...А "Валгалла" между тем, пока гремел музыкой и звенел бокалами банкет, пятнадцатиузловым ходом возвращалась к Босфору.
Когда первые, самые крепкие телом и духом бойцы, освежившись после крепкого сна пивом или чем-то поосновательней, стали появляться на палубе, они увидели только безграничную морскую гладь и синее, без единого облачка, небо. Праздник продолжался. Апрель 1920 выдался на удивление теплым.
Прогуливались, разговаривали, обменивались впечатлениями о волшебной ночи. Пока кто-то из наиболее наблюдательных не воскликнул с удивлением:
- Господа, но мы ведь на север плывем!
Вначале эта новость не слишком многих заинтересовала, мало ли в море путей, но постепенно настроение менялось, нашлись люди, настолько сведущие в географии, что объяснили - нигде, кроме как в Черном море, находиться пароход не может. А раз так - впереди Крым!
Басманов, от которого, как от официально назначенного командира, потребовали объяснений, знал не больше других, что не прибавило ему авторитета. Когда страсти в достаточной мере накалились, на площадке ведущего с надстройки на ют трапа появился Новиков.
Волонтеры уже привыкли, что у их хозяев существует своеобразное разделение труда. Андрей в их глазах как раз и занимал положение министра иностранных дел. Да, пожалуй, и внутренних тоже. По крайней мере к военным вопросам он, в отличие от Берестина и Шульгина, интереса почти не проявлял.
Новиков постоял несколько минут, опершись локтями об ограждение и словно прислушиваясь, о чем спорят внизу, потом, увидев, что его появление замечено, неторопливо сошел на палубу.
- Так. День добрый, господа. И о чем же шумят народные витии? - с постоянной своей полуулыбкой осведомился он.
Выслушал вопросы, как прямые, так и риторические, после чего сделал
останавливающий жест.
- Будем считать, что в данный момент мы вне строя и беседуем вполне свободно. Время приказов еще придет. Однако... Кажется, не далее, как вчера вы все подписали контракты, пункт восьмой коего гласит... Вижу, все вспомнили. Я мог бы этим и ограничиться. Однако, по словам Суворова, всяк солдат должен знать свой маневр. Посему скажу... Только сначала давайте пройдем, ну, хотя бы в кормовой салон. Господин капитан, - обратился он к Басманову, - прошу собрать весь личный состав. Скажем через пятнадцать минут. Чтобы не пришлось потом повторять и во избежание вызванных искаженным пересказом превратных толкований.
Когда весь батальон заполнил просторный зал, отделанный красным деревом и украшенный цветными фотопанно с видами африканской саванны, в дверях вновь появился Новиков, теперь в сопровождении Берестина.
- Так вот, - без предисловий начал он, - должен вам сообщить для уяснения общей задачи, что идем мы действительно в Россию, в Крым.
Нам туда очень нужно, причем на территорию, занятую большевиками. До последнего времени мы не оставляли надежды, что доблестная Добровольческая и прочие белые армии восстановят законность и порядок. Но с весны нынешнего года наши надежды слегка поколебались.
Вот мы и решили, что до тех пор, пока в руках русских войск остается Крым, есть хотя бы возможность без лишних сложностей высадиться на берег... Что? Вы спрашиваете, что нам нужно в России? Вообще-то для вас это малосущественно. Ваша задача - с боем или без такового дойти до нужного места, вместе с нами, конечно, и постараться вернуться обратно...
Но - скажу. В известном месте, ныне занимаемом большевиками, у нас осталось некое имущество, ценность которого, для нас по крайней мере, превышает все понесенные и имеющие быть впоследствии затраты... По достижении поставленной цели все получат особое, сверх оговоренного, вознаграждение, после чего продолжат службу на известных вам условиях. Вот и все... - Новиков сделал вид, что хочет встать и покинуть собрание.
Однако ему не дали этого сделать.
