Следующие три недели прошли незаметно и быстро. К моему удивлению, чек приняли без всяких проволочек. С раздутым счетом, я собрал багаж, продал или раздал большую часть своих вещей, прервал аренду квартиры и, следуя указаниям Джули Шэклфорд, рванул в сердце неизвестности.
Все, чем я все еще обладал, было сложено на заднем сидении и в багажнике моего ржавого "Чеви Каприс". Скарб состоял из двух сумок с одеждой, лаптопа, нескольких других припасов и дюжины экземпляров оружия. От него я отказаться не смог. Хорошо, что багажник "Каприса" мог бы вместить даже весь арсенал сицилийской мафии.
Указания Джули, напечатанные на визитной карточке МАО, начинались с места, времени и даты. Она сказала, что еда и жилье будут предоставлены, но не дала мне никаких других инструкций.
Я должен был проехать от Далласа до Алабамы. Меня все время донимали мысли об абсурдности происходящего - особенно, когда на границе я увидел знак - "Привет от самого сердца Дикси". Мне пришлось остановиться в Монтгомери, чтобы купить более подробную карту. Согласно раскраске на ней, край, куда я ехал, был почти пустым зеленым пятном с одной единственной дорогой и городком Казадор, штат Алабама.
Мне потребовалось два часа, чтобы добраться от Монтгомери до Казадора, и добрая половина этого времени была потрачена на шоссе по густому лесу. Высокие деревья, непролазный подлесок и все это на крепкой, как железо, красной почве. Местность вокруг Казадора представляла собой красивые покатые холмы, которые пересекались многочисленными ручьями и речушками.
Сам город был не больше поселка: несколько маленьких магазинов, баптисткая церковь, напротив церковь Христса и сотни одноэтажных домов. Строения выглядели старыми и потрепанными погодой. Древний указатель около дороги информировал, что это Казадор, штат Алабама, население 682 человека. Более новая табличка под ним гласила, что туры с гидом на ферму с сомами доступны с полудня до четырех часов дня. Конечно, я получил бы там массу удовольствия.
Здесь мне пришлось остановиться, чтобы подлить горючее, глотнуть содовую и выгнать пару жуков из щели в окне единственного круглосуточного магазина в городе. Несколько местных жителей покачали головами, переглянулись друг с другом, но не стали разговаривать со мной. Я услышал, как беззубый старикашка прошептал кассиру что-то о доставке свежего мяса. Уж и не знаю, говорил ли он обо мне или о своем меню на ланч.
Следуя последним указаниям на карточке, я свернул на небольшую, местами асфальтированную, дорогу, затем поехал мимо нескольких других холмов и густых мрачных рощ. Дорога разветвлялась. Я выбрал западное направление и миновал еще одну милю, едва не пропустив покрытый гравием поворот. О том, что я все-таки нашел Международную ассоциацию Охотников, свидетельствовал знак с тремя буквами "МАО" и зеленым улыбающимся лицом. Улыбчивая мордочка имела рожки. Когда моя машина медленно свернула на гравиевую дорожку, я отметил, что по ней ездило не так много законных и нарушавших права собственности лиц.
Я проехал в открытые ворота, окруженные высоким сетчатым забором с колючей проволокой. Около них на складном стуле, в тени большого зонта, сидел человек - расслабленный, на вид, мужчина, слушавший большой радиоприемник. Когда я притормозил и откатил вниз оконное стекло, он лениво махнул рукой.
Это был колоритный охранник, с трудно определяемым возрастом, коренастый, с бритой головой, небольшими проволочными очками на веснушчатом носу и с густой рыжей бородой, которая выглядела заостренной и абсурдно длинной. Ее конец был перевязан несколькими цветными нитями. Он носил майку "Раш Том Сойер", джинсовые шорты и сандалии "Биркенсток".
Мужчина выглядел, как эксцентричный дачник, но имел при этом карабин М4, висевший на его плече. Мужчина сплюнул в кружку шелуху от семечек.
-- Привет,-- поздоровался я.-Мне нужно МАО.
Мужчина поправил очки и посмотрел на меня. Его голова склонилась под странным углом. Он рассеянно улыбнулся, внезапно щелкнул языком и указал пальцем на мою грудь.
-- Большой бычара. Шрам на лице. Наверное, ты тот парень, которого нашел Эрл. Это ты выбросил оборотня в окно?
-- Может быть и я.
Его приемник принимал какую-то частную станцию, и разговор шел о черных вертолетах и увечиях скота.
-- Джули Шэклфорд предложила мне работу.
-- Она это может. Нам сейчас не хватает рабочих рук, но это длинная история. Езжай прямо и паркуйся перед самым большим зданием. Ты немного рано заявился, но несколько новичков уже здесь. Босс хочет произнести перед вами маленькую речь, поэтому подожди там в офисе.
-- Вы говорили о новичках?
-- Да, несколько уже здесь. Зеленые. Наживка для чудовищ. Доноры органов. Ну, знаешь... Это наш слэнг.
-- Тогда ладно. Рад знакомству. Оуэн Питт.
Я высунул руку из окна.
-- Мило Айвен Андерсон. Мастер на разные обычные дела. Зови меня Мило. Если ты проживешь достаточно долго, я научу тебя, как работают некоторые крутые вещи.
Он пожал мне руку и усмехнулся. Его борода заканчивалась на животе, едва не достигая шорт
-- Еще увидимся.
Я припарковался на указанном Мило месте, запер по привычке двери и осмотрелся по сторонам. Собственность МАО выглядела причудливым скоплением домов. Главный корпус казался единственным прочным зданием, сложенным из красного кирпича и стали. Это офисное строение имело узкие окна, толстые стены и железные решетки. Будь оно побольше, то походило бы на крепость. Я не удивился бы, если бы там был большой горшок, наполненный кипящим маслом. Да-да, вне зоны видимости, установленный на самой кромке плоской крышы. Войдя внутрь, я увидел, что главная дверь выводила посетителей в небольшую комнату, имевшую несколько других небольших входных проемов. Над головой виднелись тяжелые опускные решетки, которые могли опечатать второстепенные двери. Очень интересно.
За массивной деревянной стойкой сидела пожилая леди. Когда я подошел, она улыбнулась. По крайней мере, люди здесь были настроены дружелюбно. Шестидесятилетняя на вид дама выглядела пухленькой и веселой. Она носила пурпурный вязаный свитер, который плохо сочетался с наплечной кобурой и торчавшим в ней пистолетом.
-- А-а, я тебя знаю. Ты тот парень, который набуцкал оборотня по заднице. Хорошая была драка.
-- Хм, спасибо за похвалу.
-- Нет, это тебе спасибо. Эрл показал нам видео. Было забавно. Я ненавижу оборотней. Однажды сама охотилась на этих сукиных детей. В прежние дни я честно делала свою работу, пока один ублюдок не оторвал мне ногу. Это пластик, видишь?
Для эффекта она постучала кулаком по протезу. Раздался пустой звук.
-- Моя старая нога была сделана из дерева, но разбухала при дожде. А здесь, я скажу, очень влажно. Вообще для деревянной ноги не бывает хорошего места. Хотя мне ли плакаться? Вон у старины Лероя появился деревянный глаз. Он сделал его коричневым, потому что второй глаз был карим. Ну, а лето закончилось, чертова штука набухла и начала указывать вверх. Бедный Лерой. Хороший был парень. Да, и не забудь расписаться здесь.
