Коля доехал до дому на такси. Скинув обувь, он прошел в центральную комнату и присел на диван. Ему по-прежнему было грустно и одиноко. Он не знал, что ему делать, и, более того, ему не хотелось ничего делать. Коле хотелось поскорее увидеть Свету, чтобы дать волю своей застоявшейся любви.
Чтобы сделать тишину не такой тягостной, а чувство одиночества не таким тяжелым, Коля включил телевизор. По первому каналу шла известная юмористическая передача.
Хорошая вещь - юмор. Когда у тебя хорошее настроение, юмор делает его еще лучшим. Когда настроение плохое, юмор не сделает его хорошим, но от тяжелых мыслей отвлечет.
Так, передача, отвлекла на время Колю, но до первой рекламной паузы, вернувшей Колю к прежним мыслям.
- Из всех видов искусств, в России эволюционирует почему-то только сатира и юмор, - подумал Коля и нажал на кнопку выключения телевизора.
- Однако, пора действовать. С чего начать? Да, Мишка, где же Мишка? - вспомнил Коля.
Телефон Миши по-прежнему был недоступен, тогда Коля позвонил Ане.
- Ань, привет, ты не знаешь, куда Миша пропал?
- Миша сейчас здесь, дома, - ответила Аня. - Только спит. И он плохо себя чувствует. Пришел домой еще до полудня, сам не свой, с бледно-серым цветом лица и, сразу, не обедая, ушел в спальню. Я беспокоюсь, не заболел ли он серьезно?
- Ань, когда проснется, скажи ему, пожалуйста, чтобы тотчас же мне позвонил. А еще лучше, разбуди его через час. А то сейчас выспится, что ночью с ним будешь делать? - И Коля сконфуженно засмеялся невольно получившейся скабрезности.
Стоило только нажать кнопку прекращения связи, как телефон в руке завибрировал и заиграл мелодию. На экране высветилось имя: Малышев В.С.
- Здравствуйте, Виктор Сергеевич.
- Здравствуй, Коля. Как и обещал, я занимался твоей проблемой. Сможешь, по этому поводу, подъехать ко мне сегодня?
- Конечно, могу, наверное, прямо сейчас и выеду.
- Хорошо, жду. Только я не на работе, взял отгул сегодня. Приезжай ко мне домой.
****
Коля положил телефон рядом с собой и задумался:
- Так, значит, мне нужно найти, того, от кого исходит эта инициатива агрессии против моего бизнеса или против меня лично. Можно было бы подумать на Барсука, но, во-первых, он сам удивился, когда узнал о проблеме с тканями. А во-вторых, такие люди как Барсук, считают делом их своеобразной чести не иметь взаимоотношений с правоохранительными органами.
Тут Коле вспомнился разговор с финансистом Оксаной Владимировной, как она упомянула о неких подозрениях, касательно пропавшей папки с документами на злосчастную партию тканей.
- Позвоню, - решил он, снова берясь за телефон.
- Оксана Владимировна, добрый день, это Николай беспокоит.
- Добрый день, Николай Викторович. Куда же вы пропали, со вчерашнего дня от вас никаких известий? От Михаила тоже со вчерашнего дня ни слуху, ни духу.
- У меня возникли серьезные и неотложные дела, а Миша приболел. Оксана Владимировна, я бы хотел вернуться к недавнему разговору о пропавших документах.
- Да, Николай Викторович, теперь я готова поговорить об этом. Только я не могу по телефону. Вы приедете в офис до конца рабочего дня?
- Нет, боюсь, что не успею.
- А приезжайте ко мне в гости вечером. Вчера я как раз сделала мой фирменный "Наполеон", который вы еще никогда не пробовали.
- Хорошо, тогда подъеду часам к семи.
- Буду ждать.
Глава тридцать два
Нелегко жить в городе без личного транспорта. Коля вышел во двор и подошел к своему разбитому Рено, который притащил сюда эвакуатор. С разбитым, свернутым набок капотом, машина была похожа на древнего ящера, настороженно обозревающего заднюю полусферу, откуда приближался Коля.
- Прости, друг.
Коля провел рукой по мятой стали кузова и открыл дверь, чтобы забрать из бардачка перчатки.
