Вахтин Юрий Николаевич : другие произведения.

Душа в залог

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  ЮРИЙ ВАХТИН
  
  
  
  ДУША В ЗАЛОГ
  
  РОМАН
  
  
  Фантастика, которая могла быть реальностью.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Воронеж 2012 г
  
  УДК 82-3
  ББК 84 (2Рос=Рус) 6-44
  В15
  
  
  
  
  
   Вахтин Ю. Н.
  Душа в залог (Роман)
  Центр. - Чернозем. Кн. Изд-во, 2012. - 318 с.
  ISBN 5-7458-0850-0009
  
  Издание осуществлено за счет средств автора.
  
  Вахтин Юрий Николаевич член Союза писателей "Воинское содружество"
  Автор романа "Черный комиссар" и "Правдивые повести" выносит на суд читателей новый роман "Душа в залог".
  
  
  
  
  
  В 4702010204-037 37-12
   М161(03)-11
  
  
  
  
  
  ISBN 5-7458-0850-0009
  
  
  
  
  
  "Не нужда, не страсть - нет! Любовь к власти есть демон людей. Дайте им все: здоровье, пищу, жилище, образование, - и они будут несчастны, капризны, потому что демон ждет и хочет удовлетворения. Отнимите у них все и удовлетворите их демона, и они станут счастливы, так счастливы как могут быть счастливы люди демона."
  Фридрих Ницше (1844-1900)
  
  Глава 1
  
  Конец апреля. Пришла настоящая весна: проснувшаяся после зимней спячки природа, оживала. Воздух наполнился неповторимым запахом: ароматом первых невзрачных весенних цветов, смолы от распустившихся почек деревьев, щекочущий ноздри при вздохе. Так воздух пахнет только весной!
  Максим сошел, не доехав остановку до Марьино, чтобы пройти три километра пешком, подышать чистым, пьянящим апрельским воздухом, послушать звонких весенних птиц. Сердце учащенно билось от радости и желания жизни. В голове родилось четверостишье:
  Люблю тебя я, мой апрель,
  С твоим бездонным синем небом,
  И шум воды, и жаворонка трель,
  Твоя земля так пахнет хлебом.
  Дорога до Марьино шла по полю, через широкий овраг, заросший кустами терновника и боярышника. Весной прошлого года Лосевы купили в этом селе, в 50 километрах от областного центра, домик под дачу. Вполне добротный с рубленой баней и сараями за очень приемлемую цену. Отсутствие газа и удаленность от автомагистрали, превратили некогда богатое село в неперспективное. Молодежь уезжала в город, изредка наведываясь к своим престарелым родителям на выходные. Живописное расположение села, лес, река привлекали сюда горожан, которые охотно покупали дешевые дома под дачи.
  Подождав, когда рейсовый автобус скроется за поворотом, Максим отошел на пригорок на обочине дороги, присел на густо пробивавшуюся сочную молодую траву. Открыл свою большую дорожную сумку, достал бутылку хорошего вина, приготовленный бутерброд с колбасой и сыром, разложил на разостланную газету. Выложил из карманов легкой куртки сигареты и зажигалку. Какое это блаженство сидеть вот так, вытянув босые ноги и никуда не спешить! Просто дышать, радоваться жизни! Видеть голубое небо над головой, горячее весеннее солнце и мечтать! О чем? Что скоро закончит институт. Вся жизнь впереди! Все дороги открыты! Инженер- программист, очень востребованная профессия. К ним в группу зачастили представители от фирм, коммерческих банков, ведут собеседования, отбирают кадры для себя. Максим Лосев один из лучших студентов на курсе. Есть перспективы роста и зарплата солидная относительно бюджетников: учителей и врачей. На прошлой неделе звонил отец и решительно заявил, что видит Максима у себя в фирме. Но может обида за мать или скорее желание стать самостоятельным, а в фирме "ЛИК" все будут видеть в нем только сына генерального директора, а не высококлассного специалиста. Максим обещал отцу подумать, хотя для себя давно решил быть независимым от родителей. Хотя Лосевы-старшие три года в разводе и у отца и его новой жены Майи растет годовалый Никита, брат Максима, мать Ольга Васильевна работает на фирме юристом - консультантом.
  Где-то в глубине души Максим понимал отца, он даже с искренней радостью поздравил его с рождением сына, но на ставшие модными крестины не пошел, сослался на занятость. Любви у Лосевых-старших не было давно, только супружеские "обязанности" - как шутил отец. После сорока мать как-то очень быстро из интересной общительной женщины превратилась в сварливую, всем и всегда недовольную барыню. На работе терпели ее характер только из-за отца, которого уважали все сотрудники. Деятельный, жизнерадостный Алексей Алексеевич пытался вдохнуть в жену остывший интерес и радость к жизни: всю Европу за два года объехали Лосевы, но и отдыхать Ольга Васильевна устала. В Германию для подписания контракта о закупке оборудования и техники, вместо нее три с половиной года назад поехала, молодой юрист Майя Решетова, которую и взяли в фирму по прихоти Ольги Васильевны, не успевавшей оформлять необходимые документы. Уже через полгода Майя Решетова стала Лосевой. К удивлению Максима мать спокойно перенесла уход отца из семьи. Ее больше интересовали мелочи: раздел имущества и сплетни сотрудников. Отец поступил по-мужски: оставил трехкомнатную квартиру, гараж в центре города и совсем новую машину "Тайота" бывшей жене и сыну. Но обида, где-то в подсознании невольно осталась, тем более, что новая жена Майя всего на шесть лет старше Максима и он посчитал поступок отца не душевным порывом, а новым веяньем моды. Среди "новых русских" или обеспеченных людей стало модно жениться на молодых, заводить новую семью с обязательным рождением ребенка. Словно в 45 мужчина не может полюбить искренне.
  В прошлом году по очередной прихоти матери, захотевшей дышать чистым деревенским воздухом, который лечит десяток имевшихся у нее заболеваний, как она вычитала в модном журнале, они купили дом селе Марьино. Ольга Васильевна, правда, быстро охладела к размеренной деревенской жизни и, прочитав, что эти болезни можно успешно лечить в городе, в открывшемся недавно солярии, записалась туда. Но бабушка Ирина Борисовна с удовольствием жила здесь все лето до октября. На прошлой неделе она снова переехал жить на дачу и сегодня Максим ехал к ней, впервые в этом году.
  В голубом безоблачном небе слышна, громкая песня певца полей - жаворонка. Максим поднял голову, прикрыв глаза ладонью от яркого солнца:
  - Где ты невидимый солист?
  Высоко-высоко с трудом рассмотрел темно-серую трепещущуюся точку. Песню подхватил второй, третий его пернатый собрат. От напряжения и яркого солнца, глаза на секунду закрыло черное облако. Всего на мгновенье и сразу исчезло словно мираж. "Свет плюс свет рождают мрак" - вспомнил Максим слова преподавателя физики. Тогда это ему казалось нелепостью. Как из света может создаться мрак?
  Максим открыл бутылку, налил в пластиковый стаканчик, выпил, взял бутерброд. Прелесть! Вот так сидеть! Никуда не спешить! Быть свободным! Дышать и слушать голос природы. По дороге из города в сторону Марьино проехала черная иномарка "Ауди". Сколько их теперь подержанных и совсем новых колесят по пыльным дорогам России? Еще десять лет назад иметь иномарку была исключительная привилегия людей известных, заслуженных, занимающих высокие посты. Теперь ее мог купить любой водитель городской маршрутки. Жизнь улучшается. Жить богато, и обеспечено не значит быть вором или плохим человеком. Надо только сильно захотеть. Конечно, нужен талант, и много работать. Человек сам строит свою судьбу, у каждого свое понятие счастья. Кто-то довольствуется зарплатой учителя или рабочего завода, кто-то хочет всего много и сразу.
  Максим Лосев вырос в интеллигентной семье: отец и мать работали преподавателями. Алексей Иванович доцент политехнического института, Ольга Васильевна преподавала право в юридическом техникуме. Когда началась перестройка, и вышел закон "О кооперативах", отец сразу ушел в бизнес. Вместе со своим старым другом Игнатьевым, бывшим начальником отдела областного комитета КПСС, они создали кооператив, а за тем фирму "ЛИК" (Лосев, Игнатьев и Ко) по ремонту, а за тем и строительству жилья. Начинали компаньоны с одной бригады в 15 человек, зачастую сами помогали в работе строителям. Сейчас в фирме работает более 3500 человек. Бесспорно, связи бывшего партийного работника Игнатьева сыграли свою роль в быстром росте фирмы. Но и работали они, по словам отца: "Как волы в поле". Сутками, даже ночевали в офисе, тогда еще купленной по дешевке у одного сильно пьющего старика двухкомнатной квартире. Скупали ставшую в одночасье бесхозной технику, выбивали огромные ссуды в банках, заложив в залог свои квартиры.
  Что мешало другим начинать как они? Природная русская лень? Привычка жить по команде? Когда кто-то решает, как тебе работать, как отдыхать? Человек делает себя сам, нужно только стремиться и знать, что ты хочешь в этой жизни.
  От выпитого вина приятно и легко кружилась голова, Максим взглянул на часы:
  - Ого! Целых два часа я дышу - вслух проговорил он, - Пора. Бабуля уже заждалась внука. Лосев легко встал, допив остаток вина по-студенчески прямо из горлышка, выбросил пустую красивую бутылку на засеянное поле с изумрудным ковром озимых всходов. Перекинул походную черную сумку через плечо и бодро зашагал в сторону скрытого за горизонтом Марьино.
  
  Глава 2
  
  Ирина Борисовна встретила внука у калитки.
  - Максимка! Я вся на нервах. Три часа назад прошел автобус, - запричитала она ,едва увидев внука.
  - Бабуля, я же звонил, предупреждал тебя, что хочу прогуляться. Там в овраге нет связи, - начал оправдываться Максим.
  - Что ты такой возбужденный? Ты выпил? - подозрительно посмотрела на интенсивно жестикулирующего руками внука Ирина Борисовна.
  - О чем вы Ирина Борисовна? Я опьянен деревенским чистым воздухом.
  - Каким воздухом? От тебя разит за версту.
  Ирина Борисовна Мальцева, заслуженный учитель России, всю жизнь до выхода на пенсию работа преподавателем биологии и властный учительский тон стал для нее нормой. Не замечая этого, она разговаривала даже с родным внуком, словно с нашкодившим учеником старшего класса. Хотя месяц назад Максиму исполнилось двадцать два, и он без пяти минут инженер с высшим образованием.
  - Конечно, ты пьян! - не унималась взволнованная Ирина Борисовна, театрально подперев подбородок сомкнутыми ладонями.
  - Бабуля, не надо из-за пустяка разыгрывать трагедию.
  - Из-за пустяка? Ты приходишь через три часа после прибытия автобуса... Пьяный...Где ты был? С кем пил?
  - Я шел пешком...Сошел на повороте и пошел один по дороге...Я выпил пива... Вот и все... Вы удовлетворены моим объяснением? Я устал немного бабуля, пойду, лягу, отдохну с дороги, с вашего позволения, сударыня, - Максим сделал реверанс в сторону пожилой женщины, приобняв за талию.
  - Не надо паясничать, молодой человек. Оставьте это для своих барышень,- своим беспристрастным тоном воспитывала внука Ирина Борисовна. - Я вынуждена обо всем сообщить отцу.
  - Ему прийти в школу? - съязвил Максим и поцеловал расходившуюся не на шутку бабушку в щеку, прошептал ей на ухо. - Прости меня, бабуля, пожалуйста. Я больше не буду... Можно ваш непутевый внук, ляжет отдохнуть?
  - Ирина Борисовна, у вас гость? Мы видели его на повороте, но не знали, что это наш сосед. Из дома напротив, вышла высокая, в меру полная женщина под пятьдесят, в синем спортивном костюме.
  - Это мой внук, Валентина Викторовна, приехал в гости на выходные.
  - Кто эта женщина? - шепотом поинтересовался Максим.
  - Наши новые соседи Борисовы, - тоже шепотом ответила внуку старая учительница. Мать и сын с женой. Сын тоже студент медицинского.
  - Рома, познакомься с нашим соседом, - громко произнесла женщина, обращаясь к кому-то в глубину своего сада. Из зарослей вишняка вышел высокий черноволосый парень в черном спортивном трико с обнаженным торсом. Атлетически сложенный, со смуглой "природной" кожей, увидев стоящего с Ириной Борисовной внука, подошел к ним.
  - Здравствуйте! - громко поздоровался, подойдя парень, протянул руку Максиму.
  - Роман
  - Максим
  Симпатичное открытое лицо с правильными чертами, волевой подбородок, узкий с едва заметной горбинкой нос, темно-карие почти черные глаза. По возрасту немного старше, но рядом с по-юношески белокожим Максимом, он выглядел зрелым, уже сложившемся мужчиной.
  - Извини, Максим, не знал, что ты наш сосед, не остановился подвести.
  - Нет. Я сам сошел с рейсового автобуса. Захотелось пройтись пешком, уединиться с природой. Всю зиму мечтал, это мой первый выезд на "лоно природы".
  - Я так и подумал. Хотя жена и мать настаивали тебя подвезти.
  - Спасибо...
  - Что планируешь делать?
  - Отдохну с дороги. Разморило меня на свежем воздухе, - Максим украдкой провел двумя пальцами по своей левой щеке.
  Роман, поняв значение "жеста" улыбнулся, обнажив красивые белые зубы.
  - А вечером?
  - Пока не задумывался так масштабно, - пошутил Максим.
  - Тогда приходи к нам. Мы будем жарить шашлык: у нас сегодня новоселье.
  Из дома Борисовых вышла молодая женщина со светлыми коротко стрижеными волосами.
  - Рома, я мясо замочила, - доложила она приятным голосом.
  - Хорошо. Это моя жена Тая, - сообщил новому приятелю Роман - пойдем я тебя познакомлю. Думаю, мы станем хорошими соседями. Ты не женат?
  - Нет. Я еще учусь на пятом курсе в политехническом.
  - Я тоже учусь на пятом, но уже третий год женат, - сообщил Роман.
  Они подошли к даче Борисовых.
  - Познакомьтесь, наш сосед Максим. Тоже студент пятого курса политехнического, - представил Лосева Роман.
  - Валентина Викторовна, - первой представилась мать.
  - Тая.
  Максим пожал протянутую маленькую мягкую ладонь. "Красивая! И глаза чисто голубые, словно цветки василька" - подумал Лосев..
  - Максим, вы женаты? - на правах хозяйки поинтересовалась Борисова - старшая.
  - Нет. Еще не успел.
  - Это исправимо. Мы с Таечкой работаем в облсобесе. В нашем "пенсионном учреждении" одни невесты. Одна красивее другой, - пошутила хозяйка - главное ваше желание.
  - Я не мыслил столь масштабно, - второй раз пошутил дежурной шуткой Максим. Но не буду отрицать и такого развития событий. Если у вас работают действительно такие красивые девушки как ваша невестка, могу не устоять.
  - Вы шутник, Максим. Думаю, вы, подружитесь с Романом.
  - Я пригласил Максима вечером к нам на новоселье, - сообщил Борисов своим женщинам.
  - Правильно. Приходите, Максим, вместе с Ириной Борисовной.
  Пообещав соседям, что он обязательно придет, только отдохнет немного с дороги, Максим ушел. Выслушал еще раз, но уже в более мягкой форме нравоучения Ирины Борисовны, Максим завалился спать на приготовленной кровати в отведенной ему комнате. Едва коснувшись головой подушки, Максим забылся здоровым, беззаботным сном.
  
  * * *
  
  Догорал весенний апрельский день. Белый погожий солнечный диск прятался в кроны берез, белевшей на горизонте рощи. Внизу по улице, идущей к берегу неширокой и быстрой речки Студеной, названной так за холодную до ломоты в зубах воду, даже в самое жаркое лето, надрывисто мычала корова, по какой-то причине еще не сведенная хозяевами во двор. В покрывшихся первыми листочками зарослей ольховника, несмело защебетал соловей. Еще совсем робко, словно стесняясь своего чарующего голоса. Максим легко соскочил с измятой кровати, подошел к приоткрытому окну. Свежий вечерний воздух ласково пахнул в лицо. Максим провел ладонью по щеке.
  - Пойдет.
  Полгода назад Лосев - младший начал бриться "по - взрослому" и гордился этим мужским жестом, проверяя наличие щетины, еще совсем для него новым, не надоевшим. Его ровесники, давно бравшие ежедневно в руки бритву, вызывали в нем даже зависть. Его "лицевая растительность" ограничивалась десятком редких белых волос, которые он обычно выщипывал раз в неделю пинцетом. Полгода назад, словно проснувшись, усы и даже борода, черной обильной порослью стали покрывать лицо Максима. Надо сказать, он даже гордился этим и не спешил сразу сбривать новую растительность. Сейчас после утреннего бритья, лицо покрылось шершавой щеткой. Максим раскрыл свою походную сумку, достал: мыло, зубную пасту, щетку, пошел на улицу к прибитому к столбу умывальнику, возле рубленой бани. Ирина Борисовна сидела с соседкой Валентиной Викторовной на искусно сработанной резной лавочке под окнами дома и о чем-то разговаривала.
  - Максим, подействуйте на бабушку. Приглашаю к нам на новоселье, говорит, не пью. Как будто мы собираемся для того, чтобы напиться.
  - Ирина Борисовна, это не педагогично отказывать соседям, - на ухо бабушке прошептал Максим, присев рядом и обняв свободной левой рукой ее за плечи. - "Сосед как семьянин" - гласит русская народная мудрость.
  Старая учительница улыбнулась краями губ, ласково погладила Максима по щеке.
  - Почему, ты, не побрился?
  - Бабуля, я брился утром. У меня повышенная лохматость, как у Шарика из Простоквашино.
  - Значит надо бриться два раза в день.
  - Ирина Борисовна, Максим выбрит. Это вы заметили своим педагогическим глазом. Для шестнадцатилетних юношей это может и заросли, но для двадцати двухлетнего парня норма, - заступилась за Максима соседка. Все дружно засмеялись над ее словами - шуткой.
  - Господа! Кушать подано! - в проеме открытой калитки стоял улыбающийся Роман, в черном спортивном костюме с широкими белыми лампасами.
  Максим по-детски, вприпрыжку, побежал к умывальнику. Ирина Борисовна пошла в дом надеть теплую кофту, вечерами еще очень свежо на улице. Быстро почистив зубы , с удовольствием умывшись, Лосев забежал в дом, надел теплый, подаренный отцом еще на восемнадцатилетние любимый турецкий свитер. Максим прикрыл дом на висячий замок, по-деревенски без ключа и побежал догонять, подходивших уже к крыльцу дома Борисовых, Романа и женщин.
  
  * * *
  
  В глубине большого старого сада стоял стол с двумя лавочками, видимо сделанный только сегодня, со следами свежих опилок вокруг. На столе ароматно дымился шашлык, на длинных шампурах из нержавеющей стали. Гордо возвышались бутылки коньяка и иностранного вина, тесно прижавшись стеклянными боками. Тарелки с салатами. Максим невольно проглотил набежавшую слюну, почувствовав, что голоден. Расселись на лавочки, на заботливо приготовленные радушной Валентиной Викторовной, небольшие подушечки из темно-зеленого бархата. Зрелые женщины по одну сторону, Максим с Таей по другую. Роман на правах хозяина уселся во главе стола на старом, но еще крепком резном стуле с мощными подлокотниками, видимо оставшемся от прежних хозяев.
  Борисов налил женщинам вина, мужчинам коньяк, чем вызвал неодобрительный взгляд Ирины Борисовны. Первый тост за знакомство, за добрые соседские отношения. Все долго стукались друг с другом, высказывая свои дополнения и поправки к озвученному Романом на правах хозяина тосту.
  Максим жадно ел пахнущее углем костра теплое ароматное мясо. Ночной мрак по-весеннему быстро сгустился над селом, потянуло свежестью. Роман включил ловко смонтированную над столом лампочку под розовым абажуром. Темнота ,отступив на несколько метров, сгустилась сильнее. На востоке, прячась в еще совсем голые ветви густого сада холодным матовым светом, поднимался полный диск луны. Повторив тост, за дружбу. насытившись, молодежь пошли танцевать под зажигательную мелодию иностранной песни. Повеселевшие Ирина Борисовна и Валентина Викторовна, увлеченные Романом тоже несколько минут потанцевали в созданном кругу, демонстрируя весьма пластичные движения тела, чем вызвали восторг и рукоплескания молодежи. Но потом, усевшись на свои подушечки, начали обсуждать поднятую старой учительницей проблему, очередного повышения пенсий. Быстро летело время. Уже к полуночи довольная и уставшая Ирина Борисовна, засобиралась домой. Ее пошли провожать Валентина Викторовна с невесткой. Оставшись вдвоем, молодые люди сели рядом на лавочку. Роман налил коньяку из сильно опустевшей бутылки, взял свой стакан в руки, поднял до уровня глаз:
  - Макс, за дружбу! Надеюсь, этот приятный во всех отношениях вечер, перерастет в настоящую дружбу. Даже если ты станешь новым Билом Гейтсом. А я останусь скромным психиатром, в захудалой бюджетной клинике для душевнобольных, в Оськино, с окладом в несколько тысяч рублей.
  - Ром, почему в таких серых тонах ты рисуешь свою будущую карьерную перспективу? - стукнувшись, выпив свой коньяк, жуя уже остывшее мясо, улыбаясь спросил Максим.
  - Извини, старик, я исхожу из худшего, чтобы не отпугнуть лучшее. Планов громадье! На три жизни. Конечно, не отрицаю, что для начала клиники в Оськино мне не избежать, хотя я мечтаю о городском диспансере. Там оборудование и кадры медиков на порядок выше, но я сам хочу начать с самого дна. Ты уже приглядел себе банк ,посолидней?
  - Я не знаю..., - Максим неуверенно пожал плечами - Отец зовет к себе на фирму, но я не хочу быть его тенью. Хочу быть Лосевым Максимом Алексеевичем, а не Лосевым - младшим.
  - Лосев? - искренне удивился Роман и выронил только что прикуренную сигарету. Алексей Алексеевич Лосев твой родственник?
  - Отец.
  - Бог мой! Как тесен мир. Даже в миллионном городе имя строительного магната Лосева не в последней десятке. Тогда думаю, проблем с карьерным ростом у тебя просто не будет. Роман взял со стола совсем опустевшую бутылку. Максим жестом показал, что ему хватит. Борисов вылил остаток жидкости в свой стакан. Выпил одним глотком.
  - Вот видишь, - обиженно произнес Максим, - даже ты мой друг думаешь, что все чего я добьюсь, будет заслугой отца. А я хочу добиться всего сам. Понимаешь, Ромка, сам?
  - Стремление, заслуживающее уважения. Макс, без обиды, но поверь мне, своему новому другу - это намного труднее и противнее, чем ты думаешь. Я вырос без отца. Зарплаты матери хватало только на еду и скромную одежду. Отец природный тунеядец вечно скрывался, менял работу по несколько раз в году и выплачивал копейки алиментов. Мне приходилось быть на голову выше других, чтобы быть с ними в одном ряду. И в учебе и даже в спорте. Приходилось грызть зубами, пробивать лбом, чтобы не возникало даже сомнения в моих знаниях. Хотя кому-то то, что никогда не прощалось мне, сходило с рук, даже не обращалось на это никакого внимания. Ответив на вопрос по теме мне задавались десятки дополнительных и так всегда! Я шел к доске, уже имея бал один с минусом. Уверен у тебя он тоже был, но один с плюсом. Это логика жизни! Роман посмотрел в глаза Максима, дружески обнял его за плечи, похлопал тяжелой ладонью по плечу.
  - Не обижайся, Макс! Я ни в чем тебя не обвиняю. Родителей не выбирают. Думаю, я бы не отказался от Николая Борисова миллионера, если я сейчас хожу к Борисову алкоголику, ношу еду и даже даю ему сотку на опохмелку. Каждому свое. Главное оставаться человеком.
  - Спасибо, Ром. ты меня окрылил. Вот почему хочу создать что-то сам...Без помощи отца...
  - Свой "ЛИК", - улыбнулся Борисов, имея ввиду компанию Лосева -старшего.
  - Пусть "ЛИК" , но свой! - не обиделся Максим и поднял вверх указательный палец для убедительности своих слов.
  Возвратились женщины, проводив Ирину Борисовну до дома. Валентина Викторовна попросила молодых людей убрать посуду.
  - Ромик, поставьте все на кухне, на столе. Мы устали, идем спать, мыть будем завтра.
  - Ты, не спишь еще? - на ухо шепотом спросил Роман Максима.
  - Нет, - тоже шепотом ответил Лосев. - Я днем поспал хорошо.
  - Тогда подожди за столиком пять минут. Уложу дам и приду, поболтаем, - и заговорщески подмигнув, добавил, - У меня есть заначка.
  Максим прошел в сад, сел на свою уже остывшую подушку. Свежо. Не смотря на выпитое, неприятный колючий холод забирался под теплый свитер. Полная луна мертвым матовым светом освещала притихшую землю, оставляя длинные черные тени еще голых деревьев. Белое облако тумана, поднималось над остывающей после теплого солнечного дня землей. Тихо до звона в ушах. Лосев закурил, перевел взгляд на холодный диск луны: "Если долго смотреть на Луну, можно сойти с ума". Где он слышал эти слова? В кино? Или может, прочитал в книге? От напряженного взгляда, как и сегодня, днем, когда он смотрел на солнце, перед глазами пошли черные круги, закрыв часть лунного диска: "Свет плюс свет - порождает мрак".
  Макс, вздрогнул, очнувшись от шагов подходившего Романа. Борисов поставил на край стола тарелку с остатками шашлыка, вынул из кармана, накинутой на плечи болоньевой теплой куртки отпитую на треть такую же бутылку коньяка. В другой руке он держал новую телогрейку защитного цвета. Протянул ее Максиму:
  - Держи, Макс. Свежо еще ночью.
  - Спасибо, - поблагодарил Лосев. - Очень вовремя. Коньяк плохо согревает.
  - Надо дозаправиться, - пошутил Роман. - Я, правда, стараюсь не увлекаться. Боюсь дурной наследственности. Но сегодня отличный вечер, можно позволить.
  - Пять звездочек. Вы всегда пьете подобный напиток, милорд? - закусывая выпитый коньяк, приятно растекающийся теплом по телу, спросил друга Максим.
  - Почти всегда. Нет не от барских прихотей, если ты об этом подумал. Я по вечерам и в выходные хожу на базу разгружать фуры с продуктами с коньяком тоже. Кладовщицы часто расплачиваются с нами товаром.
  - Извини...
  - Не стоит. Я не стесняюсь своего пролетарского происхождения. И машину я купил, продав, доставшийся мне по наследству от бабушки, гараж в центре. Дачу купила мать, она родом из деревни, копила много лет, чтобы осуществить свою мечту. Закурили.
  - Мне тоже по наследству от папы досталась новенькая "Тайота", стоит в гараже. Я и на права давно сдал, но езжу очень редко. Не лежит у меня к этому душа, - глядя на лунный диск, признался Максим.
  - Почему?
  - Не знаю. Фобия какая-то, все встречные едут мне в лоб , - засмеялся Лосев. Вот компьютер - это мое... Ты, тоже выбрал профессию по зову сердца?
  - Наверное - Роман тяжело вздохнул, - еще в детстве, когда домой приползал пьяный отец, у меня появилась мечта: лечить от алкоголизма людей. Теперь в наше время, как удавка захлестнула молодежь, новая еще более страшная чума - наркомания. Часто очень талантливые люди, но с детской, ранимой психикой становятся первыми жертвами. Как помочь им? Этот вопрос уже много лет волнует умы тысяч медиков и психологов. Конечно, только сам человек способен это сделать, если осознает ужас пропасти, на краю которой он стоит. Но это очень тяжело, порою просто невозможно сделать больному. Алкоголизм, наркомания - это страшные болезни, может даже страшнее рака и СПИДа. "Болезнь души" - когда здоровый физически человек сам себя шаг за шагом, час за часом неудержимо приближает к смерти. Может в какие-то минуты просветления он осознает это, но у него нет силы воли , самому остановиться, сделать первый, самый трудный шаг к спасению. Вот здесь и нужна наша помощь. Помощь -докторов души - психиатров, наркологов.
  Роман страстный оратор. Он захватил Максима, словно клещами, своей зажигательной речью. Старше него всего на три года, Борисов казался ему учителем, и он словно прилежный ученик, впитывал в себя каждое его слово, каждый жест.
  - Не все люди обладают силой воли, способной переломить себя, заставить отказаться от привычки ставшей страстью. - робко возразил Максим, глядя в освященное матовым светом Луны, лицо Романа.
  - Нет! Нет! И еще раз нет! Я думаю...., - Борисов на секунду заколебался, видимо эта проблема, мучавшая его с детства, словно заноза сидела в его сознании. - Я уверен, любой человек способен бороться. Если в сложнейшем организме человека, в его мозге, существуют заложенные с рождения программы, которые борются со всеми недугами. Существует иммунитет против вирусов, найдены даже хромосомы, отвечающие за цвет глаз человека, за его рост, значит должен быть и против порочных привычек. В процессе эволюции он угас, потерял свое первостепенное значение. Надо только найти и разбудить его... Подсказать... Как это сделать?
  Лосев пожал плечами.
  - Может это сложнейшая хирургическая операция... Но почему-то я думаю, что это совсем просто, как и все гениальное в нашем мире. Сигарета в руках Романа давно истлела. Он не сделал ни одной затяжки, увлеченный своим страстным рассказом.
  - Ты прирожденный учитель, Роман, - улыбнулся Лосев, - так толково и доходчиво мне, далекому от гуманитарных наук ученику, не объяснял никто. Знаешь, мне даже стало интересно. Не пригодится, тебе, в твоих изысканиях инженер - программист?
  - Конечно, пригодится! Знаешь, если без шуток. Это мечта моей жизни - найти лекарство, "панацею" против страшных недугов человечества: наркозависимости и алкоголизма. Создать свою лабораторию если необходимо. Самое интересно, большинство ученых, политиков признают то, что это чума XXI века. Но в лучшем случае отшучиваются, когда речь заходит о серьезных научных изысканиях. Да эти вопросы рассматривают, но в общем плане психиатрии. Я не думаю, что нужны колоссальные затраты. Может действительно пара толковых программистов, и аналитический мозг вашего покорного слуги..., - Роман наклоном головы обозначил свое присутствие, - и десяток миллионов долларов для начала работы, думаю, не станут лишними.
  Друзья весело засмеялись, Роман закурил уже третью сигарету. Видимо тема, давно захватившая его сознание, стала реальностью, он жил ею. От возбуждения глаза его горели в матовом свете Луны. Он нашел интересного слушателя его идей. Его энергетика, сильного и властного человека, захватили Максима после первого вечера их знакомства. Максим чувствовал, что пойдет с этим человеком до конца, если он позовет его. Истинный лидер, вожак Роман Борисов, казался ему взрослым, сложившимся мужчиной, учителем и он видел себя рядом с ним робким, зеленым учеником. Такие сильные люди были всегда вожаками, вели за собой других.
  - Знаешь, Ром, я смотрю на себя и восхищаюсь. Был я девчонкой, я бы уже в тебя влюбился, - признался Максим и невольно покраснел. - Я думаю, ты добьешься своего. Найдешь свою панацею, если она есть... В тебе есть Дар, талант от Бога, который есть не у многих. Дар Лидера.
  - Ты, думаешь, этот дар от Бога? - улыбнувшись, спросил Роман.
  - Конечно! Или ты атеист и не веришь в существование высших сил?
  - Нет, Макс! - Роман на секунду замолчал, достал и закурил еще одну сигарету. - Скорее наоборот, я не просто тупо верю, повинуясь ставшей модной "Вере в Бога". Я скорее уверен, что существуют высшие, не подвластные даже нашему воображению, силы. Они правят нами. Назначают царей и президентов. Развязывают войны и делают открытия. Не сами конечно, а через избранных ими людей. Бог - это высшее, он в космосе, а демон он с нами на Земле, он среди нас. Никто его не видел. Может это просто фантазия, плод больного воображения. Это просто черная энергия зла и власти, которая зовется князем мира. Я слышал, если смертный человек увидит князя, он немедленно должен умереть. Все гении на грани безумства. Высшая честь для человека - услышать князя тьмы и человеческих душ. Удостоиться этой чести могут единицы избранных, но увидеть его не должен никто. Неминуемая плата за это - жизнь. Роман стал еще серьезнее. Полная луна оттеняла бледность его лица с неестественно блестящими глазами.
  - Ром, ты о чем? Ты, современный парень. Студент 5 курса медицинского института, веришь в эту средневековую муть? - Максим рассмеялся. - Ты явно выпил лишнего, как будущему великому психиатру, тебе необходимо лечь проспаться.
  - Нет, Макс. Я трезв! По крайней мере, рассудок мой трезвый. Это мои мысли. Конечно, не выпей я сегодня, я б не стал их тебе озвучивать. Говорить о князе нельзя, лучше молчать. Всегда молчать. - серьезно повторил Роман. - И словно очнувшись, уже другим, прежним тоном, весело предложил. - Давай выпьем еще за знакомство. Думаю и хочу, чтобы оно превратилось в настоящую дружбу - И расход! Утро уже, смотри как светло на востоке! Что день грядущий нам готовит!? Роман сразу перевоплотился, стал, как и прежде веселым и жизнерадостным парнем.
  - Я соскучился по жене, - не умолкал Борисов, - алкоголь действует на меня возбуждающе. Женись Макс! Милое дело - никуда не надо идти! Всегда все рядом! Роман весело засмеялся, слегка похлопал по плечу своего нового друга и став на минуту серьезным, добавил, - И забудь, Макс, то, что я тебе наговорил по пьянке. Свежий воздух, крепкий коньяк - это действует на мозги даже психиатрам. Да и луна сегодня..... - Роман рукой указал на низко повисший над горизонтом полный белый диск. - Полнолуние!!! - и снова весело засмеялся. Слил из бутылки остатки, поровну в пластиковые стаканчики. Стукнулись.
  - За знакомство! За дружбу! За любовь!
  
  Глава 3
  
  Годовалый Никита давно громко плакал. Сквозь сон Майя слышала его надрывный голос, но сознание упорно не хотело подчиняться воле.
  - Господи! - прошептали Майя, - это не сон. Лосева сбросила легкое пуховое одеяло, под которым всегда спала, даже летом. Легко вскочила с кровати, не одевая халата, побежала в соседнюю детскую спальню.
  - Ну конечно, мы плаваем. Молодая женщина бережно взяла сына на руки. В доме Лосевых, как это становилось модным в обеспеченных семьях, работали нанятые женщины - прислуга, или горничные по-новому. Они помогали молодой матери: нянчили ребенка, убирали большой двухэтажный дом, стирали, готовили. Две зрелы женщины за пятьдесят, которых Майя сама отобрала из многочисленных претенденток. После начала перестройки экономика некогда могучей империи, резко пошла в упадок. Остановились частично или полностью сотни заводов и фабрик, и в их городе в том числе. Десятки тысяч людей остались без стабильного заработка, к которому все привыкли за семьдесят лет социализма. Работа горничной у обеспеченных людей считалась высокооплачиваемой, и в желающих не было недостатка. По обоюдному согласию сторон работали даже на полторы ставки, как у Лосевых через двое суток. Хотя, если бы велся учет по текучести кадров, профессия горничной заняла бы первое место. Очень тяжело налаживались отношения у новых господ с их слугами, в обществе еще десять лет назад считавшим главным своим лозунгом: "равенство". Новые господа еще не привыкли к своему статусу, часто проявляли излишнюю напыщенность, щепетильность. Считавшие себя всегда хозяйками женщины, болезненно вживались в новую непривычную для них роль домработницы. Майя Лосева выбор прислуги взяла под свой контроль. Юрист по образованию, она, не смотря на молодость неплохо разбиралась в людях, в их психологии и уже после первого собеседования с намеченными кандидатами, она выбрала себе двух женщин из восемнадцати претенденток и не ошиблась. Горничные работают у них уже год и стороны довольны друг другом, что бывает крайне редко. Разногласий у горничных и их молодой хозяйки практически не было. Сегодня Наталья Ивановна была выходная, уехала к сыну в районный центр области, а Надежда Николаевна приболела, позвонила вчера вечером, и сообщила, что у нее температура, она не сможет выйти на работу. К хорошему быстро привыкаешь, оставшись одна, молодая мать в полной мере ощутила все трудности семейной жизни. Вчера была третья годовщина их регистрации, правда Алексей Алексеевич категорически отказался отмечать эту дату. Пригласили только близких друзей Игнатьевых и нового молодого талантливого прораба Артема Волкова с женой Ириной, за полгода ставшего "их правой рукой", как его называли друзья-компаньоны Лосев и Игнатьев, руководители и хозяева фирмы "ЛИК". Засиделись за полночь. Проводив гостей, еще долго, как впервые месяцы их дружбы, не спали, болтали, дурачились. Прожив вместе три года, Майя иногда стала задумываться, может ее решение, выйти замуж за мужчину ровесника ее матери было спешным. Одно дело быть любовницей обеспеченного, дарящего дорогие подарки мужчины, встречаться с ним несколько раз в месяц. Другое дело быть его женой, жить вместе с ним, родить ему ребенка. Майя Решетова вышла замуж одной из последних из своих подруг, по школе, по университету. С ее яркой внешностью недостатка в ухажерах у нее никогда не было, но очередные поклонники ей быстро надоедали, и вспыхнувший интерес совсем скоро становился скукой.
  - Мужчина должен меня, прежде всего, удивлять. Ежедневно. Ежечасно. Не обязательно подарками или посещениями ресторанов. Удивлять своей непредсказуемостью,- делилась Майя со своими подругами. Алексей Александрович Лосев, руководитель, он же хозяин фирмы "ЛИК", куда ее устроила университетская подруга Юля, работавшая секретарем у Игнатьева, компаньона Лосева и исполнительного директора фирмы. Помогла ей Ольга Васильевна Лосева, жена генерального директора, юрист - консультант фирмы. Лосева потребовала себе помощника, фирма расширилась, работы становилось больше. К тому же, Ольга Васильевна охладела к некогда любимой работе. Сплетни сотрудников, мода и лечение десятков придуманных заболеваний, отнимали у нее все больше времени. На работу в фирме его просто не оставалось.
  Сначала Майя вела всю работу в офисе, через несколько месяцев стала выезжать с руководством в другие города для ведения переговоров и заключения сделок. В поездку в Германию три с половиной года назад вместе с Алексеем Лосевым, по решению Ольги Васильевны, поехала Майя. Была ли ее любовь к Лосеву искренней? Скорее да. Потому что насильно делать что-то противоречило ее мировоззрению. Она и в фирму пришла, не польстившись на большую зарплату, а для того, что бы иметь возможность посмотреть мир. Лосев влюбился в нее как мальчишка. После первой их ночи в отеле он летал. Майя просто не чувствовала разницы в возрасте. Моторный, заводной, всегда с новыми идеями. Наперекор советам и предсказаниям подруг, что двадцать лет разница огромная, через пару лет он остынет к сексу и превратится в обыкновенного сварливого пятидесятилетнего мужчину, Майя дала Лосеву согласие стать его женой. Прожив три года, Алексей не охладел к ней, а как показал вчерашний вечер и ночь, даже разгорелся с новой силой.
  - Майечка, знаешь, - смущенно улыбаясь, признался он вчера ночью, - я, таким как с тобой не был никогда, даже в двадцать пять лет. Я хочу тебя всегда и каждыми прожитыми месяцем все больше и больше. Правда, работа затягивала его. В каждую новую идею, в каждый проект он уходил с головой. Лосев, наверное, не мог жить по-другому. Гореть в полнакала - это не для него. Может, за это она и выбрала его, из десятков знакомых мужчин. После рождения сына, Майя стала ловить себя на мысли, что ей становится скучно. Исчезла та дрожь в груди в ожидании встречи. Они были ежедневно вместе, за исключением командировок, куда Лосев после женитьбы ездил очень неохотно, только в исключительных случаях. Майя перестала удивляться. Не было той волнующей радости удивления, как было в первый их "семейный" Новый год, когда Лосев притащил домой 31 декабря огромный арбуз свежий на девять килограммов. Что теперь этот арбуз, когда все есть. Год назад они переехали в огромный двухэтажный особняк почти в центре города, первые два года они жили в однокомнатной квартире. Майя еще работала не в фирме, конечно, в юридической консультации. Она так захотела, муж поддержал. Он всегда соглашался и поддерживал ее мнение. Сначала это тоже приятно удивляло. Лосев, которого знает вся элита миллионного города, бежит на кухню разогревать ужин, или кормит ее йогуртом в постели с ложечки, как ребенка.
  - Конечно, работай. - соглашался с женой Алексей Алексеевич и приводил даже при этом доводы. - Во - первых тебе нужна практика. В начале их семейной жизни Майя хотела отучиться в аспирантуре, защититься. Потом, правда, к этой своей затее она охладела, после того, что муж ей сказал однажды, что можно просто купить ученую степень, даже доктора, не прилагая больших усилий. Только числиться. Тогда зачем, если все так и будут делать. Во-вторых, - перечислял Лосев свои доводы, - работа дисциплинирует. Всегда смотришь за собой, одеваешься. Теперь Майя три раза в неделю посещает "салон красоты", солярий, показы мод. У целеустремленной Майи Решетовой проблем с внешним видом не было никогда. Имея шикарную фигуру, она после родов даже на ночь, не снимала утягивающий бандаж и на фитнес ходила строго три раза в неделю без отпусков и выходных. Лосев даже шутил.
  - Маечка, ты у меня куколка. Зачем тебе с твоим телом так истязать себя?
  - Ты хочешь, чтобы я к сорока годам обросла целлитом?
  - Хорошего человека должно быть много, - шутил муж. - К тому же мне будет шестьдесят, и я буду любить тебя еще больше: как дочь и как внучку. Майя почему-то злилась от этих слов мужа, хотя не сомневалась в их искренности. Видела блеск в живых глазах Лосева.
  - Неужели я его разлюбила? - спросила она как-то у матери. Близких подруг с кем можно поговорить о личном, душевном у Майи не было. Да и можно ли об этом поговорить с подругой? Мать улыбнулась, ласково провела ладонью по светлым, коротко стриженым волосам дочери. В свои сорок семь Марина Борисовна Решетова, была еще очень хороша.
  - Дочь, знаешь, что я тебе скажу?! Ты хоть мать уже сама, но осталась большим ребенком. Одна ты у нас, наверное, очень мы с отцом тебя баловали. Люди плачут: есть нечего, жить негде, а ты плачешь всего вдоволь и много ласки и внимания от мужа. Уже ничего тебя не удивляет. Стоит только захотеть, сказать. Через час достанут, через два подвезут. Маечка, радуйся жизни! Живи! Ищи себе занятие, в клуб какой-нибудь по интересам запишись. Или любовника заведи, в конце концов! Майя гневно посмотрела на мать, но после, опустив глаза ,тихо спросила:
  - Марина Борисовна, вы считаете, что правильно учите свою дочь?
  - Да, считаю правильно! Это жизнь доченька. Не только секс радость жизни. Алексей любит тебя, молится на тебя. Он хочет видеть блеск, радость жизни в твоих глазах, а не повисшую губу и взгляд из под бровей. Может, после встреч с любовником, ты будешь чувствовать вину перед мужем , поймешь, что он значит для тебя в твоей жизни. Только попроси - все у твоих ног. Основная масса мужиков только обещает. И не в богатстве дело, главное забота, внимание, а не цена подарка. - Посмотрев на притихшую, задумчивую дочь, Марина Борисовна добавила. - Конечно, трудно найти порядочного мужика для встреч пару раз в месяц на несколько часов. Рыцари в книгах, в жизни их мало осталось. Узнает богатая, станет шантажировать, или еще правда влюбится, пойдет мужу все расскажет.
  - Зачем, мам, я к нему как к мужчине не имею претензий. Но как-то обыденно все стало, - попыталась оправдаться дочь и, взглянув в ее глаза Марина Борисовна поняла, об этом Майя уже думала и не раз, мать только озвучила мысли дочери. - Может действительно я заелась и барыней стала. - пожав плечами продолжала Майя. - Приелось все. На Руси так всегда было: бьет, значит, любит. Мне стало скучно, что меня не бьют, даже не кричит и не ревнует. Верит он мне, всему что скажу и, наверное, все готов простить - даже измену.
  - Тогда не знаю, Майя Вячеславовна, что вам надо еще?! - мать заговорщицки улыбнулась, помолчав, посмотрела куда-то в окно, поверх головы дочери, проговорила. - Знаешь, дочь, про любовника я тебе из своей жизни сказала, у нас с отцом , тоже было как у всех, приелось все. Я нашла любовника, из своих, еще девичьих ухажеров. Десять лет не виделись, случайно встретились. Он женат давно, двое детей. Работает врачом в областной больнице. Встретились, поболтали в кафе. Потом созвонились, он предложил встречу, я не отказалась. Все прошло, казалось и не плохо, но далеко не столь сказочно как грезилось. Все одно и то же. Только на часы он украдкой все смотрел: "Время!" - Марина Борисовна весело засмеялась. Прихожу домой, Славик, отец твой встречает, пальто снять помогает.
  - Покушай, полежи, отдохни, ты устала. Я Майечку уложил уже. Я, конечно ,придумала, что попросили задержаться на работе, больше ничего на ум не пришло. Знаешь, дочь, мне стыдно стало. Кровь в лицо ударила. Обняла я его, прижалась: "Родной мой! Люблю тебя одного!
  - И что дальше? - Майя внимательно слушала, не моргая, смотрела в глаза матери.
  - Что дальше? Встречались с доктором. И не один год. Встретимся, пар выпустим или дурь, как говорят, и бежим к своим родненьким, виновато опустив голову, искупать вину. Жизнь это, дочь, - мать взяла в свои руки мягкую ладонь Майи, сжала, - порою надоест все до чертиков. Но попробуешь другого, все тоже, даже хуже, чем есть. "Что имеем, не храним, потеряем плачем" - Марина Борисовна вздохнула, снова погладила дочь по волосам.
  - Ты подумай, дочь...Любит он тебя...Да и тебя никто не насиловал идти замуж. Я помнишь, говорила: "Встречайтесь, живите как любовники. Трудно это, он старше на целое поколение". Но Майя Вячеславовна твердила: "Нет. Он лучше всех. Таких просто нет". Не верю я , что за три года может угаснуть любовь. Может ,затихла немножко? Я читала где-то выражение философа: "Если костер любви угасает, то его надо разжечь вновь или загасить". Ты не планируешь бросить своего Лосева?
  - Нет! Что ты... - Майя даже вздрогнула от слов матери.
  - Тогда разжигай! - Марина Борисовна, улыбнувшись, поцеловала дочь в красивый немного вздернутый носик...
  
  * * *
  
  Майя поменяла памперсы. Подогрела бутылочку смеси. Притихший Никита с интересом наблюдал за хлопотавшей матерью, большими темными глазами, посасывал пустышку.
  - Что, сынок, забыл мать? - нежно потрогав карапуза за пухлые щеки, улыбнувшись, спросила Майя. - Наталью Ивановну будешь мамой звать, а меня тетей?
  Никита радостно улыбнулся, открыв беззубый ротик, громко произнес фразу на понятном ему одному языке. Майя ласково пощекотала сына, на что тот ответил агуканьем и поднял вверх руки. Видимо попросил:
  - Возьми меня на руки, поноси, если ты моя мать.
  - Некогда сыночек. Прости, пожалуйста, уже десять, а мать твоя барыня нежится в постели. Вся посуда не мытая. Прости, - Майя, наклонившись, поцеловала сына в улыбающиеся губы. - Полежи тихо, пожалуйста. Я быстро уберу и мы погуляем. Хорошо? Никита снова издал радостный восторженный звук, и мать, истолковав его, по-своему похвалила сына:
  - Вот и умница ты у меня.
  - Переодевшись в трико и светлую топ-майку, Лосева прошла на просторную, со вкусом обставленную по последней моде, кухню, еще хранившую в себе следы вчерашнего застолья, в виде стопок немытых тарелок и фужеров. Остановилась возле посудомоечной машины и, махнув рукой, надела красивый передник, взяла из шкафчика губки и моющие средства для мытья посуды. Сегодня ей хотелось снова быть Майей Решетовой, а не барыней и хозяйкой большого дома на улице Свободы. Мысли невольно снова возвратились к мартовскому разговору с матерью:
  - Может, после встречи с любовником ты будешь чувствовать вину перед Алексеем. Не в богатстве счастье... Главное любовь, забота, внимание, а не цена подарка. Банальные, избитые фразы. Во времена их молодости так говорили все, думали, конечно, не все, но вслух озвучивали только подобные мысли. Прошло два десятка лет и уже говорить подобные слова стало наивно, даже смешно. Человека, сказавшего подобную фразу, в лучшем случае назовут наивным чудаком, романтиком. Деньги во главе всего! За деньги продают и покупают все! Колеблется только их количество, для одних десять тысяч рублей уже деньги - для других сотни тысяч. Количеством денег измеряют величину счастья. Только неудачники могут считать жизнь на жалкую зарплату, возможность ежедневно видеть вещи, которые никогда не сможешь купить - счастьем. Эти слова стали нормой морали. Об этом говорят на десятках каналов с экранов телевизоров. Деньги норма жизни, как считалась нормой вера в светлое будущее еще тридцать лет назад. Не столь важно как заработать деньги, про это стараются не говорить. Если ты талантливый, целеустремленный, избранный - ты будешь богат. Бедность удел неудачников и серых бездарных людей. Жизнь в, ставшем историей социализме, у Майи Решетовой осталась в воспоминаниях о бесконечных очередях, талонах на сахар и мыло. Ей казалось, что так было всегда, все семьдесят лет. Хотя семья Решетовых жила зажиточно по советским меркам. У отца, высококвалифицированного станочника, была даже своя "шестерка", мечта всех мужчин СССР. Оборонный завод на котором работал Решетов -старший, давно закрыли, отдав цеха под склады торговцам. Таких специалистов как Вячеслав Анатольевич Решетов в их городе остались единицы. ПТУ переименовали в колледжи и больше не готовят, видимо ставших не нужными, токарей и фрезеровщиков. Отец зарабатывал на жизнь, выполняя заказы частников, недостатка в которых у него не было. К Решетову записываются, в прямом смысле, на недели вперед. Он даже приобрел себе новую "Ауди", но когда дочь приходит к родителям, чаще слышит от отца слова неудовольствия и упреков в адрес нового строя и новой власти. Может это просто ностальгия о тех молодых годах, прошедших в том другом обществе, где девиз: "Труд. Братство и Равенство", был выше других. Майя даже выказала отцу удивление, что они без ее помощи съездили в отпуск не в Сочи как обычно, а в Грецию, в прошлом году были в Египте. Люди, живущие на копеечные пенсии и зарплаты, понимают стремление новой власти улучшить жизнь простых людей, поддерживают ее, а он "белый воротничок", вполне обеспеченный человек ругает власть.
  - Шизофреники эти люди! - пробурчал отец и ушел в свою комнату смотреть футбол. Не объяснив, дочери, почему он поставил такой диагноз доброй половине России. Мать, легко толкнув дочь в бок пальцем, поднесла его к своим губам ,прошептав.
  - Не обращай внимание...
  - Нет, мам, - возмущалась Майя. - Я понимаю, старушки живут на крошечные пенсии. Отец за два дня больше зарабатывает. Но откуда такое недоверие? Жулики! Все богатые воры!
  - Это, дочь, менталитет, наверное, у нас такой. Стереотип об олигархах сложился и пошло. Мы отдыхать ездили в апреле в Грецию, там все наши не бедные и представляешь , выпьют и один разговор: "Воры! Жулики", хотя больше половины из них торговцы и их наценка на товар далека от законных двадцати пяти процентов. Такова, наверное, сущность человека: иметь причину зла не в себе, а в других. Мать встала, зажгла газ, поставила чайник, достала торт.
  - Кофейку попьешь?
  - О прелесть! Сама пекла? - обрадовано удивилась Майя, красиво оформленному торту. Мать славилась своим искусством выпечки тортов и Маечка в детстве просто обожала матушкины торты постромляя скептиков, утверждающих, что от сладкого обязательно полнеют.
  - О чем ты дочь? Уже забыла, когда последний раз пекла торт или крутила котлеты, только на очень большие праздники. Все для народа! Везде полуфабрикаты.
  - Мясо только в них маловато. - съязвила шуткой дочь. - Лосев их есть не будет.
  - Это потому, что Надя с Наташей накрутят их вам. Ел бы как миленький . Отец тоже вначале выражал свое недовольство. Ничего приелся. Даже стал заказывать ,какие покупать сорта. Лучше меня разбирается, чем домашние от свино - говяжьих отличаются. Я думаю, что они все из одного фарша... Мать с дочерью дружно и громко засмеялись. Даже отец услышал, зашел на кухню, явно желая узнать причину смеха. Но ничего не спросил, отрезал большой кусок торта, навел большую кружку крепкого кофе и снова ушел к телевизору.
  - Меня ругал, заставлял есть за столом. - на ухо матери, зажав губы ладонью, чтобы не рассмеяться, прошептала Майя.
  - Стареет... Склероз. - равнодушно, махнув рукой произнесла мать и они снова весело рассмеялись. Майя любила бывать у родителей. Отношения с матерью, особенно после мартовского разговора, стали еще более открытые. Они словно ровесницы подруги могли говорить друг другу обо всем даже самом сокровенном, о чем часто стесняются говорить дети родителям.
  
  * * *
  
  Вымыв до блеска посуду, Майя протерла полы, покрытые дорогим итальянским линолеумом. Устало опустилась в кресло, в детской снова подал признаки недовольства младший, всеми обожаемый Лосев. Майя машинально взглянула на висевшие, на стене в кухне часы: без четверти час. Время кормления и короткой прогулки. Вечером горничные гуляли до темноты часто с мирно спавшим в коляске Никитой, видимо больше гуляли перед сном сами. Работали они по двое подряд суток, хотя изначально в контракте был договор о работе по двенадцать часов, с семи утра до семи вечера. Но Никита плохо спал, часто просыпался по ночам и сначала по просьбе хозяйки, за отдельную плату, а потом после разговора, по обоюдному согласию сторон, горничные стали работать сутками, с соответствующей прибавкой к жалованию. Даже не стали принимать, по предложению Алексея Алексеевича для облегчения работы третью горничную. Согласились на работу вдвоем, для удобства по двое суток подряд. Надежда и Наталья, женщины за пятьдесят, дети взрослые, живут своими семьями. Это, к слову, и было определяющим во время отбора кандидатов, одиноких и за сорок, согласных жить постоянно. Видимо, в подсознании Майи Лосевой, срабатывал женский инстинкт. Хотя она считала, что барыней подобно ее предшественнице Ольги Васильевны она никогда не станет, и Лосева Дон Жуаном они никогда не считала, зачем еще в доме молодые, красивые? Есть она, хозяйка - этого достаточно. Майя на удивление обыденно приняла жизнь с прислугой, словно, это было не новшество для страны, нет вернее давно забытое старое, словно это было всегда. Может это потому, что в сознании Май Решетовой на первом месте при выборе было то, что муж должен полностью обеспечивать жене достойное существование. Что имела ввиду юная Майя под словом достойное, но жизнь с милым в шалаше, в общежитии или с родителями она даже в черных планах не рассматривала никогда. Наскоро попив кофе, покормив Никитку уже ставшим совсем скудным материнским молоком, которого хватало только на его обед, Майя Лосева одела сына, вывезла красивую темно-синюю германскую коляску. С тормозами, полочками для сумок и другими удобствами для матери, которые в России никогда не предусматривались, видимо по причинам не нужности русским мамам. Майя с сыном вышла на улицу. Улица Свободы в самом центре города, в зеленой "парковой зоне" выбрана состоятельными горожанами не случайно. Самый центр, но тихая утопающая в зелени парков лесотехнической академии и тесно соседствующей с ней клиникой психдиспансера, огражденного тяжелой искусство сработанной кованной железной оградой с причудливыми вензелями. Широкий тротуар, недавно вымощенный ставшей модной тротуарной плиткой "бикини". На противоположной стороне улицы тротуар выложен "клевером" с резными узорами. На широкой проезжей части ровного свежеуложенного асфальта редкие машины. По ходатайству элитных жильцов въезд на улицу Свободы, где возвышались двух и трех этажные коттеджи новых хозяев жизни, был ограничен. "Только для спецмашин и лиц, проживающих по улице" - гласила надпись под строгим знаком "кирпич". Освещение на каждом столбу и включается всегда с наступлением темноты в отличие от других менее удачливых улиц. Никита громко разговаривал сам с собой на понятном одному ему языке, изредка постукивая по натянутой на резинке погремушке. Так он обычно поступал пред тем как заснуть. Свежий мягкий воздух, ровный ход мягкой коляски быстро сделали свое дело. Никита заснул, смешно раскинув ручки со сжатыми кулачками. Не смотря на полдень жаркого майского дня в парке, только одевшем ярко-зеленую листву, свежесть и прохлада. Щекочущий ноздри воздух, наполненный запахом смолы распустившихся почек вековых лип и каштанов. Птицы весело, наперебой рассказывают что-то друг другу, наверное, радуются яркому солнцу, теплу, обилию корма. В глубине парка громко заговорили кукушки. Майя невольно улыбнулась. В детстве она почему-то боялась спрашивать у кукушки, как делали ровесницы деревенские девчонки, когда она на лето приезжала в деревню к бабушке, сколько лет ей осталось жить. Майя, почему-то думала, что пестрая гадалка отпустит ей не так много, как ей хочется. На дорожке, в нескольких метрах впереди, выскочила ярко-оранжевая подвижная как ртуть белка. Пробежала, одним прыжком перепрыгнула на дерево, ловко вскарабкалась по гладкому стволу высокой липы, затерялась в ветвях, и вот уже на соседнем дереве каштана, мелькнул оранжевый шарик, стрелой скатился в низ. В огромном парке академии мирно уживались деревья, свезенные, наверное, со всех широт необъятной России. Сибирский кедр величественно соседствовал с нежной березой, вдалеке у здания административного корпуса возвышались пирамиды красавиц голубых елей. В углу парка приютились трехэтажные корпуса психоневрологического диспансера. Здесь уже отчетливо слышен шум машин, бегущих по параллельному тихой улице Свободы шумному "Рабочему проспекту". Никита спал, изредка улыбаясь во сне или издавая звуки. Майя присела на скамейку, облокотившись на спинку, наслаждаясь спокойствием и величием тишины природы. На ухоженных ровных симметричных дорожках парка очень редкие прохожие. Вход в здание академии и в диспансер со стороны проспекта. По соседней параллельной дорожке с кустами рябины по краям и аккуратно подстриженными кустарниками, двое молодых парней, о чем-то громко спорят, интенсивно жестикулируя. Ближе к ней высокий, спортивного телосложения, черноволосый в светлом легком свитере, оттеняющем смуглую "природную" кожу, джинсах и кроссовках. На полшага позади второй пониже ростом. Майя видит лишь одежду: синий джинсовый костюм и жестикулирующую руку с блестящими часами. Молодые люди приближались, между дорожками метров двадцать.
  - Макс! - Майя даже обрадовалась, узнав сына Алексея Алексеевича .
  Парни остановились. Высокий, в свитере бесцеремонно осматривал молодую женщину.
  - Здравствуй Макс! - громко поздоровалась Лосева.
  - Здравствуйте, Майя Вячеславовна. - Явно съязвил Максим, подчеркивая статус своей мачехи, старшей его всего на шесть лет.
  - Мачеха, - одними губами пояснил он Роману, тот понимающе кивнул головой.
  Они подошли, прошагав по скошенному редкому из-за нехватки света газону. Максим заглянул в коляску к мирно посапывающему малышу, спросил смущаясь;
  - Спит брательник?
  - Спит...
  - Как отец?
  - Спасибо все хорошо. Что давно не заходишь?
  - Я звонил отцу... Времени совсем нет... Защита... - Максим растерялся от неожиданной встречи с Майей, и не замечая говорил с не на "вы". - Мы пошли... Извините... Отцу привет... Я зайду... Лосевой как молодой хорошенькой женщине было приятно смущение и неловкость симпатичного парня. Максим не считал ее разлучницей, Майя знала это по рассказам мужа, но почему-то всегда терялся перед ней. Видимо Максима смущало, что стройная красивая женщина почти ровесница и жена его отца.
  - До свидания. - С поклоном головы галантно попрощался приятель Максима. Майя посмотрела на него: симпатичное правильное лицо с волевым подбородком смуглая "природная" кожа и глаза! Всего на миг их взгляды встретились темные почти черные с невероятным блеском. Такой взгляд невозможно выдержать! Майю словно током пробило. Парни уже подходили к главному центральному входу, куда сходились все дорожки идущие по парку. Но блеск глаз парня еще стоял в ее сознании.
  - Взгляд гипнотизера. - Улыбнувшись проговорила вслух Майя. - Что за новый друг у Макса?
  
