Аннотация: Вот так вместо злобного хоррора я написал сказку. Спасибо соавтору, то бишь Василисе
На самом краю села стоял маленький дом с жиденькой шапкой из соломы; сразу за его ветхим забором начинался глухой дремучий лес.
Луна взошла над тёмными кронами деревьев. В маленькое окошко, через щель в хлипких ставнях, прокрался её бледный лучик и разлёгся на полу молочной полосой.
Рика прислушалась: дядя Хэнк храпел во всю мощь, тётя Мира вторила ему, тихонько посвистывая, а дети - те давным-давно спали.
Девочка, зажав под мышкой любимую куклу, неслышно откинула одеяло, чтобы не разбудить братьев, и, прокравшись по тоненькой лунной дорожке, шмыгнула в сени.
Недовольно заскрипели половицы, всхлипнула дверь. Пёс Дик негромко гавкнул, однако, признав Рику, вновь залёг в конуре - досматривать свои собачьи сны.
Взбудораженная собственной, не до конца понятной смелостью, девочка быстро зашагала по тропинке, огибавшей лес по краю.
Вдали над озером чёрной скалой возвышался замок - цель её маленького путешествия.
Рика вспомнила, как впервые увидела куклы. Ей разрешили пойти в город со старшими братьями: дети встали пораньше и, после скорого завтрака, дядя повёз их на телеге до самых городских ворот.
Ярмарка пестрела разноцветными палатками и товарами, разложенными на прилавках, то и дело раздавались громкие крики продавцов-зазывал, а по воздуху тянулся невообразимо дурманящий запах сладостей. Лавка, принадлежащая Кукольнику, находилась чуть в стороне - то был огромный ало-золотой шатер, который охраняли королевские гвардейцы. Его Величество слыл большим ценителем необычных кукол.
Люди толпились неподалёку, изнывая от любопытства - что же в этот раз приготовил Кукольник? Его творения, разряженные в дорогие красивые одежды, могли ходить, вертеть головой и даже произносить несколько слов. Благодаря своему искусству Кукольник приобрел покровительство короля, а также небольшой замок в придачу. Поговаривали, что знаменитый мастер - чёрный колдун и на самом деле в замке творится что-то ужасное. Но что люди не наплетут из зависти к чужому успеху?
Конечно, сейчас в лавку никак не пробраться, но только не для Рики. Дождавшись удобного момента, девочка, словно мышка, проскочила за спиной одного из стражников и юркнула под ало-золотой полог.
Сколько же здесь было кукол! От простых глиняных, соломенных или деревянных до фарфоровых и стеклянных, покрытых дорогим лаком. В шляпах и шляпках, в красивых, расшитых золотом и серебром, парчовых и бархатных платьях. Пламя от светильников отражалось в десятках блестящих глаз.
Рику так захватило разглядывание кукол, что она не заметила, как чёрная тень выросла за её спиной.
- Тебе нравятся мои куклы, девочка?
Голос был тихий, но злой и неприятный.
Рика замерла, не решаясь оглянуться.
- Так нравятся ли тебе мои куклы, девочка?
От страха она смогла лишь кивнуть.
- Ты можешь взять одну.
Рика ещё раз кивнула, удивляясь самой себе, подошла к ряду фарфоровых красавиц и выбрала куклу с яркими тёмно-синими глазами и чёрными кудряшками.
- Но ты должна будешь вернуть ёё, девочка, - продолжил голос. - Когда лик луны вновь засияет в полную силу, я буду ждать тебя.
Рика хотела сказать, что дядя с тётей не отпустят её ночью в чужой и страшный замок, поэтому она не может принять столь дорогой дар, но вместо этого лишь послушно кивнула.
Казалось, её голова вдруг наполнилась сладкой ватой, а мысли превратились в стайку разноцветных бабочек.
Раздался сухой треск, словно разорвалась хлопушка. Рика быстро обернулась, но рядом никого не было. Незаметно выбравшись из шатра, девочка со всех ног припустила к дому, прижимая дорогую куклу к сердцу.
