Что есть Новая Церковь

Эпиграф:

Не умолкну ради Сиона, и ради Иерусалима не успокоюсь, доколе не взойдет как свет, правда его, как горящий светильник. И увидят народы правду твою и все цари - славу твою; и назовут тебя новым именем, которое нарекут уста Господа; и будешь венцом славы в руке Господа Бога твоего. Господь благоволит к тебе, и земля твоя сочетается. Вот, грядет Спаситель твой, награда Его с Ним. И назовут их народом святым, искупленным от Господа; а тебя назовут взысканным, городом неоставленным (Ис. 62:1-4, 11, 12)

И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего. И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их. И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло. И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое. И говорит мне: напиши; ибо слова сии истинны и верны. И сказал мне: совершилось! Я есмь Альфа и Омега, начало и конец; жаждущему дам даром от источника воды живой. Побеждающий наследует все, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном. Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою. Это смерть вторая. (Откр. 21; 2-8)

"И я, Иоанн, увидел святой город Новый Иерусалим, сходящий от Бога с неба" означает Новую Церковь, которая должна быть установлена Господом в конце прежней, и которая будет сообщаться с Новым Небом и будет пребывать в Божественных истинах относительно учения и жизни. Иоанн здесь упоминает о себе, говоря "я Иоанн", потому что им, как апостолом, означается добро любви к Господу, следовательно добро жизни; и поэтому он был любим более остальных апостолов и на вечере возлежал у груди Господа (Ин. 13:23; 21:20); также как и Церковь, о которой теперь говорится. ... Она называется "городом" и описывается как город из-за учения и жизни по нему, ибо "город" в духовном смысле означает учение. Он называется "святым" по Господу, который Один Свят, и по Божественным истинам, происходящим из Слова от Господа, в тех, которые называются "святыми"; он называется "новым", потому что Сидящий на престоле сказал: "Вот, творю все новое" (стих 5); и говорится "сходящий от Бога с неба", потому что он нисходит от Господа через Новое Христианское Небо, о котором говорится в 1 стихе этой главы, ибо Церковь на земле создается Господом через небо так, чтобы они могли действовать как одно и быть соединенными вместе. (AR 879)

И я, Иоанн, увидел святой город Новый Иерусалим, сходящий от Бога с неба (Откр. 21; 2)

В книге "Апокалипсис Открытый" сказано было, что:

"Иерусалимом" означается Церковь в отношении богослужения, и следовательно также Церковь в отношении учения, поскольку богослужение предписано в учении и совершается в соответствии с ним. (AR 880)

На этом основании многие думают, что человек принадлежит к Новой Церкви с того момента, когда он начинает признавать Господа своим Богом, на основании книг Небесного Учения, и особенно если он начинает совершать обряды и ритуалы внешнего богопоклонения, согласно предписаниям этих книг.

Но Латинское Слово объясняет нам, что подобного рода представления основываются исключительно на тех стереотипах, которые новоприходящие к Учению выносят из практики старого, прежнего христианства. Ибо, согласно ему, под богопочитанием и богопоклонением в прежней христианской церкви в основном понимали, и по прежнему продолжают разуметь прежде всего богослужения в храмах, а также различного рода молитвенные практики, с регулярностью совершаемые. В таковых богослужениях, в обрядах с ними связанных, а также и молитвенных практиках, и полагают сейчас основную службу Господу, заповеданную для церкви. Но, в соответствии с небесным порядком, под богопочитанием и богопоклонением в Слове понимается прежде всего благотворение, предписаниями Господними определяемое. Ибо в Слове Своём говорит Господь: "милости хочу, а не жертвы, и Боговедения более, нежели всесожженний" (Осия 6:6). (см. AC 7884, 10 143)

С другой стороны, немалое количество народа, из причисляющих себя к Новой Церкви, из вышесказанного в книгах Учения делают вывод, что внешнее богопоклонение вообще не имеет никакого значения. Они начинают думать, что Новая Церковь - это исключительно церковь внутренняя, и, основываясь на поверхностных представлениях, заимствованных из отдельных моментов Откровения, плохо прочитанного, и ещё хуже усвоенного, начинают думать, что внешнее в Новой Церкви вообще не имеет никакого значения.

