Аннотация: Всё против героя, кроме памяти о родине и желания жить. Фантастический антураж и реальная перемена участи.
У меня есть окно. В него можно смотреть. Включишь вентилятор - и в моём "саду" ветер. А вот неба нет. Потолок.
Иногда я протягиваю из ванны шланг и делаю в саду дождь. Где-то раз в месяц - большой дождь, после которого заканчиваются запасы пресной воды, положенные мне по раскладке на "клетку". А вот попал бы в раздел "сухопутные", вообще сидел бы на пайке для гигиены.
Но мне повезло. Моя планета на две трети покрыта водой, поэтому я обитаю в секторе "земноводные". В саду размером три на шесть есть не только самая настоящая земля с деревом, травой и цветами, но даже пруд. Там живут пара лягушек, водомерки, личинки стрекоз и комаров, которыми я особенно дорожу, потому что ими питаются остальные. Да я и сам люблю писк комаров, что-то есть в нём родное.
Когда меня отправляли в их чёртов космический зоопарк, я, как разумная форма жизни, сам написал список необходимого "оборудования" для полноценного отбывания срока. Впрочем, срок настолько велик, что едва ли есть шансы дожить до освобождения. Я стараюсь об этом не думать - бывает, что должников с моими нулями арендуют для куда более некомфортного применения, чем просто землянин для зоопарка. Могли ведь и жирафа заказать. Хотя нет, не могли, это зоопарк для разумных форм.
Но все мы, живущие тут, знаем, что это тюрьма, просто публичная. Снаружи наши клетки имеют прозрачную стенку. Мы не видим посетителей, а на нас смотрят: в порядке экскурсий по школьной программе, ну и просто так - из любопытства.
Прогулок у нас не бывает, а вот общая дезинфекция - довольно часто. Типа банька - по ним мы отмеряем время в зоопарке. Это, кстати, проблема. Время внутри своей клетки у каждого течёт согласно собственной физиологии, а "банное" время - одинаково для всех обитателей.
Обрабатывают не только нас, но и наши клетки. Я заранее вылавливаю всю свою живность, ну, по возможности конечно, рассовываю по герметичным контейнерам, обматываю свою осинку и цветы специальной плёнкой, накрываю траву. Берегу их. Это мой мир, моя Земля.
На дезинфекции жителей зоопарка группируют по типам дыхания, там я и познакомился с Фенриром.
Настоящее имя всё равно было не выговорить, а поскольку больше всего он был похож на волка, только гладкошёрстного и с перепонками на лапах, то стал Фенриром. Мне повезло, что это существо с ясным взглядом фиолетовых глаз оказалось восприимчиво к волнам моего мозга. Мы смогли разговаривать. Какой-никакой, а друг. Кроме того, Фенрир мог общаться со многими и вообще был в курсе дел нашего прекрасного заведения. Он-то и раскрыл мне глаза на нашего "врача", когда мы обсыхали рядом.
- Слушай, Человек, на тебя уже делают ставки. Не совсем на тебя, а на то, сколько ты протянешь. Ставки невысокие, потому что конец определён.
- Конец? - удивился я. - Я что - должен скоро умереть? Это почему же? - Фенрир молчал, меланхолично вылизываясь, и я продолжил: Чувствую себя нормально, только чуть слабость появилась
- Ты сам это сказал. Это начало. Скоро будет хуже. Обрати внимание на визиты нашего врача. Они ведь стали длительнее, верно? Он присасывается к тебя поплотнее, а?
Я задумался, пытаясь вспомнить недавний визит врача.
Ну как врача, скорее куратора. Я бы даже сказал - смотрящего. Такой специальный субъект, который смотрит, всё ли у содержанцев зоопарка в порядке со здоровьем и прочим. Порядке - с точки зрения порядков в зоопарке.
Здоровущий. Все смотрящие у нас одной расы, я их называю гавиалы. Пасть у них уж очень похожа на морды земных гавиалов: длинная, с утолщением в конце, такой чудовищный пинцет, весь усаженный иглами зубов. И лупоглазые вдобавок. А вместо передних лап - шупальцы. Полуметровые, с присосками, вроде как у наших пиявок. Только и на присосках иголки - анализаторы. Прижмёт к тебе пару щупалец, иглы вонзаются внутрь, больно сначала, а потом анестезия начинает действовать, и уже всё равно.
Отношения с нашим гавиалом у меня как-то не заладились. Я придумал нарисовать небо над прудом - небольшой кусок пластикового потолка клетки закрасил синей и белой краской. Не очень похоже, но если смотреть на отражение в пруду - вроде бы небо. Мне его так не хватает. Когда на очередной обход в клетку пришёл Гавиал, то ткнул щупальцем в моё небо и рявкнул: "Нельзя! Убрать!"