Моя подпись на планшете получилась быстрой и неряшливой. Будучи бухгалтером, вы должны указывать свою фамилию тысячи раз. Когда вам приходится подписываться по двести раз за день, вы уже прилагаете большие усилия, чтобы делать это хорошо. Передо мной стояло, по крайней мере, двадцать имен.
-- Меня зовут Доркас. Когда-то парни хихикали над этим. Но моя мама сказала, что это чисто библейское имя, и оно послужит мне, по меньшей мере, семьдесят лет. Теперь, когда розовые сопляки забавляются над моим именем, я засовываю им в задницу свою пластиковую ногу. Ты понял, парень?
-- Да, мэм.
Это был мой инстинктивный ответ для капризных старых леди. Особенно, для бывших охотниц с большими "Магнумами" в наплечных кобурах.
-- Хорошо. Иди по коридору. Двойная дверь с правой стороны. Там кафетерий и зал заседаний. Теперь вали остюда. У меня тут полно дел.
-- Да, мэм.
Я быстро зашагал прочь, дав Доркас вернуться к своему пасьянсу на компьютере.
Следуя в том направлении, которое указала мне женщина, я заметил что-то интересное и основился перед стеной, увешанной маленькими серебрянными бляхами. Их тут было сотни четыре, и они занимали довольно большое пространство. Не на всех имелись фотографии, но каждая указывала имя, возраст, даты рождения и смерти. На самых старых бляхах без фотографий именные даты рождения уходили в далекие 1850-е. Это была стена памяти о павших товарищах. Здесь наверху виднелась надпись на латыни, выгравированная на большой полированной доске: Sic Transit Gloria Mundi.
Как аудитор по торговле, я не мог не заметить любопытного факта. Почти сотни новых помяток делили ту же самую дату смерти: 15 декабря 1995 года.
Что бы тогда ни случилось, это был черный день для Охотников.
Таким же странным был разрыв от того дня до новых дат смерти в текущем году. Шестилетняя брешь бросалась в глаза полным отсутствием траурных упоминаний.
В кафетерии находилась небольшая группа людей. Велось несколько бесед, но, в основном, посетители сидели на стульях и нервозно ожидали. Как не большой любитель общества, я воспользовался складным металлическим стулом и устроился в задней части зала. Парень справа от меня громко сопел при дыхании. Слева сидел молодой азиат, воинственно осмотривавший других людей. Он пожал мою руку и представился, как Альберт Ли. Когда я спросил, что привело его сюда, он прошептал что-то о пауках. Больших пауках.
В зал входили новые люди. Чтобы убить время, я рассматривал лица будущих курсантов. Некоторые из них в ответ глазели на меня. Группа на 80 процентов являлась мужской. По моим догадкам, средний возраст составлял чуть меньше тридцати лет. Большая часть новичков выглядела сравнительно прилично, хотя, к моему удивлению, несколько людей казались мне излишне толстыми. Собравшиеся повторяли демографический срез Америки: большое количество белых, несколько латиносов, азиатов, черных и пара людей, типа меня, из смешанных рас. Не стесняйтесь, спрашивайте. Мои предки реально были отовсюду.
Наконец, когда я насчитал в зале около сорока человек, из передней половины зала донесся голос, призывавший всех успокоиться, замолчать и сесть на свои стулья. Эрл Харбингер прошелся вдоль первого ряда. Он носил все ту же вязанную куртку, что и в момент нашей встречи. Несколько других сотрудников компании вошли и сели за его спиной. Я узнал Мило, охранявшего ворота. И еще здесь была Джули Шэклфорд. Она улыбнулась, когда увидела меня. Мое сердце пропустило удар.
-- Привет. Я Эрл Харбингер. С многими из вас мы уже знакомы. Я директор оперативной части в нашей ассоциации Охотников. Добро пожаловать на новый курс. Давайте сразу проясним одну деталь. Мы охотимся на чудовищ. Вот, что мы делаем. Каждый из вас имел свой собственный опыт контакта с ними. Поэтому вы понимаете, что в нашем мире имеется нечто большее, чем нам позволяли верить. В следующие дни я буду просить вас об одном - держите свой разум открытым и гибким. Не ловитесь на том, что вы считали реальным. Потому что если вы не поверите в монстров, то не сможете бороться с ними.
Харбингер перестал говорить и отступил в сторону, когда в зал вошел сильно хромавший, пожилой и высокий, худощавый джентельмен. Черная повязка закрывала его пустую левую глазницу, а кожа возле нее выглядела так, словно в прошлом ее сильно подпалили. Вместо правой руки он имел стальной крюк, а его густые и седые волосы были аккуратно причесаны. Мужчина носил дорогой итальянский костюм. Он медленно шел, слегка подволакивая ногу.
-- Леди и джентельмены. Позвольте мне представить вам Раймонда Шэклфорда, президента и исполнительного директора Международной ассоциации охотников на чудовищ.
Харбингер быстро сел. Многие из нас вежливо похлопали. Старший Шэклфорд взмахнул крюком в общем направлении.
-- Хватит этой чепухи. Я не политик.
Он помолчал и сложил руки за спиной, словно был на параде. Одним словом, встав по стойке "вольно", мужчина обратился к залу. Он выглядел как старый южный джентельмен. Сила его голоса не соответствовала тщедушной внешности.
-- Добро пожаловать в Международную Ассоциацию Охотников. Я Раймонд Шэклфорд Третий. Вы можете называть меня сэр, мистер Шэклфорд или босс. Сегодня вы прослушаете небольшую лекцию по истории нашей организации, поэтому я прошу вашего внимания.
Он громко прочистил горло.
-- Мой дед основал эту компанию в 1895 году. Его звали Раймонд Шэклфорд Первый, но в этих местах он был известен, как Бубба. Этот человек родился в соседнем поселке - то есть, здесь, в сердце края Кин. В одну из зим добрые люди нашего края начали исчезать. Печально, некоторые из них даже возвращались, но они уже не были людьми. Мой дед собрал группу озабоченных жителей, котрорую, наверное, лучше описать, как разъяренную толпу. Они решили позаботиться о проблеме. Виной всему были те, кого мы сейчас называем вампирами. Дед дважды линчевал захваченное существо, и когда то не погибло, он в отчаянии сжег его на столбе. Одного за другим отряд Шэклфорда отыскал каждого вновь созданного вампира и поочередно уничтожил всех тварей. В конце концов, наш край и город Казадор обрели безопасность.
Старик покашлял, вытащил белый платок из кармана пиджака и вытер нос. Он находился в хорошей форме, но было видно, что его поддерживала сильная воля. Я встречал таких людей -- в основном, на Днях ветеранов. Это были люди, которым отдавал честь даже мой отец.
-- По штату и затем по всему югу разнеслась молва. Репутация Буббы выросла, как на дрожжах. Оказалось, что в стране имелось множество других городов, у которых были сверхъестественные проблемы. Деду за большие деньги предложили путешествовать и расправляться с чудовищами. Когда прошло некоторое время, он собрал группу сильных мужчин и начал свое дело. Парни учились на собственных ошибках и улучшали методы убийства ненавистных монстров. В декабре 1895 года они основали общество Буббы Шэклфорда -- "Профессиональные убийцы чудовищ". Имеются какие-то вопросы?
Мы промолчали.
