Аннотация: Про вейпера Васю и его брата, попавших непонятно куда, но видимо в далёкое прошлое. И что-то с этим прошлым явно не так...
Глава 1
Вечер пятницы не задался с самого начала. В котором часу начался этот самый вечер, Вася особо не задумывался, но завертелось всё после того, как он опоздал на автобус в райцентр. Именно в этот момент точка бифуркации была пройдена и судьба Васьки резко поменяла своё направление.
Стоя под куцым козырьком загаженной остановки, Васька обдумывал сложившуюся ситуацию. На автобус он опоздал и планы провести выходные на турбазе с Танькой и её друзьями развеялись, как развеивается пар от электронной сигареты - медленно, но неотвратимо. Ветер усилился, заморосил мелкий, противный дождь, а и без того отвратительное настроение испортилось окончательно. Модная драная футболка горчичного цвета и тонкие чёрные штаны, висящие на бёдрах, с низкой мотнёй до колен, совсем не спасали от холода и сырости, а почти новые высокие белые кроссовки уже были заляпаны каплями грязной воды стекающей с дырявой шиферной крыши. Только черно-белая бейсболка с широким козырьком хоть как-то спасала голову от дождя.
Затянувшись и выпустив клуб пара, навал и вкус у недавно купленной дрипки оказался действительно потрясающий, Васька решил двинуть к двоюродному брату Илье. Всё равно Танька уедет на турбазу без него, да и не особо-то он туда хотел попасть, тем более что с Танькой в последнее время совсем не клеилось, участвовать в танцевальном батле тоже желания не было, а в понедельник ему нужно быть на вокзале. 'И вообще, пора завязывать с этим хип-хопом, - подумал Васька, - возраст для акробатики уже на грани, молодые по-любому перетанцуют.'
Нагнувшись, при этом футболка задралась, а штаны опустились ещё ниже явив миру кислотно-салатовые трусы, Васька подхватил довольно тяжёлый рюкзак, вид которого мало сочетался с его рэперско-хипхопским прикидом. Тактический армейский рюкзак, вместимостью шестьдесят литров, в цвете мультикам, с поясной разгрузочной системой, с кучей карманов, отсеков и креплений системы MOLLE, занял своё место на спине. Редкие прохожие смотрели на него с некоторым удивлением, хорошо хоть у виска не крутили. Оно и немудрено, для сельского парня вид у Васьки был до нельзя нелепый и комичный, если не сказать придурковатый. Коренастый парнишка, сгорбленный под тяжестью камуфлированного рюкзака, в отсыревшей одежде, с мотнёй болтающейся где-то между коленей, в облаках густого, нажористого пара, Васька брёл вдоль дороги, окончательно распрощавшись с надеждой сохранить чистоту кроссовок.
До дома Ильи он добрался уже в сумерках, основательно промокшим, но в приподнятом настроении. Два пакета с пивом и одурительно пахнущим лещом горячего копчения, которые он приобрел по дороге, оттягивали руки и дарили надежду на приятное завершение вечера. Тем более, что официальных поводов хорошенько надраться с Илюхой было целых три: день железнодорожника, а Илюха работал обходчиком на станции, Ильин день и день ВДВ. Похоже, районный военком имел отличное чувство юмора и некоторую долю садизма в характере, поэтому несколько лет назад высокий, но щуплый Илюха отправился служить не куда-нибудь, а в элиту вооруженных сил. Служба пошла Илье на пользу, вернулся он настоящим красавцем - метр восемьдесят с хвостиком, сплошные мышцы и ни грамма жира. Все девчонки на него заглядывались, а в жены он взял Лизу.
Вспомнив как было тяжко Илюхе в прошлом году третьего августа, и как невысокая Лизка гоняла его по всему дому пытаясь отобрать бутылку самогона, Вася ухмыльнулся, перехватил оба пакета в одну руку и открыл калитку.
- Да твою ж мать! - раздался Васькин вопль, когда в темноте он зацепился своими модными штанами за торчащий из забора кусок проволоки. - Какого хрена в девять вечера такая темень?!
