Аннотация: Небольшой эпизод из жизни зелёных человечков.
Разобьёт наверно
Сиамские сердца.
Город что-то ждёт,
Ждёт мести нервно...
"Мумий Тролль".
1
На дороге какой-то гаишник останавливает джип с синей мигалкой и начинает втирать выкатившемуся из него нуворишу, что тот сбил маленького пацанёнка и даже не оглянулся.
- Чё ты мне горбатого лепишь, - показывает "крутой" ему свою распальцовку, - какого сопляка? Там нудист какой-то отмороженный бегал по дороге. Зелёнкой весь с ног до головы облился!
- И что, даже если это эксгибиционист, - качал права инспектор, - то останавливаться не надо?
- Дак они выскакивают под колёса, как чёртик из коробочки, - усмехался нувориш, - попробуй за каждым уследить.
- А следить и не надо, молодой человек. Мы сейчас с Вами поедем на место ДТП и Вы лично, собственноручно убедитесь в том, что это был маленький ребёнок, а не, как Вы выражаетесь, здоровый детина, облитый красной краской...
- Да зелёной!
- Да хоть серобуромалиновый!
- Больно мне надо за пацана отвечать! Слышь, командир, давай я тебе пятьсот рэ дам и разбежались? Себе же дороже...
- А у меня тут на рацию всё записывается...
- Глянь, командир! - вдруг, ни с того ни с сего, "крутой" ткнул пальцем в небо. - Это что же, атака пришельцев? Я только что по дивидюшнику смотрел похожую хрень.
Инспектор тоже глянул в указанную пальцем сторону, но "крутой" успел выхватить "пушкарь" из кобуры гаишника, тюкнуть ему по затылку и направить дуло на опешившего дпсника, который в это время выбирался из патрульной машины: - Сидеть на месте, мусор! Не то хуже будет.
Он прыгал в свой джип и резво уносил ноги. Вернее говоря, не уносил, а спешил. Точно так же, как спешил он и до того, как не остановился после наезда на ребёнка. Ну и что, что ребёнок был с ног до головы облит зелёнкой? Это ещё не повод, чтобы можно было его сбивать. Хотя, да, прав был "браток": в то время, как он совершал на паренька наезд, паренёк выглядел бугаём под два метра.
Так вот, этот "крутой" очень быстро ускользнул от погони. Надо сказать, что ему дьявольски повезло: тот дэпээсник, который уцелел, не успел ничего передать по рации. Он не успел даже самую малость - записать лицензионный номер этого джипа с синей мигалкой. Почему - потому что шутка этого "братка" вскоре начала воплощаться в реальность.
Тот инспектор, которого оглушили прикладом табельного оружия, постепенно очухивался и что-то бормотал себе под нос. Его напарник уже выскочил из патрульной машины и приводил его в чувства: "С вами всё в порядке?" - разговаривал он на "вы", даже в критический момент не забывая о субординации.
- Чёрт, - ворчал опирающийся на колени инспектор, - я всё пропустил...
- Что?.. Что Вы говорите? Что Вы его упустили?
- Я говорю, летающие тарелки пропустил. Ведь я же правда их видел.
- Тарелки?.. А, я Вас понял! Вы хотите сказать, что Вы не позавтракали...
Но инспектор уже поднялся во весь рост и оттолкнул этого скудоумного сержанта в сторону. (Он знал таких сопляков, как этот салага: они крутые "копы" лишь до тех пор, пока ничего не случается. Как только происходит любая острая ситуация, то у этих "профессиональных" бойцов резко что-то ломается в голове и они, в самый неподходящий момент, превращаются в полных кретинов: хоть надевай каждому из них на голову клоунский колпак!) Лицо инспектора было задранным в небо.
- Что это такое? - вперился в ту же точку и взгляд сержанта. - Нашествие марсиан?
- Да шут его знает. А где этот?.. Ну, который ребёнка сбил!
- Ударил Вас по голове и скрылся в неизвестном направлении.
- И ты что же, даже номер его не записал?!
- Так точно, товарищ...
- Отвечай строго по уставу: "никак нет"! - замучился уже он воспитывать этих вечнозелёных "чайников".
- Никак нет, товарищ...
Но в это время тысячи НЛО, усыпавшие всё ясное весеннее небо, и сделавшие его пепельно-серым от наползшей армады, неожиданно открыли одновременный огонь. (Я думаю, если бы дело происходило ночью, то небо выглядело бы так странно, словно звёзд на нём втрое прибавилось и все они постепенно увеличивались.) Первым пострадал недоговоривший сержант. Вторым был пробит навылет "товарищ майор" (это то, что недоговорил сержант). Главное, что у нового русского, который удрал, номера записать не успели! Ничего, что его джип потом был обстрелян мелкой дробью и весь превращён в гигантскую тёрку (через этот джип наверно даже можно натирать овощи для салата). Главное, что он успел смыться и заторможенный сержант не успел записать номера его джипа. А потом передать их по рации.
В какой-то мере, в случившемся виноват только один этот джип. Потому, что парень зелёного цвета сам полез с ним драться (с джипом, конечно, а не с его водителем). А виноват всегда крайний.
Но, если без шуток, то виноват не только он один. То есть, я говорю не про водителя, а про другое.
Вот, что происходило перед тем, как всё началось...
2
Сидят бомжи в скверике. Просто так сидят, не выпивают, поскольку даже и закусить нечем, не только промочить горло.
- Хреново как-то, мужики, сидим, - подаёт голос один из них. - Может, в футбол сыграем? А то надоело сиднем - ничего не делать.
- Чё ты завыступал, Сухой? - принялся другой закатывать рукава: не пересчитать ли зубы этому болельщику "Динамо"?
