Анька у меня за спиною даже не вздрогнула. Вот же чертовка, да она совсем на мне помешалась! Или это одна из сторон характера футанари - "трахай кого хочешь, но люби только меня"?
А я, не в пример беззаботной тавриссе, немного, таки, напряглась:
- Бет, технически - не вижу проблем. Но как же... А ваш муж? Дочери? Как они на это посмотрят? Вы сами уверены, что хотите этого?
- Мой супруг бросил нас и сбежал уже давно, - кажется, Бет немного впечатлена - футанари не набросилась на неё сходу, а думает о чувствах других. - А Зои и Мила сами все уши мне прожужжали: "мам, хотим от Марики детишек!..".
Я то думала, что эти две хохотушки просто меня недолюбливают, постоянно подтрунивая из вредности, а оказалось вот оно что.
- Бет, позвольте я угадаю: вы хотите улучшить "породу"? - от подобных просьб Марк, в своё время, был бы ошарашен. Марика же смотрит на это сквозь пальцы и с заметным интересом. Нечто подобное было бы логично ожидать от владелицы фермы "дойных" девушек, тем более - после всех тех похвал в мой адрес из её уст.
- Д-да... - она отводит глаза, - но не только... В моей семье все женщины были плодовитыми производительницами. Скажу без скромности - лучшими "бурёнками". В среде "дойных" девушек нас можно считать аристократией. И тут появляешься ты, Марика...
Она, отвернувшись, теребит кисточку на своём хвосте.
- Мы, энки, очень влюбчивы. Это словно наше проклятье, которым часто пользуются нам же во вред... Но ты - совершенно другая... Не знаю, что со мной происходит, мямлю, словно подросток... Я захотела тебя ещё тогда, при первой встрече... Но ты уже была... - она с печалью смотрит мне в глаза. В них нету и капли фальши.
- Пожалуйста, подари нам детей! У меня достаточно средств, чтобы их вырастить и воспитать. Если ты не захочешь - они про тебя не узнают. Мы тебя не побеспокоим... П-пожалуйста, одари нас счастьем материнства...
В глазах Беатрис стоят слёзы, грудь мелко дрожит, а пальцы нервно терзают подол юбки. Я думала, что меня начнут ублажать льстивыми словами и соблазнять прекрасным телом, но не ожидала, что всё настолько серьёзно. Прямая просьба сделать её матерью - это последнее, что я ожидала.
Как же беззащитна эта прекрасная женщина, что стоит передо мной, вот так умоляя взглядом. Кажется даже Аня прониклась. По взгляду тавриссы понятно, что и она хочет энки обнять и защитить от всего мира...
Утирая кончиком пальца слёзы со щеки трепещущей Бет, принимаю решение. Проклятие, я ведь тоже не каменная!
- Беатрис, прямо сейчас я не могу дать вам ответ, - прекрасная женщина в отчаянии закусывает губу. - Но не потому, что я не могу или вы мне не нравитесь. Я хочу вам рассказать о себе. И ты, Анечка, тоже должна это услышать. Завтра вечером приходите с дочерьми к дому Дойл. Там вы для себя решите - будет ли в силе ещё ваша просьба.
. . .
К назначенному сроку Беатрис с дочерьми, хлопнув калиткой, вошла во двор усадьбы. Бет, Зои и Мила были в лёгких воздушных платьях, не скрывающих привлекательность их пышных тел. На плечах у девушек были пуховые платки для защиты от вечерней прохлады, что смотрелись так "по-домашнему". Троица женщин была тиха и подавленна. Они так откровенно одеты не для того, чтобы меня соблазнять - девушки мне открылись и ждут "приговора".
На столе, под сенью раскидистой ивы, стоит простенький чайный набор с душистым травяным чаем, одинокая масляная лампа едва освещает наши лица. Деревня онемела, готовясь ко сну.
- Раз все в сборе, пожалуй начну, - прокашлявшись, говорю.
- Для начала: миссис Дойл, я возвращаю вам ваши слова. Простите, но Аню я вам не отдам. Она - моя жена, и это решено. Когда вернётся ваша супруга, вы с ней всё обсудите... но на моё решение это не повлияет. Понимаю - я словно те налётчики, забираю практически силой. Но я твёрдо знаю - только со мной Анне будет хорошо.