Тогда как первые страдают тенденцией сведения всей практики Новой Церкви к благоговейной обрядности и начётничеству в области изучения книг Латинского Слова, вторые постепенно растворяют сознание своё в вольных фантазиях на все мыслимые и немыслимые темы, которые им представляются, тем не менее, "подлинно духовным восприятием" Небесного Учения, которое, под конец, собственно с Учением имеет уже вообще мало чего общего, о чём они даже и не догадываются, ибо привыкают считать за "духовное восприятие Учения" лишь свои собственные о нём фантазии.

В результате первые начинают считать себя неким "избранным народом". Избранным по ряду формальных внешних признаков, главнейшими из которых они тогда полагают принадлежность к общине "своих", или же людей, которые скрупулезно следуют определённым религиозным внешним формам. У них принадлежность к Новой Церкви затем сводится исключительно, и прежде всего, именно к следованию внешней обрядности, и исповеданию определённого "кредо", или же формального набора доктринальных положений, который для них становится определённого рода паролем "на опознание своих".

Вторые же, в результате, начинают себя считать некоей "внутренней Новой Церковью". И на этом основании презирать всех, стремящихся держаться внешних форм богопоклонения, заповеданных в букве Латинского Слова. Таких они презрительно относят к внешней - подразумевая при этом "мёртвой" церкви. Они начинают затем полагать их унылыми начётчиками, доктриналами, лишёнными всякого наития духовного, часто обзывают "драконистами" (имея при этом самое смутное представление о подлинном значении этого термина в Учении), и вообще рассматривать их как неких "религиозных червей" слепо копающихся во прахе мёртвой буквы. По этой причине и они начинают себя чувствовать "избранным народом божьим", главным признаком какового избранничества полагают выражение презрения к строгим буквальностям Латинского Слова, а также способность к бурным словоизлияниям на псевдодуховные темы, которое они принимают за признак духовного наития свыше.

В результате в рамках сообщества причисляющих себя к последователям Небесного Учения возникает как бы две группы "внешней и внутренней новой церкви", которые, на самом деле, не имеют ни малейшего отношения к этим подлинным фракциям Новой Церкви, таким, каковы они согласно определению собственно Учения. Да, собственно и к Новой Церкви в принципе.

Ибо о сути принадлежности к церкви вообще, и к Новой Церкви в особенности Латинское Слово говорит следующее:

Церковь существует из побуждения к истинному, в котором пребывает доброе, и из побуждения к доброму в котором истинное пребывает, но отнюдь не из побуждения к истинному, в котором нет доброго, и, также, не из побуждения к доброму из которого никакое истинное не порождаемо. Те, кто утверждают о своей принадлежности к церкви, пребывая в побуждении к истине, но не во благе истины, то есть те, которые не живут в соответствии с истинами, те очень заблуждаются. Они пребывают вне церкви, хотя и принадлежат к сообществу, ибо они находятся в побуждении ко злу, с которой истина соединена быть не может. Их побуждение к истине исходит не от Господа, но от них самих; ибо они во всём ищут только себя самих, ... и они не ищут ничего, что принадлежало бы церкви или же к Царству Господнему, и, мене того, Самому Господу. Также и те, которые находятся в побуждении к доброму, из которого никакое истинное не порождаемо, не являются принадлежащими к церкви, хотя и причисляемы к сообществу; ибо они находятся в природном, а не в духовном добре и могут впадать во все виды зла и лжи, если только злу этому придать видимость добра , а лжи - видимость истины. (АС 3963)

Отсюда видно, что, как это было сформулировано в другом месте Латинского Слова - лишь "супружество доброго и истинного есть церковью и небом у человека". (NJHD 24) Супружество это зачинается в побуждении человека к истинному Слова в намерении жить по этому истинному. И совершается тогда, когда истинное, извлечённое из Слова, становится у человека частью его актуальной жизни. И не прежде этого. Ибо всякое иное побуждение к истинному из Слова не приводит человека в результате к этому супружеству, и, соответственно, не обращает внутреннее его духа в образ Церкви. Человек может сколь угодно усердно и долго обретаться во всех мыслимых и немыслимых познаниях из Латинского Слова, он может обретаться в совершенном круге внешнего богопоклонения, построенного исключительно по заветам и предписаниям оного, и - тем не менее, он будет вне Новой Церкви, хотя, при этом, по всем внешним признакам, и по своему собственному самоощущению, он будет выглядеть, как человек церкви. Но - он будет, при этом, лишь "причисляем к сообществу" тех, кто полагают себя Новой Церковью. И - не более того.

