Ураева Ирина Станиславовна : другие произведения.

На Кудыкину гору

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Скачет заяц косой по косой горе,
  Смотрит заяц косым глазом, что
   в чужой стороне.
  Не идет ли кто,
  Не несет ли что...
  
  
  "Все! С сегодняшнего дня я решила вести дневник. Вчера мне исполнилось двенадцать лет, и я уже достаточно взрослая, чтобы придумывать всякие глупости. Хотя не настолько, чтобы их совершать. Все свои "великие" дела и события я буду записывать в дневник, чтобы последующие поколения могли изучать мой опыт и не повторять моих ошибок..."
  Я перечитала написанное и с восторгом захихикала:
  - Как я закрутила! Прям как писатель! И не сбилась ни разу. Ай да Катька, ай да молодец!
  Воодушевленная таким началом, я поднесла ручку к листку, но... мыслей больше не было. Что же писать дальше? Великих событий пока не намечалось, день только начинался. Посидев еще некоторое время в раздумье за столом, я со вздохом отложила ручку, спрятала дневник в стол и подошла к окну.
  А за окном было лето. Конец июня. Каникулы! Скукотища!!! Все подруги разъехались, кто на дачу, кто на юг, в общем, кто куда. А мне приходится сидеть дома, потому что ехать некуда. Только в выходные с родителями на пляж.
  Пнув ногой ни в чем не повинный стул, я пошла на кухню. Там мама что-то готовила. Она с сегодняшнего дня была в отпуске. Взглянув на сердитую дочь, мама спросила:
  - Ты чего набычилась?
  - Я не набычилась.
  - Тогда набаранилась.
  - И не набаранилась... Скучно мне.
  - Займись делом, - посоветовала мама.
  - Надоело, - возразила я. - Весь учебный год делом занималась, отдохнуть хочу.
  - Пойди погуляй.
  - Не с кем, все уехали, а одной скучно.
  - На тебя не угодишь. Возьми деньги и сходи в магазин. Купишь молока и хлеба. Заодно и прогуляешься.
  С ней не поспоришь. Можно, конечно, попробовать, но толку-то?.. Сунув деньги в карман юбки, я отправилась в путь. Идти по лестнице было лень, а лифт был занят. Я решила дождаться, когда он освободится. А пока, чтобы не скучать, читала надписи на стене. В последнее время ничего нового не прибавилось. Все правильно: кому писать-то? Все нормальные люди уже где-то отдыхают. Каникулы... Одна я в городе точу.
  Лифт наконец-то остановился на нашем этаже, из кабины вышел папа. Он посмотрел на меня.
  - Катерина, ты куда собралась с таким выражением лица? К стоматологу?
  - Нет, в магазин за хлебом.
  - Тогда беги. Да возвращайся скорее, у меня для вас с мамой есть новость, - загадочно улыбнулся папа.
  - Хорошая? - тут же заинтересовалась я.
  - Пока не знаю. Поторопись, пока лифт не занят, - отец подтолкнул меня к кабине. Я заскочила внутрь, нажала на кнопку и поехала вниз. Желание узнать папин сюрприз подгоняло меня. Бегом домчалась до магазина, благо, он находится у нас во дворе, купила хлеб и молоко, и помчалась вприпрыжку домой.
  Лифт опять был занят, но нетерпение не позволило дождаться, когда кабина опустится, и я побежала по лестнице на свой шестой этаж.
  - Быстро управилась. Вот что любопытство-то делает. Откуда что берется? - насмешливо встретила меня мама, - Давай сюда пакет, а сама мой руки. Обедать будем.
  Пока шел обед, я вся извелась. Папа не торопясь ел суп, затем второе... На все мои попытки разговорить его отвечал:
  - Пока я ем, я глух и нем.
  Наконец мои мучения кончились. Улыбаясь, папа достал из кармана пиджака какую-то бумажку и сказал:
  - Я купил дачу. Вот адрес.
  Мама удивилась:
  - Какая дача? Откуда у нас такие деньги, что бы дачи покупать? За машину едва успели расплатиться.
  - Кстати, о машине, - сказал папа. - В наш "дворец" только на машине и доедешь. Не то, чтоб очень далеко было, но туда ни на поезде, ни на автобусе не добраться. Можно, конечно, пешком... К концу отпуска доберемся.
  - И откуда на нас такое счастье свалилось? - спросила мама.
  - Ты не поверишь, - папа улыбнулся. - Встретил вчера своего институтского приятеля, Григория. Ты должна его помнить, вечно ходил растрепанный, волосы длинные. Не то хиппи изображал, не то еще кого-то. А в остальном был вполне нормальный парень, и закончил с красным дипломом. Особой дружбы между нами не было, так, приятельствовали.
  - Припоминаю, - сказала мама. - Мне он всегда казался странным, не от мира сего.
  - Ну вот, встретил я его вчера. Пошли в кафе, выпили кофе, институт вспомнили... И потом он меня спрашивает: "Максим, у тебя дача есть?". Я сказал, что еще не накопил. А он вполне серьезно продолжает: "Выручи меня. Прабабка мне наследство оставила, хуторок маленький. Купи, вот тебе и дача готовая будет". Я ему в ответ, что, мол, ты с ума сошел? Где я возьму столько денег? А Гриша: "Успокойся, - говорит, - Максим, выслушай меня до конца. Я бы тебе просто подарил этот хутор, но прабабка поставила условие, чтобы сам хозяйство не бросал. И продал, а не дарил, если дойдет... Потому как то, за что деньги платишь, не бросишь. А цена должна быть меньше той, что предыдущий хозяин или хозяйка заплатили. Я подсчитал, тебе дача будет стоить тридцать три рубля. Я бы сам занимался этим домом, но уезжаю насовсем из России и не могу просто так без присмотра бабкин подарок бросить. С нее станется с того света явиться и мне неприятности устроить. Очень уж характерная женщина была". В общем, выпили мы еще кофе, и я купил у Гришки "родовое имение" за 33 рубля. Все официально оформили. Сегодня Григорий уже в Швецию укатил, а я вышел в отпуск. Так что отправляемся знакомиться с дачей. Вы рады?
  - Ура! - завопила я.
  - А как туда добираться? - поинтересовалась мама.
  - Вот, Гриша все нарисовал. Раньше там большой хутор был, лет двести назад. Назывался "Старые выселки". А теперь только один дом остался. То ли построен был более качественно, то ли потому что в нем все время кто-то жил, не знаю. Гришка всего один раз там и был, когда бабуля умерла. С родителями ездил на похороны. Место, говорит, изумительное, природа великолепная, речка рядом. А вокруг километров на двадцать ни души. Соответственно, электричества нет, магазинов тоже. И транспорт общественный туда не ходит. Я еще Гришу спросил, как же его бабуля обходилась-то? Поговорить ей было не с кем, а мало ли помощь нужна. Как она с людьми-то общалась? А продукты, лекарства? А тот засмеялся, откуда, мол, я-то знаю, может, на метле летала, как раз по ее характеру. Она ведь, говорит, никого не жаловала.
  - А как же они про похороны узнали? - поинтересовалась мама.
  - Да тоже не по-людски. Мне Гришка рассказал:
  
  Утром они проснулись от стука. Видят, сидит на окне здоровенный черный ворон, или ворона, Гришка в этом не очень-то разбирается. В общем, сидит эта птица и клювом в стекло барабанит. Мать Гришкина за сердце схватилась и говорит:
  - Вестник прилетел, какую-то новость принес. Нехорошую.
  Отец давай ее успокаивать:
  - Суеверие все это. Просто ворона что-то блестящее увидела и пытается достать, не понимая, что стекло мешает. Вот и стучит.
  - Ничего ты не понимаешь! - рассердилась мать. - Это же не сорока-воровка, а ворон. Он просто так в стекло стучать не будет.
  Она распахнула окно, и ворон шагнул в комнату. Глядят, а на шее у него ключ на золотой цепочке висит, странный такой, нестандартный... Наклонил ворон голову, цепочка с его шеи соскользнула, каркнул и улетел. А Гришкина мама подняла ключ и вздохнула:
  - Бабка Прасковья умерла, ее ключ. Надо ехать хоронить.
  Так вот Гришка и попал на этот хутор.
  
  Выслушав такую историю, мама призадумалась, да и мне что-то расхотелось туда ехать. Что я там делать буду? Здесь, конечно, тоже все знакомые разъехались... Но зато есть кинотеатры, компьютерный зал, кафе, все рядом. И электричество есть, да и другие удобства... Нет, я не против жизни на природе, но тут очень уж... Не зря эта дача такая дешевая.
  Папа посмотрел на наши задумчивые лица и рассмеялся:
  - Что приуныли? Ничего страшного. На машине прямо к дому добраться можно. Продуктов с собой возьмем. Я с отпускных сумку-холодильник купил, а в самом доме погреб есть. Жили же раньше люди без электричества - и ничего. А мы что, хуже? В конце концов, рыбы наловим, грибы первые пойдут, щавель, ягоды... Да и в ближайшую деревню дорога есть. Не ахти какая, конечно, но ничего, добраться можно. Надо, надо на природу выбираться, не все в городе бензином дышать. А ты - обратился папа ко мне, - заодно и книги научишься читать, а не только на экран смотреть. В общем, два дня вам на сборы, и в путь. А я в гараж, надо все проверить.
