Длинная череда одинаковых дней тянулась бесконечно. Работа, скромный отдых, сон и снова работа. Здесь было невыносимо тоскливо по утрам, скучно вечером и душно ночью. Даже события которые происходили совсем рядом не оставляли особенного отпечатка в памяти. Все было как всегда, кто-то с кем-то спал, кто-то с кем-то ругался и мирился, мы находили новые звезды и планеты, наблюдали за громадными астероидами и величественными кометами. Все это проходило мимо, как пейзаж за стеклом несущегося поезда, вроде и есть и происходит, совсем рядом, только протяни руку, а все одно не замечаешь.
Так жили вот уже пять лет, бессменно, и без надежды на какие-то перемены, десять человек, персонал станции 'Дальняя', на крохотном спутнике газового гиганта в системе звезды, у которой даже названия не было, только цифровой индекс. Работа здесь была важная, но не на столько что бы ее не могли выполнять машины. Однако Министерство Поиска, от чего-то не стало строить здесь автоматическую станцию, а построило два жилых блока, по одному для мужчин и женщин, гидропонную станцию и маломощный синтезатор пищи. В общем условия здесь были мягко говоря спартанские, мы могли жить и работать, но никаких излишков предусмотрено не было. Люди ходили тощие, с сухими лицами и сухими глазами. Примерно раз в месяц кто-нибудь срывался, и закатывал нечто вроде вечеринки в столовой. Конечно никакого алкоголя здесь и в помине не было, но Григорий, инженер жизнеобеспечения, всякий раз умудрялся выжимать из своего синтезатора несколько лишних дневных норм, и, скажу я вам, это был настоящий пир. Саеко Миура, администратор нашей маленькой тюрьмы, всякий раз неодобрительно качала своей темноволосой головой, но ни разу не препятствовала. Ей было поручено следить за порядком на станции, но она, в отличие от того бездушного ублюдка который придумывал устав, понимала что иначе люди могут попросту сорваться и перестать работать.
Однако на утро нас всегда ждала ложка дегтя. Администратор Миура повышала дневную норму в полтора раза, что бы отработать прошлый 'праздничный' день, в который никто особо не работал. Мы понимали и не возражали.
Штатный психолог станции, по совместительству единственный врач Смит, раз в неделю вкалывал нам дозу наркотика, что бы поддерживать наше эмоциональное состояние на должном уровне. Официально это были какие-то витамины, что, конечно, было полной чушью - все необходимые витамины и вещества мы получали из пищи. Так что все знали что колют нам именно наркотики, это не особенно и скрывалось. Да и не хотелось как-то проявлять недовольство. Зачем? Это ничего не изменит. Выбраться отсюда никто уже и не надеялся. Единственный свет в конце тоннеля - дата окончания контракта, когда нас с шумом и помпой выдворят за пределы опостылевшей станции и отвезут обратно, на Землю, манил и мучил, заставляя считать дни и отмечать каждую круглую дату с момента начала этой пытки. Но десять оплаченных и подписанных в договоре лет были еще далеки от завершения.
Примерно раз в полгода приходил грузовой корабль с оборудованием и ремонтной командой. Ремонтники быстро, в течении двух-трех дней, проводили ревизию чинили то что можно было починить и заменяли то что нельзя. Наши телескопы и радары часто выходили из строя из-за огромного количества объектов которые нам приходилось отслеживать. Не способствовала долговечности и огромная солнечная радиация. Даже стены наших блоков были в два раза толще стандартных, и имели полости заполненные специальным отражающим гелем. И все равно часто приходилось принимать специальные препараты что бы не остаться бесплодным или того хуже. Наружу мы вообще не выходили. Так что за все пять лет что я здесь я ни разу не видел поверхности этого спутника.
В общем-то вся эта история и началась с того что однажды, уже под вечер, один из сигнальных буев раскинутых по системе, неожиданно подал сигнал. Я в это время находился в наблюдательной рубке, моя смена подходила к концу и я уже собирался уходить. Сказать что я тогда удивился, значило ничего не сказать. Никаких кораблей здесь не ожидалось еще как минимум месяца три, все космические трассы проходили на столько далеко от нашего медвежьего угла, что вероятность того что какое-нибудь судно случайно залетит к нам практически равнялась нулю. Однако на дисплее ясно светилось крохотное зеленое пятнышко, которому компьютер уже успел дать имя - объект 786G. Пятнышко приближалось к нам по эллиптике со скоростью гораздо меньшей чем могли развивать космические корабли, даже если маршевые двигатели выведены из строя. Я бы принял это за Астероид или комету, которая залетела к нам из глубин межзвездного пространства. Это объясняло то что раньше ни я, ни кто-либо еще его не видел, но не объясняло поразительной точности его орбиты которая проходила мимо всех возможных препятствий, и заканчивалась столкновением с нами.
