- Оставь свет, все равно никто не увидит, - стервозная на вид блондинка достала сигарету. - Иди ко мне.
- Я привык к темноте, я в ней купаюсь. Это моя жизненная среда.
- Еще скажи, что ты дитя тьмы. Глупенький. Совсем как подросток. Будешь курить?
Мужчина потянулся к сигарете и глубоко вдохнул.
- Они отучили меня от этой радости. Теперь я просто понимаю, как вредно курить.
Блондинка провела сигаретой под носом.
- Тогда я тоже не буду курить. Кстати, запах несгоревшего табака мне нравится больше.
- Не кури. - Мужчина выключил свет.
- Ты меня любишь?
- Да.
- Я тебе верю.
- Еще бы, я же не могу солгать.
- Даже если бы не это, твои глаза, твои руки не могут лгать.
Мужчина усмехнулся.
- Ты видишь мои глаза?
- Даже в полной темноте. Они светятся.
- Как у кошки?
- Как у влюбленного, глупый.
Внезапно он напрягся.
- Никогда не приходило в голову, что твоя любовь - некрофилия?
- Я всегда называю вещи своими именами. Ты живой.
Она целовала его в губы, щеки, шею. Все ниже и ниже, а он невозмутимо шептал вечернюю молитву.
Потом, уставшие, они просто валялись, ни о чем не думая, не строя планов, даже не лаская друг друга. Они были единым целым, а весь мир - чуждой окружающей средой. Счастье казалось таким совершенным, что даже вторжение незваных гостей не заставило их отвести друг от друга глаза.
2. Гости
Хлипкий дверной замок дешевого гостиничного номера вылетел, разметав вокруг щепки.
- И снова здравствуйте. - С этой фразой щеголь в кожаном плаще легко пнул дверь и уселся на стуле, тростью скинув с него кружевной лиф. - Не ждали? - Детектив Блек умудрялся выглядеть элегантным, даже несмотря на вес в триста фунтов. Большей частью мышцы - но небольшой животик, свительствующий о пренебрежении постами, все же имелся.
- Ждали. Вы шумели, когда прикрепляли к двери заряд. - Блондинка, наконец, закурила, забыв про обещание не зажигать сигарету. Почти спокойно положила зажигалку на столик. - Можно мне одеться?
В комнату заскочил красноухий молодой коп, но, оценив обстановку, смущенно опустил оружие.
- Шеф, вы так спокойно сидите?
- Конечно. А почему мне нужно сидеть беспокойно? Я, кажется, просил ждать в коридоре?
Юноша оторопел.
- Но ведь здесь подозреваемый. Он вооружен и опасен. Вы же сами составляли ориентировку.
- Я не опасен, - наконец подал голос подозреваемый. - Я после Чистилища. Ангел.
Молодой коп широко открыл рот.
- Это невозможно! Ангелы не убивают!
- О, ангелы даже не сквернословят, хотя сейчас это было бы очень уместно. - Подозреваемый поднял руку, продемонстрировав светящуюся татуировку. - Нужны еще документы?
- Джонни, парень, ради Господа нашего Иисуса, закрой рот - ты выглядишь клоуном. - Шеф тростью снял с вешалки шляпу временного хозяина комнаты. - Надень-ка. Мне все равно, если ты отморозишь уши, но твоя голова может мне еще понадобиться.
- Одевайтесь, мы подождем за дверью, - бросил он парочке. - Хотя...
Он подошел к окну и рывком поднял створку. Выглянул наружу и, поежившись, быстро закрыл окно.
- Семнадцатый этаж. Ангелы не могут совершать самоубийств, а вылезать будет равносильно самоубийству. Джон, выходим. Не смущай даму.
3. Участок
Детектив настоял, чтоб подозреваемому не только сковали руки, но и пристегнули ноги к железному стулу. Это делалось только для самых опасных подозреваемых, но никто не стал спорить.
- Как я уже говорил в нашу прежнюю встречу, меня зовут Блек. Подчиненные иногда зовут Блек Джек. Я не одобряю эту практику, но и бороться не пытаюсь. Если начальник заслужил прозвище, он либо остолоп, либо действительно хороший управленец. Думаю, не будет гордыней, если я отнесу себя ко второй категории.