  Папа встал из-за стола и отправился в гараж. Мы с мамой остались сидеть за столом. Мама о чем-то думала, постукивая пальцем по крышке стола. Я посидела немного с ней за кампанию, но потом вспомнила про свой дневник и решила отправиться к себе в комнату. Только я встала из-за стола, как мама перестала размышлять и велела мне мыть посуду. Потом подошла к окну и стала смотреть на улицу. Интересно, что она там занимательного увидела. По-моему, все как всегда. Наконец, посуда была вымыта, стол вытерт, а я полна творческих идей. Хотя их "воплощение" пришлось отложить, потому что мама повернулась ко мне и сказала:
  - Составь список вещей, которые ты возьмешь с собой. Кстати, не забудь про книги, чтоб было чем заняться. Будешь повышать свой уровень. Иди, я тоже должна подумать на эту тему.
  В своей комнате я дала волю своему возмущению. Повышать свой уровень! Можно подумать, я дурочка необразованная. Пятый класс закончила почти отличницей. Ну не может же нормальный человек физику, математику и иностранный язык любить одинаково. И вообще, мало я книг за учебный год по программе перечитала. Хотя кино, например, смотреть интереснее. Ладно, этих взрослых не переделаешь, а мне надо все записать.
  И я уселась за свой дневник, пытаясь ничего не забыть. Список вещей, которые нужно взять, отодвинулся на потом.
  Папа явился домой только к ужину, и сразу отправился в ванную отмываться. Вид у него был усталый. Да, хорошо у него начинается отпуск. Главное, не скучно. За ужином мы молчали, думая каждый о своем. После еды мыть грязную посуду опять пришлось Золушке, то есть мне. Против мамы не поспоришь. Она одно твердит:
  - У каждого должны быть свои обязанности, - говорит она. - Согласись, что убрать свою комнату, сходить иногда в магазин и мыть посуду нисколько не обременительно. Просто надо не запускать и все делать вовремя. Так же и школьные дела. Надо просто быть внимательной на уроках, и тогда домашнее задание не отнимет много времени. Не так ли?
  Это называется - трудовое воспитание. Умом я, конечно, могу понять это, но... В общем, я отправилась к себе, чтобы на свободе поразмышлять о своей горькой участи. И до того доразмышляла, что заснула на диване. Даже свет забыла выключить.
  И приснилось мне, что стою я перед избушкой на курьих ножках. Передо мной стоит бабуля: на голове бандана, в руках метла.
  - Вот так мести надо, учись, - скрипучим голосом говорит бабуля, взмахивает метлой и тут же улетает на ней, только пыль следом. А избушка на курьих ножках превращается в карточный домик, который аккуратно складывается в колоду и исчезает. После чего раздался "железный" голос: "Game over", стало темно, а я проснулась. Села на диване, потрясла головой, соображая, где это я и что со мной. Потом включила свет.
  На будильнике было семь часов. Ничего себе, мне бы так в школу просыпаться, а не во время каникул. Я прислушалась. В доме было тихо, родители еще спали. Они ведь в отпуске, на работу вставать не надо. Вот им повезло в этом году почти одновременно выйти в отпуск. Я такого и не помню. Ладно, вставать рано, попробую еще поспать. Только подушку переверну, чтоб всякая ерунда не снилась.
  Устроившись поудобнее, я некоторое время лежала с закрытыми глазами. Лежала, лежала - и заснула. Проснулась оттого, что мама трясла меня за плечо:
  - Вставай, соня, день на дворе. Сколько можно спать? Завтрак на столе, а ты спишь.
  Открыв глаза и потягиваясь, я вдруг спросила:
  - Мам, а почему завтрак? Мы же сегодня его едим, значит, надо называть сегодник, - высказав эту мудрую мысль, я побежала умываться.
  После завтрака папа отправился по своим техническим делам: на заправку, в магазин за всякими мелочами для машины, к другу за прицепом... Нам с мамой он напомнил, что завтра утром мы выезжаем, чтобы были готовы.
  Пока я мыла посуду, мама проверила холодильник и остальные наши припасы. Потом села писать список, чего надо купить, а меня отправила разбираться с моими вещами. Где-то через час у мамы был готов список необходимых покупок, а я сидела перед целой кучей своих нарядов и не знала что выбрать. Поскольку мы будем как дикари на необитаемом острове, нужно брать практичную одежду, но мне хотелось и нарядные платья взять с собой. Ужас просто! А кроме того, чем я буду заниматься там целый месяц?
  Так что же взять? Ну, на речку сбегать покупаться... Значит, купальник. В лес за грибами и ягодами - джинсы, кроссовки, ветровка. А если похолодает? Значит, свитер. А также шортики, маечки, футболки... Сарафанчики, пару платьев... Опять целая гора получилась. Ладно, пусть пока лежит. Книги... А еще тетрис... А еще...
  В общем, когда мама зашла в мою комнату, я сидела в груде вещей с задумчивым видом, решая, чтобы еще взять. Мама вздохнула и сказала:
  - В машину все не влезет, разве что мы пойдем пешком. Собирайся, пойдем по магазинам пройдемся, а потом я помогу тебе.
  Мама вручила мне сумку на колесиках. Это означало, что груз будет тяжелый. И мы отправились за покупками.
  По магазинам бродили целый день. Чего только не набрали. Притащились домой чуть живые и, наскоро перекусив, стали все разбирать. Мама сверялась со своим списком. Вроде, ничего не забыли.
  Потом, с помощью мамы, все мои вещи поместили в спортивную сумку. Причем, лучшая половина осталась дома! От всего этого у меня испортилось настроение, и заболела голова. Я прилегла на диван и незаметно заснула. И приснилась мне опять бабуля в бандане. Стоит и пальцем мне грозит:
  - Что за молодежь такая пошла? Не убраться, не собраться не может. А уж одеваются... Только ворон на огороде пугать.
  Тут я рассердилась и говорю:
  - На себя бы посмотрели. И вообще, что вы меня учите? Добро бы родная бабушка была, а то... я вас знать не знаю и, надеюсь, не узнаю.
  Тут она засмеялась и говорит.
  - А ты уверена в этом?
  И опять противный "компьютерный" голос заорал "Game over" и стало темно, а я проснулась.
  Что же это такое?! Какой-то кошмар! Вот привязалась, все снится и снится... И главное, все время чем-то недовольна...
  В это время в комнату заглянула мама. Она сказала:
  - Пошли чаю попьем. Сегодня рано спать ляжем. Завтра утром, часов в пять, выезжаем, чтобы засветло приехать да успеть хоть немного оглядеться.
  Я вздохнула и поплелась на кухню. Чай - это хорошо. А спать мне совсем не хотелось. Выспалась.
  За столом все молчали. Родители выглядели такими усталыми, что я сама вызвалась убрать со стола и вымыть посуду. Мама улыбнулась и погладила меня по голове. Потом они ушли в свою комнату и включили телевизор. Но когда я закончила с уборкой на кухне, у родителей было тихо, и свет не горел. Что ж, пора и мне на боковую. Но спать не хотелось. Я включила настенный светильник, потом отыскала на полке самую толстую унылого вида книгу и легла. Либо почитаю, либо усну, одно из двух. Сон победил.
  И кто придумал эти будильники!!! Садист какой-то, не иначе. Нормальный человек вставать в такую рань ни за что не будет. В общем, глаза не открывались, рот не закрывался. В таком состоянии я поплелась в ванную умываться. И вода холодная, бр-р-р-р! зато глаза открылись, а рот, соответственно, закрылся. Настроение хуже некуда, а тут еще торопят:
  - Ешь скорее, пора выезжать.
  Выпила чашку чая, есть совсем не хотелось. Мама собрала в дорогу бутерброды, термос с чаем, еще что-то... Я не очень-то смотрела. Вспоминала, все ли у меня собрано, не забыла ли чего... Ну конечно же! Дневник забыла.
  Я помчалась в комнату и быстро запихнула заветную тетрадку в сумку. Мало ли что случиться может по дороге. Все надо записать.
  Мама быстро навела порядок на кухне. Папа подхватил основной багаж, оставив нам что полегче, и вышел во двор. Мы с мамой все проверили, закрыли все окна, забрали остальные сумки, захлопнули входную дверь, заперли ее на все замки и отправились вниз. Путешествие началось.
  
  Поначалу мы ехали по городу. Мелькали знакомые улицы, люди спешили куда-то по своим делам. Все, как обычно. Потом машина выехала за город. Потянулись поля, отдельные деревья, отдельные дома, огороженные заборами. Потом кончился асфальт, и началась грунтовая дорога. Машину стало потряхивать на ухабах. Через час этого взбалтывания мы остановились и вылезли из машины, чтоб размять ноги.
  Кругом стояла тишина. Нет, птицы, конечно, пели, шелестела под ветром листва деревьев, в траве слышалось стрекотание кузнечиков. Просто не было рева машин и постоянного шума городских улиц. Хорошо! Мне захотелось разуться и босиком побегать по траве. Но мама остановила меня.
  - Не сходи с ума. Набегаешься еще, - сказала она. - В траве могут быть змеи.
  - А также крокодилы и бегемоты, - жизнерадостно подхватил папа. Он уже разулся, закатал брюки до колен и стоял босиком, жмурясь от солнца.
  Мама шутливо шлепнула его по спине и проворчала, что он нарушает воспитательный процесс. Но папа махнул рукой.
  - Глупости все это. Пусть дышит свежим воздухом, а то, в городе сидя, позеленела вся. Лето на дворе. Солнце светит. А у нее даже нос не загорел.
  Но у меня уже пропало настроение разуваться, и я просто стояла под солнцем и слушала незнакомые мне звуки и шорохи. Воздух был такой теплый. Тут мама спросила
  Може5т поедим немного? Как вы?