Я даже не успел как следует обдумать свои действия когда запищал коммуникатор. Набрав на экране свой личный код, что бы звонивший мог понять с кем он говорит, я ответил на вызов.
Серега, ты видишь это? - донесся из динамика заглушаемый помехами голос.
Вижу. Может быть комета? - я бросил на землю куртку которую собирался надеть и бросился к пульту.
Не будь таким наивным. Не природный объект, это я тебе как астроном говорю. Настраивай телескопы с первого по четвертый. Я сообщу Миуре.
Ты думаешь она еще не знает? - сказал я, но астроном, которого на станции именовали не иначе как Сашка уже отключился.
Перенастроить телескопы оказалось не так-то просто. Во первых потому что почти все орбитальные зеркала оказались на другой стороне планеты, во вторых ручная фокусировка была на столько сложной, что только через сорок минут я смог получить первые результаты визуального наблюдения. Десяток смазанных снимков выпали из принтера и разлетелись по полу, пока я их собирал коммуникатор снова запищал, на этот раз особенно требовательно. Я отложил снимки, и уже понимая кто звонит ответил.
Я надеюсь, Сергей, вы уже получили снимки объекта, - на русском с едва заметным акцентом спросила Миура. Меня всегда дрожь брала от звука ее голоса, когда она на тебя смотрела, казалось от нее ничего нельзя укрыть, в общем настоящая Снежная Королева. Надо отдать должное начальству из Министерства - управляющие кадры они подбирать умели.
Только что получил, госпожа Миура, - у меня просто язык не поворачивался назвать ее просто Миура, или администратор, госпожой ее звали многие, а она принимала это как должное. - Еще даже не смотрел.
Ну тогда можете подождать меня. Я скоро буду у вас в рубке.
Администратор отключилась. Я только вздохнул, осознание того что скоро придется общаться с этой холодной стервой совсем не грело душу. Но делать нечего. Случай действительно выходил за рамки. Ведь никаких небесных тел не занесенных в наши справочники здесь попросту быть не могло, этот пусть и далекий, но все же хорошо исследованный участок космоса не скрывал в себе никаких тайн, не мог скрывать. Если же это был корабль, то по всем правилам он должен был сообщить о своем присутствии еще за долго до входа в радиус действия наших радаров.
Я уселся в кресло и разложил снимки у себя на коленях. Как я и предполагал наспех настроенные телескопы не смогли дать сколько-нибудь четкого изображения. На всех снимках был один и тот же размытый продолговатый белый объект с едва заметным остаточным следом двигателей оранжевого оттенка. Ну теперь хотя бы отпадала версия с кометой или астероидом, впрочем в нее похоже верил только я. Да это определенно был космический корабль, слишком правильная форма, да и след двигателей говорил красноречивее любых слов. На снимке эта штука походила на сперматозоид с очень коротким хвостиком. Повертев фотографии в руках еще несколько минут я решил что корабль движется не бесконтрольно, на каждом снимке, под разными углами я заметил что невидимые мне дюзы направлены в одну и ту же сторону, но корабль кажется маневрировал. Временной интервал от первого снимка до последнего составлял двести секунд, и за все это время положение корабля относительно горизонтальной линии на снимке изменился всего на три градуса. Слишком мало что бы быть результатом инерции или чего-то подобного. Корректировка курса. А это значит что маневровые двигатели и ИИ у него исправны, во всяком случае с навигацией они справляются вполне.
Я еще раз взглянул на экран где компьютер пунктирной линией на карте системы проложил курс неизвестного корабля. Если я что-нибудь смыслю в астронавигации, то курс был проложен просто образцово, хоть в учебники вставляй. Ни секунды отклонения, складывалось такое ощущение что весь космический мусор, которого в этой системе было довольно много, заранее убрался с дороги что бы не мешать неизвестному кораблю. Везение? Нет, скорее точный расчет, на столько точный что это не под силу человеку.
Сзади раздалось шипение и дверь ведущая в рубку скользнула в сторону скрывшись в стенной панели, из коридора лился яркий свет, заливая всю рубку и мне понадобилось некоторое время что бы к нему привыкнуть. Когда я наконец открыл глаза то увидел администратора Миуру в сопровождении главного инженера Стронга, они выжидательно смотрели на меня и молчали. Я ни слова не говоря протянул им снимки. Миура даже бровью не повела, продолжила стоять, а вот Стронг принялся с интересом изучать мою работу.
Ну и что вы об этом думаете? - спросил он через некоторое время помахивая стопкой фотокарточек у меня перед лицом. Он никогда не был особенно вежлив.
Космический корабль, сэр. Определенно.
