Уфимов Пётр Николаевич : другие произведения.

Девятая (последняя редакция)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  Кирпичный обломок догнал меня в тот момент, когда я уже почти добежал, совсем было успел к спасительному окошку подвала.
  Бок мигом онемел, лапы подкосились, а тело по инерции ещё немного проехалось и я врезался головой в бетонную стену.
  
  Провал в темноту.
  
  Но вот, медленно, по крупинке сознание просачивается обратно. И новое обретение себя не доставляет радости. Мир вокруг: побеленные стволы деревьев, заросли кустарника, угол мусорного бака - всё утратило привычные чёткие очертания, стало зыбким, ненадёжно-расплывчатым. Невесёлые дела...
  Сотрясение мозга?..
  Да, так и есть, вот уже стало подташнивать...
  Очень хочется поддаться бессилию, дурноте и головокружению, расслабиться, утонуть, раствориться в ласково обволакивающем мареве...
  Нельзя.
  Нельзя!
  Я сказал, - нельзя!!!
  Там - в зыбком зябком мире - раннее утро.
  Уже отзвонили колокольчики молочниц. Значит, скоро из подъездов потянутся собачники со своими скулящими питомцами. У них ежедневный утренний ритуал. Прогулка.
  Ох, сколько же удовольствия получат эти блохастые 'друзья человека', обнаружив такой нежданный подарок - моё израненное беспомощное тело!..
  Ни фига!
  Облезете, шавки шелудивые!
  Вот сейчас полежу ещё немного, накоплю сил для рывка и закончу вчерашний путь к спасению. В подвал. Ведь осталось-то: каких-то полметра вверх по вертикальной стенке...
  
  Хотя, пожалуй, это будет самая трудная и, возможно, последняя из моих дорог...
  
  ***
  
  Дороги.
  Тропы жизни.
  Я помню их все.
  
  Помню самую первую.
  Вот я - впервые выбрался из большого деревянного ящика, где появился на свет, и на дрожащих, спотыкающихся лапках боязливо шлёпаю прочь от матери в страшную неизвестность огромной тёмной комнаты.
  Это, - когда любопытство в первый раз пересилило страх.
  Мама. Тёплая, такая нежная, бескорыстно заботливая, родная.
  Мама. За все эти промозглые годы я не забыл тебя. Твоё убаюкивающее мурлыканье, ласковые прикосновения твоего языка, мягко вылизывающего младенческую шёрстку...
  Теперь, стоя у края, я понимаю: время, проведённое с тобой - лучшее в моей пёстрой, богатой событиями, напоённой многоцветными режущими воспоминаниями, жизни.
  Мама...
  
  Но всё когда-нибудь заканчивается. И наступил день, когда я отправился в следующую дорогу.
  Хозяин - противно пропахший табаком огромный краснолицый человек - посадил меня, вместе с братьями и сёстрами, в плетёную корзинку и они с девочкой - моей первой хозяйкой - повезли нас на птичий рынок.
  Я навсегда покинул ту первую, ставшую уже привычной и совсем не страшной квартиру.
  И тебя, мама...
  Сколько же всего нового: одуряющих запахов, непривычных звуков, пёстрых красок, мельтешащих картин обрушилось на меня разом! Ошеломлённый, я запомнил только их.
  Правда, помню ещё, как ехал с рынка. Уже с другой девочкой - новой хозяйкой - и её матерью - нервной крикливой дамой, окутанной каким-то ненастоящим, тошнотворно-приторным духом.
  Эта женщина, её отвратительный неестественный запах, сразу мне страшно не понравились. И, как оказалось, - не зря...
  
  Первый год в новой квартире промелькнул незаметно.
  Девочка возилась со мной целыми днями: обряжала в кукольные чепчики, платья или штанишки, таскала и баюкала на руках, мы подолгу увлечённо играли в 'догони бумажку' и 'прикати шарик', а когда я немного подрос - меня стали выводить гулять. На двор.
  Не скажу, чтобы мне так уж нравились ошейник и цепочка, которые непременно одевались перед каждым 'выходом в свет'... но в остальном я был доволен. Жизнью, хозяйкой, собой. И, прогуливаясь на поводке, презрительно поглядывал на грязных худющих беспризорников, что вечно капались в мусорных баках...
  
  А время шло. Из игривого неуклюжего подростка я вдруг превратился в молодого, вполне симпатичного... в общем, наступила моя первая взрослая весна.
  Мир изменился. Или изменился я сам? Наверно, изменились мы оба - став ярче, чётче, объёмнее...
  У нас появилась цель. У меня и у мира. И, что самое чудесное и удивительное, - эти цели совпадали.
  Теперь целыми днями я торчал у окна, (на улицу меня почему-то выводить перестали), смотрел сквозь не мытое с осени стекло и хотел.
  Хотел туда - в мир.
  И, устав от бесконечного хотения, уже не просто переполнявшего, уже кипящего, бьющего наружу тяжкими густыми потоками, я громко орал, я носился по комнате, я рвал в клочья подвернувшиеся хозяйские вещи. Только чтобы немного погасить, утихомирить это...
  