  - Можно, - ответил папа. А я отказалась, подумав, что при такой болтанке еда впрок не пойдет.
  Передохнув немного, мы отправились дальше. Остальной путь я благополучно проспала. Разбудил меня голос папы.
  - Вставай, соня, проспишь все на свете. Вылезай и полюбуйся на наше приобретение.
  Я открыла заспанные глаза и, зевая во весь рот, выбралась из машины, которая стояла во дворе будущей дачи. Домик был небольшой, одноэтажный, довольно ухоженный. Даже странно. Столько времени здесь никто не живет. А вот дворовые постройки выглядели гораздо хуже. Сарай накренился. Его дверь болталась на одной петле. В стороне стоял маленький домик с трубой. Скорее всего, баня. Кругом валялись какие-то доски, железки, бревна. За домом виднелась речка, с той стороны, где баня. У дома росли какие-то кусты и большая рябина. Поодаль росла березовая роща. И, вообще, кругом была такая красота! В общем, домик мне понравился. Правда, неблагоустроенный, но зато природа выше всех похвал. Комнату заняли папа с мамой, а мне устроили спальное место на кухне. Папа сказал, что потом он оборудует мне комнату на чердаке.
  Первые два дня ушли на то, чтоб убрать в доме и разложить необходимые вещи, привезенные с собой. Папа, вдоволь натаскавшись воды, сказал, что руки у него оттянулись ниже колен и теперь он может ходить как шимпанзе на четырех конечностях.
  Сегодня после завтрака мы пошли на речку купаться и загорать. Поскольку мы еще не настоящие дачники, огорода у нас нет. Только около дома мама решила сделать маленькую грядку и посадить укроп и лук, чтоб зелень была. Значит, никаких забот с поливкой и прополкой почти не предвидится. Будем отдыхать, ловить рыбу и понемногу разбираться в хозяйстве.
  - Самое главное, - сказал папа, - баня. Я посмотрю, какой ремонт может там потребоваться. Составим список необходимого, если что-то надо из города привезти. Надо в сараюшках посмотреть, что там имеется.
  - А мне что делать? - спросила я.
  - Маме помогай, дел по дому мало что ли? Вот там, у речки, куда загорать ходим, щавель растет. Набери. Мама суп сварит. Все понятно? Иди, не отвлекай меня.
  Я пошла в дом. Мама в кладовке разбирала вещи.
  - Гляди, какая прелесть, - сказала она и показала мне самовар, только не электрический, а простой. Вид у него был, прямо скажем, не очень, поэтому я разочарованно протянула:
  - Скажешь тоже, прелесть. Металлолом.
  - Ничего, отчистим, будет как новый, - и мама похлопала самовар по круглому боку.
  В общем, все при деле, одна я без дела болтаюсь. Стало мне скучно. И решила я слазить на чердак, посмотреть, что там есть. Может, игрушки какие старинные. Я, конечно, уже большая, но интересно же!
  И я полезла на чердак. Ничего особенного, на первый взгляд, там не было. Какая-то старая мебель, половики, сложенные аккуратными стопочками... Все, включая пол, покрыто таким толстым слоем пыли, что я не сразу заметила в углу здоровенный сундук, настолько он сливался цветом со стеной. Да и не заметила бы, если б не решила пройти вдоль стен, чтобы досконально все проверить. А то вдруг чего пропущу, мало ли что?
  Сделав первый же шаг, я начала чихать от поднявшейся пыли. Весь мой путь был прекрасно виден, даже следопытом не надо быть. Еще бы, слой пыли на полу был мне по щиколотку. И моя одежда тоже приобрела сероватый оттенок, под стать всему здесь находящемуся. Видимо, прежняя хозяйка давно сюда не заглядывала. Может, возраст и состояние здоровья не позволяли. А может, просто нужды не было.
  Обнаружив сундук, я тут же решила исследовать его содержимое. С трудом подняв крышку, чихнула еще несколько раз и посмотрела внутрь. Сверху лежала какая-то простынка. Я сняла ее и там... я таких нарядов никогда не видела. Правда, большинство, к сожалению, было мне велико. Но на самом дне, завернутое в платок, лежало платьице, как на меня сшитое. Само все белое и вышитое сверху до низу. Ох, ну почему здесь нет зеркала. Все вещи были переложены какими-то травами. Я надела платье прямо на сарафан. Повернулась в одну сторону, в другую, но без зеркала, сами понимаете, ничего не разглядела.
  Я слезла с чердака и пошла на кухню, чтобы похвастаться маме, но та ушла на речку чистить самовар. Тогда я вышла во двор. Папа возился в сарае. Оттуда доносился треск и грохот. Только я хотела зайти в сарай, как папа вышел сам. Он катил впереди себя какую-то штуку. Как будто большущее деревянное ведро, только из целого куска ствола. Чувствовалось, что дерево было огромное, потому что размеры этого ведерка впечатляли. Папа едва смог его установить стоя.
  - Интересно, для чего такая бочка? - папа задумался. - На дрова ее, что ли, пустить. Хотя, с другой стороны, кто-то же постарался сотворить такое безобразие.
  Мне стало смешно.
  - Да ты что, папа, сказок не читал в детстве? Это же ступа для Бабы - Яги.
  - Какая ступа? Какая Баба - Яга? Катька, не мели чепухи. И так дел выше головы.
  - Ах, чепуха! - я схватила какую-то ободранную метлу и забралась в эту " ступу".
  Папа развеселился.
  - Куда собралась, летчица?
  - На Кудыкину гору, - крикнула я и взмахнула метлой. Ступа взмыла вверх и куда-то полетела, а я завопила от неожиданности.
  -А -А -А! Папа сними меня отсюда.
  Наклонившись через край, я посмотрела вниз и чуть не вывалилась. Наша дача была далеко внизу. Папа бегал по двору, размахивал руками и что-то кричал. Потом домик пропал. Ступа летела все быстрей и быстрей. Скоро все слилось в сплошные полосы. Я села на дно этой деревяшки и заплакала. Вот тебе и каникулы. Знала бы, лучше в городе сидела.
  Поначалу слезы текли ручьем. Я сидела на дне ступы и размышляла о своей горькой судьбе. Куда я лечу? Где теперь родители? И что меня понесло забраться в эту ступу да еще и метлой махать. Вот глупая ворона! Куда же я себя отправила, на Кудыкину гору? А где она находится? Может, ее вообще нет. Так и буду болтаться над землей, как неприкаянная. В это время мой транспорт пошел на снижение, потом днище стукнулось о землю, и ручка метлы больно стукнула меня по голове. Зашипев от боли, я потерла ушибленное место, встала и посмотрела, куда меня занесло. Ступа находилась на вершине небольшой горы, поросшей лопухом, крапивой и какими-то кустами. А также высокой травой, среди которой виднелись одуванчики.
  И тут я вспомнила смешную поговорку: "на Кудыкину гору воровать помидоры". Помидоров как раз не наблюдалось, зато у подножия горы виднелись домики, вернее, избушки. Значит, там живут люди. Пойду узнаю, куда я попала. Вдруг справа я услышала какой-то треск. Кто-то ломился сквозь кусты. А вдруг медведь?! Он же меня съест. От страха у меня подкосились ноги. Бежать я не могла и на всякий случай спряталась за ступу, прихватив с собой для самообороны метлу. Вскоре за треском послышалось какое-то пыхтение и продолжение спора.
  - А я говорю, летучий корабль упал!
  - Чего это ему падать, если он летучий. Сосед войну решил начать. Вот и запулил в царский дворец ядром. Да не рассчитал.
  - Какая война! Какое ядро! Ни дыму, ни пламени.
  - Ядро упало, да в песок зарылось. Вот тебе не дыму, ни пламени.
  - А я говорю, летучий корабль это!
  - А я говорю... В это время они вышли на вершину горы прямо передо мной. Один дядька был толстый и с саблей на поясе. Другой - длинный и тощий. Он тащил в руках какие-то рулончики. Вроде обоев. Я вначале подумала, что бумажные, но ошиблась. И оба одеты так интересно. Как на картинках в книге волшебных сказок. Поглядев по сторонам, но не увидев ни летучего корабля, ни ядра, они дружно уставились на ступу.
  - Нет, ну ты погляди. Это опять она, - расстроено проговорил толстяк с оружием. - Столько лет ее не было, а тут... на тебе. Мало нам своих неприятностей. А ну, вылезай сейчас же, нарушительница спокойствия!
  На всякий случай не выпуская из рук метлы, я выглянула из-за ступы.
  - Это что за чудо-юдо? - суровым голосом спросил вооруженный толстяк. Протянув руку, он ухватил меня за шиворот и вытащил из-за ступы. Следом за мной появилась и метла, которую я так и держала в руке. - Ты кто такая? Отвечай, когда тебя спрашивают.
  Я посмотрела на его покрасневшее сердитое лицо и зажмурилась. Сейчас как треснет меня своей саблей или как там эта штука называется.
  - Не пугай ее. Она же совсем ребенок, - кто-то погладил меня по голове. Я приоткрыла один глаз. Тощий дядька, растеряв свои свертки, отпихивал от меня сердитого вояку. - Не бойся, девочка, он тебя не обидит. Скажи мне, как тебя зовут?
  - Катя.
  - Какое хорошее имя. А теперь ответь нам, пожалуйста, куда делась эта злокозненная особа, что прилетела в этой ступе?
  - Это я прилетела, - тоненьким голоском пропищала я и опять зажмурилась, потому что воинственный тип заорал.
  - Как ты? Почему ты? А ну, рассказывай что и как, а то я тебя живо в погреб посажу мышей пугать.
