Олег настолько боится взрослеть, что встречает Новый Год с бабушкой. Но его "питерпенство" подвергается суровому испытанию. Изменят ли Олега сверхъестественные явления и котята?
Ох, уж эти очереди... Можно подумать, что почта - это такое специальное место, практически заповедник давно канувших в лету советских времен. И, похоже, что половина ожидающих приходит сюда поностальгировать. Сам-то Олег посещал почту всего раз в год. При этом он успевал вспомнить весь свой арсенал замысловатых проклятий. Сейчас он одаривал ими по очереди то мужчину, которому требовалось отправить два десятка заказных писем, то грузную даму с огромными ящиками посылок, то почтовую работницу, то и дело исчезающую в недрах почтовых помещений. Но ничего не поделаешь, надо смириться и вытерпеть до конца. И все из-за одной открытки. Точнее из-за того, что Кира категорически не приемлет интернет, и поздравить ее электронной открыткой не получится. Разумеется, Олег позвонит где-то около полуночи, чтобы поздравить лично, но новогодняя открытка - это священная традиция. Она повелась между ними с тех пор, когда Олег перебрался из Питера в Москву.
Он вздохнул. Конец декабря на дворе, а у людей не находится дел более интересных и важных, чем торчать на почте, отправляя заказные письма и посылки. Ну и пусть. Куда ему, в конце концов, спешить? Домой, к компу? Успеет еще насладиться обществом виртуальных собеседников - ему с ними, как-никак, Новый год встречать. Если, конечно, он не передумает и не помчится к Маринке на дачу, наскоро собравшись. Но он не передумает и не даст себя уговорить. И бесполезно атаковать его звонками и заманушными СМСками. Олег твердо решил, что не поедет. Будет встречать Рождество дома один, а потом и Новый год. Впервые в жизни. Ну и не случится с ним ничего страшного. Вон Кира сколько лет уже одна отмечает и не жалуется...
Кира! Она встречает праздники в одиночестве, а он год за годом шлет ей открытки. А что, собственно говоря, мешает ему вместо традиционной открытки самолично свалиться, как снег на голову? Рождество в обществе Киры - это здорово. Никто не умеет его праздновать так, как Кира. Впрочем, его вообще мало кто умеет праздновать. Зато уж Кира в этом просто божественна. Решено! Он сейчас рванет домой, побросает вещи в рюкзак и двинется в сторону Ленинградского вокзала, чтобы отбыть с первым же поездом до Питера.
Олег, окрыленный неожиданным решением, только собрался покинуть осточертевшую почту, как подошла его очередь. Открытку он все же купил, чтобы не было мучительно больно за бесцельно потраченное время. По дороге домой выяснилось, что если уж стоящая идея забредает в непутевую голову, то приводит с собой компанию, очевидно, дабы не пребывать там в полнейшем одиночестве. Вслед за мыслью отправиться в Питер к Кире он надумал оттуда рвануть на пароме в Финляндию, покататься на сноуборде. Давно ведь собирался. Точнее, они собирались - все вместе. Но, конечно же, по семейным обстоятельствам замечательные планы раз за разом терпели крах. Ну и пусть возят детей на саночках и водят хороводы с нанятым Дедом Морозом, а он поедет кататься. Один, так один. Если уж встречать Новый год одному, то все лучше в деревянном домике у камина с бокалом горячего глинтвейна и видом на заснеженные склоны, чем в московской квартире под "Иронию судьбы" по всем каналам и бодренько-пафосные воззвания президента. Хотя Новый год - это после, а вот Рождество он встретит с Кирой, в ее старой питерской квартире.
По дороге на вокзал Олег был доволен собой донельзя. Еще бы! Грядущие праздники вместо пустых и тоскливых сулили стать самыми запоминающимися за последние годы. Как же он все замечательно придумал! Новогодние божества проявили к Олегу очередную благосклонность, подарив билеты на "Красную стрелу", которая по расписанию отправлялась через пару часов. А ведь на этот поезд и в обычное-то время билеты раскупались заранее, не то что накануне Рождества. Впрочем, Рождество по западному календарю праздником не считалось. Вот числа тридцатого декабря махнуть в Питер можно будет и не мечтать. Это же все-таки реальный мир, а не "Ирония судьбы" какая-нибудь.
