Мирам Геннадий Эдуардович : другие произведения.

Профессия: Переводчик

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 4.09*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Геннадий Эдуардович Мирам ПРОФЕССИЯ: ПЕРЕВОДЧИК *** Предназначена переводчикам, как учебное пособие для стуґдентов языковых учебных заведений и слушателей курсов повыґшения квалификации, преподавателям языковых и переводчеґских учебных заведений при чтении курсов "Теория и практика перевода", а также всем тем, кто интересуется и занимается переґводом.
  
  Геннадий Эдуардович Мирам
  
  ПРОФЕССИЯ: ПЕРЕВОДЧИК
  
  
  
  ОГЛАВЛЕНИЕ
  
  Хорошая ли это профессия - переводчик? ......................... 3
  
  Глава 1 Язык, окружающий мир, человек.................................. 18
  
  Глава 2
  
  Перевод или интерпретация - чем же мы все-таки
  занимаемся?............................................................. 44
  
  Глава 3
  
  Алгебра и гармония - жанры и разновидности
  перевода................................................................ 68
  
  Глава 4
  
  Синхронный перевод - психофизиологическая аномалия в качестве
  профессии ......................................... 81
  
  Глава 5 Рутина последовательного перевода.. .............................101
  
  Глава 6 Письменный перевод - ступенька к творчеству ............117
  
  Глава 7
  
  Автоматический перевод, или Когда же неутомимый железный конь придет на смену
  слабосильной переводческой
  лошадке?..................................................... 130
  
  Глава 8
  
  Место переводчика в... (Несколько слов об этике переводческой
  профессии). ............................................. ...145
  
  
  
  
  
  В данной книге в простой и доступной форме рассказывается о специфике профессии переводчика; о том, как понимает соґвременная наука роль и функции языка как средства фиксации информации о внешнем мире и ее обмена в процессе общения; о том, как происходит процесс перевода; о его разновидностях и жанрах. Наряду с вопросами современной теории языка и переґвода не меньшее внимание уделяется в книге и практической стороне деятельности переводчика. Излагаемый в книге материал иллюстрируется яркими, запоминающимися примерами.
  
  Предназначена переводчикам, как учебное пособие для стуґдентов языковых учебных заведений и слушателей курсов повыґшения квалификации, преподавателям языковых и переводчеґских учебных заведений при чтении курсов "Теория и практика перевода", а также всем тем, кто интересуется и занимается переґводом.
  
  Рецензент: Кафедра иностранных языков Института междуґнародных отношений Киевского
  Национального университета
  
  ISBN 966-521-041-6
  
  ? Г.Э.Мирам. 1999 ? Оригинал-макет. Издательство "Ника-Центр", 1999
  
  
  
  Хорошая ли это профессия - переводчик?
  
  Что это за профессия - переводчик? Почему переводчиґка, как правило, не считают специалистом? Откуда беґрутся плохие переводчики? Что должен знать перевоґдчик? Почему некоторые считают перевод "интеллекґтуальной проституцией"?
  
  В восьмидесятые годы в Москве я видел красочные плаґкаты: улыбающийся красавец сжимает мускулистыми руґками рулевое колесо троллейбуса и внизу надпись: "Хороґшая профессия - водитель троллейбуса!"
  
  А вот как насчет переводчика? Хорошая это професґсия - переводчик? Об этом и поговорим для начала.
  
  Когда-то я служил переводчиком в одной ближневоґсточной стране, и мой начальник в отчетах писал приблиґзительно так: "В настоящее время в Аппарате экономичеґского советника посольства СССР насчитывается 15 челоґвек и два переводчика..."
  
  Это, конечно, курьез, хотя и довольно печальный, однаґко он очень точно демонстрирует не только чиновное хамґство по отношению ко всем стоящим ниже на служебной лестнице, но и всеобщее (а не только властей) отношение к профессии переводчика.
  
  Вот еще пример. Когда направляют за границу делегаґцию или группу, то в сопроводительных документах обычґно пишут: столько-то специалистов и столько-то перевоґдчиков.
  
  Увы, все это отражает реальную ситуацию. Дело в том, что переводчика действительно почти никто не считает специалистом.
  
  
  
  Я совершенно уверен, что каждый переводчик не раз сталкивался с таким отношением. А если кто-то не сталкиґвался, то ему или очень повезло, или он просто не обращаґет внимания на такие "тонкости" (тогда я сомневаюсь, что он хороший переводчик и уважает себя и свою професґсию).
  
  Надо, конечно, признать, что ценой многолетних усиґлий и блестящих переводов можно в конце концов завоеґвать уважение окружающих тебя специалистов. Они начґнут понимать, что ты делаешь то, что они сделать не в соґстоянии, причем даже те немногие из них, которые знают иностранный язык.
  
  Но обычный средний, а тем более начинающий перевоґдчик в глазах окружающих не специалист. Если это красиґвая женщина, то ее и воспринимают прежде всего как краґсивую женщину (как говорил один англичанин: "More temptation than translation"). Если же это молодой человек, то могут сказать: "Неглупый парень. Он что в экономичеґский не мог поступить?!"
  
  Принято считать, что художественная литература, по крайней мере, реалистическая проза, отражает жизнь. Тоґгда назовите мне хотя бы один рассказ, или роман, или хоґтя бы одну повесть в русской, советской или постсоветской литературе, где переводчик был бы пусть не главным, но все же положительным героем. Я такого произведения не знаю.
  
  Единственный известный мне пример изображения пеґреводческой профессии в искусстве - это, хотя и симпаґтичный, но явно не положительный герой фильма "Осенґний марафон". Не правда ли, это странно, особенно если учесть, что в советские времена литературе о профессиях придавалось особое значение.
  
  Сколько было романов про инженеров и врачей, летчиґков и доярок, про швей-мотористок, ученых, геологов и сталеваров. И ни одного (ни одного!) произведения про переводчиков. Может быть, эта профессия и не столь роґмантична, как, скажем, профессия геолога или летчика-
  
  
  
  испытателя, но жизнь переводчика-профессионала уж ниґкак не менее занимательна, чем жизнь швеи, сталевара или того же пресловутого инженера.
  
  Насколько мне известно, такая же ситуация и в заруґбежной литературе - прекрасные произведения создаются о ком угодно только не о переводчиках. К примеру, герой знаменитого романа Джона Стейнбека "Зима тревоги наґшей" - продавец продуктового магазина. Чем его жизнь занимательнее или духовно богаче жизни переводчика, который может и воевать, и участвовать в увлекательных экспедициях, и наблюдать изнутри "коридоры власти"?!
  
  Но факт остается фактом - переводчиков среди литераґтурных героев нет ни у нас, ни у них! Почему? Наверное, потому, что профессия переводчика не признается полноґценной. А некоторые усматривают в этом и глубокий со-циопсихологический подтекст.
  
  Так, один мой знакомый полагает, что причину надо искать в разрушении Вавилонской башни. Незнание языґков - считает он - это недостаток, порок, ниспосланный людям в наказание за дерзновенную попытку бросить колґлективный вызов небесам, а пороки, как известно, скрыґвают, их стыдятся. Отсюда и плохое отношение к перевоґдчику, который своей деятельностью постоянно подчерґкивает этот постыдный недостаток. Может быть.
  
  Но давайте оставим решение этой проблемы человечеґской души психологам и попробуем разобраться, что же происходит на самом деле. Почему инженер - это професґсия, учитель - это профессия, водитель троллейбуса - это профессия (причем, хорошая!), а переводчик - это так: "Знаешь язык? Садись и переводи"? В чем здесь причина? И есть ли она или, может быть, это просто, как говорят юриґсты, "сложившаяся практика"?
  
  На мой взгляд, причина такого отношения достаточно парадоксальна и парадокс состоит в том, что пренебрежиґтельное отношение к переводчику объясняется одновреґменно и невежеством, и относительной образованностью.
  
  Средний человек достаточно образован для того, чтобы
  
  в общих чертах понимать, что такое перевод, и в то же время настолько невежествен, что не осознает своей очеґвидной неподготовленности к переводческой деятельноґсти.
  
  Каждый образованный человек что-то переводил в школе, в институте и т.д. и помнит об этом (т.е. считает, что умеет переводить и при случае может опять повторить свой опыт). При этом у него уже есть какая-то профессия, и то, что он умеет еще и переводить, вселяет в него чувство превосходства по отношению к переводчику, который умеет только переводить.
  
  Такое превосходство очень редко бывает оправданным. Без специальной подготовки и опыта, накапливаемого гоґдами, специалист с неязыковым высшим образованием никогда не станет хорошим переводчиком даже при хоґрошем знании иностранного языка. Другое дело, что знаґние своей специальности может помочь ему переводить соответствующие тексты, если он пройдет подготовку как переводчик и накопит достаточно большой опыт перевода.
  
  Пренебрежительное отношение к переводу как виду профессиональной деятельности распространено достаґточно широко. Я знаю умных и образованных людей, коґторые легко брались за перевод, уверенные в успехе, но уже на первой странице сталкивались с такими проблемаґми, которые по плечу только профессионалу, и откладываґли перевод в сторону, признавая свою недостаточную компетентность. Я также знаю некоторых образованных (но не очень умных) людей, которые брались за перевод и делали его, но результат их усилий годился разве что для юмористического журнала.
  
  Примеры приведем потом, А сейчас давайте представим себе такую достаточно типичную и наглядную ситуацию. В каком-либо министерстве, ведомстве или даже научном институте готовят доклад на международный семинар. Вот как это обычно делается.
  
  Как правило, за несколько месяцев до семинара рефеґренту поручают собрать материал для доклада, потом этот
  
  материал подробно обсуждают и референт пишет тезисы доклада, которые тоже обсуждаются. После этого создаетґся черновой вариант, его тоже тщательно проверяют и обґсуждают. Наконец, за пару дней до семинара "большой наґчальник" говорит: "Ну, теперь, пожалуй, доклад готов. Дайте Свете - пусть перепечатает начисто, ну, и этому, пеґреводчику, пусть переведет быстренько, там всего-то страґниц пятнадцать получилось". Такие дела.
  
  Здесь я позволю себе аналогию с футболом. Тоже, казаґлось бы, все просто - мяч умеют гонять все, но чтобы стать профессионалом, нужна специальная подготовка и годы упорных тренировок, не говоря уже о способностях.
  
  Переводчикам в сравнении с футболистами не повезло - футбольные матчи высшей лиги показывают по телевиґзору и каждый любитель гонять мяч может убедиться воґочию в превосходстве профессионалов, а хороший перевоґдчик-профессионал всегда в тени. Это специфика професґсии. Незаметность, нейтральность - неотъемлемые качестґва хорошего переводчика.
  
  Хороший перевод воспринимается читателем и слушаґтелем не как перевод, а как текст на родном языке. Благоґдаря таланту переводчиков герои Хемингуэя, Ремарка, Грэма Грина говорят на нашем родном языке, мы их переґсказываем и цитируем. Благодаря талантливым перевоґдчикам наши дети слушают сказки Андерсена и поют ангґлийские песенки и английский Humpty-Dumpty для них понятный и родной Шалтай-Болтай. Но лишь немногие образованные люди знают имена, например, Райт-Ковалеґвой или Кашкина, талантливых переводчиков, вклад котоґрых в русскую культуру трудно переоценить.
  
  Итак, хороший переводчик незаметен, как человек-невидимка. Обычный, средний переводчик - это не спеґциалист, а, так, непонятно что, но есть же еще и плохие переводчики. Давайте немного поговорим о них и об ошибках перевода, ведь они и создают всем Остальным реґпутацию "неспециалистов".
  
  О плохих переводчиках ходит много анекдотов. Мы поґговорим об этом отдельно, а пока один пример из жизни.
  
  7
  
  Открытие международной научной конференции. Представляя участников, председатель говорит: "Нас почґтил своим присутствием профессор X., известный ас эксґперимента". Переводчик-синхронист переводит "We are honored by the presence of Professor X, known as an ass of experiment", что вызывает дружный смех англоязычной аудитории. К чести профессора X. надо сказать, что чувстґво юмора ему не изменило и в перерыве он пришел в каґбину к синхронистам и сказал: "Boys, you were right'". Все закончилось благополучно, но все же давайте подумаем об уроке, который можно извлечь из этого случая.
  
  Основной и очень важный для переводчиков урок - это то, что переводчик всегда работает "на грани фола", всегда ходит по узенькой и ненадежной тропинке нечетких межъяґзыковых соответствий. Потерять репутацию хорошего переводчика, которую ты завоевывал всю свою жизнь, можно в один миг. Вот и в этом случае. Фонетически слова "асе" и "ass" очень ведь близки. А, может быть, всем только послышалось "ass", а переводчик перевел правильно? Моґжет быть, почтенной аудитории просто захотелось поразвґлечься за счет переводчика? Такое, поверьте, бывает нередґко.
  
  В этом месте, пожалуй, надо напомнить о том, что ссылка на неправильный перевод - достаточно распроґстраненный прием наших горе-функционеров и дипломаґтов. "Тут что-то переводчик напутал (или чаще "нахому-тал")" - эта фраза обычно произносится в двух случаях: когда сам функционер ляпнул нечто неподобающее и хоґчет свалить вину на перевод или когда он не знает, как выґвернуться из сложной ситуации, и тянет время. Иногда (правда, редко) потом извиняются перед переводчиком, но чаще на этическую сторону этого нехитрого приема проґсто не обращают внимания.
  
  1 Я рассчитываю, что эту книгу будут читать люди, знающие английґский, в первую очередь, мои коллеги-переводчики, поэтому перевод привожу только там, где это необходимо. В данном случае, как вы уже поняли, надо было употребить асе, а не ass.
  
  "Всегда будь начеку!" - одна из основных заповедей пеґреводчика. Если ты не уверен в том, что правильно произґносишь слово, или в том, что правильно понимаешь его значение, замени его нейтральным синонимом.
  
  Переводя слово "ас", переводчик мог использовать вмеґсто "асе", скажем, "master" без существенного ущерба для содержания. Надо сказать, что это был хороший перевоґдчик, просто его подвело стремление дословно передать содержание оригинала, а иногда этим лучше пожертвоґвать.
  
  Так вот, это была ошибка хорошего переводчика, а мы решили поговорить о плохих. Почему же живут и "процвеґтают" плохие переводчики, создавая нам всем нежелательґную репутацию, создавая демпинг на рынке перевода (плохому переводчику и платят плохо)?
  
  На мой взгляд, основная причина низкого профессиоґнального уровня переводчиков - малый спрос на высококаґчественный перевод. Как правило, заказчиков удовлетворяґло и продолжает удовлетворять низкое качество перевода (по принципу: понятно, ну и ладно)
  
  Спрос на переводы высокого качества сравнительно мал; их выполняет относительно небольшая группа хороґшо оплачиваемых переводчиков высокого класса.
  
  В советские времена высоким качеством отличались лиґтературные переводы. Сейчас, когда рынок наводнен низґкопробными переводными детективами и сюжетами "мыльных опер", качество литературных переводов резко упало.
  
  В наше время высокое качество перевода (в основном устного, как последовательного, так и синхронного) треґбуют, главным образом, такие международные организаґции, как Всемирный банк, Международный валютный фонд и им подобные, а также крупные иностранные фирґмы. Этот рынок переводов сравнительно мал и тоже обґслуживается небольшой элитной группой переводчиков. В целом же спрос на перевод высокого качества остается низким, хотя глобализация рынков дает основание счиґтать, что в будущем он резко возрастет.
  
  9
  
  Низкий спрос на высококачественный перевод опредеґляет и низкое качество подготовки переводчиков.
  
  У нас (я имею в виду страны бывшего СССР) учат не переводу, а иностранным языкам. Даже на специальных отґделениях, которых, кстати, немного, подготовка перевоґдчиков оставляет желать лучшего.
  
  При подготовке переводчиков часто забывают о том, что знание иностранного языка необходимый, но далеко не единственный элемент переводческих знаний.
  
  Не менее важно, например, знание родного языка. Неґдаром говорят, что переводчик иногда ведет себя как собаґка - все понимает, а сказать не может.
  
  Переводчик должен уметь правильно говорить и писать на родном языке, т.е. не только иметь большой словарный запас, но и уметь правильно пользоваться им, уметь праґвильно воспроизвести стиль речи человека, которого он переводит. Ведь зачастую образная речь иностранцев переґводится у нас не на литературный русский язык, а на "кан-целярит". А в последнее время при переводе фильмов - на молодежный жаргон, и тогда, к примеру, Президент Соґединенных Штатов может пожаловаться своему советнику на то, что Конгресс его достал.
  
  Умение правильно говорить на родном языке не дается от рождения, не учат этому, к сожалению, и современная школа или институт. Поэтому родной язык и риторика должны занимать в программе обучения переводчиков такое же важное место, как и иностранный язык
  
  Нельзя забывать и о том, что для правильного перевода необходимо иметь представление о том предмете, о котоґром идет речь. Пусть эти знания будут не глубокими, но они необходимы. Поэтому общее развитие, начитанность, широта кругозора - это те качества, без которых трудно представить себе хорошего переводчика.
  
  Эти качества в основном дает практика, но и программа обучения переводчиков должна включать обучение приемам работы с литературными источниками, реферированию, быстрочтению и т.п.
  
  10
  
  Кроме того, большинство переводчиков переводит, "не ведая, что творит". В программе обучения переводу, как праґвило, отсутствует системное изложение теории и методоґлогии перевода. В лучшем случае студенты узнают об "уровнях эквивалентности перевода" В.Н.Комиссарова, не совсем ясно представляя себе, зачем эти уровни нужны и как их применить на практике. Отсутствует не только теоґретическая основа, но и методика ее практического приґложения.
  
  Не лучше обстоит дело и с практикой. Ложный принґцип комбинированного педагогического и языкового обуґчения, унаследованный от советских времен, приводит к тому, что переводческая практика подменяется педагогиґческой. Даже сейчас студент-переводчик, который сам не проявит инициативу, своего первого иностранца увидит после окончания учебы и, конечно, половины сказанного им не поймет, потому что никакой магнитофон не заменит живую речь.
  
  Модель обучения переводчиков в постсоветских вузах можно сравнить с подготовкой пловцов-профессионалов в "лягушатнике". То, что иногда получаются неплохие реґзультаты, можно объяснить только необычайной талантґливостью нашего народа и его умением приспосабливаться к любой нелепой ситуации, создаваемой власть предержаґщими недоумками.
  
  Я часто слышу, как говорят: "Вот немцы (голландцы, французы, турки и т.д.) молодцы - на английском с ними заговоришь, они тебе отвечают на английском, на испанґском, они тут же переходят на испанский, а мы?".
  
  Успокойтесь, сограждане, вашей вины тут нет. Во-первых, власть семьдесят лет держала нас в полной изоляґции от остального мира. А на Западе принято, скажем, детґские каникулы и отпуск проводить то в Испании, то во Франции, где волей-неволей продукты покупаешь у исґпанца или француза и при этом надо как-то говорить с ними по-испански или по-французски, где дети играют с французскими или испанскими детьми. Во-вторых, в нор-
  
  11
  
  мальных странах интуристы не ходят под опекой, а живут среди местных жителей, общаются и торгуют с ними. Язык в таких условиях усваивается естественно и легко, правда, довольно поверхностно и его знание должно закреплять системное обучение.
  
  Не стоит расстраиваться, сравнивая свои знания иноґстранного языка со знаниями европейцев. У вас это полуґчится так же легко, стоит только создать соответствующие условия. Приведу один, по-моему, убедительный пример.
  
  Как-то в Сухуми я наблюдал, как абхазские, армянские, грузинские и русские ребятишки играли в футбол и переґкрикивались между собой на абхазском, армянском, груґзинском и русском языке, прекрасно друг друга понимая, а ведь это очень разные языки, не то что европейские, в коґторых очень много общих корней, а некоторые так же поґхожи друг на друга, как русский и украинский.
  
  Наши студенты-переводчики, как правило, не имеют этой естественной основы знания чужого языка. Это очень плохо, поскольку такой пробел трудно восполнить в искусґственных условиях. Без естественной основы говорить на иностранном языке научиться можно, но понимать речь иностранцев будет трудно и трудности эти нельзя преодоґлеть иначе, как прожив в естественной иноязычной среде достаточно долго (не менее года для взрослого человека со сложившимся фонетическим стереотипом). Попробую объяснить, в чем здесь проблема.
  
  Понимание речи основывается на так называемой сигґнатуре слова - своего рода фонетической подписи говоґрящего. У каждого говорящего своя сигнатура - она униґкальна и неповторима, как почерк. Сигнатуры родной реґчи мы начинаем усваивать с детства и продолжаем пополґнять свой "банк сигнатур" всю жизнь. Поэтому мы поймем любого говорящего на нашем родном языке, как бы он его не искажал.
  
  В то же время у студента-переводчика, не имеющего есґтественной языковой основы, после завершения обучения в "банке сигнатур иностранного языка" насчитывается не
  
  12
  
  
  
  более десятка сигнатур: сигнатуры речи преподавателей и дикторов лингафонных курсов. Откуда же возьмется поґнимание иностранной речи, если в реальной жизни никто не говорит, как диктор?!
  
  Более того, и в практической деятельности переводчика почти нет условий для "накопления сигнатур". Зная, что их переводят, иностранцы (правда, не все) стараются говоґрить четко и в более медленном темпе, опять создавая пеґреводчику тепличную среду. Столкнувшись с реальной быґстрой неадаптированной речью, переводчик, как правило, теряется. Правда, не всегда. Приведу один пример.
  
  Шел восемьдесят девятый год, самый пик перестройки. В Финляндии проводился один из первых конгрессов "Воґсток-Запад". Выступал молодой советский ученый с доклаґдом по математическому моделированию. Он описывал вероятностную модель и скороговоркой бормотал почти одни формулы, перемежаемые связками вроде "отсюда следует", "легко (кому?!) понять, что" и т.п. В общем, никаґких сложностей для перевода не возникало и синхронист тоже барабанил свои "hence" и "it is easy to understand".
  
  Доклад закончился. Председатель спрашивает: "Вопроґсы к докладчику есть?" (В скобках заметим, что обычно после таких докладов вопросов не бывает). И вдруг к ужасу переводчика (и, пожалуй, докладчика) встает японец (!) и задает вопрос. Японцев вообще трудно понять, когда они говорят по-английски, а тут еще и переводчик не был псиґхологически готов к тому, что будут вопросы. Короче гоґворя, он понял или ему показалось, что он понял, одно слово "gas"(газ) и перевел: "Японский коллега интересуется, можно ли здесь использовать газ?" Докладчик удивленно посмотрел в сторону синхронной кабины и мрачно говоґрит: "Какой здесь может быть газ?" Переводчик мудро промолчал, и тогда докладчик продолжил: "Впрочем... японский коллега? Да? Впрочем, может быть и газ". Переґводчик перевел, и теперь уже японец посмотрел на кабину удивленным взглядом. Больше вопросов не было.
  
  Как видите, иногда имеет смысл подождать, как будет
  
  13
  
  развиваться ситуация. Но об этом мы еще поговорим, а теперь вернемся к сигнатурам.
  
  Что нужно делать, чтобы развить у студентов навык понимания иностранной речи? Ответ один - отправлять студентов в страну изучаемого языка, причем не в тепличґные условия какого-нибудь представительства, а в реальґную языковую среду - работать на неквалифицированных работах: посыльными, подсобными рабочими, санитарами. Так делают во всем мире, только мы почему-то как всегда составляем исключение.
  
  Есть еще один неплохой способ - смотреть как можно больше кинофильмов на изучаемом языке. Но и здесь мы "впереди планеты всей". Кто может мне сказать, почему у нас дублируют фильмы или сопровождают их закадровым переводом? Во всех странах, где мне пришлось побывать, иностранные фильмы сопровождают субтитрами.
  
  Дублированный фильм и воспринимается совсем иначе. Как-то я смотрел советский фильм о войне, дублированґный по-турецки. Там русские солдаты шли в атаку с криґком "Алла-а!". По меньшей мере смешно, не правда ли? Конечно же, фильм был дублирован на нашей студии по заказу Совэкспортфильма.
  
  Советского Союза нет, а фильмы продолжают дублироґвать. Кому это надо? Зачем? Не знаю. А ведь если бы, скаґжем, тот же сериал "Сайта Барбара" выпустить с субтитраґми, то даже наши советские бабушки уже через неделю стали бы спрашивать: "How are you doing?" и "Are you O.K.?", ну, а изучающие английский язык уж наверняка поґлучили бы возможность, сами того не замечая, легко освоґить нехитрые речевые клише американского среднего класса и существенно улучшить понимание английской речи.
  
  Пока же им такую возможность не дают и мы, как гоґворится, имеем то, что имеем - один не очень самокриґтичный переводчик как-то сказал мне, когда я вышел из синхронной "будки": "Если бы я смог разобрать, что они (т.е. докладчики) там бормочут, я бы лучше вас перевел!"
  
  14
  
  Таким образом, плохие переводчики существуют потоґму, что их плохо учат, а спрос на хороший перевод мал. Но только ли в этом причина? Отнюдь. Основная причина в том, что перевод один из самых сложных видов интеллектуґальной деятельности человека.
  
  Один мой знакомый, не переводчик, а очень талантлиґвый программист, вынужденный подрабатывать перевоґдами, называл перевод "дешевой интеллектуальной проґституцией", имея в виду, что переводчик, подобно простиґтутке, дешево торгующей телом, так же по дешевке продаґет свой интеллект. Я склонен с ним согласиться.
  
  Приведу один пример. Попался нам с коллегой перевод текста по технике безопасности на нефтехимическом предприятии. В тексте расписывались обязанности рабоґчих смены в случае пожара и эвакуации персонала устаґновки. Казалось бы, что тут может быть сложного. А вот что.
  
  А ну-ка, попробуйте подыскать русские аналоги таких временных должностей, как Fire Manager (вроде бы ответґственный за пожарную безопасность на смене, да не соґвсем), Fire Team Leader (начальник добровольной (доброґвольной ли?) пожарной команды на смене), Fire Contact (лицо, ответственное за установление и поддержание связи с муниципальной пожарной командой, полицией и скорой помощью; что, вот такой эквивалент и оставить?), Fire Master (вроде бы то же, что и Fire Team Leader, но Fire Team Leader сидит в конторе и руководит действиями поґжарников оттуда, a Fire Master непосредственно возглавляґет борьбу с огнем, а что же, спрашивается, тогда делает Fire Manager?), Evacuation Captain (человек, который ведет смеґну в убежище), Evacuation Controller (тот, кто контролируґет проведение эвакуации, следит, чтобы никого не забыли и т.д.). И это только малая часть должностей, те, что я заґпомнил.
  
  Ну, что? Подыскали? Сомневаюсь. У нас вначале легко пошло с Fire Master. Мы решили, что это наверняка брандґмейстер, но потом в энциклопедии прочитали, что это по-
  
  15
  
  лицейский чиновник в старой России, начальник городґской пожарной части. Оказалось несколько "не из той опеґры". Сначала частный вывод, по этому примеру.
  
  Конечно, точные русские эквиваленты подыскать можґно, но для этого потребовался бы не один день работы с литературой (в каких библиотеках?), со словарями (какиґми? где взять?), консультации со специалистами (какими?)) иными словами, это работа на несколько дней для специаґлистов по разработке технической терминологии, а у нас на весь этот текст было несколько часов и эквиваленты мы, конечно же, подыскали. Мне представляется, что это типичный пример дешевой интеллектуальной распродажи.
  
  Теперь общий вывод. Перевод как интеллектуальная деятельность сложен не только сам по себе, его сложность усугубляется следующим:
  
  - почти неизбежным, присутствием экстремальной, стрессовой ситуации;
  
  - отсутствием единой надежной и практически выполґнимой теории и методологии перевода;
  
  - отсутствием механизма учета и накопления перевоґдческого опыта (словари и учебники представляют перевоґдческие знания лишь в части регулярных лексических и грамматических соответствий, чего явно недостаточно).
  
  Поэтому переводчик не только человек-невидимка, но и почти всегда первопроходец. У инженера есть ГОСТы, СНиПы, справочники. Да, у переводчика есть словари, но специфика нашей профессии такова, что даже самый полґный словарь не дает гарантии качества перевода.
  
  Кроме того, сложность профессии переводчика усугубґляется еще и тем, что это профессия очень индивидуальґная. Подобно актеру, выступающему один на один со зриґтельным залом, переводчик тоже может полагаться только на свое мастерство и умение. Свои ошибки он не может "списать" на коллектив, как это часто делают представитеґли других профессий, выполняющие работу "бригадным методом".
  
  Короче говоря, переводчик - профессия сложная, уто-
  
  16
  
  мительная и нервная. Я могу с полным основанием утверґждать это исходя из своего почти тридцатилетнего опыта. И все же: "Хорошая это профессия - переводчик?"
  
  Я думаю, что хорошая. Потому что интересная. Никаґкая другая не ставит перед тобой ежеминутно столько почґти неразрешимых проблем, которые тем не менее нужно решать, и ты их всегда решаешь, хуже или лучше, но решаґешь. Никакая другая профессия не даст тебе такую униґкальную возможность наблюдать самых разных людей (от президентов до простых крестьян) в самых разных обстояґтельствах (от войны до научного семинара), оставаясь при этом в тени. Никакая другая не даст тебе возможность увидеть столько чужих стран, узнать столько чужих обыґчаев.
  
  Но это и очень тяжелая профессия, иногда просто фиґзически. Ты не только постоянно решаешь сложные инґтеллектуальные задачи, но и почти всегда находишься в состоянии нервного напряжения, часто стресса. Чего стоґят, например, 4-5 часов последовательного перевода дисґкуссии с десятком-другим участников, а несколько часов синхронного перевода, который даже бюрократы из Межґдународной организации труда относят к разряду самых тяжелых профессий!
  
  Перевод, бесспорно, сложная штука, но решение переґводческих задач можно себе облегчить, и иногда значиґтельно, если знать тот необходимый минимум сведений о переводе, который позволяет правильно определить эти задачи и реальные возможности их выполнения, если влаґдеть тем "джентльменским набором" средств и приемов, которым владеют все опытные переводчики.
  
  Отчасти я вижу цель этой книги в том, чтобы дать чиґтателю этот необходимый минимум сведений о переводе и поделиться приемами из своего арсенала и арсенала моих коллег, переводчиков-профессионалов.
  
  Но это только отчасти. В основном же в этой книге вы найдете мои собственные мысли и суждения о языке и пеґреводе. Многие из них спорны и нет среди них "истин в
  
  17последней инстанции", как нет их и в переводе, в языке, да и в самой жизни.
  
  Давайте начнем с самого основного, с фундамента, маґтериала и инструмента нашей профессии. Давайте попроґбуем понять, что такое язык.
  
  Глава1 Язык, окружающий мир, человек
  
  Язык не несет в себе никаких аналогий с окружающим миром и в то же время очень точно его отображает. Значение слов - результат договоренности, которая поґстоянно нарушается Язык - самый неоднозначный и в то же время самый надежный способ фиксации и передаґчи информации. Как объяснить эти парадоксы языка? Как мы понимаем друг друга при таком ненадежном "средстве общения"?
  
  "Язык - действительность мысли, язык - средство челоґвеческого общения",- так говорили марксисты. Что ж, как и многие другие марксистские определения, эти определеґния верны, но слишком общи и мало дают для понимания сути явления. Ну и что из того, что с помощью языка мы общаемся и выражаем свои мысли? Что это дает нам новоґго?
  
  Мы можем общаться также и жестами, а мысли иногда выражаем, например, с помощью рисунков или чертежей. Это что, тоже языки? Если так, то чем отличается вербальґный способ выражения мыслей и общения (язык) от неґвербального (жестов, рисунков и т.п.)?
  
  Для того чтобы понять это различие, давайте будем считать, что язык - это код, с помощью которого мы фик-
  
  18
  
  последней инстанции", как нет их и в переводе, в языке, да и в самой жизни.
  
  Давайте начнем с самого основного, с фундамента, маґтериала и инструмента нашей профессии. Давайте попроґбуем понять, что такое язык.
  
  Глава1 Язык, окружающий мир, человек
  
  Язык не несет в себе никаких аналогий с окружающим миром и в то же время очень точно его отображает. Значение слов - результат договоренности, которая поґстоянно нарушается Язык - самый неоднозначный и в то же время самый надежный способ фиксации и передаґчи информации. Как объяснить эти парадоксы языка? Как мы понимаем друг друга при таком ненадежном "средстве общения"?
  
  "Язык - действительность мысли, язык - средство челоґвеческого общения",- так говорили марксисты. Что ж, как и многие другие марксистские определения, эти определеґния верны, но слишком общи и мало дают для понимания сути явления. Ну и что из того, что с помощью языка мы общаемся и выражаем свои мысли? Что это дает нам новоґго?
  
  Мы можем общаться также и жестами, а мысли иногда выражаем, например, с помощью рисунков или чертежей. Это что, тоже языки? Если так, то чем отличается вербальґный способ выражения мыслей и общения (язык) от неґвербального (жестов, рисунков и т.п.)?
  
  Для того чтобы понять это различие, давайте будем считать, что язык - это код, с помощью которого мы фик-
  
  18сируем свое представление об окружающем мире и передаґем друг другу информацию о нем1.
  
  Предположим также, что рисунки, чертежи и т.п. - это тоже своего рода невербальный код, выражающий наше представление о мире. В чем же тогда отличие языка как кода от других способов кодирования информации?
  
  Это отличие состоит в том, что как средство "кодиґрования" представлений об окружающем мире язык не несет в себе никаких аналогий с "закодированным" объектом окружающего мира и обладает при этом огромной неодґнозначностью.
  
  "Ничего себе код! Как же его расшифровать?" - скажете вы и будете правы, но лишь отчасти. Давайте разберемся.
  
  Прежде всего надо иметь в виду, что все результаты сознательного отображения окружающего мира в человеґческой деятельности связаны с этим миром не прямо, а опосредованно, т.е. через мыслительный образ (концепт) того фрагмента реальности, который человек отображает. А поскольку мыслительные образы субъективны, то сразу возникает неоднозначность любых отображений.
  
  Это значит, к примеру, что когда мы рисуем дерево, то мы изображаем не дерево, каким оно есть в окружающем нас реальном мире, а образ (концепт) этого дерева в нашем сознании. Чаще всего это обобщенный образ, но может быть и утрированный, карикатурный, нарочито искаженґный образ или образ, в котором выделяется одна из черт, присущих дереву: сравните, например, схематическое изоґбражение дерева на топографической карте, деревья на картинах художников, генеалогическое древо, дерево реґшений и т.п., и вы увидите, что все эти образы, хотя и разґличны, но похожи на дерево, так как выражают общий концепт дерева.
  
  Несмотря на стремление копировать действительность, изображение никогда не будет точной копией изображае-
  
  Это определение языка принимается в качестве рабочей гипотезы, например, в кибернетике, см.: Мельников Г.П. Системология и языкоґвые аспекты кибернетики.- М., 1978.
  