  Тут я заревела и все им рассказала. И про наследство, и про дачу, и про ступу эту. Выслушав мой рассказ, дядьки переглянулись и с облегчением вздохнули. Потом толстяк достал из кармана здоровенный носовой платок и дал мне.
  - На, утри слезы. Вот, значит, как дело-то обернулось, - обратился он к своему напарнику. А я-то надеялся, что с помощью бабки мы все неприятности разгребем. Да видно не судьба.
  - Да ты сам говорил, что от нее беспокойства больше, чем пользы.
  - Говорить-то я говорил... мало ли что я говорил. Упрямая она была и вздорная. Это точно. Но уж если бралась какое дело распутать, то обещание выполняла. А теперь... - и он махнул рукой. Потом взял у меня из рук метлу, закинул ее в ступу и сплюнул
  - Вот ведь чертов аппарат. Глаза бы мои ее не видели. Чтоб она провалилась!
  И тут ступа взлетела и куда-то со свистом унеслась, а мы остались стоять с открытыми ртами. Когда, наконец, рты закрылись, до меня дошло, что только что улетела моя единственная возможность вернуться домой, и слезы снова хлынули из моих глаз. Я плакала долго и никак не могла успокоиться. Дядьки старались меня утешить, как могли, уговаривали. Потом толстяк, хлюпнув носом, заорал.
  - Прекрати рев! В чем дело, объясни - я объяснила. Он хлопнул меня по плечу, обернулся к своему товарищу и сказал.
  - Собирай свои рисунки. Отведем девочку во дворец к царю. Там уже есть одна плакса. Будет две. Может, глядя друг на друга, реветь перестанут.
  На том и порешили. Толстяк взял меня за руку, и мы полезли вниз с горы. Тропинки как таковой не было, но там, где уже прошли эти двое, проход имелся. Где-то часа два мы тащились по бездорожью вниз. Вылезли с горы в паутине, в липучках от репейников. На мое красивое платье было больно смотреть. Хорошо хоть целое осталось. Дальше мы шли по дороге, затем свернули в небольшую рощу, прошли по тропинке и вышли к деревянному забору, за которым виднелся дворец. Зашли в ворота. Стража стала по стойке смирно. Навстречу вышел какой-то важный нарядно одетый тип и стал выспрашивать моих спутников.
  - Ну что, воевода, нашли летучий корабль?
  - Да какой там корабль. Это все учитель выдумывает. Не бывает кораблей летучих, а только те, что по воде плавают.
  - Тогда что это было?
  - Да вот девица эта, Катерина, на ступе прилетела. И то по глупости и недоразумению, - и толстяк выпихнул меня вперед.
  Важный господин обошел меня кругом, сморщился и спросил.
  - Ну и что с ней делать?
  Тощий длинный напарник воеводы, который очевидно и был учителем, вежливо ответил ему.
  - Думаем ее к царевне отвести, господин министр. Может, развлечет ее.
  Министр подумал, потом сказал.
  - Ладно. Только вначале девчонку вымыть и переодеть. Нечего такой чумазой в царских палатах делать. Отведите ее на кухню. Там служанкам прикажете. Они все сделают. А мне некогда этим заниматься. Дел много, - и господин министр отправился обратно во дворец.
  А меня отвели на кухню. Там воевода отдал приказ меня накормить, помыть и переодеть в чистое. После чего удалился. Учитель остался. Он поел вместе со мной и, заодно, рассказал поварихам кто я, откуда и как здесь оказалась. Те ахали и охали, слушая повесть о моих приключениях. А под конец даже прослезились.
  - Бедное дитятко. Чистая сирота и при живых родителях. И тех жалко. Что будут делать, где искать дочку? - и подвигали ко мне поближе пироги и кисель, и миску с медом. Но я наелась так, что больше в меня не лезло.
  После этого меня положили на широкую лавку поспать, пока баня будет готова. Я легла и от всех этих переживаний сразу уснуть не смогла. Но потом мерный гул голосов меня убаюкал. Уже вечером я помылась в бане, и меня отвели наверх в царские палаты. Так, никогда не мечтая об этом, я попала в царский терем.
  Мне отвели крохотную каморку рядом с комнатами царевны. Утром вся моя одежда оказалась выстиранной и лежала на скамье возле стола. В комнате помещалась еще кровать и какой-то шкафчик. Я села на кровати и стала думать, что мне надеть для первого визита. Поскольку мы с царевной не знакомы, мне нужно иметь представительный вид. Для этого лучше подойдет то платье, которое я нашла в сундуке. А прическа! У меня же с собой ничего нет. Только две резинки для хвостиков. А волосы расчесать нечем. Проверим, что у нас в шкафу. Я открыла дверцы. Так, полки. Тут у нас постельное белье, полотенца всякие. Сюда же, очевидно. Надо складывать мою одежду. Я положила свой джинсовый сарафанчик. Не густо. Ладно, где же взять расческу. Может тут магазин есть? А деньги где взять? Проблема. Я высунула свою растрепанную голову в дверь и огляделась. По коридору шла какая-то девчонка с заплаканным лицом. Одета она была красиво и причесана в отличие от меня.
  - Алле, подруга, - позвала я ее. Девчонка обернулась. Глаза у нее стали по шесть копеек. Она открыла рот, видно хотела что-то сказать, но я перебила ее. - Слушай, будь другом, выручи меня, пожалуйста. Мне волосы расчесать нечем, а мне сегодня на прием к царевне идти. Представляешь, какой облом. Неудобно растрепой быть. И, кстати, скажи, ты не знаешь, она не очень задается? А то я с царевнами никогда дела не имела. У нас их просто нет.
  Девчонка вдруг хихикнула, потом посмотрела по сторонам, взяла меня за руку и потащила за собой. Мы потихоньку прошли по коридору. Причем моя провожатая все время оглядывалась. Типа за нами следят. Потом она открыла какую-то дверь, затащила меня вслед за собой и осторожно прикрыла дверь. Я оглядела комнату. Да, это не мои апартаменты. Здесь есть, где разгуляться. Мебель красивая. Ковры на полу и на стенах. Печка вся в каких-то картинках. Большое зеркало, а на столике перед ним чего только нет. Мне очень хотелось все пересмотреть, но я сдержалась. Еще успею.
  - Так ты дашь мне расческу или нет? - спросила я хозяйку этих хором.
  - На, дарю, - протянула та красивый гребешок.
  - Спасибо, - обрадовалась я и быстренько навела красоту. - Вот теперь все в порядке. Не стыдно и к царевне идти, - я повертелась перед зеркалом, оглядывая себя со всех сторон. Заодно и платье разглядела. До этого все не получалось.
  - Ты мне про царевну что-нибудь расскажи. А то я ничего про них не знаю. Вдруг что не так скажу или сделаю, - попросила я девчонку. - Кстати, как тебя зовут?
  - Я царевна, - сказала та.
  Я вытаращила глаза.
  - Ты царевна? А как тебя зовут. Ох, извини, может тебя как-то по-другому называть надо. Я ведь не знаю.
  - Когда мы одни, зови меня Машей, а, когда батюшка придет или кто еще, зови Марья Васильевна. Сейчас слуг позову. Велю завтрак подать. Со мной есть будешь, - приказным тоном закончила моя новая знакомая.
  Я пожала плечами. Все равно есть давно хотелось и, опять же, когда еще придется с царевной завтракать. Любопытно. Марья позвонила в колокольчик. На этот звук прибежала девочка в синем сарафане и поклонилась царевне. Та приказала завтрак подавать на двоих. Девочка поклонилась и убежала. Следом вошли две женщины. Они постелили на столе белую вышитую золотом скатерть. Расставили посуду. Посуда была серебряная. Женщины, закончив приготовления, поклонились и ушли. После этого слуги принесли и поставили на стол еду. Марья махнула рукой и велела всем выйти.
  - Сами поедим. Вот она, - царевна показала на меня, - будет подавать мне. Слуги поклонились и вышли. - Как тебя зовут? - спросила она.
  Я уставилась на царевну.
  - Катериной меня зовут. Как это я буду тебе подавать? Во-первых, я не хочу, а во-вторых, не умею.
  - И не надо. Просто надоело мне все. Будут стоять и уговаривать. Съешь то, да съешь это. А еще мамки-няньки набегут. Совсем заговорят. Садись, бери что хочешь.
  Меня не пришлось долго просить. Все было такое вкусное. Особенно блинчики с медом. Маша только булочку одну и съела да молоком запила. А потом сидела грустная. Все о чем-то думала. Когда я почувствовала, что сейчас лопну, и прекратила жевать, царевна позвонила в колокольчик, и слуги убрали со стола. После этого маша села вышивать, а я стала смотреть в окно. На улице светило солнце. За окном был сад. Красотища! А мы тут паримся в комнате.
  - Маша, - обратилась я к царевне, - брось ты это вышивание, и пойдем в сад. Посмотри, какая погода.
  - Нельзя мне. Я наказана. Вот сижу, приданое готовлю, - и слезы покатились по ее лицу.
  - Плюнь ты на это приданое. Вредно дома сидеть все время. И потом, вышивать и в саду можно. Давай складывай все куда-нибудь, а я понесу.
  Маша выглянула в окошко и согласилась. Мы стали собирать нитки, иголки всякие в маленькую шкатулочку. И уже совсем было собрались, как дверь распахнулась, и в комнату вошел какой-то бородатый мужик. Увидев нас, он сразу начал кричать.
  - Куда это вы собрались. Ты что забыла про мой запрет. Будешь дома сидеть, пока не согласишься замуж пойти за того жениха, что я тебе нашел.
