Воинроз Вадим : другие произведения.

Когда Ангелы Падают с Небес

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.61*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ЗАВЕРШЕНО Агитки - Статусы для произведений ТЕКСТ НЕ ПРАВЛЕН. Упасть с неба и разбиться о холодный асфальт. За то что любила. За то что бросила вызов смерти. За то что спасла человека. За то что он потом ее проклял. За веру в которую она перестала верить. За свет, который только кажется теплым и добрым. И теперь она с разорванными крыльями смотрит стеклянными глазами на небо, которое когда-то было ей родным домом. Агитки - Статусы для произведений

   Упасть с неба и разбиться о холодный асфальт. За то, что любила. За то, что бросила вызов смерти. За то, что спасла человека. За то, что он потом ее проклял. За веру, в которую она перестала верить. За свет, который только кажется теплым и добрым. И теперь она с разорванными крыльями смотрит стеклянными глазами на небо, которое когда-то было ей родным домом...

Когда Ангелы Падают с Небес.

"Let me go to see the light,

Don't be scared to break my heart,

As it shall be broken anyway tonight.

Love is a beast we'll never tame,

Simplest way to go insane,

But I know for sure it makes me breathe,

It makes me alive."

Артем

  
   Боль разрывала женщину. Вся в поту она уже прокляла все на свете. Кто-то держал ее за руку, врач что то говорил, но эта боль была невыносимой. Никогда! Больше никогда она не подпустит к себе своего мужа! Чтобы он хоть раз дотронулся до нее ночью со своими намеками? Да ни в жизнь! А потом ей снова через девять месяцев терпеть эту боль?! Ну уж нет! Ни за что на свете!
   А ей еще мать говорила, что родить, это как в туалет сходить! И она поверила! Вот дура! Как же больно! Дышать, дышать, дышать!!!
   - АААААААААААА, - горло жгло от крика, хотелось пить, хотелось разрыдаться.
   Она что-то почувствовала. Наконец-то, он родился. Но почему же схватки продолжаются? Так и должно быть?
   "Что говорит акушер? Я не понима..."
   - АААААААААА, - снова, опять? Почему? В глазах все смазывается от выступивших слез. Как же больно!
   Почему врач показывает два пальца? Что? Двойня? Нет, нет, нет... Боже?! Почему?
   Снова боль! Тужиться, надо тужиться. Дышать, сильнее, вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох! Давай! Ты сильная! Ты сможешь!
   Все. Теперь все. Если он покажет еще один палец, я ему засуну его в одно место! Хватит! Вроде облегчение...
   Почему они не показывают мне малышей. Что они делают? Почему у них такие лица.
   Женщина попыталась встать, но ее держали за плечи.
   Что такое? Что с малышом?
   Она увидела на руках медсестры синюшного ребенка с обвитой вокруг шеей пуповиной...
   Нет... Нет... Нет... нельзя волноваться. В глазах заплясали цветные блошки. Голова закружилась, комната поплыла. Что с ней? Только не закрывать глаза, только не закрывать глаза. Не спать, не спать, не спа...
  

Анна

  
   - Анна! Где тебя носит? В следующий раз уже не отделаешься строгим выговором!
   Заправив волосы за ухо, Анна подбежала к Аврааму и преклонилась.
   - Прости меня, наставник!
   Авраам приложил перст ко лбу юной Анны и благословил ее.
   - Это останется между нами. Это твой первый подопечный. Спеши к нему! Из-за твоей непунктуальности он может лишиться жизни! Ты только посмотри на этих изгнанных! Они уже наготове. Спеши, дитя неба!
   Взяв из руки Авраама цепочку и надев ее, Анна распростерла свои белоснежные крылья и улыбнувшись нырнула в пролегающие облака под ногами.
   Стоило ей появиться, как ее встретил осуждающий взгляд Агнии которая оберегала своего подопечного.
   Она увидела его. И ужаснулась. Он не дышал. Вокруг него копошилась темная склизкая материя.
   Теперь нужно как ее учили. Сосредоточиться, преисполниться любовь, произнсти про себя истинное имя подопечного, и засиять...
   Темные сгустки рассеялись. Светом смело даже маленькие язвочки по новорожденному телу.
   Дыши! Я пришла! Я рядом!
   Анна склонилась к своему подопечном и поцеловала его в лоб. Поцелуем она вдохнула в него силу. Жизнь мгновенно заструилась по венам малыша. Он открыла глаза и закричал в руках акушера который бил его по попе.
   Они привнесла в новое тело душу. Скоро у него будет имя, и она будет любить его. Любить особой любовью. Сильно-сильно. Ведь он самое дорогое, что у нее есть. Что у нее только могло быть.
  

Артем

  
   Золотая стрелка наручных часов марки "Tissot" отсчитывала последние двадцать минут до окончания экзамена. Артем скосил глаза на своего брата, который уже нашел ответ на вопрос и усердно перекатывал его в тетрадь.
   Ну что за день сегодня? То он пролил утренний кофе на свою рубашку, то в душе разорвался душевой шланг, и его ошпарило кипятком, вылезая из машины испачкал новые брюки. А теперь этот злополучный вопрос на экзамене.
   Отчаявшись найти что-то полезное в "Яндексе", Артем сменил поисковик. Усердно постукивая стилусом по сенсорному экрану, парень наконец-то нашел что-то схожее его тематике. Экран смартфона мигнул, и корпус устройства завибрировал. Свернув приложение, Артем заметил извещение о новом голосовом сообщении от Марины. Как не вовремя!
   Герман Михайлович расписавшись в очередной зачетке, стал оглядывать аудиторию своим цепким взглядом.
   Артем сразу же прикрыл свой телефон чистым листком А4, и создал имитацию бурного мышления. Преподаватель остановил свой взгляд на нем.
   Артем выругался про себя и сразу же опустил взгляд. Не нужно было смотреть ему в глаза! Теперь он буквально буравил его из-под стекол своих очков. Нет, ну что за напасть!
   - Крылов, пойдемте отвечать! - Герман Михайлович уже нашел его зачетку и теперь вписывал в нее число и наименование дисциплины.
   Дима проводил брата сочувственным взглядом. Сев за преподавательский стол, Артем стал рассказывать первый вопрос - цель и методы диалектического познания. И если на него он хотя бы что то успел списать и прочесть, то перейдя ко второму вопросу "философия прагматизма", парень начал "плавать".
   Наводящие вопросы философа отнюдь не вытягивали Артема, а наоборот, топили. Глаза Германа Михайловича шустро бегали по парню, пытаясь его оценить. Не удовлетворившись ответом на вопрос, он стал спрашивать его по всему курсу. Теперь парню пришлось напрячься и вспомнить все те распечатки которые он готовил на семинарские занятия.
   В уме, Артем уже прикидывал на какую оценку ему стоит рассчитывать, труды Беркли и Шопенгауэра он назвал, в представителях антропологии совершенно запутался, зато раскрыл идеи Платона.
   Тяжело вздохнув, Герман Михайлович все же написал в зачетке "хор" и расписался. Просияв, Артем поблагодарил преподавателя и буквально вылетел за дверь.
   На него сразу же набросились одногрупники с расспросами.
   - Четыре!... да, списать реально... нет, не палит... с гарнитурой осторожнее, громкость отрегулируйте... Нет, Фомич, извини, в аську не выйду, сейчас убегаю, попроси Лизку, она за мной села отвечать, сейчас выйдет!.. Ну все, давай, покеда!... Удачи всем! - кое-как вырвавшись от толпы в двадцать человек, Артем поспешил к лестничному пролету, открывая сообщение и набирая номер голосовой почты.
   "Вам одно новое сообщение от номера 8-905... чтобы прослушать, нажмите 1..."
   В трубке раздался звонкий радостный голос Марины, у Артема сразу потеплело внутри.
   "Темкааа!!! Я сдала! На пятерку! Люблю тебя, мой милый! Я за вещами! Заедьте за мной! Удачи, котенок! Сессия закры..." - сообщение оборвалось, и Артем буквально слыщал окончание ее фразы.
   Выйдя из корпуса и закурив, Артем закатил глаза. Сессия закрыта! Теперь можно спокойно паковать чемоданы и на неделю в Домбай, на лыжи! Снег крупными хлопьями падал и таял на его лице. Он всегда любил зиму.
   Спустя полчаса из корпуса вышел Дима и, окликнув брата, пошел к машине.
   Пикнула сигнализация серебристого Lancer. И запрыгнув в салон, Артем стал растирать руки. Что-то он сегодня подзамерз, пока ждал брата.
   - Чего какой сердитый?
   - Да, собака очкастая, трояк влепил! - Дима прикусил нижнюю губу.
   - Да расслабься ты, на пятом курсе пересдашь! Да и кто будет смотреть в твоем дипломе на философию? Да не сдалась она нам вообще!
   Дима только скривился.
   - Ты ведь не из-за трояка такой кислый, верно? - Артем прищурившись посмотрел на брата и вздохнул. - Опять Кристина что?
   - Тем, я прошу, не лезь. Мне просто нужно все обдумать, побыть одному. В Домбай я уже не поеду. Поедите вдвоем с Маринкой.
   - Да не лезь ты в бочку сразу! Поехали! Развеешься!
   - Да что я там мешать вам буду?! Собирались вчетвером. Ты с Мариной и я с Кристиной...
   Артем положил руку на плечо брату.
   - Все устаканится, поверь. Ну хочешь, я с ней поговорю, или попрошу Марину с ней поговорить. Да продует ее!
   - Тем, не лезь только пожалуйста, я сам разберусь.
   - Ладно, поехали за вещами и Маринкой и домой...
   - С нами Лизка с Максом поедут. Придется потесниться.
   - Да без проблем. Вместе веселее!
   Через десять минут в салон на заднее сиденье запрыгнула маленькая миниатюрная кудрявая девушка.
   - А вот и мы!
   Следом за ней в салон просунулся худощавый Макс.
   - Димыч, открой багажник, я сумку закину.
   - Ну что, на малую родину? - лучезарно улыбаясь, спросила Лиза.
   - Да, сейчас за вещами заскочим, подхватим Маринку и домой!
   Захлопнув багажник, Максим сел в салон, и Дима тронул машину с места.
  

Анна

  
   Что-то было не так. Она чувствовала. Вот только она не могла понять что. Утром не стало Агнии. Она звала ее, но безрезультатно.
   И солнце было каким-то тусклым. Как-то тревожно.
   Неудачи начались с самого утра. Все просто валилось из рук. Видимо большая концентрация темной энергии. Или братья сегодня будут воевать с отверженными.
   Все знакомые хранители старались не смотреть ей в глаза и ходили с опущенной головой.
   Да что происходит? Что все это значит?
   Все меркло и теряло свои краски. Появлялось гложущее ощущение пустоты. Она никогда не чувствовало это подступающее к горлу чувство.
   Тошнота.
   Она сидела рядом с ним на экзамене, и ее пробирал озноб. Дрожащими руками она пыталась унять нарастающую головную боль. Нужно помочь ему. Для него учеба многое значит...
   Может где прицепилась темная пакость? Может тлен подкрался к ее белоснежному оперению? Нет, все нормально.
   Серебристая машина подъехала к дому, где жила Марина. Девушка, которую он так любил.
   Резкий ветер пронзил ее своим холодом. Повеяло ощущением безнадежности и едва-уловим запахом лилий и ладана. Она увидела странную фигуру.
   Облаченный в черное, к ней двигался человек с мраморно бледным лицом. Он посмотрел ей в глаза. Он не из человеческого мира! Она вспомнила, где раньше видела эту форму. Во рту пересохло. Сердце учащенно заколотилось.
   Резко обернувшись, она увидела еще одного в черном выходившим сквозь дверь и двигаясь вслед за девушкой.
   Тяжелый вдох вырвался из уст Анны.
   - Нет! - крикнула она. - Как так? Почему вы здесь? Уходите! Прочь!
   Фигуры в черном шагали по снегу не оставляя следов. И лишь мелкие снежинки оседали на их одеяниях.
   - Приветствую тебя, дитя неба, хранитель души человеческой. Перед тобой предстал Савелий, посланник смерти, жнец третьего ранга. Я пришел за душой раба Божьего, Артема. - подошедший поклонился.
   Анна попятилась, прикрыв ладонью рот. Дрожащими губами она попыталась выдавить из себя:
   - Это невозможно. У меня есть свиток. Не сейчас. Вы ошиблись! Вы пришли рано! Слишком рано!
   - Ошибки быть не может, у меня "молния", срочный приказ.
   - Я знаю, что такое молния! Согласно небесной заповеди, вы обязаны предъявить разнарядку!
   - Конечно, все по заповедям. - Савелий вынул из внутреннего кармана туго свернутый свиток запечатанный электрическим узелком, и приложив красный перстень, развернул его.
   Анна протянула руку и взяла свиток. Он был белоснежно чист. Достав цепочку с символом хранителя, она приложила его к свертку.
   Сразу же выступили письмена и иероглифы. Печати. Внеочередная молния. Подделки быть не может...
   - Я требую дитя, чтобы вы сдали небесный символ и вернулись в царство.
   На глазах Анны выступили слезы. Руки скомкали свиток.
   - Я в чем-то провинилась? - краем глаза она видела, как Артем укладывает вещи Марины в багажник и садится вместе с ней на заднее сиденье. - Я... я...
   Мысли исчезали. Она не успеет даже проститься с ним!
   - Как это произойдет?
   Савелий осторожно вызволил свиток из рук Анны и, свернув его, снова коснулся перстнем пергамента, который сразу же окольцевала цепочка электрического разряда.
   Вокруг машины столпилось еще четыре жнеца.
   Они все... умрут.
   - Быстро и безболезненно. Я постараюсь, чтобы он даже не успел испугаться.
   Савелий протянул свою белоснежную, испещренную странными линиями ладонь:
   - Твой символ, дитя.
   Анна крепко сжала небесный символ, в котором она принесла душу Артема в роддом. Как будто вчера...
   - Я буду с ним до конца. Я не успела проститься. Сколько у меня еще времени?
   Савелий достал из кармана песочные часы в кованной резной оправе и посмотрел на бегущий песок.
   - Чуть больше часа... - выдохнула Анна.
  

Артем

  
   Снег огромными мокрыми хлопьями облеплял лобовое стекло так, что дворники едва поспевали очистить обзор. Ритмичный RnB с задорным женским вокалом скрашивал поездку молодых ребят.
   Дима одной рукой держал руль, а другой облокотился о боковую дверь и задумчиво перебирал свои светлые волосы.
   Артем, сидя на заднем сиденье обнимал Марину и искоса поглядывал на брата. Максим сидел на переднем пассажирском сиденье вполоборота и рассказывал смешные истории, как он утверждал из его жизни.
   Лиза с искоркой в глазах слушала рассказчика и весело смеялась, а Марина уютно устроившись в объятиях своего парня, мечтала о предстоящей поездке.
   На душе Артема скребли кошки. Он не понимал в чем причина. Сессия закрыта, впереди долгожданный отдых полный пьянок, веселья и романтики.
   - Дим, прибавь печку, - обратился к брату Артем, но тот словно не слыша, отрешенно смотрел на дорогу, - Дим, прием! Прибавь печку!
   Дернувшись, парень за рулем моргнул и на одну секунду отвлекся от дороги.
   - Озяб что ли? - спросил он, но печку прибавил.
   - Ну, - заканючила Лиза, - Жарко же, Тем!
   - Ты не заболел? - обеспокоенно сжала руку Марина.
   - Да не, все нормально. Просто колбасит немного. Приедем, попарюсь в баньке, и буду как новенький!
   - Ты когда-нибудь отучишься от деревенских словечек? Эт что еще за "озяб"? - Макс шутливо ударил Диму по плечу.
   Дима отмахнулся от парня как от надоедливой мухи.
   - Сам что ли городской? С одного поселка.
   Артема прошиб липкий холодный пот. Мысли стали путанными. Грудную клетку словно сдавило и стало трудно дышать.
   - Ты в порядке? - не на шутку испугавшись, Марина обхватила лицо любимого. - Что то ты побледнел.
   Артем попытался с собой справиться. Очертания размывались, он попытался моргать, но голову словно налило свинцом. Моргнув, он на короткий миг словно отключился. Смолкла музыка, исчезли все краски. Все стало темным, серым и невзрачным. Тела друзей были изуродованы и все в крови.
   - Аааа! - вскрикнул парень и дернулся на месте. Наваждения словно и не было.
   - Что с тобой? - чуть не плача, Марина прижала ладонь ко лбу Артема. - Да ты весь горишь!!! Дима, давай быстрее домой, у Темы температура!!!
   Дима отвлекся от дороги и обернулся. Присвистнув, он сказал:
   - Ничего себе! Ты себя видел в зеркало? Держись братишка!
   - Эй! - крикнул Макс, резко вскинув руки к рулю, но Дима уже сам сориентировался и резко увел машину с встречной полосы. Проезжавшая мимо жигули возмущенно сигналила. - Следи за дорогой!
   - Не очкуй! - выругавшись, Дима убавил музыку. - Метет, ничего не разглядишь, ни разметку, ни встречку!
   Марина уже начала поднимать истерику:
   - У вас есть в аптечке аспирин?
   - Да нет там ничего в этой аптечке! - буркнул Дима, на этот раз не отрывая взгляд от дороги. - Там бинты, йод и прочая шелуха просроченная. Сейчас домой приедем, будем лечиться! Матушка чай с малиной поставит, медку с лимончиком, компресик!
   Тяжело сглотнув, Артем попытался сделать вид будто у него все нормально.
   - Со мной все хорошо, правда.
   Марина чуть улыбнулась. Было видно, что она не особо в это поверила, но надеялась, что все будет хорошо.
   Откинув голову назад, Артем отчетливо увидел вдалеке человека в черном, который стоял на обочине. Когда машина промчалась мимо него, то совершенно не шелохнулся.
   Да его никто не заметит в эту пургу! Неужели он надеется поймать попутку? - Пронеслось в голове у парня.
   Артема словно будто окатили ледяной водой, жуткая усталость растеклась по всему телу. Время будто начало замедляться. Снова моргнув, он повернул голову и увидел мертвенно бледное лицо того самого человека с обочины прямо за стеклом автомобиля. Греческий профиль незнакомца смотрел вперед.
   Зажмурив глаза, Артем уже боялся их вновь открыть. Да что это за глюки такие? Может съел что не то, и теперь отравление? Да ведь ели с Димоном все тоже самое! Его бы тоже тогда развезло!
   Резко открыв глаза, он снова очутился в салоне автомобиля, которое ему с братом подарили родители на восемнадцатилетие.
   В голове все кружилось и в глазах стали мерцать звездочки. Краем сознания он начал понимать, что перестает чувствовать свое тело и словно находится вне его. Веки стали до ужача тяжелыми и он понял, что отключается.
   - Ааартееееооом! - взвизгнула словно на растянутой пленке Марина, и начала хлестать его по щекам своим маленькими ладошками.
   Дима обернулся на вскрик и протянул к нему руку. Артем уставился взором в белоснежную даль. Снег облеплял лобовое стекло. Дворники отсчитывали бешеный ритм. Тик-так, тик-так. Видимости на дороге было ноль, лишь снежный рой белоснежных хлопьев и черные дворники, размазывающие и без того не ясную картинку.
   Откуда не возьмись, свет фар выхватил красный блик. Отражение красных стоп сигналов. Тело словно прошибло током. Мгновенно к нему вернулась ясность мыслей, адреналин подскочил с ужасной силой и растворил всю накатившую усталость по венам.
   - ДИМОН! - выкрикнул Артем, указывая пальцем на дорогу. Дыхание перехватило.
   Дима в спешке вывернул руль, машину выкинуло на встречную полосу, и потеряв сцепление с дорогой поволокло боком по скользкому асфальту.
   Время растянулось, словно липкая жевательная резина. Артем видел как брат снова выворачивает руль, и резко прибавляет газу. Откуда-то совсем рядом из белоснежного покрывала вынырнул ослепляющий свет галогеновых фар, ослепив весь салон. Артем уже не понимал, то ли их выкинуло на обочину, то ли они все еще на трассе. Но раз они все еще живы...
   Жуткой силы удар. Машину подняло в воздух. То, что стало происходить потом, не могло привидеться даже в самом страшном кошмаре.
   Фонтан осколков стекла. Волосы сидевших с двух сторон девушек будто расплескались фонтаном по салону. Ледяной ветер пронзил ледяным клинком исполосовав все незащищенные участки кожи. Мир перевернулся.
   Удар!
   Боль!
   Страх.
   ТЬМА.
  

16 лет назад

  
   Счастливый белокурый мальчик трех лет ехал на велосипеде, к которому были привязаны воздушные разноцветные шарики. Рядом его братик бегал с деревянным автоматом, распугивая прохожих по парку.
   Мама и папа шли под руку и что-то обсуждали. Мама как всегда улыбалась, глядя на папу, а тот в свою очередь что-то рассказывал, краем глаза поглядывая на непослушного Димку и окрикивая его время от времени, когда тот забегал слишком далеко.
   Артем любил приезжать в город. Здесь было все не так, где он жил. Здесь все было большим и таким интересным! Но самое главное, здесь было его любимое колесо обозрения! Как же страшно и в тоже время незабываемо было оказаться в небесах, откуда все люди казались маленькими муравьями. Ветер трепал волосы, и это ощущение невесомости, полета и счастья! Словно птица!
   Но что это? Почему сейчас все колесо такое грязное? Словно в мазуте? Мама снова будет ругать, если я испачкаюсь. Может сегодня не стоит идти?
   Какая красивая тетя... Я очень часто ее вижу. Такая яркая и добрая.
   Маленький мальчик остановил велосипед и посмотрел в глаза незнакомке. Та слегка присел, и подмигнула ему. Ее шелковистые волосы цвета пшеницы словно стекали по ее плечам, зависая в воздухе.
   Артем протянул к ней ручку. Девушка нежно погладила его по головке.
   Мальчику уже не терпелось прокатиться на аттракционе, и он решил преодолеть последние метры до билетера. Но красивая девушка цепко схватилась за велосипед, и он не смог сдвинуть его с места. Мальчик захныкал, он не понимал, почему эта добрая тетя держит велосипед? Он обернулся на родителей, ища поддержки, в надежде, что они сейчас прогонят ее. Но мама с папой прошли насквозь девушки.
   Мама остановилась и посмотрела на него и позвала его. Артем встал и забыв про велосипед, вытянув руки побежал к маме, не переставая при этом хныкать. Женщина подняла на руки сына и спросила:
   - Что случилось, милый? Пойдем кататься, ты же любишь!
   Женщина заозиралась по сторонам, и найдя Диму гонявшимся за кошкой крикнула:
   - Дима, сынок, пойдем на колесо!
   Перед Артемом снова появилась та девушка, теперь она не улыбалась, а с суровым лицом смотрела на него. Ее волосы стали сильно развеваться по ветру, словно от урагана. Тело стало прозрачным и светлым, за ее спиной выросли очертания белоснежных крыльев. Раскинув руки, она загородила проход.
   Но тут подбежал Димка, и мам взяв его за руку, снова прошла насквозь этой тети, на этот раз вместе с Артемом. Его обдало жаром и, на несколько секунд, он вдруг увидел в сером свете, как колесо вдруг сошло с оси и покатилось на него.
   Артем в истерике заплакал. Мама принялась его утешать. Но чем ближе они подходили, тем сильнее плакал мальчик. Его брат удивленно смотрел на него, опустив автомат и не понимая, что происходит.
   Тут подошел папа и взял на руки сына, но Артем стал брыкаться и реветь пуще прежнего, встревожившись, мама положила ему ладонь на лоб, проверяя температуру. Но он не унимался.
   - Может у него что болит? - спросил папа.
   - Не знаю, пойдем, сядем на лавочку, - ответила мама, и они пошли обратно к скверику с детской площадкой.
   Уйдя от колеса обозрения, мальчик успокоился, и перестал хныкать.
   - Сынок что случилось? - спросила мама. - У тебя что то болит?
   Протянув руку с указательным пальчиком, малыш обиженно сказал:
   - Колесо! Не хочу на колесо!
   - Но ты же так любил на нем кататься!
   При этих словах Артем снова заплакал.
   - Ну не пойдем, не пойдем! Только успокойся! - вздохнул папа. - Пойдем тогда купим сладкую вату и покатаем вас на карусели...
   Спустя час, когда они уже уходили из парка, и Артем крутил педали своего велосипеда, они вновь проезжали вокруг колеса обозрения. Вокруг столпилось много народу, и приехали большие красные машины с мигалками и лестницами. Люди в форме осторожно спускали людей со сломавшегося аттракциона, унимая плачущих от страха детей.
   Артем оглянулся. За ним неспешным шагом шла все та же красивая тетя, она снова улыбалась и смотрела на него.
   И все-таки она добрая! - подумал малыш, и сильнее закрутил педали, обгоняя родителей, которые смотрели на него удивленным взглядом.
  

10 лет назад

Анна

  
   Анна с улыбкой наблюдала за игрой мальчишек. Сколько крика и шума, когда они собираются все вместе! Подумать только!
   Артемка вел мяч, обвел соседского мальчишку, и отдал пас брату, который сразу же ударил по воротам издалека, но промахнулся. Команда сразу негодующе закричала и замахала руками. Воспользовавшись моментом, команда соперников из соседнего двора бросилась в контратаку. Мальчишки снова с задорным и возмущенным криком кинулись защищать свои ворота, коими являлись две воткнутые палки в землю.
   - Они смешные, правда? - улыбнулась Агния, подходя к Анне.
   - Это точно! Ты только посмотри на них! - как заботливая мать, Анна искренне волновалась за успех своего подопечного.
   Заметив это, Агния усмехнулась и укоризненно покачала головой.
   - Не стоит тебе привязываться к нему.
   - Что? - не отрываясь от игры, спросила Анна.
   - Я говорю, не стоит так сильно любить его.
   - Ну что ты такое говоришь? - удивилась хранительница. - Разве можно не любить своих подопечных?
   Анна отвлеклась и в ожидании ответа посмотрела в глаза Агнии.
   - Что такое их жизнь, по сравнению с нашей? Один миг. Мы вечны, а они смертны. Не стоит привязываться, чтобы избежать излишних проблем в итоге.
   - Но нас учили...
   - Нас не учили любить. Любовь это запретное чувство для таких как мы, - сурово отрезала Агния. - Наш удел хранить.
   Анна сразу же погрустнела, и улыбка сошла с ее лица.
   Агния взяла ее руку, и одобряюще улыбнулась:
   - Я понимаю, это твой первый подопечный. Но реальность слишком сурова и очень далека от идеалистической теории, которую нам проповедуют те, которые ни разу не ступали на землю, боясь осквернить свои ангельские пятки. Не стоит даже пытаться любить. Ты никогда не сможешь этого сделать. Ты не знаешь что это за чувство, и молись, чтобы ты никогда не почувствовала его и краем своего перышка.
   Кто-то пнул мяч очень высоко, и Артем, следя за ним, не разбирая дороги, побежал. Мяч улетел слишком далеко и вылетел на дорогу, по которой с завода выезжал, разгоняясь, новый молоковоз.
   Анну прошибло холодом. Агния вскрикнула.
   Хранительница увидела сутулого худого старикана облаченного в черную одежду с безумными глазами покрытыми пеленой. Из его рукава выпала серебряная плеть, которой он взмахнул и намеревался ударить по Артему.
   Анна соображала на ходу. Такому их не учили. Это вышло скорее по инерции. Вскинув руку, она потоком энергии ударила им по спине мальчика.
   Агния, сформировав два ослепительных белоснежных сгустка, метнула их в руки безумного старика. Два потока попали прямо по рукаву с серебряной плетью. Но она уже была в полете.
   От полученного удара по спине от потока энергии Анны, Артем упал лицом вниз. Спустя пару мгновений в нескольких сантиметрах от его лица прокатились колеса грузовика.
   Серебряная плеть, промахнувшись мимо цели ударила в гуляющего по дороге индюшонка и тот упал замертво.
   Подбежав к мальчику, Анна вскинула руки в сторону, загораживая собой Артема.
   Старикан повернул голову набок, и в припадке полоумия оскалив зубы, резко замахнулся и снова ударил.
   - НЕТ! - закричала Агния, - ПРОЧЬ!
   Теперь она не церемонилась и со всей силы ударила по старику.
   Серебряная плеть приближалась к Анне. В последнюю секунду она поняла смысл этой атаки. Старик надеялся, что она уклонится, и он заберет плетью намеченную душу. Но хранительница закрыла глаза и приготовилась к удару.
   Словно лезвием тончайшего раскаленного метала, плеть разрезала ей бедро. Анна закричала от боли.
   - Заклинаю тебя, именем Архангела Михаила, ступай прочь своей дорогой, безумный жнец! - грозно закричала Агния. - Братья и сестры, призываю вас...
   Мир вокруг Анны помутнел. Боль заполонила все тело. Не в силах терпеть, Анна расправила крылья и засияла светом.
   Вокруг вспышкой и молнией материализовались две сестры. Одна сразу вскинула на изготовку свой Небесный Лук, вторая подбежала к ней.
   "Боевые", успела подумать Анна, прежде чем ее тело обмякло.
   Очнулась она уже на небесах. Ее быстро вылечили. Первое, что сорвалось с ее уст после того как она очнулась, было имя ее подопечного. Рядом сидел ее наставник Авраам, и сочувственно наблюдал за ней.
   - Не волнуйся, с ним все в порядке. Отделался сильным испугом и парой ссадин.
   - Простите меня, - сокрушенно взмолилась Анна, - Я знаю, это не оправдание, но нас этому не учили. Я не знала что делать.
   Авраам согласно кивнул и продолжил:
   - Не волнуйся дитя. Ты все сделала верно. Я горжусь тобой. Очень многие встретив Безумного Жнеца, уклоняются от его смертоносной плети, и в тот же миг погибают. И непонятно, что им нужно, невинная душа, или сущность создания неба. Но те, которые смело выстояли, получают незначительные раны.
   Анна попыталась встать, но ее бедро обожгло болью. Схватившись за пораженный участок тела, Анна всхлипнула.
   - Кто они такие, наставник?
   - Безумные Жнецы. Фанатики. Слуги Смерти, которые отслужив свой срок теряют рассудок. Все жнецы рано или поздно устают выполнять свою работу. Но большинство добровольно уходят на покой. Ведь они выслужили перед Творцом. Но есть и те, которые потеряли разум исполняя свои обязанности. В один миг они перестают подчиняться Смерти, и исчезают. Появляясь где угодно, своей плетью забирая любую жизнь, которую им вздумается. Мы боремся с ними, но практически невозможно их отследить. Сейчас Агнеса и Гертруда как раз занимаются тем, кто напал на тебя и твоего подопечного.
   - Я смогу вернуться?
   - Конечно, дитя, - улыбнулся Авраам. Его ярко-голубые глаза из-под кустистых седых бровей буквально лучились светом. - Сразу же, как только заживет твоя рана. Шрам останется. Но ему будет преклоняться каждый хранитель. После того, как сдашь свиток своего подопечного, я попрошу за тебя, о повышении в ранге.
   - Спасибо, наставник. - Анна устало улыбнулась.
   - Отдыхай, - кивнул Авраам. - Через семь земных дней ты полностью поправишься и сможешь вернуться к своим обязанностям.
   Анна уснула. Когда она снова очнулась, то ее раны полностью зажили. Остался лишь неглубокий шрам. Сестры кивали ей в знак уважения, когда провожали ее. От них же она узнала, что Артем сейчас находится под временной опекой Агнии.
   Оказавшись вновь на земле, Анна снова увидела Артема. Она никогда раньше не испытывала такой радости. Он жив! И эта мысль грела ее теплее самых нежных лучей солнца.
   Пока за Артемом присматривала Агния, он сильно заболел. Но Анна не смутилась. Накрыв спящего мальчика одеялом, она легла рядом с ним и расправила свои крылья, укрывая его. Она знала, что уже завтра ему полегчает, ведь теперь она рядом.
  

5 лет назад

Артем

  
   Раскаленный песок щипал босые ноги, а легкий бриз с моря приятно освежал на этом солнцепеке.
   Дима фотографировал родителей с полосатым тигренком, бродившим на поводке в компании волосатого кавказца. Дикий зверь все время недовольно урчал, и никак не удавалось заставить его смотреть в кадр.
   Лето. Море. Солнце. Жизнь прекрасна! Артем сладко потянулся на своем лежаке и стал рыться в сумке в поисках когда-то холодной газировки.
   Бодро пшикнула бутылка, и теплый лимонад в спешке пытался удрать из бутылки, но Артем вовремя сделал большой глоток и сморщился. Не любил он такого рода горячительные напитки.
   Тут Дима, удовлетворившись качеством снимка, положил фотоаппарат в футляр вернулся к брату.
   - Пойдем на "банане" покатаемся! - предложил Артем, кивая в сторону моря, по которому катился катер с привязанным надувным "бананом".
   - Детский лепет, - махнул рукой брат. - Я там заметил у них кое-что поинтереснее.
   Артем удивленно изогнул брови.
   - Таблетка... - с наигранной загадочностью произнес Дима и усмехнулся.
   - Это еще что такое?
   - Надувная шлюпка на троих. Болтает не по-детски! Банан просто девчачьи куклы после этого.
   - А ты откуда знаешь?
   - Мне Костян из одиннадцатого номера рассказывал, он вчера все деньги угрохал на нее.
   Тут подошел глава семейства и задорно спросил:
   - Кто со мной купаться?
   - Пап, а можно мы на таблетке покатаемся? - не мешкая, спросил Дима.
   - А что это? - спросила мама, поудобнее устраиваясь на своем лежаке, накрывая на глаза панаму.
   - Да это как на банане, только поменьше.
   - Ой, ну вас с этими вашими бананами, я лучше позагораю. Если папа не против, то вперед.
   Два брата невинными глазами вопрошающе уставились на отца.
   - Деньги знаете, где лежат. Только осторожнее там!
   Радостно воскликнув, мальчики взяли из сумки деньги и побежали к очередному возвращающемуся катеру с пассажирами. Молодой парень лет двадцати, с мегафоном на груди уже зазывал по пляжу новую партию.
   - На таблетке почем? - крикнул довольный Дима.
   - Три сотки! - ответил парень. - Двое?
   Артем кивнул.
   - Ну сейчас еще одного и поедем! Надевайте пока жилеты.
   Ждать пришлось не долго. Не прошло и пяти минут, как к ним присоединился еще один парень лет шестнадцати. Усаживаясь в зеленую шлюпку, Дима спросил:
   - Не боишься?
   - Я тебе не девчонка, чтобы бояться! - бойко ответил Артем.
   - Значит так, держимся крепко, и все будет оки-доки! - отдавал последние напутствия парень зазывала.
   - Вас как, посильнее или средненько?
   - Жми на всю! - азартно крикнул Дима.
   - Начну как обычно, а там посмотрим, крикнул водитель катера, и заведя мотор, сорвался с места.
   Шлюпка набирала скорость легко подпрыгивая на волнах. Соленые брызги слегка щипали глаза. Мальчишки задорно кричали, и просили покатать их посильнее.
   Водитель усмехнулся, и стал закладывать зиг заги. Шлюпку начало крутить по сторонам. Поднявшиеся брызги только добавили заряд адреналина и радости.
   - Сильнее! - кричал Дима.
   - Мочи, детка! - кричал незнакомый парень.
   - Йу-хуу!!! - добавил Артем, перестав размахивать рукой и крепче вцепившись в резиновые поручни.
   Катер еще больше набрал скорость, и шлюпку начало болтать сильнее. Мальчишкам это только нравилось. Все кружилось так сильно, что нельзя было понять, где находится берег, а где открытое море. Приятно кружилась голова, и резво колотилось сердце.
   Водитель совсем осмелел и разогнался еще сильнее. У Артема перехватило дух. Шлюпку замотало так сильно и пришлось приложить не мало усилий, чтобы кубарем не покатиться по морской водной глади.
   Крики смолкли, теперь ребята со всей силы вцепившись в поручни пытались удержаться. А катер все закладывал свои виражи в одну сторону. Сразу начала кружиться голова. Артема тронула паника, но он ничего не мог поделать.
   - ЭЙ!!! - закричал Дима. - ХАРЕ!!! КОНЧАЙ!!!
   Но катер продолжал кружить. Запястья свело и точило болью. Казалось вот вот порвутся связки. Боль толстой струной пронзало руки.
   Скрипнув зубами и поджав губы, парни пытались удержаться, но было уже не до смеха.
   Артем зажмурился. Он боролся с болью из последних сил. Сердце бешено отдавало в виски. Он не помнил тот миг, когда его тело прошиб озноб, и он почувствовал облегчение. Словно руки оторвало. Он попытался открыть глаза, но мира не было. Первым сильным ударом о спину, выбило все дыхание, вторым ударом, последовавшим мгновенно, разорвало крепления на жилете. В немыслимых кульбитах жилет сорвался и улетел в сторону. Удар, еще, еще, еще!
   Тело мальчика словно вонзилось в воду. Дизориентация. Легкие пытались расправиться, но вместо кислорода, вдохнули соленую воду. Горло обожгло словно кипятком. Грудь распирало от ужасной боли. Попытавшись дернуться, руку словно раздробили.
   Артем не мог закричать, весь в агонии и поглощенный болью он погружался все глубже. Вокруг становилось темнее и темнее. Лишь слабый отблеск солнечного диска где-то на поверхности. Он уменьшался. Свет мерк. Смазывался. Не оставалось сил бороться. Это конец? Артем закрыл глаза.
   Мелькнул свет. Ослепительно яркий. Тело словно подхватило и осторожно куда-то понесло. В этот миг ушла боль. Не нужен был воздух. Дышать под водой... Это так просто. В полутьме галлюцинаций и странных ощущений, Артем заметил прекрасное лицо молодой девушки. Смутно знакомой, но он не мог вспомнить откуда.
   Это смерть? Умирать так легко... Так... необычно.
   Что-то вокруг изменилось. Он снова в воздухе. На поверхности? Белоснежный свет ослепил глаза. Солнце? Что-то не переставало его тащить, пока кто-то цепкими и сильными руками не подхватил его.
   Артем не помнил больше ничего. И только потом, вечером того же дня, он очнулся в больнице с гипсом на правой руке.
   Родители рассказали ему, что у водителя катера остановилось сердце, и его выбросило в море. Сильными ударами с него сорвало жилет, и он сломал руку. Дима отцепился от таблетки более удачно и ограничился ушибами и легким сотрясением мозга.
   Сам брат потом не раз рассказывал как сильно испугался, когда увидел что брата нет вокруг. Но только другим он не говорил, как он рыдал в открытом море, ища брата.
   Их подобрал еще один катер с "бананом", и кто-то оттуда же заметил, как Артема вынес к поверхности один игривый дельфин.
   - Как в кино! - неустанно добавлял Дима, рассказывая потом эту историю.
   Маму чуть удар не хватил, когда она увидела, как тело ее сына вынесли на берег. Но все обошлось. Разве что отдых Артема был немного испорчен.
  

