Боевые действия на Номонханском выступе, то есть у реки Халхин-Гол начались как то буднично. В начале, как и в реальной истории, были обычные провокации.
С 11 марта 1940 года к востоку от реки Халхин-Гол начались стычки разведывательного характера, продолжавшиеся до 16 марта, в частности 11 марта на монгольский пограничный пост на спорном участке границы совершил налет отряд Маньчжурской (баргутской) кавалерии численностью до 300 человек, поддержанный 5-7 бронемашинами. Нападение было совершено при поддержке японской авиации. В результате нападавшие разбили у Номон-Хан-Бурд-Обо Монгольскую пограничную заставу в 20 конных бойцов-цириков и вышли к восточному берегу реки Халхин-Гол. Противник был отброшен решающим ударом монгольского кавалерийского эскадрона при поддержке целой эскадрильи самолетов И-15бис. Повторное нападение на монгольскую пограничную заставу повторилось 14 марта, только на сей раз удар был нанесен японской авиацией, которая совершенно беспрепятственно сбросила на расположение заставы 52 бомбы.
С этого дня развернулись активные боевые действия японской авиации, проводившей разведывательные полеты и бомбометание, им противостояли монгольские летчики на И-15бис. По всей границе монгольские пограничные заставы и посты подвергались пулемётному обстрелу и бомбовым ударам с воздуха. Командование Квантунской армии стремилось заранее подготовить своих лётчиков к действиям в районе военного конфликта, ознакомить их с местностью. Во главе японской авиации стоял опытный летчик-ас Моримото, успешно действовавший в китайском небе. Под его командованием наносились многократные удары по военным аэродромам на монгольской территории. Однако появление у Монголии, хоть и устаревших, но всё таки, огромного количества боевых самолетов требовало от японского руководства предпринимать активные отвлекающие маневры на второстепенных участках. Например, в небе появлялось 20-30 японских истребителей, которые активно маневрировали вдоль государственной границы. Им на перехват подходили монгольские истребительные эскадрильи и устраивали патрулирование границы параллельными курсами, а в это время в 20 километрах севернее или южнее границу пересекали японские бомбардировщики, которые сбрасывали бомбы на беззащитные монгольские пограничные заставы, почти не получая никакого ущерба при ведении огня разрозненных зенитных установок.
После такой разведки боеспособности сил Монгольской Народно-революционной армии в восточной части страны японцы совершили настоящее вторжение с переходом государственной границы крупными военными группировками, и у этого вторжения была своя предыстория.
Еще в марте 1939 года японский Генеральный штаб направил в штаб Квантунской армии своих офицеров Гэрада и Хаттори из оперативного управления для планирования предстоящей операции, речь шла об операции в районе реки Халхин-Гол.
В апреле командующий Квантунской армией генерал К.Уэда отдал приказ ? 1488 "О действиях войск в приграничной зоне", установивший так называемые "Принципы разрешения пограничных конфликтов между Маньчжоу-Гo и СССР". Согласно четвертому параграфу приказа ? 1488, командиры воинских частей и даже подразделений Квантунской армии должны были сами "в случаях, если не ясно точное прохождение границы" определять самостоятельно, где должна проходить "справедливая" линия государственной границы. При этом командирам всех степеней давалось право атаковать любого противника, который якобы нарушил новую - "справедливую" границу Маньчжоу-Го. Одновременно в приказе генерала К.Уэды командирам приграничных частей было рекомендовано не втягиваться в крупные приграничные конфликты, а решать конфликтные вопросы быстрыми и решительными действиями небольших хорошо вооруженных маневренных отрядов, численностью 200-300 человек при поддержке авиации.
Появление приказа ? 1488 сразу же вызвало всплеск нарушений японскими военнослужащими границы не только Монгольской Народной Республики, но и границы Советского союза. При этом в ходе нарушения государственной границы японо-маньчжурские подразделения все чаще стали применять оружие на "законном" основании.
Как то внезапно обострилась обстановка на советском участке государственной границы. Теперь многие нарушения границы выливались в вооруженные схватки. В приграничной полосе стали звучать не только винтовочные выстрелы, но и пулеметные очереди, взрывы ручных гранат и даже обмены артиллерийскими ударами. Однако при каждом боестолкновении советские пограничники упорно удерживали занимаемые позиции и вынуждали противника отступить. Все это было следствием заблаговременного усиления советских пограничных застав танкетками с 12,7 мм пулеметами, 50 мм ротными минометами, 14,5 мм противотанковыми ружьями и доведения застав до штатной численности обычной стрелковой роты. Для своевременного маневра силами и средствами в состав каждой пограничной комендатуры были включены резервные роты на бронеавтомобилях БА-6 усиленных батареей 82-мм миномётов и батарей подвижных счетверенных 12,7 мм пулеметных установок.
Стало абсолютно ясно, что японо-маньчжурская военщина специально провоцирует вооруженный конфликт, при чем, конфликт на широком фронте от Владивостока до Тамцаг-Булака.
По общим разведданным стало понятно, что основная военная провокация, как собственно и в реальной истории будет проводится именно на Тамцакбулакском направлении. Как то внезапно на сопредельной территории активизировались инженерно-строительные работы, командование Квантунской армии заранее продумало и начало обустраивать театр предстоящих боевых действий на восточных границах Монголии. В 20 км от государственной границы строились новые казарменные и складские помещения. Спешно достраивалась железная дорога из Солуни на Халун-Аршан и далее на Ганьчжур с последующим выходом на Джалай Нур. Новая железная дорога велась через Большой Хинган, а затем шла параллельно монгольско-маньчжурской границе практически в сторону советской станции Борзя. Эти пути позволяли осуществлять быструю переброску войск к границам МНР и к территории советского Забайкалья, но самое страшное, что воздушная разведка выявила появление в приграничном районе японского бронепоезда с установленными шестью 152 мм орудиями. По данные фотосъемки было установлено, что на японском бронепоезде стояли корабельные 152 мм орудия с дальностью стрельбы до 35 км.
Советское руководство, анализируя разведданные выявило размещение между озерами Буйр-Нуур и Далайнур японской механизированной дивизии класса "А-1", а на железнодорожной станции населенного пункта Ганьчжур начали разгружается прибывшие с тыла батальоны 24-й механизированной японской дивизии подкласса "А". Такая активность японцев никак не вязалась с предыдущей версией истории и не позволяла советскому руководству надеяться на небольшой приграничный вооруженный конфликт. По всему выходило, что японское руководство решило мощным встречным ударом вдоль западного берега реки Халхин-Гол просто срезать Номонханский выступ.
Видя приготовления крупных военных группировок японцев по флангам развернутой Монгольской группировки, советское руководство отдало приказ не начинать никаких активных действий по инженерному оборудованию на спорном участке государственной границы, не провоцировать противника, а для своевременного отвода войск, чтобы те не оказались в окружении незамедлительно начать возводить несколько дополнительных мостов через реки Халхин-Гол и Халастын-Гол. Основные усилия сосредоточить на удержание именно западного берега реки Халхин-Гол. Этот приказ для Зинченко означал только одно, высшее руководство СССР решило пожертвовать частью территории Монголии, чтобы склонить Японию к миру. Вопрос стоял только в том, понимают ли монголы, что их хотят кинуть и отдать часть их исконных земель маньчжурам в обмен на заключение мира?
Монголы же вели себя достаточно агрессивно и при каждом удобном случае бросались в бой не зависимо от того, где эти бои проходили на суше или в воздухе.
После нападений с земли и с воздуха на монгольские пограничные заставы японский командир 23-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Мититаро Камацубара 15 марта 1940 года отдал подчиненным частям приказ "уничтожить войска Внешней Монголии в районе Номонханского выступа и восстановить справедливую линию государственной границы".
Выполнение этого приказа японские войска начали в ночь на 16 марта 1940 года, на год позже, чем это произошло в реальной истории, при этом речь шла уже не о рядовом нападении на монгольскую пограничную заставу, а о крупном вооруженном конфликте.
Два кавалерийских эскадрона японо-маньчжур нанесли удар вдоль обоих берегов речушки Хайластын-Гол и, оттеснив монгольских пограничников, вражеские кавалеристы стали продвигаться в направлении реки Халхин-Гол, с задачей дойти до слияния рек Хайластын Гол и Халхин-Гол, после чего развернуться на север и юг вдоль восточного берега реки Халхин-Гол и захватить ключевые мосты, тем самым фактически обеспечив оперативное окружение оставшихся на восточном берегу реки монгольских пограничников. Одновременно с действиями наземных войск в небе появились 15 японских бомбардировщиков, которые нанесли удар по 7-й монгольской погранзаставе, разрушив ее постройки. Монгольские истребители И-15бис, что были подняты с аэродромов по тревоге попросту не смогли догнать японские бомбардировщики, и из-за ограниченного радиуса полета, были вынуждены вернуться на свои аэродромы базирования. В результате этого нападения тринадцать цириков (монгольских солдат) были убиты, а 35 военнослужащих Монголии получили ранения.
Монгольское правительство срочно выдвинуло из Тамцак-Булака к мостам передовую оперативную группу 6-й кавалерийской дивизии в составе моторизированного полка, усиленного сводным кавалерийским и артиллерийским дивизионами. Кроме того с тыловых районов Монголии к Тамцаг-Булаку и Баим-Бурду-Нуру начали выдвигаться остальные полки 6-й кавалерийской дивизии. О событиях на монгольской государственной границе у реки Халхин-Гол было доложено и в Москву.
В принципе ситуация начала складываться также как и в реальной истории, однако теперь на флангах 6-й Монгольской кавалерийской дивизии нависали две японские дивизии общей численностью в 55 тысяч человек. Новые реалии позволяли советскому руководству прогнозировать более решительные действия японо-маньчжурских войск, чем были в реальной истории. По всему выходило, что план японского командования был прост, требовалось не просто срезать Номонханский выступ, но и по возможности решительным ударом разгромить 6-ю монгольскую кавалерийскую дивизию.
Для оказания помощи Монгольским пограничникам приказом полномочного представителя СССР в Монголии из числа 11 танковой дивизии 57-й оперативной группы Советских войск в Монголии была сформирована механизированная батальонно-тактическая группа, которая была передана под полное оперативное управление командиру 6-й кавалерийской дивизии МНР.
На прикрытие монгольской границы было направлено 24 танка БТ-5, батарея 76 мм буксируемых артиллерийских орудий и батарея 45 мм противотанковых пушек, а также зенитно-артиллерийский дивизион в составе двух батарей счетверенных 12,7 мм самоходных установок на базе грузовых автомобилей и батарея 85 мм зенитных орудий. Кроме того, дабы исключить возможный глубокий охватывающий удар со стороны японских войск в населенные пункты Баин Тумен, Ар-Джаргалант и Матат-Сомон были переброшены еще три сводных механизированных батальона 11 танковой дивизии 57-го оперативного корпуса РККА в Монголии.
На восточный берег реки для сдерживания удара маньчжурской кавалерии переправилась первая ротно-тактическая группа советских войск под руководством заместителя командира стрелково-пулеметного батальона капитана Быкова, которая немедленно закрепилась на господствующих высотах у стратегического моста через реку.
17 марта посла Японии господина Того пригласили на прием к Народному комиссару иностранных дел СССР товарищу Молотову В.М., который от имени Советского правительства сделал официальное заявление: "Я должен предупредить, что всякому терпению есть предел, и прошу посла передать японскому правительству, чтобы больше этого не было. Так будет лучше в интересах самого же японского правительства. Имеется бесспорный факт, что японо-маньчжурские части нарушили границу МНР и открыли военные действия, есть точные данные, что это нападение на суверенную территорию МНР совершили японо-маньчжурские войска и самолеты. Мы с этим мириться не будем. Нельзя испытывать терпение монгольского правительства и думать, что это будет проходить безнаказанно. Мое заявление находится в полном соответствии с Пактом о взаимопомощи между СССР и МНР".
Посол Того сообщил, что: "... внешняя Монголия во избежание войны должна немедленно выполнить все требования руководства Маньчжуо-Го и передать спорный участок истинному владельцу - Маньчжурии. Действующее руководство МНР должно немедленно отвести свои соединения и части на 100 км от государственной границы и запустить во все города представителей власти Маньчжурии для осуществления наблюдения за соблюдением законности в отношении представителей баргутской национальности".
После такого ультиматума речи о мирной передачи спорного участка уже идти не могло и монгольские войска для прикрытия своей границы выдвинули все оставшиеся части 6-ой усиленной кавалерийской дивизии Монгольской Народно-революционной армии в составе 15-го и 17-го кавалерийских полков, а также усиление в виде роты бронемашин, саперной роты и дивизиона 76-мм орудий на конной тяге и начали оборудование опорных пунктов на западном берегу Халхин-Гола на ключевых высотах.
Зинченко немедленно провел оперативное совещание командования военного округа.
