Обычно Таня любила ходить по улицам одна. То есть, она так считала. Вернее говоря, была уверена в том, что она именно таким способом она сумеет сохранить свою врожденную красоту. Ведь ей в детстве объясняли, что с незнакомыми не разговаривать. А почему во взрослой жизни она должна перестать слушаться своих родителей? Поэтому Таня обращала внимание на то, что, чем меньше болтает, тем красивей становится. Например, отвечать в школе на уроках - это не болтать. Это говорить по делу. Болтать - это на перемене с одноклассницами. Ведь, по большому счету, они все для нее чужие люди. И разговаривать с ними - примерно то же самое, что на улице с незнакомыми. Потому что все эти разговоры - они не по делу. Кто придумал моду - говорить про мальчиков?
И сейчас Танюша шла, полностью уверенная в том, что она достигла своего совершенства. Было крайне тяжело бороться с соблазнами... Были кучи соблазнов! Но Танюша со всеми ними легко справилась. Сейчас она уже немолода, еле как отделалась ото всех этих балаболов. Чем занималась Таня - это тем, что бессмысленно ходила по улицам. Ходила, как лунатик. Ведь надо же убить время - оно так долго тянется, как заедающая пластинка. И поэтому она ходила. Просто пыталась спутаться с толпой. Чем больше таких же одиноких, как она, тем легче казаться незаметной. Но, даже среди толпы, можно ощутить, что за тобой кто-то идет. Какой-то хвост увязался. Она почувствовала его присутствие при помощи банальной интуиции. Толпа-то толпа, но, ведь, как известно, красоту не скроешь. Если ты всю жизнь был психически полноценным человеком, но чурался общества, то ты сможешь сильно выделяться на фоне всех этих слабоумных. Именно по такому принципу его отличила Таня: он тоже такой же, как она. Только она - это она, а он - это он. Таня не стала бы ввязываться с "таким" ни в какие разговоры. Если бы он был женщиной, то тогда другое дело. Женщина не начнет приставать в конце. Потому что это стыдно - похоже на однополый секс. Тане легко удастся идентифицировать такую особу и пристыдить ее перед окружающими. А, что касается самца, то с ним всё не так просто. Потому что самцу удастся ее обмануть и, если она попытается "пристыдить" его перед окружающими, как эту ничтожную самку, то сама выставит себя в срамном свете, и ей станет стыдно. Впервые в жизни - по-настоящему стыдно.
И этого "хвоста" мужского пола она заметила не в первый раз. Всё время ей казалось, что он приближается, да приближается. Он к ней подходит уже на протяжении нескольких лет. Только Танечка не сразу сообразила, что к чему. Она всё это поняла задним числом. Мол, когда-то давно ее преследовала неосознанная мысль. То, что за ней движется некий подозрительный субчик. И всё время один и тот же. И вот, в самый последний момент Танечка всё резко поняла. Весь этот ужас. Дело в том, что субъект рядом с ней шел в этот момент...
- Не пристраивайтесь ко мне! - пролепетала Танечка. А что она еще могла промямлить в таком случае. Но субъект чисто внешне казался немым. То есть, получается, Таня разговаривает с ним, как со стенкой. Внешне он похож на обычного слабоумного, который идет, никого не трогает... Но, да, так уж получилось, что "субчик" идет рядом нею. Но, а что? Может, он просто несчастный. Он всегда ходил по улицам, и ему казалось, что все прохожие пялятся на него во все глаза. То есть, они на него осуждающе смотрят, потому что им никому не нравится, что этот слабоумный постоянно один. Почему он такой "странный"; как он борется с этой нелюдимостью? Так же банально, как и любой слабоумный на его месте? За день набрался "подзатыльников" от окружающих презрительных взглядов, а вечером выпустил пар - занялся мастурбацией, чтоб "выблевать" из себя всю эту грязь. Ведь это то главное, что он всегда хотел сказать равнодушным окружающим (если б его хоть одна собака спросила, то он бы сказал всё это ей в лицо, но всем начхать, и никто не обращается к данному субчику ни с какими вопросами), что ему всегда на них плевать. И вечером, когда он приходит домой, чтобы лечь баиньки, то он плюет в прямом, а не в переносном смысле.
