Неожиданно лето закончилось. Точнее, осталась последняя неделя, которую Ваня и его мать должны были провести в гостях у тёти Аллы. Возвращаться домой на холодную, слякотную Родину юноше не хотелось ещё и потому, что он привык к своей двойной жизни. Более того, его другая натура требовала не только пространства и внимания к себе, она страстно желала остаться единственной публичной личностью в этом теле. Дома же, Ване пришлось бы сильно ограничить Аню в правах, загнать её в потаённые уголки души, похоронить под слоем бытовых проблем, предрассудков и серой обыденности, невзрачного существования ординарного задрота.
Когда Ваня оставался в своей комнате один, он часто доставал любимую одежду. Белые гольфы, плиссированный полупрозрачный сарафан, подчеркивающий талию, открывающий плечи, но совсем не маскирующий кружево нежного белья под ним. Сандалии на платформе, заколка с цветком в волосах. Всё это создавало впечатление чистоты и невинности, однако под этим костюмом таилась и порочная, безудержная развратность и животная, извращённая страсть.
Клетка для члена, подаренная тётей Аллой где-то в середине их неформальных отношений, была вскоре заменена на более элегантное решение. Теперь это был пояс верности для "истинной леди", как выражалась сама тётя Алла. Представлял он собой имитацию трусиков из легкого, но очень прочного современного материала, похожего одновременно на металл и на пластик. Спереди небольшой выпуклый треугольник скрывал под собой углубление для яичек и неэрогированного членика, а также канал стока мочи. К нижней, задней части, там, где у нормальных трусиков лямка проходит между ног, а затем поднимается вверх и разделяет булочки попки, у пояса верности крепился изогнутый упругий член, с характерным, как у кроны ели, рельефом. Благодаря этому, когда пояс верности надевался, искусственный член проникал внутрь попки и надежно фиксировался там, чтобы не пропустить наружу ни единой капли влаги. Это было важно, поскольку приспособление обладало секретом: канал стока мочи, вел отнюдь не наружу "трусиков", а наоборот, внутрь пустого члена, которому полагалось постоянно находиться в попке, и по мере необходимости, спускать излишки мочи в прямую кишку носителя пояса верности.
Пояс верности Ваня носил весь день, даже когда одевался в обычный мужской костюм. Сидеть в нем по-началу было трудно, искусственный член болезненно терзал попку, а узость "трусиков" сдавливала промежность. Однако, со временем, Ваня привык, а сексуальный подтекст научил его получать от этого удовольствие. В течение всего светлого времени суток, ему нельзя было ходить в туалет, вернее, посещение кабинки уборной не возбранялось, но наличие неснимаемого пояса верности делало эту процедуру совершенно бесполезной. Лишенный возможности помочиться, юноша терпел как можно дольше, а когда у него уже не хватало сил, он с замиранием дыхания ощущал, как теплая струя жидкости вливается ему в попку. И так происходило не один и даже не два раза в день.
Это красивое на вид приспособление оказалось изощрённым инструментом пытки. Бывало, что, в зависимости от количества выпитого и съеденного животик, несчастного раздувался до значительных размеров. Это создавало массу приятных неудобств. От ненужного внимания матери, до невозможности застегнуть джинсы или выйти на улицу без того, чтобы его не заподозрили в беременности. Впрочем, если бы он был в костюме Ани, это меняло бы дело, не правда ли?
Вечером, тётя Алла открывала "задний отсек" его трусиков и позволяла очиститься. Так Ваня привык и к ежедневным процедурам промывания кишечника. Затем следовали игры, в которых юноша Ваня исправно и с удовольствием превращался в девушку Аню. Аня больше не кончала при любом намёке на секс, зато благодаря постоянному ношению пояса верности, она пребывала в состоянии перманентного возбуждения, выхода из которого не было. Разве, что при помощи анальной стимуляции простаты.
А вы думали, зачем ещё нужен был искусственный член в поясе верности? То-то же... вот такая сумасшедшая ситуация сложилась в жизни несчастной жертвы тёти Аллы: кончить, описаться, наполнить животик спермой и мочой, разработать свой анус до размеров вагины и остаться при этом девственником, ни разу не трахнувшим женщину при помощи своего члена.
Унизительно? Гадко? Отвратительно? Грязно? Недостойно? Да, всё верно. Но это также и сладко, прекрасно, нежно, возбуждающе. Другими словами, если бы не скорый отъезд домой, Аня была бы счастлива.