Блек Джек смиренно потупился перед статуей Девы Марии и пробормотал что-то вроде Credo.
- Мистер Андерс, зачем вы сбежали?
- Сегодня двадцатое. До Рождества Господа нашего остается пять дней, а значит, и мне остается не больше. Какой смысл мне проводить последние дни в камере предварительного заключения, если обвинительный приговор будет вынесен трупу? Меня уже приговорили и убили год назад. Все справедливо. При моем побеге никто не пострадал, вы не предъявили документов, пытаясь меня задержать. Вы, кстати, и сейчас ничего не предъявили. Так что я не нарушал заповедей.
- Люблю вас, ангелов. Хотя бы за эту вашу откровенность. И, как правило, никто из вас не причиняет хлопот. Ты на моем веку первый.
- Если бы не ваше честолюбие, вы могли бы готовиться к светлейшему празднику дома с родными.
- У меня нет родных. Работа - вот моя семья. Но не будем отвлекаться. Давай я растолкую тебе ситуацию подробней. Начну с вещей общеизвестных. Папа, да будут годы его долгими, в милосердии своем даровал вам, негодяям, целый год на испрошение милости Господней. И, дабы вы не совершали новых грехов по глупости своего жестокого сердца, ваша душа очищается от скверны. Вы не можете больше творить злодейств и бесчинств. Становитесь непорочными ангелами. Но когда суд вынес смертный приговор, его исполняют. Вам дается целый год на покаяние, молитву и пост, а в Рождество тебя и только тебя убьет до поры скрытый вирус. Если, конечно, Господь самолично не вмешается и не спасет чудом раскаявшегося преступника. Воистину, соломоново решение проблемы. Но вот какая трудность. Некоторые души настолько черны и отвратительны, что их невозможно отмыть добела. Я всегда это подозревал, но, к моему огромному сожалению, не было оснований заявить о такой возможности публично. Думается мне, если вы все равно птенцы Божии, незачем вам гулять на воле и смущать честных граждан. Молитесь себе в камерах. Там оно даже сподручней.
- Все это знает даже ребенок, мы теряем мое драгоценное время.
- Мы не теряем, я просто жду своего помощника, он что-то задерживается у последнего свидетеля.
4. Обвинение
- Раз ты спешишь, перейдем к делу. Тебя, мой дорогой, поймали на драке, помнишь ведь. Глупо, правда? Ограбить два десятка банков и попасться во время стычки с пьяными идиотами.
- Они пытались изнасиловать Обертейл, - подал голос ангел.
- Или они ей просто не заплатили, ты этого не знаешь. И никогда не узнаешь.
- Не смейте так говорить. - Ангел Андерс был в ярости, его глаза покраснели от лопнувших сосудов, но он не поднялся и даже не повысил голос.
- Ты снова прошел испытание, но я раскалывал и не такие орешки.
- Рождество - время радости и молитв, а не мести. - Ангел продолжал дырявить Блека глазами.
- Посмотрим. А правосудие - это тебе не месть.
Детектив подошел к Андерсу и с большим размахом ударил, так что тот упал на спину вместе со стулом.
- У меня есть много разных методов. Ты признаешься. У нас хватит времени. Расскажешь, как вышел из-под гипноза. Я отравлю тебе последние часы так, что ты будешь считать мгновения до Рождества, когда смерть избавит от меня. - Блек Джек с трудом поднял стул с Андерсом.
- Почему вы вообще решили, что я вышел из-под контроля?
- Те ребятки в ресторане. Недавно почти всех их нашли мертвыми. Не просто убиты и ограблены, а цинично и жестоко зарезаны. Я бы не догадался, да сейчас, к счастью, не детективы расследуют, машины есть. Вот компьютер и посчитал, что ты - главный подозреваемый. Другой бы посмеялся, а я задумался. Почему мы считаем ангелов невинными овечками? Вы же все уроды, каких свет не видел. Разве может один сеанс гипнотерапии сделать кристальной душу, над чем десятилетиями работают наши святые отцы? Я порылся в медицинских журналах и выяснил интересные вещи. Например, весь эффект гипнолечения может пропасть, если человек получит травму головы. А ты у нас куда направился после Чистилища? В горный монастырь. А там, например, свалился со скалы и вернулся в родные края к спасенной принцессе. То есть к мамзель Обертейл, известной в квартале красных фонарей как Шарлиз. Или Дорогая Шарлиз. Сколько она брала?