Поэтому субчик всё время пристраивается к какой-то хорошенькой девушке, и идет с нею рядом. Такая "прогулка" его успокаивает, потому что ему кажется, что на него все смотрят и думают, что он не просто не один, а с настоящей принцессой... Королевой красоты... То есть, Танюша о себе была именно такого мнения. Она наверно, как героиня из сказок Пушкина брала свое волшебное зеркальце и выспрашивала: "я ль на свете всех милее?"
Дак вот, Танёк ему говорит "не пристраивайтесь", а он так идет, словно у него банан в ушах. И она продолжает эту несносную для нее "болтовню" (но в данном случае Танечка уверена, что то не просто "болтовня", а по делу - чтобы отшить "товарища"): "Скажите, пожалуйста, - при слове "пожалуйста" она уверена, что он ответит, а не промолчит, как всегда, ведь "пожалуйста" - волшебное слово, - вы всё время будете идти со мной рядом? Никогда не удалитесь, потому что до этого вы слишком долго приближались... Да, я обратила на это внимание. На то, что вы приближаетесь ко мне уже несколько лет". Но субъект, как молчал, так и молчит себе в тряпочку. А почему она тоже замолчать не может?
- Например, - продолжала разглагольствовать Татьяна, - если мне захочется по-маленькому, то я отойду в сторонку, чтоб спрятаться в кусты... А вы, даже в этом случае не постесняетесь, а будете продолжать смотреть?
Сейчас она сказала это и тут же смутилась: "Господи, что за глупость! Конечно, смотреть будет... Ведь, он притворяется слабоумным... Ну, то есть, слабоумные вроде бы не различают гендерных различий. Они забыли самое главное; то, что узнала Ева, когда откусила от яблока. У всех слабоумных очень плохая память и они не запоминают самую важную информацию. Например, где у человека стыд - этого они не знают. И, конечно, ему не стыдно будет, если девушка при нем сядет на корточки и спустит трусики до колен. Он будет любоваться, а вечером - онанировать. Ведь они всегда именно так себя ведут, эти слабоумные, равнодушные людишки. Если девушка собралась раскрыть перед ними халатик и оголиться, то они не прикроют глаза. Им совершенно не станет стыдно смотреть на девичьи прелести".
"Да нет, станет конечно стыдно!" - возразил в голове у Танюши чей-то мужской голос. Она посмотрела на субчика, что шел вместе с ней, но они не переглянулись. Он тоже должен был на нее посмотреть и неловко улыбнуться. Мол, да, это моя работа. Это я тебе в голову передаю, ты полностью права, крошка. Но он притворялся, что это не он. То есть, продолжал звучать в голове у девушки этот мужской голос: "Ты думаешь, что я дурак?"
То есть, голос казался девушке настолько громким, что она была уверена, что никакие стенки черепной коробки, да того разнесчастного серого вещества в оной, не могут его заглушить. Это значит, что субчик, рядом с ней, тоже должен был его слышать. И она даже попробовала у него спросить, не слышал ли он, но "субчик" продолжал притворяться овощем. То есть, это должно было означать, что у Татьяны слуховые галлюцинации. Но, поскольку она совершенно была уверена в обратном, то предполагала, что с нею разговаривает этот субъект. То есть, при помощи телепатии.
Татьяна была уверена, что у ней не может быть никаких неполадок с психикой, поскольку у нее никогда не производилось никаких контактов с другими людьми, а, значит, не производилось никакой травли со стороны себе подобных. Внешняя красота напрямую зависит от красоты внутренней. То есть, ничем не замутненной психики; не пережившей ничьих безнаказанных оскорблений.
