Аннотация: Винтерпанк со снеговиком, снегурочкой и Дедом Морозом ))
Солнце поднялось уже достаточно высоко, и мне приходится идти быстрее, чтобы найти укрытие до того, как палящие лучи смогут причинить мне вред. Проделанный путь отнял у меня много сил, и мне приходится опираться на метлу, чтобы не упасть. Хочется хоть немного отдохнуть, но я знаю, что если остановлюсь, то уже не заставлю себя двигаться дальше...
Скрипят лапти, с хрустом проламывая тонкую корочку льда, образовавшуюся за ночь на чуть подтаявшем снеге, оставляя за собой две дорожки глубоких овальных следов. Скрип-скрап, скрип-скрап, скрип-скрап...
Ночью за мной по пятам следовали волки - то неслышно крадясь позади, то забегая вперед, чтобы ненадолго окружить меня рычащим, взъерошенным кольцом. Они отстали с рассветом - так и не решив для себя, съедобен я или нет. Впрочем, я сам не знаю ответа на этот вопрос.
Первое, что я помню - прикосновения ее рук. Это было единственное, что моглачувствовать тогда моя бесформенная масса, не имевшая еще никаких органов чувств, кроме своей поверхности. Ее ладони были теплые и слегка шершавые, они касались меня, создаваяиз снега, веток, семечек и других компонентов тело для той жизни, что уже теплилась во мне. Я чувствовал, как онаформирует меня, убирая углы и шероховатости, придаваялиниям плавность и очертаниям - законченность... Потом, когда мое тело было закончено, и я стоял, удивленно разглядывая комнату и вслушиваясь в то, как поскрипывает подо мной дощатый пол, она подошла ко мне и, вложив в руку метлу, улыбнуласьи ласково сказала: "с днем рождения, Снег"...
Спрятавшись в тени высокой ели, я наблюдаю за тем, как под полуденным солнцем потихоньку плавится снег. Несмотря на то, что моя структура теперь более устойчива к перепадам температур, времени у меня остается все меньше: ночные заморозки не такие сильные, чтобы восстановить все потерянные за день связи. Когда вода чувствует тепло, она просится наружу, и я ничего не могу с этим поделать, и только наблюдаю, как мое тело становится все тоще и тоще... Вчера дошло до того, что ведро стало постоянно сваливаться на глаза, и мне пришлось его оставить в лесу, под одной из многочисленных пихт.
Но лес закончился, и, смотря вдаль, я вижу там расплывчатые силуэты высоких зданий, а значит, моя цель уже близко, и у меня есть шанс успеть дойти до нее до того, как солнце не оставит от меня ничего, кроме большой лужи воды...
Впервые увидев Деду, я испугался - высокий, гораздо выше Олены, и широкоплечий, с длинной густой бородой, в своей красной шубе он казался огромным. Я подметал наш двор и слушал, как где-то в доме напевает Олена, когда он прошел мимо меня. "Здравствуйте", - поздоровался я. Старик повернулся и внимательно посмотрел на меня.
"Ну здравствуй, коль не шутишь. Хозяйка тебя и на приветствие запрограммировала?" "Моя функция - уборка территории", - честно ответил я.
"Тогда почему ты поздоровался?"
"Потому что Олена тоже со всеми здоровается".
"Олена? - нахмурился Деда, - ты называешь хозяйку по имени?"
"А что в этом плохого?" - недоуменно спросил я, ностарик уже быстрой походкой шел по направлению к дому.
Я не собирался подслушивать,но и Олена, и Деда говорили так громко, что деревянные стены дома не могли удержать сказанные слова, и они вылетали наружу.
"... что он ведет себя не так, как обычная функция?"
"Ну и что? Деда, Снег делает то, что должен - подметает двор, колет дрова. Те отклонения, о которых ты мне твердишь, никак не мешают ему выполнять его работу".
"Я не говорю сейчас о его работоспособности, Олена, не уходи от темы. Функция не должна испытывать никаких чувств, она не должна размышлять иначе, как только на самом примитивном уровне: задача - результат, и так далее... Понимаешь, о чем я?"
"Да понимаю я, понимаю... Я ведь в чем-то ошиблась, да? Но я все сделала так, как ты научил..."
"Я знаю, внучка.Не злись - я ни в чем тебя не обвиняю...просто я сам не представляю, отчего так могло выйти... Скажи-ка, вы с ним общаетесь?"
"Ну да, я разговариваю с ним... что здесь такого,деда? Мне скучно одной,а Снег - он как ребенок...Ему же все интересно,он как что новое увидит, так и бежит расспрашивать - что, да как, да почему...он даже попросил меня научить его читать, представляешь?"
"И что ты - научила?"
"Да, итеперь он берет книги из нашей библиотеки -уже почти всю Советскую энциклопедию к себе перетащил..."
"Функция,сама расширяющая свои познания? Ох, Олена, плохо дело..."
"Но почему, деда?"
"Потому что это не просто функция, внучка. Я не знаю, что это такое, но это к тебе явно привязано. Ты не думала, что для тебя это может быть опасно?"
"Ой, деда, не говори глупостей! Снег и мухи не обидит. В конце концов, я знаю Слово распада, я... только не говори мне, что его придется отключить, я все равно этого не сделаю! Он же считает меня своим другом, деда...Да и я сама давно отношусь к нему так, словно он не функция..."
"А что? Договаривай, Олена. Раз уж начала..."
"И договорю! Он живой, Деда...Живой! И я, как создатель этой жизни, несу за нее ответственность..."
Всему виной человеки. Вернее, их электростанция - когда она заработала, климат сразу стал меняться. Деда рассказывал, что они проделывают в небе дырки, и потому солнечные лучи, не встречая преграды, становятся гораздо горячее...