- Мы, разумеется, не собираемся нарушать взятые обязательства, но хотелось бы кое-что уточнить. Не спрашивая о точном местонахождении, хотелось бы узнать, на какую глубину планируется рейд? - спросил подполковник Сугорин, незаметно, но закономерно занявший вакантное место неформального лидера батальона. В этом сыграли роль и его возраст, и боевой, а больше дипломатический опыт, и специфические черты характера.
- Все необходимое вы узнаете в положенное время в виде боевого приказа, - скучающим тоном ответил вместо Новикова Берестин. - Не мне вам объяснять - почему. Приказ, очевидно, последует непосредственно после прорыва фронта, или позже, по обстановке. Командование операцией возложено лично на меня. Полковник Шульгин - мой заместитель. Соответствующий опыт у нас есть, прошу по этому поводу не беспокоиться. Лично я имею чин генерала, хотя и не российской армии, и получил его за руководство многими сражениями. Где, вы спрашиваете? Будет время - расскажу... Что рейд будет весьма глубоким - говорю сразу. Мне кажется, для вас задача трудной не будет. В тылах красных достаточно просторно. А в случае боевых столкновений... Сомнения есть? - здесь Берестин позволил себе простодушно улыбнуться.
Ответом ему был прокатившийся по залу грозный гул.
- Великолепно, господа. Я и не сомневался в вашем боевом духе и... здравомыслии. Сейчас можете отходить. К вашим услугам все имеющиеся на судне развлечения и запасы продовольствия.... Желаю хорошо отдохнуть... - и, уже выходя, приостановился и сказал так, чтобы его услышали все: - Да, Андрей Дмитриевич, я думаю, надо вывесить в салоне карту России с нанесенной на сегодняшний день обстановкой и организовать просмотр свежей кинохроники с фронтов... Распорядитесь, пожалуйста.
* * *
ИЗ ЗАПИСОК АНДРЕЯ НОВИКОВА
"...А так что же, так все хорошо, за бортом Черное море, скоро Крым,Россия... Осталось только победить!
Размышляя вот так, в тишине и покое, накануне решающих и слишкомопасных для всех нас событий, я еще раз задумываюсь - в самый, наверное,последний раз, потому что завтра уже начнется новая эра, и думать придетсятолько о частностях, хотя и весьма масштабных, - а будет ли все-такилучше? Не нам, о нас речь не идет, мы всегда сумеем устроиться, а вообщелюдям, русским прежде всего?
Вроде бы все проработано наитщательнейшим образом. Не станеткоммунизма, неоткуда будет взяться и фашизму? Скорее всего, так, но вдругздесь не прямая связь? Россия сохранит свой генофонд, лучшие умы будуттворить не в эмиграции, а дома, да еще и пользуясь неограниченнойподдержкой, что и не снилось Сикорскому и ему подобным. Нашей поддержкой.Остановится заведенная на десятилетия машина самоуничтожения нации. Тожепочти бесспорно, но не на таких ли рассуждениях прокололся Антон стоварищами? Как угадать, какие мутации возникнут в обществе, пришедшем креволюции все-таки почти естественным путем, и на этом пути оставленном?
А как быть с новой, сейчас вот возникающей советской элитой, частичноуже дорвавшейся до власти, частично ждущей своей очереди на власть иготовой биться за нее, не останавливаясь перед "большим террором"?
* * *
Мерно, убаюкивающе гудели двигатели "Хейнкеля". Море, море, ничего кроме моря. Где-то позади остался берег Крыма. Девятка немецких торпедоносцев, вылетела на перехват большевистских кораблей, пытающихся прорваться в осажденный Манштейном Севастополь. Однако с некоторых пор, все вылеты оканчивались безрезультатно - вот уже две недели, как ни один из советских кораблей не приближался к Крыму. Апрель 1942 года приносил только разочарования. Командование гешвадера здраво рассудив, решило прекратить бессмысленные "свободные охоты" не приносящие никакого результата, и сегодняшний вылет торпедоносного штаффеля последний.
