Тверских Александра : другие произведения.

Бес на колокольне

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Для Нереальной Новеллы РТ-2014, был в финале.

    Заночевать Бесов рассчитывал уже в райцентре. Добыть деньги, снять номер в гостинице, и уж там, в спокойствии и безопасности... Но не вышло. Сначала почудилось, что на каждом вдохе в легких булькает вода. Бесов попытался отвлечься, взглянул в окно. За немытым стеклом мелькал частокол сосновых стволов. Грудь сдавило, будто обручем. Деревья в окне слились в единый поток, темное существо с множеством ног, резво ползущее навстречу электричке. Бесов зажмурился, чтобы избавиться от странного видения, и тут нахлынуло.

  Первые десять ступеней.
  Заночевать Бесов рассчитывал уже в райцентре. Добыть деньги, снять номер в гостинице, и уж там, в спокойствии и безопасности... Но не вышло. Сначала почудилось, что на каждом вдохе в легких булькает вода. Бесов попытался отвлечься, взглянул в окно. За немытым стеклом мелькал частокол сосновых стволов. Грудь сдавило, будто обручем. Деревья в окне слились в единый поток, темное существо с множеством ног, резво ползущее навстречу электричке. Бесов зажмурился, чтобы избавиться от странного видения, и тут нахлынуло.
  Дышать стало невозможно. Бесов согнулся и мучительно закашлял. Сплюнул в ладонь просочившееся из глотки, отер руку платком. На несвежей ткани осталась зеленоватая ряска. Лица пассажиров остались равнодушными. Лишь женщина рядом вскользь глянула на руки Бесова, но испорченный платок увидеть не успела и от чего-то заволновалась. Люди вокруг нее нервно заерзали на скамьях, принялись оглядываться, и Бесов для вида тоже посмотрел в сторону дверей, будто пытался узреть там невидимую опасность.
  Стало ясно, что из электрички нужно выбираться, немедленно, на следующей станции, и прощай райцентр с уютным гостиничным номером. Здесь бы хоть куда-нибудь забиться, чтоб никто не увидел. Бесов вновь почувствовал, что внутри все сжимается, то ли от подступающего приступа, то ли от страха. Но при этом даже в лице не переменился. Лучше выглядеть так, будто ничего не понимаешь. Должно быть, та женщина что-то почувствовала. Или наоборот, не чувствовала. При больших скоплениях народа сложно понять, кто именно вызывает смутное беспокойство.
  Люди угомонились, вернулись к прерванным разговорам, газетам со сканвордами и плеерам. Нервная женщина сидела, уставившись в пустоту немигающим взглядом.
  "Ощупывает", - догадался Бес, но вида не подал. Людей вокруг много, шлейфы сплетаются, и чтобы понять, где рядом пустое пространство, нужно быть сильной. Такие люди одеты солиднее и в электричках не ездят.
  Многоножка леса за окном оборвалась, по глазам ударило ослепительное белое пространство с разбросанными тут и там редкими домишками. Женщина взглянула осмысленно, но без тени знания в глазах. Так и есть, не нашла.
  - Простите, - прошептала она, наклонившись через проход. - Вы не могли бы мне помочь?
  Бесов опустил воротник пальто, оттянул шарф, обнажая горло. Женщина виновато отвела взгляд, принялась извиняться. Бесов заверил ее, что все в порядке, прикрыл глаза, обрывая разговор.
  Мутило, в голове крутились беспорядочные, горячечные мысли. Он едва не задремал, когда вагон с легким толчком остановился. Женщины рядом не было. Бесов вскочил на ноги, схватил сумку и бросился бежать по проходу, толкнув кого-то из входящих пассажиров. Зазевавшийся мужчина отлетел, разразился вслед Бесову отборной бранью, но тот уже не слышал.
  На перроне Бесов осмотрел чужой бумажник, понял, что не ошибся. Денег теперь хватало дня на три. Были еще документы - какие-то карточки нового образца, не подделать, не переделать. За спиной загрохотало, и электричка пришла в движение, плавно набирая скорость. Сунув бумажник в карман, Бесов осмотрелся. Засыпанный неутоптанным снегом перрон был пуст. Единственная проторенная дорожка тянулась между сугробами вдаль, к темному массиву блочных пятиэтажек.
  Бесов не прошел и нескольких шагов. С булькающим хрипом повалился на снег и завозился черной кляксой на белом листе. Изо рта потекло что-то мутное, дурно пахнущее. На силу откашлялся и сумел подняться на ноги. Обернулся и вздрогнул - аккурат за спиной стоял мужичок, одетый в грязное, с опухшей физиономией. Мужичонка смотрел с ужасом, будто на вышедшего из леса медведя.