- Да темнеет уже, а мы с утра ничего не выпили.
- С чего ты взял, что темнеет? Ещё только полдень, - пробурчал третий, самый "образованный" из всей их компашки (он очень быстро сориентировался насчёт того, что сейчас полуденное время, поэтому "образованный").
- Не, не гони, - пожал плечами четвёртый, - и правда темнеет.
"Образованный" догадался по поводу ещё одной мыслишки: посмотреть на то, что происходит над их головами. Точнее говоря, посмотреть на небо. Но неба видно уже не было, поскольку над головами пьянчуг зависла какая-то, странного образа, круглая тень. То есть, такая огромная, как тот маленький скверик, в глуби которого выпивохи сидели и грызли локти от безделья. Ну, поскольку им грызть больше было нечего, то те досадно покусывали локти.
- Не темнеет, придурки, - подал этот образованный голос, - а... Гм... Как же оно называется? Забыл. А, вспомнил: НЛО.
Но тот, который из всей собравшейся компашки самый задиристый, опять закатывал свои рукава: "Ты кого придурком назвал".
- Я тебе говорю - НЛО, - постучал этот старик себе по голове. - Мозги-то хоть иногда включай?
- А по шее не хочешь? - грозно приближался он к пожилому бомжу. Но не торопился выбивать из него дурь, поскольку чувствовал себя каким-то одиноким. Так, словно никому до него дела не было, поскольку все бомжи подняли головы и вперили свои взгляды в зависшую над ними тень. Вернее говоря, тёмное или чёрное кольцо... То есть кольцо, заключавшее внутри себя кусок космического пространства. "Эх, невезуха, - произнёс он наверно про себя. - Так бы сейчас хотя бы подрались - всё какое-никакое развлечение. А эти гады не на меня смотрят, а на трубу, перевёрнутую вверх тормашками". Подразумевал он, видимо, обычную дымоходную трубу, из которой не идёт дым, но втрое или вчетверо увеличенную в диаметре. Или самого себя, уменьшенного до размера букашки, коей, надо полагать, он и является. Конечно, по сравнению с открывшимся перед ними всеми космосом. Хотя, и считает себя самым великим (то бишь физически самым сильным) на всей Земле.
- Чего? - воскликнул тот, которого назвали Сухим, - настоящее НЛО? Ух ты! Летающая тарелка...
Другие тоже начали восклицать нечто подобное. Мол, зря месяц назад смартфон обменяли на бутылку - нечем снять на видео всё это зрелище.
НЛО между тем выпускало три спицы, которые плавно выползали из его корпуса и упирались в заплёванный и засцанный асфальт скверика.
Чисто внешне представшая перед опешившими бомжами летающая тарелка действительно походила на "перевёрнутую вверх тормашками" дымоходную трубу того паршивого завода, откуда их когда-то давно уволили за пьянку, вся внутренность которой покрыта сажей и копотью. И вот, из "трубы" этой, из самой её глубины, выплыло человекообразное зелёное существо. Нет нужды подробно описывать то, как оно выглядело (например, на что было похожим его лицо и какие эмоции на нём были написаны: радость или агрессия), поскольку повскакивавшие бомжи уж точно не испытывали каких-либо эмоций, кроме дурашливого детского восторга.
Можно сказать лишь о том, что зеленокожее существо, так же медленно как опускалась "тарелка", подплывало к асфальту, на котором выплясывали ополоумевшие от невидали выпивохи (только один задиристый не выплясывал: "чего выплясывать-то? Галлюников что ли никогда не видели", - так он объяснял для себя сие зрелище) и обращалось к ним с какой-то приветственной речью. То есть, с тем набором слов, который не понимал даже "образованный". Хотя, и слышал, что инопланетянин говорит на чистом русском.
- Я знаю, что произойдёт дальше, - обращался гуманоид к скачущей публике каким-то до невозможности унылым голосом, - и не могу этому препятствовать, поскольку произойдёт оно где угодно, и с кем угодно. Я говорю о вашей братии, если вы не поняли. Но, чтобы вы передумали, я хочу совершить с вами сделку. Согласны ли вы? По вашим радостным лицам вижу, что согласны.
- Эй, ты что, планетянин? - хохотали опешившие мужики. - Живой, настоящий планетянин?
- Да. Это так, но я опечален.
- Да ты погоди! - хрипел "образованный" очкарик. - Может, выпьешь с нами?! Сча, я в ларёк сбегаю... Да не гунди, придурок, - отталкивал он угрюмого задиристого, - без тебя знаю, что мы на мели! Но, как только я скажу, что за хрень мы здесь увидели, эта лярва мне целый ящик вынесет!
- К сожалению, я не пью, - промямлил им гуманоид всё, что мог.
- Ну, как же? А посидеть! А поговорить! Ну?.. Ну, встреча двух цивилизаций!
- Не, дядя, - влез в разговор Сухой, - пить тебя никто не заставляет. Ты просто посидишь за компанию. И Галку из ларька позовём: она нам наливать будет.
- Какое-то у вас праздное веселье... - опять попытался промычать тот, чтобы перебить раззадоренных мужиков, но дело вот в чём: никто из мужиков не заметил, как сверху, из той же "перевёрнутой трубы", спускается ещё один гуманоид. Только один "задиристый" увидел этого второго, поскольку был опечален тем, что радуются не ему (не его многочисленным победам в уличном мордобое), а каким-то зелёным чёртикам: "Совсем что ли ошалели? - думал он, глядя то на мужиков, то на левитирующего, - Надо эту галиматью как-то прекратить. А то сейчас этих зелёных человечков тут ого-го сколько нарисуется".
- Постойте, мужики! - уже охрип Очкарик от ору, - у меня в глазах раздвоилось или их действительно тут двое?!