- Товарищи, руководство РККА и страны в целом считает, что на монгольском направлении мы должны свести боевые действия к ограниченному военному конфликту, но никто не снимает с нас ответственности за подготовку сил и средств к отражению полномасштабной военной агрессии со стороны японской военщины. В настоящий момент всю ответственность за развитие ситуации в Монголии возложено на монгольское военное руководство, при этом отмечается ситуация при которой даже командующему 57-м особым корпусом РККА в Монголии полномочий по правлению войсками не дают, по факту все наши силы переподчинены руководству Монголии. Я ни в коем случае не критикую решение партии и правительства, но мы с Вами должны быть готовы к тому, что это решение может изменится и нам придется принять активное участие в урегулировании конфликта в Монголии силовым путем. Степан Тимофеевич - обратился Зинченко к начальнику оперативного управления военного округа - немедленно свяжитесь с начальником штаба 57-го корпуса и наладьте непрерывное поступление информации в штаб военного округа. Донесения должны представляться каждые 8 часов, при резком изменении остановки - немедленно. Тексты донесений должны быть формализованными. Необходимо немедленно предусмотреть два-три десятка пунктов информации, которая нам необходима, начиная с положения и численности подразделений, их вооружения, наличия припасов и полученной задаче. Основное внимание обратите на получение развернутых сведений о противнике, какими способами ведется войсковая разведка и какие мероприятия проводятся в отношении получения оперативных данных из-за кордона. Необходимо обеспечить действенную связь с китайскими подпольщиками на захваченных маньчжурами территориях.
- Есть, понял - отчитался начальник оперативного отдела.
- Теперь вы Сергей Никодимович - Зинченко перевел взгляд на начальника артиллерии военного округа - мы с вами знаем, что на территории Монголии имеется несколько стратегических складов боеприпасов, часть из которых идет и на снабжение монгольских артиллеристов. При такой организации снабжения нам очень трудно понят кто и сколько боеприпасов расходует и с какой эффективностью. Поэтому требую незамедлительно, в районе боевых действий подготовить полевые, хорошо защищенные склады для обеспечения артиллерийскими боеприпасами подразделения нашего 57-го корпуса. Совместно с начальником ПВО корпуса предусмотреть огневое и истребительное прикрытие не только складов, но и путей снабжения войск. Доведение боеприпасов до подразделений осуществлять строго по задачам. То есть необходимо сформировать резервы боеприпасов для обеспечения артиллерийской поддержки войск, для ведения контр батарейной борьбы и самое главное для прикрытия выдвижения и вступления в бой наших резервов. Все должны четко понимать, что новая война это в первую очередь война артиллерии, во вторую очередь авиации и только в третью очередь танков и бронемашин. Исходя из этого требую: увеличить численность резерва боеприпасов для артиллерии до 20 боекомплектов, авиационных бомб - до 10, танковых боеприпасов - до 8 бк. Для своевременного маневра силами артиллерии необходимо увеличить количество резерва топлива для тягачей и машин снабжения. Топливо для артиллерии вывести в отдельные лимиты служб снабжения, для этого приготовить специальные запасы в районе боевых действий.
- Есть, займемся.
- Теперь вы Федор Емельянович, все службы тыла военного округа должны быть готовы к обеспечению полномасштабного военного конфликта на территории Монголии. Исходя из этого требую немедленно начать переброску всех необходимых припасов со стратегических складов города Улан-Уде в Монголию.
- Простите товарищ командующий - начальник тыла замялся - но у нас нет разрешения завозить боеприпасы и топливо с превышением лимитов до начала полноценного конфликта, а сейчас как я понимаю, идут всего лишь боевые стычки на границе.
- Если руководство управления снабжения РККА с Москвы начнет задавать вам неприятные вопросы, то можете ссылаться на мой прямой приказ. Обстановку то на границе мы с Вами знаем лучше чем генералы в Москве. При этом товарищи - Зинченко обвел взглядом всех участников совещания - призываю Вас более ответственно относиться к исполнению своих обязанностей здесь и сейчас. И не нужно своё бездействие прикрывать отсутствие прямого приказа из Москвы. Прямые приказы отдаю Вам я, ваша же задача исполнять их без оглядки на кураторов с Генштаба. Теперь далее, начальник боевой подготовки, Ваша задача предусмотреть комплекс мероприятий по проверке боевой готовности частей Кяхтинского особого механизированного корпуса РККА. Отпуска всех категорий военнослужащих отменить, вакантные должности доукомплектовать военнослужащими из числа военного округа имеющими срок службы не менее двух лет. Провести проверку готовности танкового и машинного парка, при необходимости заменить ремонтную технику, техникой из состава резерва. Через десять суток Кяхтинский особый механизированный корпус должен быть готов к выполнению боевых задач на территории Монголии.
Все закивали, производя записи в рабочих тетрадях и блокнотах.
- Теперь вы Тимофей Степанович - Зинченко перевел взгляд на начальника авиации военного округа - без активной и результативной деятельности авиационных частей современной войны нам не выиграть. Поэтому Ваша основная задача немедленно приступить к подготовке резерва авиационных частей, которые по первой команде будут переброшены в Монголию. Особое внимание сосредоточить на комплектование экипажей, обеспечение слаженности действий летных пар и эскадрильи в целом. По возможности укомплектовывайте резервные авиационные части летчиками, имеющими боевой опыт. В случае начала полномасштабного конфликта в Монголии мы можем оказаться перед проблемой окружения наших войск превосходящими силами противника, поэтому основное внимание обращаю на подготовку экипажей транспортной авиации к действиям по парашютному обеспечении воюющих подразделений боеприпасами, продовольствием и другим военным имуществом.
- Предлагаю перебросить поближе к Кяхте иркутский полк транспортной авиации.
- Утверждаю Тимофей Степанович, но этого мало, нам нужна как минимум дивизия транспортной авиации. И еще, об этом пока говорить рано, но мы должны быть готовы нанести сокрушительный удар по приграничным японским аэродромам, поэтому готовим, тренируем и укомплектовываем не менее двух дивизий бомбардировщиков.
- Сделаем, я уже получил указания от замнаркома авиацией товарища Смушкевич.
- Хорошо, а теперь о плохом. О потерях товарищи. Без убитых и раненных войн не бывает, поэтому необходимо начать немедленное формирование и переброску в Монголию дополнительных медицинских подразделений. На нашей территории подготовить медицинские учреждения из расчета оказания помощи не менее чем 10 тысячам раненных. Исходя из этого необходимо выделить не менее полка транспортной авиации для эвакуации раненных на территорию СССР. Для оказания экстренной помощи раненным на территории Монголии требуется силами резерва медицинских работников в течении десяти суток развернуть полевые госпиталя.
После этого совещания к активной фазе ведения боевых действий начали готовиться все управления, отделы и службы Восточного военного округа.
В реку Халхин-Гол с востока впадала речушка Хайластын-Гол, вот это направлении и было определено как будущее направление главного удара японо-маньчжур. Советско-монгольские части, что перешли реку Халхин-Гол расположились в линию взводных опорных пунктов по обе стороны речушки Хайластын-Гол от выс. "Зеленая" до выс. "Ремизова". Советский военпред при командующем 6-й монгольской кавалерийской дивизии товарищ Быков выслал вдоль правого берега реки Хайластын-Гол вперед к государственной границе взвод разведки, который 18 марта был обстрелян японцами. Тогда на усиление 16-му кавполку монгольское руководство переправило на восточный берег реки 17-й кавполк 6-й кавалерийской дивизии, который переправившись через реку на восточный берег и занял оборонительную позицию в районе высоты выс. "Зеленая", а все подразделения 16-го кавполка сосредоточились в районе высоты "Ремизова". Вперед на 2-3 км выслали секреты и артиллерийских наблюдателей.
Всего на восточный берег реки Халхин-Гол переправились два усиленных монгольских кавалерийских полка, две роты советской механизированной батальонной тактической группы выделенной от 11-й танковой бригады 57-й оперативной группы Советских войск в Монголии, а также зенитно-артиллерийский дивизион. Третья мехрота сводной батальонно-тактической группы 57-го особого корпуса РККА в Монголии осталась на западном берегу реки Халхин-Гол для охраны моста.
19 марта со станции Халун-Аршан в направлении государственной границы Монголии выдвинулась батальонная тактическая группа из состава 64-го пехотного полка 23-й пехотной дивизии Ямагато, которая после пересечения государственной границы начала движение к высоте "Зеленая". Навстречу японцам вдоль левого берега реки Хайластын-Гол начали движения подразделения Баргутской конницы. Таким образом, к исходу 19 марта японо-маньчжурские войска объединились и вступили в огневой контакт с подразделениями 17 кавполка, обороняющими выс. "Зеленая" на южном берегу реки Хайластын-Гол.
Советские разведчики пытались установить состав и общее количество японских войск, но посланная для захвата языка разведгруппа пропала без вести.
Таким образом к началу масштабных боевых действий обстановка складывалась следующим образом: справа от выс. "Зеленой", прижавшись к берегу реки Халхин-Гол занимали позиции подразделения 17-го кавполка Монголии, а слева, то есть севернее, примыкая к позициям на высоте "Ремизова" занимали оборону подразделения 16-го кавполка 6-й монгольской кавдивизии. По сути, границу Монголии прикрывали сводная группа советско-монгольских войск, общей численностью до 6 тысяч человек, которые практически прикрывали оба берега речушки Хайластын-Гол, что по фронту составляло почти 16-20 км. То есть район обороны целой дивизии, но по боевым возможностям эта группа войск никак не дотягивала до возможностей даже пехотной дивизии.
На западном берегу реки Халхин-Гол во втором эшелоне войск прикрытия границы остались 15-й кав полк, отдельная саперная рота, 76-мм артдивизион 6-й кавалерийской дивизии Монгольской Народно-революционной армии, а также зенитная батарея 85 мм орудий 11 танковой дивизии 57-го особого корпуса РККА в МНР.
Две 12,7 мм зенитные батареи счетверенных пулеметных установок были направлены для прикрытия передовых подразделений и располагались на господствующих высотах. Кроме того в резерве оставалась третья мехрота советской батальонной тактической группы, которая располагалась в районе стратегического моста через реку Халхин-Гол.
Через несколько дней лишь третья разведгруппа смогла доставить троих пленных японских солдат и одного офицера, что позволило уточнить сведения о противнике. После чего штаб 57-го особого оперативного корпуса Советских войск в Монголии принял меры по усилению советско-монгольских войск на восточном берегу реки Халхин-Гол.
По тревоге была поднята 9-я мотоброневая бригада 57-го особого оперативного корпуса Советских войск в Республике Монголия, которая за 5 дней походным маршем прошла 700 километров по степи и 24 марта прибыла к населенным пунктам Баин Тумен, Ар-Джаргалант и Матат-Сомон распределившись в этих населенных пунктах по батальонам, после чего из этих населенных пунктов в направлении Тамцакбулакского выступа выдвинулись остатки 11-й мотобронетанковой бригады и колонна машин 149-го стрелково-пулеметного полка 36-й мотострелковой дивизии 57-го советского корпуса. Мотострелки 11-й мотобронетанковой бригады и 149-го стрелково-пулеметного полка заняли оборону вдоль западного берега реки Халхин-Гол и за 4 дня оборудовали огневые позиции.
Таким образом, в районе предстоящих боевых действий к 25 марта 1940 года было сосредоточено практически 50% состава 57-го оперативного корпуса РККА, численностью до 15 тысяч человек и 6-я усиленная кавдивизия Монголии, общей численностью до 12 тысяч человек, что позволяло успешно ввести оборонительные действия против 23-й японской дивизии и бригады маньчжурской конницы, так-как общая численность японо-маньчжурских войск, перешедших границу не превышала 35 тысяч человек.
Боевые действия ни одна из сторон активизировать не спешила, каждый из противников закопавшись в землю, старался нарастить свою группировку войск, периодически возникали боевые стычки между передовыми отрядами и артиллерийские дуэли противостоящих артдивизионов.
К исходу марта с севера от Ганьчжура вдоль восточного берега реки Халхин-Гол в направлении государственной границы Монголии начали выдвижения батальонно-тактические группы 24-й японской механизированной дивизии класса "А-1". 30 марта 1940 года передовые подразделения 24-й японской мехдивизии вступили в боестолкновение с монгольскими подразделениями в районе выс. "Ремизова". Данные разведки показали, что теперь противник превосходил наши части по количеству штыков в 1,5 раза, в саблях - в 2,5 раза, по количеству танков и бронемашинам - в 3-4 раза. Примерный паритет был только в количестве орудий и пулеметов, так как все подразделения 57-го особого оперативного корпуса были укомплектованы артиллерией уже по новым штатам.
Японцы сосредоточили на спорном участке границы около 60 тысяч солдат, а советско-монгольская группировка, прикрывающая границу все еще составляла чуть меньше 30 тысяч человек и при этом войска прикрытия границы и резервы советско-монгольских войск были разбросаны в два эшелона, а между этими эшелонами была река всего с двумя стратегическими мостами. В случае разрушения или захвата этих мостов японской авиацией командующему 57-м оперативным корпусом не удалось бы поддержать войска, выдвинутые далеко вперед к государственной границе.