  - Не беспокойтесь, - попросил Бесов, вновь теребя шарф, но не помогло. Мужик попятился, повернулся и быстро зашагал прочь по снежной целине. Не стал кричать или лезть в драку, и то спасибо. Всякие новшества имели неприятное свойство останавливаться на подступах к небольшим городишкам, селам, и разумам людей постарше.
  Бесов пошарил по карманам в поисках плеера, но попадались лишь зажигалки, штук пять. Не расстроился потере, хотя отметил, что с бумажником обмен вышел явно не равноценный.
  В поселке Бесову не понравилось. Грязно, убого, обветшало. Серые дома, засыпанные снегом пустые палисадники и поломанные скамейки у подъездов. Немытые машины и ржавые гаражи. Люди на улице попадались редко, и обязательно обходили его по широкой дуге. Бесов спиной чувствовал неприязненные, а то и враждебные взгляды. Среди безлюдного пространства он был открыт, всякий мог знать, что у него нет шлейфа. Он - никто, пустое место. Пустота всегда пугает. Как узнать, чего ждать, если смотришь в пустоту?
  Через пару кварталов над шифером крыш замаячила башенка-колокольня. Облезлая, ощерившаяся в небо крошеным кирпичом. Не раздумывая, Бесов свернул к ней.
  На церковном дворе высился засыпанный снегом холм - аккуратно сложенные кем-то мешки с мусором и палой листвой. У стены притулился грузовик, бесколесый, разъеденный временем остов, исписанный чьими-то именами и незнакомыми словечками. Бесов обошел флигель с удивительно целыми окнами, поднялся к дверям церкви. Оказалось, не заперто.
  Отворил и шагнул внутрь, прислушиваясь. Ожидал чего угодно, как и всякий раз, но ничего не случилось - он был один.
  - Здравствуй! - крикнул Бесов, обращаясь к посеревшим от времени фрескам под куполом. Звонкое эхо швырнуло его голос вверх, с гулом разбило о стены. Высоко над головой заметались голуби, треск крыльев был единственным ему ответом. К горлу снова подступила вода.
  
  Пять десятков ступеней.
  К вечеру полегчало. За стенами флигеля разгуливал холодный ветер, в комнате было не намного теплее. Бесов растянулся на диване, намереваясь поспать. Организм, исторгший из себя пару литров воды, требовал отдыха.
  За церковным забором прокатилась машина, рассыпав по округе какой-то новомодный ритм. Бесов перевернулся на бок, закрыл ухо рукой, но через десяток минут грохочущая музыка снова разорвала сонное оцепенение. Во дворе зашевелилось, послышались пьяные голоса. Соскользнув с дивана, Бесов забился под окно. По запачканной обивке, полу, стенам мазнул свет фонаря. На мгновение остановился на выпотрошенной дорожной сумке.
  - Да нет тут ничего! - крикнул кто-то.
  По двору бродили, шептались, хихикали. Будто выстрел, грохнули двери церкви и все затихло. В спешке не попадая руками в рукава пальто, Бесов выскочил наружу - на дворе больше никого не было.
  Он обошел церковь, даже не прячась - темнота стояла густая, ни за что человеческому глазу не рассмотреть его. В высоких окнах скользили лучи фонариков, за стенами слышались приглушенные голоса. Бесов легко вскочил на остов грузовика, подошвы ботинок с грохотом впечатались в ржавую крышу. Голоса затихли, свет исчез, но уходить чужаки не спешили. Подтянувшись, Бесов влез на подоконник и оттуда взглянул в укрытый темнотой притвор. Кто-то из невидимых чужаков глухо пискнул, увидав его.
  Бесов обрушился вниз, и вокруг засуетились, подхваченные эхом крики едва не оглушили. Двери распахнулись, и темные фигуры прыснули наружу. Что-то шмякнулось об пол, завизжало, пытаясь уползти. Бесов достал из кармана зажигалку, чиркнул колесиком.
  - Не подходи! - пискнули с пола. Голос оказался совсем молодой, девичий. - Не подходи, а то ударю!
  Девица попыталась вскочить, но почему-то неловко завалилась вбок и снова села.
  - Ладно, я типа испугался, - усмехнулся Бесов. - Может, помощь нужна?
  - Ты кто такой вообще?
  - Моя фамилия - Бесов. А ты кто?
  - Не делай из меня идиотку! Я тебя не вижу!
  - Так и я тебя тоже. Темно, - ответил Бесов.
  - Не подходи!
  Крик эхом отразился от стен, но Бесов уже успел сделать широкий шаг вперед и наклониться, освещая перепуганную девицу. Пестро выкрашенные волосы, одежда, будто из лоскутов. Большего рассмотреть не успел. Воспользовавшись его замешательством, девица лягнула здоровой ногой, выбив зажигалку из рук. Заворошилась в темноте, все же сумев встать. Бесов отошел, издалека наблюдая за тем, как она ковыляет к выходу вдоль стены, потом опять падает.