Я до сих пор не понимаю, как может быть так, что именно на такой электростанции находится то, что может меня спасти. Но Олена сказала мне, что Деда никогда не врет - просто не умеет, и поэтому я упрямо иду вперед, постепенно приближаясь к поселению человеков, которое с наступлением темноты окрасилось причудливыми огнями...
"Нам нужно уходить, - сказала Олена, - здесь стало слишком жарко для нас"
За последние несколько дней хозяйка сильно изменилась - осунулась и похудела, а ее румяное прежде лицо побледнело и приобрело синеватый оттенок.
"Куда же мы пойдем?"
"Мы..." - начала она, но вдруг оборвала себя на полуслове. Я заметил, что глаза ее стали подозрительно влажными, будто она собиралась заплакать.
"Мы не сможем уйти вместе, Снег. Я сейчас слишком слаба, и у меня не хватит сил, чтобы открыть дверь и тебе".
"Значит, я больше никогда не увижу тебя?" - спросил я.
"Может быть. Если только не отыщешь двери для себя..."
"Я отыщу, непременно отыщу! Скажи только, где мне искать?"
"У человеков, Снег... Деда говорит, что некоторые человеки, как и мы, могут видеть такие двери. Пройти в нее они не могут - Они слишком привязаны к этому миру,чтобы он их отпустил, но вот увидеть и открыть... Поговори с дедой, Снег. Он только кажется черствым, но сердце у него очень, очень чуткое..."
- Стой! Кто... - кричит человек, сидящий в будке возле ворот, но, рассмотрев меня, замолкает в удивлении. Не обращая на него внимания (деда предупредил меня, чтобы я старался не попадаться человекам на глаза, а то быть беде), я быстро, как только могу, ковыляю по направлению к электростанции. До нее осталось совсем немного, и я уже могу разглядеть дверь - не ту, из которой сейчас выбегают человеки, что держат в руках какие-то длинные блестящие палки, а другую - нарисованную белым мелом на рыжих кирпичах стены. Человеки, окружив меня, бегают вокруг, словно в причудливом хороводе, не решаясь подойти близко. До меня доносятся обрывки их разговоров: "Смотрите, смотрите!" "Да что же это за хрень такая?" "Стреляй! Стреляй, кому говорят!" "Да это же снеговик, товарищ полковник! Ходячий..." "Да хоть говно на ножках! Вдруг это тротилом напичкано!"
Когда до двери остается несколько шагов, воздух вдруг взрывается множеством хлопков, и мое тело словно пронзают насквозь тысячи раскаленных прутьев, руша устоявшиеся связи и высвобождая воду. Я изо всех сил пытаюсь идти вперед, но прутья все жалят и жалят, вырывая из меня куски снега, и, не выдержав, я падаю. За несколько мгновений до того, как остатки моего тела касаются земли, я понимаю, что не успел.
"О чем ты сейчас думаешь?"
"Я думаю о том, что нужно мести двор. Мести его хорошо, чтобы не оставалось мусора..."
"О чем еще?"
"Мне не положено больше ни о чем думать"
"Да ладно, с... Снег, правильно? Так тебя зовет Олена, да?Так вот, Снег, можешь быть со мной честным - как бы ты ни ответил, я не причиню тебе вреда"
"Но вы плохо говорили обо мне, я слышал"
"Нет, не плохо. Я просто не знаю, как могло... как ты мог получиться. Ты ведь функция, Снег. А в основе функции лежит замкнутый цикл - она выполняет работу и получает от этого, хм... удовлетворение, скажем так. Поэтому ничего больше ее интересовать не может"
"То есть, вы хотите сказать, что я - неправильная функция?"
"Ну, примерно так. Скажи, когда ты понял, что работой твое существование не ограничивается?"
"Не знаю... Просто когда я мету двор, мои глаза и уши не заняты работой, и я могу смотреть на мир, могу слушать, как сопит в конуре собака, как ухают совы, как шумит в доме Олена..."
Замолчав, я ждал, что ответит мне Деда, но он, поджав губы, лишь смотрел на меня, задумчиво качая головой. Наконец, когда я уже готов был вновь взяться за метлу, он тихо сказал:
"Я думаю, что ты - не функция, Снег. Олена задумывала сделать полезную для хозяйства вещь, а получился ты - живое существо, со своей собственной душой. Жажда познания позволила тебе выйти за пределы твоего предназначения, твоейфункции... позволила стать живым - живым гораздо более, чем некоторые человеки. Никогда не забывай об этом, и цени каждое прожитое тобой мгновение..."
Я чувствую, как сознание постепенно покидает мое тело, но продолжаю упрямо всматриваться в вещи, что меня окружают: снующих вокруг человеков, громадину электростанции, деревья, забор... Наконец я останавливаю взгляд на небе и понимаю, что его синева - самое красивое из всего, что я видел за свою недолгую жизнь, потому что глаза Олены - точь-в-точь такого же цвета...
- И он целенаправленно шел именно к этому месту? Действительно странно...
- А откуда этот рисунок, товарищ полковник?
- Да так, ерунда... Алексей Иваныч, главбух который, сына своего сюда как-то привозил, Дениску. Умалишенный он у него, не дай Бог никому, как говорится... Так вот, бегал он тут, под ногами путался, ну и я, чтоб не мешал, ему, это... мела кусок сунул и говорю - иди, мол, порисуй пока. Так вот он эту дверь здесь и намулевал. Я у него спрашиваю, это еще что такое за художество ты мне прямо на охраняемом объекте изобразил, а он возьми, да и ляпни: "Дверь в зиму это, дядя Петь". С чего дверь, в какую зимую - разве поймешь, что в голове у него творится? Так с тех пор и не стерли - сначала хотел приказ отдать, а потом, думаю, пускай остается...