-- Современником моего деда был Теодор Рузвельт,-- продолжил он.-- К счастью, Тэдди, будучи любителем приключений, сам имел несколько встреч с чудовищами: однажды, как комиссар нью-йоркской полиции, а затем на Кубе во время испано-американской войны. Когда Тэдди стал президентом, он задумался о создании правительственной организации, которая могла бы держать силы зла под контролем. Так был создан Бессрочный фонд внеземных сил или БФВС, как мы называем его. Он задумывался, как финансовая система для награждения храбрых людей, помогающих нации уничтожать опасных чудовищ. Мой дед был первым человеком, получившим вознаграждение от БФВС.
Старик гордо осмотрел собравшихся.
-- С тех пор наша компания продолжает сражаться со злом. После выполнения больших заказов в Мексике для "Стандарт Оил" и на Карибах для "Юнайтед Фрут" название поменялось с "Профессиональных убийц чудовищ" на более респектабельную "Международную ассоциацию охотников". Организация деда росла по численности и богатству, и ему даже предложили большой пост в правительстве -- во вновь созданном Бюро по контролю за чудовищами. Он отказался от него, потому что не хотел работать на янки.
При этих словах в зале раздался тихий смех.
-- В конечном счете, мой дед погиб, выполняя любимую работу. Его сын, мой отец, перенял компанию в свои руки. Он тоже был сражен. Став достаточно взрослым, я возглавил дело и был свидетелем того, как оно переросло из небольшой фирмы в ведущую мировую организацию по охоте на чудовищ.
Внезапно он закашлял - на этот раз с гораздо большей силой и с глубоким хрипом, который звучал болезненым и мокрым. Он прикрыл рот крюком, и Джули быстро шагнула к деду, чтобы оказать ему помощь. Он мягко отмахнулся от нее. Девушка с озабоченным видом вернулась на свое место.
Пожилой мужчина продолжил, как ни в чем не бывало:
-- Сотню лет наша компания вела доблестную битву. Мы всегда действовали в тайне, потому что силы, не желавшие признавать себя овцами, были напуганы. Мы оказались овчарками, а там во вне бегали волки. Впрочем, вы и сами знаете. Однако ситуация изменилась. Наступили черные времена. На краткий момент дураки во власти, которые все знают лучше других, решили, что наш бизнес выходит за рамки закона. Они озаботились правами монстров, и их апологеты предложили, что с данной проблемой может справиться какое-нибудь федеральное агенство. Это положение приняли в обязательном порядоке. Нашу компанию закрыли, активы конфисковали, и любому из нас, кто открыл бы рот, пригрозили тюрьмой. Чертово сердобольное государство не могла смириться с идеей, что частные лица были готовы справиться с их делом.
Он стал заметно возбужденным. Это объясняло брешь в памятных бляхах, но не то событие, которое произошло 16 декабря.
-- Ха! Неосведомленные ублюдки хотели иметь свои пальцы на всем. Но после закрытия БФВС - всего за шесть лет -- ужасающие атаки монстров увеличились на три тысячи процентов. Правительство продолжает хранить истину в секрете. Вот, почему многих из вас посещали тайные агенты, угрожавшие вам физическим вредом, если вы где-нибудь скажете слишком много. Но так как инциденты хлестали через край, политики больше не могли удержать крышку люка. Даже при полной поддержке газет и телевидения опасные слухи начали распространяться вовне. Не все безумные сообщения в Интернете являются настолько сумасшедшими, как вы думаете.
Он широко усмехнулся, очевидно забавляясь этой мыслью.
-- Как только было съедено достаточное количество избирателей, Конгрессу это надоело, и власть постановила, чтобы новый президент восстановил БФВС. Исполнительный ордер, запрещавший профессиональных охотников на чудовищ, был отозван.
Аудитория напряженно молчала.
-- Сейчас мы возобновляем операции и пытаемся забыть о наших темных днях. К сожалению, силы компании ограничены. Проблема с монстрами вышла из-под контроля. Мы слабо расширяемся, и только небольшие отряды опытных Охотников, разбросанные по всей стране, пытаются погасить огонь эпидемии. Но имеются и плюсы. При таком большом количестве атак нам легко находить и рекрутировать храбрых людей. К примеру вас.
Он жестом указал на нас своим крюком.
-- Спасибо, что приехали. Я с нетерпением жду момента, когда те, кто пройдут через наш тренировочный процесс, вольются в наш коллектив. Обучение будет сложным. Все зависит от Эрла, и он будет решать, кому стать Охотником. Впрочем, это для вашего же блага. Извините, теперь я должен уйти.
Мы встали и захлопали. Он, хромая, вышел из зала. Судя по ранениям и по отношению этого человека, я могу поспорить, что он знал, о чем говорил. Его покалеченный вид оказал отрезвляющее воздействие, но и повлиял на многих. Некоторые новички захотели стать охониками на чудовищ.
Харбингер встал и снова обратился к нам:
-- Каждый из вас, находящийся в этом зале, после встречи с монстром контактировал с нашим сотрудником. Поверьте, ваше выживание означает, что вы потенциально важны для общего дела. Мы приглашали сюда много людей, но приехали только вы. Большая часть кандидатов решила отказаться от нашего предложения. Это делает вас либо более храбрыми, либо более глупыми, чем остальные.
Некоторые претенденты захихикали.
-- Я не шучу и собираюсь быть с вами предельно честным. Я уверен, все вы видели стену памяти в коридоре. Один человек на каждую серебряную бляху, и каждая из них представляет павшего Охотника. На этой стене наша вековая история. То, что мы делаем, опасно. Иногда глупо опасно, но это необходимое занятие. Более необходимое, чем вы вы можете понять по причинам, которые вскоре будут известны. Мы можем победить чудовищ только в одном случае: если будем работать вместе, как одна команда; если будем круче, безжалостнее и умнее тварей, за которыми гоняемся.
Харбингер осмотрел притихшие ряды.
-- Многих из вас, если вы не будете стараться, освободят от тренировок и дадут коленом под зад. Это нормально, поэтому не обижайтесь. Наша работа не для каждого. Не станем винить тех людей, которые закончат курсы преждевременно. Если вы решите уйти, так тому и быть. Нет проблем. Сообщите Доркас о своем отъезде, мы выпишем вам чек за потраченное время, и не будет никаких обид. Только помните, что если вы начнете говорить о нас на публике, добрые люди из Бюро по контролю за монстрами, с которыми вам уже приходилось встречаться, вероятно убьют вас.
Харбингер прошелся перед первым рядом, как опасный хищник, осматривая группу нервирующим взглядом.
-- Вашими наставниками будут опытные Охотники. Ловите каждое их слово. Читайте все, что вам будут предлагать. Ваша жизнь или жизни ваших товарищей могут зависеть от знания, полученного вами при обучении.
Харбингер указал на небольшую группу людей за своей спиной.
-- Мы не обычные учителя. На самом деле народ, сидящий за мной, моя команда. Я доверю жизнь любому из них, и каждый из этих людей сделает то же самое. Если кто-либо из наставников решит, что любой из вас не отвечает требованиям, выставляемым Охотнику, вы будете отчислены. Это все. Не дуйтесь на нас. Мы, скорее, убийцы, чем нянечки.
Я знал Джули и беседовал с Мило, но не догадывался, кем были остальные люди. Один инструктор имел длинные усы и выглядел как ковбой или водитель грузовика, напоминая мне отца Кеннеди из "Саут Парка".