  - Тебе не нужно бояться меня, - сказал Бесов самым доверительным своим тоном. - Хотел бы напасть - не послушал твоих криков. Я только помогу, раз уж дружки твои разбежались.
  - Мы не видели тебя, я тебя не вижу. Что ты делаешь, что тебе нужно?
  - Не знаю, - ответил Бесов, с полминуты серьезно поразмыслив над этими вопросами. - Я подойду?
  Девица ничего не ответила. Посчитав это за приглашение, Бесов вновь приблизился, присел рядом, щелкнув еще одной зажигалкой. В карманах их скопилось множество, и все же он ни разу не сумел удержаться, чтобы унести еще одну.
  Огонек осветил присевшую на пол девицу и ее балаганную одежку, самого Бесова, взлохмаченного со сна, в не застегнутом пальто. Девица тихо ойкнула - она смотрела туда, где ни шарф, ни помятый воротник-стойка не закрывали тонкий ободок из тусклого металла.
  - Слепец?
  - Слепец.
  - Они меня хватятся, вернутся...
  - Да, конечно, подожди, - усмехнулся Бесов, притворяясь, что собирается уйти.
  - Стой! - заволновалась девица.
  Во флигеле Бесов покопался на дне сумки, достал забытую походную горелку, поставил кипятиться талую воду. Девица расселась на диване, сняла сапоги и теперь, задрав юбки, стаскивала порванные колготки. Критически осмотрев тощие девичьи ноги, Бесов не нашел в них ничего привлекательного, хотя девица явно рассчитывала на обратный эффект. Осталось притвориться, хотя впечатляла лишь глубокая ссадина, полученная при падении. Никакого перевязочного материала у Бесова не водилось, пришлось отдать испачканный ряской платок.
  - Что вы ночью в церкви делать собирались?
  - А твое какое дело? Ты вообще не из наших, говорить тебе нельзя, - ответила девица тоном, который не обманул бы и ребенка.
  Бесов пожал плечами.
  - У меня печенье есть. Можно его с кипятком.
  - Ты что, обиделся, скопец?
  - Слепец... - машинально поправил Бесов и усмехнулся, поздно угадав метафору.
  - А большинство разницы не увидит. Зачем, скажут, добровольно уничтожать то, что природа подарила?
  - Большинство к этому приспособлено, - возразил Бесов. - А у кого-то от чужого голова, к примеру, болит.
  - Голова? А ведь на тебе защиток не висит, и ошейник - просто железка. Ты пустой, - сказала девица и подобралась на диване. Взгляд на мгновение стал прозрачным - пыталась прощупать, но ничего не получилось.
  - А твое какое дело? - в тон ей повторил Бесов, раскладывая на жестяной тарелке остатки печенья.
  - Фанатик?
  - Нет, не провидица ты, не заморачивайся этим.
  Девица надула губы и подозрительно зыркнула на предложенное печенье, но взяла пару штук. Хороший знак.
  - Так, я все поняла, - сообщила девица, даже не проглотив пережеванное. - Если расскажу, что делали в церкви, объяснишь, что это у тебя?
   - Понятливая, - усмехнулся Бесов и присел на край дивана.
  Девица подобрала под себя ноги, накрыв их ворохом цветастых юбок, приосанилась и даже отложила на тарелку недоеденное печенье.
  - Ты хороший собеседник. Сижу тут, расслабилась, и даже забыла, что нужно притворяться все время, чтобы вокруг чего плохого не поймали. Ты ослеп, потому что чувствовал то же самое?
  - Можно и так сказать, - ответил Бесов.
  - Вот-вот. Нам с детства вбивают в голову, что наша общность - панацея от любых проблем. Не нужно объяснять, не нужно просить. Окружающие всегда на одной волне и отлично друг друга понимают. Но заметь, почему никто не может понять, если ты хочешь отгородиться? Погрустить в одиночестве, обдумать что-то личное или, наконец, просто самоудовлетвориться, не ставя в известность всю округу. Что в этом опасного? Если мы все настолько одинаковы, почему какой-то отдельный человек может стать опасностью?
  Девица остановилась, чтобы перевести дух.
  - Мне на все это нужно отвечать? - усмехнулся Бесов, дожевав последнее печенье.
  - Думаю, ты и сам для себя уже на все ответил. Мы - тоже. Собираемся где-нибудь подальше и общаемся, не читая друг друга. Клево, правда?
  - А почему - в церкви? - удивился Бесов.
