Аннотация: Фетишист наконец нашёл пассию, разделяющую его сексуальный интерес. И лишь одна невинная фраза привела к жутким метаморфозам... Боди-хоррор.
Изначально этот рассказ задумывался как история фетишиста со счастливым концом, но потом я посмотрел фильм "Тэцуо - железный человек".
Он стоял в пространном помещении, что утопало во мраке, а исполинских размеров ухо возвышалось над ним, заволакивая горизонт, и серёжка - золотое кольцо - висела у него над головой. Он потянулся к блестящему металлу, обхватил его одной рукой, затем взялся второй ладонью - и земля ушла из-под ног. Он висел, и бледная кожа гиганта начала рваться, подобно мягкому хлебу. Проступило красное мясо. Багровая лавина неумолимо надвигалась на него. Тело погрузилось в тёплую, нежную, бархатную субстанцию.
Вадим Резнов очнулся в поту, ощущая отнюдь не приятную пульсацию в области паха. Этот двадцатипятилетний юноша не был из тех больных фетишистов, что страдают гигантоманией и мечтают об огромной женщине, способной раздавить их своей отполированной пяткой. Нет. Он всего лишь хотел дёрнуть свою пассию за сережку и тем самым разорвать мочку.
Впервые это желание появилось в глубоком детстве. Вадиму было пять лет, он шёл со своей мамой в зоопарк. Едва ступив на мост, мальчик заметил весьма привлекательную тётю, шедшую ему навстречу. Женщина могла спокойно пройти, и Резнов бы забыл её, и день мог оказаться заурядной прогулкой, и, возможно, из тёмных уголков его души никогда бы не потянулись щупальца кровожадного вожделения. Но судьба распорядилась иначе.
Когда мальчик и незнакомка поравнялись, мимо пробежал мужчина в чёрной кожаной куртке, его лысина сверкнула на ярком солнце, и дальше Вадиму в лицо брызнула кровь, а истошный женский крик служил лейтмотивом этой сцены. Из места, где прежде находилось украшение, струился багровый ручеёк. Разорванная мочка свисала, как свисают новогодние игрушки. Не в силах противостоять острой, разрывающей боли, девушка замерла и перестала вопить. Её рот оставался открытым, из него тянулась слюна. Глаза утеряли свет жизни и казались стеклянными.
Поход в зоопарк был отменён.
Несколько дней Вадим не мог отойти от шока. В голове звучал визг несчастной, кожа лица ощущала каждую крапинку крови, упавшую на неё, а перед глазами стояли искажённая муками гримаса и разодранная плоть.
Постепенно в сознании мальчика вид изуродованной мочки вытеснял сопровождающие этот процесс ужасы. Он представлял сочащуюся красную мякоть под элегантным, красивым девичьем ушком, и в его груди загорался пожар, а дыхание становилось быстрым и сбивчивым. Поступок мужчины был жестоким и бесчеловечным, но Вадим теперь не мог сказать то же о самой идее оторванной серьги.
Юноша позавтракал и отправился на работу. Пора думать о других вещах.
В очередной раз Резнов, обслуживая клиентку на кассе, засмотрелся на прячущиеся в густых волосах серёжки.
- Вам нравится? - неожиданно занялся женский голос.
Он вёл себя неосторожно. Его интерес легко обнаружили. Продавцу захотелось рассыпаться в прах.
- Вам они понравились? Это мне муж подарил! - радостно сообщала покупательница. - Надо рассказать ему.
Рассказать? Всё тело парня сначала сгорело, а затем превратилось в ледышку. Неимоверных усилий стоило ему поднять голову и улыбнуться девушке, чтобы она скорее ушла со своими покупками.
А если она появится здесь снова?
Очередной рабочий день закончился.
Вадим зашёл в лифт и нажал кнопку своего этажа. Неожиданно, появившись из-за угла, в лифт вбежала девушка, которую он раньше здесь не видел. Пелена её светлых локонов открывала прекрасный вид на мочку, принесённую в жертву красоте.
- Вы здесь давно живёте?
Лифт незаметно двигался.
Резнов отвлёкся от завораживающего зрелища.
Только бы она ничего не заметила!
- Относительно, - как можно спокойнее произнёс собеседник. Он снимал квартиру в этом доме два года.
- А соседи здесь тихие? Я просто совсем недавно переехала.
- Об этом не беспокойтесь.
Она улыбнулась.
Лифт остановился.
Новая соседка вышла из кабины и остановилась перед первой дверью.
- До свидания, - сказала девушка, ища ключи в сумке.
- До свидания.