  19мого предмета или фрагмента реальности (даже на фотоґграфиях или картинах натуралистического направления в живописи) и всегда будет нести в себе черты индивидуальґного восприятия. Кроме того, в вечно изменяющемся миґре двух одинаковых объектов не существует. Это наглядно демонстрирует пример так называемого персептрона.
  
  Идея персептрона была выдвинута в свое время в киґбернетике. Предполагалось создать автомат (персептрон), который должен был регистрировать все измеряемые паґраметры предмета (форму, размеры, материал, цвет, массу и многое другое) и потом на основании этих данных опоґзнавать такие же предметы. Идею не удалось реализовать, так как выяснилось, что двух предметов с абсолютно одиґнаковыми параметрами не существует и поэтому персепґтрон не смог опознать даже самые простые геометричеґские фигуры.
  
  С одной стороны, данный пример свидетельствует о поґстоянных изменениях в окружающем мире, но с другой -показывает, что человек изображает и опознает не сам объект окружающего мира, а его идею, собственное о нем представление.
  
  Тем не менее изображения объектов реального мира имеют определенное сходство с оригиналом, их узнают по этому сходству разные люди. Это, конечно, своего рода код, но код, который легко разгадать. Когда мы рисуем, мы в большей или меньшей степени копируем окружающую реальность и узнаем предметы, изображаемые другими, поскольку человечество выработало их обобщенные обраґзы. А вот автомат не узнает, так как такой обобщенный образ создать не может.
  
  В отличие от рисунка язык не только не стремится коґпировать окружающий мир, но связан с ним исключительно на основе соглашения (конвенции) между говорящими на этом языке.
  
  Поэтому говорят, что знак языка конвенционален, т.е. считается, что люди договорились о том, что, например, в русском языке такой предмет окружающего мира, как де-
  
  20
  
  peso, будет обозначаться сочетанием символов или звуков Д Е Р Е В О, в английском - сочетанием Т R Е Е, в немецґком - В A U М, во французском - A R В R E и т.д.
  
  И эту договоренность надо знать, потому что иначе заґкодированную надпись не расшифруешь. Как, например, понять, что значит "onemli not'", если ты не "присоединилґся к конвенции" говорящих по-турецки.
  
  На заре человеческой цивилизации, когда письменность только начинала зарождаться, ее пытались создать, копиґруя образы окружающего мира. Письменный язык как информационный код был ближе к рисунку. В этом вы можете убедиться, рассмотрев египетские иероглифы (Рис. I2). Устная речь, по-видимому, тоже пыталась копиґровать природу. И сейчас элементы звукоподражания приґсутствуют в нашей речи: "кукушка" (ку-ку), "мяукать" (мяу-мяу). "рычать" (р-р-р) и т.п. Потом, однако, язык утґратил какое-либо сходство с окружающим миром и возобґладала конвенция (т.е. некое условное соглашение между говорящими).
  
  Но мы же знаем, что конвенцию частенько нарушают (вспомним г-на Паниковского). Так, из-за нарушения конґвенции возникла многозначность.
  
  Кто же они, эти нарушители конвенции о языке? Да есґли подумать, то все мы, в большей или меньшей степени. Отдельные группы людей (территориальные, профессиоґнальные, социальные, религиозные) начинают придавать иное значение словам - возникает жаргон, говор, диалект, потом эти новые значения признаются всеми, "подписыґвается новая конвенция", но и старая зачастую остается в силе. Возникает неоднозначность (многозначность). Ноґвые поколения начинают иначе понимать значение слов, но и старые значения сохраняются, и снова возникает неґоднозначность (многозначность).
  
  Важное примечание (тур.).
  
  Иллюстрация взята из книги How to Read Hieroglyphs.- Lehnert & Landrock Succ. Publish. Cairo.
  
  21
  
  
  Рис.1
  
  В английском языке возникновение новых слов обознаґчают образным словом "coinage" (чеканка). На мой взгляд, это очень удачный образ - новое слово, как новая монета: четко обозначено ее достоинство, т.е. она значит что-то одно, определенное. Но проходит время, монета стирается, происходит деноминация и, глядишь, 10 коп. уже означает один, а то и сто рублей или наоборот. Так и слова, как моґнеты в процессе обращения, принимают и теряют свои значения.
  
  За примерами многозначности языка далеко ходить не надо, если знаешь английский. Возьмем, скажем, слово "board" - "доска", "стол", "питание", "полка", "картон", "борт", "правление", совет", "департамент", "министерство" и т.д. или на той же странице словаря "blue" - "голубой",
  
  22
  
  
  
  "лазурный , синий , "испуганный", "унылый", "подавленґный", "непристойный", "скабрезный", "относящийся к конґсерваторам". Шпиону, которому пришлось бы пользоватьґся таким кодом, не позавидуешь!
  
  Сравним значения этих слов с рисунком или чертежом, на котором будет нарисован стол синего цвета (blue board) - никто ведь не подумает, что этот рисунок изображает, скажем, "унылый совет директоров"!
  
  Английский, наряду с другими аналитическими языкаґми (китайский, японский и др.), конечно, держит рекорд неоднозначности, но и синтетические языки (русский, неґмецкий и др.) отстают не намного.
  
  Сравним, к примеру, рисунок или фотографию собаки со словом "собака". "Что делают, собаки, а?!", "Гяур, собаґка!" - в этих и подобных восклицаниях слово "собака" озґначает "человек". Или, помню, в детстве, когда мы носиґлись как угорелые, моя бабушка бывало говорила: "У детей собачьи ноги". Едва ли она хотела этим сказать, что у нас ноги, как у собаки, т.е. покрыты шерстью, с когтями и т.д.
  
  Таким образом, слово ."собака" означает иногда "человек", а слово "собачий" - "неутомимый", "вынослиґвый". Как-то один грузчик сказал своему товарищу, котоґрый собрался было тащить тяжелую тумбу по лестнице: "Брось! Лифтом поднимем". Но, как это не удивительно, товарищ не бросил тумбу, а аккуратно поставил на пол. В данном случае "брось" значит "оставь эту мысль".
  
  Таких примеров множество. Каждый мог бы привести не один. Язык, бесспорно, очень неоднозначен, но тем не менее мы друг друга почти всегда понимаем. Как же это получается?
  
  Я хочу предложить вам еще одну аналогию. Давайте буґдем считать, что язык (слова, части слов, некоторые устойґчивые словосочетания) - это набор деталей детского конґструктора, а речь, или текст (фразы, предложения),- это те предметы, которые можно построить из таких деталей1.
  
  ' Такой подход (правда, в иных терминах) был предложен выдаюґщимся швейцарским лингвистом Ф. де Соссюром (см. Соссюр Ф. де.
  
  23
  
  Когда ребенок строит из такого конструктора, скажем, дом, то одна и та же деталь (например, кубик) может стать и частью стены, и элементом крыши, и ступенькой лестниґцы. А если из тех же деталей малыш начнет конструироґвать уже не дом, а, к примеру, слона или жирафа, то наш кубик может оказаться и ногой, и головой, и глазом этого животного.
  
  Так мы приходим к понятию контекста. Контекст - это другие слова-кубики, которые окружают наше слово-кубик, и в зависимости от того, какую конструкцию мы создаем (какие кубики окружают наш кубик), слова приґобретают то или иное значение. Если это дом, то наш куґбик - это стена, ступенька, крыша, если же мы задумали построить жирафа, тот же кубик станет ногой, головой или даже хвостом. Назначение (значение) каждого кубика подсказывают нам соседние кубики и сама конструкция.
  
  Возьмем то же слово "board" в разных контекстах (кубик в разных конструкциях): "board and lodging" - "стол и постой", "board of directors" - "совет директоров", "starґboard" - "правый борт". Соседние слова (соседние кубики) подсказывают нам значение слова "board".
  
  Конечно, контекст самый надежный и распространенґный способ устранить многозначность. Но есть еще и друґгие. Это ситуация и так называемые фоновые знания.
  
  Возвратимся к той же аналогии с многозначным кубиґком. Если известно заранее, что наш малыш решил поґстроить дом (т.е. если известна ситуация), то можно зараґнее (когда контекста еще нет) сказать, что кубики будут служить деталями стен, крыши, окна, а не ногами, головой или хвостом слона.
  
  Понимание ситуации предполагает и наличие фоновой, т.е. уже известной информации. Сказать, что при постройґке дома кубик не будет выступать в роли ноги, головы или хвоста, можно только в том случае, если знаешь заранее, что у дома ни ноги, ни головы, ни хвоста быть не может.
  
  Курс общей лингвистики.- М., 1933) и положил начало современной структурной лингвистике.
  
  24
  
  
  
  Фоновая информация о связи значений необходима и при уточнении значения слова на основе контекста. Праґвильный выбор значения слова "crane" в предложениях "Cranes are flying" - "Летят журавли" и "Heavy powerful craґnes" - "Мощные, тяжелые краны" можно сделать на основе контекста и фоновых знаний. Мы знаем: а) что краны не летают и б) что журавлей едва ли можно назвать тяжелыґми или мощными'.
  
  Проиллюстрируем эти средства устранения неодноґзначности языка на примере английского слова "conducґtor". Вы прекрасно поймете, что это "провод" ("проводґник"), если вам при этом покажут на какую-нибудь элекґтрическую схему, и у вас не возникнет сомнений в том, что имеется в виду "дирижер", если разговор пойдет во время или после концерта, ну а если этим словом назовут человеґка, который продает билеты в автобусе или троллейбусе, то вы наверняка поймете, что это "кондуктор".
  
  Во всех этих случаях значение слова "conductor" подґскажет вам ситуация, но свой выбор вы сделаете на основе ранее усвоенных фоновых знаний о том, что тот, кто проґдает билеты в автобусе, зовется "кондуктор", а музыкант, дирижирующий оркестром, - "дирижер".
  
  Однако здесь следует сделать оговорку, точнее, две.
  
  Во-первых, выбор того или иного значения на основе ситуации и фоновых знаний носит относительный харакґтер (в какой-то мере и журавля можно счесть тяжелым и даже мощным, а кран может летать, например, если приґвязать его к вертолету). Свой выбор мы, следовательно, делаем исходя из вероятности этого значения относительґно других значений в пределах своего опыта.
  
  Во-вторых, и ситуация, и фоновые знания - это тоже контекст, точнее, либо невербальный контекст, либо проґекция ранее воспринятого вербального контекста на наґстоящий случай.
  
  О том, что дядю во фраке и с палочкой в руке называют
  
  Эти примеры взяты из моей книги: Miram G. Translation Algorithms.- Киев, 1998.
  
  25
  
  "дирижер", мы могли узнать от родителей во время первоґго в нашей жизни концерта, или услышать по телевизору, или прочитать в детской книжке, т.е. в ранее воспринятом вербальном контексте. Мы могли видеть, как журавль леґтит, и собственными глазами наблюдать, как работают краны где-нибудь на стройке или в порту, и понять из "контекста реальной действительности" (т.е. из невербальґного контекста), что краны мощные и тяжелые, а журавль умеет летать.
  
  Для правильного понимания механизмов "означивания" слов необходимо учитывать, что все окружающие нас предметы располагаются "в контексте совместимости" и что все процессы тоже происходят в определенном "конґтексте". Все уместно и органично только в определенном окружении и выглядит странно и нелепо в "чужом контекґсте" (помните выражение "как слон в посудной лавке"?).
  
  Язык отражает "контекст реальности" в речевом конґтексте, согласуй жизненные законы совместности со своими внутренними законами грамматики и благозвучия.
  
  Однако, не забывая о том, что контекст, ситуация и фоґновые знания основываются на едином принципе "совмесґтимости вещей", мы все же будем разделять эти три средґства устранения неоднозначности языка.
  
  Такого рода разделение, хотя его и не всегда удается четко провести, очень важно для перевода. Об этом мы поговорим подробно в последующих главах книги.
  
  Итак, естественный язык - этот неопределенный и неґнадежный код, благодаря контексту, речевой ситуации и фоновым знаниям превращается в идеальное средство фиксации и передачи информации, с которым не может сравниться ни один искусственно созданный код или язык.
  
  Многозначность, кажущаяся на первый взгляд недосґтатком языка, благодаря тем же трем магическим средстґвам обращается в достоинство. Язык как информационґный код отличается гибкостью и помехоустойчивостью, которую нельзя сравнить ни с какой другой системой пеґредачи информации. Это объясняется тем, что любой знак
  
  26
  
  языка (будь то слова, слоги или даже буквы/звуки) означиґвается троекратно, т.е. получает свое значение из трех разґных источников:
  
  * за счет конвенции (договоренности) о том, что этот знак языка будет означать то-то и то-то;
  
  * за счет ситуации/контекста, "подсказывающих" значеґние данного знака;
  
  * за счет фоновых знаний о том, что в этом контексте (в этой ситуации) данный знак языка должен означать именно это, а не что-либо другое.
  
  Своего рода чистым экспериментом, подтверждающим означивающую функцию контекста, ситуации и фоновых знаний, можно считать международные политические теґлевизионные новости на совершенно незнакомом языке. Вы поймете достаточно много, не понимая языка или плохо зная его, потому что вы будете узнавать имена и географиґческие названия (контекст), уже связанные для вас с изґвестными событиями (фоновые знания), и видеть происґходящее на экране (ситуация). При этом первый источник означивания (конвенция) будет отсутствовать полностью или почти полностью, так как вы к этой конвенции не присоединились. Я ставил этот опыт на себе в Турции, Финляндии, Израиле и Египте с одинаковым результатом -понятна приблизительно половина. Можете попробовать сами, и я уверен, что вы получите примерно тот же резульґтат.
  
  Приведу еще несколько примеров. Однажды стюард-египтянин на пароходе сказал мне: "I shall wash your cabin, sir", но я понял, что он не будет мыть мою каюту, а скорее всего просто приберет в ней. Ситуация и фоновые знания откорректировали значение слова "wash".
  
  Или вот еще случай. Как-то я подслушал на улице такой разговор двух женщин на украинском:
  
  - Тут вiн пiдходить до мене i той. (Тут он подходит ко мне и это.)
  
  - Таке! (Надо же!)
  
  Для меня "той" и "таке" не значили почти что ничего
  
  27
  
  помимо того, что первое выражало некое действие, а втоґрое его эмоциональную оценку - я не был членом их "маґлой конвенции",- в то время как для собеседниц эти, казаґлось бы, бессмысленные слова были наполнены глубоким и конкретным содержанием.
  
  Так мы приходим к понятию "малой конвенции". Рисґкуя надоесть читателю, я предложу еще одну аналогию: не только "Вся наша жизнь - игра", но и всякий вербальный контакт (т.е. попросту говоря, разговор) это тоже своего рода игра. Участники контакта определяют ее условия, заґключая между собой договор о том, что будет что знаґчить.
  
  Если помните, в детстве мы играли, например, в поезд, и один из нас "понарошку" становился паровозом, второй вагоном, третий семафором на время игры и для участниґков игры. Подобную "малую конвенцию" заключают и учаґстники вербального контакта на время контакта и для учаґстников контакта.
  
  Существуют "малые семейные конвенции", в которых значения определенных слов понятны только членам сеґмьи. В нашей семье, например, старый сундук, стоящий на балконе, издавна было принято называть "хельга" - "Поґсмотри в хельге", "А в хельгу ты не положил?" (К сведению молодых читателей недоступно дорогой гарнитур финской мебели когда-то назывался "Хельга".)
  
  Существуют "малые конвенции" в пределах города, райґона и т.п. Так, в моем районе один из магазинов все назыґвают "Темп", хотя никто уже не помнит того времени, кода он так назывался. Для человека, не живущего в этом райґоне, название "Темп" ничего не значит - он не "подписал" эту "малую конвенцию".
  
  Еще один пример "малой конвенции" в пределах города или даже региона. В Москве я как-то безуспешно спрашиґвал у продавщиц "кулечек", они не понимали это киевское конвенциональное слово, в сфере их "малой конвенции" пластиковый пакет зовется "пакетик".
  
  А вот диалог из американской книжки о жизни Нью-Йорка, который, по-моему, говорит сам за себя:
  
  28
  
  
  
  - You know he is a PR?
  
  - You mean Public Relations?
  
  - Why? No. Puerto-Rican.
  
  Все это "малые конвенции". Они могут касаться значеґния отдельных слов или охватывать весь лексикон, котоґрым пользуется определенное сообщество (так называеґмый "in-house language"), они могут существовать долго, многие годы, века, и тогда их начинают называть жаргоґном, говором и изучать. Они могут заключаться на опреґделенное, очень малое время, для определенных преходяґщих ситуаций.
  
  Мои коллеги, переводчики-синхронисты, работающие на международных конференциях в Турции, выработали схему общения с турецкими продавцами на базе двух туґрецких слов "kьcьk" (маленький) и "bьyьk" (большой). Наґпример, "kьcьk bьyьk" в этой схеме означает пол-литровую бутылку в отличие от просто "bьyьk", означающего бутылґку 0,75 л. Продавцы их прекрасно понимают. Это тоже "малая конвенция" о значении для узкого круга посвященґных.
  
  Подведем некоторые предварительные итоги. Итак, язык - это код (набор звуков или символов), значение коґторых определяет конвенция ("малая конвенция"), конґтекст, ситуация и фоновые знания. Конвенция определяет значение очень широко, контекст, "малая конвенция", сиґтуация и фоновые знания его сужают (Рис. 2).
  
  Вот так. Казалось бы, проще некуда. Но давайте поґсмотрим, какие логические операции нужно было бы выґполнить какому-нибудь лингвистическому автомату для того, чтобы правильно определить смысл такого, наприґмер, очень знакомого предложения, как "I go to school". Чтобы получить полное представление о сложности и чисґле таких логических операций, давайте их пронумеруем. 1. В письменном варианте предложение "I go to school" может восприниматься автоматом и как "h, т.е. римская цифра I. и "go to school" - "иди (идите) в школу", как неґкая часть пронумерованных инструкций, одна из кото-
  
  29
  
  
  
  ЗНАЧЕНИЕ (конвенция):
  
  CRANE = журавль, кран, сифон (техн.)
  
  ЗНАЧЕНИЕ ("малая конвенция"):
  
  CRANE = сифон (техн.)
  
  ЗНАЧЕНИЕ (контекст):
  
  Cranes are flying = летят журавли / Heavy powerful cranes
  
  = тяжелые мощные краны
  
  ЗНАЧЕНИЕ (фоновые знания):
  
  журавли летают/краны тяжелые и мощные
  
  ЗНАЧЕНИЕ (ситуация):
  
  (видишь журавлей) crane = журавль/ (видишь кран) crane = кран
  
  Рис.2
  
  рых гласит "Иди в школу!" Отметим первую логическую операцию: если после I. есть точка, то: "Иди в школу!", если же нет, то: "Я иду в школу".
  
  2. Далее. "School" также имеет значение "косяк (рыб)", и наше предложение может означать "Я иду в косяк (рыб)". Мы, люди, по всей вероятности, отвергнем это предположение, поскольку ситуация нам подсказывает, что речь идет не об этом, но для автомата это равновеґроятный вариант.
  
  3. "Go" наряду с "идти" означает "ехать, уходить, уезжать". Так как ни контекст, ни ситуация, ни ранее усвоенные знания не подсказывают автомату с определенностью, что эти значения не соответствуют рассматриваемому случаю, он будет считать, что "I go to school" может такґже иметь значение "Я еду в школу / Я ухожу в школу / Я уезжаю в школу".
  
  4. Такое же положение и со словом "school" в значении глаґголов "учить" или "учиться" - у автомата нет оснований отвергнуть такие значения "I go to school", как "Я иду учить" и "Я иду учиться".
  
  5. Зато у лингвистического автомата есть формальные осґнования отвергнуть такое значение "go", как "иметь хо-
  
  30
  
  
  
  ждение , поскольку в этом значении у сказуемого "go" должно быть подлежащее из иного семантического ряґда, отличного от "я" ("money, currency, notes" - "деньги, валюта, банкноты").
  
  6. Автомат отвергнет и значения "гласить", "говорить" как значения "go" в этом контексте (например, "as the saying goes" - "как гласит пословица"), поскольку сказуемое в этом значении требует подлежащего из другого смыслоґвого ряда ("word, message, saying" - "слово, послание, поґговорка").
  
  7. Не примет он и значения "гибнуть", "пропадать", так как в этом значении глагол "go" непереходный и противореґчит предложному дополнению "to school".
  
  8. С некоторой долей вероятности можно сказать, что авґ
  томат отвергнет и "к" и "до" как значения предлога "to"
  ("Я иду к школе", "Я иду до школы"), поскольку в этом
  случае перед словом "school" нужен был бы определенґ
  ный артикль ("to the school"), хотя полностью алгорит-
  мизовать употребление артикля, насколько мне известґ
  но, невозможно. ,
  
  Итак, для гипотетического автомата, по крайней мере, такие значения "I go to school", как "Я иду в школу", "Я хоґжу в школу", "Я еду в школу", "Я иду учить", "Я иду учитьґся", "Я иду в косяк (рыб)", "Я иду собираться в косяк" ("to school" - "собираться в косяк") будут равновозможны. Он исключит значения номер 5,6,7 и 8.
  
  Как же поступает человек? Неужели мы, перед тем как понять значение этой фразы, мгновенно проводим весь Описанный выше анализ? Скорее всего не проводим. По крайней мере, об этом свидетельствуют мои эксперименты со студентами - все они на вопрос, как перевести (т.е. что значит) "I go to school", не задумываясь, отвечали "Я иду в школу". Почему?
  
  Это, во-первых, фоновые знания. Мы (в том числе и студенты) достаточно давно и часто встречали эту фразу именно в значении "Я иду в школу" и поэтому считаем, что и в данном случае это будет самое вероятное ее значение.
  
  31
  
  Иными словами, в процессе означивания слова или фразы человек интуитивно выбирает то средство означивания, которое скорее всего дает результат (в данном случае фоґновые знания), и не прибегает к другим средствам, если этот результат не будет опровергнут дальнейшим развиґтием речевой ситуации.
  
  Кроме того, и это важно для наших последующих расґсуждений, "Я иду в школу" самое общее и наиболее широґкое значение английского предложения "I go to school" ("Я еду или я уезжаю в школу", а также "Я иду учить" и "Я иду учиться" - это частные его варианты), а человеку свойстґвенно в случае неопределенности выбирать из всех значеґний слова или фразы наиболее общее, чтобы потом уточґнить его в ходе разговора. Это подводит нас к вопросу о том, как строится речь.
  
  Помните детский стишок "Словечко за словечком тяґнулся разговор..."? На мой взгляд очень точное, а главное, простое определение того, что в лингвистике называют всякими мудреными словами, вроде "генерация текста" или еще хуже "речепостроение". Итак, "словечко за словечґком", но давайте зададимся вопросом, всякое ли "словечко" может следовать за всяким или есть какие-нибудь правила и ограничения? Как всегда, удобнее начать с примера.
  
  Возьмем, к примеру, слово "дом" и посмотрим, какие слова могут за ним следовать. "Дом стоит," "дом строится", "дом горит" - т.е. за этим словом могут следовать глаголы, но давайте теперь посмотрим, все ли глаголы. В опредеґленной мере все, но некоторые из них в переносном (метаґфорическом) употреблении: "Дом летит, дом думает" и т.п. А как насчет прилагательных: "Дом большой, красивый, светлый" и т.п.? Можно? Можно, однако прилагательные в этом положении, как правило, будут не определениями существительного "дом", а частями составного именного сказуемого с опущенной связкой ("Дом есть большой"). Исключения из этого правила (т.е. когда прилагательное-определение идет после существительного) относятся скоґрее к поэзии, например, "на Севере диком", "Союз неру-
  
  32
  
  
  
  щимый" и т.п. Уже на основании этого примера можно сказать, что слова следуют друг за другом не случайно, а подчиняясь некоторым правилам грамматики и стиля.
  
  Давайте возьмем теперь какой-нибудь предлог, наприґмер "в"- После него можно поставить существительные, прилагательные, даже наречия ("в реке, в глубокой реке, в очень глубокой реке"), а вот глагол или еще один предлог -нельзя.
  
  В каждом языке свои ограничения и запреты. Наприґмер, в английском нельзя поставить глагол или предлог сразу после артикля.
  
  Однако во всех языках построение речи определяется:
  
   независимой от языка речевой ситуацией;
  
   внутренними правилами нормы и системы языка (его грамматикой, фонетическими правилами, стилистиґческими и жанровыми особенностями речи)'. Знание правил построения речи (особенно иностранґной) насущная необходимость для переводчика, поэтому к ним мы еще вернемся, а сейчас рассмотрим в этом свете значения слов.
  
  4
  
  Из правил построения речи можно сделать вывод о том, что слово обладает значениями двух основных видов:
  
   лексическими значениями, которые соотносят слово с внешним миром;
  
   грамматическими значениями, которые определяют его отношения с другими словами в системе языка.
  
  Конечно, эта классификация значений далеко не полна - в пределах каждой из этих двух разновидностей значения вы найдете множество градаций. Так, лексическое значеґние обычно разделяют на прямое (референтное) и переґносное (метафорическое), а грамматическое значение на грамматические категории и синтаксические функции слов.
  
  В задачи этой книги не входит дать сколько-нибудь ис-черпывающую классификацию значений. Я полагаю, что
  
  Подробнее см., например: Пиотровский Р.Г. и др. Математическая лингвистика.- М., 1977.
  
  33
  
  мои читатели достаточно об этом слышали на лекциях по грамматике и лексикологии. Открытым же остается воґпрос о том, поняли ли они, как и многие другие жертвы советской и постсоветской систем образования, зачем нужны им эти классификации значений и как применить их в своей практике владения иностранным языком.
  
  Учитывая сложившуюся ситуацию, т.е. предполагая, что вам известны основные типы значений, но не известґно, для чего они, рационально посвятить несколько страґниц проблеме связи типа значения с уровнем владения иностранным языком.
  
  Я почти уверен, что об этой проблеме вы даже не слыґшали, не говоря уже об изучении методов ее решения на лекциях и практических занятиях по иностранному языку, хотя неосознанно попыткам ее решения было посвящено немало времени.
  
  Начнем с довольно, как мне кажется, необычного утґверждения:
  
   При изучении иностранного языка не так важно заґпомнить значения отдельных слов, как усвоить праґвила их объединения при разговоре.
  
   Хорошо знает иностранный язык не тот, кто знает много слов этого языка, а тот, кто умеет правильно соединять их в законченные высказывания.
  
  Иначе говоря, для правильного владения иностранным языком грамматические значения слов и правила их объеґдинения важнее, чем их лексические значения.
  
  В таком утверждении, однако, заключается следующий парадокс: для смысла высказывания важнее всего лексические значения слов, а грамматические носят второстепенный, служебный характер.
  
  Приведу такой пример. Как-то на конференции я запиґсал на диктофон выступление одного монгольского докґладчика на русском языке. Вот отрывок: "Монголия хочет делал мир во всем мире и дружба всем народы на разных странах и континентах не только Азия". Понятно? По-моему, абсолютно ясен смысл предложения, хотя с точки зрения русской грамматики оно совершенно неправильно.
  
  34
  
  
  
  Таким образом, перед каждым изучающим иностранґный язык стоит дилемма: знать много слов и говорить неґправильно или уметь говорить правильно в рамках доґвольно узкого словарного запаса.
  
  У нас эту проблему чаще всего решают путем компроґмисса - и слов желательно знать побольше и говорить жеґлательно правильно. Правда, раньше, когда в обучении иностранным языкам преобладал так называемый акадеґмический метод, учили прежде всего правильно говорить, т.е. грамматике. Но учили обычно плохо и в итоге из школьных знаний сохранились лишь временные формы неправильных глаголов.
  
  На Западе (в широком смысле) поступают иначе. Там учат в основном речевым клише, которые легко запомиґнаются в условиях естественной среды общения. Обратите внимание на то, как говорят на английском, например, немцы, голландцы и "прочие шведы", легко "выстреливая" длинные предложения. Сравните с мучительным поиском каждого следующего слова с бесконечными "э-э-э" и даже почесыванием в затылке, свойственным нашим соотечестґвенникам, учившимся при советской и постсоветской сисґтеме. Наши дети, молодежь, обучавшаяся "у них", говорит так же легко, как иностранцы.
  
  Казалось бы, выход, как всегда, найден "у них": учите речевые клише иностранного языка и будете говорить правильно. Выучите много таких клише, сможете говорить на любую тему.
  
  Но, к сожалению, все не так просто. Учить язык, запоґминая речевые клише, это все равно, что учить наизусть разговорник. Системные отношения между словами (грамматические значения слов) выучить таким путем нельзя, и любое, самое малое отклонение от стандарта моґжет завести в тупик. Кроме того, речевые штампы охватыґвают лишь малую часть языка, и их заучивание нельзя продолжать до бесконечности.
  
  Этот метод хорош для продавцов, официантов, и за границей люди таких профессий широко им пользуются,
  
  35
  
  
  
  создавая иллюзию свободного владения несколькими иноґстранными языками. Этот метод годится и для того, чтобы поддерживать светскую беседу о погоде, здоровье, общих знакомых и т.п. Но тематически этот метод естественно ограничен тематикой разговорника, и серьезную беседу на иностранном языке, усвоенном таким путем, вести нельзя. Тем более не подходит этот метод обучения для перевоґдчиков. Поскольку эта книга предназначается в первую очередь переводчикам, поговорим подробнее о методике обучения иностранному языку, приемлемой для них.
  
  Переводчик не должен ограничиваться заучиванием реґчевых клише исходя, по крайней мере, из двух соображеґний:
  
   Профессия переводчика предполагает умение говоґрить на иностранном языке на любую тему.
  
   Переводчик не просто говорит на иностранном языке, произвольно выбирая форму выражения своих мысґлей, а передает средствами этого языка чужие мысли и (в идеале) форму их выражения.
  
  Итак, переводчик должен знать грамматические значеґния слов и правила их соединения друг с другом, но при этом столь же обязательно для переводчика и знание лекґсических значений очень большого числа иностранных слов (желательно иметь такой же словарный запас, как у образованного носителя языка). К тому же по изложенным выше причинам переводчик не должен ограничивать изуґчение иностранного языка заучиванием речевых штампов.
  
  Это означает, что переводчик в процессе изучения иноґстранного языка должен стремиться достичь гармонии между полнотой своего лексического запаса и умением правильно им пользоваться в речи.
  
  Отсюда естественным образом следует, что переводчик должен учить иностранный язык иначе, чем те, кто собиґрается на нем просто говорить, пусть и на самые различґные темы.
  
  Необходимость учить иностранный язык иначе объясґняется еще и тем, что в отличие от других изучающих, ко-
  
  36
  
  
  
  торые должны стремиться оторваться' от родного языка, и по возможности полностью погрузиться в иноязычную среду, переводчик в процессе обучения иностранному языґку должен сохранить и укрепить его связь с родным языґком. Что, несомненно, очень усложняет задачу обучения.
  
  По вполне понятным причинам на страницах этой книґги я не смогу даже кратко изложить методику обучения переводчиков иностранному языку. Более того, насколько мне известно, такой особой методики вообще не существуґет - переводчиков учат иностранному языку так же, как всех.
  
  Тем не менее, достаточно убедительно (как мне кажетґся) показав необходимость особой методики, я постараюсь изложить ее основы.
  
  Прежде всего с самого начала обучения (после коррекґтивного фонетического курса) должен преобладать акадеґмический метод. Студенты-переводчики должны сознаґтельно усваивать чужой язык, постигать его структуру, логику взаимодействия его элементов и частей с подобныґми элементами и частями родного языка. Обучение на первом этапе следует проводить на ограниченном, специґально подобранном лексическом материале, так, чтобы можно было продемонстрировать взаимодействие с род-ным языком во всем разнообразии.
  
  На первом этапе не следует поощрять расширение слоґваря, заучивание новых слов, не вписывающихся в уже усґвоенные логические структуры. Также не следует стреґмиться к беглости речи - пусть студент чешет в затылке, медленно подбирая иностранные слова, но пусть подбираґет их правильно.
  
  Особенно важно, как для первого, так и для последуюґщих этапов обучения, постоянно проводить параллели с родным языком, демонстрируя студентам "проекцию" их ошибок на родной язык. Например, при обучении употґреблению артиклей в немецком или французском языке, Шло сказать, что они выражают категории рода и числа существительных (это пустые слова, которые тут же забы-
  
  37
  
  
  
  ваются), нужно показать, что, если студент говорит, к примеру, "die Affe" вместо "der Affe", то это все равно, что по-русски сказать "обезьян" вместо "обезьяна". Это смешґно и, в отличие от "категорий", запомнится.
  
  На этом же первом этапе следует начать развивать восґприятие иностранной речи. Восприятие (listening compreґhension), как я уже говорил, слабое место наших студенток языковых вузов. Нужно, чтобы студенты как можно больше слушали иностранную речь, желательно в объеме уже усвоенного ими словаря, весьма желательно - речь разных людей, быструю и "непричесанную".
  
  Таким образом, после первого этапа обучения (продолґжительность его, конечно, будет зависеть от множества объективных и субъективных обстоятельств) студент-пеґреводчик должен в основном представлять себе иностранґный язык как грамматическую систему, связанную опредеґленными аналогиями с системой его родного языка. Кроме того, к концу этого этапа он должен научиться понимать быструю, неадаптированную речь в пределах ограниченноґго словаря.
  
  После такой подготовки, как мне представляется, стуґдент должен быть готов отправиться "в свободное плаваґние". Лучше всего послать его работать на неквалифициґрованной работе в ту страну, язык которой он изучает, дав какое-нибудь полезное задание, например, составить слоґварь идиом и выражений, услышанных им во время рабоґты в этой стране и т.п. Здесь роль преподавателя должна сводиться к периодическим консультациям и проверкам.
  
  Такова, по моему разумению, общая схема обучения пеґреводчиков иностранному языку. Безусловно, чтобы ее реализовать на практике, нужно еще очень много сделать, начиная с соответствующих методических разработок и заканчивая специальными учебниками иностранного языґка для переводчиков, которых, насколько мне известно, очень мало'.
  
  Очень хороший учебник военного перевода Л.Л.Нелюбима (Нелю-бин Л.Л. и др. Учебник военного перевода.- М., 1978) мог бы служить образцом для такого рода пособий.
  
  38
  
  Все сказанное выше о системе значении в языке и о том, как; по моему мнению, следует учитывать соответствие систем родного и иностранного языков при обучении пе-реводчиков, необходимо дополнить еще одним утверждеґнием, которое также может показаться парадоксальным.
  
  Для хорошего перевода важно не столько знание закоґнов лексической и грамматической сочетаемости всей сис-
  
  темы языков, участвующих в переводе, сколько той их подсистемы, которая используется данными сообщества-ми носителей этих языков. Такая подсистема обычно на-зывается в лингвистике неблагозвучным словом "узус" (т.е. употребление).
  
