В семье Галкиных царило обычное для столь значительного события смятение.
Единственный отпрыск, наконец, становился школьником!
- Ну что? Степанище? Будешь у нас первоклашкой?- радостно шипел отец, подбрасывая щурящегося и гримасничающего "Степанищу" чуть ли не к самому потолку.
- Да оставь ты его, - с укором выговаривала мать.
- И так, в чем душа держится? Последнее вытрясешь!
Степка действительно был щуплым и мелким, никак не подходил к гордому званию первоклассника.
- Что ж такое? Самый маленький в садике?- чуть не плача причитала Галка
- Понимаете... - объяснял доктор - формирование скелета у вас замедленное, потому что организм плохо усваивает кальций...
С рождения Степка третировал родителей своим здоровьем, не ослабляя семейного напряжения.
- Господи! - причитала мать.
- Не одно так другое! - И когда ж это кончится!
Каждое кормление Степки перерастало в семейную драму:
- Ну что ты не ешь? Чтоб это до конца съел! Нет, ну ты есть будешь или нет! - кричала в сердцах Галка на сына.
- А ты что все жрешь и жрешь? - тут же срывалась она на "под шумок" набивающем пузо муже.
Несмотря на то, что и нужное питание, и постоянные походы по врачам пробивали невосполнимую брешь в семейном бюджете, Степан остался верен себе до конца.
- Вот ведь еще напасть! - сокрушалась Галка...
В области Степкиного колена вымахала приличная шишка.
- До школы уже дотянули, куда уж дальше?
"Киста Беккера" - констатировали медики.
- Не знаю... нужно удалять..., не нужно... - неуверенно мямлила участковая врачиха, - раньше это удаляли..., сейчас вроде как бывает, что и сама рассасывается...
- Ну, нет! - Заявлял Галке другой врач.
- Семь лет уже! Это не рассосется! Нужно удалять!
- Операция несложная, последствий не будет..., а так... могут быть последствия!
- Направление я вам обязательно выпишу!
- Гриш, а Гриш? - раскачивалась на тахте Галка обращаясь к мужу.
- Решай, что делать то будем?
- Что, что? - ворчал Григорий - надо, так надо.
- Как раз, вы в больницу ложитесь, а я отпуск возьму, да надо, наконец, что-то с ванной делать... жить так невозможно, а пока все в квартире, ничего не сделаешь... надо трубы менять, а как вас тут без воды оставишь?
Проблема с водой висела остро. Галкины давно не могли пользоваться газовой колонкой, оставшись без горячей воды, просто потому, что проржавевшие внутри трубы уже не давали достаточного напора.
- Вот и воду к школе сделаем! И стиральную машину, наконец, пристроим!
- Сделаем, сделаем..., денег то сколько надо? Надо же еще Степку в школу собрать! Не забыл?
- Что деньги? Заработаем! - жизнеутверждающе подытожил Григорий.
- Заработаешь ты! Как же! Миллионер хренов! - пробухтела Галка.
Прозвище "миллионер" закрепилось за Гришей лет пять назад, когда после очередного повышения зарплаты Галкины выпали из списка льготников.
Тогда, его доход превысил положенный всего рублей на 35.
Но последствия оказались плачевными и сказывались до сих пор, что стоит одна полная квартплата, с коммуналкой в 2400 рублей!?
- Да они ж везде грязными указывают, с подоходным... хотел бы я столько получать! - отмахивался Григорий.
- Квартплата, телефон... вот бумажка из садика: две мнемотехники по 250, коктейли, мы в садик 700 должны еще "спонсорские" за прошлый месяц 200 и еще по квитанции 400.- деловито перебирала галка накопившиеся счета.
- На неделе нужно платить за три "лечебных спорта" по 700, это 2100, и на следующей у нас остеопат, 1600.
- Ну что? Галкин? Опять получки нет?
- Живи на аванс. - философски отсоветовал Григорий.
- Какой аванс! - возмущенно взвизгнула Галка.
- С аванса нам кредит платить! 2500, забыл?
- Ты хорошо устроился, тебя на работе покормят..., а я то, что есть буду?
- А вот по телевизору говорят, что детские пособия поднимают - попытался сменить тему Григорий.
- Какие пособия? Да они те то несчастных 70 рублей нам не платили.
- Да вообще! кто ни будь, эти пособия получает? Я таких никого не знаю.- фыркнула Галка.
Предшкольная суматоха уже давно накладывала свою печать на уклад жизни Галкиных.
- Я сегодня узнавала, надо 2400 на учебники и 3000 на ОМОН, - отчитывалась Галина Галкина перед мужем.
- А ОМОН то зачем? - удивился Григорий.
- Так школа хорошая..., желающих много..., и таких как мы, не из того района..., а они по закону должны в первую очередь местных брать, из того района..., а за нами проплаченные курсы..., так родители тут списки составляют, нанимают ОМОН, чтоб на запись в школу только по нашим спискам пропускали. Вот, за внесение в список еще 3000... господи... хоть бы попасть! - причитала Галка.
-Надо еще 4000. Родители на ремонт класса собирают. - устало поведала Галка после первого родительского собрания, - все остальное, охрану, уборщиц... я проплатила.
- Достало - огрызнулся Григорий - я уже под отпускные занимаю! На что я ванну делать буду?! Ремонт им! У меня в собственном доме воды нет!
- Я узнавала, можно ли попозже сдать... телефон оставила, если что..., так что сам разбирайся. Мы с Степкой в больницу ложимся, решай тут все сам.
Начало строительно-ремонтных работ в квартире Галкиных прервал телефонный звонок. Звонили из родительского комитета, насчет денег, которые требовались срочно, в течение трех дней.
- И знаете... специалисты вскрыли участок стены... возможно мы не уложимся в эту смету - предупредил голос в телефоне.
- По мне так и 4000 чересчур - огрызнулся в телефон Галкин.
- Ну, знаете ли..., если вы так рассуждаете, то могли бы для своего ребенка выбрать школу и попроще... - обиженно выдала трубка.
Галкин что-то еще сказал трубке, для разглаживания ситуации..., но после разговора было уже не до ванны.
Вечером снова зазвонил телефон.
На другом конце хныкала Галка.
- Гриш, я тут с врачом разговаривала..., он меня отвел в сторонку и предупредил, что если захотим отблагодарить... никаких коробок, бутылок не надо... лучше деньгами.
- И что? - с обреченной небрежностью бросил Григорий.
- А то... - обиженно откликнулась Галка - я тут узнавала, меньше 2000 в одни руки давать не принято.
- И сколько надо денег? - не понял Галкин.
- Ну, я не знаю, не знаю... - хныкала на другом конце провода Галка.
- Шесть, восемь... у меня уже с другой палаты приходили спрашивать, сколько мы анестезиологу даем...?! Не знаю я! Ты мужчина, ты и решай! - заключила она.
Григорий повесил трубку и сел на табурет, перед развернутой панорамой ремонта. Вот старый кафель добью... и что? - пробормотал он.
И словно беззвучной волной эха по всему телу прокатился ответ - "ничего..."
И означало это не отсутствие чего-либо конкретного, а бессмысленность вообще всего сущего.
Да, возможно он мог бы зарабатывать больше.... Но это было бессмысленно.
Он мог бы продолжать ремонт.... Но и это бессмысленно.
Он с ужасом осознал, что чтобы он не делал, как бы не поступил, это все не имело никакого значения, потому что вакуум бессмысленности простирается намного глубже и дальше чем это можно видеть сквозь полуразрушенные стены ванны.