"Нет, я не дурак, - сам себе ответил голос, поскольку Татьяна промолчала, - и знаю, что ты сейчас находишься в другой стране. Эта страна не указана на карте. Я не знаю, как в нее можно попасть, но могу предположить, что раньше в нее можно было попасть во сне. А сейчас наяву. Потому что добавилось слишком много вариантов одной и той же объективной реальности; одного и того же космического пространства. Раньше оно было всего одним, так как мир обнищал, но сейчас всё по-другому. Сейчас можно перескакивать из пространства в пространство... Ну, в общем, короче, всё это неважно. То, что ты опять заперлась в свою страну тупых и равнодушных людишек. Я хотел рассказать о нас с тобой. То, что я не дурак. Ну, это по поводу того, что ты подумала, будто я полностью забыл весь стыд. Нет, не забыл. Я даже скажу больше. Я входил в тебя несмотря на то, что ты девственница. Я проходил сквозь стены... И у тебя точно так же родится ребенок, потому что тебя зовут не Таней; это ты сама себе навоображала... То есть, в этой "глухой стране" ты сама так себя называешь. Но у тебя родится ребенок. Точно так же, как в тебя проникли мои семена. Если бы он у тебя родился так, как у всех, то это было бы нарушением великого целого, заложенного природой. То есть, эту природу разрушает сначала бесстыдный дурак, который грубо домогается до женщины, а потом его примеру следует его противный детеныш. И, если "бесстыдный дурак" проник бы "сквозь стенку" (так сказать, через тернии к звездам), то для будущей мамочки всё равно ничего бы не поменялось, потому что спиногрыз родился бы со своею не разъединенною пуповиной. Этой несносной штукой. И он разрушил бы это великое целое... А ты знаешь, что такое "великое целое"? О-го-го! Это почти одно и то же, что огромный открытый космос. То есть, настоящий космос, а не "искусственный". Дело в том, что настоящий - он бесконечный. Не такой, как копия пространства. Представь себе, что за всю историю данного пространства природа Земли ни разу не строила кристаллическую решетку обычного льда, скажем так, при помощи клише. Ни разу за всю историю Земли не повторялось одинаковых человеческих лиц. Ну, например, лица повторились с интервалом в миллиарды лет... Но, поскольку такого никогда не было, то это доказывает тот факт, что настоящий космос - он бесконечен, конечно, в отличии от искусственного. От дурацкой фальшивки, которую подделал этот гад - фигов лукавый. В искусственном космическом пространстве запросто можно встретить двух разных людей с одинаковыми лицами и одинаковой памятью. А еще там есть вампиризм. Например, кровосос может напиться чьей-то крови, до этого иметь другое лицо, нежели, чем у его жертвы, но неожиданно принять внешность данной жертвы... Для того, чтоб перетащить ее в то космическое пространство, в котором он (вампир) проживал. То есть, если жертва испугается и попытается убить вампира осиновым колом, то, поскольку вампир перекачал в себя всю ее память (она больше совсем ничего не помнит), то космическое пространство подумает, что настоящая копия - не этот вампир, а его жертва... Ну, мол, это жертва высосала кровь у вампира, только перепутала космические пространства и затащила его не туда. Поэтому жертва очень сильно удивится, увидев, что осиновый кол, который она вколотила в кровососа, торчит в данный момент не в нем, а в ней! И подыхать предстоит сейчас ей, а не ему-любимому! То есть, по такой схеме, что дескать существуют иные космоса, можно предположить, что существует безумное множество копированных преисподней, хозяев их - фиговых лукавых..."
- Послушай, - заговорила девушка, обращающаяся к попутчику и уже начинавшая слегка засыпать от его неумолкающей болтовни, - а тебя случайно не Славиком зовут? А то ты не в курсе, что мы с тобой вроде как давно знакомы... Потому что меня зовут Калерия.
- Калерия?! - вдруг "ожил" этот "слабоумный". - Да, я Славка! Мы с тобой знакомы, ты права!
- Но давай, я сперва проверю, так это или не так? Попробуй, перейди в копированную явь и докажи, что это так?
- Да запросто, - ответил ей "субъект", - давай, прейдем с тобой туда, где нет никого.
