Узун Сергей Дмитриевич : другие произведения.

Краткая история о временном помешательстве Пустобрюхова Семена Захаровича.Человека и неудачника.С отступлениями и разъяснениями

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  Предисловие.
  
  - О чем? Вот о чем это будет писаться, Фрум?
  
  - Ну как? Обычная зарисовка ни о чем. Все как всегда.
  
  - Так ведь придумано из рук вон плохо. Слюняво, было тысячу раз и художественной ценности никакой, Фрум.
  
  - А и фиг бы с ней, с художественной ценностью, Фрум.
  
  - Да ты, никак споришь со мной, Фрум?
  
  - Да. Я спорю сам с собой. Как и все кого я знаю.
  
  - Ну и о чем может рассказать человек, спорящий сам с собой?
  
  - О раздвоении личности, разумеется.
  
  
  
  Краткая история о временном помешательстве Пустобрюхова Семена Захаровича. Человека и неудачника. С отступлениями и разъяснениями.
  
  
  
  Никто не знает как и когда начинается раздвоение личности. Какие-то странные фильмы пытаются объяснить это тяжелейшей душевной травмой, перенесенной в детстве. То есть "Второе-Я" - это не кто иной, как скелет в шкафу, обряженный в парадный кафтан, расшитый позолотой, и в штанах, покрой которых вызывает зависть даже у шотландцев. И вроде как "Второе-Я" страшная личность, которая устраивает всякие пакости и всячески подставляет свое "Основное-Я", то есть Главного Героя. По крайней мере, так говорят глупые голливудские фильмы.
  
  
  
  К Семену Захаровичу Пустобрюхову его Второе-Я подло пришло в пол-шестого утра, крякнуло громко и заорало:
  
  - Все дрыхнешь, Пустобрюхов?! Чистый Илья Муромец! Побиты рекорды! Проспал сорок лет и в богатыри не торопимся?! Подъееееем!!!!
  
  - Кто? Че? Почему? - спросонья не понял Пустобрюхов - Почему крики?
  
  - Сил нет терпеть, вот и исхожу криком! - прояснила вторая Личность - Спящий всю ночь сорокалетний мужик - это оскорбление! Тебе любая женщина скажет! Овощное существование индивидуума - залог политической стабильности и начало застоя!
  
  Пустобрюхов, наконец, проснулся и сразу усомнился в своем пробуждении. Потому что чем как не сном он бы смог объяснить себе присутствие в своей спальне мужика, одетого в форму пожарника с сияющим золотым шлемом и топориком, заткнутым за пояс. Пустобрюхов стыдливо прикрылся простыней и задал абсолютно справедливый вопрос:
  
  - Вы кто? Что вы тут делаете?
  
  - Владимир Ильич Ленин. - поклонился церемонно незванный гость - Лампочку охраняю. Это Лампочка Меня. Познакомьтесь, Пустобрюхов: Лампочка Меня - Пустобрюхов, Пустобрюхов - Лампочка Меня. Что надо сказать, Пустобрюхов?
  
  - Очень приятно. - машинально выдал Пустобрюхов.
  
  - Вооот. - удовлетворенно протянул тип - Сразу видно воспитанного человека. А лампочка молчит. Видимо, до лампочки ей, что вам приятно. Что с нее возьмешь.. Круглая дура. С цоколем.
  
  Пустобрюхов вдруг понял, что пора прекратить придерживать руками челюсть, норовившую то и дело обрушиться от удивления и растерянности своего хозяина, и решил показать кто тут хозяин.
  
  - Да кто вы такой?! - повысил голос Пустобрюхов - А впрочем, мне без разницы кто вы! Мне интересно: что вы тут делаете?!
  
  "А ну как нож воткнет прямо сейчас?! Может грабитель какой! Оттого и лица не скрывает! Еще и издевается.. шутит тут... Вот народ пошел.." - в панике забилась в голове мысль, гулко ударяясь о стенки черепа Пустобрюхова.
  
  - Прекратите, Пустобрюхов. - презрительно протянула Личность - Что у Вас брать-то? Не льстите себе. В Вас ножичком тыкать невыгодно никому.
  
  - Почему это невыгодно? - оскорбился Пустобрюхов, позабыв удивиться способности незнакомца к чтению мыслей.
  
  - Потому что с Вашей смертью рывком возрастают шансы оказаться самым большим неудачником в городе, области, а то и целой стране - уничижительно произнес тип.
  
  - Сейчас милицию вызову! - пригрозил обиженный Пустобрюхов и потянулся к телефону.
  
  - Не советую, гражданин. Они Вас тотчас в психушку упрячут - тип присел на кресло и закинул ногу на ногу.
  
  - Ага. Меня, значит, в психушку, а человека в золотом шлеме и с топориком никуда не упрячут - ехидно парировал Пустобрюхов и захихикал.
  
  - Вы, Степан Захарыч? Вы-то чего? Вы, человек в не очень чистых семейных трусах, осмеливаетесь кого-то критиковать за стильную одежду?
  
  - Все! Я вызываю! - буркнул Степан Захарыч Пустобрюхов, даже не удивившись тому, что тип знает его по имени-отчеству.
  
  - Алло? - начал было говорить в трубку наш герой и застыл в удивлении. В спальной никого не было.
  
  
  
  Отступление Љ1 ( ненужное, но надо же как-то начинать..)
  
  .... В разговорной речи любого человека присутствуют штампы. Уродливые, жестяные штампы, жеванные-пережеванные временем. Банальные и неизбежные как кризис возраста. Как при объяснении в любви. То есть, когда человек хочет сказать о чем-то неимоверно красивом, поселившемся у него в душе, распирающем грудь и сжимающим сердце ласковой, но крепкой рукой. Он хочет сказать, что все изменилось, что изменилось восприятие мира, что все, о чем мечталось как о Наивысшем Благе, теперь вдруг превратилось в неважный и необязательный, хоть и приятный бонус. Он хочет сказать своей избраннице, что, поскольку она теперь живет в его сердце, она может сама убедиться насколько там чисто и нет сожительниц. Что она может выглянуть через один из клапанов сердца и убедиться в том, как нарядно и торжественно в душе влюбленного человека. Какая возвышенная музыка играет внутри и какие красивые стихи там готовы сложиться из простых, теплых слов. И тогда человек открывает рот и вместо того, чтобы сказать все это, роняет изо рта тяжелые, зажеванные штампы: "Я тебя люблю. Я такую как ты всю жизнь искал. Я никогда такого раньше не чувствовал". И в панике вжимает голову в плечи, боясь услышать в ответ обвинение в пристрастии к дешевым сериалам, повествующим людям о резиновой любви, фальшиво раскрашенной под хохлому. Но, к счастью, в душу человека можно заглянуть не только изнутри, но и через глаза. И избранница, глядя в глаза человека, читает все то, что он должен был сказать и скрежет штампов принимает форму величайшей из симфоний. Так что, уважаемые, смотрите сейчас мне в глаза. Сейчас будет избитая фраза. Вот она....
  
  
  
  Незнакомец как сквозь землю провалился.
  
