Над горами громыхала гроза. Отдалённый грохот раскатывался по предгорьям. Из-под широких ветвей гигантского Дерева Ифи Гедимин видел тёмную полосу туч, лежащую на вершинах. В ней вспыхивали то красноватые "кометы", то яркие жёлтые "звёзды" - все электрофаги собрались на "пир". Над лесистой равниной дождь уже прошёл, и в ветвях снова замелькали микрины, и поплыли над травой кожистые "медузы". С ветвей Дерева Ифи свисали длинные розоватые пряди - Ифи ещё не отпочковались, но уже почти созрели.
Река, стекающая с Туманных гор, ещё не вошла в берега. Полоса ивняка и ольшаника стояла "по колено" в воде. К удивлению Гедимина, больших деревьев было немного. Подойдя поближе, он разглядел под водой прошлогодние пеньки. Лес слегка поредел. Гедимин огляделся по сторонам в поисках моста - но, если он и был, его снесло бурным разливом. "Да смотали на зиму, наверное," - подумал сармат, хлопая по тёмной воде - река "фонила", значит, Агва проснулись, и нужно было соблюдать с ними осторожность. "Если у наннов мосты наплавные, тарконам тем более арку не соорудить. Странно, что вообще что-то сделали - понтоны или паром... Помню я, как их в воду загонял!"
Агва были чем-то заняты (может, наблюдали за нерестом?) и обошлись без обычных шуточек с водой в лицо или за шиворот. На дальний берег реки сармат вышел, как по ровной дороге, - не только почти все деревья, но и большие кусты были вырублены под корень. На четырёх пнях примерно равной высоты были характерные кольцевые потёртости - тут привязывали тросы. "А вот и мост," - Гедимин одобрительно хмыкнул. "Тарконский или Аваттский? Кажется, у Аваттов постройки основательнее. Значит, ликанцы. Ну, всё лучше, чем сидеть в норе и кусаться..."
Он оглянулся на горную цепь. Знакомый посёлок Аваттов закрывали скалы - проход к нему был весьма извилистым. Но место, где он начинался, Гедимин узнал издалека - грунтовую дорогу засыпали щебнем, и вокруг неё на три метра было выкошено всё до травинки. По ней сармат и пошёл, слушая плеск рыбы в озере и писк потревоженных сеноставок. То, что ещё не выкосили тарконы, занятые лесоповалом, поспешно собирали зверьки.
Когда вдалеке уже показалась глинобитная крепость, сармат услышал ещё один звук - шорох писчего пера по бумаге. Он повернулся к валуну, лежащему в траве, и удивлённо мигнул. Если бы трава шуршала чуть громче и заглушила тихий звук, сармат бы и не заметил кимею с развёрнутым свитком. Она, чуть прижав уши, быстро записывала что-то на полосе "папируса"-аски. Одно ухо повернулось к Гедимину.
- Идёшь в Ликану, странник? Занимательные у них там обычаи. Поспеши, не то всё пропустишь.
Голос у кимеи был до странного ровный - так говорили обычно микана с их культом сдержанности и очень злые сарматы.
...Вокруг крепости траву выкашивали особенно тщательно. Тут был ещё и склад брёвен под широким тростниковым навесом, и погрузочная площадка, даже с лебёдкой, - в общем, участок вытоптали до голой земли. С этой "площади" перед складом Гедимин и услышал издалека множество присвистывающих и хлюпающих голосов - тарконы собрались толпой и чем-то были сильно недовольны. Кто-то сидел на земле и изредка начинал громко кашлять. Иногда порывался влезть в толпу, но его выталкивали наружу. Гедимин сузил глаза. Кашляющий был не один - в толпе, собравшейся кольцом, таких было ещё двое. "Не видел раньше больных тарконов. Что-то переняли от Аваттов? Так, микросканер..."