Дороти смотрит на меня исподлобья.
- Мисс Дойл, вы же знаете, что я не причиню Анечке вреда... - я сжимаю пальцы юной тавриссы в ладони. - Если вы желаете ей счастья - не препятствуйте нам...
- И в кого ты такая настырная? - вздыхает миссис Дойл. - Вы же не передумаете? - мы отрицательно мотаем головами в унисон, а старшая таврисса печально улыбается. - Береги мою внученьку...
- Не беспокойтесь, я не дам мою девочку в обиду, - Аня расплывается в довольной улыбке. - Как и вас, Миссис Дойл.
- О чём, это ты?.. - Дороти отводит взгляд. - Не понимаю.
- Дороти, тебе нужно всего лишь сказать мне об этом... - добродушно, в пол голоса, заявляю я.
- Хорошо, полное решение этого вопроса отложим до возвращения вашей супруги... - окидываю присутствующих взглядом. - Вчера же миссис Занна и её дочери попросили меня об услуге - стать суррогатным отцом их детей.
- Влюбились, бедняжки? - В голосе Дороти слышны искренние участие и забота, а взгляд полон печали. Похоже, Бет не соврала. И от того ещё более странно говорить о подобном на "семейном" совете.
- Угу... - едва слышно всхлипывает Бет, а Зои с тихим, подавленным плачем прячется в объятьях сестры.
Дойл-старшая, прижав голову подруги к своей груди, успокаивая, гладит её по волосам, а я продолжаю:
- Я не отказала мисс Занна. Но перед тем как дать ответ, я бы хотела рассказать о себе. Сразу предупреждаю, что всё вами услышанное будет довольно странным и неправдоподобным. Местами - просто сказочным. Если вы об этом кому-то поведаете, то вам просто не поверят. В худшем случае вы навлечёте на себя беду. Даже говоря одно это, я уже подвергаю вас некоторой опасности. Вы готовы слушать дальше? Многое из моего рассказа может вас шокировать.
- Я готова слушать, - в глазах Ани светится неподдельная уверенность. - Я приму любую правду и не откажусь от своих чувств! - Совсем пропала девчонка.
- Люблю тебя, милая... - с благодарностью смотрю на Анечку. - Дороти? Семейство Занна? - четверо женщин, переглянувшись, уверенно кивают в ответ.
Что же, причин рассказывать не очень много, но и причин скрывать - ещё меньше. Ведь все недомолвки, недосказанности и подозрения со временем "выльются" в не иллюзорные проблемы. И объясняться значительно позже будет сложнее и, вполне вероятно, подорвёт доверие ко мне.
- Биологически - мне можно дать лет двадцать пять, не более, но фактически - мне почти восемь тысяч лет... - я замолкаю, ожидая реакции. Нас окутывает немая тишина. Через несколько секунд Дороти начинает хмуриться:
- Марика, что за нелепые шутки? Это ребячество и есть твоя "шокирующая" информация?
- Я понимаю, что в такое, мягко говоря, поверить сложно. А что вы скажете на утверждение о том, что Благодатная Мать и Вседобрейший Отец - вовсе не боги?
- Ну всё... Это ни в какие рамки!.. - Дороти уже готова вскочить и дать мне оплеуху.
- Я и есть Мать и Отец...
От такой наглости даже старшая Дойл замирает на месте с занесённой рукой, а остальные смотрят на меня с жалостью, как на умалишенную...
- Марика, о чём ты? - Анна с побледневшим лицом смотрит на меня. - Ты... Ты не человек?..
Похоже она так меня обожает, что даже не подвергает малейшему сомнению любое моё слово. Конечно, подобное весьма лестно, но рассудительная и находчивая Анна нравится мне больше. Мне нужна жена, а непослушная кукла. Стоит позже серьёзнейшим образом обсудить с тавриссой это.
- Нет, я человек до мозга костей. Возможно, не совсем обычный - но человек, - набираю воздуха в грудь. - Семь тысяч восемьсот лет назад люди, достигшие небывалых высот в развитии, стояли на пороге грандиозной войны. С одной стороны были поборники науки, с другой - люди, которых вы зовёте магами... Жадность, страх, глупые амбиции и упрямая гордыня подтолкнули человечество, позволив сделать тот последний шаг, что ведёт в пропасть тотального уничтожения... В общем - как и всегда...