Дома Резнов открыл фотографии разорванных мочек, которые ему удалось найти в интернете. Он знал, что в мировой сети есть сообщества таких же фетишистов, но никогда не пытался вступить в них. Вадим боялся тем самым признаться самому себе.
Снова работа. Во время своего перерыва продавец-фетишист зашёл на склад. На коробках сидел мерчендайзер Егор. Этот парень носил чёрную серьгу в виде кольца в правом ухе, но Вадима подобное ничуть не возбуждало. Его интересовали только девушки. Некоторое время Резнов тупо смотрел на пирсинг своего коллеги.
- Скажи, Егор, ты не боишься, что твою серёжку могут вырвать? - И для чего он это спросил? Вадим не знал. Более того, он даже не сразу осознал, что произошло, точно находился в руках искусного гипнотизёра.
Мерчендайзер разозлился, вскочил и толкнул Резнова.
- А ты что, хочешь это сделать, да, урод?! Думаешь, ты первый, кто угрожает мне?! Хочешь сказать, что я гомик, да?! Ты знаешь, скольких я уже отмудохал, кто обещал мне туннели в ушах проделать?! А! Тебе не нравится моя серёжка?! Хочешь её вырвать?! Ну же, рискни!
Взбешённый Егор прижимал Вадима к стене, а потом повалил его и начал избивать. На шум пришёл директор.
- Эй, оба, прекратите! Ты, Резнов, уволен! Больше не будешь пялиться на покупательниц, чёртов спермотоксикозник! А тебе, - начальник обратился к нападавшему, - последнее предупреждение.
Парень пропивал последнюю зарплату. Из дома выходил лишь за выпивкой. Не брился, не мылся. Сегодня он проснулся и, поняв, что терять ему нечего, твёрдо решил: "Оторву серьги у первой же попавшейся!"
Вадим направился в соседний магазин за пивом. Стояло утро. По дороге не попалось ни одной дамы. В супермаркете - тоже, даже за кассой был какой-то мелкий мужик с косичкой.
В лифте вновь появилась она, так же грациозно выплыв из пустоты. Снова она стояла перед Резновым, обнажив своё беззащитное, красивое, нежное, мягкое ушко, мочка которого была проткнута серьгой, напоминая пронзённую иглой бабочку.
Фетишист уже представил, как одним резким движением рушит спокойный мир своей молодой соседки. Кровь льётся на его руку, а длань сжимает мягкую плоть и холодный металл. Дыхание ускоряется и становится неконтролируемым. Голова кружится от возбуждения. Тело пронизывает приятная дрожь, живот заполняет жар.
Давай! Сделай это! Одно быстрое движение! Ну же!
- Что вы на меня смотрите?
Планы были разрушены.
Парень не ответил.
- Вы смешной, когда не бреетесь.
Она вышла. Вадим поехал дальше.
Выйдя из кабины лифта, он резко рванул вниз по лестнице. Успел. Она ещё на лестничной клетке.
- Хотите, я не буду бриться для вас всю жизнь?
Они занимались сексом у неё в квартире. Её звали Вика. Влажные, разгорячённые тела прижимались друг к другу и буквально прилипали, рты активно обменивались жидкостями. Вадим вошёл в свою пассию. Эйфория заставила девушку закрыть глаза. В состоянии мощнейшей экзальтации Виктория проговорила, задыхаясь от экстаза:
- Сорви... мои... серёжки...
Резнов не поверил услышанному.
- Что?
- Сорви... с меня... серёжки...
- Ты правда хочешь этого?
- Да... Сделай... это...
Он аккуратно взял украшение большим и указательным пальцами, потом перешёл к подушечке и начал ласкать, гладить. Девушка застонала и задышала ещё быстрее.
- Ну же...
И Вадим дёрнул.
Любовники лежали, исполненные блаженства. Мочки девушки были заклеены пластырем, а белая простыня с выцветшими цветочками залита гранатовым соком.
Вадим смотрел на Викторию. Виктория смотрела на Вадима.
- Тогда моя мама пришла домой, - начала соседка, - и мочка её правого уха была зашита. Она мне рассказала, что какой-то псих, когда она спокойно переходила через мост, вырвал серьгу из её уха, а кровь брызнула так сильно, что попала на лицо проходящему мимо мальчику. Это привело меня в ужас. Мне было пять лет. Я и представить не могла, что такое возможно. В тот момент я сказала себе, что никогда не стану носить серёжки. Мой мир буквально перевернулся. Со временем я всё больше засматривалась на шрам моей мамы и пыталась представить, как это выглядело и что она чувствовала. При подобных фантазиях я не испытывала отвращения - наоборот, мне нравилось, я желала испробовать это. У меня было много парней. Каждому в постели я предлагала разорвать мне мочку, и каждый называл меня больной. Я, конечно, могла и сама исполнить свою идею фикс, но это совершенно меня не возбуждало.