Анна

несколько минут назад

  
   Время уйти. После всего что было? После всего чем она пожертвовала для него... Но почему? Она ведь знает его судьбу... Все должно быть не так. А теперь...
   Анна посмотрела на Артема. Ее сердце сжалось, и из глаз выступили капельки искристых слез.
   Она абстрагировалась от целого мира и накручивая на палец свой белокурый локон перебирала в памяти весь свой путь рядом с ним. От рождения до сегодняшнего дня. Все его падения и болячки, все его радости и победы, переживания и слезы, трудности и темные дни. Они прошли столь многое, и им столько еще предстояло пройти.
   Так просто нужно сдать символ и вернуться на небо. Сдать символ и отречься. Оставить его в самый тяжелый момент. Смерть милостива. Савелий обещал, что он не успеет даже испугаться.
   Анна, не понимая, что делает, крепко обняла Артема и закрыла глаза, позволяя слезинкам оставить мокрые дорожки на ее бархатной идеальной коже.
   Они пронеслись мимо Савелия с его осуждающим взглядом. Она почувствовала все его неодобрение.
   Ее руки порхали по лицу Артема. Захлебываясь в рыданиях она больше всего хотела сейчас остановить время. Но перед глазами стояли песочные часы жнеца, и последние песчинки не задерживаясь на холодном стекле скользили вниз.
   Нет, не может быть! Не может!
   Анна еще раз крепко обняла Артема.
   Отчаяние липкими щупальцами опутало душу ангела. Она повернула голову и увидела Савелия. Он был совсем рядом. За стеклом машины.
   - Пора, - голосом не терпящим возражений, сказал он.
   - Нет, еще минутку, еще чуть-чуть... - взмолилась девушка, крепче вжимаясь в тело Артема.
   - Хранитель, сдайте ваш символ. И вернитесь на небо. Я требую.
   Всхлипнув, Анна дрожащими руками сорвала с шеи причудливый символ из извивающихся линий, образующие специфичные крылья.
   Жнец протянул руку и ждал.
   Анна в ужасе заметила впереди на дороге еще жнецов. Они ждали. Сейчас это случиться. Их разделяло всего несколько сотен метров и расстояние стремительно сокращалось.
   Она должна. Так гласит инструкция. Небо ждет ее. Ждет, чтобы снова вверить ей нового подопечного и отнять. Но такова судьба всех смертных. Они все умирают. Рано или поздно.
   Нужно только разжать пальцы и все закончится.
   Символ упал на ладонь жнеца. Тот кротко кивнул и исчез. Анна сразу же заметила его на дороге вместе со всеми. Все они приготовились ловить души, одним ловким движением руки подсечь из тела то вечное и бесценное, что даровано человеку.
   Ей нужно уйти. Но она не могла. От рождения до смерти. Они пройдут этот путь. Она не позволит ему испугаться или испытать боль. Все это она возьмет на себя. Это последнее, что она сможет для него сделать.
   Машину тряхнуло и ее вынесло на встречную полосу.
   Анна попыталась успокоиться и сдержать подступающие рыдания.
   Белоснежный свет фар ослепил весь салон автомобиля.
   Анна не выдержала, и крепче обняла своего подопечного, расправляя крылья. В кроткое мгновение в ее сознании пронеслось шальное желание. Она хотела умереть вместе с ним. Вместо него.
   Сокрушительный удар.
   Анна засияла таким белоснежным светом, каким не сиял никто, кого ей довелось видеть на небесах...
  

Артем

  
   Мир словно выхватил Артема из небытия. Узкий луч света, ослепительным всполохом вернул сознание в перевернувшийся мир. Вокруг было слишком липко и мокро. Моргая глазами, пытаясь наконец понять, что произошло, парень попытался пошевелить телом.
   Боль сотнями игл пронзала тело и давила огромной каменной глыбой. Звуков не было.
   Парень поднес собственные руки к лицу. Кровь тонкой струйкой стекала на крышу покореженного автомобиля.
   Приступ апатии.
   Беспорядочно толкаясь ногами и руками, он вылез через лобовое стекло на снег и упал. Сил больше не было. Белое покрывало было окроплено кровью. Его ли?
   Слезы сами по себе потекли по щекам. До конца не осознавая, что произошло, Артем попытался подняться, но упал.
   Проклиная весь белый свет, он попытался снова встать на ноги, но дрожащие коленки предательски подогнулись. Он снова упал, но в этот раз на колени.
   Все слилось перед глазами. Звук не приходил. Лишь каждое движение размывало краски в глазах. Все было смазано. Словно плохой камере не хватало кадров, чтобы уловить всю картинку.
   Силы пришли из ниоткуда. Вместе с ними пришло и осознание. Картинки мелькали. Раскореженная машина. Снег, застилающий глаза. Осколки стекла и кровь.
   Артем, судорожно глотая ртом воздух, открыл дверцу и вытащил наружу Марину. Аккуратно уложив на снег. Он припал ухом к ее груди. Дыхание было еле заметным. Тогда он в спешке оглянулся. Невдалеке стояла какая-то придорожная кафешка с парой машин на стоянке.
   Никто не видел, что произошло. Никто не спешил им на помощь. Лишь ледяной крупой, небо хотело замести следы случившегося.
   Подняв девушку на руки, Артем превозмогая жуткую слабость и забывая про боль отправился к зданию.
   Кровь стекала с ее затылка, скатываясь каплями по его рукам. Волосы были смазаны. Он изо всех сил старался не смотреть на нее. Душили слезы. Сердце разрывало отчаяние и безысходность.
   Он вошел в здание, и сделал несколько шагов по направлению к свободному столику.
   Изумленные взгляды. Тихие вскрики.
   Он положил почти бездыханное тело на деревянную столешницу и дал волю крику, так настойчиво вырывающемуся наружу. Нечеловеческое рычание, смешанное с невыносимой болью и отчаянием. Припав к груди холодного тела, он обнял ее. Артем буквально чувствовал сам, как с каждой каплей крови из ее тела утекала жизнь.
   Кровь из затылка девушки растекалась по деревянному столу и начинала капельками падать на пол.
   Кто-то пытался его оттащить. Кто-то выбежал на улицу. Кто-то звонил по телефону. А он изо всех сил старался удержаться в сознании и не упасть в обморок.
   Кто-то сказал, что она умерла. Он лишь осел на пол и, взяв ее за руку, начал осыпать холодную ладонь поцелуями. Перебирая волосы на ее голове, гладя по лицу. Пытаясь запомнить. Но не пытаясь проститься.
   Мир снова предательски ушел из-под ног. Мерцающими серебристыми точками. Он лишь взмолился, что бы не отпустить ее руки. Уйти за ней. С ней. К ней...
  

два дня спустя

  
   Белый свет больничной палаты. Холодные мертвые стены. Капельница. Одинокая кушетка. Мать, в черном платке с красными опухшими глазами. У нее не было сил даже обрадоваться, что он очнулся.
   Димы больше нет. Он понял это без слов.
   Странная сосущая пустота забрала с собой все слова. Словно весь алфавит, который он знал, превратился в груду бесполезных иероглифов.
   Он понимал значения слов, но не видел смысла их произносить. Уткнувшись носом в холодную стену он пытался заснуть. И уходил из этого мира. Он надеялся проснуться в другом месте. Надеялся, что все окажется простым сном. Искренне верил, что стоит открыть глаза, и будет привычное утро перед экзаменом, или выходные дома.
   Но очень быстро снова приходила боль и слабость, запах больницы, и он понимал, что все действительно случилось.
   Так было много раз. И вскоре он уже просто не мог заснуть. Спустя последующие часы он понял, каким может быть разнообразным потолок, пока не заметил на прикроватной тумбочке свой мобильник.
   Бессмертная нокиа. Взяв в руки сенсорное устройство, он движением пальца разблокировал экран. Меню. Сообщения.
   Дрожащей рукой он набрал номер.
   "Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети".
   Закрыв глаза он опустил руку с телефоном на кровать и попытался сглотнуть тяжелый комок застрявший в горле.
   Она все еще жива.
   Он знал это. Открыл смс. Вот ее теплые слова и признания в любви. Пожелания на ночь. Красивые стихи. Шутки. Буквы и опечатки. Они были написаны ее рукой... всего лишь пару дней назад. А он...
   Он больше никогда не услышит ее голоса...
   Слезы несдерживаемым потоком потекли по щекам. Пытаясь сдерживать рыдания, Артем захотел размахнуться и ударить телефон об стену. Но резкое движение приковало болью к постели. Он увидел смс уведомление. Кнопка вызова...
   Вызвав сенсорную клавиатуру он нажал "1".
   "Темкааа!!! Я сдала! На пятерку!" - знакомый голос, такой близкий и родной. Такой живой... "Люблю тебя, мой милый! Я за вещами! Заедьте за мной!" Крик и рыдания больше не смогли тихо сидеть в груди. "Удачи, котенок! Сессия закры..."
   - ЗА ЧТОООООО?!?!?!?!?!?!?! - Кричал Артем, изогнувшись на кушетке испепеляя потолок. Кричал, пока не прибежал медперсонал и не вколол ему успокаивающее.
   Пока спасительная тьма липким вяжущим покрывалом не унесла его от невыносимой боли, которую невозможно было терпеть.
  

Анна

  
   Серебряные плети мелькали у ее лица. Души словно подсеченные, вылетали из тел. Золотые искры пытались обжечь ей лицо, но не приносили вреда. ЕЕ ослепительный свет был настолько силен, что даже когда разъяренный Савелий пытался пронзить и ее, плеть сразу же почернела.
   Разъяренный жнец, сдувал ртом снежинки, которые так яростно пытались облепить ему лицо.
   - Уйди! Оставь этого смертного! - вне себя от ярости закричал жнец. - Как ты смеешь противиться воле небесной?
   Остальные сматывали свои серебряные тонкие плети и с любопытством смотрели за происходящим.
   Вся в слезах, Анна, зажав ладонями рот, не могла произнести ни слова.
   - ПРОЧЬ! - Жнец замахнулся и стал разматывать над головой смертоносную плеть.
   Анна отрицательно замотала головой. Сквозь белоснежное сияние ореолом проступили ее крылья.
   - Одумайся, дитя! Пока не поздно! - крикнул один из жнецов. За его спиной стояла безликая душа Марины с выцветшими глазами и ничего не выражающим лицом.
   - Пока я еще здесь... Дай мне завершить свою работу. - Савелий все дальше и дальше размахивал свою плеть и вокруг него начал заворачиваться вихрь из белых снежинок.
   Анна услышала копошение позади себя. Обернувшись, она увидела, как Артем вылезает из машины. В тот же миг, Савелий, сделал выпад. Анна, сама не ожидая от себя такой ловкости, резко перехватила над головой серебряную струну с золотистым гарпуном на конце. Натянувшаяся струна замерцала электрическими разрядами. Савелий со злобно горящими глазами смотрел в лицо хранителю.
   - Сегодня я ничего не могу тебе сделать. Но он умрет... Через день, два, неделю, месяц, год... Смерть уже расписалась в его приговоре. И за сегодняшнюю недостачу умрут невинные. Чей срок еще не пришел. И их смерть будет на твоей совести. Жизнь твоего подопечного предрешена!
   Анна, не вслушиваясь в злобное шипение жнеца, отпустила его плеть, и смотрела, как они повернулись к ней спиной и стали исчезать один за другим.
   Когда резкий порыв ветра развеял по воздуху очертания последнего, Анна пала на колени, и смотрела как Артем вытащил тело Марины на снег и, взяв на руки, понес в сторону какого-то здания. Протянув к нему руку, она пыталась до него дотянуться, судорожно сдерживая свои рыдания.
   - Что...
   Серые тучи порошили снегом грешную землю. Все еще сияющие белоснежные крылья обожгло огнем.
   - Я...
   Артем нес Марину, оставляя за собой тонкую красную дорожку на снегу.
   - Наделала...
   Излучаемый ею свет погас. Анна испугалась, что больше никогда уже не сможет материализовать свои крылья. В ее голове метались сотни мыслей. Борясь со своей сущностью, она искала истинную причину того, что заставило ее поступить именно так.
  

два дня спустя

  
   Ее больше не пускали на небо. И крылья не слушались. Два огромных и бесполезных крыла стали обузой. Их нельзя было даже расправить. Мокрые и набухшие от снега они тянули вниз к земле. И казалось, земля сейчас разверзнется и унесет ее с собой в преисподнюю. Ее свет стал бесполезен.
   Хмурые лица. Гробовое молчание. Рыдание и всхлипы. Слезы родителей, которые пережили своих детей.
   Анна шагала среди толпы и пыталась найти Агнию. Неужели она не придет проститься со своим подопечным?
   Гулкими вспышками она видела суровые взгляды других ангелов. Они шагали вместе с другими, понурив голову. Кто-то строго косился, что-то осуждающе шептал, показывал пальцем. Но никто не решался подойти и заговорить с ней. А когда она прорывалась сквозь толпу к ним. Они мерцающим столбом уходили в небо.
   Пока ее тело не пронзило током. Изнутри. Она обернулась и увидела старый мудрый взгляд своего наставника Авраама. Он сидел за могилами на одном из могильных крестов и что-то перебирал в своей руке. За его спиной дымились едва уловимые дымки. Увидев. Что его наконец заметили, Авраам поманил Анну к себе пальцем.
   Пробираясь сквозь толпу, Анна упала в ноги к своему наставнику и заплакала, не решаясь поднять голову.
   - Простите... - постоянно шептала она.
   Авраам положил ладонь ей на голову и ласково погладил. Тот час крылья вновь засияли и обсохли. Анна почувствовала, что снова может летать.
   - Успокойся дитя. Встань.
   Анна не решительно встала и робко посмотрела на своего наставника.
   - Я не знаю, почему так случилось, - начала сразу оправдываться она.
   Авраам поднял руку, призывая ее замолчать.
   - Ничего страшного, Анна. Такое случается. Ничего страшного не произошло... пока. Ты все можешь исправить. Мы отлично понимаем, что это твой первый подопечный, ты начинающий хранитель, неопытная, совершаешь ошибки. И ошибки это тоже путь познания истины.
   Анна благодарно улыбнулась и припала губами к руке наставника. И только сейчас она заметила в его руке серебряную нить с золотым гарпуном на конце, которую он перебирал. Анна испуганно отшатнулась, не сводя глаз со смертоносной плети.
   Авраам протянул ей плеть.
   - Это теперь твое. Возьми, - старые глаза из-под кустистых бровей спокойно смотрели на молодого ангела.
   - Зачем мне это, наставник?
   - Такова воля небесная. Исправь то, что не свершилось по твоей вине.
   - Но...
   - ВОЗЬМИ! - громом прогремел голос Авраама и его глаза сверкнули молнией.
   Дрожащими руками Анна взяла плеть из рук наставника, и недоумевающее посмотрела на него.
   - Забери его душу. Это и будет твое наказание. Три круга солнца тебе на это. А потом за тобой придут и отрубят крылья, и ты уже никогда не сможешь вернуться на небо. Ты будешь изгнана. Одумайся, дитя. Пока не поздно...
   - Но почему он? Почему так рано? Я видела реестр! Его не было там! Я видела его жизнь! Жизнь всех! Марины, Димы... Почему? Это ошибка! Проверьте! - сорвавшись, Анна кричала, схватившись за голову, стараясь не осознавать то, что ей предстоит сделать.
   - Три круга солнца... - Авраам встал с креста и растворился.
   Золотой наконечник плети стал подрагивать и раскалился. Анна смотала серебряную нить, и прижала ее к себе.
   И тут она увидела Агнию, сурово качающую головой и смотрящую в ее сторону.
   Неужели она, которая так заботилась о нем, хуже нее? - пронеслось в голове Анны.
   Ангелы уходили серыми тенями и уводили за собой души, которые пришли проститься с родными и близкими.
  

на следующий день

  
   Золотой гарпун с гулким звоном упал на пол больничной палаты. Анна с пустыми глазами перебирала серебряную плеть, пытаясь понять, сможет ли она сделать то, что велел ей наставник. Ее мир рушился. Небо, которое казалось ей светлым и добрым, больше не источало тепло. Весь мир жесток, и теперь она должна вырвать душу своего первого подопечного.
   Почему она не оставила его умирать? Ради чего она сохранила ему жизнь? Разве сейчас не время все исправить?
   Золотой гарпун взвился вверх и закружился над головой ангела. Простые и легкие движения кистью. Она уже буквально чувствовала, что ей стоит лишь задать направление, смертоносное оружие все сделает за нее.
   Артем сидел на койке и, сжимая губы, смотрел на свой телефон. Усталый, разбитый, покалеченный внутренне, но живой. Время излечит все раны.
   - Я лишь хотела, чтобы ты был жив. Хотела быть с тобой... но в итоге разбила тебе жизнь.
   Гарпун нетерпеливо дрогнул в воздухе, и снова упал. Обиженным скрежетом он выражал свое недовольство, когда его волокли за собой по полу.
   На выходе из больницы Анну встретила красивая девушка со строгим выражением лица.
   - Мне не нужно времени. Я не смогу его убить. И передай всем на небесах. Пока я рядом, никто и близко не сможет подойти к нему. Хотите его душу? Убейте меня.
   Девушка сочувственно покачала головой и закрыла глаза.
   Анна протянула руку с гарпуном, но девушка, сжала ее ладонь, и заставила опустить.
  

два дня спустя

  
   Они пришли ночью. Не дожидаясь рассвета, Авраам в сопровождении двух ангелов распахнул двери и прошел в центр палаты.
   Стекла на окнах сразу же распустили зимние узоры.
   - Именем света! Небесное дитя Анна, хранитель души человеческой, у тебя есть последний шанс исправить то, что произошло по твоей вине.
   Анна встала с кровати Артема и гордо выпрямилась.
   - Сестра, позволь мне, - один из рослых ангелов протянул к ней руку, - если ты не можешь, его душу возьму я.
   - Он будет жить. Согласно небесному реестру. Я видела его имя, высеченное на небесной скале заветов, видела срок его жизни, и буду с ним, пока не истечет последняя минута этого времени.
   Ангелы переглянулись и посмотрели на Авраама. Тот молча кивнул, и провозгласил:
   - Данной мне властью, я изгоняю тебя с небес. Отныне ты, дитя небесное, станешь дитем порока. Грешница. Хочешь быть с этим человеком? Будь. Да почернеют твои крылья, да сгниют твои перья. Да состарится и умрет твоя плоть, обращаясь в гниль и рассыпаясь в прах. Не видеть тебе больше света небесного, не чувствовать тебе более благословения священного. Закрыты отныне для тебя пути исповедания и покаяния. Нет тебе прощения. Нет тебе раскаяния. Да снизойдет твоя дорога в огонь очищения. Да скуют тебя бесы, да услышит небо стоны твои, чтобы быть примером, клеймящим позором для остальных!
   Ангелы сделали шаг вперед. Анна резко вскинула гарпун и начла им отмахиваться. Слова наставника вылились на нее словно ведро холодной воды. С каждым звуком этой речи, она менялась. Она не могла понять, что произошло, но внутри нее опустело.
   Земля под ногами дрогнула. Один из ангелов пригнулся и, увернувшись от плети, резко сделал выпад в ее сторону. Выбивая плеть. Второй, увидев, что она обезоружена, вскинул руку, и из каждого его пальца, светящаяся нить пронзила ее тело.
   Крылья. Они вспыхнули за спиной. Словно подожженная спичка.
   - Падшие да упадут!
   Ее схватили за волосы, и поволокли по коридору и лестнице вниз. За дверьми больницы в ряд стояли молодые хранительницы.
   Ее всю в слезах поставили на дрожащие ноги.
   Публичная казнь. Изгнание.
   Огненная плеть сверкнула в руках наставника. Замахнувшись, раскаленный прут обрушился ей на спину. В глазах потемнело, она упала, судорожно пытаясь опомниться и захватить ртом воздух.
   Снова удар.
   Кто-то отводил глаза, кто-то смотрел заворожено.
   Ее волокли за волосы, и Авраам периодически наносил ей удары прутом.
   Крылья тлели и источали ужасающий запах паленых костей.
   Ее снова подняли за волосы.
   - Пусть каждый хранитель возьмет себе черное перо падшей дочери неба в напоминание о позоре и непослушании. У кого не будет пера, получит удар огненной плетью.
   И тут на нее набросились. Это были не ангелы. А злобные собаки, которых спустили с поводка. В их глазах полыхало пламя, и это не было отблеском ее пылающих крыльев.
   Перья выдирали, а ее прижали лицом в снег, заставляя упиваться криком и рыданиями.
   - Проклинаю... небо... ты слышишь... я проклинаю тебя!
   Всполохи света. Они исчезали. До последнего. Пока не остался один Авраам.
   - Его душа не стоила твоих крыльев.
   - Его душа стоила каждого перышка, - с ненавистью и на последнем издыхании ответила она.
   Авраам небесным всполохом исчез, ослепив яркие звезды, и оставив после себя темную, но ласковую ночь.

Артем

три недели спустя

  
   Что есть смерть в этом мире? Что остается после тех, кто уходит?
   Все перевернулось. Все поменяло свой цвет. Не хотелось есть, не хотелось дышать. Не хотелось жить. Но ведь для чего-то он остался в живых. Один. А они все...
   Он не помнил ее последних слов. Он не помнил, был ли шанс все исправить.
   Стук в дверь.
   Артем, сглотнул комок и ждал, когда ему откроют.
   Олеся Константиновна посмотрела куда-то сквозь него и, оставив дверь открытой, ушла в глубь квартиры.
   Артем не решался сделать шаг и перешагнуть порог дома. Воспаленный разум все еще боролся с реальностью. Он верил, что сейчас она выйдет ему навстречу. И этот шаг означал отвергнуть надежду. Принять реальность.
   Шаг.
   И словно стекло осыпалось под ноги. Будто босыми ногами ступаешь по разбитым осколкам. Он не может здесь дать волю своим чувствам. Только не сейчас.
   Рот открылся, чтобы позвать ее по имени.
   Кулаки сжались. Губы сомкнулись. Скользкий комок подкатил изнутри и встал поперек горла.
   - Зачем пришел? - вышла из комнаты Олеся Константиновна.
   - Пришел проведать вас.
   - Проведал? - резко и грубо оборвала его женщина. Артем не узнавал ее. От милой и всегда гостеприимной хозяйки не осталось даже воспоминания.
   Неужели она теперь его ненавидит? Артем нервно переминался с ноги на ногу, и пытался подобрать нужные слова.
   - У меня ничего не осталось от нее... - наконец заставил он выдавить из себя слова, изо всех сил борясь с подкатывающими к горлу слезами. - Только голос на автоответчике.
   - А я тут причем? - грозно спросила женщина и сразу же отвернулась. Ее плечи стали тихонько подрагивать. Махнув рукой, она ушла.
   Артем остался один в недоумении.
   Неужели она теперь винит его во всем? Неужели...
   - А, Темка! - раздалось из-за спины, и на плечо парню опустилась рука.
   - Семен Витальевич... - обернулся Артем.
   Мужчина с пустыми и грустными глазами улыбнулся и подмигнул.
   - Молодец, что зашел. Не обращай на мою жену внимания... Она сама не своя.
   - Я не виню ее...
   - Ты главное себя не вини. Живи дальше.
   Стиснув зубы, Артем сдержался, чтобы не разразиться в бесполезных и пафосных обещаниях.
   - Я со двора слышал, что у тебя ничего не осталось от... - голос мужчины дрогнул. Он не решался произнести ее имя. Для него это значило лишний раз признать ее смерть, - погоди! - так и не решился он, и ушел в ее комнату.
   Отец Марины вышел спустя пару минут, что-то держа в руках, затем взял его руку и вложил в нее серебряное кольцо.
   - Она носила его с тринадцати лет, не снимая. Это был мой подарок ей, на день рождения. Я так и не смог положить его вместе с ней.
   Артем попытался посмотреть мужчине в глаза и сразу же опустил голову вниз. Он не мог выдержать этого. Двое боролись со слезами и удушьем, что шло изнутри. Красные и мокрые глаза отца были отрешены от всего происходящего.
   Сжав кулак, юноша пытался пересилить в себе слабость. Все звуки стали гулкими, лишь голос Семена Витальевича держал его на поверхности нескончаемой бездны, над которой он уже сделал первый отчаянный шаг.
   - Ты лучше не приходи сюда больше. Раз ты живой, значит так угодно Богу, живи дальше. Не приходи, не нужно. Это тяжело для меня и моей жены. Пережить собственного ребенка... единственного ребенка.
   Слеза сорвалась и покатилась по щеке мужчины.
   - Уходи... Живи, во что бы то ни стало. Живи... ведь она... наблюдает за нами...
   Артем больше не мог этого слушать. Сжав со всей силы кулак, он развернулся и метнулся прочь с этого места. Сейчас он хотел лишь прогнать свои мысли и запереть свои воспоминания. Он бежал из всех сил. Пар вырывался из его рта, неокрепшие ноги дрожали от усталости или переполнявших его чувств. Остановиться - значит потерять что-то ценное. Остановиться - значит принять настоящее, снова вернуться в него. Возможно, когда он бежит сейчас к ней, она стоит на линии горизонта, именно там, где небо соприкасается с землей, и протягивает к нему руки. Ждет его. Там, где небо касается горизонта. Он должен добежать. Ведь она ждет его... там.
   Вытянуть руку и бежать. Пока хватит сил, пока будут двигаться ноги. Пока он может шевелить пальцами. Бежать. Вперед. За пределы бесконечности.
   Спотыкнувшись и упав, Артем распластался на снегу и, наконец, дал волю чувствам, утыкаясь лицом в сугроб и крича, что есть силы.
   - Прости... - прошептал он и опустил голову.
  

пять дней спустя

  
   "Люблю тебя, мой милый! Я за вещами! Заедьте за мной! Удачи, котенок! Сессия закры..." - выбросив телефон, Артем приложился к бутылке коньяка.
   Телефон, отбросив заднюю крышу и отправив в дальний полет аккумулятор проскользил в глубину комнаты.
   "Живи, во что бы то ни стало" - звучали в голове слова отца Марины.
   Это психоз. Как после этого жить? Как забыть все это? Как?! Я не могу жить дальше.
   - Раз я живой, так угодно Богу? - закричал Артем. - Богу?!
   Сжимая кулаки, парень опрокинул полупустую бутылку на кровать. Раскачиваясь взад вперед и глядя в пустоту, Артем пытался найти что-то, что будет ему якорем.
   Полоску света под дверью его комнаты прикрыли шаркающие тени. Ручка задергалась. Он никого не впустит. Ни единую тень.
   Резко выдохнув, Артем сорвал с шеи цепочку оставляя красный след на коже, и поднял руку чтобы крестик оказался на уровне его глаз.
   - Значит, тебе угодно, чтобы я был жив? Для чего? Зачем? Почему? Тебе угодно... - юноша положил цепочку на подоконник. - Никогда ты не окажешься на моей груди. Потому что ты забрал ее к себе.
   Засунув руку в карман, он нашарил в нем кольцо и вынул, затем спрыгнул с кровати и залез под кровать, доставая свои старые кеды. Отбросив крышку коробки, он стал расшнуровывать ботинок. После того как он вынул весь шнурок он продел его через кольцо и завязал себе на шею.
   Нервно сжимая кольцо, Артем принялся его целовать. Его взгляд упал на аккумулятор от телефона. Не долго думая, он нашел все части и снова собрал телефон, включил, ввел пин-код, подождал пока тот загрузится, открыл меню, вошел в сообщения.
   Большой палец правой руки нервно подрагивал. Ее голос. Он тут. Он рядом. Давление на кнопку.
   Скорчившись на полу, он сжался в клубок и раз за разом слушал ее голос, кусая до крови свои губы и сжимая в руке ее кольцо. Он словно держал ее за руку. Словно она была рядом с ним. Словно...
   Проваливаясь в сон, ощущая во рту вкус соленых слез и собственной крови, где-то на грани реальности и сна. Он увидел ее. Лежа на полу он улыбался. Он с ней.
   - Забери меня... - прошептал он.
   Она протянула ему руку. Коснулась его. И в этот миг он вдруг снова очутился в машине на заднем сиденье. И в следующую секунду пережил все ощущения аварии.
   Резко вскочив с пола, он ударился головой об кровать и выбежал из комнаты. В его голове снова была одна мысль. Бежать.
   Его сзади крепко заключили в объятья. Что-то шептали на ухо.
   - Я снова был там, мама... На заднем сиденье... Я снова не умер... Мне... Мне... Мне нужна помощь.
  

месяц спустя

  
   Положив вату на место от укола, Артем поблагодарил медсестру и вышел из процедурной больницы, в которой он лежал после аварии. Врач прописал ему какие-то уколы. От которых должно было стать легче. Но помочь ему мог только кардиохирург или трансплантолог, вырезав сердце.
   Проходя через комнату для встреч к выходу он заметил одинокую девушку сидящую у окна и всматривающуюся вдаль. Почему-то ее лицо показалось ему знакомым. Но вспомнить ее он не мог. Их взгляды встретились. Она словно лучиком света вспорхнула в его душе. Что-то затронула. Какие-то далекие и забытые воспоминания, но какие?
   Девушка смотрела на него не отводя глаз. Артем так и замер на месте в нерешительности.
   - Анна, мы тебя обыскались! Возвращайся в палату, - лечащий психиатр Артема заметил наконец и его и поздоровался, - ну как курс лечения? Есть какие улучшения?
   Пожав плечами и провожая девушку в компании с медсестрой, Артем ответил:
   - Да не особо. Правда раздражения от того, что каждый пытается научить меня жить, стало намного меньше. Что это за девушка?
   - Не так давно ее нашли во дворе больницы. Кто-то очень плохо с ней обошелся. Помнит только свое имя. Может амнезия... я теряюсь в диагнозе, над ее телом сильно поиздевались, возможно это необратимая психологическая травма. Ее уж выписывать пора, а ей некуда идти. Думаем, что с ней делать...
   - Ее изнасиловали?
   - Освидетельствование показало, что нет. Просто сильно избили. Издевались. Вся спина в шрамах от плетей. Думаю перевести ее из терапии к себе в психиатрическое отделение.
   - Там она совсем потеряет себя как человека... Вы можете назначить курс лечения? А я бы ее приютил на время.
   - Что за щедрость, Артем? Тебе это нужно? Не нагружай себя этим. Забудь.
   В груди что-то екнуло. Это слово "Забудь", простое и ненавистное.
   - Как вы все пристали со своим "Забудь"! - вспылил парень и попытался взять себя в руки. - Я заеду за ней в выходные, быть может верну человеку жизнь. Дам объявления в газеты, в интернете, отошлю в программу "Жди Меня". Вы то уж точно ничем этим заниматься не будете.
   Не ожидая ответа, Артем ловким движением руки послал вату в корзину и вышел на улицу.
  

на следующий день

  
   - И зачем тебе это нужно? - спросила мать глядя на сына.
   - Я просто хочу помочь человеку. Тому, кто в этом нуждается. Что в этом плохого?
   Женщина смотрела на сына и лишь качала головой.
   - Это исключено.
   - Но мама! - попытался возразить Артем, но тут в комнату вошел отец.
   - Что тут за крики?
   - Полюбуйся, наш сын хочет привести в дом девушку!
   Отец устало вздохнул и посмотрел на сына очень уставшими глазами.
   - Не впадай в крайности, сын!
   - Да не впадаю я ни в какие крайности! Я просто хочу помочь бедной девушке! - взмахнув руками, парень начал ходить по комнате кругами.
   - Разберись сначала с собой, а потом уже бери ответственность за других.
   - Со мной все в порядке! Перестаньте смотреть на меня как на больного ребенка! Мне больше не нужна ваша помощь!
   - Не смей кричать на родителей! - завелась мать. - Разорался тут! Ты думаешь, нам легко? Ты думаешь, мы ничего не чувствуем?
   На глазах у женщины выступили слезы, и Артем почувствовал себя виноватым.
   - У меня сердце болит не переставая! Я каждую ночь просыпаюсь от твоих криков! Отец снова пить начал! Мы сами не можем разобраться со всем этим, нам очень трудно это пережить, а ты хочешь втянуть в это кого-то еще!
   Отец подошел и обнял мать. Артем остановился и опустил голову.
   - Если бы я не выжил, вам было бы легче? - после этих слов Артем сразу же получил удар по лицу. Подняв голову, юноша встретился с гневными глазами матери.
   - Как ты можешь так говорить?! Как ты смеешь?! Да что же, тебя совсем нет сердца? Как ты можешь так относиться к семье?
   - Как ТАК? Как так, мама?
   - Словно она для тебя пустое место! Словно мы обуза для тебя! Ты все время убиваешься по Марине! Хоть бы раз сказал про брата! Как выписался, даже на могиле его ни разу не был! Какая то девка тебе дороже родной крови!!!
   Руки Артема затряслись.
   - Прекрати, мама... - довольно громко прошептал он.
   - Что прекрати? Винишь всех кроме себя! Сам один невинный тут стоит! Ты даже представить не можешь какого это, пережить собственного ребенка! Скотина ты неблагодарная! У тебя родной брат умер! А ты только и заладил, Марина, Марина... Сдохла твоя Марина! Жить надо дальше! Семья это главное в жизни! Родная семья!
   Артем вскипел, и вскинул руку, но ее перехватил отец.
   - Прекратите! Разойдитесь по углам! - рявкнул он.
   - Как ты можешь так говорить, мама?! Я ненавижу тебя!!! Слышишь! Ненавижу брата, потому что это из-за него мы попали в аварию! А все винят вокруг меня, потому, что я выжил!!! Ты думаешь, мне легко? Легко мне? Это мой брат отнял самое ценное, что было у меня! Я дышу, существую, но живу ли я? Я как в аду!!! И надеюсь, что мой брат сейчас тоже там!!!
   Мать схватилась за сердце и осела на пол.
   - Ты что наделал? - закричал отец. - Неси воду и валокордин! Быстро!!!
   Но Артем стоял на месте и тяжело дышал, развернувшись, он побежал к себе в комнату и захлопнул дверь. Слыша ругательства отца, он пытался унять бившую его дрожь. Его демоны вырвались наружу. Он действительно ненавидел собственного брата. Поэтому ни разу не вспомнил о нем и не был на его могиле.
   Сжав в кулак висевшее на его груди кольцо, Артем зажмурился, пытаясь прогнать все мысли в его голове, которые пчелиным роем кромсали мозг на мелкие части.
   Он не мог здесь оставаться. Вокруг был мир, который разваливался на части, а у него не было отчаяния чтобы бороться и удержать его. Значит, нужно было что то делать. Но в этом траурном хаосе боли осталось только выжженное пепелище. Здесь уже ничего не построить. И раз мир рушиться, не нужно пытаться склеить его своими слезами и соплями. Нужно дать мирозданию огромный пинок, и оставить это руины. Ведь где-то есть еще равнины с зелеными лужайками, где возможно пустить корни и дать начало новому существованию.
  

