Торощина Юлия Андреевна : другие произведения.

Люди будущего

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Учись жить без смысла.(с) Морон

  Љ1
  
  В кабинете сидели двое. Полноватый господин в серых брюках и ярко желтой рубашке ерзал в мягком кресле, то и дело, пытаясь схватить сигару со столика, стоящего рядом. Как только рука его приподнималась, второй, - недорогой белый костюм, - вскакивал с места, выказывая категорический запрет.
  - Кто желает жить вечно! - повторял вновь и вновь первый.
  Доктор (им был второй) лишь качал головой и разводил руками.
  - Если есть возможность, почему нет? - вопрошал он. - Медицина достигла таких высот, таких вершин. А вы?! Послушайте, я же говорю серьезно: не бросите эту дурную привычку - не доживете до следующей сотни!
  - Анри, ты как ребенок, - только смеялся первый. - Не думаешь же ты этим меня убедить. Семидесяти лет жизни мне хватило, чтобы убедиться в ее несовершенстве. Семьдесят лет я жил - мне не понравилось. Конечно, было несколько приятных дней, но это не повод терпеть муки еще столько же.
  - За такие идеи вас, господин Кош, могут посадить. Обязаны посадить! - предупредил доктор.
  - Меня, за что? Я никого не убил, ничего не украл и даже мусор мимо урны ни разу не бросил...
  - Как это, за что! - перебил его врач. - За самоубийство! Как можно назвать ваше отношение к собственному здоровью?
  - Ну Вы даете, доктор! - Кош даже присвистнул. - Проверьте нервы, они у Вас в плохом состоянии. Я не хочу умирать сегодня. Только из уважения к Вам я проживу еще лет двадцать, тридцать...
  - Что же это вы, мистер Кош! Со смертью не шутят. Никак не Вам решать, сколько жить. Я врач и я заявляю - бросьте курить, Вы себя убиваете!
  - Сделаю, что могу.
  Поняв, что кроме этого равнодушного обещания он ничего не добьется, Анри, взял чемоданчик с крестом в руки и уже хотел прощаться, вспоминая о других, менее упрямых пациентах, но Кош вдруг сказал:
  - А по мне - и года достаточно.
  Несчастный доктор, выронил чемодан из рук и рухнул в кресло, с выражением смертельной болезни на лице.
  - Роза, принесите, пожалуйста, воды, господину доктору нехорошо!
  ________________________________________
  Дебо Кош отличался странной манерой общения, имел взгляды стойкие, но не приличные для человека его материального состояния. В свои годы Кош считался достаточно красивым и даже привлекательным мужчиной средних лет. Всего восемь лет назад он овдовел (трагическая случайность). Его жена хотя и не разделяла его идей, но всегда ему поддакивала и никогда не спорила с ним. Старый друг, доктор Анри, от его речей впадал в истерику и горстями глотал пилюли, знаменитой фабрики "Вечная жизнь".
  С тех пор, как земля затвердела и этажность зданий возросла многократно, человеки заполонили землю и небо, и воздух между ними. Свободу сохранили лишь океаны, слишком большие и непокорные. Но и над их зелеными равнинами уже, мухами, роились самолеты, жирными дельфинами по ним плавали корабли, морскими червями ползли газовые и нефтяные трубы под ними. В здании, в котором жил и трудился господин Кош, работа шла круглосуточно. Шум Ниагарского водопада вместе с перкуссией тысячи барабанов не сравнился бы с тем, что в нем происходило. Толпы людей, набегая друг на друга словно волны, спорили, продавали идеи, покупали чистый, прозрачный и безвкусный воздух.
  Люди неизменно ищут лучшей доли, больших процентов, прибыли. Ради этого они готовы рвать и метать не только друг друга, но и самих себя. Самое подходящее для этого место - "Биржа счастья". Счастья на всех не хватает, поэтому несчастные стекаются сюда со всей планеты. В воздухе, у самого потолка, над их головами, как птицы, парят ложь и обман.
  Снаружи прекрасный город сияет огнями и серыми стенами. По городу ходят бешеные деньги. Лишь избранные могут изловить их и запереть в свой зоопарк сейфового типа. Город находится в постоянном движении, спешит днем, ночью, неважно куда, зато всюду - жизнь. Высокие дома, со стеклянными стенами, с бассейнами и садами на крышах, скоростные авто и цены в дорогих супермаркетах с головой выдают состоятельное население.
  Кош знал все это, он чувствовал движение города; и ему представлялось, что внизу, под городом, люди-черви копошатся, ссорятся из-за мелочей, молчат, снова ссорятся - в общем, работают и живут. Половину суток работают, половину - отдыхают, т.е. ссорятся из-за мелочей, молчат и снова ссорятся. Хотя о их жизни ему ничего не было известно. Мир казался Кошу бунинской "Атлантидой" и должен был со дня на день уйти под воду.
  Дебо часто сидел в своем кабинете один, покуривая дорогую сигару и стуча пальцами по столу из редкого европейского дерева. Он смотрел на цифры, давал какие-то указания сотрудникам "Биржи счастья", но мысли его были далеко, и даже закрытыми его глаза не переставали двигаться. Бывало, что он разговаривал сам с собой, пугая бедную секретаршу Розу, сидящую за тонкой перегородкой (на всякий случай).
  ________________________________________
  Посуетившись пару часов, доктор плюнул и ушел домой лечить так некстати разыгравшуюся в середине увлекательной лекции о несовершенстве мира мигрень. Оставшись один, Кош взял сигару, и приятный аромат наполнил комнату. Побежали мысли.
  - ...зачем людям вставать по утрам? Просыпаться и сразу лгать, лицемерить? "Ах, какая чудесная шляпка" или "Вы такой умный, так много работаете"; а сами - "мне б такую шляпку, мне б такую работу". Тьфу! мерзость. А как вам нравиться формулировка - "За вклад денег в особо важное строительство" - особо важное? Не дом высотный, не общественный туалет - нет! Строительство особо важного памятника особо высоко залетевшему чиновнику. Юбилей! - пятисотый памятник на улице из ста домов. Куда их еще ставить?!. Интересно, если всю площадь, занимаемую памятниками хотя бы на двух трех перекрестках, сложить, можно ли построить на ней, ну скажем, стадион или вертолетную площадку, небольшую, такую как у меня...
  Нелепо, глупо... Свободная жизнь, открытое управление - живи счастливо! Счастливые люди на экранах рассказывают о превосходстве синтетической обивки из никелированных смол элитного кресла в элитном кабинете элитного дома на элитной же улице, над дешевой кожаной. Кому они это объясняют?! Кому? Тот, кто в этом кресле сидит в советах не нуждается, он сам советы раздает за деньги, разумеется... Зато бедных сейчас меньше, чем, скажем, сто лет назад, но... кто их считал.
  Боже, Боже, Боже. А если что случиться? Вот если б Земля, так, просто, ради шутки, перевернулась, да и стряхнула с себя все эти оковы из мостов, домов, каналов... Паника. Шум. Люди кричат, но их не слышно, как сейчас планету из-за машин, постоянного строительства и войн. Планета - большой закованный в железо шар - взрывается, складывается, крошится на части; выходит на свободу сквозь толщу кипучей жизни, вдыхает вакуум космоса, убивает своих обидчиков, и, счастливая, засыпает под голубым одеялом бескрайнего океана...
  Люди, какие же вы стали! Вас уже не жалко... Еще лет десять назад вас интересовало прошлое, вы мечтали о будущем, придумывали, сочиняли... Сейчас - только одно настоящее, только здесь, только в эту минуту. А завтра? Что же завтра?! То же, что и вчера, и позавчера...
  В дверь постучали. Цепь праздных размышлений порвалась, звенья рассыпались.
  - Можно, - робко спросил голос.
  - Да, Роза, войдите, - неохотно ответил Кош.
  - Извините, Китум случайно не у вас?
  - Разве он еще не в лагере? - удивился Кош.
  (Китум - его сын, наследник. С сентября его определили в лагерь для лидеров.)
  - Нет, няня сказала, что он рвался к вам. Я поищу?
  - Хорошо, хорошо, - согласился Кош. - Но я бы его заметил...
  Роза окинула женским взглядом кабинет и сразу обнаружила мальчика за портьерой.
  - Вот. Он спит, - сообщила она Кошу.
  - Как я его не заметил? - удивился Кош. - Ладно, уведите, ему пора ехать.
  Роза бережно взяла ребенка на руки и унесла из кабинета. Как только дверь захлопнулась, у Коша возникла новая мысль.
  - Ах, а эти люди с улицы? Как они заботятся о твоем здоровье. Хотят, что бы ты жил подольше, больше отдал им налогов, ел их оздоровительную пищу, каждый год ездил на новой машине, ходил в лучших костюмах "и за все платил сам". А когда кончаются средства, все вокруг меняется. Хозяин банка с тобой не разговаривает, друзья бросают, даже продавщица из-за прилавка дешевого магазинчика не улыбается тебе...
  
  Сегодня где-то высоко над городом шел снег, первый, чистый. Жаль, этого никто не заметил. Под землей трудились без отдыха рабочие, в кабинетах сидели толстые дяди и тети. Зима началась!
  
  Љ2
  
  Звонок не прервал увлекательных разговоров, хаосом носившихся в классе. Наивные дети, их еще что-то интересует: снег за окном, упавшие листья в саду, птицы, облака. Как это ценно для них! Они просто живут и радуются жизни. Здесь в шестом классе, на втором этаже все не так. Все, все без исключения, учатся. Дети уже стремятся к будущей карьере. На важных для этого уроках в классе мертвая тишина, серьезные лица. Ученики впитывают слова как губка, они верят учителям безоговорочно, безгранично. И вот, ежедневно, на них льется жизненная мудрость, мудрость нового жестокого мира.
  "Выживают самые сильные, властные, наглые, - слышат они каждый день. - Умение брать, командовать и подчинять - вот девиз Вашей жизни! Это закон. Умейте взять свое! Думайте о своей цели! Ваша цель - вершина Мира! Если вы проявите малейшую слабость, вы утоните. Тогда Ваше место в самом низу, на дне! Помните, этот закон скрыт глубоко, он существует отдельно от общества. Но Вы всегда должны помнить о нем. Мухам он не известен. Что не известно мухам - известно соколу! Эта старинная мудрость будет жить вечно. И Вам, соколам, нужно это знать, что бы летать выше мух, управлять ими, заставлять шевелиться, работать на Вас - на благо общества. Иначе они поднимутся и сбросят Вас в низ!"
  Конечно, это все спрятано между строк, это же аллегория... Но слышать это каждый день в течение многих лет, когда слова впечатываются глубоко в кору головного мозга...
  Вот в какой обстановке жил и рос Китум Кош.
  Его не нужно было этому учить - он лидер по крови. Всегда был лучшим, авторитетным человеком. С младенчества его мнение было главным, его оценка, даже самая низкая, привилегией.
  ________________________________________
  Был обычный день, но он навсегда изменил жизнь Китума - сегодня он начал думать самостоятельно.
  В персональную галерею Коша младшего - лифт третьего корпуса - вошла Фло - побочная дочь Коша старшего, пухлая, жизнерадостная девчонка. Она неуверенно прошла в открытые двери, прижимая к груди листок бумаги. Фло носила красный пушистый свитер, ее светлые волосы, старательно забранные в хвост, всегда выглядели неряшливо.
  - К сожалению, Фло, - сказал Китум, посмеиваясь над этим глупым ребенком, - места на стенах больше нет. Но, так и быть, показывай. Возможно, я тебя пристрою. Все же мы родственники.
  Она робко протянула свой рисунок: зеленые кусты, цветочки, голубое небо - обычная детская радуга, хоть и отменная.
  (Что поделаешь, - подумал Китум, - реальным талантом в нашей семье обладал только я).
  - Опять зелень, - вслух прокомментировал он, - Фло, я же просил, что-нибудь более реальное... Ну ладно, мне нравиться. Тебе повезло, что у тебя есть такой брат.
  Он прикрепил ее рисунок рядом со своим, поверх другого. Фло сияла. Но тут какая-то тень пролегла в сознании наследника миллиардов. Он схватил карандаш и начал чертить.
  - Смотри, Фло, это ракета, - объяснял Китум. - Она взлетает, оставляя за собой круг пепла. А теперь, смотри внимательно! - он прочертил большую дугу. - Она падает прямо в центр твоей зелени... И... Бах! Все разлетается на маленькие кусочки.
  Мальчик сдернул со стены все рисунки, бросил их на пол лифта и растоптал.
  Фло смотрела на брата с ужасом, по ее пухлым щекам текли крупные слезы. А когда лифт остановился, она убежала. В этот день Китум ее больше не видел. За мальчиком неделю следили... безрезультатно.
  
  Љ3
  
   Если на горной вершине лежит лед,
   значит она достаточно близка к
   небу и достаточно далека от людей.
   Морон.
  