В это самое время, японцы могли легко нарастить свои силы, подтянув с тыловых баз свои резервы, так-как позади них находилась стратегическая железная дорога. Резервы же 57-го оперативного корпуса находились еще на своих базах и в казармах почти в 1000 километров от линии соприкосновения. Приказом ставки всё руководство операцией на Тамцакбулакском выступе было поручено командиру 6-й монгольской кавдивизией, этому начальнику временно подчинялись и все силы 57-го оперативного корпуса, что были выдвинуты к государственной границы Монголии. Такой расклад очень не нравился руководству Дальневосточного особого военного округа СССР, Зинченко сам неоднократно выходил на связь с Тимошенко, но всё время слышал один и тот, же ответ "Готовьтесь к отражению нападения на территорию СССР, а в Монголии и без вас справятся".
"Как же справятся", - постоянно ругался Зинченко, - "в той истории справились только с помощью Жукова, но ведь сейчас там Жукова нет, да и ситуация теперь совсем другая, по крайней мере по количеству войск, есть шанс просрать Монголию япошкам".
Глядя на карту развертывания наших войск в Монголии Зинченко уже выдел все недостатки и будущее серьёзное поражение, тут требовалось немедленно отвести все подразделения на западный берег реки Халхин-Гол, оставив в опорных пунктах на спорных территориях только корректировщиков огня артиллерии и противотанкистов в зоне действия поддержки нашей артиллерии, однако сейчас командовал не он.
Москва не желала провоцировать начало большой войны, и по всему выходило, что советское руководство ожидало предложения мирных переговоров со стороны японцев. Зинченко стал подозревать, что Сталин готов уступить маньчжурам Тамцакбулакский выступ в ответ на заключение вечного мира между Монголией и Маньчжуо-Го и отказа от всех остальных территориальных претензий.
Почему советское руководство решило отдать монгольскому руководству право самостоятельно вести боевые действия? Ну, тут можно догадаться, что Монгольское руководство отказалось идти на территориальные уступки. Очевидно, Сталин надеялся, что монгольское руководство, получив по зубам от японцев примет советские предложения и откажется от спорных территорий. Это бы позволило сломать карты нашим врагам, по крайней мере, нужно было попробовать решить этот вопрос без большой войны.
Тем не менее, как бы сложилась ситуация сейчас на линии соприкосновения, но есть очень серьезная угроза того, что монголы не только просрут своих цириков, но и погубят наших солдат, что так бездумно приказом Москвы были переданы им в оперативное подчинение. Зинченко решил своим приказом исправить это упущение, фактически нарушив приказ Тимошенко и отдал приказ 1-му особому механизированному корпусу РККА, дислоцирующемуся в г. Кяхта начать мероприятия по приведению в полную боевую готовность и через 5 дней начать переброску на территорию Монголии оперативных запасов топлива, продовольствия и боеприпасов.
На рассвете 31 марта 1940 года маньчжурские штурмовые подразделения при поддержке японской артиллерии и авиации перешли в наступление, имея целью окружить и уничтожить советско-монгольские части на Тамцакбулакском выступе, занимающие оборону в районах высот "Ремизова" и "Зеленая". В то же время до 40 самолетов японской авиации приступили к нанесению бомбовых ударов по мостам, тылам и второму эшелону советско-монгольских войск, расположенных на западном берегу реки Халхин-Гол.
Это было уже вызовом, одно дело, когда японо-маньчжуры атакуют советские подразделения на спорном участке монгольской границы и совершенно другое дело, когда противник наносит удар по общепризнанной монгольской территории. Поэтому нанести безнаказанный бомбовый удар японским бомбардировщикам не дали. В начале по вражеской авиации врезали 85 мм зенитные орудия, а чуть позже и наши истребители И-16 подошли к месту сражения. Из-за высокой плотности зенитного огня японцам пришлось сбрасывать бомбы с высоты в 3-4 тысячи метров от чего никакого ущерба переправе нанесено не было, после этого японские бомбардировщики легли на обратный курс, а наши истребители погнались за ними. В 10 км от границы И-16 настигли уходящие на свои аэродромы японские бомбардировщики, и всыпали им по полной. Результаты воздушного боя были впечатляющими, советские "Ишачки" просто снесли японскую авиацию с неба, в первом же бою сбив 22 бомбардировщика. Однако и для наших ястребков бой тоже был тяжелым, через пятнадцать минут над полем боя появились 28 японских истребители и навалились на наших ястребков, которые вдруг начали выходить из боя и уходить на север, при этом на отходе потеряв 7 самолетов.
Как потом оказалось наши истребители, стремясь сбить как можно больше японских бомбардировщиков, потратили почти весь боекомплект своих пушек, а когда появились японские истребители, то нашим пришлось убегать практически без боекомплекта.
Звоночек был серьезный и Зинченко изучив донесении о результатах воздушного сражения пропесочил начальника авиации 10 авиационной армии, приказав организовать боевое дежурство и своевременную смену авиационных эскадрилий на поле боя, а расход боеприпасов определил не более 75%, потому, что 25% это личный резерв начальника авиационной дивизии, расходовать который разрешалось только в экстремальной ситуации и с личного приказа начальника штаба авиадивизии. Несмотря на тяжелую обстановку на Тамцакбулакском выступе, Москва переброску дополнительных сил авиации в Монголию запретила, поэтому приходилось изобретать новую тактику воздушной войны.
Идея была простой, каждые два часа взлетали по одной эскадрильи и шли на боевое дежурство над районом боевых действий, и в какой-то момент получалось, что наших самолетов собиралось аж до 36 единиц. Однако тут же вскрылись проблемы с боевой нагрузкой летчиков. Оказалось, что наши летуны не способны совершать более 3-4 вылетов в сутки, не успели они еще перестроиться на военное время и от усталости лётчики стали допускать ошибки. Так несколько самолетов было потеряно на аэродромах при посадке, после чего, тут же на летунов напали злые следователи из НКВД и начали искать японских шпионов-вредителей. Руководству 57-м оперативным корпусом с трудом удалось отогнать НКВДшников от несчастных пилотов, тем и так несладко было.
Воздушные бои велись, не прекращаясь, весь световой день, после чего уже в ночных условиях появлялись японские бомбардировщики и с большой высоты сбрасывали наугад бомбы, примерно в район советско-монгольских позиций, точно так же наугад, чисто в виде профилактики в небо палили наши зенитчики. На пятый день воздушных боев удалось проследить маршрут полета японской бомбардировочной авиации и установить места дислокации их аэродромов в городе Хайлар, после чего по личному приказу Зинченко, взлетев с аэродрома в г.Чита по японскому аэродрому был нанесен массированный ночной удар советскими бомбардировщиками ДБ-3 в котором участвовала бомбардировочная авиадивизия. Тут понятно, что наши бомбардировщики тоже сыпали бомбы наугад по примерным координатам, но эффект был неплохой, японцы то ожидали подход наших самолетов с запада, а бомбардировщики подошли практически с северо-востока. После этого почти два дня японская авиация в небе над государственной границей Монголии не появлялась, вероятнее всего перемещалась на запасные аэродромы.
Главный удар японцы нанесли 4 апреля 1940 года своим правым флангом, с севера на юг вдоль реки Халхин-Гол. Одновременно ударила маньчжурская конница, наступая по северному берегу речушки Хайластын-Гол в направлении выс. "Ремизова", что должно было позволить противнику сбить наши подразделения с занимаемых позиций на высоте "Ремизова" и содействовать окружению левого фланга выдвинутой вперед группировки советско-монгольских войск, тем самым расчищая путь к стратегическому мосту на реке Халхин-Гол.
Монгольская кавалерия, не выдержав удара конно-механизированной группы японцев, начала отходить вдоль реки к переправе и оголила левый фланг выдвинутой вперед подразделений нашей батальонно-тактической группы на выс. "Ремизова". А в центре для развития успеха на усиление маньчжурской конницы был брошен японский разведывательный бронеотряд подполковника Адзума и моторизованная рота капитана Кован, на которые была возложена задача прорваться к вдоль северного берега реки Хайластын-Гол к самому берегу реки Халхин-Гол, тем самым обойти правый фланг советско-монгольских частей на выс. "Ремизова", выйти им в тыл и ударить по переправе через реку Халхин-Гол отрезая пути отхода.
Весь день 4 апреля бои за высоту Ремизова носили исключительно упорный характер. 16-й монгольский кавалерийский полк отошел к своему командному пункту, а на правом фланге в районе высоты зеленая 17 кавполк под ударами подразделений 23-й японской дивизии прижался к берегу речки Халастин-Гол прикрывая южный, то есть второй мост. В такой ситуации подразделения батальонной тактической группы 11 мехдивизии советских войск оказались в крайне не выгодном положении, так как были выдвинуты далеко вперед прикрывая государственную границу и развернуты в линию взводных опорных пунктов с опорой всего на две стратегические высоты "Ремизова" и "Зеленая".
Противник мощными фланговыми ударами двух японских дивизий начал сматывать нашу оборону концентрируя против наших обороняющихся войск почти 5 кратно превосходящие силы. Единственная батарея буксируемых 122 мм орудий не могла создать достаточную плотность отсекающего артиллерийского огня и поддержать наши передовые подразделения, а монгольский дивизион 76 мм гаубиц просто не доставал до линии фронта.
От полного разгрома выдвинутые вперед подразделения спасли только своевременно переправившиеся на юго-восточный берег Халхин-Гола усиленный 15-й кавполк при поддержке третьей мехроты 11 танковой дивизии, которые до того были в резерва. При поддержке двух батарей 82-х мм минометов и огненного шквала счетверенных 12,7 мм зенитных пулеметов резервный отряд смог остановить продвижение пехотного полка 23-й японской дивизии, тем самым своими действиями прикрыв фланг наших подразделений.
Во второй половине дня чтобы не допустить полного окружения и разгрома выдвинутой вперед советской батальонной тактической группы, командование 6-й монгольской кавдивизии приняло решение отвести все подразделения сводного батальона капитана Быкова с южного берега речушки Халастын-Гол бросив тем самым высоту "Зеленая" и взорвав южный мост через реку Хайластын-Гол.
Таким образом, к исходу дня все мехроты сводной батальонно-тактической группы советских войск 57-го оперативного корпуса были сосредоточены на северном берегу речушки Хайластын-Гол в районе высоты Ремизова, а монгольские кавалеристы располагались неподалеку от единственной переправы через реку Халхин-Гол. Весь спорный участок Тамцакбулаксого выступа на южном берегу речушки Хайластын-Гол перешёл в руки противника.
К вечеру японцы сосредоточили массированный артиллерийский огонь по высоте "Ремизова" и вынудили наши подразделения отойти назад еще на 3-4 км. Таким образом, одна из рот была развернута фронтом на юг и занимала оборону вдоль северного берега реки Хайластын-Гол, вторая рота, оставив высоту "Ремизова", заняла позиции фронтом на восток в трех километрах от моста, а третья рота прикрывала фланги второй роты с севера, плотно прижавшись к заболоченному берегу реки Халхин-Гол.
Вокруг единственного стратегического моста через реку Халхин-Гол образовалось полукольцо в диаметре 6-8 км, позиции которого занимали остатки 17 кавполка 6-й монгольской кавдивизии и сводная батальонно-тактическая группа 57-го оперативного корпуса РККА в Монголии, а практически весь личный состав 15 и 18 кавполков 6-й монгольской кавдивизии начал переправу на западный берег реки Халхин-Гол.
В течении следующего дня противник безрезультатно под перекрестным обстрелом советско-монгольской артиллерии с другого берега реки Халхин-Гол пытался прорваться к главному мосту одновременно нанося удары по всей линии обороны выдвинутых на юго-восточный берег реки Халхин-Гол советско-монгольским войскам. Несмотря на стойкость и мужество наших солдат и кавалеристов 17 монгольского полка под вечер на северном участке пришлось еще раз отойти к линии песчаных холмов, сократив границу своего района обороны до 4 километров, где наши и стали закрепляться, оборудуя опорные пункты подразделений, а монгольские кавалеристы 17 кавполка в темное время суток вплавь переправились на западный берег реки Халхин-Гол.
Итогом первых боев стало то, что понеся огромные потери в личном составе и технике японско-маньчжурские войска, так и не смогли окружить и уничтожить подразделения прикрытия государственной границы и овладеть единственной переправой через реку Халхин Гол.
Когда в ночь с 4 на 5 апреля японцы вдоль восточного берега Халхин-Гола на бронемашинах под прикрытием огня артиллерии попытались пробиться с севера к переправе, то попали под огонь 76-мм арт орудий и 45 мм противотанковых пушек батареи старшего лейтенанта Бахтина Ю.Б. Противотанковые орудийные расчеты при виде появившейся из-за камыша колонны вражеских машин с пехотой совершили выход на временные огневые позиции и командир батареи, заняв выгодный рубеж начал маскировать свои расчеты, а при заходе вражеской бронетехники в зону уверенного огня орудийные расчеты 45 мм пушек открыли огонь с дистанции 500 метров. Батарее старшего лейтенанта Бахтина удалось подбить машину подполковника Адзума и две бронемашины, охранявшие его штаб. Советские бойцы провели в ходе боя у переправы несколько контратак и уже к вечеру японский обходной бронеотряд был разгромлен.