  - Далеко от людей, вокруг никто не ходит, - пожала плечами девица. - Островок спокойствия в этом долбанном открытом мире.
  Бесов хотел спросить еще что-то, но в дверь флигеля кто-то нетерпеливо застучал. Сначала кулаком, но через три удара шарахнули ногой, неожиданно громко и зло.
  - Марина! - заорали на улице.
  Пройдя по темному коридору, Бесов отпер дверь. На крыльце стояла карикатура на студента ПТУ и смотрела на Бесова так, будто увидела привидение.
  - Слыш, гоблин убогий, ты что с Мариной сделал?
  - Съел, - не раздумывая ляпнул Бесов.
  ПТУшник опасно напрягся, но сделать ничего не успел.
  - Игорь, ну ты чего, это наш единомышленник, - сказала девица и выскользнула на крыльцо, на ходу застегивая пестрое пальто.
  - Ты его видишь? Я - нет.
  - К окулисту сходи, - посоветовал Бесов и захлопнул дверь. Ответная вежливость прозвучала глухо и неразборчиво.
  Бесов смотрел за двумя удаляющимися в темноту фигурками, когда сообразил, что так и не поинтересовался именем девушки.
  "Ну, раз Марина, значит Марина."
  Той же ночью Бесову стало лучше. Вода больше не выливалась, надсадный кашель отступил. Можно было сесть в электричку и ехать в райцентр, к трехзвездочному номеру и гостиничным обедам. Бесов почему-то остался.
  
  Сотня ступеней.
  Солнце разогрело крышу, в воздухе клубилось не по-зимнему теплое марево. Облезлые блочные пятиэтажки выстроились, будто на парад, а вокруг тянулась белая степь, покрытая грязными проплешинами, с неровным пробором - разбитой грунтовой дорогой.
  - Можем к самому краю подойти, - сказала Марина.
  - Мне и здесь хорошо, - возразил Бесов, присаживаясь около слухового окна.
  Ступать по хрустящему мусором шиферу было неприятно. Бесов не мог понять, откуда взялось это странное чувство. Должно быть, всплыло что-то старое, не зацепившееся в памяти, но навсегда повисшее где-то внутри призрачным страхом.
  - Игнатьича дома нет, мы тут можем до его прихода посидеть.
  - А кто этот Игнатьич? - из вежливости спросил Бесов.
  - Старичок с пятого этажа. Как засечет, что мы с Игорем на крыше, бежит скандалить. Всему дому наплевать, а этот придурок взялся порядки наводить. Боится, что мы крышу протрахаем и к нему в квартиру свалимся.
  - Ты от края отойди, а то не успеешь оправдать пенсионерских ожиданий.
  Марина специально подошла к периллам, раскинула руки, глядя за край, на далекую землю. Ветер трепал полы пестрого пальто.
  - Удивится Игнатьич, когда домой придет и почувствует, что я одна.
  Марина обернулась, и Бесов сразу решил, что дальнейший разговор не принесет ему никакого удовольствия.
  - Ты ведь мне друг? Вот и скажи по-дружески, как ты это провернул?
  Бесов открыл рот, выдохнул, снова закрыл рот. Нужно было начать с чего-то, что-то придумать, но на ум не приходило ни одного убедительного слова. Все то, что он мог сказать, не прошло проверку временем.
  - Тебе это не нужно.
  Марина фыркнула, вложив в один короткий звук все возможное презрение обиженного человека.
  - Откуда знаешь?
  - Из надежного источника.
  - Но есть же люди...
  - Нет таких людей! - перебил Бесов. - Я отличаюсь от вас, пора бы это понять.
  - А я это понимаю, - сказала Марина.
  Она подошла и присела рядом, попытавшись взять Бесова за руку. Тот быстро убрал руки в карманы пальто.
  - Ты - потрясающий! - выпалила Марина и, перехватив насмешливый взгляд Бесова, покраснела. - Нет, серьезно. Я тебя не чувствую, это странно, да. И немного неприятно, что я не могу увидеть тебя в полной мере. Ты, как привидение. Но при этом я еще не встречала настолько интересного собеседника. Ты слишком много можешь дать простыми словами. Я хочу, чтобы мы чаще оставались вот так, вместе.
  Марина подвинулась ближе, схватила Бесова под руку и прижалась щекой к его плечу.
  - Для вас это игра, - сказал Бесов. - Позабавитесь, а потом надоест. А представь, что однажды наступит пустота и больше ничего не будет? Захочешь узнать, что у кого-то на уме, придется об этом догадываться. Нужно, чтобы поняли - объясняй. Всегда, везде, всем.
  - Страшно.
  - Вот видишь, тебе это не нужно.