Это мы и так уже знаем, - сказала Миура холодно посмотрев на меня. - Что дальше?
Я предполагаю что его двигательная и навигационные системы полностью исправны. Отлично проложенный курс говорит о том что его скорее всего прокладывал ИИ, причем это не внезапный выход из прыжка, курс проложен слишком точно, в обход каких-либо препятствий. Я считаю что последние несколько световых недель корабль летел на маршевом двигателе.
Предполагаете значит, - проворчал Стронг и снова уставился в снимки.
Вы хороший аналитик, Сергей, - сказала Миура вызвав у меня не малое удивление, за все пять лет что я здесь, я нарывался на похвалу администратора считанные разы, да и то по всякой мелочи, а тут...
Спасибо, - выдавил я и натянуто улыбнулся. Почему всегда в ее присутствии я выгляжу на столько жалко?
Стронг, сходите в радио рубку и узнайте результаты запросов, - продолжала тем временем Миура. - Сомневаюсь что они хоть чего-то добились, но чем черт не шутит?
Инженер молча вышел. Миура заняла мое место за пультом и принялась колдовать над дисплеем, а я подчиняясь ее молчаливому кивку в сторону управляющей телескопами консоли принялся за новую фокусировку.
Работал я увлеченно, но все же находил время украдкой взглянуть на администратора. Она была очень стройная, с маленькой грудью, длинные волосы были заплетены в косу, которая спускалась ниже лопаток. Ее лицо сосредоточенное на экране было очень красивым, даже в глазах разгорелись какие-то живые искорки. Она была редкой красавицей. В свои уже не молодые годы, на сколько я знал ей недавно исполнилось семьдесят, она сумела сохранить безупречную фигуру, а на лице не было ни единой морщинки. На нее засматривались многие, но ледяной тон и зашкаливающее высокомерие быстро отбивало охоту продолжать общение. Миура не подпускала к себе никого. 'Интересно кто же ее трахает? Стронг? Или Лемидов? А может оба сразу?' - думал я в очередной раз промахиваясь лучом мимо орбитального зеркала. Нас здесь было всего десять человек, и по идее все должно быть на виду, но кое что все еще оставалось тайной за семью печатями, например личная жизнь администратора Миуры.
Вы там скоро закончите, Третьяков? - спросила Миура не на долго обратив на меня внимание.
Зеркала уходят, по касательной фокусировка не пройдет, если бы можно было использовать автоматические отражатели с южного полюса...
Я вас поняла, нужно было сказать об этом раньше, - администратор поднялась с кресла и подошла ко мне. Я отодвинулся давая ей место. Она закрыла от меня дисплей спиной и быстро набрала несколько паролей. - Вот, теперь полный доступ.
Я обрадовался возможности использовать оборудование на полную катушку. Теперь когда в моем распоряжении были автоматические отражатели, я мог использовать любое из ста зеркал висящих на орбите. Да с такой фокусировкой можно количество иллюминаторов на этом корабле сосчитать.
Я накинулся на несчастные телескопы с удвоенной силой. Не часто удавалось полностью задействовать все возможности. Это было крайне энергозатратно, кроме того от таких интенсивных лучей что будут испускать отражатели быстро приходит в негодность нанопластик которым покрыта поверхность зеркал. Крохотные андроиды на поверхности зеркала попросту не выдерживают ультрафиолетового излучения, которое неизбежно возникает при попадании в луч солнечного света. Если от обычного телескопа такое излучение не смертельно, пластик успевает восстановиться, то луч отражателя, во много десятков раз усиленный силовыми излучателями может за считанные минуты полностью выжечь все покрытие. И тогда зеркало станет не полезнее пустой банки из под пива, разве что на металлолом. На моей памяти нам приходилось задействовать отражатели лишь однажды, когда нужно было отследить взрыв сверхновой с рекордно близкого расстояния. При мысли о том что любое неосторожное движение может разрушить оборудование стоимостью в миллионы кредитов на лбу выступила испарина, однако я не дрогнув продолжил работу.
Довольно скоро мне удалось высчитать удачный интервал, который позволял снять объект сразу пятью телескопами. Я быстро настроил отражатели на зеркала и помедлив секунду все же запустил фокусировку. Только сейчас я осознал что одно из зеркал пройдет слишком близко над излучателем, практически точно над ним и мощный силовой луч ударит в него перпендикулярно. Вот черт, да там будет такая интенсивность что даже температура начнет повышаться. Но делать было нечего, одно зеркало мы потеряли. Через минуту, все зеркала встанут в нужные позиции, а корабль пройдет точно в области фокусировки.
Я закончил, минута до съемки, - сказал я и подумав добавил. - Одно из зеркал не выдержит, слишком близко к отражателю. Надеюсь вы сочтете это допустимыми потерями?
