Аннотация: Какое будущее у книг? Опубликован в журнале Техника Молодежи, N 11, 2007
Хранители
Флаэробус снижался. Сиротливое пятнышко станции, в самом центре бескрайнего белого поля Сжигателей, постепенно обретало ясные очертания. Вскоре Илья различил конус информатория и разлинованные рейсовые полосы, чуть поодаль серебрился шар Хранилища - пункт его назначения. Светофильтр иллюминатора потемнел - заходя на посадку, флаэробус подставил бок жаркому апельсиновому солнцу. Илья прикрыл глаза и замер, прислушиваясь к своим чувствам. Сегодня сбывалась его заветная мечта, к которой вел долгий путь - годы обучения и множество комиссий.
Всего несколько минут отделяло его от того мгновенья, когда двери Хранилища откроются перед ним - и он станет избранным. Или изгоем. В зависимости от угла зрения. Люди чтят память предков скорее по привычке, тумблерок: щелк-щелк в головах: предки - это хорошо, особо не вникая, что хорошего те оставили после себя и кто такие были. Какая разница? В жизни и так много проблем, чтобы тратить время на подобную глупость. А те, кто всерьез полагает, что духовное наследие - величайшая ценность, в глазах современников просто фанатики.
Флаэробус мягко качнулся и бесцветный голос объявил: "Поле Сжигателей, всем выходящим - просьба поторопиться. Следующая остановка: Рим - Центральный квартал".
Илья, водрузив на горбатый нос поляризационные очки, сошел по мягкому пористому пандусу, поморщившись, вдохнул вязкий обжигающий воздух, особенно неприятный после климатизированной атмосферы салона.
Над полем стояло марево. "Интересно, когда они жгли книги - также жарко было или нет? Градусов сорок пять не меньше", - подумал Илья, и решительно направился к слепящему даже сквозь темные стекла шару Хранилища.
Склонившись над визором, Илья позволил компьютеру считать карту сетчатки глаза. Высокие, в два человеческих роста, двери с легким шипением ушли в стороны. Ликование и страх смешались в человеке: и толкая внутрь, и не давая сделать ни шагу.
- Илья Исак-Заде, входите, - послышался голос из динамика у считывателя.
Илья вошел.
После яркого солнца, полумрак, царивший внутри, казался уютным и добрым, настраивая вошедшего на позитив. Легкая примесь тайны добавляла моменту торжественности.
К Илье никто не вышел на встречу, лишь стереоэкран вспыхнул, и появившееся лицо немолодого мужчины улыбнулось ему.
- Мы рады приветствовать вас, Илья, в храме высоких помыслов наших предков. Здесь хранится сто великих скрижалей, сохранившихся во времена смуты благодаря героям, чьи имена навечно вписаны в историю человечества. Сегодня знаменательный день для вас, ибо вы становитесь хранителем. И нет более высокой чести для человека. Настоящего человека, - мужчина сделал многозначительную паузу, затем продолжил: - Пройдите дальше по коридору, нужную вам дверь укажут.
Илья послушно двинулся вперед. Неяркие лампочки загорались в нишах стен за шаг до него и гасли, едва он проходил. Десятая по счету дверь была выхвачена из полутьмы розоватым светом. Илья остановился перед ней и постучал.
Дверь легко юркнула в стену, открыв взгляду маленькую круглую комнатку, в центре которой возвышался помост с пюпитром, на котором покоилась раскрытая книга. Над ней горбился дряхлый старик. Хранитель. Он обернулся и приветливо поманил Илью.
- Здравствуйте, уважаемый! - сказал Илья негромко.
- Приветствую, молодой человек! Идите сюда! - сипло откликнулся хранитель.
Илья подошел, остановился за шаг до старика.
- Не правда ли, это чудо? - спросил тот и взглядом указал на книгу.
- Да, - немного нервно выдохнул Илья и осторожно шагнул к пюпитру.
Остановился в нерешительности.
