формируется комплекс простых обобщений, сохраняющих и передающих
мудрость рода, извлеченную из наблюдаемых фактов и природных явлений.
Это знание имеет особую связь с производством, навыками и ремеслами, в
рамках которых знание материалов и процессов необходимо для успешнос-
28
ти действий и где определенные операции должны быть настолько непре-
рывными и регулярными, что судорожные магические приемы становятся
здесь неуместными. Чересчур фантастические представления отмирают, по-
скольку не выдерживают соприкосновения с тем, что происходит на самом деле.
Моряку больше пристало иметь суеверия, чем, скажем, ткачу, поскольку
его деятельность более зависима от внезапных перемен и непредвиденных
ситуаций. Но даже моряк, который, допустим, считает, что ветер-это спон-
танные проявления капризов великого духа, тем не менее должен быть осве-
домлен о каких-то чисто механических принципах управления судном, па-
русами и веслами при ветре.
Огонь можно представить как мистического
дракона, поскольку время от времени быстрое, яркое и алчное пламя вызы-
вает в нашем сознании образ молниеносного и опасного змея. Но хозяйке,
которая смотрит за огнем и сосудом, пока готовится еда, тем не менее при-
ходится наблюдать и известные механические процессы тяги и усиления
огня, а также перехода древесины в золу.
Рабочий по металлу аккумулирует
еще больше достоверной информации об условиях и последствиях опера-
ций с нагревом. Для особых и ритуальных обстоятельств он может прибе-
речь свои традиционные взгляды, но повседневное привычное пользование
пламенем исключает такие понятия из его основного обихода, в рамках ко-
торого огонь ведет себя всегда одинаково и прозаично, подчиняясь объек-
тивным законам причины и следствия.
С развитием и усложнением навыков
и ремесел нарастает сумма позитивных и достоверных знаний, и спектр на-
блюдаемых явлений становится сложнее и шире. Технологии этих ремесел
дают общие знания о природе, являющиеся истоками науки. Они не просто
образуют коллекцию непреложных фактов, но и способствуют компетент-
ному пользованию материалами и инструментами и обеспечивают развитие
исследовательского склада ума, поскольку ремесло может больше не руко-
водствоваться одними стандартами.
Образное поле верований, тесно связанных с нравственными привычка-
ми общественной группы, а также ее эмоциональными привязанностями и
утешениями, долгое время успешно соседствует с растущим комплексом
вопросов фактического знания. Там, где это возможно, они переплетаются.
В остальном их несовместимость не допускает взаимопроникновения, но
тогда они функционируют порознь, как бы в различных средах.
Поскольку
одно поле наслаивается извне на другое, их несовместимость не чувствует-
ся и потребности в согласовании нет. В большинстве случаев эти два вида
духовной продукции существуют параллельно, ибо оказываются принадлеж-
ностью разных общественных классов.
Религиозные и поэтические пред-
ставления, наделенные известным социальным и политическим смыслом и
соответствующей функцией, находятся в ведении высшего класса, который
непосредственно солидаризируется с правящими элементами общества.
Рабочие и ремесленники, поглощенные прозаическими вопросами знания, ос-
нованного на фактах, как правило, занимают низкое социальное положение,
и информация, которой они располагают, характеризуется невысокой обще-
29
ственной оценкой работников физического труда, деятельность которых
полезна только телу. Бесспорно, что именно в силу этого обстоятельства
Древняя Греция, несмотря на всю проницательность наблюдений, необы-
чайную мощь логического доказательства и величайшую свободу суждений,
достигнутые афинянами, так запоздала с применением всеобщих и систе-
матических экспериментальных методов.
Поскольку цеховой работник в
общественной иерархии следовал непосредственно за рабом, присущий ему
вид знания и тот метод, благодаря которому это знание прирастало, были
лишены всякого престижа и уважения.
Тем не менее наступил момент, когда основанное на фактах знание вы-
росло до таких размеров и масштабов, что оно стало противоречить не толь-
ко деталям, но и всему духу и характеру традиционных и надуманных воззрений.
Не углубляясь в нерешенный вопрос о том, как и почему это про-
изошло, можно уверенно считать, что именно это и случилось с так называ-
емым софистическим направлением в Греции, в рамках которого родилась
философия в точном западном понимании данного слова.