- Вы посмотрите на себя! - заверещал второй гуманоид женским голосом. - У вас же пропитые, синие рожи!
- Не кипятись так сильно, - увещевал свою спутницу первый гуманоид, но та не переставала, поскольку в ответ ей прохохотали: "А у тебя зелёная". И гуманоид-муж, видимо, не выдержал всего этого спектакля и захлопал в ладоши.
- А ну-ка прекратили! - пытался унять он этот гвалт. - Господа! Минуточку внимания!
Гомон и возбуждённое веселье и вправду поутихло. Так, что этот "оратор" мог говорить.
- Я хочу предложить вам следующее, господа! - обращался гуманоид к вслушивающейся публике. - Поменять ваши лица. То есть, оказать вам хоть какую-то услугу. Просто, чтобы вы не думали, что здесь какое-то шоу и вас показывают по телевизору.
- Если хочешь оказать услугу, - просипел потерявший голос очкарик, - то сгоняй за пузырём.
- Уважаемый, вы меня неправильно понимаете, - разорялся перед ним этот нелепый пришелец, - я ратую за ваше здоровье...
- Во, и поднимем тост за здоровье, - захохотали другие.
- Я хочу поменять ваши лица. Вы мне не верите? Я могу сделать так, что они вновь станут детскими. Нет, честно, хотите проэкспериментировать? Вы сами увидите, если не верите: ваши лица станут юношескими или детскими, не суть важно, а туловище само потом дойдёт до нужной кондиции. То есть, туловище тоже станет, как у молодых. Конечно, если изменится лицо.
Он на какое-то время прервался, поскольку никто его не слушал, так как им неинтересна была логика того, о чём он говорит.
- Вы что, мне не верите? - решил он пойти на ребяческий шаг. - А давайте поспорим? Давайте...
Но он не договорил, потому что сзади к нему незаметно подкрался "задиристый" и ткнул ему в бок заточкой.
Крови никто не мог разглядеть, поскольку она была зелёного цвета.
Та инопланетянка, которая спустилась следом за своим мужем, громко взвизгнула от увиденного.
- Хватайте бабу, - зарычал "задиристый", почувствовавший уже власть под собой, - не то настучит!
- А какого ляда ты его зарезал? - набросился на него очкарик. - Совсем уже оборзел?
- Да ты сам опух, - рявкнул урка ему в ответ. - За зелёных человечков нам всё равно ничего не будет. Ментура искать не будет. А мясо? Нам же нужно какое-то мясо. Вот, считай, что это дикие звери. Понял, Суслик? А мы с тобой хищники.
- Вот ты всё-таки падла...
- Ладно, не воняй, очкастая задница. Братва, поволокли лучше этих двоих в подвал? Пока "суки" нас не запалили.
- Чё? - ещё больше опешили бродяги.
- Там по-тихому их разделаем... Бабёнку оттарабаним... Всё походу в ёлочку.
- Не, ты в натуре безбашенный, - невольно подчинялись его "командам" мужики.
- Не кипешуйте - шум поднимете.
Мужики не сразу могли отойти от шока, но вынуждены были пошевеливаться.
- А ты очкарик, - предупреждал его убийца, - хер кому на меня настучишь! Ты понял деревянной своей головой? Они - зелёные человечки! Сюда спустилось их грёбанное НЛО. Так, что не напрягайся, понял?.. И сопли не пережёвывай, а подключайся и помогай братве!
- Ты сначала бы их проверил, - всё оправдывался очкарик. - Вдруг, они ненастоящие инопланетяне? Вдруг, это шутка первоапрельская?
- А перевёрнутая труба тоже ненастоящая? - кивнул он в сторону неба. - Давай-ка уносить отсюда свои ноги. Как бы эта хреновина на нас не рухнула.
Очкарика только одно радовало во всём этом скверном происшествии. То, что девке убитого гуманоида кляп в рот засунули. Уж так он не переваривал женский визг - его каждый раз от этого брала оторопь.
3
За секунду перед тем, как инопланетянин отдал концы, перед его глазами пронеслась вся жизнь. Особенно ему запомнились самые счастливые моменты. Один из них происходил прошлой ночью. Он, тоже так же, как и над этим сквериком, садил свою тарелку. Три ножки-спицы плавно опускались на земную поверхность. То есть, упирались в неё. Правда, им сильно мешали могильные плиты, поэтому двум ножкам пришлось их раздробить. Третья ножка протыкала венки, уложенные на свеженасыпанный холмик.
- О, чёрт, - проворчал инопланетянин.
- Что опять не так? - всплеснула руками его жена.
- Там какая-то яма, - пожал он плечами, - в неё шасси проваливается.
- И что?! Ты не мог выбрать место поприличнее!
- Не кипятись так сильно. Видишь, монитор не указывает глубину ямы? Он не уточняет данные этой планеты.
- И что? И что?!
- Ты же не хочешь, чтобы одна ножка нашего звездолёта ушла полностью в эту яму? Ведь там может быть пропасть какой угодно глубины.
- Что за глупые вопросы! Конечно, не хочу.
- В таком случае, нам надо втянуть шасси, подлететь ещё раз и сесть повторно.
Так он и сделал: шасси начало подниматься над землёй так же плавно, как выпускалось. Та ножка, которую вынимали из ямы, выдернула чьё-то человеческое тело и папаша-гуманоид тут же засуетился над компьютерным экранчиком.
- Так-так-так... Теперь экран показывает данные...
В это время к монитору подскочил его сынишка:
- А чё за какашку проткнуло ножкой и тащит на... - начал было лепетать он.
- Это неведомая нашей науке материя, - проговорил папаша с умным видом. - Сын, ты в этом лучше разбираешься. Не мог бы ты её изучить? Ну, исследовать.