Анна

  
   Ей нужно было найти причину жить. Среди людей, в этом сумбуре человеческих жизней, она умирала. Ей было непривычно стареть с каждой минутой. Ее часы запустились, заструился песок времени по ее венам.
   Небо молчало, оно забыло свое любимое дитя, или потеряло ее среди всех этих потухших и безжизненных душ. Ночами она слышала шорохи, как смех ликующих бесов. Раны на спине гноились и нарывали, и под носом стоял запах паленых крыльев, который едкой гарью сжигал клетки мозга. Насмешка для ангелов, презрение для смерти.
   Она встретила его в больнице. Сразу почувствовала его, как только он приблизился. Блуждая по коридорам и натыкаясь на стены, ища проходы, она дождалась его, чтобы снова увидеть, прикоснуться к нему взглядом, но в его глазах поселилась смерть. Полное отсутствие жизни. Он был жив, но его душа умирала, смерть тянуло ее за собой, в свой новый мир.
   Правильно ли она сделала? Нужна ли ему была эта жизнь? Почему она так за нее уцепилась вместо него?
   Потому что она всегда хотела жить. И вот теперь сказка стала реальностью, но жизнь это не высшее превосходное благо, где дозволены чувства, наслаждение и радость. Все что она почувствовала, обретя человечность, это боль, одиночество и отчаяние.
   Последние искры тепла, проснувшиеся внутри нее, она сразу же отдала ему. Этот короткий миг, он мог длиться вечно, но был скоротечен.
   Ее увели. Он даже не знает о ней. Не знает, чем она пожертвовала ради него...
  

на следующий день

  
   - Анна, к тебе пришли, - человек в белом халате открыл дверь и отошел в сторону. В палату вошел Артем.
   Анна сразу же резко поднялась на кровати. Он пришел к ней! Кончики пальцев онемели, и она принялась сжимать и разжимать ладони, чтобы разогнать стынущую кровь.
   - Артем, - выдохнула она и сразу же спохватилась.
   Юноша внезапно испугался. У врача брови полезли вверх.
   - Ты его знаешь, Анна? - спросил врач.
   Девушка отрицательно замотала головой.
   - Но откуда ты знаешь мое имя? - спросил Артем.
   Вместо слов, Анна босыми ногами встала с кровати и, подбежав к юноше, крепко взяла его за руки, не отрывая взгляд от его глаз.
   Холод, безжизненное и покинутое тело. Словно она держала за руки ходячего мертвеца. Неужели смерть отложила на нем свой отпечаток? Неужели тот, кто должен умереть, непременно должен уйти за черным саваном?
   Но он здесь! Он пришел к ней! И она сможет вернуть ему жизнь! Сможет!
   Возьми мое тепло, возьми все до последней капли! - молила она.
   Артем заворожено смотрел на нее. Анна обняла его и прошептала на ухо:
   - Ты должен жить...
   Артем несколько резко, чем следовало, оттолкнул от себя девушку. Анна испугалась и прижала ладони к груди, отступив на шаг.
   Врач, с изумлением на лице наблюдавший за этой сценой, не сводил глаз с Анны.
   Артем, тяжело дыша, в чем-то очень сильно сомневался.
   - Сколько нужно времени, чтобы подготовить необходимые бумаги? - вдруг спросил он.
   - Около получаса, - помешкав, ответил доктор.
   - У нее есть личные вещи?
   - Никаких.
   - Анна, - спросил Артем, вкрадчиво и с удивлением смотря на девушку, протянул свою ладонь, - ты хочешь уйти со мной? Я помогу найти твой дом.
   Анна сразу же быстро закивала головой.
   Он пришел за ней! Он нашел ее!
   - У меня в пакете одежда... - Артем поднял пакет, который все это время держал в руке. - Это вещи...
   Он не сумел произнести ее имя. Но Анна вдруг поняла, что это вещи Марины, от них исходил ее древесный запах.
   Анна подошла и взяла пакет.
   - Ты переоденься, а я скоро вернусь за тобой.
  

Артем

  
   - Анна спокойный пациент, с ней не должно возникнуть проблем, но если что, звоните в любое время суток! Артем, вы уверены, что вам сейчас по силам взвалить на себя такую ношу?
   - Я просто хочу помочь, я же не жениться собрался. Расклею листовки, дам объявления в интернете, подключу социальные сети, обращусь в СМИ, не думаю, что мы пробудем долго вместе, уверен, что уже через месяц мы распрощаемся.
   Врач изучающее смотрел на юношу.
   - Ну, хорошо...
   - Раз я выжил в той аварии, я должен искупить свою жизнь, помогая другим.
   - Ну, раз ты так настроен, тогда удачи. Вот тебе рецепт, ей будет не лишним пропить ноотропил.
   - Хорошо, я все сделаю.
   Пожав руку врачу, Артем вышел из его кабинета и отправился по коридору обратно в палату. Стоило ему отворить дверь, он увидел знакомые синие джинсы и белую кофточку с красными узорами нанизанные блестками.
   Сглотнув комок, Артем выдавил из себя улыбку. Если смотреть только на ее тело, не поднимать головы и не смотреть ей в лицо... Можно поверить, что это... Это...
   В носу защекотало, глаза покраснели.
   Анна накинула пальто, подошла и снова взяла его за руку. Тело снова потеряло свой вес, будто законы гравитации перестали существовать. И это убаюкивающее тепло. Чувство спокойствия.
   Крепче сжав ее ладошку, они пошли вместе отсюда. Их уже ждало такси. Сев в машину, Артем назвал адрес, и они поехали. Анна смотрела в окно, не переставая сжимать его руку.
   Кто ты? Откуда? Что с тобой произошло?
  

Анна

  
   Стоя босыми ногами на снегу в белом саванне, Анна взирала вниз на бескрайние просторы расстилавшихся повсюду гор. На этой вершине, где место было только для нее одной, было безветренно. Ярко светила солнце, и его лучи, отражаясь от белоснежного, невинного и не тронутого человеком и цивилизацией снега, слепили глаза.
   Поднявшись на носочки, она вдохнула полной грудью. Кислород пьянящим ароматом свежести взбудоражил мозг. Хотелось тянуться изо всех сил к солнцу. Ввысь, чтобы коснуться его своими крыльями.
   Крыльями... Не менее белые чем снег, они укрыли тело девушки. Обрадовавшись, Анна сейчас же широко распахнула их, и наклонилась вперед. Ноги оторвались от земли, и она полетела вниз, стремительно набирая скорость. Чувство эйфории, которое всегда бывало от полета терпким наслаждением начало свой бег по телу под предводительством бесчисленного количества мурашек.
   Внезапно все вокруг стало серым. Анна успела заметить, что солнце скрылось за темной тучей. Ее крылья стали такими же серыми. Порыв ветра растрепал волосы ангела. Тело выбило из ровного полета и слегка закружило в вихре. Анна с ужасом наблюдала, как ее перья чернели, словно окунувшись в чернила.
   Почерневшие, перья отрывались и улетали обратно, к белоснежному снегу, туда, где все еще светило солнце. Набирая скорость, Анна влетела в облако. Саванн сразу же стал мокрым и прилип к телу.
   Когда она вылетела из облака, то за ее спиной была последняя сотня перьев. У нее снова не было крыльев, и она камнем летела вниз к земле.
   Свистящий ветер стал закладывать уши, нарастая пронзительным свистом. Земля стремительно приближалась. Солнце вышло из-за тучи, но его диск был укрыт луной.
   Анна вытянула руку к свету, но светило неумолимо отдалялось, превращаясь в маленькую точку.
   Затмение убывало. Вырвавшийся первый луч упал на руку девушки и опалил ее, оставив волдыри. Анна закричала, закрывая лицо руками. Свист нарастал и не прекращался. Теперь ее несло лицом вниз. Открыв глаза, она увидела, что внизу все полыхает.
   Полыхающий лес?
   Не лес, и не земля. Раскаленная лава.
   Ад?
   Земля стремительно приблизилась.
   - Аааа!!! - закричала Анна и резко вскочила с постели. Свист никак не прекращался.
   Звук хлопнувшей двери. Анна встала с кровати и выбежала из комнаты. Артем наспех замотавшийся полотенцем бежал выключать чайник и снимать свисток.
   Наливая в кружку кипяток, он наконец заметил ее.
   - Привет! Извини, что разбудил, - парень улыбнулся и поставил чайник на место. - Яичницу с сосиськами будешь?
   Анна робко пожала плечами.
   - Расцениваю это как знак согласия. Садись.
   Анна села за стол и смущенно смотрела как Артем готовит завтрак. Ее передергивало. Она боялась закрыть глаза. Ведь тогда, сон закончится, и она непременно разобьется о землю.
   Артем достал тарелки и, разделив яичницу ровно пополам, выложил на посуду.
   Анна подвинула к себе стакан с кофе и отхлебнула.
   - Сегодня постараюсь устроиться на работу. А на выходных, мы займемся поиском твоих близких.
   - А учеба?
   - Не хочу тратить на нее время.
   - Но как же...
   - В последнее время я осознал, что не стоит тратить на это жизнь.
   - И чем же ты хочешь заниматься?
   - Ну, для начала помогу тебе найти свой дом, а затем помогу кому-нибудь еще.
   Анна отвела глаза и принялась за еду. Было слегка пересолено, но в меру сладкий кофе компенсировал вкус.
   Быстро закончив с завтраком, Артем отправился в прихожую.
   - На тумбочке рядом с телефоном, прямо под блокнотом я оставил номер мобильника. Если что, звони на него. Дверь никому не открывай и никуда не уходи. Все, что есть в холодильнике, и вообще на кухне - твое. Проголодаешься, не стесняйся. Буду ближе к вечеру.
   Накинув пальто и наскоро повязав шарф, Артем подмигнул Анне и выбежал за дверь.
   - Закройся! - крикнул он, бодро спускаясь по лестнице.
   Анна подошла к двери и усмехнулась. Артем никогда не любил спускаться на лифте, его раздражало стоять и ждать в ожидании, когда же раскроются створки дверей.
  

Артем

  
   На улице уже стемнело. Артем, осматривая газету с объявлениями, раздраженно ее скомкал.
   - Все бесполезно! - процедил он.
   Бесконечное хождение по работодателям были одинаковыми. Везде нужно было заполнять анкеты, отвечать на глупые вопросы, и проходить собеседование. Все было ради того, чтобы услышать универсальную фразу: "мы вам позвоним".
   Но несколько раз люди честно отвечали, что ему не хватает диплома, или стажа работы.
   Артем достал бумажник и критически оглядел его содержимое. Срочно нужна работа. При экономном использовании, средств хватит только на пару дней, не больше.
   Карман завибрировал. Артем достал свой телефон и увидел на нем мигающую фотографию отца. Помотав головой, он хладнокровно сбросил звонок.
   Откинувшись на спинку стула, он стал смотреть на проходящих мимо прохожих.
   К нему подошла официантка.
   - Еще что-нибудь будете заказывать?
   Артем посмотрел на пустую чашку с остатками кофе и не нетронутый круасан, и помотал головой.
   - Счет, пожалуйста.
   Официантка удалилась, а Артем принялся листать книгу контактов в своем телефоне.
   - Алло, привет дружище! - закусив губу, Артем крепче прижал мобильный к уху. - Слушай, у тебя не найдется какая-нибудь работа? На полный рабочий день... Очень сильно надо... Ну ты поспрашивай, хорошо?... Все, буду ждать.
   Расплатившись, Артем у выхода кинул в урну газету с объявлениями и отправился домой.
  

Анна

  
   Анна долго не могла заснуть. Постоянно ворочаясь, ей было то жарко то холодно. Раны на спине болели и жутко чесались. Не выдержав, она встала и подошла к окну.
   Сверху, сними холодным светом на нее смотрели звезды. Они безмолвно смотрят на людей глазами бога. Молчаливые, неизменные, мертвые, несуществующие. Лишь далекий свет.
   Ритмичный гулкий стук из глубины квартиры нарушил ночную тишину. По телу падшей пробежали мурашки, и растирая плечи, Анна вышла из комнаты на кухню и на ципочках осторожна стала красться по холодному линолеуму.
   Дверь в комнату Артему оказалась слегка приоткрыта. Она видела, как он сидел, поджав ноги под себя, смотрел в потолок и раскачиваясь тихо бился головой о стену с ковром.
   У Анны перехватило дыхание. Она знала, что сейчас нужна ему как никогда, но что она может? Ведь теперь она простой человек.
   Ее сердце часто забилось, оно будто подпрыгивало к горлу и хотело вырваться наружу.
   Анна все же решила, и приотворила дверь.
   - Артем? - робко спросила она и вошла.
   Артем посмотрел на ночную гостью и попытался улыбнуться.
   - Разбудил? Прости...
   - Мне не спится, - оправдываясь, Анна сделал еще один нерешительный шаг.
   - А мне страшно засыпать. Боюсь снова оказаться в машине и проснуться. Очень часто, стоит мне закрыть глаза, я вновь еду по заснеженной трассе. Со всеми... живыми... - Артем тяжело сглотнул. - Прости.
   - Ничего. Ты должен радоваться этому новому шансу! Твоя жизнь очень многого стоит!
   Артем усмехнулся.
   Спина ангела протяжно заныла от тупой боли.
   Твоя жизнь стоила мне крыльев... и неба.
   - Нет у меня якоря в этой жизни. Мне больше не за что зацепиться. Нет даже ни малейшего намека на смысл.
   - Я... - Анна осторожно подошла к разложенному дивану и присела на край простыни, - пока я рядом, я хочу быть твоим маяком.
   Артем протянул руку и сжал ее ладонь.
   - Мы похожи. У нас обоих нет ничего, за что можно было бы зацепиться.
   - Давай зацепимся друг за друга... - прошептала Анна и подобравшись к Артему положила голову ему на плечо.
   Они долго сидели в ночи. Артем смотрел в потолок и о чем-то тяжело размышлял.
   Анна пыталась передать ему свое тепло, поделиться своим светом. Но холодный свет звезд наверное был слишком силен, что рассеивал ее слабое излучение. Она не заметила, как ее голова оказалась у него на коленях и она заснула.
   И только тогда, Артем, перебирая ее светлые волосы почувствовал усталость и провалился в перину воздушного сна.
   На сей раз он не ехал в машине. Он летел сквозь облака к земле, паря в темной туче черных перьев...
  

Артем

  
   Артем проснулся от вибрации мобильного телефона.
   - Внимательно... - просипел он сонным голосом, даже не взглянув на экран.
   - Дружище! Собирайся, на чай времени нет. Я договорился с братом, есть работа!
   Артем сразу же встрепенулся.
   - Выхожу!
   Сбросив звонок, парень стал растирать затекшую шею, мышцы протяжно стонали от неудобной позы сна. Осторожно, чтобы не разбудить Анну, он перенес ее на подушку и, укрыв одеялом, стал одеваться.
   Куртку он уже застегивал на лестничной площадке. У подъезда его уже ждала машина отечественной марки. Из открытого окошка ему улыбался старый знакомый Виталя.
   Запрыгнув на заднее сиденье, он поздоровался со старым приятелем и водителем, который, как оказалось, был старшим братом Витали.
   - Костя, - представился водитель.
   - Артем, - парень ответил на рукопожатие.
   - Права есть?
   Артем кивнул.
   - Открыты категории "А", "В" и "С".
   - Ну, вообще хорошо! - обрадовался Виталик. - Сейчас едем на склад, у нас там небольшая конторка. Интернет магазин. Есть склад с кучей разной электроники, цены дешевле чем в гипермаркетах за счет экономии на аренде, освещении и так далее. Плюс бесплатная доставка. На мне обслуживание сайта, на Косте реклама, ну а ты будешь развозить товар, и собирать подписи. За каждый адрес будешь получать сотку. Идет?
   Артему выбирать не приходилось, и он согласно кивнул.
   - Ну, тогда двинули! Познакомим тебя с твоей рабочей лошадкой, и я посвящу тебя в остальные нюансы.
  

Анна

  
   Анне показалось, что за дверью кто-то копошится. Насторожившись, она подошла к дверному глазку и заглянула в него. На лестничной площадке сидел маленький мальчик лет семи и возил по полу машинку.
   Анна открыла дверь и выглянула из-за двери.
   Малыш, отвлекшись на звук, повернул свою голову с копной послушных белокурых волос и грустно улыбнулся.
   - Привет! - сказал он.
   - Привет! - улыбнулась в ответ Анна. - Ты почему тут играешь?
   - Никого дома нет, - опустил голову мальчик.
   - Ну пойдем, подождешь тут, ты, наверное, голодный?
   Мальчик встал и прошел в прихожую.
   - Меня Юра зовут!
   - А меня Анна.
   Разувшись и не отпуская машинку из рук, Юра прошел на кухню и сел на табуретку.
   - И давно ты ждешь? - спросила Анна, ставя чайник с водой на газовую плиту.
   - Давно. А ты никого не ждешь?
   - Жду. - Анна достала чашки и поставила на стол. - А ты со школы пришел?
   Мальчик кивнул, болтая ножками и смотря в потолок.
   - Мама с папой часто забывают обо мне, и все больше и больше ругаются.
   - Не правда, твои родители всегда помнят о тебе.
   - Нет, - категорически замотал головой мальчишка. - Они обо всех забывают.
   Анна попыталась улыбнуться и решила сменить тему, но мальчик снова заговорил:
   - Ты мне нравишься, ты красивая! И добрая! Можно я сегодня останусь с тобой?
   - Твои родители будут волноваться, они любят тебя.
   - А тебя кто-нибудь любит?
   Анна замерла на месте и отвела взгляд в окно. Простой казалось бы вопрос, поверг девушку в оцепенение.
   - Мои родители меня не любят, но я по-прежнему люблю их. И даже когда мама каждый день после ссоры с папой плачет, я всегда рядом с ней, и ей становится легче. Но иногда я думаю, что лучше было бы, чтобы меня не было. И им не пришлось бы ругаться.
   - Не говори так! Никогда не смей винить себя!
   - Я просто слишком люблю свою маму. И я не хочу, чтобы она плакала из-за меня. - Юра грустно опустил голову и стал пальчиками крутить колеса машинке.
   Чайник быстро вскипел и, достав пакетики с чаем, Анна быстро сделала напиток и достала из шкафа мармеладки с сахаром.
   - Порой, чтобы любить по-настоящему, нужно просто не делать или не быть. То, что мы делаем, приводит к страданиям тех, кого мы любим.
   - А ты не слишком маленький, для таких разговоров? - попробовала улыбнуться Анна и потрепала мальчика по голове.
   - Это лучше, чем стараться ничего не замечать, - сказал Юра и спрыгнув с табуретки подбежал и обнял Анну. - Спасибо! Можно, я буду приходить к тебе в гости?
   - Конечно. В любое время.
   - Там в подъезде дверь хлопнула, это мои родители! Я побежал к маме!
   Анна проводила мальчика до двери, но тут зазвонил домашний телефон, и помахав на прощание рукой мальчику, она пошла отвечать на звонок.
   - Алло?.. Задержишься?.. Хорошо! Буду ждать! Я пока приготовлю что-нибудь на ужин! Возвращайся!
  

Артем

месяц спустя

  
   Артем ехал по городу, строго соблюдая советы навигатора, который в последнее время стал часто ошибаться. Он чувствовал себя виноватым, и не знал, как ему поступить дальше. Ни интернет, ни обращение в милицию, ни телевидение не смогли помочь ему отыскать родных Анны. Она старательно не показывала своего волнения, но Артем винил себя за долгое ожидание. А вчера все изменилось. Создав группу в социальной сети, и методом рассылки, с помощью бывших одногруппников, он распространил ссылки. Внезапно пришел ответ. Женщина опознала в Анне свою дочь, покинувшую семью несколько лет назад.
   Артем вспоминал, как обрадовался, и захотел сделать девушке сюрприз. Ничего ей не сообщив, организовал встречу. И когда они стали собираться, чтобы просто поужинать в кафе, он задумался. В его душу пришло осознание, что он не хочет, чтобы Анна уходила из его дома. На миг он даже подумал, чтобы забыть о встрече и повести девушку в другое кафе. Но отогнав эти мысли, он решил осуществить задуманное. По пути, идя с ней под руку он пытался разобраться в своих чувствах.
   Анна шла рядом с ним по ночным улицам освещенными фонарями в одежде Марины, которая была ей в самую пору, и улыбалась, постоянно рассказывала, что смотрела по телевизору. Ей нравились передачи о природе и животных. Анна не возражала носить вещи девушки, которая раньше жила с ним. Тем более, родителям Марины они все равно были без надобности, а у Артема оставался их целый шкаф. Поначалу было непривычно, и Артем часто тайно наблюдал за девушкой со спины. Это было неописуемое чувство. Надежда, вера, отчаяние, боль. Он смотрел на Анну со спины и думал, что это Марина, хотел верить, что это она сейчас возится с кулинарной книжкой у плиты, пытаясь быть ему полезной. Ему было больно осознавать, что в реальности все не так, как ему хочется верить. Но стоило Анне повернуться и улыбнуться ему, как она нежной губкой стирала его чувства, словно мел со школьной доски.
   Она встречала его каждый вечер своими кулинарными изысками, порой такими, что и в рот не возьмешь, а иногда действительно восхитительными. Да, иногда он мучился от жуткой изжоги, ведь чтобы не обидеть ее, ему приходилось это есть и глотать.
   Она провожала его каждое утро с улыбкой, и желала хорошего дня. И на душе светило солнце даже в самую пасмурную погоду. Он знал, что его ждут дома, что он кому-то нужен. Однажды он пришел домой, когда Анна ушла в магазин за продуктами. Он вошел в темную и пустую квартиру наполненную тишиной. Одиночество сдавило его, не давая продохнуть. Он словно потерялся в темноте. Внезапная апатия накинула на него сеть чувств, которые он старательно хотел забыть. Он сидел в темноте на кухне, пока не пришла Анна, и случайно ее напугал.
   Ее улыбка, нежный голос, редкие прикосновения вызывали желания жизни. Зарождали что-то теплое, и успокаивали биение сердца.
   Перебирая эти вещи в голове, у Артема портилось настроение, когда они шли в кафе. Когда он вернулся в реальность, они шли в парке. Анна, всегда чуткая к его настроению, будто читавшая его мысли, молчала, он приобнял ее за плечо и встряхнул, пытаясь рассказать услышанный днем анекдот. Но забыв пол шутки, вышел конфуз.
   При встрече Анна не вспомнила женщину и удивленно посмотрела на Артема. С большим облегчением, он услышал, как спустя время женщина сильно извинялась, что ошиблась и дала надежду. Затем она рассказала о своей дочери и расплакалась. Анна сразу же стала ее утешать, и у нее это хорошо получалось. Она словно лучилась теплом и давала каждому человеку надежду. А Артем смотрел на них и в его душе было легко. Он был очень счастлив, что Анна остается с ним.
   Думая обо всем этом, Артем остановил машину у нужного подъезда и вышел, чтобы позвонить в домофон и сообщить о своем прибытии. Вспоминая номер квартиры, он понял, что по рассеянности забыл накладные с нужной информацией в машине.
   Когда он обернулся, чтобы вернуться в кабину, он видел, что машина катится по наклонной дороге вниз. Артем пытался вспомнить, ставил ли он автомобиль на ручной тормоз. Но теперь это не имело значения.
   Тентованная газель катилась вниз по дворовой территории прямо к проезжей части. Антон пытался догнать автомобиль, но не сумел открыть тугую ручку дверцы. Кузов машины скатился на проезжую часть. Заревел клаксон, и взвизгнули тормоза.
   Артем замер на месте. Звуки аварии буквально вкопали его в землю, не давая ни единой возможности двигаться. Audi A5, пытаясь избежать столкновения на скорости не меньше восьмидесяти километров в час, снесла себе половину крыла, сработали подушки безопасности. Проезд был невозможен, образовалась пробка.
   Артем глубоко дышал, еще не осознавая происходящего.
   - Звездец... - прошептал он одними губами.
  

Анна

  
   Анна заканчивала с уборкой квартиры, когда раздался стук в дверь. Девушка осторожно вышла в прихожую и, поднявшись на цыпочки, заглянула в глазок. На лестничной площадке стоял Артем. Анна открыла дверь, и парень ввалился в квартиру.
   - Артем, - выдохнула Анна, делая шаг назад чтобы не вдыхать ужасный запах перегара. - Что случилось?
   Не разуваясь, Артем прошел в зал и буквально обрушившись на диван провел руками по волосам ото лба к шее и заулыбался. Девушка смотрела на его красные глаза, и ее сердце участило свой ритм.
   - Это конец! - вскинул он руками. - Все кончено!
   Анна медленно подошла и села рядом с хозяином квартиры.
   - Что-то на работе? - робко спросила она.
   - Почему? Почему моя жизнь рушится? Кому мало тех останков, что осталось от моей жизни? Кому нужно стереть все это в пыль? Кому?
   Анна попыталась прикоснуться к Артему, но парень резко отдернул руку и встал, начал нервно ходить по комнате.
   - Я влетел! Я разбил иномарку, и никого не волнует, что он тоже виноват и ехал с большой скоростью! Я разбил рабочую машину, разбил товар: плазменный телевизор, ноутбук, видеоплеер и зеркальный фотоаппарат! Уцелели только французская сковородка, да китайский смартфон! Теперь у меня отберут квартиру, и я буду жить на вокзале!
   Артем со злостью пнул дверцу мебельной стенки, дверца жалобно звякнула и слетела с нижней петли.
   - Может, стоит сказать родителям?
   Артем прекратил нервные хождения и сжал кулаки.
   - Нет! - холодно отрезал он. - Я буду нести ответственность за все сам. Это моя жизнь и моя вина. Если будет нужно, я продам какой-нибудь орган, но не буду просить помощи у них. Их сын погиб в аварии.
   - Но Артем! - Анна встала с дивана, но парень со злостью в глазах уставился на нее.
   - Я найду выход! Я тебе обещаю!
  

Артем

две недели спустя

  
   Артем с помощью интернета продал почти все вещи из дома. Анна лишь наблюдала как квартира пустеет и наполняется пустотой. Телевизор и музыкальный центр ушли первыми, за ними были проданы холодильник и стиральная машина.
   Артем все отшучивался, что теперь они будут есть самую полезную и непортящуюся пищу. На самом же деле их рацион свелся к макаронам и консервам. Почти все вырученные с продажи деньги, он отдавал за долги.
   Домашний беспроводной телефон и пылесос было последним, что можно было продать, но эти деньги ушли на оплату коммунальных услуг. В тот вечер их ужин состоял из двух пакетиков лапши быстрого приготовления и черствого хлеба.
   Они сидели в пустой кухне за столом, перед ними были тарелки накрытые крышечками от кастрюль, под которыми кипятком был залит их ужин. Артем аккуратно разрезал последний чайный пакетик, получив таким образом два маленьких пакетика и посмотрев на Анну попытался улыбнуться.
   Анна смиренно сидела напротив него, не зная как себя нужно вести. Она хотела помочь, сделать хоть что-нибудь, но была совершенно бесполезна.
   - Анна, - робко начал Артем, собираясь с мыслями. В последнее время он ходил постоянно угрюмый, видимо пытался принять какое-то тяжелое решение. - Я тут подумал и решил...
   Анна видела как он искал слова, но что-то не давало ему их произнести.
   - Ты должна вернуться в больницу, - выпалил он, и опустив глаза, чтобы не смотреть на ее реакцию, быстро продолжил, чтобы не упустить внезапную смелость и сказать все разом. - Я позвоню и договорюсь, уверен, Петр Семенович хороший человек, он все поймет, он что-нибудь придумает и выбьет место в палате.
   Замолчав, Артем наконец посмотрел на нее. Анна смотрела в окно и еле сдерживала слезы.
   - Прости, - Артем всегда терялся при виде женских слез. - Прости, я знаю, я во всем виноват. Я подвел тебя. Прости меня пожалуйста, я знаю, что я поступаю как последняя сволочь. Я дал тебе надежду вернуть все, и сейчас... сейчас...
   Выдохнув, парень встал и, обойдя стол, опустился перед девушкой на корточки. Анна упорно смотрела в окно.
   - В больнице у тебя будет трехразовое питание. А я... я не могу себе позволить даже приличный ужин для нас двоих.
   - Пожалуйста... - прошептала Анна, - я хочу помочь тебе. Пожалуйста...
   Анна повернулась и обняла Артема, уткнувшись ему носом в плечо. Всхлипывая, девушка продолжала говорить шепотом.
   - Не важно, в горе или в радости, в счастье или бедности... Я хочу быть рядом. Ведь ты это все, что есть у меня. Если тебя не будет, моя жизнь кончится, она станет бессмысленной. Сейчас ты - это все, ради чего я живу, и ради чего мне стоит жить. Поверь в себя, все будет хорошо, мы сможем все преодолеть.
   Артема поразили слова девушки, и к его горлу подкатил тяжелый ком. Он не может сейчас дать слабину, и показать себя слабым и расплакаться вместе с ней. Он должен быть сильным. У бедной девушки совершенно никого нет в этом мире, а он единственный оплот ее существования, единственный знакомый и близкий человек в этом мире.
   Ему тяжело далось это решение, но он не хотел, чтобы Анна страдала из-за него. Сейчас, эти ее слова придали ему сил. Разбитый, в отчаянии, которое он так упорно скрывал, он смог воодушевиться и найти свои последние силы.
   Крепко ответив на объятия девушки, он провел рукой по ее спине и почувствовал рубцы оставленные каким-то жестоким ублюдком. Он осторожно водил подушечками пальцев по спине, с каждым разом пытаясь представить, сколько страданий они принесли бедной девушке.
   Они так и стояли обнявшись в кухне молча, пока не стемнело и их ужин окончательно остыл. Но с каждой минутой в сердцах обоих все ярче тлело тепло, которое разливалось в их телах.
   Артем вдыхал нежный аромат тела девушки, и благодарил небо, за то что оно послало ему это чудесное создание.
   - Мой ангел... - прошептал он.
   Анна резко дернулась, словно ее ударило током.
   - Что-то случилось? - испуганно спросил Артем.
   Анна посмотрела ему в глаза, затем отрицательно помотала головой.
   - Нет, все нормально.
   Артем провел рукой по ее лицу и сказал:
   - Обещаю, я не подведу тебя. И я устрою нам поистине королевский ужин! Уже завтра!
  

Анна

  
   Артем с утра ушел искать счастья на новой работе, чтобы расплатиться с долгами. Из-за трудностей с устройством, открытой для него оказалась лишь вакансия грузчика, которую он обнаружил в объявлении на подъездной двери.
   Анна снова осталась одна в пустой квартире с угнетающей тишиной. Она чувствовала, что не может просто так сидеть дома и ничего не делать. В человеческом облике ее организм требовал пищи и постоянного ухода. Сидя здесь, она ощущала себя лишь тяжелой бесполезной глыбой.
   Артем считал, что он ей чем-то обязан, но Анна пыталась прогнать эти его мысли.
   Вдруг, девушке показалось, что ее зовут. Прислушавшись, она подошла к входной двери и через глазок увидела на лестничной площадке мальчика Юру.
   Анна открыла дверь и одарила мальчугана своей улыбкой. Тот долго топтался у порога и спросил:
   - Можно войти?
   - Какой воспитанный. Проходи, я тебе рада.
   Юра прошел, катя за собой на веревке свою любимую машинку.
   - Как твои дела? - участливо спросила Анна, проходя в зал вслед за мальчиком. - Извини, мне нечем тебя сегодня угостить.
   Мальчик пожал плечами и махнул рукой.
   - Я не хочу кушать.
   - Как твои родители? Не ругаются больше?
   Юра сел на палас и стал раскатывать игрушку по ворсу.
   - Они, наверное, больше не будут вместе. Мама хочет развестись.
   - Прости, - Анна печально посмотрела на мальчугана и села рядом с ним, - мне не нужно было спрашивать.
   - Пустяки, - с напускной беззаботностью ответил Юра. - Главное, чтобы они помнили обо мне. Но не так, будто я и есть причина их страданий. Им нужно чем-то пожертвовать друг для друга и смириться.
   - Как интересно ты рассуждаешь, - улыбнулась девушка, - будто старше себя на десять лет.
   Мальчик встал на ноги и посмотрел на Анну.
   - Ты мне скажи, любовь, это жертва? Когда двоим нужно любить, им обязательно страдать?
   - Когда двое любят, они делают это не потому, что им это нужно. Они просто любят, и все.
   - Без всякой причины? Человек ест и дышит, потому что он умрет, если не будет этого делать. У всего есть причина. Какая причина у любви?
   - Может, люди просто хотят быть смыслом друг для друга, чтобы жизнь не казалась им пустой и одинокой. Но это не причина. Любят потому, что хочешь отдать все ради любимого.
   - Это и есть жертва. А жертва - это лишение и страдание. Анна, ты любишь?
   Анна улыбнулась, и взяла за руку мальчика.
   - Люблю.
   - Ты чем-то жертвовала ради любви?
   Глаза девушки потухли, глубоко вдохнув, она попыталась улыбнуться, и ответила:
   - Да.
   - Ты страдала от того, что чего-то лишилась?
   - Да, но так не у всех. Любовь это не страдание и не жертва.
   - Было больно?
   Анна смотрела в глаза Юре и перед ее взором мелькали сцены ее изгнания и унижения, как ее лишали крыльев и били плетьями.
   - Очень.
   - Зачем любить, зачем страдать? Почему взрослым это нравится?
   - Я говорю тебе, так происходит не у всех.
   - Зачем это тебе?
   - Потому что так было нужно.
   Мальчик улыбнулся.
   - Любовь это необходимость. Необходимость в страдании и боли. Тогда почему, когда любовь умирает, люди страдают еще больше? Почему они не могут порадоваться свободе, ведь больше не будет боли? Почему вопреки, им от этого еще больнее?
   - Любовь никогда не умирает.
   - Ты права, умирают люди. Когда умирают люди, вместе с ними умирает любовь?
   - Никогда.
   - А какая любовь сильнее, та, которая к мертвому человеку, или к живому?
   - Я не знаю.
   - А ты можешь узнать? Для меня! Ты же взрослая, ты все можешь!
   Анна взъерошила непослушные волосы на голове Юры, и обняла его.
   - Не вини себя из-за родителей. У взрослых все намного сложнее. Когда ты вырастешь, ты сам узнаешь ответы на все свои вопросы. По крайней мере, у тебя будет такая возможность.
   - Я никогда не буду взрослым, - неожиданно всхлипнул мальчик. - Я не хочу им быть. Мир взрослых это боль и слезы.
   - Ты ошибаешься! - Анна поцеловала мальчика в лоб, и тот улыбнулся, уже забыв, что пару секунд назад он плакал.
   - Ты очень хорошая. Ты самая светлая и добрая из всех, кого я встречал. Проводи меня, я пойду погуляю на улице.
   Анна улыбнулась и проводила малыша до двери.
   - Далеко не убегай!
   Юра обернулся на прощание и помахал ручкой.
   Анна закрыла дверь и посмотрела за окно, на улицу, где яркое теплое солнце и безветренная погода ждала в свои объятия каждое живое существо.
  