Уже сидя в вагоне, дожидаясь отправления поезда, Олег занялся рассылкой СМС, оповещающих друзей, которых он покидает, о своих планах на ближайшее будущее. А Маринке, как устроительнице торжества, даже позвонил, чтобы в очередной раз извиниться за отсутствие.
И вот поезд тронулся, улыбчивая проводница проверила билеты и обещала принести чай. И принесла - в традиционном подстаканнике, с кусочками рафинада и долькой лимона на блюдце. Не прошло и десяти минут, как Олег отдавал прощальный салют московским улицам, поднося к окну стакан с чаем. Неужели это он несколько часов назад злился на весь мир, стоя в очереди на почте? Как бы не так! В поезде сейчас ехал совсем другой человек. И этот другой Олегу определенно больше нравился. И что же нужно было, чтоб все так резко поменялось? Всего-навсего решить поехать на Рождество к бабушке!
***
Петербург встретил Олега легким морозцем и блестками снежной пыли, танцующими в воздухе. Сложно было сказать, какое сейчас время суток - глубокая ночь или очень раннее утро. Кира наверняка спит и будет спать еще часов пять, как минимум. Сколько Олег ее помнил, бабушка всегда была той еще совой. С ее работой в театре и вечерними спектаклями такой режим казался вполне оправданным. А когда Кира перестала танцевать, менять образ жизни было уже поздно, да и незачем. В конце концов, разве кому-то мешает, что она просыпается ближе к полудню? Хотя временами все-таки мешает. Например, сейчас Олег оказался перед дилеммой: или будить Киру, или шататься по городу часов до одиннадцати. Он выбрал последнее. Будить Киру мало того, что само по себе неправильно, негуманно и опасно, так еще и все впечатление от задуманного сюрприза будет смазано. Мало что ли в Питере кафе, где можно выпить кофе, а заодно, пользуясь ресторанным вай-фаем, поработать немного над последним проектом. У Киры дома доступа в сеть точно не будет. Впрочем, ну его, этот интернет! Уж лучше с бабушкой наговориться вдоволь - подумать только, ведь целую вечность не виделись! А работа, как известно, не волк...
Питерские кафе, будто сговорившись, решили обмануть ожидания столичного гостя. Почти все открывались как раз ко времени пробуждения Киры, в лучшем случае, на час раньше. Погулять по городу детства, встречая зимний рассвет где-нибудь на мосту - тема заманчивая, но бродить несколько часов со сноубордом наперевес - то еще удовольствие. Олег приуныл и почти было решился вернуться на Московский вокзал, к сомнительным, зато круглосуточным кафешкам, или хотя бы камере хранения, где можно оставить борд... Но тут рождественские ангелы натолкнули его на мысль, не менее гениальную, чем давешнее решение отравиться к Кире. Ведь на его связке ключей уже много лет висит ключ от бабушкиной квартиры, точнее от квартиры, которая когда-то была их общей. Довольный собой, Олег пешком отправился до Лиговского проспекта, а оттуда свернул в знакомый двор. Пришлось, правда, померзнуть у закрытых дверей подъезда, но собачники, на которых так надеялся Олег, не подвели. Минут через двадцать владелец почтенного бассета помог своему питомцу оказаться на улице, а изрядно замершему Олегу - в подъезде. Точнее, в передней - пора временно забыть московские термины. Четвертый этаж, зеленая дверь, которую Олег постарался открыть как можно тише. Теперь уже принципиально важно довести сюрпризность своего появления до абсолюта.
В прихожей стоял привычный, но почти забытый запах каких-то сухих трав, до которых бабушка была большая охотница. Раскладывала мешочки с этим сеном, где только можно. Впрочем, даже это дурацкое пристрастие Кира умудрилась обставить так, что оно казалось окружающим проявлением яркой индивидуальности. Мешочки, которые, как выяснилось, правильно назывались "саше", Кира собственноручно вышивала всяческими бусинами, бисером и тому подобным. А после, обратив внимание на Кирину страсть, ее друзья стали привозить ей саше из самых разных мест, в том числе из Прованса - родины этой милой ерунды. С непривычки у человека от этой смеси запахов могла закружиться голова, но для Киры, похоже, именно такова была формула обогащенного кислорода. К запахам трав примешивались ароматы свежей хвои и какой-то выпечки.
