И сыновья есть, только я   одна.
Наверно, в этом есть моя вина,
Хотя не ревновала, веря в выбор
И в то, что в нём видна их глубина,

Движенье к Свету, Вера, Доброта.
По-моему, идея здесь проста,
Но ревность вызывалась лишь ко мне,
Чтобы отрезать корни от листа.

О, как приятно, коль по шерсти плуг!
Иметь покорных тоже славно слуг.
Забыть и схоронить отца и мать,
Коль мужнины они. Чего уж лгать.

'Отрезан так отрезан навсегда!'
А в Библии пророчится беда,
Которые от рода отреклись...
Невесткам же важнА своя вода.

И Свет затмился образом чертей.
И порча лезет изо всех щелей.
Молитва к Богу дарит дискомфорт.
А нечисть доминирует смелей.

И не скрывает имени и дел:
Асванги, как суккубы, передел
Творят в чужом и чуждом им роду,
Чтоб, кто 'за хобот', новым древо бдел.

И верещит один из сыновей,
Что 'нечистот  моих' наелся вслаcть.
Я умерла, ему сказав:  - Добей.
Ведь движет им, не Света явно, страсть.

Я виновата - десять долгих лет
Пахала за бугром, чтоб дом вернуть.
Но время нам, увы, не обмануть
И не вернуть, что кануло во склеп.

В предатели назначили. Ну что ж.
Чужую повторяя гнусь и ложь.
Написано так, видно, на веку,
Чтоб ненависть к себе рождать и дрожь.

Не буду больше воздух ворошить.
Смирилась, и одна продолжу жить.
Уеду на край света в тьму лесов,
Чтоб ненависть к себе не бередить.

Построю дом, построю всё сама.
Чтоб матушкою стала мне зима,
А лето  - красным солнышком-отцом.
Не привыкать - давно со мной сума.

Уж не хочу быть притчей во словах.
Своей не заменить во головах
Ни смрада, ни убойность ярлыков.
Пусть думают, что снова я 'в бегах'.

Но знаю, что наступит миг и час,
Когда прозренья отрезвит их Глас.
 Но есть 'сейчас'. И выбор сделан мной.
Да, я одна. С своею сединой.

Молитв же ко Творцу не прекращу:
Уже не раз я отвела пращу,
Какая била точно по ногам.
Я грех чужой простила и прощу.

Я сыновей простила и прощу.
Но никогда у них не погощу.
Я умерла. И имя мне - изгой.
Без ропота суму свою тащу.


П.С.

Желаю счастья всем, кто отнял дом,
Кто, как умел, разрушил Веру в нём,
Не взрослым прививая страсть к чуме
И ненависти, не жила что в нём.

Всего лишь жажда дома и семьи,
Чтоб, даже плОхи, но свои скамьи.
Но для  'своих', увы,  там места нет,
Хоть за их счёт и правится  обед.

Не знаю, как я долго буду здесь,
Вкушая  нечистот и смрада взвесь.
Пока коплю копьё купить удел,
Откуда, как сейчас, Любовь им несть.

Молитва будет Светом мне в пути,
Какой одной лишь мне с собой пройти.
Но не боюсь - со мной Отец и Мать,
И Силы, что не раз смогли спасти.

Желаю всем, кто рвал, метал и жёг,
Кто жаждал, чтоб мой Дух во теле сдох,
Всего, кто так желают себе те,
Кто счастьем обретался в темноте.

И рушил все, что можно было брать,
Поскольку ни замков и ни дверей,
Взрастивших по себе, утробной, рать,
Чтоб, кто погублен, называть 'злодей'.

И я не удивляюсь ничему -
Агрессии ко мне и воплям тьмы.
Я не противлюсь, плачучи в суму.
Я просто знаю - все предстанем мы

Перед Творцом, чтобы ответ  держать,
Нам за поступки жадности и лжи.
Любителям из Божьего стяжать
Я шлю привет из огненной чумы.

И сыновьям сочувствие несу,
Что  мать нашли, но не 'том' мосту,
В надежде, что от бедности спасу,
Ошибшись в том, что выбрали - не 'ту'.

16.07.16.          09:48