Резнов поцеловал девушку и рассказал свою историю. Обоим казалось подобное совпадение невероятным. Они ещё долго лежали в кровати, нежась в двух засыхающих лужицах крови. Затем парень встал и направился в ванную.
- Ты куда? - спросила Вика.
- Я мыться, - быстро ответил её новый бойфренд. Слишком быстро.
Виктории шёл восьмой год. Её мама переживала трудный развод. По суду квартира, которую купил муж в браке, была разделена между супругами, мать со своим ребёнком отказывалась её покинуть и продать свою половину, а отец пытался всеми способами выдавить свою бывшую жену из жилплощади, хотя сам проживал в другом месте.
Когда Вика со своей мамой вернулись с дачи, то обнаружили в одной из комнат... тигра. Настоящего тигра. В клетке. Мать тут же взялась звонить в полицию.
Девочка смотрела на опасное животное. Сила и величие этого зверя завораживали. Жёлтые хищные глаза влекли к себе. Могущественный взгляд, в котором не читались ни страх, ни слабость, пронизывал беззащитное существо. Маленькими шажками Вика направилась к клетке.
- Вы представляете, он затащил в наш дом живого тигра! Сделайте что-нибудь! У меня маленький ребёнок. Этот идиот совсем рехнулся... Это живой тигр! Вы что, не понимаете...
Дочка подошла к клетке почти в упор и почувствовала запах - запах природы, запах животного естества, ощутила опасную близость со смертоносными когтями и клыками. Вика представила себя антилопой, что должна послужить пищей для дикой, плотоядной кошки. Эта мысль казалась смыслом бытия.
Девочка отодвинула засов и открыла клетку...
Тигр прошёл мимо Виктории, одарив её секундным взглядом, и покинул комнату.
Мамочка даже не успела вскрикнуть. Хищник набросился на неё, а когда ребёнок побежал на шум, испуганная и окровавленная женщина жалась в углу комнаты. Зверь стоял перед своей добычей, наслаждаясь страхом и беспомощностью жертвы. Животное взмахнуло мощной лапой, обнажив острые когти.
- ЯМЫЦА-А-А-А-А-А! - в ужасе закричала мама. Последний проблеск разума покинул её зрачки.
Вике вспомнился момент из мультфильма "Падал прошлогодний снег", где рука главного героя превратилась в тигра.
Чудовище нанесло последний удар, и лицо женщины оказалось исполосовано. Левый глаз выступал из впадины. Сквозь царапины проступал белый череп.
После девочка оказалась в детском доме.
- Послушай, хочешь, я расскажу тебе, как папа убил мою маму? - говорил ей один мальчик в детдоме.
- Давай.
- Тогда покажи, что у тебя под трусами.
Она показала.
- Ладно, слушай. У каждого человека есть слово, которое способно пробудить в нём монстра...
- Подожди! Ты обещал рассказать про папу...
- Вот и слушай! Я к тому и веду. Так вот. Тогда моя мама споткнулась, упала и случайно произнесла: "Тпау". Что-то вроде того. Мой папа сидел в кресле и услышал это. Он встал, его взгляд стал безумным. Сначала он обмочился. Его правый глаз стал раздуваться, а потом лопнул, извергнув фонтан крови! Дальше у папы отвалилась челюсть, он наступил на неё, и она размозжилась, как вишнёвый пирог, понимаешь? Из его глотки вылез глаз. Папин живот разорвало, из него торчал желудок. Желудок с зубами, представляешь? А потом его рука разделилась на две части и превратилась в такую клешню с острыми крючками. Он схватил этой клешнёй маму прямо за горло. Из её шеи брызнула кровь. И папа притянул маму к желудку, и желудок стал обгладывать её лицо своими зубами, пока не остался один череп... И самое страшное, что подобное слово есть у каждого человека...
ЯМЫЦА
Шумел душ.
Вика встала, подошла к шкафу, достала шкатулку с ювелирными изделиями. Открыла. Взяла первую попавшуюся серёжку. Секунду смотрела на неё. Потом сомкнула левые веки, аккуратно оттянула их и проткнула.