-- Некоторые из вас приехали сюда, потому что крутые и смелые. Другие умные. Одни считают себя воинами, остальные - обычными людьми. Но это не важно. Каждый из вас пройдет одно и то же обучение. Мы рекрутируем многих из-за проявленной выдержки и находчивости. Возможно, вам не придется участвовать в настоящей охотничьей миссии. Но вы все равно будете обучаться по стандартам компании - то есть, оружию, тактике и другим специфическим искусствам. Вам необходимо привыкнуть к людям, которых вы будете поддерживать. Принять их так, как вы принимаете себя. Тем, кого рекрутировали из-за бойцовских качеств, нужно научиться каждой частичке информации, связанной с монстрами, которая, наверное, уже известна умным курсантам. Тем из вас, кто считают себя умными и неотразимыми, могу сказать одно: не задирайте нос. Скорее всего, вы будете съедены первыми.
Некоторые претенденты начали смеяться, но большинство из нас поняло, что это было сказано не для забавы. Наоборот, я почувствовал себя более настороженно и слегка напуганно.
-- Тренинг будет длиться до тех пор, пока мы не поймем, что вы достаточно хороши. После этого вы начнете выполнять свои обязанности. Некоторые попадут в команды Охотников. Эти группы разбросаны по всей стране. Они решают кризисные ситуации, возникающие на той территории. Другие люди будут работать на обеспечении эффективной работы команд. Мы детально это обсудим, когда начнется обучение. Каждый сотрудник получает ежемесячную зарплату согласно своей позиции в компании. Любые бонусы, заработанные вашей командой, делятся на весь коллектив, но отличившаяся группа получает больший процент. Расскажем об этом подробнее, когда придется делить награды. Но помните, что если ваша комнда заслужила бонус, вы не забираете его себе. Не сожалейте об этом, потому что на следующей неделе другая команда заработает больше, чем вы. И не волнуйтесь. Наименьшая плата, которую мы получаем за месяц, гораздо больше той суммы, которую вы имели за весь прошлый год. Наша цель - это монстры, и надо сказать, что дело процветает.
Он показал в улыбке зубы. Это напомнило мне момент, когда мистер Хаффман хотел отведать моего мясца.
-- Какие вопросы?
Все притихли. Я думал, что интересующихся будет много, но, очевидно, курсанты боялись спрашивать. Период размышлений оказался кратким. Любопытство взяло вверх, и я нерешительно поднял руку.
-- Питт.
Харбингер указал на меня.
-- Что случилось 15 декабря 1995 года?
Инструкторы встревоженно переглянулись друг с другом. Пауза показалась неестественно длинной, и по треску складных стульев я понял, что около сорока людей смотрели на меня.
-- Откуда ты узнал, что в указанный день случилось нечто особенное?-- обличающим тоном спросил один из инструкторов.
Это был миловидный парень, одетый более стильно, чем остальные. Мне он тут же не понравился.
-- Дата смерти на многих бляхах,-- ответил я.-Потом следует большой промежуток.
-- Вы детектив, репортер или какой-нибудь агент?
Харбингер поднял руку, и другой инструктор замолчал.
-- Он намного хуже этого. Питт -- бухгалтер.
Кивнув в моем направлении, Харбингер добавил:
-- Очень проницательно, Оуэн. Я отвечу на твой вопрос, но не сегодня. Многие из вас в этой комнате не станут проходить обучение. Эти люди уйдут из зала и больше никогда не вернутся. Им не нужно знать о наших сложностях. Поверь, они и не хотят это знать. Для тех из вас, кто закончит обучение, я расскажу историю лично, потому что участвовал в той заварушке, и она подействовала на каждого Охотнаика. Можно сказать, что это была та соломинка, которая сломала спину верблюда. Она сбила с нас спесь. Все произошло во время юбилея -- на столетие нашей компании, когда рождественская вечеринка переросла в ужасающий ад.
В помещении стало тихо.
-- Еще вопросы будут?
Никто не произнес ни слова.
-- Хорошо. Теперь схватили ваши вещи и последовали за мной. Я покажу вам, где вы будете спать, а затем мы начнем занятия. Нам предстоит выполнить много работы.
Глава 5
После нескольких недель обучения я довольно хорошо изучил территорию лагеря. Главным зданием считался офис (крепость). Его окружало несколько более мелких строений, которые служили бараками, учебными помещениями, мастерскими и оружейными. В паре сотен ярдов находился ангар с одним -- средней длины -- самолетом и вертолетом странной внешности и зарубежного производства. За асфальтированной дорожкой -- вдали, чтобы не мешал лишний шум -- располагалось стрельбище. Огромные насыпи красной глины, вытолкнутые бульдозерами, служили искуственным заслоном. Вокруг всего участка тянулся металлический забор. Он был увенчен колючей проволокой и с помощью многих табличек просил прохожих не преодолевать заграждение.
В тот, ничем непримечательный момент, я стоял перед небольшой группой других курсантов на обычном стрелковом месте. В десяти ярдах возвышались пять восьмидюймовых стальных пластин, каждая из которых размещалась в ярде от другой. В мое плечо уютно упиралась резиновая прокладка приклада стандартного "Ремингтона 870" -- двенадцатизарядного карабина помпового действия,. Дуло было опущено в положение низкой готовности, а указательный палец безопасно находился чуть выше спусковой скобы. Инструктор, стоявший за моей спиной, держал таймер над моей головой.
-- Стрелок на позиции?
Его голос был слегка усилен моими электронными наушниками.
Наушники в МАО оказались лучшими из всех, что мне приходилось видеть. Очень удобные, подключенные в общую коммуникационную сеть, они блокировали все звуки до определенных децибелов. Но нормальная беседа была идеально доступна, хотя и немного искажалась.
Я кивнул.
-- Готовься,-- произнес инструктор.
То, что ожидалось.
Таймер бикнул. Это был момент, ради которого я жил. Одним плавным движением я щелкнул предохранителем и нацелил карабин. Пригнувшись вперед, чтобы центр гравитации совместился с оружием, я сфокусировался на пластинах, которые являлись мишенями. Курок контролировался без всякой сознательной мысли. После тысяч схожих полевых занятий мушка сама автоматически поймала цель. С каждым выстрелом рука перемещала помпу и сопротивлялась отдаче. Ствол слегка приподнимался и тут же мгновенно успокаивался на следующей пластине. Я слегка отклонялся назад, поглощая сильную отдачу карабина. Еще до того, как последний заряд картечи вошел в стальную поверхность, мне было ясно, что упражнение пройдено чисто. Когда две последние пластины со звоном упали на землю, я опустил оружие вниз.
-- Святое дерьмо!
Когда инструктор посмотрел на электронный таймер, он недоверчиво покачал головой. Прибор должен был принимать звук каждого выстрела и отмечать его в цифровом виде на узкой бумажной ленте. Мы имели дело с высокоточным устройством.
-- Одна и восемьдесят семь сотых секунды. Ты выполнил упражнение с помповым карабином, при полной отдаче в верхнем полоржении, с результатом одна и восемьдесят семь сотых секунды на выстрел. Это невероятно!
Я огорченно смотрел вниз. Несколько лет назад мой лучший рекорд в этом виде стрельбы составлял 1.75 секунды. Хотя там использовалось личное оружие, которое я подогнал под себя. Вопреки распространенному мнению, тир для карабинов - это не огромный зал (так называемый "кирпич смерти"), а помещение на десять ярдов меньше, чем баскетбольная площадка. Основная загвоздка - это разбираться с отдачей. Я понял секрет еше маленьким ребенком.