  - Господин Кош, признаюсь, Ваш звонок меня обеспокоил, - сказал Альберт Мо, пожимая руку миллиардера. - Я правильно понимаю, у Вас ко мне срочный разговор.
  - Да, - ответил Кош, указывая Альберту место посадки, попутно пуская кольца дыма ему в лицо. - У меня к Вам очень срочный разговор.
  - Если Вас беспокоят дела, связанные с биржей или с новым проектом "Газ не для всех" хочу Вас обрадовать все замечательно. Мониторинг проводится нами ежедневно и не выявляет существенных недостатков, прибыли растут.
  - Да, да, - задумчиво произнес Кош, уравновешивая дымящуюся сигару на краю пепельницы, выполнив эту сложную процедуру, он, наконец, посмотрел в глаза своего собеседника, и тот съежился на стуле, подвинувшись на самый его краешек.
  - Скажите, Альберт, сколько в нашем городе бедных?
  - Бедных? - переспросил управляющий, соображая удобный ответ. - Примерно тысяча, - произнес он, сильно сомневаясь в правильности такого ответа.
  - Точней? - попросил Кош.
  - Полторы тысячи.
  Альберт Мо фактически вел все крупные дела Коша, в его подчинении находилось больше миллиона человек, но от вопросов единственного начальника внутри у него что-то содрогалось и билось в истерическом припадке.
  - Так тысяча или полторы? - вопрошал Кош, тыча толстым пальцем куда-то левее уха управляющего.
  - Не знаю я! - крикнул управляющий, не выдержав напряжения, и, как ни странно, почувствовал себя лучше.
  - В-о-т, - растянуто произнес Кош, поднимая со стола ручку. - Никто не знает, а это, между прочим, важнейший вопрос современного города. Думали ли Вы об этом?
  - Мне не приходил в голову такой вопрос, - управляющий был смущен, но нашел силы оправдаться. - Моей работы это не касается, а ее у меня достаточно... Месье Кош, вот что значит родиться аристократом и иметь светлую голову! Я... Вы знаете, тоже человек высокого "сословия", но, признаться, я не до конца понимаю важности этого вопроса.
  - О, это очень важный вопрос, - сказал Кош, плавно поднося ручку к губам. - Ответив на него, человечество обретет уверенность и спокойствие.
  - Убежден, что это так. Но все же я не понимаю, - признался Альберт, разводя руки в форме большой чаши.
  - Я что должен Вам объяснять! - взбрыкнул миллиардер, прикусив колпачок "Золотого пера". - К концу месяца подробный отчет должен лежать у меня на столе.
  - Будет исполнено, - четко ответил управляющий, привстал и осторожно добавил, готовясь вылететь из кабинета пулей по первому сигналу: Могут возникнуть сложности...
  Пожевав ручку с именной надписью, Дебо успокоился.
  - Какие сложности, - спросил он заинтересовавшись.
  - Операция... по пересчету бедных не имеет аналогов в современной истории. Придется выработать уникальную концепцию... Мы, конечно, соберем авторитетную комиссию, но только на разработку стратегии уйдет два месяца.
  - Что ж. Пусть будет так, - согласился Кош и метким движение швырнул "перо" в мусорную корзину.
  - Я могу идти? - спросил управляющий, косясь на дверь.
  - Идите, но держите меня в курсе дела, - велел миллиардер. - Теперь оно должно стать для Вас приоритетным. Я надеюсь на Вас.
  - Спасибо, - сказал Альберт, стараясь отразить каждую букву в ласковой улыбке.
  Љ4
  
  Вот он и попался. Китум Кош. На чем попался, неважно.
  Теперь начнутся эти разговоры, беседы о смысле жизни, о положении в обществе. Думают, ребенок, к тому времени уже подросший, не знает к чему это. Проверяют. За каждым словом следят, оценивают, но мысли читать им не дано. Человек всегда думает параллельно и над тем, что нужно сказать другим и над тем, что должен сказать себе. Да, да именно себе! Мир он такой сложный, нелогичный, а его нужно как-то уместить в одной голове.
  - Как ты понимаешь мир? - спрашивают они.
  Китум отвечает как по учебнику:
  - Мир - идеальная структура. Как все идеальное он находится в равновесии. Это равновесие создано и поддерживается природой. Человек подчиняется ей, занимая свое место в мире. Лучшим отведено место вверху, остальным - низшему классу - внизу. Сильный человек выживает, даже оказавшись внизу, среди грязи и невежества. Но там он не может реализоваться, этим он предает свою природную сущность. Слабый же человек в верхнем мире погибнет сразу. Его примитивный мозг не выдержит нагрузки верхнего мира.
  - Хорошо, - радуются они. - Это то, чему тебя учили. А есть ли у тебя собственные мысли?
  Ощущая подвох в вопросе, Китум уверенно отвечает:
  - Есть, - каверза теперь в его ответе.
  - Вот как, - удивляются они.
  - Да. Я сомневаюсь, что низший человек может попасть в верхний мир, у него для этого нет технической возможности. И даже если теоретически представить, что ему это удалось, то умрет он не от спазма в мозгу, а от чистого воздуха. Его легкие не смогут быстро приспособиться к такому количеству свободного кислорода, - отвечает Китум, считывая верхний поток мысли, и одновременно предполагает: "мы еще на практике проверим эту теорию".
  - Полагаешь, там плохой воздух, - интересуются они.
  - Не чистый, - отвечает Китум, оставляя право на толкование.
  - Быть может, - повторяют они два раза. - Быть может, нижнему миру стоит помочь?
  - Не вижу смысла, - отвечает Китум, и сам комментирует собственные слова: Они не могут работать лучше. В нижнем мире не хватит средств на такую крупную кампанию, как очистка воздуха. Замкнутый круг: чтобы получать кислород нужно иметь в голове мозг, но при недостатке кислорода мозг медленно умирает... Впрочем, зачем думать о том, что не приносит прибыли. Я прав!
  - Прав, прав, - радостно кивают они.
  - Нужна ли благотворительность?
  - Это лишнее, - коротко отвечает Китум, устав от расспросов.
  - Нужна ли тебе свобода?
  - Я свободен, - такой вопрос вызывает только насмешку. Предположить, что человеку его потенциала нужна еще какая-то свобода...
  ________________________________________
  В большом отцовском кресле Китум чувствовал себя как рыба в воде. Ноги почти доставали до пола. Когда господин Кош из-за болезни не посещал свой кабинет, что случалось редко, Китуму разрешалось замещать отца. Кресло пропахло табачным дымом. Потолочная люстра слегка дрожала, с наружи дул сильный ветер. На широком столе дымилась тарелка густого супа. Домашняя еда редко попадала в желудок Китума, в лагере кормили какой-то дрянью. Да и посещая родной дом по выходным, он питался в ресторане экзотической кухни. У его отца не было времени следить за домом. Он практически жил в кабинете, здесь даже стояла раскладная кровать, замаскированная под карточный стол. Экзотическая кухня не доставляла удовольствия Китуму, она вообще никому в этом городе не нравилась. В ресторан клиентов манили цены.
  - Если я не в состоянии накормить своего ребенка сам, так пусть он ест самую лучшую пищу, - каждый раз говорил Дебо, отправляя сына в модный ресторан.
  Дверь приоткрылась. В кабинет заглянула Роза. Застав Китума в той же задумчивой позе, что и четверть часа назад, Роза покачала головой и вошла. Ее каблуки глухо цокали по паркету.
  - Суп остывает. Ешь.
  Китум поднял голову, Роза увидела пустоту в его глазах.
  - Не хочу, - прерывисто сказал он.
  - Ну, что случилось? - ласково спросила Роза, присев и положив руки на стол ладонями вниз.
  Китум не отвечал.
  - Тебе грустно? Нет? Мне всегда грустно осенью. Скоро станет совсем холодно.
  - Мама умерла осенью, - рассеяно произнес Китум.
  - Ты ее даже не помнишь, - напомнила Роза.
  - Что с того?
  - Не знаю...
  В таком большом кабинете можно было молчать часами.
  - Суп остыл. - Роза взяла со стола тарелку и вышла.
  - Она могла быть моей матерью, - подумал Китум.
  - Она могла быть моей матерью в другой жизни, в другом мире - повторил Китум шепотом. - Что такое мир? Мир - это всегда весы: как бы ни дергалась их стрелка, в конце она укажет на ноль. Когда умрет последний человек, чьи мысли не стремятся к власти, планета рухнет в пропасть. Это случиться, когда умрет мой отец.
  ________________________________________
  Роза вернулась через пол часа. Она принесла блинчики и какао, молча поставила на стол, развернулась и хотела уйти.
  - Ты когда-нибудь видела землю? - спросил Китум. - Настоящую землю там внизу, под городом.
  Роза села на стул, снисходительно посмотрела на ребенка и улыбнулась.
  - Когда дома так высоки, забываешь, где их начало, - продолжил Китум, не обращая внимания на улыбки. - У дорог достаточно прочное основание, и не подумаешь, что они, в сущности, висят в воздухе. Были случаи, когда люди, срываясь на автомобиле с моста, разбивались насмерть, забывая о крутом повороте. И прожив всю жизнь на верху, погибали на самом дне.
  - Стоит лишь задуматься, и мысленно коснутся земли, все зашатается и рухнет, - помолчав немного произнес Китум и попробовал ногой дотянутся до пола. - Мой отец это знает, но прячет свои мысли. Они для него опасны. В этом мире лучше не думать.
  - Я не думаю, - сказала Роза. - По-твоему, я правильно живу?
  - Не знаю, но жить так, наверное, легче.
  - Что значит, легче? - спросила Роза и рассмеялась.
  - Легче, проще, стабильней. Это как идти по канату с пустой головой. Не думать о канате, высоте, равнодушных созерцателях.
  - Не обязательно всем ходить по канату.
  - Нет, но мы ходим, - ответил Китум.
  - Знаешь, съешь что-нибудь и иди домой, уже поздно, - сказала Роза.
  
  Љ5
  
  - Господин Кош, - поздоровался Альберт, подавив удивление, - мы чрезвычайно рады тому, что Вы решили принять участие в нашем обсуждении.
  Управляющий покорно уступил место председателя комиссии начальнику. Среди подчиненных возникла секундная паника, но потребность в срочной перестановке стульев скрыла волнение и как-то сразу создала дружескую, почти домашнюю атмосферу.
  - Если позволите, господин Кош, я зачитаю Вам основные тезисы предыдущих шести заседаний, - предложил Альберт.
  Кош кивнул.
  - Для пересчета... бедных необходимо создание особой группы... учетчиков; создание такой группы на добровольной основе невозможно: требуются либо грандиозные премии за работу, либо разрешение государственных органов на привлечение криминальных элементов. Необходимы так же либо определенные договоренности с правительством нижнего мира, либо разрешение государства на привлечение силовых структур. Из всего можно заключить, что данная операция требует больших денежных вливаний. Для привлечения капитала требуется либо убедительное доказательство окупаемости проекта, либо проведение грандиозной акции по продвижению проекта, что само по себе требует денежных затрат.
  Миллиардер слушал спокойно, внимательно. На лице его трудно было угадать что-либо определенное, но пальцы левой руки все ж отбивали нервозный ритм на полированной поверхности круглого стола (хотя это была неизменная привычка). Закончив чтение, Альберт вопросительно взглянул на начальника.
  - Вы все свели к деньгам, - произнес Кош, прикуривая от алмазной зажигалки.
  - Такие обстоятельства.
  - Если проблема только в этом, Альберт, я прошу выделить на это дело весь свободный капитал.
  - Ваш капитал? - переспросил Альберт, не доверяя своим ушам.
  - Вы работаете на кого-то еще? - колко подметил Кош, презрительно стряхивая сигарный пепел на чисто вымытый пол.
  - Нет, - ответил управляющий, - но весь свободный капитал в этом году... уходит на другую значительную кампанию.
  Управляющих проглотил ком, стоящий в горле с появления начальника, и, обращаясь к остальным участникам беседы, сказал:
  - Господа, прошу вас ненадолго покинуть зал заседания. У нас с мистером Кошем важный разговор.
  Когда все участники круглого стола, многозначительно переглядываясь друг с другом и потирая от удовольствия руки, удалились, и дверь плотно захлопнулась за последним из них, управляющий сел напротив Коша, смело заглянул в его глаза, так, чтобы слова звучали убедительно, и сказал:
  - Дебо, я очень Вас уважаю. О Вашем предпринимательском чутье можно складывать легенды, но мы не можем оставить проект "Газ не для всех" без средств, гарантирующих его жизнеспособность. Более того, мы не можем направить деньги на дело, которое, как мне кажется, совершенно абсурдно. Вы видели лица этих людей, они обберут Вас до нитки. Одумайтесь!
  - Вы всего-навсего управляющий, я принял Вас на работу только по просьбе жены, - напомнил Кош. - Будь на Вашем месте кто-то другой, он бы уже занялся поиском новой работы. Вы работаете на меня уже долгих двадцать лет, я ценю Ваши деловые качества, но если Вы не в состоянии понять расстановку моих личных приоритетов, я вынужден перейти на язык приказов. Я приказываю свернуть проект "Газ не для всех" в ближайшие два месяца, освободившиеся средства переслать на проект "по пересчету бедных".
  - Но проект находится в такой деликатной стадии, что безболезненно отказаться от него уже нельзя.
  - Что ж, болезненно или безболезненно, но приказ требует исполнения.
  
  Љ6
  
  Теперь Коша младшего всегда сопровождает учитель - некто по имени Морон. Он притворяется другом, выказывает заинтересованность в образовании юноши и лезет в его личные дела.
  Пока Кош старший мучается с новым грандиозным проектом, Кош младший гуляет с учителем по музею живописи.
  Якопо Робусти, автопортрет. Глаза разного размера. Седые волосы - оправа лица - лезут в рот, поэтому художник молчит. Над бровями три длиннокрылые чайки. Щеки впалые. Он голоден. Он голоден оттого, что давно не творил. Он смотрит на Китума, с укором смотрит. Будто знает что-то. Нижние веки болезненно оттянуты. Как давно он здесь висит? Светлая голова на темном фоне, тело растворилось во времени.
  Морон просит подопечного идти дальше, и Китум прощается с Робусти, как с родным отцом, не потому что тот на него похож, но потому, что оба почти мертвы. От художника остались только картины, от отца - мысли.
  Морон ходит медленно, на картины смотрит по-хозяйски. Всем своим видом он говорит: знакомо, видели, изучали, запомнили.
  Атмосфера музея располагает к приятным беседам.
  - Я слышал, - обратился Китум к учителю, - что мой отец собирает комиссию, всякий раз, когда нужно решить что-либо.
  - Да. Он грамотно поступает, - нарочито объяснил учитель. - Что ты думаешь?
  Китум шел по минному полю.
  - Я думаю... это важно, - ответил Китум.
  Морон удостоил его легкого кивка.
  - Это важно, - повторил Китум, - так вот, я решил получить опыт в таких делах, хочу провести подобное совещание.
  - На какую тему?
  - У меня нет конкретной цели, - сказал Китум. - Я думаю для начала изучить... рынок. Рынком для меня является вся планета. Вы согласны?
  Морон согласился, по-новому взглянув на ученика.
  - Я не хочу себя ограничивать, - пояснил Китум.
  Морон крепко обнял ученика за плечо, пожал руку, и они пошли дальше.
  - Я соберу специалистов из разных областей науки и культуры, - говорил Китум, а учитель спешил добавить:
  - Будет не лишним изучить инфраструктуру. Чтобы грамотно управлять чем-либо, нужно знать, как оно работает. Знаете ли Вы что все крупные АЭС, расположены на дне одного океана.
  Учитель и ученик шли по длинной галерее. Учитель говорил, а ученику достаточно было молча соглашаться.
  Этим же вечером Морон познакомил Китума с одним человеком.
  ________________________________________
  - Как часто ты бываешь "там", - шепотом спросил Китум, наделив последнее слово таинственным волшебством.
  - Раз в месяц, - равнодушно ответил собеседник.
  - И что там?
  (Устроить встречу tet-a-tet было трудно. Китум торопился).
  - Канализация.
  - Кроме канализации, - пояснил Китум, начиная осознавать свое раздражение.
  - Я работаю в канализации, - сказал собеседник, понимая, что от него требуют невозможного.
  - Я знаю, ты работаешь в канализации. Ты сантехник, - согласился Китум. - Но ты же бываешь где-то еще?
  - Я сотрудник технического обслуживания городских канализационных сетей, - уточнил собеседник.
  - Что ты видел?! - повторил Китум, решив быть жестче.
  - На работе нужно работать, а не по сторонам смотреть. Что я, по-вашему, экскурсии вожу. Там крысы, сырость, запахи неприятные.
  - Можно из канализации попасть в нижний город?
  - Куда еще оттуда можно попасть, если не в нижний город? - ответил сотрудник сетей, лукаво подмигнув Китуму.
  - Необходим какой-то пропуск, - предвидев трудности спросил Китум.
  - Пропуск в канализацию? - удивился сантехник. - Там нет даже охраны.
  - Тогда в чем проблема?
  - Никаких проблем.
  Сантехник деловито положил ногу на ногу и уставился на свой маникюр так, если б он у него был.
  - Там своя структура, - заботливо произнес сантехник. - Знаки специальные, непонятные. Просто не найдешь.
  - Сколько?
  - Договоримся. Вот только, что понадобилось молодому обеспеченному человеку в канализации.
  Китум достал деньги.
  - Ладно, ладно, это не мое дело.
  