...Перед ней чёрным зеркалом блестело озеро. Иглы башен торчали над ним. Рика почти плакала, но не от страха, а от близкого расставания с полюбившейся куклой, так похожей на неё. Но если она не отдаст молчаливую красавицу обратно Кукольнику... девочка чувствовала, что тогда случится нечто страшное. Будет очень-очень плохо.
Всего несколько шагов и её рука послушно потянулась к серебряному колокольчику у ворот.
Мелодичный перезвон облетел замок.
"Красный лев купается в лучах Солнца,
Воды Юпитера алчут царственной крови;
Дракон и лев бьются насмерть в тени Сатурна,
Огонь Марса выпьет кровь поверженного;
Бледное око Луны равнодушно взирает на битву,
Страдания прочь несут ветры земные;
Лишь синее феникса пламя,
Свершит обновление Солнца..."
Кукольник знал формулу превращения наизусть, но все же раз за разом перечитывал её заново. Слишком велика цена ошибки. Волшебник захлопнул кожаный, потертый от времени гримуар и поднялся из-за стола.
Близилась полночь. Возможно, вскоре он получит последний ингридиент, необходимый для приготовления эликсира.
Хотелось бы верить.
Кукольник прошел в мастерскую. Здесь, на большом столе из ладно скрепленных деревянных брусьев, спали его детки. Его гордость и надежда. Куклы, десятки кукол. Яркий свет канделябров отражался от фарфоровых щек, блуждал по глиняным спинкам, робко прикасался к изящным стеклянным ручкам. Колдун, пританцовывая, двигался вдоль стола, вглядываясь в застывшие лица игрушек. По-своему он любил их. И не только он.
Дети... Они будут восхищаться его творениями: будь то дочь кузнеца, получившая в подарок тряпичную толстушку с пуговицами вместо глаз, или дочурка герцога, что собрала целую коллекцию изделий Кукольника.
Но время, время. Пора будить деток.
- Грэй! - закричал колдун.
Ничего не изменилось. Лишь пламя свечей задрожало от крика.
Через мгновение в комнату кубарем вкатился Грэй. Его красное добродушное лицо, затравленный взгляд и прерывистое дыхание говорили о том, что на зов колдуна лучше являться побыстрее. Тощий и нескладный, весь перепачканный сажей, мальчуган совсем не походил на Кукольника - словно воробей в компании стервятника, не иначе. И все же их связывали узы крови.
Мальчик был сыном Кукольника.
- Где ты лазишь, негодник? - поморщился волшебник. - Ты же знаешь, что сейчас время превращения.
- Я...забыл...сэр...простите, - мальчик никак не мог отдышаться.
- Проститеее, - передразнил Кукольник. - За работу да поживей!
Грэй нервно кивнул и сгрёб в охапку несколько кукол. С этой драгоценной ношей он покинул комнату. Колдун не торопясь последовал за ним.
Лабораторией Кукольнику служил вместительный зал с камином. Здесь билось сердце колдовского замка: огромные шкафы со старинными гримуарами и рукописями; низкие столы, заставленные колбами, ретортами и причудливыми сосудами из цветного стекла; тяжёлый, на бронзовой треноге телескоп у просторного, с открытыми ставнями, окна. В камине горел огонь - в его пламени прокаливались фарфоровые тигли.
Но главной достопримечательностью лаборатории был Кассиэль.
В дальнем конце зала, напротив камина находился большой - примерно два человеческих роста - куб. Тонкое разноцветное стекло покрывало его со всех сторон, а задняя стенка вплотную примыкала к каменной кладке стены.
В Кассиэле скрывалось множество волшебных свойств. Например, с его помощью колдун мог следить за всеми помещениями замка. Стоило только пожелать, и цветная мозаика стекла являла Кукольнику образ любой комнаты.
Грэй осторожно складывал куклы, принесенные из мастерской, на небольшой постамент, расположенный перед треножником с пустым железным котлом для зелий.