-- Звучало, как автоматная очередь,-- сказал один из новичков.
-- Счастливая случайность,-- произнес другой голос, который начинал мне не нравиться.-Пусть он повторит еще раз.
-- Ладно,-- ответил инструктор (бывший "морской котик" Сэм Хэвен, ныне ставший охотником на чудовищ).
Он был нашим наставником по основному вооружению и тактике. Сэм --дюжий детина с моржевыми усами -- любил носить все западно- американское, с поясной пряжкой "родео" и стетсоновской широкополой шляпой. Еще он слыл плохим сукиным сыном, с которым я никогда не захотел бы связываться.
-- Заряжай.
Кто-то уже нажал кнопку для активации пневматической системы мишеней. Пять пластин с шипением поднялись с земли. Я решил немного поиграть на публику. Поскольку все смотрели на меня, я быстро достал запасной патрон с картечью из гнезда на корпусе, сунул его в камеру и мгновенно передвинул помпу. Моя вторая рука инстинутивно перешла к патронташу, надетому на груди. Схватив четыре "маслины", я попеременно загнал их в приемный порт и продвинул вперед. Мои пальцы действовали, как пружинно-передаточный механизм. Шнык, шнык, шнык, шнык. На четыре патрона ушло две секунды.
Этот трюк часто используется в соревнованиях по трем оружиям. Мы проходили долгие полевые курсы с винтовками, пистолетами и карабинами. Иногда в тире для карабинов выставляли двадцать или даже тридцать отдельных мишений. Поскольку соревнования велись по общему времени, а карабины и другие низкоскоростные марки оружия (за некоторым исключением) позволяли от пяти до девяти выстрелов, победителями становились люди, способные заряжать патроны быстрее других. У многих участников было личное оружие, поэтому на соревнованиях вы порою видели потрясающие способы выполнения стандартных действий.
Я услышал, как другие новички зашептали что-то о магии и фокусах. Но никакой магии тут и близко не стояло. Все объяснялось практикой. До тех самых пор, пока мои пальцы не стали скопищем шрамов с омертвевшими нервами. Я разместил карабин в правильной позиции, расставил ноги и пригнулся вперед. Потом доложил о своей готовности Сэму.
Он придвинулся ко мне и произнес достаточно громко, что подтверждает мою готовность, а затем добавил тихо, чтобы остальной класс не слышал. Его дыхание пахло жевательным табаком из Копенгагена.
-- Потом покажешь мне, как ты делаешь этот трюк с зарядкой патронов.
Я усмехнулся и повторил:
-- К стрельбе готов.
Бип. На этот раз я действительно старался. Пять выстрелов слились в постоянный гром картечи, проливавшей на землю горячую сталь. Я опустил дымящийся ствол.
Сэм помолчал и, покачав головой, объявил время.
- Секунда восемдесят две сотых на выстрел. Чертовски впечаляет!
Я со злорадством улыбнулся своей Немезиде. Грант Джефферсон. Самодовольный ублюдок мог делать это только за 2,5 секунды, что, конечно, уважалось новичками, но он даже и близко не стоял к моим результатам. И очень хорошо, что парень знал о своем отставании. Именно он был тем человеком, который назвал мой первый заход счастливой случайностью. Грант являлся посредственностью во всем. Я с удовольствием улыбнулся. когда он потопал прочь в глубоком раздражении. Моя персона ему не нравилась, и эти чувства были обоюдными. Я передал карабин следующему стрелку.
Грант не входил в команду новичков. Он считался полноправным членом МАО и одним из наших инструкторов, хотя был самым младшим в команде Харбингера. Парень пришел на стрельбище в надежде показать нам, бедными новичкам, как выполняются верные выстрелы. Грант являлся моей полной противоположностью. Стройный и смазливый, остроумный и очаровательный, продукт элитарных школ и наследник старого (неимоверно богатого) семейства Новой Англии. У него даже волосы были красивыми. Он нравился всем, и все хотели нравиться ему.
А я питал к нему недоверие с тех пор, как столкнулся с ним. С того самого момента мне казалось, что он напыщенная задница, и я чувствовал какую-то животную потребность избить его и забрать все имеющиеся деньги на ланч.
Однако реальной причиной моей ненависти к его тухлым кишкам было то, что он являлся бойфрендом Джули Шэклфорд.
После моего прибытия в лагерь мы с Джули говорили только пару раз, и то беседы ограничивались типовыми фразами: "Привет, как поживаешь". Меня полностью выматывали тренировки, а она занималась различными организационными делами. К тому же, она никогда не давала мне никаких намеков, что выделяет меня из числа других. Мне и самому было странно, почему мысль о ее свиданиях с придурком Грантом тревожила меня так сильно. А поскольку я не хотел признавать своих чувств, меня ужасно мучила ревность.
Сэм прервал мою мечтательность.
-- Питт! Я хочу, чтобы ты рассказал своим друзьям, как нужно стрелять по мишеням. Я говорю им все, что знаю, но многие из них все равно не могут попасть в дерьмовые железки. А ты из той кучки недосягаемых профи, которая валит их походя. Поэтому дай нам перспективу на будущее. Помповое оружие не ваш главный профиль и даже не первый шанс на спасение, однако бывают времена, когда оно становится лучшим вариантом из имеющегося арсенала. В нашей профессии много ньюансов, которые мы рассматриваем лишь наполовину. Каждый из вас должен знать, как использовать эту штуку, потому что однажды она может спасти вашу жизнь.
"Знание оружия, которое однажды могло спасти нашу жизнь", было мантрой опытных Охотников.
Бывший "котик" сплюнул на землю струю табачной слюни. Это было неплохо. Большую часть времени он глотал табачную дрянь, нанося бездумный вред своему здоровью.
-- Ладно. Хм...
Я осмотрел группу, обдумывая свои слова.
-- Мне не нравится, что большинство из вас вообще не знает своего оружия. Вам важно достичь момента, когда оно станет продолжением вашего тела. Не нужно думать о выстрелах. Потому что думая о чем-то, вы замедляетесь. Необходимо позволить выстрелу просто случиться. Карабин - это более чувствительное оружие, чем пистолет или винтовка. Некоторым из вас, парни, нужно расслабиться и позволить процессам протекать самостоятельно.
Я указал на одного новичка - мускулистого черного мужчину с короткими косичками.
-- Трип - хороший пример. Когда он использует помпу, происходит выстрел, и наступает драматическая пауза. Затем он перемещает помпу. Пауза, выстрел, пауза, помпа. Твои мысли, брат, очень тяжелые. Размышление занимает время. А тут нужно просто жахнуть, и погнали дальше. Играя на инструментах, музыканты не думают о нотах. Они просто играют.
Он понимающе кивнул. Мы с Трипом уже обсуждали это -- и, кстати, жили в одной комнате в бараке. Вообще-то моего приятеля звали Джоном Джерманом Джонсом, и он не мог сказать, о чем думали его родители, когда дали ему такое имя. Сначала к нему приклеилось прозвище Тройной Дж, а после недели обучения многие из нас начали называть его просто Трипом.
Джона рекрутировали в МАО после того, как какая-то жрица вуду прокляла его маленький городок во Флориде,заставив некоторых мертвецов подниматься из могил и пожирать мозги живых существ. Трип решил проблему с зомби простым и справедливым использованием обычной мотыги. Он был классным парнем, и пока его единственным проколом в тренировках являлось отсутствие выдержки с оружием. Хотя Джон хорошо разбирался в автоматами. Они больше подходили его личности. Учитывая то, что год назад Трип работал учителем химии в школе, он действительно был крутым парнем.