Олег потихоньку снял куртку и ботинки и на цыпочках прошел в гостиную. Кира-то, конечно, в спальне, спит и видит сто тридцать восьмой сон. В том, что бабушка дома, Олег почему-то не сомневался, а потому не стал проверять. В гостиной в эркерном углублении окна стояла елка. Живая. Искусственные елки Кира не признавала, наряду с интернетом и растворимым кофе. Елка была наряжена, а гирлянда горела. В этом была вся Кира - оставить включенной гирлянду в пустой комнате ради мимолетной возможности любоваться разноцветными огоньками, проходя через гостиную в темноте. Олег улыбнулся и завалился на диван. Минут пять лежал, глядя на елку и на окно за ней, где черные краски постепенно сменялись серыми, а ночь уступала место дню.
***
Когда Олег вновь открыл глаза, день не только наступил, но, похоже, перевалил за половину. Первое, что он увидел - Киру, восседающую на кресле с каким-то замысловатым вязанием в руках. Бабушка настолько погрузилась в рукоделие, что не заметила пробуждения нежданного гостя. Несмотря на вязание, классическую бабушку Кира напоминала мало. Нет, она не выглядела юной: не миновали ее и морщинки, и седина. Но какая это была седина! Снежно-белые, густые, достающие до пояса, волосы Кира всегда носила распущенными, отчего издали напоминала эльфийскую владычицу. Ощущение усиливали ее наряды - платья и юбки неизменно длиной до щиколотки. Всю одежду Кира шила себе сама, да такую, что могла бы нажить состояние как модельер. Совершенно невероятное сочетание различных тканей, кружев, тесьмы, вышивки, бисера придавало ее гардеробу уникальность. При этом платья Киры, по большей части черные или темно-синие, отнюдь не казались молодежными, но на одежду для старушек походили еще меньше. Скорее, они находились за гранью времени, а порой казались Олегу вообще одеждой из другого мира. Вот и сейчас она была в одном из своих неисчислимых черных одеяний, эффектно контрастировавших с белыми волосами. В общем, в свои семьдесят пять, Кира куда меньше походила на бабушку, чем ее собственная дочь - мама Олега.
- Кира, - сонно пробормотал Олег.
- С добрым утром, юноша, - она тепло и весело улыбнулась, складывая вязание на колени.
- Я привез тебе открытку! - Олег извлек из-под подушки ту самую открытку, с которой все началось. Он заранее положил ее туда, чтоб была под рукой.
- Ну надо же! Почтальон, заснувший в доме адресата - это что-то новенькое. Очевидно, я была в этом году хорошей девочкой, раз мне выпало лицезреть такое чудо, - Кира встала с кресла, забрала открытку и с удовольствием принялась читать.
Открытку Олег сочинил в поезде и написал от руки. Подходя к явлениям современной реальности с дивной избирательностью, Кира не признавала готовых поздравлений в виде дурацких стишков. В этом отношении Олег был с ней полностью солидарен.
- Слушай, а ты совсем-совсем не удивилась, увидев меня? Как-то даже обидно. Могла бы хотя бы взвизгнуть для приличия что ли...
- Ага, а еще облить тебя из чайника, как та милая девушка. Мне кажется, в этой стране слишком часто крутят по телевизору "Иронию судьбы".
- Но ты мне хотя бы рада?
- Спрашиваешь! - Кира улыбнулась, как умела улыбаться только она - задорно и обаятельно. - Разумеется, если ты приехал, потому что соскучился, а не для того, чтоб скрасить мое одиночество.
- Брось! - Олег махнул рукой. - Будто я не знаю, что одиночество тебя никогда не тяготило. Если кто и чувствует себя одиноким, так это я. А ты - лучшая на свете компания.
- Ты мне льстишь, - она усмехнулась. - Но раз уж мужчина в самом рассвете сил решился встретить Рождество в компании собственной бабушки, я должна сделать все, чтобы он, то есть ты, не остался разочарованным. И для начала я накормлю тебя завтраком.
- Не откажусь, - Олег внезапно осознал, что жутко голоден. - Тем более, у тебя витают божественные запахи. Знала бы ты, каких усилий мне стоило не бросится на кухню, едва я пересек порог твоего дома.
- Если ты о марципановой коврижке, можешь не облизываться, - Кира постаралась придать лицу суровое выражение. - Она для рождественского ужина. Так что придется тебе удовольствоваться вишневым пирогом из ближайшей кондитерской.
- Попадешь к вам в дом, научишься есть всякую гадость, - процитировал Олег. - Валяй, тащи свой пирог, - и направился вслед за Кирой на кухню.