Миура взглянула на меня и сделала неопределенное движение плечами.
Это решать не мне. Рапорт о всех ваших действиях пойдет на Землю, там и решат.
Я сглотнул ком подступивший к горлу. Лучше бы это решала она, чем шишки из Министерства, которым чертово орбитальное зеркало дороже человеческой жизни. Но в любом случае я сделал все что мог.
Секунды тикали. Оставалось не больше чем пол минуты, до того момента когда мы наконец сможем как следует рассмотреть пришельца. Но тут внезапно все погасло. Неожиданно наступившая темнота стала как гром среди ясного неба, с минуту я стоял в оцепенении пытаясь понять почему же до сих пор не включился аварийный генератор.
Что ты сделал, Третьяков? - послышался голос Миуры.
Ничего! Через двадцать секунд должна была начаться фокусировка, и внезапно питание исчезло, - судя по моему голосу я был напуган, Миура только фыркнула.
Где же резервное питание? Подожди я включу фонарик.
Несколько секунд она возилась доставая что-то из кармана комбинезона. В темноте раздалось несколько щелчков и приглушенно ругательство.
Не работает, - теперь даже в ее голосе слышалось нечто похожее на беспокойство. - Фонарик не работает. Что это значит?
Я беспорядочно размышлял. Корабль, фокусировка, зеркала, отключение питания. Здесь явно есть какая-то связь. Подача энергии не может прекратиться просто так, из-за какой-то внутренней аварии или неисправности, нет, здесь все слишком надежно. В космосе любая мелочь может быть фатальной, а уж такая архиважная вещь как энергия и подавно. Но что же тогда получается? Энергию вырубили осознано? Но кто? Кому это нужно? Ведь теперь не работают и системы жизнеобеспечения, если все быстро не исправить то скоро перестанут работать инерционные насосы на гидропонной станции и мы все просто задохнемся, я уже не говорю про активные противорадиационные щиты на поверхности. Самоубийц здесь нет, если бы была хоть малейшая доля сомнения в психической стабильности, человека бы просто не отправили сюда. Значит энергию отрубили снаружи? Что ж это возможно. Корабль был достаточно близко что бы использовать направленный электромагнитный удар. Но тогда наши сканеры засекли бы его еще в первую долю секунды и моментально изолировали систему от энергетического воздействия. Нет, нет, тут что-то не так, что-то я упускаю.
Госпожа Миура, - обратился я к своей начальнице. - Я правильно понимаю что отражатели перегревают контур реактора?
Перегревают, что бы напитать их реактор снижает показатели с второстепенных систем.
Сенсоры сигнатур? Ну конечно! Так вот чего они ждали! Они ждали пока мы задействуем отражатели что бы...
Вы что-то придумали, Третьяков?
Да. Боюсь все хуже чем я предполагал. Это атака. Электромагнитный удар.
Невозможно. Система защиты абсолютно надежна, - в ее голосе было на много меньше уверенности чем обычно, похоже мрачные размышления посетили и ее.
Надежна, несомненно. Если вовремя распознает угрозу. Кто бы там ни был, на этом корабле, но они ждали пока мы задействуем отражатели, что бы ударить по нам. Как только подпитка энергией наших сенсоров упала они нанесли удар. Похоже они прекрасно осведомлены о недостатках нашей системы защиты.
Они осведомлены о тех недостатках о которых не догадывались даже мы, - мрачным голосам промолвила Миура. - Я еще раз повторю что вы прекрасный аналитик, Сергей.
Теперь ее похвала ни капли мне не льстила. Я бы все отдал за то что бы ошибаться.
Что нам теперь делать, госпожа Миура?
Для начала нам надо раздобыть свет. Передвигаться в темноте по этому лабиринту меня ни капли не прельщает. Дайте вашу куртку.
Куртку? Она что надеется найти там еще один фонарик в надежде что он избежал удара? Я не помнил где оставил ее, может быть на полу? Опустившись на корточки и принялся шарить руками по полу, пока не наткнулся на жесткую ткань.
Я нашел ее. Госпожа Миура, вы где?
Здесь, давайте сюда.
Я протянул куртку начальнице. Ощутив прикосновение к своей ладони холодных женских пальцев я вздрогнул. Почему-то подумалось о каких-то склизких хладнокровных гадах которые скрываются в темноте, почти забытый кошмар далекого детства. Я даже отшатнулся.
Возьмите себя в руки, - одернула меня администратор. - Сейчас не время для паники.
Я пристыженно кивнул, как будто она могла меня видеть.
Теперь найдите пожарный щит. Он должен быть где-то слева от вас, - продолжала командовать Миура.
Я на ощупь побрел в указанную сторону пока не наткнулся на прохладное стекло пожарного щита. Я машинально опустил руку вниз нащупывая сенсорный замок, однако тот, конечно, не работал.