-- Другая проблема, которую я замечаю у вас, заключается в реакции на отдачу оружия. Пример тому Холли.
Я указал на следующего новичка, Холли Ньюкастл -- молодую привлекательную женщину, с отбеленными белокурыми волосами и потрясающей грудью. Она никогда не говорила, как попала в МАО, но мы знали, что раньше девушка работала стриптезершей, или, по ее словам, танцовщицей. Ходил слух, что она повстречала вампишу-лесбиянку. Однако я уверен, что это просто выдумка парней, скучающих в бараках.
Короче, я мог бы сказать, что она имела нулевой опыт с любым стрелковым оружием, но постепенно набирала мастерство. На тренировках по стрельбе Холли реально удивила меня и часть класса своей пострясающей способностью впитывать знание и прочие детали, связанные с чудовищами. Она во всем подходила под стандарт, но не являлась глупой блондинкой. В одном не сомневаюсь точно: что бы там девушка ни сделала для вступления в ряды МАО, она выполнила это превосходно.
-- Холли, карабин лягается, как конь. Но однажды ты обуздаешь его. Ты научишься поглощать отдачу, и это перестанет быть большим делом. Все зависит от твоего правильного отношения и от того, как ты держишь карабин. Если стойка нормальная, то это вообще не больно.
-- Похоже, Зе, это как в сексе. Если начинает болеть, то ты делаешь что-то неправильно.
Она развратно улыбнулась и подмигнула мне. Я покраснел. Все засмеялись, включая инструктора Сэма.
-- Да, наверное.
У меня было такое чувство, что Холли хотела моей помощи не только с карабинами. Плохо, что у парня с такой смуглой кожей, как у вашего рассказчика, щеки краснели неимоверно быстро и легко.
-- А теперь серьезно. Соответствие размера - это важный фактор. Мы должны найти тебе на складе оружие на пару дюймов короче.
Я поспешил закончить фразу, чтобы кто-то не придумал колкую шутку на этот комментарий.
Очередь дошла до других рекрутов.
Мы представляли собой странное сборище. Возраст колебался от сорока пяти до едва способных пить спиртные напитки. Это были рекруты изо всех концов страны -- люди разных стилей жизни. У нас имелись армейские рейнджеры и водители такси, коп по контролю за наркотиками и библиотекарь. Один новичок работал прежде сантехником. Поверьте мне на слово, вам не захотелось бы слушать его рассказ о встрече с чудовищем.
Несмотря на наши различия, мы все имели несколько общих черт. Каждый из нас сталкивался с чем-то ужасным из самых темных фантазий человечества и остался при этом живым.
В начале обучения нас информировали, что мы не все пройдем курсы, и наши преподаватели ничуть не шутили. Можно сказать, что инструкторы не знали пощады. Многие рекруты отправлялись паковать чемоданы, получая щедрый чек на прощание и предостережение не говорить слишком много о том, что они узнали. Другие новички прерывали обучение по своему желанию. Некоторые не справлялись с физическими нагрузками, другие - с ментальными. В этом не было ничей вины. Каждый мог уйти в любое время, и люди поступали так. Я сам несколько раз подумывал об окончании занятий.
Мое упрямство не позволяло это признавать, но каждый день, проведенный в лагере, я противостоял идее того, что мы делали. Меня разрывало на части. Одной половине нравилась будущая профессия, другая искала нормальное существование так долго, что с трудом подстраивалась к мысли о ликвидации монстров ради выгоды или азарта.
Физические тренировки казались трудными, но, по словам нашего бывшего рейнджера, они были нежным прикосновением, легкой прогулкой. У меня по-прежнему болела нога, поэтому бег просто убивал мою гордость. Я ненавидел этот вид "разминки". Мне приходилось прихрамывать, но я презирал бег, когда еще был здоровым. Короче, бег для слабаков.
Занятия по оружию и тактике стали моими любимыми предметами. Не потому, что они являлись моими хобби, но и по той причине, что я первенствовал в них. Многие новички упорно продирались через обучение, другие не принимали сложности в расчет, однако хорошо скоординированная команда, оснащенная боевым оружием, могла эффективно действовать даже под сильным давлением. Я ценил это. Нам говорили, что любой Охотник должен быть в своей команде как кончик копья,. Имелось множество другой работы, которую нам ребовалось сделать: препарация, исследования, силовая поддержка, администрирование, технические дела и все прочее. Каждый сотрудник МАО обладал достаточными навыками, чтобы стать достойной заменой в экстренной ситуации, если такой вариант понадобится.
По моим оценкам, из нашей нынешней группы только половина могла подходить для охотничьей группы. Неплохой результат, учитывая, что мы начинали с сорока рекрутами в отряде, а теперь нас осталось только двадцать. Имелось несколько ребят, в которых я не был уверен -- которые, возможно, еще могли уйти. С парой-тройкой новичков я чувствовал себя неудобно, даже имея при себе оружие. Некоторые просто не имели нужного настроя, чтобы подняться по статусу выше профессионального стрелка.
Классные занятия походили пока на образовательные, потому что, несмотря на безумный вид основы (чудовища там и прочее), нам давали новый, нужный в жизни материал.
Эрл Харбингер сел и закинул ноги на стол. В одной руке он держал пульт для показа слайдов, в другой - указку для подчеркивания интересных мест. Фото на экране было, мягко говоря, тревожным.
-- Имеется много видов нежити. Немертвые - это всеобъемлющий термин для того, что, по-научному, является мертвым, но все еще подвижно. Нежить варьируется от ваших любимых зомби, которые, в принципе, представляют собой пожирающих плоть кадавров, и далее вверх до, как многим кажется, неуязвимых вампиров. Ну, и много чего еще бывает между. Вам нужно знать все разновидности - сильные стороны и, главное, слабости чудовищ.
Клик. Этот слайд показывал большое число жующих трупов, наводнивших улицы какого-то пригорода. Такое могло случиться в любом городишке страны. Некоторые дома на заднем фоне, построенные в стиле ранчо, горели ярким пламенем.
-- Немертвые - это наш хлеб и масло. В Северной Америке в среднем ежемесячно происходит один инцидент. Учитывая Южную Америку и Карибы, мы должны иметь, по крайней мере, одну команду Охотников, работающую круглые сутки над сокращением нежити. При наличии базовых низкоуровневых немертвых крайне важным является быстрый ответ. Они размножаются, как кролики, и чем плотнее человеческая популяция, тем большую опасность представляет собой нежить.
Клик. Следующий слайд был снят дешевым одноразовым фотоаппаратом - причем, под плохим углом. Субъектом являлась женщина, устремившая вперед свои мерзкие, излишне вытянутые руки. Большая часть ее лица отсутствовала, поэтому нижняя челюсть состояла только из выдвинутой кости. Но, похоже, она не замечала этого. В ее расширенных глазах пылал ненасытный голод.