несколько часов спустя

  
   Артем с букетом гербен бодро поднимался по лестнице. После продолжительной трели дверного звонка, ему наконец открыли.
   - Готова? - улыбнулся он, проходя в прихожую и на ходу разуваясь.
   Анна, опешив, отошла в сторону и ответила вопросом на вопрос:
   - К чему?
   - К ужину! - донеслось уже из зала, где Артем вытаскивал из шкафа свой классический костюм. - В ресторане.
   Подмигнув, он закрыл перед ней дверь, чтобы переодеться.
   - У тебя в комнате полно разных платьев. Выбери что-нибудь! - добавил он звеня бляшкой от ремня.
   Когда он наконец вышел из комнаты уже в костюме он застал Анну все еще стоящей у двери.
   - Но разве мы можем себе сейчас это позволить?
   - Мужик сказал - мужик сделал. Я слов на ветер не бросаю.
   Окинув девушку взглядом, он продолжил, попутно возясь с запонками:
   - Было бы не плохо накраситься, но у тебя просто невероятная природная красота.
   - Я не умею краситься.
   - Ладно, забудь. Через полчаса подъедет такси, мы должны быть готовы. Сейчас достану с антресолей прекрасные блестящие босоножки и ты будешь неотразима. Бегом переодеваться!
   Нежно толкая девушку за плечи он проводил ее в спальню и закрыл за ней дверь.
   Когда Анна уже была готова и вышла из спальни, Артем полировал свои лакированные черные туфли. Подняв голову, он замер. Он конечно ни разу не сомневался в том, что Анна очень красива, но в легком светлом сарафане она выглядела так легко и невинно, что ее неотразимая женственная красота не позволяла отвести от себя взгляд.
   - Такие только с неба падают! - пошутил он.
   Анна неожиданно опустила голову и сжала руки в кулачки.
   - Не волнуйся, - подбодрил Артем. Телефон в его кармане завибрировал, достав мобильник и взглянув на дисплей, парень ответил на звонок, - уже выходим!
   Анна одела босоножки и неуверенно сделала пару шагов.
   - Думала, будет сложнее.
   - Каблуки у девчонок в крови.
   Взяв Артема под руку для поддержки, Анна уже приготовилась выходить из квартиры, но он ее остановил.
   - Пообещай мне пожалуйста, что сегодня ты не будешь задавать не нужных вопросов и сделаешь все что я скажу.
   Анна хотела что-то спросить, но он взял ее за руку и посмотрев в глаза сказал:
   - Пожалуйста.
   Анна кивнула.
   - Тогда идем! - закрыв дверь, они спустились вниз и сели в такси. Почти всю дорогу они ехали в тишине. Анна смущенно ловила на себе взгляды Артема, который загадочно улыбался.
   Не зная, что именно было началом этого порыва воодушевления, но в этот день ему впервые по настоящему захотелось жить. Он смотрел на девушку и знал, пока она рядом, все будет хорошо. Его сердце обязано биться.
   Осторожно взяв ее за руку, он не отводил взгляда от ее лица. Анна покраснела, но не перестала смотреть в окошко. Ее маленькие нежные пальчики ответили объятием ладони.
   Такси остановилось на возвышении перед черными коваными воротами за которым располагался большой двухэтажный домик из цельного бревна. За воротами располагался красивый сквер с несколькими беседками, небольшим прудиком в котором одиноко плавал черный лебедь. Артем помог выйти девушке из машины и расплатившись с водителем повел ее под руку ко входу в ресторан, проходя мимо столбов со светящимися вывесками с меню, акциями и расписанием мероприятий на ближайший месяц. У дверей их встретил дворецкий, который отворил перед ними дверь и, улыбнувшись, пожелал им приятного вечера.
   В просторном холле их встретила миловидная женщина администратор, которая сверившись с записями в компьютере, проводила их к заказанному столику.
   Анна постоянно озиралась по сторонам и восхищалась дорогим убранством ресторана. К ним подошел официант, принеся меню, сырное ассорти и два фужера красного вина за счет заведения.
   - Ни в чем себе не отказывай, сегодня у нас пир на весь мир. Главное, чтобы наши желудки привыкшие к макаронам и бэпешкам не отозвались бунтом.
   Анна улыбнулась и раскрыла меню, сразу потерявшись в десятках разных блюд. Когда через десять минут, девушка так и не смогла определиться, Артему пришлось взять инициативу в свои руки.
   После салатов и второго фужера вина, Анна почувствовала себя раскрепощеннее, смеясь над шутками Артема и забывая все насущные проблемы. После жаркого с гарниром она уже сомневалась в целесообразности десерта.
   Артем все чаще стал поглядывать на свои часы.
   - Там дождик начинается, - заметила Анна, глядя сквозь зал в окно.
   - Вроде солнце светит, но в тоже время дождь идет, Марина называла такой дождик слепым.
   Воцарилось неловкое молчание. Артем снова улыбнулся и подмигнул Анне.
   - Не переживай, я смирился.
   Анна улыбнулась, и съела пару ложек чизкейка.
   - Не могу больше, - пожаловалась она, опуская руки на живот.
   - Ну, значит, пусть уляжется, и пойдем прогуляемся.
   - Я хочу танцевать под солнечным дождем, - вдруг выпалила Анна.
   - Ну так иди, а я сейчас расплачусь и выйду. Только не гуляй в этом сквере, а спускайся по тротуару вниз от ресторана, а я догоню, хорошо? И помни, ты обещала меня сегодня слушаться.
   Анна встала и прошла к выходу. Дождик лил крупными каплями. Анна сначала вытянула ладонь, и только после того как ее окропили капли, осторожно вышла из под навеса крыльца. Сделав пару шагов к выходу, она разулась, и взяв босоножки в руки, стала осторожно ступать по мощенной булыжником тропке. Уже когда она вышла за кованные ворота, она услышала как открылась дверь.
   Обернувшись, Анна увидела Артема, тот как-то слишком быстро шел. Поравнявшись с ней, он схватил ее под руку и повел вниз по склону. Подальше от ресторана.
   - Не оглядывайся, - попросил он улыбаясь.
   Анна семенила своими ногами, испытывая боль от ходьбы по старому асфальту с выпирающими камнями, но Артем целенаправленно и быстро куда то вел ее.
   - Молодой человек! - раздалось позади.
   Артем попытался ускорить шаг, а затем сжав руку и подмигнув, выпалил:
   - Бежим! Не оглядывайся!
   И они побежали. Намокая от больших бьющих по земле капель. Разбрызгивая лужицы босыми ногами. Слыша нагоняющий топот преследователей.
   Случайно споткнувшись, Анна выронила из руки босоножку. Артем одернул девушку в попытке вернуться за обувью.
   - Пусть это будет платой за наш королевский ужин!
   Они завернули за угол, в десяти метрах от которого стояла остановка с уже отъезжавшим от нее троллейбусом.
   Они опередили закрывающиеся двери буквально на полсекунды, прежде чем те закрылись. Тяжело дыша, Анна развернулась лицом к Артему, и облокотилась спиной об оконное стекло. Артем оперся правой рукой на стекло, рядом с лицом Анны. Пару секунд они переводили дух, а потом их накрыла волна смеха.
   Смеясь, Анна ловила ладошками капли с волос и лица Артема, пытаясь разобраться в причине ее веселья.
   Антон смотрел на промокшую Анну, на пар вырывавшийся у нее изо рта, на блестящие глаза, на ее утонченную фигуру которую так эффектно облепил намокший слегка просвечивающий сарафан.
   Не отдавая отчета своим действиям, он поддался вперед пытаясь поймать слегка раскрытыми губами пар ее дыхания. Их глаза встретились. Звонкий смех замер. Время замерло, ему показалось, она перестала дышать. Троллейбус вошел в поворот, и Анна не удержавшись, оказалась в объятиях Артема. Горячие губы слились в поцелуе, он не сумел себя сдержать. Никто не мог сказать, сколько это длилось, время оставалось неподвижным, подвижными были только руки, крепко сжимавшие объятья. Все было каким-то нереальным, ненастоящим. Как дождь, идущий под ярким солнцем.
   Громкое кряхтение раздалось позади Артема. Открыв глаза, Анна увидела перед собой круглое лицо полной женщины с длинными черными волосами и усами.
   - Платить будете, голубки?
   Анна стыдливо отстранилась, густо раскрасневшись. Артем, обернувшись, достал заранее приготовленные купюры.
   Когда троллейбус остановился на нужной остановке, Анна в спешке выскочила из транспорта.
   - Ты знал! - сказала она, шагая по тротуару вперед, зная, - Ты и не собирался платить.
   Взяв из руки Анны оставшуюся босоножку, он отправил обувь в урну рядом с круглосуточным киоском.
   - У меня было все рассчитано. Даже время отправления троллейбуса с остановки.
   Споткнувшись, Анна вскрикнула, и запрыгала на одной ноге. Артем помог удержать равновесие девушке. Под ноготь большого пальца на ноге впилась стекляшка.
   - Что ж такое - посетовала Анна, морщась от боли.
   Артем подхватил девушку на руки и понес ее на руках, опустив лишь у двери квартиры, чтобы достать из кармана ключ.
   Дверь открылась, и они оказались в темной прихожей.
   Щелкнул замок, Артем стал шарить рукой по стене в поисках выключателя, но его руку перехватила Анна.
   Тяжело дыша они стояли в темноте, пока Артем нервно не сглотнул.
   - Это чувство... - прошептала Анна в темноте, - когда ты... меня...
   Различая в темноте ее очертания, Артем приложил палец к ее губам, и приблизившись снова поцеловал ее. На этот раз никто не мог им помешать, никто не мог увидеть их в этой темноте. Артем стал осыпать поцелуями шею Анны. Издав тихий стон девушка обхватила голову юноши, и он поднял ее на руки. Уже на диване он остановился в нерешительности. Лежа на спине, она всматривалась в темноте в его глаза, одна ее часть о чем то яростно кричала ей, другая хотела продолжения, хотела его тепла, чтобы оно окутало ее с головы до ног. Сегодня все не важно, сегодня весь мир перестал существовать, сегодня день, когда забыты небеса.
   Их тела снова закружились в танце страсти, поцелуями она изучала его сильное тело, его руки были нежными, а поцелуи горячими. Без одежды она чувствовала себя так естественно, как никогда прежде. Слившись воедино, Анна издала громкий стон боли, заполнявшийся наслаждением, словно полет, словно ее крылья никогда не покидали ее. Она хотела запылать светом, и отдать все свое тепло ему. Было жарко, она уже была во власти своей плоти, которая извиваясь издавала громкие стоны и хотела чтобы эта ночь не кончалась.
   Грохотал гром, по стеклам барабанил разошедшийся дождь. А она уснула на его груди под одеялом, видя сны наполненные радостью нескончаемой эйфории, сопровождающейся остатками телесной дрожи наслаждения.
  

Анна

  
   Утренняя сырая прохлада ворвалась сквозь форточку в комнату и острым как хлыст сквозняком прошлась по обнаженной спине девушки. На лбу выступила испарина. Рука попыталась нащупать подле себя одеяло, чтобы укрыться, но усилий оказалось недостаточно. Приоткрыв сонные глаза, Анна оглянулась. Моргая, она пыталась вспомнить почему она лежит с Артемом и почему она обнаженная.
   Страх перешедший в бессмысленную панику быстро отступил перед натиском отрешенности и осмысливания произошедшего.
   Анна посмотрела на свои ладони, будто впервые увидела их. Что-то изменилось. Она это чувствовала. Это что-то было в ней, внутри нее.
   Она любовалась сопящим Артемом, отвернувшимся к стенке, и осторожно протянула к нему руку, замерев на полпути к его голове. Затем осторожно, словно крадучись, зарылась пальцами в его волосы, пригнулась лицом к его шее и попыталась обратиться к своим чувствам.
   Все вышло так, как вышло. И что теперь? Это любовь? Это и есть счастье?
   Гнетущая тяжесть внутри не давала возможности дать однозначный ответ. Все слова растерялись, мысли отказывались связываться в суждения и умозаключения. Это был просто момент. Особый момент.
   Таково быть человеком - было первым выводом в ее голове, и Анна, наклонившись, кротко поцеловала парня в шею.
   Цена этого - ее крылья. Если бы она знала, она бы изначально променяла свои перья на это. Но на небесах все страшатся любви как враг небесный ладана. Что же в этом чувстве такого ужасного? Что ужасного в счастье? Почему им этого не дозволено?
   Разве в этот момент можно думать, что все будет плохо? Нет. Это однозначный ответ на вопрос.
   Но что же тогда не дает покоя внутри? Какая-то тяжесть. Незримая пустота, готовая высосать душу. Голодная, неутолимая пропасть разверзлась глубоко внутри.
   Должно ли все быть именно так?
   Анна осторожно встала с постели и, нашарив ногами тапочки, побрела в ванную. Ноги слушались с трудом. Будто ватные они вяло шаркали по полу.
   Анна заметила, что все ее тело липкое и горячее. Включив свет, войдя в комнату и заперев за собой дверь, девушка прошла к зеркалу и повернула кран с водой. Струи душа мгновенно образовали водяную лужицу в ванной.
   Анна себя с трудом узнавала. Под глазами темные круги, волосы спутанные, с жирным блеском.
   Так выглядят Падшие, - усмехнулась она про себя, и осторожно залезла в ванную. Теплая вода ручейками заструилась по ее телу. Закрыв глаза, подставив лицо под струи душа, она попыталась расслабиться.
   Шрамы совсем зажили, почти не болят, - подумала Анна и как всегда, машинально попыталась провести рукой по спине.
   Вода была теплой, если не сказать горячей, но мурашки избороздили нежную кожу, делая ее "гусиной".
   Анна резко открыла глаза и попыталась обернуться за спину. Чуть не запутавшись в занавеске для ванной, она буквально выпрыгнула на холодный кафель и пыталась рассмотреть свою спину с помощью зеркала.
   Шрамов не было.
   Гладкая, идеально нежная, ровная кожа.
   - Не может быть, - прошептала она. - Что это значит?
   Не однозначный ответ пришел сам собой. Гулким звоном из пустоты к ногам девушки упал золотой гарпун с серебряной нитью.
  

Артем

  
   Дверной хлопок разбудил парня за долю секунд до того, как ежедневно настроенный будильник разродился новым популярным хитом формата мп3. Артем приподнялся на локтях, давая навязчивой и цепляющей мелодии поиграть подольше, готовясь слегка подпеть припеву.
   События прошлого дня и ночи внезапно всплыли у него в голове. Артем быстро схватил мобильный и отключил звонок. Ему сразу же захотелось лечь обратно и притвориться спящим.
   Липкий и противный стыд вызвал гнетущие ощущения. Захотелось вжаться в комок и провалиться на месте.
   Что теперь делать? Как себя вести? Как смотреть ей в глаза? Что это значило для нее? Что сейчас чувствует она? Как себя вести? Правильно ли это? Не воспользовался ли он положением? - это малая часть шквала вопросов, которые осколочной гранатой взорвались у него в голове.
   Почему вчера все было так просто и естественно, а сейчас ему очень стыдно и неудобно?
   А что вчера случилось? Он просто почувствовал ее тепло. Ему захотелось нежности, и он поддался ее притяжению. Он никого не заставлял.
   Почему он это сделал? Почему?.. Просто она стала самым дорогим для него человеком. Якорем в его накренившейся жизни. Фениксом среди развалин. Светом в темном сумраке одинокой жизни.
   Потому что... потому что...
   Решившись, он взял со спинки кресла джинсы, и наспех натянув их, буквально вылетел на кухню.
   Анна в домашнем халате стояла у плиты, почувствовав его присутствие, она замерла.
   Он тоже стоял как вкопанный в нерешительности. Ему так важен был ее взгляд, который расставил бы все точки над ё, который мог сказать о многом и подсказать, как нужно себя вести.
   - Анна, я... - начал он в нерешительности. - Я неуверен, но...
   Не выдержав, он подошел к ней и развернул ее к себе.
   Девушка смотрела в пол боясь поднять голову.
   Он заправил непослушный локон ей за ухо, и указательным пальцем нежно приподнял ее подбородок.
   Ее чистые и яркие глаза смотрели на него с опаской и надеждой.
   Проведя ладонью по ее щеке, он забыл совершенно все слова на свете. Только эти глаза сейчас были для него, и ничего вокруг. Весь мир сжался до маленькой точки и растворился в небытии. Ее глаза. Ее губы.
   Боясь отказа, Артем возможно слишком резко наклонился и жадно впился ей в губы, с силой зажмурив глаза. Анна не отреагировала на поцелуй. Он это почувствовал и успел выругаться про себя. Открыв глаза и отпрянув, Артем увидел ее мокрые щеки. Он снова испугался, не зная чем вызвана такая реакция, как девушка сама крепко обняла его, прижимаясь к его груди.
   - Скажи, - потребовала она. - Скажи мне правду! Это чувство...
   - Это любовь, - Артем не дал ей договорить.
   Когда она рядом, ее свет и ее тепло дарят ему жизнь. Стоит ей лишь коснуться его, как все страхи исчезают и кажется, что все можно преодолеть, чтобы не случилось. В ее ладонях - его уверенность. Чувство радости, освобождения. Стоит лишь коснуться.
   Артем провел рукой от плеча девушки до запястья и взял ее ладонь в свою руку. Привычный трепет заставлял себя ждать, а может, он все себе выдумал?
   Улыбнувшись, он отпустил ее руку и выключил конфорку, на которой начинал свистеть чайник.
   Наваждение, - подумал он.
  

Анна

  
   Чай своим терпким вкусом немного вязал во рту. Анна боялась. Необъяснимая дрожь накатывала внезапно, пробирая от пальцев ног, до кончиков волос. Гарпун, внезапно материализовавшийся в ванной комнате, что-то означал. Случайностей не бывает - была уверена она.
   Что-то должно произойти.
   Артем, сидя напротив и видя тревожное состояние девушки, протянул к ней руку, но его прикосновение неожиданно принесло тупую боль, и снова дрожь пробежала по всему телу. Она как могла пыталась сдержать это в себе, но ее тело передернуло.
   Голова начала болеть, словно внутри разливался горячий свинец. Новый глоток чая вызвал ощущение накатывающей тошноты. Ноги были словно не ее.
   Снова металлический лязг. Уже в ее комнате.
   Артем удивленно обернулся на звук, уставившись взглядом в закрытую дверь.
   Анна резко вскочила.
   - Сквозняк, - быстро выпалила она. - Наверное, что-то упало. Пойду, посмотрю.
   Хлопнув дверью, Анна увидела золотой наконечник направленный прямо на нее. За ним, сверкающей змейкой переливалась серебряная цепь.
   Анна подошла и подняла оружие жнецов. Цепь была обжигающе холодной, а золотой гарпун манил теплом. На его стволе была гравировка.
   "Время пришло", - прочла девушка.
   Голова закружилась, приступ паники заставил сесть на кровать. Сдерживая нахлынувшее отчаяние, Анна зажала рот ладонью, чтобы не разрыдаться.
   Закрыв глаза, девушка пыталась успокоиться.
   - Я буду стоять на своем. Я пройду этот путь до конца. У меня нет пути назад. Он - это все что у меня осталось, - твердо прошептала она.
   Открыв глаза на последнем слоге, она увидела, как изо рта вырвался клубок пара.
   За окном светило солнце, было около тридцати градусов тепла, но на оконном стекле расцветали зимние ледяные узоры.
   Анна, сжимая в руке гарпун, быстро подбежала к окну. Во дворе она увидела около десяти людей в черном, направлявшихся к их подъезду.
   У Анны перехватило дыхание. Жнецы снова идут за ней!
   Дрожащими руками спрятав гарпун под подушку, Анна выбежала обратно на кухню. За столом уже никого не было. Артем обувался в прихожей, готовясь выходить на работу.
   - Нет! - слишком громко для самой себя выкрикнула Анна и, бросившись через весь коридор загородила собой дверь. - Не уходи!
   Артем непонимающе посмотрел на нее.
   - Анна, что с тобой?
   Протянул ладонь к ее взмокшему лбу.
   - Да ты вся горишь! Тебя лихорадит.
   Испуганными глазами парень попытался обнять девушку, но Анна оттолкнула его руки.
   - Анна, ты, наверное, заболела. Иди, ложись в кровать. Я схожу в аптеку, а потом, если не станет лучше вызову врача. Видимо, во всем виновата наша вчерашняя прогулка под дождем.
   - Нет, останься со мной, прошу! - взмолилась Анна.
   Услышав шорохи на лестничной площадке, Анна развернулась лицом к двери и посмотрела в глазок.
   На лестничной площадке стояла целая толпа людей в черном, все они смотрели на соседнюю дверь.
   - Юра, - выдохнула она.
   - Что? - переспросил Артем.
   - Мальчик, наш сосед, - схватившись за голову и судорожно размышляя, на автомате пояснила девушка. Что могло понадобиться жнецам в квартире этого мальчика? Что-то случилось? Я должна вмешаться? Что-то с его родителями, или что-то случилось с ним? Или мне сидеть не высовываться?
   - Анна, - с тревогой в голосе начал Артем, - какой мальчик? Поверь, я знаю всех соседей в нашем подъезде. И тем более на лестничной площадке. Рядом с нами не живет никакого мальчика.
   - Как же, - непонимающе посмотрела на него Анна, - Юра, я общалась с ним, он заходил к нам в гости, пока тебя не было.
   - Юра? - Артем побледнел, это было видно даже в темной прихожей.
   Анна снова выглянула в глазок. Перед ней было лицо жнеца, который смотрел на нее.
   Чуть не вскрикнув, прижав ладонь ко рту, Анна отпрянула от двери, и чуть не упала, споткнувшись о напольную полку для обуви, но Артем вовремя подхватил ее.
   - Ложись в кровать! - потребовал Артем. - Я вызову скорую, ты бредишь.
   - Но, - воспротивилась Анна, не зная, что ей делать. А может и правда, она просто напросто больна? И это ей все привиделось?
   - Погоди... - Артем задумался, и вдруг как-то странно посмотрел на нее.
   - Ты говоришь Юра?
   Анна попятилась в зал и кивнула.
   - Анна, мальчик Юра, был нашим соседом. Но он умер, года три или четыре назад.
   Анну будто прошибло током.
   - Умер?
   Ей вдруг стало не хватать воздуха.
   - Да, несчастный случай, мальчика сбило во дворе машиной, подростками лихачами. Его родители еще разводиться хотели. Муж не мог простить жене то, что она не уследила за ребенком. Я еще долго не мог заснуть из-за ее рыданий и самобичевания. Да, точно, примерно в это же время года, несколько лет назад. Но откуда ты...
   На лестничной площадке послышались шаги. Кто-то открывал соседнюю дверь ключом.
   Жнецы, они не могли просто так придти сюда. Да еще в таком количестве? Что это означает?
   Раздался мужской крик. Он выкрикивал чье-то имя.
   Кто-то затрезвонил в их дверь, заодно барабаня что есть сил руками. Затем позвали на помощь.
   Анна не выдержала и побежала открывать дверь. Щелкнули затворы. Она потянула дверь на себя. В нос ударил запах газа. Она увидела испуганные красные глаза мужчины в летнем костюме. Он держал на руках женщину, она была без сознания.
   Десятки глаз впились в Анну маленькими буравчиками, ей захотелось съежиться в комок и исчезнуть. Вокруг стояли жнецы и смотрели на нее ледяным взором.
   Среди них она вдруг различила Юру с женщиной, которую только что на руках выносил этот мужчина. Звуки стихи и испарились.
   Юра встретился с мамой. Женщина рыдала стоя на коленях и обнимала свое дитя. Она была счастлива.
   Значит, она уже мертва, - пронеслось в голове у Анны.
   Юра посмотрел на Анну и улыбнулся.
   - Я встретился с мамой, - раздался его голос в ее голове. - Прошло ровно четыре года. Я так хотел быть с ней.
   Один из жнецов опустил свою ладонь на плечо рыдающей девушки, и с силой отдернул от мальчика. Женщина вырывалась и тянула руки к своему ребенку.
   Юра сиял теплым и нежным светом, тогда как женщину начала окутывать багровая аура. Широким жестом, жнец укрыл женщину плащом, огненные языки яростным пламенем вырвались из-за полов плаща.
   Истошный крик боли. Она снова потеряла свое дитя. Им не по пути больше. Короткий миг встречи матери с дитем. Воссоединение. Но она покончила с собой, и ее ждал другой путь.
   Анна прекрасно все понимала.
   - Он уйдет в пламени, как и она, - произнес подошедший к ней жнец, - избавь его от этой участи. Если это сделаешь ты, он вернется на небо. Иначе за ним придем мы. Никто не знает, сколько у тебя времени. Но приказ отдан. Опасность повсюду. Погибнут невинные, те, кому еще надо жить. Ты сможешь это позволить? Случайностей много, они повсюду, и все они несут трагедию.
   - Случайностей не бывает! ПРОЧЬ! - закричала Анна.
   Ее схватили за плечи, и потащили вниз по лестнице.
   Артем ударил пару раз ей по лицу, приводя в чувство.
   - Анна, - кричал он, - выходи на улицу, и не подпускай никого! Одна искра и тут все взлетит на воздух! Тут столько газа!!!
   Выйдя из подъезда, она увидела мужчину с мертвым телом женщины, в котором не теплилось ни капли жизни. Он плакал и взывал к ней, пытался делать искусственное дыхание и массаж сердца.
   - Артем! - закричала Анна, но парень уже скрылся в подъезде.
   Через пару минут он выглянул из окон соседской квартиры, открывая их настежь.
   Они идут за ним. Снова. Они не могли допустить ее счастья. И теперь они заставят ее убить его. Выдернуть его душу из его тела, чтобы потом ей самой с этим жить.
   Здесь оставаться нельзя. Нужно бежать. Туда, где ни одна случайность, ни один несчастный случай не сможет достать их.
  

Артем

  
   После того как опасности взрыва и отравления газом не стало, Артем нашел Анну сидящую на лавочке всю бледную и перепуганную.
   - Ну-ну, - Артем подсел рядом с девушкой и обнял ее за плечи, - испугалась, бедная, пойдем домой.
   Артем заботливо потрогал лоб Анны губами, после чего помог ей подняться и повел в подъезд.
   - Ты вся горишь, тебе срочно нужно в постель!
   Анна что-то бормотала себе под нос, Артем все никак не мог разобрать. Да и вообще. Прокручивая последнее поведение девушки, он был сильно встревожен ее состоянием. С ней явно что-то происходило. Что-то явилось причиной, что запустило определенные механизмы в ее организме. Может это реакция на знакомое лицо, запах, или ситуацию? Может, к ней так вернется память?
   Анна вцепилась в локоть Артема со всей силы. Тот удивленно посмотрел на нее.
   - Нам нужно уехать. Здесь оставаться нельзя!
   В ее голосе звучал неподдельный страх.
   - Куда уехать, Анна? Здесь ты в безопасности. Я рядом, не бойся.
   Анна внезапно оттолкнула его и сама побежала вверх по лестнице. Артем побежал за ней, но нагнал ее лишь в квартире.
   - Ты не понимаешь! - истерично закричала она. - Умоляю тебя, нам нужно уехать отсюда!
   - Анна, ложись в постель! Я вызову врача.
   Девушка стала беспокойно мерить шагами комнату. Артем попытался ее усадить, но она вырывалась.
   - Нам нужно, - постоянно повторяла она.
   Артем стало жутко от ее состояния. Казалось, будто она сходит с ума.
   - Хорошо! Я вызову такси и мы сейчас же уедем. Только соберем вещи. Я позвонить!
   Артем вышел из комнаты и прошел на кухню. Достав телефон, он набрал номер.
   - Петр Семенович? Это Артем... Да, тот самый. Тут с Анной что-то. У нее жар, лихорадка, истерика, постоянно просит куда-то уехать, никак не может успокоиться. Тут так получилось, у нас особо нет ни денег, ни страхового полиса у Анны, я не знаю к кому еще обратиться... да, смогу. Мне кажется, что она бредит.
   Артем осторожно выглянул в коридор. Никого.
   - К тому же, есть подозрение, что у нее галлюцинации. Сегодня она кричала в пустоту, а до этого говорила, что будто видела мертвого мальчика и беседовала с ним... Я не знаю как долго это с ней... возможно она кого-то когда-то увидела на улице или по телевизору, или еще что... Да, я смогу приехать... Постараюсь поскорее... Хорошо.
   Артем нажал на кнопку отбоя и вернулся в комнату. Анна собирала в сумку его вещи. По беглому осмотру, Артем понял, что девушка собиралась куда-то надолго.
   Петр Семенович просил не вступать с ней по возможности в конфликт, чтобы не спровоцировать какие-то последствия. Поэтому нужно быть мягче.
   Блин! Он же забыл вызвать такси!
   Прикусив губу, Артем снова вышел из комнаты. Казалось, Анна даже не заметила его присутствия.
   Вызвав такси, он встретил Анну, которая пролетела мимо него и, ворвавшись к себе в комнату, стало избирательно собирать вещи, которые ей могли понадобиться.
   Артем попытался придать вид участия и заинтересованности, чтобы усыпить бдительность девушки.
   Спустя десять минут прозвенел звонок и диспетчер сообщил, что такси уже ждет их.
   - Анна, пора!
   Девушка настигла его в прихожей, вытаскивая к порогу все сумки. Она посмотрела на него и крепко обняла, затем обхватила его лицо руками и бегло чмокнула.
   - Я возьму все сумки, спускайся, машина уже ждет.
   Анна буквально выпорхнула из квартиры, лишь слышался стук ее каблучков по лестнице.
   Артем глубоко вздохнул и оглядел пустую квартиру. Сегодня он вернется сюда один. Потеряет ли он ее навсегда?
   Встряхнув головой, он прогнал навязчивые мысли. Вместе они непременно найдут выход!
   Взяв только сумку с ее вещами, он закрыл дверь. У нее нет ничего, так пусть это ей пригодится.
   Спустившись, он закинул вещи в багажник, и сел рядом с Анной на заднее сиденье, и протянул купюру водителю. Мужчина средних лет взял деньги и заметил вложенную в них записку с адресом.
   Анна не придала значения, что машина тронулась с места, так и не спросив места назначения. Артем облегченно вздохнул.
   Когда автомобиль выехал на знакомую трассу, Артему стало не по себе. Найдя и сжав руку Анны, он попытался успокоиться.
   Необъяснимый страх накатывал волной.
   Видимо ему не избавиться от этой психической травмы никогда. Скоро они благополучно проедут место той злосчастной аварии и все пройдет.
   Стало тяжело дышать. Артем хотел расстегнуть ворот рубашки, но он и так уже был раскрыт на две пуговицы.
   Затем вдруг стало очень холодно и за окном будто посерело. Видимо водитель включил кондиционер.
   С каждой минутой они подъезжали к месту аварии.
   Анна напряглась, будто почувствовала его волнение и как-то странно посмотрела на него. Так, будто она все знала.
   Ее дыхание участилось, она смотрела в одну точку.
   Автомобиль обогнал груженую фуру и продолжил движение.
   Артем уже видел место аварии и то кафе, на столике которого умерла Марина. Он попытался сглотнуть, но у него не получилось. Слишком вязкий и склизкий ком застрял в горле.
   - Случайностей не бывает... - прошептала вдруг Анна.
  

Анна

  
   Бросив вызов, нельзя соглашаться с поражением. У нее отняли все, что можно. За последнее она будет хвататься зубами. И пусть целая орда жнецов предстанет перед ней, она никогда не взметнет гарпун ему в грудь. Пусть сонмы ангелов спустятся на землю, пусть они смотрят и не смеют отворачивать взгляд. Именно она превыше их. Пусть оставят свою святость при себе. Ее перья - последнее, что осталось от ее неба, и пусть почерневшие, в руках стыдливых назидавших за ее изгнанием, они остаются ближе к солнцу. Теперь она - падшая.
   Хлопки в ладоши заставили девушку оторваться от размышлений и поднять голову. Померкнувшие краски незаметно окутали все вокруг и леденящий холод, и дуновение смрада заполнили салон автомобиля.
   На переднем сидении рядом с водителем сидел Савелий - жнец, который по праву долга должен был повести душу Артема в иной мир.
   - Упиваешься властью? Опьянена могуществом?
   Анна молча смотрела ему в лицо, но не могла ответить, говорить с пустотой в мире людей не принято.
   - И долго ты собираешься бегать? Он и ты живы все еще лишь потому, что не все песчинки в твоих часах еще упали на дно. Сделай это сама. А то я так хочу ускорить этот процесс...
   Анна, едва заметно, отрицательно покачала головой, сжав губы.
   - Закончим все на месте, откуда мы взяли начало? Попробуем снова?
   Артем вдруг сжал ее руку.
   - Неужели ты до сих пор не понимаешь? - спросил жнец и кивнул на парня.
   Анна посмотрела на Артема, тот сидел весь напряженный, и будто ждал ее поддержки. Она попыталась его успокоить, как раньше, когда одного ее прикосновения было достаточно.
   Артем все больше нервничал.
   - Может, пришло время случайной смерти?
   - Случайностей не бывает... - ответила Анна.
   Савелий мгновенно тонкой вспышкой материализовал гарпун. Анна не успела и встрепенуться, как жнец, осклабившись, взялся за основание и воткнул острие в грудь водителю и исчез из салона. Лишь блеснула и слабо звякнула серебряная цепь, подсекая душу таксиста.
  

Артем

  
   Водитель неожиданно схватился за сердце. Машина стала вилять на дороге.
   Артем выругался матом.
   Таксист закряхтел и повалился на бок.
   Не может быть, прямо на этом самом же месте!
   - Не позволю! - выкрикнул Артем, - Анна! Держи руль прямо!
   Девушка решительно перегнулась вперед и ухватилась за руль. Артем взялся за ногу водителя, убирая ее с педали газа, и потом дернул ручник на себя. Затем оттолкнувшись, кое-как дотянулся еще до педали тормоза.
   Машина с визгом колес затормозила. Артем зажмурил глаза. Сердце бешено колотилось и выпрыгивало из груди. Нет удара. Ничего. Машина остановилась.
   Артем вздохнул с облегчением.
   - Нет! - закричала Анна и, открыв правую дверцу машины, перелезла через парня и выскочила наружу, хватая его за рукав, и потянула со всей силы.
   Выбравшись вслед за ней, он, пытаясь перевести дух, посмотрел на ее испуганное лицо.
   Храбрая, - подумал Артем. Не закричала, не запаниковала и послушно выполнила его команду.
   - Они добьются своего. Они пришли убить тебя! - выпалила она.
   - Что? - Артем опешил. Ее заявление словно окатило его ледяной водой.
  

Анна

  
   Савелий стоял на обочине и усмехался, буравя ее взглядом. За его спиной серым туманом пытались зацепиться за только что бывшую обыденную реальность, душа мужчины.
   Они не отпустят их. Они будут наслаждаться ее бегством, пока не доведут до отчаяния. Будут растягивать удовольствие ей в наказание. Они никогда не смогут понять за что и во имя чего она сражается с ними.
   Два невинных человека погибли, и в этом виновата она. Ей хотелось взмахнуть гарпуном, но лишь для того, чтобы его острые как молнии выпады впились в грудь этого жнеца и порвали его плоть на куски.
   Скольких вы готовы убить ради одной падшей? Разве это того стоит? Сколько должно пройти времени, чтобы вмешались боевые, и изгнали этих распоясавшихся тварей как безумных?
   Рядом с Савелием поднимались, сгорбившись прямо из-под земли новые жнецы. С их одеяний стекала черная жижа. С каждого их рукава спустилась плеть с наконечником.
   - Беги... - прочитала Анна по губам жнецов.
   Савелий снова взмахнул гарпуном с огромной скоростью, лишь едва уловимый всполох описал круг над головами жнецов и гарпун устремился к цели.
  