Больной мутант, шатаясь, отошёл от сородичей и сел наземь, обхватив плечи. Его знобило. Гедимин покосился на термометр. Одет таркон был, конечно, скудно - сшитых вместе ошмётков скирлина, кусков выделанной рыбьей кожи и волоса Ифи еле хватило, чтобы прикрыть бёдра. Но такая одежда была почти у всех - только "воины"-hantash накопили обрывков и обрезков на длинные рубашки, и то без рукавов. Кто-то и вовсе вышел голышом - и от "упырей" из Исфаны Гедимин не отличил бы их с пяти шагов. "Зубы всё-таки короче, и когти подточены, а не обломаны," - он не без труда высмотрел пару мелких различий и слегка успокоился.
Мёрзнущий таркон снова раскашлялся. В толпе кто-то захрипел, булькнул и судорожно сглотнул. Гедимин хотел шагнуть к сидящему (тот на сармата не обращал внимания - кажется, ему стало хуже), но тут услышал пронзительный вопль из центра толпы. Тарконы подались в сторону, выстраиваясь тесным кольцом. Внутри остались двое, прижавшиеся друг к другу, - голая самка с символической верёвочкой из волоса Ифи на поясе и самец в набедренной повязке. Оба, как ни странно, были обуты в плетёнки из коры, хотя почти вся толпа (кроме всё тех же "воинов") вышла босиком.
- Тихо! - ближайший к ним "воин" ударил в землю древком копья. - Хватит галдеть! Послушаем преступников. Мы ведь не беззаконные демоны! Ликана милосердна. Она даёт приют даже жалким watarash. Она щедро делит пищу. Даже kinnash, копающиеся в грязи, получают лепёшки и рыбу! Пусть говорят эти двое.
- Да, пусть скажут! - крикнул другой "воин". - Как посмели нарушить закон Ликаны? Смешать разделённое богами, чистое с грязным?! Ты, Бунха, - из какой ты касты?
- Wudash, - буркнул одетый таркон. Гедимин мигнул. "А сорта "макак" всё множатся. Я думал, займутся делом - на дурь времени не хватит..."
- Ты - низкородный riipa! - "воин" снова стукнул древком в землю. - Вас, снующих по полям и кустам, как крысы, Ликана возвысила. Доверила вам рубить деревья и носить их в город демонов - и за это вам давали хорошую еду. Вам позволили одеться в дорогие кожи, защитить ноги обувью, будто вы из касты воинов!
Гедимин снова мигнул. Таркон-"преступник" (и ещё многие в толпе, одетые, как он) выглядели чуть крепче голых соплеменников, - от рубки леса и таскания брёвен мышц у них прибавилось. Видно, и отбирали на такую работу кого посильнее, и потом, как сказал "воин", лучше кормили - и распространялось это, как заведено у ликанцев, на всю семью... "Селекция, м-мать моя колба. Самоселекция... Грёбаные "макаки"! Говорил же мне Айзек про Ликану..."
- И что ты сделал в ответ? Ты пошёл в норы жалких kinnash! Тебе мало было женщин из riipash, что понадобилось так пачкаться?!
- И ладно бы пошёл, - мрачно добавил другой hanta. - Зачем было тащить эту ничтожную на чистый ярус?! Как ты посмел давать ей пищу, даже одежду?! Она - kinna, сор, отбросы! Даже низший из riipash не стал бы пачкаться о kinnash - а ты, wuda, почти чистый, почти просвящённый...
"Воин" сплюнул. Таркон-"преступник" вскинул взгляд - неожиданно живой и яркий.
- Нидхи - не kinna, а helpa! Это ты - грязь со своими...
Рёв и клёкот заглушили его слова. Гедимин сдернул с плеча сфалт. Плазменный шар взорвался высоко в небе. "Воин" выронил копьё посреди замаха и припал на одно колено.
- Heta! - рявкнул Гедимин, врезаясь в толпу. Тарконы шарахнулись. Ещё шаг - и он встал рядом с "преступниками".
- Что у вас тут опять? - он качнул сфалтом вдоль толпы, выбрав скопление "воинов". Даже тут, во вроде бы хаотичном сборище, тарконы разбились на кучки по "кастам". И - возможно, Гедимину померещилось - но "касты" и впрямь различались и ростом, и шириной плеч, и густотой струпьев...