  
  
  - Алло?! Милиция! Говорите! - недовольным сержантским голосом сказала трубка.
  
  - У меня тут... Извините. Я ошибся номером. - сказал Пустобрюхов в трубку.
  
  - Шесть утра. Нельзя ошибаться в другое время, а? - сказали в трубке устало - Ты хоть пьяный?
  
  - Нет. Не пил я. - почему-то стоя отрапортовал Семен Захарыч.
  
  - Так и чего не спишь, дурак? - сказали в трубке и отключились.
  
  "Надо же - подумал Семен Захарыч - Привидится же такое. Схожу с ума, что ли? А эти из милиции тоже хороши. Дураком обозвали. Ошибся человек - что тут такого? Обязательно дураком обзывать".
  
  - И не говорите, Семен Захарыч. - сказали из кресла - Никакой толерантности. Понабирают всяких отбросов в органы, а потом удивляются, что доверия к органам в населении нет.
  
  Незнакомец сидел в кресле, делая вид, что он и не пропадал вовсе из комнаты, улыбаясь по-доброму хозяину квартиры.
  
  Пустобрюхов ничего не понимал, пребывал в панике от такого поворота событий и бубнил под нос:
  
  - Я сошел с ума-я сошел с ума-я сошел с ума-я сошел с ума.
  
  - Группа Тату в одном лице. Две в одном, как бы ни противоестественно это звучало с точки зрения гендерных отношений. - скоморошничал человек в костюме пожарного - Вы безумны, как процесс размножения комаров.
  
  - Ха-ха! - невесело поддержал Семен Захарыч - Очень смешно. Я сошел с ума.
  
  - Ну а теперь серьезно, старик. Ты очень близок к истине, хоть и преувеличиваешь немного. Раздвоение личности, конечно, тоже расстройство психики, но не самая плохая форма сумасшествия. - незнакомец вскочил и церемонно склонил голову - Я - Ваше Второе-Я. Лучшее, разумеется, Я, чем Вы. Ваша личность раздвоилась на Вас и меня. Привыкайте жить со мной. Жрать не прошу, денег не требую, одежду не покупаю.
  
  - Совсем не покупаешь? - Семен Захарыч сразу поверил сказанному и решил, что уж со своим-то Вторым-Я можно не церемонничать, а перейти на "ты".
  
  - А смысл? Меня все-равно никто не видит, кроме тебя. Я - плод твоего больного воображения. Могу вообще голым ходить.
  
  - Не надо. - попросил новоявленный психически больной - Мало того, что я мозгами двинулся, так еще и видеть постоянно у себя в спальне голого мужика? Как-то слишком много получается.
  
  - Как скажете, симбиот! - понимающе кивнул Второй-Я - Хотите буду являться в смокинге? Манишка, лорнет, лаковые башмаки - весь набор жиголо из Алтуфьевска. А то могу в костюме зайчика серенького. Трусишки, разумеется, не в обиду Вашим семейкам будет сказано. Или могу поддать мужественности и появляться в костюме сталевара. Только что от домны и расплавленный метал еще шипит на ботинках. Звучит ведь? По желанию заказчика могу появляться в форме участкового. С биноклем для пущей выразительности или перископом для внушительности. Каковой перископ и обязуюсь поднимать под звуки гимна. Каковой гимн обязуюсь сам же и исполнять. Чувственно, торжественно, с небольшой примесью патриотической истерики. Вы только скажите слово. Хоть в монашеской рясе могу. Есть все расцветки от банального черного - до нежно-фиолетового.
  
  - Трепач. - рассмеялся Семен Захарыч. - А если в латах Ричарда Львиное Сердце?
  
  - Хоть в белье Гагарина! - с готовностью поддакнул Второй-Я - С кружевами, если понадобится. Нам, плодам фантазии, чуждо смущение и условности.
  
  - Ой. Я и забыл. - приуныл Пустобрюхов - Я ж умом двинулся. Грустно-то как.
  
  - Вы погодите унывать, Семен Захарыч. - приободрил Второй-Я - Может все будет здорово. Всегда есть с кем поговорить. И не только поговорить. Я ж чего в такую рань-то? Зарядочку бы Вам, Семен Захарыч. Утреннюю гимнастику. Очень полезно, говорят. Итак, поставьте ноги на ширину плеч.
  
  - Так? - обозначил ногами ширину плеч Семен Захарыч.
  
  - Это Вы или себе льстите, или расставили ноги на ширину плеч губернатора Калифорнии, улыбчивого старины Арни. - укоризненно покачал головой Второй-Я - А теперь начинаем наклоны. И - раз! И - два! - начал отсчитывать было Второй-Я и огорчился, глядя на неподвижного Семена Захарыча - Ну в чем дело-то, а? Почему стоим?
  
  - Лень мне. Да и глупо это. - сказал Семен Захарыч - Сумасшедший физкультурник - это совсем уж грустно.
  
  - Сила есть - ума не надо. Соответственно: с умом непорядок - надо как-то подумать о силе. Все законно и логично. - возразил Второй-Я - Вы просто ищете повод увильнуть от зарядки. Как, впрочем, большинство неспортивных мужчин. Ну, раз Вы не хотите, придется мне управление взять на себя.
  
  Вторая Личность опять исчезла и Семен Захарыч, вдруг с удивлением понял, что делает наклоны, ухает молодецки, прихлопывает в ладоши и поет: "На зарядку! На зарядку! На зарядку становиись!".
  
  - Сплошные радости с этим раздвоением! - жизнерадостно сказал Второй-Я где-то в голове Семена Захарыча - Можно отдохнуть, пока я тут утруждаю своё... Ваше... мильпардон, наше тело терзаю в упражнениях. Вы отдыхаете - я работаю. И, причем, прошу оценить мою гуманность! Остальные, при перехвате контроля, не чувствуют ничего, не помнят, чего творил Второй-Я. У нас же все иначе. Полная прозрачность. Гласность и открытость. Только так.
  
  - Мило как. - порадовался Семен Захарыч - А давайте я пока вздремну?
  
  - Отчего бы и нет? - радушно отозвался Второй-Я - Отдыхайте, конечно. Я тут пока похозяйничаю.
  
  - К работе будете подходить - разбудите. - пробормотал Семен Захарыч и, видимо, вымотавшись после пережитой встряски, мгновенно отключился и заснул.
  