Вадим Резнов мылся и не верил собственному счастью. Столько лет он лелеял, исполняя своё заветное желание только в ночных грёзах, оканчивающихся пробуждением от поллюции. Сколько раз он опускал взгляд под ноги, дабы не видеть многочисленные сверкающие на розовых ушах огоньки. Сколько раз он боролся с искушением наплевать на всё и сорвать украшение с неизвестной девушки, по случайности оказавшейся рядом с ним в очереди или в лифте. Сколько нервных клеток он убил, истязая себя мыслями о заветном! И всё это не оказалось напрасным. Жажда была утолена. И мессия, принёсшая себя в жертву, оказалась совсем рядом, точно Высшее услышало его мольбы, как Афродита услышала Пигмалиона.
Да, это было чудесно. Счастье наполнило каждый миллиметр его тела. Улыбка застыла на лице парня. Вадим не ощущал ничего, кроме блаженства. Стены комнаты растворились в небытие, и юноша парил в бескрайнем небе радости, окунаясь в розовые облака любви.
Дверь ванной отворилась, из неё, вместе с горячим воздухом, вышел распаренный юноша. Он уже надел штаны и футболку.
ЯМЫЦА
В майке и трусах, девушка стояла перед Вадимом.
ЯМЫЦА
Её закрытые веки скреплялись серьгами, и красные слёзы тонкими струйками застыли на лице. В левой руке Вика сжимала нож. И каждый палец крепился к ладони английскими булавками и серёжками, а большой палец оказался пришпиленным к среднему. Тело девушки оказалось испещрено объектами их общего вожделения: уши совершенно терялись в железном лесу и прогибались под непомерным грузом; нос, губы, предплечья, плечи, бёдра и голени - всё оказалось проколотым в разных местах. Будто тело прокажённого, фетишистку покрывали язвы. Сверкающие, иногда с искусственными камнями, металлические язвы.
Резнов невольно вспомнил сцену из американского ужастика: когда герой взял в руки пистолет, его пальцы превратились в острые прутья и вонзились в руку, чтобы он больше никогда не мог выпустить своё оружие.
Что-то заскользило по телу девушки, и её одеяние стало рваться, проступила свежая кровь. Лапа тигра! Место её маленькой, гладенькой и нежненькой кисти заняли острые когти и мохнатые пальцы. И Вика медленно, словно растягивая удовольствие, распарывала себе кожу, ведя острия по диагонали от груди к животу.
Ледяной слизень прополз по хребту Вадима, волосы на затылке встали дыбом.
Немое лицо Виктории было направлено на своего новоиспечённого друга.
- ЯМЫЦА.
В глаза попала чёрная пыль. Мозг закачался внутри головы.
- Что с тобой... - схватившись за стиральную машину, говорил парень. Его ноги таяли и превращались в разваливающееся месиво.
- ЯМЫЦА.
Юноша ощущал её прожигающий сомкнутые веки взгляд.
Девушка сделала один шаг.
- ЯМЫЦА.
Вадим отшатнулся. Эти страшные события, происходящие в заурядной квартире и с заурядными людьми, казались сном или розыгрышем.
- Вик... это... это не смешно...
- ЯМЫЦА.
Ещё один шаг.
- Прекрати...
- ЯМЫЦА.
Она вошла в ванную.
Свет софитов.
Теперь её тело казалось покрытым звёздами.
Кровь капала из пальцев и стучала по белой плитке. Кап-кап, стук-стук.
- ЯМЫЦА.
Стук-стук, кап-кап.
Резнов упал в ванну. Лицо Вики закрыло лампу и затянулось маской тени.
Кап-стук, стук-кап.
- ЯМЫЦА.
Стук-кап, кап-стук.
Сердце бешено забилось. Вадим понял, что кем бы эта девушка ни была, он хочет жить. Ему хочется вновь обслуживать людей за кассой, есть сухие (хотя на пачке яркими буквами написано: "Сочные!") полуфабрикаты, дышать одним воздухом с убийцами и насильниками, слушать ссоры соседей за стеной, выкидывать мусор и, открывая люк, ощущать гадкий запах помоев, наступать в дерьмо на улице и проклинать за это целый свет, - Вадим не желает лишаться всего этого.
Действуй!
Резнов нанёс мощный удар пяткой прямо в нос Вики. Она с громким шлепком упала. Не обращая на неё внимания, парень резко встал и побежал к двери. Ручка заскрипела, как скрипит старая кровать. Замок закрыт на ключ.
- ЯМЫЦА.
Девушка поднялась и уже направлялась в сторону Вадима. Тот попятился назад и ощутил падение. Он споткнулся о табуретку.
Юноша пытался встать, но при каждой попытке упереться его члены утопали в топкой грязи.
- ЯМЫЦА.
Ужас надвигался неумолимо.
Раздался хруст. Череп сумасшедшей треснул, и в разломе зияла тьма. Невероятно, но рана не сочилась алым соком.
