Аннотация: Короткие рассказики про нетерпеливых и гениальных
КАК ОДИН АВРААМОВ СТАЛ ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ
У ДРУГИХ ХЛЕБНИКОВЫХ
Собрались как-то за одним столом ребята из группы "Последний выдох", далее по тексту, для простоты "издыханцы", и говорят друг дружке:
- А чё это мы, такие генитальные, и не члены?
- Кто ж нас в члены возьмет, когда у нас ничего нет?
- Я знаю такую контору, которая в члены берет всех, даже тех, у кого ничего нет!
- Да ну? А на хрена им это?
- Им надо численность набрать, когда их много будет, они других, которые настоящие члены, мочить начнут.
Сказано - сделано. Прямо из-за стола, не помыв рук и не опростав разные там пузыри и кишечники, - пригодиться мочить и пачкать старых членов, - все как один дружно взяли и вступили. Да не просто, а с громким криком, как будто олимпийское золото взяли или премию "Оскар" вырвали.
Когда пошалить хотят, обычно объединяются, во-первых потому, что одному шалить неинтересно, во-вторых одному отпор могут дать. А ну-ка дай нам отпор? А мы на тебя шоблой! Да со всех сторон! И замочим, и запачкаем!
Порезвились детки, покуражились. А потом приустали, опять к столу сели и думают.
- А чё это мы, такие членистые члены, а у нас опять ничего нет?
- Это как посмотреть! - говорит самый хитрый из этих. - У нас нет на фоне других.
- Точно! Если всем рассказать, что у других вообще ни фига нет, а у нас много, и все самое хорошее? - догадался другой.
- Ну, насчет много, может и наврем, а вот про самое хорошее, считаю, говорить не надо. Вдруг показать попросят?
- Точно! Про хорошее говорить не будем. А про много - во весь голос!
- Пока разберутся, где правда, где ложь, мы еще многих в грязь втопчем.
И опять пошалили. И опять устали. И опять смотрят, а у них все равно ни фига нет. Теперь и за душой, потому как, пачкая других, больше себя замарали. Втаптывая в грязь других, сами по уши увязли.
Увидели, захотели разбежаться. Осталось найти, кто бы согласился быть этим самым, который .... отпущения.
Никто не соглашался.
Кроме одного.
Так Один Авраамов стал председателем у других Хлебниковых.
* * *
Один Молодой Поэт очень любил книги.
Чужие.
Воровать.
Прочитает и продаст.
А деньги честно пропьет.
И никаких угрызений совести.
Книга - источник знаний.
Воровать знания не зазорно.
Так однажды он объяснил себе свое собственное действо и перестал терзаться сомнениями.
А еще Один Молодой Поэт любил писать стихи.
Писал он много и гладко. Обладал искусством версификации. У него даже своя теория стихописания была. Практическая. С каждой прочитанной книги, как с подстрочника, не меньше одного стихотворения. Найдется в книге строчка или мысль, понравившиеся ему, обдумает, обсосет, и по-своему ее изложит.
Иногда постарается - читаешь - вроде и об одном, а разными словами. Иногда поленится - и оригинал с подстрочником как две капли воды. Но фамилию свою ставить не забывал, как бы пьян не был.
А еще Один Молодой Поэт любил поучать.
"Вы будете потом всем хвастать, что вас учил такой большой поэт, как я".
И занимать деньги.
"Вы будете потом всем хвастать, что давали взаймы такому большому поэту, как я".
И жить за чужой счет.
На это, наверное, тоже нужна привычка.
А потом не осталось его.
И доброй памяти...
* * *
Один Большой Поэт любил заниматься пропагандой.
Литературы.
И своего большого места в ней.
В каждом цехе, в каждом классе, в каждом большом и малом коллективе он побывал, да не по одному разу.
Его знали все.
Пропагандировать в одиночку тяжко, и Большой Поэт взял в сотоварищи Поэта Маленького.
И выдавал его за почти такого же Большого.
Потому как с небольшими ему, вроде как и знаться не по чину.
А чтобы никто не раскусил подставки, он Поэту Маленькому слегка помог: тут подправил, там подбавил, здесь подсократил.
И вышло довольно сносно на пятиминутное выступление.
А больше и не надо было.
Большой Поэт выпускал новые книги, обрастал сладкой славой и липким достатком, избирался и награждался.
Вслед за ним, тенью, двигался Поэт Маленький.
Уже и он называл себя Поэтом Большим.
Когда рядом не было того, Большого.
И кое-кто верил.
Особенно в пионерских лагерях и в детских садиках.
А потом Большой Поэт стал стареньким и умер.
А Поэт Маленький не умер.
Но умер как поэт.
В лучах славы Поэта Большого он прожил всю жизнь, а когда коснулся написанного им, увидел дырку от бублика.
* * *
Один подающий большие надежды Молодой Поэт написал смелое стихотворение.
Его все читали, все восторгались смелостью автора, но никто не хотел публиковать.
Теперь при встрече на вопрос:
- Ну как, пишешь? - Молодой Поэт пожимал плечами, загадочно улыбался и отвечал:
- Ты же знаешь, мои стихи не публикуют. Приходится работать в стол.
И ему понимающе сочувствовали.
Шли годы.
Настало время, когда вымерли осторожные редакторы, пришел самиздат, и напечатать стало можно все.
Совсем Молодые Поэты выпускали книжка за книжкой, а некогда Молодой Поэт, по привычке, говорил всем, что работает в стол.
А стол оказался пуст.
* * *
Один Преданный Делу Партии Поэт, держа нос по ветру, выбросил партбилет и заклеймил позором "подлых" сотоварищей по партии.
Но... остался без куска хлеба.
Тогда Преданный Поэт, предав старого Хозяина, пошел служить новому, такому же, как и он, бывшему, но вовремя сменившему ориентацию.
И перекрашиваться не надо - пой те же песни, только без красного флага впереди.
А потом Преданный Поэт решил послужить новому Хозяину в деле воспитания плеяды молодых Преданных Поэтов.
Дали ему маленькое кресло, дали денег - служи!
Преданный Поэт на деньги, отпущенные на всех, напечатал свою большую книгу.
- Продадим меня, Большого и Талантливого, а на выручку десять молодых напечатаем! - объяснил всем свой геройский бескорыстный поступок.
Выпустили книгу.
Толстую, яркую, как красный флаг.
Никто не хотел ее покупать.
Даже в нагрузку.
И осталась плеяда молодых Поэтов у разбитого корыта.
* * *
Одни Молодые Нетерпеливые Поэты возжелали сразу и надолго Славу Поэтов Больших.
Авансом.
В счет будущих заслуг.
Им не поверили и Славу не отдали.
- Ишь, какие! Всем хочется ласкаться в ее нежных лучах! А вы заслужите!
Молодые Нетерпеливые Поэты обиделись и объявили себя Нетрадиционными.
- Нас никто не принимает и не понимает, потому что мы не такие как все! - заявили они.
Один взял и присвоил себе титул "Самого лучшего Поэта среди Художников шахматного клуба".
Другой взял и присвоил себе титул "Самого лучшего Поэта среди Журналистов газеты "Ни шагу вперед!"".
Третий взял и присвоил себе титул "Самого лучшего Поэта среди Учителей труда неполноценной усредненной школы".