Тем не менее, не смотря на успешные действия обороняющихся войск, противник практически выбил монгольско-советские части с восточного берега реки Халхин-Гол и подошёл к переправе на дистанцию артиллерийского огня. В руках наших войск находилась только часть участка местности шириной до 3 км у переправы.
За такую победу японо-маньчжурским войскам пришлось заплатить дорого, они понесли огромные потери. Среди захваченных нашими войсками трофеев наиболее ценным оказалось содержимое машины подполковника Адзума - это была топографическая карта района боевых действий на Халхин-Голе с четко обозначенной государственной границей Монголии и Маньчжоу-Го и боевой обстановкой, расположением японских войск. Штабная карта подтвердила сведения о том, что практически в нескольких суточных переходах располагались войска нескольких японских дивизий.
К 19 часам 5 апреля по приказу командира 6-й монгольской кавдивизии к району боевых действий стали прибывать подразделения 149-го стрелкового полка, перебрасываемого из Тамцакбулака на автомашинах. Подразделения полка под прикрытием дымов сразу же попытались навести еще один понтонный мост и переправится на юго-восточный берег Халхин-Гола, но вступили в бой с маньчжурской кавалерией и вынуждены были отказаться от переправы под сильным огнем японских артиллерийских батарей. Такое состояние дел стало возможным в связи с тем, что подразделения 149-го полка вводились в бой, по частям и без достаточно организованного взаимодействия с артиллерией, и авиацией, которая вообще никакого влияния на ход боя они не оказали, по причине отсутствия в штабе 149 полка авианаводчиков и корректировщиков огня артиллерии. Бой у понтонного моста продолжался всю ночь до утра 6 апреля без решительных результатов.
Утром 6 апреля удалось подтащить к переправе достаточное количество артиллерии и советско-монгольские части, поддержанные артполком 76 мм орудий, дивизионом 82 мм минометов, перешли в наступление и к 16 часам отбросив противника на 8 км попытались сходу овладеть оставленной ранее высотой "Ремизова", однако развить быстрое наступление и захватить высоту не удалось, так как советско-монгольские войска, перешедшие в наступление вынуждены были протискиваться в игольное ушко одного моста и одной понтонной переправы, на которых японская артиллерия сосредоточила основной огонь, а дальность действия наших орудий не позволяла вести контрбатарейную борьбу. К тому же оказалось, что противник в короткие сроки успел окопаться и создать приличную оборону на высоте "Ремизова".
К утру 7 апреля советско-монгольским войскам удалось переправить на противоположный берег реки достаточное количество резервов, которые при поддержке 40 танков БТ-5 перешли в наступление и к вечеру обтекая высоту "Ремизова" с большими потерями сумели отбросить неприятеля на 10 км, а отдельные подразделения, продвигаясь вдоль северного берега Хайластын-Гола смогли практически дойти до государственной границы Монголии. Особенно удачным оказался огонь подошедшего дивизиона дальнобойных орудий 175-го артиллерийского полка, что провел серию контрбатарейных залпов, подавив японскую артиллерию, после чего сосредоточив основной удар по высоте "Ремизова", что позволило решительной атакой уничтожить обороняющегося там противника и вновь занять ключевую высоту.
После освобождения высоты "Ремизова", наши подразделения повернули на север и при поддержки авиации стремительной атакой навалились на подразделения 24-й японской мехдивизии, вынудив тех отойти к высоте Фуи ("Палец"). В этот день японцы при отходе оставили на поле боя более 400 убитых солдат и офицеров, раненых практически всех отступившие японские части унесли с собой.
Через несколько дней опять заработала японская авиация, которая пыталась вновь наносить дневные бомбовые удары группами бомбардировщиков по 100-120 машин в сопровождении 70-80 истребителей. Воздушные бои не прекращались, за несколько суток, монгольская авиация потеряла 37 истребителей, в то время как японцы, которые работали над зоной ПВО советских войск несли еще потери и от огня с земли, в результате чего общие потери японских самолетов достигли 46 единиц.
Изучив донесение о ходе боевых действий командующего 57-м особым корпусом в Монголии, Зинченко докладывал телеграммой в Москву, что наряду с героическими действиями частей и подразделений советско-монгольских войск, были выявлены серьезные недостатки и проблемы. Так в результате того, что фактически руководил войсками командующий 6-й монгольской кавалерийской дивизией, в управлении боем и ведении разведки обнаружился ряд недостатков. Монгольские командиры и начальники не имели опыта управления механизированными подразделениями и артиллерией. Развернутый понтонный мост не позволил переправлять по нему танки, поэтому наши войска, вынуждены были выдвигаться на восточный берег реки Халхин-Гол практически выстроившись в тонкую цепочку. Резервы держались на значительном удалении от границы, что не позволяло своевременно вводить их в бой. Неумение организовать взаимодействие пехоты, танков. И артиллерии привело к разрозненным и несогласованным действиям войск. Зачастую наша авиация и артиллерия наносили удар по своим силам. При этом всякие попытки перехватить управление войсками на себя командующему 57-м корпусом советских войск в Монголии встречали ожесточенное сопротивление монгольских генералов, которые сами хотели показать, как нужно громить японских милитаристов, что привело не только к потере территории, но и большим потерям личного состава и техники. 17-й кавалерийский полк 6-й кавдивизии МНР практически потерял боеготовность, как собственно и выдвинутая на Тамцакбулакский выступ батальонная механизированная группа РККА.
Москва упрямо молчала, а конфликт всё не угасал. Японская авиация перешла к практике ночных налётов, не прекращая своих бомбардировок, иногда даже ведя пулеметный обстрел наземных целей. А наш командующий авиацией в Монголии снова накосячил. Разведку наши монгольские товарищи вели все-таки плохо, конкретных задач развед авиации не ставили и пытались добывать информацию только древним методом, то есть засылкой разведгрупп на территорию противника или допросом пленных. Такой бардак в командовании не способствовал качественному выполнению задач, не позволял поддерживать взаимодействие между монгольскими солдатами-цириками и советскими военнослужащими. Особенно плохо было налажено взаимодействие между пехотой артиллерией и авиацией.
Из-за плохо организованной разведки командующий 6-й монгольской дивизией не успел вовремя организовать авиационное прикрытие границы, и японская авиация смогла установить места дислокации наших аэродромов, после чего три ночи подряд японцы бомбили аэродромы советско-монгольской авиации в районе Тамцак-Булака, в результате чего 32 самолета И-15бис и 9 самолетов И-16 были уничтожены или повреждены на аэродромах, и пока не прибыли новые самолеты из Улан-Батора в небе преобладала японская авиация.
Зинченко находясь в Чите второй раз отправил доклад в Москву о выявленных ошибках в руководстве монгольской армии, и просил решить вопрос о передаче управления силами и средствами командующему 57-м советским оперативным корпусом, но Москва опять промолчала, и только из намеков Тимошенко и отрывчатых слухов Зинченко смог понять, почему молчит Сталин.
Как не возмущался командующий 57-м оперативным корпусом, но сделать ничего он не мог. Ситуация сложилась так, что наши офицеры 57-й оперативной группы советских войск в Монголии фактически подчинялись руководству вооруженными силами Монголии, к тому же первые боевые столкновения с японцами показали, что сил для отпора врагу у восточной границы Монгольской Народной Республики было сосредоточено недостаточно.
Сталин как настоящий стратег, позволял Монгольскому военно-политическому руководству осознать, что уровень подготовки их армии и командования слишком низкий, чтобы вести даже не очень масштабные боевые действия. Сталин ждал, когда монгольское руководство официально попросит советское правительство взять на себя всё руководство ведением боевых действий.
Через какое-то время, очевидно все приличия и политические реверансы были соблюдены. Время, выделяемое Сталиным японскому руководству, чтобы решиться на мирные переговоры вышло. Очевидно, что Японцы так и не поняли, что Сталин пытался отдать им спорные территории на Тамцакбулакском выступе в обмен на мирные переговоры.
В тот самый момент, когда пришел приказ из Москвы, в котором указывалось, что всё руководство войсками на Тамцакбулакском направлении переходит в руки командующего 57-м оперативным корпусом советских войск в Монголии всё руководство Восточного военного округа СССР выдохнуло с облегчением, теперь за японцев можно взяться всерьез. Генерал Емелькин, оценив обстановку немедленно перебросил к району боевых действий в Тамцак-Булак остатки своего корпуса в составе 7-й, 8-й и 9-й мотоброневых бригад, 36-й моторизованной стрелковой дивизии и тяжелого артиллерийского дивизиона, а также дополнительно перебрасывалась 8-я кавалерийская дивизия Монгольской Народно-революционной армии.
Кроме того, в Монголию срочно прилетел герой гражданской войны в Испании заместитель командующего авиацией РККА генерал Смушкевич. Взамен потерянным советским самолетам И-16 из Улан-Уде была переброшена авиационная дивизия новейших артиллерийских советских самолетов И-185, вооруженных 23-мм автоматическими пушками и двумя 12,7 мм пулеметами.
К исходу 20 апреля на спорном участке границы было сосредоточено уже 30 тысяч советских солдат и почти 20 тысяч монгольских цириков, наступило временное затишье. Советско-монгольские войска занялись устройством полевых оборонительных позиций, а Зинченко получил разрешение, начал переброску 40 тысячного 1-го механизированного армейского корпуса из Кяхты в Улан-Батор.
Советский Союз на Ассамблее Наций предупредил Токио о необходимости немедленного освобождения незаконно захваченных территорий суверенной Монголии. Народный комиссар иностранных дел Молотов В.М. сделал официальное заявление по поводу дальневосточных событий: "Кажется, уже пора понять, кому следует, что Советское правительство не будет терпеть никаких провокаций со стороны японо-маньчжурских воинских частей у своих границ. Сейчас надо об этом напомнить и в отношении границ Монгольской Народной Республики. По существующему между СССР и Монгольской Народной Республикой Договору о взаимопомощи мы считаем своей обязанностью оказывать Монгольской Народной Республике должную помощь в охране ее границ. Мы серьезно относимся к таким вещам как Договор о взаимопомощи, который подписан Советским правительством и предпримем все меры по освобождению незаконно удерживаемых маньчжурами монгольских территорий...".
23 апреля 1940 года свой ход сделали "немецкие пиндосики" с Дональда Кука. Да это был именно тот ход, который все ожидали. В ночь на 24 апреля неизвестные артиллеристы обстреляли финскую пограничную заставу. В ходе обстрела погибло 20 финских пограничников. Финляндия выступила с нотой протеста и потребовала арестовать и передать для проведения разбирательства начальника артиллерии 21-й стрелковой дивизии Западного особого военного округа РККА, которого они подозревали в отдаче приказа на открытии огня по финской пограничной заставе. Понятное дело, что Молотов на заседании Лиги наций объявил этот случай грубейшей провокацией и послал финнов на хрен.
Сталин отдал приказ перейти от охраны к обороне советско-финской границы, то есть, на всех угрожаемых направлениях пользуясь темным временем суток, требовалось оборудовать опорные пункты и окопчики для пограничных нарядов, из которых нужно было нести боевое дежурство по охране границы.
В конце апреля в Москве прошли важные переговоры финской и советской делегаций, на которых лично выступил товарищ Сталин.
Сталин отметил: "В последнее время на территории Финляндии резко активизировалась деятельность антисоветского банд подполья. Члены военизированных бандитских группировок предпринимают активные провокации на государственной границе и финское военное руководство ничего с этим сделать не может. А СССР вынужден заботится о безопасности мирного населения города Ленинград. Мы ничего не можем поделать с географией, так же, как и вы. Поскольку Ленинград передвинуть нельзя, придётся отодвинуть от него подальше финскую границу".
Представленный советской стороной вариант соглашения выглядел следующим образом:
1. Финляндия передаёт СССР часть Карельского перешейка и город Выборг.
2. Финляндия соглашается сдать в аренду СССР сроком на 30 лет полуостров Ханко для постройки военно-морской базы и размещения там четырёхтысячного воинского контингента для её обороны.
3. Советскому военному флоту предоставляются порты на полуострове Ханко в самом Ханко и в Лаппохья
4. Финляндия передаёт СССР острова Гогланд, Лаавансаари (ныне Мощный), Тютярсаари и Сейскари.
5. Существующий советско-финляндский пакт о ненападении дополняется статьей, о взаимных обязательствах не вступать в группировки и коалиции государств, враждебные той или другой стороне.
6. Оба государства разоружают свои укрепления на Карельском перешейке.
7. СССР передаёт Финляндии территорию на востоке Карелии общей площадью 5 529 км, что вдвое больше полученной от финнов территории.
8. СССР обязуется не возражать против вооружения Аландских островов собственными силами Финляндии.
Таким образом, СССР предложил обмен территориями, при котором Финляндия получила бы более обширные территории в Восточной Карелии в Реболах и в Пораярви. Это были территории, которые провозгласили независимость от СССР и пытались присоединиться к Финляндии в 1918-1920 годах, но по Тартускому мирному договору остались за Советским союзом.
