Аннотация: Рассказы про детей коммунистического периода.
Андрей приехал в наш двор на два месяца. Он сразу перезнакомился со всеми взрослыми ребятами и всем рассказал, что у него отпуск за два года, потому что в прошлом году был в заграничном плавании и отпуск не брал.
По двору Андрей расхаживал в голубых шортах и серой блузе навыпуск. Ни у кого не было таких шорт и Андрей говорил, что купил их у богатого английского босса на пристани. Нам не приходило в голову тогда, для чего было богатому английскому боссу выходить с шортами на пристань, и мы слушали Андрея, открыв рты. Рассказывал он много. О лондонских туманах, о кальвадосе в алюминиевых бутылках и о том, что в Лондоне красят голубей в разные цвета.
- Это очень красиво, - затягиваясь трубкой говорил Андрей, - бродят в синеватом тумане коричневые, зелёные, фиолетовые... Экзотично...
Слово "экзотично" Андрей произносил с особым вкусом, как будто обсасывал прозрачный леденец...
У меня было пять голубей. Они были чистые, белые, какие-то перламутровые, если на них падал луч солнца. Когда они летали все вместе, высоко-высоко, они казались порхающим облаком.
И вдруг мне захотелось сделать их "экзотичными"... Я вытащил из папиного ящика банку с красной тушью и поднялся на крышу. Я поманил одного голубя, и он вошёл прямо в мои ладони - тёплый и гладкий. Его голубоватый глазок смотрел ласково и в нём отражалось небо.
Я схватил голубя за лапки и начал кисточкой проводить по перьям. Перламутровая белизна покрылась толстым красным слоем. Гуашь попадала на крышу и оставляла крупные капли, похожие на кровь. Я мазал уже механически, потому что сам испугался такой неожиданной яркости.
Остальные голуби удивлённо вращали глазами и, точно сговорившись, поднялись в небо. Они держались близко друг друга и опять были похожи на облако.
Голубь тихо стонал в моей руке и я чувствовал, как сильно бьётся его сердце.
Я мазнул кисточкой в последний раз, и взъерошенная голубиная головка стала тёмно-красной. Потом я отпустил его, а сам спустился, чтобы отмыть руки.
Когда я вернулся, мой голубь один сидел, прижавшись к трубе. Остальные всё ещё летали. Я захлопал в ладоши и подбросил его... Он полетел к своим, а те вдруг разлетелись от него в разные стороны. Не стало облака... Четыре голубя парили в разных концах бесконечного неба, пятый летел к ним, а они улетали от него. Так было весь вечер...
Утром я опять увидел пятого голубя у трубы. Остальные пили воду. Красный голубь подошёл напиться, и тогда один, самый большой, клюнул его в красную головку...
Теперь красный голубь летал один, похожий издали на странного светящегося мотылька. Он летал беспокойно, быстро, то взмывая вверх, то камнем падая вниз. Казалось, что он что-то искал среди облаков и чего-то не мог найти... Он сделался маленьким и взъерошенным и не шёл ко мне, когда я ему хлопал. Я пытался кормить его с рук, пытался купать, но краска не слезала.
Однажды я нашёл его у трубы. Я взял его в руки, но он не проснулся, и глазок его не сверкнул: в нём было пустое небо - и всё...
Андрея я встретил во дворе. Увидев меня, он остановился и, достав из кармана своих шорт какую-то монетку, протянул мне:
- На, английская...
Я что есть силы стукнул его по руке, и монета звякнула об пол.
Андрей остолбенел. Трубка повисла на губах, и он стоял, глупо вытаращив глаза...
- Врёшь ты всё... И про босса и про туманы... Врёшь!
Я побежал... Я бежал неизвестно куда, а надо мной летело маленькое, совсем маленькое белое облачко.