Ибо - "церковь внутри человека, а не вне его и .. каждый человек, в котором Господь присущ во благе любви и веры, есть также церковь". (HH 57) Господь же присущ лишь тогда, когда истинное веры есть производным доброго любви, а не чего-либо, происходящего от человеческой соби. Собственно, таковое и не может быть названо "истинным веры". Ибо даже тогда, когда оно основано на заимствованиях из Писания, оно есть лишь личной, собственной человека убеждённостью в истинностях Писания. И - ничем иным.

И здесь надо очень чётко понимать разницу между верой и личной человеческой убежденностью. Дело в том, что человек из себя, из своего собственного, может быть убеждён в чём угодно. И подтверждать свою убеждённость эту всеми мыслимыми рациональными и не рациональными аргументами. Но - подтверждать от самого себя, и своего собственного. Скажем, мы различаем между убеждённым атеистом, и убеждённым верующим, утверждающим, что он верит в Библию, как абсолютное Слово Божье, и Господа как своего единственного Бога. Нам кажется, что первый - дьявол во плоти, а второй - член духовной Церкви. Но на самом деле, если у второго убеждённость в этих материях происходит от его соби, то он как минимум не меньший дьявол во плоти, нежели первый - или же убеждённый атеист. И его так называемая "вера" - это та же самая сатанинская и дьявольская убеждённость. Только отталкивающаяся от несколько иных внешних оснований.

Ибо подлинная, духовная вера может проистекать лишь от подлинного Божественного Блага в человеке, укореняемого посредством актуального доброго, творимого им по предписаниям Священного Писания. То есть, новоприходящий в Новую Церковь человек не может не только любить Бога, но он не может в него даже подлинно веровать. Он может сколь угодно много и тонко рассуждать о духовных материях, он может считать себя подлинным "сыном божьим", и "наидуховнейшим членом Новой Церкви", но пока его убеждённость в истинностях Латинского Слова не достигнет той степени, в которой он захочет, и начнёт бороться против зол жизни своей, как грехов перед Господом, в нём не будет подлинной веры ни на единый гран. Да и когда он начнёт свою борьбу со злами, в нём вера будет всё ещё в самом зачаточном, можно сказать, самом своём младенческом состоянии.

Вера в нём тогда будет подобна младенцу Иисусу, родившемуся в среде закоренелых иудеев, которого эта среда будет покушаться изводить и уничтожать всеми мыслимыми и немыслимыми способами. И, подобно тому, как в младенце Иисусе было внутреннее Божественное Присутствие, но, тем не менее, в нём отнюдь ещё не пребывала вся полнота божества телесно, точно также и в человеческой убеждённости тогда хоть и пребывает искра подлинной веры, вера его всё ещё не является подлинной, духовной верою. И как младенцу этому предстояло ещё только вырасти, окрепнуть, возмужать, пройти через все испытания и искушения, преодолеть их, и прославиться Славою Отца от вечности, чтобы стать подлинно Богом в последних началах, точно также и человеческой убеждённости нужно пройти весь это процесс возмужания, искушений и преодоления их, дабы регенерировать в подлинную духовную веру. И точно также, как процесс Господнего Прославления, в конечном итоге, должен был пройти скачкообразную фазу смерти всего земного и воскресения в чисто Божественном, точно также и человеческая убеждённость не может плавно перетечь в подлинную духовную веру, но должна перейти через скачкообразный, по степени раздельной, процесс отмирания старого, или же всего от соби, и воскресения в новой ипостаси. Или же обретения формы своего существования от внутреннего Господнего Блага в человеке.

Ибо человек не может научиться от себя ни веровать, ни, тем более, любить Бога. И подлинная вера, и, тем более, подлинная любовь к Господу - это чистейший Дар Господень. А не человеческое приобретение. Пусть даже как результат долгого самопреобразования на основе Писания. По этой же причине и Новая Церковь - это также не результат человеческого выбора и самоприобретения, но - лишь чистейший Дар Господень. И человек может сколь угодно долго причислять себя к Новой Церкви, и сколь угодно тщательно строить её в себе и вокруг себя, но - продолжать лишь "принадлежать к сообществу", и не более того. К сообществу человеков, называющих себя "новой церковью".