  
  
  Отступление Љ2:
  
  
  
  ... От того, насколько толерантно людей возвращают из сна к реальной жизни, зависит очень многое, начиная от общего уровня культуры и заканчивая политической стабильностью в мире. И надо знать, что человек, изысканно матерящий на улице общественный порядок, Вас лично, родителей Ваших, родителей самого Всевышнего и руководителей стран "большой восьмерки", вовсе не обязательно пьяный хам и быдло. Он вполне даже может оказаться филологом в пятом поколении, председателем дворянского собрания, интеллигентнейшим человеком, органически не приемлющим хамство, разбуженным нынче утром звуком работающего перфоратора, ударом по лицу или, что уж вовсе подло, песней "Белые кораблики" в исполнении группы "Подъем и Карина". И, не исключено, что если Папу Римского разбудить с утра криком "РОТА ПОДЪЕМ!!!", то он плюнет на позитивную роль Церкви и вернет к жизни занимательную практику Великой Инквизиции. Так что человек, старающийся разбудить вас с утра максимально мягко, вовсе не одержим заботою о вас, а, вполне себе возможно, представляет собой махрового эгоиста, не желающего зла в первую очередь себе. Второе-Я Семен Захарыча очевидно было достаточно эгоистичным, поэтому Семен Захарыч выплыл в реальную жизнь, подталкиваемый нежным шепотом:
  
  
  
  - Семен Захарыч, а Семен Захарыч? Просыпайтесь, о ответственный квартиросъемщик нашего тела. Вы проспите все интересное.
  
  - А? Что? Мы где? - проснулся Пустобрюхов.
  
  - Задворки Галактики, Солнечная система, Планета Земля, Родина, Столица, Троллейбус Љ3, где-то по дороге на работу - отчеканил Второе-Я гнусавым голосом - Как спалось?
  
  Пустобрюхов не обнаружил явных признаков, доказывающих, что он на планете Земля и вообще в Солнечной системе, но то, что он в троллейбусе и что за окном более-менее привычный пейзаж, не давало оснований сомневаться в словах своего Второго-Я, поэтому Семен Захарович решил возмутиться, на всякий случай:
  
  - Я ж просил у работы меня разбудить! Еще же пять остановок ехать. Еще бы спать и спать, так нет - надо было разбудить человека.
  
  - Однако, как Вы быстро освоились с безумием своим. - ехидно парировали внутри - Давно ли это жутко расстраивало Вас. А тут - гляди-ка... Зарядку заместо него сделали, умыли, одели, завтраком накормили, на работу повезли, а оно еще и возмущается. Ну спите дальше. Спите.
  
  - Ну вот и чудно! - Семен Захарыч приготовился вновь отбыть в небытие. - У работы меня....
  
  - Конечно-конечно. Спите. Вам ведь не интересно с кем я собираюсь Вас знакомить? Зачем Вам лишняя информация-то? Для чего Вам знать, кто это Вам звонит, называет милым, и взволнованно дышит в трубку? Кто эта модель, что улыбается Вам при встрече? Зачем Вам все это видеть и слышать? Спать же куда интереснее.
  
  - Стоп-стоп! - окончательно проснулся Семен Захарыч - Чего происходит-то? С кем знакомиться? В троллейбусе? Вы.. Ты...
  
  - Сенькой можете называть без лишних церемоний. И подарить мне шапку Мономаха! Чтоб шапка по Сеньке была. - пафосно заметил Второй-Я - А знакомиться будем вооон с той особой. Что читает книжку на втором сидении. Как вам?
  
  Особу Семен Захарович вот уж года три регулярно замечал в троллейбусе и исподтишка разглядывал, восхищаясь издалека и мечтая познакомиться. Но соглашаться сразу как-то не к лицу интеллигенту, поэтому Пустобрюхов решил посомневаться.
  
  - Ну что в ней такого? - засомневался Семен Захарыч - А говорил - модельная внешность.
  
  - Узнаю старого дева Пустобрюхова! Ценителя и специалиста. Сквозь пальто модель забраковать может. Даже в троллейбусе! - восхитился Сенька - Что не так, душа моя? Чем не удовлетворяет эта восхитительная женщина взыскательному вкусу сорокалетнего девственника?
  
  - Ну а... А чем она хороша-то? Мила, конечно. Симпатична даже. Но чем она прекрасна-то? - Семен Захарыч был полностью согласен с оппонентом, но тем не менее желал, чтоб его поубеждали немного.
  
  - Вы совсем слепы, Семен Захарыч. - взвыл в голове Сенька - Она же читает Гумилева. Ну разве она не прекрасна хотя бы на этом основании? Марш знакомиться немедленно!
  
  Пустобрюхов медленно начал перебираться поближе к женщине с Гумилевым, сопровождаемый гневной отповедью Сеньки:
  
  - Надо же быть таким слепым, а? Пустобрюхов, Вы не Гомер даже. Тот, будучи слепым, мог увидеть красоту, а Вы, даже будучи зрячим, все наощупь норовите. Это же Гумилев! Вы понимаете - Гу-ми-лев!
  
  - Подумаешь, Гумилев! А что в нем такого-то? - возмутился Пустобрюхов - Романтизм, красота, отдаленность от жизни. Кому все это нужно сейчас? Кому?
  
  - Мне это интересно. - женщина смотрела на Семена Захарыча с интересом - Почему Вы считаете, что романтизм и красота отдалены от жизни?
  
  - Ой. А я это вслух сказал? - смутился Семен Захарыч - Я думал, я про себя рассуждаю. Увлекся, наверное.
  
  - Или малохольный. - заметила одна из вездесущих бабушек, которые всегда незримой тенью едут рядом, все видят, слышат и до всего им есть дело. - Заговаривается сперва, а потом вдруг у него в башке Кондратий просыпается и готово дело - с топором на всех кидается. А я думаю так - заговариваешься раз - дома сиди.
  
  - Ну-ка, дай-ка - пронеслось в голове яростное Сенькино возмущение.
  
  - Что ж Вы, седовласая леди? Отчего Вы так жестоки к мыслителям? - завыл вдруг Сенька устами Семена Захарыча - Не я ли старость Вашу уважал? Не я ли воспеваю мудрость Вашу, о умудренная годами?
  
  - А чего я, чего я? - торопливо забубнила бабушка - Чай не я заговариваюсь. А я, милок, если хочешь знать, вообще не с тобой говорю. Я вона девушку предостерегаю. Она, может, в транспорте не знакомится вообще. Она не из этих. По ней сразу видно.
  
  "Вот стерва!" - подумал Семен Захарыч. "Не боись, Семен Захарыч, прорвемся " - успокоил Сенька и усилил натиск:
  
  - Ну как Вам не стыдно-то, а? - укоризненно покачал он головой Семена Захарыча - Что ж Вы меня последнего шанса-то лишаете, а? За что? Я один живу уж сорок лет. Не пью, не курю, не безобразничаю. Мужик справный. Застенчивый только очень. С женщиной этой вот уж четвертый год в одном троллейбусе езжу. Смотреть-смотрю, а заговорить не решался. Сегодня вот случайно заговорил, а тут Вы со своими замечаниями. Из-за Вас теперь, может, еще сорок лет куковать буду один. Потому как лучше этой нет все равно, а второй раз подойти не смогу. Из-за Вас, между прочим. А все потому как вы промолчать не можете один раз. Жизнь человеку испортила - и радостная вся сидит. Замечательно все. Главное, что сама мудростью своей сверкнула. А люди пусть бобылями живут. Спать-то спокойно будем после демарша такого?
  
  - Да чего ты ко мне пристал-то? - начала оправдываться бабушка - Да может она замужем давно. Виданное ли дело, чтобы девочка такая ладная, да одна жила? У ней поди и детки есть. А тут ты к ней пристаешь...
  
