Баловал Владимир Мономах, князь Киевский, своего младшего сынка. Уж как баловал. Последний, из тринадцати наследников и, может быть, потому самый любимый баловень отца.
Ни в чём Юрий не знал отказа. Даже если жаловался на обиды, чинимые старшими братьями, отец верил ему и спрашивал с братьев.
За то не любили его все брательники кровные. Держались от него особняком. И Юрий не расположен был дружить, потому как чувствовал за своей спиною державную руку отца.
Так и рос обособливо. А Владимир готовил детей своих к управлению Россией. Спрашивал строго. За провинности наказывал. Посылал сыновей в походы, под присмотром дядек воевод. Всё это не касалось Юрия. И так укрепился Юра в своей безответственности и безнаказанности, в привычке повелевать отцом, что и не заметил как его привычка стала в тягость всему княжескому дому.
Тогда Владимир Мономах, по совету воевод, решил несколько ужесточить методы воспитания и стал поручать Юрию не сложные задания по хозяйству, по ратному делу.
Юрий посчитал это для себя оскорбительным.
- Что ты не понимаешь, что мне это тяжело! - кричал он на отца. - Для этого старшие дети у тебя есть. А мне нравиться возле тебя быть. На троне сидеть и с послами разговаривать.-
Пусть старшие саблями машут, а мне нужно учиться государством руководить. Я, Великим князем хочу быть! -
Мономах смеялся, но потворствовал сыну, хотя воеводы предостерегали его.
Где- то к десяти годам Юрий серьёзно заболел. Весь Киев переполошился. Лечили знахари. Лечили врачи из Царь-града. Вылечили. Но левая рука Юрия стала сохнуть и превращаться в почти безжизненную плеть. Это удручило отца матерью и теперь уже Владимир Мономах сомневался, сможет ли когда-нибудь Юрий стать полноценным князем.
Но не сомневался Юрий. Болезнь только ожесточила его, а жалость братьев к себе он воспринимал как кровное оскорбление и ещй дальше отдалялся от них.
Тем временем, Владимир Мономах приобщал сыновей к государственной службе. Рассаживал их по городам русским. Старшего Мстислава определил сидеть в Киеве.
И тут пришлось князю выдержать истерику младшенького.
"Киевский престол мой!" - рыдал взахлёб Юрочка. "Ты же обещал".
Но тут уж Владимир Мономах, руководствуясь государственными интересами оборвал истерику сыночка и отправил его на женскую половину с наказом не возвращаться к отцу, пока не по разумнеет.
Не по разумнел Юрий. Так и остался волчонком, клацающим зубами и распространяющим гадкие слухи о своих старших братьях.
Восемнадцати лет от роду Владимир решил женить Юрия. Дабы не засиделся в девственниках.
Нрав у Юрия сволочной и потому, Мономах послал в Суздаль боярина еврейских кровей Шимановича, чтобы тот подготовил город к сидению в нём князем Юрия Владимировича.
А чтобы не навалял дурака, как это привык делать при батюшке в Киеве, то и женил отпрыска на половецкой княжне Алёне Осиеповне. Алёна была миловидна собой. Роскосые глаза украшали её лик. Она понравилась Юрию и он, окунувшись в семейную жизнь на время облагоразумился и затих.
Скоро родился сын Ростислав. Суздальская земля в те времена была тихим местом. Родственные связи с половцами, прекратили их регулярные набеги на суздальскую землю и жизнь всё более налаживалась.
Боярин Шиманович, давно опостыливший Юрию своим приглядом и нравоучениями, был уличён в казнокрадстве и Юрий, обобрав боярина до нитки, изгнал его в Киев.
Но суздальская земля плохо платила подати. А князь Юрий Сухорукий был жаден до утех и увеселений. Он хотел жить как при батюшке в роскоши и в неге.
На письма отца, что нужно учиться ратному делу и государственной мудрости Юрий не отвечал, продолжая действовать так, как считал нужным.
"Для ратного дела есть ратники, коим плачу. А мне с моим недугом достаточно и того, что я княжу".
Жена поддерживала мужа и часто обращалась к своему отцу, половецкому хану Аепе за помощью в обустройстве княжества, казны и собирании налогов.