  - Вы что тут скандалите? - возмутилась я. - Пожилой человек, а вести себя не умеете. Как вам не стыдно.
  Мужик опешил, вытаращил на меня глаза. Лицо у него побагровело. Маша, схватив меня за руку, прошептала.
  - Что ты. Это же царь-батюшка, - а потом громко продолжила. - Простите ее, неразумную. Она здесь чужая. Ничего и никого не знает. И обычаи наши ей неведомы... - и она рухнула на колени, потянув меня за собой.
  Царь-батюшка еще побурлил какое-то время. Потом сказал
  - На первый раз прощаю, но чтоб впредь ни-ни... - и, погрозив пальцем, удалился. Маша закинула шкатулку куда-то в угол.
  - Погуляли.
  - Ничего, Маша, я что-нибудь придумаю. Он еще сам попросит, чтоб ты в сад вышла.
  - Ладно. Что говорить об этом, - царевна села на скамейку у окна и предложила мне. - Садись, поговорим. Кто ты, откуда и кто твои родители. Как сюда попала. У нас во дворце мало новых людей бывает. В стороне живем. Мне все интересно.
  Я села рядом с ней и рассказала всю историю с самого начала. Про папу и его друга. Про наследство и дачу. Про то, как нашли ступу, и что из этого вышло.
  - Вот так я здесь и оказалась, - закончила я свой рассказ.
  - Прямо как в сказке, - вздохнула царевна. - А здесь так скучно. Я иногда смотрю на птиц. Хорошо им. Куда хотят - туда летят и никто им не указ, - и в глазах Маши опять показались слезы. Она отвернулась, пытаясь их скрыть.
  - Слушай. А что ты все время плачешь? И чего этот твой царь-батюшка на тебя взъелся? Расскажи, Маша. Может, я чем помогу.
  - Спасибо тебе, Катя, но ты мне ничем помочь не сможешь. Только и осталось, что плакать.
  - Нет ничего невозможного. Уж если я сюда на эту гору свалилась. Кстати, как она называется?
  - Кудыкина гора. Говорят когда-то там жил один мужик. Кудыкой звали. В честь его у горы прозвище.
  - Интересно. Никогда бы не подумала. Ну, это неважно. Ты про себя расскажи. В чем проблема? Рассказывай. А то я умру от любопытства.
  Тут нас прервали. Наступило время обеда. Пока в комнате толпились слуги, мы сидели молча и не глядя друг на друга. Потом пока поели, пока убрали посуду. Я еле дождалась продолжения разговора. Вот всегда так. На самом интересном... И вот мы сели с царевной на любимую скамеечку у окна и начала она свой рассказ.
  - Жил-был в деревне, что под Кудыкиной горой, молодой парень. Емелей звали. Он и сейчас там живет, но дело не в этом. Парень был добрый, хороший, но какой-то невезучий. Так и жил в избушке-развалюшке. Перебивался с хлеба на квас. Правда, соседи пропасть не давали. Помогали, кто чем мог. Кто хлеба даст, кто рубашку. Старушка соседка носки связала. Но и он тоже людям помогал. Кому воды наносить. Кому дров из леса принести. Кому огород вспахать. Так и жил потихонечку. И однажды удача улыбнулась ему. Пошел как-то Емеля на речку за водой, да вместе с водой щуку поймал. Тут щука стала молить его, чтоб отпустил ее к малым детушкам...
  - Стоп, - перебила я Марью. - Историю про Емелю я знаю. Как у него вода сама домой бегала и дрова из леса пешком ходили. И про печь самоходную тоже знаю. Причем тут Емеля?- я чуть не сказала "сказку", но во время опомнилась - царевна бы не поняла.
  - Так я тебе рассказываю, а ты перебиваешь. Ну, короче, обленился Емеля. С печки не слезает. Везде на ней катается. Жадный стал. Людей перестал уважать. Щуку обманом к себе заманил и держит ее на привязи. Никуда не отпускает. Грозит уху из нее сварить, если что не по его будет.
  - Вот гад! И куда "Гринпис" смотрит, - возмутилась я.
  - Кто такой Гринпис? Это богатырь могучий или волшебник? - спросила царевна.
  - Это... как бы тебе объяснить. Это организация такая, которая защищает природу от людей. Люди ведь разные бывают. Так ты из-за щуки плачешь? Жалеешь ее. Я тоже животных не даю обижать.
  - Нет, щуку, конечно, жалко, но плачу я из-за себя. Просто Емеля жениться решил. А простых людей он теперь презирает, поэтому царская дочь ему кажется самой подходящей невестой. Но он понимает, что царь ему дочь в жены добром не отдаст. Поэтому он загадал щуке желание, чтоб моему отцу самым подходящим женихом казаться. Щука желание исполнила. Вот теперь царь-батюшка и заставляет меня за Емелю замуж идти. А я не хочу, - и Марья заплакала.
  - Не реви. Слезами горю не поможешь.
  - Да тут ничем не поможешь. Вот и сижу здесь закрытая, пока не соглашусь.
  Я задумалась.
  - Плохо, что я ничего здесь не знаю. Меня ведь прямо с горы сюда привели. Воевода и учитель. Ты бы хоть дворец мне показала. А то я ни выхода, ни входа не знаю. Это для начала.
  - Давай попозже, когда все заснут.
  - Хорошо. А фонарик у тебя есть?
  - Что?
  - Извини, я забыла... просто хотела спросить. Чем в темноте светить будем?
  - Факелом или свечой. Лучше свечой.
  - Хорошо.
  - Только у нас стража по ночам вокруг дворца ходит.
  - Пусть себе ходят. Я же ночью никуда не пойду. Лучше днем. Ведь меня под арест еще не посадили. Ночью мы внутри дворца походим. Посмотрим, где что находится, где какой выход. Мне же надо в деревню сходить. Посмотреть, где этот Емеля живет, где он щуку держит. И людей я не знаю. Только тебя да воеводу с учителем. Но воевода нам не помощник, а учитель...
  - Учитель человек хороший. Только немного рассеянный. Он все мечтает крылья сделать. Чтоб человек мог, как птица в небе парить. У него и помощник есть.
  - Теперь понятно, почему он мою ступу за летучий корабль принял. Ну и как. Получились у него крылья?
  - Пока нет. Они с учеником его, Архипом, как только не пробовали, из чего только не делали, все без толку. Архип только руку сломал, а учитель любимую батюшкину яблоню повредил. Их обоих тогда в погреб на неделю посадили на хлеб и воду.
  - Ну и как они? Перестали?
  - Учитель еще что-то придумывает. Все рисует, и рисунки с собой таскает. Боится, что кто-нибудь без спроса возьмет и сделает по рисунку агрегат этот да и убьется ненароком. Тогда царь - батюшка его вообще за Кудыкину гору сошлет и не даст ребятишек грамоте учить. И Архип от него не отстает, все какие-нибудь крылья делает да с колокольни в них прыгает. Потом неделю в погребе сидит. А как выпустят - заново.
  - Да, интересная тут у вас жизнь.
  - Ничего интересного. Новостей никаких не знаем. Живем в глухомани. Только купцы заходят, да в прошлом году разбойники объявились. Но воевода со своим войском их поймал, оружие отобрал. Они теперь два года будут ворон пугать на полях.
  - Как это?
  - А так. Пугалами работают. Для исправления. А их за это кормят.
  Так за разговорами прошел вечер, а потом и ночь настала. Спать я отправилась в свою комнатку. Легла не раздеваясь, чтоб время не тратить на одевание. Потом подумала, что белое платье не лучшая маскировка. Парадный наряд отправился в шкаф, а я нарядилась в свой джинсовый сарафанчик. Он у меня темно-синий длина ниже колена. И вообще он мне нравится. Потом улеглась снова. Скоро в дверь тихонько постучали. Я слезла с кровати, подошла к двери и открыла ее. Там стояла царевна со свечкой в руках.
  - Пошли, - шепотом сказала она.
  Я потихоньку прикрыла дверь, и мы отправились в путешествие по дворцу. Царевна показывала мне, где какие комнаты, где какие выходы и входы. Объясняла, как лучше спрятаться при необходимости. Мы прошли этот путь не один раз.
  - Вот парадный вход. Здесь днем можно пройти, но лучше не надо. Вот черный ход. Здесь работники ходят. Его рано открывают и поздно закрывают. Вот ход для кухни. Здесь повара ходят. Продукты носят. Здесь тоже можно пройти. А тут окошко можно открыть и незаметно в сад вылезти.
  За окном стало светлеть. Когда мы с царевной вернулись в ее комнату и. Не раздеваясь, рухнули на ее кровать. Уснули моментально. Разбудил нас стук в дверь.
  - Кто там? Чего надо? - спросила царевна.
  - Завтрак для царевны, - бодро ответили из-за двери.
  Марья сделала мне знак, чтоб я открыла дверь, а сама осталась сидеть на кровати. Пригорюнившись и держа в руках платочек.
  Служанки расстелили скатерть, расставили на столе посуду и еду и, поклонившись, вышли. Мы поели и стали решать, что делать дальше. Тут во дворце поднялся шум. Народ забегал по коридору. Мы вышли из комнаты, и Марья остановила какую-то девчонку, которая неслась куда-то со всех ног.
  - Что за шум? - строго спросила она.
  Девчонка поклонилась и стала рассказывать.
