Болтовня

Воскресенье заканчивалось. А с ним и пиво. Длинная очередь пустых бутылок, успела вырасти от умывальника до газовой плиты, протянулась вдоль посудного шкафчика и свернула к столу. В холодильнике морозилась последняя непочатая троица. Правда, участь ее была предрешена.

Из троих любителей бодрящего напитка, оккупировавших небольшую кухоньку, двое все еще пребывали в сознании. Мало того, их полный специфических терминов диалог подобрался к очень важной теме. Для уснувшего представителя рода человеческого она тоже имела не последнее значение, но дионисово зелье одержало верх над разумом гораздо раньше. И теперь человек мирно почивал, уткнувшись лысой головой в сложенные по-школярски руки.

Кроме сынов Адамовых в комнате присутствовало и четвертое живое существо, хмельным напитком совсем не интересовавшееся. Оно преспокойно возлежало на подоконнике близ распахнутой форточки и равнодушно-лениво поглядывало на захламленный пробками и шкурками от балычков стол, с завидной периодичностью сотрясавшийся под тяжестью опускаемых бутылок. Шкурки пахли гораздо приятнее пива, но на поверку оказались чересчур солоны, и потому сразу же были вычеркнуты из сферы интересов черного персидского кота.

- Вот если предположить, что там, за зеркалом действительно другой мир, где живут наши антиподы... Вить, подай мне еще бутылочку, - почти трезвым голосом, лишь слегка проглатывая букву "р", попросил небритый очкарик, недвусмысленно протянув вперед чуть дрожащую руку.

- Держи! Ну и что там - антиподы? - дикция второго неспящего несмотря на выпитое оставалась совершенной, если не учитывать тот факт, что он время от времени заикался, отчего его клинообразная бородка смешно подергивалась, точно поплавок в момент поклевки.

- К черту антиподов! Я вот о чем: если там и вправду мир, то, значит, теоретически туда можно попасть. Так? - очкарик воодушевленно жестикулировал, его рука подчас пролетала в опасной близости от головы спящего, но некое шестое чувство упреждало тесный контакт.

- Ну, - бородач кивнул и почесал прыщик на горбатом носу.

- А если можно, то значит должен быть путь?!

- Должен, - кивнул бородатый Витя. - Только его нету...

- Подожди! Мне сейчас мысль пришла. Как же это? А! Стробоскопический эффект! - очкарик резко наклонился вперед, желая заглянуть в глаза собеседнику, отчего очки чуть не отправились в свободный полет, в последнюю минуту чудом оставшись сидеть на кончике носа.

- Чего? Женя, ты пьян, - Витя смерил друга насмешливо-подозрительным взглядом.

- Фигу! Короче, если мы выстроим зеркала особым образом и побежим по отражениям, в некой точке вполне реально выйти в другой мир, - Женя стянул расшалившиеся очки и в волнении принялся протирать их краем скатерти.

- А как ты планируешь побежать, извиняюсь, по отражениям?

- Ну-у, - очки были водружены на место, а хозяин тем временем напряженно морщил лоб.

- Вот и я о том же - бред все это. Шурик проснется, он тебе скажет, - бородач поставил в ряд еще одну опустошенную бутылку и потянулся к холодильнику.

- О! - радостно воскликнул очкарик Женя и ткнул перстом в небо.

- Эврика? - язвительно ухмыльнулся бородач, откупоривая пиво.

- Она самая! Мы побежим по отражениям не сами. Мы освободим наши духи, тьфу, эти... В общем, ты свой дух, а я свой дух изринем из тел и пустим по отражениям! - просиял Женя и победно воззрился на собеседника.

- Знаешь что, Жень?

Очкарик вопросительно дернул головой.

- Там стоит последняя бутылка пива, - начал Витя и махнул в сторону холодильника, - так вот, я ее тебе не дам. Фигню порешь! Слов-то таких, где набрался? Изринем...

- Что не веришь? Тащи сюда все зеркала, какие у тебя есть. Попробуем.

- Чё, серьезно?

- Категорически! - безапелляционным тоном заявил очкарик и принялся расчищать поверхность стола. - Тащи на стол!

Бородач ненадолго исчез из кухни, вернувшись, он выложил перед нетерпеливо выстукивающим дробь по столешнице другом два круглых китайских зеркальца с ручками, пустую пудреницу и маленькое квадратное из несессера. Странные действия ненадолго привлекли внимание кота, но анализ обстановки исключил присутствие в обозримом пространстве чего-либо съедобного. И "перс" вновь зажмурился, на секунду выпустив и тут же спрятав обратно когти на свисающей с подоконника лапе. Может быть, он покрутил бы пальцем у виска, будучи человеком. Кто знает?

Очкарик критически оглядел импровизированную коллекцию и сказал:

- Не густо. Больше нет?

- Только в ванной. На стене.

- Пошли, - Женя сгреб со стола зеркальца и уверенно направился в ванную.

Минут пять он с умным видом пытался расположить зеркала, в одному ему ведомом порядке, для чего пришлось задействовать все четыре имевшихся в наличии руки. Наконец, удовлетворившись полученной конструкцией, очкарик пару раз глубоко вдохнул и выдохнул.

- Готов! - бросил он и, не обращая внимания на издевательскую ухмылку друга, сосредоточенно уставился в ближайшее зеркальце, пытаясь исторгнуть дух на путь истинный.

- Слушай, а как мы поймем, что ты там? - прервал его потуги бородач.

- Ну, там же все наоборот... - очкарик вновь ненадолго задумался. - Понял! Смотри у меня кольцо на левой руке, а там должно быть на правой. Логично?

- Э-э-э. Не знаю... Вроде, - пожал плечами Витя. - Запускай свой дух. Пиво выдыхается.

