Аннотация: О цене жизни, о поломках в убежище и о новшествах в медицине джайков.
20.05.282 от Применения. Западная пустошь, юг Аркасии
Ещё не рассвело, когда внизу загудел закипающий котёл, а по крыше тихо прошлись несколько пар ног. У поезда перекликнулись ястреб и чинчика - в степи было спокойно, но караульные не теряли бдительности.
- Говоришь, южные крысы не ленятся отправить погоню? - Ицки, вылезший на крышу, успел и выспаться, и раскраситься, и на ходу допивал "чёрный вар". - Наши, видно, довольны, что сплавили лишних едоков. Возвращать не поехали.
- Не то чтобы их щедро кормили, - заметил руйо, поднимаясь за ним. - Странно, что не съели. Это не мы повсюду рассказываем, что едим людей. Всё - аркасские выдумки.
- Что это? - раздался у знамён тихий скрипучий голос. - Запах знакомый...
- Чёрный лист, - ответил молодой медик. - Пей, прибавится сил. Потом попробуешь поесть.
Кто-то шумно втянул воздух.
- Бульон?.. Я что, померла?
- Нет. Пей осторожно, я держу чашку.
Гедимин развернулся к знамёнам. На крыше, на разостланной шкуре, сидела худая женщина, по пояс прикрытая меховой подстилкой. Её грудь обернули разрезанным пополам листом Дерева Ифи. Вторую половину свернули вокруг пояса.
- Деревья и краснолицые, - снова заговорила Эчли - к ней быстро возвращалась бодрость. - А вот и красные повязки... Как я тут оказалась?
- Аркасы тебя продали, - Ицки сел рядом. - Ты не помнишь - была без сознания.
Женщина еле слышно хмыкнула, пристально глядя на чужака.
- Дорого взяли?
- Горсть чёрного листа, - ответил Ицки. - Не умеют у них готовить чёрный лист, даром что режут по всей степи... Так это ты - лекарка Эчли?
Женщина вздрогнула, едва не выронив опустевшую чашку. Её веки набухли и сморщились, но серые глаза сверкали неожиданно ярко.
- Откуда краснолицые меня знают?
- Рассказал один из ваших. Помнишь молодого хеда по растениям - Джупа Хеди-Бренцона?
- Бренсон? - растерянно пробормотала Эчли. - В хедах?.. Нет, такого не помню. Из нижних нор особо не выпускают... Хед по растениям? И что с ним? Он хоть живой?
- Остался жить в Джайеке, - руйо, подсевший к лежаку, сдержанно усмехнулся. - Мы толковых людей не выкидываем и не морим по норам.
- Значит, не сожрали, - Эчли облегчённо вздохнула. - А что за гам внизу?
Вагон с рассветом наполнился звуками. Котел снова забурлил, застучали пустые чашки, ложки и котелки, зашуршало сено, деловито перекликалась поездная бригада. Хныкал младенец, кто-то жалобно бормотал, кто-то испуганно отвечал на вопросы, - и ещё один голос тихо и монотонно скулил.
- Люди, - отозвался Ицки. - С тобой их пять дюжин. Почти все из нижних нор, и всем сейчас нехорошо.
Женщина невесело усмехнулась.
- Да, здоровяки в норах не водятся, - она тронула перекошенный, бугрящийся бок. - Но детей там не было. Чей младенец?
Ребёнок напоследок хихикнул и замолчал, но кто-то ещё тихо плакал, иногда срываясь на вой. Гедимин беспокойно зашевелился. "Кому-то очень больно. А у меня... нет, у меня только флоний и блокатор - от них проку мало..."
- Две женщины из плодильни - их отдали с детьми, - ответил руйо. - Всего их там пятеро. Плачет пятая - муж обменял на несшитую шапку.
Эчли понимающе качнула головой.
- Да, тут заплачешь... Так вы нас не сожрёте? И не принесёте в жертву? Ваши духи как-то странно смотрят...
И правда, ветер над поездом усилился. Он дул со всех сторон сразу, раскачивая полосатые знамёна. Небесные змеи метались над вагоном, едва не задевая людей. Ицки прислушался к свисту, изменился в лице и выпрямился во весь рост, глядя в степь.
- Да, я слышу. Трудно вас понять, когда вы говорите разом... Что?
- Что там? - Гедимин думал, вставать или нет, - слишком низко спустились небесные змеи, не хотелось, чтобы они в него врезались.