  И здесь мы снова возвращаемся к двум проблемам, о которых уже говорили. Это проблемы "малой конвенции" и речевых клише.
  
  На основе общей "конвенции о сочетаемости лексических и грамматических значений" языковым сообществом заґключается "малая конвенция о том, как принято и как не принято говорить", и речевые клише возникают и сущест-вуют в рамках этой второй, "малой конвенции".
  
  Для переводчика проблема в данном случае состоит в том, что представления о том, как принято и как не при-нято говорить у носителей разных языков, как правило, не совпадают.
  
  Мы говорим "резать курицу, несущую золотые яйца", а англичане говорят "убить гуся, несущего золотые яйца" (to kill a goose that lays golden eggs). Можно, конечно, сказать по-английски и "курицу", а не "гуся" - это будет понятно, но так не говорят".
  
  Мы говорим "осторожно, не споткнитесь", а англичане
  
  - "следите за своим шагом" (mind your step); мы говорим "не торопитесь", а англичане - "располагайте своим времеґнем" (take your time); мы желаем "приятного аппетита", а англичане желают вам "насладиться едой" (enjoy your mea1).
  
  Можно и по-английски сказать "be careful, "do not
  
  stumblе", "do not hurry" и пожелать "pleasant appetite" - все
  
  39
  
  
  
  это будет правильно с точки зрения правил лексико-грамґматической сочетаемости английского языка, но "так не говорят"!
  
  Различие иногда, казалось бы, и небольшое - мы пишем "Входа нет", американцы - "Do not enter", мы пишем "Посґторонним вход воспрещен", а они - "Staff only", но оно сраґзу бросается в глаза. Как-то наши лингвисты от Аэрофлота перевели "Служебное помещение", как "Service Room", и сразу не стало отбоя от иностранцев, которые вполне лоґгично принимали эту комнату за "бюро обслуживания".
  
  Как-то давно я, тогда молодой и наивный выпускник Иняза, спросил у американца мнение о моем английском. Вежливый американец ответил в том смысле, что в общем-то все хорошо, но "phrasing is a bit unusual". Я запомнил этот деликатный отзыв на всю жизнь и стараюсь с тех пор посмотреть на себя со стороны. Как звучит мой английґский? Как русский у чукчи из анекдотов? Или все-таки неґмного лучше?
  
  Услышать себя со стороны, поверьте, очень не просто, но это абсолютно необходимо, особенно переводчику. И не очень полагайтесь при этом на мнение иностранцев -это, как правило, воспитанные и деликатные люди и горьґкой правды вы от них не услышите.
  
  Различие "узуальных структур" разных языков часто бывает очень тонким, трудно уловимым для иностранца, но если его не учитывать, может получиться и смешно, и грубо.
  
  Один мой знакомый чех сказал, что прочел роман "Боги хотят пить", имея в виду роман А.Франса "Боги жаждут". Американский студент, учивший русский, говорил, уходя: "Имейте хороший день" (have a nice day) и предлагал "исґпользовать ступеньки" (use the stairs), а не подниматься лифтом.
  
  Избегайте дословности, особенно в сфере эмоциональґных, экспрессивных высказываний или императивов. Восґпитанная английская дама, которая восклицает "shit!", наґпример, уколовшись иголкой при шитье, хочет сказать, в худшем случае "Черт!", а совсем не то, что приписывают ей некоторые переводчики телевизионных фильмов. Я видел в центре Киева рекламу нового телевизионного канала на украинском с призывом "Спостерегайте нас!", что означает "наблюдайте за нами", а уж никак не "смотрите нас". Это опять буквальный перевод с английского (Watch us) - анг-личане и американцы, как известно, телевизор не смотрят, а "наблюдают" (по-украински "спостерегають").
  
   Нужно постоянно помнить о различии культурных и этических традиций. В фильме об американской тюрьме меня поразила скудость неформальной лексики заключенґных - один уголовник кричал своему сокамернику, котоґрый только что его чуть было не зарезал: "Fuck you!" И все! А представьте, что мы услышали бы в подобной ситуации в нашей тюрьме?!
  
  Если помните, говоря выше о речевых клише, я утверґждал, что переводчик не должен изучать иностранный язык, заучивая клише, а теперь вот говорю об их важности. Нет ли здесь противоречия? Думаю, что нет. Речевые клиґше и штампы, выражающие наиболее "ходовой" лексиче-ский слой языка, знать переводчику совершенно необхо-димо, однако их изучение должно происходить на фоне прочно усвоенных правил лексико-грамматической соче-таемости.
  
   Заканчивая эту тему, я хотел бы коротко коснуться еще двух ее аспектов, имеющих значение для перевода. Во-первых, узуальные фигуры присущи речи не только бытовой, но и профессиональной. По неясной причине определенные слова и выражения вдруг становятся очень популярными среди представителей той или иной професґсии, и если кто-либо вдруг использует вполне нейтральный синоним, то он прозвучит явным диссонансом. В речи англоязычных чиновников из таких междунаґродных организаций, как Всемирный банк, Международ-ный валютный фонд и им подобных "обязательство (сде-лать что-либо)" - это всегда "commitment", "льгота" -"inґcentive", "иностранцы" - "expatriates". Это не означает, что
  
  
  
  41
  
  40
  
  
  
  нельзя пользоваться синонимами (obligation, relief, foreigґner). Можно, но как-то "не комильфо". А иногда могут и не понять, если английский для них не родной. Вопрос тут не в правильности употребления терминологии, а в следоваґнии своего рода "моде".
  
  Так у нас вдруг стали говорить "проплатить", несмотря на то, что этой формы нет в словарях. Говорят, и все тут. Просто имейте это в виду - знание такой "речевой моды" может оказаться полезным для переводчика. Лучше, если вы будете говорить "на их языке".
  
  Во-вторых, при переводе клишированных словосочетаґний, многие из которых идиоматичны, нужно остерегаться их "обыгрывания" в дальнейшем.
  
  Например, русский докладчик говорит: "Яблоко от ябґлони недалеко падает", переводчик совершенно правильно переводит, используя эквивалент этой поговорки "Like father, like son" ("какой отец, такой и сын"), но докладчик продолжает говорить про яблоню, что была, мол, червивая и т.п. Вывернуться здесь можно, продолжая английскую аналогию (отец, мол, был плохой), но можно и растеряться и начать говорить про яблоню, что вызовет по меньшей мере недоумение англоязычной аудитории. Будьте остоґрожны.
  
  Английское выражение "Beat about the bush" - "ходить вокруг да около" (дословно: "бродить в кустах") причинило немало неприятностей переводчикам. Говорят, Никита Сергеевич Хрущев очень разгневался, когда американский президент сказал ему (в интерпретации переводчика), что он бродит по кустам. Переводчика, говорят, выгнали, и поделом - такие распространенные идиомы надо знать или хотя бы не переводить дословно.
  
  Но в продолжение нашей темы я хочу рассказать о боґлее сложном случае. Исходный текст звучал так: "We seem to beat about the bush and the bush is thick", т.е. говорящий стал развивать идиоматическое выражение и переводчику пришлось выкручиваться. Насколько я помню, он сказал "Мы, похоже, ходим вокруг да около, и это естественно,
  
  42
  
  
  
  так как дорога трудная". Вот так. Будьте внимательны, пеґреводя речевые клише, особенно идиоматические!
  
  А в общем случае ситуация с означиванием языковых единиц выглядит следующим образом:
  
   широкое значение в рамках общеязыковой конвенґции и общие правила лексико-грамматической сочеґтаемости и на этом фоне;
  
   частное значение в "малой конвенции" и определенная выборка устойчивых сочетаний.
  
  В общем случае все, кажется, просто, но когда доходит до конкретных вещей, то увы...
  
  Я навсегда запомнил то, что мне сказал когда-то один Львовский профессор-лингвист старой школы, из тех, что учились в Европе и свободно говорили на трех-четырех языках, из тех, что считали (по-моему, справедливо) линґгвистику одним из разделов философии. Я тогда занимал-ся так называемой квантитативной лингвистикой, пытаясь
  
  поверить алгеброй гармонию". И вот, говоря о моем докґладе, он сказал "Це добре, що ви тут пiдрахували, i навiть корисно, але, розумiете, мова це о!"' И он широко развел руки.
  
  На этой ноте давайте перейдем к следующей теме, к пеґреводу и попытаемся понять, чем же мы, переводчики, собственно, занимаемся, зарабатывая свой хлеб.
  
  Это хорошо, что вы здесь подсчитали, и даже полезно, но, пони-масте, язык - это о-го-го!
  
  43
  
  Глава 2
  
  Перевод или интерпретация - чем же мы все-таки занимаемся?
  
  Возможен ли перевод с одного языка на другой? Чем отґличается перевод от интерпретации смысла на другом языке? Как трактуют перевод различные теории? Тольґко ли содержание интересует нас в переводе, или кто такие Бармаглот и Брандашмыг? Отличается ли ангґлийский "гад" от русского?
  
  Начнем, пожалуй, с примеров.
  
  Первый пример - это перевод английского текста, вы-полненный системой машинного перевода': Group I surfactants were identified as being the most promising for tertiary oil recovery since their tension ranges coincide most closely with the measured equivalent alkane carbon numbers of crude oils.
  
  Поверхностно-активные вещества группы 1 были идентиґфицированы в качестве наиболее перспективный для извлечения третичного масла (нефти), так как серии (диапазоны) их натяжений совпадали наиболее близко с числами углерода алана измеренного эквивалента неґочищенных масел (нефтей).
  
  Второй пример взят из книги блестящего сатирика Ю.Полякова:
  
  "...по подстрочнику можно переводить даже с древне-азотского языка, который, как известно, полностью утраґчен. Делается это элементарно. В подстрочнике значится: У моей любимой щеки, как гранат, Лицо, как полная луна, Тело, как свитки шелка, Слова, как рассыпавшиеся жемчуга
  
  ' Перевод выполнен системой машинного перевода "СИМПАР" (см. Искусственный интеллект: Справочник.- Кн.1 - М., 1990).
  
  44
  
  
  
  Задача поэта-переводчика - следовать, конечно, не букґве, но духу оригинала:
  
  Нас с Зухрою луноликой
  
  Ночь укроет повиликой..."1
  
  Вот так мы и переводим, лавируя между Сциллой неукґлюжей дословности и Харибдой вольной интерпретации. А как же надо переводить?
  
  Считается, что переводить следует так, чтобы передать в переводе всю полноту содержания оригинала, включая его тончайшие оттенки. Мне это требование напоминает известный призыв Н.Островского "...прожить... надо так, чтобы не было мучительно больно и т.д." Требование пеґредать в переводе всю полноту содержания так же категоґрично, как этот призыв, и так же редко выполняется.
  
  В этой главе мы еще вернемся к вопросу о том, наґсколько возможен полный перевод, а сейчас попытаемся разобраться, как же вообще протекает процесс перевода с одного языка на другой.
  
  В принципе для целей практических, которые мы преґследуем в этой книге, все разнообразие теорий перевода2 можно свести к двум основным подходам, трансформациґонному и денотативному. Это, по крайней мере, упростит нашу задачу.
  
  Трансформационный подход рассматривает перевод как преобразование объектов и структур одного языка в объекты и структуры другого по определенным правилам.
  
  В ходе трансформации преобразуются объекты и струкґтуры разных языковых уровней - морфологического, лекґсического, синтаксического.
  
  Так, на лексическом уровне мы преобразуем слова и словосочетания исходного языка в слова и словосочетания языка перевода. То есть, попросту говоря, заменяем одни другими по определенным правилам или, точнее, спискам
  
  1 Поляков Ю.М. Козленок в молоке.- М., 1997.
  
  См., например, Комиссаров В.Н. Лингвистика перевода.- М., 1981; Рецкер Я.И. Теория перевода и переводческая практика.- М., 1974; Воґпросы теории перевода в зарубежной лингвистике.- М., 1978.
  
  45
  
  
  
  соответствий, меньшая часть которых хранится в нашей памяти, а большая - содержится в двуязычных словарях и грамматиках.
  
  Однако нельзя забывать, что слова в составе словосочеґтаний могут преобразовываться иначе, чем отдельно взяґтые. Словосочетание - это уже маленький контекст, а конґтекст, как вы помните, изменяет значение слов и влияет на выбор эквивалента в другом языке.
  
  Таким образом, трансформации (и не только на лексиґческом уровне) мы производим, как принято говорить, под управлением контекста.
  
  Например, если трансформировать отдельно взятое английское слово "book", то можно с полным основанием заменить его главными словарными эквивалентами - суґществительным "книга" и рядом глаголов "заказывать", "бронировать", "резервировать". Эти же эквиваленты слова "book" останутся и при переводческих трансформациях большинства словосочетаний с этим словом: "interesting book" - "интересная книга", "book tickets" - "заказывать биґлеты" и т.п.
  
  Однако, если мы трансформируем, скажем, словосочеґтание "book value", то получим совершенно иной русский эквивалент "балансовая стоимость", в котором нет русских эквивалентов отдельно взятого слова "book".
  
  Одна из проблем трансформационного метода, как виґдите, состоит в том, чтобы при переводе с помощью трансформаций отделить связанные словосочетания от отдельных слов, объединенных лишь грамматически, и произвести трансформацию в соответствии с результатами такого разделения.
  
  Надежного формального метода выделения связанных словосочетаний не существует, т.е., скажем, для систем машинного перевода, которые в большинстве своем базиґруются на трансформационном подходе, более тесная связь между словами "book" и "value" в словосочетании "book value" не заметна - для них такое словосочетание ниґчем не отличатся, например, от сочетания слов "book store"
  
  46
  
  
  
  (книжный магазин). Человек же выделяет словосочетания такого рода на основе сложного анализа смысла, а соответґствующий эквивалент хранит в памяти или находит в слоґваре.
  
  На синтаксическом уровне в процессе перевода осущеґствляются трансформации синтаксических конструкций исходного языка в соответствующие конструкции языка перевода.
  
  Примером может служить соответствие конструкций будущего времени в русском и английском языках: личные формы служебного глагола "быть" + неопределенная форґма основного глагола преобразуются в личные формы служебного глагола "to be" + неопределенная форма осґновного глагола. Множество других примеров синтаксичеґских трансформаций при переводе можно найти в любом учебнике грамматики иностранного языка, например ангґлийского.
  
  Трансформации осуществляются и на морфологичеґском уровне. Наиболее наглядный пример - это трансґформации словообразовательных моделей. Скажем, ангґлийская модель образования отглагольных существительґных "глагольная основа + суффикс -tion (-sion)" трансфорґмируется в русскую модель "глагольная основа + суффикс -ание (-ение)" (например, rota-tion - вращ-ение).
  
  Трансформации при переводе не обязательно произвоґдятся в пределах одного языкового уровня. Так, например, английская синтаксическая структура have (has)+ Participle II может трансформироваться в русскую структуру морґфологического уровня с глагольными приставками с-, на-, про- (например, has done - сделал, have drawn - начертили, has read - прочитал)
  
  Трансформационный метод перевода можно сравнить с расшифровкой зашифрованного текста с помощью "книги кодов", роль которой выполняет двуязычный словарь, и "свода правил дешифровки", изложенных в грамматичеґском справочнике.
  
  Давайте проведем эксперимент - переведем отрывок из
  
  47
  
  
  
  романа Грэма Грина "Брайтонский леденец", используя трансформационный подход, т.е. пользуясь только словаґрями и своим знанием правил лексико-грамматической сочетаемости английского и русского языков.
  
  Будем действовать, как при расшифровке, т.е. начнем с первого слова, затем перейдем ко второму и т.д.:
  
  "The Boy stood with his back to Spicer staring out across the dark wash of sea. They had the end of the pier to themselves; everyone else at that hour and in that weather was in the concert hall1".
  
  Выполним последовательно лексические и синтаксичеґские трансформации, используя правила русской лексико-грамматической сочетаемости для выбора эквивалентов и согласования:
  
  the - определенный артикль, не переводится или перевоґдится как "этот";
  
  Boy - мальчик, парень, школьник, молодой человек (в текґсте это слово написано с прописной буквы, т.е. это - имя собственное, может быть, кличка или прозвище); stood - стоял (синтаксическая трансформация английской формы простого прошедшего времени в русский ее анаґлог);
  
  with - с, от, у, при, творительный падеж управляемого слоґва (выбираем творительный падеж, учитывая значение управляемого существительного);
  
  his - его, своя, не переводится (по правилам русской стилиґстики притяжательное местоимение в таком сочетании не употребляется, не переводим); back - спина, назад, поддерживать (выбираем эквивалент
  
  "спина" из-за притяжательного местоимения); to - к, до (выбираем "к" по правилу сочетаемости); Spicer - Спайсер (имя собственное);
  
  staring out - пристально глядя (связанное словосочетание); across - через, сквозь (учитывая сочетаемость со словами "морской прибой", выберем эквивалент "на");
  
  ' Greene G. Brighton Rock.- Penguin Books.
  
  48
  
  
  
  the - определенный артикль, не переводится или перевоґдится как "этот";
  
  dark - темный;
  
  wash - мытье, стирка, прибой (по понятной причине выґбираем прибой);
  
  of - родительный падеж управляемого слова, не перевоґдится;
  
  sea - море (здесь "моря");
  
  wash of sea - переводим как устойчивое русское словосочеґтание "морской прибой";
  
  they had... to themselves - был в их полном распоряжении (связанное словосочетание);
  
  the - определений артикль, не переводится или переводитґся как "этот";
  
  end - конец (край);
  
  of - родительный падеж управляемого слова, не перевоґдится;
  
  the - определений артикль, не переводится или переводитґся как "этот";
  
  pier - пирс, мол (здесь "пирса", "мола");
  
  everyone - все;
  
  else - кроме;
  
  at - в, при (выбираем "в");
  
  that - тот;
  
  hour - час;
  
  and - и;
  
  in - в;
  
  that - ту;
  
  weather - погода (здесь "погоду");
  
  was - был (здесь "были" по согласованию с русским подлеґжащим "все");
  
  in - в;
  
  the - определений артикль, не переводится или переводитґся как "этот";
  
  concert hall - концертный зал (атрибутивное словосочетаґние). В итоге, согласовав слова и сделав некоторые переста-
  
  49
  
  
  
  новки по правилам согласования и управления русского языка, получим вот такой перевод:
  
  "(Этот) Мальчик (парень, школьник, молодой человек) стоял спиной к Спайсеру, пристально глядя на темный морской прибой. (Этот) край пирса (мола) был в их полґном распоряжении; все кроме (них) в тот час и в ту погоду были в концертном зале".
  
  Что ж, трансформационным методом, как видите, можно сделать вполне приличный перевод. Правда, остаґнется несколько нерешенных вопросов:
  
  - Кто стоял, мальчик, школьник или молодой человек?
  
  - Этот мальчик, школьник и т.д. или просто мальчик, школьник и т.д.?
  
  - Этот край пирса или просто край пирса?
  
  - Пирс или мол?
  
  - Почему прибой темный, если известно, что ночью поґлоса прибоя светлее моря?
  
  Значит ли это, что трансформационный метод не поґзволяет сделать полный перевод? Чего же не хватает в нем такого, что не позволяет прояснить эти неясные места?
  
  Перед тем как попробовать ответить на эти вопросы, посмотрим, как этот текст перевели другие переводчики. Вот перевод этого отрывка из сборника: Грэм Грин "Меня создала Англия" и "Брайтонский леденец" (перевели "Брай-тонский леденец" Е.Петрова и А.Тетеревникова):
  
  "Малыш стоял спиной к Спайсеру, глядя вдаль на темґную полосу прибоя. На конце мола не было никого, кроме них; в такой час и при такой погоде все были в концертном зале".
  
  Оставим на совести автора "темный прибой" и посмотґрим на отмеченные курсивом отличия.
  
  Как видите, эти переводчики внесли полную ясность в наш перевод и решили почти все проблемы. Но удалось это им не потому, что они применяли какой-то иной подґход, а потому, что им был известен более широкий конґтекст (они знали, что прозвище одного из героев этого роґмана Грина ранее было переведено, как Малыш и что дейґствие происходит на молу, а не на пирсе).
  
  50
  
  
  
  Однако сравнение переводов по другим признакам поґказывает, что переводчики действительно применяли не только трансформационный подход. Об этом свидетельстґвуют появившиеся "из воздуха" слова "вдаль" и "полоса", коґторые нельзя получить путем трансформаций слов и слоґвосочетаний исходного текста.
  
  Подход, который использовали вместе с трансформаґционным переводчики этого отрывка, называется деноґтативным. Это второй наиболее распространенный подґход к теоретическому истолкованию переводческого проґцесса
  
  Согласно этому подходу, перевод осуществляется как трехэтапный процесс, состоящий из следующих этапов:
  
   Этапа восприятия сообщения на исходном языке.
  
   Этапа формирования мыслительного образа (концепґта) этого сообщения.
  
   Этапа интерпретации этого образа средствами языка перевода.
  
  В отличие от трансформационного, денотативный подґход не устанавливает прямую связь между словами и словоґсочетаниями двух языков - перевод по денотативному меґханизму предполагает свободный выбор средств языка пеґревода для передачи смысла сообщения на исходном языке.
  
  Схемы процесса перевода по трансформационному и денотативному пути приведены на Рис. 3.
  
  Название этого метода происходит от слова денотат, т.е. фрагмент объективной реальности, с которым соотноситґся как исходное сообщение, так и его перевод.
  
  Наиболее наглядно этот подход иллюстрирует перевод идиом. В приведенных ниже примерах отсутствие прямой связи между исходным текстом и его переводом очевидно, они связаны лишь общим смыслом:
  
  "A stitch in time saves nine" - "Хороша ложка к обеду".
  
  "There is many a slip between the cup and the lip" - "He гоґвори "Гоп!", не перепрыгнув".
  
  "Out of sight, out of mind" - "С глаз долой, из сердца вон".
  
  51
  
  
  
  
  Трансформации
  
  Морфологические
  
  Лексические Синтаксические
  
  Исходный текст
  
  Перевод
  
  Перевод по трансформационному механизму
  
  Мыслительный образ исходного текста (концепт)
  
  Исходный текст
  
  Перевод
  
  Перевод по денотативному механизму Рис.3
  
  
  
  Нет прямой связи между исходным текстом и перевоґдом и в тех речевых штампах, о которых мы говорили в предыдущей главе, например:
  
  "Mind your step!" - "Осторожно, не споткнитесь!" "Enjoy your meal!" - "Приятного аппетита!" Перевод, выполненный по денотативному методу, иноґгда называют интерпретацией, в отличие от собственно перевода, выполняемого путем трансформации форм одґного языка в формы другого.
  
  Зачастую мы прибегаем к денотативному механизму перевода в силу необходимости разъяснить тем, для кого предназначен перевод, смысл обращенного к ним выскаґзывания:
  
  52
  
  
  
  "You must show your commitment" - "Вы должны покаґзать свою готовность участвовать" (например, в проекте).
  
  Если бы мы переводили путем трансформаций, то среди русских эквивалентов слова "commitment" не нашли бы подходящего (commitment - вручение, передача, заключеґние под стражу, обязательство, совершение, например, преступления).
  
  Различия в образе жизни и мышления носителей разґных языков довольно часто приводят к тому, что перевоґдчик бывает вынужден интерпретировать, объяснять то или иное понятие, прибегая к денотативному подходу.
  
  Много таких понятий появляется сейчас, в постсоветґский период. Это не только термины и квазитермины, коґторые чаще всего транслитерируются и не вызывают заґтруднений при переводе (например, "римейк", "фан", "бу-тик"); это и новые понятия качественной оценки действий (такие как "integrated" или "counterproductive"), которые почти всякий раз требуют от переводчика интерпретации в зависимости от контекста и речевой ситуации.
  
  Мы еще вернемся к этому, а с(ейчас, я думаю, у читателя возник вполне закономерный вопрос: "Как же мы, собстґвенно переводим? Какая из этих теорий соответствует исґтине?"
  
  Ответ достаточно однозначно подсказывает нам пракґтика перевода - в определенной мере обе теории соответґствуют истине, и при переводе мы пользуемся как одним, так и другим методом.
  
  Переход от трансформаций к интерпретации смысла средствами языка перевода точнее всего описан В.Н.Коґмиссаровым1.
  
  Он выделяет пять так называемых уровней эквивалентґности перевода, из которых два первых (уровень слов и словосочетаний и уровень предложения) соотносятся с прямыми межъязыковыми трансформациями, а остальґные предполагают достаточно свободную интерпретацию
  
  Комиссаров В.Н. Слово о переводе.- М., 1973.
  
  53
  
  
  
  смысла переводимого текста на основе более широкого контекста, ситуации и фоновой информации.
  
  Следует отметить, однако, что на практике такое четкое разделение уровней вещь достаточно редкая. Как правило, переводя, мы применяем своего рода комбинацию этих двух подходов и тот или другой подход преобладает в заґвисимости от переводческой ситуации, вида перевода, типа переводимого текста и, конечно, прямо связан с професґсиональным уровнем переводчика.
  
  Прежде всего следует сказать о роли "человеческого фактора" в выборе одного из этих механизмов.
  
  Сколько бы не утверждали обратное певцы "трудового подвига", все мы довольно-таки ленивы и склонны идти по пути наименьшего сопротивления, а именно этот путь предлагает трансформационный метод.
  
  Перевод по трансформационному механизму требует меньше "умственных усилий" и, как правило, переводчики предпочитают его в своей рутинной работе, переводя слоґво за словом, пока не натолкнутся на такое слово или на такую грамматическую конструкцию, которые заставят их изменить порядок слов, перефразировать перевод или воґобще отказаться от трансформаций и пойти по пути инґтерпретации содержания оригинала (т.е. применить деноґтативный подход).
  
  Приведу пример из того же "Брайтонского леденца":
  
  "The banister shook under his hand, and when he opened the door and found the mob there, sitting on his brass bedstead smoking, he said furiously..."
  
  "Перила шатались под его рукой, и, когда он открыл дверь и увидел, что все ребята здесь и курят, сидя на его медной кровати, он гневно крикнул.."
  
  Можно, по-видимому, с достаточным основанием утґверждать, что до слов, отмеченных курсивом, переводчики переводили этот текст "слово за слово", т.е. трансформаґционным путем, и только натолкнувшись на конструкцию "found the mob... sitting... smoking", прибегли к денотативґному механизму (почему перевод этой конструкции нельзя
  
  54
  
  
  
  считать сложной синтаксической трансформацией, я скаґжу чуть позже).
  
  А ведь у переводчиков художественной литературы времени на обдумывание, на интерпретацию, казалось бы более чем достаточно, но, во-первых, трансформировать текст легче, во-вторых, трансформации нередко дают вполне приемлемый результат, поэтому, как говорится, "от добра добра не ищут".
  
  При синхронном переводе на интерпретацию просто нет времени, поэтому синхронисты, как правило, перевоґдят по трансформационному механизму, зачастую жертвуя стилистической "гладкостью".
  
  При устном последовательном переводе, когда нужно запомнить и перевести сразу несколько предложений, есґтественно, преобладает денотативный подход, т.е. интерґпретация, и перевод редко бывает структурной копией оригинала.
  
  На выбор подхода, безусловно, влияет и жанр оригиґнального текста - в общем случае при переводе художестґвенной литературы, особенно поэзии, преобладает денотаґтивный подход, так как задача такого перевода не только и не столько передать содержание, сколько создать адекватґный образ, вызвать у читателя соответствующие эмоции и ассоциации, а средства для этого в разных языках бывают разные (об этом мы еще поговорим).
  
  При переводе научной и технической литературы, наґоборот, важнее всего точно передать содержание и здесь естественным образом преобладают трансформации.
  
  А теперь давайте подумаем, так ли уж различны эти два подхода, трансформационный и денотативный?
  
  Ведь и денотативный перевод, т.е. свободную интерпреґтацию данного отрезка текста оригинала, тоже можно счиґтать трансформацией, т.е. структурным аналогом этого отрезка текста в другом языке. Да, это, безусловно, так, но два существенных различия все-таки есть.
  
  Первое различие количественное:
  
  - Трансформации используются многократно или, как принято говорить, являются регулярными.
  
  55
  
  
  
  - Переводческие соответствия на основе денотатов (интерпретации) применяются только для данного случая или, как принято говорить, являются окказиональными.
  
  What'er I be, old England is my dam!
  
  So there's my answer to the judges, clear.
  
  I'm nothing of a fox, nor of a lamb;
  
  I don't know how to bleat nor how to leer:
  
  I'm for the nation!
  
  That's why you see me by the wayside here,
  
  Returning home from transportation1.
  
  Отвечу судьям ясно: край родной,
  
  Где б ни был я, душе моей оплот.
  
  Овечкой блеять и вилять лисой
  
  Не стану я. Мне дорог мой народ.
  
  По этой лишь причине
  
  Из Англии я изгнан был, но вот
  
  Домой я возвращаюсь ныне.
  
  В этом примере поэтического перевода соответствие оригинала и перевода окказионально, т.е. уместно лишь для этого случая, в то время как, скажем, соответствия "Good morning - Доброе утро", "come in - войдите", "open the winґdow - откройте окно" и им подобные регулярны, т.е. употґребительны во всех или почти во всех случаях.
  
  Правда, переводы идиом и речевых штампов употребляґются многократно, но они все-таки относятся к соотґветствиям на основе денотатов, так как обладают втоґрым отличием - выражают единый и неделимый мысленґный образ (концепт).
  
  Трансформационные соответствия отрезка текста можґно разделить на составляющие (например, "good morning" = "good" - "добрый" + "morning-утро"; "open the window" = "open" - "откройте" + "window" - "окно"), в то время как соответствия на основе денотата разделить на отдельные составляющие нельзя.
  
  1 Meredith G. The Old Chartist (Meредит Д. Старый чартист I Пер. В.Е.Васильева // Английская поэвия в русских переводах.-М., 1981.
  
  56
  
  
  
  Чтобы убедиться в этом, достаточно взять какое-нибудь отдельно взятое соответствие, скажем, из приведенного выше стихотворения или из речевого штампа "Staff only" -"Посторонним вход воспрещен" и посмотреть, будет ли оно правильным.
  
  Легко убедиться, что слово "transportation", взятое отґдельно, едва ли означает "изгнание", а слово "staff вряд ли еще где-нибудь может иметь значение "посторонний", или "вход", или "воспрещен".
  
  Соответствие из перевода "Брайтонского леденца", о котором мы говорили выше ("found the mob... sitting... smoking" - "...увидел, что все ребята здесь и курят, сидя..."), также нельзя считать трансформацией из-за его неделимоґсти и окказиональности ("все ребята" нельзя, очевидно, считать регулярным эквивалентом слова "mob").
  
  Конечно, в больших фрагментах даже поэтических пеґреводов можно найти отдельные правильные регулярные соответствия, но это не будет означать, что в целом мысґлительные образы оригинала и перевода-интерпретации не составляют единое целое и не созданы только для данного случая.
  
  На Рис. 4 наглядно показано еще одно отличие трансґформационного метода - он процедурно (алгоритмичеґски) прозрачен, и перевод, выполненный путем трансфорґмаций, легко преобразовать в обратный, в отличие от пеґревода, сделанного по денотативному механизму - наприґмер, обратный перевод "The Arabian Nights" даст нам "арабские" или "аравийские ночи", но никак не "тысяча и одна ночь".
  
  Мне представляется, что трансформационный и деноґтативный механизмы достаточно убедительно показываґют, как происходит процесс перевода. Однако для того, чтобы ответить на вопрос о том, все ли мы переводим, и показать влияние переводческих знаний на процесс переґвода, его удобно представить в виде особого типа коммуґникации.
  
  57
  
  
  
  Перевод с помощью трансформаций
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  The book describes the experimental methods that are most feasible for studying the properties of these products.
  
  Книга описывает экспериментальные методики, котоґрые лучше всего подходят для изучения свойств этих проґдуктов.
  
  Отдельные трансформации/ соответствия
  
  
   ОТДЕЛЬНЫЕ КОНЦЕПТЫ
  
  
  
  The book
  
  
   книга
  
  
   книга
  
  
  
  Describes
  
  
   описывает
  
  
   описывать
  
  
  
  Experimental
  
  
   экспериментальный
  
  
   экспериментальный
  
  
  
  the methods
  
  
   методики
  
  
   метод
  
  
  
  That
  
  
   которые
  
  
  
  
  
  
  Most
  
  
   лучше всего
  
  
   оптимально
  
  
  
  are feasible
  
  
   подходят
  
  
   подходить
  
  
  
  for
  
  
   ДЛЯ
  
  
  
  
  
  
  Studying
  
  
   изучения
  
  
   изучение
  
  
  
  the properties
  
  
   свойств
  
  
   свойства
  
  
  
  of
  
  
   -
  
  
  
  
  
  
  These
  
  
   этих
  
  
  
  
  
  
  Products
  
  
   продуктов
  
  
   продукты
  
  
  
  
  Перевод по денотативному пути
  
  
  
  
  
  The Arabian Nights Тысяча и одна ночь
  
  Единое соответствие
  
  
   ЕДИНЫЙ КОНЦЕПТ
  
  
  
  
  
  The Arabian Nights -тысяча и одна ночь
  
  
  
  
  
  
  Невероятные, фанґтастические события
  
  
  
  
  
  
  
  
  Рис.4
  
  58
  
  Перевод как особый коммуникативный акт рассматриґвает "коммуникативная теория перевода", предложенная О.Каде1.
  
  Согласно этой теории, отправитель сообщения на языке оригинала "означивает" это сообщение, пользуясь своими системами знаний о предмете и о том языке, на котором он формулирует свое сообщение. Эти системы знаний приґнято называть "тезаурус", т.е. отправитель сообщения пользуется своим предметным и языковым тезаурусом.
  
  Сообщение получает переводчик, "расшифровывает" его и формулирует на языке перевода, пользуясь уже своґим предметным и языковым тезаурусом (причем у перевоґдчика языковой тезаурус состоит из двух частей -исходного языка и языка перевода).
  
  Затем от переводчика сообщение поступает к получатеґлю, т.е. к тому, кому оно предназначено, и тот его интерґпретирует опять с помощью собственного предметного и языкового тезауруса (см. Рис. 5).
  
  
  
  
  ТЕЗАУРУС ПЕРЕВОДЧИКА
  
  ТЕЗАУРУС
  
  ОТПРАВИТЕЛЯ
  
  ТЕЗАУРУС ПОЛУЧАТЕЛЯ
  
  Исходный текст
  
  в интерпретации
  
  автора
  
  Исходный текст
  
  в интерпретации
  
  переводчика
  
  Перевод
  
  в интерпретации
  
  получателя
  
  перевода
  
  
  
  Рис.5
  
  Для понимания процесса перевода важно иметь в виду, что тезаурусы отправителя сообщения, переводчика и полуґчателя сообщения никогда полностью не совпадают.
  
  См., например, Каде О. Проблемы перевода в свете теории комму-никации / Пер. с нем. // Вопросы теории перевода в зарубежной линґгвистике.- М., 1978.
  
