философии для Джеймса была неразрывно связана с потребностью нахо-
дить решения тех вопросов, которые тяжко давили на него, как на всякое
живое создание. Мистер Перри совершенно заслуженно акцентирует важ-
ность, придаваемую Джеймсом тем мотивам, с которых начинается философствование.
== Философствование начинается с наличия совести. Совесть начинается с отсутствия подлости даже в мыслях... Отсутствие подлости начинается с отсутствия личной глупости и тупости.
Следовательно, признак потенциальной способности к философии -с 15 до 25 лет у человека есть "острая любовь" к поэзии. Такая же интенсивная как у многих есть острое балдение от музыкального шума в ушах (это форма "музыкальной наркомании", если не знаете... ). Бродят по России стада тупых баранов с наушниками... ==
Надеюсь, я не погрешу против истины, если скажу, что он
наверняка бы порекомендовал нам эссе Джеймса "Об отношении к рацио-
нальности"** в том варианте, который включает в себя "Эссе о рациональ-
ности, деятельности и вере" (с замечаниями самого Джеймса, теперь дос-
тупными нам), в качестве естественного введения в общую философию Джей-
мса. Требованиями, которым теоретически должна удовлетворять филосо-
фия, являются единство и ясность.
Требования же этих последних в свою
очередь настолько противоположны друг другу, что это до крайности напря-
гает мышление, ибо движение к ясности есть движение к разнообразию, к
многому, в то время как простота, вытекающая из одностороннего предпоч-
тения единого, зачастую обманчива и формальна.
Неспособность монисти-
ческих систем устоять против критики с точки зрения либо факта, либо ло-
гики является у Джеймса одной из излюбленных тем. Но, даже удовлетво-
рив это двоякое требование единства и ясности, мы находимся только в пред-
дверии адекватной философской системы. Удовлетворения ждут еще и прак-
427
тические, эмоциональные и сознательные, потребности человека.
Именно
глубина ощущения того, насколько насущно удовлетворение этих последних,
и отличает Джеймса от множества его современников и объясняет, как я уже
где-то предположил, испытанную им поначалу отверженность, сопровож-
давшуюся непониманием и нередко презрением, равно как и вдохновитель-
ную способность его мышления, доказанную впоследствии.
Существует письмо, написанное Джеймсом еще в 1869 году,-это год,
в который ему была присвоена степень доктора медицины, и время, когда
влияние естествознания на него достигло своего пика, в чем и следует ис-
кать ключ к проблеме, сыгравшей заглавную роль в формировании его фи-
лософии. После слов о том, что в какой-то период истории представления о
природе и судьбе человека составляли своего рода конгломерат, он говорит,
что на более позднем отрезке развития "познания о природе и познания об
индивидуальной судьбе, или религия, в такой степени разошлись друг с дру-
гом, что стали антагонистами".
Это замечание можно истолковать как намек на то, что условно призна-
ется конфликтом науки с религией, поскольку под "познаниями о природе"
Джеймс совершенно очевидно имеет в виду науку. Но при таком толковании
мы упускаем из виду один важный момент.
Отождествление религии с "познаниями об индивидуальной судьбе" и ощущение, что последствием науки
будет сокрытие, отрицание важности индивидуальности и всего, что проис-
ходит в индивиде и с индивидом как таковым,-вот эта существенная де-
таль. Существенная и в негативном, и в позитивном смысле.
В силу той
среды, из которой Джеймс вышел, и его становления как личности для него
невозможно было мыслить о религии в понятиях какой-то исторически оп-
ределенной ее разновидности, даже если бы это было само христианство в
его чистейшей и наиболее возвышенной форме. Во всем множестве его про-
изведений о религии едва ли найдется хоть слово по поводу либо какой-то
конкретной доктрины христианства, либо личности его достославного основателя.
Упоминания о церковной практике и символах веры, которые он
делает время от времени, удивительно нелицеприятны, учитывая его миро-
любивый нрав. Вот пример того, в каком духе он о них пишет:
"Естественно-научная подготовка полностью лишила меня сочувствен-
ного отношения к духовному универсуму. Невозможно поверить, чтобы тот
самый Бог, который создал природу, мог испытывать совершенно особую
гордость от того, что его более непосредственными представителями явля-
ются духовники, чем миряне, либо находить сладостным звучание церков-
ной фразеологии и интонаций, либо нечто интересное для себя в иерархии
дьяконов, архидьяконов и епископов. Нет, он не настолько чопорное существо".
== Но ведь как-то надо найти точку раздела между служителями культа и мирянами с учётом количества грамотных среди мирян.