  - Не замужем. И детей нет - сказала грустно женщина - Не сложилось как-то.
  
  - Вот! Не замужем она! - торжествующе сказал Сенька и, наклонившись, чмокнул старушку в щечку - Спасибо тебе большое, мать. Сам бы не спросил ни за что.
  
  - Вот стервец! - засмеялась старушка - Ее вон целуй, а не меня.
  
  "Действуй, Семен Захарыч" - передал управление Сенька - "Объект румянцем покрывается и улыбается по-доброму. Куй железо, покуда вышеупомянутое железо до своей остановки не доехало".
  
  - Вы не смущайтесь, ради Бога, бабушка шутит. - успокоил Семен Захарович женщину - Я, конечно, не полезу целоваться.
  
  - Вот и дурак. Мог бы и полезть. - резюмировала было старушка, но тотчас же осеклась под взглядом Семена Захаровича - Да молчу я, молчу. Слушаю только с интересом.
  
  - Однако, вернемся к нашему разговору. Конечно, я не против романтизма и красоты.. Просто... - Пустобрюхов не мог придумать что, собственно, "просто" - Не знаю, что на меня нашло.. Встал, наверное, не с той ноги. Я как раз наоборот считаю, что люди много теряют, побаиваясь показаться романтичными, добрыми, даже немного наивными. Влюбчивыми, если хотите.
  
  "Отвратительный подкат, Пустобрюхов" - выставил оценки за технику Сенька - "Зиро-зиро, зиро-зиро, зиро-зиро.."
  
  - Это не подкат! - опять вслух возмутился Пустобрюхов - Я действительно так считаю.
  
  - Да я понимаю, что вы искренни. - улыбнулась дама - У вас очень открытое лицо. Мне почему-то кажется, что вы очень открытый человек.
  
  - Наверное. - согласился Семен Захарович - Мне из-за этого часто трудно приходится. Как любому бесхитростному человеку...
  
  - Ой, да ладно тебе.. Бесхитростный он. - вновь вмешалась старушка - Вона как ловко через меня выяснил, что она не замужем. Молодец! Телефон ейный проси. Номер, в смысле.
  
  - Не могу. Не могу я у нее телефон попросить. - грустно сказал Семен Захарович.
  
  - А чего? Иудей ортодоксальный чтоль? - спросила бабушка.
  
  - Не иудей. А при чем тут? - не понял Степан Захарович
  
  - Ну мало ли. Может цифр арабских боишься? - захихикала старушка.
  
  - Да ну вас, ей-богу. - засмеялся и Пустобрюхов и обратился к женщине - А Вас как зовут? А то ведь я номера телефона попросить не могу, пока не узнаю, как Вас записать. Меня Семеном Захаровичем зовут.
  
  - Сенька, что ль? - переспросила бабушка.
  
  - Сенька у меня внутри живет. Прячется во мне, но иногда - как пробьется! Сладу нет. И болтает, и болтает. - честно признался Семен Захарович.
  
  - Простите, что прерываю ваш разговор. - улыбаясь сказала женщина - Меня Соней зовут, если Вам, по-прежнему, это интересно. Вот моя карточка. Позвоните мне как-нибудь. Вы мне кажетесь интересным. И мне все равно, что Вы обо мне подумаете - обратилась она к старушке.
  
  - А чего подумаю, чего? Молодец, подумаю. - сказала старушка - Такого как он, грех пропускать-то. Не дурак, опрятный вона, обходительный. Молодец, девчонка.
  
  - Знаю, что молодец. - засмущалась Соня, встала и шепотом добавила - Мне выходить сейчас, Семен Захарович. Позвоните мне - я буду ждать.
  
  - Позвоню. - тоже шепотом ответил Семен Захарович - Я уж и не знаю, как смогу удержать себя от звонка хотя бы до обеда.
  
  - Позвоните как захочется. - тем же волнующим шепотом продолжила женщина - Не надо себя мучить. И меня тоже не надо.
  
  И ушла, оставив шлейф тонких духов и ощущение трепетного восторга у Семена Захаровича.
  
  - О чем шептались там? - спросила старушка - Мне ж интересно тоже. Я ведь и помереть могу от любопытства. Сердце у меня уж не то, что раньше. Взяли моду - шептаться на людях.
  
  "Пусти порулить, дяденька - пискнул Сенька в голове у Семена Захарыча и перехватил управление - Ты отдыхай пока, дамский любимец".
  
  Сенька присел около бабушки и излил поток сознания:
  
  - Вам обязательно скажу. Вы ж мне практически как родная. Даже и не знаю как Вас назвать. Бабушка - оскорбительно, мамой - не могу. Мама у человека одна. Хотел было двоюродной мамой назвать, да думал так тещу называть. Зарезервировано звание, такскть. Потому как тещи они такие - вроде как и мамы, да не родные. Двоюродные такие. Даже и не знаю теперь чего делать... Сестрой - так Вы же и обидитесь. Да и не баптист я, и не негр, чтоб женщин посторонних сестрами называть. Как же быть-то, а?
  
  - Марией Петровной зови. - откликнулась старушка - И зубы не заговаривай. Говори - о чем шептались?
  
  - Ну не могу устоять перед просьбой симпатичной женщины. - продолжил краснобайствовать Сенька - Будь кто другая на Вашем месте - ни за что не рассказал бы. А Вам расскажу. Вы мне нянечку из детсада напоминаете. Такая же была - улыбчивая, добрая, умная. Правда, пальцы мне грозилась ножницами срезать, чтоб в носу не колупал публично. Помню, дня 4 плакал и пальцы от нее в карманах прятал. Если были карманы на мне. А если нет - во рту прятал.
  
  - Зато сработало. - вступилась за нянечку Мария Петровна - Сейчас-то, небось, в носу не колупаешь на людях?
  
  - Ни в коем разе. Хоть муха туда залети - не полезу. И ногти стричь не могу до сих пор. Потому как ножницами только к пальцам потянусь, а рука в карман - шасть! Сама собой. Как отдельно живет. Боится по-прежнему, вот и прячется. Или не в карман, а в рот. Убежище ищет, подлая.
  
  - И как же ты? - с неподдельным интересом и сочувствием поинтересовалась старушка.
  
  - Понятное дело как... Как в рот спрячется всей пятерней, я ее зубами - цап! Всю ручечку. Попалась, дескать. А с фланга - другой рукой с ножничками! И давай стричь. Хорошо, что рот мне достался большой, а руки - маленькие - и вздохнул, подлец, старческим образом.
  
  - Вот ведь хват! - засмеялась Мария Петровна - А я тут сижу и уши развесила. Не расскажешь ведь чем с девочкой той у вас все кончилось.
  
  - Выходить мне уже надо. Но Вам скажу - Сенька наклонился к старушке и прошептал - Не кончилось там ничего. Даже не началось еще толком. Начинается только.
  
  - Молодец! - почему-то тоже шепотом ответила Мария Петровна - Дай Бог, чтоб у вас все получилось. И чтоб у тебя денег было столько, сколько слов у тебя в голове.
  