Артем

  
   - Кто они? О чем ты?
   Анна не успела ему ответить. Громкий хлопок раздался позади. Обернувшись, он увидел потерявший управление грузовик у которого стрельнуло колесо, и он несся в их сторону.
   Анна дернула его за руку со всей силы. Он не мог подумать, что в ней таится такая мощь. От рывка у него чуть не вылетел сустав. Боль пронзила тело. Уже в полете он слышал скрежет и скрип металла, звон бьющегося автомобильного стекла.
   На какой-то кроткий миг ему показалось, будто вокруг пуржит снег и перед его лицом брызги крови. Снова время растянулось и перестало что-то значить.
   Это продолжалось доли секунд. Затем он ударился спиной о землю. От удара он с хрипом пытался вдохнуть, но с первого раза не получилось.
   Анна уже нависла над ним. Натянуто улыбнулась и помогла ему встать.
   Не успел он подняться, как она снова потянула его за собой.
   - Нам нужно бежать! - выпалила она, и побежала прямо в поле, за которым виднелась зеленая кромка леса. - Здесь небезопасно.
   - Мы должны помочь, - прокряхтел Артем.
   - Оба водители мертвы. - Со стальной уверенностью констатировала Анна.
   Артем оглянулся. Груда искореженного металла - это все что осталось от легковушки. Грузовик же при ударе завалился на бок. Повреждения у него были не столь капитальны.
   - Анна! - окликнул Артем.
   - Они еще рядом! Бежим!
   - Кто они? - не зная почему, но он бежал вслед за ней по высокой траве. - Остановись же!
   Он вспомнил ее последние слова перед аварией.
   - Кто они? - закричал он еще раз и сильнее. Но девушка тянула его за руку вперед, будто надеясь спрятаться за могучими стволами деревьев от неведомой опасности. Пока он бежал за ней, он понимал, что боится она не на шутку, раз не осмеливается даже оглянуться.
   Оглянувшись, он заметил у разбившихся машин сероватое марево, то самое, в котором блекнут и меркнут цвета. Моргнув, все исчезло.
  

Анна

  
   Бледное солнце, которое будто устало светить людям, лениво продиралось через густые кроны. Под ногами потрескивали сучья и лениво шелестели высохшие еловые иголки. Стаи комаров облепляли обнаженные участки кожи и неустанно норовили отпить их крови. Паутина, собранная меж деревьями, белесыми мотками обвисала на одежде, порой с какой-нибудь высохшей добычей.
   Они молча быстрым шагом пробирались все дальше в глубь. Анна буквально чувствовала на себе тяжелые взгляды Артема, лесное спокойствие звенело гремящими в его голове вопросами.
   Анна боялась этого момента. Время объясниться. Но что она должна ему сказать? Какие слова должны сорваться с ее губ и убедить его? Нужна ли ему вся правда? Он ведь уже считает ее ненормальной. Как им дальше выжить? Куда бежать? Что им делать? Что она сможет сделать? Он должен знать.
   Мысли раздирали ее голову на части. Адреналин рассеивался и на нее снова накатила усталость и тянущая к земле слабость. В животе крутило, голова начинала наливаться свинцом отдаваясь нарастающей ноющей болью.
   Внезапно Артем перестал следовать на два шага позади от нее и повернул направо. Анна увидела маленький деревянный домик, больше похожий на сарайчик. Может сторожка лесника или охотничий домик.
   Артем дернул за дверь, она оказалась не заперта, только вот чтобы ее открыть пришлось ее приподнять. Петли были совсем старые и держались на одном добром слове, уже не в силах выдерживать вес хлипкой двери.
   Крыша местами была дырявая, к потолку были подвязаны связки каких-то трав. У стены противоположной двери были навалены гибкие ветки, перемешанные с кусками мха или соломы, выполнявшие роль постельного ложа. В центре на земле стоял большой диаметром в метр пенек, вокруг которого стояло три поменьше и пониже. Природные стол и табуретки. Единственное окошко на стене справа от дверного проема было все перезаклеено скотчем. Рядом с окном было прибито нечто подобия полочек. На полках лежало три банки тушенки, раскладной походный ножик содержащий в себе не только лезвие, но и штопор с кусачками. Две потертые и повидавшие жизнь железные кружки, старый закоптившийся чайник и зажигалка.
   Артем прошел и уселся прямо на большой пень. Анна стояла в дверях не зная как поступить.
   - Артем...
   Парень поднял на нее свой усталый взгляд.
   - Чтобы ты сейчас ни сказала, сдается, мне будет сложно в это поверить, - сказал он и тяжело вздохнул. - Мне страшно.
   - Это не было случайностью, - начала Анна неуверенно ожидая реакции от Артема. - Дом должен был взорваться от утечки газа. Машина должна была разбиться...
   - И что? Это новый сценарий для очередной серии фильма "Пункт Назначения"?
   - Не поняла...
   Артем махнул рукой.
   - Другими словами, ты намекаешь, что смерть идет за мной, и ей во чтобы там не стало нужна моя жизнь?
   Анна удивленно подняла брови.
   - А ты, - Артем встал и, потрогав лежак на мягкость, прилег, закинув руки за голову, - наверняка побывала в какой-нибудь коме, и теперь у тебя открыты экстрасенсорные способности. Чудеса! Фантастика! Просто два фильма в одном! Все то, что мы столько раз видели на экране, теперь со мной наяву. Это не сон, нет? Это какая-то вакханалия с моим мозгом в главной роли!
   Анна не выдержала, ноги подкосились, и она неуклюже упала. Сил не было даже на вскрик.
   Артем быстро подоспел к ней и помог приподняться.
   - Тебе нужно в больницу, у тебя жар и тебя лихорадит.
   - Нельзя, - начала перечить она.
   - Если ты здесь откинешься, мне тебя что, прикажешь возле березки закопать? Ты долго не протянешь. Нам нужно возвращаться.
   - Но они...
   - Кто они? - Артем явно разозлился и повысил голос, - Кто они, Анна? Демоны, призраки или прочая нечисть охотится за мной? Да на какой хрен я им сдался?! Я не избранный, у меня нет шрама на лбу в виде молнии, я не должен спасать мир! Никому я не нужен. Все что произошло - дикая и нелепая случайность! Надо было держать себя в руках! Ты бредишь! Разговариваешь с пустотой, бубнишь непонятно что, тебя всю трясет и у тебя наверняка температура под сорок! Мне следовало держать себя в руках, а не сжимать свой сфинктр от страха и вестись у тебя на поводу подталкиваемый своими фобиями! Тебе нужно в больницу, где курс антибиотиков и прочих медикаментов вернут мне тебя!
   Артем кричал, взмахивал руками, его лицо покраснело, а вены вздулись. Он сдерживал поток гнева.
   Мерцающие мотыльки переливающимися точками танцевали в глазах. В уши словно воткнули ватные пробки. Покалывание от кончиков пальцев на ногах и руках стало распространяться по телу все выше. От углов обзора стала появляться тьма. Она тянула за собой, обещая снять усталость, забрать в небытие боль, подарить легкость. Унести от тяжелой земли. В высь. В небеса. Туда, где она так давно не была...
  

Артем

  
   Анна отключилась. Артем тяжело вздохнул и постарался как можно удобнее уложить девушку на лежаке. Мысли в голове бились и путались, постоянно сменяли друг друга. Все происходящее казалось таким нереальным, что поверить просто не хватало сил.
   "Как же тяжело стало на душе", - подумал он. Палитра чувств смешалась и превратилась в комок, застрявший где-то глубоко в его горле. Ответственность за Анну, отголоски страха, бессилие, вина...
   Она лежит перед ним, вся мокрая от пота, волосы спутались, веки изредка подергиваются... Как будто безупречный механизм, который постоянно спасал его и держал на плаву, сломался... И он ничего не может поделать. Сейчас он вернет ее откуда взял, и что станет с ним? Станет ли она прежней? Вернется ли она к нему? Позволят ли? Или теперь ей опасно быть рядом с ним? Может, это он виноват во всем?
   Увлекся, и ответственность за нее стала призрачной, он забыл об этом. Кажется, что он перешагнул грань дозволенного. Но как он мог не полюбить ее, когда ему было так хорошо с ней?
   Он гладил ее ладонь и иногда нежно сжимал. Анна не отвечала, она крепко спала.
   Полюбить... Любил ли он? Может он неосознанно пытался заполнить черную пустоту внутри себя ее светом? Такая светлая, нежная, милая, добрая, самоотверженная... будто неземная, не из этого мира. Теперь его ангелок сломался... и все вокруг снова стало серым. Тоска и горечь подступают все ближе, и не замечать их скоро станет невозможным. Ее тепло пропало. Теперь он должен вернуть ее... он так и не смог помочь, а видимо сделал только хуже. Она ведь привязалась к нему. А что он?
   Вернуть... думать так о ней, значит принимать ее за вещь. А ведь она человек... которому нужна помощь.
   Артем зажмурился и крепко сжал ладонь девушки, пытаясь отогнать эти мысли. Но какой-то противный скрежущий голос кричал внутри него, что он просто ею воспользовался, и теперь цинично сдает ее по гарантии обратно в сервис.
   - Это не так! - со злостью на самого себя прошептал он, и отпустив ладонь, резко встал и вышел из внезапно опротивевшего сарайчика.
   Мыслей в голове становилось слишком много, и все они угнетали его. Хотелось просто выключить их, убавить звук, вырубить субтитры, но голый смысл ледяной струйкой просачивался в его мозг.
   Воспользовался... предал Марину... не любил ни одну из них... виноват во всем... из-за него погибла одна и на подходе другая. Из-за него. Это все он...
   Облокотившись о гладкий ствол сосны, он с силой начал молотить по нему кулаком. Резкие толчки боли. Разодранная кожа. Теплая кровь. Разбитая костяшка.
   Проклятые мысли лишь сделались ярче. Не выдержав, он не разбирая дороги помчался что есть духу. Действие не определяло цель. Действие стало всем. Он бежал и не замечал как у сторожки в заклеенном окне черной тенью отражалось довольное лицо. Отражение не имело носителя. Оно усмехалось и исчезло.
   Серебряная вспышка перед глазами. В короткий миг все происходящее показалось наваждением. А дальше он понял, что споткнулся и падает. Ударившись вскользь головой об ствол дерева, он рухнул на сучья и еловые иголки, подминая под собой какой-то лесной куст.
  

Анна

  
   Ветер обжигающими порывами хлестал щеки и метал за спиной волосы. Сегодня она упала на землю. Сегодня она не проснулась в последний миг падения. Скрутило внутренности, сдавило, опустошило, но она не очнулась. Земля была покрыта трещинами из под которых валил жар, обжигая глаза.
   Небо чернело над головой и надвигалось все ниже. Струи пара разрывали землю, и она исходила новыми глубокими трещинами. Она лежала и смотрела вверх. Как черным снегом, словно пеплом, кружатся в воздухе ее перья.
   Дрожащая рука тянется ввысь. Пытается ухватить хоть один. Она тянется к небу. Перо ускользает между ее пальцами и улетает в сторону. Новая струя пара с шипением и хлопком вырывается из-под тверди и снова взмывает перо вверх.
   Анна поднимается и смотрит на небо. Тоска, горечь, боль. Неведомая решительность поднимается где-то внутри ее бьющегося сердца. Взгляд становится пронзительным и полным уверенности. Глаза щипает от невыносимого жара, скатывается первая слеза. Что-то внутри нее рвется, последняя стяжка паутины, и она дает волю рыданиям. Словно облегчение или небесная благодать. Небо вторит громом ее заикающимся всхлипам. Мелкие капли, постепенно усиливаясь, пытаются смыть слезы с ее лица. Небо будто жалеет ее. Жалеет, что все так получилось.
   Вопреки ожиданиям, дождь теплый, а не холодный. Он укутывает, расслабляет. Анна позволяет себе улыбку сквозь плач. Из-под трещин земли валит пар, и белое облако скользким туманом заполняет собой пространство. Минута, и последняя частичка неба растворяется перед ее взором. Она одна. В тумане. Одинокая. Без света и без веры. Ей хорошо. Так спокойно...
   Сердце успокоилось. Слезы больше не скатываются по щекам, только дождь. Порыв ветра. Анна вскидывает руки и защищает лицо. Ветер кружит черные перья вокруг нее. Хлопок и все рассеивается, замирает. Анна оборачивается и видит за собой крылья из перьев, которые в потоке ветра обрели очертания и замерли. Теперь они белоснежны и сияют. Как и прежде. Замершие. Прекрасные. Светлые.
   Разряд молнии с неба ударяет совсем близко, прямо под ноги. Мгновенно крылья вспыхивают и теперь уже настоящим пеплом облепляют ей лицо в порыве нового ветра.
   Молния... - от осознания этого слова, в ее душе просыпается тревога. Сердце снова начинает биться с удвоенной силой. Ей нужно проснуться!
   Молния! Крылья! Пепел!
   В вязком тумане, разводя руками, она пытается бежать. Вскоре она понимает, что это вовсе и не туман уже, а едкий дым. А вокруг слышен громкий треск. Но это уже не гроза. Так горят дрова в печи...
  
   ***
  
   Сон ушел. Анна резко вскочила на ноги. Охотничий домик был весь в дыму. Зажав нос рукавом, она выбежала наружу.
   Лес пылал. Кроны деревьев были в огне. Казалось, пламенем было объято все небо. Дерево трещало, хворост и сухие еловые иголки шипели.
   - Артем! - закричала Анна что было сил. - Артем!
   - Дашь ему сгореть дотла или помилуешь? - раздался голос сквозь шипящее пламя.
   Жар лизал кожу, которая от недомогания и высокой температуры словно изливалась потом.
   - Будь ты проклят! - закричала Анна в пустоту.
   Сквозь пальцы просочилась серебряная цепь. Золотой наконечник, коснувшись земли завибрировал и потянулся в сторону.
   Направление - решила Анна и побежала. Впереди путь ей преградило упавшее дерево подняв сноп искр.
   - Это конец, Анна! - лицо Савелия расплывалось от жаркого марева по ту сторону пылающего ствола. - Смирись!
   Задыхаясь, Анна со злостью швырнула в его сторону гарпун, но жнец исчез. Тонкой золотой молнией гарпун нырнул в огонь и остудил ствол, перемахнув через него, Анна снова побежала. Дым съедал слизистую глаз, заполнял легкие. Все сливалось, и было неразборчивым от марева.
   Наконец, впереди она увидела черную фигуру. Жнец стоял к ней спиной. Он не спешил взмахивать гарпуном, он лишь твердо сжимал свою цепь.
   Приближаясь, Анна заметила лежащее тело Артема. Вокруг кольцом подбиралось пламя.
   Громкий вскрик вырвался из ее груди когда она увидела, что гарпун жнеца уже был в теле Артема. Наконечник пронзил ногу, но не подсек душу. Анна снова взмахнула гарпуном. Со свистом он промчался к темной фигуре. Вспышка. Железный звон. Другой гарпун сбил наконечник.
   Анна снова увидела Савелия.
   - Он уже наш!
   - Никогда!
   - Пойми же ты наконец, ты не сможешь быть вечно рядом с ним!
   Анна не слушала, она уже на бегу рванула с силой цепь к себе. Взвившись дугой, цепочка подняла гарпун с земли. Рывком руки Анна швырнула гарпун в спину жнецу.
   Черной дымкой, оставляя после себя лишь черное одеяние, жнец исчез. Анна с разбегу упала на колени возле тела Артема и пыталась понять, как ему помочь.
   - Мы не смогли подсечь его душу. Наша власть над ним ослабла. Но физическая смерть близко. - Савелий грозно надвигался. Огонь образовал ровный круг и сжимался с каждым его шагом. Пламя полыхало за его спиной словно плащ супергероя. - Он сгорит в огне и отправится в ад, и я буду упиваться твоей болью, ведь ты будешь смотреть, как он мучается из-за тебя! Вы оба будете страдать! Вы оба будете гореть! Последний шанс, Анна! Забери его душу! Избавь от мучений! Твой гарпун это сможет!
   В ловушке. Больше некуда бежать. Единственный выход - убить и умереть.
   - Борьба окончена! За что ты сражалась? За что лишилась крыльев? За что ты страдаешь?
   - За любовь, - еле слышно прошептала девушка.
   - ЛОЖЬ!!! - дико закричал жнец, и его лицо исказилось гримасой ярости. - Не возлюби подопечного своего! Ты согрешила, Падшая, и ты сгинешь в огне!!!
   Анна схватилась за наконечник гарпуна который торчал из ноги Артема и потянула на себя. Не удалось. Она лишь поцарапала ладони. Тогда она обмотала серебряной цепочкой от своего гарпуна наконечник и ухватившись за цепь дернула. С хрустом костей, она протащила гарпун и всю цепочку через ногу парня и освободила гарпун павшего жнеца. Рана на ноге Артема заросла в считанные секунды. Гарпуны не оставляют следов на теле человека. Никогда.
   Огонь приближался. Анна встала с колен, и, освободив свою серебряную цепь, подняла ее, и начала ритмично взмахивать над своей головой понемногу увеличивая радиус.
   - Любовь - это все что у меня осталось. И это все, чего у меня никогда не отнять. Я никогда не убью своего подопечного. Я буду и под светом солнца и в покрове ночной темноты, не щадя живота своего, в день нынешний и в день грядущий защищать своим светом и плотью небесной раба Божьего, подопечного своего, до последних земных его дней!
   С последним словом клятвы, которую она когда-то давала у священной скалы на Небесах испещренной символами с именами крещеных и числами которые являли даты рождения и пришествия обратно, Анна выпустила гарпун. Ее волосы взметнулись вслед за серебряной цепью.
   Время ушло. Молниеносный бросок стал еле плывущим, словно под водой. Савелий увернулся и перешел на бег. Огонь стал сильнее и быстрее смыкался.
   Вернув гарпун, Анна схватилась за его ствол и возвела к небу.
   Не было времени на слова, не было секунд на молитвы. Савелий уже выбросил руку, испуская свой гарпун. Ей было уже не впервой встречать острие этого оружия. Гарпун ударился о ее грудь как об сталь. Она не почувствовала даже его прикосновения.
   Небо озарила вспышка. Сверкнула гроза. Три молнии вонзились в гарпун, что держала Падшая. Молнии прошли по ее телу разрядами волн. Волосы взметнулись в стороны. Глаза побелели, в них горела сила и энергия. Рука разжалась. Гарпун стал медленно падать вниз.
   Два почти неуловимых шага. Гарпун еще не успел коснуться земли, а она уже впилась в лицо жнеца своими когтями, разрывая его вспыхнувшей в ней энергией. Разряды прошибли жнеца, неестественно изогнули его тело и оторвали от земли. Гарпун опустился на землю. Время словно сорвалось с крючка и снова вспомнило свой привычный ритм.
   Савелий обрушился на землю. Анна выдавливала ему глаза, и чем сильнее она давила, тем тише становился огонь вокруг них. За стеной пламени стояло около сотни других жнецов, они наблюдали. Она не видела, но знала.
   - Бог... - прохрипел Савелий - тебе... не простит.
   - Единственный Бог, с которым я знакома - это Смерть. И он уже ждет!
   Прогремел раскат грома. Жнец под Анной дернулся и замер уже навсегда. Растворившись черным дымом, он оставил после себя лишь черное одеяние.
   Стена дождя снизошла на землю. Теплый дождь крупными и частыми каплями утихомиривал стихию. Огонь шипел. Поднимался пар. Анну изогнуло. Теперь ее тело засияло, оставляя только ее очертания, и из этого светоча забила молния в небо. Когда светоч утих, она была в белом саване покрытом кружевными узорами. Под каплями дождя одеяние быстро прилипло к ее коже, от чего казалось, будто она стоит нагая.
   Четверо смельчаков решились и бросились к ней. Ей не нужно было бежать или хвататься за цепь. Она больше не боялась. Взвившись возле тела Артема, золотой гарпун выстрелил сам. Это был словно бросок кобры, очень большой и сильный. Молниеносный. Пока он пронзал золотистой молнией тело одного, серебряная цепь обвила шею другого и прервала связь головы с корпусом.
   Золотистая молния, от которой еще оставался световой след за спиной падающего жнеца, уже неслась к оставшимся двум и пронзила их по одной траектории, уничтожив сразу обоих.
   Она была уверена, что ее сил хватит на всех, и ее нутро желало этого. Страстно желало порвать их в клочья, но они исчезали, оставляя ее наедине с безумством.
   Анна не жалела. Она давно сделала свой выбор, но сегодня она поняла, что точно не отступится от своего, и убегать не собирается. Что-то ангельское, что раньше держало за спиной ее крылья - исчезло. Стерлось насовсем сейчас то, что было нарушено, когда она потеряла невинность в ту сверкающую молниями ночь. Бороться. Пусть небо и оставило ее, но ей искренне жаль всех тех, кто ее осуждали, всех тех, кто не познал и не имеет даже представления о том, что значит любить. Только ради этого и стоит жить. Падение с неба, ее крылья, ее жизнь. Это ничто, потеряв которое можно обрести все.
   Дождь лил стеной. Огонь ушел. Сила, сиявшая в ее глазах - испарилась. Она снова стала собой. Но что-то прежнее было потеряно. Тепло, свет - которые всегда были при ней и которое она могла щедро дарить ушли. Наверное, они ушли обратно той молнией в небо. На смену им пришла ярость и гнев, ненависть и жажда возмездия. Уверенность. И этого вполне хватит, чтобы защитить себя. Того, кого она любит. Даже если придется вступить в схватку с самой смертью. Она готова.
  

Артем

  
   Артем открыл глаза, и первым что он увидел - было лицо Анны. Он лежал у нее на коленях посреди леса, дождь молотил по хвое, в небо уходил пар от обугленных стволов, и в этом маленьком хаосе, она прижимала его голову к своей груди. Он не понимал, плакала ли она. Грустные глаза девушки смотрели на него, но он не чувствовал их взгляда. Чтобы дать ей понять, что он очнулся и с ним все хорошо, он протянул ладонь и коснулся ее щеки. Анна вздрогнула, ее взгляд изменился. Она улыбнулась.
   Когда она успела переодеться?
   Белая сорочка с интересными узорами промокла насквозь и была почти прозрачной, и у него не было ничего, что могло бы укрыть ее наготу.
   - Все кончено... - тихо сказала она.
   - В смысле? - спросил он и медленно попытался встать. Сев на колени, их лица оказались на одном уровне.
   - Больше никто не посмеет отнять твою жизнь. Я не позволю.
   - О чем ты? Пойдем вернемся в сторожку, ты вся промокла.
   - Я должна сказать тебе что-то очень важное, ты должен узнать правду.
   Артем поднялся на ноги, и помог встать Анне.
   Анна неуверенно взяла его ладонь в свою, и опустив взгляд попыталась сказать:
   - Я...
   - Анна, ты простудишься, пойдем обратно. - прервал ее Артем.
   - Нет! - решительно сказала Анна и уверенно подняла взгляд. - Ты должен знать, и я не хочу скрывать больше это от тебя.
   Вздохнув, Артем решил ее выслушать.
   Утерев лицо от надоедливых капель дождя, Анна заправила прядь выбившихся волос за ухо и собравшись с духом, выпалила:
   - Я знаю тебя как никто из ныне живущих. Мне доступны все твои тайны и все твои страхи. Я знаю тебя с детства, ведь я была с тобой рядом с первых минут твоей жизни.
   - Анна, о чем ты? - Артем испуганно посмотрел на девушку, в страхе что ее болезнь прогрессировала, и возможно перед ним уже не та Анна, которую он знал, а совершенно не знакомая девушка с психологической травмой, и это именно он случайно спровоцировал нажатие несуществующих клавиш Alt+Del в ее голове, и теперь теряет ее навсегда.
   - С первого твоего крика в роддоме... когда ты переживал трудности или был болен, когда ты падал с деревьев и с крыш гаражей... Ты должен помнить, когда ты был ребенком, ты ведь уже видел меня. Я хранила тебя, и не раз спасала от беды... потому что мне суждено хранить и спасать тебя от любой напасти не щадя крыльев и живота своего.
   По спине Артема пробежал холодок, и тело пробила дрожь.
   - Я та, кого здесь на земле называют Ангелами-Хранителями.
   Дыхание парня участилось, в голове всплывали мутные образы из детства, той странной девушки, которая внезапно оказывалась рядом с ним и помогала ему. Резко отшатнувшись, как ударенный током, он сделал два шага назад.
   - Ты должен был умереть прошлой зимой. Так распорядилась судьба. Но я не смогла стоять в стороне и смотреть как твоя душа покидает тело. Это стоило мне неба и крыльев. Эти шрамы, которые покрыли мои спину - следы ударов плетей - следы моего изгнания. Но я не жалею, потому что я счастлива, я познала самое тайное, самое запретное чувство, дарованное только людям, поэтому, самое важное, что я хочу тебе сказать, что я люблю тебя.
   - Ты спасла меня?! - резко перебил Артем. Сердце бешено стучало, прогоняя кровь по венам, которая в свою очередь больно пульсировала в висках. Перед глазами отчетливо пронеслись последние минуты в той автомобильной аварии. - Почему ты не спасла всех?
   Ему не требовалось доказательств истинности сказанного и реальности происходящего. Его мозг отчаянно хватался за смысл произошедшего, а память с неприсущей ей рвением в далеких глубинах архивированных файлов отыскивала очень четкие изображения с лицом той неизвестной девушки. Игра ли это воображения или настоящее воспоминание? В омуте усталости и иррациональности всего того что случилось за последнее время, слова Анны кажутся реальнее всего существующего.
   - Я не властна над их жизнями, у них свои хранители.
   - Но ты могла? - Артем стал повышать голос постепенно срываясь на крик.
   - Может быть, я не знаю.
   В голове словно сработал тумблер, было ли это от усталости или нервного напряжения, но когда Анна заговорила об аварии, перед глазами встал образ Марины. Мозг достал самый недавний и самый популярный архив воспоминаний.
   - Почему ты не спасла ее? Если ты была со мной все это время, ты понимала, что она для меня значила! Почему ты дала ей умереть? Я... я... я не хочу в это верить!!!
   Артем будто перенесся на ту холодную зимнюю трассу. Отчетливо мелькали, застывали и таяли образы. Как он вытаскивал тело Марины, прижимал к себе, как с ее головы стекала теплая кровь переходя на его ладони и срываясь мелкими каплями на землю. Как он держал ее за руку на столике в кафе и чувствовал, как остывает ее тело, как уходит ее тепло... Как приезжает скорая, вытаскивает покалеченные бездыханные тела из машины...
   Словно свет надвигающихся фар в его голову пришло озарение.
   - Да как ты вообще можешь говорить о любви?! Ты дала ей умереть, что бы быть рядом со мной?
   - Как ты вообще можешь о таком думать? - крикнула ему в ответ Анна.
   Шелест дождя окружал напряженную тишину.
   Анна подошла и взяв его ладонь прижала к своей груди, закрыв глаза. Но ее тепло и свет уже навеки ее покинули.
   Резко отдернув руку, Артем сделал несколько резких шагов назад и схватился за голову.
   - Ты специально дала ей умереть... если было суждено, почему не дала мне уйти с ней?
   - Потому что... - выкрикнула Анна протянув руку к Артему, - я люблю тебя... - добавила она уже совсем тихо и ее пальцы сомкнули пустоту. Отстраняясь, Артем сделал еще пару шагов назад.
   - Почему?! - закричал он. - ПОЧЕМУ?! Почему ты не дала мне умереть?! Почему ты оставила меня жить? Я не хочу быть здесь один, без нее!!!
   Словно удар по голове. Мотнув головой, прогоняя сноп искр из глаз, сознание полностью вернуло его в воспоминания того дня. Он дал им волю, воспоминания, которые он так и не отпустили ожили и завладели им. Из его груди вырвался хрип рыданий. Затем он стал повторять одну и ту же фразу.
   - Останься, пожалуйста, не уходи, останься... останься...
   - Артем! - крикнула Анна, и подбежав, обхватила его лицо и заставила посмотреть на себя, но он не возвращался. Тогда она поцеловала его в губы, заставив замолчать.
   Помогло - подумала Анна, но Артем через несколько секунд грубо оттолкнул ее от себя.
   - Это ты виновата! - выпалил он, очнувшийся из омута прошлого - ТЫ! Я ненавижу тебя, слышишь?! Это ты отняла меня у нее, я должен был уйти вместе с ней, я был бы сейчас с ней! Ненавижу!!!
   Острыми бритвами слова Артема резали сердце Анны, но он не унимался. В ее глазах помутнело от слез, горло сдавили тошнота и еле сдерживаемые рыдания.
   - Да будь ты проклята!
   Оглушительный раскат грома заглушил крик девушки, не выдержав, она побежала куда глаза глядят. Горло душило от слез. Ветки хлестали ее по лицу, саван собирал на себе все ошметки паутин что встречались на пути. Она бежала и кричала, а его проклятье все еще гремело в ее голове.
  

Анна

  
   Не разбирая дороги, она мчалась навстречу попутному ветру, который пробирал ее до гусиной кожи, размазывая намокший саванн по ее коже. Выбежав на колею размытой от дождя дороги, она побежала по ней. Вскоре лес оказался справа нее, а слева простиралось обширное поле поросшее высокой травой. В очередной луже, со снопом грязных брызг, она поскользнулась и распласталась в грязи. Совпадение ли, но в этот момент дождь резко смолк, словно ему наскучило играть с единственным другом у которого закончились последние силы.
   Анна не хотела подниматься, она только сейчас осознала, что ей некуда бежать, а главное, не к кому.
   Это было больнее падения с неба, это было больнее, чем лишиться крыльев, это было больнее тысячи ударов плетей. Сердце сжималось, и разжимаясь, готово было разорваться в ее груди.
   Полились слезы, которые смывали грязь с лица и темной струйкой капали в лужу. Ее грудь содрогалась, и каждый новый вдох отдавался болью.
   Глаза искали проблеск неба, и оно откликнулось. Напоминая, что оно всегда будет взирать на нее сверху, и ей никогда не притронуться к его синеве. Одинокий луч солнца прорезал свинцовые тучи и упал на ее тело. Тело вдавило в землю мощнейшим импульсом, выгнулись суставы, стянулась кожа, но земля не разверзлась под ней. Земля ее не укроет и не спасет, она даже не разверзнется огненными трещинами, потому что ей нет теперь места ни в аду, ни на небесах.
   - Прости, - прошептала она небу.
   Блик света пронесся по ее лицу. Она увидела ее верный гарпун, который вибрировал от напряжения. Ее ломало и выворачивало. Тело изогнулось, приподнялось и снова вжалось в землю, но она уже не чувствовала физическую боль.
   "Ненавижу!", "Да будь ты проклята!" - его слова... сказанные с такой злобой, с такой непоколебимостью...
   Напряжение отпустило. Решение не имело мотивации, оно было внезапным и ярким, без смысла, только действие - Анна схватила гарпун и, скорчившись на земле, со всего размаха попыталась вонзить острие себе в живот. Но как и прежние клинки, острие лишь обиженно звякнуло о ее плоть.
   - Ты думала, это была любовь? - раздался позади нее знакомый голос.
   Анна вздрогнула. Обернувшись на звук, она увидела маленького мальчика Юру. Словно плод ее воображения, он сидел в белых шортах и белой рубашке с расстегнутым воротником на грязной жиже, но грязь не касалась и не впитывалась в одежду этого дитя.
   - Я любила, - ответил она, и отвернувшись, подобрала колени под себя обхватив их руками. Одинокий луч солнца выглядывавший из-за туч по-прежнему безучастно светил на нее не смея подарить и крупицы тепла.
   Юра встал и подошел к ней так, чтобы видеть ее лицо, и затем снова сел прямо на землю.
   - Ты же знала цену этой любви. Не возлюби подопечного своего, помнишь? Кем ты стала? Падшая... без крыльев, без неба... без любви.
   Анна попыталась пройти рукой сквозь тело мальчика, думая что это только мираж в ее голове, и касания будет достаточно, чтобы оно исчезло. Но ее ладонь уткнулась во вполне реальную коленку. Мираж усмехнулся. А мираж ли?
   - Нет ни места, ни края, где можно примкнуться, ни крупицы тепла или внимания. Любовь опустошает и отбирает последнее. Любовь это потребность в страдании.
   Он существовал. И не только для нее. В голове словно притягиваясь к воронке стало приходить осознание.
   - Я познала любовь. Я была счастлива, пусть короткий миг, но он был настолько сказочным, что ни одна благодать с этим не сравнится.
   - Не сравнится и цена. Но это не было любовью. Ты не познала этого чувства. Ты заставила его любить себя, пока у тебя был свет и тепло. А когда ты лишилась последнего, что связывало тебя с небом, иллюзия твоей любви растворилась как предрассветная дымка.
   Из леса выходили и приближались тени. Жнецы сотнями шли по полю через колосья мокрой травы к ним.
   - Я не буду сопротивляться... - одними губами произнесла она, не добавив ни нотки голоса.
   - Мои слуги не будут нападать.
   Анна слабо улыбнулась своей догадке и посмотрела в яркие глаза Юры.
   - Спасибо.
   Анна непонимающе приподнялась на локтях.
   - За что?
   - За ответ. Любовь к мертвым сильнее, чем любовь к живым.
   - Смерть, - обратилась Анна к мальчику по имени, - твои слуги пойдут за его душой?
   Юра отрицательно помотал головой.
   - Это как в одной из сказок, смерть Артема на кончике твоего гарпуна.
   - Как же он будет жить без Ангела?
   - А как другие живут? До поры до времени. Артем теперь как организм без иммунитета, жить может, но до первой хвори.
   - Тогда причем тут мой гарпун?
   - Его душа заперта в его теле, а единственный ключ у тебя в руках. Физическая смерть ничего не даст. Его душа лишь погрузится в темницу или голодным одичалым призраком будет вечно метаться по свету в надежде обрести покой.
   - Что будет со мной?
   - Сгниешь. Тело покроется язвами, черви зародятся глубоко в твоем чреве и пожрут тебя изнутри. Невиданная ранее боль выдавит из тебя раскаяние и мольбы о том, чтобы мои слуги пришли за тобой, но они будут немы. Из огня явятся бесы, и заставят отречься от Отца, и Сына, и Святого Духа... и после этого они будут грызть твою сочащуюся гноем плоть, пока все то, что было создано Отцом твоим, не растворится в их лопающихся от чревоугодия желудках.
   Анна закрыла глаза, как будто уже готовясь к страшному исходу.
   - Развей меня по ветру если можешь... заставь меня исчезнуть... пожалуйста...
   Юра отрицательно помотал головой.
   - Это не в моей власти. Но я могу указать тебе иной путь...
   Глаза Анны не выражали ни вопроса, ни желания услышать продолжения.
   - Будь моей слугой. Стань жнецом, серой тенью, последним ликом, что видит каждый живой. Представителем Божественной длани. Люди обожествляют смерть. Они не знают наверняка есть ли Бог, и есть ли Дьявол. Их постоянно грызут сомнения, и под давлением жизненных обстоятельств их вера клонится то в сторону одного, то в сторону другого. Но каждый из них знает, что смерть, она есть. Смерть каждый день и она повсюду. Не смерть ли единственное божество для них? То, кого они никогда не видели, но чье существование является неоспоримым.
   Немыслимо ли тысячелетиями быть той, против кого она так яростно сражалась...
   - Ты падала с неба и разбилась о землю, за то, что любила. За то, что бросила вызов смерти. За то, что выполнила свой долг, и спасла подопечного своего, вопреки воле небесной. И он тебя потом проклял... И ты до сих пор думаешь, что он любил тебя? Ты никогда не чувствовала его любовь к себе. Сразу как ты лишилась последнего света и тепла, его отношение к тебе изменилось, просто исчезло.
   - Не правда! - со злостью выкрикнула Анна.
   - Если ты пойдешь со мной, я тебе докажу, - голос Юры стал твердым и холодным. - Я покажу тебе истинную любовь, и ты почувствуешь как твой Артем по настоящему может любить. и ты сама почувствуешь это. Я даю тебе шанс еще раз почувствовать! И поверь, ты не найдешь даже сходства между тем что было до этого... Еще один шанс ощутить его любовь... только уже настоящую...
   Анна зажмурила глаза и зажала уши, но голос Юры звучал внутри ее головы.
   - Будь моей слугой. И боль уйдет, останется лишь чувство долга и верности цели. Ты получишь смысл жить дальше.
   Зачем он пришел? Зачем он сейчас издевается надо мной?! Почему ему так нравится смотреть как мне больно?!
   - УХОДИ!!!
   - Просто возьми гарпун и заверши начатое. Как только будешь готова, скажи своему клинку клятву - "да свершится то, для чего ты был рожден", и я выполню свое обещание.
   Юра встал с земли и подняв руку медленно стал сжимать ладонь в кулак. Луч солнца по мере его движений становился все тоньше, пока совсем не погас скрывшись за серыми тучами.
   - До встречи... считай это авансом.
   Наклонившись, он поцеловал ее в лоб своими обжигающими холодом губами и исчез. Растворился, как и все жнецы вокруг.
   Повисла вязка тишина, пока с тихим свистом, серебряная цепь не обвила ее левую ногу, переходя проворной змейкой на туловище и с него на правую руку до ладони, затем свесилась вниз, сверкая золотым гарпуном. Цепь не причиняла боли, она холодила тело и наполняла кожу не заметной энергией, от которой волоски вставали дыбом.
   Чуть посерела, - отметила про себя Анна, глядя на кожу. Сила жнецов, вернее, какая-то ее часть, теперь была ей подвластна, и заполнила опустошенный сосуд, когда-то предназначенный для небесного света и тепла.
  