Финская делегация попросила время для уточнения ответа, и повторный раунд переговоров был назначен на 1 мая 1940 года.
Маннергейм при поддержке Паасикиви продолжал настаивать перед своим парламентом о необходимости поиска компромисса, заявив, что армия продержится в обороне не более двух недель, но безрезультатно, посол Польши пообещал всестороннюю военно-техническую поддержку свободной Финляндии в борьбе с коммунистической агрессией, а Германия посоветовала финнам на предложения СССР не соглашаться и предложила свои услуги в переправке на территорию Финляндии вооружения и техники, а также добровольцев с европейских государств и военных советников с Германии и других государств Европы для усиления оборонного потенциала Финляндии.
После того, как практически все "свободно-демократические" западные партнеры Финляндии поддержали идею оказания всеобъемлющей помощи "несчастному демократическому государству, что подвергается агрессии варварской России" на территорию Финляндии стали прибывать добровольцы из Швеции, Норвегии, Дании и Германии для защиты её независимости, а на территории Норвегии стали разворачиваться аэродромы для приема бомбардировщиков и транспортных самолетов Великобритании.
Однако советское руководство не стало обострять и пошло на уступки, предложив вместо аренды полуострова Ханко и других островов купить их или даже обменять на какие-нибудь прибрежные советские острова, но под давлением западных стран правительство Финляндии опять отказало СССР.
Пока шли переговоры, провокации на финском участке государственной границы продолжались. 27 апреля по нашим пограничникам начали стрелять с финской территории неизвестные снайперы. Так подло, один выстрел и один труп, только за несколько суток было ранено или погибло 34 советских пограничника.
29 апреля 1940 года на выступлении контактной группы Лиги наций Молотов потребовал прекратить обстрелы и пригрозил, что Советский союз оставляет за собой право на артиллерийское подавление позиций финских стрелков. На это заявление тут же среагировала Польская делегация и обвинила нас в преднамеренных провокациях и предупредила о недопустимости силового решения конфликта, все остальные представители западных государств выразили озабоченность и готовность выступить в качестве посредников на переговорах о прекращении огня.
Но обстрелы продолжались и, несмотря на потери, наши пограничники не отвечали. Когда число погибших и раненых советских пограничников достигло 100 человек. Молотов зачитал в Лиге наций обращение ЦК ВКП(б) "...Если обстрелы советской территории со стороны Финляндии будут продолжены, то Советский союз оставляет за собой право на создание зоны безопасности. То тесть, если обстрелы не прекратятся, то советское руководство оставляет за собой право открывать ответный огонь по любому вооруженному человеку, приблизившемуся к границе на удалении 1 км".
Демократическая и не очень демократическая общественность тут же осудила советское заявление и по всей Европе вышли газетки со статьями об азиатских варварах и необходимости сплотиться всему свободному миру в целях предотвращения "агрессии коммунистических палачей" в отношении свободного народа Финляндии. В Европейских государствах стали открываться вербовочные пункты добровольцев для оказания помощи "несчастной Финляндии".
Когда Зинченко читал газеты, переведенные разведупром, что-то такое из далёкого будущего теребило его душу, пиндосы отрабатывали на фюрера по полной, применяя все свои знания полит технологий 21-го века. И названия статей такие же "Кровавые путинские бомбардировщики нанесли авиационный удар по больнице в Восточном Алепо", "Когда палач Путин ответит за бомбардировку гуманитарного конвоя в Сирии?", или "Когда русские варвары перестанут убивать представителей гуманитарных организаций Белые каски?".
Московские переговоры закончились ничем и окончательно прекратились 3 мая 1940 года. Обстановка нагнеталась и в воздухе запахло мировой войной, но уже не такой как была в той старой истории, а войной всего "свободного" блин, мира против "большевистской варварской угрозы с востока". И в этой войне хрен знает, сколько фронтов будет. Поэтому требовалась быстрая победа над япошками, но наглые косоглазые затаились, и уже две недели не предпринимали никаких активных действий, они просто окапывались на спорном участке государственной границы, что успели захватить.
Пока японцы и маньчжуры закапывались на захваченных высотах, Зинченко перебрасывал из Кяхты в Монголию 1-й армейский механизированный корпус нового штата и полноценную авиационную дивизию в 200 самолетов, из которых было 40 бомбардировщиков СБ-2, 60 штурмовиков СУ-2, 80 истребителей И-185 и 20 самолетов связи и разведки ПО-2.
В это время обстановка на линии соприкосновения оставалась прежней, а вот военные приготовления на соседних участках резко активизировались. В то время, как на спорном участке границы на восточном берегу реки Халхин-Гол соединения и части 57-го оперативного корпуса РККА в Монголии быстро закапывались в вязкую от дождей землю, на левом фланге нашей группировки войск, подразделения японской 24-й механизированной дивизии, что располагались на маньчжурской территории на восточном берегу реки Халхин-Гол между озерами Далайнор и Буйр-Нуур начали переправляться на западный берег реки и стали продвигаться вперед. Тем самым создавая угрозу нашим тылам в г. Баин-Тумен, Чтобы хоть как то прикрыть фланги нашей группы войск, командующий 57-м оперативного корпуса РККА разместил вдоль границы от оз. Буин-Нур до города Баин-Тумен полки 8-й кавалерийской дивизий монгольских цириков, которые незамедлительно приступили к патрулированию северного участка государственной границы.
Угроза нанесения решительного удара по советско-монгольской группировке войск со стороны 24-й механизированной японской дивизии частично купировалась прибывающими частями 1-го Кяхтинского армейского механизированного корпуса. Таким образом, на карте наши войска располагались практически в два эшелона, при чём первый эшелон прикрывал почти 200 км участок Тамцакбулаксого выступа располагаясь вдоль западного берега реки Халхин-Гол, выдвинув на восточный берег реки лишь незначительные силы. А второй эшелон располагался по городам Баин-Тумен, Ар-Джаргалант, Магат-Сомон, Тамцаг-Булак, Баин-Бурду-Нур и в городе Хамар-Даба.
Для вскрытия замыслов противника пришлось резко активизировать ведение воздушной разведки. Небывалые силы, приложенные к ведению воздушной разведки, наконец-то дали результат, и оказалось, что руководство монгольской армией и наш командир 57-го корпуса опять профукали. Непонятно каким образом, но японцы сосредоточили по флангам нашей группы войск в Монголии на удалении 25-30 км. от границы почти 8 стрелковых дивизий и получалось, что если это дивизии класса "А", то их численность может достигать почти 200 тысяч человек. И теперь японо-маньчжурские силы охватывали советско-монгольские войска огромным полумесяцем, угрожая одним решительным ударом окружить все наши войска. И решительных действий противник не предпринимал только от того, что японцы, ждали, когда на западе начнутся активные боевые действия, что бы решительным ударом окружить и уничтожить советско-монгольские войска в Монголии.
Ознакомившись с данными воздушной разведки, Зинченко по телеграфу отдал приказ войскам 57-го оперативного корпуса оставить на восточном берегу реки Халхин-Гол усиленные противотанковыми ружьями, 50 мм минометами и 12,7 мм пулеметами передовые подразделения для удержания стратегических переправ, а основной массе войск отойти на западный берег реки Халхин-Гол, сосредоточившись на удержании правого, то есть южного фаса фронта. Частям 1-го Кяхтинского армейского мехкорпуса был доведен приказ подготовиться к отражению наступления 24-й японской механизированной дивизии с севера и в случае необходимости поддержать организованный выход из боя и отход частей 57 оперативного корпуса РККА. По сути, стоял вопрос не о том, как быстро разгромить противника, а о том, как бы самим не попасть в ловушку. Обстановка осложнялась тем, что фактически Зинченко пытался руководить действиями наших войск в Монголии по карте при этом находясь в Чите, а два командира корпусов еще не успели осознать надвигающуюся на них угрозу и стремясь выполнить приказ Тимошенко по изгнанию японо-маньчжур с захваченных монгольских территорий.
Проблема находящихся в Монголии советских войск была на только в том, что командующие корпусами между собой не успели организовать взаимодействие и решить каким образом они будут вести боевые действия против численно превосходящего противника. Проблема была в том, что они по факту выполняли приказы наркома РККА товарища Тимошенко, который сидел далеко и не понимал всей угрозы сложившейся обстановки.
Зинченко же зная, что командующий 57-м корпусом свято верил в приказы генштаба и лично Тимошенко, решил действовать через комкора 1-го Кяхтинского мехкорпуса нового штата. Этого генерала Зинченко подобрал сам, сам его обучил, сам помог сформировать новый корпус и лично его курировал. Поэтому Зинченко и слал свои аналитические записки и рекомендации именно в адрес 1-го Кяхтинского мехкорпуса, так как верил в здравый смысл и наличие мозгов у командующего корпусом.
В спешном порядке, самолетами в Монголию перебрасывались инженерно-саперные подразделения и тысячи мин для подготовки на танкоопасных участках сплошного рубежа минирования и создания противотанковых узлов обороны. А чтобы хоть как то отвлечь японцев от Тамцакбулакского выступа Зинченко решил поднять войска Читинского гарнизона по учебной команде "Тревога" и стал в спешном порядке переправлять три советские дивизии к Борьзе. Все эти мероприятия проводились под легендой внезапной проверки боеготовности и проведения стратегических учений.
Прибывшие эшелонам в Борьзю воинские части своим ходом направлялись в Даурию, где приступили к подготовке узлов обороны прямо на виду у маньчжурских пограничников. В это же время десятки разведывательных самолетов приступили к ежедневному облету всей государственной границы от Владивостока в Приморье и до Хал-Хингола в Монголии, а в море на боевое дежурство вышли боевые корабли и быстроходные торпедные катера. Подплав Тихоокеанского флота получил сигнал "Гроза-357", по этому сигналу полагалось незамедлительно вывести на боевые позиции 2/3 сил подплава, а при получении сигнала "Чистое море 132", требовалось приступить к установке минных банок на фарватерах Маньчжурских и захваченных японцами Китайских портов. Ударные подводные лодки заняли стратегические позиции на маршрутах возможного движения японских кораблей к Владивостоку и к Комсомольску на Амуре.
Совсем не так должна была развиваться обстановка в реальной истории и совсем не этого требовал от командующего Сталин.
Глава 2.
Премьер министр Великобритании Чемберлен выступал на заседании совета безопасности.
- Господа, к нам неоднократно обращались представители Польши с предложениями о решении колониальных проблем.
Присутствующие зашумели.
- Да, да, да! Знаю, что вы все сейчас думаете - произнес выступающий - что Польша наш союзник и нам придется как то решать вопрос с колониями.
- Нет, мистер Чемберлен - возмутился Черчилль, его только что вновь назначили военно-морским министром, и он категорически не принимал никаких грязных намеков на расширение чьего либо геополитического влияния в мире - так как между Великобританией и Польшей нет никаких колониальных проблем, то на данный момент нам и обсуждать нечего, так и передайте вашим польским друзьям.
- Уверяю вас мистер Черчилль, поляки мне не друзья. Однако польское политическое руководство пытается поднять пресловутый еврейский вопрос и желает расширить свое политическое влияние под предлогом спасения несчастных евреев. Господа, вы ведь все знаете, каким гонениям подвергается еврейское население в Германии, а сейчас отмечаются факты притеснения евреев и в Польше.
- И что с того? - не понял король Генри - поляки что, собираются стать защитниками немецких и австрийских евреев?
- Нет, что вы сир - эти грязные славяне пытаются урвать себе колониальные земли. Они в качестве посредников между Гитлером и еврейскими организациями ведут переговоры о переселении несчастных на Мадагаскар под польским надзором, конечно же. А еще польские газетенки пишут, что евреи могут поехать к себе на родину, ну скажем в Палестину.
- Чёрта лысого этим полякам, а не Мадагаскар - рявкнул Черчилль - а если глупые иудеи подумают, что могут найти себе землю обетованную в Палестине, то мы им там устроим горячую встречу, им германские концлагеря домами отдыха покажутся (СПРАВКА: В 1939 году, когда расовые законы Рейха заработали в полную силу и концлагеря стремительно начали открывать свои врата для евреев и многих других народов, поток беженцев в Палестину резко возрос, а Британцам это было не нужно. Бегущие с Европы евреи нанимали на последние деньги небольшие, утлые суденышки и старались пересечь Средиземное море. Британцы старались не допустить высадку еврейских беженцев в подмандатной Палестине, британский флот перехватывал суда с беженцами в открытом море и отправлял их назад в Европу, где несчастных принимали гитлеровцы и отправляли в концлагеря. Те же, кто успевал высадиться на берег, те попадали в британские концентрационные лагеря, которых было построено несколько, причем не только в Палестине, но еще и на Кипре. В реальной истории через огромные британские концентрационные лагеря в Палестине и на Крите с 1939 по 1948 прошли 120 тысяч евреев, несколько тысяч из которых там погибли).
