Уланова Наталья Викторовна : другие произведения.

"Чёрный город" любимого города

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    - ...Ну вот что конкретно ты делаешь, мамочка?

  
  Мама работала в Чёрном городе. Так издавна называлось место, где сконцентрировала свое производство нефтепереработка, основанная легкой рукой магната Нобеля.
  
   Трубы нещадно коптили небо. И новичку в этой плотной атмосфере дышать было совершенно нечем. Сколько угодно зажимай нос ладошкой или прячь его в складках одежды - бесполезно... Тяжелый воздух всё равно находил лазейки. И душил. Он хотел забрать жизнь, не иначе...
  
   Но старожилы давно привыкли к постоянным выбросам, выхлопам, "подфуниваниям", как говорила мама, и на то или иное изменение в воздухе реагировали возгласами профессионалов, точно определяющих, какая именно установка, проявив активность, не дает о себе позабыть на этот раз.
  
   Так вот, мама работала в Чёрном городе. В тресте "Азнефтехимзаводремонт"...попробуй, выговори... начальником отдела труда и зарплаты.
  
   Наша учительница, заполняя анкеты, никак не смогла уяснить это вызубренное и скороговоркой выпаливаемое название и обязательно просила повторить еще раз.
   И как было не усмехнуться снисходительно, произнося ей это слово по слогам.
  
   Х-мм.... Не знать, где работает моя мама! Так чему же может научить такая учительница?..
  
   Я очень любила приходить к маме на работу. Но в этот раз главная приятность заключалась в том, что разрешили туда приехать самой. Это было здорово! Но и...непросто! Первым делом, нужно было не перепутать номер автобуса. Потому что тридцатый приезжал намного быстрее, а тридцать пятый плутал и плутал по разным нахалстроечным посёлкам.
   А это - украденное у самой себя драгоценное время.
   Но с другой стороны, если выбрать маршрут длиннее, то обязательно проедешь через папину работу.
   Вход на территорию был прегражден высокими воротами, но каждый раз мне казалось, что будь они чуточку приоткрыты, я бы обязательно его увидела!
  
   И этот смешной выбор - поскорее добраться до мамы или, может быть, увидеть папу, некоторое время заставил метаться от автобуса к автобусу.
  
   А ворота и на этот раз оказались закрытыми...
  
   Но за поворотом уже виднеется старый немецкий розовый дом, трамвайная линия и пора готовить десять копеек за проезд.
  
   - Спасибо, дядя! - говорю я, пытаясь скорее спуститься по высоким ступенькам. Одна, вторая, а с третьей можно спрыгнуть.
   - Не за что, дочка! - шофер бросает мою монетку в коробочку, в которой всю дорогу подскакивали другие хорошие денежки. Даже по двадцать копеек! На целую кучу мороженого...
  
   Автобус остановился возле станции метро, которая в те времена носила имя Степана Шаумяна. Здание было мрачным, неприветливым, но послужило мне главным опознавательным ориентиром на пути к маминой работе.
   Через две дорожки и трамвайную линию находился институт нефтехимических процессов с очень красивым бюстом Николаю Дмитриевичу Зелинскому. Я очень любила остановиться рядом и поглазеть на загадочного ученого в плотной шапочке с красивыми усами и бородкой клинышком. Второй бюст - Дмитрию Ивановичу Менделееву - пугал меня своим высоким лбом, длинными волосами и неопрятной бородой.
   Мельком взглянув на него, чтобы окончательно успокоиться, что он на месте и дорога выбрана верная, я постаралась скорее обогнуть здание.
  
   А дальше, всего лишь через два железнодорожных полотна, на которых стояли или изредка двигались цистерны, трехэтажное здание с затейливым портиком.
   Мне именно туда...
  