А почему, собственно, нельзя? Кому-то мешает? "Не уберу!" - ответил я. Тогда он молниеносно опустил морду вниз и сцапал одну из моих лягушек. Секунда - и нет лягушки. Только эта тварь довольно икнула: "Ладно. Дело твоё".
А на днях придрался к моей осинке, мол, она может повредить потолок, и вообще - зачем? Я сорвал пару листьев и начал жевать: типа это входит в мой пищевой рацион. Рот обожгло горечью, но я продолжал жевать, глядя в его жёлтые лупалки, пока он не ушёл, пришлось ещё пообещать, что обрежу деревцу верхушку. Но резать, конечно, не стал. До потолка ещё далеко, да и пошёл бы он, не для него рощена.
Спросите: почему осина? Не берёза, не ёлочка там... Точно и сам не знаю, может быть потому, что у неё листья так дрожат - как живые, когда включаешь ветер. Завораживает. Меня уж точно.
Ну так вот, я не смог твёрдо ответит Фенриру, сколько у меня пробыл Гавиал. Анестезия у этих тварей такая, что вместе с болью уходит и время. Я задрал рубашку, проверяя последние следы осмотра, пощупал гематомы на месте присасывания - пожалуй, они были болезненнее, чем обычно. И слабость - да, я ощущал упадок сил вполне определённо.
- Подожди, Фенрир... Он кровь мою сосёт, что ли? И каковы ставки?
- Ставки маленькие. Просто на срок. Кто одну баньку даёт, кто две. Я поставил на три. Всё-таки я тебя знаю. Вот и предупреждаю - будь внимательнее. Прерви его, когда он присосётся.
- Как?
- Не знаю, как. Придумай. Постарайся уж протянуть подольше. Обычно, если врач кого-то выбрал - пара банек и всё. В отчёте на твою планету напишут: "Не выдержал разлуки с родиной", это у них самая популярная причина смерти.
- И все знают, что врачи этим занимаются? И никто ничего не предпринимает? Все терпят?
- Пойми, Человек, все тут... каждый за себя. Расы разные, интересы разные. Вот на тебя ставят - многим любопытно. Закрытая интеллектуальная игра, только для своих. Едят врачи не всех, меня не станут - любят гладких, без шерсти, чтобы кожа свободная... Хочешь, я сделаю ставку за тебя? Никто не узнает.
- Не хочу, - буркнул я и отвернулся.
Нас развели по клеткам. Я метался по своей, пока не свалился на кровать без сил. Хотя что это я - ведь силы-то надо беречь... Фенрир на меня поставил. Что за чушь! Мне просто надо выжить, причем тут Фенрир... Он ведь поставил на срок. Всего лишь на срок, он даже не сомневается, и никто не сомневается, что я обречён! Спасибо хоть, что предупредил, а то бы я и вовсе прошляпил собственную смерть. Просто не заметил бы, что умираю.
Гавиал - подлая скотина... Ещё врачом называется. А сам вампир!... Чеснока, что ли, наесться? Да что ему чеснок, он же в желудок попадёт, а не в кровь... Вообще-то надо попробовать. Надо всё попробовать. И что-то придумать.
Несколько раз мне удалось подсократить визиты врача - я просто не засыпал, колол всё время себя иголкой потихоньку. Гавиал замечал, что я дёргаюсь, недовольно щёлкал пастью - вероятно, он предпочитал спокойный процесс пищеварения - и уходил. А куда ему было торопиться? Мне деваться некуда.
Это было так, отсрочка приговора, не более. А нужна была перемена участи, какой-то решительный ход.
На очередной дезинфекции Фенрир непритворно обрадовался, что я вполне жив.
- Я хочу сделать ставку, Фенрир. Но не на срок, а что я не умру. Что умрёт этот врач.
- Человек, это смело, но врачи всегда доделывают дело, если уж выбрали жертву. Их невозможно убить тем, что у нас тут есть. Если только ты не прячешь какое-то неведомое оружие.
- Не прячу. Но я не согласен умереть, как простая жертва. Я попробую выжить, но мне нужен большой выигрыш. Одолжи мне на ставку, и я верну тебе на порядок больше.
Я знал, что у Фенрира водились деньги. В отличие от меня, попавшего в зоопарк за долги, волка сдали в аренду за политические убеждения.
- Хорошо, Человек. Договорились. Мне нравится, что ты так решил. Я сделаю максимальную ставку. Если ты прорвёшься, это будет здорово, - и он улыбнулся, совсем как наши собаки, собрав в складочки верхнюю губу. Это было чертовски приятно, всё-таки друг.