  Љ7
  
   Киты не плавают по одиночке. Эти
   большие животные сбиваются в стаи
   не для защиты. Кто осмелится напасть
   на кита? Они держатся рядом, чтобы не
   потерять обличий. В океане нет зеркал.
   Кит видит своих сородичей и
   представляет себя таким же.
   Морон.
  Ас Кеш больше часа сидел в кабинете начальника, в ожидании его прихода. Мистер Хорн не торопился.
  "Наверно он занят приобретением очередного шедевра", - думал Кеш, рассматривая картины, развешанные по стенам. Каждая из них должно быть представляла высокую ценность для искусства, Хорн подчеркивал это золотыми рамами и мигающими глазками сигнализаций (к каждой отдельной картине была приставлена своя особая сигнализация). Кеш не разбирался в живописи, и пристрастие начальника считал вредной прихотью. Своего капитала Кеш не имел, но, считая чужие деньги, он любил их как свои.
  Раздался легкий стук, открылась дверь. Кеш обернулся и поспешил встать, так как в кабинет вошел начальник.
  - Сидите, сидите, - посмеивался господин Хорн, - в этом кабинете Вы смотритесь гармонично.
  - Добрый вечер, мистер Хорн.
  - Добрый, - ответил Хорн. - И станет еще добрее, если Вы окажите мне маленькую услугу.
  Хорн остановился у окна, спиной к Асу.
  - Чем могу?
  Кеш насторожился, под "маленькой услугой" мистера Хорна обычно скрывались большие неприятности.
  - Вы общаетесь с Дебо Кошем, он, кажется, Ваш брат?
  При слове "кажется" Хорн дернул за шнурок и обернулся, тяжелая портьера медленно сомкнулась.
  - Не совсем, - возразил Кеш, ему вдруг стало не уютно в мягком кресле, - он был мужем моей покойной сестры.
  - Неважно.
  Хорн подошел к столу и зажег еще одну лампу.
  - В последнее время мы не общаемся.
  - Так, так, - сказал Хорн, постукивая пальцами по краю стола. - Это не хорошо, родственники должны общаться. - Хорн оперся на стол обеими руками, наклонился, приблизившись, почти вплотную лицом к лицу Кеша. Кеш инстинктивно хотел отпрянуть, но разум не позволил этого сделать. - Вы бы могли наладить с ним отношения, - слишком утвердительно для вопроса произнес Хорн.
  - Я попробую, - шепотом ответил Кеш.
  Хорн сел на свое место.
  - Попробуйте, - произнес он.
  Кеш задумался. Дебо не пустит его даже на порог дома. С тех пор, как умерла сестра, тонкая ниточка родственных связей разорвалась. Кош всегда презрительно относился к деверю. Люди, не умеющие легко зарабатывать деньги, в его глазах не были достойными людьми.
  - О чем задумались, мистер Кеш? Вспоминаете адрес брата?
  - Нет, думаю, зачем он Вам понадобился, - сказал Кеш, не успев выйти из задумчивости.
  - Ах, Вас это волнует, - удивился начальник. - Что ж, я поставлю Вас в известность. Ваш брат меня не интересует, меня интересует одно дело Вашего брата.
  - Очевидно у него много дел, - заметил Кеш.
  - Да, но это дело особенное. Кош подбивает клинья к правительству. И, поверьте моему опыту, через пару месяцев все будет готово.
  - Вы хотите знать, что это за дело.
  - Да.
  - И нельзя ли его... перехватить.
  - Точно, хотя меня обрадует даже возможность подключения к этому делу... в качестве равноправного партнера.
  
  Љ8
  
  Альберт Мо любил работать в зимнем саду на крыше своего небоскреба. В тени лимонных деревьев между двумя крепкими яблонями стоял маленький письменный стол. В полуметре над ним к стволам деревьев была приколочена узкая полочка для механических часов. Часы звонили в разное время, напоминая хозяину о каких-либо делах. Каждый вечер Альберт подводил их собственными руками, никому не доверяя эту ответственную процедуру. Выше часов, метрах в двух от стола, повисла стеклянная крыша, защищая от осенних мертвых листьев и бесплодных весенних цветов. Слева от стола, в окружении гигантских кактусов, расположилась стойка с телефонами. Стол и стойка составляли один угол квадратного пола, другой отмечался живой изгородью. Перпендикулярно квадрату стелилась выложенная рельефной плиткой садовая дорожка. По ней, осторожно ступая, шел Ас Кеш. Альберт сидел за столом, занятый упорным трудом. Он писал что-то на больших листах, не скупясь на широкие жесты. Время от времени он жестоко перечеркивал только что поставленные знаки, беспощадно ставил кресты, а когда гнев сменялся яростью, Альберт одним движением левой руки превращал лист в ком и швырял куда-нибудь в заросли. Незамеченным Ас подошел к квадрату и остановился, лихорадочно соображая, куда бы здесь постучать. Не обнаружив ничего подходящего он уже собирался топнуть и даже приподнял ногу, как очередной ком смятой бумаги пришелся ему межу глаз. От неожиданности Ас неловко отступил назад, ойкнул и, зацепившись рукавом за куст шиповника, рухнул. Более чем удивленный Альберт обернулся и замер. Смутившись под долгим взглядом Кеш, сидя на полу, попытался освободить руку. Еще более смущенный и даже слегка покрасневший Альберт поспешил ему на помощь.
  - Простите, я Вас не заметил, - извинялся Альберт, выдергивая рукав Кеша из цепких объятий дикой розы. - Я вас не ждал.
  - Ничего, ничего, - бормотал Кеш, поднимаясь с дорожки. - Мне следовало быть осторожней. На природе всегда случаются неприятности. Не понимаю, к чему люди заводят такие сады.
  Альберт молча указал Кешу на боковую дорожку. Кеш учтиво пропустил хозяина дома вперед. На лице его читалось: веди меня в свои джунгли пигмей.
  Ас шагал с гордо поднятой головой, но глаза его непрестанно бегали слева направо и справа налево. Он боялся новых сюрпризов. К счастью, более ничего не случилось. Дорожка вывела к беседке, окруженной летними цветами. Альберт корректно пропустил гостя вперед, позволив Кешу, как человеку, имеющему больший вес в обществе, самому выбрать удобное место. Кеш сел на скромную скамеечку, рассматривая потолочную резьбу.
  - Это камень? - спросил он, указывая наверх.
  - Нет. Пластик.
  Здесь же, в беседке, у Альберта находилась маленькая кухня. Он заварил свежий чай и аккуратно разлил по маленьким чашечкам.
  - Положить Вам лимон, - вежливо поинтересовался он у гостя. Гость сделал отрицательный жест рукой.
  - Вы не подумайте, лимоны из магазина. В саду нет никаких паразитов.
  - Это похвально, - заметил Кеш.
  Когда чай был выпит, и дальше молчать стало неприлично, Альберт заговорил первым.
  - Так по какому поводу Вы оказали такую честь личным прибытием.
  - Повод личный. - Кеш всполошился как забытый в гнезде птенец. - Вы, верно, знаете, что мы с Вашим начальником, так сказать, родственники. Более того, он мне как брат. Только, к сожалению, после трагической смерти сестры, наши с Дебо отношения разладились. - Ас сделал такое постное лицо, на какое только был способен. - Вы знали мою сестру? - зачем-то спросил он.
  - Нет, - Альберт схватился за ручку чашки, словно хотел осмотреть ее дно. - Говорят, это была... добрая женщина.
  - Чрезвычайно.
  Ас глотнул из чашки остаток чая. Остаток оказался чрезвычайно горьким.
  - Хороший у Вас чай, - признался Ас.
  - Сам его выращиваю по особой технологии, - сообщил Альберт, по-прежнему рассматривая дно.
  - Вы еще работаете на Коша, - странно поинтересовался Ас.
  - Да, - удивленно ответил Альберт, отставив чашку на середину стола. Он не думал, что может быть иначе.
  - Скажите, пожалуйста, как его здоровье и, вообще, как его дела. Он же мне как брат, - повторил Кеш, - я волнуюсь за него.
  - Его здоровью ничего не угрожает. Разве что, он слишком много курит.
  - Это очень плохая привычка, - заметил Кеш. - Бывало, я раньше прямо умолял его бросить, но разве он меня послушает.
  - Он никого не слушает, - сказал Альберт и горько вздохнул.
  - А как работа? Я слышал, Дебо готовит большой проект. Вас уже можно поздравить?
  Ас прищурился и протянул руку, будто действительно готовился поздравлять.
  - Скорее нет, чем да.
  - Что такое.
  - Большим проектам стало слишком тесно.
  - Вот как, - странно произнес Кеш и задумался.
  Альберт приготовил еще чая, на этот раз, выставив на стол неизвестно откуда взявшийся мармелад.
  - Кош хочет свернуть проект, - шепнул Альберт на ухо Кешу, разливая чай.
  - Свернуть, - Ас с недоверием посмотрел на Альберта. - Непреодолимое препятствие? - подмигнув спросил Ас.
  - Хуже, - Альберт остался равнодушен к нервному тику Аса. - Господин Кош сошел с ума.
  - В каком смысле, - оживленно спросил Кеш, хватая жирную мармеладину.
  - Даже не знаю, - честно признался Альберт. - За ним и раньше замечались странности, но их можно было списать на гениальность. Теперь он требует свернуть перспективный проект ради какой-то... авантюры.
  - Что за авантюра, прибыльная?
  - Нелепая.
  - Вы уверенны, - аппетит Кеша разыгрался, сладости исчезали на глазах.
  - В делах я всегда уверен, - ответил Альберт, хватая последнюю зеленую мармеладину.
  - Что ж, - произнес Ас, вытирая липкие руки о лацканы костюма, - это звоночек.
  - Какой звоночек? - не понял Альберт.
  - Кошу пора на покой, - уверенно сказал Кеш. - Гении рано или поздно становятся сумасшедшими.
  - С чего Вы взяли, - возмутился Альберт.
  - Статистика, - произнес Кеш с важным видом. - Это поколение лидеров свое отработало. Недавно для них построили специальную больницу. "Золотой дом" называется.
  - Я Вам не верю.
  - Спросите у врача Коша. Если не ошибаюсь, его зовут доктор Анри.
  - Да.
  - Он Вам подробно опишет признаки сумасшествия. Например, бессвязная речь, навязчивые идеи, неверная оценка происходящего, - по испуганному лицу собеседника, Кеш понял, что мыслит правильно. - Но, - сочувственно произнес он, - пока доктора разберутся, что к чему... может быть слишком поздно.
  - Что же делать? - спросил Альберт, обращаясь скорее к внутреннему голосу, чем к Асу.
  - Вы можете обеспечить свое счастливое будущее.
  - О чем вы, все рушится! - воскликнул Альберт. Он соскочил с места и заметался, ища защиты в деревьях.
  Кеш громко щелкнул пальцами, что бы привлечь его внимание.
  - Насколько я понял, пока рушится только один проект, - Ас опять подмигнул Альберту. - Можно отдать его в хорошие руки... на время.
  - Как это - на время, - слова притянули Альберта, как огонь ночного мотылька.
  - Ну, скажем, один влиятельный человек сейчас займется его осуществлением. А когда Коша признают сумасшедшим, этот влиятельный человек вернет, скажем, процентов тридцать пять наследнику. Вы, конечно же, останетесь управляющим...
  - Не думаете ли Вы получить кусок наследства. Должен заметить, Вы в любимчиках Коша не числитесь.
  - Что вы, что вы, - отмахнулся Кеш. - Все знают, что единственный наследник его маленький сын.
  - Не такой уж он и маленький, - заметил Альберт. - По крайне мере в опеке любимого дядюшки не нуждается.
  - Я на Вас не обижаюсь, - процедил Ас сквозь зубы, - обижаться мне запретил мой психолог. И на Вашем месте, я думал бы точно так же. Поверьте, компания Коша меня не интересует, я сам не плохо обеспечен.
  - Помню, помню, Вы работаете на большого человека.
  - Имеете что-то против?
  - Нет.
  - Вот и прекрасно, - Кеш успокоился. - От Вас требуется лишь передать мне смысл проекта. Возврат процента я гарантирую.
  - Ни каких гарантий, - сказал Альберт. - Все ниточки в моих руках. Я не думаю, что Ваш хозяин хочет начать дело с нуля.
  - Вы правы, - согласился Ас. - Кош не зря Вас выбрал.
  - Еще чаю, - спросил Альберт.
  - Не стоит, - сказал Ас, потирая руки. - Я готов, рассказывайте.
  - Зачем, - изумился Альберт. - Я могу передать вашему боссу копию стратегического плана.
  - Прекрасно! Но, может быть Вы быстренько поделитесь со мной гениальностью моего братца.
  Ас так сильно прижал свои ладони друг к другу, что они склеились, пришлось применить усилие, чтобы их расцепить, Альберт тактично этого не заметил.
  - Хорошо, - согласился он. - Слушайте. Проект носит кодовое название "Газ не для всех".
  - Интригует, - заметил Кеш.
  - Еще бы. Схема проста: если предприятие потребляет в месяц газа меньше установленной нормы, оно автоматически отключается от трубы, и ищет другой источник питания.
  - Потребляй больше или умри! - звучит чудесно. Но, разве, правительство может допустить этот... произвол. Это же противозаконно!
  - Да, если газ находится под правительственным контролем, но, если контроль переходит в частные руки...
  - Ясно даже в чьи конкретно.
  - Вы все понимаете верно.
  - И все же, я не верю, что наше правительство настолько бестолково.
  - Нужно лишь правильно подойти к делу, - теперь Альберт подмигнул Асу.
  - Рад, что мы нашли общий язык, - искренне умилился Кеш и протянул для пожатия руку Альберту.
  - А Вы с Кошем из одного поколения, - заметил Альберт, крепко сжимая липкую руку Аса.
  Ас болезненно улыбнулся.
  
