В какой-то момент Данилу показалось, что Софья обернется, посмотрит на него еще раз. Но этого не произошло. Постепенно ее фигура потеряла четкость и растворилась в зыбком мареве, поднимающимся над землей.
- Вижу, ты удивлен, - сказал старик.
Данил посмотрел на него.
- Она знает, что уже мертва?
- Она еще жива.
- Еще? Значит, мы в прошлом?
- Ты сообразительный малый, схватываешь на лету. Да, мы в прошлом. Если быть точным, в твоем прошлом.
Данил кивнул.
- Я вас знаю, - буркнул он. - Видел несколько раз, правда, издалека. Именно от вас мы каждый раз убегали, когда приходили сюда с Кранном.
- Теперь тебе бегать незачем. Напротив, я ждал тебя.
Данил недоверчиво посмотрел на старика.
- Зачем?
- Чтобы помочь тебе найти ответы.
- Софья тоже приходила за ответами?
- Именно.
- И вы сказали ей, что ее ждет?
- Нет. Я не настолько жесток. Кроме того, ее бы это вряд ли остановило. Для нее эта игра стоила любых свеч.
С дерева прямо на старика спорхнула серая кукушка, потопталась на его плече, подергивая головкой и с любопытством рассматривая Данила умными черными глазками. Старик поднял руку, погладил птицу по светлой грудке.
Данил долго молчал, кусая губу.
- Значит, - сказал он, - сейчас я, как в дурацкой сказке, должен придумать Самый Важный Вопрос своей жизни? А вы, значит, на все мне откроете глаза и объясните суть мироздания? Ответите на все незаданные вопросы и на те вопросы, которые я боялся задавать даже самому себе?
Старик улыбнулся, отчего его лицо стало похожим на сушеную грушу.
- Нет. Тебе все объяснит тот, кого ты отлично знаешь и кому доверяешь.
Данил нахмурился, потом поднял голову и посмотрел на крону гигантского тиса, в тени которого они стояли.
***
- Даня...
Данил открыл глаза.
Румия выглянула из-за двери палаты. Шепнула:
- К тебе гости.
Данил сел в постели, потер лицо.
- А где родители?
- Уехали, не стали тебя будить. Сказали, завтра утром еще заглянут.
- Что за гости?
Румия не успела ответить. За ее спиной появился кто-то еще, бодро спросил:
- Можно? - и, не дожидаясь ответа, толкнул дверь. Румие пришлось пройти вперед, чтобы пропустить гостей.
Данил знал почти всех. Мужчина - это, конечно, Павел. Лицо у него было все опухшее, в желто-фиолетовых синяках, кое-где прихваченное пластырем, правая рука забинтована и покоилась на перевязи.
Женщину в кресле-коляске он тоже узнал, хотя болезнь не оставила ничего от ее красоты. Она была очень бледной, одета в толстый цветастый халат, и от нее сильно пахло лекарствами.
Не знал он только симпатичную красно-рыжую женщину с зелеными глазами, которая везла коляску. Однако, именно она первой улыбнулась ему. У нее была очень хорошая улыбка.
Павел поймал его взгляд и хмыкнул, похвалившись перевязанной рукой.
- Не бери в голову. Даже перелома нет. Мы зашли просто поздороваться и сказать, что никто зла на тебя не держит.
Зоя потемневшими глазами вглядывалась в лицо Данила.
- Паша мне все рассказал, - сказала она. - Если это все правда, то эта правда... ужасна.
- Вы тоже не злитесь на меня? - спросил Данил.
Зоя помолчала, потом откинулась на спинку кресла.
- Нет, - ответила она. - Уже нет.
- Что с вами... - Данил замялся. - Что говорят врачи?
- Что с ней все будет отлично, - сказал Павел и положил руку Зое на плечо. - Врачи сделали все, что было в их силах. А Софья... или Кранн... они все исправили. Уж не знаю, как. Да, наверное, уже и не хочу знать.
Зоя ничего добавлять не стала, просто кивнула.
Потом они поговорили.
Это был странный разговор.
Рассказывал, в основном Павел. Про темный дом. Про Софью. Про то, как нашел ее на парковке. Признался, что так до конца и не понял, что же там произошло, и чего хотела Софья.
- Я надеялся, - сказал он, - что, может, ты мне объяснишь. В конце концов... - он не закончил.
- Она хотела пересадить Кранна, - спокойно ответил Данил. - В землю. И постепенно взять под свой контроль.
- Понимаю, что глупый вопрос, но зачем?
Данил молча посмотрел на него.
- Что, - спросил Павел, - настолько глупый?
- Мне трудно это объяснять. Вы не поверите.
- А ты попробуй.
- Знания. Власть. Могущество.
- Во власть я верю.
- Но у нее бы все равно ничего не вышло. Кранн никогда бы не подчинился ей.
- Он это и доказал.