   Мама так никогда и не узнала, как чья-то незнакомая рука выдернула меня из-под вдруг тронувшихся колес, под которыми хотелось быстрее проскочить.
   А потом собрались люди и очень долго выясняли, как я сюда попала и где мои родители. Какая-то особенно громко орущая тётка заявила, что меня и их надо обязательно сдать в милицию! И показала рукой на высокую стену, по верху которой протянулась колючая проволока. Все знали, что это колония строго режима для женщин.
   Я представила, как папа с мамой сидят из-за меня в тюрьме, и так сжалась от страха, что не могла выдавить из себя ни слова, ни слезинки. Ничего иного не оставалось, как вырвать руку и скорее от них убежать. Удивительно, но следом никто не бросился. Взрослые разбрелись так же незаметно, как и появились. Но страх внутри еще не угомонился, и, оступившись на мелкой гальке, я со всего размаху свалилась на камни. Коленки, руки и локти были разодраны в кровь, синий плащ весь в пыли и каких-то маслянистых темных пятнах, лицо вспотевшее и раскрасневшееся. Но до мамы оставалось всего два шага.
  
   Еле открыв высокую стеклянную дверь, я прошла в вестибюль, но была тут же остановлена вахтёршей, наотрез отказавшейся меня пропускать.
  
   - Да мне на второй этаж! Я к маме!!! Моя мама тут начальник! - орала я, взывая к ней, в полном отчаянии, растирая по щеке предательскую слезу.
  
   - Тут много начальников! И все - начальники! Кто такая твоя мама? - пожилая женщина еле унимала мои расходившиеся руки.
  
   От такого вопроса я аж задохнулась:
   - ...как...кто?...Лидия Леонтьевна!.. у неё отдельный кабинет и... красное кресло!
  
   - А-а-а-а...так бы сразу и сказала, - заулыбалась вахтерша, - проходи, проходи...
  
   Но по лестнице уже спускалась знакомая сотрудница - Прохорова. Её кабинет находился рядом, и она вышла на шум. Прохорова работала начальником отдела кадров. У неё было два сына и муж, но она только для себя покупала орехи, курагу и шоколадные конфеты. Она мило улыбалась одними губами, но глубокопосаженные мелкие глазки излучали какой-то неискренний свет. Голос, правда, был наполнен добротой и любезностью:
   - Пропустите, пропустите! Это Лидии Леонтьевны дочка, - обратилась она к вахтерше.
  
   И окинув меня оценивающим взглядом, усмехнувшись, произнесла:
   - Ты к маме, моя хорошая? Идём, я тебя отведу. Ты так красиво оделась, умница какая. К маме торопилась, да? - И ласково взяла меня за плечи.
  
   Идти с ней даже к маме не хотелось категорически...
  
   Пока мы шли по коридору, она открывала двери и предлагала поздороваться с сотрудниками. Все осматривали меня с ног до головы и очень ласково улыбались. Но в этих улыбках было что-то такое, от чего хотелось съежиться или провалиться сквозь землю.
   По дороге встретили Седу. Она была женой торгового работника, на работе валяла дурака и могла говорить только о золоте и бриллиантах.
   Она тут же, отстранив Прохорову, взяла меня за руку, расцеловала и отвела к себе в кабинет. Причесала, обработала ранки и забрала плащ.
   - Маме скажешь, что плащ у меня в кабинете сняла. Идем, доченька. Мы в субботу едем на шашлыки в наш пионерлагерь, скажи маме, чтобы тебя тоже взяла. Как мы без такой хорошенькой девочки поедем? Не поедем - точно! - и по-доброму так улыбнулась.
  
   Седа мне очень понравилась. Жалко, что я про бриллианты ничего не знала и не смогла с ней ни о чем поговорить.
  
   Мамины сотрудники встретили меня очень радушно. Поднялись со своих мест, окружили со всех сторон, стали обнимать, целовать и вручать конфеты.
  
   Юрка Царукян, мамин помощник и страшный бездельник, из-за того, что его отец работал третьим секретарем райисполкома, постучал к маме в кабинет и спросил - могу ли я войти.
   Ему ответили согласием.
  