Дороти опустилась на место. Да и все прочие затаили дыхание - "сумасшедшая" Марика начала говорить связные предложения.
- В то время я была сестрой и братом. Мы были воинами, последней линией обороны, сражавшейся против обезумевших магов, - Зои в страхе прикрывает рот ладошками. - Нет, с нынешними магами те, из прошлого, не имеют ничего общего, - наверняка я об этом не знаю, но незачем излишне нагнетать обстановку.
- Нас предали и бросили умирать... В бою сестра была смертельно ранена и погибла. Слилась с телом брата, позволив ему выжить...
- Глупости! - восклицает Дороти. - Даже если слова про войну правдивы, то как ты могла прожить восемь тысяч лет с твоих слов? Да ещё это "слияние".
- Я и не жила. Всё это время я спала, - указываю я на Анну, стараясь не коснуться ненароком её руки. - Анечка нашла меня в капсуле моей боевой машины - механизма, созданного для сражений.
- Да, это так... - судорожно сглотнув, кивает головой таврисса. - В пещере была большая металлическая штука, внутри которой была Марика.
- Но, всё равно, как же?..
Я постукиваю по кристаллу у себя во лбу:
- Это не украшение. Это можно назвать... Ангелом Хранителем, я полагаю. Она заботилась обо мне все эти столетия, выискивая для меня лучшую возможность выжить.
- Марика, у тебя раздвоение личности? - нервно хихикает Дороти. Вот же угораздило сосватать внучку за помешанную!
- Нет, она - это она, я - это я. Я могу с ней говорить. Она мне отвечает, помогая советом. Именно она сделала моё тело таким...
- О чём ты?! - в испуге восклицает Анна. Действительно, уж она-то должна была помнить нашу первую встречу и то, как я преобразилась с тех пор.
Я вкратце пересказываю слушательницам выводы Пилки и её работу над моим телом по усилению и трансформации.
Боги, только бы это не было ошибкой... Я хочу Аню в жёны и не желаю скрывать от неё свое прошлое. Но что, если я - монстр в их глазах?..
- Это так необычно, что даже похоже на правду... - Дороти держится за голову. - Ты можешь как-нибудь доказать свои слова?
- Капсула в пещере или возможности моего тела...
- Капсула далеко - может ты напридумывала? - обычно собранная Дойл теперь довольно рассеяна и упускает из виду, что Анна - свидетель. - Твоё тело?
- Хотите, я подниму вас на плечах, и обегу вокруг деревни? - На меня смотрят скептически. Даже Мила, что всегда была так беззаботна, буравит меня сомневающимся взглядом.
Разумеется, я бы сама потребовала хотя бы каких-то подкреплений к словам. Ведь даже если просто сказать человеку, что вода мокрая, он решит перепроверить.
Осмотревшись и не найдя ничего лучше, поднимаю свою пустую глиняную чашку на левой ладони, при этом демонстрируя пустую правую руку. А затем... щелчком пальца разношу прочную керамику в дребезги словно от удара пулей. Девушки вздрогнули, вскрикнув.
- Я сильна, я быстра... По правде сказать, я сама не знаю до конца своих пределов.
- Д-да... - подаёт голос Бет. - Марика была в доильном аппарате четырнадцать часов без перерывов - это абсолютный исторический рекорд для этого устройства...
- Я всё ещё не верю. Ты просто водишь нас за нос, - Дороти яростно трясёт головой. - Ты... Ты сказала, что ты Мать и Отец... Скажи, что ты солгала... Иначе... вся наша вера - ложь? - Её взгляд просто молит сказать, что это не так.
- В тех машинах, должно было быть по два пилота - людей что ими управляют. Обязательно - мужчина и женщина... Наша последняя битва, думаю, и послужила основой для этих легенд...
- Нет! Нет... - крупные слёзы катятся у тавриссы из глаз. - Ты так уверенно об этом говоришь... неужели всё это время мы молились ложным богам, которых и не было никогда? Не правда... Ведь Мать и Отец всегда защищают...
- Дороти, взгляните на меня, - та поднимает отчаянный взгляд. - Простите, я внесла смятение и опорочила вашу веру. Но я не могла вам не рассказать... - все пятеро женщин белее полотна, вперились в меня глазами полными ужаса.