  - Всего хорошего, о воплощение доброты! - церемонно откланялся Сенька и, по-мальчишечьи, выскочил из троллейбуса.
  
  - Петровна, о чем шепталась с кавалером? - донеслось до Семена Захаровича из отъезжающего троллейбуса.
  
  
  
  Отступление Љ3:
  
  
  
  ... А вот не надо цедить сквозь зубы что, дескать, слюняво и безоблачно разворачивается сюжет. Дескать, знакомство с женщиной как-то нереалистично расписано. Дескать, в реальности женщина бы сказала "Отстаньте от меня, хам" и шарахнула бы героя по макушке томиком Гумилева. Дескать, бабушка в автобусе обматерила бы Семена Захаровича, и Соню до кучи, и объяснила бы, что мир стал хуже только потому, что в нем существуют Пустобрюхов и женщины, которые знакомятся в троллейбусах легко и непринужденно. Откуда столько неверия в людей? Нет-нет, конечно, могло случиться и так. Но вполне себе может обнаружиться в троллейбусе умная и красивая женщина с Гумилевым, которая не прочь познакомиться с симпатичным человеком, и которой сильно плевать, что о ней думают незнакомые старушки в троллейбусе. И вполне себе возможна в троллейбусе, в общем, положительная бабушка, которой хоть и есть до всего дело, но скандалить просто так не хочется. Ведь правда? К примеру, моя бабушка, да будет ей земля пухом, была любопытной, но не скандалисткой. Значит, такое возможно? Воооот. Да и какого, собственно, черта удача не может повернуться лицом к человеку? Пусть даже ему уже сорок лет и фамилия его Пустобрюхов. Ну хоть раз за сорок лет, а? В конце концов, кто здесь автор, а? А раз уж я, то давайте закроем тему и вернемся к Семену Захаровичу, занимающемуся самоанализом по дороге на работу....
  
  
  
  - Сенька, а Сенька? - задумчиво протянул Семен Захарыч - А может сумасшествие и не так уж и плохо, а? Я себя, против обыкновения, замечательно чувствую. Мне радостно и хорошо, как уже давно не было.
  
  - Конечно. Все великие безумцы себя чувствовали исключительно здорово. - отозвался Сенька - И, с развитием болезни, чувствовали себя все лучше и лучше... Шучу, шучу, Семен Захарыч. Что ж Вы доверчивый такой, а? Верить никому нельзя. Даже себе. В лице меня - тем более.
  
  - Да ну тебя. - обиделся Семен Захарович - На фиг ты нужен, если с тобой поговорить нельзя? Спросишь тебя, а ты как со старушкой в троллейбусе - трепаться начинаешь. Показался бы, что ли, а то как с голосами с Марса разговариваю.
  
  Сенька нарисовался в форме римского легионера и жизнерадостно зашлепал сандалиями по асфальту рядом с Семеном Захаровичем.
  
  - Вуаля! Как Вам прикидик? Семен Захарыч, я, между прочим, в какой-то мере часть Вас. Так что все дурачество мое - Ваше на самом деле, просто пряталось до поры внутри. А настроению Вашему объяснение простое на самом деле. Утренняя зарядка, хороший завтрак, свежая влюбленность, хорошая погода - уж если и это для Вас недостаточно для хорошего настроения, то немедленно проверьте себе пульс: может Вы умерли уже?
  
  - А и верно. - успокоился Семен Захарович - Да даже если и не так - что за манера ковыряться в себе? Плохо тебе - стараешься понять почему. Для того, чтоб поправить как-то. А если хорошо - чего ж копаться-то?
  
  - Может с целью усилить эффект? - Сенька-Легионер энергично махнул мечом.
  
  Из-за поворота величественно выплыло офисное здание, в котором Семен Захарович бездарно тратил свое время на протяжении последних десяти лет.
  
  - Ну вот и капец моему хорошему настроению. - вздохнул Семен Захарович.
  
  - Вахтерша? - понимающе спросил Сенька
  
  - Она. Наказанье божье....
  
  
  
  Необходимое разъяснение с отступлением:
  
  
  
  У каждого человека есть определенное отношение к определенному месту. И, вроде как, все здорово в этом месте - и уютно, и божественно красиво, и когда-то хотелось приходить сюда как можно чаще. Но в какой-то момент в этом месте появляется человек, которому Вы, почему-то, не нравитесь или мешаете. И тогда он Вам хамит или пытается набить лицо. Просто так. Чтоб слить какие-то свои, ведомые только себе, эмоции. И тогда это место перестает быть уютным, красивым и, попадая туда, человек невольно ощущает какой-то дискомфорт, достаточный для того, чтобы больше в это место не хотелось уже никогда. Таким местом у Семена Захаровича была проходная офисного здания. Вахтером там работала немолодая уже женщина по имени Зоя Михайловна. Непонятно почему, фамилия Семена Захаровича показалась Зое Михайловне очень смешной, и поэтому ритуал ежедневного прохода Семена Захаровича к месту работы происходил по отработанному годами сценарию:
  
  - Пропуск, гражданин!
  
  - Вы ведь знаете меня. Опять спектакль будете устраивать?
  
  - Пропуск предъявите, гражданин! Что Вы тут выдумываете? У меня есть инструкция - я по инструкции работаю. Пропуск!
  
  - Вот. Вот вам мой пропуск. Довольны?
  
  - Не прячьте.. Пусто.... Пустобронхов? Пустобрющин? Пустопузов? Простите, я не очень хорошо вижу.
  
  - Замечательно Вы все видите! Не придуривайтесь!
  
  - Вам разве трудно фамилию собственную произнести? Вы ее стесняетесь, что ли?
  
  - Пустобрюхов! Пустобрюхов моя фамилия!
  
  - Пустобрюхов? Какая интересная фамилия. Ха-ха.. Дворянская небось?
  
  - Я могу идти?
  
  - Нет. Я бы запомнила такую фамилию, если бы у нас такой работал. Я должна проверить.
  
  - Опять?!
  
  - Не мешайте мне, гражданин. Алло? Алло? Отдел кадров?... Лидка?... Как дела-то, подруга?... У меня тут мужчина стоит, говорит - у нас работает. Как фамилия? Пустоблюхер, что ли.. Хахаххаха!! Ах, да. Пустобрюхов. Хахахаха. Приказы читаешь? Хахахах. И я не представляю, за что таких держат... Может чтоб приказы смешные получались. Хахахах. Ну пока, подруга. Пока. Вы можете проходить, Пус-то-блю-ХЕР!! Хахахах. Простите, простите. Анекдот вспомнила....
  
  Семен Захарович не понимал странного чувства юмора Зои Михайловны и ее подружки Лидки из отдела кадров. И ежедневный "Аншлаг!Аншлаг!" в исполнении этих двух юмористок изрядно отравлял жизнь гражданину Пустобрюхову. Он даже во сне иногда слышал идиотский хохот Зои Михайловны....
  
  
  
  - Сеньк, может возьмешь порулить, а? - робко попросил Семен Захарович - Ты, вроде как, с такими справляешься ловчее? Может, ты их урезонишь как-то?
  