Внутри Кассиэля, пузырясь, вовсю бурлил раствор. Много лет Кукольник по крупицам собирал компоненты для оборотного напитка. Клыки серого дракона, коготки нерождённых нетопырей, порошок магнитного камня из подземного мира, настойка белены и мандрагоры, философская ртуть... Да, колдун долго шел к сегодняшнему таинству. Скоро он приготовит в Кассиэле настоящий эликсир - истинное Обновленное Солнце, описанное в рецепте неизвестного врача-алхимика. Не хватает лишь последней составляющей, завершающего аккорда этой великой симфонии.
Звон колокольчика раскатился по залу.
Кукольник посмотрел на Грэя. Лучики радуги плясали на его бледном вытянутом лице. Колдун улыбнулся:
- Кажется, у нас гостья. Почему бы тебе не встретить её и не занять чем-нибудь, пока я не освобожусь?
Каково же было удивление Грэя, когда на пороге он встретил девочку. Редко к отцу приходили гости, тем более - в ночное время, и уж точно никогда дети не приходили без родителей.
- Я принесла куклу, - сказала девочка.
Грэй растерянно кивнул.
- Она очень красивая, - гостья смущённо улыбнулась.
- Мне жалко расставаться с ней, - добавила она тише, но протянула ему куклу.
Принимая игрушку, Грэй заметил, что выглядит девочка какой-то сонной, будто заколдованной.
- А хочешь, я покажу тебе много кукол? - неожиданно выпалил он.
- Очень! - глаза у девочки заблестели.
- Идём за мной, - быстро произнёс Грэй и, неловко схватив девочку за руку, повёл ее в мастерскую. Ведь отец приказал развлечь гостью? А чем же ещё, как ни красивыми куклами?
По дороге они познакомились. Рика рассказала, что она сирота и живёт в селе, рядом с замком. У неё есть дядя с тётей и много братьев, с которыми очень весело. Грэй лишь вздохнул: он почти никогда не выходил из башни, и друзей у него не было. Мамы он не помнил; отец же, узнав, что Грэй не владеет большими способностями к чародейству, охладел к сыну и не очень-то печалился его судьбой.
Как и ожидал Грэй, ряды стройных красавиц привели Рику в восторг. Она пошла вдоль полок, иногда несмело дотрагиваясь мизинчиком до фарфоровых кукольных ручек.
- Почти как живые, - выдохнула, наконец, она.
- Хочешь, я попрошу их станцевать?
- А это возможно? - глаза у Рики расширились.
Грэй, потеряв всякую осторожность, кивнул. Была у него тайная способность: он мог понимать кукол и даже разговаривать с ними. Часто, после обряда превращения, мальчик перетаскивал их из лаборатории в мастерскую. Тогда он и открыл в себе это: стоило мысленно попросить, и малышки охотно шли за ним.
"Конечно, для отца такое пустяк", - подумал Грэй и закрыл глаза.
Три куклы с одинаковыми золотистыми кудряшками, взявшись за руки, спрыгнули с полки и закружились в хороводе. Рика от радости захлопала в ладоши. Грэй, вдохновлённый успехом, заставил ещё нескольких фарфоровых красавиц присоединиться к танцу. Вскоре на мозаичном полу воцарился настоящий бал: куклы ходили, приседали, вертелись и кланялись друг другу.
Дети так развеселились, что позабыли про окружающий мир: Грэй был страшно рад подружке, а Рика увлеклась чудесными куклами и даже на миг не задумалась, почему она находится в чужом замке посреди ночи.
Мерцающий тёмно-синий сгусток просочился сквозь стекло Кассиэля и медленно поплыл по воздуху, словно маленькая грозовая туча. Кукольник подождал, пока он долетит до железного котла, и небрежно махнул рукой. Тяжёлые капли забарабанили по дну сосуда, облачко посветлело и пропало.
Теперь можно будить кукол.
По очереди, аккуратно придерживая за маленькие ножки, Кукольник опускал свои творения в котел.
