НОСТАЛЬГИЯ ПО РЕГУЛУ

По Оке скользили яхты. Их белые паруса были прекрасно видны в сгущающихся сумерках - умеренный вечерний ветерок с берега создавал превосходные условия для отработки манёвров перед завтрашними соревнованиями. Но вечернее небо уже усыпало звёздами и наименее стойкие поставили яхты на стоянки и дожидались других, чтобы вместе поехать в город.

"Смотри - Большая Медведица. Над ней Полярная звезда, от неё начинается рукоятка ковша Малой Медведицы... а это Орион - три яркие звезды подряд образуют его пояс, а ниже сияет Бетельгейзе - одна из самых огромных звёзд в нашей Галактике, в сотни раз больше Солнца" - за городом звёзды были необычно крупные и близкие, городское освещение им не мешает, зато ощущение родства со вселенной и величия окружающего мира просто обалденные для непривычного взгляда современного цивилизованного человека. Мои спутники закинули головы и завороженно следили за указаниями. "Ну, Витёк, похоже, что ты все звёзды на небе знаешь!", изумился Алексей - прекрасный яхтсмен, баловень женщин и судьбы в целом, да и вообще везунчик, "Ну, в таком случае, покажи мне звезду...", Алексей надолго задумался - он был местный, к звёздам в таких количествах привык и привык их не замечать. Но названия его никогда не интересовали. "Регул, Регул, Регул...", стал повторять я мысленно, пристально глядя глядя на него гипнотическим взглядом. "Покажи мне Регул!", наконец, радостно вспомнив, воскликнул Алексей. Оказалось впоследствии, что он это название никогда не слышал, но... что-то такое ему в голову взбрело.

Наутро были гонки - регата. Начались они с того, что много раз откладывались - было штормовое предупреждение, ветер шквалистый, но на грани допустимого. Руководство никак не могло принять окончательного решения о перенесении гонок - всё-таки это хлопотно, а тут уже и зрителей полно на берегу и все ждут. В конце концов решили, что у яхтсменов характер должен быть закалённым, и дали старт регате. Конечно же, это была та ещё гонка - ветер клал яхту на борт, корпус лёгкого Финна (олимпийский гоночный класс Finn) прыгал на волнах, обдавая веером брызг. Ветер "заходил", шкоты постоянно приходилось то выбирать, то протравливать. На обходе знака-буя фактически надо было переходить от крутого бейдевинда к фордевинду. Иначе - от ветра в нос на ветер в корму. При сильном ветре это непростой манёвр, обратный куда проще. В толчее борьбы за очерёдность обходя яхты маневрировали, кто-то забывал следить за ветром и гик, к которому крепится нижняя кромка паруса, с шумом сам перебрасывался на другой борт. Разумеется, яхтсмены не такие лохи, чтобы получить этим гиком по лбу или быть выброшенными за борт. Все успевали привычно наклониться, но это было всё что они могли сделать. Дальше яхта давала резкий крен на противоположный борт, начинала чертить гиком по воде, от этого крениться ещё больше, яхтсмен беспомощно повисал на противоположном борту, бросив руль и шкоты и почти вываливаясь к вылезшему из воды лезвию шверта. Яхта успевала сделать несколько полных оборотов пока брошенный шкот сам не вытравливался до конца и яхта не успокаивалась, безропотно и покорно повернувшись спиной к Эолу - свирепому богу ветров.

На первом буе у меня на глазах закрутило двоих, потом ещё крутило других - наверное в этот день без приключений ни у кого не обошлось. Я какое-то время был счастлив, что сумел сделать манёвр и теперь скользил на попутном ветре с следующему бую. И всё наверное было бы нормально, но как всегда в спокойной обстановке, мне в голову взбредает всякая блажь, от которой затем страдаю. Взбередилось, что шверт снижает скорость и неплохо бы его убрать. Где-то про это читал, наверное, у Манкина, но у Манкина всё до мелочей продумано было и просчитано. В общем, так и сделал, а потом, когда лезвие шверта выглянуло из швертового колодца, сдвинулся подальше на корму, чтобы выйти на глиссаж. Сам я такой приём тоже никогда не исполнял, читал только. От этого действия неустойчивость яхты усилилась. Я стал лихорадочно вспоминать теорию: "Ах, чёрт, оттяжку гика забыл набить!". Оттяжка гика - это вспомогательный шкот, через систему блоков оттягивающий гик вниз для придания парусу более плоской формы. Чем ветер сильнее, тем оттяжка должна быть больше. У меня же был умеренный вариант, какой я сделал в начале гонки. Я потянулся исправить положение, но что-то сделал не так - то ли рулём крутанул, то ли центр сместил. Немедленно яхта дала внезапный качёк вправо, я в перепуге бросился на левый борт и, послушная моему действию, яхта резко сменила направление крена и мачта секирой врезалась в воду. Выплыв на поверхность, первое, что я увидел - это был торчащий в небо не до конца убранный шверт. И первое слово, которое всплыло в памяти, было не "Мама" и не "Господи..." и даже не "Бл...", а "Оверкиль".