  - Так летуна нашего опять поймали, Архипа. Девки вчера полотна проветривать выносили. А он, видно, углядел и одно утащил. Потом опять сделал из него свои крылья окаянные. Забрался на самую высокую башню дворца и прыгнул вниз. Убился бы насмерть, да ветер навстречу дунул и закинул его на колокольню. Там и висит теперь. Зацепился. Стрельцы полезли его снимать. Народу набежало. Царь-батюшка сильно разгневался. Велел крылья сломать, а летуна этого в погреб на две недели посадить, чтоб другим неповадно было. Ну, я побежала, а то все интересное кончится, - быстро протараторив все это, девчонка убежала дальше.
  Царевна схватила меня за руку и потащила куда-то.
  - Сейчас все сами увидим. Заодно потом на кухню забежим. Луковицу надо стащить. Думаешь легко каждый день слезы лить не переставая.
  И мы побежали по коридору, спустились по лесенке, завернули за угол и оказались перед окном. На царском дворе было людно. Маша приоткрыла створку окна, чтоб лучше слышать, что народ говорит. Надо сказать, что к началу представления мы опоздали. Испытателя уже стащили с колокольни и куда-то вели. Очевидно к месту отсидки. Между двумя здоровенными стрельцами шел худенький вихрастый парнишка. Сзади шли воевода и учитель. Воевода тащил обломки крыльев, а его оппонент причитал.
  - Такой талант в землю зарывать грех!
  - Никто его и не зарывает, - возражал воевода. - Посидит в погребе. Охолонет немного. Может, перестанет народ будоражить. Опять же, из полотна какую-нибудь нужную вещь можно было сделать. Скатерть там или рубаху сшить. А этот пострел мало того, что без спросу взял, так еще и на пустяки извел.
  - Ну, какие пустяки. Что вы говорите! - отвечал учитель.
  Вихрастый нарушитель спокойствия уже подходил к ограде. Я посмотрела на Машу и удивилась выражению ее лица. Как будто за родного переживала. Мне, конечно, тоже было жалко этого Архипа, но... А впрочем, не мое это дело.
  Народ начал расходиться, и царевна быстро потащила меня на кухню, взяла там здоровенную луковицу, и мы потихонечку, как партизаны, вернулись обратно в комнату. Там Маша отрезала кусок луковицы и стала его крошить. Лук был такой ядовитый, что мы заплакали обе. Глаза у нас стали красные, носы тоже. В общем, вид тот еще. Потом покрошенный лук царевна выкинула в окно и проветрила комнату.
  - Слушай, Катерина, - сказала она. - Скоро царь-батюшка явится. Опять уговаривать будет. Чтоб я за Емелю замуж идти согласилась. Тебе это слушать необязательно. Лучше сбегай к учителю, пусть он тебе деревню покажет, с людьми познакомит. Вдруг пригодится. Заодно узнаешь, где Емеля живет, что нового напридумывал, как там щука.
  - Хорошо, - согласилась я. - А где я учителя найду? Я же не знаю, где он живет. И как его зовут.
  - А его все просто учителем зовут. Имя у него больно заковыристое. Народу не выговорить. А найти его просто. Как из дворца выйдешь, через главные ворота пройди. Сейчас можно спокойно выйти. Потом иди прямо по тропинке. Дойдешь до большой березы, сверни влево и иди по тропинке. А там увидишь домик такой маленький, зеленой краской покрашенный. Там учитель и живет. Дверь не заперта. Если дома нет, посиди подожди. Ну, отправляйся.
  И я отправилась. Дом учителя я нашла быстро, но хозяин отсутствовал. Вошла внутрь дома. В коридорчике висела какая-то одежда. Я открыла следующую дверь и вошла в кухню. Впрочем, это было единственное помещение: и кухня и комната. У входа на лавке стояли деревянные ведра с водой. Дальше, в углу за печкой - умывальник. Печь была большая, с лежанкой. Стол завален книгами и свернутыми в рулоны рисунками учителя. К стене прислонена большая доска. Такая, как у нас в школе, и также выкрашенная в черный цвет. На ней мелом был изображен какой-то чертеж. Очевидно, крыло - догадалась я. Потом села на лавку и стала ждать. Ждать пришлось долго, и мне стало скучно. И от скуки рядом с чертежом крыла я нарисовала дельтаплан. Конечно, я не знала точных размеров и полного устройства дельтаплана, но я старалась изобразить его как можно более приближенным к оригиналу. И вот, когда я, перемазавшись мелом, заканчивала свой шедевр, пришел хозяин. Подмышкой у него был зажат каравай хлеба, а в руках он держал горшок со сметаной и большую охапку зеленого лука. Увидев мое творение, учитель механически сложил свою ношу на стол и подошел к доске.
  - Здравствуй, Катерина, - поздоровался он со мной. - Что это ты нарисовала?
  - Здравствуйте, - вежливо ответила я. - Это дельтаплан. На самом деле он большой и нарисовать его во весь размер на доске не получится. Да я и не знаю точных размеров.
  - И для чего эта вещь? - поинтересовался учитель.
  - Чтоб летать, - ответила я. - У нас на таких люди летают и совершают довольно длительные полеты.
  - Да-да... - рассеянно сказал учитель. Не глядя, оторвал корку от каравая и стал жевать ее, продолжая разглядывать мой рисунок.
  Тут до меня дошло, что я натворила, но было поздно. Время уходило, а терять его нельзя было. Я потеребила учителя за рукав, возвращая его в будничное состояние. Затем изложила просьбу царевны, особенно делая ударение на то, что мне крайне необходимо узнать, где живет Емеля, и где он держит щуку. И как туда можно подобраться незаметно. Выслушав меня, учитель с трудом оторвал взгляд от очаровавшего его рисунка, и сказал.
  - Пойдем, Катерина, я покажу тебе все, что нужно. Хотя мне и не понятно, зачем тебе это. Но раз царевны просит... Ей я отказать не имею права, - и после этого мы долго ходили по деревне, пробирались сквозь заросли крапивы и бурьяна. Я изучила все подходы к дому Емели и даже подошла к реке в надежде увидеть щуку, но увидела только конец бечевки, уходящей в воду. Потом я попросила учителя познакомить меня с кем нибудь из ребятишек порасторопней, и чтоб трусами не были. Мало ли что. Учитель подозвал к себе двух мальчишек, которые проходили мимо. Мальчишки были веснушчатые и чумазые.
  - Вот тебе два помощника, - сказал он мне и, обращаясь к мальчишкам, добавил. - Слушайтесь ее, как меня. Если что непонятно будет, придете, я вам растолкую.
  Потом спросил меня:
  - Обратно дорогу найдешь?
  - А куда я денусь, - оптимистично ответила я.
  Мои будущие напарники по грядущим событиям подозрительно смотрели на меня. Вид у меня был, конечно, тот еще: весь подол в репьях, руки и ноги исцарапаны и расчесаны из-за ожогов крапивы, волосы взлохмачены. С усилием отдирая очередную колючку от сарафана, я спросила.
  - Ребята, как вас зовут?
  Тот, что повыше, ответил.
  - Я - Тришка, а он - Мишка. Братья мы. Я старший. А ты кто? Мы здесь всех девчонок знаем.
  - Меня зовут Катерина. Нездешняя я.
  - Катька значит. Чего тебе надо помогать? Учитель человек хороший, да как дите малое. Если что плохое задумала, накостыляю. Так и знай.
  - Ну, кто кому накостыляет это еще вопрос, - вспылила я, но осеклась.
  - Что? Слабо? - запрыгал вокруг меня Тришка. - А ну, давай на кулачки.
  - Не слабо, а, во-первых, с девчонками драться - себя не уважать. И во-вторых, надо дело сделать. А уж после этого, если будет настроение подраться, подеремся. Я тебе обещаю.
  Встретиться договорились у дома учителя, когда все спать лягут. Мальчишки сказали, что так даже лучше. Емеля в темноте никого не узнает, а иначе могут быть неприятности.
  - Прикажет щуке своей, она враз заколдует, - сказал Тришка, а его молчаливый брат согласно мотнул головой.
  На том и разошлись. Я шла к дворцу, выдирая из волос и сарафана репья, ноги горели от крапивных ожогов. Когда я таким чучелом появилась у парадных ворот, стража наотрез отказалась меня впускать.
  - Нечего всякой побродяжке во дворце делать. Царя батюшку беспокоить.
  Тогда я пошла вдоль забора, справедливо полагая, что хоть одна доска в нем да будет оторвана. Что и получилось. Пробравшись через дырку в заборе, я оказалась в саду. Теперь надо было сориентироваться и найти окно царевны. Побродив в саду какое-то время и разглядывая окна, я заметила в одном знакомое лицо и запустила в стекло кусочком земли. Ну чем я не Робин Гуд. Марья выглянула в окно. Я помахала ей рукой. И тут рядом с лицом царевны показалось еще одно бородатое лицо в короне. Кошмар! Что-то визит батюшки-царя затянулся. Царь погрозил мне кулаком. Что он говорил, я не слышала, потому что окно было закрыто. На всякий случай пришлось удрать в сторону и спрятаться в кустах. Так и сидела, пока царевна не выглянула в окно и не окликнула меня. Показав, в какую сторону мне идти, она встретила меня у низкой двери и за руку втащила внутрь. Потом, осторожно оглядываясь, мы добрались до ее комнаты и зашли внутрь, закрыв за собой дверь на задвижку.
  - Ну, что? - нетерпеливо спросила Маша.
  - Дом учителя нашла. Он познакомил меня с двумя мальчишками. Они братья Всю деревню облазила и к Емелиному дому подходы нашла.
  Царевна засмеялась.
  - А я думаю, откуда ты такая взлохмаченная явилась. Уж не подралась ли с кем.
