Толчок - самолет приземлился в аэропорту Бухара. Бортпроводница объявила температуру за бортом: плюс двадцать семь градусов и попрощалась с пассажирами.
В зале прилетов, среди встречающих Коля разглядел лицо, уже виденное однажды, лицо Темира - племянника Умарова. Еще в Москве Норбаев предупредил, что в аэропорту Колю будет встречать именно он.
- Здравствуйте, Николай Викторович, - выражение радушия в этом парне не имело границ. - Добро пожаловать в Узбекистан! Фархад Салимович сообщил, что вы хотите отдохнуть у нас и попросил быть. С радостью отдаю вам все свое время, до последней секунды. Получайте багаж и не о чем не беспокойтесь, машина ждет у выхода.
Удивительно и необычно для западного жителя видеть, что осень приходит и в эти края. Осень особенная. Прозрачный теплый воздух двигался так легко, словно опасался разрушить хрупкую мозаику из ажурного золота на деревьях, в отличие от жестких порывов ветра в родном городе Коли, которые в считанные часы опустошили кроны, смешали листья с дождем и грубо швырнул их вниз, устлав асфальт мокрой, скользкой массой.
Машина неторопливо катилась по узкой загородной трассе. Коля ни о чем не думал, лишь наблюдал, как за автомобильным стеклом меняются осенние пейзажи. Думать не хотелось по той причине, что нить событий в его жизни заплелась в такой беспорядочный клубок, что распутывание его потребует долгого мыслительного напряжения. Поэтому с клубком Коля решил повременить, а сейчас он самому себе дал приказ отдохнуть. И действительно, тело подчинилось приказу и приятная отрешенность, словно легкое алкогольное опьянение, разлилась по чувствам расслабляющей волной. Коля даже не поинтересовался у Темира куда машина направляется.
****
К вечеру, когда солнце склонилось над вершинами дальних деревьев, Коля ощущал себя крайне неловко. Его встретили так жарко, как в России встречают только близких родственников.
Колю привезли к большому и просторному дому, который вместе с огромной прилегающей дворовой территорией и вспомогательными постройками, больше напоминал дворец. Беломраморные фасады обрамляли сложные узоры. В просторных окнах виднелся свет хрустальных люстр. Строгие кипарисы как прекрасные часовые охраняли дом по периметру. А ухоженный густой тис создавал вид сплошного забора или стены.
Из этого дома Колю вышли встречать все его обитатели. От детей-дошкольников до стариков. Какие-то бородатые мужчины в длинных халатах, какие-то черноволосые и черноглазые женщины и совсем юные девушки, какие-то старики, улыбающиеся беззубыми, но открытыми улыбками. Все или почти все обнимали Колю, говорили слова приветствия, кто-то на русском, кто-то на узбекском. Приветствовали даже дети, смеясь и хлопая Колю ладонями по спине и плечам. Самого Искандера Умарова дома не оказалось.
Затем Колю повели во внутренний дворик и усадили за длинный стол, уставленный яствами так, что на нем не нашлось ни единого сантиметра свободного места.
Поздний обед, плавно перетекший в ужин. Витиеватые тосты в честь гостя. С приходом темноты зазвучали песни.
Коля так плотно был нагружен всеобщим вниманием, что за все время он так и не смог вставить и слова недоумения или упрека по поводу столь роскошного приема. Но Темир, видно, понимал Колино смущение. Во время очередной песни под, грустный и, в тоже время, приятный слуху аккомпанемент струнного инструмента с неизвестным названием, Темир пересел к Коле поближе и, нагнувшись к нему поближе, стал объяснять:
- Не беспокойтесь, гостеприимство необычно только для вас, молодых людей приезжающих к нам с Запада, для нас это - норма. Особенно для этого дома. Понимаете, в этом доме, или в любом другом в Узбекистане... да что в Узбекистане, по всей Средней Азии, если вы гость, то значит должны без пререканий принять чашу, наполненную до краев нашими чувствами. Для нас гость - значит странник. А странник в пути открыт божественному взору, потому как в мыслях вопрошает Бога о помощи и поддержке. И чтобы угодить Аллаху, мы стараемся угодить гостю, причем так, чтобы быть уверенным, что Бог останется спокоен за своего подопечного. Так гласит старинное предание.
****
Коля не привык съедать столько пищи за один раз. Сытость буквально распирала его изнутри, лишив способности с сидячего положения подняться на ноги. Да и сидеть, честно говоря, стало трудновато - легким не хватало воздуха. Тяжело вздохнув, Коля откинулся назад, оперевшись на правый локоть (благо широкая низкая софа, где он сидел, позволяла сделать это).