И это с равной степенью относится как к сообществу начётчиков, строящих "новую церковь" в себе, и вокруг себя, путём буквоедского заимствования из Слова Третьего Завета, так и к псевдодуховному сообществу тех, "которые находятся в побуждении к доброму, из которого никакое истинное не порождаемо", или же тех, которые вроде бы и стремятся к доброму, но, при этом, не по тщательному следованию истинностям Латинского Слова, а лишь исходя из собственных представлений о том, что такое хорошо, и что такое плохо. Пусть даже и отталкивающихся от отдельных моментов этого Слова, выхваченных оттуда, и препарированных в согласии с их собственными предпочтениями. Ибо и они также "не являются принадлежащими к церкви, хотя и причисляемы к сообществу; ибо они находятся в природном, а не в духовном добре".

Ибо их так называемое "доброе", это также не Господне Благо в них, а лишь то, что их собь считает добрым. И хотя по внешней форме оно часто может быть не отличимым от подлинно доброго, точно также как и человеческая религиозная убеждённость, по внешним формам, часто может быть неотличимой от подлинной духовной веры, тем не менее их так называемое "доброе" имеет с Господним Божественным Благом не больше общего, нежели вышеупомянутая убеждённость с подлинно духовной верой.

И эти две группы поэтому отнюдь не составляют, как может показаться, при поверхностном рассмотрении, вунтреннюю и внешнюю Новую Церковь.

Относительно внешнего и внутреннего Церкви Латинское Слово говорит следующее:

Церковь, дабы существовать, должна быть внешней и внутренней, ибо существуют те, кто пребывают во внутреннем церкви, и те, кто пребывают в её внешнем; первых мало, зато вторые весьма многочисленны. С теми, в ком пребывает внутренняя церковь, внешнее должно также сохраняться, ибо внутреннее церкви не может быть отделено от её внешнего; и, также, с теми с кем пребывает внешняя церковь, внутреннее также должно быть, но с ними внутренне находится в затемнении. Внутреннее церкви состоит в желании добра из сердечной склонности, и в постоянном побуждении добром, а внешнее этого состоит в постоянном совершении его, и всё это в соответствии с истиной веры, которую человек постигает из блага. Внешнее же церкви состоит в благоговейном исполнении её ритуалов и в совершении дел благолюбия, в соответствии с предписаниями церкви. Из этого очевидно, что внутренним церкви есть добро, принадлежащее благолюбию, и находящееся в воле. Соответственно, когда это прекращается, церковь также исчезает, ибо добро, принадлежащие благолюбию, и есть её сущностью. Внешнее богопочитание, действительно, сохраняется и после того, но тогда это уже не богопочитание, а лишь ритуал, сохраняемый лишь потому, что так было предписано; но эта ритуальная часть, столь похожая на богопоклонение, есть как бы пустая ракушка, ибо это затем лишь внешность, пережившая своё содержание. (АС 6587)

Отсюда видно, что человек, пребывающий в ритуальном богопоклонении, или же богопоклонении, происходящем не от Божественного Доброго в нём, не находится ни в какой церкви, пусть даже и самой внешней. Ибо - "с теми с кем пребывает внешняя церковь, внутреннее также должно быть, но с ними внутренне находится в затемнении".

Пребывающие во внешней Новой Церкви всё равно должны иметь в себе свойственное внутренней Новой Церкви. Пусть и в затемнении. Ибо где нет внутреннего, там нет, и не может быть никакого подлинно внешнего, а лишь пустые формы, похожие, но не имеющие с подлинным ничего общего.

Разница между состояниями внешней и внутренней Новой Церкви, согласно Латинскому Слову, заключается лишь в том, что "человек внутренней церкви относит к Господу всё добро, которое он совершает, и всю истину, по которой он мыслит; но человек внешней церкви не знает, как делать это, и, тем не менее, он поступает хорошо." (АС 1098) То есть, человек внутренней Новой Церкви просто находится в гораздо большем внутреннем озарении духовной сути своего внешнего делания. Но само внешнее делание, в своих формах, которые извлекаемы исключительно из буквы Латинского Слова, для них совершенно одинаково. Принадлежность ко внутренней церкви не освобождает человека от необходимости внешнего делания, но лишь делает это в нём гораздо более внутренне просветлённым и совершенным. В определённом смысле человек внутренней церкви в определённых аспектах будет казаться и ещё большим буквоедом и начётчиком, нежели человек церкви внешней, хотя последнему и будет время ото времени казаться, что человек внутренней церкви иногда совершает отступления от буквы закона.