Я блефовал. Настоящего плана в тот момент у меня не было. Но я присматривался к Гавиалу с совершенно чёткой целью: как его убить? Я так разглядывал врача во время очередного визита, что он что-то почувствовал, заёрзал, забеспокоился. И это беспокойство огромной твари с жуткой пастью, твёрдой чешуёй, опасными щупальцами, да ещё и облечённой властью, меня необыкновенно порадовало. Просто надо было поменять нас местами. Рискнуть и переломить ситуацию.
Я заметил одну особенность Гавиала: прежде чем войти ко мне, он просовывал в дверь голову и оглядывал помещение. Возможно, так было положено, или так делал он один - неважно, но это давало мне шанс.
Дверь в каждую клетку оснащалась недлинной титановой цепочкой - чтобы не подвергать опасности персонал, если "зверёк" в буйном настроении. Хорошая цепь, крепкая. Такая, пожалуй, и напор Гавиала выдержит. Плюс был и в том, что внутри наших клеток камер слежения не было - просто потому, что зоопарк огромен, персонала не наберёшься, под камерами - только общие внутренние коридоры.
Однако надо было точно подгадать время, иначе весь намечающийся план не пошёл бы дальше уничтожения противника. А что это за победа? Мне нужна полная, настоящая.
Для начала нужно найти, чем наматывать титановую цепь. Быстро закрутить её... Какой-то крепкий штырь. Прекрасно подошёл бы кусок арматуры, но ничего похожего в принципе - всё пластиковое, абсолютно всё!
Я оглядывал своё маленькое хозяйство и приходил в отчаяние. Неужели из-за этого я ничего не смогу сделать? Я вышел в садик.
Гордым знаменем на тонком древке возвышалась посреди него моя осинка. Ростом с меня, крона небольшая, но каждую ветку я помню, как подарок. Малышка моя...
Настал час икс. За прошедшие дни, несмотря на все ухищрения, Гавиал всё же попил моей крови - физических сил у меня было немного, но я испытывал душевный подъём и даже некоторую эйфорию. Я хорошо подготовился.
Дверь открывается... Я стою прямо за ней и вставляю осиновый колышек в звенья цепи. Показался кончик пасти, половина... Вся голова! Резко захлопываю дверь и очень быстро скручиваю цепь в жгут, пользуясь колышком, как воротом. Я должен успеть защемить голову врача в щели! Прижать тяжёлой железной дверью как можно сильнее!
Он хрипит, сжатая полотном двери открывается пасть, он не сдаётся! Щупальцы находят меня за дверью, впиваются, разрывая одежду, всасываясь в тело с невиданной до этого яростью. Как больно! Невыносимо больно!
В это время гаснет свет. Так и должно быть. Я всё отлично рассчитал. Нарвал листьев с осинки и бросил в щель между этажами - ниже, на другой ярус нашего сектора, давно заметив, что в стыке перекрытия раскрошился раствор. Подо мной обитает капризное существо, похожее на жука-плавунца, только размером побольше земной касатки, способное производить сильные электрические разряды. Его все боятся, никогда не дезинфицируют, потому что недовольство его ужасно и вырубает сети по всему сектору. А водную среду он любит свежайшую, так что мои горькие листики разозлили его по-настоящему.
Мысль, что всё идёт, как я задумал, придаёт мне сил. Руки у меня заняты, я стараюсь ещё крепче закрутить цепь. Выпученные глаза Гавиала уже выскочили из орбит, шейные позвонки сдавлены, но он ещё жив.
Я всё пытаюсь ещё и ещё провернуть свою тонкую осиновую палочку. Она потрескивает, расщепляется, почти надламывается в месте наибольшего давления... Ну еще чуточку, помоги мне, помоги!
Наконец я чувствую, что щупальцы ослабили хватку, соскользнули по мокрой от крови одежде вниз, повисли... За моей приоткрытой дверью темно и шумно - служащие пытаются справиться с проблемой электричества, так что им не до меня. Я раскручиваю цепь, дрожащими руками связываю задние лапы Гавиала одним концом своей простыни, наощупь перекидываю другой её конец через поручень ограждения в коридоре, привязываю к ручке двери и наваливаюсь на дверь всем весом, открывая внутрь моей клетки. Дверь постепенно поддаётся, тушу врача медленно вытягивает в коридор. Когда он оказывается у самого края, я отвязываю простыню и с трудом сталкиваю тушу вниз - в неизмеримую глубину множества ярусов зоопарка. Сквозь шум и суматоху я слышу, как тело падает, задевая собой края ограждений и думаю теперь только о том, где взять силы, чтобы добраться до кровати...
Утром свет уже есть. Преодолевая дикую слабость, я замываю кровь на полу, застирываю одежду, прикладываю к ранам подорожник.
Я выгляжу просто молодцом, когда ко мне приходят с сообщением, что долг мой погашен и я свободен.