Артем

  
   Выходя к проезжей части автотрассы он постоянно оглядывался, надеясь увидеть ее. Он хотел быть сейчас очень далеко, но часть его трезвонила набатом, что он не может бросить ее сейчас здесь, это неправильно.
   Выругавшись, он повернул обратно. Обувь обиженно хлюпнула влагой, будто не хотела снова пробираться через бурелом мокрой травы. Вернувшись к лесу, он долго шел вперед пока не остановился и понял, что совершено не знает куда идти. Осознав, что он даже не сможет вспомнить как вернуться к той поляне где видел ее последний раз, ноги сами сорвались на бег. В какой-то миг он даже захотел закричать ее имя...
   Но тут он представил что будет, если найдет ее. Не будет слов, не будет взглядов... А что будет? Задавшись этим вопросом, впереди забелел просвет. Подходя ближе он замер. Там вдалеке виднелось очередное поле, возле которого была размытая проселочная дорога, на которой была она...
   Сердце замерло и сжалось. Ее тело обвивала серебряная цепь, конец которой, словно обладая собственной жизнью, неторопливо взмывался вверх и закладывал плавные виражи. Ее кожа стала мертвенно серой, цвет волос потускнел. Сейчас она была похожа на мертвеца.
   Анна вдруг остановилась и резко закинула голову вверх.
   Артем испугался и резко спрятался за стволом дерева, опасаясь, что она заметит или каким-то образом почувствует его.
   Не пропадет, - твердо уверился Артем и осторожно, стараясь не шуметь, стал пятиться назад. Отойдя на безопасное расстояние он решился и побежал.
   Снова стоя на автостраде, выдыхая пар изо рта, и выставив руку с большим пальцем вверх, он медленно перебирал ногами вдоль обочины. Прошло не так много времени пока рядом не остановился побитый жизнью и деревенскими ухабами облезший УАЗик в заднем окне которого высовывалась довольная морда немецкой овчарки, которая увидев его, радостно тявкнула.
   Артем узнал собаку и переведя взгляд встретился со взглядом водителя. Он чувствовал, что его не осуждают и не жалеют, просто принимают таким, каков он есть.
   Короткий кивок водителя и Артем послушно забрался на переднее пассажирское сиденье. Семен Витальевич тронул с места и не проронил ни слова, лишь включил посильнее печку. С раздражающим визгом из недр железа подул воздух, который очень быстро нагрелся.
   Отец Марины даже не смотрел на него. Впереди только знакомая дорога к дому и вечно жизнерадостный пес, который начал облизывать левую щеку парня.
   Тяжело ли ему сидеть рядом со мной? - подумал Артем, не осмеливаясь хотя бы краем глаза посмотреть на своего когда-то потенциального тестя. Хотя в прошлый раз их встреча прошла не так уж плохо, в отличии от его жены.
   Но все же он не мог отделать от мысли, было ли Семену Витальевичу проще жить в этом мире, если бы он умер вместе со всеми? Винит ли он его, за то, что не уберег его дочь, за то, что он начал с ней встречаться, за то что он выжил?
   Судьба словно издевалась над ним, после всего произошедшего за этот день. Долгий-долгий день...
   Машина остановилась, и Артем словно вынырнул из своих мыслей. Родительский дом. Артем хотел было выйти из машины, но на его плечо легла рука Семена Витальевича. Слов не последовало. Он просто сжал его плечо. Словно подбадривая. Артем кротко кивнул и спрыгнул на землю, захлопывая дверцу автомобиля.
   Все было ошибкой. Изначально.
   Он прошел через калитку и поднялся в дом. На звук скрипнувшей двери из зала вышел отец и замер в коридоре. Артем в нерешительности застыл, не зная, следует ли разуваться.
   Отец словно ожил и подмигнул. Артем разулся и прошел на кухню, где мать выкладывала на противень пироги.
   - Мама... - нерешительно начал он.
   Мать вздрогнула и резко обернулась. Гулким звоном звякнула кухонная утварь упавшая со стола.
   - Прости меня... - закончил он. - Пожалуйста, прости меня!
   Отец обнял сзади за плечи. Мать села на табуретку и заплакала. После чего протянула руки желая заключить в объятия своего сына.
  
   ***
  
   Все было ошибкой.
   Он стоял над могилой брата и молил его о прощении, даже не зная, слышит ли он. Его останки сейчас где-то под его ногами. Наверняка он поймет, он не злопамятный. Лишь даст подзатыльник, ударит посильнее кулаком в плечо, или с силой размахнется ногой и шлепнет по заднице. Хотя скорее все вместе. Но простит.
   Потому что сложно принять потерю. Когда человек сейчас есть и стоит перед тобой, ты обнимаешь его или жмешь ему руку. А через пару часов его раз и не стало. А воя ладонь все еще хранит тепло его тела, когда в нем погасла последняя капелька жизни.
   Анна заставила его поверить, что жизнь не заканчивается, стала его светом и маяком. Смыслом. В ней он узнал себя, видел в ней совершенно потерявшегося человека, без памяти, внезапно выкинутого в мир без понимания, что ему тут делать и что вокруг происходит. Он думал, что помогая ей, поможет себе. Искренне и непоколебимо верил, что когда он найдет ее жизнь, найдет и свою.
   Но он нашел свою жизнь в ней. Внезапно. Она притянула его к себе. Зачарованный, он не мог и не хотел сопротивляться, ведь она дарила ему то, в чем он так сильно нуждался. Покой, тепло, нежность. И эта нежность зародила безумие. И страсть, после которой все исчезло. Очарование сказки развеялось. И после этого стало ужасно тоскливо от того, что он не должен был, что все было ошибкой. Как теперь она смотрит на него с неба? Как он мог так поступить с ее памятью?
   Но разве она хотела бы, чтобы он был теперь всю жизнь одинок? Хотела бы, чтобы он ушел с ней? Нет, она отдала бы все на свете, чтобы он остался жить. И ему теперь безгранично жаль, что такой шанс не предстал ему. Не раздумываясь, он бы поменялся с ней местами. Но Анна выбрала его. А могла ли она вообще выбрать другого? Наверняка, она тоже не желала ему зла.
   Артем вернулся домой и прошел в свою комнату. Он твердо решил восстановиться в институте и продолжить учиться. Родители уже договорились о выплате его долга, а он в ответ поклялся вернуть все до последней копейки.
   Когда он лежал на кровати и смотрел в потолок, он размышлял о том, где сейчас она? Что с ней стало?
   - Анна, - позвал он шепотом в темноту.
   Тишина отвечала молчанием, и он скорее для себя, считая что только произнеся это в слух будет искренним и настоящим - как результат его мыслей.
   - Я прощаю тебя. Но больше так не делай. Не повторяй ошибок. Надеюсь, у тебя все сложится лучшим образом.
  

Анна

  
   Анна стояла над его спящим телом. В руках тусклым золотым светом светился гарпун. В сущностях жнецов было очень много схожего с ангельской. Анну поначалу это удивило, но потом она пришла к выводу, что ничего удивительного здесь как раз и нет. Если сильно обобщить, то все они из единого помета.
   Скрытая от людей, по привычке, как неприкаянная оставалась рядом с ним.
   Не жалеть. Идеального момента никогда не будет. Ни завтра, ни через год, ни через десять. Артем прав, не нужно больше совершать ошибок. Нужно просто сделать предписанное, и расплатиться за свои грехи.
   - Да свершится то, для чего ты был рожден, - прошептала она гарпуну.
   Руки сомкнулись на основании и вознеслись над его грудью. Гарпун легко вибрировал, одаряя ладони приятным теплом.
   Это будет без боли.
   Руки уже сорвались вниз, но ее запястье нежно, но стальной хваткой остановили. Рядом стоял Юра и улыбнулся Анне.
   - Я должен сдержать обещание, - пояснил он еще не раздавшемуся вопросу. - Разбуди его.
  

Артем

  
   Артем проснулся в темноте от терпкого и теплого поцелуя. Он повернул голову и улыбнулся. Она впервые пришла к нему. Проведя ладонью по ее лицу, он обнял ее стараясь не отпускать и самое главное, не проснуться.
   - Я так скучаю без тебя... Прости меня... прости, пожалуйста!!!
   Марина улыбнулась, и провела руками по его волосам. Он начал осыпать ее лицо поцелуями, пока она ему не ответила. Он хотел передать ей все. Поделиться своим теплом, жизнью, заставить снова быть живой. Нежно, осторожно.
   По щекам покатились слезы, он понимал, что не должен сейчас думать о том насколько будет больно просыпаться, но не мог. Сейчас она была здесь, она вытирала ему слезы, а он целовал каждый сантиметр ее лица и шеи.
   Сейчас он больше всего не хотел просыпаться.
   - Я могу забрать тебя с собой. Хочешь?
   Артем крепко ее обнял и, зарывшись в ее волосах, вдохнул родной до кричащей боли запах. Хочет ли он? Несомненно.
   - Забери. Не оставляй меня одного. Никогда больше, слышишь?!
   Марина не спешила его никуда уводить, она лишь укрыла их двоих с головой одеялом. Дыхание. Слезы. Артем не понимал, почему она тоже плачет. Целуя ее, он даже с закрытыми глазами помнил каждый ее волосок, каждую родинку, каждый изгиб...
   Прижимая ее к себе и зажмурившись, в страхе ожидая когда закончится этот миг и происходящему настанет конец, он услышал ее голос.
   - Я люблю тебя.
   - Я всегда буду любить только тебя. Тебя одну.
   Он не хотел чтобы это миг кончался. Как же он не хотел просыпаться...
   Легкость. Эйфория.
   Он почему-то стоял над своей кроватью. В кровати лежал только он. Он хотел обернуться, но его глаза накрыла пелена тьмы и мир ушел из под ног.
  

Анна

  
   Юра снял морок с Анны по щекам которой градом текли слезы, возвращая ей ее обычную внешность. Анна пала на колени и закрыла лицо руками. Ее не волновало, что кожа серела и покров темноты обволакивал ее тело в привычные черные одеяния жнеца.
   То были слезы счастья познавшей любовь. То были слезы горечи ошибок.
   - Говорят, что там, где сравнивают, там заканчивается любовь. Нельзя попробовав ранетку, думать, что попробовал яблоко. Ранетку с ранеткой или яблоко с яблоком сравнивать неуместно, дело вкуса, кому какой сорт ближе. Но ранетка и яблоко... разница есть. Адам и Ева были изгнаны из Эдема познав истинный вкус запретного плода. Ты же была изгнана с небес познав лишь дикую ранетку. Но теперь, мы это исправили.
   Анна знала, что должна закончить. Поднявшись, схватилась за рукоять гарпуна, и подсекла его душу. Артем оказался перед своей кроватью. Черными тенями из углов к нему взметнулись жнецы, тот кто успел первым, запахнул парня в свой плащ и с языками пламени оба исчезли. Вторая тень растаяла на полпути опоздав всего лишь на доли секунд.
   Анне вдруг стало жаль родителей Артема, которые только что обрели и снова потеряли сына.
   - Ты теперь жнец. Отбрось жалость, отныне в твоей сущности нет места ни милосердию, ни состраданию. Ты - Божественная длань.
  
   ***
  
   Было ли ей больно? Когда Артем видел в ней Марину, он был другим, как были другими его объятия и поцелуи. Любящий человек, подобно ангелу имеет свое тепло, которое обволакивает густым коконом. Двум любящим в темноте не надо света.
   Теперь она будет вечно уносить жизни живых, подсекая своим гарпуном тех, чей час пришел. Один наставник сменился другим. Вместо седого старца с бородой, перед ней стоял очень худой и высокий жнец, с лысой головой, впалыми глазами и выпирающим подбородком. Идеально страшное лицо смерти. А какое лицо у нее сейчас?
   - Августин, - представился наставник.
   Анна кротко кивнула, будто чувствовала, что представляться - излишнее утверждение.
   - Твой список.
   Истощенная серая рука протянула ей свиток. Протянув руку чтобы взять его, по пергаменту змейками проскочили искры молнии и опасливо трескнув, предупреждающе ударили током. Отдернувшись, Анна заметила на лице Августина ухмылку.
   - Я забыл, твой перстень. - Сунув руку в карман, жнец достал женский серебряный перстень с большим черным камнем. - В дар от повелителя.
   Анна не стала протягивать руку, боясь нового подвоха. Августин снисходительно улыбнулся и небрежно кинул перстень в ее сторону. Поймав его, Анна ощутила успокаивающих холодок, который быстро распространился по всему ее телу.
   - Перстень создан специально для тебя, а вот гагат принадлежал Савелию. Об этом не стоило говорить, но я хочу, чтобы ты знала.
   Анна осторожно надела перстень на средний палец правой руки. Камень в серебряной оправе будто изнутри налился чернотой, по прежнему распространяя по ее телу успокаивающий холодок.
   Августин снова протянул ей свиток.
   - Коснись его перстнем.
   Анна осторожно поднесла свою руку, осуждающе стрекочущие змейки молнии снова пробежали от края пергамента, но добравшись до камня, растворились.
   - Коснешься перстнем развернутого свитка, он укажет тебе душу. Провернешь перстень по часовой стрелке вокруг пальца, окажешься вблизи раба Божьего. Если рядом будет хранитель, оповестишь его и представишь свиток, потребуешь сдать серебряный кулон. Подсекаешь душу, касаешься камня, и ее уносят, а ты уходишь восвояси. Один маленький совет - не оставайся там, где забрала душу, проворачивай перстень, не жди.
   - Спасибо, - поблагодарила Анна.
   - И не жди, что к тебе будут хорошо относиться. Савелия уважал каждый жнец. Не заставляй нас вспоминать, что мой наставник погиб от такого безвольного ничтожества как ты.
   - Ты хочешь, чтобы я попросила прощения?
   - Кому от него станет легче? Кому оно вообще нужно, прощение от шавки, которой из жалости бросили подачку. Твоим прощением будет, когда твою плоть все-таки сожрут беснующиеся твари гиены.
   Из рукава Анны с негодующим звоном выпал золотой гарпун, который она успела схватить за серебряную цепь.
   - Если каждому из вас есть, что сказать мне в лицо, я буду ждать. А если нет, прячьте свои серые гримасы за спиной.
   - Славный ангелочек показал свои акульи зубки, как мило. Мы будем ждать, когда ты споткнешься, чтобы пройти по твоей славной головке.
   Августин провернул кольцо и исчез.
   Гарпун взвился и, обвив серебряной цепью тело Анны, опустился с правого плеча ей на грудь.
   Развернув свиток, она коснулась чистого пергамента кольцом, и на нем, расписными узорными буквами, проступило имени рабы Божьей и время.
   Провернув кольцо, она исчезла.
  
   ***
  
   Ангелы боятся появления жнецов. Особенно хранители. Когда Анна встретилась с молодым Хранителем, его лицо посерело сильнее, чем у нее. Он пытался умолять дать ему времени попрощаться со своей молодой подопечной, которая так беззаботно прогуливалась по ночному парку одна. Но не ей ли было знать, что сколько бы времени она не дала, его всегда будет ничтожно мало.
   С хлестким свистом пронеслась серебряная цепь и подсекла душу девушки.
   Хранитель опустился перед духом на колени и, обняв душу плакал, пытался ее успокоить, но душа не боялась, она будто знала все наперед еще до своего рождения.
   Коснулась ли боль своим лезвием ее сердца? Всколыхнулись ли огнем воспоминания? Как только душа повернула к ней голову, она коснулась камня и юркая черная дымка пронеслась к ней и окутав своим размашистым плащом исчезла в языках пламени.
   Хранитель смотрел на нее с заплаканными глазами. Она застыла вкопанная в землю не в силах пошевелиться и отвести взгляд.
   Осуждающе. Если бы Хранители могли проклинать, он бы сделал сейчас это. Камень в перстне нагрелся, и давал понять, что сейчас настала пора уйти. Но она смотрела, потому что ей было не жалко, потому что она больше не должна жалеть. Серебряные крылья хранителя врезались ей в ладонь, она хотела их с силой сжать и смять в безвольный комок, но серебро было ей не подвластно.
   Наконец она решилась и провернула перстень.
  
   ***
  
   Лица, которым не нужно было давать имен. Она всегда ждала, пока подсеченный ею дух не встретится с ней взглядом. Ритуал. Ей было важно увидеть лицо души прежде чем она коснется своего перстня.
   Выполняя высшую волю, она не могла отделаться от ощущения того, что она убийца. Мысль, что ей отныне свойственно нести смерть, исполнять и нести обязанности ее воли, представлять ее последний лик для живущих, была угнетающе жестокой для нее. Могло ли быть наказание суровей?
   Сегодняшним эшафотом был спортивный зал обычной школы. Группа старшеклассников бегала по кругу, выполняя стандартную разминку перед занятием. Анна оглянулась в поисках хранителя. Что ж, одной процедурой меньше, отметила она про себя, когда никого вокруг не обнаружила. Сценарий, ее полотно убийства расплескалось красками, принимая очертания и формы готовые воплотиться в существующую земную реальность. Она уже видела момент, когда крюк каната не выдерживает, и девушка срывается вниз ломая себе шею, получая травму несовместимую с жизнью.
   - Где вы? - раздался негодующий голос за ее спиной.
   Серебристая сверкающая молния огненным жгутом разрезая воздух метнулась к баскетбольному щиту ровно тогда, когда дети пробегали под ним. Серебряная плеть успела мгновенно возвратиться к владельцу, чтобы снова атаковать. Анна не успела сообразить что происходит. Гарпун пролетел с такой скоростью, что уловить его движения было почти невозможно. Баскетбольный щит со скрежетом упал накрывая собой двух ребят.
   Обернувшись, Анна оцепенела, позади нее стоял Безумный Жнец, который радуясь проделанной работе, откинул голову назад и хохотал.
   - Где же вы? - кричал он, заливаясь истерическим смехом. - Примите мою работу, адские псы! Заберите души! Вам мало? Хотите еще? Больше! Еще больше духов! Фас, адские твари!
   Размахивая плетью над своей головой, он молниеносно начал делать один выпад за другим. Потолок спортивного зала начал рушиться, бетонные осколки уносили жизнь за жизнью. Какофония людских криков волной ужаса и боли пронзала пространство.
   - Забирайте души, небесные твари!!! - кричал, беснуясь, жнец, все еще вертя на своем пальце кольцо, но тени не являлись.
   Никто не приходил, чтобы остановить или прогнать его. Здесь только она, и души умерших, чьи лица смотрят на свои тела не понимая, что происходит. Их лица... они смотрят на нее, но не она их палач. Не она их убийца. Их час еще не пришел.
   - Хватит! - закричала Анна. Ее золотой гарпун мгновенно вылетел из ее рукава, клинок с дрожащим нетерпением в один миг преодолел пространство и с гулким звоном ударившись о тело жнеца упал на деревянный крашеный пол, не причинив никакого вреда.
   Безумный жнец заметил ее и оскалился.
   - Сестра! Зови адских псов! Смотри, какой у них сегодня пир! Пусть небесные стервятники глотают и давятся своими перьями, пусть они чернеют и гниют в их желудках!
   Раскинув руки, он начал к ней приближаться. Анна инстинктивно стала от него пятиться, и взмахнув серебряной цепью взвила свой гарпун и стала размахивать вокруг себя, не давая жнецу подойти ближе.
   - Сестра! - недоуменно воскликнул жнец, и отмахнулся от ее золотого гарпуна как от надоедливой мухи, отбрасывая его в сторону. В тот же момент его плеть словно из под ног обвила ее тело, прижав руки к бедрам, не давая возможность пошевелиться. Анна не смогла больше пятиться назад и чуть было не упала, но позади была стена. Жнец приблизился к ней и в его глазах проплыл туман. Он словно замер на месте, поддаваясь внезапному наваждению. Оцепенение быстро прошло и он снова захохотал почти вприпрыжку преодолевая расстояние между ними.
   - Знаю! - кричал он, брызжа слюной, и радуясь как ребенок одному ему известному факту. - Я тебя знаю! Знаю! Знаю!
   Он буквально вжал ее в стену, выдыхая свое смердящее дыхание прямо ей в ноздри.
   - Прочь! - закричала она.
   Безумный осклабился и прижался губами к ее уху. Анна сморщилась и попыталась втянуть голову в шею, но упругий язык жнеца пытался пролезть в ее ушной канал.
   - Я тебя знаю! - зашептал он. - Я знаю, что они от тебя хотят, Падшая! Ты маленькая пешка, податливая глупая куколка. Я тебя создал! Я тебя сотворил! Нет лишних встреч в этом мире, нет лишних людей, как нет в большом механизме лишних деталей!
   Его холодные руки пролезли под ее саван. Анна взмолилась, чтобы пришел хоть кто-нибудь и спас ее. Но вокруг была только прибывающая толпа людей, начавших разгребать каменные завалы, для которых она и безумный жнец были за неведомой непреодолимой гранью отделяющую их земную реальность от мира потустороннего.
   - Помогите! - закричала она, не зная к кому взывать и кому молиться. Жнец хохотал и обжимал ее бедра. Его холодные руки скользили по ее серой гладкой коже, пока все тело не обожгло пламенем. Жнец нашел что искал и засмеялся еще сильнее. Кожа словно пылала, теряя свою серость возвращаясь к нормальному оттенку.
   - Прекрати!
   Жнец немедля отошел от нее, плеть сковывающая ее ослабла, гарпун взвился и Анна не заметила как он ударил по ней.
   По ее телу словно разлили кипящую смолу. Один короткий миг невыносимой боли когда гарпун безумного жнеца соприкоснулся с ее телом. Он не причинил ей увечий, но его прикосновение было невыносимым.
   Шрам на бедре пылал, готовый снова стать кровоточащей раной. Анна скорчилась от боли, шрам чувствовал того, кто нанес его на плоть когда то небесного ангела.
   - Посмотри вокруг! - кричал жнец. - Скольких ангелов ты видишь? Сколько из них закрыло грудью своих подопечных? Сколько из них были готовы отдать свою жизнь, чтобы выполнить свой долг? И почему ты, небесная тварь, которая легко и не задумываясь уберегла от моей плети человеческую душу земного дитя теперь стоишь тут в черном саване, с оборванными крыльями? Ответь мне! Ответь почему, в этом зале еще тридцать живых душ, но ни одного крылатого стервятника? Почему, когда я здесь? Когда я здесь! Где?!
   Безумный посмотрел ей в глаза и снова истерически засмеялся.
   - Свиток! - закричал он, внезапно остановившись. - Дай мне свой свиток!
   Анна попыталась убежать, бросаясь к своему гарпуну, но плеть жнеца обвила ее ноги и повалила на пол, ее рука проскользила в одном сантиметре от серебряной цепочки ее золотого гарпуна.
   - Изыди, безумный! Возвращайся туда, откуда пришел!
   - Свиток! - визгливо заорал он обхватывая ее голову руками и смотря на нее бешеными глазами. - Свиток, Падшая!
   Анна судорожно достала из складок саванна свиток и отбросила его в сторону. Жнец на карачках быстро прополз к нему. Затрещали огни молнии когда он коснулся свитка пытаясь разорвать печать и развернуть пергамент. Змейки молнии с каждым разом становились все сильнее и больше. Его тело дымилось, но жнец не взирая на боль лишь судорожно хохотал и пытался не то разорвать, не то открыть свиток. Воспользовавшись моментом, Анна освободилась от его плети, дотянулась до своей, и сделав пару взмахов вокруг себя стала золотистыми вспышками обрушивать свой гарпун на его тело. От первого удара жнец пошатнулся, от второго попытался увернуться, но гарпун ударил с такой силой, что его откинуло назад. Следующий ее выпад был настолько мощным, что встретившись гарпун с головой жнеца, ему было бы не сносить головы, но он резко отпрыгнул в сторону. Золотистый гарпун с огромной мощью прошиб бетонную стену, вынося кирпичные осколки на улице образуя приличную дыру в стене.
   Уходя от очередного ее выпада он увернулся, и тут же своей правой кистью обвил ее серебряную плеть, и прежде чем она успела вернуться для нового выпада дернул ее на себя. Анна потеряла равновесие и стала падать ему на встречу. Он перехватил ее руку, и когда она упала, впечатал ее перстень в свиток, тот раскрылся и на нем проступили имена с пометкой "молния". Жнец ошарашенными глазами вчитывался в проявившиеся письмена.
   - Скольких ты еще готова была убить не задумываясь? Есть ли порог твоей глупости, Падшая? Почему у тебя не возникает вопросов? Посмотри на их имена, посмотри!!! Он скомкал пергамент и буквально растер бумагу по ее лицу. Пробежавшие искорки восстановили целостность пергамента избавляя его от складок.
   Анна дрожащей рукой взяла свиток, и попыталась его свернуть, но жнец топнул ногой и истошно заорал:
   - Смотри! Смотри на имена!
   Его плеть взметнулась и он метал свой гарпун унося одну за другой жизни людей.
   - Перестань! - закричала она и с выступившими слезами стала вглядываться в список имен.
   Жнец перестал метать свое оружие смерти наблюдая за ней.
   - Что ты видишь?
   - Тысячу имен, более сотни из них выцвели, это значит, что души упокоены. Яркими чернилами написаны имена тех, чей час уже близок.
   - А теперь внимательнее! Что объединяет эти души? Что у них общего?
   - Они... они... я не знаю!
   Осмысление пришло само собой.
   - Это все женские имена... - выдохнула Анна. - Нет ни одной души старше двадцати семи. Почему?
   - Сдай свиток и посмотри на гору реестра! Найди их высеченные имена прежде, чем получить новый свиток! Тебя учили не сомневаться в небесных помыслах, но даже свет может нести зло! Ведь и Люцифер был когда-то самым светлым ангелом, несущим самый яркий свет. Святая гора, запомни, Падшая, Святая гора! Найди их имена!
   Безумный жнец исчез.
   Анна пыталась отойти от произошедшего. Когда она снова начала ясно осмысливать происходящее вокруг нее столпились души, которые были подсечены гарпуном безумного. Кто-то из них рыдал, кто-то что то спрашивал. Их лица... все они смотрели на нее и чего то от нее ждали. Страх облепил ее своим коконом. Голова закружилась, она попыталась отмахнуться от них рукой, но они не отступали.
   - Верни меня!
   - Дай нам свет!
   - Я не хочу умирать!
   - Забери меня!
   - Я хочу обратно!
   - Пожалуйста, сделай что-нибудь!
   Они все вопрошали к ней. Не в силах это терпеть, Анна заткнула свои уши, потом вспомнила, что нужно коснуться камня на перстне.
   Черные тени повинуясь ее касанию охватывали души и уносили за собой. Не желая оставаться здесь более, она нашла под завалами девушку, за душой которой пришла. В ней все еще была жизнь. Анна взмахнула гарпуном в тот момент когда бригада прибывших спасателей начала ее извлекать из-под бетонной плиты.
   Душа оказалась рядом со своим телом. Еще одно касание камня на перстне. Еще одна уносящая тень. Еще один взгляд. Еще одно лицо.
   Исчезнуть! Анна провернула кольцо.
  
   ***
  
   Свиток подрагивал на ветру, пока ее глаза скользили по испещренному пергаменту. Женские имена сливались в поток звучащих слогов, растворяясь в бессмысленности прочтения. Шрам жгло, сбивало с толку, словно он вопрошал, подталкивал ее к чему-то.
   Безумный... настолько ли он безумен, как зовется? Больше похож на одержимого фанатика преданного навязчивой идее. Это и есть сумасшествие?
   Чем больше она думала, тем больше, ей казалось, что это сумасшествие готово завладеть и ей. Святая гора... К ней и близко не подобраться без крыльев. Только лишь сдать полностью готовый список для сверки с небесным реестром. А для этого... Их сотни. Сотни полотен смерти. Убийств или несчастных случаев, сотни потерянных взглядов, которые она будет ловить, исчезая, тысячи слез хранителей и тысяча небесных кулонов.
   Что она там увидит? На какие вопросы ей нужно будет искать ответы, находясь там?
   Мимо по автостраде проносились на огромной скорости автомобили, поднимая за собой тучу выхлопных газов и пыли. Механизм ее полотна смерти уже запущен. Очередная молния. Невинная жертва. Очередное отсутствие хранителя.
   Какие у него сейчас могут быть дела, когда у подопечного истекают последние минуты жизни. Почему он не хочет проститься, попрощаться, избавить его от страха, просто быть с ним, держать за руку?
   Может именно это и отличает ее от опытных хранителей, именно это не позволило ей стать белокрылой стражницей душ. Ее привязанность ее и погубила. Быть может, калейдоскоп подопечных избавляет от боли.
   Но не от ответственности же! - пылко возразила она самой себе. Можно и без эмоций выполнять свою работу, но без любви к подопечным, все... все лишено смысла, разве не так? Если не болеть за него каждой клеточкой своего тела, каждым перышком своих крыльев.
   Идеалистка, - одернула она семя себя. К чему ее это привело?
   А может, к осознанию того, что хранители просто устали от своей работы, раз за разом смотреть, как подопечные умирают прямо на глазах и испытывать бессилие, нескончаемую боль, эту пустоту утраты и горечь потерь, когда видишь саванн служителя смерти.
   Гарпун загудел, Анна уже доведенным до автоматизма жестом взвила цепь, и подсекла душу. Автомобиль врезался в ограждение уходя от столкновения с очередным лихачем. Поймав взгляд, она коснулась перстня, и провернув его, исчезла. Просто минус один. Еще одно посеревшее имя в списке ядовито-черных чернил.
  