Оберст Клаус-Марта Вельмут-Транкель, сладко зевнул, и попытался потянуться, не выпуская из рук штурвала. Еще четверть часа и их бессмысленное патрулирование закончиться. Только бензин зря жгут - лучше бы на Средиземное море отправили - там хоть англичане остались, есть шанс отличиться, потопить кого-нибудь и заработать премиальные. Стоп! Что это? Нет, не показалось! С юга, в сторону Севастополя двигалась какая-то крупная морская цель. Цель, потому, что никаких крупных надводных кораблей кроме большевистских у берегов Крыма сейчас быть не может!
И точно! Сейчас Клаусу-Марте стало отчетливо видно, что это большевистский транспорт. Большой транспорт. Огромный белоснежный трехтрубный пароход, водоизмещением не меньше тридцати тысяч тонн. Такой лайнер, за один короткий рейс, может перебросить с Кавказа не меньше двух дивизий с вооружением! И тогда, штурм Севастополя снова затянется, а там начнется осень, зима.... Только откуда у большевистских жидокомиссаров такой огромный лайнер? Впрочем, это не его проблема - пусть в штабе выясняют, что это за корабль. Его задача - атаковать и потопить этот огромный трехтрубный красавец, ну и представить в штаб подтверждение в виде фотографий. А они пускай там разбираются!
- Внимание всех самолетов! Приготовиться к атаке! - подал он команду, остальным самолетам. Большего и не нужно - действия при атаке корабля рассматривались на предполетном инструктаже. Каждый пилот знает что делать. Стая "Хейнкелей" устремилась вниз, рассыпаясь из строя клин звеньев в строй ломанного фронта. Атака с разных направлений затруднит уклонение цели. Конечно же, одной торпеды для потопления такой махины мало, но на 9 "Хе-111" подвешено восемнадцать торпед, а размер цели такой, что промазать будет тяжело - ее длина не меньше полутора кабельтовых.
Маневр охвата цели, его подчиненные выполнили безукоризненно, и Клаус-Марта отдал команду:
- Атака! Атака! Атака!
И девятка торпедоносцев, поднимая воздушными потоками от винтов капельки водяного тумана с поверхности моря, ринулась на большевистский лайнер....
* * *
РЛС "Валгаллы" засекла воздушные цели и добросовестно отметила их трогательно-яркими огоньками на экране радара. Однако засечь - еще не значит идентифицировать. Дальность оптических датчиков в несколько раз ниже дальности радара.
"Валгаллу" спасли три вещи - во-первых, ее проектировал Воронцов, в прошлом военный моряк, и ее наиболее ценные устройства и механизмы - установка внепространственного перемещения, а также судовой компьютер находились под броневой палубой, во-вторых, сам Воронцов находился в момент атаки в рубке, и смог быстро отреагировать на изменение ситуации, и, в-третьих, обида Олега Левашова на своих друзей желающих помочь белому движению, которая привела его к желанию побыть в одиночестве и подальше от всех этих палачей трудового народа, одетых в новую с иголочки форму с эполетами и щелкающих при каждом удобном и неудобном случае каблуками. В результате, Левашов оказался там, где он был нужнее всего - в помещении, откуда велось управление установкой внепространственного перемещения. Правда не обошлось и без ложки дегтя - он был в никакизме, пребывая почти месяц в серьезном запое.
Воронцов увидел неидентифицированные цели на радаре и насторожился. Не бывает в 1920 году таких скоростей! Но что это? Или радар работает с ошибками? А если нет? Чтобы принять какое-то решение - двигаться дальше или удирать (кстати куда и от кого?) требовалась более подробная информация. В отличие от Новикова, который, как и большинство творческих интеллигентов, страдал заторможенностью мышления и невозможностью быстро принимать решения, Воронцов, прореагировал тупо, но быстро. Как только оптическая система "Валгаллы" выдала обработанные данные внешней обстановки, Дмитрий щелкнул вверх, тумблер циркуляра системы "Каштан" и заорал:
- Боевая тревога! Левашову срочно прибыть в помещение СПВ!