  * * *
  
  - Ничего твоя мачеха. Не мудрено, что Алексей Алексеевич потерял голову. Даже ты перед мамкой растерялся. - Роман дружески похлопал по спине притихшего Максима.
  - Глупости!... Хотя не спорю Майя красивая баба все при ней и ровно столько чтобы было в самый раз. - Улыбнувшись согласился Макс.
  - Красивая? Я даже не рассмотрел. Для меня важнее в женщине красота души, а красивая внешне только одна женщина в мире.
  - И кто эта позвольте узнать?
  - Моя Тая. Других красивых я просто не вижу.
  - Завидная самоуверенность и я бы сказал преданность. Ну и душу Майи Вячеславовны за столь мимолетную встречу вы конечно же не успели рассмотреть. - Пошутил Максим. Я растерялся и даже не догадался вас познакомить с мамой соблюдая этикет нового русского джентльмена. - Продолжал осмелевший Лосев.
  - Я думаю, встреча не была последней. Вы еще исправитесь после минутного смущения милорд. Только вы ошибаетесь, что я не смог рассмотреть душу вашей мамы даже как вы выразились за столь мимолетную встречу. - В тон друга произнес Роман.
  - Даже так! - удивился заинтригованный словами друга Максим.- И осмелюсь спросить, что вы увидели в душе Майи Вячеславовны Лосевой-Решетовой?
  - Пустоту.
  - Оригинально!... Но позвольте...
  - Не позволю! Пустоту души невозможно объяснить. Только увидеть!
  
  Глава 4
  
  Открывая входную дверь, Макс услышал зазвонивший телефон. Быстро открыл, вошел. В квартире душно от запаха воска горевших свечей. Заглянул в комнату матери. Ольга Васильевна неподвижно сидела на полу, на круглом коврике в позе лотоса. Побежал в коридор, взял трубку. Звонил Роман.
  - Привет Макс! Как жизнь молодого перспективного программиста крупной фирмы? - по голосу Борисов в хорошем настроении.
  - Пратьяхара. Отвлекаю чувства от контакта с объектами.
  - Не понял?!
  - Маман, прочитав в каком-то журнале о пользе медитации, всерьез занялась йогой.
  - Серьезно?! И как успехи у Ольги Васильевны?
  - Перешли на третью ступень - Асана. "Объединение души и тела по средствам физической деятельности"", вернее бездеятельности. Сидит целыми днями в позе лотоса, медитирует. Взаимодействие с внешней и внутренней средой достигнуто. - Шутил Максим. - Но на работе ее нет третий день.
  - Не удивляюсь. Йога в России за последние десять лет, захлестнула обеспеченные слои общества. И, конечно первыми увлекаются те люди, которые не совсем ясно представляют цели в своей жизни.
  - Вам это не грозит, Роман Николаевич?
  - Думаю, нет. Я звоню тебе по этому поводу. Мы трудоустроились так, как хотели. Первая ступень пройдена. - Роман засмеялся, вспомнив слова Максима о третьей ступени занятий Ольги Васильевны. - Надо встретиться. Поговорить. Наметить план работы, так сказать. Кто за что отвечает и вообще, что мы хотим?. В любом удобном месте.
  - Хорошо. Где и когда?
  - Хоть сейчас. В парке на лавочке или в кафе, а лучше в кафе в парке. - Роман снова засмеялся.
  - Настроение у командира наилучшее. - Отметил Макс. - А его энергии хватит на целый НИИ.
  - Хорошо, тогда через час в Петровском парке. Устроит?
  - Вполне. Тем более, что все конспекты у меня всегда с собой, в голове.
  Борисов повесил трубку.
  
  * * *
  
  Теплый летний вечер накрывал шумный город. До наступления темноты в парке хозяйничали многочисленные молодые мамаши с колясками и пары за сорок, чинно беседующие на лавочках вокруг фонтанов, в уличных кафе, неторопливо гуляющие по ровным аллеям парка. С наступлением темноты на летней эстраде будет звучать громкая рок-музыка, и молодежь шумно заполнит все огороженные клетки танцплощадок.
  
  * * *
  
  Максим и Роман уселись на дальней лавочке в самом углу парка, выходящего на набережную водохранилища.
  - Макс, я постараюсь тебе кратко объяснить то, чего я хочу добиться. Что я хочу, я тебе говорил еще в Марьино, теперь наберись терпения и слушай мою исповедь.
  - Слушаю внимательно, Роман Николаевич. Только пожалуйста, поменьше медицинских терминов, не забывайте, профессор, что я не интерн медицинской академии, а скромный инженер-программист. - Попытался пошутить Максим, видя, как сразу изменился его друг, звонивший ему в веселом жизнерадостном настроении менее часа назад.
  - Нет, что ты какие термины. - Тихо проговорил Борисов. Казалось, он был где-то далеко. Только тело его сидело на лавочке в парке, рядом с Максимом, а мысли стремительно носились в другом одному ему понятном и известном пространстве.
  - Звуком - называют ощущение, воспринимаемое нашим органом слуха при ударе о барабанную перепонку, - начал Рома, даже голос у него изменился, может он волнуется? Хотя, Максим всегда считал, что сила воли Борисова железная и может ли его, что-то вывести из себя, заставить волноваться или нервничать? Да, видимо эти мысли волнуют его давно, владеют его сознанием, наверное, еще раньше, чем он поступил в медицинскую академию. И профессию свою стать наркологом он выбрал под воздействием своей идеи - спасти человечество от алкоголизма!
  - Эти волны вызывают вибрирующие колебания слуховых нервов. Строго говоря, звук не существует, он рождается в самом ухе - раздражением окончания слуховых нервов. Я доходчиво объясняю? - Роман посмотрел на Максима. Глаза его, как и тогда ночью в саду в Марьино, горели. Он словно растворился в своей идее, стал ее неотъемлемой частью.
  - Замечательно! Поверь, Ром, еще ни один преподаватель не объяснял мне так доходчиво. - Заверил друга Макс.
  - Человеческое ухо способно принимать механические колебания, происходящие с частотой от шестнадцати до двадцати тысяч Герц. - Продолжал лекцию Борисов. - Надеюсь, ты не забыл, что один Герц - это полное колебание за одну секунду.
  - Я не скажу, что любил физику, по крайней мере, не так как математику. Но у нас знания физики просто необходимы. Я многое хорошо помню. - Подтвердил Максим.
  - Отлично! Тогда ближе к делу. Задача мозга - воспринимать, перерабатывать и передавать информацию путем возбуждения определенных структур и установления связи между ними. В нервных клетках - нейронах, информация передается в виде электрических сигналов, значение которых зависит от той роли, которые играют конкретные нейроны в работе нервной системы. В мотонейронах электрические сигналы служат командами для сокращения мышц. Если сила электрического стимула превышает пороговую величину, происходит взрыв электрической активности, которая в виде волн возбуждения, распространяется по нейрону с большой скоростью до ста метров в секунду. От одной нервной клетки к другой электрический сигнал передается - опосредовано, с помощью химических сигналов - нейромедиаторов. Роман машинально достал пачку сигарет, прикурил от газовой зажигалки. Словно, опытный педагог он сделал паузу, чтобы прилежный студент смог немного прийти в себя, осознать, переварить полученную информацию. Сделав три глубоких затяжки, Борисов продолжал.
  - Современная наука выделяет четыре основных ритма мозга. Главный из них альфа ритм или ритм покоя. Частота от 8 до 13 Герц. Возникающий в теламо -кортикальной области мозга. Он максимально выражен у человека, находящегося в состоянии покоя с закрытыми глазами. Колебания с частотой более 13 Герц относятся к бета -ритму. Генерируемого корой головного мозга. Его называют активационным так, как он усиливается при активной деятельности. Тета -ритм от четырех до семи Герц, рождается во время неглубокого сна или глубокой медитации. Максим решил пошутить, вспомнив про медитацию матери, но посмотрев в глаза Романа, не решился. Неестественно блестели глаза Борисова, даже зрачки стали большие, словно после выпитого.
  - И наконец, дельта-ритм - от 0,3 до 4 Герц. Его называют волной природного безмолвия. Состоит из высокоамплитудных волн. Возникает как при глубоком естественном сне, так и при наркотическом, а так же при коме. Как правило, регистрируется при наличии органического поражения мозга - сосудистого, травматологического или опухолевого характера, например при шизофрении...Борисов достал еще одну сигарету. Не зажигая, взял губами.
  - С легкой руки индийских трактатов по йоге и медитации о дельта -ритме говорят, как о волнах протекающих сквозь ум. Эти волны возникают в виде потока образов и мыслей, пестрым калейдоскопом сменяющихся в сознании человека. "Ум желания" - так определяет его теософия. Не поехала еще крыша? - Роман, улыбнувшись, посмотрел на Макса, замолчал. - Ты не стесняйся, спроси если, что не ясно. - прикуривая сигарету, проговорил Борисов.
  - Нет, все доходчиво. - Максим пожал плечами. - Только для чего тебе, вернее нам, - поправился Лосев. Для чего нам эти ритмы, если мы их и слышать не можем? Ты говорил наше ухо способно улавливать колебания с частотой выше 16 Герц? Для чего?
  - Вот в этом и есть моя идея! - Роман, казался на минуту сникшим и потухшим, после своей бурной речи. Казалось, что он выплеснул всю свою энергию до конца, но он снова оживился. Загорелся прежним огнем. Он понял, что Максим не просто прилежно слушал его лекцию о звуках, но и попытается, уловит ее смысл, значение. Живет его идеей, обдумывает смысл сказанного.
  - Мы говорим. - Роман впервые произнес эти слова, словно они не в первый раз говорят об этом с Максимом. Уже давно, много лет обсуждают волнующую их тему. - Мы говорим о звуках чистых тонов. То есть о звуке источника, совершающего гармонические колебания одной частоты. Камертон помнишь?
  Максим убедительно кивнул.
  - В музыкальном тоне, а он отличается от шума, разговора тем, что ему соответствует какая-то определенная высота звука. В шумах присутствуют колебания всевозможных частот и амплитуд. Музыкальный звук ощущается при правильных, равномерных колебаниях, барабанной перепонки уха. Музыка была всегда, даже у диких племен есть своя музыка, пусть и примитивные барабаны, дудки, но музыка! Орган слуха различает высокие и низкие звуки . Высокие звуки производятся более быстрыми колебаниями, низкие - более медленными. Например, высота голоса певцов баса от 80 до 350 Герц, тенор от 130 до 500, а сопрано от 250 до 1000 герц. Самый низкий предел звука, различаемый еще человеческим ухом, производит 16 колебаний в секунду - он обозначен тоном - субконтра. Звуки более низкой частоты, воспринимаются уже на подсознании, как двадцать пятый кадр для глаза. О котором, сейчас много говорят и пишут. Наличие бит - ритмов, а бит - это непрерывное повторение регулярных пульсаций в сочетании с укороченными ритмами, характерен для рока. Сила рока заключается в прерывистых пульсациях, то есть ритмах, вызывающих психическую реакцию организма. Если бит, кратен полутора ударам в секунду и сопровождается мощным давлением сверх низких частот (до 16 Герц), то способен вызывать у человека экстаз. При ритме два удара в секунду и на тех же частотах, слушатель впадает в транс, который сродни наркотическому. Бит - ритм обеспечивает ударник и бас - гитара. Но у некоторых рок-групп интенсивность или громкость звука доходит до 120 децибел. Это порог восприятия человеческого слуха. Например, обычная речь человека имеет громкость в пределе 60 децибел, шелест листвы 20 децибел. При увеличении громкости на 10 децибел, интенсивность звука увеличивается в 10 раз.
  Роман вытер вспотевший лоб тыльной стороной ладони. - Но это для общего твоего развития. - улыбнулся он. Громкость звука нас не интересует совсем. Нам нужна высота звука, а именно сверхнизкие частоты, которые человек уже не слышит, но воспринимает на подсознательном уровне, как команду.
  - Так, ты, хочешь с помощью сверх низких частот проникать в сознание больного, чтобы донести до него необходимую информацию? - Максим даже привстал, выбросил в стоящую рядом со скамейкой урну, истлевшую сигарету. Он, увлеченный зажигательной лекцией Романа, прикурил сигарету и сделал всего две затяжки.
  - Ты умница, Макс! Я говорил тебе: "Все гениальное просто!". Я прочитал десятки, может сотни книг о шизофрении. А больного наркомана или спившегося человека можно смело назвать, именно шизофреником. Этиология шизофрении не понята до сих пор. Эта болезнь остается одним из самых загадочных и разрушительных недугов. Шизофрения от греческого "расщепляю душу". Нарушения психики, проявляющиеся в расстройствах восприятия, мышления, эмоций или "старение души". Это о ком? О спившихся людях конечно! Человек погибает, часто это осознает, но не может остановиться. Сделать толчок! Помочь ему можно только на подсознательном уровне - гипнозом. Это давно практикуют, но спонтанно, используя индивидуальность врача обладающего гипнозом. Но не системно, не научно. Создав фон из обычных музыкальных звуков, которые воспринимает наш слух; мы, с помощью мощного цифрового процессора обработки аудио сигналов, уменьшаем частоту звука до сверхнизкого предела одного какого-нибудь музыкального инструмента. Например, флейта - дает основной чистый тон, почти без примесей обертонов. Даже в чистой, казалось бы, по звучанию скрипке основной тон преобладает, но его сопровождает ряд более высоких обертонов. Доводим восприятие сознания больного до нужной фазы и даже обычным голосом или даже шепотом, говорим больному в ухо: " Ваня, никогда не пей! Ты гибнешь! Не бери стакан! Даже глоток не делай! Он твой конец! Мир прекрасен! Открой глаза и посмотри!" Что слышит при этом больной? Спокойную тихую музыку или даже рок, это не столь важно. Важнее то, что он не слышит! Вернее он не знает, что слышит. Но его организм включается и начинает бороться. Старт дан! Наш организм как и мозг, настолько сложен, что любой суперсовременный компьютер по сравнению с ним - детская игрушка...
  - Ромка, это гениально!!! - Максим снова встал, дрожащей от волнения рукой достал сигарету, прикурил. Энергетика, сила эмоций Борисова, полностью захватили его, передались в его сознание, словно он сам только что стал участником сеанса гипноза. - Ром, даже не верится, неужели это может быть так просто? - он с волнением смотрел в глаза Борисова, как преданный ученик на своего учителя. Роман посмотрел куда-то вдаль, где над городским парком уже опустились сумерки. На столбах зажглись фонари, отодвинув сгустившийся мрак. Мамаш с колясками становилось все меньше. Парк заполнила ярко разодетая молодежь, и молодые мамы задерживались на несколько минут, встретив вчерашних подруг с которыми совсем недавно приходили сюда на танцы.
  - Знаешь, Макс. Наверное, прав филолог Руднев, утверждавший, что ген шизофрении присутствует у каждого человека. Проявление гена, развитие болезни - это плата человечества за владение языком. От гениального до безумства всегда один шаг. Но в какую сторону сделать этот шаг? Как узнать этот низкий порог восприятия сознанием звука? Я уже свой парень у себя в психушке. Мы сможем для работы пользоваться электроэнцефалографом и другим оборудованием. Но захочет ли князь открыть нам тайну, кода?...
  - Какой князь? Какого кода? - Роман, ты иногда пугаешь меня своей непредсказуемостью. - Макс смотрел в глаза побелевшего Борисова.
  - Я же говорю тебе: прав Руднев! Макс, я забыл о главном - моя Тая пригласила свою подругу Лилю к нам в гости. Я вообщем, послан за тобой. Правда, предупредил при этом жену, что мы поболтаем немного. Конечно, моя любимая женщина очень терпеливая. Но сегодня я не уверен, что у них хватило терпения ждать нас. - Роман лукаво улыбнулся . - Летим ко мне, если Лиля еще у нас у тебя как у рыцаря отличный повод проводить засидевшуюся до поздно у подруги девушку до дома. Если терпение у женщин не беспредельно, а судя по времени это вполне объяснимо, я провожу тебя до остановки маршрутки, чтобы хоть чем-то искупить свою вину за затянувшуюся лекцию...Роман снова стал прежним Борисовым: веселым, жизнерадостным и подвижным. Друзья быстро пошли по парку к ближайшей остановке. Вместо спокойной мелодичной музыки под танцующие цветные струны музыкального фонтана, гремели басы рок-ансамбля. Молодежь стала полноправным хозяином парка. Веселые, шумные стайки, разгоряченные пивом и сигаретами, в пляжных тапочках, шортах и мини юбках, рано созревшие юные девчонки, о чем-то громко спорили около эстрады. Шум, мат, крики со всех сторон. Молодые стражи порядка, видимо только вчерашние солдаты срочники, оживленно жестикулируя, разговаривали с тремя ярко раскрашенными, девицами , будто не замечая ничего вокруг. Все было обыденно, уже стало нормой поведения молодежи, вступившей в XXI век. Громкий мат и малолетки открыто пьющие пиво из алюминиевых баночек с сигаретами между пальцев, вполне пристойно для поколения третьего тысячелетия. Новое поколение - зажигает! Поколение ровесников перестройки и совсем другой новой России.
  - Ух, ты девочки! - Макс даже не удержался от возгласа восхищения. Глазами , провожая точеную фигурку юной девушки в легких шортах и белой майке с декольте, выставляющем, словно на витрине, великолепие пышных форм хозяйки.
  - Где? - Борисов лениво посмотрел на вызывающую восхищение друга малолетку. Покачал головой. - Знаешь, Макс, для меня существует одна женщина, интересующая меня, моя жена. А это красивое мясо не вызывает во мне даже простого плотского желания, не говоря о восторгах. И чем наглее хозяйка этого великолепия, тем ничтожнее для меня товар. Душа - вот главное в женщине.
  - Может ты и прав. Но красиво! - и улыбнувшись, добавил. - Знаешь Ром, слушая тебя, мне иногда кажется, что тебе пятьдесят.
  - Если мой прожитый год считать за два, то так оно и есть. - тоже отшутился Борисов, лукаво сверкнув темными глазами. Быстро доехали до дома, где жили Борисовы. Назначая встречу, Макс предложил парк из соображения, что туда легче добраться, Лосевы жили в районе, где не было хороших парков для отдыха. При высоких ценах на городскую землю, большие парки и скверы уходили в прошлое и оставались в старой части города, где и жили Борисовы. Поднялись на третий этаж. Роман открыл дверь квартиры свои ключом. В коридоре Тая Борисова с высокой хрупкой девушкой, уже собиравшаяся уходить, и хозяйка, провожая подругу до двери, как всегда бывает у женщин при расставании, что-то оживленно ей рассказывала.
  - Вот и наши мальчики. - Тая улыбнулась красивой белозубой улыбкой. - Немного поболтали. - добавила она, но даже без признаков раздражения, как бывает обычно у жен к опоздавшим мужьям.
  - Родная, прости, - Роман поцеловал жену в щеку. - Лилечка и вы ради бога простите нас. Познакомьтесь, мой лучший друг! - Представил Макса Борисов.
  - Максим...
  - Лиля.
  Лосев пожал белую нежную ладонь с тонкими, длинными, музыкальными пальцами.
  - Ребята, может полчасика, еще посидим? - Борисов как школьник, виновато
  пожал плечами.
  - Нет, нет. Извините Роман. На работу утром, и ехать через весь город. - Лиля набросила ремень маленькой изящной сумочки на плечо.
  - Лилечка, чтобы сгладить вину за опоздание я рекомендую вам охрану. Макс тоже живет в вашем микрорайоне и доведет вас до дверей подъезда.
  - Спасибо. - Лиля улыбнулась. - до свидания. Спокойной ночи. Подруги попрощались, поцеловавшись в щеку. С Романом Лиля попрощалась по-мужски, за руку.
  - Она действительно, словно белый цветок лилии, - подумал Максим, рассматривая девушку. Имя часто подходит к людям носящим его.
  - Вы, действительно живете в нашем районе, на какой улице? - спросила Лиля, когда железная дверь лифта с шумом закрылась за их спиной и им в лицо пахнула прохлада августовского вечера.
  - Нет. Роман пошутил. Я живу в противоположном районе города, в Северном.
  - И часто он так противоположно шутит?
  - Нет. Вообще, я считаю Романа не по годам серьезным и целеустремленным. Таких теперь совсем мало. Всех тянет в бизнес. Все хотят денег много и сразу.
  - И вы? - Лиля смотрела на него детскими светло-карими глазами.- Какая она наивная и чистая, - промелькнуло в голове Лосева.
  - Раньше да. Теперь даже не знаю. - честно ответил он девушке. - Всего три месяца назад, до встречи с Романом. Понимаете Лиля? Наверное, кроме денег есть у человека цель, смысл в жизни. - Макс замолчал. Он никогда не отличался скромностью в кругу своих сверстников, но рядом с красивой хрупкой девушкой с чистым детским взглядом, он заробел. Доехали до нужной улицы быстро, им повезло: в вечерние часы автобусов становилось меньше, но их подошел почти сразу. Пассажиры, в основном шумная молодежь, возвращались с танцев.
  - Вот и мой дом... - Лиля остановилась. - Максим спасибо, возвращайтесь. Вам еще ехать через весь город. Я буду волноваться. Приятный холодок прошел в груди Лосева. Как это приятно, когда о тебе волнуется такая красивая девушка.
  - Лиля, давайте для начала может на "ты" перейдем, если не возражаете? - Максим остановился. - Я знаю ваш дом, его Китайской стеной зовут.
  - Да зовут. - Лиля улыбнулась. - И на "ты" перейти я не возражаю. Спасибо, что проводил Максим. - Лиля протянула руку для прощанья.
  - Нет Лилечка. Борисовы поручили мне, проводить вас до подъезда, я не могу подвести их. Максим взял протянутую ладонь девушки в свою.
  - Пошли?
  - Пошли. - согласилась Лиля, не пытаясь высвободить руку. они так и шли до самого подъезда. Лосев чувствовал приятное тепло от ладони девушки.
  - Ты знаешь, как переводится твое имя? - спросил Максим, когда они в который раз за этот вечер стали прощаться у подъезда дома.
  - Знаю. Белый цветок с латыни. А твое?
  - Величайший, - немного смутившись, ответил Максим. Лиля улыбнулась.
  - Правильно, но есть и другой перевод - привлекательный.
  - Не думаю, что мне подходят оба этих перевода, - снова смутился Лосев. Лиля посмотрела на часы.
  - Ой! Половина второго. Как ты доберешься?
  - Маршрутки ходят и ночью, - спокойно ответил Максим, хотя не смог вспомнить, когда он ездил в два часа ночи на маршрутке и ходят ли они в это время.
  - Спокойной ночи. Не волнуйся. Я доберусь. Постояв еще несколько минут, они обменялись телефонами и набрав код замка, Лиля зашла в подъезд. Максим с нетерпением достал сигарету, присел на лавочку, жадно в несколько затяжек выкурил одну. Курить при Лиле он почему-то не решался. Теперь ему было даже смешно: почему? Прикурив вторую сигарету, Максим зашагал к магазину "Мелодия", сверкавшему рекламными огнями. Здесь всегда стояли таксующие по ночам частники. Над многоэтажкой, цепляясь за антенны над крышей, повисла полная луна. Максим ликовал, ему хотелось говорить даже с безмолвным светилом. Задрав голову, он остановился и долго смотрел на матовый холодный диск до черных кругов в глазах. "свет и свет рождают мрак" - снова пронеслась в голове ,когда-то услышанная фраза.
  
  Глаза 5
  
  Строительная фирма "ЛИК" получила государственный заказ на строительство жилого комплекса для военнослужащих: "Военный городок". Игнатьев с утра уехал в мэрию, подписывать какие-то документы. Алексей Алексеевич Лосев хорошо знал, новый избранный мэр города Шорохов Олег Наумович, возвращает дивиденды за финансовую поддержку фирмой "ЛИК" его кандидатуры на прошедших выборах. Нового мэра, его компаньон Игнатьев знал давно, еще по совместной работе в обкоме комсомола, где до обкома партии успел поработать Сергей Тимофеевич. Он даже рекомендовал Шорохова на свое место секретарем обкома комсомола из рядовых инструкторов, когда уходил с повышением на работу в обком партии. Власть срасталась с бизнесом, эти границы были прозрачны и от окружающих почти не скрывались. Хотя создавалась видимость борьбы, проводились конкурсы, аукционы, при отборе фирм подрядчиков. Да и сами фирмы часто принадлежали самим чиновникам, только регистрировались на имя родственников, исполнявших роль руководителей. В качестве откатных, за предоставленный мэрией заказ, фирма "ЛИК" обязалась построить детский садик на сто мест. Документально фирма честно выиграла заказ на аукционе, хотя фактически аукциона не было совсем. Одна крупная фирма, которая затем снялась с аукциона и три мелких теоретически даже не способных выполнить заказ на миллионы долларов. Обязательство фирмы "ЛИК": бесплатно построить дошкольное учреждение, так широко разрекламированное в печати и на местном областном телевидении, не шло в сравнение с масштабами прибыли, которую получит фирма "ЛИК" от выполнения предоставленного заказа, хотя и здесь за садик фирма получает свой куш. Участок для застройки жилого дома, в центре города. Это значит, что в ближайшие три года работа у фирмы будет. Будет стабильное финансирование из госбюджета, несмотря на все ветра кризисов, будет стабильная прибыль. Лучшие специалисты строители работают у Лосева и Игнатьева. Отбор строжайший. Требования кроме профессиональных к дисциплине и качеству, аналогичные самым передовым строительным фирмам запада. Хотя и намного меньше относительно Запада зарплатой для рабочих. При скупом финансировании государством бюджетных рабочих и служащих, зарплата в фирме "ЛИК" в разы больше даже средней областной. Городу и области нужен лидер, нужен образец для сравнения уровня организации труда и материального стимулирования труда. И этот лидер в их области фирма "ЛИК".
  С приходом новой администрации города, в сущности, поставленной на деньги фирмы, дальнейшие перспективы выглядели еще радужней. Лосев через секретаршу вызвал к себе старшего прораба Артема Волкова. Надо согласовать сроки переброски техники на строительство нового объекта на Северо -Востоке города.
  - Алексей Алексеевич, звонила Ольга Васильевна она взяла два дня за свой счет по семейным обстоятельствам, - в динамике селектора голос секретарши Зои Петровны. Лосев сморщился, словно от зубной боли: "Хорошо. Я понял". Зоя Петровна Жукова, одна из трех , включая Лосева и Игнатьева, кто работал в фирме с момента ее создания. Не считая, десятка рабочих. Потом фирме стал необходим юрист, для составления договоров, ведения юридических документов. Законы в те первые годы перестройки были очень путанные, существовало десяток лазеек на каждый, чтобы обойти их. Для этого нужен свой толковый юрист имеющий имя и авторитет. Лосев и Игнатьев, посоветовавшись, пригласили жену Алексея Алексеевича, Ольгу Васильевну, преподававшую право в юридическом техникуме, юриста грамотного и изворотливого, до работы преподавателем, Ольга Васильевна много лет работала в областной прокуратуре. Секретарша Зоя, с первых дней пребывания Лосева на фирме, стала называть ее, обращаясь к Алексею Алексеевичу, как "жена", "жена звонила", "жена просила передать". Когда отношения Лосевых разладились, и Алексей Алексеевич жил уже с Маей Решетовой, правда еще в гражданском браке, привычка брала верх. Лосев не грубо, но властно сказал секретарше:
  - Зоя Петровна, у меня нет жены Ольги Васильевны, моя жена Майя Вячеславовна и пожалуйста, запомните это. Жукова покраснев, извинилась и после этого никогда не называла юриста -консультанта фирмы его женой. Через два месяца Алексей Алексеевич оформил в загсе брак с Маей, она стала Лосевой, хотя к этому времени в фирме уже не работала. Вошел Волков, поздоровался с шефом за руку, как всегда подвижный, веселый от него буквально веяло энергией, целеустремленностью. "Генератор наших идей", "наша правая рука" - так его называли даже в глаза руководители фирмы: Лосев и Игнатьев.
  - Артем Юрьевич! - официально обратился к вошедшему прорабу Лосев, пожимая протянутую руку. - У тебя жена последний год учится?
  - Да. После Нового года защита. - в недоумении, что хочет от него шеф, пожал плечами Волков.
  - Может, хватит ей в своей консультации бумажки перекладывать? Пора начинать серьезно работать? Ирина Волкова училась заочно в филиале Московского юридического университета, открытого шесть лет назад в их городе. Группа Волковой первый выпуск юристов с высшим образованием в их филиале. Работала Ирина в частной юридической консультации.
  - Я не знаю. - растерялся молодой прораб. - Алексей Алексеевич, что хотите не томите. - Волков улыбнулся.
  - Хочу пригласить Ирину Павловну Волкову работать к нам юристом.
  - Но извините, Алексей Алексеевич. - Волков заколебался. - Я не уверен, что у нее получится.
  - Что так? Ирина окончила техникум, университет заканчивает, пять лет работает в консультации. Я интересовался у ее шефа: настойчивый, грамотный юрист. - Лосев перечислял, загибая пальцы.
  - Я не об этом...
  - О чем тогда?
  - Я не уверен, что у нее получится сработаться с Ольгой Васильевной. Я восемь месяцев в фирме и у нее уже пять юристов поменялось... Извините. - Волков смущенно, словно школьник, пожал плечами. Мальчишеская привычка, всегда выдававшая его волнение, которую он не может побороть с детства - волнуясь, пожимать плечами.
  - Не стоит, Артем Юрьевич, извиняться. Я предлагаю Ирине Павловне занять должность юриста - консультанта фирмы "ЛИК". - Лосев сел на свое кожаное кресло.
  - Я не знаю.... - Волков совсем разволновался от неожиданного предложения генерального. Это выбило его из привычного, "железного" восприятия действительности.
  - Это хорошо, что не знаете. - Пошутил Лосев, чтобы разрядить обстановку потому, что следующий вопрос, который должен по логике задать Волков: "А Ольга Васильевна?"., но как тактичный, воспитанный подчиненный, он не стал его задавать своему шефу. Умный Лосев это понял.
  - Артем Юрьевич, сегодня посоветуйтесь с женой и дайте мне ответ. Хорошо?
  - Хорошо. Завтра я скажу.
  - Сегодня. - Не резким, но властным, не терпящим возражений голосом преподавателя, перебил прораба Лосев. - Сегодня сообщите мне решение Артем Юрьевич.
  - Хорошо Алексей Алексеевич.
  - Закроем тему. Теперь о главном: переброска техники на новый объект. - Лосев взял коричневую папку, положил перед собой на столе.
  - Алексей Алексеевич, - теперь Волков перебил своего начальника, - я все уже предусмотрел. Сделал самые необходимые указания. Вот я набросал план, - Артем протянул Лосеву несколько печатных листов. Здесь все расписано, все сроки. Вам надо просмотреть и подписать, если не имеете возражений.
  - Артем, - уже совсем по - свойски, как обычно обращался он к своему старшему прорабу. Фамильярность в фирме не приветствовалась. Все, по- крайней мере , пытались быть проще. "Ближе к народу" - как любил говорить Игнатьев. - Артем, за что ты дорог - это за умение предвидеть, на шаг мысли руководителя. - Лосев широко улыбнулся, даже похлопал по руке Волкова. - Только не пойму: это хорошо или плохо? Вошел исполнительный директор фирмы Игнатьев. Лосев занимал должность генерального директора. Хотя по уставу фирмы "ЛИК" оба директора считались равными, даже имели одинаковый процент акций, взаимно заменяли друг друга с правом подписи документов. Это тоже придумал и внедрил старый партработник Игнатьев, во избежание раскола. "Хочешь иметь друзей, не имей с ними денежных дел", либо все должно быть до буквы оговорено и беспрекословно выполняться. В фирме, на зависть конкурентов, никогда не было разногласий. Нет споры были, еще какие. Даже до обид дело доходило, но всегда дело было выше эмоций. Волков увидел хмурого, чем-то озабоченного Игнатьева, попросил разрешения удалиться.
  - Я вам больше не нужен, Алексей Алексеевич?
  - Нет. Спасибо Артем. Волков вышел бесшумно, прикрыв толстую звуконепроницаемую дверь. Лосев тоже заметил не соответствующее подписанию подобного контракта настроение компаньона.
  - Что хмурый, Сергей Тимофеевич? Проблемы? Или устал?
  - Да нет... - Игнатьев выдержал паузу, словно актер на сцене. - Все по плану... Подписали... - и посмотрев в глаза Лосева, добавил - пятнадцать процентов запросил Шорохов от сделки и максимум через месяц. Ссуду банк уже оформил...
  Лосев даже привстал с кресла.
  - Пятнадцать?! Это же половина прибыли! Да, аппетит, однако у нового мэра! Ты говорил свой. В доску преданный! - Лосев покачал головой.
  - Да не себе говорит. Наверх. - Игнатьев показал указательным пальцем в потолок и, усмехнувшись, добавил. - В штаб партии... Шорохов сам растерялся. На десять у нас с ним был железный договор. Но верхи хотят еще. - Игнатьев закурил, нервно щелкнув дорогой газовой зажигалкой. - Аппетит у господ хороший...
  - Да. Тем более он напрямую зависит от аппетита наших рабочих. Обещание повышения тарифов за качество по сделке на новом объекте не будет. Лосев встал, заходил по просторному кабинету.
  - Ты Алексеевич, не кипятись. Так уж не будет. Конечно, пересмотрим, немного срежем. Но заметьте, господин генеральный директор, зарплата у нашего рабочего в три раза...
  - Сереж, прекрати. Ты не на собрании и не на митинге, - Лосев остановился, глядя куда-то вдаль за широкое окно своего кабинета в офисе, - Ты не забывай, что этот средне - областной размер ниже прожиточного минимума... Помолчали...Первым заговорил Лосев.
  - Извини Сереж, я знаю, что ты "до мозга костей" за наших рабочих и прибавку эту ты сам предложил. Ладно, жизнь продолжается, загрузим бухгалтеров, экономистов что-то может, придумаем.
  
  * * *
  
  В половине шестого позвонил Артем с площадки нового объекта и сообщил, Лосеву, что он посоветовался с женой, она согласна прийти работать на фирму.
  - Только, Алексей Алексеевич, - Артем снова замялся в разговоре, - Чтобы не было кривотолков...
  - Артем. Ты кто - начальник отдела кадров?
  - Нет.
  - Тогда о чем разговор. Это не ваша головная боль. Жена, когда сможет прийти?
  - Хоть завтра.
  - Отлично. Тогда жду ее к девяти у себя в кабинете. Немного посидел, подумал, прижав ладони к вискам, Лосев нажал клавишу вызова секретарши. Вошла Жукова.
  - Зоя Петровна, позвоните, пожалуйста, Ольге Васильевне, пусть придет завтра к восьми тридцати. У нас важные переговоры и договора , без подписи юриста нам не обойтись.
  - Хорошо Алексей Алексеевич. Жукова хотела уйти, Лосев поднятием руки остановил ее.
  - Зоя Петровна, передайте Ольге Васильевне, что ей дадут помощницу, пусть обязательно придет завтра, введет ее в курс дела, даст задание, а сама пусть занимается семейными обстоятельствами.
  - Хорошо. Я так и передам. Жукова улыбнулась. Ольгу Лосеву за ее скандальный, высокомерный характер не уважали в фирме. Доставалось от юриста-консультанта всем, даже секретарю генерального директора.
  
  Глава 6
  
  Два месяца врач нарколог Роман Николаевич Борисов состоит в штате областного психоневрологического диспансера. Он еще год назад знал: будет распределен именно сюда, помогли связи матери Валентины Викторовны. Она часто шутила:
  - У меня в облсобесе нет больших денег, но есть большие связи. Роман сам попросился сюда в пятое отделение, где основной контингент больных с диагнозом: "Delirium tremens". "Трясущееся помрачение", алкогольной делирии или "Белая гвардия", как звали их отделение в народе, да и сами сотрудники. Роман отказался стать врачом элитного тринадцатого отделения платных услуг. Где несколько месяцев необходимо быть ассистентом лечащего врача. Здесь в пятом, было все проще, уже через месяц его наставник Волобоев Олег Михайлович ушел в отпуск и Борисов стал работать самостоятельно. Пусть с наставлениями, не менять назначения или курс лечения без согласования с заведующим отделения или заместителем главного врача по лечащей части. Это немного сковывало свободу действий, но Роман Борисов стал доктором, как к нему обращались его больные "белогвардейцы", а не интерном и уже через неделю понял, что все инструкции просто формальность, в его работу никто не лез, ему никто не навязывал своего мнения. Будучи студентами на практике, врачи диспансера стремились показать им все в радужном свете, как должно быть, обучали работе с томографом, электроэнцефалографом, как просто необходимым для врача XXI века. В жизни все было проще, по -старинке. Став сотрудником диспансера Роман поинтересовался у Олега Волобоева, как ему обследовать больного на электроэнцефалографе.
  - Ром, брось эту затею. Твоя фамилия Сербский? Нет? Тогда работай как все.
  - Нам же объясняли студентам. Это необходимость для врача XXI века, - пытался оспорить наставника Борисов.
  - Вот для студентов XXI века он и стоит. Или когда на ВТЭК нужна тамограмма, электроэнцефалограмма. Не заморачивайся Роман, лечи народ проверенными методами. У нас еще аминазин при лечении назначают, а его применяют, если не ошибаюсь с 1952 года! А ты электроэнцефалограф! Увидев, что Борисов обиженно поджал губу, даже побледнел, Олег смягчился и стал объяснять молодому коллеге:
  - Ром, не обижайся. Я тоже всего десять лет назад таким же был. Мечтал спасти человечество от алкоголизма и наркозависимости! И что - назначаю ацефек больному, нет его, есть пирацетам. Больному следует назначить седативные препараты: он перевозбужден, но их тоже нет, в изобилии дизингибирующие - растормаживающие. Их всегда у нас в диспансере избыток: контингент в основном без препаратов - перевозбужден. Сейчас, правда. лучше стало, рисперидон, алазапик, в лихие девяностые от всех болезней аминазин спасал. Даже в тринадцатом отделении не все есть, хотя у них другой подход и к больным и к сотрудникам. Там медсестра больше чем врачи у нас получает. Но ты не пошел туда. Ты не обижайся, Ром. хочешь поработать в лаборатории к заведующему не иди, лучше к заму по лечащей части, Когану Самуилу Исааковичу, он толковый мужик: и подскажет и поможет сам, хоть и еврей.
  - Хорошо Олег. Спасибо. - Роман оживился, посветлел даже. - А почему к заведующему не идти? Зануда?
  - Нет. Мужик хороший. Но лучше, чтоб разрешение для работы исходило не от него. Два года до пенсии, а там оборудование иностранное, за валюту купленное. - Олег засмеялся своим густым раскатистым басом, оскалив белые ровные зубы.
  Роман понимал, наверное, прав Олег во многом. Далека от совершенства российская система здравоохранения и совсем не та, что видят люди с экранов телевизоров, читают в газетах, за исключением редких случаев. Их городской стационар в эти исключения не входил. Олег и Марина Александровна Крахмаль, врач - нарколог их отделения, вечерами и по выходным халтурят у друга Волобоева, открывшего наркологический кабинет. Контингент тот же, только работают врачи в роли медсестер: ставят капельницы, выводят из запоя, за совсем другую зарплату. На прошедшей неделе в их отделение поступил новый больной. Новым его назвать трудно, за последние шесть лет он поступал в диспансер в пятый раз. И как он вчера признался в доверительном разговоре в ординаторской, куда его вызвал доктор Борисов, три раза еще кололся у "частников", так называют открывшиеся в городе многочисленные кабинеты "анонимного вывода из запоя". Готман Рем Яковлевич с типичным семитским профилем, кудрявой шевелюрой, с бегающими черными глазами за толстыми стеклами очков. Его занесли в палату санитары: Рем, что-то невнятно бормотал. Психоз достиг своего апогея: буйствовать, даже ходить у него не осталось сил. История болезни, объемом с хороший классический роман, просто шокировала Романа: алкогольная делирия, бред, Карсаковский психоз, слуховые, зрительные, тактильный галлюцинации, алкогольное отравление ,... наверное, все известные наркологам симптомы "Белой горячки", были выявлены при каждом его поступлении. Но еще больше удивился Роман, узнав биографию своего неординарного больного: талантливый художник, музыкант, учился в Гнесинке, куда поступил из Ростовской провинции без денег и связей с первого раза. Даже получил бесплатное койко-место в общежитии. Это в Москве в конце восьмидесятых! Через три года его выгнали за прогулы и пьянство. Олег предложил Роману с трех раз определить возраст Готмана:
  - Пятьдесят. - был ответ Борисова и он в очередной раз был шокирован узнав, что Рему Яковлевичу всего тридцать один! Наверное, все имеющиеся в арсенале наркологов психотропные средства и ноотропы, были в назначениях Готмана за четыре предыдущих посещения диспансера. Олег Волобуев дружески похлопал Романа, изучавшего историю болезни, по плечу своей кувалдой ладонью.
  - Роман Николаевич, вылечишь Готмана - сразу дадут доктора без кандидатской. - и оглушил Борисова раскатом громкого смеха. Через три дня интенсивной терапии Рем ожил. Его голова с смоляными кудрями как маятник мелькала по отделению, попадая на глаза Роману весь день. Он вызвал Гетмана в ординаторскую на доверительную беседу. Готман, словно юла, не мог без движений, подергиваясь, почесываясь, крутил головой, словно искал что-то спрятанное, но забыл где именно. Видимо, тактильные галлюцинации стали давно хроническими. Он усердно лечился, пил все таблетки и порошки, первым спешил на капельницы. Откровенного разговора не получалось. Рэм в свойственной национальной манере отвечал вопросом на вопрос, жаловался на происки недоброжелателей, не давших раскрыться его большому таланту. Цитировал на память стихи: Есенина, Блока, Ахматовой. Не задумываясь, дал обещание на вопрос Романа, когда он думает попробовать завязать и начать новую жизнь. Он прозрел - таки. С сегодняшнего, вернее вчерашнего дня он в полной завязке и покончил с "зеленым змием", всерьез и надолго. Почти час беседы и как пять минут ничего не услышал, ни о чем не спросил, что хотел услышать и спросить - "Правду". "Правды в обширных монологах Рема Яковлевича не было ни слова", - сделал заключение молодой нарколог.
  - Да, наверное, даже докторской будет мало, - вспомнив слова Олега, засмеялся Борисов. - Вы свободны, Рем Яковлевич. Идите, опаздываете на ужин. Готмана никто не навещал. На вопрос Романа, Волобуев пояснил, что живет он с матерью, старушкой за семьдесят. Рем единственный поздний ребенок в интеллигентной еврейской семье. Отец - искусный ювелир, умер лет пять назад. Мать - преподавала музыку в музыкальном училище. Видимо, возраст брал свое, при всех предыдущих посещениях Ремом их диспансера, она всегда приходила к нему уже на второй день, вот, почему Олег Волобуев знал все подробности их семейной жизни. Он был его лечащим врачом года четыре назад. Утром перед работой Роман зашел на рынок, купил фруктов, три пачки сигарет. Готман заядлый курильщик. Борисов видел его жадные глаза, смотревшие на лежавшую, на его столе в ординаторской пачку "Бонда". Просить Рем не решался. Хотя после их разговора побежал в туалет, где проводил почти все свободное от процедур время, ожидая очередного курильщика, который его угостит сигаретой или оставит докурить. Чтобы не вызывать кривотолков в палате, что всегда свойственно местам с ограниченной свободой передвижения. Всякое внимание со стороны сотрудников расценивалось как плата за услугу, то есть стукачество. Хотя и режим содержания, особенно в последние годы, был весьма щадящий, и строгость режима содержания часто нарушалась, более половины контингента "белой гвардии" имели уголовное прошлое, наверное, отсюда и излишняя подозрительность, чаще просто надуманная по сложившимся в сознании людей стереотипам. Готман очень растерялся. Он держал дрожащей рукой пакет с фруктами.
  - Роман Николаевич, к чему вы... Мне? За что?... Не стоит... - бормотал он опустив черные угли глаз. - Я тихо живу... Я ничего не знаю...
  - Вы о чем, Рем Яковлевич? Я просто угостил вас от души... Вижу никто не навещает. Вместо благодарности помолитесь своему богу за меня. Чтобы все у меня получилось..., - Борисов улыбнулся.
  - Мать ходит плохо, не может прийти, - виновато, как-то жалко пожал плечами Готман. - У вас все получится Роман Николаевич. Вы добрый, талантливый врач и человек. Я разбираюсь в людях, поверьте, - Готман снова разволновался, он стоял у дверей, переминаясь с ноги на ногу.
  - Помогать мне в этом будете, Рем Яковлевич.
  - Я?... Что я могу... Я жалкое подобие гомосапиенс...Я же говорил вам, я ничего не знаю. Готман снял дрожащей рукой очки, близоруко посмотрел в глаза Романа.
  - Это не та помощь, о которой вы думаете. Я хочу исследовать ваш организм на томографе, электроэнцефалографе. Как у вас с памятью?
  - У меня? - по привычке, вопросом на вопрос ответил, вернее, спросил Готман. - Нормально. Конечно, запои вычеркнуты. Наверное, мой больной мозг не хотит даже оставлять в себе эти черные дыры.
  - Я назначил вам ноотропы: ацефек, селегирин - для улучшения работы мозга.
  - "Ноос тропас" - память изменяю, - пробормотал Рем.
  - Рем Яковлевич, вы даже латинские переводы препаратов изучили, - не удержался от шутки Борисов. - талантливый вы человек. Мне очень хочется помочь вам. Вы еще молоды, вся жизнь впереди.
  - Suum cuique - "каждому свое". Я пойду, Роман Николаевич, - Готман снова опустил глаза.
  - Да, вы свободны. Готман, вертлявой, прыгающей походкой пошел к двери и уже взявшись за ручку, он остановился, повернул голову.
  - Роман Николаевич, только Бог у нас у всех один. Называем мы его все по-разному... Но он один.
  - А демон?
  - Демон!?... - Рем на секунду задумался, видимо не ожидал такого вопроса от молодого доктора. Демон тоже один. Демон власти. Деньги, семья, слава меркнут при слове - власть! Готман вышел, старчески сгорбившись, прижимая покет с фруктами к груди.
  
  Глава 7
  
  - Представляешь, Макс, - принимая от Максима и Лилии зонты, на улице шел дождь, рассказывал другу Роман. - К нам в отделение больного положили. Это уникум! Пятый раз за пять лет! Наверное, все препараты на нем перепробовали. Нулевой результат. Он дал согласие на сотрудничество с нами. Я ему уже передачи ношу, как компенсацию, - Борисов возбужденно говорил, жестикулируя руками, словно речь шла о новом важном открытии или о ком - то выдающемся, но Рем Готман был просто больным, спившимся человеком, который потерял в жизни все, даже радость самой жизни. Отправив Лилю на кухню помогать своей жене, Роман увел друга на балкон.
  - Пошли, покурим. Сели. Закурили. Роман, засунув руку, извлек из недр небольшого диванчика, который верно служил еще его бабушке, бывшей хозяйке квартиры. После ее смерти Роман Борисов стал единственным владельцем просторной двухкомнатной "брежневки", . Довольно улыбаясь, Борисов извлек на половину начатую бутылку водки "Кристалл".
  - Роман Николаевич, не кажется ли вам, вы стали злоупотреблять горячительными напитками. Даже в целях экономии стали изменять столь любимому коньяку? Роман серьезно посмотрел в глаза друга.
  - Ты о чем Макс? Все под контролем. Как говорит мой коллега, врач Олег Волобуев, сто для снятия напряжения. В противном случае, нервная система в нашем лечебном заведении очень быстро изнашивается. Год за три у нас, - подытожил разговорившийся Борисов, видимо уже пару раз, за вечер успевший приложиться к посуде для снятия стресса. - Все под контролем, старик, - Роман блеснул своими темно - карими глазами. Налили в пластиковые стаканчики, спрятанные в тумбочке, там же стояли тарелки с салатом. Выпили. Закусив, закурили по второй.
  - Все идет даже лучше, чем я предполагал, в своих самых радужных мечтах, - не умолкал Роман. - Электроэнцефалограф, томограф в моем распоряжении. Я подходил к заместителю главного врача. Самуил Исаакович золотой человек, - Борисов для убедительности поднял вверх указательный палец левой руки. - Говорю, в будущем году хочу поступать в аспирантуру. Разрешите работать в лаборатории в нерабочее время на личном энтузиазме, во славу Родины и клиники конечно...
  - Разрешил?
  - В любое время! Я говорю - человек золото, хоть и еврей, - добавил Роман, запомнившиеся слова Олега Волобуева. Только просил держать его в курсе. Я, конечно, ему поверхностно рассказал наши изыскания, хочу проверить воздействие сверхнизких частот на психику больного.
  - Ром, а почему ты дальше учиться не стал? Ты был одним из лучших на курсе, - Макс внимательно посмотрел на друга.
  - Почему один из лучших? Лучший! - без скромности, что впрочем ,соответствовало истине, ответил Борисов. - Но поверь, в аспирантуру поступают не всегда лучшие, чаще нужные. Бываю исключения, но опять, если у лучшего нужные родители, - Роман засмеялся. Он весь вечер без умолку болтал, шутил, строил новые планы. Их у него как обычно было громадье! "На три жизни. Но надо успеть за одну" - так обычно шутил Борисов. После затянувшегося ближе к полуночи семейного ужина, Максим и Лиля стали собираться.
  - Ребята, что у вас с семейными планами? - поинтересовался, заметно захмелевший Роман, провожая гостей.
  - Ром, мы три месяца знакомы, - ответил за обоих Максим. - Ты торопишься старик.
  - Да. Я старик и хочу успеть погулять на свадьбе. Не обижайтесь, ребята, я от всей души спросил. Вы отличная пара. Правда, Таюсик? - Роман обнял подошедшую жену.
  - Да. Пара они замечательная, - подтвердила Борисова.
  - Время все рассудит, - с нотками грусти в голосе сказал, прощаясь за руку с другом, Максим. Борисов, воспользовавшись обычной суетой при прощании женщин, Лиля забыла губную помаду в комнате, привлек к себе Лосева, спросил, дыша в ухо.
  - Что так не радостно говоришь, дружище! Ссоритесь?
  - Нет, что ты! Я вообще часто думаю, можно ли с Лилей поссориться. Дома напряг... мать уволили с фирмы... Истерики, нервозы, тесно даже в трехкомнатной.
  - Снимите частную.
  - Наверное, придется. Мы с Лилей уже думали про это. Нам сейчас и любовью негде заниматься. У нее негде. У меня филиал вашей клиники. К ним не пойду, к нам не хочу, - улыбнулся Макс.
  - Ты же любишь свободу и независимость, Лосев - Роман крепко сжал запястья друга.
  - Лось вольный и большой зверь. В клетке ему тесно, - отшутился Максим.
  - Отец уволил мать с работы?
  - Да. Хотя я его понимаю. Как специалист Ольга Васильевна о себе явно завышенного мнения. Как человек - нет в офисе сотрудника, с кем она бы не поругалась. Как работник - в последнее время работа мешает ее основным занятиям медитацией. Она берет себе дни по -семейным обстоятельствам, когда ей надо, даже не ставя в известность заранее руководство. Извещает отца по телефону через секретаршу в тот же день. Я не осуждаю отца. - Максим пожал плечами. - Хотя маман считает себя незаконно уволенной. Истерики, нервозы, угрозы. Стала изучать "Черную магию", видимо хочет наслать проклятие на фирму. В трехкомнатной, улучшенной планировки, нам тесно: даже вдвоем. Жену вести некуда. Но ничего, прорвемся, - Максим пожал с силой ладонь друга.
  
  
  
  Глава 8
  
  Время монотонно отмеряет свой бег. Кажется, совсем недавно была весна, распускались ароматные почки на городских тополях. В клумбах горело, словно стяг исчезнувшей империи, алое полотно тюльпанов. Сегодня Новый год. Прошел первый год третьего тысячелетия нашей новой эры. Зима не торопилась вступать в свои права, хотя гидрометеоцентр, мелодичными голосами ведущих, ежедневно обещал скорое ее настоящее наступление. Температура стояла плюсовая. Шел нудный моросящий дождь с утра до вечера. Нависшие мохнатые свинцовые тучи, уменьшали и без того короткие дни. На улицах неуютных и грязных, с многочисленными лужами посреди проезжей части и на тротуарах. Городская ливневка уже не справлялась с потоками воды быстрорастущего города. Только к утру грязные лужи стягивало тонкой корочкой хрупкого льда. Казалось, так будет всегда. Даже оптимист профессор Беляев, давая прогноз погоды на неделю, высказал свое опасение относительно Новогодней ночи, которую возможно придется провести горожанам на раскисших сырых улицах города. Но два дня назад подул северо-восточный ветер. Мороз, за ночь плотно сковавший лужи, придал головную боль и новый объем работ коммунальным службам, уплотняя автомобильные пробки на улице. Зима в России всегда приходит неожиданно. Неважно когда, тридцатого октября или тридцатого декабря, но всегда неожиданно. К обеду на ясном светло - голубом небе низко поползли черные тучи, цепляя своими отвисшими боками края высотных зданий. Пошел первый снег. Белые, большие, пушистые хлопья не переставая, словно боясь не успеть убрать улицы до наступления самого желанного и веселого праздника россиян, Нового года, сыпались на город всю ночь. К утру областной центр преобразился до неузнаваемости: стал чистым и белым, словно невеста в день свадьбы. Пришла настоящая зима.
  
  * * *
  
  Новый год семейный праздник. Роман с Максимом решили встречать в узком кругу со своими любимыми девушками. Правда, Роман предлагал пригласить Рема с женщиной, у которой он стал жить после лечения в клинике. Он устроился работать охранником в детскую больницу, переехал жить к Марине.
  - Моя пятая семейная попытка, - Шутил он с Романом по телефону. Мы с Мариной знаем друг друга уже сто лет, еще со школы. Четыре раза даже пробовали жить вместе. Но ..., - Готман замолчал, стараясь не озвучивать причину разрыва их отношений. Зачем? Ее знал Роман Николаевич. После выписки Рем не раз приходил в диспансер и Борисов продолжал наблюдать за ним. Проводил свои эксперименты. Уменьшал до десятых герц частоту и даже стал заверять Максима, что это благодаря их изыскательному методу лечения, Готман не пьет четвертый месяц. Хотя хорошо знал из истории болезни. Так было всегда: от трех до шести месяцев, Рем Яковлевич после очередного лечения не пил никогда. За неделю до Нового года связь с Ремом резко оборвалась. На квартире, где жила его старенькая мать, куда они с Мариной приходили ежедневно и даже оставались ночевать, телефона не было. Перейти жить вместе, им было трудно, дома у Марины тоже мать - инвалид II группы. Хотя в последнем разговоре Рем веселым жизнерадостным голосом сообщил, что у них намечен консенсус в жилищном вопросе, но подробности не сообщил. Даже по прошествии, десяти лет, слова из лексики последнего генерального секретаря ЦК КПСС и первого президента СССР, продолжали ходить в народе. Телефона и у Марины, несмотря на мать инвалида не было. Рем звонил от соседей или с работы. Не произнося свои мысли вслух, друзья подумали одно: "Рем Готман снова сорвался".
  
  
  * * *
  
  Из-за загруженности на работе, вызванной в первую очередь строительством нового объекта "Военный городок", Максиму в последний месяц года редко удавалось навестить друга. Все свободное от работы время он старался проводить с Лилей. Отсутствие которой, даже несколько часов, с каждым днем чувствовалось все сильнее. Они словно были созданы друг для друга и могли просто сидеть взявшись за руки по -детски и молчать, чувствуя тепло тел друг друга и при этом быть счастливыми. Или уезжали за город. Ставший, из - за затянувшейся осени, сырым и неуютным, бродить по лесу. Лосев уже присмотрел себе квартиру для съема. Но в последнем разговоре с отцом Алексей Алексеевич, услышав об этом от сына подумав, сказал.
  - Сын, зная с детства твой независимый характер, я не буду тебе даже предлагать купить вам с Лилей квартиру. Я предложу тебе другой вариант. Половину плачу я , как отец по всем законам не только имею право это сделать, но и это мой долг, при наличии денег разумеется. Вторую половину фирма дает тебе в долг, не кредит, а долг и ты выплачиваешь нам, продолжая работать. Зарплата у старшего программиста достойная. Мы даже не будем фиксировать сумму ежемесячных взносов. Сколько можешь. Это лучше чем платить за чужую квартиру и выбрасывать деньги на ветер. Практика эта не новшество и становится популярной у успешных фирм для привлечения и удержания молодых, грамотных специалистов. Семье нашего старшего прораба Артема Волкова мы купили квартиру на тех же условиях. Правда фирма заплатила треть суммы, но я как отец имею право на лишние 17 ? Лосев старший улыбнулся, лбом боднул опущенную голову сына. Максим молчал.
  - Я не тороплю с ответом. Ты поговори с Лилей. Завтра скажешь. Хорошо? -посоветовал отец, стараясь удержать сына от опрометчивых не обдуманных ответов.
  - Хорошо. Я поговорю, - пообещал Лосев - младший, искренне растерявшись от предложения отца. Отказаться? Обидеть? За что? Практика покупки фирмами жилья для своих сотрудников становилась повсеместной в последние годы. Успешные фирмы, твердо ставшие на ноги, получив от государства обеспеченные законом гарантии своего существования и развития, привлекали к себе знающих толковых специалистов, покупая им жилье под отработку. Посоветовавшись с Лилей, Максим дал отцу согласие. Даже уже квартиру в одном из предложенных строившихся их фирмой домов, они выбрали на улице Студенческой, почти в центре города, всего в квартале от квартиры Борисовых.
  - Следующий праздник, а это в порядке очереди день Защитников отечества, будем праздновать у нас, - взял у друзей обещание Максим, сообщив им о разговоре с отцом и принятое ими с Лилей решение. Роман поддержал и предложение Лосева - старшего, и решение друга.
  - Правильно Макс, чем платить чужому и оставаться без жилья, лучше купить свое, если предоставляется возможность. А твои заморочки относительно самостоятельности здесь не к чему. Не тот случай. К тому же ты не у отца, а у фирмы берешь кредит.
  