  - Еще нет. Я, пожалуй, пойду приведу себя в порядок, а то кто-нибудь заглянет и выставит меня отсюда.
  - Ладно, иди. Потом поговорим. Мне еще кое-что обдумать надо.
  Я отправилась к себе. Умылась, расчесала волосы и опять нарядилась в белое платье. Потом при всем параде вернулась к царевне.
  - Ну, как? - я покрутилась перед ней
  - Рассказывай, чего надумала, - поторопила меня Маша.
  - Сегодня ночью пойдем щуку на волю выпустим. Пусть плывет домой.
  - Что ты! У Емели сторожа не спят. А щуку он к ноге привязал секретным узлом, чтоб никто не отвязал. А ночью на веревочку колокольчики вешает. Вряд ли получится.
  - Ничего. Что-нибудь придумаем. Отступать нельзя. Зря я что ли мальчишек уговаривала? Скажут, трусиха и врунья. И точно поколотят.
  - Вот что. Я иду с вами.
  - Нет! Ни за что.
  - Почему?
  - А вдруг поймают? Что он с нами сотворит при помощи щуки, я не знаю. Тебе же и так неприятностей хватает.
  - Все. Мое слово царское. Сказала: пойду, значит пойду! Ну, пожалуйста.
  - А, ладно. Только нам переодеться надо бы. Не в этом же через заборы лазить.
  - Сейчас, - тут Марья выволокла из-под кровати какой-то тючок. Развернула его. Там оказалась мужская одежда на наши размеры. Двое джинсовых брюк, две черные футболки и, чтоб мне век мороженого не видать, две банданы. Я села на пол.
  - Откуда это у тебя?
  - Ты понимаешь, сегодня мне нянька привиделась. Хватит, говорит, нюни распускать. Пойдешь с Катькой щуку выручать. Вот и одежка для вас. И кинула мне этот сверток. У нее всегда характер был не сахар, а чем старше делалась, тем сварливее. Но я все равно ее любила.
  - А что с ней?
  - Не знаю. Кто говорит, умерла, очень старая была. А кто болтает, что на ступе улетела. Только откуда... она же не Баба-Яга. Параскевой ее звали.
  - Точно! Она это, и ступа ее.
  - Какая ступа? - удивилась царевна.
  - Та, на которой я сюда свалилась. - объяснила я. - Я же управлять ею не умею. Села, как дура, в ступу. Еще папа спросил: мол, куда собралась? А я ему говорю: на Кудыкину гору. Думала пошутить. Вот и дошутилась.
  - Интересно... - задумчиво протянула Марья. И добавила: - Между прочим, нянька еще сказала, что сегодня последний срок.
  - Почему?
  - А она не объяснила. Я же говорю: характер у нее такой...
  - Что ж, ночью все и узнаем, - решила я.
  Мы сидели и думали каждая о своем. Я думала о том, что получается - мы купили дом царевниной няньки. Только вот как она у нас оказалась? В общем, сколько живешь, столько удивляешься. И что значит последний срок?
  После ужина царевна сказала слугам, что устала и ляжет спать раньше, чтоб не ходили и не беспокоили. Ну, кроме пожара, наводнения и других стихийных бедствий. Те выслушали ее, поклонились и ушли. А я подумала и сказала.
  - Может на ручку двери записку повесить "не беспокоить". Для дополнительного напоминания.
  Марья подумала и согласилась. Повесили мы эту табличку, саму дверь закрыли на ключ и стали собираться. Я быстро переоделась, убрала волосы под бандану, завязала ее потуже и обернулась. Маша никак не могла справиться с джинсами. Пришлось ей помочь. Царевна в первый раз в жизни наряжалась в брюки. Натянув одежду, она первым делом подбежала к зеркалу и стала себя разглядывать то с одной стороны, то с другой.
  - А что, красиво, - вдруг заявила она. - Немного непривычно, но это временно. Хорошо бы нянька эту одежду обратно не забрала. Представляешь, нарядиться мальчишкой, удрать и спрятаться. Нипочем не догадаются.
  - Ага, если ты косу спрячешь, - и я протянула ей платок. Вот тут-то мы и помучались. У меня волосы короткие. Никаких проблем. А у Марьи коса до пояса. В общем, пришлось повозиться, но упорство победило. И вот мы встали перед зеркалом. Джинсы черные, футболки черные, кроссовки тоже. Правда, на них всякие синие полоски были, но это ерунда. Платки тоже черные с какими-то мелкими белыми иероглифами.
  - Спецназ, - прокомментировала я увиденное. - Еще только лица разрисовать осталось и автоматы в руки.
  - Что? - не поняла царевна.
  - Да так, ерунда, - вздохнула я. - Не обращай внимания.
  Маша посмотрела в окно. За стеклом было темно. На небе сияли звезды, и месяц выглядывал из-за тучки. Дворец затихал. Здесь рано ложились спать и рано вставали.
  - Посидим на дорожку, - предложила царевна, и мы уселись на скамейку. Честно говоря, я волновалась. Это дома я была уверена в своих проделках. А здесь..., но сиди, не сиди, а идти надо.
  - Как мы из дворца-то выберемся? - поинтересовалась я.
  - Выберемся. Я же все ходы-выходы знаю, - утешила меня Маша.
  Мы открыли дверь и огляделись по сторонам. Кругом было тихо. Царевна закрыла дверь на ключ, спрятала его в карман. Табличку с двери снимать не стали. Пусть висит, с толку сбивает. Стараясь не шуметь, прокрались по коридору. Спустились по лесенке. Вот и заветное окно. Рама открылась со слабым скрипом. Мы замерли, прислушались: никого. Вылезли в сад.
  - Где-то здесь наверняка есть дыра в заборе, - предположила Марья.
  - Конечно, есть, - подтвердила я. - Я сегодня через такую дыру в сад пролезла, когда меня стража не пустила во дворец.
  И мы пошли вдоль забора, отыскивая оторванную доску. Потом пролезли в пролом и пошли по направлению дома учителя. Я ощущала себя нормально, так как дома частенько гуляла в таком виде. А царевна все что-то на себе поддергивала, прилаживала, вздыхала, спотыкаясь. В общем, я не выдержала.
  - Марья, прекрати сейчас же. Или иди нормально, или отправляйся во дворец. Это как можно в темноте идти вперед, а голова назад повернута. Что ты там у себя разглядываешь? Думаешь, хвост вырос? Так вот, ничего подобного.
  - Непривычно как-то, - раздался жалобный голос царевны. - Девица должна в сарафане ходить, чтоб походка плавная была. А тут как мужик... Увидят - засмеют. Или хуже того, побьют.
  - Ты не о том думаешь. Кто тебя сейчас в темноте разглядывать будет: девчонка ты или парень. Лучше почувствуй, насколько в этой одежде удобнее лазать, прыгать и бегать. Что очень важно сейчас. Может, удирать придется. Так что успокойся.
  Так, разговаривая, мы дошли до места встречи. Учитель не спал. В его окне горел огонек. Нас ждали. Я постучала в дверь.
  - Войдите, - раздался голос учителя.
  Мы вошли. Хозяин сидел на табурете перед моим рисунком. Видно, дельтаплан его заворожил. Он обернулся на стук двери и растерянно посмотрел на нас. Мы поздоровались.
  - Здравствуйте, люди добрые. Что-то я вас не признаю никак. Вы кто такие будете.
  - Это я, господин учитель, Катерина. Просто мы переоделись. Такая одежда удобнее, и от вашей крапивы спасает. Уж очень она здесь жгучая.
  - А кто с тобой?
  - Марья-царевна.
  - Марья-царевна! В таком виде!.. А что царь-батюшка скажет, коли узнает?
  - Не узнает, - ответила Марья.
  - А где Тришка и Мишка? - спросила я.
  - Сейчас подойдут. Они проверяют, заснул Емеля или нет. Да какая у дома стража. Дырку в заборе они еще днем сделали на всякий случай.
  - А зачем нам в дом идти. Нам главное щуку отпустить, а она в воде.
  В это время дверь хлопнула, и в дом вбежали Тришка и Мишка. Старший с ходу заговорил.
  - Все высмотрели. Емеля уже спать улегся. Стража у крыльца с фонарями сидит. Только не все. Еще под окнами двое ходят. А Емеля... - тут он увидел нас, вытаращил глаза и умолк. Учитель спросил:
  - Так что там Емеля?
  В ответ Тришка показал на нас пальцем и спросил
  - А это кто?
  - Это Катя и Марья-царевна.
  - Ну вот, мало нам одной... Да еще и в мужскую одежду нарядились.
  - Ты бы подумал сначала, а потом возмущался, - не выдержала я. - Как бы мы в юбках через забор полезли? Или бежать придется, или прыгать. Запутаться же можно. А так удобно.
  - А Марья-царевна зачем здесь? Нас царь сразу в темницу посадит или голову с плеч долой... мы так не договаривались.
  - Ничего, царевна заступится. Все же для нее.
  Учитель послушал нас, а потом сказал.
  - Давайте все же о деле. Триша, ты что-то про Емелю хотел сказать.
  - Он опять приказал на веревку, к которой щука привязана, колокольчиков навесить. Чтоб звонили, если кто веревочку тронет.
  - А если он сам во сне ногой дернет? - спросила я
  - Вот стража и будет бегать на каждый звонок проверять, нет ли злоумышленников.
  - Ну что ж, пора, - сказал учитель, и мы пошли. В темноте подобрались к самому берегу. Уже веревку видно, на которой щука привязана.
  - Что делать будем? - спросила я
  - Знамо что. Кому-то в речку лезть надо и щуку отвязывать, - ответил Тришка. Тут Мишка тихонько напомнил:
  - А колокольчики?