  59
  
  Самые большие информационные потери происходят в том звене цепочки коммуникации, где производится переґвод (перекодирование) сообщения. Отчасти это вина переґводчика (ни один переводчик не может знать одинаково хорошо оба языка), отчасти же смысловые потери и расхоґждения - результат иного оформления сообщения на языке перевода и иного восприятия получателем.
  
  Я уже приводил пример с английским словом "commitґment", которое в большинстве контекстов не понятно русґскоязычному читателю или слушателю в прямом переводе и нуждается в дополнительном разъяснении (т.е. на русґском языке это понятие должно быть иначе оформлено).
  
  Приведу еще один пример. Американцы, которые "учат нас жить" на разных семинарах, любят пользоваться так называемым SWAT-анализом (SWAT - Strengths, Weakґnesses, Achievements, Threats) для оценки деятельности фирм, проектов и т.п. Это сокращение обычно при переґводе "расшифровывают" так: "сильные стороны, слабые места, достижения и факторы, угрожающие деятельноґсти".
  
  Однажды при синхронном переводе переводчик переґвел "threats" дословно: "угрозы". Ко мне подошел участник семинара из Грузии и спросил: "Скажи, дорогой, вот это "угрозы", они что рэкет имеют в виду, да?"
  
  Почему в одном и том же контексте "achievements" можно перевести как "достижение", a "threat" как "угроза" нельзя?! Потому что в данном контексте на русском языке это понятие оформляется по-иному (мягче, не так "в лоб") и в непривычном речевом оформлении неправильно восґпринимается не только грузинскими участниками.
  
  Несоответствием тезаурусов объясняются многие ошибки перевода, а также тот печальный факт, что полуґчить перевод, полностью передающий все оттенки смысла оригинала, практически невозможно.
  
  Давайте сначала поговорим о природе ошибок. У переґводческих ошибок два источника: недостаточное знание языка и недостаточное понимание того предмета, которо-
  
  60
  
  му посвящен переводимый текст (т.е. неполнота языковоґго, предметного или обоих тезаурусов).
  
  Нет смысла много говорить о тривиальных вещах, об ошибках начинающих переводчиков (неправильном употґреблении времен, игнорировании артиклей, незнании идиґом и т.п.). Постепенно, с приобретением опыта они исчеґзают. Приведу лишь два случая.
  
  Как-то в одной экзотической стране наш "военный соґветник", высказывая местному генералу неудовольствие по поводу опоздания с доставкой техники в пункт X, сказал: "Хороша ложка к обеду!" Переводчик, не задумываясь, пеґревел: "A spoon is good for diner".
  
  Воспитанный генерал, следуя законам восточного госґтеприимства, тут же стал приглашать на обед. В конце концов все оказались довольны и переводчику сошло с
  
  мы наблюдаем неполноту двух тезаурусов - языкоґвого тезауруса переводчика, который не знал идиомы, и предметного тезауруса получателя перевода - генерала, который вместо того, чтобы попросить уточнить перевод, подумал, наверное, так: "Загадочная страна Россия. Должґно быть, у них в такой форме намекают на то, что неплохо бы и пообедать".
  
  Второй случай связан с переводом "Графика поставок" с русского на английский, речь в котором шла о том, что к такому-то сроку фирма обязана поставить кран. Перевоґдчик употребил неопределенный артикль (a crane) и хитґрые "империалисты" поставили такую ма-аленькую лебедґку, хотя кран требовался для монтажа очень крупной устаґновки, где самая маленькая деталь весила несколько тонн.
  
  Конечно, в конце концов фирма поставила такой кран, который требовался, но... отчасти за счет русской стороны. График поставки составлял неотъемлемую часть контракґта, а контракт был согласован и подписан обеими стороґнами и, более того, оба его текста, английский и русский, имели одинаковую юридическую силу.
  
  Где же ошибся переводчик? Какой тезаурус оказался не-
  
  61
  
  
  
  полным? Я думаю, предметный. Ему надо было помнить о том, что этот график - часть контракта, а там об этом злоґсчастном кране уже говорилось и не раз. Переводчик в данном случае был неопытный, опытный переводчик уж точно вставил бы определенный артикль хотя бы для того, чтобы подстраховаться. В худшем случае у него бы стали спрашивать: "Что это у вас за такой конкретный кран в переводе, нас ведь любой устроит?" Он бы извинился, и дело с концом. Во всяком случае лишние тысячи долларов за артикль никто бы не платил.
  
  А вообще, тяжелая у нас профессия, правда?! И есть таґкие несоответствия в переводе, которые я рискнул бы наґзвать неизбежными. Давайте о них поговорим подробнее. Начнем, пожалуй, с английских артиклей.
  
  За исключением хрестоматийных случаев (предметы, единственные в своем роде, и повторное употребление одґного и того же существительного) все остальное, что касаґется определенного артикля, для меня, например, "вещь в себе". Впрочем, многие очень хорошие переводчики приґзнавались мне в том же.
  
  Самое же для меня непонятное это то, чему английский определенный артикль соответствует в русском языке. Я спрашивал лингвистов, пытался найти ответ в литературе -все напрасно: кроме шаманского бормотания про категоґрии определенности/неопределенности, ничего определенґного я не услышал и не прочитал, а меня интересует вот что: если мы неправильно употребляем английский опреґделенный артикль, то чему (какому грамматическому или стилистическому нарушению) это соответствует в русґском?
  
  Если, к примеру, неправильно употреблять немецкие или французские артикли, то в русском это будет примерґно соответствовать рассогласованным родовым и падежґным окончаниям, и мы будем говорить как "один большая друг русское народом". А если неправильно употреблять английские?
  
  62
  
  
  
  В одном учебнике по теории перевода1 английский арґтикль связывают с инверсией: "Вошел человек" - "A man came in", а "Человек вошел" - "The man came in". Впрочем, и сам автор считает, что это случай далеко не универсальґный.
  
  А Джон Ле Карре пишет, например, о "пролетарской манере говорить, без артиклей". Пролетарская манера разґговора - это речь малообразованных людей, т.е. в речи обґразованных людей определенный артикль играет свою неґмаловажную роль, которая нам, переводчикам, боюсь, не до конца ясна.
  
  Я думаю, что по этой причине возникает неизбежная неточность при переводе с русского на английский, да и с английского на русский. (Едва ли в большинстве случаев, просто опуская артикль в русском переводе, мы полностью передаем его роль и значение!)
  
  Хотя и принято говорить, что все языки в равной стеґпени могут передать своими средствами любое содержаґние, мне все же кажется, что такие "эндемические" языкоґвые средства, как артикли, не могут быть со всей полнотой переданы в тех языках, в которых они отсутствуют.
  
  Похожая ситуация с переводом английского "you", как "вы" и как "ты". И хоть известно, что "англичане даже соґбаку на "вы" называют", "ты" они все-таки говорят, но вот в каких случаях?
  
  Как правило, необходимость "перейти на "ты" в перевоґде нам подсказывает ситуация (ребенок, друг, товарищ и т.п.), но вот у меня, например, есть товарищ, которого я знаю лет двадцать, и мы с ним до сих пор на "вы", а я ведь далеко не англичанин...
  
  Иными словами, в случае определенного артикля и меґстоимения "you" наш предметный и языковой тезаурус, по-видимому, не полон, и в этих случаях перевод не передает всего содержания оригинала или передает его неправильґно.
  
  Федоров А.В. Основы общей теории перевода.- М., 1968.
  
  63
  
  
  
  Но это, как говорится, полбеды. Сложность перевода, по крайней мере литературного, усугубляется еще и тем, что слова, словосочетания и даже отдельные звуки или буґквы связаны в сознании носителей языка не только с опреґделенными значениями, но и с определенными ассоциаґциями и передать их в переводе, по-видимому, вообще неґвозможно.
  
  Различие "ассоциативных тезаурусов" автора и перевоґдчика удобно показать на примере текста, в котором соґдержания почти нет. Вот два небольших четверостишия из "Алисы в Зазеркалье":
  
  Twas brillig, and the slithy toves Did gyre and gimble in the wabe; All mimsy were the borogoves And the mome raths outgrabe.
  
  Beware the Jabberwock, my son! The jaws that bite, the claws that catch! Beware the Jubjub bird and shun The frumious Bundersnatch!
  
  Варкалось. Хливкие шорьки Пырялись по наве, И хрюкотали зелюки, Как мюмзики в мове.
  
  О бойся Бармаглота, сын! Он так свиреп и дик, А в глуще рымит исполин -Злопастный Брандашмыг!'
  
  Здесь я привел очень талантливый перевод, и все же
  
  Carroll L. Through the Looking-Glass, and What Alice Found There / Пер. Д.Г.Орловской // Английская поэзия в русских переводах.- М., 1981.
  
  64
  
  
  
  дожем ли мы с полной уверенностью сказать, что "хливкие шорьки" вызывают у русских читателей те же ассоциации и будят такие же эмоции, как "slithy toves" у английских, или что "Бармаглот и злопастный Брандашмыг" так же пуґгают или смешат наших детей, как "Jabberwock" и "frumious Bundersnatch" английских?!
  
  Я думаю, что в силу различий в воспитании, образе жизни и, как теперь говорят, "менталитете" ассоциации и эмоции у нас с англичанами и американцами нередко выґзываются очень разными вербальными стимулами, а поґтому даже очень хороший, талантливый перевод этого отґрывка нельзя считать полным.
  
  Давайте поставим такой опыт. Большинство слов в этом стишке ничего не значит, поэтому возьмем близкие к ним по звучанию - мне кажется, что на основе этих "фонеґтических соседей" и возникают ассоциации у русских и английских читателей. Конечно, результат, который мы получим, может служить лишь косвенным доказательстґвом. Составим такую таблицу:
  
  Таблица 1
  
  Английское слово
  
  
   "Соседи"
  
  
   Русское слово
  
  
   "Соседи"
  
  
  
  1
  
  
   2
  
  
   3
  
  
   4
  
  
  
  slithy
  
  
   Slither (скользить, скатываться)
  
  
   хливкие
  
  
   хлипать, хлипкий
  
  
  
  toves
  
  
   Tow (бечевка, очески, пакля)
  
  
   шорьки
  
  
   шоркать, шоґрох, хорьки
  
  
  
  Jabberwock
  
  
   Jubber (болтать, тарабарщиґна)
  
  
   Бармаглот
  
  
   Бармалей, живоглот
  
  
  
  frumious
  
  
   Frumpish (сварливый)
  
  
   злопастный
  
  
   злая пасть
  
  
  
  
  65
  
  
  
  1
  
  
   2
  
  
   3
  
  
   4
  
  
  
  Bundersnatch
  
  
   Bunder (набережная, порт) snatch
  
  
   Брандашмыг
  
  
   шмыгать
  
  
  
  
  
  
   (хватать,
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   протягивать руки /чтобы схватить/)
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Теперь судите сами. Мне кажется, что эмоции (смех или страх), вызываемые этим стишком, например, у английґских и русских детей, могут быть и одинаковы, но ассоґциации, на основе которых они возникают, явно разные, Т.е. на уровне ассоциаций перевод не соответствует и не может соответствовать оригиналу.
  
  Вы можете справедливо мне возразить, что, мол, приґмер взят особый, что поэзия, мол, вообще штука специфиґческая. Хорошо, приведем вполне прозаический пример.
  
  Предположим, что мы перевели русское восклицание "Ах, ты, гад!" как "You, bastard!"
  
  Можно заметить, что, несмотря на общую экспрессивґность, ассоциации, вызываемые русским словом "гад" (скоґльзкий, ползучий, ядовитый) и английским "bastard" (незаґконнорожденный ребенок, ублюдок), различны. Такой пеґревод, встречающийся довольно часто, строго говоря, нельзя считать полной передачей смысла.
  
  Перед тем как завершить это достаточно поверхностное рассмотрение общих теорий перевода (дальше мы еще не раз будем возвращаться к отдельным аспектам разных теорий), я хочу немного рассказать об одной экстремальґной точке зрения на перевод, в которой, на мой взгляд, есть немалая доля истины.
  
  Лингвист и философ У.Куайн1 утверждает, что значение
  
  См.: Quine W. From a Logical Point of View. - Harvard Univ. Press. 1953; Quine W. On the Reasons for Indeterminancy of Translation // J. ot
  
  66
  
  
  
  определяется исключительно воздействием речевых форм на получателя сообщения и не существует вне речевого поведения в виде соответствия между языковой формой и ее мыслительным содержанием, которое, как вы помните, определяется конвенцией.
  
  Объективно существует лишь "стимульное значение", т.е. значение как стимул к речевой или физической реакґции или, наоборот, стимулируемое этой реакцией. Все осґтальные значения субъективны. Например, "Иди!" может объективно означать лишь "побуждать к хождению", так как вызывает эту реакцию у всех носителей русского языґка.
  
  Соответственно, объективный перевод (т.е. установлеґ
  ние соответствий между речевыми формами разных языґ
  ков) возможен только с неизвестного языка некоего затеґ
  рянного в джунглях племени на известный язык путем наґ
  блюдения и регистрации речевой реакции туземцев. Скаґ
  жем, пробежал кролик, и туземцы что-то при этом сказаґ
  ли, тогда сказанное может означать "кролик" либо "вот беґ
  жит кролик" и т.п. (
  
  Любой же другой вид перевода является принципиальґно неопределенным, и не стоит говорить о большей адекґватности какого-либо перевода, поскольку это не доказуеґмо.
  
  Есть, как видите, и такая крайняя точка зрения на переґвод. Она во многом справедлива, но пусть это вас не пугает - перевод все-таки существует, и доказательство тому наґша с вами деятельность. Более того, теории, о которых мы говорили, справедливы и достаточно объективно описыґвают процесс перевода, что же касается неоднозначности в языке и в переводе, то не будем забывать о таких мощных средствах ее устранения, как контекст и ситуация.
  
  Подводя некоторые предварительные итоги нашего краткого экскурса в теорию перевода, можно сказать, что Для анализа ошибок перевод удобно и полезно рассматри-
  
  Philosophy. - 1970. - V. 67, No 6; Самсонов В.Ф. Значение и перевод.-Челябинск, 1978.
  
  67
  
  
  
  вать как коммуникативный акт, в котором переводчик выґступает в качестве посредника и полнота которого зависит от совпадения у всех его участников двух тезаурусов -предметного и языкового, причем в последнем немалую роль играют ассоциации.
  
  Конечно, в переводе литературном ассоциации играют более существенную роль, чем в переводе, скажем, техниґческом; различна и роль языкового и предметного тезауруґса. Но об этом поговорим в следующей главе.
  
  Глава 3
  
  Алгебра и гармония - жанры и разновидности перевода
  
  Перевод. Творчество или ремесло, "алгебра или гармоґния"? Есть ли в переводе "зона интуитивного", непостиґжимая для современной науки? Как связаны жанры переґвода с долей "алгебры и гармонии" в нем? Свойственны ли прямые трансформации переводу художественному?
  
  Надеюсь, теперь вам более или менее понятно, как мы переводим и какие факторы оказывают влияние на качестґво нашей деятельности. Я сознательно говорю "более или менее", поскольку на этих нескольких страницах я, конечґно, не смог рассказать обо всех теориях перевода, и, кроме того, насколько я знаю, как именно происходит процесс перевода, точно не может сказать никто. Об этом свидеґтельствуют, в частности, "врожденные пороки" систем маґшинного перевода, которые не в состоянии преодолеть качественный барьер и достичь качества перевода, сопосґтавимого с тем, которого может добиться человек.
  
  68
  
  вать как коммуникативный акт, в котором переводчик выґступает в качестве посредника и полнота которого зависит от совпадения у всех его участников двух тезаурусов -предметного и языкового, причем в последнем немалую роль играют ассоциации.
  
  Конечно, в переводе литературном ассоциации играют более существенную роль, чем в переводе, скажем, техниґческом; различна и роль языкового и предметного тезауруґса. Но об этом поговорим в следующей главе.
  
  Глава 3
  
  Алгебра и гармония - жанры и разновидности перевода
  
  Перевод. Творчество или ремесло, "алгебра или гармоґния"? Есть ли в переводе "зона интуитивного", непостиґжимая для современной науки? Как связаны жанры переґвода с долей "алгебры и гармонии" в нем? Свойственны ли прямые трансформации переводу художественному?
  
  Надеюсь, теперь вам более или менее понятно, как мы переводим и какие факторы оказывают влияние на качестґво нашей деятельности. Я сознательно говорю "более или менее", поскольку на этих нескольких страницах я, конечґно, не смог рассказать обо всех теориях перевода, и, кроме того, насколько я знаю, как именно происходит процесс перевода, точно не может сказать никто. Об этом свидеґтельствуют, в частности, "врожденные пороки" систем маґшинного перевода, которые не в состоянии преодолеть качественный барьер и достичь качества перевода, сопосґтавимого с тем, которого может добиться человек.
  
  68
  
  
  
  Значит ли это, что перевод - искусство, законы котороґго непостижимы, и что, как всякое искусство, это некая таинственная "гармония", которую нельзя переложить на сухой язык "алгебры" научных фактов? Да, в определенной мере это действительно пока что так и есть. В переводе, как и во всяком ином творчестве, существует непостижиґмая для современной науки "зона интуитивного".
  
  Конечно, она сильнее выражена в переводе художестґвенном, но это не означает, что "интуитивного" нет в техґническом переводе или что все переводчики художественґной литературы работают исключительно в периоды творґческого озарения и их работе чуждо ремесло. Отнюдь.
  
  Надо сказать, однако, что жанры перевода и его отдельґные разновидности в немалой степени связаны с пропорґцией в нем "алгебры" и "гармонии". Об этом, в частности, и пойдет речь дальше.
  
  Теоретические построения, о которых мы говорили, (трансформационный и денотативный подход и коммуниґкативная схема) можно считать удобными и довольно досґтоверными моделями процесса перевода. Это достаточно убедительно доказывает тот же машинный перевод, усґпешно применяющий эти модели (о чем мы еще поговоґрим).
  
  Попытаемся охарактеризовать отдельные жанры и разґновидности перевода, основываясь на этих моделях и коммуникативной схеме. Попробуем сравнить с этих поґзиций перевод художественной литературы и научно-технических текстов; устный и письменный; последоваґтельный и синхронный.
  
  Сравним для начала художественный и технический пеґревод. Это разные литературные жанры, и, по крайней меґре на первый взгляд, представляется, что перевод художеґственных и технических текстов должен производиться по совершенно различным схемам и разными методами. Поґсмотрим, насколько это соответствует истине.
  
  Рассмотрим два примера перевода художественного и технического текстов. Первый пример - это фрагмент пе-
  
  69
  
  
  
  ревода романа Грэма Грина "Брайтонский леденец" (см. выше) и перевод нескольких строк из книги "Rheological and Thermophysical Properties of Greases"; второй пример -перевод одного абзаца из повести Алистера Маклина "Ночь без конца"1 и небольшого текста из той же книги "Rheological and Thermophysical Properties of Greases"2.
  
  1. "They came in by train from Victoria every five minutes, rocked down Queen's Road standing on the tops of the little local trains, stepped off in bewildered multitudes into fresh and glittering air: the new silver paint sparkled on the piers, the cream houses ran away into the west like a pale Victorian water-colour; a race in miniature motors, a band playing, flower gardens in bloom below the front, an airplane advertising something for the health in pale vanishing clouds across the sky".
  
  2. "Каждые пять минут люди прибывали на поезде с вокзаґла Виктория, ехали по Куинз-роуд, стоя, качались на верхней площадке местного трамвая, оглушенные, толпами выходили на свежий сверкающий воздух; вновь выкрашенные молы блестели серебристой краской, креґмовые дома тянулись к западу, словно на поблекшей акґварели викторианской эпохи; гонки миниатюрных авґтомобилей, звуки джаза, цветущие клумбы, спускаюґщиеся от набережной к морю, самолет, выписывающий в небе бледными, тающими облачками рекламу чего-то полезного для здоровья".
  
  3. "The calculation procedure suggested enables us to convert the flow curves obtained on smooth surfaces and distorted by .the wall effect into real grease flow curves which can determine grease properties in bulk. Moreover, the proґcedure proposed enables us to avoid making multiple measurements with capillaries of different diameters".
  
  4. "Предложенная методика вычислений позволяет преобґразовать кривые течения, полученные на гладких по-
  
  Maclean A. Night without End.- Fontana/Collins. Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, перевод автора.
  
  70
  
  
  
  верхностях и искаженные пристенным эффектом, в реґальные кривые течения пластичной смазки, по которым можно определять свойства смазки в объеме. Кроме тоґго, эта методика позволяет избежать многократных изґмерений с капиллярами различного диаметра".
  
  5. "Carburetor ice was a constant problem. The steering box froze and had to be thawed out by blow-torches. Generator bushes stuck and broke, but fortunately we carried spares enough of these. But the biggest trouble was the radiator".
  
  6. "В карбюраторе постоянно образовывался лед. Коробка передач замерзала, и ее приходилось отогревать паяльґной лампой. Втулки генератора примерзали и ломались, но, к счастью, мы взяли с собой достаточно запасных частей. Но больше всего хлопот доставлял нам радиаґтор".
  
  7. "The calorimeter is fed with a grease sample through the branch connection to fill the clearance between the shell and the disc. The capillary is used to control the grease filling and to allow for its escape due to temperature expansion".
  
  8. "Образец смазки вводили в калрриметр через патрубок, заполняя пространство между корпусом и диском. Каґпилляр использовался для контроля уровня заполнения смазкой и для выпуска избытка смазки в результате теґплового расширения".
  
  Сравним первую пару переводов (1-2 и 3-4).
  
  Я думаю, с полным основанием можно сказать, что оба перевода (художественный и технический) выполнены в основном одним и тем же трансформационным методом. В художественном переводе есть элементы интерпретации ("вокзал Виктория", "викторианская эпоха"), необходимые Для того, чтобы русский читатель понял о чем речь.
  
  Вполне возможно, что эти разъяснения были внесены позднее переводчиками или даже редактором, в целом же и тот, и другой перевод - это трансформации в чистом ви-де. Так что на этом примере (как и на бесчисленном мно-жестве других примеров перевода художественной литера-
  
  71
  
  
  
  туры) мы видим, что трансформации также свойственґны переводу художественному, как и техническому.
  
  Теперь отметим некоторые фактические неточности в художественном переводе. "They" - это никак не "люди", а "они"; "band" - скорее "оркестр", чем "джаз" (тем более в начале века в консервативной Англии); "little local trains" -"трамвайчики", а не "трамваи"(если вообще не "маленькие пригородные поезда").
  
  В примере технического перевода неточностей нет, и не потому, что переводчик лучше, а потому, что у художестґвенного перевода другая задача - не только и не столько передать содержание, сколько создать образ (передать созданный автором образ праздничной атмосферы приґморского курорта).
  
  Сравнение второй пары переводов (5-6, 7-8) дает похо жую картину.
  
  И художественный, и технический перевод выполнены также главным образом путем трансформаций, хотя и и том, и в другом есть элементы интерпретации. Это - "Carґburetor ice was a constant problem" - "В карбюраторе постоґянно образовывался лед" (художественный перевод) и "уточняющие" понятия, присутствующие в английском тексте неявно и выразившиеся в словах "уровень" и "избыґток" в русском переводе (технический перевод).
  
  Есть в художественном переводе и неточности: "blowґtorches" - "паяльные лампы", а не "лампа"; "stuck" - "прилиґпали", а не "примерзали", и я совсем не уверен, что "bushes" - это "втулки". Здесь для переводчика также не так важно точно изложить факты, как передать созданный Грэмом Грином образ трудностей, которые преодолевают его геґрои.
  
  Поэтому, несмотря на то что текст данного отрывка хуґдожественной прозы очень "технический" по содержанию, это все же не технический текст и не технический перевод.
  
  Чтобы продемонстрировать разницу, давайте изменим форму выражения, сохранив содержание (факты):
  
  "Carburetor ice was a constant problem. The steering box
  
  72
  
  
  
  froze and was thawed out by blow-torches. Generator bushes stuck and broke, and had been replaced by spares. The radiator was also a big trouble."
  
  "В карбюраторе постоянно образовывался лед. Коробка передач замерзала, и ее отогревали паяльными лампами. Втулки генератора примерзали и ломались; их заменяли запчастями. Проблемы также часто возникали в радиатоґре".
  
  Как видите, убрав из текста слова, выражающие видеґние этой сцены глазами автора или героя ("had to be", "fortunately we" etc.) и заменив их нейтральной констатациґей фактов, мы превратили художественный текст, созґдающий образ трудной, даже героической жизни за Поґлярным кругом в сухой отчет о поломках тягача в условиях низких температур.
  
  Таким образом, если использовать для сравнения худоґжественного и технического перевода уже знакомые нам модели, то можно прийти к следующим заключениям:
  
   Перевод художественный, так же как и технический, основан на комбинированном использовании прямых межъязыковых трансформаций и денотативного подґхода (интерпретации), и в этом смысле различий меґжду ними нет.
  
   Различие между переводом художественным и переґводом научной и технической литературы состоит в том, что в переводе художественной литературы наряґду с предметным и языковым тезаурусом участвует "тезаурус образов" автора, переводчика и читателя перевода (см. Рис. 6). Соответственно, задача техничеґского переводчика заключается в том, чтобы передать факты, а переводчик художественного текста должен суметь передать образ.
  
  От совпадения "тезауруса образов" у автора, переводчиґка и получателя перевода в основном и зависит качество художественного перевода, причем предметный тезаурус автора художественного текста и переводчика/получателя Перевода может сильно различаться. Это особенно ярко Демонстрируют переводы поэзии:
  
  73
  
  
  
  
  ТЕЗАУРУС
  
  ОБРАЗОВ
  
  (ПЕРЕВОДЧИК)
  
  ТЕЗАУРУС
  
  ОБРАЗОВ
  
  (ОТПРАВИТЕЛЬ)
  
  ТЕЗАУРУС
  
  ОБРАЗОВ
  
  (ПОЛУЧАТЕЛЬ)
  
  Перевод
  
  в интерпретации
  
  получателя
  
  перевода
  
  Исходный текст
  
  в интерпретации
  
  автора
  
  Исходный текст
  
  в интерпретации
  
  переводчика
  
  Коммуникативная схема художественного перевода
  
  ТЕЗАУРУС
  
  ФАКТОВ
  
  (ПЕРЕВОДЧИК)
  
  ТЕЗАУРУС
  
  ФАКТОВ
  
  (ОТПРАВИТЕЛЬ)
  
  ТЕЗАУРУС
  
  ФАКТОВ
  
  (ПОЛУЧАТЕЛЬ)
  
  Исходный текст
  
  в интерпретации
  
  автора
  
  Исходный текст
  
  в интерпретации
  
  переводчика
  
  Перевод
  
  в интерпретации
  
  получателя
  
  перевода
  
  
  
  
  
  Коммуникативная схема научно-технического перевода
  
  Рис.6
  
  DOVER BEACH
  
  The sea is calm tonight,
  
  The tide is full, the moon lies fair
  
  Upon the Straits - on the French coast, the light
  
  Gleams and is gone; the cliffs of England stand,
  
  Glimmering and vast, out in the tranquil bay.
  
  Come to the window, sweet is the night air!'
  
  Matthew A. Dover Beach / Пер. М.А.Донского // Английская поэзи в русских переводах - М., 1981.
  
  74
  
  
  
  ДУВРСКИЙ БЕРЕГ
  
  Взгляд оторвать от моря не могу.
  
  Тишь. Смотрится луна
  
  В пролив. Там, на французском берегу
  
  Погас последний блик. Крут и высок
  
  Английский берег над водой навис.
  
  О, подойди к окну! Как ночь нежна.
  
  Думаю, пример говорит сам за себя - сплошные факти-ческие несоответствия и в то же время искусно передан-ный в переводе образ лунной ночи на берегу Ла-Манша.
  
  Итак, различия двух жанров письменного перевода (художественного и научно-технического) определяются различной задачей, хотя подходы и приемы те же -прямые межъязыковые трансформации и свободная интерпретаґция. Однако есть еще и устный перевод, которым главным образом занимается большинство переводчиков-професґсионалов.
  
  Рассмотрим более подробно различия в коммуникативґных задачах, подходах и приемах между разными видами устного перевода - синхронным и последовательным.
  
  Кратко мы уже говорили об этом в предыдущей главе. Помните: синхронный перевод - это трансформации, а последовательный - в основном денотативный подход?
  
  В общем случае это действительно так. У синхрониста нет времени на обдумывание, а при последовательном пеґреводе трудно запомнить и скопировать формальную структуру исходного текста. И все-таки имеет смысл погоґворить об этом более подробно.
  
  Я рискну предложить аналогию. Устный перевод (как последовательный, так и синхронный) можно сравнить с такой достаточно реальной ситуацией, когда вам прихоґдится рассказывать кому-либо (например, ребенку) о том, что вы видите из окна быстро движущегося поезда.
  
  При этом рассказ о том, что вы видите рядом с полотґном железной дороги (о том, что быстро мелькает и исчеґзает) будет моделью синхронного перевода, а рассказ о том
  
  75
  
  
  
  пейзаже, который медленно разворачивается перед вами вдали, - хорошая модель последовательного перевода.
  
  Вблизи перед вами быстро мелькают отдельные детали и части ландшафта и по отдельным фрагментам вы реґконструируете целое. Вы увидели мелькнувшую металлиґческую конструкцию и, зная, что такие конструкции исґпользуют при строительстве мостов, говорите: "Проезжаґем мост". Мелькнувшие позднее другие мостовые констґрукции подтверждают ваши слова. Мелькнул кусок улицы, трамвай и вы говорите: "Какой-то город", и действительно, позднее мелькнут высокие дома, витрины и ваша догадка получит подтверждение.
  
  Так и при синхронном переводе вы слышите фрагменґты предложений и реконструируете продолжение, только сразу его не "озвучиваете". Чтобы не отстать, заранее деґлаете "заготовки" из возможных вариантов. Докладчик гоґворит: "The research that we..."; вы переводите: "Исследоваґние, которое мы..." и держите в голове заготовки "провеґли", "предприняли" или "проведем", "предпримем".
  
  Вдали вы не различаете отдельные детали, кроме того, вы видите так много предметов сразу, что не можете заґпомнить все, и, рассказывая, вы на основании целого реґконструируете детали.
  
  Так и при последовательном переводе. Вы восприниґмаете сразу большой текст и, переводя его, точно воспроґизводите основные, ключевые его положения, а связи, "деґтали", как правило, передаете своими словами, т.е. при поґследовательном переводе на основании целого реконстґруируете детали.
  
  Правда, был один случай, когда переводчик реконстґруировал все.
  
  На семинаре по деятельности коммунальных служб в условиях рынка ему нужно было перевести выступление (правда, довольно краткое) делегата из Чикаго, но случиґлось так, что во время выступления на него, как говорится, "нашло затмение" - он видел, что докладчик что-то говоґрит, видел, как шевелятся губы, как время от времени он
  
  76
  
  
  
  энергичным жестом подчеркивает сказанное, однако, что именно он говорит, переводчик, хоть убей, понять не мог.
  
  Вот выступление закончилось, последовала пауза и... переводчик стал переводить. На основе трех слов, которые ему удалось "ухватить" из речи выступающего: "Чикаго", "водопровод" и "муниципалитет", он сумел построить связґное повествование о трудностях, которые испытывает муґниципальная служба водоснабжения крупного американґского мегаполиса. Аудитория была вполне удовлетворена "переводом", выступающему задавали вопросы.
  
  Оставим в стороне мораль, которую можно извлечь из этого переводческого курьеза, и вспомним основные комґпоненты означивания - контекст, ситуацию и фоновую информацию. Очевидно, такой псевдоперевод полностью исключает использование контекста и опирается на отличґное знание ситуации (слушатели ожидали от докладчика именно такого сообщения) и превосходное владение фоґновой информацией (которую переводчик усвоил в основґном в ходе семинара).
  
  А теперь посмотрим, какова роль этих компонентов озґначивания при последовательном и при синхронном переґводе. При последовательном переводе мы располагаем контекстом достаточно большой протяженности, в то время как при синхронном переводе контекст очень ограґничен и фрагментарен (см. Рис. 7).
  
  Иначе говоря, при последовательном переводе перед нами последовательно разворачивается континуум контекґста и, опираясь на фоновые знания и ситуацию, мы выбиґраем нужное из значений, предлагаемых конвенцией, и передаем его средствами другого языка.
  
  При синхронном переводе перед нами мелькают фрагґменты контекста и мы слепливаем их воедино также на основе ситуации и фоновых знаний. И самое большое отґличие от последовательного перевода состоит в том, что при синхронном переводе надо переводить сразу, и если потом окажется, что переводчик ошибся, ничего уже нельґзя исправить. Поэтому "на синхроне" так много значат сиґтуация и базовые знания.
  
  77
  
  
  
  
  контекст 2
  
  контекст 3
  
  контекст 1
  
  СИТУАЦИЯ
  
  ФОНОВЫЕ ЗНАНИЯ
  
  Схема означивания при синхронном переводе
  
  КОНТИНУУМ КОНТЕКСТА
  
  СИТУАЦИЯ
  
  ФОНОВЫЕ ЗНАНИЯ
  
  
  
  
  
  Схема означивания при последовательном переводе
  
  Рис.7
  
  Предположим, что переводчик-синхронист слышит предложение: "At the first stage the chips are put on the conveyer". Он немедленно должен сделать выбор и перевесґти "chips" либо как "стружка", либо как "щебень", либо как "нарезанный сырой картофель", либо как "чип". Скажем, он выбирает эквивалент "чип", что не противоречит конґтексту в рамках приведенного предложения, но уже слеґдующее предложение: "Then they are transferred to the frying oven" подсказывает, что он допустил серьезную ошибку и нет времени даже извиниться.
  
  78
  
  
  
  Обычно такие ошибки синхронисты не делают, так как ситуация и базовая информация помогают им сделать выґбор заранее, но потенциально такая опасность не исключеґна, и особенно велика она при смене переводчиков, потому что при этом изменяются тезаурус переводчика (т.е. то, что знает этот переводчик) и контекст (см. Рис. 6 и 7). Я проиллюстрирую это довольно забавным примером.
  
  На одном семинаре докладчик упомянул термос, назыґвая его по-английски сначала "thermoflask", а потом просто "flask". Переводчик, который переводил с самого начала (и знал первичный контекст, "контекст 1"), переводил "flask" правильно - "термос". Но вот его сменил второй перевоґдчик, не знакомый с первичным контекстом и опираюґщийся на "контекст 2", и он переводил "flask" уже как "фляжка". Сменивший его третий синхронист, используя "контекст 3", переводил "flask" по-своему - "колба".
  
  При последовательном переводе переводчик ждет разъґясняющего контекста, и ошибки такого рода у хорошего переводчика исключаются в принципе.
  