  * * *
  
  Последний вечер года уходящего начался как обычно: после небольшого застолья как принято, женщины пошли на кухню разогреть, разложить по тарелкам. Сделать последние штрихи к последнему праздничному Новогоднему столу. Мужчины, набросив на плечи куртки, вышли на балкон, уселись на аккуратном диванчике покурить, поговорить. Максим замечал нервозность Романа. То, что Рем сорвался в очередной раз, у друзей уже не вызывало сомнения. Они не хотели вслух говорить об этом. Но если Максим подходил к этому вполне спокойно: "Что же, в принципе этого и следовало ожидать", то для Романа, начавшего всерьез верить в успех и первые плоды своего эксперимента, это был сильный психологический удар. Внутренне осознавая, что не может, да и не могло просто быть, все так просто и гладко. Не он первый пытается найти панацею от страшной болезни. Тысячи клиник, частных кабинетов ведут борьбу с алкоголизмом. Кто-то конечно ради наживы, а прибыль здесь с лихвой окупает затраты, но кто-то искренне хочет помочь оступившимся людям выбраться из болота, жить полной жизнью. Борисов сам говорил Максиму после первых экспериментов в лаборатории: - Макс, представляешь все ритмы, все отклонения мозга, восприятие, мышление, эмоции у Рема как у типичного больного шизофренией. Я просто поражен, как после этого он остается вполне нормальным, адекватным человеком. Когда не пьет конечно, - улыбнувшись добавил Роман. - Даже эпилепсия у него отсутствует. Неужели это возможно, после нескольких сеансов с колебаниями частоты диапазона звука можно было надеяться на положительный результат? Наивно! Никто не знает границ этих частот. Да и можно ли воздействовать на мозг сверхнизкими частотами, не улавливающимися даже органами слуха, проникающих в подсознание, заставить человека не просто выполнить отдельную команду, а перестроить психику, годами сложившиеся привычки, ставшие хронической болезнью? Это всего две три минуты за один сеанс?! Может это неосуществимая мечта и изначально идея Борисова просто утопия, не имеющая под собой ничего научного, и значит: обречена на провал.
  При каждом звонке телефона, а они в Новогодний вечер не умолкали в квартире Борисовых, поздравляли родственники, друзья, Олег Волобоев, могучим басом разрывая мембрану трубки, видимо уже хорошо проводивший год Старый, начал было затягивать разговор, видимо желающих еще выслушать, рядом не было. Роман извинившись, остановил говорливого коллегу:
  - Извини Олег, мы за столом. Созвонимся позднее, поговорим. Хотя, уже после одиннадцати дозвониться куда - то было не просто. Городские АТС в Новогоднюю ночь критически перегружены. Несмотря на то, что в быт россиян все настойчивее входил новый вид связи - мобильная. Но для большинства простых граждан этот вид общения был еще дорогим, хотя для людей более обеспеченных "новых русских", сотовый телефон становился привычным. Был такой телефон и у Максима, отец подарил на день рождения, но он словно стесняясь, редко пользовался им у Борисовых. Позвонила мать Романа, сообщила, что собирается идти встречать Новый год с коллегами по работе. Лиля, с Таей переглянувшись, улыбнулись. Тая сообщила мужу, что у Валентины Викторовны появился ухажер. Водитель их облсобесовского УАЗика, овдовевший год назад.
  - Матери всего сорок пять, она имеет право на личную жизнь, - ответил Роман.
  
  * * *
  
  Борисов налил в стакан водки, выпил, залпом не закусывая.
  - Ты что, Ром, так разволновался? - Максим с курткой, перекинутой через руку зашел в комнату, где стоял шикарный праздничный стол. - Один пьешь без друга! - попытался шутить Лосев, видя возбужденное состояние товарища.
  - Ты же умеренный. За столом отказался повторить, - злым холодным голосом ответил Борисов, занюхивая по русскому обычаю куском колбасы на вилке. - Вот и пью один как мои подопечные.
  - Вспомнил! Когда это было, год назад.
  - На. Пей. - Роман налил почти полную рюмку, протянул Максиму.
  - Ром, ты не волнуйся, все будет хорошо, - попытался успокоить друга Лосев.
  - Макс! Вот этого не надо! Не люблю! Я не барышня, не надо меня уговаривать.
  - Я не уговариваю. Просто...
  - Что просто? Просто я врач - утопист Фурье? Возомнивший себя спасителем человечества? Серый, незаметный такой ... Нарколог, выписывающий общепризнанные и утвержденные десятками комиссий и консилиумов препараты своим больным? Ты это хочешь мне сказать?- Роман чужими глазами посмотрел на Максима.
  - Ну, брат, ты и даешь, - только и смог выговорить растерявшийся после этих слов Лосев. В комнату с подносами в руках вошли женщины.
  - Мальчики! Все готово. Помогите нам, - на правах хозяйки попросила Таисия.
  Максим пошел на кухню, взял поднос заставленный тарелками с салатами, принес к столу.
  - Уже половина. Давайте садиться, - щебетала раскрасневшаяся хозяйка в новом голубом красивом платье. Все сели к столу. Максим боковым зрением наблюдал за мрачным, почерневшим Романом. Нехорошее предчувствие затаилось у него в груди. Борисов словно был не с ними. Нет, вернее его тело сидело за столом, празднично обставленным, на красивом резном ручной работы "хозяйском" как он его называл стуле, но его сознание, его душа были где - то совсем далеко. Он смотрел, не мигая, пустыми глазами на всех, ел лениво пережевывая. Зная характер друга, всегда старавшегося похвалить жену даже за приготовленный повседневный борщ. Второй день молодая хозяйка Тая Борисова готовила, украшала праздничный стол, но муж, словно не видел этого, просто не замечал этого пустяка, летая в своем видимом ему одному мире. Долгожданный бой курантов, после ставшего уже привычным выступления нового президента, клятвенно обещавшего своему народу служить ему не жалея сил для его блага. Обещавшему в Новом году жить лучше, чем в Старом. Стукнувшись под общий шум восхищения и поздравления, выпили за Новый год! Сразу после тоста не, пригласив Максима, Роман вышел на балкон, на ходу накинув куртку.
  - Что с ним? - на ухо спросила Лиля Максима.
  - Разволновался. Помнишь, больной у него лечился, Готман, я тебе говорил о нем? Пропал...
  - Как пропал? - не поняла захмелевшая девушка.
  - Как! Запил, наверное. На четыре месяца его хватило...
  - Так причем здесь Роман? - снова не поняла Лиля.
  - Он верил, что вылечил его...
  - О! Бог мой! С такой психикой трудно работать в диспансере. Если о каждом запившем после лечения так переживать. Там и лечатся только такие. Это не похоже на Романа.
  - Вот именно. Это не каждый больной. Это больной его, Борисова! - Максим выразительно поднял вверх указательный палец, поцеловал невесту в мочку уха.
  - Пойду к нему, попытаюсь успокоить. Лосев вышел на балкон. Роман Борисов улыбаясь, с сигаретой в зубах, сидел на кожаном уютном диванчике. Увидев Максима, достал бутылку, поднял, посмотрел содержимое на свет.
  - Составишь компанию, Максим Алексеевич?
  - Конечно. А почему здесь, а не за столом?
  - Здесь мне комфортнее. Наверное, от больных передается по средствам ультранизких звуков, - улыбаясь, пошутил Борисов. Он словно сбросил с себя старую маску, одетую на весь вечер и теперь стал как обычно веселый, разговорчивый. - Помнишь фильм "Кавказская пленница", главврач снимает мнимых насекомых со своего халата, с халата лечащего врача, ее Нина Гребешкова играет. Тактильные галлюцинации - больной чувствует, даже видит: по его телу ползут насекомые, начинает их ловить. Это с годами, у пьющих становится хронической болезнью. И у наркоманов тоже. Они непроизвольно начинают чесаться, конечно, не замечая этого. Роман засмеялся. Хорошее настроение, будто снова вернулось к нему после вечерней хандры, он стал шутить, ухаживать за женщинами.
  - Все нормально... Роман вернулся... -Прошептал на ухо Лиле Лосев.
  - Откуда?
  - Не знаю, ...Может от своего князя, - задумчиво ответил Максим, и чтобы любопытная девушка не задавала ему больше вопросов, крепко поцеловал ее в губы. В два снова сели за стол. Роман, еще несколько раз, молча, подходил один, наливал себе, выпивал и бежал к жене танцевать. Сев за стол, он, снова молча, налил, и ни к кому не обращаясь, словно не замечая, выпил. Алкоголь словно не брал его, чем больше он пил, тем трезвее, по наблюдению Максима, становился. Сев за стол Лосев подражая другу, тоже молча, налил себе водки.
  - А нам?! - наигранно, жалобно, в один голос проговорили молодые женщины. - Мы тоже хотим. Роман взял со стола водку.
  - Нет, нам шампанского, - тоном приказа потребовала Тая, протянув свою рюмку мужу. Роман, словно не замечая ее, налил себе половину фужера водки.
  - Ромочка, тебе хватит! Таисия ладонью накрыла налитый фужер. Борисов резко вскочил, грубо схватил жену за пышный рукав праздничного платья. Свободной ладонью звонко ударил ладонью по лицу и сквозь зубы процедил.
  - Слышишь! Никогда! Никогда! Так больше не делай! Я делаю, как я хочу! - и с силой грубо толкнул жену. Тая с трудом удержалась на стуле. Максим вздрогнул и выронил вилку на стол. Салатница с "шубой" и два фужера со звоном разбились, упав на пол. Роман стоя выпил залпом свой фужер и, не сказав больше ни слова, ушел в спальню. Тишина за столом, минутное оцепенение. Тая, вскочив, заплакала, побежала на кухню. Лиля бросилась следом, успокаивать подругу. Максим сидел один, обхватив голову руками за красиво убранным праздничным столом. Машинально вынул сигарету, закурил. Вышел, на балкон, не одеваясь. Свежий морозный воздух ударил в лицо, забрался под рубашку. Лосев жадно, тремя затяжками выкурил сигарету, сел на диванчик.
  - Да! До экспериментировался доктор Борисов. Таким я его даже не мог представить в самых черных красках, - вслух самому себе проговорил Максим. На балкон вышла Лиля.
  - Что там! Как Тая?
  - Хочет ехать домой к матери, вызывает такси...
  - А Роман?
  - Спит...
  - Может напрасно она уезжает. Все перемелется. Выпил лишнего, расстроился из- за этого Готмана... Будь он не ладен.
  - Я ей говорила, - вздохнула Лиля.
  - И что она?
  - Не хочет даже слушать. Говорит, что если после каждого алкоголика он будет ее бить по лицу, им лучше сразу расстаться...
  - Да, вечерок прошел. Что нам делать? Едем домой?
  - Конечно. На одном такси и поедем. Отвезем Таю на левый берег и поедем домой. Расходы на ваш счет, Максим Алексеевич, - Лиля прижалась к груди жениха. - Макс, дай мне честно слово, что никогда, слышишь никогда, не поднимешь на меня руку!
  - Я клянусь тебе, любимая. Теперь я знаю, как ты поступишь...
  - Как?
  - Ты сразу уедешь, а я без тебя сразу умру, - нежно целуя шею, волосы шептал Максим.
  - Нет Макс! Я не смогу уйти. Я не смогу жить без тебя. Я могу любить один раз в жизни...
  
  Глава 9
  
  Роман позвонил только через неделю, после неприятного Новогоднего вечера Максим звонил ему на следующий день в два часа, но Борисов не стал с ним даже говорить, деликатно извинился, на удивление спокойным трезвым голосом.
  - Извини, Макс. Нет настроения... Я тебе сам позвоню... Извини...И вот через неделю вечером Роман позвонил.
  - Привет! - в трубке обычный, как всегда веселый голос друга. Прости за долгое молчание. Мне нужно было разобраться в себе самому.
  - Привет... Разобрался?
  - Все нормально. "И снова в бой. Покой нам только снится".
  - Рад за тебя, - Максим поймал себя на мысли, что он совсем не может успокаивать, тем более Романа, всегда такого жизнерадостного и казалось в любой ситуации не теряющего самообладания. Трезво ,взвешенно принимающего решения в любых, так казалось Максиму, жизненных ситуациях.
  - Чем занимаетесь?- Лосев задал этот банальный вопрос, не зная о чем еще спросить друга.
  - Я на работе. Обследовал двух своих больных. Сижу, анализирую, делаю сравнения.
  - На работе? - удивился Максим, машинально посмотрев на часы, без четверти восемь.. -Я думал...
  - Не надо ничего думать, Макс, - перебил друга Роман, хотя Лосев определенно и не знал, что он думал. - Жизнь продолжается! Будем работать с удвоенной энергией. Если ты еще со мной.
  - О чем ты Роман?! Конечно с тобой. Только чем я могу тебе помочь?
  - Спасибо Макс. Ты настоящий друг! Борисов искренне обрадовался, услышав заверения друга. Все о чем тебя просил, ты, сделал? Я приду, заберу графики... Может сегодня. Теперь моя работа ...Думать. Уверен мы на правильном пути, и до решения задачи один шаг. Поговорив ни о чем еще несколько минут, Борисов стал прощаться.
  - Извини, Макс, время... Спасибо тебе за все...
  - Ты о чем, Ром? За что спасибо?
  - За поддержку. Что поверил, не отвернулся. Привет Лиле. Чувствуя, что Борисов через мгновенье повесит трубку, Максим не выдержал и задал мучавший его вопрос:
  - Ром, как у вас с Таей? После минутной паузы, Роман ответил, но совсем не то, что ожидал услышать Лосев.
  - Макс, наверное, нормально. По крайней мере, цивилизованно. Мы поговорили. Я попросил прощения. Мы поживем врозь, по крайней мерее какое-то время. Может мы чужие друг другу люди. Ладно. ...Удачи... Я перезвоню если не вырвусь сегодня, - Борисов положил трубку. Максим сидел за телефонным столиком с трубкой в руке, слушал короткие гудки. с трудом осознавая, что фраза "чужие люди", сказанная Романом, касается его жены Таи, "единственной женщины в мире", которую он Борисов любит и лучше которой нет и просто не может быть в природе. Неужели все можно разрушить за одну минуту? Забыть свои слова? События последних дней потрясли, перевернули мнение Максима о своем друге. Роман Борисов, которого он уже привык считать за месяцы их знакомства лучшим, честным человеком. По крайней мере, из которых, он встречал за последние годы своей жизни, за неделю стал другим. Чужим. .выходит он совсем не знал своего друга, и все его слова не так искренни, если способны стать пустыми за несколько минут?! Максим очнулся от голосов в прихожей. Пришла мать с новой подругой Людмилой Николаевной, разговорчивой крашеной блондинкой под сорок. После увольнения с работы, мать уволенная по сокращению, получила солидную компенсацию от фирмы в размере пяти месячных окладов. Теперь же она стояла на бирже или как правильно "В центре занятости населения" как безработная. Материальных вопросов у неё не возникало. Ольга Васильевна не стремилась даже искать новую работу. Новое увлечение матери "Тенториум" - пищевые биологически активные добавки, а также моющие и косметические средства на основе продуктов пчеловодства. Ее новая подруга Людмила Дорохина, фанат нового в России метода лечения от всех болезней, теперь неразлучна была с Ольгой Васильевной, даже часто ночевала у Лосевых, что очень удивляло Максима: мать никогда раньше не имела постоянных подруг. Всех женщин, с которыми общалась, она всегда ставила ниже себя. Здесь же, как минимум, она считала себя равной Людмиле, даже часто ставя ее в вопросах пчеловедения, как более опытную, над собой.
  - Людочка - гуру в нашем деле, - часто повторяла Лосева. - Я только ученица.
  Оживленно о чем-то дискуссируя, женщины разделись в прихожей, прошли в кухню, водрузив на два стула огромных размеров желтую сумку с множеством замков и карманов, видимо с продукцией их детища.
  - Здравствуйте, Максим Алексеевич, - Людмила поздоровалась с зашедшим на кухню Лосевым, кокетливо улыбнулась зелеными глазами, - составите на компанию за чаем.
  - С удовольствием, Людмила Николаевна
  - Макс ты дома? - Ольга Васильевна поцеловала смутившегося сына в щеку. - Помоги нам, пожалуйста. Мы с вокзала, встречали пермский поезд, он как всегда опоздал. Замерзли до костей. На улице жуткий мороз.
  - Ольга Васильевна, вы преувеличиваете мороз восемь градусов, - поправила подругу разговорчивая гостья. - Мы просто продрогли. Необходимо срочно попить чай с медом. Максим помог женщинам разложить многочисленные коробки, согласно инструкциям по применению. Взял в руки красиво раскрашенную под миниатюрную бочку одну из них, вслух прочитал:
  - "Хлебина" - славянское слово. Перга "пчелиный хлеб". Продукт способствует восстановлению нормальной флоры и функциональной деятельности желудочно-кишечного тракта. Хорошо поддаются лечению хлебиной такие заболевания как: псориаз, экземы, герпес, нейродермит. Применяется при расстройствах половой сферы, простатите, доброкачественных опухолей, туберкулезе легких, сахарном диабете. Да, воистину панацея от всех болезней, которую много веков безуспешно искали медики всего мира! А Раиль Хабулхакович Хисматулин взял и нашел! - Максим засмеялся.
  - Вы напрасно смеетесь, Максим Алексеевич, тенториум будущее медицины! - Людмила Николаевна, словно на рынке очередному покупателю, приготовилась перечислять все достоинства и преимущества БАДов и драже...
  - И пчелки на своей хрупкой шее спасут человечество?! Простите, Людмила Николаевна, два дня назад Ольга Васильевна мне прочитала лекцию по данной теме, - Максим снова приятно улыбнулся.
  - Причем здесь шея пчелок? - пожала плечами растерявшаяся Дорохина.
  - "Тенториум" - место, где соединяется голова и туловище пчелы - это дословный перевод или шея, - блеснул полученными от Романа знаниями латыни Максим. - Вы разве не знали это, Людмила Николаевна?
  - Нет, Макс, - совсем растерялась Дорохина. Спасибо, что пояснил. - Она назвала Лосева по имени, при этом снова просверлила его "кошачьими" глазами. - Ничего, что я по имени обращаюсь к ведущему программисту?
  - Ничего. Мне так даже привычнее. В дверь позвонили. Лосев пошел открывать и очень удивился, увидев в дверях Романа. В куртке - аляске, нараспашку, с головой присыпанной инеем: на улице шел снег.
  - Ты? Так быстро? От диспансера до дома, где жили Лосевы ехать через весь город.
  - Взял такси. Нетерпение сжигает мое сознание. Хочу посмотреть графики после обработки железными мозгами. Чем хорош компьютер - у него нет эмоций и слава ему не знакома. Он дает только ответ. Даже если, по мнению человека, противоречит здравому смыслу. Кто у тебя? Лиля? - Борисов услышал женский смех на кухне.
  - Нет. Мать с новой подругой. Принесли продукцию "тенториума". Два часа ждали пермский поезд, он опаздывал. Представляешь и это моя маман! Два часа стоять на платформе, чтобы не опоздать! Поезд проходящий, стоит семь минут. Воистину, чтобы узнать человека надо уволить его с работы.
  - Да, скоро нам врачам грозит это. Что нам делать, если страну вылечат дистрибьюторы от "Тенториума"? - Роман широко улыбнулся, обнажив ровные ухоженные зубы.
  - Раздевайся. Будем чай пить с лечебным медом, - предложил Максим.
  - Только чай? - игриво намекнул Борисов.
  - Да. Тем более по выдыхаемому воздуху я определил, что расслабляющий допинг ты уже принял?
  - Да. По сотке с Олегом. Он как клещ, если предложит - не откажешься.
  - И вы, Роман Николаевич, терзаетесь от угрызений совести, что не смогли устоять перед змеем-искусителем Олегом?
  - Ладно, Макс. Прекращай. Все под контролем. Борисов повесил куртку, разулся и пошел следом за Максимом на кухню.
  - Здравствуйте коллеги, - громко поздоровался с женщинами Роман. Людмила Николаевна даже встала со стула.
  - Здравствуйте вы тоже...
  - Пока нет, - не дал задать вопрос женщине Борисов. - Я врач-нарколог. Но если меня уволят из диспансера за ненадобностью, надеюсь влиться в ваши ряды, - пошутил Борисов. - Да и сейчас мы делаем общее дело.
  - Что так. В стране перестали пить? - приняла игру Дорохина.
  - Нет. Но "Тенториум", думаю, способен вылечить и этот страшный недуг, если онкология и туберкулез ему по плечу. -
  - Что же с удовольствием возьмем в наши ряды такого красивого мужчину, - Людмила Николаевна кокетливо протянула красивую ухоженную ручку.
  - Людмила.
  - Роман Николаевич. А вы?
  - Просто Людмила! - настойчиво повторила Дорохина.
  - Хорошо. Тогда просто Роман, - сдался Борисов напору еще очень приятной женщины. Сели пить чай. Ольга Васильевна принесла бутылку дорогого французского коньяка.
  - Нам необходимо согреться. Четыре часа на морозе, - удвоила время ожидания Лосева. В силу "Тенториума" она, конечно, верила, но выпить рюмку за знакомство на Руси - свято! - пояснила она гостям, принявшим это заявление веселым смехом и аплодисментами. После долгого чаепития Роман с Людмилой даже станцевали медленный танец. Женщина явно хотела понравиться Борисову. Ухаживала за ним за столом, задавала десятки вопросов по медицине. Нарочно заводила споры об эффективности лечения заболеваний продуктами пчеловодства, при этом свою позицию отстаивала уже с меньшим усердием. Даже несколько раз соглашалась с коллегой, как она стала называть Романа. Людмила фармацевт по образованию и это соответствовало истине. В одиннадцать гости: Роман и Людмила, стали собираться уезжать.
  - Людмила, ты говорила, останешься. Уже поздно. Кто ждет тебя, в пустой квартире? - раскрасневшись от выпитого, чопорная Лосева превратилась в обычную женщину "за сорок".
  - Нет, Ольга. Я забыла покормить Нюсю. Моя бедная кошечка сидит теперь на подоконнике, смотрит в окно, ждет маму. Я еду. Рома меня проводит. Он обещал. Пятнадцатилетняя дочь Людмилы от первого брака Лиза жила с бабушкой на Левом берегу города. После обязательных при прощании церемоний объятий, поцелуев и рукопожатий, Роман с Людмилой ушли. Макс видел как захмелевшая мать, показала украдкой обернувшейся в дверях Дорохиной, свернутый в круг большой и указательный палец. "О кей" - хорошо, так переводят ставший модным иностранный жест, заменивший поднятый вверх большой палец, истинно русское выражение эмоций. Что хотела сказать, выразив свое одобрение, подруге Ольга Васильевна? Наверное, Людмила первая после техникума подруга матери, с которой, как и раньше в совковые времена обсуждала новости моды, жизни или просто сплетничала. О том, что Роман пойдет к Людмиле ночевать, Максим не мог даже предположить в самых смелых фантазиях. Хотя сорокалетняя Дорохина, женщина, ухаживающая за собой, модно одевается, да и очень не дурна. Но она старше на много. Да и зачем? Вокруг много молодых девчонок, и Роман всегда говорил: - Для меня важна красота души. Внешне мне нравится только моя Тая. Другие все на одно лицо. Что могло заинтересовать Романа у Людмилы? Ее интеллекта хватило для того, чтобы выучить названия драже и примечание. Это не трудно, если учесть, что двадцать лет назад она закончила фармацевтическое училище. Когда Роман перевел с латыни название одного из БАДов, она удивилась не меньше, чем Максим и Ольга Васильевна:
  - Как любит русский народ новые названия. Они как магнит тянут к себе, - проговорил Борисов, взяв в руки одну из баночек, расставленных на тумбочке в кухне. - "Сорбус"!!! - красиво и таинственно, напиши перевод - рябина - и уже веет серостью, застоем, а здесь такая игра букв. Сорбус - нараспев произнес Роман, - просто музыка! Да и у вас в фирме работают не дураки. Что-что, а мозги запудрить людям они умеют. Людмила смеялась вместе со всеми. Она как машина, еще видимо по заведенному с училища правилу, заучивала названия препаратов на латыни и, видимо очень редко у нее возникал интерес узнать и запомнить перевод. Зачем? На упаковке все написано, и спектр лечения указан. Да и очень широк он в одном флаконе: и кожные, и органов дыхания, и пищеварения. Все великое просто!
  * * *
  В семь, когда Максим, любивший по утрам понежиться в постели еще лежал на кровати под одеялом, зазвонил телефон:
  - Кто это с утра? - недовольно пробурчал Лосев, шлепая босыми ногами по ковру на полу. На определителе зеленые цифры незнакомого номера.
  - Да. Слушаю.
  - Привет, Макс, - бодрый голос Романа,- я вчера таки не взял графики. Отшиб тенториум все мозги. Возьми, пожалуйста, на работу в офис, я подъеду к тебе к обеду. Хорошо? Прости, что побеспокоил рано, мне к восьми на работу. Уже не спал?..
  - Veni, vidi, vici (пришел, увидел, победил)? - с издевкой спросил Лосев, догадавшись с чьего номера, звонит Борисов.
  - Amor non est medicabilis herbis (нет лекарства от любви), - смеясь, ответил Роман, тоже на латыни.
  - Ром, ты думаешь, я блеснул одной, знакомой со школы, фразой познал латынь? - Переведи, - обиженно попросил Макс, - О чем ты сказал?
  - Так, ни о чем. Жизнь продолжается дружище. Все это так ничтожно мало в сравнении с нашим делом. Вперед и только вперед! Всю энергию в дело!
  - Что так? Заговорил лозунгами страны советов? Не доволен маман?
  - О, Макс! Не ночь - сказка Шахерезады! Женщины под сорок привыкли, что мужчины их возраста не столь темпераменты и им нужно время и действия для разогрева. Людочка не сильна, в латыни, но в другом... какие у нее жирные, ненасытные губы... Suum cuique (каждому свое)
  
  Глава 10
  
  В квартире тепло, немного даже душно от слабо уловимых запахов лака и клея. Максим открыл дверь, вышел на застекленную лоджию. Вид на парк лесотехнической академии: даже зимой красота. Почти не слышен шум улиц большого бурно растущего города за толстыми стенами стеклопакетов. Повернул ручку, окно на лоджии бесшумно раскрылось, плавно скользя по полозьям. Февральский солнечный день. Легкий морозец. В воздухе искрятся инеем снежинки, переливаясь радугой в лучах солнца. Тихо подошла Лиля, обняла Максима сзади, сжала свои ладони на его груди.
  - Макс... Как все красиво! Я словно во сне. Даже не верится, боюсь проснуться. Какое качество ремонта! Супер! - восхищалась девушка.
  - Супер - это конечно сильно сказано, - пытаясь казаться невозмутимо спокойным, ответил Лосев. - В ванной уголки у многих плиток не в плоскости и наличник на двери в туалете... Лиля не дала договорить Максу, закрыла его губы своими.
  - Вы о чем господин Лосев? Вы становитесь нуворишем и во всем хорошем хотите видеть только изъяны? Три, четыре уголка? Трагедия! Уголок у плитки завален на сотую миллиметра!
  - Нет, что ты... Я просто... Конечно не у одной... и не на сотую..., - Максим заулыбался. - Прости родная. Я, наверное, заразился от прораба Волкова, он три месяца гонял бригады отделочников, когда принимал свою квартиру. Придирался , как они сказали до сотых миллиметра. Бедные работяги, до хрипоты ему объясняли, изъяны от калибровки плитки, то есть разных размеров или кривизны, которая есть почти всегда, даже на дорогих иностранных. Но наш Волков неумолим! Хотя он сам работал на отделке и думаю, понимает, что рабочие правы.
  - Это правая рука твоего отца?
  - Да. Знаешь, я про него много слышал от отца хорошего раньше, но за полгода работы на фирме мое представление о "железном прорабе" и незаменимом специалисте сильно изменилось. И не в лучшую сторону.
  - Вы поссорились?
  - Нет. Что ты. Волков никогда не будет спорить с нужными ему людьми. - Максим улыбнулся и виновато опустил глаза. - Можно я закурю? Месяц назад он дал обещание Лиле, попытаться бросить курить. Пока эти обещания привели только к уменьшению количества выкуренных сигарет, причем очень заметному. Надо отдать должное Лосеву он не врал, никогда не прятался от любимой девушки.
  - Можно. Если сильно хочется. - Лиля улыбнулась своей детской открытой улыбкой. - И что Волков?
  - Волков!?- Максим сделал первую глубокую затяжку. - Я, наверное ,подсознательно повинуясь характеристике отца, видел в нем все, что и слышал о нем. Инициативный, толковый, исполнительный, но не бессловесный робот, всегда имеющий свое мнение. Казалось: он видит и знает все, на всех объектах. Но присмотревшись внимательней, я стал замечать: наш ведущий специалист - Молчанов.
  - Как это? - Лиля даже округлила глаза.
  - Как у Грибоедова: "Во-первых, угождать всем людям, без изъяна... Правда наш современный Молчанов угождает не всем, а только нужным ему людям. Своих подчиненных, за исключением опять-таки нужных ему бригадиров и мастеров, он как бы совсем не замечет. Так сплошная серая масса. Хотя почти всех, надо отдать ему должное, он знает по имени и отчеству. Случай с ремонтом в его новой квартире только подтвердил мои предположения. Наш Волков далеко не так прост и открыт, каким хочет казаться. Что у него весьма успешно и получается. Нет, он никогда не будет кричать на рабочего. Это не принято на фирме. "Принципы Игнатьева" - мы единая семья, вынесенные им еще с его партийной работы, в фирме незыблемы. Я видел однажды, случайно оказался на стройплощадке. Отец попросил отвезти Волкову чертежи эскизы, которые мы дорабатывали. К нему подошел отделочник Николай Петрович. Я его знаю с детства, они с отцом еще с первой бригады начинали. "Золотые руки России" - так его Сергей Тимофеевич Игнатьев зовет. Петрович ему говорит по работе, я со стороны вижу, Волков куда-то поверх него смотрит, словно не видит его даже.
  - Мастеру своему объясните Николай Петрович.
  - Ну и что? Это правильно: рабочий должен обращаться к своему непосредственному начальнику - мастеру, - попыталась вступиться за прораба Лиля.
  - Правильно Лилия Юрьевна. Но это не рабочий, а "Золотые руки России"! Уже вечером предложение Петровича, о запилке облицовочной плитки на угол под 45№ он предоставил отцу как свое, даже с чертежами. И премию получил, думаю не малую исходя из его оклада ведущего прораба. Не думаю, что он поделился с рабочим за предложение.
  - Макс! Ты все усложняешь. Так всегда было, есть и будет. Почти всегда лавры победителя достаются не тому, кто придумал, а тому, кто доложил или внедрил. Ты излишне строг к прорабу Волкову. Пойми : у него даже знакомых на фирме не было, когда он пришел. И сделал себя он сам.
  - Может и так. Но есть у него внутри что-то хищное, кажется, дай ему шанс он никогда не уступит. Пойдет по трупам, но любой ценой добьется своего. - Максим, возбужденный разговором, смущенно улыбнулся и пошутил. - Может меня его фамилия настораживает? Скорее да, чем нет...Молодые весело засмеялись, обнявшись , крепко прижались друг к другу.
  - Лилечка, пошли в комнату. Становится зябко.
  - И что мы будем делать? - девушка кокетливо закатила голубые глаза.
  - Ромка звонил... Обещал забежать, - Максим виновато пожал плечами... Жду с минуты на минуту...
  - Как он? Водкой лечит себя и микстурой от водки своих больных?
  - Вроде того...Звонил правда трезвый. Я его не видел давно .мне кажется он стал избегать наших встреч. Позвонит, на занятость сошлется. Я его приглашал много раз. Даже не пойму, что в его душе и голове твориться? Чужой он стал какой-то...
  - Тая ушла от нас в Левобережный райсобес. Объяснила: ездить тяжело, а там ,рядом с домом и должность заведующей отделом. Я спросила у нее про Романа. Она, как и он сказала: " Мы чужие" - сообщила Лиля.
  - Вот как... - Максим выдержал паузу. - Я почему-то был уверен, что они помирятся. С кем не бывает... Ромка всегда говорил: "Для меня существует одна женщина на планете - моя жена". Так все глупо получилось. Выходит, нет теперь у него на Земле, его женщины...Громко зазвонил звонок на входной двери. Лиля даже вздрогнула.
  - Ой! Макс, первое, что мы сделаем - заменим звонок. Я слышала, что у моей подруги трель соловья. Прелесть!
  - Хорошо. Я иду открывать. По всем признакам это доктор Борисов. Больше просто пока некому придти к нам в эту квартиру.
  - Почему эту?
  - Прости родная. Нашу квартиру. Лосев поцеловал девушку в губы. Быстрым шагом пошел в коридор, открыл замок.
  - Привет Макс!
  - Здравствуй Роман.
  Борисов улыбался и вообще какой-то посвежевший после того, как его видел Максим последний раз, случайно утром на остановке. Оба спешили на работу, обменялись приветствиями и парой дежурных фраз.
  Тогда Максим увидел Романа каким-то загнанным, растрепанным, даже будто постаревшим. "Сколько у вас лиц, доктор Борисов?" - Лосев не удержался и сказал другу об этом.
  - Теперь прядок и главное улыбка! Улыбка у тебя Ром обворожительная. Бедные женщины!
  - Вот именно! - Роман многозначительно поднял вверх указательный палец, - одна из них и подняла мне настроение.
  - Это уже интересно. И кто эта счастливая избранница? Из вашей клиники?
  - Нет, мой друг, не угадал. Это вам хорошо знакомая Людочка Дорохина!
  - Людмила Николаевна?!
  - Она самая. Людочка в канун пенсии стала нимфоманкой. Представь, пришла к нам в больницу. Любит! Не ест, не спит. Предлагает пожениться.
  - Ты серьезно? И что ты ей ответил?
  - Я? Посоветовал в паспорт смотреть почаще, в церковь ходить по выходным, это модно стало и пора задуматься о душе. - Борисов самодовольно рассмеялся. - Я дар речи потерял. Представь картину: больные кругом, посетители. Она виснет на меня, падает на колени. Старая вешалка!
  - Ром, зачем ты так о человеке? Она одинокая. Для своего возраста она хорошо сохранилась. Ежедневно принимает десятки компонентов, вот и вскружила в голову "Лебединая песня". Ты тоже хорош, зачем повод давал?
  - Я повод? Старик ты о чем? Переспал несколько раз это повод? Мне тогда тоже тяжело было; спасибо ей помогла забыться, успокоила, как это могут женщины. Я ей очень благодарен за это. Но зачем путать чувства и секс?!
  Роман в свойственной ему манере сопровождал свой рассказ жестами. Эта его привычка, с которой он, видимо, давно смирился и не замечал. Когда он был, чем-то взволнован, интенсивность жестов возрастала, это и выдавало знающим его людям его душевное состояние. Вот и теперь: за маской улыбок и хорошего настроения - он кипел внутри. От чего только? Не может забыть свою "единственную женщину на Земле?". Это было бы здорово!
  - Ром, успокойся. Вы все обсудили с Людмилой Николаевной, надеюсь?
  - Нет, конечно. Я послал ее и сказал все то, что тебе вначале: и про паспорт и про церковь.
  - Роман Николаевич, я тебя не узнаю. Ты обидел женщину. Может даже незаслуженно. Сердцу не прикажешь.
  - Ты о чем? Макс, какое сердце? Я и ходил к ней, когда напивался. Неужели она совсем глупая и не видела, для чего она мне была нужна. Вернее даже не она, а ее тело...- Борисов махнув рукой, замолчал и снова наигранно улыбнувшись, добавил, - вот тело у нее очень и очень, - он мечтательно закатил глаза.
  - Вот видишь,- обрадовался откровенности друга Максим. - Я так и знал. Ты, пусть и по пьянке, восхищался ею, у нее в голове и закружилось. Ром, ты психиатр, не я и лучше меня знаешь: у женщин нет возраста. Они всегда остаются женщинами.
  - Ладно, проедем, - Борисов пренебрежительно махнул рукой, словно они говорили не о женщине, пусть и старше него, но которой он вскружил голову, а о пустяке не требующем столько слов и внимания. Я пришел к тебе в гости, а не к попу на исповедь.
  - Не к попу, а к батюшке, - попытался шуткой сгладить нервозно начавшийся вечер Максим.
  - Какая разница? Поп - с греческого "священник". Это коммунисты окрестив всех религиозных служителей этим, словом прировняли его к неприличному.
  Борисов снял куртку, повесил в открытый шкаф в прихожей, снял сапожки, сунул ноги в мягкие комнатные тапочки, прошел на кухню.
  - Вот теперь вижу. Нежданный я гость, Максим Алексеевич, в вашем доме,- рукой указав на пустой стол, как бы в шутку, но очень серьезным, даже обиженным тоном, проговорил Роман.
  - Ром ты что? Мы еще даже не ночевали здесь ни разу. Кошку вчера привезли, пустили, - приняв всерьез слова друга, начал оправдываться Лосев.
  - Водка есть надеюсь?
  - Есть! И колбаса...
  Максим засуетился, открыл холодильник, достал колбасу, копченое сало, банку консервов. На кухню вошла Лиля.
  - Здравствуй, Ром. Извини, мы ничего не готовили. В субботу будет новоселье, ты придешь?
  - Простите, ребята, но не смогу: дежурство, - не моргнув, соврал Борисов. - Если честно у меня и не было большого желания. У вас будут господа, боюсь затеряться.
  - Ром обижаешь: какие господ? Отец, Игнатьев, Волков старший прораб с женами соответственно, ну и ребята мои программисты, кто с кем. Каких господ ты здесь увидел. Отец с Игнатьевым скорее товарищи, - обиделся Максим.
  - Старик прости. Я, конечно, пришел бы обязательно. Но график, просить кого-то в выходной день, сам понимаешь. К тому же грешник я теперь: Самуил Исаакович сделал последнее предупреждение. В случае рецидива обещал принять меры.
  - За что? Выпил на работе? - догадалась Лиля.
  - Да по сотке с Олегом, для поднятия тонуса, и надо было ему зайти к нам в ординаторскую. Кричал на все отделение, стыдно перед больными. Роман снова врал, что становилось для него этической нормой. В тот вечер, когда их с Волобоевым застал заместитель главного врача Коган, они напились до песен, которые и пели, обнявшись, сидя на диване в ординаторской своего отделения. Их дуэт, и особенно раскатистый бас Олега, Самуил Исаакович услышал из своего кабинета, который находился этажом выше, в другом крыле здания диспансера, и пришел, чтобы проводить домой разгулявшихся докторов. При этом, когда спокойный, всегда вежливый и уравновешенный Коган стал делать им замечание, Роман накричал на него, мотивируя тем, что после работы их свободное время и не нужно вмешиваться в личную жизнь. Утром заместитель главного врача вызвал Борисова к себе в кабинет и как, всегда спокойно не поднимая глаз от бумаг на столе, сказал всего пять слов:
  - Роман Николаевич, это в последний раз. Идите, работайте.
  Максим достал бутылку "Парламента", открыл. Лиля, сославшись на головную боль, ушла в спальню.
  - Ром, мириться не будете с женой? - после выпитой рюмки, закусывая первым начал разговор Лосев.
  Борисов словно в недоумении пожал плечами.
  - Я с ней не ругался...Сделал замечание как муж.
  - Старик, ты ее ударил! Понимаешь, ударил по лицу!
  Максим даже привстал, раздраженный спокойствием и равнодушными словами друга. Он ожидал любого ответа, но не этого.
  - Макс, если бы я ударил, ее бы скорая увезла. Так ладошкой, в воспитательных целях. В глазах Романа пустота. Он спокойно пил, ел. Налил себе еще, жестом предложил Максиму, тот отказался. В словах Борисова нет ни раскаяния, ни чувства вины, словно это так обыденно было в их семье , он всегда пощечинами учил жену хорошим манерам за столом, и прививал уважение к мужу.
  - Что теперь будешь жить один? - не унимался быстро захмелевший Лосев.
  - Почему один? Один я спать не люблю. Часто меняю постельные принадлежности.
  - Какие? - не понял Макс.
  - Женщин на ночь я так называю. Теперь у меня любовь Марина Александровна.
  - Врач вашего отделения? Она замужем?
  - Да. Что это преступление? К тому же двенадцать лет это как без мужа. Не замечает. Не трогает. Это как у всех.
  - У кого у всех, - недоумевал охмелевший Лосев.
  - У женщин. Макс это нормально. Марина хорошая баба и жена. На двух работах вкалывает. Просто муж немного остыл, да и она к нему тоже. Ей хочется как, в первые годы, даже больше. Вот и придумывают бабы оправдания своим изменам.
  - Ром я тебя не узнаю. Я словно с другим человеком общаюсь. Еще года не прошло, как ты говорил "Моя женщина"...
  - С годами мнения могут меняться, - перебил Борисов. - Я звонил Таисии, даже извинялся не раз, правда, пьяный. Она неумолима, что мне делать? Спасибо Мариночка не дает умереть одинокому мужчине. Она супер? Худовата немного: я люблю бюст три и выше ...но ничего... у нее масса других достоинств.
  - Ром ты так свободно рассказываешь мне про постельные сцены с замужней женщиной. Я...
  - Макс, - снова не дал договорить другу Борисов. - Ты спросил. Я ответил. Если эти подробности тебя шокируют, не заводи разговор. Ты, что думал от меня услышать, что женщин я домой привожу разгадывать кроссворды. Поговорим лучше о погоде, о душе. Роман снова налил из почти опустевшей бутылки.
  - Давай о душе, - согласился Лосев, тоже закурил на кухне, что не позволял себе никогда.
  - Что душа?! - Борисов встал, как преподаватель в аудитории. Душа человека уязвима и мелочна. Только фанатики и неудачники довольствуются тем, что имеют. Ибо они осознают, что ничего не изменить, пусть все идет, как идет. Это и есть жизнь. Пример такого человека перед тобою, Макс. - Роман сделал наигранный реверанс.
  - Что в этом плохого? Человек живет для этого. Семья, дети, работа, любовь - это и есть счастье, - начал Максим загибать пальцы, перечисляя доводы счастья.
  - Нет, мой друг! Каждый из тех, кто так говорил в своем подсознании, ночью под одеялом думает не так. Он согласен отдать свою душу даже дьяволу за успех, за власть! Только возьмет ли князь его жалкую душонку? Это вопрос.
  - Значит, ты врач Роман Борисов считаешь, что все люди продажные пошлецы? Так?- разгорячившись, стал спорить Лосев. - Я не согласен...
  - Почему все? Каждому свое. Человек как разумное существо понимает, что ему не вырваться из своего круга. Одни получают за год то, к чему другие идут всю жизнь. Если человек захочет нарушить законы он становится преступником, изгоем для общества в котором живет. Не навреди! Страх за содеянное держит его в определенных рамках. Он ходит на нелюбимую работу, ругает власть после рюмки, с другом на кухне. На улицу он не пойдет. Не навреди!
  - Может ты Ром и прав . но это мораль. Она вырабатывалась годами.
  - Страх давил людей годами, а не мораль. Убери страх и ты увидишь, что человек, прежде всего - зверь. Даже худший из них. Так бывает во время бунтов и войн. Но всегда нужен вожак. Лидер. Говорят красиво многие, но идут люди за кем-то одним. Не думал почему?
  - Я не знаю - откровенно признался Лосев.
  - Тогда давай еще выпит... Есть?
  - Возьми в холодильнике. Я не буду, я сегодня выпил лишнего.
  - Я тебе и не предлагаю. Каждому свое. - Борисов налил себе еще. - Я Рема видел. Он мать похоронил. Капался у частника, к нам не пошел - совесть. Я думал у него ее не осталось. Ошибался. Роман смачно, двумя глотками выпил свою рюмку, взял кусок колбасы.
  - Мы даже посидели за бутылочкой с ним, за жизнь поговорили.
  - Ты же сказал, он капался?
  - Макс, он пьет всю жизнь. Иногда раз в 4-6 месяцев уходит в запой, тогда капается. Под градусом он всегда, это его норма жизни. Как собственно и я в последнее время, - рассмеялся над своей шуткой-признанием Борисов.
  - Ром, ты прекращай. Я с первых дней нашего знакомства тебе завидовал. .Твоей целеустремленности, радости и жажде жизни. Старик я тебя не узнаю. Что с тобой? - Максим дружески обнял Борисова за плечи.
  - Я сам себя не узнаю, - Роман посмотрел в глаза друга. - Словно что-то щелкнуло во мне. Наверное, захотел взять больше чем смогу донести. Эта мечта стоит в моем сознании. Кажется, я уже жил когда-то, и в той жизни нашел свою панацею, а теперь забыл и не могу вспомнить. У тебя бывает такое: произошло что-то, а ты будто знал, видел это во сне или в другой жизни?
  - Нет...Я малопьющий, - не совсем понял смысл вопроса захмелевший Максим.
  - При чем здесь пьющий! Я вообще говорю...
  Роман встал, открыл окно, закурил, пуская сизый дым в морозный воздух на улице. За окном совсем стемнело. Город засверкал разноцветными огнями вывесок и витрин.
  - Небо расчистило ... Мороз к утру будет. Какая величавая Луна! - посмотрев на немного убывающий диск луны, сообщил засыпающему, за столом другу Борисов. - Ладно, Макс, отдыхай. Спасибо за вечер. За разговор.
  - Ты уходишь? Посиди. - очнулся Лосев. - .Лиля, он уходит.
  Вошла Лиля, положила руку на голову Макса.
  - Родной мой, ты заболел.
  - Да я болен и хочу спать.
  - Уложи его, Лиль. Прости, что напоил мужа. Такой я непутевый. Кстати, когда свадьба?
  - В мае хотим, - сообщила, немного смутившись, девушка.
  - В мае - маяться всю жизнь, - тихо, словно себе проговорил Роман и уже громко добавил. - У нас тоже с Таисией в мае была свадьба. На свадьбу позовете?
  - Ты обижаешь, старик, - Максим встал, развел руки пытаясь обнять друга. - Ты мой лучший друг. У меня ближе тебя...- доказывал Лосев, плохо слушавшим его языком.
  -Ладно, ребята. Счастья вам. Простого человеческого счастья.
  - Ром, вы может, помиритесь? Тая переживает очень, - попыталась завести разговор Лилля.
  - Нет, Лиля. Когда переживают, неделями не молчат. Телефон перед глазами на работе восемь часов. Когда любят в кино с другими не ходят. Клин клином вышибают. Это невозможно, потому - что когда любишь: замены просто нет. Наверное, мы ошиблись друг в друге. К тому - же я не остановлюсь, буду продолжать свои эксперименты. Борисов налил себе еще.
  - Ром только ты осторожней с водкой - как - то робко попросила Лиля.
  - Страшная сила вино и женщины, словно тост произнес Роман и выпил одним глотком.- Все ребята, улетаю! Простите. Отдыхайте.
  Пошел, улыбаясь в коридор. Подвижный , всегда куда - то спешащий. Тот Роман Борисов, каким бывал всегда, когда Лиля приходила в гости к подруге. Как - будто это было так давно, в другой жизни, но прошли несколько месяцев. Роман взялся за дверную ручку, повернул замок.
  - Ром, ты не бросишь эксперименты? - с трудом произнес последнее слово, держась за любимую девушку, видимо прослушав разговор друга, спросил Максим.
  - Макс ты о чем? Нет . Никогда! Со щитом или на щите! Удачи!
  
  11 глава.
  
  Гости давно разошлись. Супруги Волковы не стали откладывать наведение порядка на завтра: дружно перемыли посуду. Артем в клеенчатом цветном переднике, в засученном до колен трико, ловко орудуя шваброй и тряпкой, протер полы во всей просторной квартире. Их мечта сбылась! Квартира на восемьдесят метров, мечта с первых дней супружеской жизни, стала их частной собственностью. Волков втайне от жены вечерами доставал свидетельство или "зеленку", чтобы подержать в руках в сотый раз, прочитать скупые буквы и цифры документа, вдохнуть запах полиграфической краски. Что им пришлось пройти за семь лет супружеской жизни. Волковы сменили десяток частных квартир, в одной их даже обокрал хозяин. Украл шубу Ирины, все золото; обручальное кольцо, перстень, серьги, цепочку с кулоном подарок Артема к 25 -летию и золотую печатку. Старинную, видимо начала прошлого века, дутую с выгравированным вензелем ВВ на фоне короны императора. Артему ее подарил дед тоже на 25- летие. Как оказалась дорогая вещь собственностью скромного пенсионера, он сказал от его отца, то есть прадеда Волкова, но его звали Семен. Артем и Ирина с одного города Глебовска - это райцентр на востоке области. Небольшой, старенький утопающий в зелени садов и парков. Уютный городок, он ровесник их обл. центра. Когда стала расти Русь, оба города , как крепости построили почти в одно время на краю Дикого поля для защиты южных рубежей от кочевников. Города, как люди: у каждого своя судьба. Областной центр стал миллионным городом с десятками заводов и ВУЗов, с сотнями магазинов, а их Глебовск остался райцентром с тихими улочками частного сектора и двумя десятками пятиэтажек в центре. Артем Волков и Ирина Москалева жили на соседних улицах: Ирина в частном доме, Артем в новой пятиэтажке. Учились в одной школе, еще в десятом классе, он заметил длинноногую семиклассницу, не погодам ладно сложившуюся с длинной косой и большими голубыми глазами.
  - Ира будет моей невестой - шутил он с приятелями. - Ир, дождешься меня с Армии?
  - Хорошо Артем. Только ты не забудь про меня в большом городе - шуткой отвечала девушка. Тогда еще не осознавая, что они совсем не шутят. После десятилетки Артем поступил в строительный техникум в обл. центре. Приезжая на выходные, каникулы стал гулять с быстро наливающейся соком Ириной Маскалевой. Потом служба в Армии. За эти годы Ирина закончила десятый класс и переехала в обл. центр, поступила в юридический техникум. Стать юристом, мечта всей ее жизни. ВУЗа по профилю в городе не было, поступить в университет девчонки с провинции без связей и денег нереально и они уже совместно с Артемом решили: пока техникум, а потом можно заочно продолжить учебу. Тем более Артем после службы тоже решил поступать в строительный институт, что он успешно сделал после демобилизации, и пошел работать на стройку: рабочим, бригадиром, мастером. Шла перестройка; лихие, как их теперь называют 90-е годы. Шел раздел собственности в разрушенной империи и на стройке тоже. Все это видел молодой мастер, какой ценой, очень часто путем лжи и предательства, вчерашние соратники и друзья разваливают вполне рентабельное производство, чтобы обанкротить и за гроши передать в частные руки. Десяток СМУ, трестов, участков поменял Волков: устраивался в работоспособное СМУ, которое через несколько месяцев становилось банкротом. Людей распускали, чтобы завтра собрать под крылом частной компании. Бесхозяйственность, хищение вот главные аргументы того времени. Целые цеха с рабочим оборудованием закрывались, продавались под складские помещения. Станки, металлоконструкции резали для сдачи в металлолом. Мощные моторы раскурочивали в поисках дефицитной, имеющей хорошую цену меди. Порою казалось, идет разграбление поверженной, завоеванной державы победителями, но люди рушили свою страну, которую еще вчера звали "Великая Родина". Так после очередного банкротства Артем оказался под крылом фирмы " ЛИК", когда их небольшой строительный участок за долги был обанкрочен, и все оборудование и технику скупила быстро растущая успешная фирма. Людям тоже предложили писать заявления, но при этом предупредили, будет строгий отбор и не все смогут его пройти. Нерадивых рабочих, прогульщиков в "ЛИКе" нет. Волков успешно прошел собеседование, он уже заканчивал строительную академию и, не смотря на возраст, учитывая опыт руководящей работы, ему сразу предложили должность прораба и дали объект: строительство детского садика. Артем Волков не плохой специалист, сам прошедший стройку простым рабочим: и каменщиком, и жестянщиком, и облицовщиком, что он часто делал, чтобы прокормить семью. Его сразу заметили после сдачи садика, дали новый объект. Так за очень короткий по времени срок, Артем Юрьевич Волков стал старшим прорабом, правой рукой руководителей и учредителей фирмы Лосева и Игнатьева. Весной прошлого года супругам Волковым, жена Ирина тоже пришла работать на фирму юристом - консультантом, как молодым перспективным специалистам фирмы предложили приобрести жилье на очень выгодных условиях...Половину стоимости квартиры , брала на себя фирма, вторую половину давали в долг, под отработку, наверное так более правильно, можно назвать беспроцентный кредит. При этом сроки выплаты по взаимной договоренности, ограничили сроком в пять лет, не фиксируя сумму ежемесячным взносом. Оговорили минимум так для порядка. Волков как мог, сдерживал свои нахлынувшие амбиции. Он всегда мечтал иметь свое жилье, но не просто квартиру , а обязательно большую. Имей Артем Волков хотя одного ребенка в семье, он не задумываясь стал бы претендовать на приобретение пятикомнатной в двух уровнях, которые совсем недавно стала строить фирма "ЛИК" . Учитывая условия соглашения и их с Ириной зарплату - это было очень приемлемо. Но на двоих! И срок их работы совсем не большой! По совету жены, правда, не сразу, а через несколько дней споров и высказанных в свою пользу аргументов при обсуждении "квартирного вопроса" Артем согласился на трехкомнатную. Но "уменьшенной" планировки, по "улучшенной" "трешка" занимала сто два метра, их квартира всего восемьдесят. Жена настаивала на "улучшенной" двухкомнатной по метражу они почти идентичны.
  - Тема! Надо уменьшить свои амбиции. Ты еще новый человек, твоему карьерному росту очень многие завидуют. Сам пойми, это будет их козырем - приводила свои доводы Ирина.
  - Народ скажет аппетит у Волкова - волчий - отшучивался не в меру расходившийся муж.
  - Что - то в этом роде - соглашалась жена.
  Ирина всегда считавшая, что она очень хорошо знает своего мужа, была немного даже шокирована его подходом к приобретению жилья. Еще вчера снимая частную однокомнатную на последнем, продуваемом всеми ветрами 12 этаже, они мечтали о своей уютной и теплой пусть и небольшой. Теперь он хочет сразу и хоромы в двести метров.! Выходит, чтобы знать внутренний мир человека мало знать его с детства, мало ложиться с ним каждый день в одну постель. Хотя потом Артем извинился перед Ириной.
  - Прости, родная. Мне что - то голову вскружило это почти халявное жилье. Сам не пойму что со мной. Конечно даже "двушка" своя в новом доме это счастье, но лучше пусть будут комнаты поменьше но "трешка". Нас же будет трое? Хорошо! - и посмотрел в глаза жены.
  - Хорошо - опустив взгляд, согласилась Ирина.
  Это был разговор еще весной прошлого года, а сейчас Волков летал на крыльях по своей "трешке" со шваброй в руках, мягко скользя влажной тряпкой по гладкому ламинату.
  - Маечка Решетова настоящая барыня. Похоже, простых людей она перестает замечать - делился своими впечатлениями о прошедшем вечере Артем.
  - Жена Лосева? Напротив я посчитала ее совсем простой в общении.
  - Как же. Как там мои няни справляются с Лосевым - младшим - попытался скопировать голос Майи Волков.
  - Ты об этом. Но это быт людей обеспеченных. К нему быстро привыкают и перестают замечать. Кстати Артем Юрьевич в глазах простых рабочих, а их в стране подавляющее большинство, вы тоже не бедствуете. И машина у Вас новая иномарка и трехкомнатная квартира на двоих - съязвила Ирина.
  - Но милая моя. Машина еще не совсем моя, кредит плачу, и квартира в долг или лучше сказать в залог за преданность делу Лосева - Игнатьева.
  - Согласна. Это юридически. Но и машина, и квартира приобретены на льготных, очень выгодных условиях. Квартира так вообще, за такие деньги и ЗГТ трудно купить в нашем городе. За все это простому смертному придется выложить всю сумму.
  - Выкладывают Ирина Павловна! "ЛИК" не успевает удовлетворять потребность простых смертных. Квартиры скупают еще на нулевом цикле строительства - развел руками муж. Он очень комично смотрелся в переднике на голом торсе, в закатанных до колен трико, с тряпкой в разведенной в сторону руке. Ирина не выдержала, чтобы не рассмеяться.
  - Ты настоящий мачо! - со смехом проговорила она, глядя на мужа. Артем бросил тряпку и швабру, поднял жену на руки, понес в спальню.
  - Ты в этом сомневалась?! - шутя, ревел он. - Я тебе это сейчас докажу!
  - Тема прости, я никогда не сомневалась. Отпусти, пожалуйста - вырываясь, попросила жена.
  - Никогда!
  - Артем я тебя прошу! - уже серьезно попросила Ирина.
  - Что случилось? Волков остановился и поставил жену на ноги.
  - Ничего... - заволновалась Ирина. Утром .. Вообщем по женски не все у меня в порядке - призналась она преодолев смущение.
  - Так только неделя прошла - не понял муж.
  - Нет ни это ... Выделения какие - то ... Прости ... Я иду в ванную.
  Ирина ушла, виновато опустив голову, словно извиняясь за то, что не может ответить разгулявшемуся мужу взаимностью. Артем глубоко вздохнул, взял сигареты пошел на лоджию, или кальянную, как называлась она в проекте при ремонте квартиры. План ремонта и контроль ежедневно осуществлял сам Волков, да и доплата за ремонт такого качества была смехотворна, все делалось на девяносто процентов за счет фирмы. Рабочим досталось от его дотошности и придирчивости по любым пустякам. Казалось просто не возможно сделать не вызвав замечания молодого прораба. На ремонт он пригласил лучших специалистов, но и им досталось, словно выпускникам ПТУ.
  Артем сел в удобное кресло, закурил. Последние месяца он все чаще стал вспоминать слова, вернее глаза женщины - гинеколога услышанные им семь лет назад, в канун их свадьбы. Собственно эта пикантная история ускорила дату свадьбы. Нет, они любили друг друга искренне с юношеским задором и романтизмом, как это может быть только в молодости. Но случилась не совсем ординарная, хотя и банальная история: Ирина забеременела, не смотря на все меры предосторожности, принимаемые ими, еще надо сказать совсем не искушенными в интимной жизни молодыми людьми. Что делать? Ирина учиться на последнем курсе техникума, после защита, хочет поступать в Московский юридический институт, филиал которого с этого года будет открыт в их городе. Учиться она будет заочно, работая при этом в юридической конторе. Как у отличницы, у Ирины Масловой есть все шансы уже в этом году стать студенткой, ни имея даже ни связей, ни больших денег. Артем не работает больше года на одном месте, его вполне нормальное управление или участок находит своих новых хозяев, и процедура банкротства повторяется. Так везде во всех строительных организациях. Неопределенность, постоянные задержки выплаты зарплаты. Он поступил в строительный институт и впереди долгие пять лет учебы. Какое решение принять? Может, все было бы не столь драматично, но упущены оптимальные сроки и прерывание беременности могло в дальнейшем привести к негативным последствиям, к бесплодию. Об этом сказала Ирине на консультации врач - гинеколог, и девушка дословно передала слова Артему. Врач попросила прийти к ней мужу или как она сказала "отцу ребенка" Ирина покрылась краской. Она еще не жена и у нее будет ребенок. О чем могла думать девятнадцатилетняя девчонка из провинциального городка, где нравственные устои семьи до середины 90 - х еще незыблемо сохранялись.
  - Хорошо. Я ему скажу - боясь поднять глаза , пообещала Ирина врачу. Артем согласился сразу. Зашел в кабинет, присел на предложенный врачом стул. Приятная немного полная женщина под пятьдесят, короткая стрижка мелированных волос. Она долго внимательно смотрела на него карими усталыми глазами за стеклами очков и молчала. Волкову даже неловко стало от этого молчания. Он заготовил долгий монолог, о том, что им трудно, живут во времянке продуваемой всеми ветрами и удобствами во дворе, но живут потому что дешево. Что нет стабильной работы и надо обоим учиться. Они еще очень молодые и вся жизнь впереди. Что им делать с ребенком? Уехать в Глебовск, но там совсем нет работы , им придется пополнить ряды безработных, перебиваясь случайными подработками по ремонту. Но и ремонт стал редким, и хороших специалистов в достатке. Все это хотел сказать врачу - гинекологу Артем, хорошо обдумав каждое слово объяснения причины побудившей их пойти на этот шаг - прервать беременность. Но женщина врач не спросила его, ни о чем. Она сидела и молча ,смотрела на Волкова, так продолжалось минут пять. Потом она встала, прошли по кабинету, подошли к окну, посмотрели на улицу.
  - Снежок как идет. Словно зима вернулась и повернувшись лицом проговорила - Артем Юрьевич я знаю, что вы хотите мне сказать, наверное, еще дома речь заготовили?
  Волков даже привстал от услышанных слов.
  - Сидите, сидите. Я вас понимаю как человек, но как женщина скажу только одно. Ни какое богатство, ни какая карьера, не смогут заменить ребенка, только потому, что это и есть счастье. Последствия от аборта могут быть худшими, и у Ирины никогда не будет детей.
  - Я согласен с вами - даже не присев на стул согласился Артем - но мы еще очень молоды...
  - Хорошо. - жестом руки остановила Волкова врач - я Вас последний раз спрашиваю: "Вы настаиваете на прерывании беременности?"
  - Да. Но...
  - Не надо доводов молодой человек. Он только один - трусость. Вы свободны , пригласите свою девушку.
  Что говорила она ей, он так внятно и не понял. Ирина объяснила, но как - то сбивчиво, словно чего - то не договаривая. Как и ему, она говорила о счастье. О возможных последствиях. Они тогда не сказали главного, просто решив, что пожилая женщина, еще старых моральных устоев, просто решила для себя, что Артем струсил.
  - Вы хотите доверить свою судьбу Артему Волкову?
  - Да, мы подали заявление в ЗАГС.
  - Смелый поступок с его стороны.
  - Почему? Почему Вы так решили?
  - Потому, что Артем Волков ваш будущий муж - трус.
  - Нет, вы не знаете его - попыталась объяснить Ирина.
  - Я все знаю. Я сама с деревни и родила в 18 лет, работала санитаркой в больнице. Я все знаю. Но мой мужчина узнав, что у нас будет ребенок, летал и работал в две смены и учился, чтобы нас кормить.
  - Свое всегда лучше - обиделась девушка.
  - Не обижайтесь Ирина Павловна - по имени отчеству назвала ее врач. Я не хочу вам зла, поверьте. Тем более, лично вам. Вы настаиваете на аборте?
  - Да. Мы...
  - Сегодня ложитесь в стационар. Вот направление - женщина протянула исписанный листок на стандартном бланке. Прочитайте его еще раз и помните, это смертельный приговор вашему ребенку, и может быть вашему женскому счастью. Но я этого не хочу, и пусть у вас будет все хорошо.
  Девушка не сказала тогда все Артему. Почему? Наверное, боялась обидеть тем, что женщина - врач назвала его трусом. Он смог переубедить Ирину, что ничего страшного нет. Они еще так молоды, и у них вся жизнь впереди. Сигарета давно погасла. Волков сидел, откинувшись в кресле, смотрел в темноту за окном.
  Зашла Ирина, в красивом зеленом халате. От нее пахло ароматным гелем и свежестью. Артем встал, обнял жену за плечи.
  - Устала? Пошли отдыхать, родная.
  - Пошли...Знаещь Тема для тебя хорошие новости.... Очень хорошие....молодая женщина кокетливо закатила глаза - У меня все нормально...
  - Ирочка, почему ты считаешь, что новости о твоей нижней половине для меня всегда "очень хорошие".
  - Но как... - смутилась жена. - Ты мужчина.
  - Ты нужна мне вся. Понимаешь вся от волос до костей, а не определенные части тела - он крепко обнял любимую женщину.
  - Спасибо... Родной....
  