  Марина встрепенулась, хотела что-то возразить, но Бесов только выразительно покачал головой. За их спинами стукнули створки ветрового окна. Бесов не стал оборачиваться. Он и в пустоте мог догадаться, кто это.
  - Мне слишком дорого то, что с нами происходит, я готова на многое, чтобы так было и дальше. Открыть тебе все, что угодно, принять ответную откровенность, - зашептала Марина.
  Игорь сел рядом с Мариной и та отпустила плечо Бесова, неловко поерзала, пытаясь устроиться на одинаковом удалении от обоих мужчин.
  - Ну, чего? Хороший день, чтобы отдохнуть от всех? - спросил Игорь.
  - Да, просто чудесный.
  "Чудесный день, чтобы понять, как далеко ты, идиот, зашел" - подумал Бесов, но вслух лишь поинтересовался, нет ли у кого из присутствующих лишней сигареты.
  
  Сто сорок ступеней.
  "Хана отечеству", - решил Бесов, наблюдая, как защитники оного постепенно стягиваются в подсобку.
  В воздухе стоял удушливый запах табачного дыма. Бесову казалось, что окружающие предметы подернуты не выветриваемым сизым туманом. Невнятные личности входили и выходили, хлопая дверями. От сквозняка покачивалась лампочка на гнилом проводе. Тусклый электрический свет метался по стенам, оклеенным вырезками из журналов и газет. Основным мотивом были фотографии далеких теплых островов и девицы в купальниках и без. Бумага покоробилась от сырости, заросла пылью, и картинки потускнели, как, должно быть, и мечты хозяина подсобки о тех самых островах и девицах.
  Щербатый - человек неопределенного возраста с опухшим кирпичным лицом - отмечал праздник усердно, начав еще с самого утра, и к приходу гостей перешел в жидкое состояние, оплыв в кресле и только изредка отвечая что-то неразборчивое шипящей и кряхтящей магнитоле.
  Стол накрывали все вместе. Грязную поцарапанную столешницу заложили газетами, сверху Марина настелила одноразовую скатерть, зеленую, в мелкую ромашку. Бесов вертелся вокруг стола, пытаясь быть полезным, но быстро уяснил, что обойдутся и без него, и присел, наблюдая, как постепенно вырастают на ромашковом поле бутылки и тарелки.
  - Что, печально? - спросила Марина, обратив на него внимание.
  - Нет, конечно. Провожу сеанс мысленной связи с печенью. Нехорошо ей с радостной физиономией сообщать, что дальше будет.
  Марина хохотнула, быстро прикрыв рот ладонью. Бесов сообразил, что она если и не пьяна, то уже успела принять внутрь местной огненной воды.
  - Ты скажи ей, что скоро Смирнов приедет, с Игорешей, а они обещали что-то хорошее привезти.
  Бесов помрачнел сильнее, вспомнив про "Игорешу", но уходить было поздно.
  - Пропащие мы люди, я тебе так скажу, Павлуша. Мы столько можем сделать, но главного не умеем - доверять. Мы не понимаем, что означает настоящее доверие, а вся эта наша общность, не общность, а дерьмо собачье. И стоит столько же, - бубнил рядом с Бесовым помятый старичок, обращаясь к пустому месту на противоположном краю стола.
  К началу посиделок Игорь на радость Бесову не успел. Марина пила мало и в общем веселье участвовала, будто по принуждению. Зато часто бегала за двери - звонить, просить, ругаться. Бесов воображал, что слышит за стенкой ее рассерженный голос, но это, конечно, было не так. Магнитола ревела, гости нестройно подпевали.
  Задумавшись о своем, Бесов не заметил, как рядом грузно плюхнулся хозяин вечера.
  - О, братуха! Как жизнь?
  В нос ударил резкий запах перегара. Бесов постарался незаметно отодвинуться, но Щербатый неожиданно схватил его за плечо. Дружески похлопал так, что едва не полетели искры из глаз.
  - Ты знаешь, братуха, я ж тебя хорошо понимаю. Кореш один мой со штукой такой ходил. А не, кажись, не такой...
  Щербатый неверным движением попытался подцепить пальцем обруч на шее Бесова, но тот вовремя увернулся.
  - Пожалуйста, не трогайте.
  - Не дрейфь, я эти железяки десять лет на заводе собирал! Я их, братуха, столько видел, что на раз все про них определить могу. Вот хочешь, я тебе сейчас...
  Еле внятная речь оборвалась на полуслове. Бесов почувствовал, как внутри все каменеет от страха. Голоса и музыка отодвинулись в сторону, оставив его в звенящей пустоте. Будто издалека до него доносился лишь голос нетрезвого жителя подсобки.
  - Слышь, братан, она ж не работает, - потрясенно пробормотал Щербатый. - Она не включена. И проводки в ней нет. Пустая. А как же я тебя не вижу?