- Для этого надо попробовать на вкус этот кусок фекалии.
- А через экран - никак?
- Ты же сексом с моей мамой не через экран занимался? - пожал тот плечами. - Впрочем, я могу её исследовать и через иллюминатор.
- Давай, - напутствовал ему отец. - Только лишь бы не прикасаться к ней руками - ведь она такая грязная.
Сынок в это время подходил к иллюминатору и принялся его выдавливать.
- Ты что делаешь? - заохал папаша. - Люк же есть!
- Но ты же сам разрешил! Да и что паниковать: всё равно я его уже выдавил.
- Но ведь мы же теперь не сможем подняться в космос. Как мы на этой неизвестной планете сумеем восстановить иллюминатор?
- Я ж тебе сказал: сейчас я её исследую и всё будет известно.
- Да, - поддакивала маманя, - не спорь с малышом. Чтобы узнать планету, нужно снять пробы грунта. Чтобы узнать её жителей - нужно сделать анализ кала.
- Дак можно же было взять пробу воды!
- А я чем занимаюсь? - последнее, что произнёс сынишка, когда исчез за бортом.
Вот он уже втаскивал тело в иллюминатор. Поскольку эти инопланетяне легко левитировали (то есть, для них не существовало воздуха, который создаёт феномен гравитации, и они могли так же легко передвигаться, как космонавты в открытом космосе), то паренёк без особого труда поднял человеческое тело на уровень иллюминатора. Лишь за тем исключением, что втягивать его вовнутрь помогали мамаша и папаша. Сам бы он провозился с час.
- Так, - деловито распоряжался мелкий, - где там моя пилка? Ну-ка приволок её сюда!
Папаша, совершенно не соображая, зачем ему далась пилка, немедленно понесся исполнять команду.
- Что ты собрался делать? - спрашивала мамаша, лишь бы что спрашивать.
- Препарат из этой мёртвой лягушки, - усмехнулся пацан. - Я думал, это котяшка, но там было болото, а не канализация. На шампур насадило лягушонку.
- Вот, принёс, - проговорил папаша в тоне робота.
Сынок, недолго думая, тут же принялся пилить голову. - Надо вскрыть черепушку, - на всякий случай комментировал он.
- Там что, по-твоему, вода находится? - сухо спрашивал его отец. - Насосало, как насосом, из болота?
- Там находится мозг, - объяснил он, как для полного дебила. - И да, каждый мозг на девяносто процентов состоит из воды. Понял? Двух зайцев - одним выстрелом: узнаем и информацию природы, паразитирующей на этой "неизвестной" планете, и субъектов, которые на ней обитают.
- А я в каких-то умных книжках читал, - поделился с ним папаша, - что "субъекты", как ты их обозвал, колонизируют эту планету. То есть, они здесь никто. Главные здесь животные и насекомые.
- Ну, ты как всегда невнимательно читал свои "умные" книжки, - усмехнулся сынишка.
- В них, в этих книжках, - продолжил разжёвывать перед ним папаша элементарные, как ему казалось, истины, - объяснялось, что колонизаторы состоят всего из одного вида, а вот у животных - их целый миллион. Поэтому не считается, что колонизаторы самые главные на этой планете. На них надо напасть и срочно их всех победить...
- И что дальше? - хмыкнул сынишка, про себя однако подумав: "Романтик недоделанный. Начитался каких-то книжец и мечтает, что он какой-то там полководческий гений".
- Может, выкинул бы ты эту... тьфу... свою лягушку? Не поимеешь ведь с неё ничего.
- Ты сам себе противоречишь. Сначала говоришь "исследуй", теперь - "выкинь". Ну, выкину, и что дальше? Потом ты скажешь: "Нет, я передумал - верни его назад". А потом: "нет, всё-таки выкинь! Это гадость".
- Ну да, ты всё правильно понял: выкинь.
- Может, объяснишь, зачем просил исследовать?
- Я просил исследовать при помощи монитора. И я не просил тебя выдавливать иллюминатор.
- Я спросил: "можно через иллюминатор?" Ты ответил: "давай-давай".
- Ты просто воспользовался хитростью. Может, объяснишь, зачем всё-таки ты его выдавил?
- Уже выдавил, а не "второй иллюминатор собираюсь выдавить". И, как видишь, уже вскрыл череп. Но, если ты так хочешь, то могу повторить всё по-новому: вскрыть второй...
- Ты не щебечи про второй! - перебил его нервный папаша. Если ему что-либо не нравилось из того, что говорит его сын, он всегда использовал это местоимение: "не щебечи". - Лучше про первый иллюминатор расскажи: как ты собираешься его восстанавливать? Свалить всё на плечи отца? Мол, ты попросил - ты и виноват.
- Починю очень легко и просто, - ответил сынишка, ещё более нервный.
- Я не спрашиваю, что ты сделаешь, - устал уже с ним препираться папаша, - я спрашиваю - как ты это сделаешь!
- Вытащу второй иллюминатор и вставлю на место первого! Господи, какой же ты тугодум?!
- Замечательная идея, - обрадовался папаша. - Ведь так всё просто - а я бы в жизнь не догадался! Ну, ты и голова, - поцеловал он сынишку в лоб.
- Голова - вот она, - засовывал в неё пальцы малец и вытаскивал головной мозг примерно так же, как у себя дома выкорчёвывал пенёк на приусадебном участке. Он всегда выдирал его грубой физической силой, разрывая мелкие проводочки и крупные кабеля. Точно так же и внутри выпиленной головы: мозг удерживался при помощи нервных "проводочков". То есть, у сынишки уже имелся похожий опыт: он выкорчёвывал пень, который держался за счёт множества проводочков линии связи спиленного дерева с родной планетой этих гуманоидов. Точнее говоря, не с родной. Та планета, на которой они жили, давно уже была превращена в искусственную: долго выжигали песок, чтобы он был похож на сажу. То есть, сажа больше похожа на грунт, чем песок - в неё можно насажать искусственные деревья со встроенными проводками.
