Вечер, поглотив летний зной, выплеснул прохладу на пропахшее водорослями побережье. Прохлада, солёным ветром, разогнала суетливых дневных мошек, установила безраздельное господство. Люди, повылезав из соломенных, мазаных глиной лачуг, суетились вокруг костра, завершая приготовления к ночи полной луны.
-- Бамс! Бамс! Бамс! - Бронзовый колокол разливал гулкое эхо по деревеньке, окружённой с трёх сторон горами, чьи белоснежные вершины отражали последние лучи дня. Насыщенный переливами звон, знакомый каждому с молоком матери, сводил скулы, вызывал мурашки. В поселение входила ночь полной луны.
На площади, в стороне от набирающего силу костра, стояли трое: две девушки и юноша. Эта ночь принадлежит только им - сегодня они вольются в племя. Сегодня они впервые стоят на площади в ночь первой луны. Вождь племени, двухметровый мужчина, играя мускулами на широких плечах, вышел к костру, тени пламени плясали на могучем торсе. Кинув в пламя щепотку пряностей, вождь поднял жезл к небу. Люди единым выдохом троекратно огласили:
-- Слава Прибою! Слава Прибою! Слава Прибою!
Славили не все: каждый третий молчал, молчал и вождь. За спины вождя вышел слепой старец, покрутил головой, прислушался к незримым шорохам, вероятно оставшись удовлетворённым услышанным только ему, откашлялся и сказал:
-- Вчера охота забрала у нас двоих. Тяжёлая утрата. И Дара, и Мрак были нашими глазами.
Люди умолкли, утреннее погребальное кострище, рядом с костром инициации уже остыло, но казалось, ещё дышало жизнью недавних товарищей, погибших в схватке с горным зверьём.
-- Племя обращается к вождю. Разумно, если из двух инициируемых, двое станут глазами, один - мудрецом. Ушей в племени сейчас достаточно, - продолжил старик.
Вождь кинул пронзительный взор на старика, обвёл из-под бровей всех людей, стоявших полукругом, останавливая на секунды взгляд на каждом. Твёрдо кивнул, вновь вскинул жезл к теперь уже совсем чёрному небу. Ноздри вождя хищно раздувались, впитывая пряный дух пламени.
Третий взмах жезла предварял вынос на костровую площадь длинный прямой шест с фигуркой из слоновой кости на вершине. Фигурка изображала трёх обезьян: у одной лапами был зажат рот, у другой - уши, последняя закрывала себе глаза. Шест церемониально воткнули между костром и вождём. Племя вновь едино выдохнуло:
-- Хвала Прибою, давшему истину!
Инициируемые молодые люди сжались, но продолжали дерзко смотреть на племя. Это их ночь. После неё они станут другими: мир расцветёт новыми красками, каждый звук приобретёт тысячу новых значений, а ручей мыслей вырастет в бурлящий поток. Первым вышел юноша.
-- Мудрец! - рявкнуло племя. Языки пламени выкинули в бесконечность сноп искр.
-- Бамс! - ударил колокол.
Налетевший с моря порыв ветра ударил резким запахом морской гнили и водорослей. Вождь подошёл к юноше, резким движением, в полной тишине, вырвал у молодого язык. Юноша осел на ракушатник, одинокая слеза скатилась по щеке.
-- Филин! Имя твоё в племени теперь - Филин! Ты мудрец, - провозгласил старик.
Пока Филину оказывали помощь, к костру уже вышла первая из девушек. Вождь с гордостью посмотрел на статную фигуру, длинный крепкие волосы, огромные зелёные глаза - его дочь воплощала само совершенство. Чарующий запах молодости напомнил вождю его жену, погибшую пять лет назад на охоте.
-- Глаза! - рявкнуло племя.
-- Бамс! - ударил колокол. Искры вскружились в хороводе к небу.
Вождь оглушил девушку сразу с двух сторон, навсегда лишив её слуха.
-- Заря! Имя твоё в племени - Заря! Ты глаза,- старик подставил крепкое плечо, с трудом стоявшей на ногах, оглушённой Заре.
-- Глаза! - рявкнуло племя, когда последняя участница ночи полной луны вышла к костру.
-- Бамс! - ударил колокол.
-- Роса! - дал имя мудрец.
Тот же миг на землю обрушился ночной ливень, смывая ритуальную раскраску, убивая костёр, застилая глаза. Вода, хлынувшая с небес, прибила к ногам уже ставшие старыми ароматы ночи, очищая пространство для новых. Люди не расходились. Старик откашлялся, произнёс последнюю ритуальную речь:
-- Боги дали нам жизнь. Они даровали нам многие способности, - старик перевёл дыхание, - Но оставили выбор. Прибой принёс с собой истину, указал путь, позволил тем самым нам выжить. Спасибо Богам, Слава Прибою!
Племя, традиционно громогласно восславив, начало расходиться по лачугам. Пара часов и первые лучи солнца призовут охотников. Выйдя из лачуг, разбившись на тройки, племя пойдёт в горы охотиться на зверьё - единственный промысел скудных мест. Зверьё пугливо и всегда осторожно, но в доли секунды способно нести смерть чуть зазевавшему охотнику. Только связке опытных воинов, развивших орлиное зрение и абсолютный слух, есть шанс победить.
Когда-то давно было время, племя вымирало, не в силах обеспечить себя, но мудрый Прибой послал фигурку из трёх обезьянок, открывших истину специализации. Когда взамен утраченных чувств оставшиеся развиваются с утроенной силой.