  В сущности же, любой перевод, устный и письменный, технический и художественный - это непрерывное выґдвижение гипотез и их проверка по контексту, ситуации и базовым знаниям.
  
  Проверяя вариант перевода, выдвинутый в качестве первичной гипотезы, мы учитываем, насколько его текст соответствует:
  
   общему и частному контексту;
  
   теме письменного или устного текста оригинала (выступления, дискуссии, книги, статьи и т.д.);
  
   нашим общим знаниям о жизни, об окружающем миґре, "о совместимости вещей в нем";
  
   ситуации;
  
   стилю;
  
   правилам сочетаемости единиц языка. Зачастую бывает очень непросто сказать, какой из этих факторов оказывает влияние на наш выбор, и тогда мы
  
  79
  
  
  
  начинаем говорить об "интуиции", "чувстве языка", "переґводческом чутье" и тому подобных мало понятных вещах.
  
  И все же можно привести несколько таких примеров, когда с большей или меньшей определенностью (!) можно сказать, какой именно фактор оказывает влияние на наш выбор эквивалента.
  
  Скажем, в общем контексте выступления слово "interґpretation" может значить "интерпретация" или "толковаґние", однако частный контекст "interpretation into official languages" подсказывает иное значение: "перевод".
  
  Бывает и наоборот - общий контекст (определяющий значение всего текста) во всех случаях противоречит частґному. Скажем, вы переводите на русский язык письмо, наґписанное от первого лица, традиционно используя мужґской род ("я считал...", "я ожидал" и т.п.), и только подпись какой-нибудь Дженни или Джуди (общий контекст) заґставляет вас изменить весь перевод.
  
  Тема - это тот фактор, который определяет значение всей терминологической лексики. При этом значения моґгут расходиться настолько сильно, что никакое "переводчеґское чутье" не поможет, например, "withdrawal" - "отвод войск" (воен.), но "withdrawal" - "абстинентный синдром" (мед.). Общее значение слова может бытовать в тексте паґраллельно с тематическим, например, "interest" - "интерес" и "процентная ставка" (финанс.). То или иное значение опґределяет частный контекст.
  
  В одном кинофильме фраза героя "I'll go get the supplies" была переведена "Пойду принесу что-нибудь поесть". Дуґмаю, здесь повлияла ситуация. Общей ситуацией детекґтивного романа можно объяснить и перевод фразы "They will throw the whole book on you" как "Они на тебя повесят все статьи".
  
  Лексическая сочетаемость и стиль взаимосвязаны. Соґчетание не сочетающихся разностилевых элементов, к соґжалению, достаточно типично для литературных перевоґдов последнего времени. Как тут не вспомнить блестящую пародию Татьяны Толстой: "...А как задует сиверко, как
  
  80
  
  
  
  распотешится лихое ненастье - резко замедляется общий метаболизм у топтыгина, снижается тонус желудочно-кишечного тракта при сопутствующем нарастании липид-ной прослойки"'.
  
  Было бы, конечно, неразумно требовать от переводчиґков анализа факторов, определяющих выбор эквиваленґтов, в процессе устного (да и письменного) перевода. На это просто нет времени. Но при подготовке к переводу следует обязательно четко сформулировать для себя:
  
   тему выступления, дискуссии, переговоров;
  
   ситуацию;
  
   стиль речи, соответствующий этой теме и ситуации. На этом мы заканчиваем теоретическую часть и перехоґдим к делам более практическим.
  
  Глава 4
  
  Синхронный перевод-
  
  психофизиологическая аномалия
  
  в качестве профессии
  
  Казалось бы, что может быть обыденней переводческой профессии. Этому расхожему мнению противоречит "профессиональная аномалия" синхронного перевода. Психическое напряжение и физиологический дискомґфорт, постоянно испытываемые синхронистом, ставят эту профессию в один ряд с профессией летчика-испытателя.
  
  Представьте профессора, который читает лекцию, баґлансируя на проволоке, подвешенной высоко под потол-
  
  1 Толстая Т. Любишь - не любишь.- М., 1997.
  
  81
  
  распотешится лихое ненастье - резко замедляется общий метаболизм у топтыгина, снижается тонус желудочно-кишечного тракта при сопутствующем нарастании липид-ной прослойки"'.
  
  Было бы, конечно, неразумно требовать от переводчиґков анализа факторов, определяющих выбор эквиваленґтов, в процессе устного (да и письменного) перевода. На это просто нет времени. Но при подготовке к переводу следует обязательно четко сформулировать для себя:
  
   тему выступления, дискуссии, переговоров;
  
   ситуацию;
  
   стиль речи, соответствующий этой теме и ситуации. На этом мы заканчиваем теоретическую часть и перехоґдим к делам более практическим.
  
  Глава 4
  
  Синхронный перевод-
  
  психофизиологическая аномалия
  
  в качестве профессии
  
  Казалось бы, что может быть обыденней переводческой профессии. Этому расхожему мнению противоречит "профессиональная аномалия" синхронного перевода. Психическое напряжение и физиологический дискомґфорт, постоянно испытываемые синхронистом, ставят эту профессию в один ряд с профессией летчика-испытателя.
  
  Представьте профессора, который читает лекцию, баґлансируя на проволоке, подвешенной высоко под потол-
  
  1 Толстая Т. Любишь - не любишь.- М., 1997.
  
  81
  
  
  
  ком аудитории. Представьте инженера, который произвоґдит расчет какой-нибудь сложной конструкции, стоя на голове, или слесаря-водопроводчика, который одновреґменно (т.е. синхронно) чинит кран в ванной и на кухне, не перекрывая при этом воду! Вы наверняка скажете, что это аномалия, что так работать может только ненормальный.
  
  Тем не менее в столь же аномальном режиме работает профессиональный переводчик-синхронист, слушая текст на одном языке и одновременно (т.е. синхронно) "озвучиґвая" этот текст на другом.
  
  Послушаем, что говорят ученые, называя рабочий реґжим переводчика-синхрониста экстремальным:
  
  "Профессиональный синхронный перевод - это такой вид устного перевода на международной конференции, который осуществляется одновременно с восприятием на слух... предъявляемого однократно устного сообщения на исходном языке в изолирующей переводчика от аудитории кабине и в процессе которого - в экстремальных условиях деятельности - в любой отрезок времени перерабатывается информация строго ограниченного объема".
  
  "Экстремальные условия осуществления профессиоґнального синхронного перевода иногда приводят к постаґновке вопроса о возникновении состояния стресса у син-хрониста..."1
  
  К этому нечего добавить, кроме, пожалуй, того, что синхронный перевод не "иногда приводит к постановке вопроса о", а всегда связан с огромными психическими наґгрузками, часто стрессом, и это естественно, так как одноґвременно слушать и говорить нормальный человек не моґжет - это психофизиологическая аномалия. Организм соґпротивляется, и его сопротивление можно сломить только ценой большого психического напряжения, а ведь еще и переводить надо, и желательно не кое-как.
  
  Сейчас, когда "плеер" с наушниками не редкость, легко проделать такой опыт: поставьте кассету с каким-либо тек-
  
  Чернов Г.В. Основы синхронного перевода.- М., 1987.
  
  82
  
  
  
  стом на вашем родном языке и попробуйте вслух повтоґрить каждое второе слово или (более сложная задача) кажґдый глагол в этом тексте. Так вы создадите условия, слегка приближенные к синхронному переводу,- вы не сможете просто "отключить внимание", придется слушать и аналиґзировать текст и одновременно говорить. Те, у кого сразу хорошо получится второй опыт (с глаголами), могут поґпробовать свои силы в синхронном переводе.
  
  Поэтому всегда звучит забавно, когда какой-нибудь не очень самокритичный "устный" переводчик говорит, что он переводит синхронно. Это так же смешно, как иногда слышишь, что кто-то знает иностранный язык в соверґшенстве. (Тут и родной-то не всегда знаешь на твердую тройку!)
  
  Переводить синхронно без специального оборудования невозможно (да и нежелательно - будешь заглушать того, кого переводишь). Нужны специальные наушники, в идеаґле нужна кабина (или, как говорят синхронисты, "будка") и больше всего нужны особые навыки и приемы перевода, о которых и пойдет речь в этой главе.
  
  Итак, во время синхронного перевода выступающий говоґрит или читает свое выступление в микрофон на одном языке, а переводчик слышит это выступление в наушниках и, говоря одновременно с выступающим, синхронно перевоґдит его выступление на другой язык.
  
  Переводчик говорит в свой микрофон, и у слушателей, которые слышат в наушниках его перевод, должно создаґваться впечатление, будто выступающий говорит на их языке. У хорошего синхрониста совпадают с выступаюґщим даже ораторские паузы, а жесты, которыми выстуґпающий подчеркивает свои слова, точно сопровождают перевод (некоторые синхронисты жестикулируют в кабиґне, повторяя жесты докладчика).
  
  Я думаю, что сложность такого перевода очевидна даже неспециалисту. Специалисты же обращают внимание на следующие факторы, определяющие сложность синхронґного перевода:
  
  83
  
  
  
   Психофизиологический дискомфорт, вызванный неґобходимостью слушать и говорить одновременно. Обычно мы сначала выслушаем то, что нам говорят, а потом отвечаем. Трудно говорить даже тогда, когда вас перебивают или когда несколько человек говорят одновременно.
  
   Психическое напряжение, связанное с "необратимоґстью" сказанного докладчиком в микрофон. Докладґчика не остановишь и не попросишь повторить.
  
   Психическое напряжение, связанное с "необратимоґстью" перевода и большой аудиторией слушателей. Не извинишься и не исправишь.
  
   Психофизиологическое напряжение, вызванное быстґрым темпом речи. Синхронист должен всегда говоґрить быстро, без пауз - иначе отстанешь, а ведь паузы в речи несут не только смысловую, но и психофизиоґлогическую нагрузку (чтобы перевести дыхание, соґбраться с мыслями).
  
   Сложная лингвистическая задача "увязки" при синґхронном переводе высказываний на языках, имеющих разную структуру, при крайне ограниченном контекґсте и остром дефиците времени на перевод. Наприґмер, структурная "увязка" высказываний на языках со свободным и детерминированным порядком слов (скажем, русский и английский).
  
   Сложная лингвистическая задача "речевой компресґсии", призванной компенсировать отставание перевоґда на язык с большей длиной слов и многословной риторикой. Например, слова русского языка на 7-8% длиннее английских, кроме того некоторые довольно распространенные понятия, передаваемые в английґском одним словом, требуют нескольких слов в русґском языке. Это в особенности относится к новым, "не устоявшимся" понятиям.
  
  Не надо забывать и о том, что перевод сложен сам по себе, без этих дополнительных осложняющих факторов. Об этом мы немало говорили в предыдущих главах.
  
  84
  
  
  
  Перечисленные факторы убедительно доказывают сложность синхронного перевода. Но это, как говорится, полбеды. Эти факторы действуют в идеальном случае, коґгда докладчик говорит в нормальном темпе, на понятном литературном языке, когда у него стандартное произноґшение и он понимает, что его переводят и заинтересован в том, чтобы аудитория его поняла. К сожалению, так бываґет очень редко.
  
  Дополнительную сложность синхронного перевода, чрезвычайно затрудняющую и без того непростую задачу синхрониста, можно объяснить тем, что большинство люґдей совершенно не понимает специфику перевода, особенґно синхронного, рассуждая так: "Знаешь язык? Переводи". Помните, мы об этом уже говорили в начале?
  
  Учитывая такое пренебрежение к переводческому труґду, синхронист должен быть всегда морально и професґсионально подготовлен к тому,
  
   что выступающий будет говорить очень быстро или читать текст своего выступления (при чтении скоґрость значительно выше);
  
   что произношение докладчика будет нечетким или нестандартным (особенно сложно понимать англо-гоґворящих из стран Африки, из Индии, японцев и французов);
  
   что выступающий будет использовать в своей речи нестандартные, предварительно не введенные сокраґщения или словечки и выражения профессионального жаргона.
  
  Все эти сложности, безусловно, могут присутствовать и при последовательном переводе, но там всегда есть обратґная связь с выступающим (можно переспросить, попроґсить повторить) и контакт переводчика с аудиторией, где обязательно найдется кто-нибудь, знающий язык и предґметную область выступления, и он всегда подскажет и поґправит, причем, как правило, доброжелательно, если в обґщем перевод хороший.
  
  85
  
  
  
  Иное дело синхронный перевод, где нет связи ни с докґладчиком, ни с аудиторией. Приведу несколько примеров.
  
  На одном семинаре синхронист, которому из кабины докладчик не был виден (кстати, еще одна сложность "синхрона", встречающаяся на практике чаще, чем приняґто считать), переводил доклад, искренне полагая, что докґладчик - представитель Болгарии. Он так и переводил: "У нас в Болгарии...", "Население Болгарии...", и только высуґнувшись из кабины, он с ужасом осознал свою ошибку -докладчик был негром, как выяснилось, из Нигерии, котоґрый так произносил название своей страны, что ближе всеґго по произношению была Болгария.
  
  На семинаре по малым и средним предприятиям все англоязычные докладчики пользуются сокращением SME (small and medium enterprise). В русском языке стандартноґго сокращения нет, а переводить это словосочетание полґностью - "малые и средние предприятия", в то время как докладчик говорит SME, на "синхроне" нельзя - потеряешь время. Синхронисты ввели сокращение МСП (малые и средние предприятия), которое восприняли не все. Один участник задал вопрос: "Что значит МСП? СП мы понимаґем: совместное предприятие, а МСП?
  
  Что тут можно сделать? Пожалуй, ничего. Можно погоґворить с докладчиком и попросить не пользоваться соґкращением, но, во-первых, всех докладчиков не попроґсишь, а, во-вторых, - бесполезно: пообещает и забудет. Нужно "выкручиваться", например, говорить "малый бизґнес".
  
  В стране Т. на открытии конференции должен был выґступать президент, но, как это обычно бывает, он не приеґхал в силу загруженности делами государственными, а прислал приветствие, которое зачитал его референт очень быстро и с ужасным "Т-акцентом". У синхрониста текста не было, понять выступление на слух было абсолютно неґвозможно. Что делать? Зато у синхрониста был текст выґступления вице-президента, который он и перевел с выраґжением. Были аплодисменты. Потом выступил сам вице-
  
  86
  
  
  
  президент, и синхронист опять прочитал этот текст, и ниґкто ничего не заметил, и опять были аплодисменты. Моґраль? Конечно, так делать не следует, но виноват, по-моему, не переводчик, а референт президента.
  
  Беда для синхрониста, если попадется докладчик-шутґник.
  
  Один американский политолог, говоря о демографичеґской ситуации, сказал, что в Вашингтоне она напоминает Hershy's: половину населения составляют chocolates, а друґгую половину - nuts. Синхронист сказал, что демографиче-:ая ситуация пестрая и правильно сделал. Не говоря уже
  
  расистском подтексте, перевести эту так называемую ку нельзя, не объяснив предварительно: что "Hershy's" распространенная в Америке марка шоґколада с орехами;
  
  что "chocolates" презрительное кличка чернокожих; что "nut" имеет два значения "орех" и "сумасшедший";
  
   что американцы считают своих вашингтонских полиґтиков абсолютными "nuts".
  
  Один наш выступающий смеялся и говорил, что некоґторые рассматривают приватизацию как "прихватизацию", стараясь прихватить кусок получше. Переводчик перевел "прихватизация" как "appropriation", но никто из англояґзычной аудитории, конечно, не засмеялся.
  
  Работа синхрониста, безусловно, очень сложна. Те трудности, о которых я только что упомянул, не редкость, не нечто такое, что происходит раз или два в жизни - они встречаются в работе профессионального синхрониста поґстоянно и их надо постоянно преодолевать. Как преодолеґвать? Что нужно для того, чтобы ваш синхронный перевод звучал пристойно? Давайте немного поговорим об этом.
  
  Прежде всего, как и для всякого неординарного дела, для синхронного перевода нужен талант. Я глубоко убежґден, что без определенного набора врожденных психофиґзиологических характеристик стать синхронистом нельзя. И эти врожденные черты обязательно должны дополнятьґся приобретенными качествами. Какие же это характери-
  
  87
  
  
  
  стики и качества? Сначала я их перечислю в произвольном порядке, а потом объясню, почему они нужны и что, по-моему, важнее всего.
  
  Психофизиологические характеристики
  
   Сосредоточенность, способность предельно конценґтрировать внимание, способность "отключаться" от помех.
  
   Способность распределять внимание на несколько заґдач одновременно.
  
   Быстрота реакции.
  
   Быстрая речь.
  
   Психическая и физическая выносливость.
  
  Приобретенные качества
  
   Широта кругозора, энциклопедические знания.
  
   Свободное владение родным языком, богатство слоґваря.
  
   Способность свободно воспринимать на слух любую речь на рабочем иностранном языке.
  
   Свободное владение рабочим иностранным языком, особенно его разговорным, идиоматическим слоем.
  
   Изобретательность, "гибкость ума".
  
  Конечно, всем комплексом этих качеств и характериґстик в полном объеме обладают лишь редкие люди - это синхронисты высшего класса, и их имена хорошо известны в профессиональной, и не только профессиональной, среґде. Обычно у среднего синхрониста одни качества бывают выражены сильнее, другие - слабее, но тем не менее кажґдый синхронист-профессионал явление довольно редкое. Достаточно сказать, что синхронисты есть не в каждой стране, а в тех странах, где они есть, настоящих професґсионалов не более десятка.
  
  Итак, предположим, что вы решили стать синхрониґстом. Будем исходить из того, что у вас есть специальное
  
  88
  
  
  
  языковое образование (Институт иностранных языков, языковой факультет университета и т.п.) и вы несколько лет регулярно занимались последовательным устным переґводом. Если у вас такого образования или достаточной практики последовательного перевода нет, то синхрони-стом вы едва ли сможете стать.
  
  Сначала проверьте, есть ли у вас необходимые психичеґские и физические качества. Для этого нужен плеер, кассеґты с записями иностранных текстов на разные темы и дикґтофон.
  
  Начните с простых тестов.
  
  Тест первый
  
  Проверка способности сосредоточиться на задаче, споґсобности "отключаться" от помех.
  
  Поставьте кассету с любым английским текстом. Для начала не нужно брать такие записи, где диктор говорит очень быстро, - к скороговоркам (например, спортивным комментариям) можно перейти позднее. Записывайте свою речь на диктофон
  
  Задание: Вести счет предложений вслух на родном языке. Считать сначала второе предложение (говорите: "второе предложение"), затем седьмое (говорите "седьмое предложеґние"), затем пятое (говорите "пятое предложение"). После этого начинайте отсчет опять со второго (второе - седьґмое - пятое) и так до конца текста.
  
  Продолжайте до тех пор, пока не перестанете сбиґваться в счете.
  
  Если вы успешно прошли этот тест, можете проверять себя дальше.
  
  Тест второй
  
  Проверка способности распределять внимание.
  
  Возьмите магнитофонную запись текста на иностранґном языке и письменный перевод этого текста. Слушайте запись и читайте перевод. Усложняйте задачу, читая переґвод не подряд, а, скажем, каждого второго предложения.
  
  Если вы хорошо справились с этими тестами, можно считать, что синхронист из вас может получиться, но надо,
  
  89
  
  
  
  конечно, работать, развивая в себе врожденные качества и приобретая необходимые навыки, о которых говорилось выше. Возникает естественный вопрос: "Как это делать?" Вопрос тем более уместный, если учесть, что в большинстґве даже специальных вузов синхронному переводу не учат.
  
  В качестве общего ответа я позволю себе привести слова одного великого древнегреческого скульптора, который сказал своим ученикам приблизительно следующее: "Я не смогу вас ничему научить. Я покажу вам, как правильно держать резец, а всему остальному вы должны научиться сами".
  
  Эти слова полностью применимы к синхронному переґводу - хорошего синхрониста создает практика и опыт, наложенные на врожденные качества. Тем не менее науґчить "правильно держать резец" можно и нужно.
  
  Так, очень хорошие упражнения для развития навыков синхронного перевода есть в учебнике А.Ф.Ширяева1. Они применялись (да и сейчас, я думаю, применяются) для обуґчения синхронному переводу в Военном институте, Диґпломатической академии МИД и подобных заведениях в Москве.
  
  Упражнения эти разные, но все они направлены на выґработку навыка разделения внимания, способности сконґцентрироваться на главном. По сути, они напоминают тесґты для подготовки агентов, прекрасно описанные Ле Кар-ре: "Эти пленки он (агент) должен был слушать постоянно первые две недели подготовки. Записи были сделаны со старых пластинок; на одной была царапина, и треск повтоґрялся, как счет метронома. Все это напоминало салонную игру: то, что необходимо было запомнить, упоминалось вскользь, неявно, часто на фоне отвлекающих шумов, факты мелькали в разговорах, оспаривались и уточнялись. Слышались голоса трех главных собеседников: один женґский, два мужских. Иногда вмешивались другие голоса... На первой пленке женщина быстро читала разные списки.
  
  Ширяев А.Ф. Синхронный перевод.- М., 1984.
  
  90
  
  
  
  Вначале это был перечень покупок: два фунта того, кило этого, потом без перехода она начинала перечислять цветґные кегли - столько-то зеленых, столько-то желтых; потом пошло оружие: пушки, торпеды, боеприпасы такого и таґкого калибра, потом цифры по какой-то фабрике, произґводительность, объем отходов...'" И так далее. Потом агенґта спрашивали, например, сколько было куплено яиц или сколько в списке зеленых кеглей.
  
  Я думаю, что достать такого рода текст для тренировки вам будет трудно, но можно попробовать создать похожие условия. Можно, например, регулярно слушать новости (CNN, Euronews etc) и регистрировать в памяти или лучше письменно ключевую информацию. Например, Ирак -бомбардировки радаров, Босния - освобождены сербские заложники и т.п. Записывать следует по ходу передачи. Выработайте свой собственный символьный код (сокращеґния, стрелки и т.д.). Записывать надо на языке перевода. Навык такой записи поможет вам и на "синхроне", и при последовательном переводе длинных выступлений.
  
  В основном же подготовку к синхронному переводу должна определять его специфика. Мы уже кратко говоґрили об этом в предыдущей главе, давайте сейчас рассмотґрим этот процесс более подробно.
  
  Итак, при синхронном переводе "на вход" поступает, как правило, всего несколько слов, так как ожидать, пока поступит более длинный отрезок текста синхронист не может - это приведет к неизбежному отставанию. Обычно синхронист ждет окончания синтаксической конструкции или логической синтагмы и после этого переводит2.
  
  Таким образом, при синхронном переводе контекст практически отсутствует и выбор эквивалента из набора, предлагаемого конвенцией (словарем), приходится делать
  
  Carre J. Ie. The looking glass war.- New York: Ballantine Books. 2 Здесь нужно заметить, что синхронный перевод не является синґхронным в строгом смысле слова, а скорее синхронным с отставанием на два-три слова, за исключением начала перевода, когда синхронист первые несколько слов просто слушает.
  
  91
  
  
  
  на основе ситуации и фоновых (общих и тематических) знаний.
  
  Отсюда можно сделать вывод, что для успешного синґхронного перевода необходимо:
  
  1. Иметь как можно более широкий и универсальный набор эквивалентов.
  
  2. Иметь хорошую общую и специальную "базу знаний".
  
  3. Хорошо знать ситуацию и уметь правильно ее исґпользовать в своих интересах.
  
  Остановимся теперь несколько подробнее на этих воґпросах.
  
  Обычно выбрать правильный эквивалент-термин не трудно. Если известна тема, то едва ли вы будете перевоґдить "default" как "умолчание" на семинаре по банковскому делу и как "дефолт" на конференции по компьютерам.
  
  Вопреки достаточно распространенному мнению, главґную трудность при синхронном переводе представляют не специальные слова и выражения, а бюрократические клиґше и некоторые общеупотребительные речевые конструкґции, так как именно в этом лексическом слое речевая оформленность в английском и русском языке резко разґличается.
  
  В предыдущих главах я уже приводил примеры таких различий, приведу еще несколько. Например, как сказать по-английски "обсудим в рабочем порядке" или по-русски "first come, first served" так, чтобы избежать при этом доґсловности? Или как передать непереводимую аллитерацию в выражении "last but not least"?
  
  Я бы предложил "в порядке живой очереди" для "first come, first served"; один говорящий по-русски американец предложил "shall discuss when it comes to it" для "обсудим в рабочем порядке", но сказал, что у них такого выражения нет; "и последнее, что тоже немаловажно" - это лучшее, что я мог придумать для "last but not least". Все это мои (и американца) предложения, и вы вольны предложить что-нибудь другое.
  
  Важно же здесь то, что в бытовом слое таких "нестыко-
  
  92
  
  
  
  вок очень много, и синхронист должен иметь в запасе заґготовки, потому что, если перевести "в рабочем порядке" как "in the working order", вас едва ли поймут.
  
  Русский язык склонен к номинативному способу выраґжения, а английский - к вербальному. У лифта в одном учреждении я видел такой призыв: "Вызывайте лифт наґжатием кнопок легким касанием". Дословный его перевод вызвал бы у англоязычного человека тихое недоумение.
  
  По правилам (например, по правилам ООН) синхроґнист должен переводить только на родной язык, но это правило, как и многие другие, редко соблюдается и мы пеґреводим на английский, совмещая несовместимое - канцеґлярский стиль наших докладчиков с формулами английґской риторики, которые, честно говоря, мы почти не знаґем.
  
  Есть и еще одна сложность, о которой следует сказать. С ней синхронист может столкнуться при переводе как на иностранный, так и на родной язык. Это те случаи, когда докладчик пользуется жаргоном или каким-либо сленгом. Причем сложности с переводом будут возникать и в том случае, если синхронист будет переводить жаргон - жаргоґном, сленг - сленгом, и в том, когда переводчик (как это и положено) будет стараться заменить ненормативные лекґсические элементы нормативными.
  
  В первом случае очень трудно соблюсти эквивалентґность, например, иностранного и "своего" молодежного сленга или профессионального жаргона. Кто может, к примеру, с определенностью сказать, что "cool" - это "клеґво", а не "круто" или "классно" или "piece" - это "пушка", а не "ствол"? Кроме того, не все понимают жаргон или, точґнее, не все понимают его одинаково, поэтому и не рекоґмендуется им пользоваться во время публичных выступлеґний.
  
  Но не все этой рекомендации следуют по разным приґчинам - некоторые считают, что так народу понятней, неґкоторые - что это смешно. И тогда синхронисту приходитґся прилагать дополнительные усилия, чтобы заменить не-
  
  93
  
  
  
  нормативную лексику нормативной (в пределах одного языка) и уже потом переводить. Это значительно усложґняет и без того сложный процесс синхронного перевода.
  
  Так, например, одна парламентская леди из украинской Рады в своем докладе говорила о том, как "протолкнула" законопроект через один комитет, а другой на нее "наехал" и "пытался выкрутить руки". Хорошо, предположим, я пеґревел бы "протолкнула" как "pushed through", а как быть с "наехал" и "выкручивать руки", сказать "assaulted and started twisting arms"? Боюсь, что иностранцы меня бы неправильґно поняли или у них сложилось бы ложное впечатление об отношении к женщине в украинском парламенте.
  
  Приходилось сначала переводить на нормативную лекґсику, а потом на английский. И это очень непросто. Ведь что значит "наехать"? "Требовать деньги, угрожая физичеґской расправой". Но едва ли парламентский комитет так сурово обошелся с упомянутой дамой, скорее всего они просто критиковали ее проект (может быть, несправедлиґво) или не соглашались с ним. Следовательно, переводить "в лоб" тоже нельзя, а времени на то, чтобы гадать, что же имела в виду эта дама, во время "синхрона" просто нет.
  
  Что делать? Переводить в нормативную лексику -больше ничего не сделаешь. И это еще раз свидетельствует о том, как важно для синхрониста "иметь как можно более широкий и универсальный набор эквивалентов". Эти экґвиваленты нужно постоянно искать в словарях, "выужиґвать" из речи иностранцев и учить, доводя владение ими до автоматизма.
  
  Теперь о фоновых знаниях и умении правильно чувстґвовать и пользоваться ситуацией. Начнем с того, что, по моему убеждению, существует два разных вида синхронноґго перевода.
  
  Назовем первый из них - "декоративным". Это перевод докладов на больших научно-технических или политичеґских конференциях. С полной ответственностью за свои слова на основе многолетнего опыта синхрониста и участґника таких мероприятий могу утверждать, что перевод
  
  94
  
  
  
  докладов на таких конференциях мало кто слушает (разве что два-три аспиранта в целях совершенствования своего английского).
  
  Во-первых, почти всегда издаются тезисы докладов, во-вторых, как человек, защитивший две диссертации, могу смело утверждать, что на конференции ученые приезжают: а) для того чтобы пообщаться с коллегами в перерыве и 6) для того чтобы прочитать свой доклад.
  
  Значит ли это, что на таких конференциях можно не переводить или переводить плохо? Отнюдь. Просто у синґхронного перевода здесь своя специфика. Это так сказать перевод-монолог.
  
  Выступает докладчик - вы его переводите, потом - втоґрой, третий и т.д. Вопросы задают редко, иногда (тоже редко) у переводчика есть текст доклада. Темп перевода (как правило, очень быстрый) задается с начала доклада и выдерживается до конца (30-40 мин), и вы к нему привыґкаете. Синхронный перевод на таких конференциях не поґлон по определению: перевод 80% считается очень хороґшим уровнем.
  
  Самое же главное отличие - это то, что при "декоративґном" синхронном переводе у переводчика почти полностью отсутствует связь с аудиторией и качество перевода опреґделяет только самоконтроль. Как говорится, отбарабанил, и с колокольни долой!
  
  Другое дело синхронный перевод на семинарах, в рабоґчих группах и на заседаниях так называемых круглых стоґлов. Сюда же нужно отнести и синхронный перевод пресс-конференций. Это перевод в режиме постоянного диалога между двадцатью-тридцатью участниками, и здесь каґчество вашего перевода получает немедленную оценку аудитории - неточно перевели, и диалог не состоялся, его участники друг друга не поняли. Перевод в таких случаях должен быть точным, полным и представленным в понятґной для слушателей форме.
  
  Есть такая немецкая поговорка: "Здоровье - молчание тела", т.е. если ты здоров, ты не замечаешь своего организ-
  
  95
  
  
  
  ма. Можно сказать, что хороший синхронный перевод -это иллюзия его отсутствия: люди как бы говорят между собой, не замечая переводчика. И именно такой перевод нужен для свободной дискуссии, для лекции с проверкой заданий или для отчета перед представителями контролиґрующего органа (например, отчет правительства перед МВФ об использовании кредита).
  
  Уже названия тем нескольких семинаров, требующих полного синхронного перевода диалогов, на которых мне пришлось переводить, говорят сами за себя.
  
  Семинар "Принципы составления формулы изобретеґния". Патентоведов учат, как составлять формулу патента США, лекторы задают им упражнения, слушатели задают лекторам бесконечные вопросы, уточняются термины.
  
  Семинары по разработке модельного закона по инвеґстициям. Представители 20 стран предлагают и обсуждают положения закона, юридические определения и термины.
  
  Семинар пользователей прикладных программ системы "Oracle". Лекции представителей фирмы, упражнения по работе с программными пакетами и вопросы слушателей, вроде такого: "Если вот тут в окошке у меня текущие запаґсы, то как посчитать суточную потребность?"
  
  Понятно, что здесь общими фразами не отделаешься. Твой перевод внимательно слушают, записывают и делают так, как ты (т.е. преподаватель) сказал.
  
  Сравните это с такими, например, мероприятиями, как "Конгресс молодых политиков" или "Роль профсоюзов в демократизации общества". Думаю, что комментарии здесь излишни.
  
  Таким образом, синхронный перевод бывает разный, и предварительное знание речевой ситуации может сущестґвенно помочь.
  
  Уровень специальных знаний, необходимых для "диалоґгического" синхронного перевода, несравнимо выше, чем те знания (в основном термины), которыми можно обойґтись при "декоративном синхроне". При переводе свободґного диалога нужно достаточно хорошо изучить предмет.
  
  96
  
  
  
  Например, к семинару по системе "Oracle" мы готовились неделю и еще многое приходилось уточнять, так сказать, "по ходу".
  
  Однако в процессе любого синхронного перевода, как уже говорилось, синхронист выбирает переводные эквиваґленты на основе:
  
  - общелингвистических знаний (конвенции);
  
  - микроконтекста;
  
  - общей фоновой информации;
  
  - специальной информации.
  
  Давайте проследим по мере возможности процесс выґбора переводных эквивалентов на примере стенограммы синхронного перевода фрагмента доклада "Patents and other industrial property titles and their licensing". Проследить этот процесс можно лишь в очень малой, наиболее очеґвидной его части. Основу же такого процесса составляют интуитивные решения, выявить которые едва ли возможґно.
  
  Текст фрагмента доклада:
  
  When technology is to be used in cooperation with a third party, whether in the form of a license, as it is the main aspect of this paper, or by merger or by taking capital investment of a third party into the company owning the technology, it is of tremendous importance to determine the value of patents and other intangible assets, in the following designated as intellecґtual property rights (IPR), belonging to the respective entity.
  
  Синхронный перевод фрагмента:
  
  Когда технология применяется совместно с третьей стороной, либо в форме лицензии, как в этом докладе, лиґбо путем слияния или же вложения капитала третьей стоґроны в фирму, владеющую технологией, чрезвычайно важно определить стоимость патентов и прочих нематериґальных активов, что в дальнейшем мы будем называть Правами на интеллектуальную собственность, принадлеґжащими данному субъекту.
  
  Прежде всего отметим, что переводчик, очевидно, не
  
  97
  
  
  
  выбирал в процессе перевода эквиваленты основных терґминов, а выбрал и запомнил их заранее.
  
  Это такие термины, как "merger" - "слияние", "intangible assets" - "нематериальные активы", "entity" - "субъект (пра-ва)".
  
  В то же время в процессе перевода произошло переосґмысление и замена некоторых стандартных эквивалентов более подходящими структурно и стилистически, наприґмер, более общепринятый перевод термина "capital investment" - "инвестиция" заменен на "вложение капитаґла"; более естественный для синхронного перевода эквиваґлент "in cooperation" - "в сотрудничестве" заменен на "совґместно".
  
  Обратим внимание и на неточности. Так, "when technology is to be used" следовало перевести как "когда техґнологию предполагается применять", а не "когда технолоґгия применяется"; "as it is the main aspect of this paper" праґвильно было бы передать как "что является основной теґмой настоящего доклада", а не как "в этом докладе", но я думаю, что все это сознательные действия синхрониста, направленные на структурное упрощение (компрессию) перевода при минимальном искажении смысла.
  
  Той же причиной можно объяснить и такие стилистиґческие шероховатости, как перевод "by merger or by taking capital investment of a third party into the company" - "путем слияния и вложения капитала", а не "путем слияния с фирґмой третьей стороны или вложения капитала третьей стоґроны".
  