Наступала та пора, когда осень еще немного подержав солнце в своих объятиях, отпускало его восвояси. Солнце, получив долгожданную свободу, отворачивалось от наскучившей ей земной поверхности и, занимаясь какими-то посторонними делами, лишь иногда вспоминало о своей обязанности. И тогда из под низких облаков выглядывали скупые лучи, но лишь на короткое время, что может быть и помогало удержать дождь от проливания, но в холодном воздухе теперь постоянно ощущалась та сырость, что становилась причиной досады миллионов ступающих по городскому асфальту.
Коля прошел пешком несколько кварталов. Там на стоянке у ближайшего продуктового супермаркета всегда дежурили такси.
Таксист выглядел классически: возрастом, перешагнувший за средний, с грубым небритым лицом, одетый в потертую кожаную куртку. Он мельком глянул на своего пассажира и коротко спросил: - Куда едем?
Коля назвал адрес и такси поплыл по длинным городским улицам. Именно поплыл - было тем ощущением, которое часто испытывал Коля, находясь именно в такси, когда вели именно опытные таксисты. Он не понимал в чем тут дело: то ли в умелом обращении со сцеплением, коробкой, тормозом; то ли в особенно пристальном внимании к неровностям и выбоинам на дороге; то ли в том, что при всем вышеописанном, такси ездили достаточно быстро. Так или иначе, но в такси Коля позволял себе расслабиться, и ему начинало казаться, что его быстро, но плавно несет течение мощной реки.
Странно, что даже на пассажирском сидении авто бизнес-класса, Коля не испытывал столь приятных ощущений, как в непритязательном и видавшем виды городском такси. Кстати, в такси за границей, Коля также не чувствовал себя "плывущим". Поэтому после первой же поездки в Европу он считал русских таксистов обладающими особенным секретом вождения.
- По кратчайшему пути не получится, - молвил шофер. - Впереди ремонт и пробка. Лучше объехать.
- Езжайте, как считаете лучшим.
Взгляд Коли упал на, вмонтированную в приборную панель, блестящую металлическую табличку, на которой было выгравировано: Двадцать пять лет в такси.
-Ого! - Коля указал на табличку. - В самом деле, двадцать пять лет?
- Уже двадцать семь.
- Не надоело?
- Надоело. Но бросить не могу. И не хочу. Я как муж, который не может бросить злую супругу: и устал и люблю.
Да. Я люблю эту работу. Никакая другая не принесет мне столько счастья, пускай мне никогда не разбогатеть.
Шофер замолчал, напрягшись, когда впереди кто-то сделал попытку перебежать перед машиной дорогу. Но увидев, что не успевает, пешеход отпрянул назад на тротуар.
- Я люблю этот город, - Продолжил шофер. - Люблю работать в городе, люблю людей, которые живут в этом городе.
Мне нравится наблюдать за людьми. Нравится бесконечное разнообразие людей. Каждый пассажир, которого я везу, приносит ко мне в салон крошечную частичку своей жизни. И эту частичку вместе с пассажиром проживаю и я.
Вот, например, сегодня утром вез девушку. Молодую, хорошенькую. И такую грустную, что казалось вот-вот и расплачется.
Ей кто-то позвонил, кажется, подруга. Из разговора я понял, что она беременна. Вчера вечером ее бросил жених, отец будущего ребенка. История житейская. Но пока я ее вез, пока грустное лицо то появлялось, то исчезало в зеркале заднего вида, так я распереживался за эту девчушку, что не сказать словами...
А чем я является наша жизнь как не то, что мы чувствуем? Вот и получается, что моя жизнь, хоть и очень тонкой гранью, но все-таки соприкоснулась с жизнью девушки и ее горесть стала на время горестью моей.
Но этот авто... - таксист отпустил переключатель передач и сделал указующий взмах рукой, - ...видел не только грусть. Люди приносят в такси вообще все разнообразие существующих чувств.
Дня два назад я вез мужика, пьяного чрезвычайно и столь же сильно счастливого. Жена его только что родила ему дочь. До этого она не могла забеременеть пять лет.
Или опаздывающий на работу менеджер, на лице которого отразилась богатое разнообразие трагических переживаний, связанных с последствиями этого опоздания. Или счастливая первокурсница, сдавшая последний экзамен первой сессии на отлично. Бледный от волнения юнец, с букетом красных роз, ведущий путь к месту условленной встречи. Или наоборот, румяный ловелас с букетом белых роз в сладком предвкушении легкого любовного приключения.