На шум из дома вышел Илья, включил свет над крыльцом и увидел брательника с рюкзаком и двумя пакетами, пытающегося отцепить проволоку от штанины.
- Ха! Темно потому что Медведев часы перевёл не в ту сторону, братан! - хохотнул Илюха и помог Ваське отцепиться. - Ты уже вернулся с турбазы?
- Не поехал я, на автобус опоздал, - пробурчал Васька.
За пиво принялись уже часов в десять. Лизка, памятуя о последствиях прошлогодней попойки, не разрешила начинать без плотного ужина. Причем следуя зову вредной женской натуры, она выставила на стол три бокала, не без основания полагая, что чем больше она выпьет, тем меньше достанется парням и тем трезвее будет муж.
Лещ оказался очень жирным и безумно вкусным, пиво свежим, а компания приятной. В результате пиво закончилось уже к полуночи, а изрядно захмелевшая Лизка уснула прямо в кресле, отказавшись оставить мужа без присмотра. Илья, хитро подмигнув братишке и стараясь не шуметь, достал из шкафа литровую бутыль самогона. Васька, догрызая остатки леща, попытался было отказаться, но, поймав укоризненный взгляд Илюхи, сдался.
Так они просидели почти до четырёх часов, перемежая беседы о политике разговорами о бабах и о всякой пьяной ерунде. Бутыль самогона закономерно опустел, Илью окончательно разморило, и он уснул, опустив голову на стол. Лизка тихо похрапывала в своём кресле, а Васька решил ещё немного подымить, но обнаружил, что вата в дрипке окончательно прогорела и требует немедленной замены. И тут он совершил непростительную ошибку, нарушив главное правило вейпера: вату нужно менять чистыми руками, а ещё лучше в стерильных перчатках используя пинцет в качестве вспомогательного инструмента! С трудом продев вату в койлы, заправив её плавающей в какой-то луже зубочисткой, Василий от души залил жижу в дрипку и с наслаждением, хорошенько прогрев спирали, затянулся. Дважды. Дрипка отработала на сто баллов. Вкус леща, обильно сдобренный ароматом тропических фруктов и малазийским кулером, раскрылся в полном объёме. Облако густого, плотного пара, накрыло небольшую кухню, окутав голову Ильи и медленно подбираясь к креслу Лизы.
Васька, уже в полной мере ощутивший вкус копченой рыбы с нотками фруктовых ароматов, практически протрезвел и с ужасом ожидал реакции хозяев на газовую атаку, напрасно пытаясь задавить в себе рвущийся наружу кашель. Илья среагировал первым. Приподняв голову со стола, он прищурился, посмотрел осоловелыми глазами на Ваську, икнул и поморщился. Десантуру таким не проймёшь! Лиза же прекратила храпеть, пару раз судорожно вздохнула и бросилась в сторону туалетной комнаты, с трудом сдерживая рвотные позывы. Судя по звукам и мату, добежать она не успела.
Васёк посмотрел на Илью, заметил прилипшую к его щеке корочку хлеба, и глубокомысленно изрёк:
- Не надо класть в салаты гренки, они царапают лицо!
Поняв, что дольше задерживаться в гостях не стоит, Василий быстренько собрался, попрощался с Ильёй, и с трудом закинув на плечи рюкзак, вышел во двор.
Ночь серела рассветом, небо было хмурым, а утренняя прохлада приятно освежала после нескольких часов проведенных в душной комнате. Постояв несколько минут у калитки, сменив скомпрометировавшую себя дрипку на бак-непроливайку, Васька, пыхтя как паровоз, двинулся в сторону дедовского дома.