  Вот таковы решения, которые, по нашему мнению, принял синхронист, а также неточности и стилистические шероховатости, явившиеся следствием этих решений. Как же можно оценить качество синхронного перевода этого отрывка, и как оценивать качество синхронного перевода вообще?
  
  При оценке качества синхронного перевода прежде всеґго следует принимать во внимание то, как переводчик выґполнил свою "коммуникативную задачу" или, попросту го-
  
  98
  
  
  
  воря, удалось ли ему донести до слушателей мысль выстуґпающего.
  
  Если несущественные фактические неточности, стилиґстическая неровность и синтаксические погрешности пеґревода не искажают основное содержание оригинала, то качество синхронного перевода можно считать вполне удовлетворительным. Я думаю, что приведенный отрывок соответствует указанным критериям, и мы также сочтем его приемлемым.
  
  В заключение нашего короткого очерка о синхронном переводе имеет смысл немного рассказать о технической стороне данного процесса. Синхронистам эти технические сведения, конечно же, хорошо известны, но новичкам моґгут оказаться полезны.
  
  Переводчик-синхронист во время перевода находится в специальном помещении, оборудованном звукоизоляцией. В стационарных конференц-залах это небольшая комната, где есть стол с пультом и два стула для синхронистов. Если зал небольшой, то кабина синхронистов обычно располаґгается выше уровня кресел и оборудуется окном с широґким обзором, через которые синхронисты могут видеть докладчика и зал. В больших залах на столе синхронистов устанавливается телемонитор, в котором виден выстуґпающий. Визуальный контакт с докладчиком очень ваґжен для переводчика, прежде всего психологически, поґэтому так тяжело работать, если докладчик не виден, а таґкое еще встречается.
  
  В помещениях, временно используемых для синхронноґго перевода, в зале устанавливается временная кабина ("будка") с окном. Кабина обеспечивает частичную звукоґизоляцию, в ней также стоит стол с пультом и два стула.
  
  На пульте для синхронного перевода имеется: переклюґчатель микрофонов (правый-левый микрофон); две кнопґки включения микрофона и два регулятора громкости (для правой и левой пары наушников). В некоторых системах синхронного перевода на пульте располагается также пеґреключатель каналов (языков), например, канал 1 - рус-
  
  99
  
  
  
  ский, канал 2 - английский (следует отметить, что это усґложняет работу переводчика). К пульту подключается две пары наушников, иногда это наушники вместе с микрофоґном.
  
  К сожалению, в некоторых случаях работать приходитґся без кабины, в плотных наушниках, которые обеспечиґвают некоторую звукоизоляцию. Такие условия работы значительно ее усложняют, поскольку:
  
   звукоизоляция неполная и собственный голос мешает переводчику;
  
   нужно контролировать громкость своего голоса, а это дополнительный "раздражитель", который не дает соґсредоточиться.
  
  В таких условиях работают только "советские" перевоґдчики, и кто же тут виноват, если мы сами не можем отґстоять свои профессиональные принципы перед чиновниґками или посредниками из переводческих фирм?!
  
  При синхронном переводе в кабине одновременно должны находиться два переводчика - один из них переводит, втоґрой слушает перевод, помогает первому (например, пишет для него цифры, названия, фамилии и т.п.) и, вообще, всяґчески подстраховывает его. Третий переводчик в это время отдыхает. В группе синхронного перевода должно быть, по меньшей мере, три переводчика.
  
  Сменять переводчиков-синхронистов следует через 10-15 мин. Переводить синхронно более 15 мин и отдыхать менее 30 мин нельзя по нормам охраны труда.
  
  Смена переводчиков должна производиться следуюґщим образом: первый начинает и переводит не более 15 мин, второй его в это время "страхует", затем вступает второй и первый его страхует, через несколько секунд (не сразу) первого сменяет третий и первый отдыхает и т.д.
  
  Но это, господа, теория! В нашей постсоветской дейстґвительности синхронистов, как правило, двое. Один переґводит, второй отдыхает. Переводят и по 20 мин, и по полґчаса. Но это только мы - иностранцы тут же устраивают забастовку: они уважают себя и требуют уважения к своей
  
  100
  
  
  
  профессии. А у нас профессиональная гордость, кажется, свойственна только сантехнику, перед которым все хозяева по струнке ходят. А попробуй ему перечить, и унитаз приґдется чинить самому!
  
  Такие дела. А теперь поговорим немного о последоваґтельном переводе.
  
  Глава 5 Рутина последовательного перевода
  
  От просьбы соседа перевести аннотацию лекарства до перевода двухчасовой лекции или шутки президента во время саммита - все это устный последовательный пеґревод. В чем состоит его специфика? Какими приемами пользуется переводчик, чтобы запомнить и перевести двухминутное выступление? Молено ли прерывать выґступающего? Чем занимаются "шептуны"?
  
  Устный последовательный перевод - это ежедневная рутинная работа профессионального переводчика. Послеґдовательным такой перевод называют потому, что, в отлиґчие от синхронного, он выполняется не одновременно с восприятием текста на том языке, с которого переводят, а следует за ним.
  
  Чаще всего это устный текст - вы слушаете текст на исґходном языке и, выслушав, переводите. Но часто это бываґет и письменный текст - вы его сначала читаете, а потом переводите. Обычно такой перевод называют "переводом с листа", однако это тоже разновидность последовательного перевода.
  
  Чтобы понять специфику последовательного перевода и некоторые его отличия от синхронного и письменного, Давайте обсудим несколько конкретных случаев.
  
  101
  
  Глава 5 Рутина последовательного перевода
  
  От просьбы соседа перевести аннотацию лекарства до перевода двухчасовой лекции или шутки президента во время саммита - все это устный последовательный пеґревод. В чем состоит его специфика? Какими приемами пользуется переводчик, чтобы запомнить и перевести двухминутное выступление? Молено ли прерывать выґступающего? Чем занимаются "шептуны"?
  
  Устный последовательный перевод - это ежедневная рутинная работа профессионального переводчика. Послеґдовательным такой перевод называют потому, что, в отлиґчие от синхронного, он выполняется не одновременно с восприятием текста на том языке, с которого переводят, а следует за ним.
  
  Чаще всего это устный текст - вы слушаете текст на исґходном языке и, выслушав, переводите. Но часто это бываґет и письменный текст - вы его сначала читаете, а потом переводите. Обычно такой перевод называют "переводом с листа", однако это тоже разновидность последовательного перевода.
  
  Чтобы понять специфику последовательного перевода и некоторые его отличия от синхронного и письменного, Давайте обсудим несколько конкретных случаев.
  
  101
  
  
  
  Начнем с самого простого и обыденного. К вам зашел сосед с просьбой перевести аннотацию к какому-нибудь иностранному лекарству. Что он обычно просит вас переґвести? Как и когда принимать лекарство, какая дозировка, побочные эффекты, возможно, еще и показания, хотя едва ли, ведь врач уже прописал ему это средство и он должен знать, от каких оно болезней. Это последовательный переґвод.
  
  А недавно я зашел в одну коммерческую организацию. Вдруг вбегает начальник с каким-то листком и говорит пеґреводчику: "Переведи быстро!" Переводчик начинает чиґтать документ про себя, но начальник, не дожидаясь, пока он закончит, нетерпеливо спрашивает: "Ну что, дадут?" "Дадут, 250 тысяч",- отвечает переводчик, и начальник, удовлетворенный, уходит. Это тоже последовательный пеґревод.
  
  Когда я работал переводчиком, у меня был шеф, котоґрый перевод того, что говорили ему иностранцы, не слуґшал. Во время переговоров, не дожидаясь перевода, он гоґворил мне: "Вишь, как их заело! Не нравится! Ты им вот что еще скажи..." Это тоже разновидность последовательґного перевода.
  
  У меня в моей долгой практике был и другой шеф, коґторому того, что я переводил, всегда было мало. Обычно он спрашивал меня: "А этого он не говорил, нет? А этого?"
  
  А однажды я переводил отчет правительственного чиґновника перед миссией Международного валютного фонда об использовании кредита. Послушав некоторое время чиґновника и не дожидаясь перевода, руководитель миссии вдруг сказал: "This is all blah-blah. Ask him how much". И добавил на ломаном русском: "Сифры, сифры. Сколко?"
  
  Я думаю, уже основываясь на этих нескольких примеґрах, можно заключить, что последовательный перевод (в отличие от письменного или "декоративного синхрона") всегда предполагает тесное взаимодействие с конкретґным пользователем и является избирательным в завиґсимости от интересов конкретного пользователя, 
  
  102
  
  
  
  Можно сказать, конечно, что иногда последовательный перевод не связан с интересами конкретного пользователя, например, перевод лекций, докладов и т.п. Но это не так -он связан с интересами конкретной группы пользователей (слушателей), и переводчик постоянно взаимодействует с ними - попробуйте переводить не все или неправильно и увидите, какая будет реакция.
  
  Кроме того, последовательный перевод является неґполным по определению. Во-первых, даже уникальная паґмять немногих легендарных переводчиков едва ли в соґстоянии сохранить все детали длинного выступления, не говоря уже о памяти "простых смертных". Во-вторых же, если помните, последовательный перевод выполняется в основном по денотативному механизму, т.е. это не послов-но-пооборотная трансформация исходного текста, а его более или менее свободная интерпретация. Это тоже предґполагает различия и неполноту.
  
  Для описания специфики последовательного перевода удобнее всего коммуникативная схема. Давайте вернемся к Рис. 5, из которого видно, что в процессе перевода происґходит "увязка" трех систем знаний (тезаурусов) - автора текста, переводчика и так называемого получателя перевоґда (читателя, слушателя).
  
  Согласование этих систем - необходимое условие успеха любого вида перевода, однако в случае последовательного перевода оно еще и наглядно демонстрирует тот несколько неочевидный факт, что при неполноте последовательного перевода его коммуникативная задача выполняется полґностью.
  
  Вернемся к примерам и убедимся, что действительно:
  
   человека, который просит перевести описание лекарґства, интересует время приема и доза (остальное уже есть в его системе знаний);
  
   бизнесмена интересует сумма кредита (остальной, стандартный текст письма, которое высылают в таких случаях, уже есть в его системе знаний);
  
  103
  
  
  
   чиновника из МВФ интересуют "сифры" (неуклюжие объяснения аппаратчика уже ему известны);
  
   у бывших моих шефов, о которых я рассказал выше, тоже свои системы знаний - у первого априори полґная, у второго же неполная, но перевод ее не может пополнить (там нет "того" и "этого").
  
  Объединяет же все эти примеры то, что коммуникативґная задача перевода в них всегда выполняется при его очеґвидной (или кажущейся, как в случае моих шефов) неполґноте.
  
  Значит ли это, господа переводчики, что можно переґводить не все? И да, и нет. Мы еще поговорим об этом, а пока посмотрим, что же при переводе теряется.
  
  Для того чтобы понять, какая информация сохраняется и какая может теряться (или видоизменяться) при перевоґде, нужно сказать несколько слов о так называемом "актуґальном членении текста".
  
  Актуальное членение - это структура текста на логико-коммуникативном уровне, в которой каждое высказываґние состоит из темы (того, о чем говорится), переходного элемента и ремы (того, что говорится о теме).
  
  Обычно рема предыдущего высказывания становится темой последующего, т.е. по мере развертывания текста наблюдается так называемая тематическая прогрессия. Приведу пример (тема подчеркнута, рема выделена курсиґвом).
  
  Он приехал вчера. Его приезд всех обрадовал. Радость, однако, вскоре исчезла. Ее исчезновение было вызвано неґожиданным известием1.
  
  В отличие от грамматической, которая в разных языках различна, логико-тематическая структура остается почти неизменной при переводе, и именно на нее опираґется переводчик при последовательном переводе.
  
  1 Пример взят из статьи Ившин В.Д. Текст, его функции, семантика компонентов и актуальное членение // Вестник МПУ.- Сер. "Лингвисґтика".- 1999.-?2.
  
  104
  
  
  
  Давайте проследим это на примере записи устного поґследовательного перевода одного интервью:
  
  - Как вам кажется, какие основные проблемы решает сеґгодня российский театр?
  
  - What do you think are the main problems of today's Russian theater?
  
  - Знаете, я бы не стал делить: российский, украинский, белорусский. Наши славянские страны - одна театральная империя. Потому что никто так, как Россия, Украина и Белоруссия, не оказывает влияния на мировой театр. Есть английская, польская, грузинская театральные школы, но, пожалуй из всех по мощности влияния выделяемся мы. Амеґриканцы имеют более слабый драматический театр... Я бы не сказал, что от московских театров сейчас веет рутиной или мертвечиной.
  
  -1 wouldn't distinguish between Russian, Ukrainian, Byelorusґsian. Slavonic countries are one theater empire. No other country has such influence on the world theater as have Russia, Ukraine, and Byelorussia. There are English, Polish and Georgian schools but ours is the most influential. Americans have weaker drama theaters... I would not say that Moscow theaters today are dull or dead.
  
  - Однако, если почитать некоторых театральных криґтиков, создается впечатление, что театр переживает отґнюдь не лучшие времена.
  
  - But according to certain theatrical critics the theaters are hardly prospering nowadays.
  
  -Да кто вообще дал им право судить - худшие, лучшие? Плохой, хороший спектакль? Кто владеет этими сантиґметрами, килограммами, которыми измеряется произведеґние искусства? Есть критики, которые вообще не любят успеха. Они считают, что все настоящее в театре должно происходить при полупустых залах. Это абсолютный абґсурд, чистоплюйство. И, видимо, считают, что только они понимают, что такое театр. Их раздражает успех, опреґделенность. Они предпочитают половую неопределенность. Когда непонятно, мужчина это или женщина. Они говорят: "Главное в спектакле - любовь. Я чувствую - это любовь, поверьте мне". Я терпеть этого не могу!
  
  105
  
  
  
  - Who gave them this right to judge - the best, the worst? Good performance, bad performance? Who knows those meters and kilos to measure the value of a piece of art? Some critics hate success. They think that everything that is real art is performed in a half-vacant house. This is really absurd, art for art's sake. They seem to think that only they know what theater is. They get irritated when they see success and stability. They prefer sexual indeterminacy. When you cannot say if its a man or a woman. They say: The most important thing in a performance is love. I feel it is love, believe me. I detest it!
  
  Ниже вы найдете главные темы и ремы части исходного текста этого интервью и его устного последовательного перевода (табл. 2).
  
  Таблица 2
  
  Тема
  
  
   Рема
  
  
  
  1
  
  
   2
  
  
  
  российский театр
  
  
   основные проблемы
  
  
  
  Russian theater
  
  
   main problems
  
  
  
  Российский, украинский, белоґрусский.
  
  
   я бы не стал делить
  
  
  
  Russian, Ukrainian, Byelorussian.
  
  
   I wouldn't distinguish
  
  
  
  славянские страны
  
  
   одна театральная империя.
  
  
  
  Slavonic countries
  
  
   one theater empire.
  
  
  
  Россия, Украина и Белоруссия
  
  
   оказывает влияние на мировой театр
  
  
  
  Russia, Ukraine, and Byelorussia
  
  
   influence on the world theater
  
  
  
  Английская, польская, грузинґская театральные школы
  
  
   из всех по мощности влияния выделяемся мы.
  
  
  
  English, Polish and Georgian schools
  
  
   ours is the most influential
  
  
  
  Американцы
  
  
   более слабый драматический театр
  
  
  
  Americans
  
  
   weaker drama theaters
  
  
  
  московские театры
  
  
   Я бы не сказал, что веет рутиґной или мертвечиной.
  
  
  
  Moscow theaters
  
  
   I would not say that are dull or dead.
  
  
  
  
  106
  
  
  
  1
  
  
   2
  
  
  
  театр
  
  
   переживает отнюдь не лучшие времена.
  
  
  
  theaters
  
  
   are hardly prospering
  
  
  
  кто
  
  
   дал право судить
  
  
  
  who
  
  
   gave this right to judge
  
  
  
  кто
  
  
   владеет сантиметрами, килоґграммами
  
  
  
  who
  
  
   knows meters and kilos
  
  
  
  критики
  
  
   не любят успеха
  
  
  
  critics
  
  
   hate success
  
  
  
  все настоящее
  
  
   должно происходить при полуґпустых залах
  
  
  
  Everything that is real art
  
  
   is performed in a half-vacant house
  
  
  
  это
  
  
   абсурд, чистоплюйство
  
  
  
  this
  
  
   is absurd, art for art's sake
  
  
  
  они
  
  
   понимают, что такое театр
  
  
  
  they
  
  
   know what theater is
  
  
  
  успех, определенность
  
  
   их раздражают
  
  
  
  success and stability
  
  
   they get irritated
  
  
  
  они
  
  
   предпочитают половую неопреґделенность
  
  
  
  they
  
  
   prefer sexual indeterminacy
  
  
  
  Мужчина или женщина
  
  
   непонятно
  
  
  
  a man or a woman
  
  
   you cannot say
  
  
  
  любовь
  
  
   главное в спектакле
  
  
  
  love
  
  
   is the most important thing in a performance
  
  
  
  я
  
  
   чувствую любовь
  
  
  
  I
  
  
   feel it is love
  
  
  
  я
  
  
   терпеть этого не могу
  
  
  
  I
  
  
   detest it
  
  
  
  
  Я думаю, что приведенная логико-тематическая струк-тура исходного текста и перевода достаточно убедительно свидетельствует о том, что при последовательном переводе именно она служит опорой для переводчика. Хотя выделе-
  
  107
  
  ние главных тем и рем вещь довольно субъективная (как и все в языке) и переводчик может увидеть в тексте логико-тематическую структуру, отличную от той, которую видит в нем автор этого текста, все же опора на эту структуру служит определенной гарантией выполнения основной коммуникативной задачи.
  
  Действительно, в исходном тексте (да и в переводе) инґформации больше, но то основное, что хотели сказать соґбеседники, выражено в логико-тематической структуре этого диалога. Прочитайте внимательно текст, приведенґный в табл. 2, и вы убедитесь, что это своего рода мини-реферат.
  
  Какие же из этого можно сделать выводы? Первый вывод следующий:
  
   В отличие от текста синхронного перевода, который развивается в основном линейно, повторяя структуру исходного высказывания, текст последовательного пеґревода организуется в виде двухуровневой структуры - первый, главный уровень которой составляет логиґко-тематическая прогрессия, а второй - переходные элементы и элементы, дополняющие логико-тематиґческий уровень (вводные, оценочные, модальные, атґрибутивные и т.д.).
  
  Вернемся к примеру и посмотрим, как происходило развертывание текста перевода.
  
  В первом предложении сначала организовалась струкґтура тема-рема: "театр-проблемы", потом вокруг нее стали наращиваться атрибуты "российский", "основные", "сегодґня" и переходный элемент "решает" ("какие проблемы реґшает..."), переданный в переводе с некоторым искажением как "существуют" ("what are...").
  
  Во втором предложении в переводе не отражена вводґная часть "знаете", в третьем - атрибут "наши" и так далее во всем тексте - некоторые информативные элементы исґходного текста в переводе не отражены, но в целом благоґдаря сохраненной основной логико-тематической структуґре главная коммуникативная задача оказывается выполґненной.
  
  108
  
  
  
  Конечно, приведенный пример последовательного пеґревода далек от совершенства, но он, на мой взгляд, наґглядно демонстрирует специфику построения текста, приґсущую этому виду устного перевода.
  
  Сказанное позволяет сделать второй вывод:
  
   В последовательном переводе могут быть пропуски и искажения, но, в отличие от синхронного, в нем отґсутствуют "логические провалы". По целому ряду причин (не расслышал, не успел) синхронист может разорвать логико-тематическую прогрессию текста, при последовательном переводе этого, как правило, не происходит.
  
  И наконец третий вывод:
  
   Подготовка к последовательному переводу и запись в ходе такого перевода должны опираться на логико-тематическую структуру текста
  
  Вырабатывать навыки последовательного перевода, реґгистрируя письменно "канву" исходного текста, как уже говорилось выше, надо на языке перевода. Слушая исходґный текст, переводчик должен записывать прежде всего то, о чем говорится и что об этом говорится (т.е. тему и рему), и уже вокруг этого наращивать дополнительные атрибуты. Например, вы должны перевести на английский следующий текст:
  
  "В Крыму планируется проведение конкурса на создание стихотворного текста гимна Крыма. В понедельник на рабочем совещании президиума крымского парламента спикер дал поручение подготовить документы для приґнятия президиумом парламента решения об объявлеґнии конкурса на создание стихотворного текста гимна Крыма".
  
  Вы можете сделать такую запись:
  
  Основное содержание: competition - verse - national anґthem; speaker - instructions to prepare documents; presidium - decision on above.
  
  Дополнения: Monday, working meeting.
  
  Эта запись даст вам возможность передать основное со-
  
  109
  
  
  
  держание исходного текста. Не стоит указывать в записи очевидные и легко запоминающиеся факты, например, то, что речь идет о Крыме (вы это и так запомните) или что имеется в виду спикер парламента (а чего еще?!).
  
  Кроме того, переводя на основе такой записи, вы смоґжете избежать копирования структуры исходного текста и построить перевод в соответствии с грамматическими и стилистическими канонами языка перевода, т.е. выполґнить коммуникативную задачу оптимальным образом.
  
  В связи с этим мой совет "последовательным" перевоґдчикам:
  
  Не переводите по предложениям, дайте говорящему
  
  возможность дойти до логической паузы, делайте за-, пись по ходу перевода, и тогда вы сможете не копиро-- вать выступающего, а в более естественной для слушаґтелей форме точно передать суть сказанного.
  
  В хорошем переводе всегда отсеивается "словесный муґсор", всякие там "значит", "самое", "вообще". Некоторые неумелые ораторы были бы немало удивлены, услышав себя в хорошем переводе.
  
  Как уже не раз говорилось, речевая оформленность мыслей сильно отличается в разных языках, особенно в таких, как, скажем, английский и русский или украинский.
  
  Тут и стилистические, и структурные различия, и, что главное, различия "культурного фона". Так что, даже изґвестная украинская шуточная песня "Ти ж мене пiдманула" в дословном переводе на английский звучит почти трагичґно:
  
  You have allured me,
  
  You have betrayed me,
  
  You are driving mad the young fellow!
  
  Нужно, конечно, учитывать специфику последовательґного перевода, о которой мы только что говорили и еще немного поговорим, но, переводя последовательно так же, как и при синхронном переводе, следует опираться:
  
  1. На как можно более широкий и универсальный набор
  
  эквивалентов.
  
  ПО
  
  
  
  2. На контекст.
  
  3. На максимально полную общую и специальную базу
  
  знаний".
  
  Ну и, конечно, нужно хорошо знать ситуацию и уметь правильно ее использовать в своих интересах.
  
  Однако, если при синхронном переводе широкий конґтекст практически отсутствует и выбор эквивалента из наґбора, предлагаемого конвенцией (словарем), приходится делать на основе ситуации и фоновых (общих и тематичеґских) знаний, то при последовательном переводе ведущую роль играет контекст.
  
  Именно в контексте, широком или ближайшем, и нахоґдится тот "ключ" к переводным соответствиям, найти коґторый ваша переводческая задача. Приведу яркий, как мне кажется, пример.
  
  "The carrying of a very heavy weight such as a large suitcase or trunk, immediately before sending practice, renders the muscles of the forearm, wrist and fingers too insensitive to produce good Morse"'.
  
  "Если непосредственно перед сеансом связи азбукой Морзе вам придется нести что-нибудь тяжелое, например большой чемодан или дорожную сумку, мышцы предплеґчья, кисти и пальцев настолько потеряют чувствительґность, что вы не сможете хорошо передать сообщение".
  
  Думаю, очевидно, что без ключевого слова "Morse" правильно перевести словосочетание "sending practice" было бы невозможно и этот текст вообще лишился бы смысла.
  
  Если же контекста реального перевода в вашем распоґряжении еще нет, если вы только готовитесь к последоваґтельному переводу, нужно прежде всего выяснить для себя тему перевода и на ее основе найти в словарях и в специґальной литературе термины и их эквиваленты, относящиеґся к этой теме. Полагаться надо в основном на специальґную литературу по предмету перевода, так как в словарях
  
  Сагге J. le. The Looking Glass War. - New York: Ballantine Books.
  
  11l
  
  
  
  вы многого не найдете и, что еще важнее, словарь дает экґвиваленты в отрыве от контекста.
  
  Эту предварительную работу надо обязательно продеґлать тщательно - зачастую, казалось бы, очевидные доґсловные эквиваленты терминов оказываются неправильґными. Вот несколько примеров.
  
  Когда перевод касается объектов интеллектуальной собственности, то "trade mark", которую так и хочется пеґревести как "торговая марка", следует переводить как "тоґварный знак"; "полезная модель" - это не "useful model", a "utility model" и "промышленный образец" не "industrial sample", a "industrial design".
  
  Сказанное касается не только терминов. Часто обычґные, хорошо, казалось бы, известные слова в специальной области приобретают совершенно иное значение, причем в каждой области свое. И перевод, конечно, уже будет друґгой.
  
  Возьмем, например, слово "compliance". Оно наверняка вам хорошо известно в значении "соответствие", однако, если речь идет о налогах, то оно означает уже "уплату налоґгов" ("compliance level" - "уровень уплаты налогов"); если о законах вообще - то "соблюдение законов"; если же текст связан с медициной, то " compliance" значит "выполнение предписаний врача", "соблюдение режима лечения".
  
  Словарь вам тут мало поможет, разве что очень подґробный, специальный, а такие словари редки. Поэтому так важно, готовясь к предстоящему переводу, читать специґальные тексты, желательно, конечно, параллельные, на двух языках (а где их взять?). Читая специальные тексты, непонятные места обязательно переводите и перевод запиґсывайте.
  
  Трудно переоценить и значение для последовательного перевода общей эрудиции и способности к правильным логическим заключениям на этой основе.
  
  Ведь если подумать, значения (и разные переводы) того же слова "compliance" можно вывести из простой логичеґской цепочки: "соответствие" - "соблюдение (законов, ле-
  
  112
  
  
  
  чебного режима)" - "соблюдение закона о налогах" - "уплаґта налогов". В английском языке эта связь легко прослежиґвается, так как значение слова "compliance" как бы включаґет в себя все эти смыслы, в русском же она не очевидна, и задача перевода ее выявить.
  
  Чтобы все сказанное выше лучше запомнилось, давайте вместе немного посмеемся над дураками и халтурщиками от перевода1.
  
  Простой здравый смысл и элементарные знания никоґгда не позволили бы грамотному человеку сделать вот таґкой перевод:
  
  Georgian house - дом в грузинском стиле (это в Ангґлии!).
  
  Caucasian2 - лицо кавказской национальности (по фаґмилии Джонсон, найден мертвым в своем загородном поґместье в штате Мэн!).
  
  Orthodox jews - православные евреи (оказывается, насеґляют один из кварталов в Париже!).
  
  Secretary of State - секретарь штата (с ним советуется Президент Соединенных Штатов по вопросам внешней политики!).
  
  Тут уж, как говорится, No comment!
  
  Теперь еще несколько практических советов тем, кто переводит последовательно.
  
  Прерывать выступающего весьма не желательно. Коґнечно, можно столкнуться и с таким любителем послушать самого себя, что прервать придется, но это всегда произвоґдит плохое впечатление. Надо постараться установить с говорящим почти телепатический контакт, чтобы он не забывал о вашем присутствии; можно взглядом или неза-
  
  1 Сначала у меня было искушение процитировать источник, но поґтом я подумал, что, к сожалению, это теперь не редкость - вы и сами найдете немало таких перлов в современных переводах.
  
  Не все словари дают это значение, поэтому скажу, что Caucasian в юридической (полицейской) терминологии США значит "человек белой расы". Но думать-то все равно надо!
  
  113
  
  
  
  метным для окружающих жестом показать ему, что пора бы и остановиться.
  
  Переспрашивать, просить что-либо уточнить можно и нужно, если возникает необходимость, - в этом, в прямом контакте с выступающим, преимущество последовательґного перевода и им надо пользоваться. Конечно, не следует это делать слишком часто, только при очевидной необхоґдимости.
  
  Если вы тщательно подготовились к переводу и в целом хорошо переводите, то ваши быстрые, точные и нечастые вопросы выступающему обычно воспринимаются слушаґтелями благожелательно - ведь аудитория заинтересована в правильности и полноте перевода.
  
  Очень важно с самого начала установить контакт с ауґдиторией. Если вы говорите в микрофон, не помешает до начала перевода сказать слушателям несколько слов, наґпример, пояснить, что вы переводчик, и спросить, хорошо ли вас слышно. Слушатели тогда как бы настроятся на ваш голос, начнут привыкать к нему.
  
  В профессии устного переводчика очень большое знаґчение имеет голос. Ваш голос должен звучать отчетливо, уверенно, достигать самых отдаленных уголков зала. "Поґставить голос" не просто, и, если вы чувствуете, что говоґрите слишком тихо или слишком громко, тренируйте свой голос. Очень желательно взять несколько уроков "сцениґческой речи". Правильная постановка голоса важна не только для тех, кто вас слушает, но и для вас - если голос "поставлен" неправильно, он быстро "садится" и вы не сможете говорить долго.
  
  Кстати, о голосе. Есть разновидность последовательного перевода, которую можно назвать "перевод нашептываниґем". Переводчик сидит или стоит позади того, кому он пеґреводит, и тихо говорит, почти шепчет ему перевод так, чтобы не мешать окружающим.
  
  Работа "шептуна" очень тяжелая, ее можно сравнить с синхронным переводом. К тому же все время надо следить за своим голосом - это требует постоянного внимания и
  
  114
  
  
  
  мешает полностью сосредоточиться на переводе. Кроме того (это мое частное мнение), в таком переводе есть нечто унизительное для переводчика, и я бы его вообще запретил - нет денег на синхронное оборудование, пусть будет норґмальный последовательный перевод.
  
  Вообще, в работе переводчика, который переводит поґследовательно, часто на виду у большой аудитории, есть много общего с работой актера - надо подумать, как одеться и где встать или сесть, но об этом у нас будет отґдельный разговор.
  
  При последовательном переводе, как известно, прихоґдится переводить и на родной, и на иностранный язык, впрочем как и при синхронном, в большинстве случаев. Но у "последовательного" переводчика по сравнению с синхронистом есть одно преимущество - непосредственґный контакт с тем, кого он переводит.
  
  Синхронист впервые видит иностранца, которого ему предстоит переводить, на трибуне у микрофона. У обычґного же переводчика, как правило, есть возможность обґщения с иностранцами до начала перевода, и эту возможґность ни в коем случае нельзя упускать!
  
  Перед тем как начнутся переговоры (доклад, лекция), непременно подойдите к иностранным участникам, предґставьтесь, скажите им, что вы будете их переводить, спроґсите у них значение какого-нибудь термина (пусть вы его и так знаете, не важно), поговорите с ними, наконец, просто о погоде.
  
  Это, во-первых, необходимое проявление вежливости и внимания - вы как бы заявляете о своей готовности к соґтрудничеству, и все иностранцы это ценят. Не надо сидеть в углу этакой советской букой!
  
  Во-вторых, это очень важно для вас. Вы заранее услыґшите голос выступающего, познакомитесь с манерой и темпом его речи.
  
  В-третьих, такой предварительный разговор - прекрасґная возможность договориться о том, как долго выстуґпающий будет говорить перед тем, как сделать паузу для
  
  115
  
  
  
  перевода; дружески попросить его "не гнать". Это также очень важно для вас.
  
  Не навязывайте ему свои требования, выслушайте снаґчала его пожелания, и вполне возможно (если это опытґный докладчик), что они вполне устроят и вас. При этом не обольщайтесь и не забывайте, что благие намерения редко воплощаются в жизнь. Будьте готовы к неожиданґностям: все ваши "джентльменские соглашения" могут быть нарушены.
  
  При последовательном переводе на иностранный язык очень важно установить и поддерживать так называемую обратную связь с тем, кого вы переводите. Иными словаґми, в процессе перевода нужно мгновенно схватывать выґражения, которыми пользуется иностранец, и тут же приґменять их в переводе.
  
  К примеру, если в начале перевода вы перевели словоґсочетание "бюрократические барьеры" как "bureaucratic barriers", а потом услышали, что иностранец вместо этого говорит "red tape", нужно быстро переключиться и перевоґдить "бюрократические барьеры" тоже как "red tape".
  
  Что ж, пожалуй, хватит давать советы - пора перехоґдить к следующей главе.
  
  116
  
  Глава 6
  
  Письменный перевод - ступенька к творчеству
  
  Чем отличается письменный перевод от устного? Какиґми приемами и методами пользуется технический переґводчик и переводчик художественной прозы или поэзии? Можно ли сказать, что переводить технические текґсты легче, чем художественные? Чтобы переводить поґэзию, надо быть поэтом. Надо ли быть врачом, чтобы переводить медицинскую литературу? Можно ли переґводить сродного языка на иностранный? Как передать в переводе непереводимую игру слов? Словари - эти "сложґные" друзья переводчика.
  
  Представим .себе человека, который с вдохновенно-возвышенным выражением на интеллигентном лице сидит за рабочим столом в окружении шкафов с разными словаґрями, справочниками и энциклопедиями. Перед ним книґга, стопка бумаги и ручка (в современном варианте - комґпьютер). Это переводчик, который переводит письменно на родной или - реже - на иностранный язык. В комнате тишина, на столе вполне можно мысленно дорисовать чашку чая или кофе.
  
  Конечно, эта картинка почти идиллическая. В реальной жизни переводить письменно часто приходится где попало и на чем попало (мне, например, однажды пришлось письменно переводить в бронетранспортере, на ходу). В реальной жизни всегда спешишь и далеко не всегда есть словарь, не говоря уже о справочниках, энциклопедиях и кофе - я об этом писал раньше и не буду повторяться.
  
  Но тем не менее, по сравнению с безумием синхронного перевода и постоянным нервным напряжением последоваґтельного, письменный перевод занятие куда менее суетлиґвое и нервное - можно и подумать, и словари полистать. А
  
  117
  
  
  
  вот как насчет методов и приемов перевода? Чем отличаетґся в этом смысле письменный перевод от устного?
  
  При сравнении процессов письменного и устного переґвода мы будем, как обычно, опираться на трансформациґонную и денотативную модели, описывающие собственно перевод и интерпретацию, а также на коммуникативную схему.
  
  Если применить такой подход к письменному переводу, то сразу выяснится несколько любопытных фактов.
  
  Во-первых, письменный перевод не привязан к какой-либо из известных нам двух моделей. Не так, как, скажем, устный последовательный, где довлеет денотативная моґдель, или синхронный, в котором преобладают трансфорґмации. Переводя письменно, переводчик пользуется то прямыми межъязыковыми трансформациями, то прибегаґет к свободной интерпретации смысла исходного текста.
  