- Кинкоти ждёт платы за жизнь, - отозвался Ицки, медленно поднимая копьё. Там, куда он смотрел, невдалеке от вагона щипали траву килмы. Один из них был крупнее остальных - могучий бык с длинной тёмной гривой.
- Этого я не трону, - сказал Ицки. - Он даст сильное потомство. Берите двух поменьше.
Ветер усилился. Загудели "змеиные дудки". Ицки резко качнул головой.
- Два быка, и еды вам хватит. Да, я помню вашу помощь. Да, локо в долгу. Но при чём тут звери?!
Он прислушался к вою ветра и с кривой ухмылкой шагнул на край вагона.
- Мой долг? Я даю вам двух быков! Или, если долг мой, - попробуйте взять меня!
Гедимин вскочил, хватаясь за генератор полей, но ветер внезапно стих. Ицки шагнул от края, свистнул кому-то в огневом "гнезде" - и два копья мелькнули над поеденной травой и поразили свои цели. Два килма упали, остальные вскинулись и под рёв ветра бросились врассыпную. К неподвижным тушам опускались воронки смерчей.
- Жизнь за жизнь, - пробормотал Ицки, отворачиваясь. Эчли смотрела на него, и её глаза были большими и совсем круглыми.
...Поезд остановился уже на закате. Гедимин соорудил защитный купол. На горизонте зажёгся огонёк, потом ещё два, - поблизости устроили стоянку ездоки-хентос.
За день голоса в вагоне стали не такими испуганными. Кто-то даже решился выйти и неуверенно шагнул на примятую траву. На нём была юбка из листьев, на ногах - примитивные обмотки, - достаточно, чтобы трава не исколола ноги при первом же шаге. Следом выглянули ещё двое. У одного - вернее, одной - листья прикрывали и грудь. Волосы у женщины были коротко острижены, но спина не искривилась, а кожа осталась гладкой, - видно, она была не из нижних нор.
- Не боитесь, что сбежим? - спросила она, оглянувшись на стрелка на крыше.
- К ним? - локо указал на огоньки на горизонте. Женщина, охнув, исчезла в вагоне.
- Чёрная Скала! - на крышу поднялся Мейцан. - Хочешь поговорить с хедом-техником?
...Тёмнолицый техник на вагон забрался, с непривычки, не без труда, но от помощи отмахнулся. Мейцан кивнул ему на циновки, и он неуверенно опустился на край настила, поджав под себя ноги. Его ступни были обёрнуты листьями Дерева Ифи, ему успели сделать набедренники из разрезанной истёртой шкуры... а вот плащ из цельных листьев Гедимин видел впервые. Их края были крепко сшиты волокнистыми стеблями, сверху их удерживал жгут, сплетённый из тех же стеблей, правое плечо оставалось открытым. "Похоже на вязаные плащи киеу," - подумал сармат.
- Ты сам сделал плащ? - спросил он. - Непривычная конструкция.
Техник дёрнул углом рта. Верхняя губа, рассечённая шрамом, приподнялась, показывая дыру на месте двух зубов.
- Да, сам. Привык, что руки всегда заняты, - он посмотрел на свои тёмные, загрубевшие ладони со сточенными жёлтыми ногтями и снова дёрнул ртом. Шрам на губе выглядел свежим - или, может, медленно заживал...
- В "Аркасе" всегда хватало работы? - спросил Мейцан. - У вас там много машин, много оружия...
Техник дёрнул плечом.
- Нас к оружию не пускали. Мы - норники.
- Чините то, что в убежище? - спросил Гедимин, навострив уши. - Хорошо там всё работает, раз тебя выгнали...
"Аркас" невесело ухмыльнулся и тронул шрам на губе.
- Я на плохом счету. Так что говорю сразу - оружие я вам не сделаю. Если вы для этого меня выменяли...
Мейцан отмахнулся.
- Мы даже не ждали, что аркасы расстанутся с техником. Вижу, ты опытен, и ты - мастер во многих ремёслах. Почему тебя избили и отдали дикарям?
Человек вздрогнул и прикрыл шрам.
- Я никогда не называл краснолицых дикарями. И красных повязок тоже. А это... - он вздохнул. - Пищеблок "Аркатса". Вы ведь знаете, что такое "пищеблок"?