4
Мальчишка дождался, пока все не разойдутся. То есть, двое оставшихся, которые долго спорили, рухнет на них эта "перевёрнутая труба" или не рухнет. Первый - очкарик престарелого возраста - долго доказывал второму, что НЛО просто фактически не может рухнуть: "Разуй глаза: оно же стоит на ножках - как оно рухнет!" Тот ему вторил: "А вдруг ножки - это первоапрельская шутка? Ты же сам говорил, что зелёные человечки ненастоящие, а первоапрельский розыгрыш!"
Наконец он дождался, что тот (второй) нехотя сдвинулся с места и заковылял в сторону подвальной двери ближайшей многоэтажки. Только тогда пацанчик выплыл за борт звездолёта.
Сразу, как только он подошёл к той подвальной двери, в которой исчезли эти двое, то наткнулся на огромный навесной замок. Он долго чесал в затылке, пытаясь понять, как им это удалось: захлопнуть за собой дверь и снаружи навесить замок, заперев при этом его на ключ. Но, с другой стороны, он не об этом думал, а о том, что ему уже никогда не найти тех мерзавцев, которые, прямо у него на глазах, похитили его маму и папу. Ведь сам он не умеет водить этот звездолёт.
Из раздумий его вывел шум матерной ругани, донёсшийся из утробы подвала. Похоже, опять эти двое что-то не поделили и выясняли отношения. Именно их разборки подсказали мальчишке, в чём здесь секрет, поскольку были слышны не через ту щель, которая дверь и дверной косяк соединяла в одно целое при помощи висячего замка, а через ту, где из стены торчали отодранные шарниры. Парнишке оставалось только потянуть эту дверь на себя и проникнуть в сырое и провонявшееся плесенью помещение. Оказывается, эти типы висячий замок даже не открывали - не только не пытались запереть его снаружи каким-то нелепым образом.
Он хотел заорать это ещё снаружи (заодно потребовать, чтобы отперли замок (интересно, как бы им это удалось?)), но, поскольку дверь перед ним поддалась, то заорал в дверной проём, наверно подумав, что так будет громче: "Я их сын. Немедленно отдайте мне моих родителей".
Двое оставшихся странно переглянулись и двинулись к выходу. В ту сторону, откуда донёсся голос. Вернее говоря, двинулся очкарик, а задиристый поплёлся за ним следом, очевидно решив, что тот пытается от него удрать. Он даже этого детского крика не услышал. Очевидно, пацан так громко крикнул, что задиристому заложило все уши.
- Куда ты попёрся, - старался схватить он очкастого за шиворот, но тот быстро уходил, - вход не в той стороне находится!
- Да погоди ты, - шикнул на него очкастый. - Сейчас я разберусь, что к чему.
Когда эти двое приблизились к свету в конце тоннеля, то в дверном проёме и правда стоял мальчишка. Но очкастый этому ни в какую не верил.
- Чего ты врёшь? - заскрипел очкарик на пацана. - Никакой ты не сын!
- Ха! - недоумённо пискнул мальчишка. - А кто я по-твоему?
- Взрослый, - ответил очкастый. - Ты не похож на мальца. Ну, подтверди, Пистон? - повернулся он в сторону задиристого, - ну ведь точно - вылитый взрослый... Смотри, шкет, Пистон не даст мне соврать!
Задиристый пытался что-либо промычать, но не успевал.
- С чего вы оба взяли, что я не похож на мальчишку!
- А тот зелёный, которого Пистон замочил, сам раскололся. Он предлагал нам с братанами... как это, забыл... поменять лица. То есть, превратить наши "синюшные рожи" (так их обозвала его девка) в детские, румяные, сопливые мордашки.
- Он правда так сказал? - недоумённо пролепетал мальчишка, а про себя подумал: "Ух ты? Если даже мои папа с мамой не сожрали того лягушонка с болота, но уже обладают способностью изменять эти вражеские лица (то есть, меняться лицами со своими врагами), то что говорить про меня? Я слопал свою лягушку и теперь могу только так поменяться с этими засранцами местами! Меня одного станет очень много, а все они превратятся в жалкого и недоразвитого ребёнка - в меня самого! Сейчас только надо изобразить такое плаксивое лицо..."
- Но ведь я же правда его сын! - захныкал мальчишка. - А что значит "замочил"?
- Ну... это... - замялся тот, которого назвали Пистоном, не решаясь отвечать, - значит, попал под дождь.
- Что? - испуганно воскликнул пацан. - Как - под дождь?
- Это значит, - продолжал тот мяться, - что мы отобрали у него зонтик. И это означает, что мы его "замочили". Ну, он шёл под зонтиком, лил сильный дождь, но тут к твоему папе подошли такие нехорошие дяди - я и Суслик. Суслик достал перо и замочил твоего папу.
- Это ты достал перо, - принялся с ним препираться очкарик.
- А где сейчас мой папа?
- Да он не твой папа! - заорал доведённый до ярости очкарик. - И ты не его сын.
Если бы рядом с мальчиком были его родители, он бы с лёгкостью разбил этому уроду его очки. А если бы тот попытался дать пацану сдачи, то сын немедленно пожаловался бы своему папе. Поэтому разбить очки за то, что этот старпёр на него наорал, он не мог. И препятствие не в том, что за малыша некому заступиться, а совсем в другом: малышу не перед кем выброжать. Нет мамы с папой, поэтому некому показать то, какой он герой. И, стоя перед этими двумя, мальчишка сильно стушевался.