  Посмотрим, как это происходит на примере маленького отрывка художественного перевода. Легко заметить, что вначале идут прямые трансформации, которые затем естеґственно переходят в денотативные соответствия (отмеґчены курсивом), а после них опять идут прямые соответстґвия и т.д.:
  
  "Tommy and Guy did not exchange a word on the road home. Instead they laughed, silently at first, than loud and louder. Their driver later reported that he had never seen the Colonel like it, and as for the new Copper Heel, he was "well away". He added that his own entertainment below stairs had been "quite all right" too.
  
  Tommy and Guy were indeed inebriated, not solely, nor in the main by what they had drunk. They were caught up and bowled over together by that sacred wind which once blew freely over the young world. Cymbals and flutes rang in their ears. The grim isle of Mugg was full of scented breezes, momentarily uplifted, swept away and set down under the stars of the Aegean".
  
  "По пути домой Томми и Гай не обменялись ни единым словом. Они только смеялись, сначала тихо, потом все
  
  118
  
  
  
  р громче и громче. Шофер позже рассказывал, что никогда не видел полковника в таком состоянии, а новый "медный каблук" был "еще хлеще". Он добавил, что его самого тоґже "здорово"угостили внизу. Томми и Гай действительно опьянели не только и не столько от выпитого. Их обоих подхватил и сбил с толґку священный ветер, который некогда свободно разгуґливал над молодым миром. В их ушах звенели цимбалы и флейты. Мрачный остров Магг овевался ароматным легким ветром, мгновенно поднимающимся, уносящимся вдаль и затихающим под звездами Эгейского моря"1. Во-вторых, преобладание той или иной модели перевоґда связано с жанром переводимого текста и его стилем или, точнее, с тем, в какой мере возможны прямые соотґветствия между языковой оформленностъю смысла в исходном языке и языке перевода.
  
  Очевидно, например, что в поэзии возможность пряґмых соответствий минимальна, а, переводя технический или научный текст, переводчик, напротив, почти всегда пользуется прямыми соответствиями. Перевод же художеґственной прозы занимает в этом смысле промежуточное положение: там, где можно, - трансформации и переход к интерпретации в тех случаях, когда прямые трансформаґции не допустимы.
  
  Это можно заметить и в приведенном коротком приґмере. Там, где идет достаточно нейтральное описание дейґствий, можно установить прямые соответствия, а в том месте, где надо, например, передать экспрессивное простоґречие шофера, прямое соответствие установить нельзя и переводчик прибегает к денотативному подходу.
  
  Интересно посмотреть на письменный перевод и с точґки зрения коммуникативной схемы. И здесь мы видим отґличия от устного - письменный перевод как коммуникаґтивный акт не направлен на конкретного пользователя
  
  1 Waugh E. Officers and Gentlemen.- Penguin Books (Во И. Офицеры и джентльмены / Пер. П.Павелецкого, И.Разумного.- М., 1977).
  
  119
  
  
  
  и никак не ограничен требованиями конкретного лица или группы.
  
  Письменный перевод (пусть это будет хоть инструкция к мясорубке или кофемолке) - литературное произведение и адресован он, как говорили древние, Urbi et orbi1.
  
  Как же так? - можете вы возразить. - Если я, например, сделал перевод описания трубопрокатного стана для какоґго-нибудь завода Тяжмаш, то и пользоваться им будет этот Тяжмаш. И да, и нет. Конечно, в первую очередь пеґреводом будет пользоваться завод Тяжмаш, но впоследстґвии он может стать частью фонда технической библиотеки города или всей страны, и, главное, делать письменный перевод надо не по требованиям какого-то завода, а в соґответствии с общепринятыми терминологическими и прочими стандартами русской художественной, научной и технической прозы.
  
  Отчасти поэтому к письменному переводу и предъявґляются более высокие требования - это письменный исґточник и он должен удовлетворять всем нормам граммаґтики, стилистики и орфографии того языка, на котором написан.
  
  Переводя устно, вы можете и пропустить что-то, и выґбрать не совсем подходящий синоним - вас поймут (это главное для слушателя) и сразу забудут все несущественное для понимания. С письменным переводом все обстоит иначе - ведь его будет читать не один человек, а много; к нему, если он содержит важную информацию, будут не раз возвращаться, пересказывать его, цитировать в своих раґботах.
  
  И это я говорил о переводе научного или технического текста, а если речь идет о переводе романа, рассказа, стихоґтворения, то тут и говорить нечего - в переводе эти произґведения должны стать неотъемлемой частью русской (украинской, японской или любой другой) литературы, хотя и написаны они были, скажем, на английском языке. Мало того, что их будут цитировать и читать наизусть -
  
  1 Всем (досл, городу и миру), лат.
  
  120
  
  
  
  английское стихотворение может стать русской песней (примеров очень много: взять хотя бы "Вечерний звон").
  
  Отсюда просто сделать следующий вывод о том, что пеґреводить письменно нужно иначе, чем устно. И дело тут не только в более жестких требованиях и большей ответстґвенности, а прежде всего в том, что в процессе письменноґго перевода можно и должно учитывать все факторы, определяющие выбор переводного эквивалента.
  
  Нужно посмотреть:
  
  1. Что вам предлагает общая конвенция о значениях в языґке, т.е. какие значения дает общий словарь.
  
  2. Зная тему переводимого источника, нужно посмотреть, что может значить слово в соответствующем специальґном словаре.
  
  3. Контекст всего источника. Если это роман, надо его снаґчала прочитать.
  
  4. Узкий контекст - одно или несколько предложений, опґределяющих значение слова или словосочетания. Обґщий и узкий контекст могут противоречить друг другу.
  
  5. Речевую ситуацию, определяющую стиль текста. Если это диалог - то, кто говорит, их характер, образование; если описание действия - то, кто описывает, автор, перґсонаж и какова динамика действия (неторопливое, стремительное и т.д.).
  
  6. Фоновую информацию. Ее значение в переводе трудно переоценить: ваша эрудиция - это внутренний цензор, который поможет вам сохранить в переводе чувство меґры и гармонии.
  
  7. Сочетаемость слов в языке, на который вы переводите. Она наряду с речевой ситуацией определяет стилистичеґскую корректность, а иногда и просто грамотность. Поґверьте, далеко не все помнят и пишут "принимать меры" и "предпринимать шаги", а не наоборот. Давайте рассмотрим несколько примеров, более наґглядно иллюстрирующих действие некоторых из этих факґторов, и действительно радикальное влияние всего их комплекса на перевод.
  
  121
  
  
  
  Общее/частное значение
  
  Я уже писал о специальных значениях слов "withdrawal" и "compliance", добавлю сюда слово "dressing", которое воґобще почти теряет свою смысловую основу в специальных текстах и приобретает "немыслимые" для неспециалиста значения вроде "перевязка", "приправа", "заправка инструґмента" и даже "удобрение".
  
  Общий/частный контекст
  
  "Hale new, before he had been in Brighton three hours, that they meant to murder him" - "Хейл знал, что они собираются убить его в течение тех трех часов, которые ему придется провести в Брайтоне"'.
  
  Нельзя, не прочитав роман, найти такой смысл в этом предложении.
  
  Речевая ситуация и стиль
  
  В одном двуязычном путеводителе пушкинские строки "к нему не зарастет народная тропа" под фотографией паґмятника Т.Шевченко были переведены "there are always many people at Shevchenko's monument". Думаю, что этим все сказано.
  
  Фоновая информация
  
  Я приводил много примеров определяющего влияния эрудиции на качество перевода, поэтому ограничусь лишь одним.
  
  Как известно, в системах автоматического перевода каґкая-либо внелингвистическая (т.е. фоновая) информация отсутствует и ее важность легко доказывается "от обратноґго" такими перлами автоматического перевода, как "Питер большой" (Петр Великий).
  
  Вы можете заметить, что выполнение всего этого комґплекса правил скорее идеал, чем реальная жизнь "письменґного" переводчика. Да, конечно, вы далеко не всегда загляґдываете в словари, разве что при переводе узкоспециаль-
  
  1 Greene G. Brighton Rock.- Penguin Books.
  
  122
  
  
  
  ного текста бываете вынуждены посмотреть значение в специальном словаре, потому что просто можете не знать таких "экзотических" слов, как, например, "обечайка" или "картер". Но это лишь означает, что все необходимые знаґчения есть у вас в памяти (или вы так полагаете).
  
  В остальном же в любой ситуации письменного перевоґда (и в этом его отличие от устного) действуют все семь перечисленных факторов, определяющих значение и выґбор переводного эквивалента, просто вы этого не замечаеґте и привычно называете интуицией.
  
  Скажем, в словосочетании "secondary oil recovery" вы едва ли станете переводить "recovery" как "выздоровление". Почему? Подействует весь комплекс перечисленных выше факторов: и контекст, и общие ваши знания, и представлеґние о сочетаемости. И хотя трудно сказать, какой из них будет определяющим, вы из-за них "полезете" в специальґный словарь в поисках правильного эквивалента слова "recovery".
  
  Я сразу должен оговориться, что сказанное относится к добросовестному переводу и к ебразованным переводчиґкам. Для полуграмотных халтурщиков, как и для перевоґдящего автомата, эти "тонкости" не имеют значения.
  
  Из всех перечисленных факторов, определяющих качеґство перевода, самый, пожалуй, загадочный - это фактор сочетаемости.
  
  Приведу пример. В одном переводе, посвященном смаґзыванию двигателя, переводчик писал "помазать" ("поґмажьте") и "намазать" ("намажьте") вместо "смазать" ("смажьте") или "нанести смазку" ("нанесите смазку"). Я думаю, что иностранец, даже хорошо владеющий русским языком, разницы бы здесь не уловил и вряд ли нашел бы в словарях разъяснение. Только для человека, говорящего по-русски с детства заметен диссонанс. Только мы знаем, что "помазать" можно, например, царапину йодом или мяґсо горчицей, а "намазать", например, масло на бутерброд -двигатель же и его детали "смазывают".
  
  Отталкиваясь от этого примера, попробуем ответить на
  
  123
  
  
  
  два вопроса: "Можно ли переводить на иностранный язык?" и "Что проще, художественный перевод или техниґческий?"
  
  По моему мнению, переводить на иностранный язык нельзя, как бы ты его не знал (или считал, что знаешь). Нельзя потому, что иностранец не может постичь всех тонкостей сочетаемости и стилистических нюансов чужого языка. Я уже писал, что такого же мнения придерживаютґся некоторые международные организации (например, ООН).
  
  Здесь я предвижу несерьезные возражения со ссылкой на легендарных шпионов родом из смоленской деревни, которые будто бы с успехом выдавали себя за английских лордов. Эти аргументы настолько безосновательны, что на них и отвечать не стоит.
  
  Есть, однако, и более обоснованные доводы в пользу возможности перевода на иностранный язык - мне могут сказать: вот Набоков писал свою прозу по-русски и по-английски, а Пушкин стихи по-французски сочинял. Во-первых, это, господа, Набоков и Пушкин, а, во-вторых, мне представляется, что писать грамотно на иностранном языке действительно можно, потому что ты сам выбираґешь известные тебе правильные слова и сочетания, а вот переводить нельзя, так как здесь выбор слов и сочетаний навязывается тебе текстом оригинала и знать правильные эквиваленты всего, что встретится, иностранец едва ли может.
  
  И все-таки мы переводим на иностранный язык - возґразите вы. Бесспорно. Но я назвал бы такой перевод "информационным" - он передает информацию, факты, действия, но не в состоянии точно передать художественґный образ или стилистику оригинала. Информационный перевод полностью выполняет свою задачу при устном последовательном и даже синхронном переводе выступлеґний, но для письменного перевода художественной литеґратуры этого уровня недостаточно.
  
  Приведу короткий диалог из произведения братьев
  
  124
  
  
  
  Стругацких. Попробуйте перевести его на английский, передав отсутствующую в этом языке категорию рода, и увидите, что я прав:
  
  - Кофе пить полиция разрешает? - осведомилось надо.
  
  -Да,- ответил я.- А еще что вы там делали?
  
  Вот сейчас... сейчас она... оно скажет: "Я закусывал" или "закусывала". Не может же оно сказать: "Я закусывало".
  
  Конечно, вы смогли перевести этот отрывок на английґский язык, если знаете этот язык достаточно хорошо, но подумайте, сколько таких задач встанет на вашем пути при переводе какого-нибудь романа. Едва ли вы сможете их решить с естественностью и легкостью переводчика, для которого язык перевода - родной!
  
  Говоря о сложностях письменного перевода, надо упоґмянуть и перевод так называемой "непереводимой игры слов". Это главным образом каламбуры, основанные на многозначности какого-нибудь слова в языке оригинала.
  
  О переводе этого языкового явления написано много, поэтому ограничусь повторением достаточно очевидного правила: нужно либо найти аналог этой игры слов в языке перевода, либо описать этот случай в примечании, распиґсавшись таким образом в собственной беспомощности. Приведу пример, на мой взгляд, удачного решения.
  
  - What gear were you in at the moment of impact?
  
  - Gucci's sweats and Reebock.
  
  - На какой передаче вы были в момент столкновения?
  
  - Кажется, Тала-Радио".
  
  Бот так. А теперь о научно-техническом и художественґном переводе. Конечно, технический перевод проще, скаґжут некоторые. Разве можно, мол, сравнивать перевод "Улисса" с какими-то там железяками.
  
  Не буду спорить - это как кому. Могу только сказать, что тем, кто привык переводить художественную литераґтуру, будет непросто перевести, например, "Правила кот-
  
  Стругацкий А., Стругацкий Б. Отель "У Погибшего Альпиниста".-М., 1989.
  
  125
  
  
  
  лонадзора для емкостей высокого давления" и, наоборот, техническому переводчику будет сложно переводить роґман о несчастной любви. Как и в любой другой деятельноґсти, для достижения успеха в переводе нужны постоянные занятия и опыт в определенной узкой области.
  
  Однако принципы художественного и научно-техничесґкого перевода абсолютно одинаковы, как одинаковы и те семь факторов, которые определяют выбор переводных эквивалентов и, соответственно, качество перевода. Для технического перевода нужны иные фоновые знания; ему присуща иная стилистика и другие правила сочетаемости, но в остальном он столь же сложен, как и перевод художеґственный.
  
  Кроме того, мне представляется, что при переводе наґучной и технической литературы важнее всего для перевоґдчика как можно лучше знать предмет перевода и владеть присущим этому жанру стилем. В то же время при перевоґде художественного текста важнее всего способность мысґлить образами и умение описать образ, пользуясь всем боґгатством языковых средств и приемов, которыми располаґгает язык перевода.
  
  Поэтому техническому переводу можно научиться, а переводчиком художественной литературы может быть не каждый. Чтобы переводить поэзию, надо быть поэтом, но для того, чтобы переводить тексты, скажем, по химии, хиґмиком быть не обязательно.
  
  Это не означает, однако, что при переводе научно-технического текста не встречаются сложности, связанные с правильным выбором стиля изложения или сочетаемоґстью.
  
  При переводе технического текста необходимо в полґной мере использовать все перечисленные выше факторы, определяющие адекватность перевода, но из всех этих факторов, пожалуй, самый важный - это фоновые (специґальные) знания. Давайте убедимся в этом на примере.
  
  "Lubricity agents rely on polar materials or less-reactive elements to fill or smooth the surfaces and, by polar forces
  
  126
  
  
  
  within the molecules, to form a weak film on the metal surfaces. Six classes of water-soluble lubricity agents are listed. Phosphate esters and zinc dithiophosphates both rely heavily on the phosphorus to increase their lubricity and wear-reduction ability as measured by the Falex Lubricant Tester".
  
  "Действие присадок, повышающих смазочную способґность, основано на использовании материалов, обладаюґщих полярностью, или слабоактивных элементов, которые покрывают трущиеся поверхности или заполняют имеюґщиеся на них неровности и за счет сил полярности внутри молекул образуют непрочную пленку на поверхности меґталлов. Различают шесть классов водорастворимых присаґдок, повышающих смазочную способность. Действие сложных эфиров фосфорной кислоты и дитиофосфатов цинка основано главным образом на свойствах фосфора, который обеспечивает повышение смазочной способности и улучшение антиизносных характеристик, как показываґют испытания на машине трения "Фалекс".
  
  Полагаю, что уже один тот факт, что русский перевод почти вдвое длиннее оригинала, грворит о необходимости, опираясь на специальные знания, объяснять многое, приґспосабливая перевод к нормам русской технической терґминологии и стилистики.
  
  В связи с этим примером удобно рассмотреть роль слоґваря. Я думаю излишне говорить о том, что без специальґного словаря перевод приведенного выше и вообще любоґго технического текста едва ли возможен. Однако словарь сам по себе, без специальных предметных знаний не дает гарантии правильного перевода технического текста, и даже отдельных слов.
  
  Б доказательство можно привести перевод слова "less-reactive" как "слабоактивный" или слова "smooth" как "заґполнять неровности поверхности". Эти переводы, продикґтованные пониманием того процесса, который описывает данный текст, вы вряд ли найдете в словарях.
  
  Подобную роль играет словарь и в художественном пеґреводе. Однако если при переводе технического текста
  
  127
  
  
  
  словарные эквиваленты часто служат исходным пунктом для правильного понимания сути процесса или устройства и их описания средствами языка перевода, то, переводя художественный текст, мы на основе словарных эквиваґлентов строим смысловую и стилистическую модель текста и, отталкиваясь от нее, создаем художественные образ.
  
  Чтобы это продемонстрировать, достаточно сравнить набор словарных эквивалентов с переводом даже на приґмере очень короткого отрывка.
  
  Исходный текст:
  
  "I slid so far that I landed on my knees at the two men's feet, and when I picked myself up the headmaster was glaring at me from under his heavy eyebrows".
  
  Перевод:
  
  "Я так разлетелся, что грохнулся на колени у самых ног собеседников, и когда поднялся, то обнаружил, что дирекґтор гневно смотрит на меня из-под густых бровей"1.
  
  Набор основных глагольных словарных эквивалентов (Англо-русский словарь В.К.Мюллера):
  
  скользить / кататься по льду / незаметно проходить миґмо / предоставлять вещи их естественному ходу / вдвигать, высаживаться на берег / причаливать / приземляться / прибывать / попасть, подняться после падения, пристально или свирепо смотреть.
  
  Как видите, несмотря на отдельные совпадения, в целом художественный перевод использует словарные эквиваґленты как своего рода стартовую площадку для создания образа. Недаром говорят, что перевод начинается там, где кончается словарь.
  
  Вспомогательная роль словарей в художественном и наґучно-техническом переводе вполне объяснима так как словарь:
  
   регистрирует однословные (редко двухсловные) эквиґваленты, не учитывая контекст и сочетаемость;
  
  1 Greene G. The Captain and the Enemy (Грин Г. Капитан и враг / Пер. Т.Кудрявцевой).
  
  128
  
  
  
   не в состоянии охватить все разнообразие эквиваленґтов;
  
   не учитывает и не может учитывать влияние на переґвод речевой ситуации и фоновых знаний.
  
  Этой краткой репликой о словарях, этих "сложных друзьях" переводчика, можно было бы и закончить обсужґдение жанров и разновидностей перевода. Представляется, однако, логичным дать в конце сводную таблицу особенґностей разных видов перевода (табл. 3). Может быть, каґкой-нибудь наш брат - практический переводчик заглянет и нее однажды и скажет: "Боже, ведь я все делал непраґвильно! Странно только, что получался вроде неплохой перевод".
  
  Таблица 3
  
  Устный последователь-ный перевод
  
  
   Выполняется главным образом по денотативной модели, т.е. преобґладает интерпретация исходного текста. При роследовательном переґводе основную роль играет конґтекст. Последовательный перевод находится в прямой зависимости от пользователя и неполон по опредеґлению
  
  
  
  Устный синхронный
  
  перевод
  
  
   Выполняется главным образом по трансформационной модели, т.е. в нем преобладают "копии" структур исходного текста. Влияние контекґста минимально, поэтому перевод опирается на ситуацию и фоновые знания. Обычно прямо не зависит от требований пользователя; в идеаґле должен быть полным - неполнота связана с психофизиологической сложностью.
  
  
  
  
  129
  
  
  
  Письменный перевод
  
  
   Не привязан к какой-либо из модеґлей - выбор собственно перевода или интерпретации смысла зависит от жанра переводимого текста и совпадения речевой оформленности смысла. Не направлен на конкретноґго пользователя. При письменном переводе учитываются все фактоґры, определяющие выбор эквиваґлента.
  
  
  
  
  Ну вот, теперь мы знаем или нам кажется, что знаем, как переводит человек. Самое время посмотреть, как это делает автомат. Этому и посвящена следующая глава.
  
  
  
  Автоматический перевод, или Когда же неутомимый железный конь придет на смену слабосильной
  
  переводческой лошадке?
  
  Заменит ли переводчика переводящий автомат? Как раґботает "электронный переводчик"? В чем различие меґжду "электронным" и "живым" переводчиком? Как моґжет помочь переводчику-профессионалу переводящий автомат?
  
  На вопрос, вынесенный в заголовок этой главы, можно с полным основанием ответить: "Не скоро. Не скоро переґводящий автомат заменит переводчика. Если вообще заґменит". Пока что даже самый совершенный автомат пере-
  
  130
  
  
  
  Письменный перевод
  
  Не привязан к какой-либо из модеґлей - выбор собственно перевода или интерпретации смысла зависит от жанра переводимого текста и совпадения речевой оформленности смысла. Не направлен на конкретноґго пользователя. При письменном переводе учитываются все фактоґры, определяющие выбор эквиваґлента.
  
  Ну вот, теперь мы знаем или нам кажется, что знаем, как переводит человек. Самое время посмотреть, как это делает автомат. Этому и посвящена следующая глава.
  
  
  
  Автоматический перевод, или Когда же неутомимый железный конь придет на смену слабосильной
  
  переводческой лошадке?
  
  Заменит ли переводчика переводящий автомат? Как раґботает "электронный переводчик"? В чем различие меґжду "электронным" и "живым" переводчиком? Как моґжет помочь переводчику-профессионалу переводящий автомат?
  
  На вопрос, вынесенный в заголовок этой главы, можно с полным основанием ответить: "Не скоро. Не скоро переґводящий автомат заменит переводчика. Если вообще заґменит". Пока что даже самый совершенный автомат пере-
  
  130
  
  
  
  водчика заменить не может. Ведь речь идет о творчестве, а в том, что перевод - занятие творческое, думаю, никого из читателей убеждать не надо.
  
  Другое дело, что переводящий автомат сможет дейстґвительно помочь в рутинной переводческой работе. Его можно использовать для перевода списков, таблиц и тому подобных грамматически не связанных текстов, которые переводить надо, хотя и ужасно неинтересно.
  
  Кроме того, "электронный переводчик" может оказатьґся полезным специалисту в какой-либо области, который язык знает недостаточно хорошо, но тем не менее перевоґдит тексты в своей области. Правда, здесь есть высокая веґроятность того, что переводящий автомат тоже "не очень силен" в этом языке, и к его подсказкам следует отнестись с большой осторожностью.
  
  Огромное преимущество автомата, в том числе и переґводящего, перед человеком заключается не в более высоґком уровне решения задач, а в работоспособности - он не устает, не хочет спать, не просит есгь и не бастует.
  
  В частности, по этой причине, я и решил рассказать об автоматическом переводе: о том, как он выполняется авґтоматом, и о том, стоит ли практическому переводчику использовать переводящий автомат в своей работе.
  
  Идея автоматизации перевода возникла почти одноґвременно с компьютерами. Уже в 1949 г., через пять лет после запуска в эксплуатацию в США первого достаточно мощного компьютера, математик У.Вивер обратился к ученым с призывом использовать компьютер для перевоґда.
  
  Идея Вивера была с энтузиазмом подхвачена многими математиками и лингвистами, и вскоре появились первые модели и системы автоматического, или, как принято гоґворить, машинного перевода.
  
  Первые модели машинного перевода базировались на принципе перекодирования текста на одном языке в текст на другом: грамматика в традиционном понимании в них отсутствовала полностью. Позднее стали разрабатываться
  
  131
  
  более сложные системы, включающие грамматику, семанґтику и даже экстралингвистическую (фоновую) информаґцию1.
  
  Об основных типах систем машинного перевода мы поґговорим позже, а сейчас давайте посмотрим, на каких принципах основывается работа переводящего автомата.
  
  Как вам уже известно, язык можно представить в виде символьного кода, с помощью которого записываются мыслительные представления о вещах реального мира (концепты).
  
  Мы уже говорили раньше также и о том, что, например, концепт дерева соответствует в русском языке цепочке символов ДЕРЕВО, а в английском последовательности символов TREE.
  
  Тогда, очевидно, можно сказать, что разные цепочки символов, т.е. слова разных языков (например, ДЕРЕВО и TREE), соответствуют одному и тому же концепту (наприґмер, концепту дерева).
  
  В таком случае, если слово одного языка, А, равно конґцепту, С, и слово другого языка, В, тоже равно этому конґцепту, С, то по принципу транзитивности, если А=С и В=С, то А=В.
  
  Иными словами, элементы разных языков можно приґравнять на основе их соответствия одному и тому же значению.
  
  На этом принципе и основана работа переводящего автомата - слова разных языков приравниваются друг другу на основе общности значения.
  
  Для создания переводящего автомата соответствия меґжду словами разных языков закладываются в программу компьютера, и задача такого примитивного автомата досґтаточно проста - для поступающих на вход слов одного
  
  ' Подробнее см., например: Bruderer H.E. The Present State of Machine-Assisted Translation // 3-d European Congress on Information Systems and Networks. Overcoming Language Barriers.- Luxemburg, 1977; Slocum J.A. Survey on Machine Translation: its History, Current Status and Future Prospects // Computational Linguistics. -1985.- V.I 1,1.
  
  132
  
  языка он находит соответствие в другом языке и так слово за словом переводит текст.
  
  Однако, как вам тоже должно быть известно, общее значение в разных языках могут иметь не только отдельґные слова, но и словосочетания, поэтому простейший пеґреводящий автомат ищет соответствия не только для отґдельных слов, но и для словосочетаний, выполняя так наґзываемый пословно-пооборотный перевод.
  
  Кроме того, соответствие слов разных языков друг друґгу не является однозначным, т.е. одному слову языка А может соответствовать несколько слов языка В и наобоґрот. Следовательно, в переводящем автомате необходимо предусмотреть программу выбора правильного эквиваленґта.
  
  Такие программы обычно основываются на двух принґципах:
  
  1. На принципе выбора эквивалента по синтаксической модели входного текста, чаще всего по синтаксической модели предложения. Таким образом, например, автоґмат может различить эквиваленты глагола "to book" и существительного "book" (соответственно, "резервироґвать" и "книга").
  
  2. На принципе выбора эквивалента по семантической моґдели. По разным семантическим моделям автомат, наґпример, может различать такие эквиваленты слова "solution" как "решение" и "раствор". Обе модели обычно применяют в комплексе. И сами модели, и процедуры выбора эквивалентов довольно сложны. Мы кратко и в общих чертах рассмотрим их ниґже.
  
  В некоторых более сложных системах в дополнение к этим двум принципам выбора эквивалента применяют также и принцип выбора на основе внелингвистической (фоновой) информации. Модели для выбора эквиваленґтов, работающие по этому принципу, еще сложнее: их отґносят к разряду моделей искусственного интеллекта.
  
  В зависимости от сложности выбора правильного зна-
  
  133
  
  чения слов и, соответственно, правильного переводного эквивалента модели и системы машинного перевода можґно разделить на три уровня.
  
  К первому, низшему уровню относятся простейшие модели пословно-пооборотного перевода, в которых выґбор эквивалентов не производится и на выход системы перевода поступают все переводные эквиваленты, имеюґщиеся в словаре.
  
  Системы второго уровня, к которым относятся почти все так называемые "электронные переводчики", имеюґщиеся на современном рынке программного обеспечения, используют ту или иную комбинацию синтаксических и семантических моделей для выбора правильного эквиваґлента и преобразования структуры входного текста в структуру текста перевода.
  
  Наконец, модели третьего уровня в дополнение к грамматике и семантике применяют для синтеза текста перевода также и фоновые знания. Надо сказать, что моґдели и системы этого уровня до сих пор находятся на стаґдии эксперимента.
  
  Для того чтобы яснее представить себе возможности систем разного уровня и качество перевода, которое вы можете получить с их помощью, давайте проведем аналоґгию между действиями автомата и человека.
  
  Системы низшего уровня можно сравнить с человеґком, который, пользуясь словарем и таблицей словоизмеґнения (списком правил и форм спряжения и склонения), переводит текст на совершенно незнакомом ему языке,
  
  Система действует так же, как действуем в этом случае мы. Берет первое слово, смотрит, есть ли оно в словаре в таком виде. Если есть, выписывает все его переводы, если нет, то ищет в таблице словоизменения форму слова, обґнаруженную в тексте, определяет соответствующую слоґварную форму и выписывает все переводы. Затем берет следующее слово и т.д.
  
  В данном случае отличие от перевода, выполняемого человеком, состоит в том, что человек, делая такой пере-
  
  134
  
  Пример взят из книги Miram G. Translation Algorithms.- Киев, 1998.
  
  135
  
  вод, отбрасывает все неподходящие переводные эквиваґленты, система же машинного перевода низшего уровня этого не делает. Вот какой, например, получается перевод короткого предложения: Lead absorbs radiation
  
  свинец / лот / грузило / вести / руководить / лидировать / руководство / лидерство / проводник; всасывать / впиґтывать абсорбировать / амортизировать / поглощать; излучение/ радиация',
  
  Системы второго уровня по своим действиям напоми-нают более или менее опытного переводчика, который переводит текст на совершенно непонятную ему тему. Подобно такому переводчику система сможет отбросить наиболее неподходящие эквиваленты на основе анализа синтаксиса и семантики, причем глубина и точность такого анализа у автомата будет зависеть от совершенства и полґноты моделей так же, как у переводчика, она зависит от полноты его профессиональных знаний.
  
  Но так же, как переводчик, который совершенно не поґнимает содержания переводимого текста, переводящий автомат этого уровня не сможет сделать выбор экви-валентов на основе фоновой информации.
  
  Можно, например, предположить, что такая система на сновании анализа грамматического контекста (два глаго-на подряд), переводя предложение "Lead absorbs radiation", исключит глаголы в качестве эквивалентов слова "lead". To есть получит на выходе промежуточный текст: свинец / лот / грузило / руководство / лидерство / проґводник; всасывать / впитывать абсорбировать / амортиґзировать / поглощать; излучение/ радиация. Можно также предположить, что на основе элементар-ного анализа семантики субъекта "lead" и предиката "abґsorbs" и семантических отношений между ними переводяґщий автомат исключит эквиваленты "руководство" и "лиґдерство", т.е. получит на выходе:
  
  свинец / лот / грузило / проводник; всасывать / впитыґвать / абсорбировать / амортизировать / поглощать; изґлучение /радиация.
  
  После грамматического согласования перевод этого предложения, сделанный системой второго уровня, будет выглядеть приблизительно так:
  
  свинец (лот / грузило / проводник) всасывает (впитывает / абсорбирует / амортизирует / поглощает) излучение (радиацию).
  
  А вот сделать выбор между словами "свинец", "лот", "грузило" и "проводник", между эквивалентами "всасыґвает", "впитывает", "абсорбирует", "амортизирует", "поглоґщает", а также между частичными синонимами "излучеґние" и "радиация" переводящий автомат этого уровня не сможет, так как такой выбор можно сделать лишь на осноґве фоновых (т.е. специальных) знаний.
  
  Выше я написал, что перевод, выполненный синтакти-ко-семантической системой машинного перевода будет иметь приблизительно такой-то и такой-то вид. И это праґвильно, так как приведенный здесь пример относится к конкретному случаю перевода, выполненного определенґной системой, точнее системой, которую я сам разработал и знаю, что от нее можно ожидать1.
  
  Не исключено, что другие, более совершенные системы смогут провести более тонкий синтактико-семантический анализ и отбросить некоторые неподходящие эквиваленґты. Не это важно.
  
  Важно здесь то, что выполнить качественный перевод без использования фоновых знаний невозможно, а систеґмы второго уровня фоновую информацию использовать не могут.
  
  Системы третьего, высшего уровня можно сравнить с переводчиком-профессионалом, знающим тематику переводимого текста.
  
  Приведенный пример перевода выполнен системой "СИМПАР (см. Искусственный интеллект: Справочник.- Кв.1.- М.< 1990).
  
  136
  
  Системы третьего уровня используют модели синтаксиґческого и семантического анализа и синтеза, а также (что их и отличает) концептуальные модели окружающего миґра. К сожалению, как уже говорилось, они существуют лишь на стадии эксперимента.
  
  Таким образом, рынок коммерческих программных продуктов для автоматического перевода предлагает пока что лишь системы второго уровня. Давайте расґсмотрим более подробно, как они работают и как их моґжет применить в своей работе переводчик.
  
  Очевидно, что основой любой системы машинного пеґревода является автоматический словарь, и коммерческие системы второго уровня не являются исключением.
  
  Как правило, все эти системы снабжены большими слоґварями, а в некоторых из них имеется очень важная, на мой взгляд, функция пополнения словарей новой лексиґкой.
  
  Автоматический словарь системы машинного перевода - это программный модуль, который выполняет следуюґщие функции:
  
  а) распознает во входном тексте символьные цепочки слов и словосочетаний, например, символьная строка предґложения LEAD*ABSORBS*RADIATION.(* - пробел) буґдет разделена на цепочки словоформ LEAD, ABSORBS и RADIATION;
  
  6) преобразует текстовые словоформы в словарный вид, например, словоформу ABSORBS в вид ABSORB;
  
  в) по графемному составу слова регистрирует грамматичеґскую информацию о слове, например, флексию S в слове ABSORBS, которая может быть признаком третьего лица глагола или множественного числа существительного, или суффикс -TION в слове RADIATION, который моґжет служить формальным признаком отглагольного существительного;
  
  г) регистрирует информацию, имеющуюся в словарном файле для данного слова, - переводные эквиваленты, грамматические и семантические признаки исходного
  
  137
  
  слова и его переводного эквивалента, например, для слова RADIATION эти данные могут выглядеть таким образом: RADIATION; (N); (process; characteristics) = РАДИАЦИЯ, (N); (процесс, характеристика); ИЗЛУЧЕґНИЕ, (N); (процесс, характеристика);
  
  д) формирует синтаксическое и семантическое представґление входного текста (как правило, предложения), наґпример, для предложения LEAD ABSORBS RADIATION такое синтактико-семантическое представление может иметь вид:
  
  (lead)=V(TRANS/OBJ=Nanim,inanim)/N (MATER/ ABSTR); (absorbs) =V(TRANS,SUBJ=Ninanim, mater; OBJ=Ninanim, mater);
  
  (radiation)=N(PROC/PARAM).
  
  Здесь нужно сделать оговорку. Я думаю, достаточно очевидно, что приведенная в примерах информация по синтаксическим и семантическим моделям носит иллюстґративный характер и ни в коей мере не претендует на полґноту или универсальность. То же можно сказать и о тех примерах, которыми будет иллюстрироваться работа друґгих модулей системы автоматического перевода.
  