- Это куда?
- Ну, через кусты. Через те, про которые ты говорила, что можешь захотеть по-маленькому. Там растут деревья. В том месте, в которое мы придем.
- Я так говорила?
- Не обращай внимание. Но, так ты идешь?
И Калерия двинулась в сторону, вслед за своим парнем. Они перешли через "границу" тротуара. Там должны были быть стены "каменных джунглей", но, вместо стен, там были кусты. То есть, всё, как и сказал ее парень.
Так они пробирались сквозь кусты и пробирались...
- Скажи, - обращалась к этому парню девушка, - а сейчас правда нет никаких снов? А то мы так шагаем, как будто бы находимся во сне!
- Ну, ты же сама всё помнишь... - отвечал ей тот, - во сне землянам являлись копированные яви. Если спящий начинал "чудить" (как то подниматься в воздух и пытаться долететь быстрее, чем он пешком бы дошел, если бы полз так же медленно, как он ползет наяву... Ну, так же, как все эти унылые равнодушные прохожие в твоей "глухой стране"), то он начал бы грезить, то есть, этому спящему начали бы видеться так называемые галлюцинации. Вот. А потом случилось так, что всё пропало. И землянам начали сниться нормальные сны, как всегда снились всем психически здоровым людям... Не этим - серым и запуганным греями людишкам. Вроде фигня со снами давно закончилась, но они всё равно боятся.
- А, то есть, всё это наяву происходит.
- Давай, будем идти молча? Ты же знаешь, какая сложная штука жизнь! Если начать про нее болтать, то можно дойти до непонимания. То есть, запутаться и начать цапаться друг с другом. А мне так безумно хотелось бы жить с тобою мирно. Поэтому прими, пожалуйста, мое предложение, чтоб мы молча дошли дотуда, куда я хотел тебя сводить. Я запомнил это место... То есть, помню, где оно находится.
- А что хоть за место?!
- Калерия? Я же попросил - молча?
- Но ты передавал мне какие-то там мысли. Или не ты?
- Да, возможно, то был не я.
- То есть, это не ты со мною разговаривал.
- О чем конкретно?
- Говорил о том, что у меня будет ребенок. Какой-то уникальный, но не лирически, а чисто физически уникальный.
- Физически? А это как?!
- Ну, как ты сказал: давай, мол, не будем болтать. Молоть языком. А то мы станем некрасивыми.
- Дак это ж не твои слова!
- А чьи? Про что не мои?
- Ну, про эту вымышленную красоту. Это слова твоей лирической героини.
- Кого-кого?
- Ну, той, которая, будто бы заблудилась в глухой стране.
- Ничего не поняла, но, да ладно.
И дальше они молча продолжали вдвоем идти.
- Вот, смотри, - сказал он ей, когда они пришли... Они шли по лесу и, как он сказал, дескать запомнил некое особенное место. Так вот, они к этому месту сейчас пришли.
- Смотри, - указал он, - видишь два совершенно одинаковых дерева?
Он ей показал на два дерева, растущих рядом друг с другом. Если на них посмотреть издалека (с того места, которого парень показал девушке), то можно разглядеть все особенности. Потому что деревья действительно казались одинаковыми. Поскольку в той дублированной яви, внутри которой они шли, сейчас была зима, то на деревьях нет листьев. Если бы на деревьях были листья, то можно было бы не заметить, что оба дерева полностью одинаковы. Точно такие же изгибы веток, точно такие же разветвления, всё такое же.
- Это что такое? - показалось Калерии, что она ничего не поняла.
- Как ты знаешь, - принялся объяснять ей парень, - все деревья отличаются друг от дружки, чисто внешне; точно так же, как среди людей не существует идеально одинаковых лиц. Все лица разные.
- Ну, я поняла.
- И второе дерево должно быть разное, но... Но!
- Но - что?
- Но нужно уметь знать разницу, какое из деревьев нормальное, а какое - нет. Ведь, ты же понимаешь, что оба дерева не могут быть "ненормальными"!
- А, я поняла!