Вот уж позор так позор - на фордаке поймать оверкиль! Когда меня потом допытывали как это случилось, про оттяжку гика я скромно промолчал. Конечно я понимаю, что надо во всём быть честным, но ведь засмеяли бы и потом рассказывали другим как анекдот. Лёшка, правда, догадался. Но, хитрюга, нашёл способ выразить это дипломатично, позже демонстративно при мне набивая гик своей яхты потуже, с казалось бы неуместными пояснениями.

А сейчас я бултыхался в бурлящей воде, волны перехлёстывали, но спасжилет держал. Добрался до корпуса, залез и, ухватившись за гик, стал переворачивать яхту. С какой-то попытки медленно-медленно мне это удалось и сейчас полузатопленный старенький Финн торчал мачтой кверху с мокрым парусом, безвольно полощущимся по ветру. Потом предпринимал неоднократные попытки откачать воду. В принципе, технология известна - надо дать яхте малый ход и открыть задние форточки в корпусе. Когда вода частично выйдет самотёком, открыть отсосы в днище - тогда за счёт эжекции вода уйдёт из корпуса полностью. Но уж видать день такой выдался неудачный - плавучесть корпуса была ниже расчётной и сколько воды через форточки выходило, столько же через борт волнами заливало. Я весь продрог на ветру, сносило меня всё дальше, а попытка удержать судно от повторного оверкиля занимала всё внимание.

На моё счастье регату всё-таки закончили досрочно - много яхт перевернулось, многие сошли с дистанции, а ветер всё крепчал и регату перенесли на завтра. Мимо стайкой утят против ветра скользили кадеты - странные яхты с обрубленным носом для подростков. Те же швертботы, уменьшенные, не такие быстрые, зато с повышенной остойчивостью - им ветер был ни по чём. Я крикнул молодняку, чтобы позвали с базы Мишку с Лёшкой, а сам вернулся к своим заботам. Через какое-то время за мной приплыли и отбуксировали к ближайшему кустистому берегу, где я на отмели смог, наконец, отчерпать воду.

Переодетый в сухое и почти счастливый после чарки водки, я делился впечатлениями с ребятами и уже предвкушал горячий чай и тёплую уютную постель после пережитого. Но... мы после гонок собирались с двумя молоденькими девчонками Катей и Аней сделать небольшое путешествие с ночёвкой на безымянном острове - всё-таки выходные. Я был уверен, что после таких испытаний поход автоматически откладывается, но не тут-то было - большинство придерживалось иного мнения.

"Ребята, вы думаете что делаете?", спросил один из руководства, глядя как старательно Алексей набивает ту самую оттяжку гика на восьмиметровой эмке - яхты внутреннего класса "М", "Ведь штормовое предупреждение передали и этот ветерок - только цветочки. Дальше может быть куда хуже". "Ничего", сказал в ответ Алексей, "До острова успеем добраться, там заночуем. Утром я хочу ещё вернуться на гонки". Ветер переменил направление на противоположное и до острова мы добрались всего за четыре часа - примерно в два раза быстрее расчётного. Яхта была много больше Финна и на одном гроте послушно неслась по ветру. Алексей продемонстрировал - дым от его сигареты не развеивался ветром, а поднимался струйкой вертикально. Это значит, что наша скорость была равна скорости ветра? Трудно поверить, но с яхтами и не такое случается - они способны ходить против ветра в бейдевинде, а в бакштаге могут развивать скорость в разы превышающую абсолютную скорость ветра.

Речной остров был достаточно большой и густо поросший кустарником. Мы на полном ходу выбросились на песчаный пляж и занялись устройством лагеря. Хлестал дождь. Сначала поставили две палатки, "для мальчиков" и "для девочек". Но потом дружно решили одну из палаток использовать для дополнительной изоляции от мокрого песка. В результате ночевали впятером в двухместной палатке. Я лежал притиснутый к Кате.