Бабушка шла впереди, и он в очередной раз подивился тому, какой маленькой и хрупкой она выглядела. Кира была почти на голову ниже внука, а изящную фигурку балерины сохранила до самой старости.
Вишневый пирог из кондитерской оказался совсем неплох, а яичница, бутерброды и чай отлично его дополняли. Разумеется, завтрак сопровождался болтовней обо всем на свете и затянулся настолько, что плавно перешел в обед. Олег только сейчас, сидя на знакомой с детства кухне, понял, как давно не разговаривал с Кирой по душам и как ему этого не хватало. Конечно, завтра он уедет и не приедет еще черт знает сколько лет, но зато потом, вновь встретившись с Кирой, придет к такому же выводу. Так всегда было с тех пор, как они с матерью перебрались из Питера в Москву. Сначала Олег наведывался к бабушке пару раз в год, потом, один. Затем раз в два года, в пять лет. О том, что однажды он может не застать Киру в этом доме и вообще в этом мире, Олег не думал. Просто не мог. Вопреки всем законам мироздания Кира никуда не денется ни через пять, ни через десять лет. По крайней мере, жить с подобным убеждением гораздо проще.
- Надеюсь, ты согласишься на роль моего рыцаря и сопроводишь даму в церковь на рождественскую службу? Не люблю, знаешь ли, возвращаться одна.
- Почту за честь. А что, уже пора?
Надо же! Оказывается, пока они болтали, за окном стемнело. Одеваясь в прихожей, Кира обратила внимание на сноуборд и всерьез заинтересовалась. Олег даже удивился.
- Ты же вроде не признаешь все эти новомодные штучки? Предпочитаешь просто игнорировать их существование. Разве нет?
- Вообще-то да, - нехотя признала Кира. - Ну так я и не говорю, что хочу освоить эту штуку. Просто немного обидно, что в годы моей молодости ничего такого не было. То есть, наверное, где-то было, но явно не в массовой доступности. Правда, жаль...
- Ты серьезно?
Представить бабушку на борде - это свыше его сил. И дело даже не в возрасте, а в том, что образ Киры, сложившийся в его сознании, никак не вязался с экстремальным спортом.
- А что? - в голосе Киры послышалась обида. - Считаешь, я бы не смогла управиться с этой доской?
- Ну, - Олег подбирал слова, чтоб загладить нечаянную неловкость. - Ты такая маленькая и хрупкая. Ты всю жизнь танцевала на сцене, а это...
- А это, между прочим, дало мне идеальную координацию движений и чувство равновесия. Не говоря уже о том, что у меня очень сильные ноги... были, - пробормотала она со вздохом. И тут же добавила совсем другим тоном - бодрым и беззаботным: - Довольно болтать, иначе опоздаем к началу службы и придется стоять два часа. Почему-то, в отличие от прочих дам моего возраста, я не вызываю у людей естественной потребности уступить место, - Кира вновь вздохнула, но на этот раз явно притворно.
Около костела святой Екатерины толпился народ. Олег внутрь заходить не стал, а обещал встретить бабушку по окончании службы. Это Кира умудрялась быть доброй католичкой даже в советские времена. Олег же считал себя человеком далеким от религии, что, впрочем, не мешало ему наслаждаться милыми традициями религиозных праздников, которые свято чтила бабушка. Марципановые коврижки и имбирные пряники никому еще не портили жизнь, даже убежденным атеистам.
Пока Кира распевала рождественские псалмы и слушала проповеди, Олег гулял. С Невского он свернул почти сразу - не хотел ощущать себя туристом в родном городе. Когда знаешь все улицы, переулки, тупики и проезды в центре, глупо бродить по Невскому - слишком людному и яркому, и оттого оставляющему в душе ощущение какой-то фальшивости. Небо затянули тучи - бедная Кира, не суждено ей сегодня отыскивать среди звезд Ту Самую. Зато снег валил крупными хлопьями, укутывая город белым пушистым пледом.
Когда Олег с Кирой возвращались домой, свежевыпавший снег словно впитывал в себя звуки, приглушая их, а ночь казалась совсем светлой. Прихожане собора святой Екатерины наверняка находили это очень символичным, а более прагматичный Олег, хоть и наслаждался пейзажем, но жаждал поскорее оказаться дома. За время службы он изрядно продрог и теперь грезил рождественской трапезой.