- Ну не горячитесь так господин Черчилль - примирительно поднял руки Чемберлен - Поляки обещали объявить войну Сталину, если тот нападет на Финляндию. В этой ситуации мы должны рассматривать Польшу как своего союзника, и нам не след так резко портить с ними отношения.
- Но это не значит, что мы должны попустительствовать захватнической политике фюрера - вмешался в разговор один из уважаемых лордов - через немецких евреев и туповатых польских политиков Гитлер пытается заполучить военно-морскую базу в Индийском океане.
- Нет, конечно. Никакой базы на Мадагаскаре немцы не получат. Я предлагаю потянуть время, например можно предложить полякам создать комиссию по изучению приспособленности острова Мадагаскар для заселения его евреями из Польши, Германии и Чехословакии. В комиссию можно включить директора еврейского эмиграционного общества в Варшаве Леона Альтера, агронома из Тель-Авива Соломона Дика, представителя германских и польских еврейских организаций, а также наблюдателей с Великобритании и Франции.
- Но ведь такая комиссия уже была создана в 1937 году?
- Теперь проблема усилилась, Гитлер требует полностью очистить Европу от еврейского населения и многие страны ему потакают. Вы ведь знаете, что случилось с теми евреями, что были по просьбе Гитлера выселены с Дании, Бельгии и Швеции? Они сейчас все в концлагерях. А к этому всему сейчас хочет подключиться и Франция.
- Французы тоже хотят депортировать своих евреев в Германию?
- Боюсь все хуже, чем мы думаем - воскликнул Черчилль, я по своей линии получаю информацию, что во Франции сейчас начинаются митинги в поддержку национал-социалистического движения. Боюсь, что мы можем в ближайшее время получить нацистское правительство в Париже.
- В такой ситуации нам ни в коем случае нельзя злить немцев. Если немцы на заседании Лиги наций потребуют немедленно решить вопрос переселения евреев на Мадагаскар, то мы можем блокировать это решение только применив бюрократические механизмы. Нам нужно придерживаться легенды, что переправка огромной массы евреев из Польши, Австрии, Венгрии, Чехословакии и других стран на такое большое расстояние потребует затраты огромных ресурсов. К тому же мы можем сослаться, что у нас нет денег на такую масштабную операцию, этим можно попробовать затянуть переговоры. Пусть Гитлер выделит собственные средства на перемещение евреев с подконтрольной ему территории, однако транспортные корабли должна выделить Лига наций, то есть арендовать корабли необходимо у незаинтересованных и демократических государств.
- Это хорошая идея - поддержал предложения Черчилль - учитывая нелюбовь Гитлера к евреям, он не даст ни пфеннинга, так удастся затянуть решение этого вопроса. Но можно предложить и другое решение, например, мы, выделяем связанный кредит на закупку вооружения. Это оружие и своих советников Польша направит в Финляндию, а мы поспособствуем скорейшему рассмотрению еврейского вопроса. А что касается активизации националистических движений во Франции, так это просто чернь развлекается, к сожалению, мы проигрываем немцам информационную войну в Европе. Тут нужно продумать, как побыстрее втянуть Францию в войну, с каким не будь сильным противником, да хоть со Сталиным. На войну отправятся в первую очередь наиболее идейные идиоты, вот там они все и подохнут под русскими снарядами. В это время нам необходимо проработать вопрос устранения немецкой агентуры в Париже.
- Терпение мистер Черчилль - усмехнулся Чемберлен - наша задача затянуть рассмотрение этой проблемы хотя бы на год, а за этот год Польша обязательно ввяжется в войну с СССР. Они очень много нам должны, так что пусть отрабатывают, ведь не зря мы давали столько кредитов?
- Да, действительно, сейчас еврейский вопрос нас только отвлекает. Да к черту этих евреев, нас это не интересует, сейчас необходимо решать более важные задачи. По данным нашей разведки сейчас во Франции доминируют прогитлеровские настроения, и думаю, нам следует поддержать фашистские партии во Франции.
- Зачем? - не поняли сразу несколько присутствующий в кабинете высоких лордов.
- Даже польский вопрос сейчас выглядит блекло, сейчас крайне важно стравить французов с московитами. Вы все должны прекрасно понимать, что Великой Британии очень плохо жить, когда с русскими никто не воюет. А мы должны сделать всё возможное, чтобы сразу же после выборов французская армия и флот вступили в войну против советов.
- Вы что хотите поддержать японцев в войне с советами?
- Нет конечно же, - Черчилль возмутился столь плохому пониманию сути политического момента у Чемберлена - на восточном фронте мы всячески будем способствовать развязыванию крупномасштабной войны между Японией и СССР, но нам нужна война в Европе.
- Поясните мистер Черчилль - спокойно проговорил король - не нужно напускать дым на ваши рассуждения, вы всех нас только путаете.
- У нас прекрасные позиции в финской армии и в их политическом руководстве. Мы должны всячески поддерживать стремление отдельных националистических элементов в Финляндии по формированию сепаратистских настроений в СССР и создании независимой Карелии. Нужно направлять больше оружия и советников, больше провокаций на советско-финской границе. Чтобы поймать большую рыбу, нам нужна маленькая рыбка в виде наживки, и мы даже не заметим, как советы проглотят нашу наживку.
- Советы сейчас сильны как никогда - покачала головой Чемберлен - ваша идея авантюрна, мы потеряем наживку, а щука сорвётся с крючка.
- Вот и займитесь этим вопросом, пусть с финнами подпишет оборонительный союз какая не будь слабая, но очень гордая страна, скажем Польша.
- И тогда Польша вынуждена будет вмешаться в войну с русскими? - понял ход мыслей Георг.
- Да, но когда Польша вступит в войну, все вдруг вспомнят, что у поляков договор с Францией. Вот мы и втянем в эту войну французов, а там и Германия подтянется в войну с русскими. Сами же мы ограничимся незначительной военной помощью нашим союзникам.
- Никаких сухопутных сражений! - воскликнул король - не хватало мне получить свою "Красную линию" (примечание: идет ссылка на поражение британской конницы, состоящей из дворянства во времена Крымской войны).
- Сухопутных сражений не будет, но применять морские десанты вероятнее всего придется - улыбнулся Черчилль.
- Коллега намекает на Мурманск и Архангельск? - уточнил Чемберлен.
- Вы коллега меня понимаете с полуслова.
Все присутствующие улыбнулись.
С точки зрения соотношения сторон, то можно сказать, что на монгольской границе собрались две равновеликие группировки войск. Нам удалось создать достаточную группу войск для ведения оборонительной операции на спорном участке границы и сосредоточить приличную группу войск в приграничном районе Советского союза для нанесения флангового удара в направлении Барзя-Хайлар. А японцы создали приличную ударную группировку на Монгольском участке границы, но реализовать свое преимущество не могли, так как опасались удара во фланг.
Полностью разгромить группировку японо-маньчжур при таком раскладе мы не сможем, то вот окружить и уничтожить 24-ю механизированную японскую дивизию мы вполне способны, на правом японском фланге у нас было преимущество не только в пехоте, но и по танкам, артиллерии и конечно же авиации. Именно угроза удара по 24-й механизированной дивизии со стороны Борзи не позволяло японцам вести более активные наступательные действия на Тамцакбулакском выступе.
Однако никому в штабе округа не казалось, что такое положение дел сохраниться долго. Японцы среагировали практически мгновенно, к советско-маньчжурской границы с тыла начали продвигаться сразу две японские пехотные дивизии класса "А", то есть 60 тысяч человек. Эта вновь прибывшая группировка японских войск гарантированно сдерживала потенциальный удар выдвинутых к Борьзе советских войск, потому, что Зинченко вывел на учения войска всего одного Читинского армейского мехкорпуса, общей численностью 42 тыс. человек и теперь по наличию оперативных войсковых групп в приграничных районах мы проигрывали японо-маньчжурам в чистую.
Наиболее угрожаемое положение было у наших войск в Монголии, ведь если не удастся сковать действия 24-й японской мехдивизии, то нашим войскам в Монголии хана. Японцы еще осенью со стороны Халун-Ашана подвели ветку железной дороги до Джалай-Нура и теперь начали массово завозить требуемое военное имущество, боеприпасы, продовольствие и подкрепления, а нам, чтобы обеспечить действия 57-го особого корпуса советских войск в Монголии и Кяхтинского механизированного корпуса приходилось таскать припасы автомобильными колоннами совершая 1000 километровые марши по степи, из-за чего на наших аэродромах постоянно присутствовал дефицит топлива, а в подразделениях артиллерии был недостаток боеприпасов, к тому же начался сказываться дефицит запасных частей для танков и бронемашин. Частично эту проблему решали 48 самолетов Ли-2 транспортной авиационной дивизии, что совершали регулярные рейсы с Иркутска, но за каждый рейс Ли-2 мог привезти всего тысячу двести килограмм груза, поэтому даже 48 самолетов транспортной авиации проблемы обеспечения войск не решали.
Примерно пол года назад мы рассматривали вопрос строительства железнодорожной ветки к Монгольской границе, но вот куда собственно ударит враг мы не знали, поэтому Комитет обороны не стал выделять средства на столь не проработанный проект, а самим монголам железная дорога в никуда не была нужна совсем.
Обороняющийся всегда находится в проигрышном состоянии, так как не знает, где будет нанесен основной удар, поэтому приходится держать руку с растопыренными пальцами, в то время как войска Маньчжуо-Го и Японии могли легко маневрировать по фронту и создавать на отдельных участка огромное преимущество в силах и средствах. Кроме того у японского командования был другой козырь, противник вообще мог отказаться от номонханского участка и значительно сместить свой удар левее или правее по флангам советско-монгольских войск. Автомобильная дорога от Кяхты до линии фронта являлась нашей Ахиллесовой пятой, если механизированные подразделения 24-я японской дивизии смогут прорваться и пойдут в рейд, то есть глубоко в тыл наших войск, то легко перережут единственную дорогу и почти 100 тысячная группировка советско-монгольских войск окажется в оперативном окружении, а быстро подтянуть войска с СССР для разблокирования окруженцев не получиться. Именно тогда придется переходить Маньчжурскую границу и бить японо-маньчжурам в тыл, однако это будет уже война, настоящая война, та война, которую очень сильно не хотел начинать Сталин.
С 1 мая 1940 года в небе над монгольской границей начался новый этап воздушной войны.
В 15.40 1 мая 19 монгольских истребителей на И-15бис встретились с противником в районе озера Буйр-Нуур и вступили в бой с 16 японскими самолетами, потеряв при этом сбитыми 8 самолетов, монголам удалось отогнать японских лётчиков-ассов.
На следующий день 29 монгольских истребителей взлетели с аэродрома Тамцак-Булак, чтобы прикрыть переправу через Халхин-Гол. Здесь их встретили 12 японских самолетов. В завязавшемся ожесточенном воздушном бою 5 монгольских истребителей были сбиты и 2 повреждены. 3 летчика погибли, остальным удалось благополучно приземлиться с парашютами.
За следующих три дня воздушных боев потери монгольской авиации, в составе которой не оказалось летчиков с боевым опытом достигли критической цифры 20 истребителей и 14 погибших пилотов, при этом японская авиация за пять дней боев потеряла всего восемь машин. Такие потери оказались неожиданными не только для неприятеля, но и для советского командования.
Командующий 57-м особым оперативным корпусом советских войск в Монголии всерьез озаботился положением в монгольском небе. 5 мая у него состоялся нелицеприятный разговор но прямому проводу с Наркомом обороны маршалом Тимошенко, который высказал большое неудовлетворение Москвы потерями монгольской авиации и приказал осуществлять все вылеты для прикрытия приграничных войск только совместными боевыми группами монгольских летчиков на И-15бис, а советских ассов на И-16.
Общее руководство авиацией в районе реки Тамцак-Булака, где были сосредоточены 72, 22-й и 56-й истребительно-авиационные полки, 150, 38-й и 56-й смешанные бомбардировочные полки стало осуществляться штабом авиационной группы, которому также было передано управление и Монгольской авиацией.
Меры были приняты самые радикальные, пришлось увеличивать численность советской авиации в Монголии. На 20 полевых аэродромах в районе Тамцак-Булака были переброшены дополнительные эскадрильи И-185 и теперь там расположилось уже 132 советских самолета. К тому же на полевых аэродромах в районе Халхин-Гола была переброшена целая дивизия монгольских летчиков численностью в 180 самолетов И-15бис. Все боевые вылеты теперь осуществлялись совместными группами, и советские самолеты висели в верху, прикрывая действия более юрких монгольских И-15бис у земли.
Не смотря на принятые решительные меры потери монгольских летчиков продолжалось, поэтому пришлось ограничиться фиктивным участием их в боях, то есть боевые вылеты теперь осуществлялись только в соотношении 75%+25%. По факту монгольские летчики на самолетах И-15быс стали использоваться только для прикрытия аэродромов, путей доставки припасов и ключевых объектов обороны в тылу.