Вообще, жил Василий в городе с матерью, к своим двадцати пяти годам он успел окончить политехнический институт, поработать по специальности и понять, что профессию он выбрал не по душе, а поступать надо было на истфак, и учиться на археолога. Именно археология привлекала его с детства, он всегда бредил раскопками, древними цивилизациями и, чего уж греха таить, кладами. В мальчишеских фантазиях, где-то в далеких джунглях, он находил целые города полные тайн и сокровищ.Но те, далёкиедетские фантазии так и не переросли в серьёзное взрослое увлечение, а сейчас он понял, что мечтам надо дать шанс и записался в археологическую экспедицию простым механиком. Поэтому он и заезжал к деду, надо было взять кое-какие вещи и попрощаться, экспедиция должна была продлиться до середины осени.
"Всё-таки что-то намудрили с переводом часов, - думал Васька, шагая по тропинке, - не должно так быть: темнеет рано, светлеет рано... Ерунда какая-то. Неправильно это".
Напрямик идти было не очень далеко, нужно было преодолеть небольшой пустырь, ручей, протекающий в овраге, обогнуть лесопосадку и вот он, родной дом.
Васька шел размеренно, наслаждаясь свежим воздухом, утренней тишиной и постепенно уходящим состоянием опьянения, а в голове у него вертелась песенка царя из старого советского мультфильма:
"Солнце всходит и заходит по веленью моему.
Все на свете происходит по веленью твоему.
Птица по небу летает по веленью моему.
В поле хлеб произрастает по веленью твоему.
По веленью, по веленью, по веленью твоему!"
Минут через двадцать Вася подошёл к оврагу. Непонятно почему, но ручей, протекающий по дну оврага, местные называли Пень, а хлипкий мостик, перекинутый через Пень, назывался Колода.
На взгляд Васьки, ручей вообще был недостоин хоть как-то называться, так как был он совсем небольшой, на картах не значился, но в купе с названием мостика получилось,конечно, забавно.
Перейдя на противоположную сторону оврага, Васька решил передохнуть, всё-таки рюкзак был тяжёлый, а похмелье уже давало о себе знать. Он снял рюкзак, поставил его на край мостика, а сам уселся сверху, прислонившись к перилам. Так Васька сидел минут десять, попутно любуясь красотой утренней природы, вдыхая ароматы скошенного сена и слушая журчание ручейка. Туман стелился по полю, выползая из оврага, лениво клубясь от легкого ветерка, обтекал стога, скапливался в низинках и на краю лесополосы.
Тут Вася обратил внимание на мостик, а точнее на хлипкие перильца за спиной, которые от старости, а может и ещё по какой причине, отвалились от опорного столба. Васька встал, открыл рюкзак, где как раз сверху лежало несколько мотков паракорда совсем недавно заказанного через известный всему миру электронный сервис. Отодвинул в сторону моток такого же яркого цвета, как и его трусы и вынув шнур наименее яркой расцветки Василий попытался шагнуть к перилам. То ли он ещё не отошёл от ночной попойки, то ли звёзды так сошлись, но внезапно его повело и, запнувшись за лямку рюкзака, Васька полетел в овраг, окончательно доломав перила.
Падение было эпичным и если бы кто-то, в столь ранний час, оказался неподалёку, то увидел бы как нечто, удивительно похожее на белку летягу без хвоста, но с рюкзаком на ноге, проломив перила, скрывается в тумане под мостом.
Падать было совсем невысоко, край оврага со стороны посадки был пологий, поросший густой травой и максимум что грозило Ваське - это проехаться на пузе по склону до ручья.
Так всё и произошло, рухнув с полутораметровой высоты, Васька вниз головой, с рюкзаком, зацепившимся за ногу, заскользил к ручью. Выставив вперёд руки, он уже приготовился уткнуться в ручей, когда осознал, что трава, по которой он скользил, внезапно сменилась мелкими и острыми камнями, ручья впереди не наблюдается, а скорость падения возросла. Вместе с травой и ручьём исчезло и прохладное туманное утро, сменившись ярким и жарким днём.