- Не бойтесь. Подойдите ближе. Дотроньтесь, с ней ничего не случиться. После обработки стазис-пропиткой она будет пребывать в таком состоянии вечно, - в голосе старика промелькнула нотка зависти.
Илья мягко коснулся пожелтевшей бумаги - настоящей, шероховатой! Провел пальцами по черным дрожащим строчкам. Его захлестнула эйфория - вот оно! - наследие человеческого ума, - дошедшее до потомков через века святое писание, то, чему он стремился посвятить всю жизнь.
Старик встал рядом, возложил ладонь на книгу и негромко произнес:
- Вот и все. Теперь она ваша. Вы теперь связаны с ней навсегда. Будьте добры к ней, обращайтесь бережно. И, главное, читайте ее каждый день, не забывайте. Кто знает, может быть, те, кто живет на ее страницах, нуждаются в нас также, как мы все нуждаемся в боге.
Илья кивнул.
Старик крепко сжал его плечо и отступил. Молодой человек, поглощенный созерцанием реликвии, не заметил, как затворилась дверь следом за старым хранителем.
Илья осторожно взял книгу, ласково провел рукой по выцветшей, некогда зеленой, обложке и, словно молитву, нараспев прочел: "Марк Твен. Приключения Тома Сойера и Геккельберифина".
Очнулся Илья от тихого, словно отдаленного, перезвона колоколов. Он вздрогнул не сразу поняв, что это всего лишь запрос мыслефона. Человек разрешил установить связь, и в мозгу возник четкий образ кудрявого веснушчатого мальчишки лет десяти, сидящего на полу в окружении беспорядочно разбросанных пластиклистов.
- Папа, ты скоро домой? - спросил он.
- А?.. Скоро, Сашок, скоро. Как дела?
- Отлично, пап, мы сегодня закончили полный курс чтения. Наставница сказала, что у меня очень хорошо получается, и, при должном старании, я вскоре смог бы читать книги древних, понимая о чем они.
- Это здорово, Сашка! Молодчина!
- Пап, а ты где? Что-то я никогда такого не видел раньше, - сказал сын, заинтересованно разглядывая помещение, и Илья понял, что забыл заблокировать зрительные сигналы.
- Потом расскажу. Ладно, Сашок, до встречи!
- Ух! Ты в хранилище! А что ж ты сразу не сказал?
- М... Сюрприз хотел сделать.
- Поздравляю!
- Спасибо.
- Жалко мама этого не увидела, - бросил напоследок Сашка и отключился.
Илья потянулся, разминая затекшие мышцы. Взгляд его скользнул по раскрытым страницам. Уходить не хотелось. И пусть завтра будет новый день с книгой, сейчас расстаться с ней не хватало сил. Осмотревшись, он заметил в одной из стенных ниш сумку.
Весь путь до станции Илья с тревогой ожидал, что его остановят, заберут книгу и навсегда лишат возможности читать ее. Но вот на полосу приземлился флаэробус номер 30, и он беспрепятственно вошел, занял место близ выхода - в самом конце салона - на случай если за ним придут.
"Осторожно двери закрываются, просьба пассажирам - занять места. Следующая остановка Киев - Крещатик", - объявил бессменный голос и флаэробус вздрогнул, отрываясь от земли.
Илья расслабился. Никто за ним гнаться не будет, потому что чтение книг - удел единиц. Обычному человеку некогда заниматься подобной ерундой в бешенном ритме современного мира. Книги - это лишь история, все что читает среднестатистический человек сегодня - сводки новостей и биржевые котировки. Время книжных романтиков ушло безвозвратно. И даже известно, когда именно оно кончилось - в день Сжигателей. Когда на, тогда еще не белом и не таком огромном, поле, был разведен громадный костер, в котором сгорели все книги Земли. Почти все. Несколько смельчаков наплевав на страх, на возможность получить бонусы за сожженные книги, спрятали сотню. Все, что осталось неблагодарному человечеству. Ведь, по сути, хранителем может стать кто угодно - комиссии - хоть и кучу нервов убивают - лишь для галочки, но только хотят этого немногие.