- Странник?! - ближайший hanta втянул голову в плечи. - Ликана тебя не ждала... Отойди от этих двоих. Они нарушили чистоту. Ликана решит, что с ними делать.
- Башку отстрелю, - мрачно пообещал Гедимин. - Не лезь к ним. Ваши бредни о чистоте глупы и жестоки.
Таркон оскалился, глухо рыча. Сармат сдержал нервную дрожь. "Зубы. Проверить зубы. Есть там уже ядовитые железы?"
- Осквернителей надо убить! - донеслось из толпы. Кто сказал, Гедимин не понял - наверное, тот, кто сильнее всех съёжился под взглядом сармата...
- Ну, попробуй, - он качнул в руках сфалт. Защитное поле встало куполом над "преступниками".
- Смерть - слишком просто, - отозвался ближайший "воин". - Что, если они родятся в Ликане вновь? Им не место под чистыми сводами. Они заслужили изгнание!
- Изгнание! - загудела толпа. Громче всех старались почему-то не "воины", а другие "жнецы" и "лесорубы" - и кричали, и щерились, и махали руками. Гедимин покосился на "осквернителей" - они прижались друг к другу и побелели под лохмотьями отстающей кожи - такой синеватой белизны сармат не видел даже на "упыре", вмёрзшем в лёд...
- Я беру их с собой, - он угрюмо сощурился. - В вашу нору они не вернутся. Но если кто из вас сунется теперь к ним...
Он выразительно качнул сфалтом в сторону глинобитной крепости. "Лучше бы вбили больше столбов! Совсем стены перекосились..."
- Пусть уходят! - оскалился hanta. - Пусть уносят свою грязь с собой! Смотрите, вы, живущие в Ликане, - так будет с теми, кто не ценит её милосердие!
- Идите слева, не отставая, - тихо сказал Гедимин "осквернителям", пока тарконы рычали, хрипели и махали руками. Кто-то доорался до приступа клокочущего кашля. Толпа расступилась. Сармат шёл медленно, чтобы изгнанники от него не отставали, и не оборачивался, пока хрип, бульканье и кашель не начали затихать. Сбоку от дороги Гедимин увидел знакомый камень - тут недавно сидела кимея со свитком. Она успела уйти и следов не оставила.
- Привал, - скомандовал сармат, оглянувшись на Ликану. Отсюда глинобитная крепость ещё была видна, но отдельные стражники, взгромоздившиеся на стену - уже нет. Гедимин не сомневался, что туда влезли все, кто поместился. "За нами не увязались," - он взглянул на изгнанников. Самка уже опустилась в траву. Она сильно запыхалась и начала прихрамывать. Парень держался лучше, но и он под взглядом сармата вздрогнул и съёжился.
- Эти их законы - злобная чушь, - буркнул Гедимин, кивнув в сторону крепости. - Считайте, что вам повезло удрать. Есть хотите? До заката надо будет пройти ещё немного - так, чтобы скалы вас прикрыли. В Ильхаггу доберёмся завтра.
Тарконы вздрогнули. Нидхи вжалась в землю. Бунха боком прикрыл её, исподлобья глядя на сармата.
- Куда ты ведёшь нас, Чёрный Странник?
- К Аваттам, - Гедимин кивнул на дорогу, уходящую в предгорья. - Хорошо, что сейчас весна. До зимы успеете обжиться. Ты сядь, вам нужен отдых.
Он сам опустился в траву, накрывая и себя, и тарконов защитным полем. Нидхи вздрогнула. Она перебирала стебли травы, тронула пальцем валун - и тут же отдёрнула руку. Глаза часто мигали.
- Мы ид-дём... к д-демонам? - еле слышно спросила она. Таркон приобнял её за плечи.
- Демоны не будут злее, чем стражи Ликаны.
- Они - Аватты, - Гедимин слегка сощурился. - Никакие не демоны. Нечего злить их лишний раз. Бунха, ты был в Ильхагге?