- Что же там "мы" поняли? - иронично произнес ее парень, поскольку очень легко уловил нотку недоверия, прозвучавшую в ее ответе.
- То, что второе дерево - из папье-маше. Его скульптор какой-то "замастрячил"!
- Ну, не вопрос. Ты можешь подойти и потрогать оба дерева. Убедишься, что они настоящие. Не из какого гипса или папье-маше... От обеих отломишь по веточке и сравнишь. Ты просто не понимаешь... То, что две разных яви накладываются одна на другую.
- Это что, одна явь настоящая, а вторая фальшивая?
- А их трудно отличить друг от дружки! Как ты поймешь, какая настоящая, а какая - нет? Для этого нужно обладать каким-то особым зрением.
- Вот, я думаю, что ты тоже ненастоящий, - сказала Калерия.
- Что?
- Ну, ты такой же оборотень, как это "второе" дерево.
- А почему ты решила, что я оборотень?
- Потому что мне показалось, что наша встреча сейчас произошла при каких-то странных обстоятельствах.
- Ну, да, ты... Э-э...
- Что "э"?
- Я хотел сказать, что в какой-то степени ты права.
- В чем конкретно?
- В том, что мы еще увидимся.
- В каком смысле "увидимся"?
- В таком, что ребенок, который у тебя родится, он не от твоего парня, и ты должна будешь его отдать.
- Парня?
- Ребенка.
- Я ничего не поняла.
- То, что произошло между тобой и между твоим парнем, происходит с тобою не в первый раз. Теперь поняла? Твой парень реально ненастоящий. И ребенок не от него, потому что ты живешь не первую сотню лет. И у тебя всё время рождаются такие уникальные детеныши... Я тебя просто предупреждаю. Вот, что я хотел сказать. Этот короткий отрезок, когда мы с тобой встретились и сейчас разговариваем, будет потом стерт из твоей памяти. Потому что ты не понимаешь. Ты считаешь, что я твой парень и сошел с ума, начал нести какую-то околесицу. Но самом деле я не твой парень, а чудовище.
- А чем ты докажешь, что ты чудовище?
- Я могу попробовать.
- Что ты можешь попробовать?
- Выбросить тебя изо всех явей.
- Ну, попробуй, - ухмыльнулась Калерия.
- Уже.
- Уже попробовал?
- Нет, еще не совсем... Ну, я имею в виду, что ты не разрешишь мне кольнуть себя иголочкой. Поэтому я должен был на секунду тебя выбросить, потом кольнуть...
- А зачем?
- Ну, вот, смотри, - вытащил он руку из-за спины. В пальцах у него была простая булавочка, для шитья, а на конце булавочной иголки капля крови.
- Да ладно врать! - поняла Калерия, к чему он клонит. - Это ты сам себя кольнул!
- Нет, не совсем самого себя.
- Что значит "не совсем"?
Но, вместо ответа, он слизнул кровь с иголочки и показал на деле. То есть, его лицо превратилось в лицо этой девушки. Это было то самое, что он говорил про деревья. Лица - совершенно одинаковые.
- Ты что, - промямлила испуганная Большова, - поднес к моему лицу зеркало-невидимку?
То есть, ей было непонятно, как он так сделал: у нее были длинные волосы, а у него - коротко стриженный затылок... И теперь - такие же волосы, и у нее, и у него.
- Дело не в этом, - ответил парень.
- А в чём?
- В том, что я умею читать сейчас твои мысли... Ну, то есть, я могу управлять твоими думами. Я могу заставить тебя перерезать себе вены... Вообще, что угодно! Я теперь твой кукловод...
- Ну-ка, заставь! - всё не переставала паясничать девушка. То есть, чтоб он доказал, что ткнул иголочкой именно ее пятую точку, а не свою собственную.
- Не буду заставлять.
- Почему?
- Потому что у меня твоя кровь настоящая, а у тебя - поддельная.
- В смысле, "поддельная кровь"? Вместо крови кетчуп, что ли?