   ***
  
   Августин шел к ней и улыбался. Он был доволен.
   Без слов приветствия, он протянул руку.
   - Свиток, подопечная.
   Анна спокойно выдержала его надменный взгляд.
   - Я хочу лично сдать свиток и получить новый.
   - Быстро выполнила свою работу и надеешься стать... - Августин смолк подыскивая слова и внезапно осклабился, - работником месяца?
   - У тебя когда-нибудь были крылья, наставник?
   - Крыльев не было, ибо я выше тебя, я не Падший. - Последнее слово он презрительно процедил сквозь зубы, ему доставляло удовольствие глумиться над ней.
   - Я лишь хочу вновь почувствовать как пахнет воздух на небесах, как выглядит место, бывшее мне домом.
   - Без тебя оно выглядит лучше, чем прежде. Можешь не сомневаться. И воздух там... чище и свежее.
   - Не настолько, сколько после смерти Савелия.
   Глаза Августина полыхнули гневом.
   - Как ты смеешь, дрянь...
   - А может это не от меня, а от тебя смердит, потому что без тебя вроде свежо, но как только твой поганый рот приближается ко мне, невыносимо воняет.
   Два гарпуна взвились одновременно, оглашая звоном своего столкновения все вокруг. Гнев Августина и холодная решимость Анны заставили землю содрогнуться от ударной волны. Августин на долю секунды сомневался, стоит ли продолжать атаковать, после чего его гарпун стремительной вспышкой взвился вверх и исчез.
   Пронзительный свист рассекаемого воздуха, словно разящяя молния со стальным наконечником, превышая скорость звука, неслась вонзиться ей в голову.
   Она не боялась смерти, знала, что умереть сейчас, так просто и без мучений у нее не получится, а если все же и случится чудо, будет ли она расстраиваться, да и будет ли у нее для этого время?
   Но произошедшее удивило не только нее, но и вселило страх в опытного и бывалого жнеца.
   Шрам полоснуло болью, цепь гарпуна обвила ее тело, и вся ее кожа вспыхнула синим пламенем, мощным, пронзительным, сильнее, чем самое яростное дыхание дракона. Оно встретило летящую молнию и расплавило металл, рассыпая вокруг сотни шипящих брызг.
   Августина сковал неподдельный страх. Сейчас в ней он видел не подопечную, не жнеца и не Падшую, перед его глазами предстал дьявол высшей касты, враг Божий. Цепь, гарпун, все разлетелось шипящими мелкими искрами, которые сворачивались и остывали на земле.
   Ее наконечник воспарил точно надо ее головой и завертелся вокруг своей оси с такой скоростью, что его грани стали просто неразличимы.
   - Одно лишь движение к перстню, и ты труп. Посмотрим, насколько ты прочен.
   Августина выдала дрожь. Самообладание было утеряно далеко в пятках. Дерзкие слова Анны больше взрастили в нем гнев, но снаружи лишь повинующийся трепет.
   - Беги. Беги со всех ног. Пять.
   Мозг посылал импульсы, но ноги не подчинялись.
   - Четыре.
   Не понимая, что она творит, он на негнущихся ватных ногах развернулся и опрометью кинулся не разбирая дороги не слыша, продолжает ли падшая и дальше свой обратный отсчет.
   Анна спокойно смотрела вслед трусливо бегущем жнецу. Она была лишена злорадства и упоения триумфом. Каждое звено цепи, жившее своей отдельной жизнью обжигало и пыталось оставить след на ее коже. Огонь потух так же внезапно как и вспыхнул. И цепь безвольно опустилась у ее ног вместе с гарпуном.
   Мысль о том, что гарпун может обладать своим собственным сознанием, ее пугала, но в тоже время завораживала.
   Вопросы, на которые только еще стоило искать ответы, едва забрезжили в ее голове, как вместо одного жнеца вокруг появлялись новые. Они снова окружали ее и толпились повсюду не решаясь подойти. Словно стая в ожидании вожака, который не заставил себя ждать.
   Юра легкой поступью шагал по траве босиком, одетый в строгий черный костюм с повязанным белым платком на шее.
   Подойдя он посмотрел своими незамутненными детскими глазами на нее и протянул руку.
   Ладонь Анны инстинктивно сжала свиток.
   Юра помотал головой:
   - Отдай мне гарпун.
   Анна отшатнулась и сделала шаг назад.
   - Оставь свиток себе, отдай мне гарпун. Не вынуждай меня.
   - Я теперь отправлюсь в ад, или оставишь меня гнить здесь и сейчас?
   Юра опустил руку и прикрыл глаза.
   - Анна, не нужно все усложнять, отдай мне гарпун, и я подарю тебе смерть, ты ее заслужила. Обещаю, что она будет легкой и безболезненной, как поцелуй маленького мальчика.
   - С чего бы это вам всем менять правила вашей проклятой игры надо мной? - Анна оглянулась на черную толпу жнецов. Все стояли, опустив руки и скрестив ладони в районе паха. Анна видела, как каждый из них дотрагивался пальцем до своего темного камня.
   - Что происходит? Снова будете меня судить? Вот только мои крылья вы уже не порвете. Нету их! Я - Падшая! - почти гордо крикнула она.
   - Ты безумна, - спокойно ответил Юра. - И ты изменилась. Ты смотрела в глаза всем забранным душам и не могла себе простить того, что сделала с ними? Ты сама убила в себе последнее, что в тебе было от ангела. Ты заражена скверной и безумием. Тебя уже не спасти. Я готов избавить тебя от этого за твою отлично проделанную работу, несмотря ни на что. Я развею тебя по ветру, подарю забвение и спокойствие.
   - Хочешь мой гарпун? - улыбнулась Анна и присела на корточки, тем самым поравнявшись с лицом мальчика, - так возьми. Попробуй.
   Анна снова поднялась и, улыбаясь, смотрела на Юру, чье лицо не выражало абсолютно никаких эмоций.
   Мальчик повернул голову к лежащему у ее ног золотому наконечнику с безвольной цепью. Протянув руку, он попытался его взять, но наконечник, словно два магнита одинаковой полярности, тихо перекатился в сторону от протянутой руки. Юра закрыл глаза и сжал ладонь. Было непонятно, то ли эта ситуация его раздражала и он старается это не показывать, то ли он просто внимательно обдумывает происходящее.
   - Анна, это твой последний шанс, отдай мне гарпун.
   Воздух подле ее рук задрожал, словно от огненного марева, так же заиграл воздух и возле наконечника.
   - Я чувствую его. Он готов служить только мне.
   Юра хлопнул в ладоши и оставил ладони сомкнутыми словно в молитве.
   Жнецы синхронно исполнили команду. Тысячи теней с диким собачьем воем кинулись к ней, словно она была воронкой, сосредоточием вязкой тьмы, что они из себя представляли. Анна даже успела заметить в этой тьме сотни мелькнувших глаз и клыки.
   Цепь звякнула у ее ног и наконечник желтой вспышкой подлетел вверх и воткнулся у ее ног. Цепь прорвалась под ее саванн, сжала тело и обвилась по конечностям.
   Анна взмахнула рукой и гарпун молниеносно очертил круг вокруг нее, от которого не успел еще раствориться золотистый цвет. Тени врезались в невидимую преграду между ними, и тут наконечник стал выстреливать с невероятной скоростью, словно тонкие и пронзительные молнии. Он жалил тьму точным ударами, возвращался по дуге оставляя за собой золотистый шлейф который разрезал скопившуюся тьму.
   Юра рывком развел руки в сторону и все черные тени будто откинуло назад. Гарпун стрелявший словно молния остановился за спиной Анны, готовый в любой момент продолжить атаку. Цепь позади него сияла легким голубым пламенем. Анна стояла непоколебимо, словно так и должно было быть. Ее невозмущенное лицо было спокойным, тело расслаблено.
   Юра воспользовался моментом и нырнул под саванн Падшей хватаясь за цепь гарпуна обвитую вокруг ее ноги и оттягивая цепочку звеньев на себя. Анна не удержалась и, потеряв опору, упала. Юрий с силой тянул на себя цепочку. От его прикосновений серебряная цепь чернела звено за звеном, подбираясь к наконечнику. По мере поглощения чернотой огонь, плясавший на звеньях, стихал.
   Золотой наконечник протяжно загудел, но не решался атаковать.
   Анна, видя, что может случиться непоправимое, с силой лягнула тело мальчика, и, отшвырнув его, встала, затем обхватила рукой цепочку, и звенья с наконечником вновь оживились и засияли пламенем.
   - Анна! - крикнул Юра, - ты не понимаешь, с чем играешь! Тебе не уйти живой отсюда!
   Их взгляды встретились.
   - Чего ты хочешь? - спросил он.
   Анну этот вопрос поставил в тупик. Все ее внутреннее Я взбунтовалось, но при этом не имело конкретной мотивации и цели. Просто тлевший огонек раздули в полыхающее пламя. Но есть ли ей за что сражаться? Что сейчас возможно уже изменить? Ей не вернуть не крыльев и никогда уже не стать ангелом. Она Падшая, ей не суждено стать человеком и состариться, вновь испытав всю радугу человеческих чувств. Ей не вернуть Артема, да и зачем, если он не хочет жить без Марины... а что, если...
   - Верни к жизни Артема и Марину, и можешь забирать то, что ты хочешь, вместе с моим существованием!
   - Это невозможно.
   - Верни тот день, отзови Савелия, забери меня, оставь их души, дай ей выжить!
   - Ты просишь о невозможном. Не я составляю эти свитки с письмами!
   - Тогда скажи, почему, ПОЧЕМУ ЕГО ЖИЗНЬ ЗАБРАЛИ?! - Анна кричала и на ее глазах выступили слезы, руки с силой сжали черный саван.
   - Эти знания не в моей власти. Я лишь слежу за своевременным исполнением приказов о смерти!
   - Не ври, ты - единственное божество, что я видела, что видел любой человек! Любой сомневающийся в существовании Бога разных религий всегда верит в смерть, потому что твое существование - неоспоримо и повседневно! И ты тоже решаешь, когда забрать человека с земли!
   - Я ничего не решаю! - раздраженно воскликнул Юра. - Ты сама видела священную гору, когда тебе представляли подопечного!
   - Вот именно, что видела! - совсем не сдержалась Анна и из ее глаз брызнули слезы. - Так покажи мне эту проклятую гору!
   С последними двумя словами прогремел сильный гром и над присутствующими сгустились тучи.
   - Видела, и Артем должен был жить! И умирать он должен не в автомобильной катастрофе, а от инсульта в семьдесят четыре года! Так покажи мне эту чертову гору! Покажи мне!!!
   Четыре молнии сорвались с неба и с треском негодования ударили прямо рядом с Анной. Усилившийся ветер норовил перерасти в ураган. Он небрежно брал и размахивал ее волосы как будто метал в шторм рваный пиратский флаг. Теперь обоим приходилось кричать просто потому, чтобы услышать друг друга.
   - У тебя больше нет крыльев! Тебе больше никогда не попасть на небо!
   Анна и Юра около минуты смотрели друг другу в лицо. Анна дрожала от безысходности. Юра видя, что их полемика зашла в тупик, опустил голову и прошептал, зная, что собеседница его не услышит:
   - Прости.
   Земля около его ног вздыбилась, из под нее с черным земляным фонтаном стали пролезать человеческие кости различных конечностей. Само тело мальчика тоже стало меняться. Он начал стремительно расти. Словно годы, которые он должен был прожить со временем запустились в ускоренной перемотке. Меньше чем за минуту он стал сначала подростком, затем юношей и мужем. Вопреки мыслям Анны, его физическое развитие не остановилось на рсцвете сил, а лишь наоборот ускорилось, он начал стареть, кожа становилось дряблой и морщинистой, волосы седели, он истощал, кожа на голове стала обтягивающей, скулы впали, после чего Анна уже не была уверена, что смотрит на подобие человека, ибо его плоть, достигнув старческих лет начала гнить. С гнилью от тела словно ошметками начала исходить тьма, которая обволакивала тело в темное одеяние, скрывая лицо в темной накидке. Костлявые руки потянулись к выросшему из земли "костяному дереву", которое от прикосновения сжалось и уплотнилось, превращаясь в подобие посоха. После чего рука с силой выдернула посох из под земли который все же оказался косой со сверкающим темным лезвием с зазубринами. После того как тьма окутывающая тело "остыла", она превратилась в материю. Из-за спины послышался хруст и Анна увидела как выросли огромные костяные крылья. После чего все тело оторвалось от земли и слегка воспарило.
   Анна пыталась посмотреть вглубь капюшона. Чтобы снова увидеть глаза мальчика Юры, но увидела лишь тлеющие голубые огоньки.
   Смерть снова протянула свою свободную руку к Анне, требуя отдать принадлежащее ей. Только сейчас Анна заметила, как все жнецы вокруг пали ниц, и преклонили свои головы не осмеливаясь даже поднять свой взор.
   Ей и без пояснений было понятно, что время разговоров ушло. Смерть молчалива, и больше не проронит ни слова.
   Анна лишь крепче сжала цепь, и отвела свою руку назад.
   Гром прогремел с ужасающей силой так долго, что у Анны заложило уши. Ей казалось, что так смеется сама Смерть над ее жалкими потугами сражаться с ней. Это невозможно. Априори. Даже если победить в одном бою, итог всей войны все равно приведет к смерти. Но и выиграть бой, получить жалкую отсрочку вряд ли кому по силам. Это уже не горделивые жнецы.
   Так ловко, быстро и виртуозно владеть огромным тяжелым оружием с гигантским лезвием было просто физически невозможно, но этому божеству было плевать на земные законы физики. У нее были свои законы Танатоса. Проделав просто впечатляющие пассажи, Смерть в боевой позе остановилась, замахнувшись и готовая расправиться с ней как надоедливой мухой.
   Анна поняла, что мешкать нельзя, и сделала единственное, что могла, атаковала. Гарпун вспыхнул синим пламенем и стремительной молнией с трескочущим звуком пронесся прямо в грудь черной фигуре, та и не думала парировать или отбивать смертоносный удар, желая просто показать свое величественное превосходство. Наконечник прорвал материю и стал ею поглощаться. Цепь магическим образом увеличивалась, но наконечник словно падал в пропасть за темным плащом. Анна вскинула и отвела руку, желая возвратить наконечник назад, но тут Коса Смерти пришла в движение, и намереваясь разрубить полыхающую синим огнем цепь, направило свое лезвие в сторону цепочки лезвий.
   Анна, видя в какую ловушку угодила, решила действовать отчаянно, и со всей доступной ей скоростью сократила в два прыжка расстояние разделявшее их и набросилась всем телом на костяное основание Косы, меняя ее траекторию.
   Смерть сразу же ее отшвырнула с такой огромной силой, что тело Анны пролетело несколько метров прежде чем под силой притяжения обрушиться на землю и получить свою порцию боли. Зато гарпун, получив новую скорость и силу движения, мгновенно покинул необъятную сущность противника.
   Пока Анна приходила в себя, над ее головой в свете молний уже сверкнуло лезвие косы, которое со свистом неслось к ее голове.
   Лезвие в последний момент с противным металлическим лязгом отклонилось от своего направления и вошло глубоко рядом с ее головой.
   Анна увидела безумного жнеца, которого встречала ранее. Это он метким выпадом своего гарпуна отбил ужасающий клинок, и теперь наотмашь ударил стержнем гарпуна по капюшону Смерти.
   От неожиданной и дерзкой пощечины Смерть отвлеклась от Анны, желая наказать наглого обидчика. Но жнец еще не собирался умирать, он сразу же исчез с прежнего места и материализовался за спиной Смерти.
   Анна хотела помочь вновь обретенному союзнику в бесполезной и отчаянной схватке, и уже готовилась направить свой гарпун, как жнец, сделав ложный выпад, снова исчез, и воцарился рядом с ней.
   Он схватил ее за руку, сорвал перстень и откинул его, после чего грубым движением сунул ей в рот гладкий камень и накрыл собой.
   Мир и земля ушли из-под ног. Анна поняла, что сегодня им удалось сбежать.
  
   ***
   Спину ломило от боли. Во рту пытался проскользнуть в горло скользкий холодный камень. В глазах праздничным фейерверком рассыпались мелкие салюты, не желая таять под опущенными веками. Она лежала на чем-то холодном и каменном. Дул сильный ветер который разгонял многочисленные песчинки стараясь оцарапать ее кожу.
   Наконец "поймав фокус", Анна смогла осмотреться. Скалистый берег, ровная линия горизонта, нарушаемая лишь вспененными гребнями волн.
   Рефлекс. Спазм. Мышцы гортани напряглись от незапланированного вторжения в дыхательные пути и с рвотными массами низвергли изо рта еще и черный гладкий гагат.
   Встав на ноги, Анна заметила за собой кромку темных джунглей. Скала под ее ногами была неровной, острой и холодной, в ямках которой был серо-желтый песок.
   Анна подошла к краю обрыва. Она ожидала увидеть внизу лижущие скалы волны, но внизу был неширокая полоска песчаного пляжа, на которой одиноко сидела темная фигура жнеца и смотрела на горизонт. Анна осмотрелась и нашла крутую тропинку ведущую вниз. Не боясь поранить босые ноги, она стала быстро спускаться вниз.
   Она не успела подойти к жнецу, как он сам заговорил с ней:
   - Мышка, сколько кошек будут охотиться за нами?
   Анна остановилась возле него и стала смотреть в прозрачную воду, в которой выступали острые коралловые рифы.
   - Две мышки, и стая кошек различных мастей. От маленького сингапурского котенка до крупнейшего тигра.
   Анна встала сбоку безумного и спросила:
   - Как ты таким стал?
   - Не тот вопрос, хранительница... Не так давно ты мечтала знать, как перестать такой быть.
   - Они придут снова.
   Безумный пожал плечами.
   Волна показала свой загривок и с шипением обрушилась на берег с силой превосходящей предшествующие волны. Соленая вода дотекла до босых ног девушки и с шипением забурлила обратно, заставляя песок под ее ногами засасывать ее ступни.
   - Система не прощает ошибок. В ней нет места неповиновению. Ты либо подчиняешься, либо умираешь. Ты не должна мешать, ты либо делаешь свое дело, либо стоишь в стороне и не мешаешь его делать другим. Любой бунт строго пресекается и болезненно наказуем. Но это ведь не про нас, верно? Мы будем петь свою песню до конца. Я сотни раз приходил и видел жертву ангельских хранителей. Видел тех, чьи судьбы менялись. Потому что крылатых и святых не было с ними в трудный час, им было плевать. Я забирал измученные души. Которые еще хотели и могли жить. Я отправлял их пачками, сортируя по небесам и котлам. Я столетиями сидел подле святой горы и смотрел на течение имен, видел, как предначертанное стирается, потому что парящие были заняты иными, более важными делами. Однажды я пришел за ней. Измученной и больной, потерявшей все, своих детей, рассудок, прежний мир. Я пришел за последним, за ее жизнью. Рядом стоял он, улыбающийся, смеющийся над тем, во что превратилась его подопечная. И я задался вопросом, почему я должен забирать ее жизнь? Если я это делаю, я хочу забрать с собой и его жизнь тоже! Пусть он будет наказан, я видел ее судьбу, она была иной! Я взмахнул гарпуном, отнял ее жизнь и не дожидаясь возврата моего верного слуги метнул свое оружие в него. Он выжил, я не смог причинить ему вреда. Я испугался и убежал. Боялся возвращаться обратно, боялся наказания за свой поступок. На моем пути оказались несколько хранителей и их подопечных. Я не мог управлять эмоциями, меня прорвало. Я был зол на себя, что не смог убить того смеющегося хранителя. Я был убежден, что все они такие. Я кричал им, что все они должны гореть в аду, что они не достойны своих крыльев. Кричал, что я все равно приду за их подопечными, так какая разница когда я приду, если я уже здесь. Я начал метать гарпун. Я забирал их подопечных и пронзал их насквозь. И они умирали! Погибли все одиннадцать, кроме одной, которая заступилась за подопечного, закрыла его собой. Гарпун отскочил от нее как от каменной стены. Мы смотрели друг другу в глаза. Вокруг лежали трупы хранителей, обескураженные вырванные души. Я не мог убить ее. Я ударил по ней десятки, а то и сотню раз. Я хотел забить ее до смерти, но у меня не получилось.
   Мне пришлось скрыться, и я прибежал сюда и размышлял, много размышлял. Я бунтовал, во мне горел огонь непокорности. Я хотел мщения и справедливости. Мне казалось, небеса дали мне оплеуху, и что только в моих силах все изменить.
   Инцидент не остался незамеченным. Меня стали искать. А я стал искать приспешников среди своих. Меня не понимали, отворачивались и предавали. Я понял, что должен быть один. Понял, что только я, и никто кроме меня.
   А после я понял, почему не смог убить двух ангелов. Его - потому что подопечная была в списке, я забрал ее и ему не нужно было ее защищать. Ее - потому что подопечного не было в списке, и она защищала его.
   Хранители должны были иметь мой знак отличия, я делал их элитой, так я считал. Своим гарпуном я оставлял истинным свое клеймо. Тем, кто не щадя живота своего, плотью своей готов рисковать ради своего подопечного.
   Меня назвали безумным. Я стал им. Хотел стать. Я был одержим своей праведной идеей и одержим сейчас. И ты, малышка, тоже меченная мною. Спустя столько лет скитаний и игры в прятки, я, может быть, нашел себе партнера. Потому что все остальные безумные жнецы - просто спятившие дикари. Каждый сам себе на уме, со своей идеей. Они глупы, и их косят боевые, не смотря на их старые заслуги, не оказывая не почестей ни уважения. Рубят как домашний скот, без предупреждения и сантиментов.
   Твои перья забрали. Отдали в назидание остальным. Но они, достойны? Кто они сами? Лучше ли они тебя? Помоги мне проверить.
   - Это не моя война.
   - Это твоя вендетта, милая, тебе это нужно не меньше, чем мне. - Жнец впервые повернул голову и посмотрел ей в глаза. - Ты все еще можешь летать, малышка, на пылающих огнем крыльях. Ты же так хочешь посмотреть на святую гору, не правда ли?
   - Это невозможно.
   Жнец засмеялся. Громко и некультурно, казалось даже через силу.
   - Я скитаюсь по этому грешному земному шару века. И я знаю самую страшную тайну Падших. Видел своими глазами, как они отправлялись в свой последний полет к солнцу. Лишь найди половину своих перьев и расправь крылья, поверь, они засияют огнем. И только тогда моя война подойдет к концу, останешься только ты - единственным борцом за справедливость, покажи им!
   - Я правда смогу лететь?
   - Да. Но это билет только в один конец. Подумай, за что ты борешься. Напрасно ли пройден весь твой долгий путь? Ради чего или для чего? Тебе не нужны ответы. Ты и так это прекрасно знаешь. Тебе нужно лететь, как можно скорее. Гончие кошки сорвались с цепи и уже скалят нам свои клыки в спину. Ты можешь идти против них. Никогда не видел, чтобы с непокорными так церемонились. Ты нужна им. Ты - новый символ сопротивления этой черной системе с белыми крыльями маразма и абсурда! Дай мне руку, и пойдем! Лишь только покажи мне их лица, и мы вернем все твои перья, до единого!
  
   ***
   Глаза слезились от боли и обиды. Ее грубо держали за волосы и силой тащили по коридору. Мелькали стены, перила, двери. Но Ангел был непреклонен, с лицом каменного истукана он тащил ее вниз, к выходу из больницы. Парадные двери распахнулись и глаза острой болью пронзил свет. В ровный ряд, образуя коридор, стояли ангелы. Она видела их глаза, в тех кратких проблесках она успела прочесть удивление и страх от необычного зрелища, назидание и укор, брезгливость, пренебрежение, осуждение, безразличие, насмешку, ехидство. Но ни у кого не было ни капли жалости или сочувствия.
   Ее вывели в центр сада. На дворе уже были сумерки, и все присутствующие медленно стеклись, образуя круг вокруг нее. Каждый смотрел на нее и не отводил глаз, все хотели видеть продолжение.
   Рука держащая ее волосы грубо оттолкнула ее голову, затем схватив за предплечье резко поставили на дрожащие ноги.
   Авраам сверкнул огненной плетью и со всего размаха обрушил огненный жгут на ее спину. В глазах поплыло пятнами от боли, пересохшее горло сдавило судорогой, воздух выбило из легких и задыхаясь она пыталась сделать спасительный глоток кислорода.
   И снова эти глаза вокруг. Кто-то смотрел зачарованный зрелищем, но были и те кто невольно отворачивался.
   Она не успела сделать новый вдох, как снова огненная плеть ударила по ее спине. Теперь всем ее чувством была раздирающая, жгучая боль. Лица, глаза смазались, она видела небо. Знакомая грубая хватка снова схватила ее за волосы и подняв, держала, пока ей заново наносили удары плетью.
   Она чуть не захлебнулась в своей рвоте, когда почувствовала запах тлеющих крыльев и паленых костей.
   В ушах стоял жуткий гул, голова была налита свинцом. Удары прекратились, но боль не утихала, а лишь нарастала. И тут стоящие вокруг с адским огнем в глаза набросились на нее и стали рвать ее перья. Ее жалкая попытка отмахнуться чуть не стоила ей сломанных костей. Упав, она смогла закрыть лицо руками и зажмуриться прежде чем ее прижали ногами и коленями в снег.
   Она не слышала себя, лишь чувствовала по напряжению связок, что истошно кричит и захлебывается в рыданиях.
   Ее ободрали и общипали, и довольные ангелы снова расступились в круг, делясь при этом ее перьями с теми, кому не досталось. Довольные и взбудораженные, с нездоровыми искрами в глазах они исчезали, словно трофеи прижимая ее перья к груди.
   - Проклинаю... небо... ты слышишь... я проклинаю тебя!
  
   ***
  
   Анна снова кричала, пока безумный, прижав свои большие пальцы к ее глазам, вытягивал из нее воспоминания. После чего на его лице играла улыбка.
   - Проверим, достойны ли твои братья и сестры хотя бы одного перышка твоих крыльев...
  
   ***
   Анна шла по кафельному полу, ступая без звука, еле касаясь босыми ногами холодного кафеля. Ее приход, словно Кентервильское привидение сопровождал легкий звон цепочки, да волочащийся за ней гарпун, который острым краем царапал мраморный пол.
   Она хотела ударить, и бить собиралась по самому больному. В ее глазах блестело безумие, которое наступало на горло ее оставшимся чувствам гуманности, жалости и сострадания. Утешая себя тем, что если не она, то рано или поздно, брошенные на произвол падут более жестокой смерти, а она лишь несет им успокоение. Мир и покой. Нравственность предопределяет совесть. Она, верившая в справедливость, решила нести ее сама.
   Вывеска над белыми дверями гласила "Педиатрическое отделение". Серые стены, серый свет из под свинцовых осенних туч. Даже ее кожа - такая же серая, так же олицетворяла собой скорбь и траур сегодняшнего дня.
   В коридоре она повернула в первую же палату. Шесть детей. И один ангел-хранитель, юноша, стоящий у окна и о чем-то мечтавший.
   Анна обхватила рукой цепь и резким движением закрутила гарпун с правой стороны. Гарпунн со свистом и визгливым железным отголоском по холодному полу соскочил с земли и затанцевал в свисте ветра который стал исходить от вращения цепи.
   -Который твой? - без эмоций вопросила Анна.
   Хранитель непонимающе посмотрел на нее. После чего двумя неторопливыми шагами, как краб - боком подвинулся к маленькому спящему мальчику.
   Резкий выпад, более сильный, чем она хотела, метнулся в изголовье кровати, и расколотил стену на несколько мелких осколков шпаклевки.
   - Предупредительный, - усмехнулся жнец.
   - Ты что творишь?! Совсем спятила?! Ты не имеешь права!
   Холодный взор синих глаз впился в хранителя. Словно ощущая их сосущую бездну, хранитель смолк с подступившим к горлу комком.
   - Страшно?
   Молчание сваливалось в ком, который готов был развалиться в противный гулкий звон.
   - Спаси. Умри за него. Ты можешь. И я уйду. Даю слово дитя небесного...
   - Ты П-падшая - с легким заиканием выдавил хранитель. Было видно как он напрягся и его прошиб легкий пот.
   - К этому тебя не готовили. Не рассказывали наставники, что за такими как ты тоже приходит смерть. Умри за свое дитя, за самое дорогое. И я уйду.
   - Ты лжешь. Ты проклятая! УБИРАЙСЯ!!!
   - Выбор. Твоя жизнь спротив... - Анна перевела взгляд на бледное лицо мальчика и продолжила - Раз... Два...
   - Ты сдохнешь, ведьма! Сдохнешь, Падшая, я лично разотру твои косточки в прах, если ты сделаешь это! - кричал в бессилии и истерике хранитель.
   Цепь полыхнула синим огнем, воздух в комнате задрожал. Цепь со свистом скользнула к хранителю, проскочила у него между ног, взвилась по корпусу к шее и сдавила его горло. Словно забирая его жизнь, она увидела, как поседели каштановые волосы молодого юноши, который в агонии и предсмертном страхе, даже скорее в ужасе схватился в огненную цепь, с красными глазами на выкате и захрипел.
   Анна не могла расслышать, лишь видела его дергающиеся ноги. Шаг, второй, третий, четвертый и она уже почти рядом. Теперь она смогла расслышать это немощное и жалкое местоимение "его".
   Анна расслабила цепь и мгновением позже совсем отпустила ангела. Ее взгляд теперь был уставлен в серый пол. Странный чувства смешались в ней. Она все же до последнего верила в благородство этого юнца. По щеке прокатилась ее алмазная слеза, которая сорвавшись с подбородка, не успела в падении набрать скорость и разлететься тысячами нано осколками слезы, как цепь взвизгнула, натянулась, и с неуловимым для глаз стремлением вонзилась гарпуном в тело больного малыша и выдернула его душу.
   Кап.
   Как звон церковного колокола в давящей комком тишине разбилась о пол слеза. И этот звук диким гулом нарастал в ушах, не желая стихать.
   Хранитель, потерявший дар речи, жалкий, испуганный, молящийся о своей некчемной жизни и своих перьях.
   - Почему? - еле слышно процедила Анна и поймав удивленный взгляд хранителя повторила свой вопрос, но уже громче - почему ты выбрал его?
   - Потому что у меня еще будет много таких как он...
   Ярость. Гнев. Ненависть. Обида. Отчаяние. Ее словно изнутри распирало от атомного взрыва чувств и эмоций. Все перемешалось. Она в одну секунду и ненавидела этого ангела, гневалась на его выбор, была в ярости от его отношения к подопечному, от обиды, что когда то принадлежала к таким же как и он, и отчаяние... отчаяние от того, что небесный свод с его детьми прогнил и так низко опустился. Если это ангелы настолько пали, то что остается человечеству, какая надежда на лучшее будущее? О чем они все?! И это не она Падшая, а эти крылатые создания, дети небесные, ангелы...
   Коснувшись перстня, Анна избавила душу мальчика от дальнейшего действа и дождавшись пока та не исчезнет в темной дымке взяла в себя в руки, глубоко вдохнула, и резким движением руки воткнула золотой гарпун прямо в сердце хранителя. Брызнули алые брызги рубиновой крови. Хранитель попытался схватиться о гарпун, но сразу же сильно обжегся и только упал на пол рядом с кроватью.
   - Но я же...
   - Это был неправильный выбор.
   - Ты солгала... - наивному удивлению хранителя не было предела.
   - Я сказала, что если заберу твою жизнь я не трону твоего подопечного. Но не обмолвилась ни словом о том, что если ты предпочтешь его смерти своей, я не заберу в придачу и твою жизнь...
   Анна жестким движением сорвала кулон крыльев с шеи хранителя.
   - Здесь ведь и мои крылья,- сказала скорее сама себе в слух Анна и посмотрев на хранителя осознала, что последнего хрипа не будет, тот уже угас в сводах старого здания несколькими мгновениями ранее.
   - Еще что-то терзает твое сердце? - звонкий голос безумного заставил Анну вздрогнуть. Черная тень стояла в дверях.
   - Отнюдь, - сухо ответила девушка.
   - Безумная... - улыбнулся кривой ухмылкой жнец.
   - Это твое прозвище. Мне больше нравится... - Анна с противным хлюпающим звуком вынула гарпун из тела мертвого хранителя и нещадно обмакнув рукав своего одеяния в ангельскую кровь, написала на языке ангелов: "I will come for everyone". Еще раз обмакнув рукав в кровь, Анна оставила подпись уже на другом языке - "Loca".
  
   ***
  
   Она приняла в себе безумие.
   В тот миг ничего ошеломляющего не произошло. Краски не меркли, никакие струны не лопали, с треском ничего не надламливалось. А вот реальность... будто перестала существовать. Исчезла цель. Действие, ради действия. Течение в течении. Менялись картинки, менялись лица. Жнец ее направлял к тем лицам, которые успел увидеть в ее сознании и она безжалостно карала каждого. Никто не мог от нее скрыться.
   Уже при виде нее, хранители сломя голову пытались бежать, бросая подопечных. Она скрывалась в тени, вырастала за их спинами и как только они материализовывали свои белоснежные крылья, хватала за них, и возвращала на землю, обвивала цепью, сжигала в синем пламени, рвала их перья, ломала крылья и обрывала их. В ней горела злоба, и с каждым разом все более неисчерпаемой становилась сила.
   Порой встречались и Боевые, которые неслись к ней молниями, но их копья и стрелы пронзали темную дымку ее покрывала, которое уже уносило за очередным хранителем.
   Сорванные крылья она цепляла к саванну и они мелодично звенели возвещая ее приход.
   Останови ее сейчас на минуту, она не смогла бы даже ответить сколько времени прошло, скольких она уже убила, для чего она это делает... Забыто было все. Лица, имена, чувства, события... Безумие щедро дарило сладкие моменты покоя, но лишь пока была насыщена жажда возмездия, жажда убийства, жажда воздаяния, жажды смерти... Теперь она служила только для этого. Но очередная жертва падала перед ней с гаснущим светом, и она сжимала очередной кулон, и сосущая пустота внутри нарастала снова и требовала продолжать, идти дальше...
   Она материализовалась в непроглядной чаще дендрария, в одну из прекрасных ночей полной луны. В большой беседке у самого озера, рядом с мощеным пирсом находилось девять хранителей разного пола и разных возрастов.
   Стараясь не шуметь, она вышла на выложенную плитами дорожку и остановилась. Из ее руки, одним за одним стали опадать крылья-кулоны прежних хранителей.
   Звон метала о камень привлекли к ней внимание. Молчание. Тишина. Она кожей чувствовала их трепет. Быть может они еще отрицали, но в глубине уже знали, что их участь предрешена.
   Анна слегка развела ладони в сторону. За ее спиной из тени деревьев вышли людские души, которых она уже забрала.
   На лицах хранителей словно стерли улыбки, бокалы с нектаром уже поставили на скатерть.
   - Разбирайте... - прошипела она.
   Души за ее спиной с жутким воем и с обезобразившимися от скитания лицами как свора собак бросилась к беседке хранителей.
   Цепь вилась и играла, гарпун отблескивал в свете лунного серебра. Растрепанные волосы спадали на глаза...
   Беседка с искрами и шипением, как одна большая спичка полыхнула синим пламенем, как черти из табакерки хранители посыпались градом прочь. Обезображенные души хватали их за что могли ухватить, падали вниз, подними полыхала и разверзалась земля диаметром с небольшой колодец.
   Они вопили от ужаса.
   Трое погибли мгновенно, они погибли пронзенные одним выпадом. Цепь резко повело в сторону и скользящими звеньями их тела разорвало на части. Еще двое были пойманы, обвязаны цепью и когда цепь добралась до их шей, просто пережала и перерезала их. Головы полетели на землю.
   Следующим выпадом она пронзило бедро пожилой хранительницы, когда та уже пыталась лететь прочь, и Анна с дикой силой одернула цепь. Тело хранительницы не смогло противиться мощному порыву, понеслось вниз, и ее голова разбилась с брызгами серого вещества о мощеную плитами дорожку. Оставшиеся трое уже взмывали в небо.
   Гарпун словно взвизгнул от нетерпения и метнулся ввысь. В ту же секунду три огненных молнии пронзили небосвод. Концы ударили у ног Анны. Она увидела, что в землю вонзились три золотых гарпуна, от которых уходило в небо три цепочки. Через несколько секунд, почти синхронно, тела оставшихся хранителей, пронзенные, с мертвыми стеклянными лицами, обрушились рядом с ней на землю. Еще несколько мгновений спустя, словно легкая ленточка, серпантином, опустилась с неба цепочка, у которой в одном звене брало начало три новых плети. Цепь полыхнула синими пламенем, три гарпуна вырвались из тел. Три цепи завертелись и соединились снова в одну. Гарпун вспыхнул, и вместо трех снова образовался один.
   Анна сначала отпустила души, затем собрала все кулоны хранителей, и те, которые рассыпала на дорожке.
   Беседка полыхала огненным столбом пламени, высотой метров в шесть. Пламя застилало луну и перебивало ее свет.
   Анна оглядела место казни. Никаких чувств. Ничто не обжигало ее сущность.
   Это даже побоищем нельзя назвать, - пронеслось в ее голове. - Бежали как крысы с тонущего корабля. Жалкие, эгоистичные твари...
   - Как думаешь, - задала она вопрос вслух, зная, что Безумный жнец стоит где-то в непроглядной чаще и наблюдает за всем, - они попадают в ад?
   - Каждый получает то, во что верит.
   - Я верю, что огонь преисподней очень рад и беснуется, облизывая своими многочисленными языками их кости.
   Анна взяла за шкирку одного хранителя, и снова крикнула:
   - Помоги мне!
   После чего девушка подтащила тело к полыхающей беседки и закинула в костерище.
   Покидав тела в пламя, они с жнецом стояли у кромки деревьев и слушали треск костра.
   Жнец молча наблюдал за Анной, за ее небесно голубыми глазами, которые отблескивали синими отблесками пламени. Ее грудь вздымалась и опускалась ровно, глаза не моргали. Она олицетворяла спокойствие. Но только он об этом подумал, Анна резко развернулась и сказала только одно слово:
   - Еще.
  