Эх, Катя, Катенька, Катюшка - очень мне нравилась эта девчушка. Но никогда у меня с ней ничего не было - ни тогда, ни до, ни после. Ах как хороша собой она была, как игрива и непосредственна, а как хороши и аппетитны были её полненькие ножки из-под миниюбки! М-ммм. Но у Катюши были какие-то принципы провинциально-бабского сорта и оставалось лишь любоваться украдкой её грацией, да изумляться, что в наше беспринципное время всё ещё существуют люди с принципами. Хотя, "синим чулком" она не была, принципы из неё углом не пёрли, но наделённая в полной мере женским тактом от рождения, Катюша всегда умудрялась держать поклонников на "пионерском расстоянии". И никто не обижался.

А наутро, едва лишь чуть рассвело, мы с Алексеем тихо снялись и уплыли обратно на базу, оставив Мишку с женской командой исполнять роли Робинзонов с Пятницами на необитаемом и безымянном острове на весь день. С утра погода была приличная, но Финны в регате не участвовали, зато Лёшка откатался по полной программе - я же был лишь в зрителях. Но вечером ураган вернулся, уровень в реке поднялся и уже никто нас не отговаривал плыть - все понимали, что поход плавно перерос в спасательную экспедицию. В этот раз мы до острова просто долетели - ураганный ветер был совершенно ужасным, но зато мастерство рулевого - выше всяких похвал. Яхта неслась по воздуху, лишь иногда касаясь днищем гребней не поспевавших за ветром волн. Остров чуть не промахнули - он почти не возвышался над водой. Торчали и перекатывались под ветром и волнами кусты и на крохотном пятачке незатопленной земли подпрыгивали, махали руками и кричали наши незадачливые робинзоны. Могу представить себе их чувства - плотная облачность, темень, ураганный ветер, дождь, нигде не души, смысла кричать и звать на помощь ни малейшего. Вдобавок остров изображает из себя субмарину и уверенно уходит под воду!

Искупаться мне и в этот день довелось, даже не раз. Пока собирали палатку, вдруг встревоженно закричали девчонки - яхту сорвало. Я сообразил первым и на всей скорости ринулся вдогонку. На моё счастье, яхта была не под парусом, её как раз развернуло боком к ветру, она застыла и сорванный причальный канат, натянувшись, скользил по воде - его-то я и ухватил уже будучи по шею в воде. Переоделся в сухое, перекусили, загрузились и двинулись в обратный путь. Это было очень впечатляющее ощущение - идти пришлось строго против ветра, а это значит широкими галсами от одного берега к другому с постоянным перекидыванием паруса с одного борта на другой. Поход в крутом бейдевинде даже при несильном ветре впечатляет - это ветер в лицо, а тут... скорость яхты складывается со скоростью ветра, парус вытянут стрункой вдоль борта, яхту резко кладёт на бок, а мы всей командой пытаемся её откренить, вернуть в вертикальное положение своим весом. Мишка так просто постоянно болтался за бортом на специальном тросу - трапеции. Обычно он следит за стакселем, но тут стаксель был прочно забыт. Галс за галсом, галс за галсом - стало совсем темно, ураган ревел, волны пенились и разлетались фонтанами брызг из под носа судна. Мы уже подсчитывали сколько времени идти в таком режиме, но судьба распорядилась по своему - при очередной смене галса мачта с треском рухнула. И тут же как черти взбесились - всё внезапно изменилось: ветер навалился сбоку, яхту стало мотать и бросать на волнах, крепкое судно вмиг стало утлой скорлупкой и пальцы судорожно вцепились в борт. Не знаю как другие, но я струхнул основательно. Представьте себе почти полную темноту, берега не видно и сиротливое неуправляемое судёнышко мечется в хаосе ветра и волн. Но зато девчёнки оказались на высоте - после минутного замешательства они вдруг запели бравурную песню про что-то там очень пиратское, одноглазое и йо-хо-хо всё равно за борт!

Ребята пришли в себя и сообразили из мачтообразного долговязого Лёшки соорудить импровизированную мачту - и так, надев на него и на меня парус, под Мишкиным управлением заставили яхту дрейфовать по направлению к берегу. Девчонки помогали-гребли короткими аварийными вёслами с двух бортов и всё было уже не так мрачно. Берег оказался негостеприимным, отвесным и даже думать нечего было, чтобы на него взобраться. Но мы всё же сумели на мелководье совместными усилиями поставить мачту и приладить трос трапеции вместо лопнувшего бакштага. Я в очередной раз восхитился умением и находчивостью своих попутчиков - яхта опять стояла под парусом, готовая к плаванию. Дальнейший отрезок пути проходил без приключений, вместо этого он утомил своей однообразностью - трос трапеции тоньше чем трос бакштага, поэтому нагружать его было опасно. Грот спустили наполовину, крутизна бейдевинда резко уменьшилась и галсы стали совсем как топтание на месте - мы двигались "по ложке в час". Уже глубокой ночью подходили к базе, ветер ослаб. Я выскочил на нос и ухватился за причальный канат. Но рулевой чего-то не расслышал или не так понял и в этот момент сделал резкий манёвр - я даже не успел ухватиться за форштаг и был безжалостно сброшен за борт. Оставшиеся двадцать метров пути до берега провёл под корпусом судна, судорожно цепляясь обеими руками за канат.