Я нашел его, но замок не работает.
Разбейте стекло.
Что? - мне показалось я ослышался. - Как?
Снимите майку, обмотайте ее вокруг руки и бейте что есть силы прямо в центр стекла. Только сожмите кулак покрепче, а то пальцы себе сломаете.
Я в очередной раз был ошарашен. Нет это уж слишком для меня. Я ученый а не верзила из какого-нибудь бара. Я здесь что бы сверять данные и делать выводы о происхождении метеоритов а не крушить стекла!
Третьяков, если вы сейчас же не разобьете это стекло, то я подойду и разобью его вашей головой, - спокойным голосом сказала Миура, в ее тоне я не чувствовал угрозы, это просто было предупреждение. - Извольте выполнять мои приказы, я пока еще администратор этой станции.
Это отрезвило. Испугало и отрезвило, я совершенно не сомневался что это женщина, с которой, после пятилетней совместной работы я был почти не знаком, была способна, и в тот момент я был абсолютно уверен в этом, на убийство. Умирать мне не хотелось. Я стянул майку и обмотал ее вокруг руки, следуя совету, сильно сжал кулак и со всего размаху ударил по стеклу. К моему огромному удивлению стекло разлетелось в дребезги сразу же, с первого удара. Я услышал как к моим ногам падают и разбиваются об пол осколки.
Отлично, - подала голос Миура. - Теперь возьмите там топор. Нашли?
Нашел, - ответил я взвешивая в руках увесистое орудие. Майку я решил не надевать, стекло так сильно изрезало ее что я мог свободно просунуть голову в каждое из пяти новых отверстий.
Хорошо теперь идите сюда.
Я пошел на голос и вскоре меня остановила ладонь, слегка толкнувшая меня в грудь. Теперь ее прикосновение не было таким омерзительно пугающим, но и приятным оно тоже не было. Я как будто натолкнулся на препятствие, какой-нибудь предмет, абсолютно неодушевленный, не несущий в себе ни капли чувств.
Нащупайте мою руку, - сказала Миура совсем рядом. - Да другую руку, идиот!
Извините, - с непонятной веселостью ответил я и протянул руку вперед, почти сразу коснувшись плотной ткани комбинезона на сгибе локтя Миуры.
Дальше. Я держу ладонь на трубе. Нашли?
Да, - я ощупал руками прохладный метал. Если я правильно все вспомнил это была линия отвода отработанного масла из механизма поворота телескопа, который находился непосредственно над нами.
Бейте по трубе топором.
Что?!
Я сказала - бейте по трубе топором.
Несколько секунд я колебался, а потом решив, что ей, судя по всему, виднее, отошел чуть в сторону, что бы меня не залило маслом, и размахнувшись ударил. Топор отскочил в сторону, а удар больно отдался во всем теле, но отдышавшись я размахнулся снова.
Труба лопнула после пятого или шестого удара. Я услышал как что-то зашипело и заскрежетало, а помещение заполнилось резким техническим запахом, от которого слезились глаза. Несколько капель масла попали мне на кожу, вызвав жжение и зуд. Я принялся оттирать эту дрянь майкой которую все еще держал в руках. Миура тем временем отняла у меня топор. Я слышал как она зачем-то рвет мою куртку и еще какую-то возню, сути которой я не понял.
Третьяков, вы курите? - неожиданно спросила Миура.
Что? Нет.
Вот ведь черт! Я совсем об этом не подумала.
О чем? Я вообще не понимаю сути всех этих действий. Вы хоть что-нибудь можете мне объяснить?
Огонь. Вы что до сих пор не поняли? Я хочу сделать факел. Но у нас нет огня.
Я едва не засмеялся в голос. Действительно, как это мне в голову раньше не пришло. Простота идеи просто поражала, а я-то уже было подумал, что так и придется прозябать в темноте. Вот что значит лабораторная крыса. Ну хоть тут я мог оказаться полезным. Порывшись в карманах я не без труда обнаружил коробок самых обыкновенных спичек, которые неизвестно зачем прихватил не так давно у зазевавшегося ремонтника с прошлого корабля. И как это я о них сразу не подумал?
Я достал спичку и пару раз чиркнув засветил крохотный огонек, едва способный разогнать окружавшую тьму.
Так у вас все это время были спички? Чертов вы придурок! - однако ее лицо было совсем не злым, скорее на нем читалось облегчение.
Простите, не подумал. Я их так давно ношу, что уже о них забыл.
Вот по этому таким как вы лучше не оказываться в подобных ситуациях, - лекторским тоном говорила Миура забирая у меня спички. - Когда надо решить в уме дифференциальное уравнение вы незаменимы, но вот о самом элементарном выживании вы даже слыхом не слыхивали.