   ***
  
   Мелкие капли дождя начинали моросить по земле, ветер опаздывающе шумел листвой, обещая в спешке явиться и покрасоваться перед нависшими свинцовыми тучами.
   Детская площадке во дворе среднестатистических многоэтажек пустела. Тучные и не очень мамаши начинали в спешке собирать игрушки из песочницы, попутно удерживая сумки с набранным провиантом и бытовой химией. Дети были недовольны что их зарождающийся талант архитектора пытаются задушить погодными условиями и капризничали смотря на недостроенные замки и автомагистрали для игрушечных джипов и камазов.
   Анна насчитала около семи детей и нашла всего одного хранителя. Юную девушку с густыми каштановыми волосами и карими глазами. Кудрявые пряди ровно спадали на плечи хранительницы пока она мило находилась рядом с маленькой человеческой девочкой и отгоняла ее страхи перед грядущей бурей.
   Анна залюбовалась этим зрелищем, и в ее сердце что-то екнуло. Она вспомнила себя, как так же не отступала ни на шаг от своего маленького Артема, который был ей дороже всего на свете.
   Милые ностальгические чувства нахлынувшим потоком стала заливать злоба. Она начала гневаться и вопрошала про себя, почему для нее это было в привычке вещей так думать и заботиться о своем подопечном, а остальные хранители бежали прочь, стоило им только завидеть ее вдали. Почему только она одна дорожила и любила, готова была умереть за него... Она из всех повстречавшихся ей хранителей, была самой достойной белоснежных крыльев.
   В нахлынувших чувствах она со злостью выкрикнула:
   - Беги!
   Хранительница заметила ее. Мгновенно лицо ангела посерело а затем стало белее снега.
   - Нет!!! - выкрикнула девушка в ответ.
   Сколько раз она слышала мольбы о пощаде, но ни разу это ее не остановило и не разжалобило. Гарпун на цепи взвился вверх, Анна сделала выпад. Гарпун молнией пронзил скамейку и расколотил на части ее бетонную ножку. Хранительница со всех ног сорвалась с места и стала бежать.
   Анна взвила цепь, гарпун уже маячил за ее спиной и гудел в нетерпении нового выпада. Анна не заставила его долго ждать.
   Хранительница оглянулась, в ее глазах вспыхнул испуг, она изменила траекторию движения и в большом прыжке прыгнула обратно.
   Второй выпад добил скамейку и она вспыхнула огнем.
   Мимо! Девочка была оттолкнута ангелом и теперь упала на асфальтовую дорожку и ушиблась сильно заплакав.
   Мать девочки не осознавая происходящее под нарастаюшими порывами ветра схватила своего ребенка и взяв на руки побежала к подъезду.
   - Прочь!- со злостью выкрикнула Анна и третьим выпадом подсекла душу женщины. Тело обмякло. Ребенок упал и навзрыд закричал от боли. Душа женщины стояла рядом со своим телом и непонимающе смотрела на своего ребенка.
   Полыхнула гроза, молнией ослепив Анну когда она делала следующий выпад в ребенка, желая покончить с этим.
   Гром оглушающим треском разорвал перепонки. Казалось от грохота содрогнулась земля. Припаркованные вокруг автомобили противно заныли сигнализацией. Дождь хлынул мощным потоком. Анна пригляделась и увидела вогнутую от боли спину ангела которая заслонила собой ребенка.
   - НЕЕЕТ!!! - Анна сделала два молниеносных выпада. Оба пришлись по спине ангела, которая обхватила девочку и не желала ее отпускать. Ребенок кричал навзрыд заглушая оглушающий топот дождя по земле, асфальту и крышам автомобилей.
   Анна вновь закричала и подходя делала все новые выпады. Тело хранителя извивалось от боли, дрожало, но не отпускало ребенка. Когда Анна подошла она увидела, что хранительница уже без сознания, но по прежнему крепко сжимает малыша.
   - Почему?! - гневно закричала Анна.
   В ее дрожащих от гнева руках цепь дернулась и нанесла еще два выпада по телу хранителя.
   По лицу жнеца прокатились слезы. Маленькое человеческое дитя смотрело на нее маленькими зелеными глазками и тянуло свои ручки. Тело хранительницы обессилев обмякло и упало на песок.
   Анна не в силах удерживать свой вес на ногах рухнула на колени. С прекратившемся гулом упал гарпун и потухло синее пламя цепи. Она протянула свои руки к девочке, как порыв ветра снес ее с ног. Анна упала и почувствовала, как тугим жгутом что-то сжимает ее горло. Льющий ливень застилала глаза и проморгавшись, Анна увидела мать девочки, которая восседала на ней сверху и руками впилась ей в горло.
   Анна пыталась отмахнуться, но душа была неосязаема. Коснувшись перстня, жнец воззвал к провожатым. Черные дымки колыхнулись из темных углов и, застилая глаза жнецу черной дымкой, унесли душу прочь.
   Анна подползла к ребенку и обняла его, стараясь утешить. Маленькая девочка рыдала не желая успокаиваться. Анна вспомнила как в такие моменты могла излучать свет и тепло, как могла распахнуть крылья и укрыть ими от всех бед подопечного. В ее разуме что-то помутилось. Вместо девочки она видела маленького Артема который плакал и не мог успокоиться.
   Посмотрев на ангела, она увидела ее открытые глаза, но она по-прежнему была бессильна. Анна подняла ее голову к себе на колени и обняла. Ее слезы падали на лоб девушке и растворялись в каплях дождя.
   - Спасибо! - всхлипнула Анна и нагнувшись поцеловала хранителя в лоб. - Ты достойна самых ярких крыльев.
   Анна встала и осмотрелась. Вокруг уже была не так пустынно как раньше. Она была в эпицентре внимания. Десятки сущностей, среди которых были и жнецы и хранители и даже боевые ангелы заключили ее в полукруг от многоэтажного панельного дома и наблюдали завораживающую картину.
   - Берите пример, крылатые! - закричала Анна - Эта хранительница, стоит тысячу Вас! Вас всех вместе взятых! Свет ее крыльев ярче десницы небесной! И ее шрамы - знаки ее величия над Вами! Слышите подлые твари!
   Анна оглянулась по сторонам.
   - Ну! Кто осмелится меня остановить?! Кто осмелится отдать свою жизнь за подопечного?!
   Внезапно толпа в одном месте расступилась и Анна различила высокий черный силуэт с костяной косой.
   Смерть указала своим перстом на нее. Семерка боевых ангелов яркими светочами понеслась к ней.
   Цепь взвилась у ног Анны, и мгновенными движениями обвила ее корпус сотни раз и выросла за ее спиной десятками гарпунами которые понеслись на встречу светочам.
   Светочи быстро изменили траекторию, и все прошли мимо, лишь расплескав по лицу Анны силой пронесшегося порыва ветра ее мокрые волосы.
   Светочи, словно истребители разворачивались и выходили на новую траекторию атаки.
   Одна из цепей обвивающих тело Анны распустилась и серпантином стала вращаться вокруг ее тела. Над анной образовался ровный купол - полусфера. Внутри купола не проходил дождь, энергия сдерживала капли дождя и они стекали как по стеклу размывая все происходящее вокруг в смазанные силуэты.
   По периметру купола вихрем закружилось синее пламя в тот самый момент когда светочи вонзились в него.
   Яркое ослепляющее сияние выжигающее зрачки даже под закрытыми веками.
   Новый раскат грома содрогнул землю. Когда Анна открыла глаза и смогла что то различать перед собой, она увидела семерых боевых ангелов пронзенных гарпунами. Видимо они пронзили боевых в тот самый момент, когда те, уверенные в своей силе и мощи хотели разбить ее купол и покончить с ней.
   Гарпуны вернувшиеся из полета от первого выпада освободили себя от тел боевых и сгруппировались за спиной Анны словно клубок змей.
   Теперь ей навстречу гордо вышагивала сама Смерть. Анна не хотела бежать, она была готова принять бой. Безумие владевшее ею, отпустило, она больше не одержима. Эта хранительница, павшая ради собственного подопечного, словно разбудила ее ото сна. Свет еще не до конца прогнил. На небе еще оставались достойные своих крыльев ангелы!
   Ее крестовый поход, она вспомнила для чего она все это начала и была готова добраться до истины любой ценой и зубами вырвать правду из клещей смерти.
   - Анна! - прокричал знакомый голос жнеца с крыши панельной многоэтажки.- Твоих крыльев и перьев достаточно для полета! Момент истина настал! Слышишь, Дитя?! Момент истины сейчас! Или никогда большей! Последний шанс!
   Безумный спикировала прямо на смерть, и она своей костяной косой разрубила его пополам.
   В голове роем мух копошился лишь один вопрос - КАК?
   Анна вспомнила как раньше, будучи ангелом она расправляла свои крылья. Сосредоточившись и закрыв глаза она пыталась сделать это сейчас. Взывала к своим крыльям.
   Молния с неба ворвалась прямо в центр купола и озарив небесно голубым светом все внутреннее пространство купола. Ее саванн вспыхнул, собранные кулоны-крылья со звоном рассыпавшихся монет упали на землю.
   Нагая она стояла внутри своего купола, а цепь от ее гарпунов опутывала ее тело словно кольчуга.
   Анна сосредоточенно пыталась распустить оборванные крылья, но от этого лишь только тяжелой невыносимой болью заныли лопатки.
   Обессилев от боли, Анна уже готова была прекратить, как почувствовала отклик. Отклик своих крыльев!
   Из ее лопаток стали вбираться светочи, как оказалось это были своеобразные прутья из молнии, которые отливали белым светом. Опавшие кулоны-крылья задрожали и неведомой силой стали левитировать вокруг нее.
   От боли Анна обессилела и упала, опустившись на четвереньки. Светочи, выбиравшиеся из ее лопаток, погасли.
   Я НЕ СДАМСЯ!!! - прокричала про себя Анна. - Все не должно закончиться сейчас, я так близко! НЕТ! Я должна!
   Анна снова напряглась изо всех сил. Прутки из молнии снова появились из лопаток Анны, словно и не исчезали.
   Смерть свей косой нанесла удар по куполу. Костяная коса пронзила купол сверху, внутрь снова хлынули потоки дождя, а лезвие косы тяжело, но все же податливо разрезало купол.
   Кулоны снова завибрировали и поднялись в воздух. Затем один кулон стал вибрировать больше всех и озарился белым светом, который превратился в светлячок размером с грецкий орех и магнитом прильнул к пруту молниеносного светоча струившийся из лопаток Анны.
  
   Спустя секунду, остальные кулоны так же озарились светочами которые прильнули к молниеносным прутьям. Анна наконец смогла расправить крылья осев на коленях. Это были самые настоящие крылья! Светящиеся, за ее спиной, с колышущимися светочами!
   В этот момент смерть уже разрезала купол и мощным взмахом смела его остатки.
   Теперь все мелкие предметы стали левитировать вокруг Анны. Поднялись мокрые песчинки из песочницы, забытые формочки для куличиков, сломанные прутики...
   Кончики крыльев начинали тлеть обычным огнем. Анна поняла, крылья не будут с ней вечно, они начинают пылать, ибо она Падшая и лишена ими. Это ее перья, которые сгорают в ее огне.
   Анна оттолкнулась ногами от земли, попутно взмахнув крыльями. Она хотела прыгнуть так высоко, насколько только могла.
   И крылья ее понесли. Она настолько стремительно оторвалась от земли, что коса смерти только замахивалась разрубить ее пополам. Поток дождя омывал ее лицо, и е казалось, что она летит с невероятной для восприятия скоростью, быстрее, чем когда-либо она могла летать! Так оно и было. Сияющей кометой, с ее белоснежными, иссиня-белыми крыльями она летела вперед, всем сердцем желая оказаться в заветном для нее месте.
   Она знала, что больше никогда не вернется на землю, что это был ее последний путь. Что там, наверху? Истина... и смерть. Правда, ради которой стоит умереть, чтобы доказать, что все, что она испытала и через что прошла - было не зря! Чтобы просто, когда она будет смотреть в лицо смерти, знать - что была права, чтобы помнить и не жалеть. Это бесценно, ощутить прикосновение человеческой любви, быть ее частью, понимать, что ты одна из тысячи, а значит самая достойная крыльев, готовая отдать жизнь ради своего подопечного. Своего любимого.
   Так нужно лететь еще быстрей! Скорее!!!
   Крылья за спиной Анны полыхнули огнем и маленькими искрами-звездочками стали рассыпаться. Сгорели дотла. Но ее тело по-прежнему светилось и летело вперед ярким светочем к Священной горе по уже заданной траектории. Ей хватило сил сделать это.
  

Где-то в Эдемском саду...

  
   Авраам сидел на берегу реки и, погрузившись в транс, мерными движениями ударял прутом по воде.
   Юный хранитель-стажер переминаясь с ноги на ногу не знал, стоит ли прерывать транс главенствующего наставника или все-таки стоит подождать. Трудный выбор, почувствовать на себе гнев наставника или же гнев Херувима возле ворот Эдема, ибо на Эдемском мосту ожидала сама Смерть.
   После очередного удара прутом по глади реки, вода неожиданно взбурлила и долгие круги волн стали плескаться о берег.
   Авраам вздохнул, отложил прутик и поднялся с травы.
   - Можешь идти, дитя! - Авраам махнул рукой.
   Начинающий хранитель с облегченным вздохом поспешил удалиться.
   Авраам неторопливой походкой прошел через сады Эдема и вышел из ворот к мосту на котором горделиво возвышалась фигура в черном балахоне с костяной косой.
   - Внимаю тебе, Танатос!- вместо приветствия обратился к фигуре главенствующий наставник. - Не оскверняй нашу обитель, прими одеяния подобающие святости этого места.
   Темные одеяния фигуры окрасились белым, но это не удовлетворило Авраама.
   Под выжидающим взглядом смерть рассыпала косу на мелкие косточки которые, ударившись о покрытие моста, превратились в песок. Белоснежное одеяние обмякло, и так же упало, из-под складок вышел маленький мальчик.
   - Приветствую, Серафим!
   Авраам взял под руку мальчика и они вдвоем неторопливо пошли по мосту.
   - Есть вести?
   - Вы понимаете что создали, что собой представляет это оружие?
   - Ты боишься какой-то девочки с обрезанными крыльями? - Авраам снисходительно ухмыльнулся.
   - Эта, с Вашего позволения, девочка, перебила несколько сотен хранителей, и с легкостью расправилась с семью боевыми ангелами разом. Это орудие тьмы, а не света, и если оно к ним попадет... мне уже не придется менять цвета моего одеяния и не потребуется разрешения чтобы пройти в Эдем.
   - Это война. И это наше оружие. Мы его создали, не без твоей, конечно помощи, за что я лично тебе благодарен.
   - У нас был уговор.
   - И мы готовы его рассмотреть сразу, как получим этот уникальный артефакт.
   - Не думаю, что Вы сможете им пользоваться.
   - Это уже наша проблема. Мы и так пожертвовали слишком многим для его создания. К слову, где наша девочка сейчас?
   - Она направлялась к Священной горе.
   - Тогда нам стоит поторопиться.
   Авраам с маленьким мальчиком ускорили шаг.
  

Анна.

  
   Анна напоминала скорпиона. Ее тело, словно обернутое в кольчугу отнюдь не испытывало неудобство, наоборот, придавало чувство защищенности и силы. Гарпун, свободная часть цепи которого исходила со спины девушки, возвышался над ее головой, словно ядовитое жало, готовое пронзить любого, кто встанет на пути.
   Священна гора имен была необъятна взглядом ни вширь ни в высь. Вокруг нее можно было бесконечно долго идти или бежать, могли пройти месяцы и недели, или считанные дни и часы. Для каждого по разному, но итог один, в конце ты всегда приходишь к началу откуда начал свой путь. Из этого Анна еще давным-давно, при первом знакомстве с этим удивительным местом сделала вывод, что гора - это конус устремленный своей пикой высоко ввысь. Иногда она фантазировала на тему, что будет, если бежать по высеченной лестнице вверх, быть может когда-то упрешься в самую вершину мира, где будет зиять черная дыра разделяющая это пространство или же ты вернешься к месту откуда начал свой путь. Наставники говорили, что каждый видит гору с моменты своего рождения, а дальнейшее, идущее от основания - полотно для тех, кто рождается с того момента. При этом все оказалось гораздо прозаичнее. Анна взбиралась на гору до края, до которого каждому было позволено добраться. На верху появлялись имена тех, кто только что рождался и появлялся на свет, выше подняться было нельзя, все было застлано непроглядным туманом. Стоило только ступить на ступень в этот туман и к каменным ступеням словно придавливало, словно сам купол мира опускался на плечи. Выше было нельзя. Невозможно.
   Имена были высечены на камне, в хаотичном порядке. Рядом с ними были обозначения, понятные только ангелам. У хранителей была специальная формула с возможностью рассчитать точную дату земной смерти любого Раба Божьего. Были и другие, более сведущие, кто мог рассчитать жизнь и до часа, а целые комиссии, собиравшиеся ради тех, кто принимает важнейшее участие в развитии земной жизни, рассчитывали время до минуты. Секунды не считались, это отводилось на издержки для жнецов и Смерти. Обозначения рядом с истинным именем означали характер и тип смерти. Иной конкретики не имелось.
   Когда человек умирал, его имя выцветало и потом стиралось, и в том месте гора оставалось простой гладкой скалой. Она не могла это объяснить, но по именам сразу было видно, жив человек или нет. Начертанные имена, словно резьба по дереву, которая могла быть свежей или заветренной. Именная живых на скале было словно только что вырезанные на стволе дерева письмена.
   Анна коснулась перстня и свиток материализовался у нее в руке. Коснувшись камнем печати на свитке, знакомые змейки молнии от краев пергамента быстро пронеслись к гагату и коснувшись холода камня растаяли. Анна развернула свиток и вглядывалась в имена, попутно взбираясь по каменистым ступеням вверх.
   Она примерно представляла, где стоит искать все эти женские имена.
   Взбираясь по лабиринту ступенек, что испещряли гору она наконец нашла первое имя. Рядом с ним, почти рядом второе. Десятки имен. Все были рядом. Анна видела символы рядом с именами. Всем именам что она уже нашла еще был отпущен срок. Но их имена выцвели, и готовы были стереться с горы, пока последняя человеческая память не забудет о них.
   Подступивши к горлу ком и сдавившие тисками грудь мысли не давали ей сделать вдох. Она чувствовала себя убийцей... Хоть у нее и был свиток, эти имена, эти жизни должны были продолжаться. Анна сорвалась с места и побежала к одному заветному месту.
   Символы могли меняться, но то, что неизменно, оставалось незыблимым и ничто не могло переписать Священную гору, любой клинок мог сломаться об эту скалу. Ничто не могло переписать или исказить имя.
   Спотыкаясь и падая, Анна добежала до нужного места. Руками, точно слепая она водила по гладкой и обжигающей холодом скале, пока не нашла его. Имя Артема. Выцветшее, но еще играющее в отбликах солнца.
   Всхлип. Анна больше могла сдерживаться и зарыдала облокотившись лбом о скалу и медленно опускаясь на колени, не отрывая руки от выщербленного имени. Каждой подушечкой пальцев она хотела запомнить, оставить след на своих руках.
   Артем должен был жить...
   Анна не могла унять свое горе. Правда была страшнее. Она хотела обманываться и была бы рада этому, но правда беспощадна. Она сама убила своего подопечного вопреки незыблемой воле Священной горы или чего-то свыше.
   На миг в ее голову ей закралась мысль, а стало бы ей легче, если бы она действительно лицезрела, что смерть Артема должна была произойти.
   Цель достигнута. Путь пройден. Что остается ей теперь? Неужели это все?
   Гарпун ласково и успокаивающе опустился на плечо Анне, которая наконец оторвала руку от скалы и погладила золотой наконечник.
   Уняв слезы и вытерев их тыльными сторонами ладони она стала спускаться вниз. У основания горы она заметила две фигуры.
   Смерть в обличии мальчика Юры и ее наставник Авраам внимательно следили за ней не отрывая взора.
   - Почему? - сходу и в лоб спросила Анна, как только ступила на землю.
   - Я не обязан ничего тебе объяснять, Падшая. Верни гарпун. Отдай его мне и покойся с миром. - Авраам в дружелюбной улыбке протянул свою старую ладонь испещренную ветвистыми линиями и узорами.
   - Ты... - Анна хотела сказать "Дьявол", но облака окрасились красным и она подавилась этим словом, в священном месте нельзя упоминать имя врага Божьего всуе.
   Авраам понял, как хотела назвать его Падшая, и улыбка стерлась с его лица, но при этом он ничем не выдавал своих эмоций.
   - Ты виноват во всем. Ты оборвал мои крылья и растоптал меня. Ты заставил убить своего подопечного. Ты обратил меня в серую безвольную слугу смерти. Во всем виновен только ты! Ты сущий кошмар! Это ты должен быть изгнан с небес, и поверь, я оборву тебе крылья, лично!
   Глаза Анны полыхнули красным светом, из уголков век стала расползаться темная дымка.
   - Из-за тебя погибнули сотни ангелов и тысячи невинных душ! Убийца... Смерть! - Анна крикнула обращаясь к мальчику, - Ты ведь знаешь все наперед, ты здесь, чтобы забрать его душу, лично проводить в ад?
   Слова Анны не впечатлили Авраама, тот и глазом не повел.
   Юра загородил собой Серафима и земля под его ногами снова вздыбилась. Спустя секунды, Смерть приняла свой истинный облик.
   Анна недоумевающее посмотрела на нее.
   - Есть души, жизни и сущности, чей час еще не пробил. И мой долг - придерживаться графика.
   - Оказывается, не все равны перед смертью...
   - Отдай гарпун...
   - Попробуй отними!
   Цепь на теле Анны вспыхнула синим пламенем. Вокруг нее образовался ореол тьмы. Со звоном гарпун раздваивался и расстраивался пока снова не превратился в кишащий пучок металлических змей численностью в сотню.
   Не дожидаясь приказа, золотые наконечники молниями рванулись к черной фигуре.
   Взмах косой, несколько гарпунов отделились от цепи и упали навзничь. Остальные прошли точно в цель и стали засасываться в темную глубь, пока не натянулись. Из черной глубины Смерти показались тощие и испещренные язвами руки. По натянутым цепям, словно цирковые акробаты с ловкостью кошки, на четвереньках бежали мертвецы, утопленники, сгоревшие заживо, с чудовищными ранами, обезглавленные... Они неслись с ужасающей скоростью вперед готовые вгрызаться всеми частями в плоть Анны.
   Синее пламя сорвалось с цепей и вихрем закружилось вокруг Анны мгновенно сжигая всех в прах.
   Пламя бушевало и нарастало. Анна оторвалась от земли и парила. В этот миг она готова была ринуться в самое нутро Смерти и испепелить ее изнутри. Звенья протяжно загудели и с огромной скоростью понесли ее прямо внутрь затягивающего нутра смерти.
   Стоило ей с ее огненным вихрем соприкоснуться с нутром смерти, как прогремел взрыв и Анна откинуло и припечатало спиной к горе. Смерть рассыпалдась многочисленными червями, жуками и летучими мышами, которые сразу же стали обираться в одну кучу и снова возросли в фигуру с капюшоном.
   Гарпуны Анны все в черной слизи были разбросаны повсюду. Огонь, утихнувший с момента столкновения, снова воспылал. Анна готова была продолжить биться, пока громкий глас наставника не перекрыл все звуки и доносился, казалось бы прямо из ее головы.
   - ДОВОЛЬНО!!!
   Из-за спины фигуры вышел Авраам, который тихо похлопывал в ладоши.
   - Великолепно.
   - Чему ты радуешься?! - со злостью закричала Анна, - Твой час пробил!
   - Передай мне гарпун, Анна, хватит игр.
   - Передать гарпун? С радостью, как только его острие пронзит твое гнилое сердце, можешь оставить его себе!
   - Неужели? - Старец ухмыльнулся. - Анна, ты - избранная для Великой Воли не менее Великой Цели. Вспомни, чему тебя учили, к чему должна рваться душа земного человека. Какова ей цель в земной жизни? Разве не то, чтобы свершить Великие дела и пройти врата в Эдемском саду? Неужели ты не хотела этого для своего подопечного?
   Анна тяжело дышала, но промолчала.
   - Цель достигнута, Анна, только отдай гарпун.
   Авраам обернулся в пол оборота к фигуре Смерти и протянул ладонь к смерти.
   Подол плаща распахнулся и в темноте, подсвеченным красным свечением она увидела распятую душу Артема, пронзенную цепями.
   - Подумай о нем... Я не могу вернуть ему жизнь, это не в моей власти, но я могу упокоить его в раю рядом с любимой.
   Авраам коснулся пальцем одного из своих перстней. Прямо в горе справа от Анна образовались сияющие врата ярко оранжевого света.
   На мягкую траву вышла девушка в красивом белоснежном одеянии, с заплетенными в косы волосами. Девушку сопровождал юноша с расправленными белоснежными крыльями.
   Анна узнала Марину, душа которой с опаской озиралась на происходящее и увидев Артема вскрикнула.
   - Что происходит, - закричала прибывшая душа.
   - Ангел-хранитель твоего возлюбленного пытается уничтожить его душу. - Спокойно ответил Авраам.
   - Нет! Все не так! Он лжет!
   - Лгу? - Авраам состроил удивленное и наивное лицо доброго старца из сказок про земных волшебников. - Сгореть мне в огне гиены на месте, если я лгу, что ты полюбила его всем своим сердцем и душой, что ты, будучи эгоисткой нарушила все клятвы, противилась воле Всевышней. И желая только угоду выгоде собственной убила его собственноручно, чтобы испытать каплю его любви на себе. И ты сейчас не даешь ему воссоединиться в раю со своей любимой! Ты! Хочешь его уничтожить!
   - ЗАТКНИСЬ!!! - закричала Анна. - Все не так! Не так! Не так, слышишь?!
   - Не так? А как? Давай, расскажи! Посмотри на себя, ты - Падшая! Демонское отродье с оборванными крыльями! Расскажи как ты вопреки запретам возлюбила подопечного, как была с ним и предавалась греху во плоти используя свою силу и наваждение и подчинения, злоупотребляя силой данной тебе небесами! А лишившись святости и зная, что больше не можешь его заполучить, собственноручно убила! Разве не так?
   Анна задыхалась от душивших ее слез. Веки сжимались с огромной силой, словно пытаясь удержать водопад слез из слезных протоков.
   - Дай же двум любящим сердцам быть вместе и воссоединиться! И прими упокоение в смерти!
   Анна мельком поймала на себе обескураженный взгляд Марины. Все слова застревали в ее горле. Она хотела оправдаться, но слова захлебывались и тонули в ее рыданиях. Сейчас ее чувства переполняли изнутри.
   - Мне продолжить?
   - ЗАМОЛЧИ!!! - закричала Анна не в силах больше это терпеть и затыкая уши.
   Цепи внутри балахона Смерти распустились, и душа Артема пала к ее ногам, открыв свои стеклянные и ничего не понимающие глаза. Увидев это, Анна снова закричала:
   - Нет! Я не хочу, чтобы он видел меня такой! Я все отдам, забирай!
   Анна схватила наконечник гарпуна и сдернув с себя цепь, которая в миг оказалась не больше трех метров кинула гарпун к ногам наставника.
   Смерть своим одеянием укрыла Артема от Анны.
   Марина сорвалась с места и побежала к любимому, опускаясь перед ним на колени. Вскоре оба встали и с помощью сопровождающего пошли к светящемуся проходу в горе.
   Анна, свернувшись в клубок, прикрывая свою наготу, пыталась уползти от светящегося проема.
   Артем, облокачиваясь на плечо Марины, шел к сияющему проходу. В его глазах начала плескаться жизнь. Почти у входа в проем, он посмотрел в ее сторону. Их глаза встретились. Глаза Артема округлились от удивления. Анна видела, как его имя сорвалось с его губ, и ей даже показалось, что он остановился, но Марина с провожатым вошли в проем и он затянулся. Свет погас.
   Анна опустила голову.
   - Поздравляю, Анна, ты выполнила свой долг. Проводила подопечного до врат Эдема.
   В руках у Серафима лежал золотой гарпун, который он бережно поглаживал.
   - Артефакт у тебя! - раздался голос Смерти. - Осталось выполнить последние условия.
   - Условия? - Авраам обернулся к черной фигуре и вновь удивленно округлил глаза. - Что еще за условия.
   - Не устраивай еще одно представление! Я тебе не маленькая глупая девчонка готовая плясать под твою дудку и по твоим правилам.
   Авраам стоял в пол оборота и к Анне и черной фигуре.
   - Смерть, самостоятельное Божество, просит уйти в отставку. На то она и участь Богов, что нельзя ни сдать свои полномочия, не переложить на кого-то... Хотя... - Серафим обернулся к Анне. - Ты хочешь стать Смертью, ее Величием? Не жнецом, а черной фигурой в плаще, последним взором каждой сущности. Повелителем скорби, печали и подземного мира? Я не шучу.
   Анна отрицательно замотала головой.
   - Вот видишь, она не хочет. А чего ты хочешь, моя милая? Я могу подарить тебе покой и забвение. Ты исчезнешь, словно никогда и не было.
   Снова посмотрев Смерти в капюшон, Авраам произнес:
   - Можешь развеять ее по ветру. Она больше не нужна. Ее роль сыграна.
   - Серафим!!! - грозно возвещал голос. - У нас был уговор!
   - Все что было в моей власти, я уже исполнил! Воспитаешь достойного преемника, приходи, обсудим. Все же и у Бога могут быть сыновья, не секрет. А пока я бессилен. И да поглотит меня огонь гиены на этом месте, если я лгу, впрочем, ты и так это знаешь.
   Авраам удалился и вскоре исчез вдали вместе с золотым гарпуном.
   К Анне подошел маленький мальчик Юра и сел рядом с ней.
   - Как говорят на земле, "Свет всегда побеждает"?
   - Добро, - поправила Анна.
   - О, нет, это нельзя назвать добром. Это была долгая и запланированная партия. Игра света, которая играла чужими правилами, или даже без таковых, ведомая фанатичной идеей создать превосходное оружие, с ужасающей силой, готовая уничтожать орды демонов. Готовая развязать войну, истребление и геноцид. Мир держится на равновесии, но они хотят победы любой ценой, не замечая как при этом становятся не лучше тех, кого хотят истребить, прощаясь со своими собственными идеалами. Земные жертвы в счет уже давно не идут, бесценные души девальвировались и не имеют более номинала. Что касается Ангелов, то - это разменная монета. Пусть гибнут сотни, но спасутся тысячи.
   Анна смотрела, как земля под ней растворяется и внизу стали видны облака и синяя гладь океана с белыми перьями волн. Они уже были за пределами Небес. Внутри все сжалось, она готова была сорваться вниз, в свой последний полет. Но что-то удерживало ее на ветру.
   - Однажды, та, другая сторона, затеяла игру, желая создать ужасающее оружие против сил Света, и оружие это, как ни парадоксально, брало свой источник в самом Свете. Юноша, продавший душу Дьяволу, был обязан выплатить дань, собрав тысячу невинных душ. И когда он сделал это, тысяча душ, была заключена в небольшой хрустальной сфере, которая обладала колоссальной силой. Люди - венец творения Создателя. Самопожертвование невинной души образовало временную петлю и небольшой диссонанс. Была найдена нулевая точка. Точка невозврата. Наступил диссонанс. Представь, что реальность это прямой вектор. В одном месте он имеет точку невозврата. И после n-ого количества времени он закругляется во временную петлю, и вектор возвращается в точку невозврата и, учитывая новые обстоятельства, от исходной точки идет в ином направлении. Но души, которые погибли во временной петле, в новом развитии вектора времени живы. Отсюда и диссонанс, ибо артефакт с тысячей душ имеет место в настоящей реальности. И получается, что эти души и живы и мертвы. Простое решение - убить невинных в этой реальности и дело с концом. Но у Высших светлых умов странные наклонности, они возжелали создать артефакт подобающий, если не превосходящий по силе. Нужна была мотивация, и игра началась. В этот заговор были посвящены единицы. В поле зрения попали юные ангелы хранители, которые по неопытности, часто влюбляются в своих подопечных, готовые пойти во грех ради любви. Такая история не нова. Ангелы должны любить своих подопечных, иначе в чем смысл? И тут все пошло четко по их плану. Хранитель влюбляется в подопечного, нарушает догмы, изгоняется с неба и становится инструментом, кузнецом нового артефакта. Познает любовь, привязывается донельзя, подступает к греху, теряет последнюю святость и невинность. Я лишь хотел обрести наконец покой, сбросить с себя это бремя и раствориться в песках времени, став свободным, и они мне это обещали, думаю тогда они могли пообещать мне что угодно... И тут ты сама убиваешь своего подопечного, тебя заставляют это сделать. С этого момента и рождается артефакт. При этом душу его, они прячут у себя, как последний неразыгранный козырь, и это решение, как сейчас показало, было верным. После ты забираешь тысячу душ невинных, диссонанс исчезает. Вуаля, артефакт брат-близнец! Но тут начались издержки, и ты насыщаешь оружие еще и хранителями, и даже боевыми ангелами. Артефакт превосходящий. Осталось только заполучить его, ибо без воли создателя его - то есть тебя, он не дастся никому. Артефакты имеют характер. Я же пытался его тогда взять, но он меня не признал. И Свет, разыгрывает ранее спрятанный козырь, заставляя тебя отречься от своего артефакта. Каждый получает свое. Свет всегда побеждает.
   - Мне все равно, - тихим голосом сказала Анна смотря себе под ноги.
   - Но ты хотела знать ответы на свои вопросы почему и зачем. Это меньшее, что я могу сделать для тебя сейчас. Я мог бы подарить тебе чуть-чуть человеческой жизни...
   Анна отрицательно помотала головой.
   - Не нужно. Не хочу.
   Юра взял Анну за руку.
   - Нас всех использовали, верь, что это случилось во имя Великой цели, что это было не зря.
   - Какая разница. У разыгранной карты или пешки иная судьба...
   - Анна...
   Анна одернула руку и жестом попросила Смерть замолчать.
   - Я хочу стать свободной. Отпусти меня. Пусть в последний миг своей жизни я наслажусь тем, что всегда дарило мне радость и покой. Я хочу лететь, и чувствовать ласкающий ветер на своей коже.
   - Готова?- спросил Юра.
   Анна кротко кивнула.
   - Это будет не больно.
   Анна почувствовала силу притяжения и полетела вниз раскинув руки в стороны. Ветер нарастал и трепал ее волосы, водная гладь приближалась. Анна закрыла глаза, вдыхая морозный воздух полной грудью. Чувствуя себя живой. Впервые за долгое время, это чувство было настолько настоящим.
   Анна хотела привыкнуть ко тьме под ее веками. Она буквально здоровалась с ней, бежала навстречу, зная, что там свобода, небытие... Сознание ушло.
  
   ***
  
   Анна лежала на большом плоском валуне недалеко от берега тропического острова в Атлантическом океане.
   Мелкие песчинки приносимые ветром с берега небрежно царапали ее лицо.
   Анна приоткрыла глаза, думая, что ей это снится, и не желая в этом участвовать, снова опустила веки. Всплеск волны разбился о камень на котором она лежала и холодные брызги окатили ей голову. Анна инстинктивно привстала и оглянулась.
   Начинало светать. Небо с востока уловимо становилось светлее, затмевая своим светом звезды и разбавляя темноту в серый свет.
   Опираясь на локти она увидела у края валуна серебренный перстень с черным гагатом и полностью серебряный гарпун на основание которого была намотана серебряная цепь. Неизменные атрибуты жнеца лежали на вдвое сложенном пергаменте желтистого цвета.
   Анна осторожно, стараясь не трогать лишние предметы вынула из под перстня и гарпуна пергамент, и развернула его. Ровным каллиграфическим почерком пергамент содержал в себе текст:
   "Анна, ты по-прежнему являешься моей слугой. Я не хочу тобой повелевать или указывать тебе. Свобода в выборе, пока выбор не сделан - возможно все. Прими решение.
   Ты не можешь просто развеяться по ветру. Ты сделала большее, чем можешь себе представить. Надев перстень и взяв гарпун, ты станешь моей дочерью, карающей дланью Смерти. Безумствие - не бич, это страх для тех, кто покинул свои души. Легендарная Падшая, познавшая истинную любовь и проклявшая небо в назидание остальным. Сделай выбор, стань страхом для всех светлых крыльев небес. Твое имя не забудется во веки веков, ибо они будут бояться, трепетать перед именем твоим, ибо ты - их главное испытание, познание стойкости крыльев и духа, олицетворение силы их любви к подопечным. Только ты можешь им принести познание ценности человеческой жизни. Безумная... В любое время дня и ночи, являющаяся из ниоткуда... неуязвимая. Там, на детской площадке они увидели способ противостоять тебе, которого они боятся до последнего перышка. Так оставляй же им свои отметины, почетные знаки отличия в виде шрамов! Отмеченные тобой будут выше остальных, они будут носить их с гордостью, почетом и уважением.
   Нельзя изменить того, что произошло, но можно изменить все то, что еще может произойти. Проделанный путь не должен стать напрасным. Стань живой легендой, Анна, прими безумие, и я стану твоим покровителем до скончания веков. Больше никто не причинит тебе вреда, дочь моя.
   Но если ты желаешь, оставь этот мир, простись со всем живущим и существующим. Первые лучи рассвета развеют тебя в пыль над морем и принесут успокоение в колыбели что припасена мною для тебя.
   Сделай правильный выбор, и помни, смерть милостива."
   Отложив пергамент Анна посмотрела в сторону востока, откуда вот-вот должно было взойти солнце. В ее душе был покой. Она смиренно приняла все что произошло.
   Ветер подхватил листок и поиграв с ним своими порывами опустил на подходящий гребень волны, которая сердито бурля выплеснула его на берег.
   Анна взяла кольцо, задумчиво повертела его в руке и снова посмотрела на горизонт.
   Спрыгнув с валуна в океан, вода оказалась ей почти по пояс. Почти дойдя до берега, Анна побрела вдоль него, вспоминая все то хорошее, что с ней произошло.
   Она не жалела ни о чем.
   Волны разбивались о берег, омывали ее босые ступни, а песок под отходящими волнами пытался засосать вовнутрь ее худенькие лодыжки.
   Анна закрыла глаза, стараясь не упустить из своей неустойчивой памяти свои самые яркие моменты жизни, которые, конечно же были связаны с ним.
   В руке она сжимала холодный перстень.
   Первый луч рассвета встретил улыбку на ее лице.
  
   Конец.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Текст группы Dark Princess, композиция Point Of No Return, альбом The World I've Lost (2012). ("Отпусти меня взглянуть на свет, Не бойся ранить мое сердце, Этой ночью оно все равно будет разбито. Любовь - это зверь, которого нам никогда не приручить, Самый простой путь к безумию. Но я точно знаю, ради нее я дышу, из-за нее я чувствую себя живой". - перевод автора).
   Гагат (от греч. ??????? -- чёрный янтарь), также известен как чёрная яшма или гишер -- разновидность каменного угля (из группы "бурых углей"). Однородный, плотный, вязкий, с ярким смолистым блеском материал. Цвет камня чёрный или коричнево-чёрный. До сих пор гагат используется для изготовления траурных украшений, декоративных предметов и гемм. Часто используется в некромантии для вызывания душ усопших. В древности назывался "камнем скорби и тайн". (Здесь и далее прим. автора)
   Та?натос, (др.-греч. ???????, "смерть") 1) бог смерти; 2) олицетворение смерти; Как общее символическое обозначение смерти Танатос получил разнообразные отражения в мифологии, искусстве и психологии (главным образом в психоанализе).
   Loca (исп.) - Безумная, Сумасшедшая, Одержимая.
   Серафим - согласно различным упоминаниям из апокрифических и канонических источников, серафимы были ангелами, стоявшими вокруг Бога.
   Подробнее об этом в повести автора под названием "д1000д".
  
  
Оценка: 8.61*5  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"