- Синтезатор томатного сока, - пробормотал Гедимин, и техник вздрогнул всем телом, едва не упав с крыши. - Ты не смог его починить?
- Никто не смог бы! - "аркас" стиснул уцелевшие зубы. - Там сгорел чип. Провода я перетянул, но чипы делать мы не умеем. Только отличать неисправные - и менять, если есть замена. Но их уже мало, и нужного не было. Никто не починил бы чёртов синтезатор! Но попробуй объясниться с бойцами...
Он болезненно поморщился, прикрывая разбитый рот.
- Вожаки "Аркаса" глупы и несправедливы, - заметил Мейцан. - А что другие норники? Они не заступились за тебя? И ваш мастар тоже?
Техник фыркнул.
- Кому охота ходить с битой рожей?! Мастар трясся, чтоб его чинить не погнали. Чуть не сбросил меня в нижние норы, лишь бы угодить бойцам! Мне ещё, считай, повезло...
Мейцан хмуро переглянулся с Гедимином.
- Так много норников, что можно ими разбрасываться? Мне казалось, техники у вас в цене. Так легко обучить тебе замену?
"Аркас" издал невесёлый смешок.
- Я знаю меньше, чем мой наставник. А ученики - ещё меньше. А наставник уже мёртв. Но бойцам всё равно. Лучших техников забирают - делать оружие, чинить флипы. Нам остаются отбросы. Знаю, кто-то ищет и учит тайком, чтоб бойцы не забрали. Но в норниках сидеть мало желающих. Наши комнаты и пайки... - он дёрнул плечом и выразительно поморщился. - Кого ими приманишь?! Но бойцам ничего не объяснишь...
- Понятно, - сказал Мейцан. - Смотри, Чёрная Скала! И эти... люди называют нас дикарями?!
Техник с опаской покосился на него и подался в сторону.
- Не бойся, - пробормотал Гедимин. - Если ты занимался механизмами в убежище - ты, наверное, видел ЛИ... альнкит на его дне?
Глаза "аркаса" широко распахнулись.
- Альнкит?! Откуда ты... а, ты же теск, всё верно... Нет, норников туда не подпускают. Там свои техники. В хорошей одежде, с хорошими комнатами наверху, у всех есть женщины. А у нас только шалавы, и то не каждый месяц. Заманишь тут кого в норники...
Мейцан сдержанно хмыкнул.
- По крайней мере, следящим за альнкитом живётся хорошо. Гляди-ка, Чёрная Скала! У аркасов ещё остался разум. И вот - они отдали своих женщин, но не Первые Листы...
Техник вздрогнул.
- Так вы... вы, и правда, хотели получить Первые Листы?! Я слышал из вагона... думал, померещилось...
- Ты их видел? - спросил Мейцан. - Мог бы пересказать, что там написано?
Взгляд техника скользнул по крыше вагона и упёрся в темноту.
- Я... Это давно было, мастар Мейцан. Я их видел, конечно. Но... там мало полезного. Нет ничего про настоящую технику. Только про разные невидимые штуки - атомы, там, э-лак-тру-ны... - он пожал плечами. - Ничего толкового для норника.
Гедимин мигнул.
- Внутреннее строение определяет свойства материалов. Разве это неважно? А природа электричества...
"Аркас" потёр шрам.
- Я перетянул не одну милю проводки. Она постоянно горит. Элактрун мне ни разу не попался. Не знаю, зачем вам те листы. И почему мастар-хеды за них так держатся - тоже не знаю. Они их сами не читают.
- Попробуй всё-таки вспомнить про атомы, - сказал Мейцан. - А теперь иди ночевать. На рассвете отъезжаем.
Техник беспокойно зашевелился.
- Мастар Мейсан! Ты не сказал - я-то, норник, вам зачем? Я не понимаю в поездах и флипах. И в луках и стрелах тоже. Что со мной сделают красные повязки?
- Если ты им не враг - ничего плохого, - ответил Мейцан. - Ты понимаешь в проводах - и, верно, в верёвках и их переплетении. Если ты готов учиться - этого хватит.
24.05.282 от Применения. Западная пустошь, юг Аркасии, город Джайек
Стаи небесных змей сменяли друг друга в "карауле" над атомовозом, и Гедимин уже без удивления подмечал, как одна стая пролетает сквозь другую в вихре мигающих ЭСТ-сигналов. Как и всегда, змеи разошлись мирно. Руйо сидел на крыше вагона и играл на дудочке, в такт постукивая друг о друга сухими деревянными плашками. Дерево, вибрируя, издавало не треск, а странноватый глухой звон.