Часть средств Аепа присваивал, но часть отдавал дочери. Получилось так, что княжение обернулось против Юрия. Доходы падали. Он попал в прямую зависимость от жены.
Тут и проснулось в нём скопидомство. Жадность. Не желание делиться доходами. Он ввёл жесточайшие наказания за невыплату или не доплату налогов. Отказал Аепе в праве собирать их на своей земле.
Половцы ушли. Но кто теперь будет защищать Суздаль?
И пришлось-таки Юрию заняться обустройством дружины. Надо сказать в этом деле он преуспел.
Суздальская земля уже несколько лет не знала войн. На полях созревал хлеб. Женщины рожали.
Работники множились. А хлеб Юрий приноровился продавать пловцам. Половцы- кочевой народ. Не пахали, не сеяли. Рады были кормиться от Суздаля.
И тогда на обмен за хлеб стал Аепа - хан платить Юрию войском. А где войско селить? Стали строить города по суздальской земле. Сажали туда кочевое воинство, приписывали крестьян и стал Суздаль обрастать военною силой.
Усилился Суздаль. Тогда и поднял голову Юрий Сухорукий. Правда сухоруким он себя называть запрещал. Наоборот, велел рассказывать песенникам-странникам, былинщикам другим говорунам бездельникам, о том, как могуч князь суздальский Юрий. Как непримирим к врагам Суздаля. Какой он боец отважный и решительный.
А всё для того, чтобы отбить охоту у родных братьев претендовать на Суздаль. Чтобы помнили его буйный нрав и злую память.
Так и стал из сухоруких, князь Юрий Долгоруким, что недалеко от правды, так как сухая левая рука его была на вершок длиннее правой. Рукой долгой.
Старшие братья Юрия Долгорукого отражали набеги врагов России. Особенно тяжко было Киеву и Новгороду, Полоцку, и Ростову, потому что земли эти были благодатными, через них лежали многие торговые пути.
Суздаль на отшибе. Сельское хозяйство, ремесленничество. Зажиточный край. Деньги здесь не имели решающего значения. Процветал натуральный обмен.
Правда, не слишком далеко от Суздаля протекала Москва- река. И ещё реки сходились в том краю, создавая благоприятный климат и пойменные земли.
Но на берегах Москва- реки сидел хазарский боярин Кучка. Давно сидел. И торговые дороги по Москве-реке контролировал.
А что он сидит там? - задался вопросом князь. По какому праву? Я такого права ему не давал?
Земли те, бескрайние, издавна хазарским боярам принадлежали. Правосланая церковь закрепила эти владения за ними. Да нынче один только Кучка и остался. Прежние князья уважали древнее право и не трогали Кучку.
- Пусть платит мне дань. - без апеляциооно заявляет Долгорукий. Но Кучка дань платить отказался.
И наслал Князь половецкую дружину тестя на Москву- реку. И побили половцы там уйму народа. И богатый ясырь взяли и рабов, и пригнали в Суздаль.
Посадил Юрий своих воевод в кучкиных боярских хоромах.
Однако наслышал Мстислав Киевский о попрании Юрием древнего права. Прибежали в Киев родственники убитого Кучки и отрядил Мстислав дружину на Москву реку, чтобы образумила она брата.
А Юрий опять к половцам. Половину добычи им обещает. Но требует уничтожить дружину Мсислава.
"Думает раз он князь Киевский то может и мною располагать? Накось выкуси! Батюшка мне Киев обещал. Мне город и будет".
А половцы суздальские снеслись с ханом и тот приказал всему войску половецкому идти н Киев. Вот уж где пожива будет, пока Мстислав по берегам Москвы реки ходит.
Половцы пошли на Киев.
Испугался Юрий Долгорукий. Он без половцев никак не может. Предал хан интересы зятя. А Мстислав на подходе.
Побежал Юрий от Москвы - реки в Суздаль и далее бежать хотел, да Алёна отговорила. Возьмёт де отец её Киев и посадит княжить в Киеве его, Юрия Долгорукого.