- Те маги, о которых вы так легко говорите - их не существовало в былое время. Совсем! Вы понимаете? Человечество не ведало подобной силы. И вдруг, буквально по мановению пальца, люди обрели непонятную мощь, что не в состоянии объяснить разум, но которая так понятна душе. Дороти, разве это не очевидное проявление божественной сути? Девочки, я не убила ваших богов, да и кому такое под силу, они просто сменили имя. Разве от этого что-то изменится?
Проклятье, как же тяжело говорить о подобных вещах, не смысля в них ничего! Надеюсь, я подобрала правильные слова, сделав Мать и Отца лишь старше на несколько тысяч лет. Я ведь действительно в этом не смыслю. Маги во времена Марка все знания подобного толка держали в узком кругу. Понятно было одно - им что-то известно.
- Ч-что тебе нужно от нас? - Дороти пришла в норму раньше других и смотрит на меня сцепив ладони в тревожном ожидании.
- Миссис Дойл, я не узнаю вас, - примирительно улыбаюсь. - Мне не нужно ничего. Я просто хочу стать хорошей женой для вашей внучки. Это слишком много?
- У-а-а-а!.. - рыдающая Аня утыкается сопливым носом мне в плечо. - Марика-а-а, дура! Я так испугалась, думала ты начнёшь действительно жуткие вещи говорить! Думала скажешь, что придется расстаться-а-а-а!
- Ну, ну... Тише, не плачь, - пытаюсь я её успокоить. - Я с тобой, я рядом и тебя не брошу.
Беатрис ошарашено смотрит на нас.
- Об этом я и хотела вам рассказать миссис Занна и теперь вы и ваши милые дочери знают обо мне. Так же вы должны знать ещё об одной способности моего тела. И ты, Анечка, послушай, - взгляды устремляются на меня.
- Все, с кем я вступлю в половую связь - тоже изменятся, не так сильно, как трансформировалось моё тело, но изменения будут заметны. Другими словами - моя сперма сделает из вас футанари... И все мои прямые потомки будут футанари.
Немая тишина. Слышно, как потрескивает пламя в лампе.
- Теперь вы знаете обо мне всё. Хорошенько обду...
- Так это же прекрасно! - словно взрывается радостью Беатрис.- Подари нам благословленных богами дочерей!
Они меня вообще слушали? Свалилась им, словно снег на голову с дикими историями и откровениями, а они всё ещё хотят от меня детишек?
- Беатрис, вы осознаёте, о чём просите?
- Милая Марика... Если мы тебе хотя бы чуточку нравимся - прошу, подари нам частицу своей благодати. И больше о нас ты не услышишь. Молю, - три женщины рыдают. Кажется они уже попрощались со мной, оставшись с крошечной туманной надеждой исполнения своей мечты.
- Беатрис, Зои, Мила, посмотрите мне в глаза! - Девушки поднимают наполненные слёзами очи. - Я сделаю это, но у меня два условия.
Словно солнце восходит над троицей, обнимая их своим ласковым светом.
- Я... Я сделаю всё, что скажешь!.. - Беатрис искренне рада. - Я заплачу, сколько пожелаешь!..
Я в отрицании качаю головой:
- Первое - мои дочери должны будут знать кто их отец.
- Да, да, конечно!
- И второе - я сделаю это, если вы станете моими жёнами.
Беатрис заходится в рыданиях падая в объятия подруги. Зои и Мила плачут навзрыд. Они настолько несчастны и вымотаны эмоционально, что Аня не может остаться в стороне и, обогнув стол, обнимает их за плечи, утешая.
- Я... Мы согласны! - Радостным всхлипом восклицает Бет и, вскочив из-за стола, бросается ко мне в объятия осыпая меня поцелуями.
Право слово, ощущаю себя немного неловко. Словно я подарила им вторую жизнь. Хотя, может так оно и есть?
Три прекрасных женщины обнимают меня с трёх сторон, невольно лаская своими горячими грудями, утопая в слезах от радости. В самом деле: энки - чересчур уж эмоциональные женщины. Наверное, сломанный ноготь для них - катастрофа, а горячая ванна - рай на земле. Не уверена насчёт Беатрис, но Зои и Мила, готова держать пари, именно такие.