  * * *
  
  Уже засыпая, Артем прошептал на ухо жене.
  - Родная, что много воруют наши генералы?
  - Не знаю - растерялась от неожиданности заданного вопроса Ирина.
  - Нормально.... Как все....
  - Знаешь, зайчонок мой, что я хочу сказать? Мы теперь скованы с фирмой одной цепью. На пять ближайших лет, точно, очень крепкой. Ты, если через тебя будут проходить документы... левые... - Артем не знал, как правильно и по деликатнее сформулировать свое предложение.
  - Я поняла. Ты меня шпионить за директорами подбиваешь - сонно, совсем без обиды спросила жена.
  - Нет, что ты! Они столько сделали для нас и Игнатьев, и особенно Лосев.
  Я Алексея Алексеевича очень уважаю. Но будет спокойнее, если у нас в руках будут козыри против них.
  - Кому спокойнее?
  - Нам, пока двоим: мне и тебе. А там... Жизнь продолжается - на ухо любимой женщине шептал Артем целуя ее шею, уши. Волосы приятно щекотали, кружилась голова от выпитого вина, усталости. От желанного неповторимого запаха любимой женщины.
  
  Глава 12.
  
  Весна. Когда хочется куда - то бежать подальше от душной квартиры или даже двухэтажного особняка. Кружиться голова и сердце в груди трепещется просто так, от хорошего настроения, от случайного изучающего взгляда симпатичного мужчины, от запаха первых цветов на городских клумбах. Разве можно усидеть дома?! Лосевы планировали поездку в Тайланд, но у Алексея Алексеевича, как обычно нашлась причина перенести ее на более поздний срок.
  - Жить в золотой клетке. Надо чем - то жертвовать - улыбаясь, сказала сегодня мать, заглянув в глаза дочери. Не сиди дома. Ходи на выставки, презентации. Тебе ли скучать. Не думаю, что стоять у плиты и слушать жалобы о своей недооценки пьяного мужа намного веселее, чем твоя жизнь. Майя, доченька радуйся жизни! Бери от нее все! Что унесешь, конечно - лукаво блеснув глазами, посоветовала мать на прощание дочери.
  Наверное, она права: "Все ждала принца, а когда он появился, то хочется что - то еще". Сущность человеческая: всегда чего- то хочется, всегда чего -то не хватает. Либо денег, либо внимания. Страшнее когда и того и другого. Это уже афоризм, который Майя Лосева придумала сама. Он стал ее жизненным девизом. Конечно ,можно завести любовника. Эта еще год назад неприемлемая ее сознанием мысль, постепенно растворилась. Что страшного в этом? У нее до Лосева были мужчины, и не один. И любить мужа она станет не меньше, а может даже больше, как ей рассказывала про случай из своей жизни мать. Секс и любовь разное, хотя и дополняющее друг друга чувства. Прекрасно когда они всегда вместе. Но любит человек сердцем, его не обманешь, ему не прикажешь, не притворишься, что вполне возможно при сексе. Так размышляла Майя Лосева, бесцельно бродя по весенним улицам города, возвращаясь от родителей. Она не поехала на своем новеньком автомобиле, подарок мужа на день рождение. Майя решила поехать в тесной душной маршрутке, пропитанной запахом пота и хамства. Это была ее прошлая жизнь ставшая далекой, чужой, словно и не было ее, и жила Майя Решетова всегда только в особняке с прислугой, и в магазин через квартал ездила в присланной мужем машине. Теперь окончив курсы, она сама могла поехать куда захочет. Надо сказать в этом, по мнению многих не совсем женском деле, Майя была на высоте. Правда, раньше сначала отец, потом муж позволяли, даже поощряли ее желание самой сесть за руль. Но тогда это было чем - то вроде забавы, теперь она с водительским удостоверением и своей красавицей "Маздой" , что еще нужно человеку; когда у тебя есть человек который тебя обожает, у тебя есть ребенок которого ты любишь и не возникает финансовых проблем. И самое главное когда тебе двадцать девять лет. Ласковый ветерок нежно перебирал складки открытого платья. Хотелось расправить руки и лететь далеко- далеко, сколько хватит сил. Боковым зрением Майя заметила черную "Ауди" медленно ехавшую по первой полосе. Ей показалось кто - то внутри за тонированными стеклами следит за ней. Таких машин у своих знакомых она не знала. Может быть Лосев? Майя решительно отогнала мысль, что муж нанял ставших популярными частного сыщика, чтобы следить за ней. Зная характер Лосева для этого нет предпосылок, тем более нет и повода. Она чиста перед ним с первых дней их знакомства, и трудоголик Алексей Алексеевич совсем не озабоченный ревнивец. Так думала Майя, хотя свернув на перпендикулярную улицу увидела, авто тоже обозначило поворот. Сомнений не оставалось "Ауди", вернее водитель за рулем едут за ней. Майя остановилась возле газетного киоска, рассматривая глянцевые журналы мод. "Ауди" немного не доехав, прижалось к обочине. Улица совсем узкая, хотя запрещающих остановку знаков нет. Майя, улыбнувшись, смело пошла к автомобилю. Боковое стекло на месте пассажира плавно опустилось. На женщину улыбаясь, смотрел молодой смуглый мужчина в затемненных очках.
  - Здравствуйте Майя Вячеславовна. Извините. Увидел Вас, узнал, но думал, ошибся. Зачем мадам Лосевой ходить одной по пыльному городу. Но вижу, не обознался.
  - Здравствуйте. А мы разве знакомы?
  Молодой человек снял очки.
  - Я Роман Борисов, друг Максима Лосева. Он нас познакомил в парке лесоакадемии, летом в прошлом году. Вы гуляли со своим малышом.
  - Роман! Извините, не узнала - призналась Майя, вспомнив тот случай, но не припомнила даже знакомил ли их Максим вообще. Она тогда обратила внимание на высокого спортивного парня. - Ну и память у Вас! Один раз видеть, год назад...
  - Не буду лукавить, я видел Вас и на фотографиях у Макса в альбоме.
  - Это ближе к истине. Вы тоже гуляете? - улыбнулась женщина.
  - Нет, я еду в Марьино. Это деревня. Там у нас дача. Завтра мои туда уезжают, и попросили отвезти вещи, посуду которую забирали на зиму. Хотите поехать со мной? Это пару часов туда и назад. Посмотрите на великолепие деревенской весенней природы. Весной там действительно рай, что не скажешь про осень и зиму. Из - за отсутствия дороги деревня в центре России становится забытым островом.
  Искренний чистый взгляд черных глаз. Роман действительно производил впечатление честного, хорошего парня, каким его всегда рисовал Максим, когда приходил к отцу.
  - Я не знаю Роман - замешкалась Лосева.
  - Что вас останавливает? Отсутствие времени или просто неудобно ехать замужней женщине с мужчиной, которого и видит второй раз.
  - Скорее второе - призналась Майя.
  - Тогда это совсем пустяки. Никто, даже Макс не узнает про это. Поверьте, я могу держать язык за зубами - Роман снова улыбнулся, обнажив красивые белые зубы. - Это моя работа.
  - Как интересно. Вы врач - психолог насколько я помню. - Майя уже согласилась и только ради приличия тянула время. Вы дадите мне поводить? У меня и права с собой. Хотела ехать к родителям на машине, но вышла на улицу и передумала. Чудная погода.
  - Хоть сейчас садитесь за руль - Борисов с готовностью отстегнул ремень безопасности.
  - Я потом за городом. Майя сдалась. Что в этом плохого? Он друг Максима и к тому же психолог, наверное, очень интересный человек - мелькнуло у нее в голове, когда она садилась на переднее сидение. Вслух она сказала:
  - Ром, можно я буду вас называть по имени. Мы почти ровесники, да и отчества я вашего не знаю.
  - Нужно - подтвердил Борисов, даже не вас, а тебя. Это более по -дружески, надеюсь, мы ими станем.
  - Ром и пожалуйста, не говори Максу, неудобно как - то, первый раз встретились на улице...
  - Не вопрос. Майя я вижу вы авантюрная женщина. Это очень хорошо. Тогда мы родственные души. Я не ошибся?
  - Ошибся. Не вы, а ты - ответила Лосева.
  Они посмотрели в глаза друг другу и весело рассмеялись.
  - Вперед?
  - Вперед!
  Весело бежит ровное шоссе навстречу комфортному автомобилю. Мелькают надписи населенных пунктов и полосатые придорожные столбы на поворотах. Слева и справа до самого горизонта зеленое покрывало полей с озимыми всходами. Лосева уверенно вела "Ауди", машина послушно выполняла все ее команды.
  - Здесь быстрее. Здесь притормозить - перед выполнением маневра говорила сама себе женщина , советуясь взглядом восхищенных искрящихся глаз с Борисовым. Роман болтал без умолку. Его начитанности, эрудиции не было границ. Он знал все и стихи Ахматовой, и последние новинки женской одежды в модных бутиках. Как здорово, что она его встретила. Казалось, он читал ее мысли, говорил о том, что она думала минуту назад. Это придавало адреналина, говорить с человеком, читающим твои мысли. Здесь поворот налево и здравствуй царство природы! Автомобиль плавно свернул с трассы и запылил по грунтовой дороге.
  - Майя, ты Ирину Борисовну знаешь?
  - Роман первый раз серьезно посмотрел на Лосеву.
  - Нет. Это...
  - Это бабушка Максима - пояснил Борисов.
  - Нет. Но видела на фотографиях.
  - Думаю, тебя она тоже видела именно на фотографиях, как и я.
  - Почему ты спросил?
  - Она соседка по дачи. Их домик напротив. И ,наверное она уже живет в нем. Я еще не ездил, не знаю.
  - А Максим? Он не приедет - Майя, не зная отчего разволновалась, сильно вильнув рулем. Роман, пронизывающим, лукавым взглядом посмотрел ей в глаза.
  - Нет. Макс загружен работой. Я звонил утром. Да и не любит он ездить за рулем, а Лиля еще не сдала на права. Притормози, пожалуйста.
  Майя остановила машину.
  - Сделаем так. Я сажусь за руль. Ты на заднее сидение. Я заеду во двор, даже если бабушка хлопочет у дома, я выйду, поздороваюсь.
  - Но она подумает ты с женой. Она ее знает?
  - У меня нет жены - холодно, словно о чем - то постороннем произнес Борисов.
  - Как? - не поняла Майя - знавшая со слов Максима, что его друг женат.
  - Нет. Уже почти полгода.
  - Поссорились?
  Роман не ответил на вопрос, вышел из салона. Они пересели. Ирины Борисовны не было видно, хотя ставни на окнах были открыты. Может, ушла за молоком или к своей деревенской подруге; пенсионерке учительнице, живущей в другом конце улицы. Заехали во двор. Вышли. Роман быстро затащил в дом сумки со звенящей посудой, с постельным бельем. По хозяйски, обошел вокруг дома. Майя зашла в дом и с интересом все рассматривала. Не часто ей истинно городской, приходилось бывать в сельских домах с печкой и колодцем во дворе. Лосева не могла понять логику своего поступка. Она наверно поступила очень легкомысленно. Тихо вошел Роман, она даже вздрогнула. Подошел, взял ее за запястье.
  - Брось. Не думай об этом - голоса повелителя произнес он.
  - О чем? Ром ты кажется, перегрелся. Я не о чем не думаю - вспыхнула Лосева пытаясь изобразить недоумение на лице.
  - Ты сомневаешься о правильности своего поступка. Ведь так? Скажи, только честно - Борисов смотрел в ее глаза.
  - Так - невольно прошептала она.
  - Тогда слушай. Тебе стало скучно в твоей "золотой клетке". Все хорошо! Даже прекрасно. Но угнетает однообразие, нет адреналина. Натура ты авантюрная. Тебе нужны трудности, доказательства своего я. Я не ошибся?
  - Нет.
  - Тогда ответишь на мой вопрос. Только одно слово "Да" или "Нет" - глаза Романа горели.
  - Ром, я тебя боюсь. Кто ты? Ты читаешь чужие мысли. С тобой страшно общаться, вернее даже думать о чем - то. Что за божий дар ты хранишь в себе - попыталась перевести разговор, ставший слишком откровенным и прямым Майя. Мы и знакомы час десять минут - посмотрела на часы Лосева.
  - Почему Божий дар. Может быть князя - улыбнулся Борисов.
  - Кого ты завеешь князем?
  - Сатану. Бог на небе. Демон на земле. Он среди нас. Он один из нас. Ты ответишь на мой вопрос.
  - Постараюсь - неуверенно пообещала молодая женщина.
  - Тебе душно в твоей клетке. Я молодой здоровый мужчина. Ты хочешь встречаться не часто, без обязательств? Просто как женщина и мужчина? Я никогда не смогу тебе дать семейного счастья. И если ты даже подумаешь уйти от Лосева, я тебя тогда просто не знаю. Майя попыталась возразить, но Роман властно ладонью прикрыл ее губы.
  - Я еще не задал свой вопрос. Условие одно. Тайна встреч и никаких обязательств друг перед другом. Все встречи оговариваем заранее без институтских замашек: "Я хочу, приезжай через минуту!". Места встречи буду подготавливать всегда я. Ты звонишь, говоришь время, я сообщаю, куда приехать. Если нет, мы садимся и уезжаем. Никто, не когда не узнает, что ты здесь была. Я даю тебе слово. И ты забудь, что я тебе говорил. Роман замолчал. Майя еще не пришла в себя от его слов, которые можно назвать хамством, даже наградить Борисова пощечиной, но зачем лицемерить себе. Она сама ждала этих слов. По крайней мере, последние пол - года жизни.
  - Да - одними губами прошептала Майя. И утонула в ласках Романа.
  
  * * *
  
  В последнюю субботу мая у Максима и Лилии состоялась свадьба. Роман Борисов накануне уехал в иногороднюю командировку, он очень извинялся по телефону перед другом. Прислал дорогой подарок. Максим искренне сожалел об отсутствии друга, которого хотел видеть свидетелем на своей свадьбе. Он не знал, что в четверг, накануне регистрации, Роман Николаевич Борисов сам слезно выпросил иногороднюю командировку у зам. главврача. Поехать должен был совсем другой врач.
  
  Глава 13
  
  Супруги Лосевы поссорились. Вернее это даже громко сказано, просто поговорили на повышенных тонах. Но подобного никогда прежде не было и теперь Алексей Алексеевич, сидя в просторном кабинете в своем офисе, чувствовал себя как- то не в себе. Уже вторую неделю Лосев был не в своей тарелке, хотя всячески скрывал от всех. Старался быть, как обычно спокойным, уравновешенным и деловым. Причина: просочившиеся в верхи власти области известие о скорой отставке губернатора. Партия власти, ставшая подобием КПСС для новых "хозяев жизни" не спеша выдавливала из провинции высших руководителей, на их места назначали своих проверенных и преданных. Строительный бизнес очень лакомый кусок и последние годы к нему настойчиво тянется московский бизнес. Старый губернатор, правивший областью еще со времен СССР уроженец их города. Он отдавал предпочтение своим предпринимателям, всегда защищая их интересы, имея хорошие связи в Кремле. Но эра управленцев, выходцев КПСС, постепенно уходила. На смену шли новые люди, создававшие свою партию власти. Формально все высшее руководство области тоже состояло в партии власти, как и в старые времена. Добиться чего - то в бизнесе или в карьере просто невозможно не став членом партии власти. Но московские не очень доверяли местным, понимая, что как легко они перешли к ним, так легко и уйдут, и старались поставить своих. Даже лозунги остались прежними: "Благо человека", "Все для народа", во главе всех принимаемых решений. Конечно, про свое благо руководство откровенно не забывало. Благо общества в целом, как - то растворялось в потоке возникающих проблем. Национальная идея и приоритеты развития намечены, все силы мобилизованы на их выполнение. С экранов всех многочисленных каналов бойко восхваляли успехи и победы, при этом простые граждане часто не понимали о какой стране идет речь. Как всегда бывает найдены и указаны враги общества, мешавшие жить еще лучше. Время от времени число их возрастало, и вчерашние герои в одночасье становились изгоями. Так было всегда. "Разделяй и властвуй" - слова из книги жизни, будут актуальны всегда. Месяц назад впервые вовремя не были переведены деньги на строительство "военного городка". Рабочим впервые с момента создания фирмы во время не выдали зарплату. Можно было сослаться на обычное российское разгильдяйство и непунктуальность. Первый встревожился Игнатьев, как старый партработник прошедший все звенья власти с района он увидел в этом признаки надвигавшихся на их спокойный не политизированный город и область, грядущих перемен. Губернатор поднявшийся, из исполкома не был никогда даже приятелем Игнатьева, так приходилось пересекаться, не более того. Сергей Тимофеевич ждал выхода из отпуска мэра Шорохова. Олег Наумович с семьей отдыхал в Египте. Неделю назад после возвращения мэра, Игнатьев, друживший с ним семьями, побывал у него в гостях. За столом градоначальника, Сергей Тимофеевич и узнал все новости. Новый человек из столицы приведет свою команду. Начнется новый передел сфер влияния. Конечно без стрельбы и стрелок, как было в 90 - е : теперь другие времена. Все решалось за высокими дубовыми дверями обладминистрации с милиционерами на входе. То что "ЛИК" контролировал прямо или косвенно добрую половину строительного бизнеса в областном центре, было явно не всем по нутру. Подпив, мэр по секрету сообщил: первое что сделают, поменяют руководство МВД, отправив на пенсию престарелого генерала, ему на смену пророчат московского генерала Кирьянова из министерства, проявившего себя решительным и исполнительным командиром во время второй войны в Чечне. Значит это не просто слухи. Теперь так принято: сначала через СМИ подбрасывают слух, неизвестно от кого полученный. Тут же делают опровержение представители власти, но процесс запущен. Слух обрастает подробностями, к нему привыкают, высказывают свои доводы. Это и есть мнение народа, которые конечно собирают компетентные органы.
  Игнатьев и Лосев просидели тогда в офисе за полночь. То, что казалось незыблемо, что построено всерьез и надолго, от одного слуха, пущенного какой - то бульварной газеткой, в один миг превратило их многолетний труд в хрупкую восковую фигуру, которая может легко расплавиться и принять совсем другую форму.
  Если олигарха на деньги, которого избирались власть, пусть нажитые не честным путем. Кто мог супер обогатиться в 90 - е честно? Конечно никто! Теперь этот олигарх стал изгоям власти. Что тогда фирма "ЛИК"? Любой выпускник юрфака найдет десятки нарушений в их работе. Их раздавит машина в пыль, даже не заметив этого.
  Да проводились конкурсы. Но если посмотреть более детально, то кроме "ЛИК"а просто не кому было их выигрывать. Не фирмой "Двое из ларца" или "Муж на час", где шесть человек руководства и восемь постоянных рабочих. Для выполнения заказов привлекались в основном приезжих из Средней Азии и Молдавии. Так было у большинства мелких строительных фирм. Кто кроме "ЛИК"а мог освоить миллионные госзаказы? Выходит, если подходить, с буквы закона изначально при проведении конкурса, был известен его победитель! Все это понимали компаньоны и их тревога за свое дело отнюдь не напрасна.
  Нервозность копившаяся в течении двух недель, выплеснулась сегодня утром. Сначала Алексей Алексеевич отчитал за увиденную в своем кабинете пыль Наталью Ивановну. Потом поссорился с раскапризневшейся женой. Майя захотела отдохнуть в Греции. Лосев, сославшись на занятость, согласился отпустить ее с подругой, оплатив расходы за двоих. Сегодня утром, когда он спросил жену, когда они хотят уехать, Майя ответила, что никуда не едут. Алексей Алексеевич высказал свое недоумение, которое перешло в ссору. Лосев не мог понять резкую перемену ее желаний, посчитав их "барскими прихотями". Может он напрасно обидел молодую женщину? В другое время он, наверное, просто не обратил внимания на ее капризы. Так бывало раньше и не один раз, но накопившиеся переживания выплеснулись на Майю. Две женщины сегодня утром плакали по его вине. Исполнительная, трудолюбивая Наталья Ивановна, которая только заступила утром, после двух суток отдыха за пыль, и его жена. Раньше , Лосев не замечал подобного. При Ольге Васильевне он сам часто мыл полы, вытирал пыль. Бывшая жена последние годы их супружеской жизни охладела к своим женским обязанностям. Теперь пыль, найденная на журнальном столике стали катастрофой. Или он тоже превратился в барина?
  Алексей Алексеевич не понимал причины отказа жены от поездки. Майя хотела поехать в Грецию с Романом и сообщила ему об этом по телефону.
  - Майя Вячеславовна вы за кого меня держите? Я проститутка, содержанка у богатой дамы? Вы, почему решаете за меня?
  - Ром я думала - испуганно пролепетала Лосева - море, солнце и мы...
  - Извини, я не могу себе позволить заграничную поездку.
  - Я все продумала - обрадовалась Майя, посчитав, что только деньги причина грубого отказа Борисова. - Моя подруга едет с любовником, я сказала Лосеву, что поеду с ней. Он согласился даже оплатить ее путевку.
  - Вот видите госпожа Лосева. - Роман нарочно интонацией голоса подчеркнул ее фамилию - Муж вам так верит, так любит. Вам не стыдно?
  - Ром, извини, пожалуйста, если я задела твое мужское самолюбие. Мне стыдно. Ты отчитываешь меня словно нашалившую школьницу. По - моему, ты хорошо знал, что я замужняя женщина, когда вез в Марьино. Так в чем мое преступление?
  - Май прости. - Борисов артистично сделал паузу, видимо притушил сигарету. - Я обидел тебя, наверное, незаслуженно. Все быт, когда врач - не берущий взяток, работающий без выходных, не может позволить себе съездить с женщиной, отдохнуть за границу. Роман лукавил: он брал, как все.
  Если первые месяца он еще отказывался, играл в благородство, то теперь его эксперименты, аудио оборудование стоило хороших денег. Да и "сто грамм" для снятия стресса не умножали доход, и он сломался, как все брал подношения, не брезгуя, и продуктами от благодарных родственников.
  - Ромочка милый, такие пустяки. Не думай об этом.
  - Принять как благодарность от родственников за лечение пациентки - съязвил Борисов.
  - Как угодно, я не обижусь. Только быть с тобой десять дней. Море... Солнце - Майя радостно защебетала, почувствовав, что упрямый любовник сдается.
  - Майя Вячеславовна - Роман снова перешел на официальный тон. - Я вам говорил тогда в Марьино. Я никогда вам не дам всего, что дает Лосев. Свобода- прежде всего, даже если я стану когда - нибудь богат. Я другой человек. Я не создан для семьи и не стану собакой на привязи, куда бы меня не увезли.
  - Причем здесь собака - не поняла, куда клонит Борисов Майя.
  - Езжайте в Грецию с подругой. Там на берегу теплого моря ждут богатых скучающих дам, сотни альфонсов. Думаю, вы не дурно проведете время. Как врач я помог вам сделать первый шаг, теперь будет легче. Какая разница с кем. Главное адреналин. Мы заключили контракт только как женщина и мужчина - закончил Роман и отключил телефон. Майя просто взбесилась от его слов. Дрожащими пальцами она набирала его номер. Борисов выключил телефон.
  - Хам! Мужлан! - шептала в ярости Лосева.
  Потом немного успокоившись, легла на диван. Утром муж спросил про дату поездки. Майя прикинулась не здоровой. Даже вызвала на дом участкового врача. Мысли давили, не давали заснуть. Она лежала ночью в кровати, уставившись в невидимую, скрытую мраком люстру, и думала, думала.
  - Что с ней происходит? Тот первый раз в Марьино... Она была словно под гипнозом Борисова. Безропотно подчинилась ему в постели, дала всю волю своей необузданной фантазии. Почему? Она и видела его один раз пять минут, тогда в парке. Да он интересный, симпатичный молодой человек. Но тысячи, таких как он, ходят по городу, и за каждым так безропотно она бы пошла ? Легла в постель? Роман словно подавил ее волю или наоборот раскрепостил. Он сказал вслух о том, что будоражило ее мозги, возбуждало женское сознание все последние месяцы. Она сама хотела этого и ждала. Вот почему так безропотно уступила. Психолог Борисов только озвучил ее фантазии. Семя упало в благородную почву и быстро проросло. Вот и весь гипноз, он наивен и прост, как и вся жизнь.
  Наша жизнь - простыня и кровать.
  Наша жизнь - поцелуй да в омут.
  Запали в голову строчки стихов обожаемого Лосевой поэта.
  Что за человек Роман Борисов? Ласковый, страстный, неутомимый любовник он через минуту остывал и становился чужим и неприступным. Словно и брал не ее, а совсем другую и очнувшись вел себя как с чужой женщиной. Как можно шептать нежные слова, ласкать и тут же становиться другим. Хотя все согласно контракта, он просто мужчина - она женщина. Ни разу после их первой поездки он сам не проявил инициативу для новых встреч. Хотя когда она, как условились, звонила ему, он никогда не отказывал. Но Майя сначала ждала его звонков, потом ее останавливали гордость и только когда терпению приходил конец, она набирала номер Борисова. Четким без интонаций голосом, Роман говорил ей план их новой встречи, словно он только сидел и обдумывал его, ждал ее звонка. Во истину как врач - больной! Они встречались почти каждую неделю, пусть и на несколько часов. Майя так привыкла к нему и уже, наверное, не сможет жить без этих глотков адреналина. Почему всегда набирая его номер телефона, она чувствовала дрожь по всему телу? Мать говорила ей: после ее первой встречи с любовником, ей стало стыдно перед отцом. Ничего подобного Майя не испытывала. Она пожаловалась на недомогание: может, перегрелась на жарком весеннем солнце? Лосев еще пожурил ее, что ходила пешком; заботился, ухаживал, словно за ребенком. "Эх! Алексей Алексеевич узнали бы вы, где устала ваша королева, как он ее называл" и что бы было? Эта мысль даже заводила Майю, но никак не пристыжала. Лосева подарила Роману мобильный телефон, своего у Борисова не было. Он и тогда принял подарок в штыки, но выслушав все доводы и аргументы о том, что теперь не надо искать телефон автомат, а добрая их половина не работала по причине поломки, они могут писать СМС сообщения. Роман улыбнулся, взял трубку и положил в карман джинсовой куртки.
  - Вы убедили меня Майя Вячеславовна. Хорошо пусть это будет наш рабочий телефон - для вызова врача. Майя тогда тоже рассмеялась, приняв слова Борисова за удачную шутку.
  - Врач - сексолог на дом!
  Роман написал ей СМС через три дня. Утром. Муж уже ушел на работу, Майя еще лежала в кровати с открытыми глазами, прозвучала мелодия полученного сообщения. Лосева вскочила, подбежала к лежащему на комоде телефону.
  "Прости. Будь счастлива. Каждому свое".
  Дрожащими пальцами Майя набрала знакомый номер, пошли сигналы вызова.
  - "Не выключай. Пожалуйста ,не выключай" - как заклинание шептала она.
  - Слушаю вас - Борисов был пьян и даже не скрывал это.
  - Ром, что случилось?
  - Ничего. Жизнь продолжается. Я как врач оказал вам первую помощь...
  - Ром, что ты несешь?!
  - Майя, послушай меня, пожалуйста. Я серый бездарный человечек! Врач, живущий за счет подачек от больных. Что я могу тебе дать? Любовь! - Борисов засмеялся. Ты барыня Лосева! Если захочешь ,будешь сотни менять таких как я. Держись за своего Алексея Алексеевича и благодари судьбу. С ним ты имеешь все, потеряв его, все потеряешь. А терять ой как не хочется, и бегать за гроши на работу не хочется - Роман пьяным голосом болтал без умолку.
  - Где ты? Я приеду.
  - Майя Вячеславовна, вот этого делать не надо. Я вас выгоню и скажу, вижу в первый раз. Куда сдать рабочий телефон? Себе оставить ?! Как бонус за работу?! Спасибо. Будь счастлива. Борисов выключил телефон. Майя даже не стала набирать номер снова, зная это не к чему.
  
  * * *
  
  Лосев подошел к окну своего кабинета, посмотрел на улицу.
  - Алексей Алексеевич, в двенадцать заседание обл. думы - в селекторе местной связи голос секретарши Зои Петровны. Он просил ее не беспокоить по внутренним вопросам фирмы, отправлять к Игнатьеву. Хотя по уставу оба директора равны, все почему-то считали Лосева старшим. Сергей Тимофеевич этому не противился даже, когда возникал сложный вопрос, сам говорил
  - К Алексею Алексеевичу он наш профессор. На удивление Игнатьев сохранял спокойствие. Его весть об отставки губернатора и возможном переделе сфер влияния казалось, по крайней мере, внешне, не волновала совсем.
  - Прорвемся - шутил он - То ли было в 90-е?!
  Может он прав? Не стоит так близко все принимать. Вот с утра накричал на домработницу. Как быстро меняются нравы. Еще вчера он преподаватель политического, читал лекции студентам. И жили все в одной стране, и были все товарищи! Строили светлое будущее. И он , и Наталья Ивановна работали на государство. У нее тоже высшее образование, она двадцать лет проработала в ОТК крупнейшего когда - то завода города "Сигнал". Кто мог подумать двадцать лет назад, что Лосев станет барином, и как девчонку отчитает солидную зрелую женщину за пыль на журнальном столике. Да и не причина это. Просто не было у него настроения. Выходит без настроения он может накричать, обидеть любого подчиненного, зависящего от него человека, даже женщину. Не важно, чья это недоработка ее или сменщицы, он хозяин, она должна слушать его наставления виновато опустив голову.
  - Господи - прошептал Лосев, что со мной? Еще ничего не произошло. Да и если произойдет, не каменщиком я стану. Неужели в семьях простых рабочих живущих на одну зарплату, каждый день истерики и ругань. Нет! Он видит их улыбки, слышит смех. Люди счастливы. Они живут, довольствуясь тем, что имеют. Добросовестно делают свое дело. Есть у них свои радости, может не меньше чем в их семье. Майю третий месяц словно подменили: капризы, головная боль, недомогание. Боже от чего?! От походов в фитнес центр и солярий? Ей всего 29 лет. Неужели за четыре года она стала барыней? Что страшного произойдет, если они потеряют заказы, а значит и фирму? Конфискации не будет, они просто продадут фирму за хорошие деньги другому хозяину. В любом случае и им, и Никите хватит на безбедное существование. То, что создали они с Игнатьевым за десять лет, хватит даже их внукам. При умеренных конечно расходах. Но тогда он станет просто Алексеем Лосевым пятидесятилетним мужчиной с заметной залысиной, слегка располневший. Тогда его, скорее всего не изберут в следующий состав областной Думы, где он возглавляет комитет по строительству. Про него быстро забудут за тенью других пришедших ему на смену. Старушки на остановках не будут говорить:
  - Дай Бог здоровья Алексею Алексеевичу. Отстроил остановки, лавочки поставил, благоустроил территорию. Думает о народе!
  Он делал это перед выборами и сейчас делает. На это идут средства от прибыли, в сущности это деньги всех рабочих ими недополученных. Он станет таким как все. Совсем от дел не отойдет, возраст не пенсионный. Может у них с Игнатьевым останется бригада в десять человек, как было у истоков фирмы. И будут они выживать, получая мелкие заказы на ремонт, за откаты у новых хозяев. Как теперь они получают от мелких фирм.
  - Может и лучше даже? Проговорил вслух свои мысли Лосев - буду жить как человек. И в Грецию моя жена поедет не с подругой, а с мужем. Как должно быть. Сыном буду заниматься. Даже настроение поднялось от подобных мыслей.
  - На хлеб с маслом заработаю!
  Алексей Алексеевич нажал кнопку внутренней связи:
  - Зоя Петровна сделайте ,пожалуйста кофе крепкий и бутерброд если можно... Я проголодался. Попросил Лосев и счастливо улыбнулся.
  
  Глава 14.
  
  - Макс привет - взволнованный голос Романа. Он звонил на мобильный телефон. - Выручай старик. Мне нужны деньги. Борисов назвал солидную сумму, ему как врачу такой не осилить и за два года, даже если перестать покупать продукты и сигареты.
  - Что случилось? Когда тебе такую сумму надо?
  - Да стукнул "мерена" немного.... Они суки подрезали меня, не успел затормозить. Я на перекрестке ,на "Бульваре Победы"....
  - Ром, но такие дела через ДПС делают, потом через страховку - попытался возразить Лосев.
  - Макс! ДПС здесь давно. На "мерене" жулики, какие - то ехали. Назвали сумму, время пошло. Гаишники перед ними на цыпочках. Все старик продается в нашем мире. Так, что мне ждать? Я отдам тебе за месяц. Подчиню свою "Ауди" и продам.... Быстрее месяца не получится.
  - Ты что? Может ,что придумаешь....
  - Что? Ссуду в банке под 20 процентов годовых. Подо что? Под мою зарплату в двести долларов и надеяться на благодарных родственников больных . Бросить клич: "Помогите доктору Борисову!" сам задавал и сам отвечал на вопросы Роман.
  Максим понял, что друг попал в большую неприятность и судя по голосу, он не трезвый. Он перевозбужден. Скорее всего, его уже обработали парни из "Мерседеса" не только психологически, но и физически.
  - Жди. Я ищу деньги.
  Лосев выключил телефон. Что делать? Такой суммы у Максима не было. Даже с его хорошим заработком, собирать не один месяц. Единственный выход, идти к отцу и сказать правду. Да он и не умеет лгать.
  - Здравствуй отец.
  Лосев старший даже встал от неожиданности. Они с сыном работают в одном офисе, но Максим всячески не хочет подчеркивать, что он его сын, даже не заходит в кабинет. Встретятся в коридоре, поговорят несколько минут, или позвонит по телефону.
  - Здравствуй сын - Алексей Алексеевич пожал руку Максима. - Если зашел значит, что - то серьезное?
  - Да мне нужны деньги - Максим назвал сумму. - И сейчас.
  - Ого! Но можно хотя бы узнать для чего такая спешка?
  - Пап - Максим волновался и назвал отца как в детстве. Повзрослев он почему - то стал стесняться слова "папа" и называл Лосева "отец". - Мой друг Ромка Борисов попал в ДТП ; стукнул "Мерседес", вообще ДПС считает его виновным в аварии и хозяин машины назвал эту сумму за ремонт.
  - Макс подожди. Я хорошо знаю начальника ДПС и в управлении УВД почти всех, может я смогу...
  -Нет отец- перебил сын- Роман выпил.
  Думаю, ему не поможет и министр, потому что парни тоже не с пригородного колхоза.
  - Ясно... Лосев- старший колебался.
  Отказать сыну он не мог. Но его предпринимательская жилка; всегда иметь гарантию возврата с годами стала привычкой.
  - Отец. Я понимаю. Сумма приличная. Я тебе даю слово он вернет в течении месяца.
  - Ограбит Сбербанк? -попытался пошутить Алексей Алексеевич, чтобы смягчить напряжение. Сын догадался о причине его колебаний.
  - Я верю Роману. Он настоящий мужик. Продаст свою машину в ближайшие год, два она ему ненужная, думаю, прав его уже лишили.
  -Эх, Ромка! Ромка! Я всегда завидовал его напористости, целеустремленности.
  С чего вдруг он пить начал?- Лосев- старший взял из стола ключи от сейфа. У Максима отлегло: "Даст!"
  - Ты чего отец? Просто выпил. На работе у кого- то юбилей был.- попытался солгать Лосев- младший.
  - Сын не можешь врать, не берись.- Алексей Алексеевич лукаво прищурившись , посмотрел на сына, даже деньги перестал считать.
  Максим виновато опустил голову.
  - Я не знаю, что с ним происходит. Я говорил тебе об его экспериментах... Помнишь?...
  - Помню!
  - Одно я знаю точно. Деньги он через месяц вернет. Даже если для этого ему нужно будет продать квартиру.
  - Ну зачем такие крайности - смутила искренность Максима отца. Если не может за месяц, за два...три...
  - Спасибо, отец.
  Максим посмотрел в глаза Алексея Алексеевича и крепко пожал ему руку. Взял лежащий на углу стола серый конверт.
  - Возьми кого - нибудь из наших водителей. Кто свободен - в спину уходящему сыну посоветовал отец.
  - Хорошо.
  Максим умел водить, и права у него были с 18 лет, но ездить за рулем он не любил никогда. При плохом зрении в юности он стеснялся очков, а контактные линзы ему не пошли. Повзрослев, он перестал стесняться садится за руль в очках, но желания это не прибавило. Новенькая "Тойота" оставленная Алексеем Алексеевичем сыну после развода с Ольгой Васильевной, очень редко покидала гараж. Теперь в семье Лосевых роль водителя взяла на себя жена Лиля, закончившая курсы и успешно постигающая азы городских пробок, что очень приветствовал муж.
  
  * * *
  
  Немногим больше получаса прошло после звонка Романа. Максим подъехал к перекрестку на " Бульваре Победы". Столкнувшиеся автомобили уже убрали с проезжей части на первую полосу. Лосев не сразу сумел разглядеть "Ауди" Борисова за густым потоком транспорта. Вот и серебристый "Мерседес- 200" чуть впереди. Ущерб явно завышен, за привезенную им сумму в сером конверте он ожидал увидеть более серьезные повреждения. Максим вышел из салона служебного "Рено" Игнатьева, пошел к стоящим на тротуаре рядом с автомобилем Романа милиционерам в форме со значками ДПС и троим крепким парням в джинсах и светлых футболках, коротко стриженным по заведенной еще в 90-е моде. Они о чем - то весело беседовали, жестикулировав, словно старые знакомые, случайно встретившиеся на оживленном перекрестке.
  - Здравствуйте - громко поздоровался Лосев.
  Один из парней старший по возрасту и видимо главный у этой троицы оценивающе осмотрел его с головы до ног и сквозь зубы лениво спросил.
  - Привез?
  - Привез. Где присядем, напишем расписку?
  - Ты о чем братишка? Наше слово твоя расписка.
  - А как - же ДТП.... Протокол - растерялся Максим.
  Теперь ему ответил капитан, старший по званию среди сотрудников ДПС.
  - Не было аварии. Пусть поставит свечку в церкви за хороших людей. Пожалели твоего друга. Два года за управление в нетрезвом состоянии ему светило, даже при очень добром судье.
  - И что теперь?
  - Вызовем эвакуатор. Не я же его домой повезу - капитан артистично развел руками.
  - Я отгоню машину. Я сын Алексея Алексеевича Лосева - Максим вынул из барсетки свое водительское удостоверение, и даже паспорт, который захватил с собой на всякий случай. Он никогда не говорил, что Лосев его отец, преследуя выгоду для себя. Но здесь другой случай Макс понимал, что поездка на эвакуаторе обойдется Роману в круглую сумму теперь для инспекторов ДПС.
  - Того самого Лосева? - мельком глянув, даже не раскрыв паспорт, на водительское удостоверение капитан. - Ладно. Только быстрее - почему - то поторопил он Максима, наверное, этим пытаясь показать, что делает услугу, может даже рискует, но для сына Лосева. - Протянул ему документы, улыбнулся и уже мягко проговорил.
  - Ну и друзья у тебя Лосев. Еле на ногах стоит, прется за руль.
  - Извини капитан, так получилось. Роман хороший парень. Врач - нарколог.
  Услышав это все и парни, и милиционеры дружно загоготали, даже прохожие, проходившие рядом, обернулись в их сторону.
  - В натуре? - на жаргоне спросил один из парней. - Синяков лечит?
  - Да, работает в диспансере.
  Все снова засмеялись.
  - И пьет один раз в год. Просто сегодня наверное как раз тот день. - дипломатично перевел в шутку разговор Лосев. Прощались уже как друзья, за руку.
  Роман безучастно сидел в своей "АУДИ" , понуро опустив голову. Со стороны казалось: он спит. Его автомобиль отделался лопнувшим бампером и разбитой фарой.
  - Привет Макс - Борисов протянул дрожащую руку. Сомнений не оставалось, с ним хорошо поработали парни в джинсах или попросту избили. Об этом красноречиво говорили и грязные пятна на светлой рубашке и ссадина над бровью и на подбородке.
  - Давай в Северный - попросил Роман. У меня там знакомый автомеханик, делает иномарки на дому в своем гараже. Я уже звонил ему, договорился. Обозначив поворот, Лосев медленно тронулся.
  - Не гони Макс - жалобно просил Борисов. Колотит всего.
  Роман был, не просто выпевши, а откровенно пьян. Видимо выпил перед дорогой, а теперь его разморило совсем. Он как - то поник весь, словно стал меньше ростом.
  - Суки - зло шептал он. Ладно, проехали. Макс ты не волнуйся, через пару недель я тебе все верну. Олег Волобуев берет мою тачку. Он сел за руль ко мне, как - то я ему давал, после своей шестерки, глаза навыкате: " Продай!" - кричит. Накаркал. Сука!
  Машина с фирмы по просьбе Лосева ехала следом.
  - Ром ты совсем расслабился. Что за причина?
  - Нет причины Макс - пробормотал Борисов, опустив виновато голову, покачиваясь на заднем сидении.- Просто взял и напился, как свинья. Тут эти жулики подрезали, я не успел среагировать. Суки! - оправдывался Роман.
  - Вот здесь сверни налево.... Улица Ленинградская, он живет....
  
  * * *
  
  Борисов сдержал слово и через две недели расплатился с Лосевым - старшим. Но после этого видимо снялся запрет, когда любивший вождение и свою машину Роман не пил, чтобы не добираться с утра на общественном транспорте. Он стал все чаще и чаще приходить домой, по его выражению на "автопилоте". Через два месяца Борисова уволили с работы. Начальник департамента здравоохранения Юрий Константинович Кравченко вечером приехал к своему другу, Самуилу Исааковичу Когану. Кроме приятельских отношений у них были и рабочие. Дочь Кравченко Тамара страдала хроническим алкоголизмом, но об этом знал очень узкий круг близких людей. Вот Коган и лечил Тамару, кандидат медицинских наук, как медсестра ставил капельницы. В случае необходимости выводил молодую женщину из запоев, которые с регулярностью через 5- 6 месяцев повторялись пять последних лет. Просто страшно, высокая красивая двадцати шести летняя женщина, в период запоя превращалась в старуху с городской мусорки. Что только не предпринимал Юрий Константинович, спасая дочь. К кому не обращался, возил в Москву и Курган, все это сохраняя в тайне. Все знакомые знали, что Тамара любит выпить, но видеть в период запоев могли самые близкие и надежные друзья Кравченко. Роман буквально повис на вошедшего в вестибюль больницы главного медика области, даже полез обниматься. Самуил Исаакович спускался по парадной лестнице со второго этажа, встретить приятеля.
  - Кто это? - раздраженным, дрожащим голосом спросил Юрий Константинович.
  - Роман Борисов, молодой врач, у него большие неприятности дома - попытался спасти Борисова добряк Коган, но тщетно.
  - Завтра! Слышишь меня Самуил, даже сегодня он уже не работает у вас! Слышишь меня!
  - Слышу.... Хорошо Юр.... Жаль парня.... Я так много ставил на него.... Видел в нем своего приемника после выхода на пенсию - зам. Глав. врача печально вздохнул.
  Борисов просто не понял, что речь идет о нем, и кто этот седой солидный мужчина в иностранном костюме. Он видел Кравченко пару раз на конференциях. Но в тот вечер Роман не видел ничего....
  
  Глава 15.
  
  В сентябре губернатора проводили на заслуженный отдых. Как сообщили областные и общероссийские газеты по состоянию здоровья. Исполнять обязанности до мартовских выборов назначили присланного из столицы Шишкина Олега Филипповича. Еще молодого чиновника, вышедшего, как и многие в Кремле из Санкт - Петербурга, вернее из области. До работы в аппарате министерства сельского хозяйства Шишкин возглавлял один из районов Ленинградской области. Почти все замы и начальники отделов за исключением двух первых остались работать и при новом губернаторе. На встрече с предпринимателями города и области, новый губернатор показал себя знающим руководителем, имеющим свое мнение, с интересом прислушивающийся к мнению докладчиков. Всех выступавших слушал, не перебивая, помечая что - то в своем блокноте. Задавал актуальные вопросы. Даже всегда осторожный, порою ,мнительный Игнатьев после встречи сказал.
  - Вот видишь Алексей. Нормальный мужик, ему с нами работать. Всех выслушивает, спрашивает, дает дельные советы. И связи в Кремле у него остались, те, кто его к нам прислал. Не так страшен черт, как его рисуют газетчики. Сергей Тимофеевич рассмеялся над своей шуткой, имея в виду просочившийся слух, что с приходом новой власти , в области начнется передел собственности. Новый начальник УВД тоже за два месяца работы заменил только начальника следственного отдела, все остались работать на своих местах. Правда прислали из Москвы комиссию по расходу бюджетных средств, но так всегда бывает в конце года. Стали задерживать перевод денег, может, совпадение, да и средства огромные. А в масштабе всей страны? Все нормализовалось и в семейной жизни Лосевых. Майя перестала капризничать, даже ласковее стала, иногда правда излишне задумчивая сядет, смотрит в одну точку, когда одна в комнате. Алесей Алексеевич подсмотрел однажды, когда приехал с работы пораньше. Он пятнадцать минут наблюдал, как жена, сидя в кресле, подперев лицо ладонью, смотрела на выключенный телевизор. Но Майя Лосева увлеклась поэзией, сама стала писать стихи, ходить на поэтические вечера, наверное, дань моды. "Пусть" - думал Лосев, "Скучно молодой женщине, он так мало проводит с ней времени".
  Алексей Алексеевич вышел сегодня сам погулять с Никиткой по парку. Осень стояла чудесная. Ясные, солнечные дни, растянувшегося на месяц "бабьего лета" с дрожащим на солнце воздухом, голубым чистым небом, длинными нитями летящей паутины. Потом начался листопад. Яркие желтые, красные листья устилали землю, тихо шелестя под ногами. Никитка радостно взял в кулачке большие узорчатые листья каштанов, что - то восторженно бормотал, на одном ему понятном языке показывая их отцу. В парке много малышей: смешно, неуклюже бегающих как его сын и совсем маленьких в колясках, которые катили заботливые мамы и бабушки. Лосев присел на край крашенной под цвет опавшей листвы желтой лавочке, достал пачку сигарет, но передумал, положил обратно в карман. Не хотелось травить себя и воздух в этом сказочном величии осени. Хотелось дышать чистым, распирающим легкие воздухом и думать. Просто думать, строить планы, анализировать прошлое.
  Сын Максим начал интересоваться жизнью фирмы и даже поступил на заочное платное отделение строительной академии на архитектурный факультет. Это радовало Лосева - старшего. Он всегда мечтал видеть сына на месте своего заместителя или как модно сейчас называть - приемника. Жизнь не стоит на месте, время скоротечно. Глядя на молодого энергичного Волкова, Алексей Алексеевич часто завидовал ему. Его молодости, его умению на один шаг предвидеть, что нужно сделать. Потому что у Артема строительное образование. Он сам, своими руками прошел почти все строительные профессии на стройке: и плитку облицовывал, и бетон укладывал, и монтировал водопровод с канализацией. Дружбы у старшего прораба с Максимом не получилось, сын даже сказал однажды ему:
  - Прости отец, я знаю, ты ценишь Артема, как работника. Но мы с ним разные, по крайней мере, духовно. Лосев - старший в недоумении смотрел на сына:
  - Что так?
  - Я всегда выскажу свое мнение, когда спросят - ответил сын. - А Артем Юрьевич только то, что хотят от него услышать.
  Через два дня после этого разговора, Максим позвонил ему в кабинет и сообщил, что подал документы в строительную академию.
  Алексей Алексеевич знал о бредовом замысле сына и его друга Романа Борисова, создать научную программу лечения алко- и наркозависимости. Он не отговаривал Максима, зная его характер, хотя всегда считал их юношескую идею - утопией. В молодости всегда хочется всего и сразу. Совершить поступок, то обязательно - подвиг. Если спасать - то весь мир!
  Лосев считал Романа не плохим, грамотным парнем. Даже после случая с ДТП, он не знал подробности, но виноват Борисов даже тем, что сел за руль в нетрезвом состоянии. Но данное обещание Роман сдержал, деньги вернул в срок. Дороги Максима и Романа разошлись в сентябре. Сын пришел на работу перевозбужденным ,и каким - то измятым. Алексей Алексеевич даже стал волноваться, что могло так расстроить сына? На вопрос "Что случилось", Максим ответил дежурным "Все нормально". Жаловаться не в его характере с детства. Но здесь сын пришел к нему сам, в кабинет, в обеденный перерыв. Робко зашел, сел на предложенный отцом стул.
  - Отец, ты уделишь мне несколько минут? - глядя куда -то в пол, спросил он тихо.
  - Даже час. Что у тебя случилось? Говори без стеснения. Я твой отец и пойму лучше чем кто - то другой. Поверь....
  - Спасибо....
  - Что там у тебя стряслось?
  Максим как школьник пожал плечами, видимо не решаясь , как начать разговор. Но подумав несколько секунд, он твердо сказал.
  - У меня ничего. Вчера я кажется ,потерял лучшего друга.
  - Романа?
  - Да. Я тебе не говорил, его уволили с работы. Его увидел пьяного в диспансере, заведующий отделом здравоохранения.
  - Кравченко?
  - Да. Он, конечно, утверждает, что выпил немного с Олегом. Я ему не верю. И вообще, чем больше он пил, тем больше становился другим. Чужим, каким - то. Начал лгать, пытаясь доказать, что незаслуженно страдает от зависти менее грамотных по его мнению коллег. Я ему даже у нас предлагал работу.... Конечно зная, что он откажется.... Теперь уже не важно....
  Максим еще несколько секунд колебался, словно обдумывая, как доходчивее и короче объяснить отцу их отношения последних месяцев.
  - Он стал пить, причем ежедневно, в компаниях, которые находил где - то возле магазина. Я конечно много раз пытался его убедить. Он хороший специалист, может открыть свой кабинет реабилитации, если считает после негативного знакомства с Кравченко, путь в клиники области для него закрыт. Но тщетно ....
  Роман катится вниз со скоростью саночника на ледовой трассе. Он просил меня скачать с интернета несколько статей известных зарубежных психиатров. Вчера я поехал к нему, после работы.
  Максим снова замолчал. Отец видел: сын очень волнуется, переживая вновь в воспоминаниях, события вчерашнего вечера. Лосев - старший молча, пододвинул к нему сигареты и зажигалку. Сын прикурил, сделал несколько глубоких затяжек, выпуская облако сизого дыма.
  - И что случилось вчера вечером? - тихо задал вопрос Алексей Алексеевич, понимая надо помощь сыну вылить накопившееся в его душе до конца.
  - Я приехал. Жуть! За месяц он продал почти все ценное из квартиры. ...
  -Борисов?! - Лосев - старший даже встал от неожиданной информации Максима.
  - Да. Врач Борисов превратился в пациента Ромку с дрожащими руками и недельной щетиной.
  - И что он говорит? - отец с нетерпением смотрел в глаза взволнованного сына.
  - Ничего. Он просто меня выгнал.
  - Он был не один?
  - Да. Со своими новыми друзьями.
  - Почему он это сделал?
  - Наверное, последние крохи совести у него остались. Я поехал без звонка. Куда звонить? Сотовый он давно продал. На стационарном, постоянно короткие гудки. Он, или его дружки разбили аппарат. Я зашел в пустую квартиру. На кухне застолье. Двое мужиков лет по сорок...может на вид, и дама, мятая с ними. Сидят, пьют.... Беседуют....- Максим улыбнулся - О чем можно говорить с такими?
  - Сынок человек по своим интересам друзей себе находит. С кем ему легко и интересно общаться. Но Ромка! Я поражен....- Алексей Алексеевич сел в свое кожаное кресло.
  - Увидел меня Борисов - Максим назвал друга по фамилии, как - бы отделяя от себя. - Встал, взял меня за руку.... Хорошо не за шиворот , как нашкодившего кота, подвел к входной двери....
  Максим снова замолчал, прикурил новую сигарету.
  - И чем он объяснил свое поведение? - Лосев - старший встал, прошел по кабинету.
  - Разные у нас с ним дороги. Мой отец, ты то- есть; строительный магнат, и я им стану в будущем . Все у меня гладко в жизни - и карьера, и машина, и квартира. Я за год нажил - людям до пенсии не нажить. Его отец алкоголик и его судьба такая - же. "Кесарю- кесарево" словами из Библии закончил свой прощальный диалог Роман Борисов.
  - Его отец сильно пьющий?
  - Да. Вытолкнул за порог и попросил забыть его адрес.
  Алексей Алексеевич подошел к окну посмотрел на клумбу во дворе офиса, пестреющую яркими цветами роз и хризантем; несколько минут помолчал, взвешивая услышанное. Казалось, прошла вечность, только громко тикали напольные часы в углу кабинета.
  - Неужели он действительно так верил в свою бредовую идею? - Лосев - старший посмотрел на сына.
  - Да. Думаю, это его и сломало. Мечта оказалась сказкой - ответил Максим.
  - А ты верил?
  - Я? - Лосев - младший по привычке дернул плечами. Я верил Роману. Его энергии, его жажде жизни. Наверное, в подсознании верил в его идею.... Он заставил меня верить. И вот после вчерашнего вечера, словно не он, а я потерял свою мечту. Пусто стало на душе, даже страшно от такой пустоты.
  - Надеюсь, ты не будешь заполнять пустоту методом доктора Борисова? - улыбнулся Алексей Алексеевич, положа свою руку на плечо сидевшего на стуле сына.
  - Нет, конечно....
  - Макс, ты взрослый человек с высшим образованием, второе хочешь получить . неужели ты не понимаешь. Сотни институтов исследуют эту проблему во всем мире, ищут пути лечения. Неужели ты серьезно верил, что это так просто? Мечты даже безумные часто воплощаются в жизнь. Они двигают науку, не дают застояться. Но надо здраво смотреть на жизнь.
  - Я понимаю отец.... Я все понимаю. - Максим встал - спасибо тебе.
  - За что?
  - Что выслушал, понял меня.
  Жизнь продолжается и надо искать в ней свое....
  - Спасибо сын - Лосев - старший крепко пожал руку повзрослевшего сына.
  