Как только кукла полностью погружалась в отвар, яркое синее пламя охватывало ее призрачным ореолом.
В этот миг мертвый материал - неважно, глина ли, стекло или фарфор - получал в дар от чародея новую сущность. Именно волшебная частичка, осколок чьей-то души, служила той самой искрой, что зажигает человеческие сердца, и приносила Кукольнику славу великого искусника. Его куклы не только казались живыми - они были живыми.
Чародей-самоучка, он гордился тем, чего достиг. В стремлении к идеалу, мечтая создать настоящее Обновленное Солнце - эликсир силы и бессмертия, Кукольник прошел очень длинный путь.
А начиналось все с кукольной мастерской в маленьком городке и со старинного алхимического рецепта.
В то время куклы получались грубыми и безыскусными: колдун продавал их за бесценок. Тогда же появился и первый Кассиэль - уродливая конструкция из стекла, кусков меди и обломков ржавого железа. Отвар, в котором ещё не хватало многих компонентов, целыми днями бурлил в колдовском чане и потихоньку вбирал в себя синие искорки - радость и веселье из душ детей тех несчастных бедняков, что отважились приобрести дешёвые игрушки у Кукольника.
Увы, зелью было далеко до совершенства, да и Кассиэль позволял Кукольнику забрать лишь мельчайшие капли чистого детского веселья - смеси веры, озорства и мечтательности, свойственных только самым юным человеческим душам.
День за днём мастерство колдуна росло...
Кукольник вытащил последнюю игрушку из котла. Пришло время для более важных дел. Он посмотрел в Кассиэль, мысленно вызывая образ маленькой девочки, и поразился тому, что увидел.
"Почему куклы так разошлись? - удивлённо подумал колдун. Волшебное стекло показывало мастерскую, где вовсю веселились дети. - Наверное, это какое-то новое, неизведанное свойство моих творений".
Ему и в голову не пришло, что это проделки Грэя - его неколдующего сына.
- Это знак, несомненно, знак. Да, да, - бормотал Кукольник. - Час близок. Пора бы добавить в отвар и последний компонент. Грэй! Грэй!!!
Когда Грэй вернулся в мастерскую, он обнаружил, что Рика исчезла. Куклы лежали на полках: казалось, они грустили, что пышный и веселый бал так скоро закончился. И еще одно странное наблюдение сделал мальчик: глаза игрушек, ярко поблескивающие в полумраке комнаты - они были широко открыты. Словно куклы испугались чего-то - или кого-то.
Сильно испугались.
Шорохи за спиной заставили Грэя вспомнить, зачем он здесь. Мальчуган прошёл к полкам: куклы, которых он привёл с обряда превращения, дружной гурьбой двинулись следом, точно солдаты за генералом. Грэй стал укладывать малышек на свободные места, не переставая думать о Рике.
Мальчик чуть не подпрыгнул от испуга. Но через мгновение понял, что это куклы обращаются к нему. Они редко заговаривали - только, когда очень хотели.
- Волшебник-ник-ник, - раздался нестройный хор.
- Забрал-рал-рал.
- Навсегда-да-да.
Грэй пулей вылетел из мастерской.
Синее призрачное сияние заполнило собой всю лабораторию: Грэй словно оказался на дне сказочного озера. Казалось, что из-за шкафа с гримуарами вот-вот выплывут, шевеля яркими плавниками, золотистые рыбки - он видел таких во время редких прогулок.
Стряхнув оцепенение, Грэй осмотрелся. Потухший камин, размытые силуэты столов, Кассиэль. Источником необычного света, безусловно, был последний.
Что же случилось?
И Грэй двинулся к волшебному кубу, опасливо вымеряя каждый шаг, словно канатоходец в цирке. Мальчик слышал лишь свое дыхание - больше ничего.
И вот стекло Кассиэля совсем рядом, до него можно дотронуться...
- Помоги мне, Грэй!
Грэй вздрогнул и закрутил головой, пытаясь понять, откуда идёт голос.