  - Ха! Не стоит овчинка выделки. - буркнул Сенька - Можно и микроскопом орехи колоть, но это будет нецелевым использованием дорогостоящего инструмента.
  
  - Вот ты какой, да? - начал канючить Семен Захарович - В нужный момент нет тебя, зато как не нужен - "Дяденька, дай порулить" и давай гранями сверкать. Вроде как и раздвоение, а все равно я один перед лицом опасности.
  
  - Да ладно. Опасность нашел. Ты вона чего сделай. Скажи, что пропуск забыл, а фамилия твоя Придурковато-Заречный. А зовут Владимир Николаевич. И засмейся в голос.
  
  - Чего эт я на себя такую напраслину возводить буду? - засомневался Пустобрюхов.
  
  - Делай как я говорю, чудак-человек. - отрезал Сенька - Посмотришь чего будет.
  
  Семен Захарович собрался духом и шагнул в двери. Лицо Зои Михайловны одухотворилось в предвкушении очередного низкопробного развлечения и перестало помещаться в окошке вахтерской.
  
  - Ой! А кто это к нам пришел! - прихрюкивая от сдерживаемого смеха, протянула Зоя Михайловна - А ну-ка, предъявите пропуск, мужчина!
  
  - А Вы знаете. Я пропуск забыл дома. Чего там надо делать в таких случаях по инструкции? - решил таки сломать устоявшийся сценарий Семен Захарович.
  
  - Ай-ай-ай. Надо не забывать. - Зоя Михайловна дала понять, что готова даже к такому повороту событий - Вы мне фамилию свою скажите, а я в отделе кадров уточню - есть такой или нет. Только фамилию громко скажите. Я не очень хорошо слышу.
  
  - Придурковато-Заречный! - по-солдатски рявкнул Семен Захарыч - Владимир Николаевич! Позвоните Лидочке. Она такого должна знать.
  
  И засмеялся демонически. Хотел просто засмеяться, как советовали, но получилось, почему-то, демонически. Злой какой-то получился смех. Может, от нервов, может от нелепости ситуации, а то, может, и потому, что было не смешно.
  
  В глазах Зои Михайловны плеснулся ужас. Она зашипела вдруг:
  
  - Тише! Ради Бога тише... Но... Но как Вы узнали, а? - спросила вахтерша
  
  - А Вы как думаете? Для кого это не секрет? - поддал туману Семен Захарович - Сейчас за деньги все узнать можно.
  
  И опять захохотал.
  
  - Лидка!!! Сволочь! Кто ж еще мог-то? - набухла от злости Зоя Михайловна - Вот же стерва, а.. Клялась ведь не говорить никому. А у самой, между прочим, девичья фамилия - Блядина. С ударением на "я". Да только у нас в деревне никто ударение правильно не ставил. А у меня.... У меня девичья тоже... Сейчас-то другая совсем.
  
  - Придурковато-Замоскворечная? - хихикнул Семен Захарович, который вдруг понял, какой козырь попал ему в руки.
  
  - Почему? Сутягина. Уж получше всяких Пустобрюховых! - гавкнула Зоя Михайловна.
  
  - Так-так-так, гражданка ... - Семен Захарович сделал паузу и продолжил громогласно - Придурковато-Заречная! Вы собираетесь уточнять в отделе кадров что-то или нет?
  
  - Собираюсь. Потом. Лично сходить и уточнить кое-что. - многообещающе заверила Зоя Михайловна. - А.. А давайте с Вами договоримся, а? Семен Захарович, кажется? Семен Захарыч, Вы никому не говорите, а я у Вас пропуск спрашивать не буду никогда. Давайте? А еще, я прощения прошу у Вас. Как дура себя вела. Сама не знаю, чего я к Вам привязалась. Простите, а?
  
  - Понимаю я, чего вы с Лидкой ко мне пристали. С такими фамилиями-то натерпелись небось в детстве? Замуж, небось даже повыскакивали, чтоб фамилию сменить только. Вот и мстите теперь всем. - проявил понимание Семен Захарович.
  
  - Вот-вот.. Регистратора в ЗАГС-е на моей свадьбе водой отливали. Она со смеху слова не могла сказать. Начнет говорить, вроде, а как на меня глянет - на пол валится, выть начинает "Ойнеееемааагууу" - всхлипнула Зоя Михайловна - Чего-то я расклеилась совсем. Вы, Семен Захарович, идите на работу. А мне по делу надо.. В отдел кадров очень надо мне срочно...
  
  Зоя Михайловна клацнула челюстью и отправилась к лифтам.
  
  - Победа! Противник разбит и деморализован. Не удивлюсь, если она начнет подкармливать нас пирогами домашнего приготовления. - материализовался Сенька - Пойдем в отдел кадров? Посмотрим битву мамонтов? Помародерствуем в личных делах?
  
  - Не пойдем. На рабочее место пойдем срочно. У меня начальство строгое. Ты мне вона чего лучше скажи - откуда ты знаешь девичью фамилию Зои Михайловны?
  
  - Ну, тут все просто. Сам не догадываешься разве? - хмыкнул Сенька - Как обидно быть плодом воображения не особо умного человека. Несообразительного и недалекого.
  
  - Скажите, доктор, а есть какие-нибудь пилюли, чтоб убить плод воображения своего? - парировал Семен Захарович.
  
  - Конечно есть. Цианид в таблетках. Принимать по две после еды. Вторая - контрольная. Но обе - в голову. Вправду, чтоль, не догадываешься? О теории переселения душ слыхал?
  
  - Ну слыхал. А причем тут? - не понял Семен Захарович.
  
  - Даю биографическую справку - отец Зои Михайловны скончался сорок один год назад. Вам, Семен Захарыч, на данный момент - сорок. Какой напрашивается вывод? - Сенька непонятно откуда взял круглые профессорские очки, указку и смотрел строго, ожидая ответа.
  
  - Так это я ее отец что ли?! - с ужасом закричал Семен Захарович.
  
  - Семен Захарович, теперь на Вас дамы будут смотреть с интересом. Еще бы. Такая история - сорокалетний тихоня-холостяк и вдруг чей-то отец. И именно об этом он кричит по утрам сам себе, в совершенно пустом коридоре. - урезонил Сенька.
  
  - Ой, а я чего - вслух сказал? - смутился Семен Захарович - Убил ты меня, Сенька. Совсем убил. Утром узнать, что ты свихнулся, а чуть позже, утром того же дня, узнать что ты в прошлой жизни отец нашей Зои Михайловны... человек по фамилии Придурковато-Заречный... ныне покойный... Как-то это много для одного дня, не считаешь?... Постой, постой.. А не разыгрываешь ли ты меня, подлец?
  
  - А ведь купился? Купился ведь? - заржал Сенька - Ох уж мне эти сумасшедшие.. Во все верить готовы. Все проще, старик. Я ведь кто? Вторая твоя личность. Откуда я?..
  
  - Из ада! - буркнул Семен Захарович обиженно.
  