Десять минут очкарик напряжено вглядывался в зеркальце, но усталость взяла свое, и он опустил начавшие дрожать руки, бородач с облегчением сделал то же самое.

- Ну и как?

Женя отрицательно покачал головой.

- Как было - на правой, так и осталось.

- Ну а я о чем говорю, бред все это. Пошли пиво допивать.

Очкарик обиженно молчал, уставившись в окно. Солнце садилось с другой стороны дома, а с этой уже таращилась с неба бледная круглая луна.

- Смотри-ка, сегодня полнолуние... - под нос пробормотал он, но чуткий слух бородатого друга уловил мечтательные нотки в его голосе.

- Ага, самое время для вампиров! - иронично хохотнул тот.

- Да ну тебя! - безнадежно махнул рукой очкарик. - Я тут о вечном думаю, а ты!

- О целлофане?

- Сам дурак! У тебя пожрать чего-нибудь есть?

- Давай посмотрим, - охотно отозвался бородач и, наклонившись, открыл холодильник. - Так, мы уже все сожрали. Только яйца остались. Будешь омлет?

- Валяй.

Витя поднялся, достал из шкафа чашку и одно за другим разбил в нее три яйца. Пока он искал соль и вилку, Женя неотрывно глядел на ярко-оранжевые желтки, плавающие на дне чашки. Губы его беззвучно шевелились. На подоконнике тоже наметилось движение - кот принял сидячее положение, будто служебный пес у ног дозорного, и усиленно заводил носом - пахло пищей. Главное, успеть урвать свой кусок, а там уж пусть дальше болтают, не жалко.

Очкарик молча отобрал вилку у подошедшего бородача и, хлопнув его по плечу, указал "трезубцем" на содержимое чашки.

- Смотри! Ты это видишь?

- Ну. Яйца плавают.

- Фигу! Глубже смотри. Что видишь?

- Три желтка, белок, вон эти... жгутики что ли...

- Жгутики! - на этот раз усмехнулся очкарик. - Это же картина мироздания. Представь на минутку, что наш мир - вот этот желток с краю. Представил?

- Вроде.

- Гут. А вот эти два - параллельные миры. Их, конечно, не два, гораздо больше. Может, миллионы. Факт не в этом. Вся соль в том, что разделяет миры только оболочка. А если сделать вот так! - с этими словами Женя разорвал оболочку двух желтков и перемешал их содержимое. - Что тогда будет с нашим миром?

- А что будет? - спросил Витя и почесал подбородковым щупальцем во втором правом ухе.

- Как что?! Хаос! Мир изменится! - завопил Женя, в непритворном ужасе прикрыв все восемь глаз.

- Да брось. Мир такой, какой есть. Это... - Витя попытался подобрать аллегорию, - это - как семь пальцев на руке. У меня - семь, и у тебя - столько же, эта величина постоянная, а патологии лишь подтверждают правило. Так и мир незыблем.

- Да уж, - вздохнул Женя и уселся на место.

Он вытащил из глазниц пару глазных яблок и стал протирать их о край скатерти, оставшимися разглядывая две голубоватых луны, с разных сторон выплывающие на оранжевый небосклон.

- Да не огорчайся ты, - попытался утешить друга Витя, одновременно перемешивая омлет на сковороде. - Я, вот, больше склоняюсь к идее, что наш мир - это чей-то сон. Пока этот бог, или кто он там, спит, - мы существуем. Но стоит ему проснуться, всему человечеству придет кирдык.

- Грустная перспектива, если это правда.

- Вот и я о том же. Давай жрать. А то скоро самка моя вернется, не успеем. Придется выполнять последний долг не пожрамши, - Витя поставил скворчащую сковороду на стол.

- Ты знаешь, Вить, а я горд, что ты меня в свидетели позвал. Шурик проснется, подтвердит. Жаль, что я тебя уже не смогу попросить о том же самом, когда мой черед настанет.

- Мне тоже жаль, но род человеческий должен продолжаться, сам понимаешь. А Галке без моих аминокислот не понести. Но ничего, когда-нибудь наука придумает способ воспроизводства без каннибализма. А пока на этом весь наш мир держится.

- Но ты-то хоть счастлив?

- Я безумно рад, что у меня будут дети! - просиял Витя и часто задергал подбородковым щупальцем, словно испытав оргазм. - К тому же я скоро перестану быть девственником, не то, что вы, салаги. Плохо только, что детей не увижу. Но я на вас, мужики, рассчитываю. Не бросайте мальцов на произвол судьбы. Уму-разуму научите.

- Железно! - Женя с жаром стукнул себя в мохнатую грудь.

Тем временем, котяра под шумок добрался до сковородки и, ухватив псевдоподиями большой кусок омлета, сиганул на пол.

В тот же миг клацнул замок входной двери, и несколько секунд спустя на пороге кухни появилась Галка.

- Готовы? - радостно спросила она, в нетерпении часто переступая всеми четырьмя ногами.

- Как штыки! - ответил Женя.

- Давай, буди Шурика, - сказал ему Витька, - а то не простит, что пропустил все веселье. Да и вдвоем меня удержать легче будет.

Женька потряс спящего за плечо.

- А? Что? Где я? - разлепил отекшие со сна веки Шурик и потряс лысой головой.

- Просыпайся, Галка приехала, сейчас Витьке будет пистон вставлять. Нам линять пора, пока она переодевается.

- Типун тебе на язык! - огрызнулся бородач. - Мы же просто в шахматы играем. Спи Шурик, пока партию не закончим, никуда вы не пойдете. Давай уже, Жень, ходи!

Очкарик уставился на шахматную доску и расплылся в улыбке.

- Шах и мат! - сказал он и поставил ферзя на "С6".

Под столом довольно облизывался крупный черный кот.