  Љ9
  
  Как и предсказывал сантехник, в канализации было сыро и мрачно, но воды, капавшей на голову, и вонючих луж Китум не встретил. Как начинающий даузер, он уже час блуждал по изогнутым туннелям.
  Сначала он долго спускался на медленном техническом лифте, затем преодолел еще несколько простых лестниц. Планировалось, что Китум легко преодолеет несколько сот метров под землей и через пятнадцать минут выйдет в нижний город. Но отказ работника сетей сопровождать его в этом путешествии усложнил дело. Схема, составленная им, не соответствовала действительности. Но очень может быть, что сантехник и Китум находились на противоположных полюсах и поэтому пользовались разной системой знаков.
  По парапету ползла крыса. Огромная, жирная крыса. Морда с розовым носом кривилась из стороны в сторону, усики дергались как безумные. Узрев человека, крыса поднялась на задние лапки, в таком положении она возвышалась сантиметров на пятьдесят. Короткие передние лапки шевелились, играя прозрачными коготками. Китум никогда не видел таких мерзких тварей. Хотя нет, одну видел, это была собачка, любимица дяди Аса. Крыса не знала, как ей действовать дальше, убежать или гордо продолжить свой путь. Она почти склонилась в сторону второго решения, но человек зачем-то сделал шаг назад. Крыса насторожилась. Ее хвост отогнулся влево, должно быть она собралась совершить прыжок вправо. Китум отступил еще на один шаг. Крыса озадачилась. Хвост было метнулся вправо, но остался на месте. Китум кашлянул, это уже было угрозой. Крыса пискнула и убежала. Китум вернулся к лестнице, быстро поднялся к лифту и решил в следующий раз прийти сюда с сантехником. Вылазка оказалась неудачной. Но юный наследник большого состояния не оставил надежды увидеть нижний город.
  ________________________________________
  В тот вечер произошло еще одно событие. Китуму посчастливилось немного побеседовать с отцом. Точнее Дебо Кош побеседовал с ним.
  - Я рад, сын, - сказал Кош. - Твои успехи в учении - единственное, что радует меня в жизни. Твой учитель, Мирон, так, кажется, его зовут, пишет хорошие письма, хвалит тебя.
  - Да, - то ли удивляясь, то ли подтверждая сказал Китум.
  - Но мне не нравится, - продолжил Кош, пытаясь ртом втянуть как можно больше воображаемого дыма, при сыне он старался не курить, - мне не нравится этот человек. Я не знаком с ним, но стиль изложения и странные выводы вызывают во мне сомнения. Не ужели он верит, в то, что пишет? Если верит, значит он сумасшедший. Если не верит, зачем тогда пишет? Что за выражение: "...искусство эпохи возрождения благотворно влияет на умственные способности, стимулирует коммерческое умоизмышление..." Так, что еще я должен сказать. Ах да, ты выбрал правильный путь, следуй ему и у тебя все получится. А теперь ступай, у меня много дел.
  
  Љ10
  
  Доктор Анри стоял на пустой крыше небоскреба, кутаясь от холодного ветра в широкий шарф. Вдали послышался рокот вертолета. Доктор подошел к краю крыши и осторожно посмотрел вниз. Внизу, метрах в десяти, проходила скоростная дорога, в разных направлениях мелькали автомобили. Анри отступил от края и посмотрел на небо, приложив ладони к глазам. Солнце било в лицо. Вертолет на секунду завис над крышей, движение лопастей замедлилось, и он плавно сел.
  Альберт живо спрыгнул на бетонную поверхность крыши, движением руки показав пилоту, что можно улетать. Врач поспешил к нему навстречу.
  - Как долетели, - спросил Анри, приветствуя Альберта особым докторским рукопожатием, неприметно измеряющим пульс.
  - Спасибо, неплохо, - ответил Альберт.
  - Простите, что принимаю Вас здесь. Сами понимаете - осень. Агрофобы возвращаются с морей, - посетовал врач. - Не понимаю, зачем они туда летают.
  - Вы не стали передвигать стены ради меня одного. Я понимаю.
  - Вы у нас исключение, - с восхищением произнес Анри, бережно хлопнув пациента по спине. - В наше время боятся замкнутых пространств немодно.
  - В наше время модно быть здоровым. Если б все придерживались моды, Вы бы остались без пациентов.
  - Я был бы рад, - признался доктор. - Чужие болезни сильно действуют на нервы...
  - А я как раз хотел поговорить о чужих болезнях, - сказал Альберт.
  - Я полагал... - Анри задумался, - у Вас сезонное обострение, как у всех.
  - Я справляюсь. Вот Кош меня немного тревожит.
  - Меня тоже. Уже лет двадцать, - иронично заметил врач.
  Альберт улыбнулся.
  - Кош личность не заурядная, с ним интересно работать.
  - Лечить его еще интересней.
  - Но Вам не кажется, что в последнее время он ведет себя слегка неадекватно? - Альберт стоял, засунув руки в карманы, и щурился от встречного ветра.
  - Что Вы имеете в виду?
  - У него появилась... навязчивая идея пересчитать бедных. Само по себе это нормально. Но ради ее осуществления он готов потерять много денег.
  - Я ничего не смыслю в ваших делах, - спешно отмахнулся доктор. - Если Кош что-то готов потерять, не нам его останавливать. Придется терпеть это сумасбродство.
  - Человеку его положения вредно быть сумасбродом. Безрассудство ведет к краху не только самого Коша, но и его сына.
  - Вряд ли это так опасно, - успокоил врач,- дайте ему спокойно пережить этот период.
  - Вы уверенны, что это пройдет?
  - Да, нужно только подождать, - уверенно сказал Анри.
  - Как долго?
  Врач развел руками.
  - То есть Вы полагаете, что Кош в порядке? - серьезно спросил Альберт.
  - Кто сейчас в порядке, - уклонился от ответа доктор. - С Кошем, безусловно, произошли некоторые изменения после смерти жены. Вы же помните, он был на грани.
  - Да, - ответил Альберт и закрыл глаза.
  - Его состояние быстро стабилизировалось. Я больше не наблюдал серьезных сдвигов. Но вероятность есть...
  - Может, сейчас что-то сдвинулось, - предположил Альберт.
  Врач покачал головой.
  - Хотите убедить меня, что Кош потерял рассудок.
  - Нет, - испуганно прошептал Альберт, открыв глаза. - Я так не говорил.
  - Тогда к чему все эти намеки?
  Альберт насупился, он не хотел отвечать. Он предпочел хорошенько рассмотреть носок левого ботинка.
  - Понимаю, - наконец произнес Анри. - Вас заботит судьба кампании, а точнее Китума.
  - Да, - Альберт поднял голову, в глазах его скопились слезы. - Я не хочу, что бы Кош лишил его достойного будущего. - Если есть вероятность, что Дебо болен психически, не держите это в тайне. Чем быстрее это разрешится, тем лучше. Но если он здоров, и Вы уверенны в этом, я не стану спорить. Ответьте прямо: сумасшедший Кош или нет?!
  - Я отвечу, - тихо произнес Анри. - Но... невозможно так сразу определить безумие. Я должен обстоятельно с ним побеседовать.
  - Когда? - спросил Альберт и умоляюще посмотрел на врача.
  - Скоро, - обнадежил врач. - Я предупрежу Вас заранее.
  
  ЉI
  
  Альберт вошел в зал заседания, когда все, включая Коша, уже сидели на своих местах.
  - Простите. Я был у врача. Ничего серьезного, просто сезонное обострение, - пояснил Альберт. - Итак, наше сегодняшнее заседание можно назвать контрольным. Сегодня мы должны подготовить документ к подписанию.
  Оптимистичный тон речи Альберта вызвал недовольство участника, сидящего по левую руку от Коша. Он поднялся и без разрешения заявил:
  - Я не согласен. План нуждается в долгом серьезном обсуждении.
  - Как долго вы собираетесь обсуждать, - спросил Альберт, заняв свое место напротив Коша.
  Участник осторожно посмотрел на миллиардера сверху вниз, сел, сглотнул слюну и только тогда ответил:
  - Чтобы план начал работать, нужен еще как минимум месяц.
  Кош хотел что-то сказать, но управляющий его опередил.
  - Господин Кош щедро предоставил нам свои неограниченные возможности, вы хотите, чтобы он вечно оплачивал ваши бесплодные разговоры. Имейте совесть!
  Кош поднялся, строго взглянул сначала на управляющего, затем на участника, сидящего слева. Он чувствовал, что один из них лжет.
  - Вы уверенны, что план готов, - обратился он к Альберту.
  - План нуждается в маленьких коррективах, но, в целом, все в порядке. У нас были кое-какие проблемы, но Вы в прошлый раз разрешили их все. Уверяю, месяца через два отчет будет лежать на Вашем столе.
  Альберт поднялся, ему принесли стопку бумаг. Быстро раздав бумаги заседающим, он подошел к Кошу и, медленно выкладывая листы на стол перед начальником, откомментировал:
  - Социальная часть плана, политическая, расчетная, это вот схема, мы еще доработаем цветовую гамму, часть исполнительная, документация...
  Бегло ознакомившись с текстом документа, Кош поднялся и молча вышел из зала.
  - У вас есть пол часа, чтобы обсудить и подписать, - объявил Альберт и тоже вышел.
  Никто не возражал.
  
  Љ12
  
  - Земля, как мячик, можно даже пнуть ногой - полетит, - рассуждал Кош, лежа в постели. Сегодня он чувствовал себя больным и слабым. Вчерашняя конференция показалась ему плохо отрепетированным спектаклем.
  - Когда-то люди жили в раю. Они находились в общей гармонии мира. Теперь же они создают свою гармонию в ущерб остальному миру. Если на их пути лежит камень, они убирают его. Если на пути гора, значит можно прорубить в ней туннель. Умные уже не обходят горы - это не удобно. Удобно вырубить лес, удобно соединить берега мостом; удобно проложить железную дорогу, чтобы быстро перемещаться с места на место; удобно использовать искусственные вещи, значит, удобно их производить; удобно построить завод у реки, удобно зарыть нефтепровод под землю; удобно свозить мусор в одно место; удобно разводить животных обреченных на смерть; удобно изменять погоду, вызывать дождь, осушать болота, удобно делать искусственный снег; удобно жить в высоких домах, удобно жечь газ; удобно покупать машины и жить в их рабстве; удобно перепоручать заботу о детях другим; удобно плевать в озеро, лишь бы не в колодец. Вообще, удобно все, что не затрагивает человека. Неудобно только перед природой, и то не всем. Комфорт наш новый бог. Вот только когда человеку комфортно он перестает думать. Вторжения в свой быт человек не терпит. Если с потолка вдруг начинает капать вода, человека охватывает паника. Отключили воду - катастрофа. Пожар - ужас. Остались без крыши над головой - отчаянье. Устроение нового быта - творчество. Затем новое отупение. Страны и народы меняют имена, но остаются прежними. А цивилизации исчезают бесследно. Наш мир давно себя изжил, отчего он еще существует? В газетах пишут - мир достиг идеала. Значит, мир непременно должен погибнуть. Космос жесток, он не терпит идеалов. Я пересчитаю бедных и спасу мир. Или разрушу его. Так просто: если бедных много, значит мир не идеален, а если их нет... Отчего раньше никто до этого не додумался. Наверно люди в массе своей не так богаты, чтобы думать. Но почему молчат те, кто выше меня. Почему бы правительству не вести мониторинг по бедным. Правительство ничем не управляет. Анархия, как хаос, упорядочила само себя. Значит, пришло время новой морали?! Или мораль ограничит анархию? Чего они медлят. Мир может исчезнуть в любой момент!
  Дебо вскочил на кровати. Ему показалось, что на него уже рушится потолок. Миллиардер безумно замахал руками, стараясь удержать осколки мира. Резкая боль пронзила грудь, стало тяжело дышать, Кош был вынужден сесть, оставив мир на волю жестокого космоса.
  - Фу, - резко выдыхал он воздух. - Так живо все представил.
  Он взял с тумбочки стакан фильтрованной воды и сделал три больших глотка.
  - К чему такое рвение? - подумал Кош. - Есть люди, которые обязаны проявлять рвение за меня. Но разве они болеют за это дело как я. Даже Альберт не серьезно относится к такому важному проекту, хотя и старается всеми силами убедить меня в обратном. Нужно беречь здоровье. Если я умру, мои идеи умрут вместе со мной.
  