Миура обмакнула мою куртку намотанную на лезвие топора в масло и поднесла к ней огонек спички. Куртка вспыхнула и загорелась ровным пламенем. Рубка осветилась неровным желтым светом, по стенам запрыгали тени. Вот уж никогда бы не подумал что придется освещать себе путь при помощи факела, я как будто вернулся на тысячу лет назад.
На долго его хватит? - спросил я.
Не слишком. Масло скоро прогорит, - Миура подняла факел над головой что бы лучше осветить помещение. Вокруг был страшный бедлам, по полу рассыпаны осколки стекла, плавающие в громадной луже масла которое все еще продолжало сочиться из трубы.
Я поспешил отойти подальше от все сильнее разливающейся гадости. Я был голый по пояс, и теперь искал глазами шкафчик в котором хранили запасную одежду. Такие шкафчики были практически везде, в коридорах, в лабораториях, даже в столовой. Я никогда особо не задумывался зачем они здесь нужны. Здесь на 'Дальней' вообще быстро начинаешь вливаться в постоянную работу что кипела здесь чуть ли не круглые сутки, и забываешь обо всем остальном.
Наконец найдя шкафчик я быстро приблизился к нему, чуть не подскользнувшись на масле и распахнул дверцу. Внутри аккуратно развешенные лежало три полных комплекта одежды, майка, куртка и брюки. Странно что белья нет. Я быстро дополнил свой туалет и обернулся к администратору.
Госпожа Миура, простите за такой вопрос, но что вы сейчас намерены делать? - спросил я ее наблюдая как она пытается включить консоль. Машина никак не реагировала на ее потуги. - Это бесполезно. Ничего не будет работать.
Миура злобно посмотрела на меня, но попытки свои бросила. Мне даже стало ее жалко, как наверное ей хочется что-то делать, как не хочется оставаться беспомощной. Вся ее натура противилась тому что бы быть безвольной куклой не имеющей сил противостоять обстоятельствам. Она слишком привыкла руководить, держать все в своих руках.
Чем злорадствовать лучше бы помогли что-нибудь придумать, - огрызнулась она.
У меня есть пара мыслей, - ответил я.
Ну тогда не молчите, поделитесь своими мыслями.
Боюсь они вас не обрадуют, - я присел на край стола на который обычно сваливали всякий мусор и приготовился озвучить свои соображения. Честно признаю совсем загоняла меня эта через чур властная тетка, не давала как следует собраться с мыслями. Я прекрасно понимал что все ее таинство добычи огня преследовало лишь одну цель - делать что-нибудь, что угодно, лишь бы не опускать руки. Но теперь цепочки размышлений складывались и я начинал кое что понимать. - Во первых, скорее всего мы единственные кто еще может свободно передвигаться по станции. После отключения энергии все двери заблокировались, там ведь не постоянной подачи тока, сигналы идут только на открытие или закрытие. И все они застыли в том положении в котором находились до атаки.
Это возможно, - сказала Миура. - Продолжайте.
Во вторых, на сколько я успел заметить, этот корабль совсем невелик. Возможно чуть меньше тех грузовиков что прибывают к нам раз в пол года. А значит эти агрессоры не имеют при себе электромагнитной установки, мощности которой достаточно что бы выжечь всю электронику на станции. Они были достаточно близко, что бы поразить отдельные узлы системы прицельно, что они и сделали, вполне разумно ударив по реактору. И если его перезапустить то энергоснабжение восстановится. Значит нам осталось только придумать как попасть туда, через десятки заблокированных дверей, и парочку не работающих лифтов.
А как же мой фонарик? - Миура показала мне фонарик, и демонстративно пощелкала выключателем. - Он ведь работает не от реактора, но тем не менее отрубился.
Остаточная волна. Электромагнитный удар это ведь тот же взрыв, естественно вся не сложная электроника погорела.
Мои слова заставили женщину задуматься. В ее голове похоже вырисовывался план действий.
Хорошо, вы все очень складно говорите. Пожалуй все так как вы излагаете. Значит Стронг заперт в рубке связи, а все остальные в своих лабораториях.
Заперт, и Элен Фокс вместе с ним. Сашка, э... то есть Свиридов скорее всего в серверной. Инженерная группа заперта в калибровочной, обычно в это время они там чаи гоняют. Остаются Лемидов и Смит. Смит, думается мне в лазарете. А вот где Лемидов?
В контрольной или в ангаре. Я просила его протестировать работу ремонтных дронов.
Если так, то мы действительно одни. Я честно говоря не представляю как открыть эти двери без энергии, и надеюсь мне не придется выламывать их при помощи обернутого в ткань кулака, - это даже не было полностью шуткой, я действительно надеялся что мне больше не придется заниматься чем-то подобным. Я просто не был приспособлен для таких вещей, для этого существуют специальные люди, а мое дело головой работать.