- Ну, как ты знаешь, - принялся ей объяснять ее парень, - кровь состоит из воды. Воду производи душа... Ну, в общем, короче, это долго объяснять... Дак вот, моя душа настоящая, а твоя поддельная.
- Серьезно, что ли? - всё еще была та уверена, что очень круто ехидничает. И даже в толк не возьмет, что давно находится в опасной ловушке.
- Знаешь, что? Когда я превращусь в тебя полностью, то это поддельное пространство, в котором мы находимся, запутается, кто из нас кто. Кто настоящий, а кто копия. Вот тогда узнаешь.
- А оно само в себе не запутается? Это твое фальшивое пространство. Не перепутает, где настоящая планета Земля, а где кукиш с маслом?
- А ты знаешь? Ограниченное космическое пространство более живое, чем то, которое бесконечное. По принципу простой собаки. Та собака, которая меньше по размеру, дольше живет.
- И что с того?
- То, что, раз пространство более живое, значит, оно более настоящее.
- Я про вообще спрашиваю, а не про что-то конкретное.
- Что?
- Я спросила, что дальше?
- А дальше я буду делать то, что сказал. То есть, пить твою кровь и превращаться в тебя полностью. Просто, для того, чтоб ты убедилась в том, что здесь более настоящее пространство, чем то, в котором находилась ты.
И ее парень проткнул себе палец иголкой булавки (Калерия, которую только что обозвали ненастоящей, вскрикнула в тот момент, как этот "субчик" себя кольнул, потому что она неожиданно ощутила колющую боль в том пальце, который данный субъект продырявил на своей руке), да начал сосать из него кровь. И, чем дальше он сосал из пальца, тем больше замечала изменений в его внешности Калерия. То есть, его мужское тело постепенно начинало превращаться в женское. Так же постепенно менялась и одежда.
- Ой, - перестал "субчик" слюнявить свой палец, - что-то медленно происходят изменения... Было бы неплохо ускориться!
И он плюнул на свой палец, да прокусил руку в том месте, которое дальше ладошки.
Калерия вскрикнула еще пронзительнее, потому что, когда этот субчик начал пить свою кровь, то у нее тоже образовался след укуса в том месте, где обычно режут себе вены самоубийцы. И ее кровь, которая должна была литься на одежду, и вообще, всё вокруг запачкать красным, вместо этого почему-то превращалась в невидимку. То есть, в кровь-невидимку, если можно так выразиться.
- Ой, да так он меня всю сожрет! - завозмущалась Калерия. - Я потеряю сознание, и у меня совсем не останется крови... То есть, этот гад умертвит меня от потери крови...
И она захотела поменяться с ним местами.
Сразу как она этого захотела, то случилось то, чего "субчик" достигал очень медленно, путем выкачивания крови из девушки. А у нее мгновенно всё получилось. То есть, она превратилась в полупарня-полудевушку, а "субчик" - полностью в Калерию.
- Э! - завозникал он, - ты чё со мной сделала?!
- А что такое? - не поняла она его возмущений.
- Я ощущаю себя каким-то трансвеститом! Верни всё, что было, обратно!
- Но зато смотри, - возразила она ему, - у меня больше нет на руке следов укуса!
- А у меня зато есть пистолет, и я в тебя сейчас выстрелю!
- Давай, стреляй.
И он (то есть, Калерия) вытащил пистолет, который лежал в пакете и был присыпан сухими листьями, перезарядил его, направил дуло на девушку и спустил курок.
Тело девушки так отлетело от попадания в него пули, словно было куклой резиновой, которая не лопнула, однако, а просто отлетела.
Приземлилось ее тело, разрушив стебли высокой сухой травы, а "мститель" отшвырнул пистолет обратно в сухие листья (пистолету удалось упасть ровно в ту же точку, из которой его подняли несколько секунд назад) и, сделав довольное выражение лица, принялся отряхивать руки и уходить. Возвращаться на тот же тротуар, с которого Калерия не так давно сошла.
Окончание.