  Всё кончилось в один ясный мартовский день.
  С утра мать хозяйки (та самая надушенная дама) названивала куда-то по телефону, потом долго и громко, до крика, разговаривала с дочкой в соседней комнате...
  Ближе к обеду они, наконец, вышли, и заплаканная девочка подозвала меня. Подхватив на руки, она порывисто прижала меня к лицу, принялась нежно гладить, всхлипывая шептать что-то ласковое, успокаивающее...
  А когда, замурлыкав, я привычно расслабился в хозяйских руках, подошла мать, быстро выхватила меня у девочки и засунула в большую дорожную сумку. Молния застегнулась. Я остался в темноте и недоумении.
  
  Дурманящая бензиновая вонь. Дорожная тряска. Противный визг тормозов. Толчок. Приехали.
  Сильные острые запахи. Такими была наполнена наша квартира минувшей зимой, когда приезжал гость - дедушка хозяйки. Старик привёз много разных пузырьков и баночек - источника этих неприятных запахов... Ладно, не о нём ведь речь...
  Сумку открыли.
  Слепяще белое помещение: белый резкий свет, белые стены, белый стол, белые одежды на людях - мужчине и двух женщинах...
  Почему-то стало страшно.
  Зачем меня сюда привезли?!!
  Что они собираются делать?!!
  Неужели?..
  Нет!!!
  Я всё понял. Мой сосед по площадке - вялый, заплывший жиром увалень, не интересующийся ничем, кроме еды и сна!
  ОНИ ХОТЯТ СДЕЛАТЬ МЕНЯ ТАКИМ!!!
  НЕТ!!!
  ПОЖАЛУЙСТА, НЕТ!!!
  Ко мне потянулась рука. В руке мокрая тряпочка. Сладенький, подленький, противно липкий запах...
  Я зубами, когтями - всем, чем смог - вцепился в эту ненавистную руку, нацелившуюся зачеркнуть, уничтожить... убить наиподлейшим образом... убить, оставив в живых...
  
  Дальше - помню плохо. Обрывками видится: я с воем мчусь по широким запутанным коридорам в поисках выхода из этого страшного места... Наверное, я выпрыгнул в окно, разбив своим телом стекло. Потом долго болели глубокие порезы.
  
  Что было после? Разное. Обретя свободу, я познал многое. Слишком многое...
  
  Вспенивающий кровь аромат самки и пьянящее ощущение всемогущества, когда она откликается на зов и становится твоей - мягкой, уступчивой, покорной...
  
  Дикую, невероятную смесь страха, отчаяния и ярости, когда ты зажат в угол, а на тебя неумолимо, неспешной походкой хозяев положения, движется голодная свора.
  И выхода нет.
  А ты, полоснув лапой по оскаленной морде первого, проскакиваешь под самым хвостом второго, чудом уворачиваешься от щёлкнувших зубов третьего пса и уходишь... Уходишь!
  И так всю жизнь.
  
  Тупую зимнюю безнадёжность, овладевающую тобой, когда тело онемело от холода, обессилено голодом и ты уверен: вот он - конец! Но это уже не важно. Без-раз-лич-но.
  
  И самое главное - пронесённое сквозь всю мою драную жизнь - чувство ненависти к людям.
  Всегда.
  Каждое отравленное ожиданием опасности мгновение,
  Каждый тусклый помоечный рассвет,
  Каждый умирающий окровавленный закат.
  Я помнил белую комнату.
  И я ненавидел.
  Лишь мощная рука инстинкта самосохранения удерживала меня, не давая вцепиться когтями в лицо очередному человеческому детёнышу, присевшему рядом на корточки и умилённо лопочущему: 'кися, кися, кися...'
  Ребенок вырастет, повзрослеет, станет трезвомыслящим и практичным. Однажды посадит своего питомца, свою живую мягкую игрушку в сумку и повезёт его, не ждущего подвоха, в то жуткое место, где одним быстрым движением отнимут всё. Всё, ради чего стоит жить.
  Ведь человек уверен - он вправе. И, больше того, лицемерно считает свой поступок гуманным. Называет ЭТО милосердием!..
  
  Ненавижу!!!
  
  ***
  
  Впрочем, на ненависть не осталось времени.
  И на воспоминания тоже.
  Ни на что не осталось.
  
  Жуткая резкая вонь мокрой собачьей шерсти. Запах смерти.
  Они всё-таки достали меня.
  Страшно ли мне?
  Пожалуй, - нет. Всё равно это случится. А сейчас, завтра или ещё через год - какая разница...
  
  Освобождение. От всего.
  Даже от ненависти. Да - от ненависти.
  Ведь, знаете, чего мне вдруг захотелось больше всего на свете?
  Остро захотелось подойти к хозяйке, потереться об её ноги, а потом уютно лежать на коленях, тихонько мурлыча песню умиротворения...
  
  март 2006
  редакция 2009
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"