Японцы же по нашим разведданным имели в районе конфликта всего 175 истребителей и 140 бомбардировщиков. Теперь воздушные силы сторон по боевому составу стали примерно равными, но советское командование всерьез надеялось на превосходство новых артиллерийских И-185 над японскими истребителями.
15 мая в небе над Халхин-Голом возобновились упорные воздушные бои, в которых участвовали уже по несколько сотен самолетов. В этот день 70 советских истребителей поддерживаемых 30 монгольскими истребителями столкнулись со 120 японскими ассами. Противник не выдержав шквала 23-мм пушек И-185 вынужден был отступить к своим аэродромам в районе Цицикара, потеряв 41 машину. Потери советской авиации в том гигантском воздушном сражении составили 14 самолетов, а монголы потеряли 11 машин, при этом погибли 9 летчиков, в том числе командир 22-го истребительного полка майор Глазыкин Н.Г.
Следующий этап ожесточенных воздушных боев произошел 17 и 18 мая. Соотношение сил было равным - примерно по 50-60 самолетов с каждой стороны. Итогом этих двух воздушных боев стала утрата японцами 25 своих истребителей, мы потеряли всего 9 самолета И-185 и 7 монгольских самолетов И-15бис.
К этому времени стало абсолютно очевидно, что слабо обученные монгольские пилоты на достаточно стареньких, вооруженных только двумя 7,62 мм пулеметами истребителях И-15бис на равных с японскими самолётами воевать не могут и по приказу Москвы монгольские пилоты от участия в боевых действиях были отстранены и направлены на тыловые аэродромы для продолжения обучения и повышения общего количества часов налета.
Командование Квантунской армии, естественно, не могло примириться с кардинально изменившейся ситуацией в воздухе. Генерал-лейтенант Мориги, командовавший императорской авиацией в районе Халхин-Гола, подписал приказ, который гласил: "Для того, чтобы одним ударом покончить с главными воздушными силами Внешней Монголии, которые ведут себя вызывающе, приказываю внезапным нападением всеми силами уничтожить самолеты противника на аэродромах Тамцак-Булака, Хамар-Даба и у озера Байн-Бурду-Нур".
Эта операция могла бы решить исход воздушной войны в Монголии, но как иногда бывает на войне помог случай. Нашей паре ассов, что вели свободную охоту над территорией противника удалось сбить японский одномоторный связной самолет. Самолет упал на Китайской территории и один китайский крестьянин среди обломков сбитого японского самолета нашел портфель со штабными документами. Этот портфель китайские партизаны передали советскому командованию.
В числе документов обнаруженных в портфеле оказалась и копия приказа генерал-лейтенанта Мориги и карта с районами сосредоточения японских аэродромов.
На всех прифронтовых монгольских аэродромах провели комплексную операцию по маскировке. В поле были выставлены сотни макетов самолётов и топливозаправщиков, а сами самолеты были передислоцированы на запасные аэродромы в районе Баин-Тумена и Матат-Сомона. В местах старых аэродромов были поставлены радарные станции и подготовлены авиационно-зенитные засады. Но этих мер, как показали дальнейшие события, оказалось недостаточно.
Удар по местам базирования советской авиации оказался хорошо продуманным. Ранним утром 21 мая над аэродромами 22-го истребительного полка в окрестностях Тамцак-Булака появилось 43 японских бомбардировщика, которых прикрывало 80 истребителей. Служба воздушного наблюдения и оповещения аэродромов сработала отлично, и советские истребители своевременно взлетели с запасного аэродрома и встретили врага в воздухе. После получения сокрушительного удара от зенитной артиллерии, вражеские самолеты развернулись на обратный курс и вот тут их встретила наша авиационная засада. Во время воздушного боя советские летчики потеряли всего 12 машин, а японцы потеряли 8 бомбардировщиков и 26 истребителей, однако когда после разгрома врага наши самолеты пошли к своим скрытым аэродромам на дозаправку, оказалось, что в воздухе висел высотный японский самолет разведчик, и он смог выяснить координаты наших запасных аэродромов. Уже следующей ночью противник нанес сокрушительный удар по вскрытым аэродромам на которых советские истребительные полки понесли значительные потери. Всего за одну ночь на аэродромах было уничтожено 30 советских истребителей и 16 бомбардировщиков. В эту ночь японская авиация потерь не имела.
Этот налет на наземные позиции советской авиации оказался последним. ТОВАРИЩИ из Москвы выразили озабоченность и потребовали принять решительные меры, что бы прекратить потери советской авиации. Зинченко рвал и метал, его телефон постоянно отвлекал от работы, в ярости Зинченко сам натравил на авиационных командиров группу следователей с НКВД, а чуть позже в Монголию лично прилетел заместитель наркома авиации генерал Смушкевич.
Позорище какое, да что ты будешь делать? - психовал Зинченко - этим тупым уродам никакие правила не писаны, им сука по сотне телеграмм в сутки отправляешь с требованием усилить бдительность, расширить и углубить. А там, на местах всем всё по хрен. Расслабились после первой победы, и в мыслях даже, видите ли, у них не было, что мол "японцы такие коварные", и подумать они, мол, не могли, что самураи будут действовать так подло, не думали они, что японская авиация обойдет нашу зону радиолокационного наблюдения и зайдет фактически с тыла.
Теперь по приказу штаба фронта за счет дополнительной переброски РЛС зона радиолокационного обнаружения была построена в круговом секторе наблюдения, а ночью в небе дежурили лучшие пилоты ассы.
Когда 25 мая 45 вражеских бомбардировщиков под прикрытием истребителей решили повторить налет на советские аэродромы со стороны озера Буир-Нур, то в воздух сразу поднялись все наши бомбардировщики. Истребители И-185 встретили японские бомберы прямо над линией соприкосновения, и те, побросав бомбы наугад, развернулись и пошли на свои аэродромы. Истребители прикрытия японских бомбардировщиков вступили в бой с нашими И-185. За полчаса вражеские истребители прикрытия расстреляли все боеприпасы, и также пошли также на свои аэродромы к Цицикару. Именно в этот момент из-за облаков вывалились наши бомберы ДБ-3, что шли за японцами. Когда японцы увидели 60 наших бомбардировщиков, то сбивать их было уже нечем. Гордые самураи бросались под пулеметы башенных стрелков, стараясь таранить наши машины, но из десятка проведенных попыток камикадзе-тарана удалось сбить только 3 наших бомбардировщика, а остальные спокойно вывалили свой смертоносный груз на японский аэродром и, благополучно вернулись домой.
После этого случая советская авиация не позволяла японцам даже приближаться к своим аэродромам, хотя у противника многие пилоты за время войны в Китае получили право называться асами, но нашим ястребам удалось сбить еще 29 вражеских бомбардировщиков.
29 мая наша авиация нанесла новый массированный ночной удар 80-тью бомбардировщиками ДБ-3 по четырем ранее выявленным воздушной разведкой японским аэродромам, после чего вопрос ведения воздушной войны в небе Монголии был решен кардинально, полный разгром вражеской авиации на аэродромах базирования.
Всего в весенних воздушных боях японские авиационные силы потеряли 118 истребителей и 132 бомбардировщика.
Потери советской авиации оказались гораздо меньшими - 68 истребителей и 56 бомбардировщиков. Монгольские летчики, воевавшие на устаревших И-15бис потеряли 67 машин. После того как в ходе тяжелых воздушных боев японской авиации пришлось уступить господство в небе, монгольские летчики вновь приступили к несению боевого дежурства, в воздухе постоянно наращивая свое мастерство.
Не объявленная воздушная война в приграничном небе стала поводом для Москвы сделать первое официальное сообщение о военных событиях на Халхин-Голе. В конце мая 1940 года по советскому радио прозвучали "Новости с берегов Халхин-Гола". Японская же сторона не делала большого секрета из того, что на границах Внешней Монголии и Маньчжоу-Го уже многие месяцы идут боевые столкновения войск Квантунской армии с советскими и монгольскими частями. В прессе Японии еще в конце апреля 1940 года стали регулярно появляться сводки о воздушных боях.
Ожесточенные бои в воздухе с участием сотен самолетов с обеих сторон, понесенные потери, исчисляемые многими десятками крылатых машин, стали своеобразной прелюдией не только к главным событиям на реке Халхин-Гол, но и к началу большой войны и они не замедлили начаться.
На западном участке государственной границы СССР также события стали накаляться. 20 мая 1940 года группа неизвестных лиц под видом карельских повстанцев напала на советскую пограничную заставу, в течении двух часов шёл бой, а после того как с пограничной комендатуры подошли резервы, "повстанцы" отошли на финскую территорию и попросили политического убежища.
Советское руководство в ультимативной форме потребовало от финнов выдать вооруженных преступников, но финны предложили рассмотреть вопрос о притеснения советским кровавым режимом коренного населения Карелии в Лиге наций.
После выступления нашего посла в Лиге наций с требованиями о выдаче террористов и наказании финского руководства, что им помогают, тут же Япония потребовала выдать преступников нанесших удар по Маньчжурским аэродромам, в результате чего погибло более 100 мирных граждан Маньчжуо-Го и ни в чем не винных японских специалистов. Требование Японии поддержала Польша.
Тогда представитель СССР указал, что эти два события никак не связаны между собой и должны рассматриваться отдельно, после чего пригрозил военным вторжением на территорию Финляндии. Финское руководство пообещало выдворить вооруженных беженцев с территории Финляндии в любую соседнюю страну, которая согласиться их принять, однако задержать их и передать повстанцев СССР финны отказались. И вот тут опять встряла Польша с предложением принять на своей территории "несчастных беженцев, восставших против сталинских репрессий".
"Вот твари, лезут без вазелина в задницу", сплюнул Зинченко, читая сообщение ТАСС.
28 мая 1940 год в День пограничника, чтобы поиздеваться над способностью НКВД охранять границы СССР, неизвестная группа лиц в количестве 150-200 человек вооружённая стрелковым оружием и легкими минометами вновь перешла границу Финляндии и напала на советскую пограничную заставу. Прибывшие на помощь советской заставе резервы пограничной комендатуры были обстреляны финской артиллерией из-за границы, а нападавшие отошли на финскую территорию.
Все эти события красочно описывались в советских газетах с обязательными примерами подвигов советских пограничников, но Зинченко читая эти газеты, мрачнел с каждым днем. На лицо были явные провокации с целью втянуть СССР в войну с Финляндией и объединить всё "свободное человечество протии агрессивной, варварской России". Но, ни Сталин, ни Тимошенко никаких указаний по фронтам не направляли, и войска в высшие степени боевой готовности не приводились. Это был плохой сигнал, сигнал о том, что Сталин как и в прошлой истории не хочет провоцировать врага, а ждет когда тот нанесет удар первым, в надежде, что новое оружие позволит нанести агрессору не поправимые потери и даст возможность разгромить супостата в приграничных сражениях.
Но вот вопрос сможем ли мы сдержать первый удар, ведь сил у врага стало намного больше, кроме того теперь там против нас не только Германия. Да и что теперь бояться Германию, ведь ни захвата стран Бенилюкса, ни похода в Норвегию и Францию не было и вся экономическая мощь Европы не досталась Гитлеру. Что нам, мол, боятся всего лишь миллионную армию Польши и такую же по численности армию японо-маньчжур, ведь истинные светочи демократии Англия, Франция и США типа как бы не при делах, они то не вмешиваются, а тупо будут стоять за спиной у взбесившихся поляков и япошек всего лишь подкидывая дрова в топку войны и поставляя воюющим сторонам устаревшее вооружение.
Советское руководство, с появлением попаданцев и получив приличное усиление, просто оторвалось от реальности. Члены ЦК партии и советские генералы все чаще и чаще стали говорить о полной и безоговорочной победе, если только капиталисты посмеют, если они только нападут, то мы уж им покажем, ого-го-го.
То есть великая идея заокеанских банкиров стравить в мировой бойне континентальные державы, а самим на этой войне наживаться, походу реализовывалась наилучшим способом, а виноваты в этом именно пришельцы. Как теперь повернется история совершенно непонятно, за кого вступятся наши "демократы", а если они выступят на стороне "антисоветской коалиции" в которую уже вошли Германия, Италия, Польша, Финляндия, Чехия, Словакия, Югославия, Румыния и Япония. Любое наше движение в Иране и Турки тут же выступят против нас в союзе с Германией.
Вот и получается новая мировая война, всех стран против СССР. Выходит нас переиграли на политическом поле? Сила силой, но головой, то тоже думать нужно, нужно было разбивать вражеские планы, разрушать политические союзы, создавать противоречия во вражеском стане. Нужно было любым путем выводить из игры вражеских потенциальных союзников, перекупать и переманивать на свою сторону, эх товарищ Сталин.
29 мая 1940 года по инициативе СССР было собрано экстренное совещание Лиги наций, на котором советский представитель товарищ Молотов зачитал ультиматум Финляндии, в котором сообщалось, что если в течении трех дней финское руководство не разоружит банды белофиннов и не передаст их СССР для проведения справедливого суда, то СССР оставляет за собой право на проведение ряда военных акций по аресту преступников на территории Финляндии.