  В каждой конкретной системе данные и процедуры их обработки имеют свою специфику. Зачастую такая инґформация даже носит конфиденциальный характер.
  
  Моя же задача состоит лишь в том, чтобы показать на примерах основные функции программного модуля автоґматического словаря и других типовых модулей перевоґдящего автомата. Но вернемся к описанию функций.
  
  Выходные данные модуля автоматического словаря, т.е. синтаксическое и семантическое представление исходного текста и семантико-синтаксическая информация о переґводных эквивалентах поступают на вход второго этапа обґработки, т.е. на вход модуля преобразования синтактико-семантического представления входного текста в синтакґтико-семантическое представление выходного. Это преобґразование в специальной литературе носит заимствованґное название "трансфер".
  
  138
  
  В процессе трансфера:
  
  1. Производится анализ синтаксиса и семантики входґного текста и уточняется его структура. При этом структуґра предложения выражается в форматах так называемой машинной грамматики, т.е. в виде формального описания синтаксических (и, как правило, семантических) элементов предложения и отношений между ними.
  
  Сейчас чаще всего используют грамматику зависимоґстей или непосредственно составляющих в форматах "уни-фикационной грамматики {unification grammar)"1.
  
  Так, например, в результате обработки на этапе анализа уточненная синтактико-семантическая структура того же английского предложения может иметь вид:
  
  N(MATER/ABSTR)(SUBJECT)<=(PREDICATE) V(TRANS,SUBJ=Ninanim, mater; OBJ=Ninanim, mater)=> (OBJECT)N(PROQPARAM).
  
  2. Преобразование структуры входного предложения в промежуточную (ядерную) структуру по правилам маґшинной грамматики. Например, по правилам грамматики непосредственно составляющих такое преобразование буґдет иметь вид:
  
  NVN=>NV=>V.
  
  3. Синтез синтаксической структуры выходного предґложения. Для нашего простого примера она может быть двоякой:
  
  - для предложения с глаголом-сказуемым в действиґтельном залоге:
  
  Nl(nomin) V(active) N2(accus.);
  
  - для предложения с глаголом-сказуемым в страдательґном залоге:
  
  N2(nomin) V(passive) Nl (instr.).
  
  После этапа трансфера следует этап лексического синтеґза элементов выходного предложения, т.е. выбор эквиваґлентов по синтаксическим и семантическим признакам.
  
  Здесь я снова отсылаю тех, кто этим интересуется, к своей книге: Miram G, Translation Algorithms.- Киев, 1998.
  
  139
  
  За лексическим синтезом следует графемный синтез (преобразование словарных форм переводных эквиваленґтов в соответствующие текстовые формы - в нужном паґдеже, лице, числе и т.д.). В результате выходное предложеґние принимает вид:
  
  свинец (лот / грузило / проводник) всасывает (впитыґвает / абсорбирует / амортизирует / поглощает) излучеґние (радиацию) или
  
  излучение (радиация) впитывается (абсорбируется / амортизируется / поглощается) свинцом (лотом / груґзилом / проводником).
  
  Так в общих чертах работает переводящий автомат второго уровня, построенный по схеме синтактико-семан-тического трансфера. Такой автомат строится для опредеґленной пары языков и, как вы сами можете судить, исґпользует алгоритмические процедуры анализа и синтеза на основе синтаксической и семантической информации.
  
  Как уже говорилось, большинство коммерческих переґводящих систем работает на этом принципе. В некоторых из них синтактико-семантическая информация более полґная и алгоритмы анализа более тонкие, чем в других. Такие "электронные переводчики" переводят чуть лучше, чем их более примитивно устроенные "братья по классу", но в люґбом случае без привлечения фоновой информации они не в состоянии конкурировать с человеком.
  
  Кроме схемы трансфера в переводящих системах второґго уровня применяется также так называемый язык-посредник. Язык-посредник (interlingua, pivot language) -это некий универсальный код, с помощью которого можґно единым образом выразить грамматическую и семантиґческую информацию, содержащуюся в тексте на любом языке.
  
  Задача переводящего автомата, применяющего язык-посредник, будет состоять в том, чтобы преобразовать текст на одном языке в форму языка-посредника, а затем, используя средства другого языка, генерировать выходной текст из форматов языка-посредника.
  
  140
  
  Привлекательность этой идеи достаточно очевидна, но ее практическое воплощение оказалось очень непростым. И хотя некоторые зарубежные системы в своих рекламных буклетах пишут об использовании единого языка-посредника для автоматического перевода с разных языґков, это, насколько мне известно, скорее рекламный приґем, чем действительное положение вещей.
  
  Описать в едином формате даже структурно подобные языки достаточно сложная задача сама по себе, не говоря уже о ее алгоритмической реализации. Поэтому в настояґщее время, несмотря на обширный теоретический материґал, едва ли можно говорить о коммерческих системах маґшинного перевода, работающих на принципе языка-посредника.
  
  Такова ситуация с практической реализацией систем второго уровня.
  
  Что же касается систем третьего уровня, то, как уже гоґворилось выше, экспериментальные системы такого типы разработаны лишь для некоторых очень ограниченных тематических сфер.
  
  В этих системах окончательное решение о выборе переґводного эквивалента принимается "блоком принятия реґшений" на основе так называемой базы знаний - формальґного описания фрагмента реального мира (его составляюґщих и отношений между ними). Сложность концептуальґной и программной реализации таких систем, я думаю, очевидна.
  
  Особое место в теории и практике машинного перевода занимают системы, основанные на статистических моделях переводных соответствий.
  
  Согласно статистическому подходу к конструированию систем автоматического перевода, любое слово одного языка может быть переведено любым словом другого, только с разной вероятностью.
  
  Задача переводящего автомата, работающего на вероґятностном принципе достаточно проста.
  
  На первом этапе, называемом этапом обучения, этот
  
  141
  
  автомат должен сравнивать оригинальные тексты и выґполненные человеком переводы этих текстов и регистриґровать величины вероятности разных переводных эквиваґлентов.
  
  Параллельно на этапе обучения автомата в зависимости от используемой модели регистрируется либо порядок слов в исходном и переводном предложении, либо вероятґность перевода двух-, трехсловных словосочетаний.
  
  В итоге на основании анализа параллельных двуязычґных текстов автомат после этапа обучения составляет слоґварь наиболее вероятных эквивалентов.
  
  После этого следует этап перевода, когда автомат, польґзуясь составленным таким образом вероятностным словаґрем, переводит новый текст. В случае неполноты словаря обучение автомата продолжают на новом массиве паралґлельных текстов.
  
  Такова общая идея. Конечно, она представлена упроґщенно - в действительности вычисление вероятности пеґреводных эквивалентов производится по сложным многоґпараметрическим формулам, учитывающим текстовое окґружение исходного и переводного слова.
  
  Идея статистического машинного перевода появилась еще в пятидесятые годы, но сейчас она снова становится популярной. Возрождение идеи статистического машинґного перевода можно объяснить следующим:
  
   Огромными технологическими возможностями соґвременных компьютеров (память, быстродействие).
  
   Наличием больших объемов двуязычных параллельґных текстов на машинных носителях.
  
   Отсутствием стройной и непротиворечивой теории перевода, которая смогла бы выдержать проверку на компьютерной модели.
  
  Статистические модели перевода активно разрабатываґются в США и в некоторых других странах, и, на мой взгляд, у них большое будущее.
  
  Учитывая огромное число факторов, определяющих качество перевода (значительная часть которых либо не
  
  142
  
  известна, либо не поддается формализации), статистичеґские модели представляются пока единственным надежґным способом описания переводческого процесса.
  
  Такова сегодня в общих чертах ситуация с автоматичеґским переводом. Возможно, кто-то из читателей уже купил себе переводящий пакет, возлагая на него какие-то более или менее радужные надежды. И разочарование, увы, неґизбежно. Я думаю, что, прочтя эту маленькую главу, вы несколько лучше представляете себе причины постигшего вас разочарования.
  
  Таким образом, господа переводчики могут не волноґваться - в обозримом будущем безработица им не грозит. Но вот как быть с "электронными переводчиками"? Нужґны ли они переводчикам "живым"?
  
  Я думаю, что те "электронные переводчики", которые сейчас выпускаются, переводчику-профессионалу ни к чеґму. Вот что действительно необходимо - так это большой электронный словарь, который вы можете "напустить" на иностранный текст и получить все возможные эквиваленґты, а дальше уж, я думаю, вы сами.разберетесь.
  
  Возможно, "электронный переводчик" сможет помочь специалисту в какой-либо области переводить интересуюґщие его тексты. Возможно, но берегитесь скрытых ошиґбок!
  
  Пока что единственное, на что годится автомат, - это помочь нам еще раз убедиться в собственном превосходстґве. Давайте избавляться от столь распространенного и поґнятного у переводчика комплекса неполноценности. Проґчтите этот текст: вы бы никогда так не перевели, правда?!
  
  "Ученик Cabanel, Comerre посетил(сопровождал) Ecole des Beaux - искусства в Париже. Академическое обучение художника ведомого его в направлении живописи чис-ла(фигуры), со специфической склонностью к типу вялой и чувственной представительницы женского пола нагой, что Cabanel так часто окрашиваемый также. В 1875 Comerre выиграл престижный Prix Рим, привлекая внимаґние публики с его портретами и картинами истории. По-
  
  143
  
  влиявшийся Символикой, его составы часто имеют основґные аллегорические значения и переводят мифологические предметы в современные сроки(термины), как в картине Arachne, датируя с 1905. Свободный и туманный стиль Ко-мерр, с цветами, пропитанными в свете, был много в тре-бовании(спросе) даже для главных декоративных работ, типа художественного оформления Ратуши четвертого района в Париже. Эта живопись, имеющая право Ду-шу(ливню) Золота - одна из лучше всего известных работ Комерр. Окрашенный в 1907, холст иллюстрирует историю Danae как связано Ovid в, изменяется. Запертый(захвачен-ный) в башне ее отцом, Danae был пропитан Zeus, кто наґправил себя в душ(ливень) золота, чтобы получить доступ девушке. Живописцы очень любили тему, так как мифолоґгическое урегулирование(установка) разрешило им предґставлять женское удовольствие без опасения цензуры. Comerre упрощает тему, устраняя любую ссылку(рекомен-дацию) на среду и изображая молодую женщину, предлаґгающую себе к золотому облаку это enfolds ее. Свет transfigures Danae's белый орган(тело), сплавленный(соеди-ненный) с падающим душом(ливнем) золота. Популярґность Danae среди художников последних девятнадцатый века демонстрируется фактом, что Klimt окрасил версию того же самого предмета, теперь в Wels Собрании в Зальцґбурге, в том же самом году".
  
  144
  
  Глава 8 Место переводчика в...
  
  (Несколько слов об этике переводческой профессии!
  
  Еще несколько слов о переводческой профессии. Место переводчика в ряду других профессий и занятий. Челоґвек-невидимка. Как переводчику подобает вести себя на переговорах, во время банкета и вообще с теми, кому он переводит? Голос - инструмент профессии переводчика. Можно ли "поставить" голос? "Униформа переводчика". Одевать ли переводчику галстук на "встречу без галстуґков"? Должен ли переводчик смеяться, переводя анекдот?
  
  В те времена, которые теперь называют застойными, переводу и переводчикам посвящалось много всяких конґференций и семинаров и среди них нередки были конфеґренции под названием: "Место переводчика в..." (в литераґтуре, информационном обеспечении, структуре службы протокола и т.д.).
  
  Очень всех в то время интересовало место, занимаемое переводчиками, хотя никто на это место вроде бы особенґно не претендовал - очень уж оно было не престижным и не денежным.
  
  Сейчас времена, как известно, уже иные - переводчеґские конференции бывают редко, если вообще где-то еще бывают, и вопрос о том, где же "место переводчика в..." как-то сразу перестал занимать научную и официальную общественность.
  
  Тем не менее переводчики остались и играют, пожалуй не менее, если не более, важную, роль, чем раньше. Так даґвайте же попробуем разобраться сами, где наше место и какова наша роль. Но сначала два примера.
  
  Когда-то пришлось мне работать на переговорах вместе с одним переводчиком, назовем его С. Был это человек крупных габаритов с внешностью и манерами партийного функционера среднего уровня. Носил он строгие костюмы
  
  145
  
  
  
  
  
  темных оттенков и галстуки в тон, говорил внушительно, медленно, хорошо "держал паузу".
  
  Обычно, когда иностранцы заходили в комнату для пеґреговоров, то прежде всего замечали этого С. и почтительґно с ним здоровались, а он отвечал им в своей небрежной и внушительной манере, выдержав приличествующую паузу.
  
  Конечно, когда они узнавали, что С. всего лишь перевоґдчик, то вид у них был несколько обескураженный, тем более, что переводил он не блестяще.
  
  А теперь пример совершенно иного, я бы сказал, лакейґского поведения. В аэропорту я как-то наблюдал, как переґводчик, мягко говоря, средних лет таскал на весы багаж группы молоденьких американских "советников" под акґкомпанемент их шуток и "подначек". Я еле удержался от того, чтобы подойти к нему и сказать: "Слушай, друг, не позорь профессию!"
  
  Такие, господа, житейские наблюдения за тем, как ведут себя некоторые наши коллеги, так сказать, в предлагаемых обстоятельствах.
  
  Описанные здесь случаи не единичны, а, я бы рискнул утверждать, достаточно типичны для нашей профессии.
  
  С одной стороны, переводчики часто ведут себя как деґвушки из хорошей семьи, вынужденные зарабатывать на жизнь древнейшей профессией. Мол, вообще-то я не переґводчик (переводчица), а преподаю в вузе (работаю редакґтором, перевожу книги и т.п.), но вот обстоятельства заґставили, сами понимаете.
  
  С другой - таскают чемоданы, подают кофе, провожают иностранцев в туалет и выполняют другие, не имеющие никакого отношения к переводу поручения заказчиков.
  
  У нас, в странах бывшего Союза, эта практика смотреть на переводчика как на мальчика (девочку) "на посылках", к сожалению, весьма распространена. За рубежом ситуация совсем иная - об этом мы еще поговорим.
  
  Чем же объяснить такое положение вещей, и как с ним бороться?
  
  Объяснить очень просто - низким, не престижным ста-
  
  146
  
  
  
  тусом профессии переводчика в Союзе и в странах, возґникших после его распада. Именно поэтому некоторые переводчики стесняются своей профессии и говорят, что вообще-то они преподаватели, редакторы и т.д. И по той же причине заказчик может послать переводчика за пивом или попросить (без дополнительной оплаты) показать иностранцу город.
  
  Как с этим бороться? Выход только один - повышать статус профессии, заниматься только своим делом - переґводом.
  
  Учитесь этому у настоящих ремесленников, например у водопроводчика. Едва ли кто-нибудь осмелится сказать водопроводчику, который пришел к вам чинить кран: "Вот я вижу, тут у вас молоток, так не могли бы вы мне еще паґру гвоздей забить за ту же цену или дверной замок почиґнить, отвертка, я вижу, у вас тоже имеется?" После этих слов вам либо придется чинить кран самому, либо заплаґтить за дополнительные услуги.
  
  Но если говорить серьезно, то для изменения, я бы даже сказал - четкого определения, статуса переводческой проґфессии нужно то, что обязательно есть на Западе и почему-то отсутствует у нас:
  
  1. Рабочий контракт, в котором должны быть четко огоґворены ваши функции и плата за их выполнение. Если вы согласны дополнительно таскать чемоданы, деґло ваше (хотя я считаю, что переводчик этого делать нез должен), но это должно быть записано в контракте. Если вас просят показать иностранцам город, то этот, вид деятельности тоже должен быть отдельно оговорен и в контракте с указанием отдельной платы. Кстати, далеґко не каждый может быть гидом и провести полноценґную экскурсию на иностранном языке. За границей это понимают и платят соответственно. Это у нас экскурсия входит в бесплатные проявления славянского гостеприґимства.
  
  В вашем контракте должен быть оговорен вид перевоґда. Если вы синхронист, то никто не имеет права заста-
  
  147
  
  
  
  вить вас переводить последовательно (например, на банкете, во время обеда, в перерыве, когда вы должны отдыхать). И, конечно, если контракт с вами заключаетґся на последовательный перевод, никто не имеет права заставить вас переводить синхронно или письменно. Письменный перевод в ходе конференции или семинара должен быть также указан и оплачен отдельно. Но все это возможно только в том случае, если в стране (в городе) есть профессиональный союз (объединение) переводчиков.
  
  2. Профессиональный союз (объединение) переводчиков, защищающий ваши права.
  
  Вы платите взносы, а этот союз обеспечивает юридичеґскую защиту ваших прав. Если ваши права нарушаются, профсоюз обязан защитить вас в суде. Профсоюз следит за тем, чтобы вас не заставляли выґполнять не указанную в контракте работу и не платили меньше установленного союзом минимума. Прошу не путать с так называемыми бюро переводов, у которых, за редким исключением, одна цель: обобрать вас как липку и обогатиться на демпинговых гонораґрах за перевод.
  
  Таким образом, учиться уважать свою профессию надо у хороших ремесленников, заручившись поддержкой проґфессионального союза. Учиться и учить заказчиков переґвода.
  
  В связи с этим давайте немного поговорим о том, как работают западные переводчики.
  
  Начать нужно с того, что за границей переводчик досґтаточно престижная и хорошо оплачиваемая профессия. Синхронисты, например, в некоторых странах получают по 500-600 долларов за день работы.
  
  Я уже говорил в начале книги о том, что статус професґсии переводчика прямо связан с лингвистической образоґванностью общества.
  
  У нас иностранные языки, как правило, не знают и поґтому свято уверены, что переводить легко - надо только
  
  148
  
  
  
  язык знать. В Европе и Северной Америке средний образоґванный человек (чиновник, технический специалист, бизґнесмен) говорит, по крайней мере, на одном иностранном языке. Казалось бы, переводческая профессия должна быть упразднена за ненадобностью.
  
  Однако этого не происходит и именно потому, что заґпадные чиновники и бизнесмены на собственном опыте постигли простую, казалось бы, истину: "Для того чтобы переводить, знать иностранный язык не достаточно".
  
  Особых доказательств своей правоты я приводить не буду, скажу только, что на переводы, скажем, тот же Евроґпейский Союз тратит ежегодно сотни миллионов доллаґров.
  
  В соответствии с высоким статусом профессии ведут сеґбя и зарубежные переводчики. Иногда в наших глазах это даже выглядит несколько смешно.
  
  Например, у голландских синхронистов, с которыми я как-то вместе работал, было два красных флажка с надпиґсями "СТОП" и "МЕДЛЕННЕЕ". Как только докладчик наґчинал спешить, они тут же выскакивали из кабины в зал с этими флажками.
  
  Однажды синхронисты-иностранцы отказались перевоґдить доклад, тезисов которого не было в предварительно напечатанном сборнике.
  
  Мне как советскому человеку это казалось и кажется странным, но, видимо, так и надо поступать, если хочешь, чтобы к работе переводчика заказчик относился с уважеґнием.
  
  Нашей с вами репутации наносят огромный вред жадґные и неразборчивые люди, которые готовы переводить, хоть стоя на голове, лишь бы заплатили. Смею утверждать, что переводят они обычно плохо, нанося двойной вред профессиональной репутации.
  
  Нашей репутации наносят вред и "герои труда", котоґрые переводят по несколько часов кряду без перерыва, раґботают на "синхроне" без партнера. В условиях нашего ди-
  
  149
  
  
  
  кого рынка и отношения к переводу регламентация и охґрана нашего труда особенно необходимы.
  
  Я думаю, почти каждый синхронист сталкивался, наґпример, с такой ситуацией. Во время перерыва, когда вы должны отдыхать, к вам подходит участник или устроиґтель конференции и говорит приблизительно следующее: "Не могли бы вы, пока вы тут свободны (!), перевести один небольшой материальчик?". И часто мы не отказываем и переводим, потому что, кроме всего прочего, нам не хватаґет чувства собственного достоинства.
  
  А давайте представим себе такую ситуацию. Обеденный перерыв. Строительные рабочие расположились в уголке, чтобы "культурно отдохнуть", и тут подходит к ним некто и произносит почти такой же текст: "Не могли бы вы, пока вы тут свободны (!), разгрузить машину с кирпичом за ту же плату?" Такого смельчака и представить себе трудно, правда?
  
  Поэтому я призываю вас объединяться и бороться за свои права, не теряя при этом чувства меры и интеллиґгентности, которые должны быть свойственны нашей профессии.
  
  Теперь, разобравшись немного с нашими правами, даґвайте поговорим и об обязанностях, а точнее о том, как должен и как не должен вести себя переводчик.
  
  Лучше всего в одной фразе об этом сказал Джон Ле Карре: "Good interpreters efface themselves". Вот из этого и давайте исходить - хороший переводчик должен быть не заметен - это касается и одежды, и голоса, и всего поведеґния. Но давайте по порядку.
  
  Профессия переводчика, как известно, сродни професґсии актера. Так же, как и актер, вы выступаете перед больґшой аудиторией, и то, что вы говорите, должно быть поґнятно этой аудитории и восприниматься легко и без усиґлий. Так же, как и на актера, на вас смотрит множество глаз, и желательно выглядеть соответственно. Так же, как и актер, вы должны чутко чувствовать отношение аудитоґрии к вашим словам.
  
  150
  
  
  
  Однако существует и радикальное отличие. Актер долґжен уметь вжиться в роль - почувствовать себя персонаґжем, которого он играет, и, так сказать, имитировать поґведение этого персонажа.
  
  Переводчик же, наоборот, должен быть полностью отстранен от образа того, кого он переводит.
  
  Для переводчика должен существовать только смысл переводимого текста, и вызвать какие-либо эмоции у слуґшателей (смех, негодование и т.д.) он может только за счет правильной передачи смысла, а не за счет таких невербальґных средств, как жесты, интонации, тон голоса. Голос и все поведение переводчика должны быть всегда нейтральныґми, независимо от эмоций выступающего.
  
  В те же застойные времена я был на одном семинаре, где представители КПСС и так называемых дружественных партий (компартий США и Англии) клеймили междунаґродный империализм. Особым пафосом отличался один американский коммунист: он то и дело срывался на крик, стучал кулаком по кафедре и т.п.
  
  Интересно, что таким же неистовым обличителем окаґзался и приставленный к нему переводчик - он тоже криґчал и стучал кулаком и даже опрокинул графин с водой. Смотреть на этот дуэт было, право же, смешно.
  
  Позже, в перерыве, я услышал, как один из советских делегатов сказал переводчику: "Не знал, брат, что ты так ненавидишь империалистов!"
  
  Некоторое послабление в отношении эмоциональности перевода можно сделать для синхронистов.
  
  Я уже писал, что некоторые синхронисты говорят слишком громко и даже иногда жестикулируют в кабине, повторяя жесты докладчика. Вызвано это особыми услоґвиями синхронного перевода, большим психическим наґпряжением переводчика.
  
  Громкий голос и жесты - это так называемая "моторная компенсация" стресса, и синхронист часто не в силах с ней совладать. Однако вреда от этого слушателям нет - гром-
  
  151
  
  
  
  кость голоса переводчика можно регулировать, а жестикуґляция в кабине не видна.
  
  Что же касается устного последовательного перевода, то здесь переводчик должен соблюдать все требования "эмоґциональной нейтральности".
  
  Переводить нужно громко, отчетливо, но без эмоций. Особенно это относится к шуткам докладчиков. Ни в коем случае нельзя смеяться шуткам до перевода, да и после перевода лучше не смеяться, а отреагировать на шутку сдержанной улыбкой.
  
  Не забывайте, что вы посредник и шутки предназнаґчены не вам!
  
  То же можно сказать и о прочих эмоциях того человека, которого вы переводите (гнев, негодование, обида), они направлены не на вас, и, более того, вы в праве их не раздеґлять. Поэтому переводите точно, но не вкладывайте в пеґревод еще и свои чувства.
  
  Нужно еще раз подчеркнуть, что переводить шутки и эмоциональную речь очень тяжело.
  
  Во-первых, это трудно само по себе, из-за того, что юмор и эмоциональная речь идиоматичны, т.е. не восприґнимаются в переводе дословно и их нужно интерпретироґвать в понятных для слушателя словесных образах.
  
  Во-вторых, это сложно психологически, так как трудно не поддаться эмоциям говорящих, если они веселятся или ссорятся. Поддаваться же этим эмоциям просто нельзя -вы не сможете переводить и будете вместо этого бессмысґленно хихикать или ругаться "своими словами".
  
  Здесь едва ли можно дать еще какой-нибудь универґсальный совет, кроме того, что уже сказано. Выходить из таких ситуаций каждый раз вам придется самим. Но можґно дать несколько рекомендаций, исходя из собственного опыта.
  
  При переводе шутки или эмоционального высказываґния лучше пользоваться косвенной речью. То есть перевоґдить, к примеру, "You, son of a bitch!", не "Ты, сукин сын!", а "Он (она) говорит, что вы сукин сын".
  
  152
  
  
  
  Как видите, косвенный перевод не только четко опредеґляет вашу нейтральную позицию, но и не несет в себе пряґмого оскорбления. Может быть, вам даже и удастся погаґсить конфликт.
  
  Еще лучше ругательства не переводить вообще, а говоґрить тому, кому вы переводите, что его собеседник недоґволен или очень недоволен. Но это не всегда возможно, так как от вас могут потребовать точный перевод.
  
  Еще одна рекомендация из своего опыта. Если тот, кого вы переводите, говорит: "Я хочу рассказать один анекдот (смешной случай, одну смешную историю и т.п.)", не переґводите это дословно, а скажите что-нибудь вроде: "Я тут хочу вам кое-что рассказать".
  
  При этом никто ничего не потеряет - если будет смешґно, все и так поймут, что это анекдот или смешная истоґрия, если же нет, то вас, по крайней мере, не упрекнут безґвинно в плохом переводе. Ведь шутки не все понимают или, точнее, не все понимают одинаково, особенно "дети разных народов". Вот один пример.
  
  Американский лектор, говоря о реструктуризации госуґдарственных предприятий и, в частности, о необходимости правильно оценить полезность той или иной структуры предприятия, сказал: "А сейчас в качестве примера я вам расскажу одну смешную историю".
  
  И он рассказал следующую историю.
  
  На одну ферму приезжает горожанин и с удивлением видит в свинарнике свинью на деревянной ноге. В изумлеґнии он зовет фермера и просит объяснить ему это неґобычное явление. Фермер говорит, что это совершенно уникальная свинья - она спасла ферму от пожара; подскаґзала хозяину номер лотерейного билета, по которому он выиграл миллион, и постоянно дает полезные советы по ведению хозяйства и принесла ему этим целое состояние. Свой рассказ фермер завершил риторическим вопросом: "Ну разве можно убивать такую свинью ради нескольких отбивных?!"
  
  153
  
  
  
  Когда я закончил перевод для аудитории хозяйственниґков из бывших советских республик, то услышал в наушґниках лишь несколько неуверенных смешков.
  
  Возникла довольно неловкая пауза. Тогда, чувствуя, что лектор чего-то от них ждет, слушатели стали задавать ему вопросы "по теме": один спросил, принято ли в Штатах иметь подсобные хозяйства, в частности свинофермы при крупных заводах, и попутно поделился своим опытом; друґгой - надо ли понимать этот пример со свиньей так, что от нерентабельных структур надо избавляться постепенно, извлекая из них всю возможную пользу.
  
  Лектор был довольно обескуражен отсутствием ожиґдаемой реакции и сказал мне в перерыве, что этот анекдот пользуется неизменным успехом, когда он выступает в Евґропе или даже в Африке.
  
  Видимо, не зря говорят об особом советском менталиґтете, и нам, переводчикам, обязательно следует это помґнить.
  
  Говоря о юморе и анекдотах, стоит сказать и о переводе тостов и анекдотов за ужином в ресторане. Среди перевоґдчиков этот "застольный перевод" недаром считается очень сложным и неблагодарным трудом.
  
  Мы не будем говорить здесь о проблемах перевода груґзинского или еврейского анекдота на английский язык. Это особая большая тема.
  
  Поговорим о внешней стороне этого неблагодарного для переводчика занятия. Попробуем ответить на непроґстые вопросы: пить или не пить и если есть, то когда (чтобы требование перевести не застало тебя с набитым ртом)?
  
  Мой совет (особенно начинающим): не есть и не пить, а делать вид, что ешь и пьешь. Наешьтесь заранее, выпьете потом с друзьями - это не ваш пир. Для переводчика заґстолье - это работа и, повторяю, очень тяжелая.
  
  Но нельзя и сидеть истуканом, с каменным лицом - люґди веселятся и надо соответствовать.
  
  154
  
  
  
  Признаюсь, что я тут намеренно несколько сгустил краски. Обычно отношение к переводчику на таких неґформальных мероприятиях доброжелательное. Вам дадут и поесть, и выпить спокойно, но не забывайте ни на минуґту, что для вас это работа.
  
  В этом месте, я думаю, уместно сказать пару слов о том, как следует одеваться, и, конечно, о голосе.
  
  Мои советы, вероятно, покажутся вам не слишком ориґгинальными. Одевайтесь так, как принято (как одеваются все) в том или ином случае. Не нужно одевать тройку или бальное платье на экскурсию по металлургическому завоґду, и не следует щеголять в джинсах на протокольной встрече.
  
  С голосом сложнее - его не "перекуешь" как в волшебґной сказке, какой есть, такой есть. Однако голос професґсионального переводчика обязательно должен быть праґвильно поставлен.
  
  Обратитесь за консультацией к знакомым актерам, преґподавателям фонетики, наконец, к логопеду - они подскаґжут вам как тренировать ("поставить") голос. Если вы праґвильно "поставите" ваш голос, то избавите себя от лишних усилий, вас будет хорошо слышно в любой аудитории, в грохоте цеха и "средь шумного веселья". Советую этим заґняться сразу, как только решите посвятить себя нелегкой переводческой профессии.
  
  Теперь еще немного о специфике профессии. Перевоґдчик - это профессия, которая требует постоянного накоґпления и совершенствования основных знаний. Прежде всего я имею в виду иностранный язык - его надо учить всю свою профессиональную жизнь, и если вы человек, способный быть объективным, хотя бы наедине с собой, то через много-много лет работы с иностранным языком вы обязательно воскликните, подобно философу древности: "Я знаю, что я ничего не знаю!"
  
  Пусть вас это не смущает. Глубины языка, особенно неґродного, неисчерпаемы - чем больше вы знаете, тем больґше остается в нем непознанного и непознаваемого.
  
  155
  
  
  
  Изучать язык нужно только в общении с его носителяґми. Копируйте иностранцев, копируйте даже их манеру говорить. Выберите себе героя - кого-то из знакомых иноґстранцев, иностранного актера - и старайтесь говорить так, как говорит он.
  
  Переводчики-"англичане" моего поколения выбирали своими героями американских актеров (Грегори Пека, Генри Фонду) или, точнее, персонажей, которых эти актеґры играли, и старались говорить, как они: мужественно, с отчетливым призвуком "г" в гласных. Конечно, это немноґго смешно и по-детски, но в языке, как в музыке, слух восґпитывает имитация.
  
  Теперь о словарном запасе. Не заучивайте слова беспоґрядочно, "привязывайте" их к теме - как правильно учили вас в институте.
  
  Я уже говорил, но повторю еще раз - важнее всего быґтовой слой лексики. Постоянно вылавливайте и учите экґвиваленты выражений вроде "Я с вами свяжусь", "Держите меня в курсе", "Передайте на два билетика", "Кто последґний?" и им подобные - в этом слое русский (советский) способ выражения мыслей сильнее всего расходится с иноґстранным (например, английским). Записывайте такие выґражения. Кстати, насколько мне известно, словаря такого рода нет. Можете внести свой вклад в лексикографию.
  
  Конечно, знать иностранный язык переводчику надо, и хорошо знать, но для перевода важнее всего знание родноґго языка. Недаром синхронно переводить на иностранный язык легче, чем на родной. Этот парадокс знают все син-хронисты.
  
  И наконец, самое важное - общие и специальные знаґния, широта кругозора. Это отличает нас от переводящего робота, и без широких и всесторонних знаний хорошего переводчика из вас не получится.
  
  А теперь давайте посмотрим, каков же он, герой этой книги, переводчик-профессионал?
  
  Интеллигентный, просто, но со вкусом одетый, безукоґризненно вежливый и корректный, непьющий (мало
  
  156
  
  
  
  пьющий), умеренный в еде, с голосом звучным и приятноґго тона, всесторонне образованный, с чувством собственґного достоинства и ощущением значимости своей професґсии - таков он, герой этой книги!
  
  Куда до него белозубому красавцу за рулем троллейбуса!
  
  Хорошая профессия - переводчик!
  
  
  
  ОГЛАВЛЕНИЕ
  
  Хорошая ли это профессия - переводчик? ......................... 3
  
  Глава 1 Язык, окружающий мир, человек...................................... 18
  
  Глава 2
  
  Перевод или интерпретация - чем же мы все-таки занимаемся?........................................................................... 44
  
  Глава 3
  
  Алгебра и гармония - жанры и разновидности перевода................................................................................. 68
  
  Глава 4
  
  Синхронный перевод - психофизиологическая аномалия в качестве профессии ......................................... 81
  
  Глава 5 Рутина последовательного перевода.. ........................... ....101
  
  Глава 6 Письменный перевод - ступенька к творчеству ............117
  
  Глава 7
  
  Автоматический перевод, или Когда же неутомимый железный конь придет на смену слабосильной переводческой лошадке?..................................................... 130
  
  Глава 8
  
  Место переводчика в... (Несколько слов об этике переводческой профессии). ............................................. ...145
  
  158
  
  
  
  Геннадий Эдуардович Мирам ПРОФЕССИЯ: ПЕРЕВОДЧИК
  
  Корректор Е.В.Попова Оригинал-макет О.В.Гашенко
  
  Подписано в печать 19.07.99. Формат 84x108/32. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 8,4. Уч.-изд. л. 7,09. Тираж 2200. Зак. ? 58
  
  Издательство "Ника-Центр". 252021 Киев, ул.Институтская, 25 Свидетельство ?20048256 от 25.03.96
  
  Фирма "Эльга". 252042 Киев, ул.Глазунова, 4/47 Свидетельство ?23495978 от 27.04.95
  
  Издание осуществлено при участии издательства "Алетейя"
  
  Санкт-Петербург, пр-т Обуховской обороны, 13
  
  Лицензия ?064366 от 26.12.95
  
  Отпечатано с оригинал-макета
  
  в Академической типографии "Наука" РАН
  
  199034, Санкт-Петербург, 9 линия, 12
  
  
  
  Мирам Г.Э.
  
  Профессия: переводчик
  
  
  
  . - К.: Ника-Центр,
  
  1999.-М. 63
  
  
Оценка: 4.09*5  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"