- То есть, вы меня даже не пропустите?
- А что тебе там делать, - пожал плечами Пистон. - Папы-мамы там твоего нету. Там только нехорошие дядьки: пьют-курят.
- Но я же сам видел, как эти "дядьки" втащили сюда моего папу! И маму - тоже.
- Расскажи подробно, что ты видел, - попросил его Пистон.
- Она сначала начала громко пищать, - начал мальчик пересказывать, - но они засунули ей в рот какую-то тряпку...
Пистону не очень хотелось, чтобы этот шкет залез в их подвал и смотрел, что они будут выделывать с его мамой. Он про себя подумал: "Туповатый очкарик, может, его бы ещё и впустил... Этот недоумок зачем-то вбил себе в голову, что щенок непохож на щенка... Но я бы побрезговал: зрелище далеко не рассчитано на дистрофинскую детскую психику".
- Поверь, - прервал его очкарик, проговорив это тихим (не таким свирепым) голосом, - она не твоя мама.
- Вы хотите сказать, что мне показалось?! Или, что я себе навыдумывал каких-то глупостей.
- А зачем тебе так приспичило? - долго рассусоливал с ним Пистон. - Ты увидел, что мы тащим в подвал какую-то тётеньку и захотел посмотреть, как мы будем её... - Не договорил он, сделав из пальцев колечко и потыкал в него указательным пальцем другой руки, - да?
- А вы пропустите меня к ней и сами всё увидите, - ответил ему этот инопланетный подросток, хитро прищурившись. Он рассчитывал, что, если увидит свою маму, то тут же обретёт силу и сумеет победить всех этих недоносков.
- Ну, пойми ты шкет, что не можем мы тебя туда пропустить! - замучился уже сюсюкаться с ним Пистон. - Тебе есть шестнадцать лет? Нет. Всё - разговор окончен.
- Ну ладно, - решил он схитрить, - вы идите, а я тоже тогда пойду.
- Куда пойдёшь - за нами, подсматривать?
- Нет, - испугался тот не на шутку. - Я хотел сказать, что пойду своей дорогой, а вы идите своей.
- То есть, вместе мы все трое пойдём одной и той же дорогой, - хмыкнул Суслик.
- Очкастый, ты прав, - осклабился Пистон. - Надо вертухая сюда поставить. Ну, подежурить по очереди, пока мы с ней там... А знаешь, что? Дежурь лучше ты один! Тебе зато мяса дадим больше пайку.
- Хочешь сказать, что я старый хрен? И у меня не стоит. Поэтому я один должен стоять?!
- Ну, докажи, что у тебя стоит, - пожал Пистон плечами. - Или это я должен доказывать?
- Чё доказывать? Может, они эту бабёнку там уже "того", пока мы тут балаболим!
- А почему она тогда не стонет? Ей же должно быть в кайф...
- Дак, а как она через кляп тебе будет охать? Не слышно же.
- Это вы про мою маму такое говорите? Вы, двое.
- Нет, - тут же отозвался Пистон, - мы там в подвале просто телевизор смотрим. Ну, фильм для взрослых.
- Ты чё, - заорал на него очкарик, - там же, в подвале, нет розеток. Он же тебя сейчас "расколет"! Ну, что ты врёшь.
- А мы через ноутбук! - тут же придумал он отговорку. - Ноут же без розетки работает! Да?.. Ну, и у нас модем... Выход в интернет.
- Я всё понял, - проговорил инопланетный мальчик, - вы просто дурачитесь передо мной. Спектакль разыгрываете.
- Ну вот, наконец-то! - наивно обрадовался Пистон его смышлёности. - Всё правильно, мы комедию ломаем. А твоей мамы там нет.
- Ну да, - хмыкнул малыш, - и папы тоже нет: очкарик его зарезал.
- Это не я, - завопил очкарик, показывая пальцем на Пистона, - это он! Он зарезал, а на меня спирает.
- Да мы просто комедию ломаем, шкет! Никого я не зарезал!!
5
Сынишка вытащил пальцами головной мозг из вскроенной черепной коробки и начал его поедать с таким видом, словно в руках у него сочная и аппетитная, спелая дыня, а сок с неё падает на зелёную кожу мальчишки такими частыми каплями, что просто не успеваешь облизывать пальцы.
- Ты сам всё сожрёшь? - заскулил на него недовольный папаша. - Дай мне хоть маленечко попробовать!..
- Вот ты кретин, - на секунду оторвался сынок, чтобы выплюнуть все эти слова в завистливую папашину рожу. - Там, внизу, целое кладбище... Ой, то есть, болото. И в нём там крякает целый легион лягушек. Неужели ты оглох и не слышишь, как эти зелёненькие говнюки жалобно стонут? "Съешьте и меня, съешьте и меня, и меня, и меня..." Да они вопят, как те спиногрызы в детдоме, когда увидят хоть одного взрослого: "Заберите меня из этого проклятого болота!" А про себя эти сосунки небось добавляют: "Заберите меня и съешьте! Ведь я самый вкусненький".
- Сынок, я правда ничего не слышу, - устал уже объяснять ему папаша. - На мониторе моего бортового компьютера не показано всё то, что находится внизу, даже если шасси продырявливает почву. Ты же сам знаешь, что я не яснослышащий и не экстрасенс! И прекрасно знаешь, что экстрасенсорику можно развить только в ребёнке, но зачем-то надо мной издеваешься, вместо того, чтоб банально дать мне попробовать хоть кусочек из того, что ты...