По тротуару шагали всё те же серые людишки, какие там были. И Калерия, выходя из кустов, могла радоваться уже в полной мере своему превосходству над другими людьми. Мол, какие они серые и ничтожные, и какая я - яркая и удивительная... Да она же полная противоположность всей этой бесполезной толпе.
Но не все подряд казались таким "серым и равнодушным" (полностью тупым к любому незнакомому человеку), потому что была среди толчеи маленькая девочка. Она шла, держась за руку своей мамы, и, казалось, что чисто внешне она более яркая, чем кажется себе Калерия. Ведь, яркий яркого заметит очень быстро, почти мгновенно, в отличие от серого, который на себе подобную серость за всю свою жизнь ни разу не глянет. И поэтому девочка громко закричала, чем очень перепугала унылых и молчаливых пешеходов.
- Мама, смотри, дяденька упал! Он что, умер?
- Ну, чего ты так визжишь, скотина! - выругалась та в ответ. - Тебе не все ли равно? Просто заткнись и иди спокойно. Нам еще в поликлинику надо.
- Я просто хотела сказать, что шла тетенька, а упал дяденька.
- Ну, я говорю, - устала уже мамаша перед ней распинаться, - что тебе не всё ли равно?!
- Но это один и тот же человек!
- Ну, и как он выглядит?! - остановилась мать и уперла руки в боки, - этот твой "дяденька-тетенька"!
- А он вон он - лежит.
Девочка указывала туда, где упал парень, как две капли воды похожий на Славика - гражданского мужа Большовой. Этот парень лежит на асфальте, а его обходят прохожие. Прохожие при этом выглядят такими же "торопливыми", как колонна машин, которая объезжает перегородившие проезжую часть авто, попавшие в аварию. Что этим железякам нет никакого дела до себе подобных, что пешеходам - одно и то же. Только одна мать с маленькой девочкой остановились и смотрят в сторону этого лежащего "субчика". Мать смотрит с перманентной недоверчивостью: "И с чего ты взяла, что он наполовину "тетенька"?"
- Я говорю, он был тетенькой тогда, когда шел! А когда упал, то теперь он дяденька.
- Ой, как ты мне надоела со своими глупостями! - потянула мать ее дальше.
- Но, мама, у него всё туловище прострелено!
И мать вынуждена была останавливаться заново, потому как не поверила.
А та "тетенька", какой этот "дяденька" выглядел до того, как упал, там, в лесу, где она осталась лежать, поднялась на ноги и, как ни в чём ни бывало, продолжила наслаждаться жизнью.
Ведь у нее под сердцем ребенок. И он точно так же радуется жизнью, как будет радоваться, когда покинет утробу материнскую.
Калерии объяснял парень, каким образом спящий способен проходить сквозь стену. То есть, впереди скала и вовнутрь пещеры через нее никак не просочиться, потому что вход завален камнями (километр или два бывшей пещеры, в том месте, где из нее выход на улицу; этот вход специально завалили, потому что внутри пещеры много драгоценностей; пещера - как какой-то гигантский сейф), поэтому нужно только заснуть, во сне пройти сквозь стену, либо раскидать камни. Но бывает такое, что, когда спящий просыпается, то оказывается не внутри пещеры, а на том месте, на котором он находился в тот момент, когда заснул. И, раз со спящим такое невезение приключилось (во сне он пролез в пещеру, увидел что пещера реально заполнена вся золотом под завязку, поэтому он решил проснуться, чтоб навьючить себя тюками, как ишака, но, однако же, когда он проснулся, то был не внутри пещеры, а всё там же, снаружи, находился в той самой точке "а", в которой он засыпал; в точке "б" он при этом не оказывается), значит, не лежит ему по судьбе. Не может он попасть в пещеру и обогатиться - нагрести себе золота. Поскольку алчный он и жадный, то не может.
То есть, у Калерии ребенок рождался точно таким же образом. То есть, если бы по судьбе ему не положено было бы родиться с разъединенной пуповиной и быть при этом радостным и здоровым, то родился бы он мертвеньким.