  Љ13
  
  Альберт нервозно смотрел на часы. Он уже десять минут читал начальнику доклад о состоянии компании. Доклада этого начальник не спрашивал, потому слушать не хотел.
  - Стоп, стоп! Подождите, - требовал Кош, забывая даже о сигаре, прожигающей лакированную поверхность стола. - Вы же недавно читали этот доклад и, насколько я понял, в нем ни слова не изменилось.
  - Терпене, - настаивал Альберт, - сейчас будет, то, чего Вы не слышали.
  И Альберт продолжал с декламировать, тревожно наблюдая за выражением лица Коша. Нельзя было переходить грань, за которой раздражение перерастает в гнев. Альберт был готов остановиться в любу секунду, но желание удержать Коша до прихода врача было сильнее здравого смысла. Минутная стрелка еле двигалась.
  - Да что с Вами! - не выдержав, крикнул Кош. Он уже собирался выставить управляющего из кабинета, но темное пятно на столе отвлекло его внимание.
  За стеной послышались шаги. Альберт задышал свободней. Кош ладонью смел пепел со стола и улыбнулся, когда дверь открылась. Доктор нерешительно встал на пороге.
  - Простите, я не вовремя, - осторожно спросил он.
  - Нет, что вы, рутинные дела, - сказал Кош, приглашая врача войти.
  Анри переглянулся с управляющим и сел в предложенное кресло. Кош хотел достать из коробки еще одну сигару, но передумал.
  - Я был рядом, поэтому решил зайти, проведать, - сообщил врач.
  - Что ж, Вы вовремя, - сказал Кош. - Как раз Альберт чувствует себя не хорошо.
  - Разве, - удивился врач и вопросительно взглянул на Альберта.
  Альберт сконфужено моргнул.
  - Да, да, - подтвердил Кош, - он вздумал прочесть мне доклад за прошлое полугодие. Должно быть, у него проблемы с памятью.
  - Угу, - многозначительно произнес врач. - Думаю, витамины и прогулки на свежем воздухе ему помогут... А как Ваши дела? Вижу, Вы сегодня не дымите. Осмелюсь предположить, что вы, наконец, послушали меня и оставили эту дурную привычку.
  Кош аккуратно поддернул занавеску, что бы скрыть переполненную пепельницу, стоящую на окне, и улыбнулся.
  - Я осознал, какую роль играет здоровье в нашем мире, - уверенно сказал Кош.
  - Похвально.
  Врач достал из правого кармана синюю пилюли, похожую на плод черники, и привычным движением отправил в рот. Кош подал ему стакан воды, но доктор отказался.
  - Осенью многие чувствуют утомление. А вы, случайно, не заметили у себя каких-либо симптомов. Скажем, головные боли, учащение пульса.
  - Нет, - с улыбкой заверил Дебо, - я чувствую себя превосходно. Разве что легкая усталость.
  - Усталость, - переспросил врач. - Утром? Вечером?
  - Усталость вообще... в организме, - с трудом сформулировал Кош. - В последнее время приходится много работать. Все на нервах. Думаю постоянно, забываю обедать.
  - Ай-я-яй, - врач покачал головой, - нехорошо.
  - Знаю, - со вздохом произнес Кош. - Вот, например, вчера мне привиделось, будто потолок падает мне на голову.
  Кош густо рассмеялся. Вслед за ним засмеялся и Анри, но как-то неискренне. Альберт нашел в себе силы только улыбнуться.
  ________________________________________
  - Не понимаю, зачем мне здесь присутствовать. Это ведь процесс по передаче участка земли под постройку детского сада. Так?
  - Да, - выдержав паузу, ответил управляющий, неловко пряча руки под стол. Ему еще не приходилось так откровенно лгать начальнику. - Ваше присутствие необходимо, потому что... - проговорил он и запнулся, вспоминая заученный текст.
  Кош смотрел на своего управляющего, и ему думалось, что этого человека он видит впервые. Альберт казался ему куклой подвешенной за веревочки.
  - Ваше присутствие необходимо, потому что судья хочет задать Вам несколько вопросов лично, - выпалил Альберт, закипая под пристальным взглядом Коша. - Формальность, - добавил Альберт, и уставился в папку с бумагами.
  Боковая дверь открылась, в зал без объявления вошел Судья. Кошу показалось, что задняя дверь тоже на секунду приоткрылась. Он обернулся: на цыпочках двигаясь вдоль стены, к ним приближался его друг Анри. Судья в это время занял свое место, раскрыл черную папку и зачитал без вступления:
  - Слушается дело Љ 5.2.4.8. об умственном и физическом состоянии гражданина Дебо Коша. Слушание проходит в закрытом режиме.
  Дебо нерешительно поднялся, растерянно оглянулся, ища защиты у невидимого зала. Альберт зажмурился, ожидая удара,... но ничего не произошло: Кош сел в кресло как на скамью подсудимых, опустив глаза в пол.
  - Прежде чем приступить к опросу свидетелей, напоминаю некоторые допустимые к употреблению в данном судебном процессе термины, - произнес судья голосом вочеловеченного киборга. - Сумасшествие - потеря рассудка, умопомешательство. Сумасшедший - человек, страдающий душевным или психическим расстройством. Безумный - человек крайне безрассудный, несдерживаемый доводами, подобный сумасшедшему. Безумие - прирожденный или развившийся позже недостаток умственных способностей, исключающий ответственность и вменяемость и вызывающий в известных случаях назначение опеки. Дееспособность - способность своими действиями реализовывать субъектом свои права и обязанности.
  От себя хочу добавить: процесс ожидается коротким - вечером я уезжаю в отпуск. И вас прошу об этом не забывать.
  Судья взял молоток со стола правой рукой, сделал плавное движение кистью, словно в воздухе повисла незримая пружина. Отложил молоток в сторону, аккуратно высморкался в платок, извлеченный им из-под стола, бросил его в урну, и наконец стукнул молотком по таблетке.
  - Для свидетельствования в суде приглашается доктор Анри Д.
  Доктор подошел к трибуне, смущенно опустив голову к стетоскопу (наличие медицинского прибора позволяло врачу чувствовать себя уверенным в своих силах, нужным членом общества). Переминаясь с ноги на ногу, словно готовясь к короткому забегу, Анри ждал вопроса. Судья откашлялся, чихнул, прикрыв рот ладонью, и обратился к врачу:
  - Является ли гражданин Дебо Кош Вашим пациентом? Если да, то как долго Вы ведете наблюдение за его здоровьем?
  - Да, - ответил доктор, стараясь говорить как можно естественнее, от этого голос его приобретал писклявое, детское звучание. - Я наблюдаю господина Коша двадцать пять лет.
  - Что Вы можете сказать о его психическом здоровье? - спросил судья, прикрывая рот черной папкой, словно боясь проглотить ленивую муху, кружащую над ним.
  - Господин Кош всегда был трезвомыслящим человеком, твердого душевного устоя, - тихо начал Анри, косясь на пациента, сверлившего его недоуменным взглядом. - Психических расстройств за ним не наблюдалось.
  Кош расслаблено осел в кресле, но доктор продолжал:
  - Хотя в последнее время сам он признавался, в нестабильности своего сознания и явлениях галлюциногенного характера.
  - Считаете ли Вы этого человека, - спросил судья, воспользовавшись ручкой молотка как указкой. - Считаете ли Вы этого человека способным выполнять, возложенные на него гражданские функции в полной мере.
  - Нет... - ответил доктор в надежде, что на этом его оставят в покое.
  - Значит Вы признаете господина Дебо Коша сумасшедшим, - переформулировал свой вопрос судья.
  - Как врач... Да, разумеется, - ответил Анри и бледной тень отполз в сторону.
  - Алберт Мо, - провозгласил судья.
  Альберт торопливо подбежал к трибуне с готовностью ответить на любой вопрос в нужных объеме и форме.
  - Скажите, есть ли угроза для материального состояния гражданина Дебо Коша и его наследников, в безумии господина Коша.
  - Да, - ответил Альберт и добавил: это уже очевидно.
  - Что ж, суду все ясно, - к разочарованию Альберта сообщил судья, отослав его на место. - Гражданин, который ставит свою семью в тяжелое материальное положение, признается недееспособным и должен быть ограничен в правах. Над господином Кошем устанавливается опека.
  Судья порылся в бумажках черной папки и сообщил:
  - За отсутствием иных лиц, связанных с кровным родством с господином Кошем, опекуном и полноправным владельцем капитала данного лица признается его сын Китум Кош. Об этом суд уведомит его самостоятельно в течение недели.
  - Это какое-то сумасшествие, - бормотал Кош, пока судья выбирался из комнаты судебного заседания, запинаясь о полы мантии.
  - Китум - еще ребенок, ему восемь лет, - еле разобравшись в собственных мыслях сказал Кош и посмотрел на Альберта. Доктор предусмотрительно ускользнул в заднюю дверь.
  - Ему двадцать два, - сказал Альберт, искренне сочувствуя бывшему начальнику.
  
  Љ14
  Ему не показалось, что воздух чем-то плох. Китум отметил что в нижнем городе очень светло и приятно. Дороги не убегают из-под ног, не ощущается даже легких вибраций почвы. Тротуары чисто прибраны, кое-где, под фонарями клумбы из цветов, в желтом освещении кажущихся синими. Люди. Много людей. И спешащих. И праздно гуляющих по узорчатой алее.
  Впереди на площади монотонно звучал сильный мужской голос. Вокруг него толпились люди разных возрастов, и материальных состояний (как заключил Китум из одеяния собравшихся).
  - Кто это? - спросил Китум, остановив человека странно на него похожего.
  - Это мессия. Он прибыл из верхнего мира, что бы принести нам благую весть, - сообщил прохожий.
  - Я тоже из верхнего мира, - сказал Китум, но прохожий, его не расслышал, и ушел в толпу.
  Китум аккуратно на цыпочках подбирался в центр площади, чтобы взглянуть на того, кого в нижнем мире называют мессией. Вопреки ожиданиям, оратор был гладко выбрит, носил строгий костюм и, произнося речь, не жестикулировал, стоял как монумент. Толпа же все время шевелилась. Китум нашел своего прежнего собеседника и, ухватившись за рукав его куртки, слушал.
  - Воздух в верхнем мире разряжен, до такой степени, что люди на улицах не разговаривают, лишь открывают рты как рыбы. Радуйтесь, что вы живете на твердой земле. Когда мир подойдет к концу верхний город не падет на ваши головы, он будет сорван космосом и унесен в вакуум и все верхние погибнут. И это будет счастьем для них. Они уже живут, как в аду. Они слишком близко подобрались к Солнцу, жар его палит их днем и ночью не проходит. Радуйтесь, что на нашей земле бывают ночи. Радуйтесь зимам, снегу, несущему прохладу и чистую воду для всего живого...
  - Это не правда, послушайте, это не правда, - стараясь докричаться до собеседника, повторял Китум.
  - Что, - переспросил собеседник, приложив ладонь к уху.
  Оратор говорил громко ровным голосом без интонации, надрывая голосовые связки. Прохожий вывел Китума к одному из фонарей на краю площади.
  - Это ложь, - в захлеб повторил Китум.
  - Не важно, - сказал собеседник. - Верхний город, нижний город. Я ухожу в океан через пол года.
  ________________________________________
  "...И от мира веет чем-то смутным, не добрым. Куда-то не туда идем мы все. Словно гонимся за тем, кто уже умер и переродился. И мы хотим умереть. Но вот переродимся ли? Столько сил отдано погоне. Стоять на месте? Страшно. Но и мир не движим. Это только кажется, что он новый. Люди те же, мысли те же, поступки те же, оправдания. Мы называем прошлое диким. Условия поменялись. Стали лучше? Нет, просто поменялись. Люди замерли. Цивилизация - миф. Это временно. Играть по правилам цивилизации - значит искусственно обделять себя жизнью.
  Жизнь одна? Даже если так, за жизнью есть что-то еще, неизбежное, нужное, опасное.
  Говорят, зло не совсем зло, добро не совсем добро. Чушь. Нас приучают так думать. Цивилизация размыла картину целостного мира. Вот откуда негодование в моей душе, смятение, страх..."
  Альберт только, что сообщил молодому Кошу, что его любимый отец сумасшедший, и теперь посвящал его в тайны семейного бизнеса, как орел молодого птенца, в тайны полета. Говорил о наработках, проектах, не терпящих отлагательства. Рассказывал как много нужно сил и усердия, чтобы достойно продолжить дело отца. Расспрашивал о ближайших планах.
  - Я и мир. Какие могут быть планы! - сказал Китум и вышел из отцовского кабинета, с твердым намерением уйти в океан.
  
  Љ15
  
  О чем могут говорить отец с сыном, если они мало знают друг друга, особенно, если они встретились в последний раз по требованию сердечного долга и сказать им друг другу нечего. О чем? Разве рассказать о жизни своей. Поговорить о погоде...
  Кош ждал сына, и руки у него дрожали. Он ерзал в постели, и одеяло постепенно скатывалось на пол. Он перемешался с одного края кровати на другой, садился то в одном углу, то в другом. Дневной свет был приглушен шторами, и Коша тревожил полумрак, он напоминал ему о могиле, место для которой так трудно найти.
  Дверь осторожно отворилась, вошла Роза. Она поправила одеяло и сообщила господину Кошу, что сын его прибыл и ожидает разрешения войти. Кош кивнул.
  Китум вошел смело, даже немного дерзко. Он посмотрел на отца, жалкого, лежащего на огромной кровати и от того кажущегося маленьким и сморщенным, - и улыбнулся. Представил, как долго они будут говорить. Раньше он не успевал так разглядеть отца. Он был счастлив, что, наконец, разговор их не будет прерван телефонным звонком или важными делами, на которые обычно ссылался родитель, не желая продолжать беседу.
  Но, как это ни грустно, сначала они полчаса обсуждали рабочие вопросы, затем Кош дал наставления об управлении компанией и лишь после этого сказал:
  - Я не заметил как ты вырос. Дай рассмотрю тебя поближе. Присядь.
  Китум, стоявший до этого у двери, подошел к кровати отца и сел на стул.
  - Я рад тебя видеть, - сказал Кош. - Знаешь, перед твоим приходом меня посещали глупые мысли: встретить тебя в костюме или остаться в пижаме? Правда, смешно! Это все мелочи жизни, их много. Но они являются превосходным фоном для пережитых мгновений настоящего счастья, а ведь из них и составляется душа...
  Я раньше думал, что люди изменились, испортились со временем, но это не так. Люди прежние. Изменилось лишь их количество. Они никогда не будут лучше или хуже, - это надо принять. Вот меня измучила одна идея: узнать, сколько в мире бедных. Но мне не позволили это сделать, это никому не нужно. Это никогда и никому не нужно.
  - Да, - сказал Китум грустно и даже с состраданием: он помнил, что отец болен, - бывают мысли - как репей. Мы даже не замечаем, когда они к нам прицепляются.
  - Я долго живу на этом свете и могу тебя чему-то научить, - сказал Кош. - Нельзя верить своим идеалам. Жизнь всегда оказывается не такой, как мы предполагаем. Теперь, когда у меня много времени я стану твоим учителем.
  - Учителем? - удивился Китум. - Папа, ты понял это только в конце своей жизни, я же знаю это, я узнал это раньше тебя. У меня есть еще время для множества заблуждений и разочарований и каждое я переживу сам. Прости, но в учителя МНЕ ты не годишься.
  Китум поднялся со стула, постоял у кровати, он всматривался в лицо отца, чтобы запомнить, как тот выглядит.
  Сын оставил отца - решительно отвернулся и вышел.
  Дебо остался один, но ему не было грустно. Он знал, что завтра сын снова придет. Ему казалось, что он в это верит.
  