Но сынишка больше не отвлекался на ненужную болтовню. Про себя лишь передразнив папашину неуклюже напыщенную речь, когда пережёвывал откусываемое: "То б, чтоб, того чтоб, чтобы, то бы... Тьфу!" Только до его матери дошло, что надо делать. Надо просто встать перед своим сынишкой на колени и успевать слизывать те капли, которые падают ему на пупок. "Ведь он не до такой степени избалованный, что затаит на нас с папой злобу и постарается начать нам мстить, когда мы станем с ним совсем старенькими и немощными? - подумала его мама перед тем, как начать лизать. - Ведь, если облизать ему мошонку, то ему это не покажется до такой степени унизительным?"
- Дорогой, - проговорила мать после того, как слизнула несколько капелек с сыночкиного пупка, - мы с тобой были неправы насчёт того, что некрофаги - грязные извращенцы!
- Ты про что, дорогая?
- Я не хочу заставлять тебя повторять проделывать всё то, что проделала сейчас я. Я надеюсь лишь на то, что ты поверишь мне на слово.
- Ты имеешь в виду, - попытался заговорить папаша, сильно удручённый тем, о чём он только что догадался, - что мы должны туда сейчас сами спуститься и...
- Да-да! - радостно пролепетала мамочка, - ты всё идеально правильно понял: спуститься, выкопать несколько трупов, и... В общем, повторить всё то, что сейчас проделал наш сынишка.
- Но это же для сопляков забавы, - скривился папаша, - это они друг у дружки мозги выедают... Ну, пока учатся в школе. У них даже поговорка дурашливая такая есть: "сделай меня дурачком - высоси мне через писюн мозги".
- Ты совершенно прав: когда наши дети бегают по нашей чудесной планете, заполненной великим и феерическим хаосом, то они нападают друг на дружку, делают пролом черепа, в общем, занимаются всякими ребяческими затеями. Но совсем другое дело, когда мы находимся на чужой, враждебно настроенной планете. Разве ты сам не чувствуешь, какой здесь мерзкий мир? То есть, "мир" - в прямом понимании этого слова: отсутствие бесконечных кровопролитных войн. Они совершенно не ценят свои жизни: не приносят их в жертву светлому и прекрасному божеству войны. Они растрачивают их на ничегонеделанье... Неужели ты сам не соображаешь, насколько это омерзительно: вечный мир и вечное ожидание неизвестности. Когда ты вынужден прозябать в ожидании хаоса, в надежде на хотя бы маленькую подачку от манны небесной бога войны.
- Дак что нужно делать? Озвучь вслух! А то я не умею читать твоих мыслей...
- Нужно съесть их мозги, идиот! Повторить всё то, чем сейчас занимается наш сыночка, а не отнимать у дитя мороженое! Не клянчить: отдай его мне, так как ты не ценишь моё благородство, ведь это я купил тебе это мороженое.
- Ну, наконец-то я хоть что-то понял! Ты предлагаешь спуститься, приземлиться на это поле брани (древнее захоронение устаревших воинов), чтобы откушать из их бестолковок и понять, чем изменилось современное население и почему они сейчас не воюют?
- Вот вы дураки, - заверещал сынишко, когда догрыз свой последний кусок. - Они не воюют потому, что не знают, как изменять лица! Но, ведь, жители нашей планеты очень хорошо умеют их изменять?! Например, перейти на вражескую территорию, превратив своё лицо в лицо вражеского генерала...
- Сынок, ты не щебечи! - гаркнул на него папаша. - Я и без тебя знаю, кто чего умеет, а кто чего не умеет. Но мы ещё должны научиться изменять лица своих врагов. Представь себе, что ты сильнее, тебя невозможно победить, ты перешёл на вражескую территорию со сворованной генеральской рожей и заменил рожу вражеского генерала на свою собственную. Каково, а? Он ничего не может с тобой поделать только потому, что ты сильнее, чем он сам. Потому что, не успел он посмотреть в твои бесстыжие глаза, как ты выстрелил уже ему в спину! Каково, а? А, когда все эти тараканы сбежались, услышамше выстрел, то ты презренно глянул на упавшего и хмыкнул: "Этот предатель хотел в меня выстрелить! Но я ему только помешал".
- Чё ты сказал? - скривился сынишка от уязвлённого самолюбия. - "Не щебечи-и"?! Да ты нарываешься, поц?
- Сынок, успокойся, - промямлила ему мать, - мы с папой собираемся...
- А чё он мне рот затыкает?!
- Дорогая, давай всё будем делать молча? Не комментировать перед этим... Тьфу, то есть, не метать перед свиньями бисер. Поверь мне, я больше знаю о жизни, так что поверь: он того не стоит; слишком молод и слишком горяч, чтобы перед ним распинались.
- Ох, вы у меня за это попляшете, вы двое! За свои нахальные и самоуверенные хари! Совершенно меня игнорируете...