Да, да так и отмечалось "военных акций" не войны, что бы ни в коем случае нас не обвинили в развязывании войны, а именно "военных акций по аресту вооруженных преступников на территории Финляндии" и при том, исключительно только потому, что финское руководство не способно самостоятельно обеспечить безопасность на своих государственных границах.
В ответ на заявление Молотова, выступил Польский посол и предупредил о недопущении нарушения финской границы и не допущения непропорционального применения военной силы. Так и сказал лярва, что ".. СССР имеет право как независимое государство, к тому же член Лиги наций проводить на своей территории любое количество ограниченных военных акций по обеспечению безопасности государственной границы и задержанию вооруженных преступников, а если СССР не в состоянии уничтожить кучку вооруженных бандитов, шастающих через границу, то при чем тут бедная Финляндия. К тому же свободным нациям Европы следует рассматривать данных лиц не как террористов, а как борцов с кровавым сталинским режимом, который своими репрессиями возбуждает народ на освободительную войну от коммунистической тирании".
29 мая 1940 года советская газета "Правда" написала: "Мы отбросим к чёрту всякую игру политических картёжников и пойдём своей дорогой, несмотря ни на что, мы обеспечим безопасность СССР, не глядя ни на что, ломая всё и всяческие препятствия на пути к цели". В этот же день войска Ленинградского особого военного округа и Балтийский флот получили директивы о подготовке боевых действий против Финляндии.
Советское командование сосредоточило у границы с Финляндией 31 стрелковую дивизию, отдельный корпус тяжелых танков, три отдельных бригады средних танков и бригаду легких танков, всего 450 тысяч человек, около 2 тысяч орудий, 1476 новых тяжелых, средних и легких танков и около 1200 истребителей новых типов И-185, ЯК-1 и американских Р-39. Для поддержки наземных войск привлекалось 500 бомбардировщиков СБ-2 и ДБ-3, а также штурмовиков СУ-2. В высшие степени боевой готовности были переведены более 200 кораблей Северного и Балтийского флотов. 60 % советских сил было развёрнуто на Карельском перешейке.
Группировка финских войск имела около 300 тысяч человек, 968 орудий, 360 танков, 114 самолетов и 14 боевых кораблей. 42 % своих сил финское командование сосредоточило на Карельском перешейке, развернув там Армию перешейка. Остальные войска прикрывали отдельные направления от Баренцева моря до Ладожского озера.
Основным рубежом обороны Финляндии была "линия Маннергейма" это уникальные, хорошо замаскированные фортификационные сооружения. Главным архитектором линии Маннергейма была сама природа. Фланги ее упирались в Финский залив и в Ладожское озеро. Берег Финского залива прикрывали береговые батареи крупного калибра, а в районе Тайпале на берегу Ладожского озера были созданы железобетонные форты с восемью 120 и 152 миллиметровыми береговыми орудиями.
"Линия Маннергейма" имела ширину по фронту 135 километров, глубину до 95 километров и состояла из полосы обеспечения глубиной 15-60 километров, главной полосы глубиной 7-10 километров, второй полосы, удалённой на 2 километра от главной, и тыловой "выборгской" полосы обороны. Было возведено свыше двух тысяч долговременных огневых сооружений (ДОС) и дерево-земляных огневых сооружений (ДЗОС), которые объединялись в опорные пункты по 2-3 ДОС и 3-5 ДЗОС в каждом, а последние в узлы сопротивления по 3-4 опорных пункта.
Главная полоса обороны состояла из 25 узлов сопротивления, насчитывавших 280 ДОС и 800 ДЗОС. Опорные пункты оборонялись постоянными гарнизонами от роты до батальона в каждом. В промежутках между опорными пунктами и узлами сопротивления находились позиции для полевых войск. Опорные пункты и позиции полевых войск прикрывались противотанковыми и противопехотными заграждениями. Только в полосе обеспечения было создано 220 километров проволочных заграждений в 15-45 рядов, 200 километров лесных завалов, 80 километров гранитных надолб до 12 рядов, противотанковые рвы, эскарпы, противотанковые стенки и многочисленные минные поля.
Все укрепления соединялись системой траншей, подземных переходов и были снабжены продовольствием и боеприпасами, необходимыми для длительного ведения автономного боя.
Советское правительство, устав терпеть провокации со стороны финнов указало военному руководству страны любым путем устранить угрозу со стороны "неизвестных террористов". Эту задачу с легкостью решили попаданцы. На финскую границу была переброшена разведрота 23-го отдельного мехкорпуса вооруженный беспилотными летательными аппаратами.
В 20.40 на территорию СССР со стороны Финляндии зашла очередная вооружённая банда численностью 120 человек, зашла, но напасть на заставу не успела. Приборы ночного видения БАС "Орлан-10" (дистанционного управляемое беспилотное авиационное средство разведки) своевременно обнаружили скопление вражеских сил. Наученные неоднократными провокациями пограничники успели организовать хорошую засаду. Когда по бандитам одновременно в упор ударили шесть 12,7 мм пулеметов ДШК и десять 7,62 мм новых ленточных пулеметов ДП, защелкали выстрелы самозарядных карабинов Симонова, а на голову противника полетели 50 мм мины то судьба очередного отряда "белофиннов" была решена всего за 15 минут.
Да, да за 15 минут, а что они думали?
Нормально организованная засада на знакомой местности, а свою местность пограничники знали отменно, позволила практически полностью уничтожить перешедший границу отряд всего за 15 минут. Но собрать трофеи пограничникам не дали, потому что как только финны по радиостанции получили сигнал о провале операции, то финский артиллерийский дивизион, что бы обеспечить отход диверсионного отряда открыл шквальный огонь по позициям наших пограничников. Тяжелораненый начальник заставы успел передать сигнал об обстреле финской артиллерией нашей территории, беспилотники вычислили позиции финских артиллеристов и понеслось.
В начале по позициям вражеской артиллерии отработали наши 152 мм гаубицы, а в 10.00 по Московскому времени 6 июня 1940 года по радио был зачитан приказ комитета обороны СССР: "Советско-финская граница на Карельском перешейке проходит всего в 32 километрах от Ленинграда, от города нашего вождя товарища Ленина и крупнейшего центра советской промышленности, второго по величине города страны. Вместе с тем советское руководство, как и весь советский народ с ужасом наблюдает неспособность финской стороны обеспечить безопасность советских границ от проникновения со стороны Финляндии кровавых палачей и бандитов, понукаемых западными хозяевами белофиннов, прорывы которых через советскую границу поддерживает финская артиллерия, грубо нарушая все нормы международного права и мирного сосуществования народов. 5 июня в 21.05 финская артиллерия в районе Майнилы выпустила по позициям советских пограничников более 300 снарядов, в результате чего погибли и были ранены 32 советских героя-пограничника. Советское руководство в ответ на агрессивные действия финской стороны разрывает все дипломатические отношения с агрессором и объявляет о начале специальной военной операции по обеспечению безопасности советско-финской границы".
В 12.00 6 июня 1940 года посланнику Финляндии в Москве была вручена нота о разрыве дипломатических отношений СССР с Финляндией, а в 12.10 по территории Финляндии на выборгском направлении был нанесен массированный артиллерийский удар. Артподготовка продолжалась 50 минут, дальнобойные Сталинские 152 мм кувалды и 122 крупнокалиберные гаубицы били предельно точно, по разведанным беспилотниками координатам, и уже в 13.00 под прикрытием советской авиации наши инженерно-сапёрные подразделения перешли государственную границу.
Так началась советско-финская война в новой истории попаданцев, и если в этой новой истории СССР всё таки распадется, то очередным "демократам-рыночникам" будет, о чем поговорить, об агрессивном советском режиме, и о "кровавом диктаторе Сталине" ввергнувшим СССР в мировую бойню.
Эта война предусматривала три последовательных удара:
первый и основной удар: наносился силами 7-й и 40-й армий на Карельском перешейке по направлению Лениград - озеро Саймен с целью прорыва линии Маннергейма и выхода к огромному озеру Саймен с задачей создания угрозы захвата центральной части Финляндии;
второй удар: наносился силами 8-й армии в обход Ладожского озера на суоярвском направлении с целью разгрома противостоящих финских войск и скорейшего выхода к побережью Ботнического залива к городу-порту Оулу;
третий, вспомогательный удар: наносился силами 9-й армии в северной Карелии и имел задачу полного захвата острова Рыбачий, по возможности захвата Петсами и создания угрозы финнам на суоярвском направлении.
В резерве главного командования Западного военного округа были еще две армии, которые будет введены в бой после прорыва Линии Маннейгерма для развития успеха наступления.
На этот раз Советский союз действовал более решительно и масштабно стремясь фактически разрезать Финляндию пополам и выйти к Ботническому заливу. Чуть позже, многие "прозападные историки" и правозащитники в своих книгах напишут про кровавых азиатских варваров, что впервые с окончания Первой мировой войны начали "неспровоцированную агрессию" в отношении мирного независимого и демократичного государства Европы, совсем позабыв, что после Мюнхенского сговора, такую же "не спровоцированную агрессию" в Европе уже осуществили войска Германии, Польши и Венгрии по отношению к свободной Чехословакии, к стати, тоже стране члене Лиги наций. И никто, ни одна зараза, ни слова не напишет о регулярных провокация и обстрелах советских пограничных застав с финской стороны. К сожалению, такова правда, правда, это та информация, что нравится твоему врагу, а любую другую информацию, даже попытку оправдаться они называют сталинской, ну или путинской пропагандой или дезинформацией. Этот мир не меняется, ни в той, ни в этой истории, никогда ничего не изменится. Со времен первого похода германского императора Карла Великого на восток, славяне стали врагами номер один для всего западного мира, так как именно славяне смогли остановить этот захватнический путь на восток и ограничили распространение так называемой "западной цивилизации" тем ореолом обитания, в котором они находятся и теперь. Со времен крестовых походов против славян наши "западные партнеры" думали только об одном, о том, как нас уничтожить прибрать к рукам богатые ресурсами земли, и плевать им было на правду и справедливость, плевать на права и свободы человека. Потому как для них, правда это только то, что говорят и пишут они, а свободы и всякие там права распространяются только на жителей западной Европы, остальные же рождены бесправными и должны быть вечными РАБАМИ, молчаливо взирающими на деяния ВЕЛИКИХ просветителей.
К вечеру 6 июня 1940 года на карельском направлении, после проделывания проходов в заграждениях и минных полях войска советских 7-й и 40-й армий перешли границу с Финляндией на Карельском перешейке и начали масштабное наступление.
В этой войне генеральный штаб использовал все достижения советской военно-научной мысли. Наступление было организованно по новому. То есть наступали не полки и дивизии, а штурмовые батальонные тактические группы усиленные артиллерией, танками, инженерно-саперными подразделениями и самое главное, что в интересах каждой БТГ действовали эскадрильи штурмовиков, которые наносили ракетно-бомбовые удары по ранее разведанным целям и позициям вражеской артиллерии.
Вначале на участке прорыва на позиции противника обрушился залп артиллерийских полков. Плотность огня артиллерии составляла 60 орудий на километр фронта. Артиллерийская подготовка продолжалась 30-40 минут, а затем огонь орудий переместился на следующий рубеж, обрушившись на позиции подразделений второго эшелона, и одновременно с этим пошли в атаку штурмовые батальонные тактические группы.
Как только огонь артиллерии прекратился над полем боя появились авиационные полки штурмовиков СУ-2 и пикировщиков ПЕ-2ш и на головы противника тут же посыпались тонны авиационных бомб, а после сброса бомб штурмовики работали огнем 23 мм автоматических пушек ШВАК. По вражеским аэродромам наносились удары сотнями дальних бомбардировщиков ДБ-3, а по мостам, узлам дорог и районам скопления вражеских войск наносили удары скоростные бомбардировщики СБ-2. В воздухе действия нашей авиации прикрывали новейшие истребители И-185, ЯК-1 и высотные ПЕ-2ис.
Пехота и танки в начале наступления продвигались практически без сопротивления пока не уперлись в линию ДОТов, но поскольку вражеская артиллерия молчала, то штурмовым группам удалось к исходу 7 июня захватить или уничтожить первую линию полосы обеспечения и продвинуться вперед на 7-10 км. А далее за 3-5 дней на направлении главного удара советским войскам удалось расширить коридор прорыва до 20 км и, преодолев зону оперативных заграждений выйти к главной полосе "Линии Маннергейма".
Финские войска сопротивлялись отчаянно, но это была другая война, не та, что в прошлой истории. Еще не успели все штурмовые БТГ РККА выйти к "Линии Маннергейма", а первый из дотов-милионников уже был захвачен подразделениями 7-й армии. Победная эйфория захватила советское руководство, но финны под руководством иностранных советников смогли собраться и нанести мощнейший артиллерийский удар по захваченному ДОТу, что заставило наших штурмовиков отойти, взорвав орудия финского ДОТа.
Так закончилась первая фаза наступательной операции, которая принесла Красной армии небывалый в реальной истории успех на Карельском направлении, но на других участках фронта таких больших продвижений достичь не удалось.