Непривычно темная ночь сложилась над городом. Но и в такой темной ночи хаос не переставал существовать. Ветер был то тих, то снова принимался сокрушать неподвижные деревья, которые и так гнулись к земле от собственной тяжести. Их уродливые силуэты в ночи пугали и без того напуганных бродяг и даже кошки, порой осторожно обходили их, прячась в подворотнях между домами. Уличных фонарей практически нигде не было. Их было всего два, один на въезде в город, а другой у круглосуточной (но почему-то сейчас закрытой) забегаловки, где часто собирались местные шайки.
Уже конец лета, но такое чувство что оно и вовсе не наступало. Прохлада, порой была неожиданно сильной, и даже приходилось надевать куртку. Поэтому было неудивительно увидеть кого-то, посреди августа в длинном плаще или теплом пальто. Но эти двое в любом случае вызвали бы подозрение у более наблюдательных: у одного была черная шляпа и плащ цвета грязного хаки, а второй был в черном пальто и с красной повязкой вокруг головы.
- Ты должен любой ценой достать это кольцо, - спокойно говорил Шляпа, - хорошо, если оно попало в руки какому-нибудь глупцу. Но если это... - тут он замолчал, и с ненавистью посмотрел куда-то вдаль, сжимая руку в кулаке.
- Я вас понял. Не беспокойтесь, поиски это мое дело.
Шляпа ухмыльнулся и остановился.
- Я надеюсь на тебя Виктор.
- Вы останетесь довольны, я вам обещаю.
Они пожали друг другу руки и направились в разные стороны от перекрестка.
Виктор стянул повязку и небрежно кинул ее на тумбу, стоявшую в коридоре. Пустая квартира омрачала его и без того одинокое существование. Но как наемник, он не мог поддаваться чувствам. К слову, его чувства были уже давно похоронены вместе с его семьей, которую он сам же и убил. Естественно по заказу. Отец, мать, младшая сестра...это уже просто сон. Как обычно он снял с себя всю верхнюю одежду и сел за стол, чтобы отрабатывать стратегию. Задание было не простым, из-за малого объема информации и даже возможно ее не достоверности. Но одно ясно точно: человек, которому досталось кольцо, действительно хотел его найти. Осталось разработать план и выискивать по следу. Наверняка его еще кто-то видел.
Было уже три часа ночи, Виктор решил лечь спать раньше, чем он делает это обычно, даже для него, это задание оказалось сложным.
Будильник прозвенел по обычному режиму, ровно в семь. Ерегат нащупал рукой мобильник и сонно пытался найти отключение. Наконец раздражающее трещание прекратилось, но вылеживаться на кровати было, некогда. Ерегат быстро подскочил и пошел в ванную. Его лицо, даже уже омытое водой, выражало усталость. Не смотря на молодой возраст и привлекательную внешность, Ерегат уже многое пережил. Он посмотрел в свои глаза, отражающиеся в зеркале, и увидел в них лишь серый отблеск жизни. А так всегда хотелось увидеть их ослепленную золотую яркость, как и раньше. Он вытирал лицо белым махровым полотенцем, как почувствовал на себе взгляд со спины.
- Ты рано встал, Ерегат.
За его спиной стояла симпатичная блондинка, пахнущая орхидеями, а на руках было множество цветных браслетов. Черный современный топ отлично подчеркивал плоский животик, с проколотым пупком, в котором красовался зеленый паук, украшенный мелкими стразами. Джинсы, благодаря просторному крою, скрывали врожденную худобу ног. Взгляд из-под челки был сильный, даже немного томный. Она стояла в проходе ванной, облокотившись плечом о стену и задумчиво наблюдая за тем, как Ерегат тщательно вытирает сонное лицо.
- Селена, это ты? Ты меня напугала, черт возьми! Больше не подкрадывайся так.
Селена громко рассмеялась.
- Когда же ты повзрослеешь, мой маленький братик.
Ерегат уставился на сестру, на его лице появилась хитрая улыбка.
- Это я то маленький? А ну держись! - с этими словами он швырнул в сестру полотенце, отчего схлопотал подзатыльник.
Брат с сестрой стали драться. Каждый пытался повалить другого на пол. Конечно, сила Ерегата несравнима с силой хрупкой девушки, но было видно, что он поддавался. В итоге оба лежали на полу в просторном зале, смеясь сквозь тяжелое дыхание. Селена водила рукой по мягкому ворсу сиреневого ковра, который она купила вчера на ярмарке, а Ерегат о чем-то задумался, уставившись в серый, треснувший потолок.
- Помнишь, когда мы были маленькими, ты придумала продавать пирожки. Родителей тогда не было дома, и мы решили замесить тесто самостоятельно. Тогда чуть весь дом не спалили.
Селена радостно засмеялась:
- Да как это не помнить! Ты же тогда весь в муке побежал к Верке из соседнего дома, а она с испугу приняла тебя за привидение и треснула со всей дури по голове новым планшетом. Главное что планшет в дребезги разлетелся, а твоей голове хоть бы что!