-- Зомби. Ходячие мертвецы. Не очень быстрые. Не очень умные. Они направляются к вам и никогда не останавливаются на своем пути. Зомби не чувствуют боли, никогда не устают и не унимаются. К счастью, они имеют такой же творческий характер, как брокколи. В реальности опасен только их укус, как стало ясно, например, фотографу, делавшему этот снимок. Укус заразен и обрекает жертву превратиться вскоре в еще одного зомби. Хуже раны лишь смерть в объятиях нежити. Чем быстрее вы умираете, тем скорее возвращаетесь к немертвой жизни. Джордж Ромеро был оптимистом. Выстрел в голову частично сработал, но для полной и надежной остановки необходимо серьезное повреждение мозга.
Мы изучали наиболее развитые культурные и кинематографические идеи о монстрах, имевшие в своей основе достоверную фактуру.
-- Откуда они появляются?-спросил один парень из нашего класса.
-- Вуду,-- ответил Трип.
Двадцать оставшихся новичков сидели на металлических складных стульях за шаткими пластиковыми столами. Мы находились в небольшой комнате в главном офисном здании. Воздушные кондиционеры помогали нам оставаться живыми в недавно наступившей жаре Алабамы.
-- Имеется одна возможность, которую вам не мешало бы держать в уме,-- продолжил Эрл.-- Если вы можете сунуть в мешок человека, который оживил мертвеца, приложите к этому все свои старания. Оживленный мертвец - это серьезная опасность, и федералы платят хорошую цену за колдуна или безумного ученого. Я говорю об этом только потому, что с ними тоже приходится разбираться нам. Короче, эта информация для ваших карманов. Детальный отчет услышите позже. Сегодня только общий обзор. И последнее слово о зомби. БФВС обычно дает около пяти тысяч долларов за голову живого мертвеца. Стоимость варьируется в зависимости от серьезности вспышки.
Клик. Тварь на фотографии была однажды человеком, но теперь представляла собой сгорбленную кучу обносков, рваной плоти и длинных заостренных зубов. Существо держало в костлявой руке то, что выглядело человеческой ногой. Похоже, этот ланч был грубо прерван вспышкой фотоаппарата.
-- Это гуль. Считайте его супер-зомби на крэке. Он умнее, быстрее, и его трудно остановить. К счастью, они редкие, и это очень хорошая деталь. Например, парень на снимке перед своей окончательной смертью проглотил две сотни пуль. Выстрелы в голову обычно не действуют, хотя значительно замедляют их. Лучше всего молотить их, пока вы не расплющите скелетную структуру до той стадии, когда они уже не смогут сражаться. Затем сожгите их для верности. Они обычно обитают возле кладбищ, поскольку питаются мертвечиной. БФВС дает за гуля около двадцати тысяч долларов.
Клик.
-- Это человечек. Самый крутой из всего семейства зомби. Один из старейших видов в Европе. Очень часто переселяется в другие места.
Фото удивило меня. Конечно, как и ожидалось, существо было отвратительным. Оно выглядело нормальным человеком, кроме перекошенной внешности, острых черных зубов и ужасных красных глаз. Но снимок захватил меня по той причине, что там в углу, у самой рамки, стояла Джули Шэклфорд. Она держала в руках длинное копье, которым отгоняла от себя тянувшее к ней лапы существо. На ней был странный бронежилет, который я не узнавал. Темные волосы, как гало, парили над головой. На лице застыл взгляд, в котором смешались сильный страх и концентрация внимания. Она застыла в середине движения, грациозно бросившись в лапы опасного зверя. Снимок мог бы украшать обложку "Иллюстрированного спорта". Но только это были не "пятнашки с мутантом". Наказанием за проигрыш могла стать болезненная смерть.
Я рассматривал ее лицо. Она выглядела моложе - гораздо моложе, чем я знал ее. Не великолепной и отдаленной, какой она казалась теперь, но явно охваченной порывом мужества. Она и там была в очках, но я все же видел ее карие глаза. Зубы были твердой белой линией на красивом лице. При виде ее в угрожающей опасности мое сердце сжалось до орешка, но этот инцидент закончился хорошо. Она была великолепна.
Порыв сопереживания закончился. Медленный выдох.
Захлопнув рот, я попытался перевести внимание на лекцию. Часть материала оказалась пропущенной, но я не стал просить Харбингера о повторе. Он закончил рассказ на теме опасности любого столкновения с человечками.
-- Их прикосновение вызывает незамедлительный паралич. Свинцовая тяжесть чувствуется даже через броню. Она быстро исчезает, но обычно бывает слишком поздно. Они показывают себя невероятно сильными. Поэтому не связывайтесь с ними без надежной поддержки и тяжелого оружия.
-- А что там случилось?-спросил я.
-- Что?
-- На снимке. С этим... человечком.
Харбингер помолчал. Наверное, обдумывал, не оборвать ли меня, дав крепкого пинка, или просто рассказать историю. Среди новичков он был известен своим нежеланием говорить о подробностях, стоявших за приключениями -- в противоположность Сэму или, особенно, Мило, который любил такие мелочи. Наконец, внутренняя борьба закончилась,и Эрл решил поделиться воспоминаниями. Однако взгляд, который он бросил на меня, давал понять, что за это прерывание лекции я буду бегать кругами на поле, пока не заблюю свои кроссовки.
-- Это случилось близ Сандаски, штат Огайо, в октябре 1995 года. Как раз перед Хэллоуином. Сумасшедшее время года в нашем бизнесе. Перед моей командой стояла задача позаботиться о гулях на старом кладбище. Этот тип удивил нас своим появлением. Мы не ожидали человечка. Он выпрыгнул прямо перед нашей машиной -- как из-под земли -- и голыми руками разбил ветровое стекло. Парень проник внутрь, как будто ему ничего не мешало. Я сидел на пассажирском сидении, и человечек в одно мгновение оказался на мне. Он ударил меня, и все мои мышцы отключились, как будто я был заморожен. За рулем находился Мило. Тварь пригвоздила его тоже. Джули спала на заднем сидении. Она проснулась под звон стекла и, несмотря на удивление, достала свои пистолеты, пока наш приятель пытался убить меня и Мило. Человечек спрятался на крыше, но через несколько секунд полез обратно в машину. Наверное, хотел обездвижить ее. Джули схватила копье.
Он помолчал, пожевав нижнюю губу.
-- Прошу отметить следующее. Это хорошо, что она не стала стрелять из своего оружия. Стрелковое оружие может постепенно остановить человечка, но ключевым словом здесь является "конечный результат". Понимаете, чем дольше немервый, типа человечка, живет на свете, тем сильнее он становится. Новеньких легко убить, но этот сукин сын появился где-то в Гражданскую войну. Они могут жить вечно, поэтому, работая в команде, не подпускайте их к себе и ведите по ним плотный огонь. Остальная команда услышит вызов по рации, и прибудет, как сможет. Хотя часто случается, что ребята опаздывают.
Харбингер помолчал.
-- В нашем случае Джулия выбралась наружу и использовала копье, чтобы удерживать его в отдалении,-- продолжил он.-- Каждый раз, когда человечек приближался, она наносила ему одну-две колющие раны. На этом слайде вы видите, что девушка старается не дать существу уклониться от кончика копья и как-нибудь коснуться ее. Она колет его и, в основном, старается удерживать тварь подальше от себя. Обычно это не продолжается долго. Главное, чтобы копье не опустилось вниз. Парень, сделавший снимок, ничем не мог помочь нам. Он был просто сторонним наблюдателем. Хотя заснял хорошую фотографию. Наконец, чувства вернулись ко мне, и я смог подпалить человечека, осветив его фарами "Субурбана".
-- Подпалить?-спросил его кто-то.