  Бесов резко развернулся и схватил со стола недопитый стакан самогона, сунув его Щербатому в морду.
  - Эй, Кулибин, сдается мне, мы не выпили за наше знакомство!
  - Но я же... Ты...
  Щербатый попытался встать и снова медленно осел на стул под пристальным взглядом Бесова.
  - За знакомство, - проникновенно сказал Бесов, вновь протягивая ему стакан.
  - За знакомство, - шепотом подтвердил Щербатый, залпом опрокинув в себя самогон и протягивая стакан за добавкой.
  Дружелюбно улыбаясь, Бесов налил ему до краев. Оставалась надежда, что к утру алкоголик и вспомнить-то не сможет об их неловком разговоре. Очень призрачная надежда.
  - Эй, прогуляться не хочешь?
  Марина стояла у Бесова за спиной, серьезная и злая, сжимая в руках мобильник и нервно скребя ногтем царапину на задней панели.
  - Случилось что-то?
  - Пойдем, покажу кое-что.
  Они вышли из подсобки, и Марина повела Бесова куда-то в темноту, мимо запертых дверей и куч хлама на полу. Музыка чуть притихла, но даже здесь были слышны громкие пьяные голоса и чей-то раскатистый смех. Коридор заворачивал влево, но Марина распахнула какую-то дверь, приглашая Бесова за собой. В комнатке было тесно, вдоль стен стояли пыльные картонные коробки. Яркий лунный свет лежал на полу, расчерченный узором оконной решетки.
  - Ну, чего?
  - А того! - со злостью сказала Марина, неожиданно развернувшись.
  Бесов не успел понять, как она придвинулась. Очнулся лишь когда Марина уже целовала его, придерживая рукой за ворот свитера, а второй пыталась расстегнуть свое пестрое пальто.
  В полумраке все выходило смешно и неловко. Пахло пылью и старым тряпьем. Марина толкнула Бесова, и тот шагнул назад, налетев спиной на стопку коробок и обрушив ее на пол.
  - Слышь, ты аккуратнее. Это жизнь, а не порнуха.
  Дальше пошло без приключений. Оказалось, что это только в одежде Марина выглядела костлявой и нескладной, зато в подходящей обстановке вспоминать о непривлекательном телосложении было некогда. Зазвонил мобильник. Включившийся дисплей осветил взлохмаченные Маринины волосы, ритмично елозящие по полу. Девица хохотнула, Бесов поморщился на веселую музыку.
  Мобильник замолчал, зазвонил вновь. В коридоре послышались быстрые шаги, и дверь за спиной Бесова распахнулась, впуская холодный воздух.
  Бесов откатился в сторону, и тяжелый кулак Игоря просвистел мимо его головы.
  - Ублюдок! Мразь! Да я тебя ща..!
  Кое-как натянув джинсы, Бесов вскочил с пола и схватил размахивающего руками оппонента за шиворот. Потащил из кладовки в коридор. За спиной в темноте смеялась Марина.
  - Не злись, Игореша! - закричала она. - Ты же сказал, что ничего мне не должен. Так и я тебе ничего не должна!
  Бесов с размаху приложил сопротивляющегося Игоря о стену. Потом еще раз, добавив несильный удар под дых.
  - Хватит?
  Игорь согнулся, пытаясь продышаться.
  - Сука, - ответил он.
  Пожав плечами, Бесов пошел в кладовку за свитером. Марина одевалась и не обращала на него внимания.
  - Сколько с меня? - спросил Бесов и вышел раньше, чем потерявшая дар речи девица сумела выдавить что-то в ответ.
  Темное небо над городом было чудесно. Смог не затягивал даже самые тусклые созвездия, небосвод ярко сиял россыпями огней. Бесов долго стоял на крыльце, наслаждаясь морозным воздухом. Пьяные песни медленно затихали. При кашле в легких больше ничего не хлюпало, тело чувствовало себя полностью здоровым и готовым к новым подвигам.
  - Ты еще здесь! Прости, я не хотела, чтобы так все получилось. Я не специально.
  - Небо у вас красивое, - ответил Бесов.
  
  Сто семьдесят пять ступеней.
  Кирпич крошился, осыпая пол красной крошкой. Пронзительно свистел ветер где-то в верхотуре, и совсем рядом ворчали потревоженные голуби. Бесов шагнул в нишу, прижался спиной к холодной стене, так, чтобы не было видно снизу. Прислушался к нестройной дроби шагов. Четыре человека. Пять человек?
  - Эй, чувак! Ты тут? Выйди, поговорить надо, - разнеслось под сводами.
  - Да нет тут его, - это уже голос Марины, едва различимый.