В двух шагах от мальчика, скрытая от его глаз до этого момента массивным столом, на каменном полу сидела Рика. На коленях у девочки лежала красивая кукла - та самая, с которой она пришла в замок.
- Помоги мне! Пожалуйста!
Губы Рики даже не шевельнулись. Грэй готов был поклясться в этом. Ведь он смотрел ей в лицо - как же так? - он точно видел.
- Мне страшно! - неподвижное игрушечное личико с мольбой глядело на него.
Два. Два застывших личика.
Мальчик вдруг все понял. Он выхватил куклу из рук девочки и крепко прижал к себе.
- Отдай ее мне.
Мальчик резко развернулся.
Из волшебного стекла Кассиэля на него смотрело хмурое лицо отца.
- Отдай.
- Нет, - Грэй спрятал игрушку за спиной и упрямо повторил. - Не отдам.
Но кукла неожиданно вырвалась из его рук и, описав красивую дугу, с тихим всплеском исчезла в отваре.
- Сейчас начнётся настоящее волшебство, мой мальчик, - взгляд Кукольника продолжал оставаться хмурым. - Не жалей девочку и её никчемную жизнь. Невинная душа послужит великому делу. Можешь остаться здесь и разделить миг моего триумфа. И да свершится превращение.
Лицо Кукольника исчезло.
- Отдай мне Рику! - в отчаянии выкрикнул Грэй.
- Поздно, мой мальчик, - донеслось из глубины Кассиэля. - Ты уже ничего не сможешь изменить.
- Смогу!
- Неужели?
- Смогу, - угрюмо повторил Грэй.
И вдруг стоявший рядом железный треножник затрясся с такой силой, что котел, укреплённый на нём, выскочил и завис в воздухе.
Грэй не видел, как изменилось лицо отца. Что мог бы увидеть мальчик в его глазах: недоумение, страх или... восхищение?
Трудно сказать.
Тяжелый котел протаранил Кассиэль: брызнули во все стороны разноцветные осколки.
Словно тысячи зеркал разбились в одно мгновение, и тысячи грешников завопили в аду, и был их рёв подобен рёву водопада. Но один вопль выделился в общей какофонии: подобный жирной густой капле, он на миг завис в воздухе, набухая от злобы и ужаса, и вдруг взорвался, разлетаясь по замку чёрными смерчами.
Стонали и трещали стены, лопались со звоном оконные витражи, сходила с крыш черепица: рушилось колдовское жилище.
Падали и разбивались куклы. Сотни пронзительных криков взвивались в воздух острыми стрелами и пропадали в сером, предрассветном небе.
Частый цокот копыт гулко разносился на пустынной дороге. Слуга торопился: сегодня день рождения у маленькой дочери барона, а главный подарок ещё не доставлен. Как только девочка проснётся, дорогая кукла должна лежать у изголовья её кровати.
Но вместо привычных замковых башен его глазам предстала непонятная, очень странная картина. Будто ураган пронёсся над озером: лишь кучки чёрных дымящихся камней возвышались повсюду.
Приблизившись к развалинам, слуга увидел мальчика, который сидел на обломке разрушенной каменной кладки. В руках у него была кукла - порядком измазанная и растрёпанная, впрочем, как и ее владелец. И, казалось, что мальчуган старается утешить игрушку.
- Я верну тебя... Рика! - неожиданно всхлипнул он. - Клянусь, я найду способ освободить тебя! Надо повернуть процесс превращения вспять... Книги отца уцелели, и я разберусь в них... Я должен!
Слуга во все глаза смотрел на мальчишку.
"Помешался, бедняга!" - подумал он. А после торопливо взобрался на лошадь и пустил её галопом, спеша первым донести невероятную весть о разрушении замка.
Грэй же поднялся на ноги, по-прежнему сжимая в руках куклу с тёмными кудряшками.
- Я буду лучшим в мире Кукольником, - решительно произнёс он. - Но мои куклы будут дарить радость, а не отнимать. Я обещаю, Рика. Подожди немного.