- Да, а ты пыталась потушить духовку молоком. Вот влетело же нам потом от родителей!
Селена вздохнула, и ее милая улыбка растворилась в ностальгической тоске.
- Хорошо тогда было.
- Да.
Брат с сестрой крепко взялись за руки, и перед их глазами восстал тот самый момент, когда все их мечты разлетелись на мелкие кусочки вместе с взрывом. Все что осталось от дома - кучка обломков, которые даже с виду не напоминали былые предметы. Селене тогда было тринадцать, а Ерегату восемь. Двое маленьких детей в один миг оказались покинутые целым миром. Они стояли, глядя на разлетавшиеся осколки, и крепко держались за руки.
Голубые глаза Селены засверкали солеными слезами, но, как и обычно, она подавила желание слез выйти наружу, и вместо этого улыбнулась брату. Прошло уже десять лет, и боль от прошлого утихала, хоронив себя за пеленою будущего.
Лаборатория вся наполнилась дымом. Михаил созвал своих товарищей собраться вместе. Задыхаясь кашлем, он дал указание срочно открыть вход и осмотреть "Веколетку". Веколетка - это специально оборудованное устройство для создания настоящего человека. С помощью генетики и многолетних исследований, советские беглые ученые нашли способ создать человеческую кожу и органы. С помощью Веколетки создавались химические вещества, и проектировался будущий силуэт человека. После чего, все готовые материалы загружались в специальные секции внутри машины и "сшивались", практически невидимыми швами. Такие исследования были строго, вплоть до смертной казни, запрещены в СССР. Но группа не смирившихся с законами ученых собралась в тайном месте, находящемся в лесу, в Сибири и занялась генетическими исследованиями. И вот настал день, когда можно было в полную силу использовать Веколетку. Гроза не напугала ученых, и их бесстрашие обернулось им катастрофической трагедией. Шаровая молния влетела в открытое окно, как раз в тот момент, когда Веколетка уже заканчивала производить на свет человека. Взрыв оказался не таким уж и мощным, но этого было достаточно, что бы нанести серьезный урон и без того маленькому помещению.
Дым медленно, как сытая змея, выползал наружу. Насытившись страхом и разрушениями, он царственно выплывал под шипение небольшого огня и еще не унявшейся пыли. Серая завеса плавно открывала картину, удивившую всех ученых: посреди осколков и обломков, в самом эпицентре взрыва, согнувшись в позе эмбриона, лежало женское тело. Учитывая, что весь женский коллектив был вместе, то это означало только одно - эксперимент удался. Но цена этого эксперимента была также дорога, как и он сам. Рядом с покрытым слизью, похожим на желе, эмбрионом, бездвижно полулежал Алексей Федоров, лучший друг Михаила Рубецкого. Его тело сильно пострадало от взрыва, голова была наклонена на бок и оперта на стену, одна рука безжизненно лежала где-то в стороне, а у другой разорвана плоть до самых костей. Видимо он коснулся шаровой молнии руками, пытаясь защитить эксперимент. Но самое ужасное случилось с его животом: в нем было круглое, почти ровное отверстие. От шока ученых избавило движение эмбриона. Тело начало подниматься, стряхивая с себя красноватую слизь. Тут оно внезапно начало задыхаться. Рубецкий поспешил к "новорожденному", и стал помогать откашливаться.
- Ее надо поднять за ноги! Как младенца! Скорее, помогите мне!
Все подбежали на помощь и перевернули девушку вниз головой. Наконец она сделала первый вдох. Несмотря на посетившее горе, ученые были рады, ведь это было их смыслом жизни, и они считали, что Алексей погиб не зря, он погиб, воплотив свою мечту.
Кая быстро обучалась, женский коллектив рассказывал ей о самых разных "женских штучках". Лилия Семенова, Лариса Глинька, Анастасия Лебедева - все они помогали новоиспечённой даме понять себя. За пару недель, эксперимент прошел целый этап детства. Кая научилась говорить, ходить, не запинаясь об окружающие предметы, держать ложку и вилку и прочее, что могло бы понадобиться в быту. Она напоминала компьютер, куда гигабайтами закачивали файлы. Когда, наконец, она была практически развита для своего возраста (программой было забито восемнадцать лет), ученые предложили Рубецкому выпустить ее в люди, на что Михаил отреагировал отрицательно и сказал, что будет проводить опыты, дабы убедиться в ее целостности.
Кая хорошо запомнила эти "опыты". За каждую провинность или непослушание, ей следовало наказание. Рубецкий надругался над ней. Каждую ночь, он принуждал Каю совершать неприятные ей действия, ублажать спятившего старика. Его похоть возрастала с каждым днем. При виде молодого свежего тела, Рубецкий терял человеческое обличие, зверел и кидался на Каю, как на кусок мяса. Поэтому днем, он старался избегать встречи с ней, делал вид, что исследует что-то невероятное. А к ночи, когда никто не видит, он заходил в комнату к красноволосой, и все начиналось заново...