Аннотация: О связи устремлений с саморазрушением...
Он родился ночью. Очень тёмной ночью. И, может, поэтому он был таким. Он был здоровым и громко кричал, когда явился свету. Свет увидел его... Он - свет - нет... Он был как все. Просто у него не было глаз. Он родился седым. Он не знал, что верх - что низ. Он знал, что есть звук. В звуке жизнь - смерть, в Звуке Истина - Бог. В звуке Родство. Он думал, что звук это лучшее. Он существовал долго среди звуков.
И он понял, что звука ему мало. Звука слишком мало. В звуке не уместится мир. А ему нужен был весь мир. А мир большой. Очень большой. Он думал, что однажды он узнает весь мир, однажды он сможет увидеть все пять комнат, всех людей которые эти комнаты населяют, которые бегают туда сюда не обращают на него внимание. Только иногда. Когда он узнает мир, он сможет их упрекнуть. Но пока, они знают мир, а он нет. Он был как все. Просто у него не было глаз.
Однажды он вдруг почувствовал прикосновение. Его взяли за руку, некрепко сжали её. Он узнал, что есть Холод - Тепло. Острота - Утопание. Он знал, что ощущения приблизили его к его мечте. Скоро он узнает мир. Но однажды ему вдруг стало холодно. Он лежал, ему было холодно. И холод приносил ему боль. Пока он не чувствовал, он не ощущал такой боли. На следующий день ему стало жарко. И он проклял мир, который дал ему новое ощущение. Он спросил, как они живут, когда холод или жар, а ему ответили, что терпят. Стало страшно. Он был как все. Просто у него не было глаз.
Однажды он почувствовал запах. Приятный, обольстительный, мягкий. Ему стало радостно, ему открылась новая грань мира. Теперь он знал почти весь мир. Но запах изменился, пахло гарью, помоями. У него остановилось сердце. Его оживили электрошоком. А ведь он был как все. Просто у него не было глаз.
Мир бил по седой голове золотой булавкой. Ему было очень плохо. Он неделю пролежал в закрытой камере, где не было ни запахов, ни звуков. Там было тепло, мирно, спокойно. Он привык к покою. Когда его стали увозить, Он кричал, и от своего крика, который разрывал Его нутро, Он кричал ещё больше. Ему сделали укол. Это была тонкая, очень тонкая, почти невесомая, как корабль на орбите, игла. Несколько минут ада принесли ему покой на несколько часов. И там Он думал о себе. Он думал о мире и о том, что Он один на свете, они были снаружи, а он был внутри. Он спрятался в самом себе, как в маленьком уютном доме. А когда пытался выглянуть из окна, над его головой свистели сотни смертоносных пуль.
Хотя он был такой как все, просто у него не было глаз.
Его больше не увозили из камеры, Он был счастлив... Он верил в бесконечность своей жизни, ему казалось, что он обрёл своё счастье.
Однажды у него появились глаза. Он открыл их, и они остались открытыми навсегда. Свет был ярок, множественность давила. Над ним стояли врачи, над ним работали врачи. Два часа... Кололи и резали... Глаза были открыты... Он покинул свой уютный дом, но не остался в своей стране... Он стал вечным странником... Он был такой как все, просто, однажды, у него были глаза...