Долгожданный ужин не обманул его ожиданий. Кира, не очень-то любившая проводить время у плиты, ради праздников изменяла своим пристрастиям и создавала кулинарные шедевры.
- Пожалуй, прихвачу завтра пару имбирных пряников на дорогу, если ты не против, - решил Олег.
- Значит, все-таки поедешь завтра? - в голосе Киры не слышалось ни капли сожаления и уж тем более упрека. Она просто уточняла.
Не в привычках бабушки было зазывать к себе гостей и удерживать их. Не то, чтобы Кира не скучала по близким, просто предпочитала, чтоб к ней приезжали, соскучившись по ее обществу, а не из жалости или чувства долга.
- Думаешь, сможешь прям завтра взять билеты? - с сомнением спросила она.
- Думаю, смогу. А гостиницу в сети забронирую. Все будет хорошо.
- Ну и славно, - удовлетворенно кивнула Кира. - И все-таки, почему ты решил встречать Новый год в Финляндии? Ко мне ты приехал на Рождество и правильно сделал. Однако Новый год ты с институтских времен отмечаешь с друзьями. Насколько я знаю, у вас славная компания. Что-то случилось? Ты поссорился с ними? Прости, если лезу не в свое дело, вообще-то это не в моих правилах...
- Нет, - Олег вздохнул. - Хорошо, что ты спросила. Я бы все равно рассказал. Не знал просто, как подступиться. Наверное, скажешь, что я совсем дурак и сам не знаю чего хочу...
- Для начала желательно узнать, в чем дело, а там видно будет, - резонно заметила Кира. - И если окажется, что ты дурак, я обязательно скажу тебе об этом, не переживай.
- Я знал, что на тебя можно положиться, - улыбнулся Олег. - Понимаешь, я так больше не могу. Я люблю их всех - Маринку, Дениса, Серегу... Но у них теперь вроде как другая жизнь. С женами и мужьями друзей я как-то смирился, они даже стали частью компании, а Маринка с Денисом вообще молодцы - не стали приводить чужих людей, а вместо этого поженились. Очень разумное решение. И вообще все было хорошо, почти как раньше. Пока все, словно сговорившись, не обзавелись потомством. И тут началось! Все наши встречи превратились в кошмар. Раньше мы могли в новогоднюю ночь заснуть под утро, причем кто где сидел. Теперь же все с печальными вздохами расходятся спать пораньше - утром детеныши проснутся и надо будет их то ли оберегать, то ли развлекать. Вместо ритуального строгания оливье, девчонки варят кашки и супчики чадам. Бой курантов заглушается воплями не спящих младенцев. Фейерверки мы больше не запускаем из опасений бросить детей одних в доме или разбудить их. А еще эти мелкие кричат, ссорятся друг с другом и все вокруг себя погребают под слоями игрушек. В общем, я понял, что еще один такой Новый год не переживу. Лучше быть одному и скучать по друзьям, чем рядом с ними и злиться на них. Думаешь, я не прав?
- Ты ведь не ждешь от меня мудрого совета, правда? - после некоторого молчания отозвалась Кира. - Да и кто я такая, чтоб раздавать советы? Мы ведь оба не верим в то, что глубина ума прямо пропорциональна количеству прожитых лет.
- Вообще-то я всегда считал, что ты умнее меня, - Олег не кривил душой.
- Значит, ты заблуждался, - бабушка пожала плечами. - Я не умнее. И даже не опытнее. Просто старше.
- Дело не в твоем возрасте, - возразил Олег. - А в том, как ты живешь. Мне кажется, что в твоей жизни и сейчас больше смысла и радости, чем в жизни мамы или... в моей собственной.
- Ты мне еще позавидуй, - невесело усмехнулась Кира. - Старость, знаешь ли, такая проблема, по сравнению с которой все ваши трудности меркнут. Впрочем, тебе не стоит об этом думать. Не надо в тридцать лет задумываться о старости.
- Знаешь, в твоем исполнении даже старость кажется более привлекательной, чем молодость у некоторых, - Олег невольно подумал о друзьях.
- Спасибо, мой хороший! - Кира улыбнулась. - Просто я руководствуюсь простым правилом - жить достойно и красиво. Глупо отказываться от него только потому, что тебе уже не двадцать и даже не сорок, а за семьдесят. Нет, уж лучше доиграть до конца. Спектакль, конечно, рано или поздно закончится, зато есть шанс сорвать аплодисменты. Хотя единственный зритель, мнение которого действительно важно - это я сама. Ну, а в роли критика и рецензента выступит Господь Бог.