  16
  
  Кабинет доктора Анри был похож на одиночную камеру. Стол делил ее на два небольших квадрата, соединенных проходом. Китум был молод и не склонен к каким-либо фобиям. Стены, словно сжимавшиеся, от тусклого света, не пугали его, его смущала лишь нервозность доктора, тому обычно не свойственная. Но Китум и не подумал узнать у старого друга отца, в чем ее причина, молодого миллиардера это не интересовало.
  - Так о чем Вы хотели поговорить? - просто спросил он.
  - О Вашем отце, - коротко ответил доктор.
  - Как его дела?
  - Мы знакомы уже очень давно... - нерешительно начал врач, облокотившись на стол. - Вы понимаете как нелегко мне было признать... Признаться, что его здоровье... подорвано.
  - Если бы не Вы, никто бы и не подумал назвать мистера Дебо Коша сумасшедшим, - твердо сказал Китум, нерешительность доктора его раздражала. - Вы совершили смелый поступок, - добавил он. - Ложь не всегда бывает во благо.
  - Да, да, - согласился доктор. - Вы правы. А я, признаться, думал, что... эти события отрицательно скажутся на здоровье Вашего отца, но, знаете, ему стало лучше. Хотя отдых не для всех лекарство.
  - Я рад, что ему лучше.
  - Но, к сожалению, я не могу сказать, что он здоров. Мне трудно говорить... - доктор опустил голову и усердно массировал виски пальцами. - Рассудок Дебо, безусловно, расстроен, хотя как я уже сказал, улучшения есть. Но меня беспокоят его сосуды. Флебит. Вам ни о чем не говорит это слово, но дело крайне серьезное. Вашему отцу осталось жить несколько месяцев... дней, возможно. Он пока не знает об этом. Я не могу ему об этом сказать, помня о случившемся с Вашей матерью. Вы же знаете? - спросил Анри, оторвав лицо от стола.
  - Моя мать была истеричкой, - сказал Китум.
  - Я удивлен.
  - Не удивляйтесь, я многое знаю о ней, разумеется, с чужих слов. Ничто не может затмить ее светлый образ, но нельзя отрицать, что у нее был вздорный характер. Об этом говорят и ее поступки.
  - Да, - произнес доктор, в первый раз улыбнувшись. - Дебо боялся, что это передастся Вам. Наследственность серьезная штука.
  - Ну, она хотя бы не была сумасшедшей, - сказал Китум и рассмеялся.
  - Спорное утверждение, - прошептал Анри, продолжив массировать голову. Китум прекратил смеяться и гневно посмотрел на врача.
  - Шагнуть из окна - разве это нормально, - неестественно громко произнес врач, ответив Китуму таким же жестким взглядом.
  - Она была смертельно больна, это было ее право.
  - Хорошо, что в наше время права есть у всех, - сказал доктор и грустно улыбнулся. - Вот, например, новый герой - ходит в маске, беспокоит и верхний и нижний мир, появляется, где ему вздумается, говорит все, что хочет: налицо все признаки сумасшествия. Разве не так?
  - Вам виднее, - сказал Китум, и, подумав, добавил, - Может быть, он прав.
  - Может быть, - повторил Анри и задумался.
  - Один мой пациент, - вдруг сказал доктор, когда Китум уже собрался уходить, - очень... знающий человек, открыл мне по секрету, что скоро его объявят вне закона и накажут.
  Китум предпочел долгому спору молчание и ушел.
  
  17
  
  - Фу, как спокойно! Не думал, что когда-то будет так спокойно, - шептал господин Хорн и не мог отдышаться от осенившей его мысли. Мысль эта посетила господина Хорна сразу же, как только в его прекрасный кабинет этим прекрасным утром вошел Ас Кеш и сказал:
  - Он ничего не хочет.
  Теперь Ас сидел на широком диване, свободно расположившемся у стены, и скучал, пока начальник его пребывал в ошеломлении, недоумении и радостном восторге.
  - Ну, разве это не здорово?! - вопрошал тот и Кеш кивал.
  Но это было не здорово. Кеш чувствовал, что это было не здорово, но также он чувствовал, что противиться нельзя. "Молча кивать - самое то" - думал он.
  - Так значит, одним пунктом меньше, - наконец развил свою мысль Хорн. - Империя Коша нам больше не страшна, осталась только Империя государства, но здесь, то я справлюсь сам. Ведь так, Кеш?
  Кеш в забытьи кивнул, но опомнившись сказал:
  - Но...
  - Что, но? - недовольно спросил начальник.
  - Я немного знаю Китума, он куда умнее отца.
  - Что с того? - усмехнулся Хорн. - Вот же официальная бумага, Вы держали ее в руках. Хотите подержать еще?
  Кеш отказался.
  - Разве нужно, что-то еще?! Новому Кошу не нужен мой, а, согласитесь, он уже мой, проект.
  - Возможно, - сказал Кеш.
  - Возможно. Как скверно звучит - "возможно", - передразнил начальник. - Китум отказался от проекта и мне плевать, что он задумал. Может быть, он нашел что-нибудь более интересное. И что? Он месяц провозится со своей идеей, пока сможет ее осуществить. А у меня все уже готово, практически! А что из этого следует?!
  - Кош перестанет Вам досаждать нелепым соперничеством, - смирившись проговорил Ас.
  Хорн по прежнему стремительно шагал по кабинету, но темп его замедлялся.
  - Ты говорил о Китуме, продолжай, - обратился Хорн к подчиненному как-то особенно мягко.
  - Китум умный мальчик. Это все, что я могу сказать, - сообщил Кеш и пожал плечами.
  Хорн смотрел на него вопросительно и взгляд его становился жестким.
  - Он хитрит, - замялся Кеш. - Все не может быть так просто. Я чувствую.
  Мгновение Хорн смотрел на Аса тем же жестким взглядом, потом начал моргать, затем разродился искренним добродушным смехом.
  - Вы чувствуете, - иронично сказал он, утирая слезы, выступившие у него от смеха. - Вы - чувствуете!
  Кеш покраснел. Он не понял, что рассмешило начальника. Дело в том, что Ас привык доверять инстинктам, они не раз его выручали, и он не видел в этом ничего дурного. Но начальник его был человек не такой - он бы умер от смеха, узнав, что Кеш, возвращаясь домой за забытым телефоном, смотрится в зеркало и показывает язык своему отражению.
  - Вот теперь я совсем спокоен, - сказал господин Хорн отсмеявшись. Он выпил воды и сел в свое кресло.
  - Так... что же я хотел, - постарался вспомнить он, выходка Кеша, выбила его из колеи. - Ах, да! Электронная версия будет у меня и кое-где еще. А вот это, - Хорн указал Кешу на листочек бумаги, валявшийся на столе, - это Вы сейчас отвезете в банк, в ячейку. И чтоб никому! Знаем только мы вдвоем. Я и Вы.
  Кеш кивнул и встал с дивана, чтобы забрать бумагу.
  - И еще, - остановил его Хорн, - сделайте еще одно одолжение. На всякий случай не прерывайте родственных связей. Вы меня понимаете?
  Кеш снова кивнул, забрал документ и вышел из кабинета. По дороге к автомобилю он думал. Он хотел понять: начальник смеялся над ним или у него просто была истерика. В конце концов, Ас склонился к истерике, ведь он никому бы не позволил смеяться над собой.
  
  18
  Китума в кабинете не было.
  - Как всегда, - подумал Альберт. - Он все хочет контролировать лично. Когда же это закончится?! Когда он поймет, что это можно делать, не выходя из кабинета. Ведь он работает не один. Есть же куча проверенных, ответственных помощников, которым можно поручить любое сложное дело. Нет, работать с ним не легче, чем с Кошем! Как ему удалось унаследовать от Дебо тяжелый характер. Тот тоже не слушал никого, но не до такой степени. Младшего Коша никто не переплюнет. Его не возможно найти, он всегда где-то, только не там, где он мне нужен.
  - Кхм, - послышалось от двери. Альберт обернулся. В кабинет бесшумно вошла Роза.
  - Извините, - сказала она, - мне нужно включить чистку ковра.
  - Хорошо, я уже ухожу, - сказал Альберт, но остался стоять посреди кабинета.
  - Когда Вы видели Коша последний раз, - подумав, спросил он.
  - Китума? - переспросила Роза.
  - Его, - с досадой произнес Альберт.
  - Не знаю, - ответила Роза. - Дня два-три назад. Я вижу его реже, чем старого господина Коша, как это ни странно.
  Альберт не двинулся с места, он думал, о чем-то, только не о старом Коше.
  - Ковер, - напомнила Роза.
  - Ну, да, - отозвался Альберт и, наконец-то, зашагал к двери.
  Задав, необходимые параметры чистки, Роза вышла из кабинета и заперла двери, она знала, что и сегодня Китум здесь не появится. В отличии от Альберта, она не интересовалась тем, где находится ее начальник. Ей больше не приходилось сидеть за тонкой перегородкой в приемной и слушать как бредит господин Кош, и за это Китуму она прощала все, даже неожиданные исчезновения и часы вынужденного безделья.
  Только набрав код замка, Роза обнаружила, что Альберт, с тем же задумчивым видом стоит в коридоре и не думает уходить.
  - Вы хотели спросить что-то еще? - обратилась к нему Роза.
  Альберт перестал думать и, неожиданно для себя, действительно задал вопрос:
  - Как он себя чувствует?
  Роза давно ждала, что-то кто-нибудь спросит ее о здоровье Дебо, ее даже не удивило, что первым это сделал Альберт. Она показала управляющему кресло у стены, серьезно посмотрела в его глаза и сказала:
  - Мне кажется, он умирает.
  - Разве от этого умирают, - иронично произнес Альберт, поспешно стряхнув с себя серьезный взгляд женщины.
  - Все действительно очень плохо, - настояла Роза. - Дебо выглядит жутко. Вы знаете, у него такие круги под глазами... Думаю, он не спит ночами и очень страдает. Доктор выписал ему снотворное, но тщетно. Я захожу к нему каждое утро, он всегда выглядит измученным. Он хочет казаться веселым, даже глаза его иногда светятся, но это не так.
  - Если хотите его навестить, - добавила она, - приходите утром или вечером. Днем он никого не принимает, даже Анри.
  - Угу, - сказал Альберт, поднялся и медленно пошел по коридору. Розе вдруг показалось, что Альберт качнулся и падает, но ей это только показалось.
  
  19
  
   Учись жить без смысла!
   Морон.
  
  Это был совсем другой мир, и Мария была совсем не обычной женщиной. Китум смутно помнил, как они сошлись: Мария просто оказалась рядом однажды и теперь была с ним всегда (когда он этого хотел). Унаследовав дело отца, молодой миллиардер еще сильнее ощутил то давление, которое оказывало на него общество, его общество. А в этом, нижнем, мире, парень был свободен от условностей, ему не нужно было быть первым, лучшим, исключительным. Он мог быть как все, и уже за это его любили. Китум называл это "как бы любовью". Но это "как бы" не распространялось на Марию - она любила его по-настоящему. Это чувство не было возвышенным, наполненным романтикой, ей просто нравилось целовать его до и разговаривать с ним после. Она рассказывала ему о себе, о своей семье, о своей жизни до него, о своей любви к нему. А он слушал, но ничего не говорил, он понимал, что у них не может быть ничего общего, и, значит, им не о чем говорить. Он снисходительно качал головой, особо не вникая в ее слова. Китум быстро привык не смеяться над глупостью женщины, с которой ему было не плохо.
  - Знаешь, я всегда мечтала, что где-то есть тот человек, с которым я буду счастлива, человек, с которым я буду строить свою семью. Но пока у меня не было семьи, нужно было как-то жить и стараться быть счастливой несмотря ни на что, - объясняла Мария. Она лежала на плече Китума, нежно гладила его по лицу, взгляд ее блуждал по стене. Она не смотрела на юношу, а он уже сорок пять минут не слышал ее. И этот разговор о семье и мечтах непроизвольно обретал в его голове цвета и образы и складывался в бесконечный фильм без начала и конца.
  - А я уже давно не мечтаю, - сказал Китум, когда Мария ненадолго замолчала. - Закрывая глаза, я оказываюсь в темноте... И иногда мне кажется будто я на войне, на той, старой, когда все вокруг взрывается...
  - Где-то и сейчас идет война, - сказала Мария вздохнув, - гибнут люди. Внезапно. Ни в чем не виновные. А мне, знаешь, все равно, пока я этого не вижу, пока это не кричат мне с экрана.
  - Просить Бога остановить войну?! - вдруг сказала она громче и посмотрела на Китума. - А я могу!? Что я сделала, чтобы вот так просить. Люди гибнут кругом от равнодушия, от моего равнодушия. А я все жалуюсь Богу, что я так слаба и духом и телом. Но ведь я знаю, какой сильной могу быть, и он знает... Зачем я вру Богу, зачем я вру себе, всем, - сказала она опустив голову на подушку. - Мне не хватает защиты, поддержки. Если б кто-нибудь сказал: "иди за мной", не важно кто. Я бы пошла, не думая. Уходить в неизвестность одной так страшно, так холодно...
  - Зачем куда-то идти? - спросил Китум. - Если бы мог, я остался здесь на век или на несколько дней, или до вечера. Но, как всегда, мне нужно уходить.
  Китум не мог надолго оставить верхний мир. Он боялся, что его место займут. Мария не спрашивала, куда тот уходит, она знала, что Китум занят чем-то таким, что она никогда не поймет, и что это "что-то" очень важно для него, для нее, и, возможно, для всего мира.
  Китум поднялся с кровати, выпил кофе из чашки, стоящей рядом на низком столике, чашка оставила неприятный коричневый след на бумаге лежащей под ней.
  - Это его новая речь? - спросил Китум.
  - Да, - ответила Мария, - разве ты еще не читал?
  - Не было времени, - сказал Китум и начал одеваться.
  - Послушай! - крикнул Мария, - Это так прекрасно.
  Она схватила листок со стола и начала громко и выразительно читать.
  "Одни говорят, этот мир очень плох, другой мир лучше. Другие говорят, лучше здесь. Но все врут! Говорят, там солнце сжигает все чувства, говорят, там люди не имеют души. Говорят там нет ни любви, ни ненависти. Обманывают! Там говорят, здесь мрачно и сыро, здесь люди глупы и безобразны. Да, так говорят там, в верхнем мире. И их обманывают! И там и здесь хорошо, и там и здесь живые люди. Я всегда это знал, но я никому об этом не говорил. Я считал, это не моя забота. Это дело других. Но вот я подумал - "а кто вместо меня?" И вот я представил, что кто-то вместо меня расскажет вам об этом. И я ужаснулся, как? кто-то вместо меня. Ну уж, нет, себя я никому не уступлю.
  Изменить мир к лучшему. Изменить мир. Нет, это не моя задача. Это не под силу мне. Раньше я думал, что смогу изменить мир и не сойти с ума. Это не возможно. Поняв это, я пал духом. Один мудрец сказал мне: "Упал, ударился о землю. Попробуй взлететь. Не получается? Может там тебе и место!". Тогда я решил, делать только возможное. Но это не принесло мне счастья. Я стал замечать, что у меня не осталось ни одной мечты. Я почувствовал себя гостем в этом, чему нет названия, в этом, где все временно. И когда мне стало скучно так, что надоело даже дышать, я решил: "нет, надо притормозить. Притормозить и насладиться этим, идущим к концу и началу".
  Если в этом мире у тебя нет предназначения, просто говори правду, только так ты поможешь людям, людям, которые, быть может, тоже, что-то знают, но не решаются говорить. Теперь я могу говорить свободно. И я говорю, мир один для всех. А те обманщики, которые вам сообщают, что где-то лучше или хуже, хотят отобрать кусочек вашей жизни, лучший кусочек, задавить страхом. И пусть даже, этот кусочек они получить не смогут, но мысль, что у вас его уже нет, доставляет им великую радость. Дарить людям радость нужно, но дарить ее нужно, не жертвуя собой и уж конечно сознательно".
  Мария вопросительно посмотрела на Китума, тот уже оделся и собирался уходить.
  - Правда это интересно, - спросила она.
  - Да, - ответил Китум, - мне тоже интересно, кто все это записывает.
  - Люди, - ответила Мария, не заметив улыбку, расплывшуюся по физиономии ее друга.
  Китум поцеловал ее на прощание и вышел. Остаток дня он провел в хорошем настроении.
  20
  