Или, например, дорога в аэропорт - еще не до конца осознанная тяжесть разлуки. А из аэропорта путь очень часто легок и радостен.
Все эти короткие фрагменты чужих жизней составляют непрерывный отрезок жизни моей.
Шофер задумался ненадолго и чему-то улыбнулся.
- Пускай это всего лишь иллюзия, но это та жизнь, которую я люблю.
****
Такси свернуло с одного из главных проспектов на второстепенную узкую улицу. Здесь мы хорошо сократим - объяснил шофер. Наступило молчание и на первый план выступило жизнерадостное бормотание радиоведущего.
- Помню, был у меня здесь как-то случай, - вновь подал голос водитель, и, почувствовав, что голос радио продолжает пребывать на первом плане, сделал звук потише. - Направлялся я из этого района к центру, после того, как привез сюда пассажира. Пришел вечер, уже стемнело. Ехал не спеша, привычно оглядываясь по сторонам - случайный пассажир мог появиться в любой момент.
Вдруг вижу: на тротуаре сидит собака. Породистая, лохматая такая. На шее - ошейник. С ошейника сиротливо и беспомощно свисал поводок и стелился по асфальту.
Я сам являюсь давнишним любителем собак, поэтому необычный вид одиноко сидящего пса, сразу привлек мое внимание и заставил остановиться.
Выйдя из машины, я осмотрелся: нет ли где поблизости хозяев и не заметил никого. Лишь на отдалении, в мою сторону шли несколько мужчин и, судя по их виду, они являлись лишь обычными прохожими.
Тогда я приблизился к собаке. Она, точнее он, посмотрел на меня и вильнул хвостом. Пес выглядел спокойным, но мелкая дрожь передних лап говорила о степени волнения.
Я похлопал его по голове, пес позволил сделать это, вильнув хвостом еще несколько раз.
- Ну что, - спросил я его. - Потерялся?
Пес скосил на меня глаза, словно взглядом отвечая на мой вопрос: мол, вот, угораздила меня нелегкая.
На ошейнике выгравировано имя: Рекс. Ни адреса, ни номера телефона на ошейнике я не увидел.
- Ну что, дружище, поехали искать твоих хозяев, - сказал я и, подняв с асфальта конец поводка, потянул за собой. Рекс поднялся и покорно последовал за мной к машине. Увидев, что я открыл дверь, он понял все и сам запрыгнул внутрь, на заднее сидение.
Вот, кстати, место, где я нашел Рекса, - шофер указал рукой на тротуар с правой стороны. Вокруг ничего, лишь поросшие травой пустыри. А вон там, - шофер перевел руку чуть в сторону. - Новый жилой микрорайон. Туда я и направил колеса своего такси в надежде скоро встретить того, кто будет легко заметен в вечерней темноте по характерным движениям человека, кого-то или что-то ищущего.
Надо сказать, что этот микрорайон представляет собой целую сеть четырехугольных дворов, со всех сторон окруженных многоэтажными постройками и разделенных между собой посредством узких дорог-переездов. Словом, там настоящий лабиринт с необъяснимой системой расположения улиц и затрудненным проездом из-за повсеместно припаркованных машин.
Я медленно ехал из двора во двор, внимательно наблюдая за местными обитателями, не проявит ли кто признаков озабоченности и тревоги. А Рекс, наоборот, ни тревоги не озабоченности по поводу утери хозяев, не выказывал. Вначале он спокойно смотрел по сторонам, а позже и вовсе положил голову между передних лап.
Ничего, стоящего моего внимания, я не заметил. Суета на детской площадке, мамы с колясками, старики на скамейках. Иногда я останавливался и спрашивал кого-нибудь о собаке. Но никто не ответил положительно.
Вскоре я подъехал к краю лабиринта, за которым начиналось большое поле. Поле было пустынным. Лишь поближе цивилизация заявляла о себе начинающимися стройками, в виде фундаментов, котлованов и голых свай. И первое, с чего начинается цивилизация, то есть стройка - это распаханные колесами грузовиков-тяжеловесов холмистые и петляющие из стороны в сторону грунтовые дороги.
