== Мои мнения и мои стихи в тексте выделены так: ==...==
Как часто бывает в гостях, свободного времени оказалось с избытком, и писательница, помимо прогулок, иногда праздно слонялась по дому и двору. Но не она одна предавалась такому занятию. Ещё слонялись две кошки, собака и мальчик по имени Патрик, сын Герберта и Эльзы. Он находился на домашнем обучении, и каждый вечер Эльза добросовестно отрабатывала с ним школьную программу. Чем ребёнок занимался всё остальное время, было непонятно. Его гостья видела чаще других. Они с мальчиком о чём-то беседовали и даже пытались декламировать какие-то стихи, но...
-- Было время, когда мы ни в чём не нуждались, имели достаточно денег, чтобы позволить себе такой большой дом, -- объяснил гостье Герберт. -- А теперь, можно сказать, отрабатываем это наше былое чрезмерное материальное благополучие и разделяем свой дом с теми, кто оказался в бедственном положении. Для моей семьи из трёх человек такое жильё слишком велико. А старшие дети, Энжела и Джейк, уже живут отдельно.
Ясно, что перед гостьей был человек неординарный, склонный глубоко погружаться во всё, за что бы ни взялся. Он принял сан священника и решил реально творить добро. Вот только добро это оборачивается неприятностями. По законам предоставить свою жилплощадь совершенно посторонним людям и остаться безнаказанным не так-то просто. Посыпались административные письма, потом начались суды и даже аресты. Одно из писем пришло как раз в то время, когда писательница гостила у Адлеров:
"На какие средства живут в вашем так называемом приюте эти бомжи? Если на выделяемое им государственное пособие, то как знать, не сдаёте ли вы часть жилплощади этим людям в аренду и не уклоняетесь ли таким образом от налогов? А если они проживают у вас на ваши средства и вы содержите их сами, то не является ли это основанием для прекращения выплаты пособия данным лицам?".
-- Вы видите, какая логика? -- возмущался батюшка. -- Да, мы действительно из личных средств оплачиваем все коммунальные услуги, закупаем продукты для этих бедолаг, потому что с них взять нечего. Нет бы поощрить, помочь в нашей деятельности, так вот вам, пожалуйста!
Гостья была поражена: человек из благих побуждений взвалил на себя такую миссию, а его травят. Если сдавать жильё внаём ради бизнеса, то уж, конечно, не каким-то неблагополучным и подозрительным лицам, среди которых попадаются и пьяницы, и наркоманы, и ещё неизвестно кто. Какой здравомыслящий пойдёт на это ради наживы? Первое, что приходит в голову, что в таком роскошном поместье можно было сделать пансион для людей с достатком, желающих отдохнуть на природе, попариться в баньке, (благо, она в этом доме имелась) и поплавать в бассейне. А тут ведь, оказывается, и бассейн не без причины заброшен -- на эту роскошь уже нет средств.
Но настоящий служитель церкви должен быть далёк от суеты с целью набить себе карманы, и батюшка увлечённо следовал этому принципу.
Матушка, радушно встретив гостью в день приезда, даже не присела со всеми за стол, похлопотала на кухне и исчезла. Как вскоре выяснилось, каждый здесь мог обслужить себя сам, залезть в холодильник, достать... Вот тут вопрос! Что достать, своё или общее? Оказалось, что своего там не было, всё было общим. И это загадка. Если каждый из постояльцев что-то возьмёт из холодильника или положит туда, как планируется приготовление еды? Впрочем, гостья как-то не замечала строго отведённого времени на завтрак, обед и ужин. Она решила не вдаваться в подробности существования обитателей такого необычного дома.
Батюшка всегда оставался приветливым, невозмутимым, с неизменным чувством юмора:
-- В этом доме не всякий день встретишь всех, кто тут есть, но попадётесь мне на глаза -- получите душеспасительную беседу.
Наверное, это нормальная семья, они живут так, как считают нужным, ведь состоят в браке с самой юности. Значит, ладят. И всё-таки сохраняется странное чувство какой-то недосказанности. На фоне видимого благополучия гостья совершенно бессознательно, поневоле проникалась истинным настроением семьи. Угадывалось какое-то неуловимое беспокойство, невидимая щель, куда потихоньку ускользала радость бытия.
Писательнице отвели прекрасную комнату, и было заметно, что самой хозяйке приятно доставить гостье удовольствие. Лишь в это время удалось застать матушку в состоянии оживления, и то на какой-то миг. А в основном ей была свойственна замкнутая озабоченность, если не сказать подавленность.