Придя домой, Илья поужинал с сыном, безостановочно рассказывавшим сколько инфранетных статей он прочитал за день. По большей части слова сына пролетали мимо ушей мужчины, он отвечал односложно, невпопад, погруженный в мысли о книге. Понемногу беседа угасла. На кухне повисла тишина, в ней отчетливо слышалось тиканье архаичных часов с кукушкой, давно переставшей заглядывать в человеческий мир.
- Папа, почему ты пошел в хранители? - нарушил молчание Сашка, убирая со стола.
- Что? Я? - Илья с трудом вынырнул в реальность. - Понимаешь, сынок, мне не нравится жить по законам нашего чересчур делового мира. Единственная оплачиваемая ниша в социуме для таких, как я - работа хранителя.
- А мне все равно не понятно, зачем нужны хранители?
- Читать книгу, которую хранят. Без читателя книга мертва. Это главная заповедь хранителей.
- Как бы я хотел прочитать настоящую книгу. Почему их теперь не пишут?
- Не знаю, Сашок. Видимо, нет спроса. Экономически не выгодно...
- Да понятно. А для себя?
Илья пожал плечами и встал из-за стола.
- Пап, а можно я прогуляюсь?
- Конечно, только не дальше Варшавы. Хорошо?
Сашок кивнул и радостно кинулся в свою комнату. А Илья поспешил уединится в кабинете, где уже ждала книга. Когда он достал ее из сумки на пол выпал небольшой пластиклист. Илья поднял его.
"Я подумал, что сумка может вам пригодиться. :-)", - гласила надпись на нем.
Илья улыбнулся. Все тревоги оказались напрасны - старый хранитель тоже не любил расставаться с книгой.
- Где я остановился? - пробормотал Илья, листая желтые страницы.
Глаза отыскали последний прочитанный абзац, и человек погрузился в далекий, нереальный мир. Но усталость взяла свое, сон незаметно смежил веки.
* * *
- Папа, а что такое дохлая крыса? - голос Саши разбудил Илью, во сне плывшего на плоту вместе с Томом и Геком.
Илья заморгал, пытаясь сообразить, где находится. Помотав головой, он пришел в себя. Взгляд в окно подсказал, что уже вечер. Внезапно Илья вздрогнул - стол был пуст, книга исчезла. Но в следующее мгновенье он облегченно выдохнул: фолиант лежал на коленях сына, как всегда сидящего на полу.
- Кто тебе разрешил? - нахмурившись, спросил Илья.
- Ну, пап, это же интересно! Я ничего лучше еще не видел! - восторженно выпалил Сашок, ничуть не смутившись.
Лицо сына сияло, из голубых глаз лучилась радость, и Илья смягчился:
- Хорошо, читай. Только никому не говори, что видел книгу. Пусть это будет нашей тайной.
- Чтоб мне вовек Землю не покинуть! - ударив в себя грудь кулаком, воскликнул Сашок, и тут же спросил: - А крыса? Что это такое?
- Это зверек такой, маленький - с мою ладонь, серый мех, пушистый, как твои волосы, в пасти спереди четыре длинных зуба - они ими провода зачастую перегрызали - вообще они и относятся к семейству грызунов. Ну и хвостик еще длинный, голый.
- Вот это монстр! Жуть! А они есть сейчас?
- Нет. Их лет двадцать как уничтожили на Земле. Они разные болезни переносили опасные для человека. Но где-нибудь в колониях еще остались наверно.
- Жаль. Я бы завел себе крысу - пугал бы всех.
- Боюсь, Сашок, крыс боялись бы только девчонки, да и то, лишь особо впечатлительные. Вообще эти зверьки были довольно милыми на вид.
- Ну да?! А зубы?! А хвост?! А волосы, как у меня?!