- Бойцы - дураки, - донёсся из вагона скрипучий голос лекарки Эчли. - Но его всё-таки слушают. Я ему сказала добыть мясной отвар. Только отвар, не само мясо, - этого хватило бы. Бойцы даже не заметили бы. Но он всегда был трусом. Потому и в мастар-хедах - смелый туда не попал бы...
- Тогда к бойцам пошла ты? - спросил медик Кьярки. Гедимин услышал насмешливое фырканье.
- Нашёл дуру! Я пошла на кухню. Неделю нам носили мясной отвар, пока бойцы не заметили. Я ж говорю - дурак на дураке!
- Странно, что они вообще узнали, - задумчиво сказал Кьярки. - Ты говорила - на кухню они не заходят?
Эчли хмыкнула.
- Верно. Думаю, меня сдали. Ну и чёрт с ними! Мясной отвар вылечил бы многих. А одни пьют пустую воду, в других пихают кусками мясо. Вот и мрут - кто сразу, кто попозже. А у живых вечно болит то брюхо, то зад. Верно вы говорите, краснолицые, - это не вы, а мы - глупые дикари...
"Здоровяк" издал протяжный гудок, и в степи закричали коршуны - поезд заехал за границу, отмеченную столбами с черепами. Вдалеке уже виднелись загоны для вилорогов и тёмные деревца вдоль ручья.
...Котлы атомовоза снова гудели, согревая воду для походной бани. На шестах у вагона висела наскоро сделанная одежда и обувь - набедренники из кожаных и тканевых полос, травяные плетёнки, накидки из листьев.
- До зимы, надеюсь, мы их снарядим, - Вениджа Гун смотрел то на новые шалаши "квартала переселенцев", то на трофеи недавней охоты - три шкуры, растянутые у построек кожевенников. - Хотя задачу ты нам задал...
- Очень скоро они смогут сами себя снаряжать, - сказал Мейцан, глядя на одевающихся людей. Первыми вышли две женщины с длинными волосами. Одна уже оделась и теперь держала вертящегося детёныша, пока вторая надевала накидку из листьев. Она сняла с шеста плетёную шляпу, примерила, хихикнула, что-то прошептала первой - та прыснула, вручила ей ребёнка, отобрала шляпу, и они пошли к шалашам.
- Те, кто покрепче - смогут, - нехотя согласился Вениджа. - А те, кто годами гнил в нижних норах? Одна из них, когда ты её увидел, вообще не дышала...
- Эчли поедет с нами, - отозвался Мейцан. - Может, даже до Верхнего Джайена - если не останется у чанти. Они с Кьярки хорошо поладили, а нам медик не помешает.
Вениджа сдержанно хмыкнул.
- Я не говорил плохого об Эчли. Она здоровее и сильнее многих. Есть и другие...
Из вагона, пригнувшись, выбралась худая стриженая женщина со сломанным носом. Она замешкалась, и джайк у вагона протянул ей руку. Она шарахнулась так, что врезалась в стенку.
- Да, тут будет сложнее, - Мейцан нахмурился. - Сложнее, чем с другими. В нижних норах держат бывших робби - стариков и калек. Женщин из плодильни - после того, как они поработали няньками или робби. А трое наших были шалавами.
Он понизил голос, хотя испуганная женщина уже ушла в шалаш и не могла его услышать - а у вагона сейчас одевались бывшие робби, сморщенные, сутулые, но чем-то довольные. Возможно, им понравилась одежда. Гедимин не видел смысла в накидках из листьев, но люди, надев их, менялись в лице, - джайки что-то о них знали...
Вениджу передёрнуло.
- Мерзкий обычай! Хорошо, что мы от него отплевались. Отец был на том совете. Толстяк Руджи, советник, и ещё двое с ним, - так складно они пели, что всем будет на пользу... Тьфу ты!
"В чём обычай?" - хотел спросить насторожившийся Гедимин. О шалавах он слышал много раз, но что-то существенное от него ускользало. Он уже открыл рот, но тут на порог вагона практически выпала Эчли. Сармат вскинулся, но за ней следом вышел, придержав её за плечо, медик Кьярки и встал рядом. Эчли передумала вскакивать и осталась сидеть на пороге, тяжело дыша.