Одновременно, пальцы Воронцова отстучали на компьютере сигнал на открытия огня по обнаруженным целям. Компьютер между тем, порывшись в своих закромах, сопоставил идентифицированные объекты - торпедоносцы "Хе-111" с параметрами носимого ими вооружения, и выдал на экран монитора надпись: "неизбежно попадание не менее 4 торпед". Воронцов поморщился.
Создавая "Валгаллу" Воронцов создавал в первую очередь пассажирский лайнер, а не линкор типа "Ямато" утыканный башнями и башенками с орудиями разного калибра. По своей сути "Валгалла" была бронепалубным крейсером с противоторпедной защитой. И создавалась она для конкретной эпохи - начала 20-х годов 20-го века. Самолеты в те годы летали со скоростью не более 200 км/ч, серьезных бомбардировщиков, способных бомбить достаточно точно и бомбами крупного калибра не было. Торпедоносцы были в зачаточном состоянии - гидросамолеты "Шорты" - по сути У-2 с поплавками, и торпедами с малой дальностью хода. Поэтому при проектировании корабля делался упор на возможное противодействие крупным надводным кораблям - размера и вооружения легкого крейсера. Могла "Валгалла" в теории выдержать схватку с линейным крейсером, но при условии, что ее главным оружием будет скорость. В результате, основным оружием парохода стали универсальные ста тридцати миллиметровые орудия. Идеального универсального оружия не бывает. Универсальное оружие - это всегда компромисс между точностью, дальностью, скорострельностью, мощностью, габаритами и стоимостью. Стотридцатка - вещь, конечно же хорошая, но попасть из оной в летящий самолет с расстояния, скажем в 10 километров, абсолютно нереально. Влияют множество факторов - качество пороха, температура воздуха, износ ствола, качка, скорость ветра и прочее. Следовательно, поначалу придется ставить заградительный огонь, рассчитывая, что атакующие самолеты зацепятся крылом о водяные столбы от разрывов снарядов. Затем, примерно с четырех-трех километров можно будет рассчитывать на поражение самолетов прямыми попаданиями снарядов - за счет точности измерения расстояния лазерными прицелами и специальной компьютерной программы, выдающей данные роботам для стрельбы по самолетам. Но три-четыре километра - это вполне реальная дальность для сброса торпед. И уклониться от всех торпед будет невозможно - слишком велика и неповоротлива "Валгалла" - почти полтора кабельтова. Причем четыре торпеды - это минимум, если все пройдет в его маневрах идеально. Конечно же, есть шанс, что зенитки, до момента сброса торпед собьют именно те торпедоносцы, чьи торпеды наиболее опасны для "Валгаллы", и число гарантированных попаданий уменьшится, но Воронцов был реалистом - опасность всегда приходит оттуда, где ее не ждут. Возможно, кто-то из немецких летчиков допустит ошибку, и сбросит торпеду с нарушением инструкций, от чего та выйдет из строя и пойдет не прямо, а по дуге или скажем зенитки его "Валгаллы" подобьют один из торпедоносцев и тот совершит случайный "огненный" таран корабля. А возможно, кто из гостей "Валгаллы" шаловливыми ручонками сбил настройку лазерного прицела на одном из орудий и стрельба последнего будет неточной. Все может быть. Именно поэтому Воронцов рассудил, что правильнее будет попытаться убраться отсюда к Босфору - Турция по идее была в их Реальности нейтральной, или это уже не их Реальность, или...???? Валить нужно, а потом разбираться. Почему он не начал это делать раньше, как только на радаре появились отметки воздушных целей? Да потому, что до того, несколько месяцев все было нормально - они попали в 1920 год и спокойно пребывали в нем. А раз нет ничего подозрительного, то Воронцов подумал, что скорее всего радар вышел из строя - какой-нибудь заводской дефект какой-нибудь микросхемы.
- Да на месте я! - раздался пьяно-сонный голос Левашова, - Задремал на посту! И не зачем так орать! Блин, прямо в ухо гаркнул!