  
  
  * * *
  
  По аллее парка шла молодая красивая женщина. Девочка лет трех в яркой курточке что - то напевая, бежала впереди. Никита, увидев девочку лет трех, бросил собирать свои листья, с интересом наблюдал за ней, держась рукой за край лавочки. Взял уже отобранных им несколько ярко - красных листьев, подошел к ней, протянул. Девочка смутившись, приняла подарок.
  - Спасибо - вежливо поблагодарила она.
  - Ой, ваш внук настоящий кавалер - весело расхохоталась молодая мама, хлопнув от восторга в ладоши.
  Кровь ударила в лицо Лосева. "Ваш внук!". Неужели люди в парке не знающие его так думают. Человек не замечает старость своего тела, душа остается молодой всегда. Мелодично зазвонил мобильный телефон в кармане куртки. "Волков" прочитал Лосев надпись абонента на дисплее.
  - Алло Артем! Здравствуй.
  - Здравствуйте Алексей Алексеевич - спокойный голос старшего прораба - Вы дома?
  - Нет. Гуляю в парке с сыном. Погода прелесть. Не усидел. Что ты хотел?
  Сегодня воскресенье, но Лосев попросил Волкова проконтролировать работу бригады отделочников на строительстве офиса на улице Гагарина. Сроки заказчиков поджимали, пришлось пойти на работу в выходные. Хотя он и особенно Игнатьев были не сторонниками писать приказы о работе в выходные. Работа оплачивалась по расценкам сверхурочного времени, и желающих работать по двойным расценкам было всегда с избытком.
  - Выходной это свято - любил повторять Сергей Тимофеевич.
  - Я на объекте - как -то неуверенно доложил Артем .
  - Я понял.
  - Приехал, здесь трое солидных мужчин в костюмах ходят, с рабочими беседуют. Я думал .... Комиссия, какая.
  - И кто это был?
  - Строители из Москвы ...
  - Из Москвы?! - Алексей Алексеевич растерялся от ответа Волкова.
  - Да. Так они мне представились. Но строители с замашками работников органов правопорядка - добавил Артем.
  - Почему ты так решил?
  - Десятки вопросов задали мне и рабочим до моего приезда.
  - Вот как.... И что интересует столичных строителей? - Лосев почувствовал тревогу в груди.
  - Все! Коньюктура рынка - так они мне сказали. И вообще вопрос цены, Волков, судя по голосу, улыбнулся.
  - Что конкретно?
  - Объем заказов. Зарплата рабочих. Цены на строительные материалы, даже песок?
  - Ого! И что ты им ответил? - поинтересовался Алексей Алексеевич.
  - Что я не уполномочен давать им отчет.
  -Правильно сделал. И что они?
  -Вежливо извинились, попрощались и уехали на "BMW", действительно с московскими номерами.
  - Вы не знали о их приезде? - поинтересовался уже Волков.
  - Нет, конечно. Спасибо тебе Артем за своевременную информацию.... Как на объекте?
  - Все по графику.
  - Хорошо. Спасибо.
  Лосев отключил телефон.
  - Что это проверка? Или действительно независимые строительные гастролеры, имеющие деньги, и ищущие их применения? Волков молодец сразу сообщил. Выходит Максим Алексеевич на этот раз ты не совсем прав: "Артем не всегда говорит то, что от него хотят слышать!".
  Но Алексей Алексеевич ошибался и в этот раз. Артем Волков не изменил своей логике. Он не сказал о том, как один из приезжих, старший по возрасту в дорогих очках, одетый в светлый иностранный плащ, вежливо попросил его отойти в сторону.
  -Вы Артем Волков, приятно улыбаясь, спросил он. Основной довод, по которому прораб определил их замашки работников правоохранительных органов, был в этом. Он представился старшим прорабом, когда приехал на объект и подошел к ним, а они уже знали имя и фамилию.
  -Да я.
  - Как ваши боссы не обижают молодого специалиста? - глаза за стеклами позолоченных очков смотрели в упор на Артема, словно сверлили.
  - Нет. Наоборот доверяют и часто советуются.
  - Еще бы! Единственный строитель с высшим образованием в офисе.
  Волков еще раз удивился осведомленности столичных гостей. Они внимательно изучали кадры фирмы.
  - Нет у нас много инженеров- строителей - попытался прораб поправить вежливого мужчину.
  - Я сказал в офисе - снова улыбнулся гость.
  - Меня зовут Геннадий Николаевич. Я представитель столичного банка "Надежда". Не слышали.
  -Нет, к сожалению - признался Артем.
  - Это не удивительно.... Мы молодой банк, но не бедный и всерьез ищем пути инвестиций. В частности в строительном бизнесе.
  - Хорошо. Приезжайте завтра с утра в офис, к Лосеву или Игнатьеву.
  - Это ваши директора - учредители? - снова задал вопрос Геннадий Николаевич. Что тоже было не совсем логично. Если они знали о нем, то руководство должны знать по имени отчеству обязательно.
  - Да. Генеральный и исполнительный директора.
  - Много они воруют? - не сводя гипнотизирующий взгляд черных глаз, в лоб спросил банкир.
  - Я не знаю...- растерялся от откровенного вопроса незнакомого человека Волков.
  - Хорошо. Вот моя визитка. Если что - то узнаете....
  - Но я только прораб, а не главный бухгалтер - попробовал мягко уйти от неприятного разговора Волков.
  - Артем Юрьевич, мы серьезный банк и хотим попробовать свои силы в строительном бизнесе. Нам обязательно будут нужны и генеральный и исполнительный директор и обязательно с высшим строительным образованием - для убедительности подняв указательный палец левой руки вверх, спокойным ровным голосом говорил Геннадий Николаевич.
  - Я не говорю вам, вы обязаны узнать. Я говорю если вдруг узнаете - гость снова приятно улыбнулся, сунул в руку совсем растерявшегося прораба визитку и вежливо попрощавшись, ушел, пригласив за собой остальных. Они сразу уехали. Артем Волков еще долго стоял, читая надпись и цифры сотовых телефонов на куске картона из хорошей финской бумаги. Банк "Надежда" Черных Геннадий Николаевич и два номера мобильного телефона, должность не указана.
  Вечером Артем попросил жену позвонить своей подруге по институту. Москвичка Галина Федоровна работала в одном из столичных банков. Ирина попросила узнать о банке "Надежда" и Черных. Через двадцать минут подруга перезвонила.
  - Алло Ирочка! - в трубке радостный голос Галины спешившей угодить не забывшей ее подруге.
  - Банк "Надежда" совсем новый, но говорят перспективный, хотя толком никто не знает, на чьи деньги он создан. Руководство сплошь отставники из силовых структур . Черных Геннадий Николаевич - генерал - майор ФСБ в отставке, один из трех учредителей. Артем слушал ответ и чувствовал, как вспотели пальцы державшие картонку визитки.
  
  Глава 16.
  
  Холодные крупные капли больно хлестали по лицу. Куртка давно промокла насквозь и неприятный холод сырого прилипшего к телу свитера, вызывал дрожь по всему телу. В голове не одной мысли, тупое движение уставших до боли в икрах ног. Роман даже не осознавал, зачем он пришел сюда в парк психоневрологического диспансера, этим холодным ненастным весенним вечером. В окнах стационара горит свет. Там идет своя жизнь, все как заведено много лет назад. По расписанию подъем и отбой, прием пищи. В отведенные режимом часы, медработники проводят лечение. Казалось все это было в другой чужой жизни, которую Борисову кто - то рассказал очень давно, и рассказ отложился в его памяти. Не он, совсем другой человек, доктор Роман Николаевич лечил здесь больных, назначал курс процедур, проводил эксперименты в лаборатории и хотел вылечить весь мир от страшных болезней: наркомании и алкоголизма.
  Роман стоял под окнами своего пятого отделения, видел мелькающие черные тени в окнах коридора. По щекам, заросшим черной, густой двухнедельной щетиной текли слезы, смываясь каплями холодного дождя. Горло сдавили спазмы, и бывший доктор Борисов заплакал уже навзрыд. Он рыдал как один раз в своей жизни на похоронах своей бабушки, еще совсем ребенком. Он и помнил ее совсем плохо, только в памяти на всю жизнь сохранились рыдания, над горбом человека, который растил его с пеленок, отдавая ему, последнее тепло иссохшего тела и последний жар своей души. Мать из- за пьянок отца пошла, работать через полгода после его рождения. В семье не хватало денег. Отец почти не доносил зарплату домой; отдав долги , обмывал как следует с друзьями собутыльниками, которые его часто просто обворовывали. Жить на крошечную пенсию бабушки было не невозможно.
  Слезы уже не переставая, катились по лицу, шум вековых деревьев заглушал рыдания. Это конец! Это черта, которую перешел Роман Борисов. Что его жизнь? Кто он? Роман почему - то верил, что он один из тех, кого выберет князь. В душе он много раз молился своему черному Богу, как на рынке предлагая свою душу в обмен на тайну магического кода. Почему он так верил в свою звезду? Почему так уверенно считал, что миром правят люди князя? Люди, которых выбирает сам повелитель тьмы. Почему одним дается то, что никогда не смогут взять другие? Часто более талантливее и трудолюбивее избранных? Кто выбирает людей властвовать над другими? Может это больной бред, который годами создавал в своем воображении, в своей психологии сначала Ромка, потом Роман Николаевич Борисов. Наверное, просто случай возвышает одних и опускает других. В этом нет определенной закономерности, случай нельзя прогнозировать и предсказывать. Тех, кто хочет сам искать свою судьбу, часто бросает на самое дно. Нет, не оттого, что они пытаются открыть запретную для людей завесу, а потому что человек слаб, бороться и переделывать свое сознание, самому создавать свою мечту. Неудачи при попытке что - то найти, доказать , вышибают из седла, ломают все сознание человека. Если при этом ты пытаешься найти, то чего может совсем не существует, тогда у тебя одна дорога в старый парк под окна психоневрологического диспансера. Роман засмеялся, страшно, диким больным смехом, глотая слезы смешанные с холодными каплями дождя.
  - Ты ничтожество Борисов1 - громко во весь голос проговорил он. - Ты алкоголик и цена твоей жизни стакан водки, а ты возомнил себя избранником! Кого! Того кого придумали своим воспаленным воображением, такие же больные люди?! ТЫ ГОМОСАПИЕНС!, Подобие человека! Иди в родное отделение. "Белая гвардия", Там твое место! Ты всего лишь один из них!
  Уверенным твердым шагом Борисов подошел к двери, рука потянулись к звонку. Но он не позвонил. Постояв еще несколько минут , Роман развернулся и сгорбленной старческой походкой пошел назад в свою грязную, пропахшую перегаром и сигаретным дымом квартиру. Запах немытого тела остро напрягал обоняние. Чей это запах? Его! Он забыл, когда мылся в последний раз с шампунем и мочалкой. Не помня, как добрел до своего дома, поднялся по гулким порожкам на свой этаж. Дверь, стоявшая больше месяца без замка, со скрипом открылась. Да и зачем закрывать? Все что когда - то имело цену в его квартире, давно продано или обменяно на спиртное. Только одно: синтезатор и японский магнитофон с записями мелодий разных инструментов, звучащими с разной частотой еще остались. Их он не смел трогать. Это его мечта, смысл его существования. При любом похмельном синдроме, дрожа, умирая от разрывающего тело желания выпить, Борисову в голову ни разу не пришли мысли продать их. Даже закрыл их на замок в ставшей пустой спальне. Он спал в зале, на сломанном после одной из пьянок диване, когда его охватила дикая ярость по какому - то пустяку, сказанному ему кем - то на улице. Придя домой , он сорвал свою злобу на диване, после чего тот стал непригоден для продажи или обмена и служил ложем своему хозяину. Сбросив на пол в коридоре тяжелую промокшую куртку Борисов не разуваясь по грязному забросанному окурками полу, прошел в зал, обессилено упал на скрипучий диван. В углу тускло горел свет ночника, который Роман не выключал почти никогда уже больше трех месяцев. Даже когда у него оставался ночевать Рем или кто - то из очередных собутыльников, с кем познакомился у винного магазина или в пивнушке "Бабьи слезы" на углу соседнего дома. Он боялся спать без света. Не осознанно в подсознании страх темноты давил его, не давал забыться даже пьяному, стал фобией. Если он отключался в пьяном наркотическом сне еще днем, то очнувшись, первое, что он всегда делал, зажигал ночник. Потом мог часами лежать смотреть в пустоту, в выбранную им точку на треснувшем потолке. Роман почувствовал холод, не помогло и прожженное одеяло без пододеяльника. Он дрожал всем телом, стучал зубами, согнувшись калачиком прижав колени к груди. Минута, десять, тридцать, сколько он так лежал, дрожа, тяжело дыша открытым ртом? Слух уловил музыку сначала совсем тихо, словно в соседней квартире за толстой стеной. Играла скрипка, потом громче, еще громче. Борисов вскочил сел на диван, пачка сигарет на стуле возле кровати вместо тумбочки, давно пуста. Подобрал на полу большой окурок, прикурил от газовой зажигалки, сделал глубокую затяжку. Музыка не умолкала.
  - Неужели это все?! - мелькнуло в голове, и от ужаса Роман почувствовал, как зашевелились волосы, на давно не мытой и не стриженой голове.
  - Delirium tremens - трясущееся помрачнение! Выкурив за несколько затяжек найденный окурок, он бросил его на пол, затушил сырым ботинком.
  - Какая теперь разница!? Все, значит все! Suum cuique - каждому свое. Пусть будет так. Утром пойду сдаваться. Олегу Волобоеву - снова вслух проговорил Роман, снял промокшие ботинки, снова лег, свернулся калачиком, укрылся с головой одеялом, от дрожащего внутри его тела холода.
  Музыка стала усиливаться. Уже отчетливо различались звучащие инструменты. Скрипка, рояль и флейта! Слабый еле уловимый чистый звук флейты. Роман даже попытался снова подняться, но с ужасом осознал, что нет сил. Его словно прижала какая - то волна воздуха к скрипучим пружинам дивана. Он не может повернуться, оторвать голову от подушки, сделать движение рукой, не то, что встать1 Только в голове еще работало сознание. Он слышал шелест, движение воздуха. Комнату заполнил запах. Какой - то совсем новый, никогда не улавливаемый его обонянием. Что это? Карбид?! Сильная концентрация чего - то напоминающего серу. Слух напрягся до предела, даже стук своего сердца Роман принимал за громкие удары. Снова шелест! Уже сильнее, и кажется кто - то стал наваливаться на него, вдавливая в старую обивку дивана. Сил нет, чтобы открыть рот, чтобы закричать! Уже отчетливее шаги. Кто - то подошел к дивану, наклонился над ним черной тенью. Роман не видел этого, но все его сознание чувствовало, что это так. Кто - то стоит над ним у изголовья черной тенью.
  Музыка флейты зазвучала совсем близко, казалось, в комнате играл невидимый оркестр. Отчетливо выводя каждую ноту чудесной знакомой мелодии "скерцо" Иоганна Баха
  - Восемь, восемьдесят восемь, восемьсот восемьдесят восемь - нет, это не голос, это раскат заполнивший комнату, от него, наверное, должны лопнуть лежавшие под диваном пустые бутылки. Такого голоса не может быть в природе! Но он услышал его! Точнее не слышал: Голос заполнил все его тело, все его сознание, каждую клеточку воспаленного мозга!
  - Ты всегда искал шесть, подчиняясь фантазиям безумного старика.
  Восемь - бесконечность. Я был! Я есть! Я буду! Я - бесконечность!
  Последнее, что помнил Роман, он быстро летит, падая в черную бездну пропасти...
  
  * * *
  
  Утром пришел Рем и нашел Романа, крепко спавшего на полу укрывшись с головой прожженным одеялом, рядом со стоящим на кирпичах вместо ножек диваном.
  - Подъем! - весело прокричал Готман - Роман Николаевич, что случилось? Почему здесь? - глаза Рема улыбались, он был в хорошем настроении и искренне хотел поднять его и своему другу. Борисов открыл глаза. За окном яркое мартовское небо. Состояние вполне удовлетворительное: легкое недомогание и неприятный привкус во рту, забывшем о зубной щетке.
  - Сколько времени? Дождь закончился?
  - Вчера еще. Время 10.05. Вы хорошо накушались, я вижу.
  - Я не пил. Как вчера, вечером шел дождь?!
  - Роман Николаевич - Готман не изменил своей привычке и всегда, сначала их знакомства, называл Борисова по имени отчеству, даже теперь, когда спал с ним под одним прожженным одеялом.- Дождь пошел в пятницу вечером и шел всю ночь.
  - Так какой сегодня день?
  - Воскресенье 15 марта.
  Роман удивленно покачал головой. Значит, он проспал больше суток. Он легко встал, прошел на затекших ногах несколько раз по комнате от окна до двери.
  - Как твоя халтура? - поинтересовался Борисов, он помнил как в пятницу утром Рема и еще пятерых молодых завсегдателей взяли прямо у пивнушки, подъехавшие на джипе и микроавтобусе крепкие парни спросили:
  - Кто хочет хорошо и без напряг подзаработать? Романа осмотрев с головы до ног, главный явно намного старше него по возрасту, покачал бритой головой, сквозь зубы произнес:
  - Иди, проспись мужик!
  - О, все прекрасно! - затараторил Готман. Везли долго, я даже заволновался, завезут, закатают в бетон. Конечно, кому нужны наши души? Разве только кости, вместо арматуры!... - пошутил черным юмором Рем.
  - Это в Ломово. Там строится крутой катеджный поселок, для новых хозяев жизни.
  - И кто был ваш хозяин?
  - Ни много ни мало Витя "Мосол".
  - Кто он? Депутат Госдумы? - съязвил Борисов.
  - Представь себе вор! Новый смотрящий над областью. У них, как и у нас тоже смена губернатора. И почти в одно время. Власть законная приводит воров в законе. Банально звучит, но приходится верить. Может так должно быть для блага и покоя народа.
  - Я долек от их уголовного мира.
  - Почему их? Это наш мир Роман Николаевич и мы в нем живем, и воры и депутаты.
  - Ты видел хозяина?
  - Да. Нормальный мужик. Правда за годы проведенные в местах не столь отдаленных, а их у него набралось 20 из 42, со своей сформировавшейся лексикой и мимикой. Я даже слышал он наркоман.
  - Вор наркоман?! Нонсенс.... Им запрещены наркотики, тем более на таком высоком уровне.
  - Может быть.... Хотя в силу имеющегося порока "Мосол" всегда будет в цепких руках власти. Во время ломки, за дозу можно запросить любую цену.
  - Что вы там делали?
  - Таскали керамзит в подвал и на чердак для утепления перекрытий - со знанием строительного дела произнес Готман. Я насыпал ведра, парни носили.
  - Национальные корни Рем Яковлевич и здесь уготовили вам командную роль - беззлобно пошутил Борисов.
  - И возрастные тоже - не обиделся Готман. Кормили одним мясом. Правда выпить только после работы, бутылку на двоих. Спали там - же: дом отапливается в подвале, в котельной разослали матрасы. С утра снова за работу. Сегодня утром привезли в город, на то же место откуда взяли, щедро расплатились. Пошли поправляться Роман Николаевич, Рем театральным жестом указал на кухню.
  - У меня все готово.
  - Знаешь Рем не хочется - заколебался Борисов, внутренне осознавая, что пить он не будет. Нет не только желания, но и мыслей о водке. Поесть бы горячего - мечтательно произнес он.
  - В чем проблема? Сей момент. Вам сударь "Ролтон" или "Доширак"? я богат как соплеменник Абрамович - лукаво улыбнулся Готман, сверкнув черными глазами.
  - Да и пельменей.
  - Лечу в "Мир вкуса". Ставь воду.... Рем подвижный, вертлявый, захватив на кухне пакет, скрылся за дверью. Роман уверенно зашел в зал, включил аппаратуру.
  - Ноль восемь, восемь, восемьдесят восемь....- как заклинание шептал он настраивая ручки синтезатора. Знакомая мелодия сюиты 2.....
  -Прекрасно! Голос оставим свой!
  Отлаженным движением за месяцы экспериментов, Борисов заменил кассету на двухкассетнике, поставил запись сначала .
  Рем застал его за этим занятием, возвратившись с покупками.
  - Где кипяток? - с порога засуетился Готман. Забежав в комнату.
  - Роман Николаевич, вижу, вы в полном здравии, с Нового года я не видел вас в этой некогда магической комнате.
  - Тогда поздравь меня с днем рождения. Борисов увлеченно подбирал нужные параметры частот. - Так готово!
  - Рем Яковлевич, вы хотите быть моим ассистентом?
  - О чем вопрос Роман Николаевич.
  Готман широко улыбнулся. - Пойдем, поправимся и я в вашем распоряжении.
  - Нет. Давай сначала десять минут, а потом все остальное. Присаживайтесь, пожалуйста, коллега. Рем не стал спорить, с готовностью уселся в старое затертое кресло, которое сам принес, увидев возле мусорных контейнеров. Вся мебель Борисова к этому времени была обменяна на спиртное, за исключением трех поломанных табуреток на кухне.
  Готман артистично откинулся на спинку, закрыл глаза. Роман развернул кресло лицом к окну, остался за спиной друга.
  - Можно мне закурить профессор?
  - Сделайте одолжение - разрешил Борисов, уверенно щелкая кнопки двухкассетника. Комнату заполнила классическая музыка. Чистые стереозвуки, из динамиков дорогого магнитофона, невольно щипали за душу.
  Не жалею, не зову, не плачу
  Все пройдет, как с белых яблонь дым,
  Увяданья золотом охваченный
  Я не буду больше молодым.
  Во весь голос, медленно с интонацией, начал читать Роман первое пришедшее в голову стихотворение любимого им Есенина. Он знал другие слова, команды уже звучат в потоке музыкальных аккордов. Их не слышит никто, их воспринимает только сознание. Рем еще дымил, пуская вверх сизые кольца дыма, по пижонски закинув ногу на ногу.
  Все мы, все мы в этом мире тленны,
  Тихо льется с кленов листьев медь
  Будь же ты вовек благословенно,
  Что пришло процвесть и умереть.
  Закончил читать Борисов и закрыл глаза ладонями. Нет он не боялся их открыть. Он был уверен в результате. Он пытался до конца осознать, что это не сон. Рем Готман выронив на пол дымящую сигарету, спал сном младенца, уронив черную, кудрявую голову себе на плечо. Очки сползли на кончик носа. Роман подошел, снял очки. Поднял воздушное тело друга, бережно уложил на разосланный матрас в углу комнаты. Носком ботинка затушил сигарету. Нервно прошел по комнате, вернулся к аппаратуре, перемотал назад пленку. Снова чарующие звуки скрипки и флейты заполнили комнату....
  Сколько раз повторил Борисов мелодию, он не помнил, все в его груди трепетало от восторга, вырывалось на волю.
  - Он открыл мне свою тайну!- Я победитель! - шептал Роман, безумно сверкая глазами, выкуривая одну сигарету за другой. Наконец он просто устал и почувствовал, что проваливается в блаженное объятие сна....
  
  
  
  ДУША В ЗАЛОГ.
  
  
  Часть вторая.
  
  
  Глава 1.
  
  Готман открыл глаза, ощутив на себе чей-то пристальный долгий взгляд.
  Он проснулся несколько минут назад, вернее сознание пришло к нему, только словно налитые свинцом веки упорно не желали подчиняться его воли. На него смотрел улыбающийся Роман, чисто выбритый, подстриженный в светлой футболке.
  - Рем ты еще веришь мне? Ты пойдешь за мной до конца, станешь моим администратором? Отвечать только без национальных штучек; одним словом "нет" или "да".
  - В чем собственно дело Роман Николаевич? Я должен.....
  - Я просил, одним словом. Ты снова отвечаешь вопросом на вопрос.
  - Конечно да! Но как компаньон я имею право знать, что мне нужно для этого делать.
  Готман сел на матрасе, поджал по - детски ноги к подбородку, водрузил на "национальный нос" очки.
  - Конечно, имеешь. Борисов встал, подошел к окну. За стеклами синеющая чистота мартовского утра. День обещал быть солнечным. На востоке во всю, алело зарево грядущего дня. Роман открыл скрипучую фрамугу, впустил в душную прокуренную комнату чистый, пьянящий весенний воздух. Глубоко вздохнув несколько раз сразу ртом и носом, от удовольствия прикрыл глаза: "Чудесное утро!". И повернувшись лицом еще не пришедшему в себя компаньону с взъерошенной шевелюрой и непонимающе моргающими черными глазами за толстыми стеклами очков.
  - Первое, мы продаем мою квартиру - громко будто читая, произнес Борисов.
  - И будем жить у меня?
  Роман искренне рассмеялся. Он только минуту назад просил друга не отвечать вопросом на вопрос. Трудно одним убеждением вывести в человеке то, что заложено с молоком матери.
  - Нет, мы снимем частную квартиру, где нибудь в твоем районе.
  - ??? А мою квартиру .... Тоже продадим?
  Рем явно растерялся, еще не до конца осознавая, шутит ли его друг в явно чужой стиранной чистой футболке с бритой физиономией, за последние полгода уже ставшей не привычной.
  - В твоей квартире, за полученные от продажи моей деньги, мы сделаем евроремонт и откроем кабинет реабилитации "Шанс" или "Один шанс из миллиона"...
  - Зачем так многозвучно? Первый вариант вполне подходит для категории больных, которые будут посещать наш центр. Просто и емко, а главное в тему - быстро вошел в роль администратора Рем Яковлевич.
  Я уже разослал объявления о продаже квартиры в рекламные газеты. Первое, что Вам необходимо сделать, достать телефонный аппарат.
  - У меня есть дома. Старенький, еще дисковый, но вполне исправный.
  - Очень хорошо. Тогда надо срочно погасить задолженность. В Новом году я еще не платил за телефон. Но думаю, номер еще не отключили. Скажешь, уезжал в командировку... Деньги найдешь?
  Рем утвердительно похлопал себя по нагрудному карману на рубашке.
  - Это все поручения босс?
  - Нет. Еще одно - главное. Найди Петю "Чижика", помнишь спившийся милиционер, всегда с синяками ошивался у пивнушек?
  - Да. Я его хорошо и очень давно знаю. Петр Иванович Чижов, капитан, отличный опер, ас в своем деле. Его даже жулики уважали за честность и профессионализм. Его орденом боевым награждали, за какие - то задержания. Представь милиционера в мирное время 80 - х боевым орденом! Это редкий случай даже в масштабе СССР. Его фотографию печатали в союзных газетах.
  - Вот даже как - удивился Борисов. И что привело к пивнушке, орденоносца Чижова.
  Рем дернул плечами, лукаво улыбнулся.
  - Что и нас всех. Недооценка окружающих или переоценка своих возможностей. Петр Иванович пил всегда. Сто грамм как допинг он выпивал даже когда шел на ответственное задание. Что в 70 - 80 годы было почти нормой в органах. Об этом знали все, но учитывая пользу и заслуги Чижова, руководство закрывало на это глаза. Грянула перестройка и вместе с ней борьба за трезвость. В отделе сменился начальник, и первое что он сделал, люто начал искоренять привычку выпить у своих подчиненных. Петя оказался в первых рядах. Устные замечания, выговора пошли чередой так - же как грамоты и благодарности всего несколько лет назад. Кончилось тем, что его с позором уволили из органов. Петр Иванович выводов не сделал, только обозлился, и пить стал еще больше. Вначале пытался работать, прошел все шараги в городе, но в народном хозяйстве не прижился. Не его это. Он сыщик! Легавый, по своей сути, до мозга костей.
  - Прекрасно! - Роман радостно хлопнул в ладоши. Это наш человек. Чижов станет нашим третьим компаньоном: начальником службы безопасности.
  - Роман Николаевич, я тебя боюсь, ...Ты это все говоришь серьезно?...
  -Да. Разве ты еще не понял?
  -Что не понял?
  - У тебя возникло желание выпить? Идите на кухню! Живительная влага стоит на столе.
  -Нет но ...
  -Что но?
  - Я не хочу. У меня так бывает .... Сейчас я не в запое.
  - Нет Рем. Этого у тебя не было никогда. За всю сознательную жизнь, после того, как ты выпил первую рюмку портвейна.
  - Волжского - поправил скрупулезный администратор.
  - Ты хочешь сказать? ... Ты нашел? ... Ты насильно меня усадил в кресло .... Включил на всю музыку. ... Я думал, ты сошел с ума. ... Но когда? - Рем даже вспотел от шокирующего известия. - Но когда? ... - взволновано ,бормотал он. - Я пришел ты спал на полу. ...
  - Будем считать, мне приснилось, как Менделееву Периодическая таблица химических элементов. И закроем тему: у нас много дел.
  
  * * *
  
  Петр Иванович Чижов был не в духе. День не заладился с утра. Сначала он где-то обронил мятую десятку, которую трепетно сжимал вспотевшей рукой, в кармане форменных брюк с выпоротыми кантами, спеша к открытию пивнушки, принять заветные сто пятьдесят. Облегчить страдания после вчерашнего. Подойдя к дверям, денег он не обнаружил. Даже вернулся назад до остановки: не обронил по дороге? Но тщетно. Деньги исчезли бесследно. Просить у продавщицы Зои не решился, он брал в долг не раз и еще не отдал. Знакомых никого не встретил. Да и избегают его давно вчерашние приятели, на просьбу занять десятку чаще отвечают:
  - Извини Петр Иванович, нет ничего.
  У всех близких знакомых он тоже уже одалживал, и не по одному разу, клятвенно обещая вернуть через два-три дня. Посетителей с утра в пивнушке почти не было: все незнакомые, чаще молодежь, которые пьют прямо в кофе, редко берут на вынос, а выпив, сразу уходят. Время будто остановилось. Петя с надеждой смотрел на часы, словно время могло что-то изменить: разве усилить похмельные страдания. Через час мучительного ожидания из кофе вышли двое, и пошли в сторону сараев, где было излюбленное место тех, кто приходил похмелиться, и никуда не спешил. Оба примерно его лет, идут о чем-то громко разговаривают, жестикулируя руками, что подтверждало догадку, приятели уже приняли в кофе и неспешно шли продолжить, "потрещать за жизнь". Навыки оперативника и теперь помогали Чижову. Он никогда не подходил сразу: терпеливо выжидал, когда расположившись на ящиках "клиенты", как он мысленно называл своих незнакомых коллег, повторят. После второй всегда добреешь, похмельная дрожь проходит, хочется поговорить и сделать что-то хорошее для людей. Вот тогда Петр Иванович "случайно проходил мимо", загулявших собеседников с потухшим взглядом. Метод срабатывал почти без проколов, в четырех случаях из пяти его приглашали сами хозяева заветной выпивки, в одном он не успевал: все было выпито. Сегодня выждав положенное время Петя ,в предвкушении скорого избавления от своих страданий подошел к укромному уголку в конце ряда сараев и с ужасом увидел: неудачно начавшийся день приготовил ему новый сюрприз. К пиру "его клиентов" присоединился третий, Андрей Окунев. Когда только успел? "Окуня" Чижов знал хорошо, их дома почти рядом на одной улице. Андрей недавно освободился после отбытия наказания . Блатным "Окунь" никогда не был, срок получил по пустяковой краже и отбывал наказание в хоз. обслуге при СИЗО, что в уголовном мире не приветствуется. Но когда Андрей оказывался в компании не сидевших, его гонору не было придела. Он первым из троицы увидел Петра Ивановича .
  - Куда ползешь "мусор"? - занюхивая только, что выпитый стакан
  куском ливерной колбасы громко проговорил "Окунь". Оба его приятеля с интересом посмотрели на Чижова.
  - Тебе что? Иду мимо...- зло пролепетал Петя пересохшими губами. Он понял сразу: похмелится, не получится и сейчас. Его милицейское прошлое знали почти все завсегдатели пивнушек. Но если уголовники со стажем ему даже наливали, то от подобной "окуню" шантрапы мнивших себя "сидельцами" и отбывавших свой срок "шнырями" или "быками" в СИЗО Чижову часто доставалось, даже если он угощал их за свой счет. После распития всегда начинались разборки: синяки и ссадины на небритой физиономии Пети не успевали заживать, прежде чем появлялись новые. Эта встреча с Андреем не сулила ничего хорошего. Жажда заветных сто грамм еще удерживала Чижова. Он остановился, жадно смотрел, как один из его "клиентов" налил себе и выпил.
  - Что стал? Чеши своей дорогой , мент позорный. Штаны сними не позорься. "Окунь" настроен агрессивно, явно ищет повод для ссоры. Последняя надежда таяла, как утренний туман под лучами солнца.
  - Бычара! - с ненавистью прошептал себе под нос бывший старший оперуполномоченный, и резко повернувшись , быстро зашагал назад к пивнушке.
  - Петр Иванович! Наконец я нашел вас!
  Чей-то знакомый голос окликнул Чижова. Петя повернулся на зов. Рем! Музыкант! Друзьями они не были, но знали друг друга давно: еще, когда были по разные стороны, Петр Иванович опер уголовного розыска, Готман спившийся интеллигент.
  - Что тебе? - грубо спросил Чижов скорее от кипевшей в нем злобы на "Окуня", чем от неприязни к Рему.
  - Я тебя с утра ищу. Тебя просил срочно прийти мой друг.
  - Кто? Зачем? - Петя остановился, достал мятую пачку "Примы".
  - Я не знаю зачем -пожал плечами Готман. - Ты его знаешь .... Роман Борисов ... Он срочно хочет тебя видеть.
  - Врач? Зачем я ему?
  Рем выбрит. В руках черная сумка, сверху торчит трубка телефонного аппарата.
  - Не до него мне. ... Извини Рем, в другой раз.
  Чижов дрожащей рукой поднес зажигалку, прикурил.
  - Что так плохо? - посочувствовал Готман.
  - Хуже не бывает. С утра обломы один за другим. - грустно вздохнул Петя.
  - Хорошо! Я тебя полечу, а потом поедим. Договорились Петр Иванович?
  Рем лукаво блеснул черными глазами за толстыми стеклами очков.
  - Хоть на край света! Если дойду, конечно.
  Настроение Чижова сразу поднялось. Мысль о скором избавлении от похмельного синдрома отодвинула все вопросы на задний план. Зашли в кофе. Несколько посетителей за столиками пьют пиво, украдкой подливая водку в бокалы. Все по-русски! "Пиво без водки - деньги на ветер". Чижов заказал себе двести.
  - Немного будет сразу Петр Иванович?
  Бывший оперуполномоченный жалостливо посмотрел на Рема, тот сдавшись, сделал заказ.
  - Надя, налей двести и пару котлет.
  Чижов выпил залпом, жадно глотая большими глотками, отломил котлету, понюхал , положил в рот , стал лениво жевать.
  - Спасибо Рем. Спас от смерти. Я твой должник. Давно я так не болел. - благодарил Петя затертой фразой. Машинально достал пачку сигарет.
  - Ты что Петр Иванович потерялся? Курить в кофе задумал. Все поехали, развезет по дороге ,я тебя кабана не дотащу. - улыбнулся Готман, взял Петю под руку повел к выходу.
  - Может, с собой возьмем. Ромка не болеет?
  Небритые щеки Чижова загорелись жизнью.
  - У него все есть. Поехали, здесь всего три остановки.
  - Козел "Окунь"! Бык по жизни , строит из себя правильного - бормотал выходя из пивнушки на улицу сразу захмелевший Чижов. Рем был прав: двести многовато. Когда поднялись по лестнице на этаж Борисова ,Петра развезло совсем. Он скрипел зубами, сыпал угрозы в адрес Андрея, мотивируя оставшимися в уголовном розыске района и города связями. Невозможно было увидеть в небритом, неопрятно одетом, сутулом сорокалетнем мужчине одного из лучших оперов города. Роман поставил замок на входной двери, и Рему пришлось звонить. Борисов открыл с улыбкой на лице.
  - Прибыли!? Ждем. Ждем.
  Чижов за руку поздоровался с хозяином ,стал и ему изливать засевшую в сердце обиду:
  - "Окунь" козел! Он подойти близко боится, когда выпивают нормальные пацаны. Строит из себя путевого. Бык!
  Потом замолчав, словно внезапно что-то вспомнил, и уже жалостливо попросил:
  - Роман я тебя уважаю. Налей сотку, поправится. Я отдам.
  - Хорошо Петр Иванович, для вас, любой каприз!
  Побежал на кухню, вышел с налитым до половины стаканом.
  - Не будет плохо ему? - робко спросил Рем, имея в виду предстоящий сеанс.
  - Нет. Фирма гарантирует безопасность , как и сто процентный результат! Телефон принес? Умница! Уже двое соседям звонили. Я их номер тоже дал в объявлении. Юрка сосед будет делать ремонт в твоей квартире. Он пять лет отделкой занимается: пусть пробует свои силы прорабом. Представь Рем, не торгуясь деньги, дают хорошие. Воистину нам помогает князь!
  Глаза Борисова горели жизнью. В нем проснулась жажда действий.
  - И снова в бой! Покой нам только снится - процитировал Блока Роман. Чижова уже под руки завели в зал, усадили в кресло. Он еще пытался говорить плохо слушавшим его языком, сыпал угрозы "Окуню", хвалил Романа и Рема, и даже не спросил, зачем его привезли на квартиру. Еще до того, как Роман нажал кнопку пуска, на своем магнитофоне Петя затих, уронив голову на грудь, смешно по детски оттопырив трубочкой свои пухлые губы .
  - Нам может уйти? Не будет вредно так часто? - заволновался Готман.
  - Рем Яковлевич скажи честно, ты, сколько лет пил?
  - Всю сознательную жизнь - тихо признался несостоявшийся художник и музыкант.
  - Думаю, тогда лишний сеанс не повредит - улыбнувшись, сделал заключение Борисов - Хотя я настроил программу на Чижова. Рем Яковлевич в первую очередь , как только у нас будут деньги надо купить хорошие усилитель и синтезатор.
  - Лучшие?
  - Не обязательно . Хорошие. Всегда во всем надо искать оптимальную середину.
  Комнату заполнила музыка. Постояв минуту, компаньоны вышли на кухню.
  -Есть будешь?
  - Ты успел приготовить? Учитель я поражен вами: замок поставил, обед приготовил.
  - Спасибо, Рем Яковлевич, буду честным с компаньоном: борщ и плов принесла Валентина , жена Юрия. Хорошие они люди, с годами таких в стране становится все меньше, но они есть. Я загрузил Юрия , рассчитывает сколько надо материала , плитки, смесей, обоев. Ты помнишь площадь своих комнат?
  - Обижаете Роман Николаевич , я родился в этой квартире.
  - Отлично! Тогда бери ручку бумагу, пиши, рисуй.
  - Мы собирались покушать - улыбаясь, попытался возразить Готман.
  - Нарисуешь, тогда покушаем - тоном, не принимающим возражения ,ответил Борисов. - Мы слишком много потеряли времени, теперь даже час - очень много. Я пока разогрею обед.
  Рем опустив свою кудрявую, черную голову близоруко наклонился над чертежом.
  - Рем Яковлевич панацея у нас есть, офис будет: я просил Юрия не затягивать с ремонтом, скромно, но со вкусом, тем более это временно. Что теперь нам необходимо в первую очередь, мой дорогой администратор?
  - Исходя из реалий сегодняшнего времени, нам необходимо найти покровителя, или крышу, как принято говорить в народе - без запинки, как по написанному, скороговоркой выпалил Готман, словно он ждал этого вопроса.
  - Вы гений Рем Яковлевич!
  - Нет, я еврей. Хотя все ругают мою нацию, и обвиняют во всех грехах, вспоминая Иуду, при этом забывая национальность Христа. Никто не возражает - мы одна из самых умных наций - с гордым вздохом проговорил Готман.
  - Согласен. Знаете, коллега вам предстоит новое задание. - Роман горящими глазами смотрел в стекла очков друга. Рем пожал плечами.
  - Простите, Роман Николаевич, даже я затрудняюсь озвучить намеченную вами кандидатуру.
  - Витя Мосол! Вам это имя что-то говорит?
  Готман оторопел от услышанного, даже привстал.
  - Мосол!?
  Он так и стоял, смотрел на Романа с открытым ртом.
  - Чем вас не устраивает сие благородное имя? Или вы хотели услышать фамилию губернатора или премьер - министра?
  - Нет. Но я. ...
  - Что? Ты говорил, ходит слух он наркоман.
  - Да. Но это только слухи. Ты предлагаешь мне сходить к нему, спросить об этом?
  - Что вы, друг мой! Зачем так бестактно вести себя с признанным авторитетом, пусть и уголовным. К тому же мне дорога ваша жизнь, как и здоровье.
  - Спасибо, Роман Николаевич. - Рем кисло улыбнулся.
  - Ты придешь к нему, добьешься приема, применив при этом врожденную находчивость и актерское мастерство. При встречи сообщишь, что твой друг, то есть я, нашел лекарство от алкоголизма и наркомании. Заметь, называть эти два порока надо именно в этой последовательности, так как первых в разы больше вторых. Затем ты скажешь, что твоему другу нужен покровитель. Если я попытаюсь внедрить, свой новый метод, для лечения в клиниках его просто украдут руководители от медицины, а меня затрут. Метод сулит хорошую прибыль при минимальных затратах. В качестве доказательства его эффективности и первой платы, так как у меня нет денег, я обязуюсь вылечить двоих нужных ему людей. Я уверен среди дорогих ему корешей, экспонаты найдутся.
  - Ты думаешь, Витя предложит свою кандидатуру? - Рем сел на табуретку , нервно закурил.
  - Уверен! Я психиатр и знаю, немного людей. Инстинкт самосохранения самый важный у человека. Мосол слишком высоко поднялся: его порок может стать его гибелью. Меры убеждения в их мире отсутствуют. Думаю, он согласится не сразу, в начале подсунет кого-то из своих шестерок. Но он клюнет! Ты согласен?
  Рем задумался.
  - Что тебя пугает?
  - Знаешь Роман Николаевич - Готман посмотрел в глаза друга - С тобой таким - ничего. Я сегодня был в своей пивнушке и Пети заказывал, и здесь. ... У меня не возникло даже желания: будто не пил никогда. ...Не лечился десятки раз. Это как сон. Если я боюсь то только одного.
  - Что?
  - Проснуться. ...
  
  Глава 2
  
  Гром грянул среди солнечного мартовского утра, когда казалось, гроза прошла, и все тревоги далеко позади. В дверь постучала и вошла секретарь Зоя Петровна и взволнованно проговорила:
  - Алексей Алексеевич к вам пришли.
  Сразу за ее спиной бесцеремонно появился и посетитель. Мужчина его ровесник, может даже моложе , подтянутый с военной выправкой.
  - Здравствуйте господин Лосев. Позвольте представиться: старший следователь Генеральной прокуратуры, советник юстиции Селезнев Виктор Васильевич.
  Вошедший, достал из бокового кармана костюма удастовирение, развернул, из своих рук показал Алексею Алексеевичу
  - Здравствуйте. Чем обязан?
  Чувствуя, что сердце сжалось в недобром предчувствии, как можно спокойнее спросил Лосев.- Что заинтересовало столь высокое начальство
  на нашей скромной фирме?
  - Что и всегда когда мы приходим - Селезнев улыбнулся одними губами - Заявление граждан, интересы которых мы защищаем.
  - Вот как! И соответствующие полномочия вы имеете?- от волнения Лосев почувствовал сухость во рту.
  - Алексей Алексеевич мы серьезная контора , а вы умный человек: кандидат наук. Поверьте, не имея полномочий, мы не поехали бы к вам за пятьсот километров.
  - В чем, позвольте узнать, обвиняют нашу фирму граждане?
  Лосев сел достал сигарету, прикурил. Селезнев театрально выдержал паузу, прошел по кабинету, подошел к окну.
  - Дружная весна в этом году, еще три солнечных дня и от снега не будет следа. - будто сам себе произнес следователь, и повернувшись лицом к Лосеву добавил: - Как обычно, хищение бюджетных денег, монополию строительного бизнеса в городе, все луче достается вам, а вы уже за проценты нанимаете мелкие фирмы. Коррупционную связь с руководством города. Все как обычно пишут в таких заявлениях. - стараясь казаться равнодушным произнес Виктор Васильевич. - Вы сами не хотите ничего нам сказать? Оказать содействие следствию?
  - Бред, какой! Все крупные бюджетные заказы выставляются на аукционы, и на конкурсной основе определяется фирма ....
  - Вот и я думаю бред! - грубо перебил Лосева следователь, - Все действительно проходило по конкурсу, по бумаге. Правда, победитель известен за ранние, потому, что другие фирмы с десятком рабочих.
  - В чем вы нас обвиняете? Если крупные строительные фирмы ... - попробовал возразить Лосев.
  - Не хотят участвовать в аукционе? Вы это хотите сказать? - Вновь грубо перебил Селезнев, - Отвечу: Они говорят, вернее, пишут, у них нет сотой доли процента на победу. Участвуя в конкурсе, они обретут только врагов, в лице руководителей города, Все погрязли во взятках и коррупции.
  - Но ...
  - Алексей Алексеевич с чего вы взяли, что я вас обвиняю? В нашей стране обвиняет только суд, Получены сигналы не один заметьте - десятки, сразу в Генеральную прокуратуру и Приемную Президента; по утверждениям авторов писем в местную обращаться бессмысленно, все повязаны. Заметьте, брошена тень и на наших коллег. Дело чести: нам во всем разобраться.
  Следователь говорил уверенно, даже с нескрытыми нотками высокомерия, словно играл с Лосевым, то есть знал что-то больше, чем озвучивал. У него был козырь, который он , как опытный игрок спрятал в рукав светло-коричневого иностранного костюма, чтобы в нужный момент бросить на стол, огласив свой выигрыш.
  - Виктор Васильевич это ваша работа: узнавайте, проверяйте. Какие мои действия? Остановить работу фирмы на шести объектах и трех заводах? Людей отправить в отпуск без содержания?
  - Помилуйте, Алексей Алексеевич! Слава Богу, мы живем в свободной стране и на дворе 2002, а не 37 год! Конечно, вы с Игнатьевым на время следствия будете отстранены от руководства фирмой, но работы будут продолжаться. Причем здесь простые труженики? Они добросовестно выполняют свою работу, - голосом диктора с экрана телевизора закончил свой монолог Селезнев, даже театрально приложил сложенные ладони рук к груди.
  - А как же счета? Я понимаю, их тоже арестуют на время следствия?
  - Увы, так велит закон! - развел руки следователь. - Нас здесь бригада , мы не хотим на долго затягивать проверку. Селезнев опытный психолог сказал это нейтральное слово вместо колючего и казенного - следствие.
  - Целая бригада! - мелькнуло в голове Алексея Алексеевича. Значит, за фирму взялись серьезно. В любом случае им надо, что - то найти.
  Как все неожиданно. Даже перечисления из Москвы последние месяцы приходили точно в срок. Усыпляли бдительность? Кто стоит за всем этим? Новый губернатор? Люди из столицы?
  - Господин Лосев кто, на ваш взгляд из руководства может на время возглавить фирму? - перебил ход мыслей вопрос Селезнева.
  - Волков - не задумываясь, ответил Алексей Алексеевич. - Артем Юрьевич. Это наш старший прораб - проинформировал следователя генеральный директор, не подозревая, что они знакомы. Сегодня утром Селезнев поджидал Волкова возле его дома, и старший прораб любезно согласился подвести следователя до фирмы, по пути ответив на десяток вопросов.
  - Хорошо. Я предложу вашу кандидатуру на рассмотрение своему руководству. Теперь, извините, мне необходимо задать вам несколько вопросов, и соответственно их записать. Я надеюсь, вы не будить возражать? Тем более мы оба заинтересованы, не затягивать проверку.
  Снова слащавая улыбка, вежливый тон. Не следователь - Ангел!
  - Думаю, у меня нет выбора. Давайте сейчас и начнем.
  - Вот и чудесно. Только Алексей Алексеевич выбор есть всегда. Например, резкое ухудшение здоровья: жил человек, годами не ходил в больницу на прием к врачу. Пришел следователь, сразу возникли проблемы со здоровьем. Не может даже адекватно отвечать на простые вопросы. Очень часто так бывает.
  - Я в курсе. Смотрю телевизор - съязвил уже Лосев. - Думаю, ничего с 37 года не изменилось: те же доносы, то же устранение неугодных.
  Следователь поднял глаза на Лосева, немного помолчал, и уже другим тихим голосом с еле уловимой ноткой сожаления проговорил:
  - Алексей Алексеевич образ врага нужен всегда: время от времени его нужно показывать народу. Я хороший следователь, и всегда честно выполняю свою работу.
  Что он хотел этим сказать? Что в душе он понимает, что фирм подобных "ЛИК"у сотни по стране. И все работают по схожему, выработанному годами правилу? Не он выбрал Лосева в качестве врага, но он выполнит поставленную задачу до конца. Селезнев сел на свободный стул, достал бумагу, ручку.
  - Ну-с приступим.
  Пошли вопросы. Десятки, порою, наивные и даже нелепые. То в чем обвинялись руководители фирмы "ЛИК" можно предъявить любому руководителю, неважно чего бригады в десяток человек, или фирмы в три тысячи рабочих. Казалось, все вменялось в вину директоров, даже высокая зарплата рабочих, почти вдвое превышающая среднюю по области. Либеральное отношение с рабочими, льготное предоставление кредитов для приобретения жилья молодым специалистам. Лосев Максим Алексеевич стоял в списке первым, не смотря на то, что до него жилье на подобных условиях получили двадцать семь семей. Вопросы сыпались один за другим. Без пауз. Без времени на обдумывание ответов. Часто один сливался с другим. Селезнев, словно добросовестный студент, быстро записывал аккуратным ровным подчерком. Поддерживая подбородок, ладонью левой руки, по ставшей, еще со школы ,привычки.
  - Алексей Алексеевич, какие у вас отношения с мэром города? - оторвал взгляд от исписанных листов бумаги следователь.
  - Виктор Васильевич за десять лет существования фирмы в городе сменилось шесть мэров и со всеми мы старались поддерживать деловые, рабочие отношения.
  - Я в курсе господин Лосев. Я имею в виду Шорохова Олега Наумовича.
  - Как и со всеми его предшественниками.
  - А у вашего компаньона Игнатьева?
  - Тоже рабочие, какие еще?
  - Как проводился аукцион по госзаказу "Военный городок".
  Иногда Лосеву казалось, что все это ему снится: еще вопрос, и он очнется, откроет глаза и все исчезнет и слащавый, холеный следователь со своими до смешного наивными вопросами и снова начнутся обычные рабочие будни. Десятки звонков, сотни требующих немедленного решения вопросов. Все как было все последние годы.
  Несколько раз звонил телефон и мобильный и стационарный на рабочем столе, по настоятельной просьбе следователя Алексей Алексеевич отвечал звонившему абоненту, что очень занят, просил перезвонить. Только звонков единицы это тоже вызывало невольную тревогу. После очередного звонка с объекта Лосев не выдержал.
  - Виктор Васильевич может мне собрать людей объяснить, успокоить? Вы поймите это стройка: у нас каждый час надо решать десятки вопросов, их невозможно предугадать заранее - Алексей Алексеевич даже встал с надеждой смотрел на следователя.
  - Как вы срослись с делом. Селезнев удивленно покачал головой -Хорошо! Сейчас без четвери двенадцать к часу успеют собраться?
  - Думаю. Да.
  - Вот и прекрасно. Мы тоже отдохнем. Я посовещаюсь по предложенной вами кандидатуре директора с руководством. Да и пообедать пора. Вы не составите мне компанию?
  - Я не имею права отказаться? - даже растерялся Лосев.
  - Что вы! Я просто плохо знаю ваш город. Есть у вас приличное кофе, где недорого и вкусно кормят? На ресторан моих командировочных не хватает.
  - Здесь недалеко, через дорогу кофе " Мечта". Все наши сотрудники там обедают.
  Лосев почувствовал, что выжат вопросами, но голода не ощущал, скорее наоборот, даже перекусить совсем не хотелось. Единственное желание : остаться одному, придти в себя, посидеть в тишине, на едине со своими мыслями.
  - Спасибо. Я пойду. Встретимся в час. Вы в своем кабинете проведете совещание с руководством?
  - Да.
  - Вот и чудесно.
  Следователь собрал бумаги, положил в папку, и вышел, на ходу одевшись в светлый плащ. Робко постучав, вошла Зоя Петровна, стала у двери.
  - Алексей Алексеевич, что это? - тихо спросила секретарь.
  Проверка из Москвы. Вам разве не сказали?
  Лосев встал, прошел по кабинету, разминая затекшие за три часа допроса ноги.
  - Где Игнатьев?
  - Его увезли в прокуратуру. Сразу. Селезнев пошел к вам, а второй в очках в кабинет Сергея Тимофеевича. Через пятнадцать минут они вышли вдвоем. Игнатьев бледный: " Я в прокуратуру". Только и сказал мне в дверях уже.
  - Где все: Волков, Главный инженер, Главный бухгалтер?
  - В бухгалтерии тоже два следователя. Они арестовали все счета, документы. Инженер второй день на больничном. Волков с утра уехал на "Военный городок", я его больше не видела - тихо почти шепотом информировала директора секретарь.
  - Зоя Петровна, а почему шепотом?
  Жукова смутилась, даже покраснела, словно девчонка.
  - Я не знаю Алексей Алексеевич. Мне страшно. Наглые самоуверенные, они не похоже на комиссию из Москвы.
  - Вот как. - Лосев грустно улыбнулся. - На кого тогда они похожи Зоя Петровна?
  - На хозяев. ...
  Сердце генерального директора дрогнуло от слов секретаря. " Неужели это конец?"- невольно пробежали мысли в голове. Хотя все обвинения общие фразы: и доносы пишут сотнями. Но почему тогда так самоуверенны следователи? Может в Генеральной Прокуратуре все такие? Уверенные в своем превосходстве над провинциалами.
  - Зоя Петровна, пожалуйста, оповестите всех руководителей на тринадцать совещание. И Волкова найдите обязательно.
  Опытный секретарь взглянула в глаза Лосева, видимо сразу поняв, почему старший прораб, далеко не первый в иерархии фирмы, интересовал директора больше других.
  - Да - поняв немой вопрос Жуковой, подтвердил Алексей Алексеевич - Он станет руководителем фирмы - и словно испугавшись своих слов, быстро поправился и добавил: - Руководить на время следствия. Вы не против, его кандидатуры?
  Жукова смутилась совсем.
  - Алексей Алексеевич я только секретарь.
  - Нет. Вы мой личный секретарь, и в фирме с первого дня. Я хочу знать ваше мнение. Только ваше.
  - Я считаю Артем Юрьевич хороший прораб, но ...
  - Значит, директор из него не получится? Только честно Зоя Петровна.
  - Исполнять и давать указания два очень разные занятия. Все почти в офисе - ушла от разговора Жукова - Ирину Павловну пригласить?
  Юрист-консультант не входил в "ближний круг", но грамотную толковую Волкову Лосев почти всегда приглашал на совещания.
  - Да, обязательно. У нее был обыск?
  - Я не знаю - робко ответила Жукова - меня не пускали в кабинеты других руководителей. Я сообщу по внутренней связи, Волкова отыщу по мобильному.
  Жукова робко на цыпочках вышла из кабинета. Лосев остался один в просторном кабинете с большим, сделанным на заказ, дубовым столом с резными ножками. На главном месте, за спиной директора, портрет президента.
  - Это крах! - снова промелькнула ставшая уже навязчивой мысль.
  Он станет образом врага, которого надо время от времени показывать народу. Чаще в канун выборов. Но почему он? Хотя этот вопрос у него самого вызвал улыбку. Останься фирма, как в 90-е с двумя десятками рабочих, и его образ просто не тянул на роль врага. Уставшему, от пустых обещаний власти, народу нужен образ успешного предпринимателя. Вот такие как Лосев и Игнатьев тормозят улучшение благосостояния народа, они оплели город паутиной коррупции. Значит, московский губернатор полгода искал в области врага, и выбор выпал на них. Лосев и Игнатьев, конечно, состоят в партии власти, но больше формально. Как люди дела даже открыто высказывались в своих предвыборных программах против говорунов, мешавших нормально работать. На роль врага фирма "ЛИК" в их городе, подходит больше других. Конечно, есть не менее успешные, в основном торговые, но их владельцы, либо депутаты Государственной Думы, либо столичные предприниматели. Из местных так высоко поднялись они одни. В стране с прогнившей от коррупции властью это свято. В первую очередь на съедение идут провинциалы. Тема о " грязном бизнесе преуспевающей фирмы, и мере взяточнике в миллионном городе" достойна для смакования на общероссийских каналах. Невольная дрожь пробежала по спине Алексея Алексеевича, он закрыл лицо руками и беспомощно уронил голову на разосланные перед ним бумаги.
  