Услышав своё имя, таркон дёрнулся, как от удара. Он держался спокойнее самки - по крайней мере, не пугался солнца, писка сеноставок и вида камней - и всё же ему было не по себе.
- Ни разу. Мне пока не доверяли.
- А ты? - сармат перевёл взгляд на Нидхи. Та съёжилась, опустив голову.
- Она же из helpash, - сказал парень так, будто это всё объясняло. - Мы выходили наверх, но только к ограде. Даже не успели сходить в лес...
Гедимин мигнул.
- Вас вообще из норы не выпускают? - спросил он самку. - Всех... всю касту? Всю жизнь?!
- Helpash - они же из kinnash, - ответил за неё самец. - Их назначение - уборка и мелкие дела в чреве Ликаны. Их изобьют, если они подойдут к воротам. Хорошо, стража не всегда внимательна...
Нидхи прижалась к нему. Гедимин отвёл взгляд.
- Чем быстрее вы забудете эти порядки, тем лучше вам будет, - угрюмо сказал он. - Вам надо устроиться в Ильхагге. Бунха, что ты умеешь? Рубить лес? Косить траву?
- Да, и то, и другое, - быстро ответил таркон. - И снимать кору, и колоть бревно на доски. И выбирать из коры годную для плетения. Нидхи была... Нидхи - плетельщица.
- Значит, эти штуки делаете вы? И наручи и поножи воинов - тоже?
- Д-да, - ответила самка, не поднимая головы. - М-моя семья работала с корой. Они н-надеялись, что меня возьмёт ткач. Н-но его семья отказалась унижать свою кровь...
Гедимин стиснул зубы. "Это ведь уже не разные касты. Это деление внутри куска одной и той же. Что за дурь, и откуда она вылезла?!"
- Ага, - вслух сказал он. - Значит, работать оба умеете и работы не боитесь. Держите.
Он протянул им раскладной контейнер, куда вылил треть Би-плазмы из своей фляги. Тарконы опасливо уставились на шевелящуюся массу.
- То, что растёт внутри "Фудкома", - пояснил сармат. - Только чище. Могу сделать, чтоб не шевелилось.
...Подняться к намеченной точке они, конечно, не успели. Даже Бунха быстро сдавал на подъёме, а самку сармат понёс на руках после первого десятка шагов. Смотрела она на всё, как зверёк, выглядывающий из норки, - быстрый взгляд на гору, ущелье или цветущую траву, дрожь и вжимание в ближайшую поверхность. Гедимин думал, что предки тарконов, конечно, просидели в убежище не одно поколение - но на то были причины, кроме нелепых законов...
Площадка, где пришлось встать на ночлег, была каменистой, слегка наклонной. Гедимин отправил было Бунху нарезать травы на подстилку, и тот даже охотно пошёл - только орудовать принялся подобранным острым камнем. Сармат выругал себя за глупость - конечно, у изгнанника не могло быть с собой ни топора, ни серпа - и пошёл за травой сам, вручив тарконам ещё порцию Би-плазмы. Ели они жадно, Гедимин даже опасался, что их скрутит, - похоже, кормили в Ликане впроголодь, даже "отмеченных" особой "щедростью".
- Н-нас не обвинят за эту траву? - опасливо спросил таркон, когда сармат вернулся.
- Нет, - буркнул Гедимин. - Возьмём её с собой для привала. И в поселении будет на чём спать первое время. Нидхи, скажи... У вас там была женщина, Уджали.
Закончить вопрос он не успел - самка вздрогнула всем телом и зажала рот ладонями. Бунха вскинулся.
- Т-ты о ней слышал?! Слышал о Днях Скверны?! О них можно говорить только hantash! М-мать рассказала мне - совсем тихо, но отец услышал... Он ударил её. Он сказал, чтоб мы не смели - иначе всё отберут, уронят до kinnash...
"Дни Скверны..." - Гедимин поморщился. "Это сейчас там скверна и тошнотная мерзость. Прав был Айзек - надо было выжечь..."