Такое лицо гостья уже где-то видела. Да, видела -- у жены одного раввина, как-то пригласившего её к себе на субботнее застолье. Скромная квартира, просто тесная для такой большой семьи с пятью детьми, по всей видимости, родившихся друг за другом. Странная для неё кухня, разделённая на две части -- молочную и мясную -- по всей строгости Галахи. Углы, заваленные тряпьём, до которого у многодетной матери не доходят руки... Но главное -- какое-то тусклое настроение хозяйки дома. Она молчит, раздаёт еду, но не хватает чего-то в человеке, и всё тут. Может, раввин на самом деле муж-диктатор? Или виной всему хронически однообразная жизнь? Если однообразно счастливая, тогда ладно, но тут, похоже, с однообразием всё в порядке, а вот со счастьем туго. Почему? Ну, в случае с женой раввина можно допустить, что причина -- бытовая замороченность, когда жизнь как движение робота, чётко и бесконечно производящего одни и те же действия. Так живут многие, но не все это осознают, а вот для творческих натур подобный образ жизни губителен. Так может быть, в матушке подавлено творческое начало, которому некогда голову поднять в вечных заботах о таком большом и многолюдном доме? Гостья слышала, что матушка пишет стихи, любит рукодельничать.
Наступил День благодарения с традиционной индейкой. Среди постояльцев дома один оказался бывшим поваром, и его чрезвычайно увлекал процесс приготовления этой птицы. Когда откормленную великаншу разморозили, жилец буквально вцепился в неё, так что индейка сейчас же попала в опытные, жадные до привычного дела руки. Приятно смотреть, а главное -- забота с плеч. Но в матушке почему-то не замечалось никакого праздничного подъёма:
-- Ох, батюшка меня просто задолбал этой индейкой! Можно подумать, без неё конец света настанет.
Но хозяин просто хотел раз в год сделать своим постояльцам приятное на праздник.
Индейка получилась превосходная. Вечером гостья впервые увидела всех жильцов одновременно за большим кухонным столом, и у неё отлегло от сердца. Нет, всё в этом доме нормально, просто что-то показалось. Наверное, и правда всего лишь осень, дожди...
В дальнейшем писательница с сожалением узнала, что тревожное предчувствие её не обмануло. На этот дом всё-таки свалились большие неприятности. Но самое печальное, что утверждалось, якобы благотворительная деятельность батюшки довела семью до распада, в то время как реальная причина крылась совсем в другом. И вовсе не благими намерениями устлана дорога в ад; ад пожирает всякие благие намерения.
ПЛЮШЕВЫЙ МЕДВЕДЬ
Всякий человек, наверное, должен представлять или хотя бы догадываться, кто он такой на самом деле. Из всех многочисленных ролей есть одна самая главная, глубинная, неподдельная. Тут уж и правда не имеет значения чужое мнение. Раз говорит человек, что он видит себя так, а не иначе -- значит, так и есть!
Герберт не хотел взрослеть. Помните, как было в "Маленьком принце" у Экзюпери? "Я долго жил среди взрослых. Я видел их совсем близко. И от этого, признаться, не стал думать о них лучше".
Ему не нравился этот мир разводов и браков, шантажа и лести, заводов и фабрик, тюрем, больниц, кладбищ, притонов, парламентов, а также районных игральных домов.
Он говорил: "Я плюшевый медведь". Конечно, при этом за свою жизнь он успел побывать многим. Кем бы он ни был -- подлецом ли, хоть и не чуждым щедрости и благородства; лицемером ли, хоть и откровенным до основания; священником, хоть и отчасти безбожником; бесом, святым, бизнесменом, учёным, профаном, специалистом, шарлатаном, философом, выскочкой, писателем, плагиатором, поэтом, графоманом и много, много ещё кем, но сам-то он считал и верил, что прежде всего он плюшевый медведь. Грязнуля, обжора, но милый и ласковый, как Винни-Пух.
На этом и зиждился величайший диссонанс его бытия. Потому что плюшевый медведь не может быть ни подлецом, ни лицемером, ни святым, ни священником -- да вообще никем, кроме себя самого. Плюшевый медведь может быть только плюшевым медведем и никем другим.
Но мир не соглашался с таким определением Герберта, и поэтому тот был обречён на неразрешимый и вечный конфликт.
Никто не мог сказать Герберту, что он не плюшевый медведь -- ласковый, наивный, милый. Потому что он сам видел себя именно таким.
Конечно, ему никто не верил. В реальном мире нет места плюшевым медведям.
Он превратил свою избранницу Эльзу в плюшевого зайчонка и любил её так, как не может любить человек. Он боготворил её, создал из неё себе кумира и поплатился за это.
И в этом была самая страшная, самая пронзительная трагедия его жизни.