Но Миура засмеялась, не громко, почти про себя. Я удивился услышав ее смех, не часто мне приходилось его слышать. Я очень надеялся что это не начало истерики, хотя представить себе Саеко Миуру у которой началась истерика я при всем желании не мог. Ну не получалось, на столько к ней приклеилась маска железной леди, что никто и не пытался разглядеть за ней человека.
Не бойтесь, ломать стальные двери руками я вас не заставлю, - Миура взглянула на меня слегка улыбаясь. - Если вы обижаетесь на меня за то что я вам угрожала, то не стоит. Я же по должности обязана быть психологом, и я знаю как заставить людей делать то что им не хочется. Это было нужно для дела.
Да я и не думал...
Ладно, - женщина решительно направилась к выходу из рубки, я поспешил последовать за ней. - Нам все таки нужно добраться до реактора. Выпустить всех мы все равно не сможем. Подачу энергии нужно восстановить. Но меня беспокоят эти агрессоры, скоро они будут здесь?
Мы шли по коридору, который казался абсолютно незнакомым в неверном свете полыхающего пламени. Я с трудом узнавал места в которых жил последние пять лет. Поневоле в голове начали роиться мысли о каких-то подземельях и чудовищах. Я не боялся, ведь передо мной не было конкретного страха, только мучило душу ощущение томительной неизвестности, отдавалось неприятными ощущениями в животе. А вот Миура кажется была абсолютно спокойна и сосредоточена, как будто только и делала что шастала с факелом по темным коридорам когда совсем рядом были неизвестные враги и ты мог наедятся только на себя, ну и еще на недотепу ученого который тащился рядом, и боялся собственной тени.
Тертьяков, вы где витаете? Я задала вам вопрос.
А, извините, задумался.
Этот корабль. Скоро он будет здесь?
Если не изменит скорости и курса, то примерно через десять часов, плюс минус час.
Значит за десять часов нам надо добраться до реактора и перезапустить его. И подать сигнал на Землю. Если это атака пиратов, то в Министерстве должны знать.
А вы разве этого еще не сделали?
Миура помрачнела.
Нет. И это моя вина. Я действовала по инструкции тогда, когда нужно было довериться интуиции.
А разве инструкция не предписывает сообщать о любых контактах с неопознанными кораблями?
Нам нет. У нас объект четвертого защитного статуса. По всем правилам мы сами можем за себя постоять в случае атаки. Сигнал следовало послать непосредственно после контакта с пришельцем. Если бы вы, Третьяков, хоть раз удосужились ознакомиться с уставом, вы бы это знали.
Вообще-то, это не входит в мои обязанности.
А в мои обязанности не входит добывать огонь и пробираться сквозь сотни ловушек к заветному артефакту, - Миура слегка приподняла факел над головой и придала себе воинственный вид. - Но видите? Я этим занимаюсь.
Не удержавшись я засмеялся. Миура выглядела на столько необычно и нелепо что это не могло не смешить. Но в то же время я прекрасно понимал что это еще одна психологическая уловка, что бы поднять мое настроение, что уж греха таить, упавшее ниже некуда и наладить хоть какой-нибудь контакт. Я ни секунды не сомневался что она в курсе всех настроений на станции, и что к ней относятся скорее враждебно, что ее терпят. Ну что ж, я и не надеялся когда-нибудь увидеть ее настоящую, даже сейчас она выполняла свою работу.
Из вас выйдет плохая актриса, - в качестве маленькой мести я решил испортить ей игру. - Вы играете слишком явно.
Миура перестала кривляться и серьезно посмотрела на меня. Что и говорить, со мной такие штучки вряд ли пройдут. Не хочу хвастаться, но часто вижу людей насквозь.
Повторюсь в третий раз. Вы очень хороший аналитик.
Я улыбнулся а зашагал дальше.
Такаринари пробуждался. По его расслабленному телу проходили судороги, он весь покрылся едким потом, реальность властно звала его заставляя вынырнуть из блаженного сна, но упрямое сознание цеплялось за мелькающие в дреме образы, причиняя еще большие мучения. Наконец, когда боль стала нестерпимой он проснулся.
Вокруг было темно, но ему не нужен был свет. Он не видел, лишь чувствовал. Каждой клеточкой своего грузного тела Такаринари ощущал как все сильнее становится гравитация и как все более яркий свет постепенно нагревает обшивку его корабля. Он чувствовал как громадные протуберанцы излучений тянуться к нему от ближайшей звезды, как его корабль пытается захватить громадная планета к которой он приближался.