- Олег! Срочный переход к Босфору! - крикнул Воронцов, стараясь перекричать зуммеры вызовов с других помещений "Валгаллы" - соратники видимо интересовались, что это за нафиг - боевая тревога.
- Не понял Дим, ик-к-к-к! Ты, что как и я за красных? - изумился Левашов.
- Какие на х... красные и белые! "Мессеры" на х...! "Мессеры", "Хейнкели" и "Юнкерсы" на хвосте! Мы в сорок первом мля! Давай переход живо! Хоть куда на х...!
- Ох ни х... себе! Работаю! Побежал включать! Пять минут продержимся? Мне настроить нужно! Какие у нас координаты? Куда прыгать? А если на суше окажемся?
Воронцов услышал шум чего-то опрокидываемого, щелчки включаемых тумблеров, гудение установки, на которую подали питание
- Не знаю мля! Времени минуты две-три. Если заору - открываю окно перехода - хоть внутрь Эвереста!
- Хорошо! Я понял!
- Да отъе... не до вас! - Воронцов рявкнул по циркуляру "Каштана" лаконичные пояснения для "Андреевского Братства".
Загрохотали стотридцатки и десятидюймовки "Валгаллы" ставя заградительный лес всплесков перед летящими "Хейнкелями". Мрачные предчувствия Воронцова оправдались - их пьянка и выпускной бал в Босфоре стоили разрегулировке прицелов на трех орудиях, а компьютер выдал сигналы о неисправности прицелов, а также добавил "неизбежно попадание не менее 6 торпед". Но с другими орудиями все было нормально - два "Хейнкеля" все же прервали свой полет, зацепив за водяные деревья разрывов, правда компьютер при этом выдал: "неизбежно попадание не менее 8 торпед". Что за чушь? Но что-то видимо его процессоры учли из того, что не понял Воронцов. Затем число неизбежных торпед уменьшилось до 6, потом поднялось до 7, потом стало равным пяти. Потом один из "хейнкелей" разнесло в клочья случайным снарядом (по всей видимости его пилот значительно увеличил скорость самолета с момента выстрела орудия и нарвался). Снова четыре торпеды! Пять! Четыре! Сброс торпед! Что? Восемь????
- Олег! ДАВАЙ!!!!!
- Босфор-20. Переход открыт, - отрапортовал Левашов.
Воронцов увидел прямо по курсу "Валгаллы" синий контур окна в другой мир, мерцающий лазурной гладью спокойного моря. Компьютер "Валгаллы" уменьшил число возможных попаданий торпед до двух. Уф! Две это не смертельно! Очередь 13-мм пушки выпущенная единственным уцелевшим "Хейнкелем" скользнула по надстройке "Валгаллы" и что-то внутри отчаянно взвыло, контур рамки дернулся, но она устояла, сменив правда погоду с ясной на грозовую с всполохами молний. Плевать! Пронесло!
- Что за х...! - донесся до Воронцова вскрик Олега.
Нос "Валгаллы" начал вползать в окно перехода, когда мозг Воронцова озадачился загадкой - а почему две торпеды? "Валгалла" ведь успеет проскочить внутрь окна, прежде чем торпеды, сброшенные с торпедоносцев, преодолеют половину дистанции? Часть торпед пройдет за нами следом в окно? Нужно сказать Олегу, чтобы рубанул рамку, как только проскочим. Но сказать не успел - корпус "Валгаллы" тряхнуло от взрыва, и она рыскнула вправо. Компьютер выдал выход из строя одного из рулей и одной линии вала. Что? Подводная лодка? Чья? Откуда? Немцы? Румыны? Некогда! Светящаяся неоновая арка рамки перехода пронеслась мимо Воронцова, и от увиденных красот и прелестей нового мира у него тут же отвисла челюсть....