Данил кивнул.
- Он сыграл на ее амбициях. Вы оказались не совсем правы насчет нее - она хотела помочь Зое. И Кранн дал ей такую возможностью, дал почувствовать силу, от которой она бы уже добровольно никогда не отказалась. Как вы узнали, что она поедет в больницу?
- Не узнал, - ответил Павел. - Скорее догадался. Она сказала, что Зое никто не может помочь. Я видел, что она лжет и видел, что она что-то задумала.
- Чутье тебя не подвело, братец, - сказала Зоя.
Павел грустно хмыкнул.
- А что дальше? - спросил он.
- Дальше? - Данил пожал плечами. - Дальше... думаю, Кранн заставил ее выстрелить в себя. Но Софья смогла нанести ущерб и ему. - Данил посмотрел Павлу в глаза. - Что вы сделали с ним после этого?
- От тебя ничего не скроешь, - сказал Павел. - Это вторая тема, которую я хотел с тобой обсудить.
- Я его не чувствую, - спокойно отозвался Данил. - Значит, вы нашли способ как его уничтожить.
- Я не был уверен, что у меня все получилось... в общем, сначала я пропустил его через измельчитель травы, потом перемешал с солью, упаковал в пластик и закопал в песчаном карьере. Надеюсь, после этого нам не нужно будет его опасаться. Даже если он и сможет там прорасти, в чем я сильно сомневаюсь, то это случится через несколько сотен лет.
- Он погиб уже через двенадцать часов после того, как вы извлекли его из Софьи. Он не может существовать сам по себе в такой форме.
- Значит, старался я зря, и его можно было просто оставить в мусорке?
- Да.
Павел поиграл желваками.
- И черт с ним. Это тот случай, когда лучше перебдеть. А ты, как будто, и не расстроен? Я думал... - Павел неопределенно покрутил рукой. - В общем, там, на чердаке, ты ясно дал понять, что... м-м...
- Паша, - прервала его рыжеволосая женщина, - мне кажется, Данил не очень сейчас хочет об этом говорить.
- Все в порядке, - отозвался Данил.
- Что ради Кранна ты готов на многое, - закончил Павел.
- Я был готов на все. Это так. Сейчас я просто рад, что все закончилось.
- Да, мы тоже, - было видно, что до конца Павел Данилу так и не поверил. - Ладно, отдыхай. Мы пойдем, Зое тоже нужно в палату. Выздоравливай. Пока, Румия.
- До свидания.
- Он хорошо выглядит, - сказала Маша, уже за дверью. - После того, что ты мне рассказал, я уже думала...
Они медленно шли рядом по коридору. Маша катила коляску, Павел прихрамывал рядом, стараясь не отстать.
- В смысле, выглядит лучше, чем я? - спросил Павел.
- И в этом смысле тоже.
- Пока Румия рядом с ним, - проговорил Павел, думая о чем-то другом, - парень как за каменной стеной. Или как у Христа за пазухой.
- Завидуешь?
- Еще бы.
- Отвезем Зою, что дальше?
- Поедем.
- К тебе, ко мне?
- К нам.
Зоя кашлянула.
- Марусь, я, конечно, не утверждаю железно, но этого инспектора Магнума знаю неплохо. Мне кажется, он в такой извращенной форме только что сделал тебе предложение.
- Кто? - спросил Павел.
- Ты! Только что.
Маша вопросительно шевельнула бровью.
- А, - сказал Павел. - Ну, да. Я все так и планировал. Выходи за меня.
Маша остановилась. Долго смотрела ему в глаза, чуть хмурясь.
- Я, конечно, немного не так себе все представляла, - проворчала она, - но ты, еще чего доброго, соскочишь. Так что, я согласна.
- Это очень зрелое и мудрое решение. А ты очень зре... мудрая женщина.
- Но еще очень юная.
- И очень юная.
- И красивая.
- И красивая.
Зоя выждала деликатные пятнадцать секунд, потом проговорила:
- Вам, если невтерпеж, меня хоть в угол куда откатите.
Маша на мгновение оторвалась от губ Павла и чуть улыбнулась:
- Едем.
***
- Ну, конечно же, он жив, - раздался голос Гарри.
Данил почти забыл о его присутствии.
Он поднялся.
- Я слышал Кранна.
Гарри кивнул.
- Он... он счастлив, - сказал Данил.
- Он дома.
- Почему Великое Древо не забрало его раньше?