Получив известие о походе половцев на Киев, Мстислав повернул восвояси. Так и осталась вотчина Кучкова за Юрием.
До начала 30-х годов XII в. княжение Долгорукого остается в тени, летописцы совершенно не упоминают его имени. Лишь можно предположить, что, пребывая на Северо-Востоке, Юрий занимался строительной деятельностью.
Так, около 1128 г. им была построена Георгиевская церковь во Владимире на Клязьме. Юрий обстраивает и периферийные города, а не только свою столицу - Суздаль. Заселяет сии города служивыми пловцами и даёт им данниками местное русское население.
В 1132 г. скончался киевский князь Мстислав Великий. но вопрос о преемниках Мстислава на киевском столе был решен ещё до его смерти. Киевским князем стал следующий по возрасту сын Мономаха, Ярополк, прежде княживший в Переяславле.
С его воцарением лишались права когда-либо обладать Киевом остальные братья от разных матерей, включая Долгорукого.
Юрию это решение не по нраву пришлось. Посчитал себя обделённым. Любимый сын и на третьих ролях. Суздаль даже не Ростов. Подобная несправедливость только разожгла у Юрия ненависть к братьям своим.
Когда Ярополк ушёл из Переяславля, а на княжеский трон сел племянник Всеволод, то к утру под стенами Переяславля развернулись половецкие полки Юрия Долгорукого. Он выгнал племянника.
Всеволод вернулся в Киев с известием, что Юрий Долгорукий, суздальский князь, поправ все обычаи старины предъявляет права на Киевскую Русь.
И тогда Юрий Долгорукий пошёл на прямой обман. Он предложил Ярополку обмен:
отдавал ему
"Суждаль и Ростовъ и прочюю волость свою, но не всю",
а себе брал Переяславское княжество взамен.
Ярополк согласился, и в 1134 г. Долгорукий стал переяславским князем. Но не утратил контроля над своими вотчинами и на Северо-Востоке, хотя Ярополк уже посадил там своих сыновей.
Половецкие полки, расселённые там, скинули сыновей Ярополка с княжения и потребовали назад Юрия Долгорукого.
Не желая войны Киевский князь Ярополк уступил назад свои новые территории, жуликоватому Юрию.
Сохранилось известие об уплате Юрием Долгоруким "Суждали Залесской" дани Киеву до 1136 года По-видимому, уплата дани Ярополку с наиболее густо населенных мест Суздалыщины и была той компенсацией, какую Юрий дал старшему брату за возвращённый Суздаль.
Юрий занялся укреплением границ своих владений. Во второй половине 30-х - первой половине 40-х годов XII в. он построил ряд крепостей по Верхней Волге (Кснятин, Тверь, Шоша, Дубна, Молога и Углич), стоявших у впадения в Волгу крупных рек и препятствовавших продвижению по ним войск Новгорода и Смоленска. Однако с Югом Юрий связей не терял. Там за ним сохранялся его опорный пункт - Городец Остерский.
К тому времени осложнилось положение внутри самого Суздальского княжества. От Юрия Долгорукого ушел его старший сын Ростислав. Он требовал себе удела в Суздальском княжестве, но отец упорно отказал ему, полагая, что расчленение княжества может привести к пагубным последствиям в условиях военного противостояния с Киевом. Тогда Ростислав покинул Суздалыцину и отправился к Изяславу киевскому.
Изяслав пошёл на Суздаль. Юрий встретил его. Битва приняла упорный характер. И побежали киевляне.
Сбылась мечта Долгорукого. Он вошёл в Киев.
А на Боровицком холме строился Кремль. Рос и ширился новый город названный по имени реки Москва. Возводились оборонительные стены. Строились казармы для половецкого воинства. Эта часть города так и именовалась "половецкой слободой", позже переименованной в "Татарскую".
За строительством надзирал второй сын Юрия, Андрей, прозванный Боголюбским, за привязанность к книжной мудрости.
Сам Юрий Сухорукий продолжал грызню за отцовское наследство и счёт его "подвигам" на этом поприще до сих пор не подсчитан. Пожалуй, самый кровожалный князь за историю Руси, напившейся вволю русской братской крови.