- О господи, Вика, что с тобой! - завопил Резнов. Он вполне мог взять самые высокие ноты. Его подбородок покрывали слюни.
Вадим постепенно отползал к последней комнате.
Нож, проткнутая иглами кожа, пришпоренные пальцы, скреплённые веки, расколотая, как скорлупа, голова, тигровая лапа, молодая и сексуальная девушка в белых трусиках и лёгкой изорванной майке, сошедшая с ума и несущая белиберду, - это какая-то фантасмагорическая бессмыслица, до невозможности невозможный абсурд, и неспособность поверить в это жестокое безумие лишь сильнее прожигала нервную систему.
Вика стояла перед Вадимом. Он - внизу, на полу, покрывшийся холодным потом, истекающий слюнями, соплями и слезами, и дрожащие руки еле удерживают его. Она - над ним, страшная, окровавленная, изуродованная, лишённая рассудка, с острым инструментом в левой руке, когда вместо правой руки выступает орудие хищного животного. Девушкой овладела жажда убийства, словно древний инстинкт, которому человеческое существо не может противостоять, пробудился в ней. И всё тело этого замечательного создания претерпевает страшные метаморфозы, истязает само себя, а где-то в глубине сознания запряталось здоровое, доброе, ранимое женское естество, теснимое заражённой и разлагающейся частью души.
Ужас надвигался.
- ЯМЫЦА.
Резнов упёрся в стену, и холодный пот обжёг его спину.
Ближе.
- ЯМЫЦА.
Перед ним.
В глазах жертвы мир стал мутным. Наводящие страх черты постепенно размывались, а периферию окружал чёрный туман.
- ЯМЫЦА.
Внезапно девушка остановилась. Она повернула голову в сторону правой руки, хотя ничего не могла увидеть сквозь проколотые веки. Из центра кошачьего отростка, прямо из подушечки, разрывая ткань, потянулась клыкастая челюсть и обмытый кровью нос. Теперь из лапы, что торчала из руки, выступала морда тигра, окаймлённая, как короной, пальцами с острыми когтями. Пальцы начали вытягиваться и вскоре достигли пола, превратившись в некое подобие тонких паучьих ножек.
Через секунду веки Виктории разорвались - серёжки упали на пол - и девушка увидела ту самую сцену из детского мультика.
Она занесла нож.
И ударила по своей руке.
А потом ещё, и ещё, и ещё.
Кровь брызгала с чавкающим звуком.
Животное зарычало.
Тварь отвалилась - и направилась на своих собственных конечностях к парню.
Вадим видел размытый объект, подошедший к нему в упор и скребущий его лицо чем-то острым.
Девушка воткнула нож прямо в голову. Чудовище упало Резнову под ноги. Из раны хлынул поток блестящих иголок, как будто это маргинальная версия пиньяты.
Проявилось изрезанное лицо мамы. Её предсмертный крик. Как глухой звон.
Теперь он видел ясно.
Вика плакала, и куцая рука ревела вместе с ней.
Её глаза покрывала пелена блестящих слёз, но они не скрывали оттенка безумия. Это были наполненные страхом, болью и непониманием две ярких звёздочки.
Девушка напряглась. Сначала оторвался большой палец, и скривившийся рот издал истошный крик. По очереди стали отдираться и другие пальцы: сначала указательный, затем средний, потом безымянный и наконец мизинец. Нож выпал. Линолеум бомбардировался багровыми капельками. Вика окаменела.
Когда шок отступил, девушка подняла серьги и стала прокалывать кожу на лбу, пытаясь скрепить распавшийся череп.
Вадим молча наблюдал.
Это Вика. Твоя Вика. Монстр ушёл.
Резнов рванулся к Вике и обнял её. Она приняла его нежность и заплакала ещё горче.
- Подожди, надо наложить шину, - тихо произнёс парень. Он разорвал свою футболку и быстро перевязал конечность.
- Я уже умерла...
- Нет, нет, нет! Всё будет в порядке!
- Ты... ты хочешь помочь мне?.. Ты хочешь остаться со мной?..
Вадим стал целовать её солёно-металлическое лицо и крепче прижал девушку к себе.
- Да, да... Я хочу быть с тобой. Хочу, хочу, хочу! Мы останемся вместе!
- Я тоже этого хочу... Но я... скоро умру...
- Нет!..
- Мы можем остаться вместе... навсегда...
Вика посмотрела ему в глаза. И протянула руку, полную серёжек и булавок.
- Приколи своё тело к моему, соедини нас.
Они лежали в кровати. Он медленно скреплял их кожу.