- Великое Древо ничего и никого не забирает. Оно не убивает, не лишает памяти, не затыкает рот и не говорит, что делать. Оно не может влиять на ход вещей. Но всегда готово принять в себя. В тот день, когда твои недруги изувечили дерево, твой Кранн узнал страх смерти, и он уже никогда не покидал его. Страх убил в нем радость и смысл его существования. Из-за своего страха он был готов на все, даже сделать тебя, своего защитника и покровителя, своим орудием и отнимать жизни. И даже пожертвовать тобой. - Видя, что Данил нахмурился, Гарри пояснил. - Я имею в виду ритуал "смешения соков", когда он переселился в тебя. Это очень древний, а самое главное, опасный ритуал. Его единственная цель - спасти Древо любой ценой. Носитель, как правило, в результате погибает. Уверен, что Кранн тебе этого не говорил.
- Нет.
- Поэтому, - кивнул Гарри, - так пренебрежительно относясь к чужим жизням, он должен был отдать свою. Теперь он извлечен, излечен и поглощен. Теперь он снова - неделимая часть Crann Bethadh и останется ей навсегда. - Гарри провел рукой по узловатому стволу. - Теперь вы всегда будете рядом.
Данил покосился на исполинский тис.
- Но это не мое дерево, - сказал он.
- Теперь твое. Присядь со мной.
Данил поколебался, потом осторожно устроился рядом с Гарри. Серая кукушка, по-прежнему сидящая на плече Гарри, недовольно потопталась и снова уселась, нахохлившись и спрятав лапы.
- Crann Bethadh не напрасно перенес тебя в прошлое, - сказал Гарри. - Это значит, что время вышло, и в твоем настоящем меня в живых уже нет.
Данил сглотнул.
- Но кто-то должен занять мое место, - закончил Гарри.
- Я?
- Когда ты наберешься достаточно сил, тебе нужно будет посетить Великобританию.
- Я никогда там не был.
- Найдешь без проблем в любом справочнике. Запомни: Уэльс, город Ллангерню, церковь "Saint Digain". Найдешь там священника, отца Оуэна. Он покажет тебе Дерево. Дальше разберешься, что делать. Я знаю, ты парень сообразительный.
- Но что именно я должен буду делать?
- Ты слушал Древо. Если узнал недостаточно, остальные ответы получишь в Ллангерню.
Данил облизнул пересохшие губы.
- Я видел в Древе его хозяев, которые именуют себя Белыми.
- Чистыми, - поправил Гарри.
- Оно собирает для них информацию, верно? Я буду заниматься этим же?
- Ты будешь заботиться о Древе.
- И вы всю жизнь занимались этим?
- Да.
- А если я не захочу?
Казалось, Гарри удивился.
- Твои мысли сильно расходятся со словами.
- Хорошо, - сказал Данил, - пускай сейчас я не против. Но откуда я знаю, что будет потом? Через год? Через десять? Может, у меня будет семья, дети, какая-то жизнь. Что делать с этим?
Гарри недовольно посмотрел на Данила и пожал плечами.
- Значит, ничего этого у меня не будет? - спросил Данил.
- Нам всем приходится чем-то жертвовать. Ради великой цели.
- Похоже на фразу из дурацкого фильма.
- Жизнь банальней любого дурацкого фильма, - проворчал Гарри. - Но в твоей, по крайней мере, уже есть смысл и цель.
Данил помолчал.
- А что мне делать, когда вернутся хозяева?
- Если бы я знал. Я никогда не видел их.
- А как я узнаю об их возвращении?
Гарри снял с плеча серую кукушку и протянул ее Данилу на руке.
- Она тебе подскажет.
Данил хмуро посмотрел на кукушку.
- Ништяк, - буркнул он. - Поливай дерево, корми кукушку и жди начальство. Лучшая работа в мире. Как они хоть выглядят-то?
Гарри задумчиво улыбнулся.
- Этого я не знаю. Но поделюсь с тобой еще одной дурацкой фразой, которую услышал от своего предшественника: "Нет никого в этой Вселенной, кто бы любил жизнь больше, чем они".
Они надолго замолчали.
Кукушка, будто чего-то испугавшись, вспорхнула с руки Данила и исчезла в небе.
Данил обнял колени, положив на них подбородок, и засмотрелся на удивительные подвижные тени облаков, несущиеся по зеркалу земли. Момента, когда ушел Гарри он не заметил.
Неожиданно, сзади раздался какой-то шорох. Данил повернул голову, увидел выглянувшую из-за дерева серую треугольную голову, умные глаза и стоящие торчком уши.
- Тайга!
Из-за тиса полностью показался огромный серый волк. Он некоторое время смотрел на Данила, опустив хвост к земле, сделал несколько шагов к нему и снова остановился.
Данил знал, что должен чувствовать страх. Зверь был ростом почти ему по грудь. Но страха не было. Вместо этого была уверенность, что волк, как и он, пришел сюда, чтобы ждать.
Данил снова сел на землю. Волк, тихо проскулив и скользнув жестким хвостом ему по руке, сел рядом, уставившись вдаль.
Они сидели рядом. Человек и волк. Ждали. Неизвестно кого. Знали только, что нет во Вселенной никого, кто бы любил жизнь больше, чем они.