   Мама сидела за столом, как всегда заваленным разными бумагами, и громко говорила по телефону. Она взглянула на меня поверх очков и рукой показала на стул. Разговор никак не заканчивался, и сидеть просто так было скучно. Счётная машинка, из-за которой я фактически и пришла, высвечивала на табло зеленые цифры. Без разрешения взять её я не решилась. А ведь так хотелось понажимать на эти удивительные волшебные кнопочки, которым решить самый сложный пример не составляло никакого труда! И сейчас в кармашке лежал аккуратно сложенный листочек в клеточку с двумя заданиями, которые помогла бы выполнить эта машинка. Тайному предприятию грозил полный крах...
  
   Я слезла со стула, прошлась по комнате, подошла к маминому столу, потрогала бумажки, подтянулась и поцеловала её в щечку. Затем решила посмотреть, что интересного лежит в ящике стола. Но там были папки, папки, папки...
   Пудреница.
   Не такая, как дома.
   - Это твоя, мамочка? - удивленно спросила я.
   Мама к тому времени уже повесила трубку и что-то внимательно изучала в своих документах. Она посмотрела на меня, на пудреницу и сказала:
   - Да, моя.
   - А зачем тебе еще одна?! - я продолжала недоумевать.
   Мама еще раз оторвалась от своих бумаг:
   - Так та для дома, а эта для работы. Секундочку подожди..., - и снова уткнулась в свою работу.
  
   Я тихонечко походила по паркету, тщательно выбирая не скрипучие половички. Подошла к окну и увидела, что к зданию идет хромой калека, который постоянно приносил чёрную икру, балык и осетрину. Он был спекулянт, известный на всю округу. Его давно разыскивала милиция, но поймать никак не могла.
   Я знала, что преступников находят по отпечаткам пальцев. Но у этого человека вместо рук были культяшки. Потому он так беспрепятственно проходил мимо милиционеров и даже вежливо здоровался.
  
   На другом столе стояла пишущая машинка с заправленным белым листом. Я потрогала гладкие клавиши и загадала желание, заранее не веря в вероятность его исполнения. Я хотела когда-нибудь работать так, чтобы всю жизнь выстукивать по этим буковкам. Конечно, это же намного интереснее, чем вот так, как мама, сиднем просиживать над какими-то непонятными бумагами.
  
   - Мамочка, а что ты делаешь? - из-за машинки я еле еле видела маму.
  
   Та еще раз отложила документы, повернула голову в мою сторону и ответила:
   - Работаю.
   - Так я вижу, что ты работаешь. А что ты делаешь?
   Мама продолжала на меня смотреть, но уже как-то растерянно...
  
   - ...Ну вот что конкретно ты делаешь, мамочка?
  
   - Сейчас? Отчет готовлю. Смету составляю. Сейчас ко мне придут начальники цехов, буду разбирать их данные. Они там что-то намудрили... Да, кстати, а где твой плащ? Ты так пришла?! - мама снова стала мамой.
  
   Но на мое счастье в комнату заглянул Юрка и спросил у мамы - будет ли она брать икру.
  
   Мама посмотрела на меня, улыбнулась выжидательно вытаращенным глазам, и сухо сказала Юрке, чтобы этот спекулянт зашел к ней в кабинет.
  
   В комнате резко запахло рыбой. А спекулянт раскрыл одну из своих необъятных сумок.
   В ней, завернутая в прозрачную бумагу для гвоздичных букетов и расфасованная по нужному количеству граммов и килограммов, длинными столбиками лежала икра.
  
   - Ну что, сколько возьмем? - мама посмотрела на меня.
  
   Я бы взяла всю сумку.... Но скромно опустила голову, чтобы скрыть блеск своих разгоревшихся глаз.
   И еще потому, что стеснялась просить родителей о каких-то покупках. Вслух я никогда и ничего не хотела. И мама об этом знала.
  
   Но на всякий случай решила еще раз посоветоваться со мной:
   - Так, полкило или килограмм?
  
   Но я упорно молчала.
  
   - Ладно, килограмм икры и балыка столько же... Так...может еще рыбы возьмём?
  
   И по моему довольному взгляду поняла, что брать надо обязательно!
  
   На обратном пути автобусы меняли свой маршрут, и тридцатый ехал по пути тридцать пятого. Еще раз не ошибиться!
  
   12.04.2006
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"