- Ну-ну, - она покачала головой. - Не знаю, что сказать. То ли - загнать бы туда всех бойцов. То ли - пусть подохнут, так толком не помывшись! Но очищать вы умеете, что есть, то есть...
- Ты пересидела в пару, - проворчал Кьярки, пощупав её запястье. - Теперь отдышись. Хэ-эй! Сладкий вар готов?
Что ответили из вагона, Гедимин не слышал, - слева резко вскрикнула чанка, и все повернулись на звук. К поезду быстрым шагом подходил поселковый медик. За плечо он крепко держал рослого парня в красной налобной повязке. Оба хмурились и глядели исподлобья.
В вагоне зашуршало. Сармат скосил глаз и увидел, как Эчли, испуганно втянув голову, отползает в тень. Кьярки вскинулся было, повернулся к пришельцам - и растерянно хмыкнул.
- Моё почтение, локо, - невесело, но и не враждебно усмехнулся джайкский медик и крепче сжал плечо парня. Тот насупился, но вырываться не стал - хотя, казалось, мог сбить лекаря с ног одним движением локтя. У обоих на лице почти не было краски - только узкие чёрные полосы под нижними веками.
- Что случилось? - спросил Кьярки, одним глазом следя за Эчли. Женщина, поняв, что на неё не смотрят, потянулась за одеждой. Медик снял вещи с шеста и отдал ей, внимательно глядя на джайка и руйо.
- Да вот, - поселковый лекарь поморщился.
- Джей? - Вениджа, слегка переменившись в лице, шагнул к парню. - Что опять?!
- Да что, - буркнул медик джайков. - Охотник Хуски, раненный быком. Этот умник ночью пошёл и его зашил.
Вениджа охнул.
- Джей! Азарджеден ты недоделанный! Совсем сдурел, - опыты на людях?!
- Какие опыты?! - огрызнулся Джей, стряхнув с плеча чужую руку. - Опыт был на вилороге - я ж вам обоим показывал! А тут я сделал то, что знал, - и Хуску был согласен!
Гедимин, проговорив про себя имя "Азарджеден", ошалело мигнул и свалился с крыши. На грохот обернулись все.
- Где раненый?
...Охотник спокойно лежал в шалаше-"лазарете". Под его плечи подложили скатанную циновку, и он пил чёрный вар из остродонной посудины. На шум снаружи он удивлённо хмыкнул и воткнул чашку в ямку у изголовья. Его ноги чуть выше колена прикрывала шкура, а верх правого бедра и низ живота - слой потемневших листьев. Тёмными они стали от разминания и ошпаривания кипятком, ни грязи, ни крови на них не было.
Медик, успокаивающе помахав раненому, задержался у входа вместе со всеми - все, кроме сармата, надевали маски из прорезанных листьев, прикрывающие низ лица. Гедимин не без труда узнал в этих изделиях примитивные респираторы.
- Хуску, как бок? - спросил местный медик.
- Лучше, чем мясом наружу, - отозвался охотник. - Вы чего на парня набросились? Он мне помог.
- Помощничек... - пробормотал медик, убирая листья с длинной раны. По боку охотника тянулся грубый, но чистый шов. Волос Ифи скрепил проколотую кожу стежок за стежком, узел за узлом, соединив края раны. Гедимин судорожно вспоминал всё, что знал о лечении, регенерации у людей и признаках заражения. "А ведь у Джея получилось," - нехотя признал он. "Не знаю, как, - но заразы он не занёс..."
- А недурно, - пробормотал Кьярки, глядя на шов. - Очень даже недурно. Значит, один стежок - один узел?
Джей смутился.
- Может, можно и сплошным, - пробормотал он. - Боялся навредить. Очень много проколов и протяжек - а там и так мясо наружу. Сшивать нужно часто, иначе оно выпрет горбом. Будет болеть...
- Грыжа, - кивнул Кьярки. - Так это называли предки... Какую иглу брал?
- Кривую, для шкур, - Джей смутился ещё сильнее. - У неё ушко на остром конце. Меньше протаскивать... Чем, всё-таки, предки унимали боль?
- Азарджеден, - пробормотал местный медик, прикрывая рану чистыми листьями. - Как есть, Азарджеден! Мы запретили - так он ночью пришёл, с одной лучиной...
- Я взял светец, - буркнул Джей. - А что было делать? Пустили бы днём - мы с Хуску бы не мучались.