* * *
Краснозвездный "Бостон" ведомый капитаном Алабышевым вздрагивал от разрывов зенитных снарядов, но упрямо шел к цели, волоча за собой разрастающийся дымный шлейф из правого движка. Стая БДБ и "раумботов" из почти сотни стволов выплевывала смерть навстречу идущим в атаку штурмовикам и топмачтовикам. В центре фашистского конвоя, окруженного зубастой мелочью - два румынских транспорта - "Альба Юбия" и "Данубис" - их курс - на осажденный советскими войсками Севастополь. Чем больше их пойдет на дно, тем больше гитлеровцев не сможет покинуть Крым. Но эта "мелочь" очень зубаста - каждая БДБ, прежде чем пойти на дно, утягивает за собой в мир иной, как минимум один краснозвездный самолет. Жестокая арифметика, но войны без потерь не бывает, поэтому капитан Алабышев упрямо шел на цель - если сегодня ему повезет и он уцелеет, то именно его удар должен быть местью за товарищей, которые погибнут во время атаки конвоя.
Это происходило не сразу. Вначале он увидел, как справа, между атакующими самолетами и кораблями конвоя появился светящийся ярко-голубой столб. Сергей даже избрал его как ориентир, правда, вскоре стало ясно, что это не столб, а словно какие-то ворота. И из этих вот ворот, появился вначале нос огромного корабля, а затем и полностью корабль. Белый трехтрубный гигантский пароход. Скорость его была не меньше, чем у знаменитого лидера "Ташкент". Двигался он, точнее летел, параллельно курсу атакуемого конвоя и между советскими самолетами и немцами, ближе к последним.
Мозг капитана Алабышева терзался вопросами, что это за чудо, а руки сжимавшие штурвал делали свое дело - корректируя курс "Бостона" для атаки новой цели. Именно цели, потому, что советских кораблей, здесь, возле Севастополя быть не могло. Да и не было у Советского Союза пассажирских пароходов таких размеров - никак личный лайнер самого Гитлера или Муссолини пригнали для спасения гитлеровцев, уничтожаемых в Крыму. Ведомый Алабышева, старший лейтенант Кузьмин, прореагировал на изменения курса атаки, без каких либо вопросов. С впереди идущих "илов" потянулись дымно-огненные шлейфы "эресов" к белокурому лайнеру, в надежде подавить фашистские зенитки. Но они все таки рявкнули, хотя и несколько запоздало - слишком мала была дистанция, чтобы сбить с боевого курса краснозвездные машины. Но стреляли фашисты метко - шедшая впереди пара "Бостонов", ведомая комэском Ивановым вспыхнула яркоогненными цветками. Минус два топмачтовика из четырех! Но поздно! Сброс!
Боковым зрением Алабышев успел прочесть название парохода, который они атаковали "Valgalla" - точно фрицы! Из двух тысячекилограммовых бомб в пароход попала одна, еще одна взорвалась в десяти метрах от его борта. Плюс полтора десятка "эресов" с штурмовиков - хватит ли? По мнению Сергея этого было явно маловато для парохода таких размеров - требовался согласованный удар двух-трех авиаполков. А еще торпедные катера и подводные ло.... Где он? Что за черт? Сергей силился рассмотреть среди судов конвоя огромный лайнер, но того не было! Взорвался и затонул? Да и конвой был явно ополовинен!
- Козельчук, что с атакованной целью?
- Так потонули тащ капитан! - ответил стрелок, - Вмерли окаяны фрицы! Усе разом!
Что-то странно! Впрочем, результаты фотоконтроля должны дать разъяснения о происшедшем. Но для этого нужно дотянуть до аэродрома - правый двигатель кажись совсем скис!
* * *
Оберлейтенант Шмурловски с тоской посмотрел на веселую карусель в небе - восьмерка экспертов из 52-й эскадры была втянута в "собачью свалку" с русскими красноносыми "аэрокобрами" - значит, атаку русских придется отбивать исключительно зенитным огнем. А вот и они - заходят со стороны солнца - "бостоны" и "Илюшины".
- Огонь!