-- Огнеметом. Не сражайтесь без него с нежитью высокого уровня. Когда существо горит, все заканчивается довольно быстро. Джули пригвоздила его к деревянной двери мавзолея и держала на месте, пока он не перестал дергаться. Скончался, как миленький. Несчастный ублюдок.
-- Сколько ей тогда было?-спросила Холли.
Харбингер думал лишь мгновение.
-- Едва перевалило за восемнадцать.
-- Черт!
-- Это общая черта их семьи.
Он вернулся к лекции.
Отрезать человеческую голову труднее, чем думается. Тело шлепается на вас каждый раз, когда вы толкаете торс. И постепенно оно превращается в реально отвратительное месиво. Как только слизь попадает на рукоятку ножа, вам становится еще хуже. Вы начинаете думать, что лезвие скоро соскользнет с костей, которых здесь даже не присутствует. Я кряхтел, вонзая клинок в упругую, как резина, плоть.
-- Черт, Питт, не пили,-- закричал мне Сэм.-- Это не урок садоводства. Это убийство нежити! Руби его!
Сэм всегда кричал на своих учеников.
Выполняя приказ, я поднял над головой тяжелый нож и опустил его с такой силой, что полностью срубил ткани и позвонки покойника. Голова трупа покатилась по столу и с влажным стуком упала на пол.
-- Уже лучше!-прорычал инструтор.-Класс, всем понятно? Не сюсюкайтесь с ними. Имеются некоторые твари, которые не успокоятся, пока вы не отрубите им головы. Если можно сделать это, то отсекайте их, как можно скорее. Сильный удар, как будто валите дерево. Не ходите вокруг да около. И помните, что молодые и свежие существа брызгаются больше!
Наша группа из оставшихся новичков медленно оформлялась в сплоченную команду. В данный момент мы стояли в небольшой морозильной камере - в ангаре, который назывался Хранилищем тел. МАО приберегала самые отвратительные лекции для последних и, возможно, более крепких учеников. Думаю, что протыканье трупов кольями и их последующее обезглавливание было важной тренировкой, но мы выполняли ее только после того, как большую часть курса отсеивали и отпускали по домам. Многие из них просто не смогли бы отрубить человеческую голову.
Возможно, так и нужно было поступать с тяжелым материалом, потому что это реально оставляло каждого из нас с пустым желудком. По словам Мило, причина, по которой мы вели работу с трупами на последних стадиях обучения, заключалась в том, что медицинские заведения не могли обеспечить нам надежную поставку тел. Перенося эту часть практики на конец курсов, когда многие претенденты уже покидали занятия, Мило сокращал расходы на приобретение трупов. Он был практичным человеком.
-- Следующая пара,-- объявил Сэм.-- Ньюкастл и Мид.
Холли и Чак вышли вперед, когда Мило полил шлангом пол.
Во время этого упражнения некоторые новички теряли свой ланч. Кровь и прочие жидкости собирались вокруг центрального водостока.
Бросив на стол забрызганный кровью нож, я пошел помыть руки. Пальцы сильно дрожали. Я чувствовал позывы к рвоте. Трип уже стоял у одного рукомойника и яросто натирал мылом руки.
-- Чувак, это полный отстой,-- прохрипел он.
-- Следующий раз я буду протыкать труп колом, а ты -- резать ему голову,-- ответил я.
-- Эй! У тебя было такое задание. Я тут при чем?
-- К счастью, оно не включало проверку кишки.
Он нахмурился.
-- Ладно, хватит. Я свою тошноту гашу уже полчаса. Не вызывай у меня новые позывы.
Проверка кишки состояла в том, что новичка помещали в длинную узкую трубу, наполненную коровьими внутренностями. Он должен был пролезть через нее. Я вспомнил темноту, вонь и жар, а хуже всего, ужасное хлюпание всего содержимого. Это было самое худшее переживание моей жизни - включая смерть и само умирание. Предположительно, так нашим инструкторам виделась проверка на готовность иметь дело с мешающим окружением - на способность сохранять свои мозги во враждебной среде. Лично я подозревал, что Харбингер издевался над нами. Две женщины из нашего класса ушли, когда услышали об этом испытании. И когда я застрял в темноте, в узкой вонючей трубе, весь покрытый слизью, эскриментами и кишками, меня охватила зависть к этим девушкам. Другой курсант дополз до середины и пережил там приступ панического страха. Всем троим из них выписали чеки с кругленькой сумой и отправили домой.
Осталась только дюжина ребят. Стандарты наших инструкторов были такими высокими, что не удивительно, почему МАО испытывала дефицит сотрудников. А самым привередливым оказался Харбингер. Он верил, что чем труднее нам будет на практике, тем меньше крови мы потеряем в реальных боях.
Холли закончила тренировку с колом и пришла помыться. Похоже, ее ничуть не расстраивал тот факт, что она вбивала молотом заостренный кол в реберную клетку недавно жившего человека. Меня удивляла наша бывшая стриптизерша. Казалось, что ее не беспокоили посторонние дела, и она с какой-то непонятной яростью выполняла основную работу. Мы до сих пор не узнали ее первоначальную историю, но было ясно, что она искренне ненавидела нежить и хотела расплатиться с ней за былые обиды. Если требовалось кувыкаться в кишках или отрубать части тела, она не видела в этом проблем.
-- Все не так и плохо,-- сказала она, напугав нас злой усмешкой.-- Чаку нужно было отрезать голову, а он, бедняга, прижал ее к себе.
-- И что у него получилось?-спросил Трип, все еще отмывая руки.
Я имел для него плохие новости. Никакое количество воды не заставило бы нас почувствовать себя чистыми после того, что мы недавно сделали
-- Он пещерный человек. Не признает ни бумаги, ни ножниц. Тупая задница.
Она начала объяснять, почему старая кровь пачкала ее пальцы, а вдруг сказала:
-- Кстати, я подслушала трепотню Доркас и Мило. Харбингер очень доволен нашими результатами. Нам собираются дать увольнительную на целые выходные.
-- Потрясающе,-- воскликнул я.
Мы тренировались уже несколько месяцев. Меня устраивал перерыв на выходные. Два свободных дня. Я внезапно забыл о том, что был обильно полит кровью.
-- Мне уже не терпится свалить отсюда.
-- И не говори,-- ответила она, а затем повернулась к Трипу, который, намылив руки, начал снова обмывать их водой.-Трип, тебе нужно поспешить. Остальным тоже нужно помыться.
-- Ты просто не имеешь понятия, сколько бактерий на этих мертвецах,-- проворчал он.-Получше обрабатывай себя.
-- Ты был учителем по биологии?-спросила Холли.
-- По химии. Заменял основного преподавателя. Я работал помощником футбольного тренира. У нас была небольшая школа.
Как лучший друг Трипа, я неплохо знал его историю. Ему пришлось раскалывать головы своих учеников, которые присоединились к рангам нежити. Тут действительно пора было подумать о смене учительской карьеры.
-- Наверное, разрезая лягушку, ты не брезговал бы так сильно. Все эти сопли и кровь в твоих ужасах и голове.
Когда в порыве отвращения Трип поднял руки ко рту, Холли оттолкнула его о раковины, и принялась мыть руки.
-- Хлюпик.
С чавкающим звуком улыбающийся Чак отсек голову трупа, и Сэм прокричал нам о том, что мы не так плохи для кучки бродяг. На этом и закончился еще один день обучения.