Я глажу их по волосам, стараясь унять переживания.
- Не плачьте, мои девочки, - их сливочный аромат просто сводит с ума.
Анечка - умница и всё понимает, не дуется, не возмущается. То, что я вскоре оттрахаю этих трёх красоток не значит, что я разлюбила свою прекрасную тавриссу.
Дороти и вовсе, сложив в умилении ладони, радуется счастью подруги. Прошлые страхи словно смыты прочь такой оптимистичной концовкой.
- Бетти, девочки, хотя я и назвала вас жёнами, но мне пока не по карману вас содержать, - смущённо чешу в затылке. Хороша же я невеста, нечего сказать.
- Я обязательно исправлю эту ситуацию. Но если вам неловко открыто говорить обо мне, то я не против если вы будете это скрывать от односельчан.
- Нет, - Бет с улыбкой качает головой. - Быть женой футанари - великое счастье, - и я снова ощущаю во рту её восхитительный язычок.
Вся троица просто прилипла ко мне, словно стараясь слиться со своей любимой женой душою и телом. Энки даже не торопятся ласкать меня, чем бы уже давно занялась страстная Анна. Они просто висят на плечах со счастливыми лицами. Похоже, они в самом деле влюбились...
- Анечка, милая, прогуляйся со мною, - я поднимаюсь, придерживая на весу младших девушек словно пушинок. - Нам нужно провести наших невест домой.
. . .
У самой фермы я наконец опускаю на землю Зои и Милу - те просто сияют, как начищенная медная монетка.
- Девочки, после зачатия... - Я сжимаю упругую, сочную попку моей Бет, осторожно кусая её в мочку уха. - Я буду совершенно не против если вы будете предаваться любовным утехам вчетвером. Вдруг вам захочется...
. . .
Следующим утром троица большегрудых нимф встречала меня у входа на ферму. На всех троих были одинаковые шорты и топы, как в тот раз, когда я впервые увидела Бет. Кажется, женщины должны уделять больше внимания внешнему виду, чтобы выгодно выделяться среди прочих дам. Но только не эти трое. Шикарные тела и кроткий нрав - главное украшение этих девушек. Для них надевать различные блестящие побрякушки - неловкая попытка подчеркнуть врождённую женственность. Им это просто ни к чему.
Анна поцеловала меня в губы и со словами:"Хорошенько повеселитесь!" поскакала помогать Гейлу и Джоку.
Девушки в белоснежных одеждах ожидали меня, не смея пошевелиться. Зои и Мила уже "истекали" молоком, что капало сквозь полупрозрачную ткань. Как только я подошла к ним вплотную, они встали по обе стороны, обхватив мои руки. Я просто "тонула" у них между грудей. Беатрис, обвив кончиком хвоста моё запястье, повела всех нас в помещение для дойки. Я не могла налюбоваться на её громадную, тугую задницу, что гипнотически покачивалась перед глазами. Шортики Бет были уже мокрыми насквозь, что прекрасно было заметно мне!
Да уж, мы, футанари такие - распаляем похоть и страсть.
- Мы сделаем это в главном зале, перед "буренками"? - интересуюсь я безо всяких задних мыслей.
- Да милая. Ты не против? - Бет оборачивается, глядя лукаво мне в глаза. - Это будет нашим венчанием. Девочки, да и я, очень хотим, чтобы деревня узнала, что мы теперь вместе. К тому же "дойным" девушкам зрелище поможет выложиться на полную.- Прагматичная нотка? Это мне по душе.
- Нисколько. Устроим класс, - улыбаюсь я, запускаю руки под одежду сестричкам и сжимая в ладонях их сочные попы.
В помещении уже во всю кипит работа. Все девушки уже в ремнях, парни мечутся с кадками со смазкой, Аня щелкает переключателями запуская молокоотсос в режим ожидания. А посреди помещения стоит большая кровать из ящиков и досок с брошенным поверху матрасом и затянутая хрустящим постельным бельём.
Хм, простенько, но со вкусом. Да и не до того нам сейчас будет: груди, что обнимают мои руки мелко дрожат от предвкушения. Сёстры - девственницы и даже похоть не снимает их волнение. Повезло влюбиться в футанари, да ещё и такую красотку, в чьих объятиях они станут женщинами. Да любая девушка будет дрожать от смеси восторга и страха.