  - А куда этот придурок денется, вещи-то все в доме.
  - А мало ли.
  - Врет этот твой Щербатый. Он мозги давно уже пропил, - снова заговорила Марина.
  - Щербатый-то врет?!
  - Да заткни уже бабу свою! Пусть валит отсюда!
  - Сам вали!
  Голуби бродили совсем рядом. Бесов сделал неловкое движение, пытаясь размять затекшие ноги. Птицы взвились вверх, стая устремилась под купол.
  - Выходи уже! - крикнули снизу. - Не дрейфь, мы только языком потрепать.
  Бесов спустился, осмотрел компанию переговорщиков - высокие, крепкие, кроме Игоря ни одного знакомого лица. Обиженный кавалер обеими руками сжимал какой-то металлический обрезок. Марина стояла чуть в стороне, уставившись в пол.
  - Ну и, каков предмет обсуждения? - поинтересовался Бесов.
  - Да вот, хотели спросить, что ты за тип такой, интересный, - ответил Игорь. - Пил с тобой недавно один наш хороший друг, теперь утверждает, что ты - пустой, а железяка твоя для прикрытия.
  - Интересная тема, - оценил Бесов. - Но вам, позвольте спросить, какое до этого дело?
  - А такое! - заорал на него Игорь. - Ты вообще откуда взялся и чего тебе нужно?
  - Хватит, пожалуйста, - тихо попросила Марина, и Игорь обернулся к ней.
  - Чего?
  - Отстаньте от него.
  - Ты чего-то не допонимаешь, идиотка. Думаешь, раз потрахались, уже свой человек? Ты его знаешь? Знаешь, что на уме у него?!
  - Только гадости, - весело откликнулся Бесов.
  - Он не может быть плохим человеком, - ответила Марина, по-прежнему избегая смотреть на Бесова.
  - Так пусть докажет!
  Игорь снова обернулся, смерил Бесова взглядом с головы до ног.
  - Мы тебя не осуждаем, сами иногда хотим так же. Но знаешь, в чем беда? Мы друг друга все знаем. А что там у тебя внутри, не видел никто. Даже наплевать, как ты этот трюк проворачиваешь. Просто откройся разок и разойдемся миром.
  - Игореша, давай разойдемся прямо сейчас, - снова встряла Марина.
  - Дура! - вмешался в разговор один из парней, стоявший до этого молча. - Ты поручишься за то, что он на самом деле такой хороший, каким хочет показаться? У тебя есть доказательства того, что он не фанатик, не убийца, не опасный для окружающих псих? Что у тебя есть, кроме доверия?
  Марина наконец-то подняла взгляд, сделала пару шагов вперед и беспомощно уставилась на Бесова.
  - Ты можешь показать только мне? Я смогу сказать им...
  Бесов рассмеялся.
  - В чем дело? Я серьезно!
  - Тебе придется верить мне на слово. Ученые утверждают, что все могло быть иначе, - сказал Бесов и вся компания изумленно уставилась на него. - За прием ментальных сигналов других индивидов отвечает один-единственный орган. Крошечный отросток в гортани, работу которого так сложно нейтрализовать. Он мог и не развиться. Так же, как мог не развиться пятый палец, и нам пришлось бы управляться четырьмя. Могли существовать люди, не имеющие возможности узнать, что у друга на уме. И они наверняка стали бы думать, что это ужасный недостаток. Стали бы мечтать о мире, в котором все понимают друг друга без слов. С их точки зрения мы - жители утопии. Что ж вы так удивляетесь, никогда раньше не думали об этом?
  - Он сумасшедший. Теперь ты видишь?
  - Отойди от него!
  - Я все могу исправить, только покажи мне, - сказала Марина, пристально глядя Бесову в глаза.
  - Исправить - что? - удивился Бесов. - Свое печальное существование? Боюсь, тут не обойтись без хирургического вмешательства.
  Еще не договорив, Бесов почувствовал, что теперь все разрушено. Хрупкая связь, нить доверия, соединявшая его с единственным человеком, больше не существовала. Картина мира изменилась, и теперь в ней явственно выделялся чужеродный, несомненно, опасный элемент.
  Марина развернулась, медленно побрела прочь.
  - Вам это не нужно! - прокричал Бесов ей вслед. - Думай о счастье и взаимопонимании! Думай о пчелах, муравьях и...
  Игорь налетел на отвлекшегося Бесова неожиданно, оборвав его речь и едва не ударив своей железякой.
  - Я не хочу всего этого! - предупредил Бесов, уворачиваясь от очередного удара.
  - Я - хочу! - рявкнул Игорь.
  Краем глаза Бесов заметил, что остальные участники разговора тоже пришли в движение, окружая его со всех сторон. Голова взорвалась яркой вспышкой боли и мир исчез.