Такаринари ненавидел просыпаться. Чувства приглушенные сном начинали снова работать в полную силу причиняя сонному расслабленному телу боль. Такаринари не любил боль. Боль должны испытывать те кому это положено, например строители или воины, у них были громадные сильные тела способные противостоять таким мучениям. У Такаринари тело было больше похоже на исполинского слизняка, который очень редко покидал крохотную капсулу внутри своего корабля. Его тело нужно было ему лишь для питания, он даже почти не двигался, ну разве что под влиянием рудиментарных рефлексов оставшихся еще с младенчества, все его существо было предназначено для того что бы мыслить и чувствовать потому что он был пилотом.
Такаринари выкинул из сознания остатки дремы и сосредоточился. Что-то на самой гране чувств не давало ему покоя, аномалия которая с трудом поддавалась объяснению. Такаринари еще сильнее напряг свои чувства и наконец заметил необычные возмущения на одном из спутников большого газового гиганта. Теперь даже не хотелось снова уснуть, пилотом полностью завладела жажда изучения - одно из искусственных чувств которые будущим пилотам прививают еще на стадии личинки, и именно это чувство гнало миллионы и миллионы пилотов вперед, на встречу безграничной бездне космического пространства, и чем дальше они удалялись от родного мира-улья, тем сильнее становилась в них эта жажда. Такаринари был старым пилотом. Его родная планета успела обернуться вокруг своего солнца две тысячи раз с тех пар как молодой пилот покинул ее на своем похожем на зернышко корабле. Такаринари был мудрым и очень опытным пилотом. За весь своей Полет он побывал у тысяч звезд, и видел сотни тысяч планет, а жажда исследований гнала его все дальше и дальше, и вот теперь он добрался сюда, невообразимо далеко от своей родины на самый край галактики, туда где не бывал еще ни один пилот.
И удивительно ли, что именно здесь он нашел то, на что в тайне надеялся весь свой Полет? Все миры и звезды что он видел раньше были пусты и безжизненны, вся их материя и энергия, все излучения и свет которые Такаринари воспринимал своими чувствами, все это было мертво, подчинено физическим законам и причинно-следственным связям, но здесь...
Над спутником стояло зарево. Иногда над его поверхностью поднимались огромные цветы зеленоватой и синей энергии, лучи сфокусированного света тянулись от поверхности луны. Все это было слишком упорядочено что бы быть следствием естественных процессов, а значит? Такаринари боялся поверить в свои мысли. 'Неужели наконец мы нашли их? Я нашел! Сотни тысяч лет поиска и наконец! Разумные, неужели действительно разумные?' Чувствуя трепет и торжественность момента Такаринари начал приближаться к активному спутнику. Он потянулся к нему мыслью, но не услышал отклика. Не слышат? Или не могут понять?
Один из лучей со спутника неожиданно устремился к нему, и на мгновение успел ощупать корабль. Такаринари затрепетал от боли, его сознание едва выдержало огромный поток концентрированного радио-излучения и скрытый в нем абсолютно непонятный чужой код. Информации было столько что она мгновенно заполнила память Такаринари, но кроме неясных, смутных образов, еле различимых на фоне сокрушающего мысли потока света, он не смог ничего разобрать. Одно пилот понял точно - он не ошибся. Там на этом крохотном каменном шарике действительно была разумная жизнь, чужая жизнь, с абсолютно отличными технологиями и поведением. Возможно эти неведомые существа тоже заметили его, и всего лишь хотели осмотреть, связаться, но со стороны Такаринари это было похоже на самую настоящую атаку. Но отворачивать было нельзя. Невозможно. Этот контакт, этот момент, ради него жили бесчисленные поколения пилотов, ради него жил и сам Такаринари. Конечно никто не мог и помыслить о том что контакт будет легким, недопонимания возможны, возможны и ошибки. Но это все не важно, это меркнет перед неутолимой жаждой, перед греющем душу счастьем. Вот, наконец-то! Они! Братья! О сколько же мы вас ждали, как же долго мы вас искали! Братья!
На спутнике что-то происходило. Зарево стало меньше, прижалось к поверхности, множество лучей погасли. Такаринари чувствовал только едва различимое с такого расстояния электричество. Прошло еще немного времени и вдруг полюса спутника вспыхнули ослепительной энергией, на столько яркой что пилот едва не потерял сознание. Где-то глубоко внутри проснулся древний инстинкт самосохранения, нахлынул страх, пилот не мог мыслить, он действовал рефлекторно. Как человек прикрывается от надвигающейся опасности рукой, так и он воздвиг перед собой стену своей мысли. Такаринари боялся боли, он знал что если не защитится сейчас о умрет. И он защитился. Его мысль превращенная кораблем в энергию ринулась к спутнику, к источнику ослепительного сияния.