  - Правда, чуть Емеля во сне ногой дрыгнет или кошка пробежит или собака. Или мы... стража тут как тут.
  И тут колокольчики зазвенели. Уж не знаю, кто там дернул за веревочку. Мы спрятались в кусты. Стражники побегали-побегали, никого не нашли и стали расходиться по своим местам. Я слышала, как один из них ворчал
  - Сам спит, а другим покоя не дает. Ногу бы привязал или спал бы спокойно. Чтоб нам попусту не бегать. - А второй добавил:
  - Не побегу больше. Пусть хоть зазвонится.
  На это первый ответил
  - Зазвонит, так побежишь. Вдруг он царем станет, коли на царевне женится. Подумал? Вот то-то и оно.
  И оба пошли на свое место около дома. Тут мне в голову пришла идея.
  - Здесь глина есть поблизости? - спросила я.
  - Да тут около берега ее полно, - ответил Тришка. - А что?
  - Надо глины набрать и залепить колокольчики. Кстати, сколько их?
  - Три. Я считал, - тихо сказал Мишка.
  - Молодец. Нужно кому-то держать эти колокольчики, а кому-то их глиной залеплять. Потом быстро отвязать щуку и отпустить ее. Пусть плывет.
  - А чего отпускать? - удивился Тришка. -Да из нее такая уха получится. Или пусть нам всякие желания выполняет.
  - С ума сошел, - зашипела я. - Что за народ. Тут, можно сказать, уникальная щука плавает. Единственный экземпляр! А они ее в суп. Да чем ты лучше Емели в таком случае? Ничего не берегут. Вот из-за таких в наше время половины зверей уже нет.
  - Пошутить нельзя, - разобиделся Тришка, - раскомандовалась тут.
  - Не спорьте, - сказала Марья-царевна. - Миша пойдет наберет глины и водой ее смочит, чтоб мягкой была. А вы, спорщики, - обернулась она к нам, - тихонько проберитесь во двор и постарайтесь, чтоб колокольчики не звенели.
  Мы с Тришкой осторожно, как партизаны, пробрались во двор, нашли колокольчики и держали их руками, чтоб они не брякали. Через некоторое время появились Марья-царевна и Миша. Они принесли глину и благополучно устранили источник звона. И теперь, как бы Емеля не крутился, все было тихо. Потом мы осторожно выбрались из двора Емели и отправились на берег. В это время Емеля, очевидно, резко повернулся во сне, или случилось что-то еще, но щуку мы нашли лежащей на берегу. Она была еще жива, и мальчишки быстренько оттащили ее в воду. А потом стали отвязывать. Освободив рыбину, они схватили бечевку и отправились куда-то с ней.
  - Вы что надумали? - спросила их Марья.
  - Но ведь нельзя веревку так просто оставлять. Емеля почувствует, что на этом конце никого нет, тревогу поднимет. Вот мы и решили привязать веревку к Барбосу. Он в конуре сидит. Все веселее будет. И с цепи его спустим, - братья ехидно засмеялись. Потом побежали выполнять задуманное. А мы с Марьей остались на берегу. Я вглядывалась в темную воду и боялась. Что мы все же опоздали и щука не выживет. Но тут она плеснула хвостом и сказала
  - Спасибо вам, люди добрые, за то что спасли меня, не оставили моих детушек сиротами. Если что пожелаете...
  - Нет, - перебила я щуку. - Не надо выполнять ничьих желаний. Кроме своих собственных. Ты уже много их исполнила, и какая благодарность? Пусть каждый сам всего добивается в своей жизни. А ты плыви к своим детям и забудь всю эту историю, как страшный сон. Никаких обязательств никому, и особенно Емеле. Хорошо?
  - Будь по-твоему, - и щука, плеснув хвостом, уплыла.
  Мы с Марьей посмотрели друг на друга и тут до меня дошло... А как я домой попаду? Видно царевна подумала о том же, потому что обняла меня и погладила по голове.
  - Не переживай, что-нибудь придумаем.
  Явились довольные собой мальчишки и рассказали, что они привязали веревку на шею Барбоса. Для этого они загодя утащили из дома здоровенную кость, чтоб пес их не цапнул во время этого действия. Колокольчики от глины они тоже освободили. В общем, надо бежать, пока веселье не началось. Попадемся, мало не покажется.
  И мы побежали к домику учителя. Все ему рассказали. Он улыбнулся и назвал нас баловниками. Но освобождение щуки одобрил. Потом мне пришлось рассказать все, что я знала о дельтапланах. Как на них летают, о мерах безопасности. Глаза у мальчишек загорелись. Потом я рассказала о примерном устройстве дельтаплана, из чего их делают.
  - Ну что ж, остальное придет опытным путем, - задумчиво сказал учитель, и я поняла, что батюшке-царю придется погреб расширять.
  Потом мы разошлись по домам. Мальчишки к себе, мы с Машей во дворец. И легли спать, оставив все возможные проблемы на завтра. Утро вечера мудренее. Ночью мне опять приснилась бабуля в бандане. Она смеялась и ехидно спрашивала:
  - Что ж ты у щуки ничего не попросила? Уж не рассыпалась бы она от одного желания. Но раз ты такая добрая, посмотрим, какая ты храбрая. Завтра ночью на Кудыкиной горе я ступу свою оставлю. Там, где ты на ней приземлилась. Сядешь в ступу, махнешь метлой, как я учила и скажешь: "В гостях хорошо, а дома Лучше". Увидишь, что будет.
  И тут знакомый противный голос произнес знакомые слова: "Game over". Бабуля пропала, и сон кончился.
  Утро началось с переполоха. Из деревни прибежали мальчишки и, давясь от смеха, рассказали, что у Емели щука обернулась злющей собакой. А когда тот утром хотел ее о чем-то попросить, вышел на крыльцо и ненароком дернул веревочку, эта псина рявкнула, разогнала всю стражу, а самого Емелю загнала на дерево. Теперь Емеля сидит на ветке и боится упасть, а пес его сторожит и никуда не отпускает. Больше всего народ веселят колокольчики, привязанные на веревке. А вдруг кто собачку уведет! Люди из дворца тоже бегали смотреть на это, и веселье добавлялось. Горе-волшебник уж и денег сулил тому, кто его освободит, но пока желающих не видать.
  Ближе к обеду во дворец пришел учитель просить царя, чтоб тот Архипа выпустил. Обещал ему, что уж крыльев его ученик больше делать не будет.
  - А что будет? - заинтересовался царь.
  - Поживем - увидим. - туманно пообещал учитель.
  - Что ж, видно день сегодня такой. Прощаю, - сказал царь, и учитель побежал выручать своего любимца. Мы с царевной видели, как они торопливо вышли из дворца, о чем-то разговаривая и размахивая руками. Марья тихо вздохнула, глядя им вслед, потом улыбнулась и сказала:
  - Мне сегодня нянька приснилась. Одета так странно. Говорит: "Передай своей подружке, пусть ступу мою бережет. Жизнь, она длинная, мало ли что".
  Я кивнула головой: все ясно. Мне самой она сказать это не удосужилась.
  Марья посмотрела на меня и говорит:
  - А я ту одежду, что мы ночью надевали, сохраню. Спрячу, пусть лежит. Есть не просит. А теперь пойдем в сад погуляем.
  И мы пошли гулять, благо царь запрет снял. В саду было хорошо. Пели птицы. Потом туда же в сад через дырку в заборе проникли наши помощники. Они рассказали, что учитель упросил мужиков, и те освободили-таки Емелю от собаки. Народ у нас отходчивый. Так они разговаривали с царевной, смеялись. А я слушала все эти разговоры и чувствовала себя пассажиром в ожидании поезда. Они были уже отдельно от меня хотя и не знали об этом. Потом я сходила во дворец, вынесла свой ночной наряд и подарила его братьям на память. Пусть носят. Для них такая одежда в диковинку, ну а у меня дома полгардероба подобным барахлом забито.
  День прошел в ожидании ночи. Вечером я сходила к Марье-царевне и пожелала ей спокойной ночи. Потом вернулась в свою каморку, проверила не забыла ли чего. Дареный гребешок я решила взять с собой. Посидела на дорожку и отправилась на Кудыкину гору искать ступу. Лезла я долго, устала, вымазалась и в таком зачуханом виде вылезла на вершину горы. Небо было звездное, ярко светил месяц, и все было хорошо видно. Ступа стояла на самой вершине горы. Я залезла в нее, взмахнула метлой, произнесла заветную фразу и полетела домой.
  Лететь было страшно. Я закрыла глаза, чтоб не видеть ничего и, очевидно, задремала. Разбудил меня разговор родителей.
  - Где наша дочь? - спрашивала мама.
  - Да вот в ступу залезла, метлой махнула, уселась внутри и сидит. Заснула, наверное.
  - Свежий воздух великая сила, - ответила мама.
  Я чихнула и вылезла наружу.
  - Что мы будем делать с этой ступой? - поинтересовался папа.
  - Метелки в ней хранить будем, - засмеялась мама. - Также грабли и лопаты. А в свободное время мы, женская часть нашего семейства, будем летать в ступе на Лысую гору или куда там еще положено.
  - А я? - спросил папа.
  - Будешь сидеть дома, варить ужин и ждать нас, - улыбнулась мама. - Летать на ступе или помеле сугубо женское дело. Тут она внимательно посмотрела на меня, заметила красивое белое платье, особенно, в каком оно состоянии. А дальше было не интересно, и писать об этом не стоит...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"