Всё это Василий осознал за какой-то краткий миг, пока все остальные чувства не затмила боль от тактильных ощущений. Скользить, по мягкой и мокрой от росы траве, было не в пример приятнее, чем сдирать кожу об острое каменное крошево. Футболка сразу была изодрана в клочья, штаны вообще сползли и болтались где-то в районе щиколоток, а Василию казалось, что на нём уже нет живого места.
Попытавшись перевернуться и хоть как-то замедлить скольжение, Васька добился лишь того, что его крутануло на спину, а рюкзак наконец отцепился от ноги, подскочил на какой-то неровности и больно ударив Васю по голове закувыркался двумя метрами ниже.
Казалось, что падение длится уже целую вечность, хотя на самом деле Васька, сверкая своими кислотно-салатовыми трусами, пролетел не более пары десятков метров, когда его в очередной раз завертело, подбросило и зашвырнуло на торчащее прямо из скалы кривое дерево.
Не сразу Василий понял, что больше ни куда не падает, а висит, зацепившись трусами за обломанную ветку, и медленно покачивается метрах в семи над землёй.
Внизу валялся раскрытый полурассыпавшийся рюкзак, несколько мотков паракорда и какая-то мелочь. Один моток веревки, частично размотанный и перепутавшийся, болтался на соседней с Васькой ветке. Вид прочных, разноцветных шнуров натолкнул его на мысль, что трусы точно сделаны из того же материала и не порвутся в самый неподходящий момент. Ведь не зря же китайский товарищ положил их в качестве бонуса к Васькиному заказу.
Несмотря на возникшую, почти стопроцентную, уверенность в прочности своих труселей, Василий не спешил предпринимать какие-либо действия. Он всё так же висел согнувшись в поясе и медленно покачиваясь разглядывал окрестности.
По всему выходило, что угодил он вовсе не в свой овраг, да и местность совсем не походила на окрестности его деревни.
Вокруг были горы, частично покрытые редколесьем, местами перемежаясь голыми скалистыми уступами, а под горой, с которой он так феерично свалился, текла небольшая речушка за которой, практически на равнине, рос густой лес. Солнце находилось чуть выше деревьев, и было непонятно позднее утро сейчас или ранний вечер. Воздух был чистым, с каким-то особенным ароматом гор, леса и трав, с небольшой ноткой сырости и перегноя. Когда ветерок подул со стороны леса, Василию послышался ещё и далекий, едва уловимый, запах моря.
Поначалу Васька решил, что тут очень тихо, но постепенно понял, что звуки есть и они достаточно разнообразны, просто основной лес находился метрах в трехстах от него, но и тут были слышны птичьи трели и жужжание насекомых. Изредка с горы ссыпался камешек, видимо потревоженный его падением или каким-то мелким животным. Дерево, на котором он завис, росло на скалистом уступе в форме небольшого козырька, под которым в скале была выемка или пещера, солнце туда не попадало, и Ваське было не очень хорошо видно.
Решив, что пора выбираться Василий попытался дотянуться до мотка веревки висевшей на ветке чуть выше и ближе к скале. С первого раза ничего у него не вышло, только зря раскачался, нарушив шаткое равновесие. При этом ветка, на которой он завис, подозрительно затрещала и Васька хапнул очередную дозу адреналина - навернуться с такой высоты не входило в его планы.
Не успел он успокоиться и перевести дух, как внизу под козырьком что-то всхрапнуло, заскреблось и заворочалось. Проблема усугублялась тем, что Васёк висел спиной к скальному выступу и что там под ним происходит, он мог видеть только основательно извернувшись, да и тогда взгляд вылавливал лишь малую часть пространства. Но и этого хватило, чтобы понять, что что-то огромное и тёмное, медленно выползает из тени отбрасываемой скалой.
Васёк запаниковал, задёргался и завертелся, пытаясь рассмотреть, что же там внизу происходит, но сделал только хуже, ветка хрустнула, надломилась, и одновременно с этим чудовище внизу издало оглушительный, трубный рёв. Это стало последней каплей и, настрадавшийся за сегодня, Васькин мозг отключил сознание, а трусы из паракорда медленно поменяли цвет...