- Ты уже вне законов Ликаны, - буркнул он. - Можешь рассказывать. Я был в Ликане, говорил с Уджали и Ванкатой. Тогда вы жили голодно, но дури в головах было меньше. Что у вас говорят о... Днях Скверны?
Самка быстро огляделась по сторонам и прижала ладонь ко рту. Бунха судорожно сглотнул. Гедимин очертил широкий круг лучом сканера, зацепив заодно и тарконов, - непохоже, чтобы они что-то почувствовали.
- Вокруг только мотыльки и летучие мыши. Так что ты знаешь? Это было пятьдесят лет назад. Ты родился позднее. А твоя мать, отец? Они помнят то время?
- Н-нет, - Бунха прижал руки к груди. - Прародители помнили. Я их в-видел ребёнком. Они жили в Дни Скверны, да... Т-тогда не было законов. К-каждый ходил, куда хотел, говорил при всех и ел со всеми. Женщины были охотниками, жрецами, как будто они мужчины. Каждый жил с кем хотел, никто не знал, какой он касты. Никто не знал своего назначения, не знал границ. П-потом скверна была уничтожена. Мудрецы и воины установили закон. Вожаки осквернителей были убиты, их тела разрубили и бросили в воду. Их телами не осквернили священный "Фудком". Их имена нельзя называть... н-но я знаю и Уджали, и Ванкату. В-воин, не требовавший почестей... Как он так мог?
Он недоверчиво сощурился и уставился в землю. Гедимин пытался переварить услышанное. В голове застряли фразы про "Фудком" - и "прародителей". "Сроки жизни... Неужели тарконы живут так мало? Сколько им лет было - шестьдесят, семьдесят?"
- Ты сказал - "их телами не осквернили "Фудком", - медленно проговорил он. - Значит, остальные тела у вас... отправляют в чан с Би-плазмой?
- Конечно, - Бунха, когда опасная тема "Дней Скверны" миновала, заметно приободрился. - Всех мёртвых отдают священному "Фудкому". Чтобы они могли снова родиться в Ликане.
"Я бы пошёл подальше и утопился," - подумалось Гедимину. "Только бы не обратно в эту гнилую нору! У сарматов когда-то тоже было... хотя - не у сарматов. Так с нами поступали "макаки". Когда у них была власть над нами. Ликанцы такой порядок установили сами..."
- А есть старики, которые помнят... те дни? - спросил он.
- Все воины помнят, - удивился Бунха. - И старики других каст. Но говорить нельзя, будет плохо. Есть воины, которые помнят даже... совсем древнее время. Когда наверху не было этих гор и озера. И мы жили в высоких башнях, где сейчас только крысы.
Гедимин мигнул.
- И много таких... воинов? А другие касты помнят то время?
"Условия жизни, конечно, влияют. Но не настолько их "воины" лучше живут! И между собой наверняка грызутся, и до смерти," - думал сармат, вспоминая рассказы скайотов. У тех срок жизни под землёй серьёзно сократился, и трехсотлетних среди них точно не было...
- Много, - ответил Бунха. - Они не слабеют с годами, как... другие касты. Они могут жить и жить. А нам, wudash, отведено семьдесят семь лет. А kinnash - только пятьдесят. Их разум слаб, и долгая жизнь им...
Он покосился на Нидхи и прикусил язык. Гедимин сузил глаза.
- В этом возрасте вас убивают? И это хорошо?
Нидхи прижала обе ладони ко рту. Бунха склонил голову.
- Н-нет. Я... н-не видел, чтобы чьи-то прародители слабели разумом. Но закон Ликаны... Нарушение закона - это скверна.
"Когда нет сарматов, "макаки" гнобят друг друга," - Гедимина передёрнуло. "Закон, надо же... Вот почему они не расселяются по долине. Убивают "лишних", и в Ликане хватает места. А лишних "воинов", должно быть, отправляют в низшие касты..."
- В Ильхагге другие законы, - сказал он, угрюмо щурясь. - И вы будете соблюдать их. Ликанцы не посмеют вас тронуть. Их "воины" - дураки и трусы. Ложитесь спать. Из-за тех гор утром встанет солнце. Это красиво.