Хозяйка фермы скромно молчит. Ждет первого слова от меня? Да, Пилка постаралась на славу - феромоны, шарм, харизма. Не знаю, что конкретно из этого или всё сразу, но мои женщины превращаются в покорных и очарованных жён. Даже немного жутко от подобного.
- Дамы, секунду внимания! - обращаюсь я к девушкам в аппаратах. - Разрешите представить моих невест. Анна Дойл, - я жестом представляю тавриссу, что стоит рядом с нами. Та страстно целуется с Зои и убегает обратно к "коровам".
- Сёстры Зои и Мила...
- И хозяйка фермы - Беатрис Занна, - обвожу взглядом девушек. - И сейчас мы займёмся любовью!
Бет толкает меня в грудь. Я этого ждала и потому с удовольствием обрушиваюсь на "кровать" в миг лишаясь скромной одежды под натиском трёх пар рук. Мой член уже наполнился кровью и словно пульсирующая мачта смотрит в потолок.
- Ну же... Я вся - ваша, - улыбаюсь, глядя на энки.
Беатрис делает неуверенное движение и перешагнув через меня опускается вниз, скользя по горячему стволу губами. Её аппетитная задница прямо перед моим лицом, подрагивает "булочками". Горячие губы женщины, обжигая дыханием, касаются головки члена.
Я глажу взмокшую щель, что словно засасывает мои пальцы. Беатрис вздрагивает, слегка прикусив зубками мой пенис и выгнув спину от удовольствия. От промежности разносятся мокрые хлюпанья. Я просто не умещусь у неё во рту, но Бет компенсирует это усердной работой гибкого язычка, погружая его глубоко в уретру, лаская головку и ствол. Боги, как же изголодалась эта женщина?!
Сёстры, не в силах больше стоять в стороне, опускаются рядом с матерью и уже три жарких рта "поедают" мой член.
Я провожу языком одним долгим движением от большого клитора до дырочки в попе, путешествуя к основанию хвоста и слышу сладостный стон Беатрис. Она пытается вывернуться из моих рук, но безрезультатно - моё лицо плотно прижато к её паху, наслаждаясь ароматом текущей пизды. Смесь её соков и слюны капает на мои груди, стекая в лужицу на животе. Языком ласкаю пылающее жаром влагалище и, достигая отверстия, касаюсь её внутренних стенок.
- Ах-г! - громкий вскрик снова срывается с губ Беатрис.
Я с радостью подчиняюсь, вонзая в неё свой длинный язык. Задница Беатрис призывно колышется в такт с её стонами, когда мой язык покрывает слюной всю её изнутри. Женские соки энки стекают вниз по её телу в мой рот, словно ручей. Беатрис вся дрожит, пока я исследую её горячие глубины жадно лакомясь её влагой.
Внезапно бёдра женщины-коровы напрягаются, а стоны перерастают в крики экстаза. Мои пальцы тут же приходят на подмогу, лаская её дырочки вместе с языком. Я обвожу ладонью низ её тела, поводя большим пальцем кругами по большому клитору, и хвост Беатрис встает дыбом, когда та взрывается в оргазме. Тугая струя сквирта брызжет мне в рот, а голос девушки взлетает до визга, спадая до тихих удовлетворённых стонов.
Сестрички усердно натирают мой член, компенсируя недостаток умения энтузиазмом. Их лица перемазаны в преэякуляте, а рты пузырятся "взбитыми сливками" слюны.
Лучшее зрелище в мире!
Последний рывок и под руками и страстными ртами трёх девушек меня настигает тяжелый оргазм, толстой струёй горячей спермы заливающий им спины и лица.
Бет слабо стонет сползая с меня, ее глаза закатились, переполненные наслаждением. На лице отрешенная улыбка, а руки ласкают разгорячённое тело.
Пальчиком я подманиваю поближе Милу. Девушка зарделась, не зная куда деть свой взгляд. Её грудь судорожно колышется от взволнованных вздохов. Кажется она ни разу не видела свою мать такой и теперь испугалась?
Я нежно беру её за руку и влеку на кровать. Девушка, совсем по детски, прикрывает лицо рукой от стыда.