Проехав немного по такой грунтовке вглубь поля, я стал разворачиваться, чтобы вернуться обратно к домам. И, вдруг заметил, как неподалеку, у строительных машин, песчаных гор, рабочих вагонеток и прочей строительной утвари крутится паренек лет шестнадцати. И выглядит так, будто ищет чего-то. То пойдет прямо, заглядывая куда-то вдаль, то остановится и начнет крутить головой в разные стороны. То резко развернется и пойдет в противоположную сторону.
-Эй, парень, - крикнул я, - подойди сюда!
Парень приблизился и вопросительно посмотрел на меня.
- Кого-то потерял? - спрашиваю.
Парень кивнул головой утвердительно.
Я:
- Тот, кого ты ищешь, сидит у меня в машине.
В глазах паренька сверкнула надежда и радость. Он живо глянул в машину через окно и глаза его отразили удивление и разочарование.
- Кто это? - спросил парень.
- Как, разве не твой пес?
Парень окончательно погрустнел.
- Нет, собака не моя.
- А кого же ты тогда ищешь? - спросил я.
- Младшего брата.
- ???
- Родители ушли в гости, наказав мне приглядеть за братом. Я строго-настрого воспретил ему уходить со двора, а сам отлучился домой смотреть кино по телевизору.
Через какое-то время я вышел во двор. Смотрю: того и след простыл. И вот уже больше часа брожу по округе в бесплодных поисках. Ума не приложу, куда же он мог запропаститься?
- Садись в машину, тогда, - говорю я парню. - Будем искать вместе. Ты - своего младшего брата, а я - хозяев собаки.
И вновь путешествие по бесчисленным дворам-клеткам. Наступила та часть вечера, когда детей помладше отзывают домой родители. Детские коляски с молодыми мамами также исчезают с асфальтированных дорожек и площадок. Дети постарше еще продолжают свои незатейливые уличные игры, но им уже скучно, они устали. А на дворовых скамейках собираются подростковые компании, с неизменным сопутствием плоских и скабрезных шуток, сигаретным дымом, музыкой и блеском пивных банок.
Стало проще обозревать пространство вокруг и тем явнее мы с моим новым товарищем видели, что если бы существовала возможность обнаружить предмет наших поисков, то она бы уже реализовалась.
Мы снова выехали на проезжую часть - место, где я обнаружил Рекса. Парень грустно покачал головой:
- Нет, здесь я уже искал. Наверное, пора звонить родителям.
В этот самый момент сзади послышался вой сирен. Звук быстро приближался и я, согласно правилам, замедлил скорость и прижался к обочине. Мимо пронеслись две пожарные машины. Я проводил их взглядом и только сейчас увидел, что по направлению их движения, там, где находится другой микрорайон, к небу поднимаются ядовито-серые клубы дыма.
- Погоди, парень, есть у меня одна догадка, - сказал я и ускорил машину.
Что может сильнее привлекать праздное внимание детей, чем открытый огонь, особенно, если этот огонь - пожар - вот была моя мысль.
Мы подъехали настолько близко, насколько это возможно, дальше дорогу перекрыла милиция.
Столб дыма над деревьями, казался близким и огромным. Вокруг царила суматоха и суета, обыкновенная для таких чрезвычайных ситуаций, сотворенная снующими взад-вперед людьми, в основном, зеваками.
- Сходим, друзья, посмотрим, что там происходит - сказал я.
Парень пристегнул к ошейнику Рекса поводок, и мы втроем двинулись к источнику клубов дыма и суеты.
Очень скоро нам открылась жуткая и одновременно величественная картина. Новострой - семиэтажный дом, с виду законченный, но кажется еще не заселенный жильцами. Из окон двух верхних этажей вырывались языки пламени, а крыша была объята черным дымом почти полностью. Над огнем возвышалось диковинное сооружение, построенное из перекрещивающихся, похожих на стекло, струй воды, берущих начало из тугих пожарных шлангов, рвущихся в небо с неудержимой мощью, но под гнетом силы гравитации, падающих прямо в центр огненного ада. Пламя, как зверь с яростью нападало на воду, затем отпрыгивало в сторону, металось из стороны в сторону в зверином бешенстве, и, почуяв силу и опасность, издавало шипение и отступало, оставляя завесу едкого дыма.