Охотник фыркнул.
- Я и так не мучался. Это у тебя с повязки лило ручьями. Слушай, а как ты зашил вилорога? Его лежать не упросишь, а копыта у них острые...
- Да, кстати, - Кьярки уже вышел из шалаша и ждал остальных. - Покажешь зверя? До него ты пробовал шить раны?
Джей криво ухмыльнулся. Он ещё смотрел исподлобья, но заметно приободрился - а вот Вениджа помрачнел.
- Нет, конечно. Только шкуры и листья. Мясо шить труднее.
- Тут главное - не нанести грязи, - Кьярки покачал головой. - Убрать ту, что есть, и самому не напачкать. Чем держал края раны?
- Первый раз - пальцами сквозь варёный лист, - ответил Джей. - А второй - тонкими щепками. Щепками лучше, но сложно.
"Пинцет," - мелькнуло в мозгу Гедимина. "Лучше бы металли... Sa hasu! А ведь таким вещам я их точно не учил..."
Эчли шумно вздохнула.
- Ну вот, - проворчала она, глядя куда-то на юг. - Говорила же - дохнете от грязи! В духов они не верят, крысы облезлые...
...На бактерий, копошащихся на голографическом экране, смотреть пришли все - даже вилороги высунулись из загона, озадаченно фыркнули и ушли обратно. Джей стянул повязку и скомкал в кулаке, Кьярки показывал джайку-медику, как микроорганизмы реагируют на мыло, Эчли широко ухмылялась.
- Чёрная Скала, - повернулась она к сармату, - скажи, кто из них кто? От кого кашель, от кого - кишечная резь, кто гноит раны? Хоть буду знать, с кем воюем!
- Надо зарисовать их, - заметил Кьярки. - Во всех подробностях. Чтобы никто бактерий с духами не путал.
- Не знаю, - буркнул Гедимин. - Тут базы по бактериям нет, прибор их не определяет. А я не медик, а механик.
Эчли хмыкнула.
- Ничего себе у вас механики! Я же говорила - это мы по норам одичали и не помним уже ни черта...
"Спросить у Крониона базу по микроорганизмам?" - подумалось Гедимину. "Наверняка же изучает. А тут база есть, только, видимо, устаревшая. Или под луч не попали болезнетворные бактерии? Они же не обязаны быть повсюду..."
- Иглы надо бы сделать тоньше, - Джей уже думал о своём. - Отдельные, только для ран - и держать в чистоте. И отдельные захваты... из фрила, может? Фрил проще почистить, он гладкий...
Вениджа Гун тяжело вздохнул.
- Джедедайя, - проговорил он, и Джей снова помрачнел и натянул повязку на лоб. - Езжай к отцу. Там и будешь опыты ставить. Хватит уже, всему научился!
- Или давай с нами, - предложил помрачневшему молодому медику Мейцан, до сих пор молча за всеми наблюдавший. - Доучишься у Кьярки, он не против.
- Хэй! - Вениджа смерил его сердитым взглядом. - Не спеши, локо. Мы не крысы, умными людьми не разбрасываемся. Джедедайя - мой племянник, сын Джемаса. Выучился у нас - пусть работает у руйо. Думаешь, им лекари не нужны?
- Да поеду, поеду, - проворчал Джей Гун. - Можно взять фрила? Нарежу щепок...
- Пинцет, - пробормотал Гедимин, задумчиво глядя на него. - Две щепки с одной ручкой. Я сделаю первый, а вы потом - по моему образцу.
...Вечером Кьярки зашёл проведать охотника и вернулся довольным. Мейцан облегчённо вздохнул.
- Да, Гуны - ребята ушлые... Спасибо, что помог, Чёрная Скала. У предков было много полезных штук и хитрых приёмов, - неплохо бы нам их вспомнить!
Гедимин отмахнулся.
- Кто такой Азарджеден? - спросил он, оглянувшись на темнеющее небо. Мейцан хмыкнул.
- А, это... У нас его звали Ацараттоном. Древний вождь. Был лекарем, но не лечил, а мучал и убивал. Но, говорят, и лечить умел - лучше всех. А на тех, кого мучал, учился. Но убивать любил больше... Ты чего, Чёрная Скала?
Гедимин спрятал потемневшие глаза. "Надо же. Не забыли. Интересно, он бы порадовался?"