Но всё плохое кончается и начинается хорошее - всей компанией поехали ко мне, тем более, что сухой одежды уже не было, намокли, продрогли, мечтали синхронно о чае, тёплой постели. Затем полуголые, завернувшиеся в одеяла, мы сидели вокруг стола, комбинируя кубинский ром "Habana Club" с чаем в импровизированный грог, напиток настоящих морских волков, что-то ещё бурно обсуждали, но тепло и приятная расслабленность уже растекались по телу. Мишка стал жаловаться, что его всё ещё знобит и отправился в постель в другую комнату. Как-то незаметно пошла его проведать и не вернулась Аня. Потом соорудила себе девичье лежбище строго на одну персону Катюша, и по-детски сразу отключилась от окружающей действительности. Мы с Лёшкой остались одни, сидели расслабленно в полумраке и смотрели в окно на развёрстую Вселенную. Небо фактически очистилось от туч и до отказа набилось звёздами. "Смотри", сказал Лёшка, "вот опять Большая Медведица, верно?", Я кивнул, "А вот это Малая Медведица, да?", Я опять кивнул. "А где....", Он задумался, а я стал ему мысленно внушать: "Регул, Регул, Регул....". Он встрепенулся и засмеялся: "Ну уж нет, в этот раз не Регул - покажи-ка мне теперь Альдебаран!". Ох и хитёр, бестия.

Честно говоря, я не очень уверенно знаю где находится Альдебаран, и про Регул знал очень неточно. Где-то он в созвездии Льва из которого метеорные потоки Леонид раз в год прилетают и заставляют нас отрывать свои носы от земных забот. А раз в тридцать три года они образуют незабываемый метеорный душ и тогда люди наконец вспоминают, что есть нечто помимо забот о пропитании и умении себя вести прилично в приличном обществе. Но сейчас звёзды мерцали тихо и спокойно, холодные, безучастные и вечные.

С тех пор прошло чёрт знает сколько лет и все мы безумно и безнадёжно постарели. Я знаю, что Катя давала обет верности своему парню, который служил в армии. Потом он пришёл из армии и она о нём в тот же день забыла - романтика воспоминаний и представлений часто находится в конфликте с суровой и приземлённой реальностью. Сейчас наверное у неё уже дети и внуки, наверное располнела и подурнела, с зятем не ладит и быт натуру подменил на более подходящую по времени, месту и сложившимся обстоятельствам. Но сейчас я был ещё там и смотрел в ностальгии по прошлому, из наступившего только сейчас будущего, как она спала безмятежным сном, юная и прекрасная, грациозно изогнувшись гибким телом по одеялом. Я каким-то шестым чувством с грустью окончательно осознал, что она не из моей сказки. Ну вот бывают такие по жизни обломы. Потом пошёл на кухню ставить чайник - по пути была дверь в комнату, где спал Мишка и где таинственно исчезла Аня. Дверь была приоткрыта и вызывающе обнажённая спина Анны нескромно выглядывала из-под одеяла. Повезло Мишке, позавидовал я, Аня эффектная и внешне даже красивее Катюши, у многих на неё рты разевались. Но вот кто бы подумал, что так? А что потом случилось? Рождённый в заграничных снегах Шпицбергена, романтик, гонщик и экстремал Мишка по какой-то загадочной причине не продолжил отношения с красавицей Аней и через пару месяцев внезапно женился совсем на другой - на своей новенькой и никому не известной сотруднице, к чьей красоте ещё надо было долго присматриваться, чтобы распознать. Я был у них на свадьбе и подарил собственноручно написанную картину маслом - яхта в крутом бейдевинде.

Потом я уехал, ребята пытались через родственников и знакомых разыскать, сведения об этом доходили, но я так и не решился потревожить прошлое - пусть уж будет таким каким его навечно законсервировало время и его верная служанка - память. Что существенно изменилось с тех пор? На звёзды смотреть стали меньше, только раз в 33 года, когда прилетают Леониды из созвездия Льва. Никто больше меня не спрашивает как называются звёзды и даже никто и никогда при мне не поинтересовался где находится сердце у этого Льва - а это как раз звезда Регул.

Вон она, кстати, сияет.

29-11-2002