Зрелище, я скажу тебе - действительно, невозможно оторвать глаза. Поэтому зрителей собралось - как на хороший концерт. И все как один смотрели на горящий дом с ужасом и восхищением.
****
С трудом я оторвался от созерцания борьбы водной стихии с огненной и увидел, что моим компаньонам приходится нелегко. Собака была одержима ужасом и рвала поводок в стремлении убежать поскорее и подальше от этого страшного места. А парень изо всех сил пытался устоять и усмирить испуганного пса.
Каждый человек чувствует себя абсолютно защищенным, даже находясь вблизи опасности. Но практически мгновенно человек осознает иллюзорность такого ощущения, стоит только ситуации выйти из положения относительного баланса.
Что-то больших размеров на крыше сорвалось со своих креплений, полетело вниз и с грохотом разбилось о землю, разлетевшись на куски в метрах двенадцати от первых рядов наблюдателей.
Страх - универсальное чувство. От чувства безопасности не осталось и следа. Толпа сначала отпрянула в испуге на шаг назад. Затем замерла на несколько мгновений, осознавая, что произошло. И, толкая друг друга, народ бросился врассыпную, туда, где согласно сугубо индивидуальным представлениям каждого, расстояние было безопасным.
Ну, а Рекс, обнаружив, что его страхи обретают воплощение, сделал очень резкое усилие и поводок выскользнул из держащих его рук. Пес в сей же момент рванул вперед, но парень оказался проворным. В несколько шагов он остановил Рекса, придавив ботинком убегающий конец поводка, словно ужу - хвост.
- Эй, - вдруг, послышался негодующий голос.
Сквозь толпу протиснулся парень, примерно такого же возраста, как и мой товарищ, только несравненно более физически развит. С таким даже я поостерегся бы бороться врукопашную один на один. У парня действительно имелись богатырские задатки. Мощное туловище, мощные руки, мощная голова на мощной шее. И вся эта урожденная мощь выскочила с агрессивными намерениями супротив моего щупленького товарища.
- Стой! - крикнул большой парень. - Я тебе сейчас как врежу!
Мой товарищ опешил:
- За что это ты мне врежешь?
- Как за что? За наглое воровство. Ты что думаешь, если собака привязана к дереву, а хозяина рядом нет, значит, любой может безнаказанно забрать ее себе?
Мой товарищ растерялся и под напором надвигающейся мощной фигуры, немного отступил назад.
- Послушай, - начал оправдываться он. - Я твою собаку не крал, я...
Тут с лицом его произошла резкая метаморфоза. Растерянное выражение, сменилось выражением удивления, затем в радости, и после, лицо покраснело от гнева.
- Ах, ты, - процедил он сквозь зубы, смотря куда-то поверх огромной головы мальчика-богатыря, который, как ты уже понял, и являлся хозяином Рекса.
- Что? - Не понял тот.
- Ну-ка стой, сейчас ты у меня получишь! - вдруг со всей мочи заорал парень (тот который потерял брата).
- Ты что, псих? - Спросил парень (тот, который потерял собаку) и в замешательстве также отступил назад.
- А, что? - словно очнулся парень (первый). - Извини, вот твоя собака, я ее не крал, - сказал он и протянул поводок хозяину. И опять заорал:
- Чего прячешься? А ну иди сюда!
И отодвинув в сторону большого парня, пошел куда-то вперед. Там, по направлению его движения, с виноватым видом стоял чумазый пацаненок. До меня доносились удаляющиеся обрывки голосов:
- Я тебе, что сказал со двора ни шагу, вот я тебе задам и еще родителям расскажу...
- Вася, я только на десять минуток. Все пацаны побежали смотреть и я тоже... Вась, только не говори родителям.
****
Вот такая история. И для каждого района, для каждой улицы в этом городе у меня есть небольшая памятная история.
Вот мой номер телефона, - шофер передал Коле визитку. Если надо будет такси, звони. Расскажу что-нибудь еще. А рассказ - это частичка моей жизни, которую я дарю пассажиру. И если пассажир принимает дар, он становится частичкой жизнью и его.
Шофер пребывал в молчании весь оставшийся путь и только перед остановкой возле дома Малышева задумчиво произнес:
- Нет, я люблю свою работу.