Но отцу некогда было: он торопился во всём повторять действия своего сынишки. Для начала выдавил второй иллюминатор. Он не обращал внимание на то, что первый уже был выдавлен и вылезти можно было через него. Раз сынишка перед тем, как вылез, иллюминатор выдавил, то отец всячески старался во всём ему подражать. Правда, за иллюминаторами уже не было видно того кладбища, над которым их НЛО зависло в прошлый раз. Теперь там был небольшой скверик, да кучка рассевшихся беспризорников-переростков. Надо было бы попытаться сожрать мозги уже у них, но отец мальчика сильно струсил. Ведь, если бы сын дал сожрать ему хотя бы малюсенький кусочек того головного мозга, в который его отпрыск вгрызался, то отец бы тогда сумел изменить лица всех этих врагов, переменить на детские, да устроить всем до единого пролом черепа. То есть, именно так, как на той планете, на которой он живёт, друг с другом устраивает детвора. И отцу мальчика это куда как на руку: если все эти бугаи превратятся в детишек, то с ними будет справиться куда легче, чем со взрослыми мордоворотами. Отец мальчика даже размечтался: "Да, я один, мне труднее будет справиться в одиночку, но... Ужас, до чего же это здорово - мучить и убивать детей! Маленьких и жалких ничтожеств. Тех, которые в тысячу раз слабее меня - сильного и взрослого молодчика. А, если справляться с мордоворотами, то, конечно, я очень быстренько струшу и ослабну в коленках! Вот, чему меня учит великий и гениальный сенсей божества войны: свирепо и разъярённо убивать этих слабеньких и беззащитных дистрофиков... И их поганых мамаш, которые нарожали этих выродков... Ещё разъярённее топтать старичьё каблуками своих сапог. За весь их этот сраный маразм! ... Я просто себе завидую! Как здорово, что они все превратятся сейчас в желторотиков и я сумею их победить..."
6
- Значит, вы убили моих родителей, - задумчиво проговорил мальчишка. - Зарезали их обоих, так?
- Да нет же, - устал уже перед ним распинаться Пистон и поэтому начал перепутывать одно понятие с другим. - Мы зарезали только твою маму, а твоего папу мы собираемся... Ой! То есть, наоборот... Эй, шкет, забудь то, что я сейчас сказал!
- То, что ты сказал, не имеет ровно никакого значения, - продолжал мальчик. - Потому что, если бы мои родители были живы, а вы поставили на входе какого-нибудь дубину, чтобы меня не пропускал, то это бы имело значение. Потому что я бы тогда очень обиделся, сел бы на корточки и плакал бы до тех пор, пока ваш бесчувственный дубина надо мной бы не сжалился и не впустил бы меня - не разрешил мне подбежать к моим родителям и похвастаться перед ними тем, что я умею. Но сейчас, поскольку они мертвы, то мне не перед кем резвиться, да куролесить, и поэтому я...
- Постой, - перебил его очкарик. - А чем ты хотел перед ними похвастаться? Показать им свой школьный дневник? И пропищать: "папа, смотри, я по пению получил "четыре" с плюсом"!
- Самая высшая оценка в наших школах - это "единица" с минусом, - пояснил ему мальчик, несколько покоробленный тупостью и несообразительностью этого очкарика.
- Дак чем похвастаться-то? - переспросил его уже и Пистон.
- Ребятки, вы на войне никогда не были? - попытался объяснить им мальчишка при помощи такого приёма, как ответ вопросом на вопрос. - Знаете, что на нашей планете делает противник, находящийся в тылу врага? Он меняется местами со своей вражеской армией. То есть, он один превращается в огромную толпу! Поняли, как? А может и упростить приём атаки: поменяться лицами с генералом вражеской армии, выстрелить ему в спину, сделать вид, что этот "предатель" пытался его грохнуть, а потом самому управлять всей армией. Но лучше усложнить: поменяться с ними всеми местами. Поняли, про что я говорю, вы, двое?
- Если честно, то не очень.
- Я говорю: как вы думаете, что я сейчас сделаю, усложню или упрощу задачу?
Очкарик ответил первым, потому что повторять, что он опять ничего не понял, было для него неуклюже. И он ответил чисто наобум: "Упростить!"
- А упростить - для чего? Другое дело, если бы твои людишки мою маму не зарезали, а собирались бы просто поиграться с ней, как ребёнок с куклой, то, как ты выразился, "упростить" - ещё можно было бы назвать. Но, если они её зарезали, то - какой в этом смысл, а? Как ты думаешь?
- Да чего ты ко мне пристал!
- Смысл примерно такой же, - договорил до конца мальчишка, - какой и в некрофилии. Ты трахался когда-нибудь с покойником, а? Согласись, что неудобно!.. Ну, ведь неудобно, да?! Убей сейчас своего Пистона - и как он в тебя "пистон" вставит? Вялый писюн в заднепроходное отверстие ведь никак не влезет! Правильно?
- Я не понимаю, шкет, - не выдержал уже и Пистон, - чего ты его гипнотизируешь!
- А потому, что я взрослый, а вы теперь дети. Поняли, почему? Ну, мы поменялись с вами местами! Я съел мёртвую лягушку, поэтому мне можно.
Те двое смотрели на него, как на светофор. Такой, на который смотрят водители в тот момент, когда он сломался и "зелёный" больше не загорается - через перекрёсток ехать больше уже нельзя.
- Вы что, соплячки, мне не верите? Это не вопрос - вот вам зеркальце, - сунул тот руку за спину, потом протянул стёклышко, обошёл этих двоих, вытаращившихся вытянутыми от изумления лицами на свои отражения, и двинулся вглубь подвала.
7
- Может, трахнем эту крошку без них? - мечтательно проговорил Сухой. - А они там пусть сами...
- Да не, - безапелляционно возразили ему, - если Пистон узнает, то всех порешит - не будет разбираться, кто первым, без него...
- Может, они там друг в друга влюбились! - хохотнул Сухой, - и стоят - целуются.
- А вдруг она не целка! - продолжал тот же бомж спорить с Сухим. - А Пистон вдует ей, а потом гундеть начнёт... Ну, как тот медведь из сказки: "кто брал мою большую ложку". А из бабёнки кляп потом вытащит, а она на тебя покажет! И как ты отмажешься перед Пистоном? Убежишь - засцышь, а мы за тебя отвечай! Да? Или ты думаешь, что мы все разбежимся?! Дак побежали уже прямо сейчас - чего тянуть!
- Чё ты разошёлся, я не пойму!
- Ну, пока Пистон с Сусликом там "лобызаются", успеем свалить.