  * * *
  
  В час в кабинете Лосева собрались руководители фирмы: главный инженер, главный экономист, главный бухгалтер, старшие прорабы. С Селезневым пришел незнакомый мужчина под пятьдесят , в хорошем светлом костюме, и дорогих очках в позолоченной оправе.
  - Господа. - начал старший следователь, - Позвольте представить, Геннадий Николаевич Черных, коммерческий директор столичного банка " Надежда".
  Мужчина в очках встал, по-военному вытянув руки по швам.
  - На время следствия счета фирмы будут заморожены, - продолжал Виктор Васильевич, роль ведущего доставляла ему удовольствие. - Банк " Надежда" обязуется давать ссуды, чтобы не останавливать работу на объектах. Замечу, на очень разумных условиях.
  Главный бухгалтер улыбнулась.
  - Ваша фирма уже работает с банком " Надежда" например финансирование " Военного городка" осуществляется через названный банк. Разумеется , на время следствия , в управление фирмы будет введен представитель банка. Роль , как вам назвать, "контрольного директора" будет исполнять Геннадий Николаевич.
  Селезнев сел жестом руки дал слово Черных.
  - Господа, - мягким, спокойным, но уверенным голосом начал " контрольный директор" .
  - Прежде всего, попрошу вас, сохранять спокойствие. Ничего не произошло. Старые времена, когда по доносу расстреливали, без суда и следствия, в нашей демократической стране, к счастью, ушли в прошлое. Вину может установить только независимый суд, который подчиняется букве закона. - Черных мысленно улыбался от своих слов. Смотрел на присутствующих колкими глазами , за стеклами дорогих очков. - Моя роль скромная - контролировать финансовые потоки. Вмешиваться в работу специалистов я не хочу, и не буду. - Пообещал Геннадий Николаевич, и словно провинившийся студент пожал плечам. - Думаю, мы сработаемся.
  Черных закончил свою речь, сел на место.
  В кабинете нависла напряженная тишина. Следователь Селезнев, которому было поручено представить новое руководство, немного замешкался, видимо до конца не освоившись с ролью ведущего. Лосев встал из-за стола.
  - Виктор Васильевич вы позволите мне сказать слово? Мои речи еще не заморожены, как счета в банке?
  Селезнев покраснел от неожиданного вопроса генерального директора.
  - Нет. Что вы Алексей Алексеевич.
  - Спасибо. - вежливо поблагодарил Лосев. - Прежде всего, хочу вам сказать, большое спасибо за совместную работу. - продолжал директор. На время следствия мы с Игнатьевым будем отстранены от руководства фирмы. Но работа должна продолжатся. Сотни рабочих живут фирмой.
  Собравшиеся за столом невольно переглянулись. Главный экономист Эмма Никитична, даже изобразила гримасу удивления, словно впервые услышала эту новость. Хотя конечно все знали, для чего их собрали в кабинете генерального директора. Пожалуй, один вопрос волновал сейчас сотрудников "Кто"?
  - Еще раз выражаю свою признательность за работу - Лосев почувствовал как дрогнул его голос. Селезнев, сидевший справа, прикрыв ладонью рот, по школьному прошептал:
  - Алексей Алексеевич, если не составит труда, назовите исполняющего обязанности.
  - Не составит, - машинально ответил Лосев - На время следствия исполнять обязанности Генерального директора ...
  - Вернее обоих директоров - поправил следователь уже в голос.
  - Директором фирмы "ЛИК" будет Волков Артем Юрьевич - Алексей Алексеевич жестом руки указал на старшего прораба. Волков смущенно встал со своего места.
  - Вы его хорошо знаете. Не смотря на сравнительно небольшой срок работы, он показал себя как толковый специалист.
  Лосев замолчал. Говорить речи это не его - Игнатьева. Да и зачем больше говорить? Если суд признает их вину - все его слова потом будут обсуждать как оправдание. Алексей Алексеевич смотрел на своих подчиненных: кто-то, как Ирина Волкова, пришел совсем недавно. Главный инженер Белоусов и Эмма Никитична работают с ним много лет. Когда офис занимал трехкомнатный ветхий домик в частном секторе города. Бухгалтер и экономист был один человек - Эмма Шубина, вчерашняя студентка университета. Как поведут себя эти люди в ходе следствия? Кто сохранит свою совесть в обмен на должность при новом руководстве? Кто станет хозяином? Черных? По выправке офицер. Может, пришлют специалиста из Москвы? Хотя ни он, ни Игнатьев не были инженеры - строители, смогли они много лет руководить фирмой; из бригады вырасти в крупную фирму? Почему тогда не Черных?
  - Думаю, на этом закончим. Не смею вас больше задерживать.
  Голос Селезнева вернул Алексея Алексеевича к действительности. Все встали, быстро, словно виновато вышли из кабинета. Остались четверо: Лосев, следователь Селезнев, Волков и Черных, который первый нарушил неловкое молчание, после того как закрылось дверь за выходившей последней Ириной Волковой.
  - Виктор Васильевич думаю, следователь не будет возражать на сегодня закончить? - Геннадий Николаевич улыбнулся. - Вы устали. Мы устали.
  Перенесем на завтра передачу дел. Вы, не против?
  - Нет. Именно это я хотел вам предложить. Вы словно мысли мои прочитали.
  - Работа у меня была такая: читать чужие мысли - снова прикрываясь маской скромности, улыбнулся Черных.
  - Тогда до свидания. Пойдемте Артем Юрьевич у меня еще к вам несколько вопросов...
  Да Лосев не ошибся. Сомнений в том, что Геннадий Николаевич бывший работник силовых структур у него не осталось. Он и ведет себя как на допросе следователь. Его предложения, сказанные будто спонтанно, по его логике не терпят пререканий и возражений, и звучат как команда руководства к действию. Значит, занимал высокий пост: полковник или генерал. Следователь Селезнев явно хочет ему понравиться.
  - Вот Алексей Алексеевич по всей логике это ваш приемник - грустно подумал Лосев, глядя в спину уходящему Черных .
  
  * * *
  
  Уже после десяти вечера позвонила жена Игнатьева Елена Никитична и взволнованным голосом сообщила:
  - Сергея взяли под стражу. Прямо в здании обл. прокуратуры. Его и мэра Олега Наумовича Шорохова.
  - Это конец - как молния мелькнуло в голове Лосева.
  Глава 3.
  
  - Роман Николаевич, тебе действительно помогает сам сатана! - с порога зачастил возбужденный Готман.- Витя Мосол принял твое предложение, через час он будет у нас!
  От быстрой ходьбы лицо Рема покрылось крупными каплями пота. Роман спокойно стоял в дверном проеме зала, ставшего на время рабочим кабинетом для приема посетителей или "клиентов" как называл больных Готман.
  -Рем Яковлевич, я просил вас называть моего друга - князь - глаза Борисова улыбались.- Чем вы так взволнованы, к нам едет президент?
  - Я не удивился бы этому.... Только мы опоздали на пару лет - съязвил администратор.
  - Уже месяц прошел, как мы принимали этого уголовника. Я думал, Мосол забыл про нас.... Сегодня в десять звонок....
  Готман сразу вжился в свою роль администратора, словно он всю жизнь занимался этим. Весь день бегал, суетился; успевал везде, на свою квартиру в другой части города, проводил необходимые покупки оборудования. Сосед Юрий, которому был поручен ремонт на квартире, однажды пожаловался Роману, видимо не в силах больше сдерживать накипевшее: - " Рем успевал руководить строителями!". Ремонт подходил к концу. Борисов не ошибся, поручив соседу это серьезное дело. Юрий справился: в кратчайшие сроки, с умеренными затратами и очень прилично по качеству. Вернее уже месяц он считался бывшим соседом, квартиру Роман продал почти сразу, после публикации объявления. Покупатель по обоюдному согласию сторон должен въехать через неделю. Моряк с Мурманска даже не пытался сбросить названную ему сумму. Готман даже переживал по этому поводу: "Надо было просить больше!". Надо сказать, цена была наивысшая для подобной квартиры, если учитывать ее состояние после месяцев разгульной жизни хозяина.
  - Имейте совесть Рем Яковлевич, мы взяли максимальную цену для подобного жилья, даже после евроремонта - попытался успокоить друга Борисов.
  - Причем здесь ремонт? - не унимался администратор. - Вещь стоит столько, сколько за нее платят! И не рубля дешевле!...
  Глядя на серьезное лицо друга произносящего этот монолог Роман не смог удержаться от смеха. Рем снова засуетился.
  - Что мы стоим? Мосол будет через пятьдесят минут.... Где Чижов?
  - Рем Яковлевич, я вас просил , начальника службы безопасности называть по имени отчеству. У него прекрасное имя Петр - камень!
  У Борисова от перевозбужденного вида Готмана поднялось настроение, он шутил и этим еще больше заводил друга.
  - Вы пригласили оркестр?
  Рем, увлеченный своими мыслями, даже не сразу понял сути вопроса.
  - Оркестр? Зачем?
  - Встречать столь высокого гостя по протоколу необходимо с духовым оркестром - Роман прыснул от смеха.
  - Роман Николаевич, вы бы видели дисциплину в их вотчине, вы бы перестали тогда шутить. Одного взгляда Вити достаточно, чтобы его поняли и беспрекословно бросились исполнять. Имей мы такие порядки в государственных силовых структурах то давно....
  - Рем оставь свою демагогию - прервал расходившегося друга Борисов. Приедет и хорошо. У меня давно все готово: программа настроена на Мосалова Виктора Андреевича 1959 года рождения.
  - Даже так.... Когда ты успел?...
  - Месяц назад! Я был уверен - он придет! Князь мне сказал об этом - таинственным шепотом произнес последние слова Роман.
  - Роман Николаевич, иногда ты меня просто пугаешь....
  - Чем?
  - Своим князем! Я старый атеист, никогда не верил в сказки бабушек. Но ваша уверенность в голосе, ваш блеск глаз, вызывают у меня дрожь в теле...
  Борисов снова весело рассмеялся, блеснув темными глазами.
  - Рем Яковлевич успокойтесь. Попейте чаю. Уверен, вы еще не завтракали.
  - Какой завтрак! Я уже завез столы в офис!
  Если Готман по природной коммуникабельности легко вошел в свою новую должность, то Петр Иванович за месяц ни разу не произнес нового в русском обиходе слова офис, называл по старинке - контора. Природный сыщик явно скучал: все свои поручения он выполнял за несколько часов. Его натура искала интересной трудной задачи. Пока вся работа Чижова была направлена на "Рекламную деятельность" как называл ее Готман. От объявлений в газетах, Борисов сразу отказался.
  - Известность нам принесет людская молва, слухи! - сразу осадил директор предприимчивого администратора. "Слух обо мне пройдет по всей Руси Великой" - процитировал Пушкина Роман, но именно - слух! Это всегда таинственно, загадочно. В любом случае слух обрастает новыми мифическими подробностями, переходя из одних уст в другие. Мелькать на страницах газет: мы затеряемся среди сникерсов и женских гигиенических прокладках. К тому же заполнившая теперь добрую четверть эфирного времени реклама больше раздражает людей, чем интересует: мешает нормально фильм смотреть. Перед Петром Ивановичем была поставлена задача, выявлять среди завсегдатаев пивнушек бывших интеллигентов, творческих работников, то есть тех, у кого был определенный круг знакомых в прошлом. По какой - то причине человек выпал из этого круга, обрел новых знакомых, философствуя по сараям и подвалам, сидя на пустых ящиках из - под пива. Находить таких людей, причем обязательно живущих в разных районах города, проводить психологическую разведку и обработку и приводить к Борисову на лечение. Дивидендов это не приносило никаких, только расходы, что приводило в нескрываемое раздражение Рема Яковлевича пытавшего даже от рекламной компании извлечь выгоду.
  - Нет! Ни копейки! Эти люди наша реклама. Они принесут нам миллионы. Трудоголик Чижов, заменивший стертое из его жизни спиртное крепким кофе и чаем, которые он пил литрами за сутки. Даже термос всегда возил с собой по пыльным маршруткам, наматывая десятки километров. С задачей Петр Иванович справлялся на отлично: он не мог работать по - другому.
  После дефолта 98 года среди завсегдатаев пивнушек прибавилось бывших предпринимателей первой волны, среди которых преобладали выходцы из интелегенции. Приходилось выбирать среди десятков достойных кандидатур по территориальному признаку, где работали, живут или чаще жили, так как вместе с бизнесом люди часто теряли квартиры и теперь ютились у родственников, чаще престарелых родителей. Двенадцать человек из всех районов города работавших в прошлом от зав.кафедрой института до главного инженера обувной фабрики были отобраны самим Романом по одному ему известным критериям. Двое даже с одной улицы. Правда, в прошлом один преподавал в музыкальном училище, потом пять лет "челночил" товары из Турции. В августе 98 он вложил все в товар, влез в долг и прогорел. Как финал привокзальная пивнушка, где и нашел его зоркий глаз старшего оперуполномоченного. Второй, что вызвало даже у ставшего щепетильным Рема Яковлевича нескрываемое удивление, простой рабочий. Правда "супер" рабочий, токарь высшей квалификации с авиационного завода. После развала предприятия, Сергей так звали "золотые руки авиазавода" подрабатывал, делая особо точные заказы у частников. Привычка не приступить к работе без ста грамм: "Чтобы руки не дрожали", как шутил профессионал в новых условиях без контроля руководства, без проходной. Сам себе хозяин и начальник. Работы хватало даже в выходные. Привычка к "установке твердости руки" привели и его в другую пивнушку на берегу водохранилища. Теперь Петр Чижов искал для Борисова "тринадцатого" счастливого клиента. Приход и известие Готмана отодвинуло всех на третий план. Виктор Масалов тот "джокер", на которого ставил Роман. Для открытия кабинета реабилитации необходима лицензия. Десятки подписей от пожарных до санэпиднадзора. Учитывая реалии действительности нашего государства, связи у Вити были везде. Ему принадлежали, правда, по подставленным именам, почти все заправки левого берега города, ночные клубы, кафе. Это и будет плата за услугу.
  
  * * *
  
  В дверь позвонили, долго, настойчиво. Пивший чай с бутербродом Рем вскочил, побежал открывать. Кто этот гость пришедший не ко времени?
  Роман вышел в коридор. На пороге молодой парень, коротко стриженный, с нагловато-хамским взглядом, один из тех в ком Борисов безошибочно узнавал людей с уголовным прошлым. Человек мог отрастить волосы, надеть дорогой костюм, но взгляд!
  - Привет. - Вальяжно поздоровался гость. - Ты лепила Борисов? - он смотрел в стекла очков Готмана, не переставая жевать жвачку.
  - Я - отозвался Роман. - Лепила Борисов это я. Что вы хотели?
  Парень недоверчиво осмотрел Романа, примерно его ровесник, видимо возраст, и семитская внешность Рема внушали ему больше доверия, чем Борисов.
  - Я это. ... От "Мосла" - без прежней бравады пробурчал парень.
  До назначенной встречи еще больше получаса: видимо Витя перестраховался еще раз, приехал раньше.
  - Мы ждем Виктора Андреевича. Где он?
  Вместо ответа парень вышел из квартиры. Вошел сам "Мосал". Обычный на вид мужчина за сорок, среднего роста, немного худоватый. Волевой подбородок , внизу зауженный, азиатский разрез темных, колючих глаз.
  В черном свитере, кожаной куртке, джинсах и дорогих туфлях "Саламандра". Разве только "профессиональный" взгляд мог выдать из сотен прохожих на улице прошлое и настоящее " авторитета" области.
  Гость прошел по коридору, кивком головы поздоровался, остановился в шаге от Романа. Готман услужливо ответив на приветствие, робко удалился на кухню. Мосалов зашел один , звонивший в квартиру молодой парень, видимо из личной охраны, закрыл за ним дверь, остался на лестничной площадке. Несколько секунд стояло неловкое молчание. Первым заговорил Роман:
  - Виктор Андреевич, думаю, многословие вы не приветствуете. Начнем сразу с дела?
  - Согласен. - Улыбнувшись кончиками рта, подтвердил "авторитетный" гость. - Что мне нужно делать?
  - Собственно ничего.
  Роман немного волновался, несмотря на концентрацию всей силы воли, и желания выглядеть в глазах Мосалова, спокойным и независимым. Внутренняя энергетика лидера криминала области давила невидимым грузом.
  - Пройдем в кабинет Виктор Андреевич. Послушаем музыку. Вы, думаю, возражать не будете?
  "Мосол" пожал плечами, засунул руки в карманы куртки.
  - Нет, не буду: я люблю музыку. В детстве даже учился в музыкальной школе, на скрипке. Что будем слушать? Шансон?
  - Можно и шансон, но для начала Баха, концерт для флейты D-moll, это не долго, всего восемь минут.
  Борисов жестом руки, пригласил гостя в "кабинет" , как называл он зал своей бывшей квартиры. Все успевающей Готман, достал за бесценок, сносную мебель. Даже мягкую больничную кушетку, почти новую, обитую темно-коричневым дермантином. На окна повесил шторы. После царившего хаоса, комната приобрела , весьма жилой, даже уютный вид. В довершение приобрели оборудование, все новое, одно из лучших : компьютер, аудио система, синтезатор. Роман надел, приготовленный руками вездесущего администратора, белый, накрахмаленный халат. Подошел к приборам, щелкнул тумблер включателя.
  - Виктор Андреевич снимите, пожалуйста, верхнюю одежду, и лягте на кушетку.
  "Мосол" секунду поколебался, снял куртку, положил на стоявший рядом с кушеткой стул, разулся. Посмотрел "профессиональным" взглядом на Борисова.
  - Роман я хотел спросить - неуверенно начал Мосалов.
  - Почему я выбрал вас? Отвечу: мне нужна крыша, то есть лицензия на кабинет реабилитации. Уверен - я не ошибся, вы можете мне помочь. - Роман улыбнулся. "Мосол" пожал плечами:
  - Я конечно не Департамент здравоохранения, но думаю это решаемая задача.
  - Вот и ответ на ваш вопрос. Какие гарантии неразглашения? Думаю, об этом даже не стоит говорить.
  "Мосол" засмеялся, обнажив белые ухоженные зубы.
  - Знаешь Ром. Извини, что на ты, но по возрасту, думаю можно. В детстве, в отличие от сверстников, рисующих сатану с рогами и хвостом, я представлял его всегда доктором: в белом халате, с приятной улыбкой и читающем чужие мысли.
  - Я похож на него? Спасибо Виктор Андреевич. Наверное, вы боялись зубных врачей, поэтому у вас такие ухоженные зубы. Зная, где вы провели большую часть сознательной жизни, это вызывает даже не уважение - восхищение.
  - Ты читаешь мысли, и у меня, с шестнадцати лет прошедшему десятки лагерей и пересылок, видавшему ад на земле, от этого дрожат колени.
  Тихая музыка заполнила комнату, скрипка, ее подхватила нежная флейта. Громче. ...Громче. Словно тело опустили в холодную реку, дыхание сперло, кажется, сердце вырвется из груди! Но нет! Звуки ласковой флейты, и вода стала теплее, и уже приятно обволакивает тело, придает легкость и невесомость. Вы плывете, качаясь на упругих, зеленых волнах
  
  * * *
  
  Через три недели, когда терпение даже у самоуверенного и всегда спокойного Романа Борисова достигло критической отметки: по ночам он вставал по нескольку раз, пытаясь ни о чем не думать, мысли навязчиво задавали один вопрос: "Когда?". В дверь их нового кабинета реабилитации, на квартире Готмана, позвонил тот же парень из личной охраны "Мосла". Рем, в силу своего импульсивного характера, переживавший более эмоционально, вскочил от долгожданного, но прозвучавшего так неожиданно, звонка. Уже вторую неделю они жили в новом офисе. Дни проводили, несмотря на вступившее в свои права лето, безвылазно, у телевизора. Чижов, по привычке, уезжал в город: искать "клиентов", хотя указаний от Романа не поступало. Три дня назад он попросил Петра привести "клиента" любого: "Чтобы не терять квалификацию." - объяснил он свой поступок компаньонам. Готман, как обычно , стал недовольно ворчать. Все их "клиенты" не принесли ни рубля прибыли, деньги от продажи квартиры подходили к концу.
  Обычный посетитель пивнушек, молодой парень, прошедший первую чеченскую войну еще на срочной службе. После демобилизации он не сумел найти применение полученным навыкам убивать и выживать в мирной жизни, и оказался среди таких же, как он, ищущих с утра спиртосодержащую жидкость. Михаил Калинин уже третий год начинал свой день около грязной пивнушке на берегу водохранилища. Сегодня он шел без денег, повинуясь привычке, и поэтому без раздумий согласился на предложение хмурого мужчины за сорок, взявшего ему двести грамм за свой счет, поехать с ним к доктору.
  - Я давно хочу завязать. - По дороге разоткровенничался захмелевший Михаил. - Только не хватает силы воли. Рассудок хочет, но тело не может. - философствовал Калинин. - Ни о чем не могу больше думать, ни чем заниматься. Чего-то не хватает. Словно обронил , и найти не могу. Это хороший доктор? Не шарлатан? - Нетвердым языком допытывал он Чижова.
  - От Бога. - Серьезно ответил Петр Иванович. И прикурив сигарету тихо добавил - Или от дьявола
  
  * * *
  
  Парень из охраны, видимо проинструктированный боссом на этот раз был подчеркнуто вежлив.
  - Роман Николаевич, вас просят приехать. - четко, по военному, без блатного фарса доложил он с порога - Я жду на улице, белая "Ауди".
  Борисов почувствовал, что волнуется. Нет. Он был уверен в положительном результате. Но какая-то дрожь пробежала внутри. Его мечта совсем близко, стоит протянуть руку, точнее проехать на комфортной иномарке с этим молодым парнем.
  Хозяин отдыхал в молодом саду. Среди многочисленных клумб роз, пионов, лилий. Борисов искренне удивился от такого обилия цветов в доме " уголовного авторитета". Что это, дань моде? Или в сердце несостоявшегося скрипача Вити Мосалова остались струнки прекрасного? Он не сумел их развить в детстве. Но они не могут угаснуть в душе совсем. Роман представил хрупкого мальчика, едущего через весь город, из неблагополучной криминальной окраины "Березки", со скрипкой в футляре, за спиной, в музыкальную школу. Наверное, очень много насмешек, в свой адрес, пришлось пережить будущему "вору в законе", за совсем не мужское увлечение? Может поэтому затаившаяся в душе его злоба всегда затмевала разум? В шестнадцать лет он со своим одноклассником совершил разбойное нападение. Пьяный прохожий оказал сопротивление, и попал под шквальные удары друзей малолеток. Витя продолжал избивать уже мертвого мужчину кирпичом, вырванным из клумбы, на которой может, росли вот такие же белые розы. На суде "Мосол" взял всю вину на себя, а его подельник прошел как свидетель. После этого, на много лет, пройдя десятки тюрем и зон, "Мосол" не знал слова пощада, если кто-то вставал на его пути.
  Витя сидел в изящно сработанной беседке один. На круглом столике с резными ножками, в дорогом китайском запарнике, дымился крепкий чай.
  Мосалов медленно пил из белой терма кружке, по два глотка, по привычке держа кружку обеими руками.
  - Здравствуйте Виктор Андреевич, как ваше самочувствие? - задал дежурный вопрос доктор Борисов.
  В ответ "Мосол" улыбнулся кончиками губ, стрельнул по Роману жгучим взглядом черных глаз.
  - Ништяк! Лучше, чем могло быть.
  Жестом руки Мосалов указал на стул, напротив, из приличия, и в знак уважения, протянул кружку с чифирем.
  - Не попробуешь напиток бродяг?
  - С удовольствием.
  Борисов сделал глоток, обжигающего горло, вяжущего десна, чая. Витя взял из стоящей вазы конфету "Каракум", протянул Роману:
  - Пей с конфетой, не так вяжет.
  Несколько минут молчали. Борисов пил свой чай, прикусывая конфетой, "Мосол" изучающее смотрел на него. Первым заговорил хозяин:
  - Ром, прости за откровенность. Кто ты?
  - Я? - Роман улыбнулся, обнажив красивые зубы, покрытые желтым налетом от выпитого чифиря. - Врач-нарколог.
  - И всего-то? Обыкновенный врач?
  - Не совсем конечно - Борисов секунду колебался - Виктор Андреевич, а вам это надо? Нет, я необыкновенный! Я единственный, который нашел метод лечения от алкоголизма и наркомании.
  - Эта нежная музыка флейты и есть твой метод?
  "Мосол" смотрел в глаза Романа сверлил его взглядом, от этого стало как-то неуютно.
  - И музыка тоже. Это гипноз. Если вы хотите знать более детально ...
  - Хочу.
  - Музыка не просто фон. Это тоже гипноз, основанный на определенной частоте колебаний. В это время мой мозг передает вам код, я программирую ваше сознание. Если бы все дело было в музыке, я мог, как Анатолий Михайлович Кашпировский лечить больных по телевизору. - Борисов снова улыбнулся, пытаясь разрядить обстановку за столом. - Как это просто! Называешь сумму руководителю области, или даже государства, два три сеанса, и в стране никто не пьет! - Роман сознательно не упомянул наркозависимых, что бы не задевать самолюбие "воровского авторитета" - Производители алкоголя разорены! Все трезвые и счастливые! Здорово!?
  "Мосол" смущенно пожал плечами. Закурил сигарету, налил еще чая в свою кружку.
  - Значит, мне твою голову беречь больше чем свою?
  Взгляды Виктора и Романа встретились, и Борисов прочитал в глазах Мосалова растерянность или даже страх. Испуг, что когда-то все закончится и его сознание, просыпаясь, будет снова искать дозу, ставшую частью его жизни.
  - Что вас пугает Виктор Андреевич? Страх рецидива?
  - Да.
  "Мосол" встал. Вынул из кармана брюк ключи, положил на стол.
  - Это плата.
  - Виктор Андреевич мы договаривались ...
  - Я помню. О чем мы говорили. - перебил хозяин - Я попрошу тебя еще об одной услуге. Не откажешь?
  - Смотря в чем.
  Борисов тоже встал.
  - В Орле живет мой кореш. Он мне как брат. Даже может больше ...
  Медленно произнося слова, Витя смотрел куда-то вдаль, видимо в свою прошлую жизнь.
  - Его надо пролечить. И все в строгой тайне - догадался Роман.
  - Вот видишь - снова улыбнулся одними губами Виктор - Ты читаешь мысли, а гонишь мне врач-нарколог. Знаешь Роман, я говорил тебе о своих детских фантазиях рисующих образ сатаны. Тогда я тебе не сказал - "Мосол" колебался - Сейчас скажу.
  - О чем?
  - Я тебя боюсь! Ты давишь своей энергией, как прессом.
  - Это оставшаяся с детства фобия перед врачами стоматологами.
  - Может быть ...
  Виктор протянул Борисову визитку.
  - Позвонишь сегодня в два этому человеку. Не говори от кого, он все знает, и поможет тебе с документами. Думаю, дружба с "Вором в законе" не добавит тебе известность. Нам не стоит больше встречаться. Тебе сообщит мой человек, когда приедет "Укол".
  - Это ваш друг из Орла?
  - Да. Роман я не боюсь разговоров, но лучше, чтобы о нашем знакомстве никогда, никто не узнал. В этой жизни у нас разные дороги. Я не думаю что "слуги закона" честнее, чем я, но у них тоже свое. На ключах брелок, там адрес квартиры. На столе на кухне дарственная на твое имя. Не от меня конечно - Поймал вопросительный взгляд Романа "Мосол" - Кто бы ты ни был Роман Борисов спасибо тебе.
  Виктор крепко пожал руку Романа.- Удачи! Доктор человеческих душ!
  
  * * *
  
  Всего два дня понадобилось администратору ИП "Шанс" Рему Яковлевичу Готману, чтобы по доверенности закончить оформление документов. Какие доводы приводились директором департамента по предпринимательству, которому позвонил в четырнадцать часов Роман, выполняя наставление Вити "Мосла", но во всех инстанциях, куда обращался за подписями Рем, не возникло, ни одного вопроса. Словно все чиновники только и ждали той минуты, когда к ним зайдет неутомимый администратор. В пожарном надзоре на Рема доже обиделись, когда он после слов благодарности произнес дежурное "Я ваш должник."
  - О чем вы говорите! Малый бизнес для нас свято! - Встал из-за стола не в меру располневший полковник.
  Роман с Петром Ивановичем закрепили красиво оформленную вывеску над входом. Здесь потрудился, применив весь невостребованный талант художника, Готман. По его эскизу вывеску сработали рекламные специалисты. Был четверг, но по единодушному решению решили не откладывать, по русскому обычаю, на понедельник.
  - Тем более состав наш интернациональный. - шутил Рем - Роман-русский, я еврей, Петр - белорус.
  Отец Чижова из Могилева, и в метрике, при рождении сына, он записал национальность своих предков.
  Потом пили чай с тортом. Что всех поражало, разговор о таких незаменимых в подобных случаях ста грамм даже не возник. Стерты из памяти годы застолий. Дрожащие по утрам руки, давящая сознание единственная мысль: "Где взять". Петр, выпив полную кружку своего "яда", поспешно собрался и уехал к женщине, с которой недавно познакомился в маршрутке, отыскивая "клиентов для рекламы". Рем засобирался на подаренную Мосаловым квартиру, сделать необходимые закупки продуктов. Он как всегда суетился, бегал по офису, складывал нужные бумаги в свой "безразмерный" портфель. Прочитав бегло, одну из лежащих на столе, он поднял глаза на сидевшего в кресле Борисова.
  - Роман Николаевич я набросал расценки в схожей нам сфере услуг по городу. Нам необходимо составить свой прайс-лист.
  Роман потянулся в мягком удобном кресле:
  - Прайс-лист говоришь? Тысяча долларов за сеанс для начала думаю, будет приемлемо.
  Даже всегда жадный до денег Готман растерялся от слов Борисова.
  - Но ... Роман Николаевич я думаю ...
  - Много?
  Роман встал, прошел по кабинету.
  - Рем Яковлевич наш кабинет не просто оказывает помощь, выводит из запоя. Мы даем сто процентный результат. Человек бросает пить навсегда! Я думаю, в миллионном городе у нас не будет проблемы с клиентами. Тем более три человека в неделю будет наша норма.
  - Всего три? - Готман даже сел в кресло. Снял от волнения очки, протер стекла носовым платком.
  - Рем Яковлевич, дорогой, вы хотели поставить наше дело на поток? Излечить всех клиентов пивнушек за год? Или нет! Принять встречный план: за восемь месяцев!
  Роман весело засмеялся. Рем недовольно поджал губы. Борисов пожалел, что незаслуженно обидел вездесущего администратора. Подошел, обнял его за плечи.
  - Рем, извини. Но ты ошибаешься думая, что все так просто: включил музыку и собирай прибыль! Можно проводить сеансы группами, или лучше в концертном зале, как Кашпировский. Я провожу сеанс! Мой мозг дает установку больному!
  Второй раз за неделю говорил так Роман. Где-то в глубине сознания он начинал сам верить в это. Не магическое сочетание чисел дает нужный эффект, а именно он - доктор Борисов! Манипулирует сознанием больного, за полчаса, час он ломает его психику, стирает то, что копилось годами! Он избранный! Значит все так!
  - Роман Николаевич, вы думаете, без надлежащей рекламы, без рекомендаций департамента здравоохранения, за такие деньги к нам пойдут больные? Названную сумму трудно найти в семьях пьющих.
  - Каждому свое! Уважаемый Рем Яковлевич, у нас будут наши больные. Пусть мне придется ждать месяц, год, но я найду своих клиентов. Реклама работает два месяца, медленно, от дома к дому.
  Готман нервно перебирал бумаги на столе, не зная, что ответить шефу. В комнате зависло "тяжелое молчание". Звонок с улицы во входную дверь прозвучал мелодичной, спасительной трелью, прервав затянувшуюся паузу. Рем из-за толстых стекол смотрел на Романа.
  - Что вы смотрите на меня Рем Яковлевич? Идите, встречайте клиента.
  Готман как-то неловко, боком проскользнул в коридор, открыл замок.
  На пороге солидный мужчина в хорошем, дорогом костюме, пахнущий французским парфюмом.
  - Добрый вечер. Извините, уже поздно, могу я видеть доктора Борисова?
  Рем растерянно пожал плечами.
  - Моя фамилия Кравченко, передайте, пожалуйста. ...
  
  Глава 4.
  
  Артем Волков последний месяц возвращался домой за полночь. Всегда находились неотложные, требующие личного вмешательства директора вопросы. После назначения исполняющим обязанности генерального директора фирмы "ЛИК", прежнее название еще сохранилось, хотя банк "Надежда" все настойчивее поднимал активы, не церемонясь, даже до решения суда. То, что бывшие руководители Лосев и Игнатьев будут осуждены, не вызывало сомнения даже у рабочих. Если впервые дни после своего назначения Артем замечал какое-то недовольство, ропот, особенно у старожилов, давно работающих на фирме, даже пятеро из тех, кто помнил "ЛИК" еще бригадой, ушли на вольные хлеба. Теперь всё приутихло, шло своим чередом. Словно ничего не менялось, а Волков и Черных руководили фирмой всегда. Геннадий Николаевич давал свободу действий молодому специалисту. Это льстило Артему, только ни одно решение, ни один приказ, даже об увольнении или принятии на работу ученика каменщика, не проходили без подписи Черных. Зоркий глаз бывшего генерала спецслужб замечал всё. Исполнительный Волков быстро подстроился под требования и привычки Геннадия Николаевича и теперь заслуживал только похвалу своего коллеги. Именно так называл Черных Волкова и полномочия считал равными, по крайней мере, всегда говорил об этом на всех рабочих совещаниях. Хотя, если подходить более детально, 51% власти было у Черных, хотя всей работой на объектах руководил Артем Юрьевич, приблизив к себе новых, в основном молодых инженеров и прорабов. За годы работы Лосев и Игнатьев отладили механизм руководства до идеального. Все возникающие вопросы решались без проволочек, каждый знал, что делать, к кому обратиться, каждый отвечал за свой участок работы.
  Вторая причина, наверное, даже основная, по которой молодой директор не спешил домой после рабочего дня - разладились отношения с женой Ириной. Она стала выпивать и уже несколько раз устраивала по вечерам сцены. Первый раз, когда разговор на повышенных тонах закончился истерикой жены, причины банальны до смешного - бытовая рабочая мелочь, на которую Артем даже не обратил внимания.
  К нему с заявлением пришла женщина-отделочник с просьбой выделить беспроцентную ссуду на приобретение автомобиля. Это практиковалось на фирме для рабочих со стажем выше 5 лет, и сумма кредита увеличивалась с выслугой лет. Может он отказал ей немного в грубой форме, были, наверное, на это причины, связанные с работой. Что в этом страшного? Но его ответ: " Нет своих денег - ходите пешком." - стал причиной скандала в семье. Просили они немного, могли найти у друзей, зачем по каждому пустяку беспокоить генерального директора, ежедневно решающего десятки более важных вопросов. Ирина обвинила его.
  - Алексей Алексеевич не так относился к людям, хотя сам создал фирму по крохам, с нуля. Они сами всё приобретали в кредит, и Волкову тоже предоставлялись льготы. Но он - ведущий специалист, и, как ставить его на одну чашу со штукатуром-маляром? Пусть и работает она давно, и муж тоже рабочий одного из заводов, принадлежащих фирме. Потом были упреки в невнимании к жене, резкой перемене характера, в эгоизме. Своё я Волков ставит на порядок выше других мнений, особенно подчиненных, вместе с тем, он стелется перед Черных, даже став директором, он остался рабом.
  Артем стал замечать вначале едва уловимое, но с каждым днем всё возрастающее - Ирина стала пить: пиво, вино, неважно, ежедневно у нее находился повод или причина выпить. На замечания мужа последовали уже привычные упреки. Артем открыл дверь своим ключом, в спальне жены не было, он увидел ее в зале, спящей на кресле перед работающим телевизором. Ирина как девчонка забралась с ногами в широкое кожаное кресло и крепко спала, по-детски свернувшись калачиком. Рядом на полу - пустой фужер и немного недопитая бутылка вина. Впервые минуты на Волкова нахлынула жалость, глядя на детскую фигурку любимого человека, безмятежно спавшего, отставив трубочкой губы. Что с ней происходит? Почему с каждым днем их отношения холоднеют, они удаляются друг от друга? Трещина стала большой зияющей черной дырой. Они перестали понимать друг друга: любое замечание в свой адрес Ирина воспринимала как личную обиду, любой упрек - как оскорбление. Волков долго стоял посреди комнаты, глядя на спящую жену, в это время какой-то другой голос внутри говорил ему:
  - Артем Юрьевич, ваша жена превратилась в барыню. Ищет причину не в себе, а в других, прежде всего в нем. Выпивки стали регулярными, это не что иное, как простое безделье. Всё в доме есть, ни в чем нет отказа, даме стало скучно. Не надо думать, где достать, как скопить. Пьянки - не всегда причина безысходности, очень часто совсем наоборот. Скука - это неумение или нежелание найти себе времяпровождение.
  - Ирина, проснись! - Артем легко потолкал спящую жену.
  - Что тебе? Я хочу спать... - отмахнувшись от руки мужа, сонным голосом пробормотала Ирина.
  Сегодня она явно перебрала. Если он раньше просто замечал состояние или выдавал запах, сегодня она была пьяна.
  - Ирина Павловна, объясни мне, что происходит? - Артем чувствовал, что готов сорваться в эти минуты. Всё: лицо жены, ее голос раздражали его, стали чужими.
  -Что происходит? - Ирина потянулась к недопитой бутылке, Артем перехватил ее руку, крепко сжал, причинив этим женщине боль.
  - Пусти! Мне больно! - Ирина заплакала - Ударь меня! Ты же директор, тебе можно бить своих подчиненных, - нетвердым, заплетающимся языком с нескрываемой злобой громко проговорила Ирина.
  - Тише! Истеричка, час ночи: разбудишь соседей...
  - Мне некого бояться...Я в тюрьму никого не сажала, - вытирая ладонью слезы, почти кричала жена.
  Артем закрыл ей рот ладонью.
  - Ты что несешь? Сука!
  Это слово сорвалось с его губ случайно в порыве ярости. Ирина вся сжалась, словно стала меньше, прикрыла голову рукой и уже не всхлипывала, зарыдала во весь голос, уткнувшись лицом в мягкую кожу кресла.
  Минута...две...три...сколько продолжалась истерика жены. Артему казалось, прошла вечность. Наконец, жена стала успокаиваться, только всхлипывала и икала.
  - Да, я сука! - прошептала она. - Поверила тебе, отксерокопировала справку, которую составил пунктуальный Игнатьев, этим подписал себе приговор.
  - Какую справку? - не сразу понял Артем.
  - Ту самую, о переводе денег на счет Шорохова, она подписана тем же числом, что и договор о предоставлении госзаказа фирме "ЛИК" на строительство "Военного городка". Это и стало главной уликой обвинения. Шорохов сразу раскололся, поддался уговорам, что помощь следствию принесет снисхождение. Так ему обещал прокурор. Все вы, сволочи, продаете свою душу пустыми обещаниями и клятвами в обмен на нужную информацию. Заранее зная, что это ложь, получив своё, вы поступаете подло и низко...
  - Я поступаю подло? - Артем завелся. - Нет, подожди! - удержал он собиравшуюся встать жену. - Объясни мне, пожалуйста, в чем я поступил подло. Я изменил тебе, бросил? Скажи?!
  Ирина встала и словно от слез сразу отрезвела, поправила сбившийся халат, волосы на голове.
  - Что ты не договариваешь, Артем Юрьевич, говори, что не бросаешь пустышку, не способную тебе родить ребенка. Ты теперь об этом мечтаешь? Даже в санаторий отправил в Пятигорск. Там врачи творят чудеса! Договаривай!
  Артем молчал. Он достал сигарету, закурил в комнате и, посмотрев на жену, вышел на лоджию. Уже у дверей его окликнула Ирина:
  - Артем, знаешь, о чем я больше всего жалею?
  -Знаю, - пробурчал Волков. - Ты просветила.
  - Нет, не о справке. О том, что не послушала врача, сделала аборт. Всё хотела сделать тебя счастливым. Ты так мечтал найти себя в этой жизни! Только иногда цели не оправдывают средства.
  - Я - исчадие ада! За последний месяц я уже слышал это много раз. Ты - невинная жертва. Наверное, мы вместе принимали это решение.
  - Да, вместе... Только двигали нами разные цели. Я безумно любила тебя и хотела тебе счастья. Ты - потому что трус, и мечтал о карьере любой ценой. Даже совершая убийство. Знаешь, кто ты?
  -???
  - Мразь ты, Артем Волков! - Ирина вышла из комнаты, ушла в спальню. Артем с трудом сдержал себя, чтобы не догнать её. " Зачем? Накричать? Ударить? Скорее да, чем нет", - так он, наверное, мог ответить себе. Своему второму я, которое жило в нем, как и в любом человеке всегда. И говорили они часто ночами или в минуты раздумий перед принятием важного решения. Ни с кем не бывает так откровенен человек, как с собой. В трудные часы или минуты счастья сказать все, что думаешь безо лжи, лести, человек может только себе. Жизнь меняет людей, заставляет обманывать, изворачиваться, только себе человек не лжет никогда. Правда бывает, он пытается выдавать подлые поступки или свою слабость за жизненную необходимость, этим успокаивая своё самолюбие. Но обман, чаще всего его порождает слабость духа, но не здравый смысл.
  Артем постелил себе в зале на диване. Кончилась пачка сигарет, утро прохладой наполняло воздух притихшего спящего города. На востоке уже алело новое утро, обещавшее хороший, теплый день. Весна пришла. Даже в шумном городе ее дыхание было везде. Человек уходит от природы, закатывает изумрудную траву толстым слоем асфальта, вместо росы воздух по утрам увлажняет поливальные машины. Но даже здесь, в миллионном городе, среди выхлопов ядовитых газов, невозможно спрятать радость и желание жизни, приходящие вместе с весной. Артем не мог заснуть, лежал с открытыми глазами и думал, думал, думал...
  Перематывая свою жизнь, как знакомый фильм на DVD диске, возвращался в родной Глебовск, утопающий в зелени садов, где гуляли они до утра с Ириной Москалевой, взявшись за руки. Их город можно пешком обойти за сорок минут. И высокий холм над Хопром, излюбленное место влюбленных, где они часто встречали рассвет, мечтали, обнявшись о счастье: "Так что это счастье? В чем оно?"
  После первой встречи с Черных на стройке, куда он приезжал, представившись представителем банка "Надежда", который искал применение средств в провинции, еще тогда Волков понял, судьба Лосева и Игнатьева предрешена. Слишком откровенные вопросы задавал, расспрашивая его о руководителях, Геннадий Николаевич, недвусмысленно давал понять, молодые, талантливые специалисты будут им нужны. Неважно, он или кто другой сел в кресло директора. Все было решено где-то наверху. Враг нужен всегда, пустые обещания руководителей народу, ежегодно раздающиеся с экранов телевизоров, надо иногда подтверждать, изобличая врагов, живущих за счет других. Вот почему не все обещания выполняются. Власть так хочет улучшить благосостояние своею народа, только всегда находятся и мешают им в благих намерениях нечестные люди. Так было и будет всегда. Что мог изменить он, Артем Волков? Ничего! Уйти, проявить солидарность с пятью рабочими? Наивно, даже смешно. Тем более на пост директора его предложил сам Лосев, правда, не знавший, что в этом их мнение с Черных совпадало. Алексей Алексеевич видел в Артеме знающего, решительного специалиста, Геннадий Николаевич - жаждущего внести провинциала, мечтающего любыми путями возвыситься над другими. Ради этого он пойдет на все, переступит любые моральные нормы. Правда, после этого его надо держать на коротком поводке, подобные люди часто становятся неуправляемыми. Но опытный кукловод Черных мог держать в своих руках марионеток. Освоившись на фирме, он нашел нужных людей среди сотрудников фирмы, которые будут контролировать молодого директора, сообщать о его действиях, а лучше - мыслях. Жить постоянно в обл.центре в планы Геннадия Николаевича не входило. Столица стала частью его сознания, и путешествовать по миру он любит. Провинция источник доходов. "Разделяй и властвуй!" - как мудро сказано, даже атеист Черных подпишется под каждой буквой цитаты "Книги жизни". Он никогда открыто не отрицал религию: " Зачем? Тем более вера стала модной при новой власти. Если и верил в Бога Геннадий Николаевич, то воспринимал его как шефа, поручившему ему Черных разделять людей на Земле, и властвовать над ними.
  Переписать можно текст речи перед выступлением: вычеркнуть одни и дописать другие, ставшие велением времени, более нужные фразы. Но переписать сознание, душу, наверное, утопия. Душа познается по делам человека. Как можно говорить одно, делать совсем другое и гордиться этим: только, когда лжешь всем и себе, и людям, и Богу.
  В чем вина Артема перед Лосевым? Отдал копию справки Черных? Это только деталь, которую рано или поздно нашли бы дотошные столичные сыщики. Перед ними стояла одна задача: не проверять поступившие жалобы и заявления, все подобные нарушения закона, можно найти в любой другой фирме, а целенаправленно собрать материал, доказывающий вину, любой ценой. На первом допросе Олег Шорохов признался в получении от Игнатьева денег, по его словам, на нужды регионального отделения партии. На что прокурор области, лично допрашивающий мэра города, не церемонясь, резко ответил:
  - Олег Наумович, ты хочешь дожить до суда и после пожить?
  Шорохов непонимающе посмотрел на главного стража законности области:
  - Никогда больше не говори то, что сказал сейчас мне. Не надо мазать личные корыстные побуждения с правым делом нашей партии власти, членом которой вы по ошибке состояли до сегодняшнего дня...
  В ответ Олег Наумович опустил голову и обреченно обхватил ее руками.
  
  * * *
  
  Когда в комнате стало совсем светло, Артем Юрьевич забылся. Утром перед уходом на работу Ирина зашла на кухню, подошла к окну. Волков пил чай, машинально прикусывая бутербродом с колбасой.
  - Артем, наверное, мы не сможем жить вместе.
  Волков молчал.
  - Купи мне квартиру, пусть однокомнатную...Я съеду... На развод подам сама.
  Ирина положила перед мужем на стол исписанный лист бумаги. "Прошу уволить меня с занимаемой должности юриста-консультанта по собственному желанию", - машинально пробежал глазами по тексту Артем.
  
  
  Глава 5
  
  Немного более года не видел Роман Майю, но как она изменилась! В ней по-настоящему расцвели все прелести женщины. Теперь, просто невозможно мужчине пройти мимо, не обернувшись на ладное, стройное тело молодой женщины, искусно подогревающей интерес к себе смелыми нарядами. Даже легкие белые брюки не скрывают, а подчеркивают длинные упругие ноги, и немного увеличенный вырез на блузке заставит посмотреть ей в спину и мужчину пенсионного возраста:
  - Вы просто красавица с подиума, Майя Лосева!
  Роман жадно, не отрываясь, смотрел из окна своей "девятки" на уходящую фигуру бывшей любовницы. Майя явно куда-то спешила. Вот и цель её торопливой походки, черный BMV Х3 у обочины напротив. Тонированные стекла не позволяли рассмотреть хозяина престижного джипа. Майя села на свое излюбленное правое заднее место. С Романом она тоже всегда ездила на этом сидении. Бумер плавно тронулся и смешался с потоком машин, идущих по проспекту. " О 077 ОО", - успел прочитать Борисов. Судя по номеру, хозяин старался выставить свое превосходство перед "электоратом", как часто политики называют избравший их простой народ, во всем, даже в казавшихся кому-то мелочах, не достойных внимания. Несколько минут Борисов сидел неподвижно, крепко взявшись за руль. Не ревность, что-то другое заставило учащенно забиться его сердце. Всего год назад Майя умоляла о встречах, шла на любой риск и обман мужа. Всего одно его слово, теперь она такая далекая и недоступная, и отчего-то такая желанная. Хотя, почему недоступная, не она, а он оставил ее, поступить по-другому тогда и не мог. Ему, стремительно спивающемуся, было неловко рядом с яркой очаровательной женщиной: "Или все или ничего".
  Роман набрал номер Чижова по мобильному.
  - Петр Иванович, здравствуй. У тебя в ГИБДД связи есть? Сам начальник с тобой начинал? - Борисов улыбнулся. - Надо пробить номер. Он "крутой", труда не составит, главное узнать как можно больше о хозяине. И о женщине, с которой он встречается, Лосевой Майе Вячеславовне, ее фотографию я тебе дам в офисе, - Роман назвал номер телефона бывшей любовницы. - Что еще?
  Чижов сообщил, что у него к нему вопрос.
  - Слушаю, Петр Иванович.
  -Роман Николаевич, за мной Миша ходит по пятам уже неделю. Не знаю, что мне с ним делать.
  - Какой Миша?
  - Калинин. Помните, - Чижов, не смотря на то, что был намного старше Борисова, всегда называл его по имени отчеству, "вы" или "ты" зависело от обстоятельств. За это он неоднократно получал замечание от демократичного шефа - вы его лечили, помните?
  - Солдат? Из Чечни?
  - Он самый! Контуженный...
  - Что этот юноша хочет от вас?
  - Ищет работу. Говорит, доктор Борисов спас меня, согласен на него работать, даже бесплатно.
  - Вот как... - Роман задумался. - Что может Миша Калинин делать?
  - Не знаю. Ничего. Он после демобилизации почти три года нигде не работал, пил только.
  - Ясно. Петр Иванович, зачисли его в свой штат. Будет охранником. О зарплате в офисе поговорим. До свидания.
  "Зачем он дал это задание своему начальнику службы безопасности?" - ответа на этот вопрос сейчас не мог дать Роман Борисов. Он поручил старому оперу эту работу, зная, что Петр Чижов никогда не выполняет задачу плохо. Он узнает все, одному ему известными способами.
  - Что же, Майя Вячеславовна, вижу мои уроки интимного искусства не прошли даром, - вслух проговорил Борисов и повернул ключ зажигания...
  
  * * *
  
  После того, как Роман вылечил Тамару Кравченко, молва о его "чудодейственном методе" просочилась в верхи власти области. Даже непонятно, каким образом: все держалось в тайне, Юрий Константинович сам просил об этом. Только после этого звонки, а чаще визиты чиновников из обладминистрации стали обыденными. Роман раньше не задумывался, но почти у всех, даже в руководстве области, были подобные проблемы. Пытаясь держать планку и этим создавать ореол таинственности, Борисов установил жесткую квоту: трое больных в неделю при обязательном выходном воскресенье. Он объяснял это компаньонам не своими капризами, а потерями своей внутренней энергии во время сеанса манипуляции сознанием больного. Делать работу плохо, то есть допустить брак, было подобно краху. Уже после месяца подобной практики он сам стал верить в это. То, что не магическое сочетание нужных частот заставляют заработать уснувшие клеточки мозги, а он, доктор Борисов, делает это. После своего визита Юрий Константинович Кравченко стал регулярно звонить Роману, даже заезжать на чашку кофе. Он, как руководитель департамента здравоохранения области, уверял Борисова, что ему необходимо это делать, дабы исключить слухи о шарлатанстве новоявленного целителя. Друзьями они не стали. Видимо причина: их первая встреча в диспансере, ставшая причиной увольнения Романа, хотя и заслуженного, в чем он сам признался Кравченко. Но внутренний душевный осадок остался. След в сердце невозможно стереть, он рубцуется временем, но остается на всю жизнь, скрытый давностью, но стоит его пошевелить, он оживает, начинает кровоточить. Роман держал Юрия Константиновича на расстоянии, хотя руководитель областной медицины искал с ним дружбы.
  - Роман Николаевич, почему вы не хотите защититься? - масленно улыбаясь, спросил Кравченко, заехав вечером в кабинет реабилитации на кофе. - Думаю, я мог бы помочь вам. Так сказать, вернуть долг.
  - Юрий Константинович, вы мне ничего не должны. Сумму за лечение вы оплатили, - уходил от прямого ответа Борисов.
  - Что деньги, дорогой вы мой, Роман Николаевич... Если бы вы знали, что мне пришлось пережить за эти годы... На какие унижения идти... Характер у Тамары вспыльчивый...
  В этом отец не лукавил. За три сеанса, которые назначил доктор Борисов, он выслушал о себе столько негативного, о котором не слышал даже во времена своего личного пристрастия к пагубной привычке. Высокомерная и скандальная Тамара Кравченко. Ее раздражало все! От цвета штор на окнах до мочек ушей доктора Борисова. Она не стеснялась в выражениях, давала на все свои комментарии. Единственный поздний ребенок интеллигентных родителей, врача и педагога, вобрал в себя все негативное, против чего учила ее мать других. С детства приученная к вседозволенности, Тамара и в 28 оставалась ребенком и принимала свое откровенное хамство, за крутизну нрава.
  - Юрий Константинович, я еще не крепко стою на ногах. Узнай мою тайну более именитые коллеги, они сотрут меня в порошок. Или, в лучшем случае, самого упекут в психушку, присвоив авторство себе.
  - Вот именно! - оживился Кравченко. - Поэтому вам, дорогой Роман Николаевич, как воздух нужна ученая степень. Защищаться будем не у нас, конечно, в более престижном Университете, например, в Казани. Я учился вместе с их министром здравоохранения, и поддерживаю приятельские отношения. Уверен, он не откажет нам. Тему выберем нейтральную, не углубляясь в ваши секреты. Зачем, если у вас есть результат? Ваше открытие пусть остаются вашими.
  Юрий Константинович говорил о защите, как уже решенном вопросе. Может, как врач, Кравченко давно забыл азы лечебного дела, но как чиновник, он был мастер, хорошо разбирающийся в психике и самолюбии людей.
  - Я подумаю... - уже неуверенно ответил Борисов.
  - Но не тяните. Найдем тему диссертации и ... - руководитель департамента не договорил, сознавая, что произносить лишние слова в данном случае ни к чему.
  Надо отдать должное Юрию Константиновичу, уже через неделю над кандидатской диссертацией доктора Борисова работали найденные лично Кравченко талантливые аспиранты.
  
  * * *
  
  Через три дня утром в офис пришел Чижов, устало опустился в предложенное Романом кресло, налил себе из термоса крепкого как смола кофе, сделал несколько глотков.
  Борисов терпеливо ждал, не задавая вопросов, глядя в упор на своего начальника службы безопасности.
  - Загс Григорий Вартанович, армянский еврей или еврейский армянин, это, думаю, не столь важно. Хозяин автосалона BMV, бывший работник Облпотребсоюза. 54 года, женат второй раз, двое взрослых детей от первого брака и восьмилетний Армен от второго.
  Чижов раскрыл лежавшую на коленях пухлую кожаную папку, которую, как и термос, всегда носил с собой. Уже месяц он ездил на подержанной, но еще резвой "шестерке", купленной прижимистым администратором, за очень выгодную цену. Сам Готман водительского удостоверения не имел. Учится, идти не хотел, видимо, стесняясь своего низкого зрения. Рем шутил, что подкопит денег и купит себе машину с персональным водителем. В чем он собственно не лукавил. Расценки первого прайс листа за три месяца выросли вдвое и даже при железном графике трое больных в неделю сулили очень приличные доходы. Доктор Борисов заявил, будто шутя, но зная характер Романа, Рем сделал заключение о серьезности намерений шефа:
  - С сентября удвоим и эту сумму. Мы будем лечить только тех, кто сумел найти себя в этой жизни или их детей. Не имеющие средств, пусть ищут других докторов. Благо их сейчас в городе в каждом районе десятки, как и церквей.
  - Причем здесь церковь, Роман Николаевич? - Готмин смотрел на шефа из-за толстых стекол очков.
  - Церковь тоже преследует благие цели и хочет помочь людям обрести душевный покой. Но ничего они не будут делать бесплатно. И священники ездят на дорогих иномарках.
  - Может, вы правы, Роман Николаевич, но при всем этом церковные расценки доступны и простым людям.
  - Потому что их много, - грубо ответил Борисов. - Я - один. Я -избранный. К тому же, церковь не дает результат, все расплывчато, окутано тайной, которую невозможно увидеть, пощупать руками. Мой результат - сто процентов всегда!
  Роман встал, произнося последние слова, словно пламенную речь на съезде.
  
  * * *
  
  - Лосева его любовница? - задал прямой вопрос увлекшемуся описанием подробностей схем махинаций в автосалоне и скрытия доходов с продаж как новых, так и подержанных иномарок Чижову.
  Когда только успел всего нарыть за три дня. Почему тогда в отделах следствие ведется месяцами? Не могут? Не хотят? Не умеют? Скорее всего, все в комплексе.
  - Да. Это жена Лосева Алексея Алексеевича, бывшего директора строительной фирмы "ЛИК". Он под следствием, со здоровьем проблемы, почти все лето лежит в кардиологии в областной больнице. Они давно развелись, вместе не живут с начала следствия.
  - Вот как! И где проживает Майя Вячеславовна, в коттедже на улице Свободы?
  - Нет. Коттедж, по всей видимости, будет конфискован. Там никто не живет. Майя живет в центре, там у нее трехкомнатная квартира, Лосев - в южном районе, у него однокомнатная.
  - С сыном?
  - Нет. Он с бабушкой, матерью Майи. Лосева работает юристом в той же фирме BMV.
  Борисов встал, не в силах сдерживать эмоции от услышанного.
  - Маячка пошла по проторенному пути обольщения боссов. Новый папик!
  - Пупсик. Она его так зовет, - поправил Чижов, - Они стали встречаться раньше, уже потом Загс предложил ей у себя работу.
  Осведомленность Чижова удивила Романа не меньше, чем известие о новом богатом любовнике Майи. Он догадывался, что не подруга ее ждала в черном джипе, но такой поворот!
  - Петр Иванович, когда ты все успел. Ты в постель к ним не смог забраться? - пошутил Борисов и снова получил дозу восхищения, заставившую его замолчать с открытым от удивления ртом.
  - В постель не смог, - развел руками Чижов ,- но вот...
  Он положил на стол перед Романом цветной фотоснимок. В окне полураздетая Майя в шикарном открытом лифчике, за спиной - престарелый мачо. Небрежно закрытая тюлевая занавеска, высокий этаж квартиры притупили бдительность любовников. Майя Лосева всегда находила способ выйти сухой. Новый любовник в два раза старше. Это патология или, может, не всем женщинам по вкусу молодые и трепещущие, некоторые предпочитают увядающих и искушенных. Что это разные вкусы? Только одно условие постоянно для юриста-актрисы - хороший доход ее избранника.
  -Петр Иванович, ты - гений сыска! Как смог? Фантастика просто...
  - Квартиру, где они встречаются, я вычислил быстро, это не трудно, они регулярно ее посещают утром и вечером. Но, а снимки - просто повезло: хорошо знаю участкового с этой улицы. С ним пришли в квартиру старушки в доме напротив. Восьмой этаж, деревья далеко внизу...
  - Что сказал своему знакомому?
  - Муж нанял. Что еще? - Чижов посмотрел на Борисова. - Да, Роман Николаевич, заплатил из своего жалования. К счастью, зарплата участкового небольшая, а жить Сережа Сергиенко тоже хочет получше. Мне бы "ксиву" частного сыщика, - на тюремном жаргоне робко попросил Чижов.
  -Не вопрос, Петр Иванович. Сделаю в ближайшее время. И не сыщика, а начальника службы безопасности как положено. Много взял участковый? Всего тысячу? Да, действительно в нашем продажном мире все зависит только от суммы, - грустно улыбнулся Борисов.
  Чижов уже собирался уйти, оставив все фотографии на столе. Роман задержал его вопросом:
  - Петр Иванович, а что по делу фирмы Лосева, думаете, все серьезно?
  -Да. Куда серьезнее, - пробурчал Чижов и, секунду подумав, четким тоном дополнил - банк "Надежда" из Москвы полностью подмял всю фирму под себя. По всей видимости, все целенаправленно. Власти нужно показать коррумпированного мера. И его друзей бизнесменов ворующих, у государства. Говорят об этом все, от президента до последнего руководителя поссовета. Но, где они, враги? Вот они! Мы работаем. Изобличаем. Не повезло Лосеву, неплохой мужик. Я его знал, встречался по работе еще тогда, в той жизни, - попытался улыбнуться Чижов. - Честный, деловой мужик. Что вел свои дела, все так работают. Система пишет правила игры и сажает не тех, кто не принимает их правила, а тех, кто честно играл. По-другому - не бывает в нашей стране. Живут так все, а садятся назначенные.
  - Да, жаль Алексея Алексеевича, а сын его, Максим. Не слышал о нем?
  Чижов виновато пожал плечами:
  - Нет. Что узнать?
  - Спасибо, Петр Иванович, здесь я справлюсь без вашего оперативного опыта.
  Еще несколько минут после ухода Чижова, Роман взволнованно ходил по комнате, служившей кабинетом для всех. Даже взял в руки трубку телефона, хотел позвонить. Сегодня суббота и Максим мог быть дома. Но подумав еще, решил съездить на квартиру Лосевых.
  
  Глава 6.
  