  - Не из зада, а из подсознания твоего. - схохмил Сенька - Стало быть, подсознание для меня - открытая книга. Как ты думаешь: у Зои Михайловны отпечаталась в подсознании ее девичья фамилия или она ее напрочь забыла? Да у нее в подсознании это все неоновой вывеской сверкает. Через глаза просвечивает аж. Ты просто не видишь. А теперь - в отдел кадров? А то там все кончится без нас.
  
  - Мне на работу надо. - заупрямился Семен Захарович - Работы много.
  
  - Ой, ой.. Хоть мне-то не ври. - ехидно протянул Сенька - К телефону тебе хочется. Позвонить по знакомому номерку. Так?
  
  - Так. - признался Пустобрюхов.
  
  - То-то же. Врать еще вздумал. Мой тебе совет - звони с мобильного. Тем самым, ты скажешь ей "Милая, вот он - мой номер телефона, который всегда со мной. Звони мне в любое время! Я всегда рад.". А если она увидит твой городской, да еще и рабочий - это для нее прозвучит сухим "Приемный день у меня - с девяти до восемнадцати ноль-ноль.". Понятно?
  
  - И правда. Я не подумал чего-то.. - Семен Захарович достал карточку, набрал номер, но вдруг застыл - Сенька, ты только порулить взять не вздумай, ладно? Сам хочу. А?
  
  - Вообще обнаглели эти психи. - обиженно пробурчал Сенька - Своим же диагнозам и симптомам указывают когда проявляться, а когда не надо. Ну и говори. Сам говори. Делов-то.. Очень надо мне.
  
  - Алло? - сказал Пустобрюхов в трубку.
  
  - Ларису Ивановну хотим! - гаркнул в голове Сенька.
  
  - Алло. Это вы, Семен Захарович? Человек из троллейбуса? - сказала Соня в трубке.
  
  - Я. - сказал Семен Захарович и понял, что не знает о чем говорить дальше - Вот. Позвонил. Хотелось Вас услышать.
  
  - После "хотелось Вас" надо было, по-честному, точку поставить. - не унимался Сенька.
  
  - Я ждала Вашего звонка. Сразу как из троллейбуса вышла. - просто сказала Соня.
  
  - Неудобно было. - начал оправдываться Семен Захарович - Люди вокруг... Не сказал бы чего хотел... Как только смог - сразу позвонил.
  
  - Пустозвоны звонят не всегда, а когда могут! Грандиозно! - Сенька нахально мешал поговорить.
  
  - Вы не подумайте.. Я не пустозвон какой. - совсем уж нелогично продолжил Семен Захарович.
  
  - И мысли такой не было. - засмеялась Соня - А у меня сегодня выходной, как оказалось. А я запуталась чего-то в графике и не знала совсем. Теперь вот думаю - чем себя занять.
  
  - Пусть нам варежки свяжет!! Или носки! Ей все равно делать нефиг! - надрывался Сенька.
  
  - Выходит, Вы сегодня напрасно просыпались в такую рань? - напросился на комплимент Семен Захарович. - Могли бы выспаться...
  
  - Ну что Вы! - засмеялась Соня и тут же оправдала надежды Семена Захаровича - Тогда я бы не познакомилась с Вами.
  
  - Он сумасшедший!!! Соня, беги!! - закричал Сенька
  
  - А Вы.. А давайте, я Вам перезвоню через пару минут? - Семен Захарович решил, что бедлам в голове надо утихомирить.
  
  Он прервал связь и заорал на Сеньку:
  
  - Да ты дашь мне поговорить или нет?!
  
  - Семен Захарыч, я совершенно случайно остановился тут. Я и не думал подслушивать. - раздалось из-за спины.
  
  За спиной Семена Захаровича стоял его непосредственный начальник, красный от смущения.
  
  - Простите пожалуйста, Анатолий Александрович. Вспылил, сам не знаю почему. - пришла пора и Семену Захаровичу покраснеть от идиотичности ситуации.
  
  - А почему Вы не на рабочем месте, а? - начальство пришло в себя и жаждало крови - Мы разве уже не начинаем работу с девяти утра?
  
  Пустобрюхов заскучал в ожидании фразы "Успех нашей работы очень сильно зависит от дисциплины каждого работника" и затосковал под строгим взглядом начальства. А потом, чтоб отвлечься от неприятных перспектив, представил Соню, гуляющую по городу в одиночестве. И вдруг, неожиданно для самого себя сказал:
  
  - Вы, может, и начинаете. А я уволюсь, наверное. Не хочу больше. Уйду я от вас.
  
  Сказал и вдруг сам понял, что поступает абсолютно правильно.
  
  - Что? - опешил Анатолий Александрович - Как уйду?
  
  - Ногами уйду. - ответил Семен Захарович - Совсем. Надоело мне. Устал я. Десять лет уже тут работаю. Надо менять уже.
  
  - Может в отпуск пойдете? Отдохнете немного? - предложило начальство - Чего ж сразу уходить-то?
  
  - А после отпуска чего? Перспективы какие? Да и платите Вы не ахти как. - заупрямился Пустобрюхов, хотя мгновение назад готов был обрадоваться альтернативе.
  
  - Ну... можно и об окладе поговорить. - позолотил альтернативу начальник и спохватился - Вот вернетесь из отпуска, тогда и поговорим.
  
  - Тогда в отпуск с сегодняшнего дня? А? Все равно уже опоздал на работу? - продолжил давить Пустобрюхов. - Ну правда, Анатолий Александрович. Сильно очень устал. Уже ведь года два не был в отпуске. А?
  
  - Вы - подлый шантажист, Пустобрюхов. - отрезюмировало начальство - Но сегодня, видимо, Ваш день. Я не возражаю. Пишите заявление, оформляйте все в отделе кадров...
  
  - Не. В отдел кадров не пойду. Там сегодня небезопасно. - хихикнул Семен Захарович - Давайте потом оформим, а? Задним числом.
  
  - А что сегодня в отделе кадров? - купился начальник.
  
  - Женские бои. Зоя Михайловна с Лидией Андреевной бьются смертным боем. Туда сегодня сунуться - все равно, что добровольно записаться в список безвинных жертв. Страсть чего делается. Зона конфликта. Сектор Газа бешено завидует.
  
  - Ух ты! Бои тяжеловесов. - восхитился Анатолий Александрович - Надо сходить посмотреть. А Вы откуда знаете?
  
  - Я, в некотором роде, организатор этой схватки. Случайно совершенно. - скромно сказал Семен Захарович.
  
  - А Вы не так просты, как кажетесь. - уважительно сказало начальство - Кто бы мог подумать, а.. В тихом омуте, как говорится... А теперь, Пустобрюхов, изыдите! Вы в отпуску - так идите и отдыхайте. Не отвлекайте начальство. Что за манера - отвлекать начальство, когда ему срочно надо в отдел кадров?
  
  - Целую ручки, Владыко! - низко поклонился Пустобрюхов.
  
  - Будете приглашены на распитие водки! - строго заявило начальство - Сразу после устного выговора за то, что прятали свою веселость и компанейность. А теперь уйдите вон! А все остальные - в отдел кадров!
  