Он порылся в бумагах.
- Ого! - Не для меня девочка, элита! И тебе на нее хватает, значит, опять банки грабишь.
Случилось неожиданное - Андерс встал со стула. Он скрипнул зубами. Скованные руки посинели от чудовищного напряжения. Но наручников он не порвал и ничего противозаконного так и не сделал. В этот момент послышался звонок телефона.
5. Алиби
- Шеф, ангела надо выпускать, это не он. Я же вам сразу говорил - не он!
- Спокойней и по порядку рассказывай.
- Последний из тех ребят мертв. Кому-то еще эта компашка не понравилась. Разделан как рождественский гусь, простите. В общем, теплый еще. Не мог наш ангел и его убивать, и в участке одновременно сидеть. Надо выпускать.
- Пока сам не увижу, никуда он не пойдет. Еду.
Через пятнадцать минут он уже был на месте преступления, зажимая лицо платком. Труп, конечно, еще не начал гнить, но подвал был похож на бойню, а Блек Джек не любил запаха крови.
- Знаешь, что я подумал, Джонни. А ведь это могла сделать та бабенка - Обертейл. Ради любви чего только не творят.
- Ха, девчонка сломала замок, залезла в чужой дом, оглушила взрослого мужика, притащила в подвал и из живого доставала требуху! Видели мою невесту? Я при ней один раз порезался, она в обморок упала.
- Я разных женщин видел на этой работе.
- И таких вот чудовищ?
- Нет, таких не приходилось. Только мужики.
- Вот и я о чем. Сами же не верите. Позвоните, чтоб выпускали ангела?
- Да ночь ведь, куда он пойдет, - смутился шеф.
- Ничего, найдет куда. Ему сейчас каждая минута дорога. Он теперь совсем не тот человек, что год назад.
Они вышли из подвала, и пол под ними дернулся, как во время землетрясения. Взрыв был не очень сильным, но все, находящееся в подвале, мгновенно сгорело в бензиновой вспышке.
6. Встреча
- Ты же не ждала тут все это время? - Андерс кинул пиджак на плечо. Он был в той же одежде, что и в гостинице. Личных вещей у него не было уже год.
- За мной заехал тот смешной мальчик, который вечно ходит без шапки, - Джонни. Он вернул твою шляпу. Ты мне не рад?
- Рад. Я же тебя люблю. И у нас в запасе семьдесят шесть часов плюс-минус десять минут. Было трудно?
- Я справилась. Это же ради тебя. Никогда не расскажу тебе подробностей.
- Я знаю. Разве это стоило того?
- Не будем терять время на болтовню, слишком мало его осталось.
- Я люблю тебя.
- И я тебя люблю.
- Ты плачешь
- Нет, на слезы у меня еще будет время, сейчас мы просто обязаны веселиться.
7. Расчет
- Здесь достаточно, Джон? Это все, что у меня было.
- Да, мисс Обертейл. Я понимаю, вам еще нужно заниматься похоронами. Государственная субсидия...
- Государственной субсидии будет достаточно. Мой муж пожелал, чтоб все было скромно и без дополнительной суеты.
- Муж?!
- Три дня назад мы официально поженились.
- Мисс Обер... Миссис Андерс, это было опасно. Подозрения пали на вас, как это и предполагалось. Дело все еще не закрыто. А ваш муж все равно останется для общества грабителем и убийцей.
- Мой муж чист перед законом. Он за все заплатил. Даже за тех негодяев.
- Вам так важно было очистить его память?
- Мне плевать на его память. Мне он дорог таким, какой есть. Какой был... Но у нас просто уже была запланирована свадьба!