Вслед за сытостью пришла жажда. Но тех маленьких порций зеленого, удивительно вкусного чая никак не хватало, чтобы напиться вдоволь. Хотелось пить еще и еще.
Коля заглянул во внутрь своей пиалы и убедился, что та уже пуста. И через мгновение он вдруг увидел, как две миниатюрные подвижные кисти рук с запястьями, заключенные во множество серебряных браслетов, приблизили расписной чайник к пиале и изящным, но быстрым движением наполнили ее чаем.
- Спасибо, - поблагодарил Коля и обернулся. И никого позади не увидел. Владетельница грациозных рук непостижимым образом исчезла.
Коля огляделся вокруг с изумлением. Никого, чьи руки бы напоминали те, что держали чайник. Никто не носил таких браслетов.
- Кто бы это быть? - гадал Коля, разглядывая женщин, хлопочущих около стола, правда гадал недолго. Музыка и песни отвлекли его и заставили забыть о странном эпизоде.
Стемнело. Музыкальный источник становился все беднее и, наконец, иссяк полностью. Застольные певцы, исчерпав творческие силы, затихли. Музыкант положил свой неизвестный инструмент на траву.
Женщины, видимо влекомые заботами, ушли в дом, за столом остались одни мужчины, разговор которых незаметно перешел на узбекский язык. А у Коли от усталости уже слипались глаза. Под монотонный ритм непонятной речи, Коли веки незаметно сомкнулись. И почувствовав, что проваливается в бездну, он вздрогнул и открыл глаза.
Рядом сидела девушка и отщипывала ягоды с виноградной грозди, лежащей перед ней на столе. От каждого движения рук, серебряные браслеты качались на запястьях и мерцали отраженными серебряными бликами
Девушка не обращала на Колю никакого внимания, а отправляя ягоды себе в рот, ее взгляд попеременно устремлялся то куда-то вдаль, то возвращался обратно к виноградной грозди. В момент, когда ее густые ресницы поднимались вверх, белый свет настенных фонарей отражался в ее глазах по-редкому густого темного оттенка и от этого они озарялись холодным бриллиантовым блеском.
Свежие, наполненные жизненной силой губы раскрывались, принимая виноград, и плотно смыкались, когда ягода исчезала во рту.
Слегка вздернутый нос придавал красивому лицу легкомвысленно-задорное выражение. Длинные, абсолютно черные волосы свободно ниспадали на плечи, спину, грудь и отдельные пряди трепетали и переплетались между собой, откликаясь движением на посвежевший ветер.
- Завтра, когда отоспитесь вдоволь, мы с вами поедем знакомиться с волшебной красотой старинной Бухары, - раздался голос Темира с противоположной от девушки стороны, то есть за спиной, так что Коля был вынужден развернуться вполоборота, чтобы ответить.
- Спасибо. Если вы так любезны, что собираетесь показать мне достопримечательности, то я просто в восторге. Я посетил немало европейских крепостей и замков за свою жизнь, а вот наследие веков восточной части мира видел только по телевизору. Но всегда мечтал о путешествии на восток, мечтал увидеть все своими глазами и дотронутся ладонью до старинного кирпича.
Произнеся это, Коля повернулся в первоначальное положение. Место, где только что сидела прекрасная... ну да, Коля признался себе, что незнакомка отличалась прекрасными чертами; так вот, место, где она только что сидела, пустовало.
Сон как рукой сняло. Коля вертел головой во все стороны, пытаясь снова обнаружить девушку. Но вокруг, вообще не было видно женских лиц, лишь одни мужчины сидели за столом.
- Что за неуловимая, опять исчезла! Прямо мистика какая-то! - удивленно думал он.
А Темир продолжал говорить о городе, который им завтра предстояло осмотреть.
- Особенно хороша Бухара на склоне дня. Покой словно застывает в воздухе. Торговцы убирают свой товар до следующего утра. Прохожие больше не создают толпу. Улицы приглашают к прогулке. Гостепреиимные рестораны источают аромат свежеприготовленной еды. Город мудр и недвижим. И бледная Луна, и песня соловья. Таинственная днем, в вечерние часы становится таинственней в стократ. Именно вечером оживают воспоминания старины и сказки.
А чтобы очарование вечернего востока познать в полной мере, необходимо выпить настоящего узбекского чая.
С этими словами Темир передал Коле пиалу снова до краев наполненную чаем. Хоть Коля уже и поместил в себя около литра чая, пить хотелось все равно.
- Кажется, я уже познал очарование востока, - думал Коля, осушая пиалу залпом.
И позднее, засыпая в немного прохладной кровати, тонущая в глубине сна память еще держала в себе образ рук, заключенных во множество серебряных браслетов.