  В последнее время Анри и Альберт Мо часто встречались, встречи эти не доставляли им удовольствия. Обоих что-то тяготило, какая-то вина. И если бы совесть не была объявлена пережитком, они бы подумали, что это она. Суд признал Дебо Коша сумасшедшим, могла ли быть ошибка? Альберт и Анри негласно решили считать это невозможным, но смотреть в глаза друг другу им было тяжело. Однако они часто встречались. Однажды им уже приходилось так сблизиться, когда решалась судьба ребенка. Сейчас этот ребенок вырос, и судьба его вновь волновала двух взрослых мужчин, почему-то решивших, во что бы то ни стало, сделать его счастливым.
  - Да нет, я предупредил его тонко, но внятно. Он все понял, - пытался убедить доктор Альберта. Тот почему-то сомневался.
  - Своим "тонко, но внятно" ты только раззадорил Китума. Ты же знаешь, какой он! Помнишь, что было в школе? Мне с трудом удалось убедить учителей, что мальчик пошутил. Все-таки мне пора с ним поговорить.
  - Ну, поговори, если найдешь, - язвительно сказал Анри. Альберт вспыхнул, но промолчал. Он отошел к краю крыши и долго рассматривал новую тепловую пушку. От старой в саду поднималась влажность, и вечно цветущие яблони роняли на стеклянный козырек не только белые лепестки, но и тяжелые водяные капли. Со снегом она тоже плохо справлялась, снежинки таяли, но испарялись совсем близко от пола, и в воздухе висел густой туман. Новая пушка имела всего один недостаток - Алберт не знал, как она устроена.
  - Я сказал Китуму, что Дебо умирает! - крикнул Альберту доктор.
  - Зачем? - встревожено спросил Альберт, возвращаясь к столу. До этого они оба сидели в креслах под тентом. Кресла стояли параллельно письменному столу, но, когда Альберт резко вскочил, одно из них отодвинулось и чуть-чуть повернулось. Альберт аккуратно вернул его обратно, сел и повторил свой вопрос:
  - Зачем?
  - Я надеялся, он захочет навестить отца. Тем более, что это почти правда.
  - Только этого ему еще не хватало, - проворчал Альберт.
  - Может и не хватало, но он не заинтересовался. А Дебо меня каждый день спрашивает, как его сынок.
  - Как же все не кстати, - устало произнес Альберт, на нем теперь лежала ответственность не только за бизнес Коша, но и за всю семью. Впрочем, эту ответственность он сам на себя возложил и жаловаться не мог.
  - Ладно, - примирительно произнес Анри, - я вызову Китума к себе, придумаю какие-нибудь анализы. Но обещать, что он придет, не могу.
  - И на том спасибо. Дебо скажешь, что Китум прекрасно со всем справляется. О прочем ему знать не обязательно.
  - Но, что же с этим прочим делать?
  - Я не знаю. Следить за Китумом бесполезно, он нанял прекрасную охрану. Подкупить никого мне не удалось. То, что он бывает там, где ему бывать не следует, факт. Часть бизнеса он от меня скрыл. Можно только догадываться куда и на что идут наши деньги.
  - А они уже ваши, - не удержался, чтобы не передернуть врач.
  - Ты прекрасно знаешь, о чем я, - спокойно осадил его Альберт. - Деньги меня сейчас практически не волнуют. Меня волнует то, что у Китума могут быть проблемы, ты же знаешь.
  - Да, - согласился Анри. - Но он тоже знает, что могут быть проблемы и в любом случае попытается их избежать.
  - Боюсь, он слишком молод и не понимает насколько все серьезно. Для него, чем опаснее, тем интересней.
  - В этом случае нам остается только ждать, - сказал Анри. - Китуму надоест играть в бунтовщика и он займется привычным для себя делом.
  - Если его раньше не посадят.
  - А его посадят? - усмехнулся Анри.
  - У нас есть возможность загладить скандал, но вокруг слишком много стервятников, один Хорн чего стоит.
  - Я слышал, Китум с ним чем-то поделился.
  - Скорее подарил, и правильно сделал... Но откуда информация, - удивился Альберт.
  - Ну, еще Дебо поручил мне лечить всех родственников Китума... Очень интересовался его наследственностью. - Врач расплылся в теплой улыбке. - Так что я часто бываю в гостях у Аса, брата нашей Маргариты, а он плохо держит язык за зубами и это не медицинских термин, - сказал Анри и, заметив, что собеседник нахмурился, добавил, - говоря "наша Маргарита" я ничего не имел ввиду, просто к слову пришлось.
  - Постарайтесь, чтобы не приходилось, - все еще хмуро и почему-то на Вы сказал Альберт.
  Анри понял, что ему пора уходить.
  
  21
  
  Судьба - это случайность. Жизнь импровизирует. Но хорошая импровизация - это всегда мгновенный план.
  Морон.
  
  - С радостью сообщаю, что сегодня наша общественная организация, "Общественная организация по улучшению мира" делает свои первые шаги и я горд, что мне выпала честь осмыслить и представить первый список инициатив, выдвигаемых нашей организацией. Я горд, - еще раз, громко, повторил Китум. Он стоял на возвышении, и люди, стоящие перед ним, казались маленькими. Сердце Китума действительно переполняла гордость, он гордился тем, что может обмануть такое количество умных, расчетливых людей, прикинувшись здесь не только своим, но и первым.
  - Но у меня нет этого списка, - сказал он и, дождавшись недоуменного шепота в рядах собравшихся товарищей, добавил, - Инициатива всего одна.
  Толпа выдохнула, раздались робкие аплодисменты.
  - Она единственная и главная, - вслух говорил Китум, а думал - "Она настолько глупа и бессмысленна, что вам надолго ее хватит".
  - Сейчас я вам ее представлю, слушайте и, если что, возражайте.
  "Слушайте и возражайте" - эта фраза заставила всех улыбнуться. Кто мог возражать человеку создавшему и финансирующему организацию, приносившую всем ее членам солидную прибавку к нескромным доходам. Но кто мог не слушать молодого успешного миллиардера на деле доказавшего свой талант и удачливость.
  - Я назвал это КК - "Купол Красоты", - продолжал Китум. - Ответьте, как часто, гуляя по улице, передвигаясь на автомобиле, вертолете, самолете или стратоплане, как часто вы смотрите вниз и видите ту убогость, которая расположилась прямо под ногами? Думаю, редко. Жители верхнего мира не имеют такой привычки - смотреть под ноги. Она искоренена тем омерзительным чувством тошноты, которое долго преследует нас после этого неосторожного взгляда. Время это прекратить. Житель верхнего мира не должен испытывать страх, особенно страх перед уродливым. Не для того он платит налоги, чтобы боятся.
  Раздались громкие аплодисменты. Толпа ликовала, а Китум думал: "это они еще не знают, что я хочу им предложить".
  - Итак, что спасет наших граждан от страха? Ответ очевиден - "Купол Красоты". Название, конечно, не совсем соответствует действительности. Это будет не красивый купол и даже не купол, под которым, как в оранжерее будет сохраняться красота. "Купол Красоты" отделит верхний мир от нижнего тонким на первый взгляд слоем стекла. Хотя все границы в прошлом были изжиты, эта, невесомая, но строгая черта, разделяющая миры, необходима для решения чисто эстетической задачи не будет считаться пережитком.
  В этот момент над ликующей толпой одобрительно кивающей одной многоликой головой вспорхнула простая человеческая рука, заставившая толпу замолчать. Рука означала, что у кого-то есть вопрос к миллиардеру, (быть может возражение?).
  - Стеклянный купол? - переспросила рука, - А почему не бетонный?
  Китум знал, что этот вопрос прозвучит, вопрошающей рукой был его приятель по лагерю для лидеров, Макс.
  - В идеале можно было бы использовать более плотный материал, даже более прекрасный, чем бетон, но отрезать тех, других людей от и без того блеклого солнечного света мы пока не можем. У правительства нижнего мира тоже есть маленькие рычажки, да и производительность может упасть. Мы же не хотим, чтобы у нас не стало переизбытка хоть в чем-нибудь.
  Этого никто не хотел, и толпа вновь зааплодировала.
  - Что ж тогда я предложу вам сверхинтеллектуальное стекло, оно пропускает свет в одну сторону, а с другой стороны выглядит совсем как свежий черный блестящий бетон. Кажется, на каком-то предприятии оно выпускается?
  Это был правильный ход. Китум прекрасно знал, какое предприятие выпускает это стекло - предприятие Кошэй. Кто теперь усомниться в добром намерении и честности молодого предпринимателя, если он имеет прямую заинтересованность в служении общественному делу.
  Тут же была составлен документ, под ним поставили свою драгоценную подпись триста самых богатых человек мира, и в таком виде он отправился к президенту и вскоре был зачитан им перед правительством. На рассмотрение, одобрение и исполнение отводилось несколько месяцев, а то и пол года. Китум теперь был вне опасности и обладал достаточным количеством времени, чтобы заниматься только своими делами.
  
  
  22
  
  Альберт привычным повелительным жестом вынул из потока удаляющихся людей Макса. Макс хотя и был сыном фруктового магната, и носил фамилию весьма привилегированного рода, но отличался мягким характером и покладистостью. Потому и звали его просто Макс.
  - Мы, кажется, знакомы, - неуверенно сказал Альберт. - Это же Вы руководите проектом по поиску внеземных цивилизаций?
  - Вы ошиблись, - ответил Макс и понимающе улыбнулся. Он знал, что человек, стоящий перед ним в глупом зеленом костюме, не опасен, и его притворство только привычка, а не желание одурачить. Альберту стало не по себе, так как Макс смотрел ему в глаза, улыбался, но при этом молчал.
  - Но я точно Вас где-то видел? - решил продолжить игру Альберт.
  - Нас познакомил Китум, когда Вы приезжали к нему в лагерь.
  - Ах, да! - Альберт резво хлопнул себя по лбу и даже чуть-чуть подпрыгнул. - Вы Макс, его друг.
  - Да, - подтвердил Макс.
  Альберт выждал несколько секунд, а после обратился к Максу с новой удивленной и едкой улыбкой:
  - Так вы заодно. Сговорились. Понимаю.
  - Чего не сделаешь для друга, - смущенно ответил Макс.
  - Это хорошо, что Вы рядом с ним. А то в последнее врем его окружают такие странные люди. Вы их видели?
  - Да.
  Немногословность Макса смущала Альберта, он привык, что с ним делятся информацией, даже когда он не просит.
  - И что это за люди? - более настойчиво спросил он.
  - Если честно, я знаю не всех, - признался Макс. - Китум не посвящает меня в свои дела. Так, выполняю маленькие поручения, даже не спрашивая о конечной цели.
  - Что за поручения?
  - Да совершенно пустяшные, Вам незачем о них знать. Это насчет купола, - сказал Макс.
  - Значит купола, - повторил Альберт. - Кто бы мог подумать. Это на него не похоже... Макс, может Вы мне не все сказали? Неужели Китум всерьез занимается этим куполом. Я не вижу здесь ни коммерческой выгоды, ни обычных заскоков, то есть увлечений Китума.
  - Мне тоже показалось, что участие Китума в этом деле формально, - согласился Макс. - Он не проявляет большого энтузиазма. Редко появляется в штабе. Но волноваться не стоит, Вы же знаете - Китум всегда знает, что делает.
  - Да, да, - обречено согласился Альберт. - Он знает. И может быть... - Альберта словно осенило, - может быть его привлекает государственный бюджет, который, бесспорно, будет выделен на постройку купола. К тому же это, безусловно, можно считать благотворительностью, и значит требовать положенных льгот. Китум знает, что делает. Правда!?
  Альберт растерянно посмотрел на Макса, ища поддержки, но Макс только развел руками.
  
  23
  
  Сколько нужно тратила, чтобы уничтожить мир...
  Только тоненький верхний слой, самый мерзостный и омертвевший...
  Заглянуть в душу каждого человека, найти там самое гаденькое, собрать и вытянуть щипцами...
  Вскрыть каждую молекулу добра, найти в ней что-нибудь плохое...
  Уничтожить все зло, а после, начав с начала, с трепетом ухаживать за новыми ростками зла...
  А может бороться нужно не со злом...
  Нет, все правильно - уничтожить все, весь мерзостный и омертвевший слой...
  