  Бесов чувствовал, что его тащат куда-то. Люди пыхтели от напряжения, хрустел мусор под ногами. Траектория движения закручивалась спиралью, и Бесова начало тошнить.
  - Я договорился. Запишут, что он самоубился.
  - Не похож. Какого черта ты ему по башке вмазал?
  - Да кто на это смотреть будет! Я бате все объяснил, он спросил, чего мы раньше не почесались.
  Они втащили тело Бесова на площадку колокольни. Игорь достал из рюкзака припасенную веревку, перебросил ее через потолочную балку. Товарищи потихоньку отходили в сторону. После всего случившегося подобная нерешительность выглядела почему-то очень забавно.
  - Сам я все равно не повешу, силенок маловато, - пояснил Игорь, с трудом удерживая себя от истерического смеха.
  Кто-то подошел, стал помогать. Внизу бродила Марина, и Игорь чувствовал ее страх, как свой собственный. Ему самому было не по себе, хотя гораздо неприятнее было решиться, чем провернуть все это отвратительное дело. Бояться следовало раньше, теперь же отступать было некуда, и это знание придавало сил. Поднятое с пола тело болталось во все стороны, Игорь подошел ближе, чтобы придержать повешенного.
  Почувствовав, как что-то с силой пережимает горло, Бесов в изумлении распахнул глаза и захрипел. Он зашарил руками в воздухе, крепко вцепился в Игоря. Лишившееся кислорода тело больше не слушалось, пальцы судорожно сжались, Игорь не мог оторвать их от своей куртки. Задыхаясь, Бесов еще успел понять, что барьера больше не существует. Существо, огромное и невероятно сильное, втиснутое в маленькую и хрупкую оболочку, теперь в ярости рвалось наружу. Гаснущий разум не мог больше ни укротить его, ни скрыть от окружающих.
  Люди в ужасе бросились врассыпную, Игорь попятился назад. Повешенный отпустил его, тело закачалось темным маятником на фоне затянутого снежными тучами неба. Каждый взмах маятника приносил очередную вспышку боли, словно голову протыкали раскаленной спицей.
  "Ты хотел, чтобы я открылся? Хотел посмотреть на меня?!"
  Игорь закричал, когда голос заговорил в его голове.
  "Хотел почувствовать?! Вот он я, ну же, ощути меня! Я жил долго, дольше тебя и дольше этих стен, которые ты осквернил. Я так долго не мог показаться, но ты сам захотел этого! Ну же, чувствуй меня!".
  Кричали бегущие по лестнице, хватаясь за головы, не в силах закрыться от темного шлейфа. Внизу, на земле, отчаянно вопила Марина. Не от боли - расстояние притупляло ее, делало переносимой. Марина смотрела вверх, на открытую площадку колокольни и темную фигуру, приближающуюся к краю.
  Игорь пятился, не в силах избавиться от навязчивого голоса. Слова лились одно за другим, как раскаленный металл. Он сделал еще один шаг назад, пол ушел из-под ног, порыв морозного воздуха чуть охладил раскалывающуюся голову.
  Поток боли схлынул внезапно, будто течение реки врезалось в плотину, да так и осталось за непробиваемой преградой. На земле, раскинув руки, лежал человек. Склонившаяся над ним молодая женщина рыдала, раскачиваясь из стороны в сторону и скребя обломанными ногтями мерзлую землю.
  Почти в небе, под крышей колокольни, раскачивалось на ветру мертвое тело. Руки его, будто существующие отдельно, судорожно шарили по полам длинного черного пальто. Левая рука нащупала карман, нырнула внутрь. Достала перочинный нож, неловко открыла его и после нескольких взмахов ухитрилась перерезать веревку, на которой болтался повешенный. Тот кулем свалился на пол и остался лежать, не шевелясь и только заполошно пытаясь отдышаться.
  
  На земле.
  Заночевать Бесов рассчитывал уже в райцентре. Добыть деньги, снять номер в гостинице, и уж там, в спокойствии и безопасности... Чудовищно болела шея, дышать было тяжело. Постоянно хотелось вдохнуть ртом, набрать полную грудь воздуха, чтобы ощутить, как расправляются легкие. Бесов старался вести себя спокойно, ничем не привлекая внимание окружающих.
  Электричка тронулась, вдаль побежали бетонные коробки-пятиэтажки. Растворился в дымке едва заметный силуэт рассыпающейся колокольни. Болело где-то внутри, глухо, навязчиво. "Чудовище! Чтоб ты сдох!" - кричал в спину неслышимый женский голос.
  Бесов поерзал на скамье, поднял воротник пальто, закрыл глаза. Пару часов в дороге можно было и поспать.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"