- Брось эти мрачные мысли! - Олегу совсем не понравилось направление, которое принял их разговор. Лучше скажи, как бы ты поступила на моем месте? Осталась бы?
- Не знаю, я ведь не ты. Но если уж тебе непременно нужно знать мое мнение, то я вижу здесь две дороги. Первая - бросить свою повзрослевшую компанию и найти друзей помоложе. Почему нет? Для этого ты еще достаточно юн. Правда, велика вероятность, что лет через пять-семь тебе снова придется менять друзей. А потом еще, и еще...
- Не очень-то радужная перспектива, - пробормотал Олег. - А второй путь?
- Подождать немного. Через год-другой дети подрастут и не будут так стеснять своих родителей. А уж через десять лет... Не смотри на меня так, - усмехнулась Кира. - Будто я не знаю, что в твоем возрасте десять лет - это целая вечность. Но она пройдет, дети вырастут, а друзья останутся.
- Ты все-таки самая лучшая на свете, - он грустно улыбнулся. - Вот мама наверняка посоветовала бы мне срочно обзавестись собственными отпрысками, чтоб я мог понять друзей и оказаться с ними в одной лодке.
- Ну уж нет, - рассмеялась Кира. - Я точно не из тех бабушек, которые клянчат внучат. А вообще я тебя очень понимаю, даже слишком хорошо. Именно поэтому советчик из меня тот еще.
- Но ведь ты родила маму и осталась сама собой! А они стали другими. Я не хочу новых друзей, я хочу быть с теми, кого когда-то выбрал. Но как?!
- Как, как... Загадай желание. Сегодня же Рождество, если не забыл.
- Очень смешно! Еще предложи письмо Деду Морозу написать.
- Только не Деду Морозу. Его же не существует! - в голосе Киры слышалось столь искреннее возмущение, будто она всерьез разочарована тем, что внук не знает таких очевидных вещей. - Если уж кому писать, то Санта Клаусу...
- А он значит, существует? - Олег нервно хохотнул.
- Ну, разумеется! И если ты попробуешь в моем доме, в Сочельник, отрицать существование одного из самых почитаемых святых, то на пряники завтра можешь не рассчитывать. И сегодня, кстати, тоже! - Кира решительно отодвинула от внука блюдо.
- Только не это! - взмолился Олег. - Во искупление своей вины, готов не только признать существование Санта Клауса, но и написать письмо.
- Ловлю на слове, - Кира вернула вожделенные пряники в центр стола и встала.
- Ты куда это?
- За бумагой и пишущими принадлежностями, - совершенно серьезно отозвалась бабушка.
Затея, конечно, дурацкая, зато смешная. Олег даже честно написал желание, а Кира решила присоединиться и тоже что-то нацарапала на листочке. Затем свернутые бумажки положили под елку и вернулись к пряникам.
***
Он шел по заснеженному северному городу, который выбрал в этом году. Осталось выбрать дом. Почему бы не этот? Остановившись у старого обветшалого здания в четыре этажа, он вздохнул. Разумеется, это нечестно. В который уже раз он выбирает старый невысокий дом, а бедные жители небоскребов вновь оставлены без внимания. Надо что-то уже с этим делать. Дать что ли себе твердое обещание, что следующее Рождество он проведет на Манхеттене или в Сингапуре. Да, так он и поступит! Правда, помнится, год назад он давал себе такое же обещание... Но ничего, он исправится. А сейчас уже все равно слишком поздно что-то менять. И вообще, какая разница, какой город выбирать, если в конце декабря повсюду его встречают жуткие морды толстого старика в очках, красных штанишках и кургузой курточке. Мерзкий старикашка, как правило, восседающий в оленьей упряжке, это воплощение человеческой неблагодарности, неизменно портило настроение и отбивало охоту творить добро. Какими же надо быть невеждами, чтоб изображать в столь непристойном виде почтенного епископа ликийского города Миры? Но люди всего лишь люди, от них нельзя слишком многого требовать.