Загрохотали зенитные автоматы, и в ноздри оберлейтенанту ударил тошнотворный запах сгоревшего пороха - зенитными расчетами управлять уже не нужно - они стараются не за страх, а за собственную жизнь. Теперь его задача не прозевать момент, когда нужно будет резко изменить курс, уклоняясь от сброшенных русскими авиабомб.
Внезапно шедший впереди "раумбот" лейтенанта Герлера превратился в черно-огненное облако, а носовой "фирлинг" его "F 577", вместе с расчетом, фундаментом и фальшбортом, кувыркаясь полетел вверх. По ушам Шмурловски больно ударило взрывной волной, а его самого отшвырнуло от штурвала на кормовую броневую плиту. Падая на палубу он успел заметить, что их обгоняет огромный белоснежный корабль ведя огонь из тяжелых орудий по кораблям их конвоя. Расчет кормового фирлинга во главе с фельдфебелем Гансом Дуделем без команды перенес огонь на новую цель, поливая 20-мм снарядами бесконечно длинный белоснежный корпус неожиданно появившегося врага. Потом что-то подбросило оберлейтенанта вверх и снизу повалил дым, а его БДБ "F 577" стала крениться на левый борт. Шмурловски приподнялся, держась рукой за отбитые или сломанные ребра, и успел разглядеть, что на корме атаковавшего их парохода развевается американский флаг и красуется надпись "Valgalla". А дальше, этот пароход, пораженный, судя по пожарам, русскими бомбами, сходу исчез, нырнув в светящиеся голубые ворота....
* * *
"Валгаллу" спас тупой электронный мозг ее компьютера - команду на прекращение огня требовалось ввести вручную, ибо никаких условий, когда этот самый огонь прекратить Воронцов не успел поставить - именно поэтому, когда носовая часть парохода начала въезжать в новый прелестный мир, а оптические датчики роботов-андроидов обнаружили новые цели, они продолжили выполнять поставленную перед ними задачу - уничтожать все обнаруженные объекты, считая их вражескими. Кое в чем конечно же кремниевый мозг "Валгаллы" сплоховал - немецкие БДБ и "раумботы" представляли для "Валгаллы" гораздо меньшую угрозу чем атакующие советские самолеты, но дополнительных уточняющих команд Воронцов не ввел, и компьютер распределил часть огня артиллерии по появившимся немецким кораблям. Сумела бы артиллерия "Валгаллы" при правильной постановке задачи, завалить два оставшихся "Бостона" и избежать попадания тысячекилограммовой бомбы, Воронцов не знал. Собственно говоря ему было не до этого - он пытался реализовать единственно правильное решение - свалить из мира куда их занесло как можно быстрее. Интуитивно он понял, что та очередь "хейнкеля", которую словила "Валгалла", стала причиной сбоя и изменения настроек при переходе, а "грозовые сполохи" - это огонь немецкой зенитной артиллерии. Дмитрий заорал Левашову:
- Повторный переход Босфор-20! Нас атакуют!
- Мать....!!!! Даю переход!- завопил Левашов.
Дмитрий с надеждой посмотрел вперед - есть! Замерцала рамка! Еще чуть-чуть и ...!
Внутри "Валгаллы" что-то взвизгнуло и взвыло, а ее корпус дернулся от разрывов реактивных снарядов, выпущенных штурмовиками "Ил-2" - компьютер стал выдавать размер полученных повреждений - пока терпимо! Ох .... Мать! Словно кто-то невидимый дал пинка огромному пароходу и Воронцов полетел прямиком на пульт. Попали таки сталинские соколы! Дмитрий рывком вскочил на ноги - рамка перехода не исчезла и "Валгалла" вновь ныряла в очередной "счастливый" мир. Дмитрий уже не сомневался, что попадание бомбы снова нарушило все настройки Левашова, и они мчатся куда-то не туда. И если учитывать закон подлости, то вполне возможно, что и под бомбы каких-нибудь японских пикировщиков, или под залп Маринеско, стреляющего по "Густлову".