  Ближе к обеду пробки на улицах города уменьшились. Часа на три, если где-то на самых оживленных транспортных развязках не было аварии, движение по городу становилось сносным. Путь от офиса до квартиры Максима Лосева Роман проехал за пятнадцать минут. Постоял у подъезда, не решаясь набрать номер квартиры по домофону. Дверь открыла выходившая девочка со щенком фокстерьером на поводке. Роман деликатно пропустил их, поблагодарив девочку, зашел в подъезд, остановился у лифта. Поколебавшись, пошел пешком. После скандала на квартире, когда Борисов, не церемонясь, выставил Лосева за дверь, он не видел Максима, даже ни разу не звонил ему. Как- то сама собой угасла их дружба, в глубине души Роман осознавал свою вину, но и обида осталась. За что? Наверное, внутреннее эго, которое оправдывает даже самые хамские поступки человека, пытаясь найти причину ни в себе, а в окружающих. Не сумел его понять! Борисов поступил некрасиво, но были причины. Была цель, которой он добился, неважно какие при этом использовались средства для ее достижения. Даже хамство было необходимостью в тот тяжелый жизненный период, который ему надо было пройти. Последние несколько месяцев Роман все увереннее стал осознавать свою избранность. Он - лучший! Он не такой как все! Тот сон ранней весной, а это, бесспорно, был только сон, "говорит о его величии". Были десятки случаев, когда люди делали открытия во сне. Но это не чья-то шалость, это результат многолетнего поиска, исследований. Ему приснилось, как и великому Менделееву таблица по химии, после экспериментов с тысячью вариантов, комбинаций частоты, мозг подсказал правильное решение. Наш мозг подобно многоэтажному небоскребу накапливает в себе информацию веками, постоянно обновляясь, при этом старое, забытое остается в нижних этажах, ибо сознание всегда стремится вверх к познанию. Он, доктор Борисов, сумел заглянуть в самый подвал нашего разума. Человек изначально задумывался создателем, но важно, кто им был Бог или разумные существа из просторов Вселенной, как бесперебойный механизм, не имеющий дефектов. Только тысячелетия цивилизации исказили сложную машину. Развили одни функции и совершенно утратили другие. Он - великий доктор души человека, сумел узнать одну из тайн, скрытую за толщей веков. До него это не сделал ни один доктор в мире! Так в чем его вина перед Максимом? Просто Макс - другой человек, такой как все, один из миллионов обывателей.
  
  * * *
  
  Металлическая дверь с глазком. Роман решительно нажал на кнопку звонка. Открыл Максим, несколько секунд они стояли, молча, смотрели в глаза друг другу. Лосев заметно осунулся, сказались события последних месяцев, и какая-то грусть в глазах.
  - Здравствуй, Макс, - первым заговорил Борисов. - Прости меня за хамскую выходку год назад. Я был на грани, загнанный своими экспериментами. Для меня это больше, это смысл моей жизни.
  Лосев отошел в сторону, пропуская бывшего лучшего друга в коридор.
  - Ладно, проедем... Давно это было. Спасибо, что вспомнил... Проходи.
  - Ты один?
  - Да. Лиля в больнице уже вторую неделю. Я как раз собираюсь к ней. Еще десять минут и ты меня не застал бы дома.
  - Судьба! - Борисов улыбнулся, блеснув своими черными глазами. - Не беда. Я приехал бы вечером. Понимаю, ты спешишь, в нескольких словах, что у отца?
  Максим обреченно махнул рукой, пожал плечами:
  - Крах...
  - Так все плохо? Я могу помочь, у меня появились связи в администрации.
  Максим грустно улыбнулся уголками губ:
  - Власть - очень тонкая нить. Иногда она возносит людей, иногда бросает на дно. Роль отца в этой комедии не самая печальная. Основные подозреваемые - мер Шорохов и Игнатьев, может за свое партийное прошлое. Роль врага - коррупционера, бывшего руководителя коммунистов, больше подходит для нынешней власти, отец в прошлой жизни - скромный преподаватель.
  - Думаешь, все затеяли в Москве? - Борисов даже удивился уверенным подозрениям друга.
  - Да. Фирму подмял столичный банк "Надежда". Все только ждут решения суда. - Максим нервно хрустел костяшками пальцев. - Хотя уверен: все уже давно решено.
  - Что будет с фирмой?
  - С фирмой - ничего. Будет также работать, даже, уверен, на тех же ведущих ролях в городе и области. Название, скорее всего, поменяет новое руководство, может по аналогии с банком "Надежда"! Звучит, правда? "Надежда"! На светлое будущее капитализма. Мы всегда живем верой и надеждой в светлое, и далекое.
  - А отец?
  - Адвокат говорит основные подозреваемые, - как режут слух эти слова Максиму. Он произносил их в последние месяца сотни раз, но не может привыкнуть - мэр и Игнатьев получат реальные сроки, отец, скорее всего, условный, конечно, с лишением руководящих прав.
  - Алексей Алексеевич держится?
  Роман немного напрягся, ожидая ответ.
  - Пытается... Хотя с трудом. Перенес микроинфаркт. Теперь что-то с почками. В понедельник снова кладут в областную больницу. Из коттеджа его выселили, наложили арест как нажитый нечестным трудом. Представь, власть разрешила людям зарабатывать много, но в любой момент тебе могут сказать, ты построил на взятке. Надо цепляться зубами, чтобы не попасть в этот "черный список". В то же время чиновники со строго финансированным доходом строят более дорогие дома, но их никто не спросит.
  - Даже так, и где они живут?
  Макс снова грустно улыбнулся.
  - Отец живет один в Южном районе в однокомнатной квартире. Майя Вячеславовна - в подаренной ей отцом "трешке". Она ушла сразу, мотивируя благими намерениями. Хотя, по словам отца, женой она остается только по паспорту. Кому нужен пятидесятилетний неудачник! Так шутит отец. Видимо он смирился и с потерей жены.
  - Вот как. Такая правильная: замечательные речи о любви, покорную всем возрастам, говорила.
  - Она шла замуж за директора. Возраст как приложение. Извини, Ром, Лиля будет волноваться. Я всегда пунктуален.
  - Да, конечно. Я на машине, подвезу тебя, она в какой больнице?
  - В роддоме.
  - ???
  - На сохранении, следствие задело всех Лосевых, даже тех, которые еще не родились.
  - И когда ждете?
  - К концу года, если все будет нормально, - как-то неуверенно проговорил Максим. Видимо, даже в мыслях опасавшийся за здоровье будущего ребенка.
  Он быстро сложил приготовленные свертки в красивый пакет:
  - Я готов...
  - Макс, ты работаешь на фирме? - выходя на улицу, спросил Роман.
  - Да. У меня ссуда. Я не могу уйти, не погасив долг.
  Борисов удивленно покачал головой.
  - Как мне работается? - продолжал Лосев - В принципе, меня не трогают. Ни разу не допросили даже, несмотря на кровное родство. Даже продолжаю руководить АСУ. Я хотел продать машину, взять кредит в коммерческом банке. Отец против. Говорит, продать - легко, трудно нажить.
  - В этом Алексей Алексеевич прав, - согласился Роман.
  - Решили, пусть до суда будет все как есть. Потом посмотрим.
  Борисов остановился, взял за локоть друга:
  - Максим Алексеевич, ко мне пойдешь?
  Несколько секунд Лосев размышлял, но, видимо, ради приличия, ответ у него уже был.
  - Нет, Роман, извини. Я слышал о твоих успехах. Рад, что ты нашел свое... Но пока нет...Извини...
  - Ты слышал про меня? - Борисов даже не поверил.
  - Да. Полгорода шепчет про это. Доктор Борисов делает чудо. У нас главный экономист, Эмма Никитична, у нее проблемы с сыном. Собирается к вам...
  Вы оказались снова правы, доктор Борисов! Людская молва надежнее мелькающей с утра до вечера на экранах телевизоров назойливой рекламы.
  - Макс, тогда, может, помогу тебе с деньгами. Как ты мне тогда, помнишь? Ты много еще должен?
  - Четыреста.
  - Ого. У меня столько нет. Все в развитие вкладываю. Но я найду, не побрезгуешь?
  - Ты о чем, Ром? Думаю, даже не работая вместе можно оставаться друзьями...
  Быстро доехали, машин еще не много, народ уехал за город на дачи.
  - Ром, ты давно был в Марьино? - глядя на пестрые клумбы цветов, спросил Лосев. - Хорошо там сейчас, все созрело.
  - В этом году ни разу. Мать живет.
  - Моя тоже.
  - Ольга Васильевна?! Потянуло в деревню?
  - Нет, ты о чем? - Максим впервые искренне улыбнулся. Это в прошлом. У нее новое увлечение - молодой муж. На любовь потянуло, лебединая песня.
  - Макс, зачем ты так? Она еще нестарая, очень интересная женщина.
  - Да. Но этот гастарбайтер из Молдавии старше меня всего на пять лет. Странное совпадение: в отца безумно влюбляется молодая женщина на пять лет меня моложе, но при первой трудности убегает. Пример отца ее ничему не научил.
  - Ты считаешь, у отца с Майей все закончилось. Может так действительно лучше, до суда.
  - Она работает в автосалоне БМВ. Недавно в Испанию ездили отдыхать.
  - Это ни о чем не говорит. На фирме хорошие заработки, - Борисов театрально пожал плечами, он решил играть до конца.
  - Возможно. Но они ездили за счет фирмы вместе с хозяином...
  - Даже так! - Роман замолчал. Эту информацию он слышал впервые. Вездесущий Чижов сумел забраться в постель, но об этом не знал.
  Показались корпуса областного роддома. Борисов остановил машину. Указал на запрещенный знак.
  - Все, Макс, "кирпич". Привет Лиле. И не пропадай, пожалуйста. Мне тебя не хватает.
  Друзья, молча, пожали друг другу руки.
  - Хорошо...Ты тоже не возносись высоко...Все мы из земли вышли, в нее и уйдем, - отводя взгляд в сторону тихо проговорил Максим - Спасибо тебе... За поддержку, за предложение... За то, что вспомнил...
  
  * * *
  
  Роман развернул резвую "девятку" и с места вдавил педаль акселератора до полика. Когда корпуса областного роддома скрылись за соснами , притормозил, съехал на обочину. Выключив мотор, несколько минут подумал и набрал номер на мобильном телефоне.
  - Юрий Константинович? Здравствуйте. Борисов вас беспокоит... Всегда рады меня слышать? Спасибо... Вы занятый человек, начну сразу о деле... Мне нужны деньги в долг... На два, три месяца.. Спасибо, но мне нужно много... Четыреста... Вы мой спаситель! Когда вам будет удобно... Куда подъехать? Спасибо... Еду сейчас...
  
  Глава 7.
  
  
  Михаил Калинин был в отличном настроении. В его груди играла музыка. Хотелось высказаться, поговорить. Опустив руки в карманы черных форменных брюк охранника, он еще раз до приятного уху хруста сдавил свернутую стопочку новеньких купюр. Его первая зарплата! И сразу десять тысяч! Таких денег не зарабатывают в заводах даже высококвалифицированные специалисты. После той встречи возле пивнушки с хмурым, неразговорчивым Чижовым, которого он вначале принял за уголовника, и безропотно согласился, поехать к доктору. Тогда ему было все равно: жизнь в ежедневном пьяном угаре утратила красоту, и цена ее спустились до стакана спиртосодержащей жидкости. Что было у доктора, он смутно помнил. Пришли, Роман Николаевич, так звали врача, усадил его в кресло, зазвучала музыка. Что происходило с ним после визита в кабинет реабилитации, Михаил не мог объяснить ни матери, ни друзьям, ни себе. Он перестал замечать алкоголь, на предложение друзей, которые, как обычно бывают, когда пить не хочется, и которых нет в часы мучительного похмелья, он отказывался, придумывая причину. Так продолжалось неделю, после этого он набрался смелости, приехал в офис "Шинс" и заявил Чижову, что согласен работать даже бесплатно, только подальше от насмешливых взглядов собутыльников и бесконечных вопросов "Почему?". На удивление Петр Иванович, выслушав его, помолчав по обыкновению, несколько минут, неторопливо покуривая и прихлебывая свой крепкий кофе из крышки термоса. Допив, Чижов, молча, достал зазвонивший телефон. Разговора Михаил не слышал, бывший старший опер профессионально вышел из салона автомобиля. Когда Петр Иванович вернулся к притихшему Калинину, робко сидевшему на заднем сидении, впервые улыбнулся, проговорил: "С тебя банка кофе, Мишель. Босс тебя принял охранником...".
  В чем конкретно заключалась его функции охранника, Михаил вначале не понимал, на заданный Чижову вопрос, тот по обыкновению хмуро ответил:
  - Тебе это надо? Делай, что говорят. И меньше задавай вопросов.
  Вначале они трое суток следили за красивой молодой женщиной. Чижов даже не назвал ее имя:
  - Зачем? Меньше знаешь, крепче спишь.
  Потом ездили за город смотреть старинный двухэтажный особняк. Это на кордоне Веневцева, красивые места на берегу чистой реки в хвойном лесу. В здании до перестройки располагался профилакторий швейной фабрики. Производство давно свернули, здравница, ставшая обузой, перешла на баланс департамента здравоохранения. Несколько лет стояло, бесхозно, постепенно разрушаясь. Кто-то из руководства приберег для себя этот лакомый кусочек на живописном берегу, всего в десяти километрах от города. Чижов и строитель Юрий, приехавший вместе с ними, долго ходили по глухим коридорам с высокими потолками, причудливыми колонами, украшенными узорчатой лепниной. Придирчиво все измеряли, записывали в тетрадь. Михаил терпеливо ждал их возле машины, прогуливался по давно не видевшему человеческих рук заботливо разбитому саду. Даже набрал полную коробку сочных груш и яблок, уславших пожелтевшую траву. Красиво здесь! Запах хвои приятно щекочет ноздри, разрывает легкие, хочется дышать большими глотками. После городского смога и суеты оказаться здесь - словно окунуться в рай. На разные голоса, перебивая друг друга, щебечут птицы. Сосновый бор - вот рядом! Весело перестукивались дятлы, скрытые в зеленой щетине крон. Огненно рыжая белка, широко расставив лапы, стрелой пролетела в нескольких метрах впереди за заросшей аллеей. Михаил даже вздрогнул от неожиданности. Секунду и огненный хвост уже мелькнул на самой верхушке развесистой груши. В заборе из кирпичных столбов и железных прутьев ограды выломан целый пролет, трава примята колесами большегрузной машины. Размытые дождем, но еще отчетливые следы протекторов. Кто-то приезжал, вывозили что-то тяжелое. Скорее всего, чугунные радиаторы; Михаил, зайдя в здание, сразу обратил внимание на торчавшие обрезанные трубы подводки отопления. Смахнув с лица прилипшую паутину, Калинин устало опустился на траву. Тихо, величие вековых деревьев и только птицы нарушают царство покоя природы. Лег на спину, высоко над ним бледно-голубое бездонное небо. Хочется закрыть глаза и лежать так час, два.
  - Калинин! - громко позвал Петр Иванович, вернув Михаила к действительности. - Спишь? Поехали.
  Увидев в салоне коробку с фруктами, Юрий заулыбался:
  - Мишель, ты уже обживаешь новые владения? - взял крупную грушу, смачно надкусил крепкими зубами. - Молодец!
  Всю последнюю неделю Калинин работал в ночную смену. Чижов выдал ему форменную черную куртку с брюками с надписью на груди "охрана" и силуэтом оскалившегося барса на рукаве. В его обязанности входило встречать и провожать посетителей, и присматривать за их машинами. "Клиенты" почти всегда приезжали с наступлением темноты на дорогих престижных иномарках. Михаил догадывался по номерам - это важные люди города, даже области, и светится днем, им не хочется. Сегодня приехали трое на серебристом "Лексусе" последней модели: женщина и мужчина под пятьдесят, с ними нетвердо ступая молодой еще человек, видимо сын. Припарковались у тротуара возле соседнего подъезда, зашли в офис. Прохожих уже не много в основном гуляющая молодежь по парам и в шумных компаниях. Подошел прохожий, спросил, где 36 дом. Вот и вся работа! Заложив руки за спину, поскрипывая новыми туфлями, Калинин неторопливо прогуливался от угла дома до дверей офиса. Исходя из опыта, Калинин знал, посетители выйдут часа через полтора, реже два. Когда все разъедутся, Михаил закроет засов, включит телевизор и растянется на мягком кожаном диване. О такой работе можно только мечтать! И за такие деньги! Чижов обещал подыскать нормальную машину и "шестерку" продать ему. Да и ремонт в квартире давно пора делать. Странно, но всего этого Михаил просто не замечал раньше. Что есть солнце, и звездное небо, и красивых девчонок полно, и рыбалка, и футбол! Теперь только одна проблема: на все не хватает времени.
  
  * * *
  
  Бомж "Узбек" ни о чем не думал, он уселся на лавочке возле подъезда, раскрыл свою походную "авоську" и жадно ел мягкую, пахнущую сдобой булку, запивая ее ряженкой из литрового пакета. По тротуару перед домом уже несколько раз, до угла и обратно, проходил молодой охранник с рацией на поясе. Важной, неторопливой походкой, заложив руки за спину. Иногда он останавливался, закуривал сигарету или просто стоял, глядя в темноту. Время близилось к полуночи, по дороге все реже проезжали машины. Улица не центральная, спальный район. Что самое главное, еще утром заметил "Узбек", на одной из железных дверей подвала не было замка, его сорвали вместе с проушинами, и сегодняшнюю ночь он проведет в этом доме, вернее в подвале дома. Как, может и другие ночи, пока его не разгонят крикливые дворники.
  Место тихое и центр, где подрабатывал и добывал пропитание "Узбек", рядом. В подвале всегда найдется старый диван или пружинный матрац, это выработанная годами интуиция безошибочно находить их, если даже впервые попадал в этот подвал. Охранник остановился долго и внимательно смотрел на "Узбека", жадно поедающего свой ужин, чему-то улыбнулся и пошел к нему. "Узбек" или Евгений Черников, как его звали в прошлой жизни, был когда-то рабочим завода "Сигнал", умелым наладчиком на конвейере по сборке цветных телевизоров. Была семья - жена и дочь, своя двухкомнатная квартира. В разгар перестройки, когда хищение стало нормой, так как зарплату задерживали месяцами, а семью надо кормить, ему не повезло - всего на третьем телевизоре, он с другом попался. Показательный выездной суд на территории завода, в целях устрашения, назначил максимальное наказание - пять лет для человека, не имеющего до этого даже приводов в милицию. Через три года жена подала на развод и, освободившись Евгений, ставший "Узбеком" за свою азиатскую внешность, оказался на улице. Поначалу жил у кореша в ЗГТ, вместе пили, перебиваясь случайными заработками, тут же тратившихся на спиртное. Думал, все временно, отдохнет месяц, два, найдет нормальную работу, общагу дадут. Летели месяца, потом годы. Человек труда становился все более невостребованным в ставшем на капиталистический путь развития государстве. Заводы закрывали один за другим, продавали цеха под склады, сдавали в "чермет" рабочее оборудование. Подобных Черникову, становилось все больше, на улицах стремительно растущего города. Жизнь человека без настоящего и будущего такая чужая и, казавшейся временной, стала родной, повседневной. Евгений давно смирился, и в свои 42 выглядел на 60. Его даже звали все, от участковых и дворников до завсегдателей пивнушек, где проводил большую часть жизни Черников - "дед".
  - Гражданин, вы, что здесь сидите? - задал дежурный, но в этот поздний час такой нелепый вопрос охранник.
  "Узбек" внимательно, при свете тусклой лампочки под дверью подъезда ,осмотрел его. Молодой, видимо совсем недавно в охране: форма - с иголочки, напичканный инструкциями от начальника, хочет проявить себя. Да, возможны, проблемы не меньше, чем сегодня утром с участковым, выгнавшим его из подвала, где он жил последние две недели.
  -Я, - пролепетал виновато Черников, - отдыхаю, кушаю...
  - Где вы живете?
  Да, видимо, этот мальчик любуется собой. Ему хочется походить на крутых американских охранников с экранов телевизоров.
  -На вокзале... Молодой человек, что вы от меня хотите?
  Евгений напрягся. Подзатыльник и пинок под зад очень веские доводы для стражей порядка, если не находилось слов. Но этот сторож, что из себя строит?!
  - Я хочу, чтобы вы покинули это место. В соседнем подъезде частное владение фирмы "Шанс", я отвечаю за безопасность. Время позднее, сидеть здесь не надо...
  Узбек попытался робко возразить. Но словоохотливый страж безопасности офиса вынул из кармана и протянул новенькую, пахнущую краской сторублевую бумажку.
  - Это вам за беспокойство.
  Евгений даже вскочил от неожиданности.
  - Мне?! За что?
  - Я сказал, за беспокойство. Будьте любезны покинуть охраняемую территорию... Спасибо.
  Охранник развернулся на носках новеньких лакированных туфель и так же важно, заложив руки за спину, зашагал в сторону соседнего подъезда, на котором светилась голубая неоновая вывеска "Шанс. Кабинет реабилитации".
  Из дверей подъезда вышли трое, мужчина с женщиной вели под руки низко опустившего голову молодого парня. Что-то тихо говорили ему при этом, видимо успокаивали. "Узбек" уже порывавшийся догнать и поблагодарить за щедрый королевский подарок важного охранника, остановился. Его появление сейчас было совсем некстати.
  - Бог с ним. В другой раз поблагодарю, - сам себе пробубнил Черников и быстрым шагом, сгорбленный, стариковской шаркающей походкой пошел в сторону частного сектора. Совсем рядом ликерка и почти в каждом доме круглые сутки продают "старку".
  
  Глава 8.
  
  Роман старался, как мог, выглядеть спокойным. Не в меру разговорчивая жена директора центрального рынка после сеанса задала Борисову десятки вопросов. По уходу, питанию их "великовозрастного чадо", которого оба супруга называли "наш мальчик".
  - Наш мальчик - тихий, ранимый, так близко все принимает к сердцу, - щебетала Алла Ивановна. Интересно, для какой цели они пытались создать "ореол ранимости" вокруг сына перед доктором Борисовым?
  "Ранимый мальчик" в свои двадцать два уже пять лет сидел на наркотиках, и последний год кололся по три раза в сутки. Обилие легких денег не всегда приносят в семью счастье, чаще - наоборот. Приватизация начала 90-х, казалось, преследовала одну общую для всех цель - ввести частную собственность, так упорно отвергавшуюся прежней властью. Кто-то приватизировал полученную за долгие годы работы и очередей собственную квартиру, выстаивали многочасовые очереди и собирая десятки справок. Кто-то, как господин Меркулов, работающий в советские годы директором рынка, стал его хозяином. Приватизация совпала с детскими годами единственного и так любимого супругами "ранимого мальчика", ставшего богатым наследником. Новоиспеченному "хозяину жизни" со школьных лет ни в чем не было отказа. Все лучшее для Владика!
  Усердием Меркулов-младший не отличался ни в школе, ни в институте, как и способностями в чем-либо. Зачем напрягаться, если есть все! На восемнадцатилетие отец подарил сыну новенький "Форд" - ездить в университет на занятия за три остановки. Уже тогда Владик пробовал легкие наркотики, веселил быстро наскучившую жизнь.
  Борисов терпеливо объяснял заботливым родителям, что необходимо после сеанса. Это придумал он сам: "период реабилитации". По его методу, что есть, что пить. Роман в душе смеялся над этим: что изменится, если утром за завтраком больной вместо отварной рыбы съест мясо, будет иной результат? Но необходимость придать процессу лечения научный подход и главное загадочность применялись с исключительно одной целью: оправдать заоблачную стоимость сеанса лечения. Только поэтому он стал проводить по два, даже по убедительным просьбам родственников, по три сеанса, хотя был уверен в результате уже после первого. Что страшного, лишние пятьдесят, сто тысяч для единственного чада, тем более со столь ранимой психикой.
  Сегодня Роман опаздывал и всеми силами старался не выдавать, что его раздражают "заботливые родители". Наверное, проще имея большие деньги, вместо ежедневного воспитания ребенка заплатить оптом и "дитя порока" сразу станет чистым и ранимым, как они рисуют его в своих родительских фантазиях.
  Сегодня Роман впервые позвонил Майе. Вечером перед самым приездом "клиентов" Лосева перезвонила и слезно просила приехать: очень хочет его видеть. Немедленно! Сейчас! Отложить встречу до завтра - смерти подобно.
  - У меня больной. Освобожусь не раньше полуночи, - попытался перенести встречу Борисов.
  - Даже в пять утра... Я буду ждать...
  - Хорошо. Я приеду.
  Весь вечер Роман был не в своей тарелке. Глаза искали часы на стене отчитывающие остановившееся время сеанса.
  - Что случилось, Роман Николаевич? Если ты и любил женщину, то только Таю, только она заставляла учащенно биться твое сердце, но никак не Майя Лосева. Только мужское эго заставляло тебя продолжать с ней отношения. Красивая, независимая бегает к нему как девчонка, изменяя богатому мужу. После разрыва ты даже не вспоминал о ней. С глаз долой - из сердца вон! Но когда он снова увидел Майю, несколько дней назад азарт охотника океанской волной захлестнул его сознание! Он теперь на коне! Всемогущий Лосев, лысеющий, полнеющий мужчина под пятьдесят, с букетом болезней, которого она, не задумываясь, заменила на такого же, но преуспевающего.
  - Из шелка и мочал нить нашей
  жизни вьется.
  Кто плакал по утру, тот к
  вечеру смеется.
  Борисов довольно улыбнулся, вслух процитировав стихи Глинки. Готман даже оторвался от своей любимой бухгалтерии, вопросительно, даже немного испуганно посмотрел на заговорившего с самим собой стихами шефа. Такое чувство самоудовлетворения:- Я доказал всем, я избранный!
  Наконец, успокоенные родители увели свое чадо.
  -Рем Яковлевич, я уехал! Где Калинин?
  Михаил словно вырос из-под земли, по-военному вытянулся перед Борисовым.
  -Мишель, остаешься за главного.
  Роман пожал руку просиявшего от счастья охранника.
  - Роман Николаевич, да вы волнуетесь! От чего это? - поймал себя на проскользнувшей мысли Борисов.
  - Роман Николаевич, мне еще две минуты, - Готман удивленно смотрел на уходившего начальника.
  - Я заеду по делу. Вызови такси...
  До квартиры, где они жили, всего две остановки. Готмин не любил ночью ходить один. Нет, не боялся, раньше он часто блуждал по городу до утра в поисках "лекарства души". Природный инстинкт самосохранения, скорее всего. Оставаться в офисе до утра он тоже не хотел. Положение обязывало первого помощника держать дистанцию, тем более департамент здравоохранения области сдал им в аренду с правом выкупа старинный особняк за городом, там сейчас идут строительные работы. Это значит уже к зиме штат фирмы надо увеличивать. На очереди должности трех медсестер, на которых Борисов хочет видеть женщин с высшим медицинским образованием, секретаря, охранников, уборщиц. И это только начало!
  
  * * *
  
  Роман подъехал к условленному месту, заглушил мотор своей "девятки", торопливо набрал номер, записанный в рабочем блокноте. Как много цифр, целых одиннадцать!
  - Алло, Майя Вячеславовна... Не разбудил? Даже так... Я на базе... Жду...
  Голос Майи совсем не сонный. Сидела, ждала звонок. Она предложила зайти, он почему-то отказался.
  - Да, ты здорово волнуешься, старик! - Борисов, в который раз за сегодняшний вечер, оценил свое состояние.
  Майя появилась через минуту. В вечернем открытом модном платье. Высокая, стройная словно модель, сошедшая с подиума. Торопливо вышла из своего подъезда. Открыла дверь, села рядом. Салон заполнил волнующий аромат дорогих духов. После первого звонка Лосевой Роман внутренне подготовился к их встрече. Настраивая себя как вести, прокручивал в голове диалоги разговора, но Майя перепутала весь сценарий.
  - Любимый,... родной... - зашептала она, крепко прижавшись молодым дрожащим телом. - Ты - мечта всей моей жизни...Счастье мое...Ты мой единственный мужчина...
  -Майя Вячеславовна, вы разберитесь в своих чувствах. Ваш мужчина - Загс Григорьевич Львович! Он, думаю, вас зовет "мой Асмик"!
  - Ром, прекрати паясничать. Что еще за Асмик?
  - Жасмин, цветок на его родном языке.
  Лосева словно не слышала его слов. Осыпала поцелуями лицо, шею, волосы. Крепче прижималась упругой трепещущей грудью.
  - Родной мой... Делай со мной, что хочешь...Я вся твоя...Только твоя...Только не прогоняй меня еще раз...Вместе с тобой я потеряла смысл жизни...
  - Майя, ты что? Хочешь здесь? - встрепенулся Роман, невольно уступая настойчивым рукам разгоряченной женщины. Голова закружилась. Дрожь, ставшей желанной женщины, передалась в его сильное тело.
  - Да, я хочу тебя...Только тебя... И всегда хотела одного тебя...
  
  * * *
  
  Роман очнулся. На какие-то минуты он потерял контроль над своим сознанием. Страсть, словно волна, захватила все его тело, бросила в пучину, заставила забыть все: время, проблемы, слова.
  - Майя, ты сумасшедшая! - прошептал он пересохшими губами. Мы в центре города, а не в Марьино...
  В ответ Лосева беззвучно засмеялась.
  - Пусть! Мне все равно... За эти минуты я отдам все... Хочешь, голая пройду по улице.
  Лосева сделала движение открыть дверь.
  - Что за барские привычки, Майя Вячеславовна! Это в советских фильмах модно было показывать разложившиеся нравы царской аристократии - Борисов даже засмеялся. Да душе стало легко. Все мысли, заботы, словно куда-то исчезли. Их нет. Есть он и Майя в тесном салоне "девятки", в самом центре миллионного города, и никого вокруг!
  - Майя, ты секс-бомба. Мне понятно, почему мужчины без ума от тебя...
  - Какие мужчины? У меня он один... Мой мужчина, который открыл во мне женщину! - шептала Лосева. - Все остальные - недоразумение.
  - И Лосев, отец твоего ребенка?
  - Лосев - в первую очередь, - Майя села, театрально закрыла лицо ладонями, - Загс - недоразумение. Мне надо выживать. Что мне оставалось делать? Я осталась с сыном на руках. Как мужчина, он ноль, ему нужна реклама, мы с ним друзья и только. Идет следствие...
  - Ты ездила с ним в Испанию отдыхать как с другом, жила в одном номере? - Борисов улыбнулся, поймал себя снова на мысли, что ревнует.
  - И что. Мы спали как брат с сестрой под разными одеялами. Ты бросил меня. Я на все, была согласна... ради тебя, - с упреком шептала Лосева на ухо Романа. Он чувствовал ее горячее дыхание, ее дрожащее тело.
  -Майя, остановись. Думаю, на сегодня хватит одного безумства...
  Роман сел на свое водительское место, чувствуя, что уже не в силах сопротивляться. Открыл окно, закурил.
  - Когда суд над Лосевым?
  - Через неделю. Я уже Решетова. Мы развелись. Пять дней назад я заменила паспорт. Даже на суд меня не вызовут.
  - Помог покровитель-брат? Не гложет совесть? Лосеву тоже говорила про любовь, которой все возрасты покорны.
  - Ты о чем, Ром? Я никогда ему это не говорила. Тем более, не любила. Он это знал, наверное, по крайней мере, догадывался, он умный мужик. Он любил меня.
  - Достойный уважения ответ. Я думал, будешь унижать Алексея Алексеевича.
  - Нет, что ты. Мы поговорили и поняли друг друга. Я ему была нужна директору...
  - Почему сразу так? - перебил молодую женщину Роман. - Лосев искренне любил тебя...
  Майя заколебалась с ответом:
  - Рома, понимаешь, я искала надежного человека, отца своему будущему ребенку. Алексей - умный, деловой. Я это ценила, уважала его. Но любовь - это другое...
  - Вот как... Я думал, люди женятся и заводят детей, когда любят друг друга..
  - Нет. Любовь - это ты. Даже зная, что ты никогда не женишься на мне, я буду бежать к тебе по первому зову.
  - Даже если меня арестуют? - с издевкой, глядя прямо в глаза, спросил Борисов.
  - Ром. Мы встречались не в лучшие годы твоей жизни. Если теперь весь город шепчет о чудесах доктора Борисова, тогда ты был никто для всех, но не для меня... - обиженно ответила Решетова и отвернулась, глядя в окно.
  - Прости, Майя... Я не хотел тебя обидеть...
  - Ром, неужели ты не поймешь, что за деньги нельзя купить душу? Я привыкла красиво жить и приходится играть, притворятся. Но заставить себя любить - невозможно...
  - Смотри, уже светает, - искренне удивился Роман. - Спасибо тебе за чудесную ночь. Все, как в юности, когда душа чиста и планов громадье... Все, как в первый раз...
  - Ром, ты не бросишь меня? - Майя посмотрела ему в глаза. Искренние, чистые. Неужели, так можно играть? Если да, то МХАТ потерял звезду сцены.
  - Что ты понимаешь под словом "бросишь"? Ты не вещь...
  - Мы будем встречаться... Я согласна на все: быть любовницей, наложницей, кем угодно...
  - Ты знаешь, я одержимый своей идеей, со мной тяжело... Я часто сам не знаю, что хочу в этой жизни, - Борисов откинулся на сидении, закрыл глаза, - раньше я знал, что хочу, теперь - нет.
  - Я не буду мешать тебе. - Пообещала Майя, взяла влажной рукой ладонь Романа.
  - Будем жить втроем? Это интересно. Я в своих фантазиях раньше хотел посмотреть, какая ты с Лосевым.
  - Если ты захочешь, я сделаю для тебя все. Только не бросай меня. Без тебя я больше не смогу.
  - Встречаться будем, обещаю. Только с одним условием - не мешать друг другу, жить.
  - Я согласна на любые условия. С Загсом я разрулю, обещаю...
  - Зачем такие жертвы? Меня это даже возбуждает, - лукаво улыбнулся Роман. - Я не так богат как он. Но уверен пока!
  На улице показались первые прохожие, наверное, водители маршруток.
  - Все, Майя, невозможно все обговорить за одну встречу. Тебе на работу?
  - Я позвоню, отпрошусь. Мне нужно прийти в себя.
  - Хорошо. Созвонимся.
  Майя ушла той же походкой для подиума.
  - Как она похорошела за этот год! Стала настоящей женщиной, - провожая Майю взглядом, признался себе Роман и, улыбаясь, поднес к лицу ладони, еще хранившие запах и тепло желанной женщины.
  
  
  Глава 9.
  
  - Сегодня - вынесение приговора, - Утром позвонил Максим, сообщил Роману.
  Суд шел неделю, даже по центральному, охочему до скандалов и сенсаций, каналу НТВ ежедневно показывали сюжеты. По местному - все криминальные новости начинались с сообщения о ходе судебного разбирательства. Лосев-младший не пригласил друга, но Роман без раздумий решил ехать. Он спрашивал о процессе Кравченко, на что Юрий Константинович после паузы ответил.
  - Роман Николаевич, это столичный процесс. Думаю, у нас в области на него не сможет повлиять даже губернатор.
  Значит, в администрации области тоже понимают, что Лосеву с Игнатьевым, ставшими по протоколу подельниками, просто не повезло. Власти нужен враг и выбор пал на них. В здании облсуда, где проходил показательный процесс, полно народу. Суетливые журналисты, операторы с дорогими видеокамерами, их, наверное, в зале больше, чем друзей и родственников подсудимых. Роман даже засомневался, сумеет ли он попасть в зал заседаний. Снова выручил Кравченко, он - давний друг Шорохова, к чести Юрий Константинович не испугался, пришел на провозглашение приговора. Хотя очень многие из бывших друзей подсудимых отделились, сославшись на занятость, звонившей им жене Шорохова. Сказать "нет" - тоже надо иметь мужество, легче придумать не существующую причину. Рыночные отношения, все продается, все покупается, даже дружба, в первую очередь, поражают верхушку общества, может потому что им есть, что терять.
  В душном зале все готово к началу, точнее, к завершению громкого процесса. На огороженной решеткой скамье подсудимых пятеро. Кроме Шорохова судят его заместителей по строительству и инвестициям, Лосев и Игнатьев. Роман вначале даже не узнал Алексея Алексеевича. Он, словно, постарел на два десятка лет, лицо болезненное, волосы почти седые. Сидит в углу, низко опустив голову. Конечно, украдкой он осматривает заполненный до отказа зал. Может, надеется увидеть Майю? Роман, невольно подчинившись этой мысли, тоже осмотрелся вокруг. Некоторых он узнал - его "бывшие клиенты" из администрации, крупные предприниматели. Максим сидит рядом с Ольгой Васильевной, это приятно удивило Борисова. Такого поступка от бывшей жены Лосева он не ожидал.
  Театральная фраза "Встать, суд идет!" процесс начался.
  - Все здесь словно в театре, - подумал Роман, - где каждый лицедей знает наизусть свою роль и ждет своего выхода на сцену. Судебные прения, речи прокурора и адвокатов. Прокурор области произнес пламенную речь о коррупции, захлестнувшей страну, о доверии народа и запросил всем подсудимым лишение свободы от пяти до десяти лет. Максимально - для Шорохова и Игнатьева. В зале прошел неодобрительный гул.
  - Интересно, насколько потянут преступления самого высшего законника области? Или он чист перед законом как альпийский снег и так яростно защищает интересы народа на этом суде? - подумал Роман, вглядываясь в серьезное сосредоточенное лицо господина старшего советника юстиции. Живет прокурор за городом в престижном коттеджном поселке, дом у него трехэтажный, автомобиль у него BMV X3, у жены-домохозяйки - "Лексус". Все это можно купить и построить на зарплату смотрителя закона, пусть и высшего в области? Не нарушая закона? Не беря взяток? Тогда мы живем в здоровом обществе! Речи адвокатов. Банальные общие фразы, наверное, выступления для всех составлял один автор. В последнем слове сами подсудимые говорили как под диктовку: о своем честном служении, о невиновности. Все просили суд вынести справедливый приговор. Пламенных, обличительных речей подобных Павлу Власову из старого кинофильма "Мать" Роман не услышал. Суд удалился на совещание. Объявили перерыв. Борисов нашел взглядом Максима. Он подошел к огороженной скамье подсудимых. Охранявшие милиционеры стали цепью, не пропуская родных. Хотя только Шорохов и Игнатьев весь срок следствия были под "стражей". Через пять минут всех подсудимых увели в комнату ожидания. Борисов подошел к Лосеву - младшему, взял его за локоть.
  - Ты? - искренне удивился Максим. - Спасибо...
  - За что, Макс? Я ничего не сделал.
  - "Финита ля комедия". Все решено еще до начала следствия.
  - Что с фирмой?
  - Работает. "ЛИК" стал "Надеждой".
  Максим грустно улыбнулся.
  - Пошли на улицу... Душно...И курить хочется, сил нет... - предложил другу Лосев.
  - Ты не изменил свое решение? - закурив сигарету, спросил Борисов.
  -Нет, Роман. Спасибо... Я уже работаю.
  - ???
  - В "Московском индустриальном банке", вернее в нашем филиале. Возглавил службу информационной безопасности. - Сообщил, посветлев глазами, Максим.
  - Даже так. Узнаю настойчивость Лосевых!
  - Нет, Ром. Ты, наверное, подумал, отец помог? Мой сокурсник Эдик. Он в "Промбанке" на подобной должности. Он меня и предложил, через своего шефа моему. Банк - новый в нашей области. С моим предшественником что-то не сложилось. Они - немногословные банкиры, причины не объясняют. "Вы нам не подходите". И все. Почему? Думай сам. Только таких вопросов и не задают. Время не то. Идти жаловаться некуда. Существую, конечно, приемная президента и партии власти. Но это для порядка. Помогают единицам...
  Покурили молча.
  - Спасибо тебе, Ром. - тихо проговорил Лосев.
  - Пожалуйста, Максим Алексеевич, но позвольте полюбопытствовать, за что?
  - Что денег дал... Что пришел... Поддержал... Спасибо... - Максим опустил глаза, закурил еще одну сигарету.
  Он очень волновался и плохо скрывал свое состояние.
  Оглашение приговора растянулось на час. Роман смотрел в бледное лицо Алексея Алексеевича, казалось, он не слышит ни голоса председателя облсуда, ни ропот в зале, бурно реагирующего на каждую провозглашенную санкцию. Шорохова приговорили к семи годам лишения свободы, Игнатьева к шести, Лосева и двух заместителей - мера к четырем годам условно с отсрочкой на три года с конфискацией имущества и лишением права занимать должности, связанные с финансовой деятельностью. Лосев - старший принял свой приговор с тем же закаменевшим взглядом в никуда. Условно осужденных освободили из-под стражи. Получивших наказание в виде лишения свободы, после пятиминутного прощания с родными, под конвоем увели из зала.
  
  * * *
  
  Борисов приехал в офис, устало опустился в свое кожаное кресло, снял туфли, носки, блаженно вытянул ноги. Вошел Готман, молча, стоял в дверях, наблюдая за действиями шефа.
  - Окрестили?
  - Да, Шорохову - семь. Игнатьеву - шесть. Остальным - по четыре условно, - проинформировал, Роман администратора. - Тяжелое в моральном плане мероприятие суд. Даже, если судят только отца твоего друга, с которым встречался всего несколько раз, а что пережили они? Я вспомнил нашего "первого клиента" Мосла. Он пережил шесть судов и первый - в шестнадцать лет. Как он, не давал о себе знать?
  - Прекрасно! Виктор Андреевич получил повышение по службе. Он уехал в Москву. Смотрящий сейчас "Укол" наш "клиент номер два", - со свойственным национальным сарказмом сообщил последние криминальные новости области Готман.
  - Даже так. Растут наши клиенты. Это хорошо! Вместе с ними растем и мы. Я помню, как ты возмущался по поводу озвученной мною суммой оплаты, теперь привык к большей в десять раз! - Борисов весело рассмеялся.
  - Да, Роман Николаевич, это было. Но согласись, все это не на пустом месте. Нам пришлось сделать вложения, продать квартиру - начать дело с нуля, - начал перечислять доводы высокого прайса Готман со свойственной щепетильностью. - Мы рисковали, наконец.
  - Нет, Рем, мы не рисковали. С нами князь...
  - Ты о чем, - не сразу понял Готман.- Роман, извини, ты иногда говоришь такие вещи, что даже у меня идейного атеиста мороз по коже... Не надо с этим шутить... Пусть он сам по себе, а мы - как получится. - растерянно пробормотал Рем.
  - Нет, дружище, теперь соскочить не получится! Хорошо не будем - согласился Борисов - Что с клиникой?
  - Все готово, можем принимать больных уже сегодня.
  - Сегодня не получится. Запланировали на субботу; торжественное открытие. Будут губернатор, мэр, вся верхушка здравоохранения области. Я не смог отказаться. Солидную часть денег на ремонт выделил бюджет, как это не смешно звучит. Мы по статусу клиника частная.
  - За добрые дела надо платить, - Рем лукаво улыбнулся.
  - Я еле уговорил Кравченко не давать широкой огласки: пару минут по телевизору в выпуске областных "Вестей" и небольшая реклама в печати, только в передовых газетах.
  - Зачем нам реклама, Роман Николаевич, у нас очередь на два года вперед. Я уже не знаю, что отвечать иногородним губернаторам и генералам. Складывается мнение, что у верхушки нашей страны все родственники алкоголики или наркоманы - Готман развел руками, начал рыться в бумагах, показывать Роману пришедшие факсы и записи телефонных звонков и электронных сообщений. - Я не могу справиться с этим потоком бумаг - признался администратор - Ежедневно днем и ночью...
  - Я давно говорил, возьми секретаршу.
  - Я так и сделаю, у меня уже есть кандидатура - Лена Красникова - умница, медик, и учится в академии заочно, - смущенно признался Готман.
  - Леночка?! Согласен, и заметь, ко всему, она просто красавица, - Роман улыбнулся. Он знал Красникову еще по работе в диспансере. Она работала постовой медсестрой в их отделении. Видимо еще тогда молодая женщина тронула сердце неприступного Готмана. Рем стеснялся признаться в этом, но все тайное становится явным. Борисов их видел однажды в городе вместе с восьмилеткой дочкой Елены Кристиной. Рем хлопотал вокруг своих девушек, заботливо усаживая их за столик в летнем кафе.
  - Рем, что ты теряешься. Лена одинокая и умная женщина. Женись, ты еще не старый, сына родишь?!
  - Роман Николаевич, все у вас просто. Это намного сложнее - семья, дети, - Рем явно разволновался от откровенного разговора и даже у него, профессионального администратора, на любой вопрос, имеющий несколько вариантов ответа, не было слов высказать свое мнение, видимо давно мучавшее его сознание. - Вам тоже надо завести семью, Роман Николаевич, и сына у вас нет, - быстро ушел от темы Рем и победно улыбнулся.
  - Suum cuique. Каждому свое. Получая одно, мы жертвуем другим. Семейное счастье это не для меня.
  - Роман Николаевич, а эта длинноногая красотка, - Рем победно улыбнулся, - Я видел вас случайно...
  -Это секс. Только он. Я ее хочу, жду встречи как мальчишка, но после постели у меня одно желание - быстрее проводить ее домой.
  - Так не бывает. Мы не животные. Людям необходимо общение, забота, все то, что зовется любовью.
  - Рем Яковлевич, в вас проснулся уснувший дар поэта! Я не удивлюсь, если прочту в газете "Берег" в разделе лирики ваши стихи.
  - Почему "Берег"? Я не люблю эту скандальную газету, - обиделся Рем.
  - Прости, друг. Я не хотел тебя обидеть. Названная газета самая читаемая у нас в городе и области. Только послушай меня, если тебе хорошо с Леной, вам есть, что делать, о чем говорить, кроме секса, женись! Ничто не заменит семейное счастье... Что деньги? Пустота! Их хочется больше только когда не хватает, и ты не можешь приобрести чего-то. Если ты можешь купить все - они начинают раздражать!
  - Осмелюсь вам возразить, Роман...- попытался привести свою версию опровержения Готман.
  - Не надо, Рем! Ты знаешь, я прав, только попытаешься обожествить то, что гнусно и продажно - деньги! Секс, если он без любви, тоже становится скучным, хочется новых ощущений, эмоций, после - хочется унижений, власти. Я, например, загорелся желанием секса втроем. Это нормально? Нет, мой друг, это патология. Я понимаю это как психиатр. Но чем больше я понимаю, тем больше мне хочется. Только люди без морали, разложившиеся могут считать нормой оргии, однополые браки. Это болезнь. Но самое страшное, с каждым годом количество таких людей растет, в геометрической прогрессии. Они заполняют верхушку общества, в низах другие проблемы - как выжить! Куда может прийти такое общество? В бездну!
  Рем пожал плечами. Наверное, впервые он не стал оспаривать слова своего шефа.
  - Ром, ты - молодой, красивый парень. Но послушаешь тебя - будто старик. Ты еще найдешь свое счастье, к чему такая обреченность. - Готман посмотрел в глаза друга сквозь стекла очков.
  - Не знаю, Рем. В жизни, как и везде в природе, должно быть равновесие. Получая одно - неизменно теряешь другое. Я достиг цели, о которой мечтал, но вместе с этим я переступил порог человеческого счастья. Теперь для меня этого мало. Я - великий! Я хочу всего и сразу!
  - Чего ты еще хочешь? - Рем тоже встал, стоял, смотрел, не мигая на друга.
  - Спасти мир от алкоголизма и наркомании. Так, наверное, я скажу в субботу, когда журналисты спросят меня о смысле и целях жизни. Но себе я говорю другое.
  - Что?
  - Власти!
  
  * * *
  
  Евгений Черников или БОМЖ "Узбек" узнал молодого охранника. Он стоял в излюбленной позе; руки за спину и курил. Не спеша, с наслаждением затягиваясь сигаретой, медленно выпускал дым кольцами, что, по мнению "Узбека", говорило о хорошем настроении парня. С утра Черников пытался найти сто грамм "для души", но пока безрезультатно. Поколебавшись немного, он на дрожащих ногах пошел к охраннику.
  - Здравствуйте, - подойдя, пролепетал "Узбек".
  - Привет, - высокомерно ответил охранник. - Вы по какому вопросу?
  Черников молчал с глупой улыбкой на заросшем щетиной лице, глядел на парня. Ноги предательски дрожали, язык прилип к сухим деснам. Зазвонил мобильный телефон в кармане охранника.
  - Слушаю, Петр Иванович. Так точно, десять литров 92-го, - по-военному отвечал парень звонившему ему, видимо, начальнику, рукой показал "Узбеку" - "проходи".
  Евгений понял красноречивый жест, но жажда получить заветные "сто для души" заставляла стоять на месте. Охранник подошел к стоящей возле угла дома белой "шестерке", открыл багажник, достал десятилитровую алюминиевую канистру, поставил на асфальт. Заметил стоящего за спиной Черникова.
  - Мужчина, я попрошу вас покинуть охраняемую мною территорию, - важно, глядя куда-то поверх головы "Узбека", громко произнес дежурную фразу парень.
  - Прости, брат. Горит все в груди... Выручи...Пожалуйста...
  Охранник будто не расслышал негромкие слова "Узбека", думал о чем-то своем, переключив взгляд на дорогу, видимо ожидая с этой стороны приезд звонившего. Постояли, минуты три молча.
  - Ты еще здесь?!
  - Братан... Горит все в груди, - Евгений жалостливо смотрел в глаза парня. - Последний раз выручи...
  - Горит, говоришь? - Михаил улыбнулся. - Выручу! Только, извини, в последний раз.
  - Я сразу убегу, - радостно залепетал Узбек, прижав руки к сердцу.
  Охранник, молча, подошел к канистре, открыл крышку, жестом руки позвал "Узбека". Тот послушно подошел, наклонился. Ловким движением Михаил поднял канистру, обильно плеснул на одежду Евгения.
  Резкий запах бензина, Черников даже не пытался увернуться, чувствуя, как стала влажной замусоленная рубашка под широкой курткой с чужого плеча. Словно завороженный, не сознавая, что происходит, он покорно стоял, опустив руки, не мигая, смотрел как охранник достал газовую зажигалку, поднес к его намокшей одежде.
  
  * * *
  
  Нечеловеческий крик заглушил шум городской улицы. Роман и Готман подбежали к окну. Огненный шар катался по асфальту, дико извиваясь и нечеловечески воя. Охранник Калинин смотрел, улыбаясь. Рядом с ним на земле - алюминиевая канистра.
  Борисов сорвал турецкое покрывало с дивана, в три прыжка выскочил на улицу, набросил на катающийся огненный шар, навалился на горящего человека своим телом. Сбив огонь, быстро стал раздевать уже затихающего "Узбека", срывал одежду, не чувствуя боли в обожженных пальцах. Роман не видел, как подъехал Чижов. Петр, выскочив из машины, бросился на помощь Борисову.
  - Петр Иванович, где Калинин?
  - Вон он стоит у своей машины...
  - Быстро забирай его, и в клинику! Чтоб духа его не было здесь! - увидел подбежавшего Готмана.
  - Рем, звони в скорую!
  - Уже вызвал.
  - Умница! Ты как всегда на шаг опережаешь мои мысли.
  Роман был возбужден. Глаза его горели. Подъехала скорая. Вышли врач и медсестра. Черников полуголый лежал в пыли на асфальте, рядом тлела его одежда. Тело Евгения покраснело, местами покрылось волдырями, неприятный, режущий нос запах горящей кожи мутил сознание.
  - Что случилось? - спросила женщина-врач скорой помощи.
  - Бомж случайно облился, опрокинул канистру с бензином... Курил и вспыхнул. Мы в офисе были... Слышим крик, - стряхивая пыль с модных светлых брюк сообщил доктору Борисов. - Ожоги серьёзные?
  - Да! Третья - точно. Все признаки: обширный некроз. Помогите, пожалуйста, погрузить его в машину. Водитель скорой и Готман перекатили Черникова на носилки, поднесли к карете скорой помощи.
  Евгений смотрел на них широкими испуганными зрачками, слезы катились из глаз без обгоревших бровей по грязным, небритым щекам.
  - Я же человек... - невнятно прохрипел он и зарыдал в голос.
  - Рем, прояви смекалку. Надо, чтобы этот случай не имел огласки, - на ухо Готману прошептал Роман.
  - Роман, это Калинин! Он же сумасшедший!
  - Мы все здесь шизофреники. Вот почему и вместе. Я разберусь сам и сделаю выводы. Прошу, Рем, сделай все тихо...
  - Какой суммой я могу располагать?
  - Любой...
  - Хорошо...Я попробую...
  Рем залез в салон "Газели", сел рядом с носилками. Позвонил Чижов.
  - Роман Николаевич, что случилось?
  - Вы где?
  - Приехали в клинику... Что произошло?
  - Ты видел сам...
  - Калинин его облил и поджег?
  - Думаю, да. Хотя я не говорил с ним. Что он тебе говорит?
  - Говорит, БОМЖ курил. Все случайно. Бормочет что-то словно ненормальный. Что мне с ним делать?
  - Закрой в карцер в клинике, я подъеду через пару часов. И никому ни слова. Хорошо, Петр Иванович?
  - Слушаюсь - помолчав, ответил Чижов с нескрываемыми нотами раздражения в голосе и отключил телефон.
  
  * * *
  
  - Сам не пойму, как получилось - низко опустив голову, оправдывался Калинин. - Он подошел, говорит, бросить бутылку с зажигательной смесью в окно. Жечь надо буржуев. У меня крышу и сорвало от его слов. .
  Он даже не смог дать внятного объяснения своему поступку. За что?
  Евгений Черников с ожогами третьей степени почти два месяца пролежал в больнице. Рем сдержал обещание: факт поджога человека даже не был зарегистрирован в отделении милиции. "Несчастный случай от неосторожного обращения с быстро воспламеняющимися жидкостями" - так было записано в истории болезни. Михаил Калинин остался работать в охране теперь уже клиники даже стал старшим смены. Что стало с "Узбеком" после выписки из больницы? Щедро одаренный Готманом, в новых джинсах, дубленке, в турецком свитере, его видел однажды, проезжая по улице Борисов. Как сложится его дальнейшая жизнь, Романа совсем не интересовало.
  
  Глава 10.
  
  Борисов припарковал машину в условленном месте, посмотрел на часы, до назначенного времени встречи целых двадцать минут!
  - Роман Николаевич, вы влюблены, - вслух проговорил Борисов,- спешите на свидание словно школьник.
  Тихая улица с частными домами выходила на набережную водохранилища. Толстые лапы желтых, огненно-красных листьев каштанов спускались до самой крыши серебристого "Форда". Роман еще не привык к своей новой машине, мягкой и бесшумной, даже его первая машина, походившая по дорогам Германии и российским ухабам, не шла в сравнение по комфорту и продуманностей всех мелочей инженерами, для удобства и безопасности управления для водителя.
  В салоне приятно пахло кожей, тихо играла музыка на дорогой магнитоле. Борисов откинул сидение, блаженно вытянулся, заложив обе руки за голову.
  Майя появилась совсем неожиданно: он ждал ее с остановки на противоположенной стороне улицы, метрах в ста впереди, там останавливалась ходившая в их район маршрутка. Молодая женщина шла по его стороне. Прошлой осенью Майя Решетова попала в аварию, правда пустяковую, уже через два дня она заменила крыло, бампер и разбитые фары, но после этого ДТП, она столкнулась с трейлером, Решетова очень редко стала садиться за руль. Сначала откровенно робела, потом это вошло в привычку.
  - Здравствуй, родной ! - Майя поцеловала Романа в губы.
  - Майя, ты - красавица! Я невольно даже залюбовался тобой, - признался Борисов. - Куда едем?
  - Ром, извини, вызвал Григорий Львович, виновато начала оправдываться Решетова. Мне необходимо быть на работе.
  - Что хочет твой пупсик? Тебя?
  - Ты о чем. Ром, если ты ревнуешь, я уйду с работы. Одно твое слово...
  - Нет. Если честно, меня это заводит. Я представляю ваш секс. Ты и Загс! Меня не возьмете в свою компанию?
  - Родной , я для тебя согласна на все. С одним условием, что ты больше меня не бросишь...
  - Так куда и когда подъехать? - Роман лукаво блеснул черными глазами.
  - Григорий Львович - южный мужчина - приняла игру Майя - Он зарежет!
  - Все ясно, вы - несвободная женщина - сделал серьезное лицо Роман - Куда вас подвезти?
  - Я на такси приехала, он ждет, - заволновалась Майя, еще не понимая, шутит Роман или обиделся на ее отказ.
  - Ром, прости, но я работаю. Необходимо составить какие-то документы к трем часам. Я утром позвонила, чтобы его предупредить, что не выйду на работу...
  - Майя Вячеславовна, не можешь, значит, не можешь...
  - Родной, не злись, - Решетова нежно положила мягкую теплую ладонь на руку Борисова. - Я искуплю свою вину когда угодно и как угодно.
  Глаза молодой женщины искрились, немного пухлые губы приоткрыты, она такая близкая, такая доступная. Роман почувствовал нахлынувшее желание.
  - Хочешь меня прямо сейчас? Я твоя...Я только твоя...
  - Нет, я подожду до вечера...Вернее мы.
  - Мы?
  - Да. Ты обещала доказать, что ради меня согласна на все, - Роман снова стал серьезным.- Обещаю, что после этого вечера тебя не брошу, тем более я уверен, сама в своих фантазиях хочешь этого не меньше, чем я.
  Борисов посмотрел в глаза женщины.
  - Ром, буду откровенна, мы - взрослые люди и очень многие женщины, и я в их числе, мечтают о сексе втроем. Мне нужен ты один... Но если ты...
  Решетова колебалась.
  - Да, я этого хочу! Ты сделаешь это ради меня?
  - Ради тебя я сделаю все, - тихо прошептала Майя.
  Минуту смотрели, молча в глаза друг другу.
  - Ты хочешь узнать, кто будет третьим? - Роман улыбнулся.
  - Мне все равно, - призналась Решетова. - Хочу я только тебя. Только в твоих руках я летаю, и чувствую себя женщиной.
  Решетова посмотрела на часы.
  - Ром, прости уже час, я должна быть на работе.
  - До вечера. - Борисов поцеловал зовущие губы молодой женщины. - В восемь я жду тебя на своей новой квартире. Придешь?
  - Да. Я приду, куда бы ты меня не позвал, - пообещала Майя.
  Быстро вылезла из салона и пошла величественной походкой, игриво ступая на точеных ножках. Проводив женщину жадным взглядом, Роман набрал номер на мобильном.
  - Макс привет, как вы?
  - Привет, Ром. Я на работе.
  - Что нового, как Лиля?
  - Все по плану, правда, она сейчас в больнице, но если честно, необходимости не было. Что-то съела, расстройство желудка, она запаниковала... Легла на неделю на сохранение...
  - Ясно. Это нормально. Все женщины делают это, по крайней мере, сейчас.
  Роман улыбнулся, вспомнив аналогию по названию фильма. Лосев принял шутку, поблагодарил.
  - Макс, вечером свободен?
  - Да. Съезжу после работы к Лиле в больницу на часок и свободен...
  - Приезжай в гости. Я купил квартиру. В центре, на Театральной.
  - Растете, доктор Борисов.
  - Еще кандидат, но в будущем году думаю защититься, - весело засмеялся Роман. Настроение стало прекрасным. Еще года не прошло, как стал кандидатом. Необходимо соблюдать этикет приличия и сверходаренным как я. - Борисов снова засмеялся. Неужели мысль о сегодняшнем вечере так заводит его?
  - Вы действительно больны доктор Борисов, - поймал себя на проскользнувшей мысли Роман.
  - Желаю удачи, вернее успехов. Я охотно приму твое предложение и приеду. К семи, раньше не получится. Диктуй адрес...
  - Нормально. Жду.
  Роман откинулся на сидение.
  - Зачем тебе это, доктор Борисов? - вслух спросил он и, помолчав, сам ответил. - Я хочу секса втроем с Майей, именно с ней. Это возбуждает до безумия. Только для чего? Доказать свою власть над ней? Скорее да, чем нет.
  Роман повернул ключ зажигания.
  