Из церквей нужно нещадно выгнать всех, кто не имеет желания читать богословские труды в объёме не меньше чем по 5 страниц в день (1800 в год?).
Сказано в Новом Завете "малое стадо"... Нигде не сказано "великая толпа сброда разного". Сказано "вы братья и сёстры". А где они на деле?
Как христианин я должен иметь возможность за 3 года пожить при желании даже у 400-600 христиан не только по всей области, но даже от Бреста до Владивостока... При условии, что я там буду работать хотя бы в одноразовом порядке.
Много по собраниям верующих таскается дармоедных бездельников... Которым нужен надзор психиатров, а не церковной общины.
Христианство должно как-то быть защищённым от полусумасшедших бродяг. За прошлые 700 лет оно не поняло про себя даже эту проблему?!
То, что Юлия Латынина уничтожила мифологию о Христе не отменяет факта наличия Иеговы и факта, что вся мифология христианства оказалась возможна лишь потому что на это была воля Иеговы.
Но то, что вся жизнь "феномена Библии" закончилась маккавейством и катастрофой еврейщины, заставляет думать, что и в Библии образ Бога практически не похож на Его подлинный образ.
Один отец Церкви в 4 веке сказал "Когда мы говорим что Бог такой-то, мы ограничиваем беспредельного Бога..." Безбожные старухи которые в разных местах собираются посидеть на лавочках, безусловно намного ближе к Богу чем люди, которым удаётся не меньше 40 раз в году "отстоять" церковную службу.
Да почему же около церкви не может собраться стая собак?! ==
Иногда говорят, что суть протестантского христианства заключена в ут-
верждении о непосредственных отношениях Бога с индивидуальной душой.
Если отталкиваться от этого понимания, то можно сказать, что Джеймс до-
вел дух протестантизма до такой ипостаси, в которой всякая его связь с хри-
стианством утрачивает значение. Интересующее его "знание об индивиду-
428
альной судьбе" было универсальным. В вопросе об индивидуальности и ее отношениях
со вселенной он не делал различий между отдельными индивидами.
Поэтому та особая
трактовка религии, которая появляется у него, скажем, в "Многообразии религиозного
опыта", просто служит частью его общей философии, и нет никаких оснований оценивать ее
в отрыве от философии в целом. На страницах этой книги он воспроизводит на первый взгляд до того крайние случаи, что и сам их называет патологическими.
Но данный выбор был
продиктован его убеждением в том, что определенные родовые черты в отношении индивида
как такового со вселенной наиболее наглядно представлены именно подобными случаями
и, следовательно, могут быть наилучшим образом изучены только на их примере.
== Да что же это за "миросознание" у любителя философии, если у него нет чёткой ориентировки "в обоих крайних точках линии данной проблемы" -скажу так...==
В основе всего здесь лежит идея, согласно которой в религиозном опыте существо индивидуума назовем это его душой-состоит в связи с универсумом на более прими-
тивном и в то же самое время на более фундаментальном, в некотором роде
более истинном уровне, чем это характерно для ее связи с ним в процессе
сознательного и разумного наблюдения и мышления. В результате мы име-
ем "вид опыта, в котором интеллект, воля и чувство, все наше сознание вку-
пе со всем бессознательным переплавляются в нечто вроде химического соединения".
Поэтому любой поистине религиозный опыт-это опыт, кото-
рый мы, за отсутствием лучшего имени, называем мистическим. В таком
опыте "менее выраженные, но более значимые элементы нашей природы до
победного конца противостоят попыткам более поверхностной, но куда гром-
че кричащей о себе части подавить их". Джеймс вполне отдавал себе отчет
в том, что это понятие о глубоко иррациональном и инстинктивном проис-
хождении религиозного опыта может быть использовано как аргумент, оп-
ровергающий состоятельность и полезность религии.
Сам он намеренно
предпочел снабдить эту идею иной, более благоприятной трактовкой. Этот
выбор частично коренится в его горячем ощущении значимости жизненных
инстинктов, обусловленной тем, что они отражают в себе сам процесс жизни более
эффективным образом, чем это подвластно разумной мысли, а частично вытекает
из его философской идеи, согласно которой непосредствен-
ный опыт в любом случае более фундаментален, чем возведенные на нем
вымышленные конструкции.
== Вымышленные конструкции... Особенно конструкции в головах законченных интеллектуальных баранов, какими после 1920 года были все 5 поколений 700 000 высших лиц власти...
Лица областной и районной власти были не умнее... ==
Основополагающая концепция Джеймса, я бы
сказал, такова, что индивиду в конце концов просто пристало иметь некую
жизненно важную связь со вселенной, в которой он живет, и что эта связь
может быть максимум двух видов.