- Не волосы, а шерсть. Ладно, сейчас в инфранете картинку найду и покажу тебе.
Вдвоем они быстро отыскали изображение грызуна, и Сашок согласился, что таким "монстром" вряд ли кого-то испугаешь.
Илья забрал у сына книгу и хотел было продолжить чтение, но Сашок вновь задал вопрос:
- А Том Сойер - он ростом, как я? А Финн ниже?
- Не знаю. Мне кажется, наоборот.
- Но как же тогда? Ведь не может быть двух трактований?
- Почему?
- Нам наставница говорила, что все, что написали древние, истинно и непоколебимо. И сомнению не подлежит.
- Ну, это она другое имела в виду. Ты не так понял. Действительно, писания предков истинны. И сказанное ими - величайшая ценность, которой владеет человечество. Но люди все разные. И представления у них о разных вещах разные.
- Как это?
- Ну, например, опиши меня.
- Тебя? Ну-у-у... Черные волосы, карие глаза, нос с горбинкой... Высокий, как... как дядя Толя. Умный, как Повелитель Чернокнижников.
- Это из стереомультов что ли?
- Ага.
- А теперь представь, что ты описываешь меня не мне, а совершенно незнакомому человеку, да к тому же совершенно не знающему ни дядю Толю, ни Повелителя Чернокнижников. Думаешь, он что-нибудь поймет?
- Не знаю...
- В том то и дело. Самое большее, что он сможет себе представить - черноволосого, кареглазого, горбоносого человека выше среднего роста и слегка умного. А остальное дорисует его воображение. И конечный результат, увидь ты его - вряд ли был бы похож на меня. Ну, как с крысой. Понял?
- Наверно...
Илья взлохматил светлые кудри сына.
- Ладно, иди, ложись. Мне еще почитать надо.
Надолго засесть за книгу не удалось.
- Слушай, пап, - окликнул Илью вернувшийся Сашок.
- Да.
- Мир Тома Сойера рожден Марком Твеном, то есть все в нем такое, каким представлял себе автор. Но если представить, что этот мир живет благодаря тем, кто его читает...
- Так.
- То, как же они живут, если книгу читает не один человек, а, скажем, двое? Вот, допустим, ты видишь смуглого человека, а я желтокожего. Как он будет выглядеть для себя? А если наш мир тоже книга? И кто-то прочитает его, кроме автора, что будет с нами?
- Это бред, сынок. Такого не бывает. Мир книги не живой. Это просто фантазия, которой с тобой делится писатель. А наш мир - точно не книга. Ложись-ка спать.
* * *
Проснувшись, Илья поднялся не сразу. Полежал малость, свыкаясь с необходимостью вставать. Потянулся и сел, отметив странное ощущение непорядка в комнате. В этот момент в спальню влетел сын.
- Знаешь, пап, я решил - я буду писать книги... - затараторил Сашок нормальным голосом, перескочил на октаву выше и осекся.
Илья в изумлении уставился на него.
Веснушки на лице Саши меняли местоположение, то скапливаясь по разные стороны носа, то разбегаясь по лбу и скулам. Само лицо тоже меняло форму, округлялось, затем вытягивалось и по новой, лишь подбородок с ямочкой посередине да фамильный нос - прямой с горбинкой, оставались неизменными. Голубой цвет глаз усиливался до пронзительности, в следующий миг блек до светло-серого.
- Папа, что с тобой!!! - в ужасе закричал Сашок ломающимся голосом.
Илья медленно, словно боясь получить ответ, повернул голову в сторону окна. На улице творилось неописуемое: деревья меняли форму, кроны редели и вновь обрастали листвой, одиноко стоящий дуб, время от времени превращался в вяз и вновь возвращался к исходному образу. Ясное небо вмиг расчерчивали легкие перышки облаков и исчезали бесследно. Солнце мерцало, из бледно-желтого становясь апельсиновым.