  24
  
  Правда все портит. Китум знал это твердо, но... Прошло где-то пол часа как правда выбралась наружу. Это был опасный и нелегкий шаг. Китум с трудом убедил себя в верности этого шага, хотя ни какой рациональной необходимости в нем не было, только какое-то неясное ощущение, что это нужно сделать. И вот за все свои мучения, пролитые капли пота и преодоления он получил - непонимание. Мария не желала его понять и смотрела как-то странно. Она почти ничего не сказала, но Китум осознал, что помощи не будет
  - Когда человек стоит на краю пропасти, - кричал Китум, - его нужно поддержать, а не толкнуть в спину! Мне казалось, ты должна это понять.
  - Но ты говоришь ужасные вещи, - возразила Мария, и слезы, которые она так долго сдерживала в уголках глаз, тонкими нитями легли по щекам.
  - Ты не права. Нельзя вот так сразу реагировать. Откуда такая неприязнь. Просто подумай, прежде чем решить нравится тебе это или нет. Успокойся и подумай, - попросил Китум.
  Мария вытерла слезы и спокойно сказала:
  - Да, ты прав - гнев плохой советчик, но чем лучше спокойствие? - Она торжествующе взглянула на Китума и, не дожидаясь ответа, продолжила: То безразличное спокойствие?! То фальшивое спокойствие, что насаждаем мы своей душе! Разве можно на некоторые темы говорить спокойно? Это не обсуждение научной теории, это жизнь. Как о жизни можно говорить, сохраняя спокойствие?
  Китум посмотрел на женщину испытующим взглядом. Как он мог так ошибаться. Мария действительно была глупа, ничего не понимала и совсем ему не подходила. Как только он мог позволять ей себя любить.
  Юный миллиардер не хотел спорить с этим существом из нижнего мира, которое даже под страхом смерти не вылезло наружу, отдав предпочтение своей убогой норе. Он закрыл глаза руками, и, продолжая сидеть на кровати в комнате со страшными цветочками на обоях, перенесся в свой жестокий мир, где никому нельзя верить. Но теперь Китуму было не страшно. Он знал, что на земле нет такого места, где люди думают также как он. "Все люди чужие, сколько бы денег у них ни было и о чем бы они не мечтали.
  Стало тихо, так как Мария перестала всхлипывать от слез. Издалека донесся гул поезда. Колеса стучали по стыкам металлических рельсов. За окном шумел ветер, капала мутная жидкость: в верхнем мире шел дождь.
  - Это даже не твои слова, - разочаровано произнес Китум когда, поднявшись, отправился к двери. - Ты вычитала их в утренней газете.
  - Возможно, я не умна. Но и ты..., - Мария не договорила.
  - Дальше, - потребовал Китум. - Что я?
  - Но и ты не герой, - сказала Мария, опустив глаза.
  - Пф, и это все? Не герой, - презрительно произнес юноша. - Тогда я пойду.
  - Нет, еще ты болван! - вдогонку крикнула женщина.
  Китум резко развернулся на каблуках своих безумно дорогих ботинок, он был рассержен и удивлен одновременно.
  - Почему это я болван? - как можно хладнокровнее спросил он.
  - Ты не знаешь, что нужно делать. Вот человек в маске, он герой и он делает все правильно. Он хочет изменить мир.
  - Что? Человек в маске? - изумленно повторил Китум, волна смеха удушливо подступила к его горлу. - Человек в маске только говорит, деточка. Он ничего не делает, только говорит.
  Китум стоял в дверях, прижав ладонь ко лбу, и смеялся как сумасшедший дольше, чем несколько минут, а когда понял, что выглядит странно, он снова взглянул на Марию, и взгляд этот был удивительно холодным.
  - Он только говорит, и говорит тоже, что и я. Он говорит моими словами, разве ты не слышишь?
  Мария сидела на кровати, наблюдая как слезы высыхают на ее руках, она ничего не слышала.
  "Я изменю мир и не сойду с ума", - думал Китум, шагая вдоль канализационных труб.
  
  25
  
  Глазки сигнализаций подозрительно перемигивались. Ас, сидя в кресле, расстреливал из лазерного степлера пушистых котят с настенного календаря. Котята осторожно выглядывали из корзинки. Господин Хорн усердно стучал по клавиатуре, лицо его от этого становилось красным.
  - Может Вам отдохнуть, - предложил Ас.
  Хорн на секунду оторвался от своего занятия, строго посмотрела на подчиненного и продолжил стучать.
  - И все же я не понимаю, - продолжал Ас, - зачем Вы делаете это сами? Ведь любое дело можно кому-нибудь поручить.
  - Кому-нибудь, - передразнил его Хорн, не отрываясь от виртуальной клавиатуры. - Думаете, какой-нибудь Ас Кеш сможет найти хорошего сыщика.
  - Думаю это не так сложно, - обидевшись ответил Ас и выпустил в котят сразу десять крепящих зарядов.
  - Тогда полиция бы уже наняла одного из них, и пресловутый человек в маске давно сидел за решеткой, - невозмутимо сказал господин Хорн.
  - Все же не стоит так много работать, - не унимался Ас, ему давно хотелось в бар чего-нибудь выпить. - И вид у Вас болезненный, - добавил он.
  -Неужели?
  Хорн похлопал себя по щекам.
  - Просто я плохо сплю в последнее время, - как бы оправдываясь, сообщил он.
  - Странно, - произнес Ас. - Я думал с тех пор как Кош уступил Вам дорогу, спать Вы должны как младенец.
  - Кош? Уступил, - усмехнулся Хорн. - Такие люди не уступают. Вы сами говорили. Я прямо вижу, как этот маленький мерзавец мечтает вернуть свои деньги.
  - Но ведь это не возможно. Китум официально отказался, и Вы были этому очень раду. К тому же, у него теперь новый проект.
  - Что? Купол? - прохрипел Хорн, откашливаясь от смеха. - Дураку ясно, купол - ширма. Нет, от этих Кошей можно всего ожидать. Даже Дебо может устроить нам какой-нибудь сюрприз.
  - Дебо? - переспросил Ас. - Он же при смерти.
  - Но ведь еще не умер.
  - Нет.
  Ас уже хотел вернуться к брошенным котятам, но босс подпрыгнул в кресле.
  - Вот, нашел еще одного приличного детектива, - радостно сообщил он.
  - А чем Вас не устроили предыдущие три, - осведомился Ас.
  - Они плохо работали, - пробурчал Хорн.
  - Вы наняли их только вчера.
  - И за это время что угодно можно было найти.
  - Ну да, - согласился Ас. - Вот если б Вы еще поделились с ними своим подозрением...
  - Бред, - отверг предложение Хорн. - Если сыщик не способен вычислить личность этого пухлого юнца, стоит ли ему платить. Лицо может и закрыто, но ведь фигура приметная! Даже Вы его узнали, Ас.
  - Если честно, я солгал, - сообщил на всякий случай Ас и посмотрел на начальника.
  Начальник ничего не сказал, он уткнулся в клавиши с явным намерением найти четвертого детектива. Но тут его прервали по другой линии. Тщательно переварив информацию, Хорн бросил на Аса такой надменный взгляд, на какой только способен человек и гордо сказал:
  - Теперь я буду спать спокойно.
  - Вы оказались правы? - недоверчиво спросил Ас.
  - Нет, - ответил Хорн, - все намного лучше, чем мы думали.
  
  26
  
  Жизнь - ветер, заставляющий близко стоящие деревья сдирать друг с друга кожу, - в сущности, явление природы.
  Морон.
  
  Альберт был настроен на серьезный разговор. Он мечтал, что Китум Кош станет великим человеком. Но планы рушились. А ведь недавно все шло отлично (или это только казалось). Альберт старался окружать Китума правильными людьми (себя он к этим правильным не причислял и потому держался в стороне). Он столько усилий приложил, чтобы отвлечь мальчика от ненужных идей: всех этих ракет и катастроф. Он ограждал его от влияния старшего Коша, когда тот впадал в меланхолию. А сейчас Китум был неизвестно с кем, неизвестно где и думал, возможно, не о том. Нужны были крайние меры и вот Альберт назначил встречу начинающему господину Кошу прямо в кабинете последнего. Делать это он не имел права, но был шанс, что Китум заглянет сюда если не ради общения, то хотя бы случайно (ведь должен он, в конце концов, появиться на рабочем месте). И тот действительно пришел, и даже не случайно, а ровно в восемь, как и просил Альберт. Серьезный разговор, к сожалению не клеился.
  - Неужели мы не виделись так долго, - удивился Китум.- В сообщении говорилось что-то о двух месяцах.
  - Я слегка преувеличил, - пояснил Альберт. - Но это подвешенное состояние меня пугает. Я чувствую себя так, будто меня уволили, но почему-то не предупредили об этом.
  - Что за глупости, Альберт, - весело произнес Китум. - Вы, же понимаете, если я Вас уволю, это будет выглядеть некрасиво. Вы так много сделали для нашей семьи.
  - Да, я понимаю, искать мне замену слишком долго. Впрочем, я не об этом хотел поговорить.
  - Что ж, я здесь и слушаю,- сказал Китум, наклоняя спинку своего кресла, чтобы сидеть удобнее.
  - Дело в том... что Дебо Вас тоже давно не видел, - начал издалека управляющий. - Я навестил его вчера... Он обеспокоен. Чем Вы заняты, Китум?
  - У меня крупная фирма, много работы, - сказал миллиардер. - Отец, как никто, должен это знать.
  - Разумеется, - ретировался Альберт.
  - Если честно, не только я очень занят.
  - Вот как?
  - Я приходил к Вам недели две, три назад, - пояснил Китум. - Вам разве не сообщили?
  - Да. Я вспомнил, - смущенно ответил Альберт. - Вы долго ждали меня в саду, но потом неожиданно ушли и, кажется, прихватили один из моих будильников...
  - Ложь, - мягко сказал Китум и улыбнулся. Он не помнил, зачем так поступил, кажется - для смеха.
  - Конечно это мог быть кто угодно, - не стал настаивать управляющий, тем более, что атмосфера разговора стала более приятной.
  - Я общался с Максом, Вашим другом, - сказал Альберт, подбираясь ближе к сути. - Он говорит, что ты ведешь себя странно.
  - Макс так говорит, - удивился Китум. - Ума не приложу, почему.
  - Я тоже не придал этому значения, - сказал Альберт, - ведь действительно - почему... Но я только что упустил Дебо. Не уследил. И, в общем, решил перестраховаться.
  По лицу Китума пробежала тень, но он остался спокоен. Альберт виновато смотрел ему в глаза. Он знал, что юноша склонен обдумывать свои действия, потому не опасался, что кружка, ручка или иной предмет, лежащий на столе прилетит ему в голову.
  - Я решил, что за Вами стоит немного... присмотреть, - продолжил Альберт.
  - И?
  - Оказалось Вы часто бываете в нижнем городе...
  - Это все? - оборвал Китум.
  - Да, - быстро и растерянно ответил управляющий. - Это все. Разве мало? Во-первых, в нижнем городе не безопасно. Во-вторых, это может Вас дискредитировать.
  - Напомнить Вам Ваши обязанности, - холодно произнес владелец миллиардов.
  Альберт знал, что Китум не будет в восторге от его инициативы, но все же надеялся на понимание или снисхождения. В общем-то, он сам точно не понимал, на что надеялся. И лишь искренне верил, что без его вмешательства все кончится плохо.
  - Во-первых, - продолжал, разгорячившись, Китум, - следить, чтобы "Биржа счастья" работала как надо, то есть освобождала людей от денежного рабства. Во-вторых, присматривать, чтобы "рабство" не пропадало и не оседало в карманах нижестоящих сотрудников, а шло в общую копилку, чтобы сделать "счастливыми" как можно больше людей. А вот мои жизнь и репутация вовсе не Ваша забота!
  - Да. Я ошибся, - смиривший сказал управляющий, - но если б Вы только знали... как я переживаю.
  - "Как я переживаю", - повторил Китум. - Или Вы хотели сказать что-то другое?
  - Что?
  - Если б Вы только знали, что я Ваш отец - например.
  - Я бы не осмелился, - честно признался Альберт, разминая ладони. - Но кто Вам сообщил?
   - Не помню, - отмахнулся Китум. - Это не важно. Я и раньше Вас не уважал и теперь не стану кидаться на шею.
  
  27
  
  Новость о том, что человек в маске пойман, застала Альберта в кабинете доктора Анри, куда он отправился сразу после разговора с Китумом. Чувство собственного бессилия жгло ему сердце. Президент требовал немедленного суда. Все что мог Альберт присутствовать при вынесении приговора, и вот он спешил. Альберт ненавидел себя, он бросал злобные взгляды на доктора, увязавшегося за ним. Себя он проклинал за то, что был занят, когда мальчик (а для Альберта Китум все еще был маленьким мальчиком) пришел к нему, доктора - за то, что тот не устроил им встречу раньше, но больше всего он проклинал сегодняшний безумный день с его нелепым разговором.
  Лопасти вертолета равнодушно стрекотали и, когда с земли доложили, что посадка невозможна, и когда на крышу суда спускали надувной трап. Крылатые машины роились здесь как древние насекомые над органикой. Людей в здании было на порядок больше, чем обычно. Они бегали по лестницам, переговаривались с кем-то невидимым, таскали аппаратуру. "Журналисты": подумал Альберт и заскочил в переполненный лифт, доктор оказался не так проворен и остался снаружи. Тремя этажами ниже толпа была еще гуще и, хотя все старались не шуметь, вслушиваясь в сводки из зала заседаний, миллионы шепотов сталкиваясь и накладываясь, плескались по холлу, словно волны потревоженного ветром океана.
  
  "За поджог общественного здания Иван Ка приговорен к десяти годам изоляции".
  
  "Мистер Эл Сайбер, обвиняемый в хищении и подлоге, оправдан и отпущен на свободу из зала суда".
  
  "Личность, проходящая по делу как Н-667, обвиняемая в непредумышленном убийстве, приговорена к частичной конфискации имущества и денежному штрафу, размер которого не оглашается".
  
  С трудом пробившись к управляющему доктор быстро зашептал тому что-то на ухо и ткнул пальцем в Аса Кеша застрявшего в толпе метрах в дух от них. Увидев нацеленный на него палец, Ас попытался уйти, но толпа словно нарочно вела его не туда. Альберт вцепился рукой в широкий ворот его дешевого костюма и притянул к себе.
  - Какая встреча, - преувеличено громко крикнул Кеш, обнаружив, что отступление невозможно.
  Доктор хотел что-то сказать в ответ на приветствие, но Альберт остановил его резким движением локтя в ребро. Управляющий господина Коша знал, что молчание, таких людей как Ас, вынуждает говорить лучше, чем дружеская атмосфера или угрозы. Ход оказался верным: Ас сначала мычал что-то невнятное, потом стал оправдываться.
  - Ну конечно Хорн поступил подло. Так сказать ударил по больному, - задыхаясь, выдавал Ас, пытаясь освободиться от мертвой хватки Альберта, но тот еще не до конца уяснил, какое отношение Хорн имеет к делу человека в маске, и продолжал крепко держать.
  - А я говорил, говорил, - объяснял дальше Ас, - не стоит туда лезть. Власти сами разберутся. Им лучше знать, кого и когда сажать.
  Картина начала проясняться - Хорн имеет прямое отношение к аресту. Вот только оставалось неясно, хотел ли он навредить Кошам или действовал из любопытства. В это время, людской поток, стал на сторону Аса. Тот вырвал ворот из лап противника и высвободился сам.
  - А Китум ему ловко отомстил! Так подставил, - на прощание еще крикнул Ас, и был унесен потоком в безбрежную даль холла.
  
  "Слушание дела о нарушении мирового порядка человеком в маске отменяется по причине смерти обвиняемого. Перед смертью заключенный бредил, допросить его не удалось. Родственники могут забрать тело господина Дебо Коша у восточных ворот суда".
  
  "Господин Бил Хорн, обвиняемый в экономической деятельности, противоречащей интересам государства и даче особо крупной взятки должностному лицу, отпущен под залог"
  
  ________________________________________
  
  Что было дальше, нам всем известно: бомба, заложенная Кошем младшим в земных недрах, сработала... но как-то не так (толи расчеты были не верны, толи взрывчатое вещество разворовали): планета не раскололась и не распалась, а провал, образовавшийся в результате взрыва, ее только украсил - здесь особенно хорошо смотрится Купол Красоты.
  О чем бредил Дебо Кош, точно никто не знает. Ходят слухи, что перед смертью он сказал: "Все же мне нравится этот мир". Но это только слухи.
  
  31.08.2012
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"