Но обошлось! По крайней мере внешне. Они снова были у берегов Крыма - "профиль" Ай-Петри спутать с чем либо трудно, но вот где они и когда? Дмитрий крутанул штурвал, разворачивая "Валгаллу" курсом на юг. Команду отменяющую огонь по обнаруженным целям он решил не давать.
- Олег! Пока все тихо! Рассчитай пожалуйста - где мы и когда!
- Легко сказать! - донесся сердитый голос Левашова, - Ладно...
Седьмое чувство флотского минера, участвовавшего в разминировании боевых заграждений подсказывало, что не стоило ждать от Крымского берега гостеприимства и всяких там пряников. Что-то или кто-то вмешался в их планы. Или? Собственно говоря, а кто они такие? ИХ ПЛАНЫ! Ага! Демиурги гребанные! С чего вдруг они хором решили, что они лучше всех? Избранные? Кем? Чем он, Воронцов, лучше пограничника мерзнущего на заставе? Тем, что у него есть красивая женщина и коллекция старинных моделей кораблей? Или тем, что в его баре стоят бутылки с "выпивкой" которые невозможно достать в гастрономе? Чем он, Воронцов, лучше того парня, которого прислали из Афганистана домой в цинковом гробу? Тем, что тот никогда не читал стихов Гумилева? Или тем, что у него есть собственный пароход, а у того только старая пожилая бабушка со слабым сердцем, и шестиметровая комната в коммуналке?
Дмитрий почесал затылок. Что там говорил им Антон? Бойтесь ловушек сознания? А мы что? А мы тут же решили, что мы - избранные, и что именно мы определяем, что такое Ловушки Сознания. А если бы посидели и подумали... Хотя вряд ли! Как же! Вершители судеб Галактики! В истории уже были такие. Белокурые и голубоглазые с нордическим характером. И чем мы лучше оных? А в самом деле чем? А ведь прав Олег - мы решили предать дело, ради которого воевали наши деды и отцы. Предать ради возможности пожрать устриц и запить это французским коньяком, который в гастрономе и даже в "валютнике" не купишь! Ха! "Мальчиши-Плохиши"! Варенья, печенья и халвы ореховой побольше! Тьфу нах! Продали Родину за банку ветчины! Мда, мда... Интересно, кто или что нас остановило таким "веселым" образом? Впрочем, какая разница - если это - "что" - то это означает, что мы не вписываемся в законы природы, и та нас отторгает как что-то вредное и чужеродное. Если это - "кто" - мы для них не лучше тех, кто жег Хатынь и вешал Зою Космодемьянскую. Возможно это затишье - временное и нас через пару атак сотрут в порошок, а возможно нам дали время подумать.
Кстати, где эти нах думальщики? Где мля вожди? Или решение должен принимать я один? А я ведь приму!
- Дим! Ты что совсем ох...л! Ты что тут за херню устроил! В сауне попариться нельзя!
Воронцов обернулся на голос, и увидел Мегавождя "Андреевского Братства" - Андрея Дмитриевича Новикова. Одет был тот по-простому - босиком, как великий гуманист Лев Николаевич Толстой, ну и в банном полотенце, обернутом вокруг бедер. Судя по всему, дорога на мостик "Валгаллы" выдалась достаточно нелегкой - одно колено у Новикова кровоточило. Лицо его выражало крайнюю обиду и возмущение на него - Воронцова. Ха! Неужто стряхнуло Андрюшу с Ирины, когда он с ней публичным интимом в сауне занимался? И кстати, что за идиотская мода - заниматься сексом в сауне? Это ж какая нагрузка на сердце и весь организм? Или мы не совки, совки не мы? Следом за ним в рубку подтянулись хмуролице-полотенце-босоногие Шульгин и Берестин и так же вопросительно посмотрели на капитана "Валгаллы".
- Ха! - зло ухмыльнулся Воронцов, - Ну раз Вы считаете, что я во всем виноват, то давайте решайте - мы за Гитлера, или за большевиков-комиссаров? И учтите, что если решите неправильно - то нас к херам собачьим через пару часов утопят....