Он подошел к двери и потянул на себя. Наверное, считается, что она закрыта. Широкая лестница, множество дверей. Пожалуй, он поднимется на самый верх. Нет, нет, любовь к крышам, трубам и дымоходам тут совсем ни при чем. Просто единственный человек, заслуживающий внимания, живет на последнем этаже. Тут уж он не виноват. Было бы несколько кандидатов, выбор был бы сложнее. Надо же, омела на двери, как трогательно! Кто же тут обитает? Милый ребенок, верящий в добрые светлые сказки? Знаем мы таких мечтателей! На поверку большинство из них жаждет смартфонов и айпадов. Он вздохнул, вошел и, не разуваясь, направился к елке. На диване спал молодой человек. Не такой уж и ребенок, как оказалось. И, кстати, он в этом доме не один. В соседней комнате спит женщина с рассыпавшимися по подушке белыми волосами. Так вот кто развешивает омелы на дверях.
Под елкой лежало два листочка. Вообще-то это против правил. Один год - одна мечта. С другой стороны, правила-то устанавливает он сам, а, следовательно, может нарушать их, сколько заблагорассудится. В конце концов, сегодня Рождество.
Так, что тут у нас? Он развернул первую записку. "Хочу, чтоб все было как раньше, на первом курсе". Он одобрительно хмыкнул. Это вам не айфон! Видно, у кого-то еще осталась фантазия в сочетании с недюжинной верой в чудеса. А что там на второй бумажке? Прочитав вторую просьбу, он не смог удержаться от умильной улыбки и бросил взгляд на спящего. Что ж, этот славный юноша не останется без подарка на Рождество, хотя он всего лишь гость в чужом доме.
Но раз уж пришлось потрудиться сверх меры, придется взять плату. Он прошел на кухню, откуда неслись соблазнительные запахи марципана, имбиря, корицы и цукатов. Так и есть - настоящий штоллен. Все-таки удачно он выбрал город и дом в этом году. Он взял кусок коврижки, потом, подумав, потянулся за вторым. В конце концов, листочков тоже было два. Подумав еще немного, он прихватил парочку пряников с соседнего блюда. Не каждый же год выпадает такое везение. Да и люди, загадывающие такие желания, просто не могут быть скрягами. Набрав сладостей, он направился обратно к входной двери. Но в комнате с елкой послышалось какое-то движение. Лучше, пожалуй, не рисковать. Не стоит портить сюрприз хорошим людям. Поэтому уходить пришлось через стену. И, между прочим, олени его за окном не ждали...
***
Едва открыв глаза, Олег уже знал, как поступит - немедленно отправится за билетами. Только не до Тахко, а до Москвы. Он вернется и отпразднует Новый год на Маринкиной даче и даже накупит подарков маленьким спиногрызам. В конце концов, они теперь - часть компании. Не станет он заводить новые дружбы, слишком дороги те, что уже сложились. Какая же Кира умница, что вправила ему мозги. Вроде почти ничего не сказала, а все встало на свои места. Кстати, стоит поскорее поделиться изменившимися планами с бабушкой и поблагодарить ее. Без четверти двенадцать. Наверное, Кира еще спит, легли-то вчера поздно. Ну ничего, он пока умоется и соберет завтрак. Олег распахнул дверь ванной... и чудом удержался от того, чтоб не закричать.
Спиной к нему стояла какая-то девица. Судя по всему, она разглядывала собственное отражение в зеркале. Олегу же была видна только копна черных кудрей ниже пояса, да белое одеяние длиной до пят. Хорошо, что волосы кудрявые, а то барышню запросто можно было бы принять за героиню "Звонка". Но даже и так явление незнакомки в Кириной квартире неплохо так выбивает из равновесия. Олег постарался взять себя в руки. Все-таки маленькая худенькая женщина - это не вооруженный амбал с выражением бессмысленной жестокости на лице. Особых причин для паники пока нет. И все-таки лучше понять, что к чему. Желательно, до того, как проснется Кира.
- Что вы здесь делаете? - Олег старался придать голосу грозности, но получалось лишь сдерживать нервные нотки, да и то с трудом. - И вообще, вы кто?
- Не так-то просто это объяснить, - она обернулась.
Женщина оказалась совсем молоденькой, почти девочкой. Красивая какая, невольно восхитился Олег. Глазищи голубые, ресницы длиннющие, носик точеный. Несмотря на то, что Олег видел незнакомку впервые, что-то в ее лице и всем облике показалось ему смутно знакомым.
- А вы постарайтесь, - он с трудом удерживался от того, чтоб обращаться к этой мелкой нахалке на "ты". - И очень бы хотелось, чтоб вы исчезли до того, как проснется хозяйка этой квартиры.
