Аннотация: Как грибы с горохом... не воевали. Про любовь. С мини-прозы-20.
Дипломатия
В некотором царстве, в огородном государстве жил-поживал, в казну добра наживал царь Горох Усатьевич. И всего у него было достаточно - почвы обильные, враги-соперники дебильные, народ покорный да главный генерал в пирах упорный. Все хорошо, одно плохо - не породил царь ни одного наследника мужеского полу. А со всех сторон соседушки хоть умом неискушенные, но на чужой каравай завистливые. Как стала бабка-старость кривой клюкой в царские ворота стучать, надумал Горох Усатьевич дочку свою разлюбезную - Горошинку Маломудрую замуж отдать. Взять в зятья принца нравом кроткого, лучше дальнего-заморского, чтоб женихова родня на закрома царства-государства поменьше зарилась.
Послал царь Горох с портретом дочки и именной грамоткой дьяка Турнепсия к ампиратору Трюфелю. Прознал про то ближний соседушка - султан Жир-Инжир. Прознал и взъярился он. Были у него чувства тонкие, чувства тонкие да нежные - не к царевне Горошинке - этих царевен-королевен в серале инжировом сотни три за высоким забором сидит, а к горохову царствию-государствию. Собрал Жир-Инжир своих верных визирей да советников, усадил на диване жестком, чтоб зады не рассиживали, и велел им придумать, как сей брак, неугодный его султанскому величию, расстроить-порушить весь. Главный евнух лысую голову под чалмой почесал, волосья из жидкой бороденки повыдергивал и хитрость невеликую, но действенную султанскому величию предложил.
- Дипломатия, - говорит и пальцем пухленьким тычет вверх.
- А это у неверных такое слово умное для врак масштаба государственного имеется. Надо нам про невесту-красу хулу тайную пустить. Так жениху наивному описать достоинства девичьи, чтобы сватовство само собой расстроилось.
Сказано-сделано. Выбрали дервиша ученого, в тайных науках злословья искушенного, и отправили в чужедальнюю страну заморскую строить чудо-юдо дипломатию.
Прибыл Турнепсий ко двору амператорскому, грамотку Трюфелю в личном визите - там это тет-а-тет прозывается - вручил с почтением и словечко тайное царское на ухо заморскому величию прошептал. Амператор предложением очень довольный был - у него этих принцев, как грязи в распутицу, и все о собственном царствие мечтают, ждут смерти батюшкиной. Позвал он сына младшего, Сморчком прозываемого, и свой амператорский указ огласить велел: "Быть тебе, любезный принц, за Горошинкой Маломудрой у царя Гороха в примаках". Тут Турнепсий быстрехонько тряпицу узорчатую разворачивает и портрет невестушки Сморчку и Трюфелю во всей красе показывает. Богомазу Сеньке Безлапотному строго-настрого было приказано: царевнины недостатки внешние удалить полностью, преумножив достоинства. Смотрит Сморчок на парсуну Горошинки, а на него оттуда деваха дебелая тупо пялится - щеки круглые свекольным румянцем горят, брови-гусеницы на переносье срослись, губки куриной гузкой сложены, а под одеждами роскошными, драгоценными каменьями украшенными, такой внушительный стан угадывается, что и троим принцам не обхватить вокруг. Сомлел женишок, смутился увиденному, но батюшкиному слову перечить не можется. Послал слугу верного образину сию в своей комнате на стенку приколотить, после рядом с портретом на лавку сел и о тяжелом житье-бытье принцевом призадумался.
Тук-постук - визитер незваный-негаданный, богатый гость заморский с товаром пожаловал. Слово за слово, подарки будущей супруге показывать стал. Показывает да сокрушается:
- Аж до наших краев дальних молва дошла, что коварный царь Горох свою дочку-перестарочку за вашу милость сбыть намеривается. Ведь ни один из соседей гороховых эту - прости Аллах! - крокодилицу в жены брать не соглашается. Уж какое только приданое батюшка не сулил за ней - злато-серебро, самоцветы-яхонты, полцарствия половину лучшую, да три дюжины женихов со смотрин сбежали резвенько, а один прямо в тереме девичьем упал замертво и больше на ноженьки встать не смог.
- Неужели девица с личика страхолюдна так? - Сморчок спрашивает и на портрет подаренный левым глазом косит.
- Ни в страшной сказке сказать, ни жар-птичьим пером описать. Лицом кисла и зелененька. Телом тоща, как коза старая. Умом небогата весьма. Только и знает, что дворовых девок за косы таскать, потому как ее волосья от природы жидкие.
Призадумался Сморчок, лицом скукожился, покупать ничего не стал, хоть от дарений купеческих не отказывался. Гость фальшивый вслух сокрушается, а в душе ликует-радуется. Даст Аллах, брачный договор и не склеится. То-то радости султану-батюшке!
Долго ли, коротко ли, но и года не минуло. Сидит царевна Горошинка у окна светелочки, накидки из приданого шелком шьет. Глядь, а внизу всадник молодой на гнедом коне. Вида кавалер совсем не богатырского - росточком невелик, субтильненький, ни усов, ни бороды порядочной, так - хвостик заячий на подбородке виднеется. Однако воспитанья тонкого - с коня соскочил, шляпой с перьями весь двор подмел, царевне поклонился изысканно:
- Простите мне нрав простой, барышня, куртуазности мы плохо обучены. Как вас звать-величать, не скажете?
А царевна говорит - не жеманится:
- Звать меня Горошинка, я царя Гороха дочка старшая.
Глядит на нее Сморчок Трюфельевич и не верит глазам своим. Не красна, не зелена - белоликая. Стан не грузен, не тощ, а весьма хорош, женственных округлостей в меру самую. Что ж до ума невеликого, так жене он и не надобен. Ох, не зря трех коней он загнал. Убедился сам, что солгали все.
- Разговоры о вашей прелести меня, бедного, лишили сна. Не дождавшись обоза свадебного, я - принц Сморчок, поспешил вперед, о любовь моя!
Разве может сердце девичье не растаять от слов таких? Тем более, что с милым батюшкой про супружество все оговорено. Отложила шитье Горошинка, и в окно к жениху лихо спрыгнула. Тем более, что в ее тереме окна от земли невысоконько. Усадил ее принц на Гнедка, и венчаться скорее поехали. В трех верстах от дворца святой старец жил - учил людей слову Божию, а медведков делу пасечному. Молодым пожелал жизни праведной, деток полный двор, уважать царя-батюшку.
Тем история и закончилась.
Кроме Жир-Инжира все радовались, а ему - злодею, так и надобно!