  - Ишь как чешет! - Сенька в этот раз появился в докторском халате и со стетоскопом, которым и показывал в сторону удаляющегося начальника - Любит же человек скандалы чужие понаблюдать..
  
  - Сенька, у меня вопрос к тебе есть. Ты ведь специально меня из себя выводил? - спросил Семен Захарович.
  
  - Не понял вопроса, больной? - строго посмотрел сквозь монокль Сенька - По-Вашему, кто-то кому-то может мешать разговаривать совершенно нечаянно? А вот вышли из себя Вы, больной, уже сами. Что неудивительно. Вы же психически ненормальны, как бы не прискорбно было Вам об этом напоминать.
  
  - Ну начальник... отпуск и обещание повышения... и все потому что ты меня из себя вывел. Не вывел бы - я бы не заорал. И ничего этого бы не было. - объяснил Семен Захарович.
  
  - Ой, вот только не надо этого всего, Семен Захарович. - поморщился Сенька - С научной точки зрения, я - плод Вашего больного воображения, а не ангел-хранитель Ваш. Тут есть гораздо более разумное объяснение. А именно - у Вас все случается неожиданно и, как правило, совершенно по-дурацки. И недавний эпизод это только подтверждает. Я-то тут причем? Еще вопросы, о любознательная Варвара, безносая после похода на базар?
  
  - Есть.. один всего... только.. это.. - замялся Семен Захарович - Только ты не обижайся. Можно спросить?
  
  - Вы убийственно логичны. - помрачнел Сенька - Отвечать на вопрос "Еще вопросы?" вопросом "Можно спросить" - это подрывает мою веру в вашу логику. Спрашивайте, конечно.
  
  - Ну один всего вопрос. А ты обещай, что не обидишься, а? - продолжал мямлить Пустобрюхов - Мне действительно интересно.
  
  - Уважаемая публика!! Давайте поприветствуем чемпиона мира по прелюдиям!! - опять начал театральное представление Сенька - Проездом из Палаты Мер и Весов в Кунсткамеру!! Всего один вечер!! Эталон нерешительности! Человек, извиняющийся перед халатом, прежде чем надеть его!
  
  - Ну Сень! - попросил Семен Захарович - Я серьезно. Скажи, а как я могу вылечиться? От раздвоения, в смысле. Если ты не знаешь, кто тогда вообще знает?
  
  - Мило. Очень мило. Очаровательно даже, я бы сказал. - обиделся Сенька - Миленький вопросик - "Скажите, Сенька, как от вас избавиться? Подскажите, как Вас убить?". И это после всего, что я для тебя сделал. Вот она, благодарность человеческая. Заради него костьми ложишься, а он от компании твоей норовит избавиться. Носом крутит. Невесело ему.
  
  - Не юродствуй, а? - остался серьезным Семен Захарович - Ты ж вроде как всегда был со мной. Просто я тебя не видел и не слышал. Так что, подозреваю, что ты и сейчас никуда не исчезнешь. Меня интересует - что надо сделать для того, чтоб ты не мог перехватывать контроль, появляться и в башке у меня звучать бесперебойно?
  
  - Во как. Разгул демократии. Психи хотят управлять своими видениями... - начал было Сенька, но потом осекся - Да вопрос-то на поверхности. Кино не смотрел, что ли? Надо в себе разобраться. Вникнуть в суть своих проблем и - вот оно - Излечение! Все счастливы, газон подстрижен, небо ясно и впереди обычная жизнь без мучений! Только у меня тоже вопрос тогда.. Чем я тебя так достал-то? Тебя не отключаю, все видишь, слышишь. Прежде чем порулить взять - предупреждаю. Гадостей сверх нормы не говорю. Уважаю всяко. Чем мешаю-то?
  
  - Я же для тебя открытая книга. Знаешь ведь, о чем думаю.
  
  - Соня? - утвердительно кивнул Сенька.
  
  - Она. Понимаешь... Не могу я так. Как будто подзырить кого-то в спальную свою пустил. - выпалил Семен Захарович - Групповуха какая-то получается. А ну как ты порулить возьмешься в самый-самый момент? Я лучше звонить ей тогда не буду больше.
  
  - Ой-ой-ой, какие мы чувствительные. - протянул Сенька - Я ведь - часть тебя, все-таки. Так какая разница-то? Все по-честному. С нею будешь ты и только ты. Пусть даже в виде меня. Как бы это безумно не звучало. Хотя, когда еще проявляться безумному звучанию, если не во время раздвоения.
  
  - Тогда не буду ей звонить. - стиснул зубы Семен Захарович - А попытаешься взять порулить - постараюсь по возвращении контроля как-нибудь себе навредить. Максимально навредить. Вот так.
  
  - Не буду я рулить. - пожал плечами Сенька - Оно мне надо? Решили не звонить - не будем звонить. Подумаешь. Еще сорок лет похолостякуем. Попостимся в сексуальном плане. Делов-то.
  
  - И не говори. - согласился мрачно Семен Захарович Пустобрюхов - Зачем неудачнику женщина? Неудачник - он навсегда неудачник. Лузер, как он есть. В этом суть. Великая и Непреложная Истина - я неудачник. Это и есть огромный камень, заложенный в фундамент. А всего остального меня надстроили уже сверху. Неудачник от рождения. И фиг со мной.
  
  - Докопался таки, подлец. Добрался до сути проблем. - засмеялся Сенька - Прощай теперь, Семен Захарович Пустобрюхов. Адью, неблагодарный!
  
  И исчез в никуда.
  
  А Семену Захаровичу стало грустно.
  
  "Друг ведь был. Первый в жизни друг. А я?" - подумал он и хихикнул невольно - "Друга на бабу променял. Классика жанра. Обычный, человеческий сволочизм."
  
  И начал набирать Сонин номер...
  
  Конец истории.
  
  
  
  Отступать некуда, потому - Наступление:
  
  "И после титров, тень такая страшная во весь экран - ШВЫРК!"
  
  Честно-честно. Я сам видел. Окончилось кино и титры ползут. А потом вдруг такое на весь экран - БАЦ! Как залог для появления второй части.
  
  
  
  Спальная Пустобрюхова. Следующее утро, на часах шесть ноль-ноль.
  
  - Подъем!! Пустробрюховым подъем!! - заорало в башке у Семена Захаровича - Удивительный случай в психиатрии - раздвоение личности по строго утвержденному графику! У Семена Захаровича с шести утра и до обеда - раздвоение личности! Просыпайтесь Пустобрюхов - вас труба зовет! Канализационная, но труба!
  
  - Сенька! - обрадовался Семен Захарович.
  
  - Пустобрюхов, Вы более безумны, чем кажетесь! - заявил Сенька - Вы мало того, что психически больны, Вы еще и рады этому факту!
  
  - Ты как тут? Я же вроде вчера вник в суть. Разобрался в себе. Вылечился. - не понимал Семен Захарович - Неудачник я - от этого и были проблемы.
   - Ну что вы, Семен Захарович? - ласково сказал Сенька - Какой же вы неудачник-то? С вами воон какая женщина рядом лежит. Дадите порулить, Пустобрюхов?...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"