Поэтому вне зависимости, пребывает человек во внутреннем или же внешнем Новой Церкви, церковь в нём составляет исключительно сочетание подлинно доброго, и происходящего от него духовного истинного, каковое сочетание находит своё воплощение в соответствующих природных служениях. И вне такого триединого сочетания нет церкви ни в человеке, ни, тем более вне его.

Существующие в мире сообщества, которые называют себя той или иной разновидностью Новой Церкви, по этой причине, не есть собственно Новой Церковью. Ни единое из них - само по себе. То есть, по своим доктринальным принципам, и способу своего богопоклонения, взятым самим по себе. Даже то из них, в котором принципы эти, и формы эти более приближены к истинностям Святого Писания, нежели у всех остальных.

Ибо Новой Церковью в мире есть лишь сообщество тех людей, в которых Новая Церковь пребывает в своей подлинной человеческой форме. Согласно Латинскому Слову "истинное из доброго, в соединении, являют образ человеческий. Человек есть ничто иное, как своё собственное доброе, и истинное, оттуда произведенное; или же злое, и ложное, оттуда произведенное". (NJHD 24) Откуда следует, что подлинным человеком Новой Церкви может быть лишь человеческое, полностью происходящее от соединения Божественно Истинного с Божественным Благом. А такое возможно лишь в человеке полностью возрожденном.

Понятно, что людей полностью возрожденных в нашем современном мире может быть лишь исчезающе малое количество. Если таковые вообще возможны. Во всяком случае, если каждый из нас повнимательнее заглянет в самого себя, то он скорее всего придет к выводу, что такое человеческое в совершенной форме ему следует поискать где-нибудь на стороне. (Впрочем, если он придет к противоположному выводу, то скорее всего его дела в этом аспекте уже хуже некуда). И тем не менее мы полагаем себя членами Новой Церкви, и своё сообщество - общиной Новой Церкви. И эти наши представления не являются, при этом абсолютно ложными. Хотя и не являются абсолютно истинными также - каковой вывод совершенно очевиден из всего вышесказанного.

Думаю, не будет преувеличением сказать, что большинство из составляющих сообщества, называющие себя общинами Новой Церкви, колеблются, в той или иной степени, между человеческими состояниями, происходящими в них от сочетания Господнего доброго с духовным истинным, и злого соби с соответствующим ложным. То есть, они находятся, в той или иной степени, в процессе преобразования и возрождения. И, соответственно, Новая Церковь в них пока ещё не есть подлинной Господней Церковью, а есть той или иной степенью приближения к ней. Подлинная Господня Церковь в них сражается с враждебным ей окружением. Со вполне ещё неизвестным будущим результатом.

Но, тем не менее каждый человек, в котором происходит такое духовное борение, есть определённым прообразом Новой Господней Церкви, в одной из её ипостасей, описанных в исторических книгах Латинского Слова. Дух его есть внутренним прообразом церкви древней, израильской, иудейской, католической, протестантской, иудейской, или даже мусульманской, или какой-либо языческой. И каждая из этих состояний церкви у человека "подлинно есть церковь настолько, насколько благо любви и веры царствует в ней" (HH 57)

Если же в человеке, причисляющем себя к сообществу Новой Церкви, не царствует ну хоть какое-либо соединения блага с истиной, тогда он есть в этом сообществе лишь мёртвым балластом, не имеющим к Новой Церкви, в любой из её ипостасей, ни малейшего отношения. Что бы он там о себе сам не думал.

Чтобы войти в подлинное и окончательное состояние Новой Церкви, которая в Латинском Слове описана была как "Корона всех Церквей", человеку любого сообщества, называемого Новой Церковью, нужно пройти все стадии преобразования возрождения, описываемые там внутренне под различными церквями, сменяющими друг друга на земле, по которой такой человек и разумеет там, в смысле внутреннем. И лишь как венец этого процесса в нём может, в конце-концов и воцариться та Церковь, о которой в писании сказано было, что она "сменит все те, что возникли с начала мира, и останется навеки. Поэтому она станет короной всех прежних церквей". (TCR 788)

АМИНЬ

Текст проповеди, прочитанной в Общине Господней Новой Церкви, или же в Новом Иерусалиме,

г. Львова, Украина

Пастором общины Васильевым А.В.

6 января 2011 года