- Она не проснется, - как ни в чем ни бывало заявила девчонка. - Ну, то есть, скорее всего не проснется, хотя ни в чем нельзя быть уверенным.
Олег похолодел. Если эта тварь посмела причинить Кире вред...
- Что значит, не проснется?!
- Ой, только не пугайся, - вот девчонка совсем не церемонилась с ним, хотя и очевидно, что он старше. - Не в том смысле не проснется. Все с твоей бабушкой хорошо. Лучше не придумаешь!
Олег не собирался верить этой странной девице и ринулся в Кирину спальню. Комната оказалась пустой. Надо взять себя в руки. Не могла же эта маленькая девушка незаметно похитить бабушку, да еще так, чтоб он не проснулся. Скорее всего, Кира просто куда-то вышла.
Девица возникла за его спиной, заставив вздрогнуть. Двигалась она совершенно бесшумно.
- Так, так, так... То, что ты так беспокоишься о бабушке, делает тебе честь. Однако теперь мы знаем, что семейные альбомы с фотографиями ты просматривал явно без интереса.
- При чем тут альбомы? - Олег резко обернулся. Злость, усиленная растерянностью, клокотала в нем, и он почти был готов залепить хорошую пощечину по этой самоуверенной безмятежной физиономии.
- При том, что смотри ты старые фотографии внимательнее, сходство бросилось бы в глаза.
Какое сходство? Какие альбомы? О чем она вообще? Хотя... Девчонка ведь и вправду показалась ему знакомой. Чем-то она даже напоминала Киру. Фигура, что-то в лице, да и волосы у бабушки в молодости вроде были темные, хотя по черно-белым фото судить довольно сложно. Неужели какая-то родственница, о которой он не знал или забыл?
- Так вы Кирина родственница? - теперь он чувствовал себя дураком.
- Я - твоя родственница.
Логично, что родственница его бабушки находится в родстве с ним самим. Могла бы и не уточнять.
- Так кем же вы мне приходитесь, юная леди?
- Бабушкой...
***
- Я сама почти не верю, - девушка, упрямо выдающая себя за Киру, успела сделать какао и теперь, с ногами забравшись в кресло, вернулась к обсуждению своей персоны. - Конечно, есть вариант, что все это, включая тебя - мой сон. Ты, кстати, имеешь полное право думать точно так же. Хотя, если честно, было бы чертовки обидно проснуться. Признаюсь, мне все нравится, как есть.
- Этого не может быть, - в который раз повторил Олег.
- Есть многое на свете, друг Горацио... - хмыкнула в ответ лже-Кира. - Ну, правда, - протянула она с капризными нотками. - Не заставляй меня уподобляться героям американских фильмов и пересказывать тебе содержание нашего вчерашнего разговора. Или эпизоды твоего детства. Было бы куда лучше, если бы ты просто поверил, что твоя бабушка проснулась утром совсем юной. Мне кажется, я так выглядела, когда только поступила в балетное училище. Как будто снова на первом курсе.
Первый курс... Какая-то мысль упрямо стучалась в сознание. Разумеется, этого просто не может быть, но...
- Послушайте... послушай, - логичнее все же обращаться на ты, даже если это не Кира, то выкать вчерашней школьнице уже надоело. - Скажи мне, что ты просила у Санта Клауса.
- Ты будешь смеяться, - на лице девушки не отразилось ни капли удивления при упоминании о Санта Клаусе, - но я попросила котенка. Черного с голубыми глазами. Таких и в природе, наверное, не существует, но Санта Клаус - святой и почти всемогущий, вот пусть и выкручивается.
Как нарочно в этот момент в ванной послышалось копошение, и оттуда донеслось еле слышное "ми-иу"
Олег опустился на диван, закрыл лицо руками и расхохотался. Очевидно, смех его звучал так истерично, что Кира (а теперь уже не оставалось сомнений, что это именно она) встревожилась.
- Святой! - задыхаясь твердил Олег. - Нет, ну надо же! Он же просто... - новый взрыв хохота, - просто перепутал наши желания!
- Не поняла?
- Это я, понимаешь, я хотел, чтоб все было, как на первом курсе, - он слегка успокоился. - Хотя, надо сказать, я имел в виду совсем другое. Не настолько я стар, чтоб мечтать о тотальном омоложении. Ой, прости...