Тот факт, что со-
фисты имели дурную репутацию, созданную им Платоном и Аристотелем,
репутацию, расстаться с которой они так и не смогли, означает, что при со-
фистах противостояние двух типов веры стало заметным явлением, и этот
конфликт оказал возмущающее влияние на традиционную систему религи-
озных воззрений и связанный с ней нравственный кодекс поведения.
Хотя Сократ был, бесспорно, искренне заинтересован в примирении двух сторон,
то обстоятельство, что он подходил к вещам с позиций метода, основанного
на изучении фактов, признавая приоритет его канонов и критериев, оказа-
лось достаточным, чтобы ему вынесли смертельный приговор как хулителю
богов и растлителю юношества.
На примере судьбы Сократа и дурной славы софистов можно постро-
ить предположение о некоторых разительных контрастах традиционной,
эмоционально комфортной веры, с одной стороны, и прозаического знания
фактов-с другой. Цель этого сравнения-показать, что если все преиму-
щества так называемой науки принадлежат знанию фактов, то привилегии
социально-культового и влиятельного объекта, дающего близкую связь с
тем, что сообщает жизни ее основные ценности, относятся к традиционной вере.
Судя по всему, узкое и точное знание об окружающем мире имело
тогда лишь ограниченный и специальный диапазон применимости. Оно
было связано с ремеслами, а цель и смысл труда мастерового в общем и
целом не отличались высоким полетом. Они были производными, почти
рабскими. Кто поставит ремесло сапожника на одну ступень с искусством
управления государством?
Кто оценит даже высокий труд врача, исцеляю-
щего тело, выше труда священника, врачующего душу? Именно так Платон
постоянно выражает этот контраст в своих диалогах*. Сапожник способен
оценить добротную пару ботинок, но совершенно не может судить о более
важном вопросе - о том, когда и где пристало носить ботинки; врач спосо-
бен верно судить о здоровье, но о том, хорошо это или плохо - здравство-
вать или же лучше умереть, - он ничего не знает.
Ремесленник, будучи
30
экспертом там, где возникают совершенно конкретные технические вопро-
сы, беспомощен в тех случаях, когда дело идет исключительно о проблемах
подлинной важности-нравственных проблемах как ценностях.
Следовательно, его разновидность знания является, по сути, низшей и нуждается в
контроле со стороны высшего типа знаний, которые прольют свет на
абсолютные цели и ценности, тем самым определив и закрепив
надлежащее место и для знания технического, механического.
Скажем больше-на страницах трудов Платона в силу его хорошего драматического
чутья мы находим живое отображение того, как конфликт между
традицией и новыми притязаниями сугубо интеллектуального знания
влияет на отдельного человека* .
Консерватор крайне шокирован идеей преподавать военные искусства посредством абстрактных правил, по науке. Никто не сражается просто так-сражаются за свою страну. Абстрактная наука не может передать любви и преданности, не может
подменить собой даже по чисто техническим параметрам тех путей и
средств борьбы, которые традиционно вдохновляются верностью родине.
Способ постичь военное ремесло состоит в единстве с теми, кто на соб-
ственном опыте научился защищать страну, в усвоении ее идеалов и обыча-
ев; короче говоря, в том, чтобы стать бывалым сторонником греческой тра-
диции сражения. Пытаться выводить абстрактные правила из сравнения своих и
вражеских приемов борьбы-значит встать на тропу, уводящую к традициям
и богам неприятеля, то есть начать лицемерить по отношению к собственной
стране.
== Тезис заслуживает внимания... ==
Подобная точка зрения, если ее должным образом прочувствовать, по-
может нам понять антагонизм, рожденный позитивистским знанием, едва
оно вошло в конфликт с традиционным, которое имело глубокие корни в
социальных привычках и пристрастиях; его переполняли нравственные
задачи, во имя которых люди жили, и нравственные правила, по которым
они жили. Поэтому традиционное знание было столь же существенным и
всеобщим, как сама жизнь, и испускало теплый радужный свет
общественного бытия, в котором человек реализовывал свою суть.
В отличие от него позитивистское знание касалось чисто материальных нужд
и не составляло единства с горячей верой, облагороженной жертвами
предков и почтением современников. Вследствие своего ограниченного и
конкретного характера оно было сухим, грубым, холодным.
В то же время люди наиболее проницательного и деятельного ума, вро-
де самого Платона, в отличие от консервативных граждан своей эпохи, уже
не могли довольствоваться принятием старых верований в их старой форме.
Развитие позитивного знания и критического, исследовательского темпера-