  * * *
  
  Макс приехал вовремя, даже с опережением в пятнадцать минут. Стол накрыт. Себе Роман взял безалкогольного пива, чтобы соблюдать русские традиции застолья. Бутылка хорошего французского вина, в которую Борисов добавил изрядное количество половых стимуляторов, торжественно возвышались посреди изобилия дорогих закусок. Пришлось проконсультироваться у знакомого сексопатолога, чтобы выбрать нужный стимулятор, не переборщить дозировку. Как любое лекарственное средство, излишки в стимуляторах дают противоположенный эффект. Перед самым приходом Лосева в голове Романа робко проскользнула мысль: "Не подло ты поступаешь с другом? Пусть любая другая женщина, но Майя!?" Только в этом Борисов нашел скорее оправдание своему не совсем красивому поступку. Именно Решетова, сущность которой такая же, как у девчонок с подпольных притонов, только прикрытая лоском и красивым, манящим мужчин телом.
  Сели, выпили. Максим признался, что голоден и жадно набросился на еду, сознавшись, что о половине деликатесов на столе он даже не слышал.
  - Мы с Лилей питаемся просто. Она хорошая хозяйка, очень вкусно готовит. Мне повезло, спасибо тебе, Ром.
  - Мне? За что?
  - Ты же уговорил меня пойти к вам после того разговора в парке, несмотря на позднее время, убедил. Не согласись я тогда, как все могло сложиться? Теперь я даже себя не представляю без своей жены.
  - Максим Алексеевич, я - фаталист, верю в судьбу. Чему быть - обязательно произойдет. Значит, вы познакомились бы позднее, - возразил Борисов. - Я, конечно, рад, но ты преувеличиваешь мою роль в своем семейном счастье.
  - Может ты прав, но зачем терять время? Жизнь и так коротка! Давай выпьем за женщин!
  Вышли на просторную лоджию, сели на изящный кожаный диванчик на гнутых ножках. На столе пепельница и прохладительные напитки.
  - Здорово! - не удержался Лосев. - Ты молодец, я от всего сердца рад за тебя. Ты достиг своей мечты!
  - Макс, это была наша мечта!
  - Нет, Ром, извини. Ты зажег меня своей идеей спасти мир. Это твой смысл жизни. Я даже не все понимал в своих частотах, звуках,- признался Максим.
  Роман украдкой посмотрел на часы, что не прошло мимо взгляда друга.
  - Ты кого-то ждешь?
  - Да, женщину...Ты не голоден?
  - Уже нет, спасибо. Все было очень вкусно, - не понял друга Лосев. - Кто тебе так вкусно приготовил? Если я мешаю, я пойду...
  - Ты о чем, Макс? Расслабься и получай удовольствие. Этот вечер наш, ты мой единственный друг, а значит дороже всех женщин...
  - Спасибо...Тронут...
  - Мы взрослые мужики, Макс. Я спросил о голоде сексуальном. Лиля в данный момент не в лучшей форме.
  - Ты серьезно? Ром, спасибо за заботу, но я люблю свою жену.
  - Люби, кто тебе не дает. Это счастье - любовь, тем более взаимная. Я про секс говорю, не про любовь...
  - Разве это разные понятия? Извини, дружище, я не психолог, но почему-то всегда считал любовь и секс одним понятием.
  - Наверное, ты по-своему прав, когда секс с любимым человеком. Но в жизни все бывает, всякие обстоятельства. Ты - молодой, здоровый мужчина, и воздержание не прибавляет здоровья. Согласись со мной.
  - Ром, не буду лукавить, есть такие мысли, - не стал раздувать тему семейной морали Лосев и признался другу.
  Оба весело рассмеялись.
  - Клиент созрел, - мелькнуло в голове Борисова. Он почему-то считал, Максим проявит большее упорство, друг сдался почти без боя.
  Позвонила Майя.
  - Привет, любимый.
  - Привет, ты готова?
  - ?????
  - Не слышу. Если нет, не имею права насиловать. Вызовем девчонку.
  - Тебе все равно с кем?
  - По-моему я зову тебя.
  - Ты очень этого хочешь?
  - Да...Очень...
  - Ждите. Вылетаю...
  - Кто звонил, наши девчонки? - Максим заметно захмелел. Он даже не стал оспаривать, когда Роман предложил ему ночевать у него.
  - Иди в ванну, мойся. На стене синий халат, он твой.
  Роман вышел на лоджию, закурил. Уже совсем темно. Октябрьский день короток. Пусть бабье лето затянулось и вечером еще тепло, но даже в воздухе чувствовалось приближение осени. Каждый месяц в году имеет свой запах. Тем более невозможно спутать время года.
  Максим вышел улыбающимся в дорогом халате, сел на мягкий диван, вытянул ноги.
  - Хорошо! Спасибо, дружище, за вечер.
  - Это прелюдии, Максим Алексеевич, главный подарок впереди. Клиент созрел? Тогда спальня напротив зала ваша.
  - Я не хочу спать, - запротестовал Лосев. - Пошли, выпьем, друг...
  - Немного позднее, Макс. Иди, она сейчас придет. Пойми правильно. Ей сначала надо привыкнуть, выпить.
  - Надо вызвать двоих, - посоветовал Максим. - Как мы будем спать с ней, по очереди? - Максим засмеялся над удачной, по его мнению, шуткой.
  - Нет, Макс. С ней будем втроем. Тебя это не шокирует?
  - Представь себе, нет! Я давно хотел этого, но стеснялся, - признался друг.
  В дверь позвонили. Роман взял под руку захмелевшего друга, подвел к двери спальни.
  - Жди, мой друг!
  - Вы придете вместе? - Максим почувствовал волнение.
  - Нет. Сначала она одна. Тебе надо тоже освоиться, перегореть. В противном случае, ты можешь сгореть, - Борисов улыбнулся. - Не бойся, я с тобой...
  - Я не волнуюсь... С чего ты взял... Можно мне выпить?
  - Ты же спокоен, Макс! Иди, все потом...
  Максим послушно зашел в спальню. Роман впустил Майю. Влажные, жадные губы не дали Роману говорить.
  - Мое счастье...Наконец ты мой...- шептала женщина. По запаху дорого коньяка Борисов определил, она волнуется, даже выпила перед дверью. Роман резким движением снял платье, расстегнул открытый лифчик. Красивое, точеное тело, прикрытое только узкой розовой полоской стрингов.
  - Хороша! - не смог сдержать восхищение Борисов. - Ты создана для любви, Майя Вячеславовна!
  - Я создана для тебя...
  - Сегодня - для нас, - уточнил Роман, - и пожалуйста, рассматривай нас как единое целое, без дискриминации чьих-то прав, - улыбаясь, попросил он, тыльной стороной ладони легонько поглаживая желанное тело женщины.
  - Я и он это я...Договорились?
  - Как прикажешь, моя любовь. Я вся в твоей власти.
  Нежные руки обвили шею. Романа чувствовал набухшие соски упругих грудей. Он с трудом сдержал себя от охватившего все его сознание желания. Но продолжал игру, возбуждая женщину.
  - Ты выпьешь?
  - Нет...После... Где наша вторая половина...
  - Это Макс, ты не против?
  - Нет... Теперь меня уже не удержать... Поцелуй меня...
  Роман приобняв Майю за упругие бедра, подвел к двери спальни.
  - Страшно?
  - Ты о чем, любимый? Женщина - я только с тобой, с другими - только возбуждаюсь...- и смело вошла в спальню.
  Максим даже не попытался сопротивляться. Появление Майи в спальне словно оглушило его раскатом осеннего грома. Он лежал на спине, открыв от изумления рот.
  - Ты?! - только и смог проговорить Лосев.
  - Я, Макс, ты против? Ты же хотел меня...Я видела, как горели твои глаза, когда ты смотрел на меня... Скажи нет, и я уйду, - шептала, войдя в роль молодая женщина, умело развязывая халат Максима. Лосев молчал, безвольно подчиняясь желанию женщины, снявшей с себя последнюю полоску одежды. Роман с восхищением смотрел на умелые действия Майи, тоже немного выбитый из себя ее безудержным поведением, словно спать с двумя мужчинами для нее так же привычно как чистить зубы перед сном. Минута...две...сколько Роман приходил в себя? Он подошел к кровати, провел ладонью по упругим округлостям желанного тела и провалился в бездну безумной страсти.
  
  * * *
  
  Утром Максим проснулся в шесть, засобирался домой. Роман вышел с ним в коридор.
  - Макс, ты презираешь меня?
  - Нет... За что?
  - За Майю...
  - Ром, все было даже лучше, чем я предполагал в своих фантазиях. Супер - проститутка! Теперь я точно знаю, она никогда не была женой моего отца, и значит моей мачехой, - глядя куда-то в сторону, проговорил Лосев.
  - Даже так...Кем тогда была Майя Решетова?
  Вместо ответа Максим громко хлопнул за собой входной дверью...
  
  Глава 11
  
  Снова зима. Настоящая, с морозом, снегом, обязательным гололедом на дорогах. В лесу городская суета остается где-то в другом мире. Тишина и величие природы: нет километровых пробок и грязных луж на улицах. Засыпанные снегом елки, словно сказочные великаны в серебряных шубах с громадными лапами-руками. Переливаются всеми цветами радуги алмазные снежинки.
  "Тук-тук-тук" - нарушает тишину трудяга-дятел. Воздух распиряет легкие, тихо так, что звенит в ушах, и только новая дробь дятла на минуту прерывает покой зимнего царства, и снова все замирает. Все спит, подчиняясь молчаливому величию тишины. Нет! Невидимая птичка громко и пронзительно свистит "фьють-фьють". Где ты, солист царства покоя? Твои вокальные данные скромны по отношению к голосу "маэстро" российских лесов Черноземья - соловьев, но как приятна душе твоя одноаккордовая песня. Песня жизни! Песня надежды! Песня веры! Обязательно придет новая весна и жизнь, затихшая, не останавливается здесь в морозном зимнем лесу...
  Чудесная природа Виневцева кордона. В здании бывшего санатория обувной фабрики работает центр реабилитации совсем недавно, но очередь на лечение расписана на месяцы. Попасть сюда - последняя надежда многих влиятельных людей со всей необъятной России. В этот тихий, уютный, лесной уголок, занесенный мягким, пушистым снегом, простым рабочим людям со средним достатком попасть невозможно. Неделя лечения в старинном особняке, за коваными воротами, эквивалентна стоимости квартиры в каком-нибудь обл.центре. "Доктор Борисов" - это имя произносят в высоких кабинетах, его шепчут как последнее заклинание любящие матери, его недолюбливают коллеги, называя "шарлатаном". Но в узком кругу признаются, что сами не верят, что говорят, но не могут понять и осознать его феномен. Его работа - это стопроцентный результат! Всегда! Пусть время исчисляется только месяцами, но еще не было, ни одного рецидива, что-бы всей притихшей своре врагов и недоброжелателей победно закричать: "Позвольте!". Даже враги признаются себе, что только зависть заставляет их искать этот прокол. Медики Пермского психоневрологического диспансера решили проверить "феномен Борисова" - отправить к нему на лечение одного из своих коллег. Нашелся желающий - молодой, непьющий врач, даже деньги на лечение обещал дать местный олигарх, тоже преследующий свой интерес. Послали запрос по электронной почте. Почти сразу пришел ответ от начальника службы безопасности Чижова с просьбой выслать фотографию, ксерокопию паспорта и ответить на общие вопросы прилагаемой анкеты. Посовещавшись, пермские психиатры выполнили просьбу. Уже вечером прозвенел звонок на указанном мобильном телефоне "клиента". Вежливый мужской голос довольно в резкой форме раскрыл их подлог, и пообещал большие неприятности. Пришлось эскулапам срочно писать новое письмо с извинениями. Но это не помогло. Все основные участники заговора с чем-то прокололись на работе и в течение месяца были уволены, на обещавшего помощь бизнесмена было заведено уголовное дело. Казалось, сам сатана стоит за Борисовым!
  Петр Чижов сумел наладить работу своей службы, состоящей из пяти человек, не считая десяти охранников. За считанные часы он мог узнать всё о любом человеке, проживающем в России. Уже через год работы центра влиятельные "клиенты" были почти по всем областным городам страны.
  
  * * *
  
  Роман сидел в своем кабинете, не включая свет, в любимой позе, откинувшись на мягкое кожаное кресло, сняв туфли, блаженно вытянув ноги. Планы на вечер немного менялись: Майя позвонила и попросила перенести встречу, объяснив, что много срочной работы, а ее помощница спит пьяная и ей придется все делать одной.
  Быстро летит время, сегодня год Лосеву-младшему. Утром звонил Максим, приглашал. Роман понимал, что после той ночи с Майей у него на квартире дружба их совсем разладилась: сохранились приятельские отношения. Максим всегда ссылался на занятость, отвечая на приглашение Борисова придти в гости. Последним доказательством стали крестины Алексея Лосева - младшего. Его даже не пригласили, хотя Максим обещал, что крестным отцом будет Роман. Только с Решетовой сохранялись отношения. Они, словно больные одной болезнью, каждый месяц ругались, обещая друг другу навсегда, но больше месяца быть в разлуке не могли. Встретившись на несколько часов, иногда несколько дней подряд, они снова находили причину поссориться, но, наверное, оба знали, через две, три недели кто-то обязательно придумает повод позвонить и назначить встречу. Необузданная страсть связала их мертвым узлом и несла по течению времени.
  Лосев - старший после суда сдал совсем. На удивление всех он вернулся к Ольге Васильевне, и она, как заботливая жена, ходит с ним по врачам, носит передачи в больницу. Воистину, "тот, кто мнит, что познал женщину, тот трижды безумец!".
  Зазвонил телефон.
  - Слушаю вас, Майя Вячеславовна...
  - Любимый, я скоро закончу, выезжай.
  - Куда поедем? Кого пригласим? - Лосев улыбнулся.
  - Куда хочешь, даже в мужскую баню. Ты один мне нужен, только с тобой я женщина.
  - Красивый монолог! Где списала? Ты всем своим многочисленным мужчинам его читаешь? Пупсику тоже?
  - Говори, что хочешь ... Я таю только в твоих руках. Я тебя обожаю.
  - Лечу! Лечу на крыльях Купидона! - наша ненасытная кошечка.
  - Жду! Только ты меня насыщаешь. - Роман поморщился, словно от зубной боли, но резко встал, выключил настольную лампу, стал одеваться. Майя словно наркотик, он ее унижал, даже презирал, но не мог жить без их часов безумной страсти. Это на него давило, даже порою угнетало, показывало его слабость, только не было силы, способной удержать, остановить его. Экспериментировать с другими женщинами после многочисленных попыток, даже и успешных, но не оставивших ничего в его душе, он почти перестал, смиряясь со своей участью.
  Роман подъехал к остановке недалеко от салона. Вот и Майя, и не одна. Решетова вела под руку женщину не совсем уверенно передвигавшуюся на своих ногах по скользкому тротуару. Борисов открыл дверь на заднее сидение.
  - Майя Вячеславовна, захотели разнообразия - не два и одна, а один и две, - улыбнувшись, спросил Роман.
  - Надорвешься! Познакомься, моя коллега, Москалева Ирина Павловна.
  Майя помогла нетрезвой женщине забраться в салон. В ответ "мадам" что-то невнятно проговорила, видимо поблагодарила. Майя села впереди рядом с Романом.
  - Ром, отвези ее домой. Она меня всегда выручает, отпускает к тебе, делает за меня работу. Плохо бросить товарища в беде...
  - Согласен, некрасиво. Куда везти? Мадам! Вам куда?
  - Улица Текстильщиков, - плохо владея языком, назвала адрес Ирина.
  Борисов поморщился. Это на самом краю города в непрестижном районе, с улицами без фонарей и танковыми дорогами. Плавно тронулся, прошептал на ухо Майе :
  - Спасибо за подарок, любимая.
  - Роман, милый, прости, - зашептала жалобно молодая женщина и кокетливо пообещала. - Я искуплю свою вину.
  Положила горячую руку на колено Борисова, кокетливо стала поглаживать, будто случайно поднимаясь вверх. Роман посмотрел на заднее сидение: пассажирка безмятежно спала, по-детски положив обе руки под голову. При свете фонарей Борисов рассмотрел лицо: словно девчонка, тонкие черты, немного бледное лицо и смешно вытянуты губы трубочкой. Что-то невольно кольнуло в груди Борисова.
  -Давно она пьет? - в голос спросил Майю.
  - Это жена директора фирмы Волкова, вернее бывшая жена. Она даже фамилию девичью взяла при разводе. "Не хочу носить фамилию подонка" - так мне сказала,- шепотом на ухо проинформировала Решетова. Посмотрела на спящую подругу и уже громче добавила - Умная баба, жаль ее.
  Роман задумался, глядя на бегущую впереди дорогу и, словно очнувшись, проговорил тихо:
  - Жалко, говоришь...
  - Да, как юрист она очень грамотная. Ее за это и держит Загс, - щебетала Майя. - Любимый, я вся дрожу от желания.
  - Грамотные специалисты - это редкость в наше время, обычно красивых женщин держат за другое.
  Роман свернул на дорогу, идущую за город. Увлеченная разговором Майя, не сразу заметила.
  - Ты куда, Ром? Нам в другую сторону...
  - Если тебе в другую, я остановлюсь, - Роман притормозил.
  - Нет. Но нам в Южный микрорайон.
  - Я знаю, куда ехать, - не отрываясь от дороги, уже раздраженно проговорил Борисов.
  Приехали в клинику.
  - Рома, прости, пожалуйста, - снова заговорила Майя,- но объясни, что это значит?
  - Это значит, я хочу сделать твоей подруге подарок ценою в двухкомнатную квартиру.
  - ???
  - Столько стоит мое лечение, - пояснил Роман вконец сбитой с толку Решетовой.
  - Щедрости вашей нет границ. Меня такими дорогими подарками вы не балуете, Роман Николаевич.
  - Пупсики балуют. Ты же говоришь, спишь со мной по любви. Выходит, как всем, лжешь? Я доплачу, если не хватает. Составь прайс лист, что, куда, почем...
  - Ром, ты меня обижаешь...- картинно надулась Майя.
  - Ты сама себя обижаешь. Спишь одновременно с четырьмя мужиками, и всем лжешь... Помоги лучше довести мадам Москалеву.
  Подбежал молодой охранник Сергей.
  - Роман Николаевич, вам помочь?
  - Спасибо, Сережа, мы справимся с Майей Вячеславовной.
  Разбудили Ирину. Непонимающими глазами она смотрела вокруг.
  - Куда вы меня привезли? Я хочу домой.
  - Вы дома, мадам, позвольте вашу руку.
  Роман легко поднял на руки женщину, вынул из салона, поставил на землю.
  - Теперь ножками.
  Ирина не сопротивлялась. С другой стороны ее взяла под руку Майя.
  - Ром, куда идти?
  Поднялись на второй этаж, не раздеваясь, завели в лечебный кабинет.
  - Сними с нее дубленку и сапоги,- попросил Роман. Майя недовольно посмотрела на Борисова. - Спасибо, я сниму сам. Роман ловко раздел и разул безвольно стоящую женщину.
  - Может мне уйти? - ревниво проговорила Решетова. - Я вам мешаю?
  - Как хочешь, а выйти придется, я провожу сеанс один.
  Майя стояла на месте.
  - Майя, пожалуйста, посиди в соседнем кабинете, там телевизор, бар, расслабься, - раздраженно повторил Роман.
  Решетова недовольно, но вышла, громко хлопнув дверью. Борисов включил аппаратуру, быстро набрал нужное имя в программу, Ирина уже спала на кушетке. Роман включил запись, сел на стул рядом. Непонятное чувство охватило его. Какая хрупкая, беззащитная, словно ребенок. Не побоялась бросить мужу в лицо обвинение, видимо директорский стул Волков занял ценой предательства и она, как жена, знала это. Значит не все женщины подобно Решетовой идут на все ради благополучия. Эта на вид девчонка сменила золотую клетку на однокомнатную, в доме с ободранными подъездами, но сохранила совесть и свободу. Чарующая музыка флейты со всех сторон. Роман не слышал музыки, он смотрел на лицо женщины, впервые за последние годы поразившей его своей независимостью. Запись уже заканчивала третий повтор, звонок сотового вернул Романа на землю. Посмотрел на дисплей - Майя. Выключил аппаратуру, зашел в соседнюю комнату .
  - Любимый, прости, я больше не могу, - томно прошептала Решетова, глубоко втягивая носом воздух. Эти приемы она использовала всегда, пытаясь показать свое желание. Легкое поглаживание, будто нечаянное прикосновение грудью...
  - Майя, ты стерва, - прошептал Роман , торопливо сбрасывая с себя одежду.
  - Ты тоже, мое счастье. Только поэтому мы вместе.
  
  Глава 12.
  
  На свадьбу генерального директора фирмы "Надежда" собрался весь бомонд города и области, даже все четыре депутата Государственной Думы, несмотря на идеологические разногласия своих партий, присутствовали в банкетном зале "Фэшн Центра Галерея Дроздова ". Суперсовременный центр, аналогов которому - единицы в России, вместил почти пятьсот гостей. Артем Волков возражал против пышной свадьбы: годы не те, оба новобрачных раньше имели семьи. Правда, у обоих молодоженов в первом браке детей нет. Будущий тесть, Геннадий Николаевич, настоял на своем, объясняя зятю, что теперь он человек публичный, где как не за столом в России происходят важные и порою судьбоносные знакомства.
  Ольга Черных вышла замуж рано, еще на третьем курсе университета. Избранника дочери генерал не уважал: мечтатель, романтик, из интеллигентов в пятом поколении. Куда только не пытался пристроить своего зятя, тогда еще служивший генерал, но тщетно, даже протеже Геннадия Николаевича не принесло успехов, и признания в издательстве, куда Олег принес свой роман "о жизни на земле в другом измерении". Картины Олега Смехова выставлялись практически во всех столичных выставках, однако как художник славы Олег тоже не сыскал. Разностороннему зятю не хватало самой малости - таланта. Юношеские грезы прошли и у Ольги, она осознала, ее муж не способен прокормить даже себя одного. Если у него случайно появлялись деньги, Олег спешил сразу избавиться от них, посещал дорогие рестораны, казино. Единственной темой их семейных разговоров за годы супружеской жизни была тупость народа, не увидевшего талантов Смехова, его передового творчества. В 20 лет Ольга слушала эти разговоры с восхищением, в 25 они стали ее раздражать, в 28 они развелись.
  Ольга Смехова-Черных - типичная избалованная генеральская дочь из столицы, немного развязная, даже хамоватая, немного образованная, неплохо владеющая английским. Всего понемногу, что может пригодиться в жизни. Она работала в банке "Надежда" начальником отдела кредитования частных лиц.
  Артем познакомился с Ольгой весной, когда ездил с Геннадием Николаевичем в столицу, в командировку. Ольга скромностью не отличалась и взяла инициативу с понравившемся ей мужчиной в свои руки.
  - Отец, пусть, он немного диковат, человек из провинции, но хватка у него хозяйская, я смотрю, вы с ним - одна душа, - делилась своими впечатлениями Ольга. - Власть и деньги - ваш жизненный идеал!
  - Это так плохо? - недовольно огрызнулся Геннадий Николаевич.
  - Нет. В этой жизни это необходимо, если хочешь жить с детьми безбедно.
  - Какими детьми? - не понял намека дочери Черных.
  - Мне 32. Если я не заведу детей сейчас, их не будет никогда.
  При разговорах о детях Геннадий Николаевич смягчился. Стать дедом мечта Черных, он даже был согласен на отцовство Смехова, конечно предупреждая дочь, что гены - вещь упрямая, природу не обманешь. Старший сын Геннадия Николаевича служил на Урале. С отцом из-за разногласий, сначала политических, потом и морально-этических, они разошлись, еще, когда Сергей учился в военном училище. Они общались, но очень холодно. Даже во время учебы в академии Сергей отказался жить дома, сославшись, что из дивизии их прислали двоих, он не может бросить друга.
  - В кого такой правильный уродился, - часто сам себе говорил Черных.
  К Волкову генерал присматривался с первого дня их знакомства на стройке. После развода Артема с Ириной занес его кандидатом в зятья. Он и в столицу взял его с одной целью: познакомить с дочерью. Все рабочие вопросы он мог решить один. К удовлетворению Геннадия Николаевича Ольге кандидат понравился, она сразу запала на него. После двух дней проведенных в Москве, отец, зная характер дочери, даже не удивился, когда впервые выходные Ольга сама приехала в их город. Повстречавшись, все лето, проживая в разных городах за 600 километров, осенью решили сыграть свадьбу.
  Черных не скрывал от дочери своей удовлетворенности:
  - Артем - мужик с головой. Он своего шанса не упустит. Если ему немного помочь, он горы свернет. Думаю, ты нагулялась, пора заводить настоящую семью.
  - Я восемь лет жила семьей,- с улыбкой напомнила о Смехове дочь.
  - Вот именно! Семьей со всеми его друзьями, которых у нашего несостоявшегося художника и писателя всегда были десятки, - зло огрызнулся Черных.
  - Геннадий Николаевич, господин генерал! Я все знаю про свою прошлую жизнь! Наверное, я сама предложила Артема в мужья. Меня он устраивает по всем вопросам! Закроем тему...
  - Наконец я услышал умные слова от любимой дочери! - Черных поцеловал Ольгу в макушку.
  
  * * *
  
  Волков покорно выслушивал многочасовые поучения будущего тестя. Планов у банка "Надежда", а значит, и у Черных, как у известного поэта футуриста: "Громадье!". Ближайшие из них: скупать землю у разорившихся ОАО и ООО, бывших колхозов и совхозов. Строительство суперсовременного цементного завода, одного из крупнейших в Европе, недалеко от разведанных огромных запасов сырья на юге области. Геннадий Николаевич недвусмысленно намекал зятю, строительная фирма отходит к нему это "свадебный подарок".
  Захмелевший тесть даже за столом поучал зятя.
  -Артем, не будь дураком! Всегда живи своим умом. Не смотри на этих крутых! Кто они? Эти педики - звезды артисты! Они как были лицедеи во все времена, ими и останутся. Или вон одноклассник Ольги Владик Шубин? Крутой предприниматель! На своей тачке из Москвы приехал за шесть миллионов! Купил месяц назад! На балансе у его фирмы минус пятнадцать миллионов. Он нам и должен. Не выбраться ему из долгов никогда! Не по средствам живет! - Черных поднял вверх указательный палец для убедительности своей речи. - Не бери в долг! Нет своего - перетерпи! Не пытайся даже поднять того, что не сможешь унести. Держись всегда в середине. Ее испокон веков зовут "золотой". На нас, банкирах, Россия держится! А не на этих выскочках, выставляются друг перед другом, у кого тачка круче, у кого вилла шикарней. Половина в долг живут, другие только вчера расплатились, но завтра к нам снова придут за новым кредитом! - громко засмеялся Геннадий Николаевич , Владик говорит:
  - Не страшен долг. Страшно не знать, как его отдать.
  - Знахарь! К нам придешь, возьмешь новый долг, чтобы погасить старый.
  Ольга за эти месяцы привязалась к Артему. Волков даже подумал:
  - Так должно быть! Большому кораблю - большое плавание! Тихая маленькая шлюпка - Ирина Москалева. Она любит домашний уют, природу: она совсем чужая в этом мире "новых хозяев жизни".
  
  * * *
  
  После свадьбы Артем и Ольга Волковы уехали на месяц в турне по Европе : Греция, Италия, Германия, Франция, Бельгия, Голландия, Чехия. Во всех этих странах побывали молодожены. По два, четыре дня в каждой стране. С проживанием в четырех, пятизвездочных отелях, с экскурсиями, пляжами, в Европе еще "бархатный сезон". Артем был шокирован великолепием и роскошью отдыха богатых людей. В начале турне он как-то потерялся, скромничал, но уже через месяц красивой жизни освоился, стал своим в компаниях и застольях, которые устраивались ежедневно.
  Ольга, рассказывая о поездке отцу, не удержалась:
  - Артем - способный ученик! Представь, отец, за месяц он стал настоящим барином!
  Геннадий Николаевич довольно улыбнулся.
  - Мой выбор! Ничего удивительного: почва благоприятная, учителя хорошие, как закономерность, результат превзошел ожидания.
  
  * * *
  
  Роман всю неделю думал об Ирине. Часто ловил себя на этой мысли, но, словно испугавшись, останавливал себя. Что творится в его душе? Чем тридцатилетняя хрупкая женщина с взглядом ребенка так задела его? Утром, когда он провожал Ирину с Майей, под предлогом наблюдения, он взял номер телефона Москалевой, ей, соответственно, дал свою визитку. Почему-то он был уверен, Ирина позвонит.
  Неделя ожидания не оправдала его надежд. Было в ней что-то чистое, детское, что давно перестал замечать в окружающих его людях Борисов. В субботу вечером Роман после колебаний набрал уже осевшие в памяти цифры номера Ирины. Москалева ответила после первого гудка, казалось, она ждала, держала в руках телефон.
  - Здравствуйте, Роман Николаевич, - в трубке тихий нежный голос Ирины.
  - Добрый вечер, Ирина Павловна, извините за поздний звонок. Решил узнать, как ваше самочувствие после сеанса...
  - Все хорошо, спасибо...
  - Я ждал, вы позвоните, - Роман закурил сигарету.
  - Я хотела много раз, даже номер набирала, но не решалась... - призналась женщина.
  - Даже так! - Борисов улыбнулся. - Почему? Я такой страшный?!
  - Нет! Что вы! - быстро проговорила Ирина. - Я не знаю... Не решалась и все...Вы такой занятой...Буду звонить по таким пустякам...
  - Я - врач. Вы - моя пациентка, ваше здоровье для меня не пустяк. Я должен знать, каковы последствия сеанса, - почему-то соврал Борисов.
  - Извините, пожалуйста, - Ирина замолчала. - Все хорошо...Сижу, работаю...
  - В десять вечера, в субботу?
  - Я беру работу на дом. Печатаю, составляю образцы договоров.
  - Загс мало платит своим юристам.- Роман засмеялся.
  - Юристам - не знаю. Я оформлена менеджером. Я простая... Как все... - видимо сделала намек на положение Майи Москалева. - Предлагают заработать, охотно соглашаюсь.
  Кто именно предлагает, Роман не спросил, догадываясь, что вероятно Решетова.
  - Хотите быть независимой? - шуткой сделал вывод Борисов.
  -Почему? Вы о деньгах? Как сказать, их у меня не много. Помогаю родителям, маме сделали операцию. Сейчас все платное. Денег в провинции, в маленьком городе практически негде заработать. Отец за пять тысяч работает слесарем в ЖКО, мама на пенсии, но работала, теперь - дома - простой исчерпывающий ответ.
  Сердце Романа снова непонятно дрогнуло.
  - Ирина Павловна, можно я приеду?
  - Вы?! Ко мне?! Сейчас?!
  - Да. Что в этом криминального?
  - Нет. Конечно, ничего, просто неожиданно.
  - Я еще не президент. Оркестра не надо. Посидим, кофе попьем. Если нельзя, я не обижусь.
  - Нет...Почему.. Только у меня и кофе нет. Я пью зеленый чай.
  - Я принимаю ваши слова как согласие. Кофе я привезу. Я еду? Вы будете ждать?
  Ирина ответила после паузы, как обычно спокойным нежным голосом
  - Буду... Жду.....
  
  
  Глава 13
  
  Роман проехал сотню метров, и заглушил мотор "Land Rover a" То, что называлось дорогой, превратилось под колесами и гусеницами тракторов, в сплошное месиво грязи, вперемешку с последними лоскутами льда. Что тогда в овраге, через который предстоит проехать по пути в Марьино? Зачем Борисов поехал в забытую всеми деревню? Ответить себе он не смог. Конечно он предполагал, что три километра с трассы до села сейчас , запоздавшей, но дружной весной, совсем не автобан. Роман понадеялся на свой мощный джип, но такое он даже предположить не мог. Почему его еще со вчерашнего вечера тянуло сюда, на пустующую дачу? Утром приехал в клинику, дал необходимые распоряжения, не задумываясь. поехал в Марьино. У каждого человека бывают минуты, когда хочется уединения, покоя. Уйти от всех, побыть одному, поговорить со своей душой.
  - В принципе это нормально Роман Николаевич. Вам уставшему от триумфа, тоже захотелось "уйти в себя". Где как не в Марьино лучшее место уединения?
  Роман даже новую дачу хочет построить именно здесь, правда дальше своей, на берегу реки. План дома давно готов: Борисов заказывал архитекторам, предъявив свои требования, и пожелания жены. Ирина ,как обычно ответила:
  - Мне хорошо везде, где ты рядом.
  Не встречал Роман людей чище и бескорыстнее своей жены. Так мало ей для счастья надо: только быть с ним рядом. Но разве этого мало? Майя Решетова не оставляет его в покое. Точна заноза в беспокойной, неуемной душе. Он задыхался без нее, насиловал свое сознание, но не мог победить себя. Месяц самый большой срок без встреч. Трудно даже назвать их безумную страсть отношениями, тем более любовью. После того, как Борисов стал встречаться с Ириной, Майя шла на любые подлости, чтобы разлучить их: звонила, скрывая номер, когда знала, что Ирина одна. Подговаривала знакомых, чтобы сыпали по телефону угрозы, унижения, даже проклятия. Когда Роман с Ириной поженились, Решетова два раза подстраивала сцены измены, сообщала место их встречи. В первый раз Ирина приехала, видимо не поверив, как раз в Морьино, на дачу. Она застала Романа с Майей в постели: Решетова, специально не закрыла входную дверь. Ирина постояла в дверях, и молча, уехала в ожидавшем ее такси. Ни одного слова не проронив при этом, только потом дома, всего одну фразу
  - Тебе было хорошо с ней? А мне?
  Второй раз она даже не поехала на указанный Решетовой адрес. Когда Роман под утро пришел домой, Ирина попросила его лечь на диван.
  - Ты знала, что я был с ней? - удивленно спросил муж
  - Да. - ответила Ирина, и назвала адрес частной гостиницы, где происходила встреча.
  - И ты ... Ты ничего не сделала?
  - Зачем? Если этого хочешь ты. Я не хочу насиловать твою волю.
  Роман вспомнил тот случай, улыбнулся.
  - Неужели можно так любить? Выходит можно.
  Ему было хорошо с Ириной, он чувствовал тепло и заботу, любящего его человека. Нет, ни клятвами, как Решетова, а душой, каждую минуту, каждую секунду, проведенную вместе. Но какая, то внутренняя сила, победить которую невозможно, давила отнимая покой. Он не мог долго жить размеренной, спокойной, семейной жизнью; словно ему , что то не хватало. Словно он терял, что-то важное и обязан найти. Пробуя забыть Майю, Роман встречался с другими женщинами: вызывал из элитных борделей проституток. Зачем он так поступал? Что пытался найти в любви за деньги, доктор Борисов? После секса в душе появлялось призрение, Роман сразу вызывал такси, или охрану борделей, отправлял жриц , боясь своего состояния.
  Успех центра, слава, деньги, только подогревали беспокойство в душе. Редкие часы семейного счастья, и безумной страсти с Майей, дополняя друг друга, приносили ему недолгое успокоение. Остановится, на чем-то одном, он уже не мог. Хотелось большего, хотелось до дрожи в груди. Неужели так можно жить всегда? До конца своих дней?
  В среду, в полдень, к нему в кабинет вбежал взволнованный Готман.
  - Роман Николаевич, представь, этот хам назвал меня "жидовской мордой" - от волнения Рем снял очки и смотрел на Борисова близоруко щурясь.
  - Кто? Рем успокойся, и объясни внятно.
  - Этот суперзвезда Богачев! Его менеджер прислал нам запрос. Я ответил, поставил его, по вашей инструкции на льготную очередь, это начало августа. Сообщил факсом. Через час он сам звонит в клинику, по межгороду, требует администратора. Леночка сообщила мне, беру трубку.
  - Мне нужен администратор центра "Шанс" Готман Рем Яковлевич - визжит в трубку.
  - Я вас слушаю - отвечаю.
  - Ты, что "жидовская морда" пишешь? Какой август? Следующая неделя максимум!
  Рем, волнуясь, надел очки, но снова снял, и держал, словно дирижер полочку.
  - Я отвечаю ему. У нас, уважаемый Филипп Петрович, очередь.
  - Какая очередь? Ты с кем говоришь?
  Борисов искренне рассмеялся над эмоциональным рассказом своего администратора. Пытавшегося даже пародировать голос известного в стране певца.
  - И что ты ему ответил?
  - Послал ! Сказал у нас все клиенты достойные, уважаемые люди. Особых льгот ему не будет, и лимузина, встретить его в аэропорту, тоже нет!
  Роман взорвался новым приступом смеха.
  - Ты умница, Рем. Можешь выписать себе премию, тысячу долларов, за достойный уважения ответ.
  - Спасибо, Роман Николаевич, - Рем тоже улыбнулся - А за национальное оскорбление? - Готман лукаво посмотрел на шефа.
  - Это, друг мой, в суд! Богачев любит судиться! Когда про тебя начинают забывать, все средства хороши, даже скандалы и суды.
  Похлопал по плечу возбужденного друга, Роман посоветовал:
  - Плюнь, и забудь. Мы поставим этого "супер клиента" в черный список, и он никогда, слышите, никогда он не будет лечиться в нашем центре.
  - Хорошо, Роман Николаевич, я так и сделаю.
  Рем, успокоившись, убежал, своей вертлявой походкой.
  Странно, но этот случай на пару дней поднял настроение Борисова. Что для него напомаженный лицедей? Возомнил себя первой звездой эстрады! В его центре были более "заслуженные" и "народные". Заискивающе смотрели в глаза Романа, благодарили, обещали помощь и содействие. Одного звонка будет достаточно, чтобы "самозваная звезда" навсегда исчезла с небосвода экранов телевизоров и радио эфира. Про него благополучно забудут уже через полгода, за густым дождем новых звезд.
  - Зачем? Пусть живет!
  Через два дня сияющий Рем сообщил:
  - Звонил продюсер Богачева, и пятнадцать минут слезно просил простить Филиппа Петровича. У него "творческая депрессия". Если возможно, передвинуть сроки, хотя бы на июнь.
  - Нет. - категорически отрезал Борисов. - Я не меняю своих решений.
  Рем растерянно посмотрел на шефа, не решаясь просить за "звезду".
  
  * * *
  
  Роман вылез из салона, осторожно ступая по обочине, взобрался на пригорок поросший сухой прошлогодней травой. Красота! Над пашней поднималось облако пара. Разбуженная трелью жаворонка земля просыпалась. Он уже здесь! Еще неделю назад по утрам морозы сковывали лужи коркой льда, но природу не обмануть: даже если весна задержалась на пару недель, по одной ей известной причине. Как пахнет парующая земля! Словно краюха свежего деревенского хлеба, вынутого из русской печи. Неповторимый аромат будоражит душу.
  
  * * *
  
  В конце января целых десять дней трепетало сердце Романа. Он никогда не думал, что еще может так волноваться. Во время очередной встречи с Ириной она сообщила ему, что у них будет ребенок. Москалева после первой близости призналась Роману, что не может иметь детей. Последствия первого аборта безвозвратно вычеркнули из ее жизни счастья быть матерью. Роман никогда не задавался целью стать отцом. Веря в свою судьбу, он произносил свою любимую латинскую фразу: Suum cuigue. Вместе с тем, как слава о нем росла его предположения переросло в убеждение. С Таей он почти не предохранялся, с Майей тоже, хотя в планы Решетовой по ее же словам не входило стать "матерью героиней". Вряд ли ради него она станет нарушать свой жизненный принцип. Ее клятвы в любви?! Они же не мешают ей встречаться еще с Загсом и заместителем прокурора города. И молодых двадцатилетних мальчиков "без щетины с нежной кожей на лице" она тоже обожает! Доверившись судьбе, Роман даже никогда не сдавал анализы. Доктор Борисов вновь посрамил медицину! То, что в заключениях лучших гинекологов области, даже в столичной клинике Москалева проходила обследование, значится как невозможное. Случилось! Роман буквально летал на крыльях от счастья. На следующий день с Ириной пошли в ЗАГС подали заявление, через неделю расписались. Без свадьбы и застолий.
  -Зачем? - говорил Борисов.- Ты была моей женой всегда, мы только выполнили необходимые формальности. В качестве свадебного подарка он купил катедж на улице Свободы. Самой элитной в городе.
  - Ирочка ты знаешь в 12 доме - это бывший дом Лосева, живет Волков с новой женой. Тебя это не будет травмировать!
  - Ты о чем? Я забыла, что он был в моей жизни.
  - Значит покупаем?
  Как примерный семьянин Роман с Ириной ездил по салонам выбирал мебель, шторы на окна. Его хватило на десять дней! Невидимая петля, снова сдавила встрепенувшуюся душу своей железной хваткой с новой удвоенной силой.
  Борисов беспричинно заскучал к обеду на работе. Наблюдательный Готман сразу заметил перемену в настроении шефа, попытался его разговорить.
  - Роман Николаевич, вы с женой не хотите узнать пол будущего ребенка.
  - Нет.... Зачем.... Я буду счастлив при любом раскладе. Не спорю, больше хочу девочку. Я даже имя придумал - Юля - сам не знаю почему.
  - Так сходите на УЗИ.
  - Не хочу. Жена знает мою мечту. Не хочу ее волновать. Она мнительная как ребенок, молится на меня. Хотя я достоин другого.....- честно признался Борисов.
  - Пацан тоже хорошо - попытался вдохнуть жизнь в потухшие глаза Романа Готман.
  - Да....- задумчиво, думая о чем - то своем согласился Борисов. - Ты всегда прав мой непревзойденный администратор. К вечеру Роман совсем заскучал, Готман заглянул к нему в кабинет, присел на край дивана.
  - Роман Николаевич, что случилось? Ты две недели летал, глаза горели...
  - Я не знаю Рем.... Тогда в диспансере, когда я искал свою мечту, я не предполагал что власть и деньги так затягивают. Добившись чего - то всегда думаешь мало, хочется большего.... Словно услышав голос князя, хочешь его удивить, зная ,какая будет за это плата. Но даже это не останавливает....
  - Ты многое придумал Ром - Готман очень редко называл друга по имени даже когда они оставались вдвоем. Ты нашел свою любовь. Поверь - это счастье.... Живи! Радуйся жизни!
  - Я пробую - неубедительно ответил Борисов.
  Готман встал, пошел к себе. Уже выходя из кабинета, он остановился.
  - Роман, если бы ты знал, что приобретя славу и деньги потеряешь покой.... Это остановило бы тебя?.... Рем близоруко смотрел на Борисова не видя его глаз. Роман встал, подошел к окну.
  - Нет Рем.... Никогда....
  Не понимая, зачем Роман позвонил Майе, хотя первым он делал это очень редко, даже когда они встречались регулярно. Почти месяц они не виделись, поссорились перед Новым годом, как обычно.... Навсегда!
  - Привет - ответил Борисов на приветствие женщины. - Я тебя хочу....
  Он даже не поехал домой ночевать, правда, позвонил Ирине, соврал, что "срочный клиент". По предложению Романа они наняли домохозяйку, женщину за сорок из района области. Агроном по образованию после развала колхоза осталась без работы и жила, с взрослыми семейными сыновьями снимая квартиру. Не умеющая распоряжаться Ирина сразу сдружилась с Евгенией Ивановной, как со старшей сестрой. То, что женщина с радостью согласилась жить у них, сыграло решающую роль при выборе из десяти претенденток. Роман, знавший себя, был абсолютно уверен, когда нибудь он поступит, как сегодня и Ира будет бояться одна в большом доме. Но Роман не думал, что этот подлый поступок он сделает всего через неделю. Словно кто-то невидимой рукой манипулировал его сознанием, заставлял совершать поступки, за которые он утром себя ненавидел. Майя была в ударе, безумолку щебетала, шептала клятвы и признания. Даже для экзотики сама предложила пригласить еще мальчика.
  - Тебя это безумно возбуждает, моя любовь!
  - Майя, не произноси это слово, пожалуйста. Любовь - это слово не для тебя, хотя и не для меня тоже. Любовь - самое чистое чувство человека. Ты называешь этим нашу грязь....
  - Хорошо мое солнце. Так можно? - кокетничала Майя, осторожно, безустали возбуждая новое желание.
  - Решетова, ты нимфоманка!
  - Да моя мечта! Только ты можешь насытить меня.... Только ты....
  Утром они расходились как обычно навсегда, но теперь до новой встречи оставалось только две недели. На следующий раз инициатором свидания стала Майя. И Роман, называя себя последними словами, не смог ей отказать.
  
  * * *
  
  - Земляк есть прикурить?
  Мужик за 50 на лошади, запряженной в легкую двухколесную бричку, остановился на дороге.
  - Да - машинально ответил Роман, подошел, протянул зажигалку.
  - Не пройдет твой красавец, только мы с "Ночкой" ездим в эту пору - прикурив, завел разговор возница.
  - Много в Марьино коней? Я вот первого вижу - признался Роман.
  - Какие кони? Коров перевели. Зачем нам? Привезут с Запада - мужик в улыбке оскалил беззубый рот.
  - Я дочерей к автобусу возил.... Приехали, городские! Сапожки по щиколотку! Мы не знали! Семнадцать лет прожили в деревне, знали, год в городе уже забыли!
  - Что в овраге не проехать мне?
  - Забудь! Там розлив. Я брод знаю, вода в ходок заходит, но проезжаю - сообщил разговорчивый селянин.
  - Спасибо.... Поеду назад....
  - Теперь досуха. Еще недели две, если погода постоит. Ты не наш вижу.... Дачник?
  - Да мы здесь домик купили....
  - Ясно. Тянет вас городских на природу. Отдыхать хорошо в деревне.... Тихо, будто в раю.... Жить тяжело....
  Роман протянул новому знакомому зажигалку.
  -Возьми отец, у меня в машине прикуриватель.
  - Спасибо.... Я поехал к обеду вода прибывает....
  Роман, осторожно ступая, вернулся в машину, уселся на мягком кожаном сидении.
  - Вот и съездил в Марьино - улыбнулся он, чувствуя, настроение улучшилось. - Вперед, доктор Борисов!
  Вчера его вызвал сам губернатор и под строжайшим секретом сообщил.
  - Очень высокий чиновник в Кремле интересовался центром реабилитации "Шанс".
  - Прославили вы и меня Роман Николаевич.... Спасибо....- губернатор долго тряс руку Романа, заискивающе смотрел в глаза....
  
  Последняя глава
  
  Весь день Ирина была не в себе: ее знобило, она даже плакала без причины. Роман как мог, успокаивал жену, сам звонил в женскую консультацию.
  - Не волнуйтесь, молодой человек, это свойственно во второй половине беременности. Подарить человеку жизнь это подвиг, и он достается совсем не просто, как вы мужчины считаете - успокоила его, судя по голосу, пожилая женщина гинеколог. В четыре Роман вышел с женой погулять по парку лесотехнической академии. Вечером в 18.10 позвонил Готман.
  - Привет Рем. Чем занял редкий выходной? Знаешь сегодня, я сделал для себя открытие - мы не можем отдыхать: будем учиться. Я сегодня даже отключил рабочую симку, оставил номер только для близких.
  - Вот видишь, что значит, психолог сразу сделал научное заключение. Я весь день на нервах, не могу понять, что со мной!
  - Ты о чем? Что растревожило душу незаменимого администратора?
  - Сам не могу понять.... Тревога на душе. Хочется бежать: помнишь, как в "черные времена" желание найти "двести для души" не давало сидеть на месте, затмевало всю красоту жизни.
  - Не пугай меня Рем! Ты хочешь выпить - Роман даже встал с кресла, вышел на широкий балкон.
  - Нет! Нет! Это желание даже не возникало у меня. Оно стерто из памяти. Я говорю о состоянии души, совсем как тогда. Тревога, неуспокоиность. С утра по пустякам поругался с Леной, довел ее до слез. Она уехала к себе....
  - Ты даешь старик! - только и смог сказать Борисов. - Езжай, проси прощение!
  - Конечно, поеду. Я уже не смогу жить без нее.... Как Ирина?
  - Тоже хондрит, сейчас у нее врач. На ее состояние мне понятно....
  - Скоро ждем Борисова - младшего.
  - Сплюнь Рем! Я согласен и на Борисову. Тем более девочки рождаются от большой любви. Что будет, то наше! Если честно никогда не думал, что я могу так волноваться - признался Роман.
  - Роман Николаевич положа руку на сердце, думаю завтрашний визит " клиента из Кремля". Боже слово какое! - засмеялся Готман. Именно это, а не выходной выбил нас всех из колеи. Страшно подумать несколько лет назад плата в тысячу долларов были для нас баснословной. Я даже пытался тебя убедить снизить прайс.
  - Конечно! Но только в глубине души, но свойственной тебе национальной настойчивости не проявил. - Роман весело рассмеялся. - Дружище еще раз говорю: деньги имеют цену только тогда, когда их нет, когда их много хочется большего.
  - Власти?!
  - Да. Именно власти! Пусть не явной, скрытой. Но поверь, я получил такое удовольствие, когда всемогущий "кремлевский клиент", заискивал, лебезил, передо мной. Пусть пока по телефону. Но он первый из избранных! Я заставлю их всех унижаться , выполнять мои прихоти. Я стану капризным и буду набивать цену! Нет, деньги мне не нужны! Я хочу их покорности и беспрекословного подчинения моей воли!
  Рем не видел лица Борисова, но он отчетливо его представлял. Возбужденный, с горящими черными глазами, красноречиво жестикулирует руками, волевой и решительный. Ради достижения своей цели, способный пойти на все.
  - Рем Яковлевич, завтра будет наш бенефис!
  
  * * *
  
  Ирина легла рано. Роман почитал электронную почту, включил телевизор, но ненадолго. Хотелось выспаться перед завтрашним днем, разделся, лег. В 23.35 раздался звонок. "Номер скрыт" высветилось не дисплее. Незнакомый чистый, приятный баритон:
  - Здравствуйте Роман Николаевич. Извините за столь поздний звонок, поймите - работа. Мы вам звонили, мы из Москвы.
  - Да. У меня все готово. Жду вас, как договорились, в девять утра.
  - Извините, еще раз. Поймите нас правильно: нам необходима строжайшая конфендициальность. Мы уже приехали. Дневной звонок, "оперативное прикрытие".
  - Понимаю. Мои действия?
  - Вам нужно поехать в клинику сейчас. Шеф с сыном уже ждут вас. Вы поедите с нами?
  - Спасибо, я на своей машине. В четырнадцать у меня встреча с губернатором.
  - Очень хорошо. Мы на черном "BMW" , стоим возле вашего дома. Мы будем ехать впереди вас.
  Короткие гудки, связь прервалась. Борисов поцеловал спящую Ирину, быстро оделся, на ходу позвонил на пост охраны:
  - Сережа, подготовь машину.
  Через пятнадцать минут он вышел из дома. Красавец "Land Rover" стоял возле раскрытых ворот, с бесшумно работающим двигателем. Охранник Сергей вытянулся по военному, отдал ключи.
  - Спасибо. Я не вернусь, заночую в клинике, очень важный клиент. Роман подмигнул, улыбнулся. Внутри все пело от радости победы! Он доказал! Высшие чиновники государства едут к нему: умоляя помочь. Он избранный! Обозначив правый поворот Борисов, плавно тронулся, выехал на пустынную улицу. В пятидесяти метрах впереди X-3 с московским номером начал движение, уверенно ориентируясь в вечернем городе, словно за рулем местный таксист, хорошо знающий, как кратчайшим путем, минуя оживленные, центральные улицы, выехать на окружную дорогу. Вот и окружная. Стрелка спидометра поползла вверх. Еще семь километров по Московской трассе до "Виневцева кордона". Редкий поток машин, в этот поздний час, в основном, трейлеры дальнобойщиков. Роман включил магнитолу. На идущем впереди джипе обозначили правый поворот: дорога на кордон. Борисов даже улыбнулся " Как хорошо запомнили дорогу! Других в охране "избранных" не держат".
  Попытался рассмотреть номер на бампере. Роман отчетливо видел номер региона Москвы, но три цифры номера словно сливались в клубах выхлопного газа. Непонятная комбинация: 0? 8? Борисов надавил педаль акселератора. Водитель "Бумера" сделал то же самое, удерживая дистанцию.
  - Надо сходить к окулисту - улыбнулся Роман.
  Вот и железнодорожный переезд: от него до клиники всего пятьсот метров. Красный предупреждающий фонарь угрожающе мигал, нарушая тишину уснувшего леса громким звонком. "Бумер" ловко проскользнул под опускающуюся полосатую шпалу шлагбаума. Борисов машинально нажал педаль тормоза.
  - Ты же великий! Избранный!
  Нога в модном, кожаном туфле перескочила на газ.
  - Успею!
  Мощный двигатель "Land Rover a" рванул машину с места, протекторами
  выбрасывая гравий из-под широких колес. Секунда! Роман вывернул колесо руля, но поздно! Джип стремительно дернулся влево, зацепился задним колесом за шпалу, увязая в щебенку на насыпи. Погасла доска приборов! И снова запах! Тот ночной запах из мартовского сна! Что-то коричневое, бесформенное навалилось на капот. Зеленые огромные глаза без зрачков, смотрели на Романа, в упор, оскалив кривые зубы, высунув ярко-красный язык. Романа оглушил хохот, слившийся с предупреждающим гудком скорого почтового поезда. И все слилось в едином крике! ....
  
  * * *
  
  Только к десяти часам утра спасателям МЧС удалось вырезать изуродованное тело Борисова из груды металла оставшегося после страшного столкновения. "Джип" протащило сотню метров, подмяло под локомотив.
  Высокий московский чиновник узнал о трагедии по радио в выпуске утренних новостей. Весть о гибели на железнодорожном переезде руководителя центра реабилитации "Шанс" доктора медицинских наук Борисова Романа Николаевича стояла главной и подавалась каждые полчаса.
  - Витя остановись - попросил он водителя. Вышел из салона. Сын, напичканный с вечера снотворным, мирно спал на заднем сидении. Утро. На востоке алела заря. Прохладный ветер после теплого салона неприятно забирался под рубашку. Мужчина набрал номер на сотовом телефоне.
  - Сергей Карпович, возьмите лично на контроль гибель доктора Борисова. Да меня интересует все, мельчайшие подробности его последнего дня жизни. Закурил. На обочине дороги указатель "Марьино" 3 км - машинально прочитал он надпись, сделав еще несколько нервных затяжек, выбросил окурок под железный столб стойки, вернулся на свое место в салоне.
  - Едим домой.
  Водитель за годы работы хорошо усвоивший истину: никогда не задавать шефу вопросы послушно развернул микроавтобус, тот же маневр сделала и машина охраны.
  
  * * *
  
  Лучшие сыщики области по секундам проверяли последние часы жизни доктора Борисова. Рем Яковлевич шесть раз давал письменные показания, объясняя каждое слово их телефонного разговора. После трагедии, сотовый телефон Романа Николаевича, чудом остался целым. Его нашли, среди груды искореженного металла, спасатели. Последним принятым звонком был звонок от Готмана в 18.10.
  
  ЭПИЛОГ
  
  Солнечное майское утро. На аллее городского кладбища молодая хрупкая женщина с букетом чайных роз. Впереди семенит белокурая девочка, чудно переступая ножками. Видимо совсем недавно она научилось уверенно ходить, и теперь считая себя самостоятельной, убегает от матери, капризно отказываясь идти рядом.
  Тихо до звона в ушах. Такая тишина бывает только на кладбище. Даже шум проходящего невдалеке шассе отодвинулся, стал глухим, далеким, словно из другого измерения. Лучи яркого весеннего солнца играют на плитах гранитных памятников, всеми цветами радуги, отражаясь зеркальным блеском.
  - Юля не балуйся. На кладбище надо вести себя тихо.
  Девчушка остановилась, заложив руки за спину, смотрит на мать.
  - Почему мамка?
  - Это царство покоя, здесь нельзя даже разговаривать громко.
  - Здесь спят?
  - Да, родная. ... Спят. ...Сном вечности.
  Женщина смахнуло слезу зажатым к руке платочкам.
  - И папка наш спит? Мы его разбудим?
  - Нет, девочка. Наш папа ждет нас. У него сегодня день рождения.
  Слезы побежали по щекам женщины. Она присела, обняла голову прижавшейся к ней девочки.
  - Счастье мое. Мы пришли. Здесь спит наш папка.
  Женщина остановилась возле могилы с кованой оградой. Зашла в открытую калитку, положила розы возле креста. Девочка внимательно, не мигая, смотрела на мать.
  - Мамка, а папа тебя слышит?
  - Да, родная, конечно слышит, только ответить не может. Здравствуй Рома. Здравствуй родной. Прости, страшную новость я тебе принесла: Рем разбился. Выпал с балкона своей квартиры на седьмом этаже. Всю жизнь боялся высоты, даже с балкона второго смотреть не мог, и такая нелепая смерть. Что с ним произошло? Словно убирает всех, твой князь, кто помогал тебе, был тебе дорог. Чижов с Мишей Калининым в марте угорели. Они жили в деревне, в доме с печкой. Кто-то из них закрыл трубу. После твоих похорон они оба, почти сразу, запили. Петр все пропил, даже квартиру. Уехали с Калининым в деревню в пустующий дом матери Чижова, там и нашли свой покой. Мосалова убили в Москве, какая-то воровская разборка, он случайно попал. Эту весть мне Рем принес за неделю до своей кончины. Пришел весь черный. Нет, он так и не запил, но стал, словно не вменяемый. Всего боится, от людей прячется. От Лены ушел, целыми днями сидел один в своей квартире.
  - "Мосла" князь забрал. Я последний помощник Романа остался. Пришла моя очередь. - Как заклинание твердил Рем.
  Я пыталась его успокоить: советовала сходить к психологу, попить успокоительное, или лечь в клинику.
  - Ирочка! Какая клиника! Я обречен!
  Через неделю не стало твоего преданного администратора. Он до последних своих дней нас с Юлей не бросал: деньгами помогал, заботился. Хороший, добрый был человек.. Двое твоих бывших "клиентов" повесились в один месяц, они не были знакомы, лечились в разное время, жили в разных районах города. Тамара Кравченко сошла с ума, лечится в клинике в Оськино. Звонил Юрий Константинович, сыпал угрозы, проклятия. Мы здесь с дочкой причем? В чем наша вина?
  Ирина смахнула слезу, погладила девочку по светлым волосам.
  - Одни мы с Юлей у тебя остались. Ты не волнуйся за нас, родной. Твой князь не властен над нами. Мы от любви. ... Без любви все ничто. ... Бог есть любовь!
  
  
  КОНЕЦ.
  
  
  
  
  
  
  Юрий Николаевич Вахтин
  "Душа в залог"
  
  
  Книга издается под редакцией автора
  
  Компьютерный набор Ситникова Е.О.
  Макарова А.Ю.
  
  
  
  
  
  
  
  
  Подписано в печать 16.01.2012 г.
  Формат 60 х 84/16 . Бумага офсетная.
  Усл. печ. л. 18,5 Тираж 50 экз. Заказ Љ128
  
  Отпечатано в типографии
  Воронежский ЦНТИ - филиал ФГБУ "РЭА" Минэнерго России
  394036, г. Воронеж, пр. Революции, 30
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"