Просматривая списки русских личных имён можно заметить, что среди них встречаются те, от которых практически нет производных фамилий. Тогда как Ивановы, Петровы и Сидоровы стали хрестоматийным примером, практически нет таких фамилий как, например, Олегов или Вячеславов. И это при том, что многие известные фамилии образовались от куда более редких имён, вроде Фрол (Фролов), Мартын (Мартынов), Прохор (Прохоров) или тот же Сидор. Всего русских имён, практически не имеющих фамилий-производных, около десятка, статистически это примерно 4% от всех русских мужских имён: Валентин, Вячеслав, Владислав, Мстислав, Олег, Ростислав, Святослав, Станислав и Ярослав. На пальцах одной руки можно пересчитать более или менее известных Анатольевых, Игоревых, Витальевых, Всеволодовых, Геннадьевых, Никандровых или Никодимовых. Аналогичная ситуация царит, например, и в английском языке, где на фоне многочисленных Джонсонов или Робертсов, практически нет фамилий Альфредсон или, скажем, Энтонисон, словно на некоторые имена было наложено табу. Попробуем разобраться в причине этого феномена.
Имя Валентин, имея раннехристианское происхождение, стало одним из иноческих (монашеских) имён, а потому практически не использовалось мирянами. Помимо общеизвестного святого Валентина был, например, иеромонах Валентин (1875-1940), в миру Василий Лукьянов. Такими же сугубо монашескими именами некогда были Анатолий, Виталий и Геннадий. Сайт "Анализ фамилии" сообщает, что в середине XVIII века, в период правления Елизаветы, произошел перелом. Императрица сделала ставку на патриотизм и православие, в результате чего в широкий оборот вошли имена Геннадий, Анатолий и Леонид. Ими стали охотнее крестить сыновей и к XIX веку имя Геннадий стало достаточно распространенным. При этом, согласно книге "Иноческие имена на Руси", принятие иноческого имени - это древний обычай, который упоминается уже в IV в. н.э. богословом Василием Великим, то есть задолго до крещения Руси. Этот фактор в общем-то и привёл к отсутствию фамилии Валентинов и к малочисленности таких фамилий как Анатольев, Витальев или Геннадьев.
В случае со славянскими именами, оканчивающимися на -слав (Вячеслав, Владислав, Мстислав, Ростислав, Святослав, Станислав, Ярослав), всё произошло наоборот. Из-за их языческого происхождения они по существу оказались в опале после крещения Руси, когда появилось понятие крестильного имени, восходящее, как и иноческие имена, к византийско-греческой традиции. Например, креститель Руси князь Владимир получил крестильное имя Василий, в честь вышеупомянутого Василия Великого. Языческое славянское имя могло стать крестильным если им был назван святой, признанный православной Церковью, или если Церковь по своему усмотрению признавала это имя. Например, как сообщает лингвист Борис Унбегаун, в середине XI в. Церковь признала имя Владимир наравне с Василием, а затем ещё четыре славянских имени - Ярослав, Мстислав, Ростислав и Святослав, хотя святых с этими именами не было. Позже к ним добавились Вячеслав и Олег. Впоследствии фамилия Владимиров стала достаточно распространённой. Возникает вопрос: почему, несмотря на церковное признание этих имён, не возникли аналогично фамилии Ярославов, Мстиславов, Ростиславов, Святославов и Олегов? Ответ можно дать на примере имени Олег. В раннесредневековый период русских междоусобиц существовало две противоборствующие ветви известного рода Рюриковичей - Ольговичи и Мономаховичи. Ольговичи происходили от черниговского князя Олега Святославича (а не от Ольги, как можно было подумать). На фоне этого, как сообщает лингвист В. А. Никонов, имя Олег стало одиозным в Киеве, затем в Суздале и, наконец, в Москве, где правили Мономаховичи, зато самым частым в черниговских владениях. К XV веку, после утраты независимости рязанскими княжествами, имя Олег, как сообщает Никонов, окончательно вышло из именника Рюриковичей. Другим фактором маргинализации имени Олег стало двойственное отношение православной Церкви к брянскому князю Олегу Романовичу, жившему в XIII веке. Хотя Церковь чтила его ещё в средневековье, день его памяти был впервые введён в православный месяцеслов (святки) только в 1903 году. Сам Олег Романович принял монашеское имя Леонтий. Писательница Алла Кторова сообщает о случае в 1910-е годы в семье русского военного, решившего крестить сына именем Олег: "Некое высокое духовное лицо было крайне против состоявшегося крещения ребенка нехристианским именем Олег в православной церкви, но в конце концов решило: "Перекрещивать не потребую , но взыскание (на священника) наложу". Аналогичная ситуация произошла и с именем Игорь, где канонизация средневекового князя Черниговского и Киевского Игоря Олеговича не помогла распространению этого имени, которое было забыто на Руси в течение семи-восьми веков. По совокупности этих факторов фамилия Олегов (Олегин) вообще не прижилась на Руси, а Игорев и Вячеславов стали крайне редкими. Так же обстояло дело и с именами Вячеслав, Ярослав, Мстислав, Ростислав и Святослав, которые в основном были зарезервированы для князей и после христианизации Руси стали нецерковными. Например, имя Святослав появилось в династии Рюриковичей, до них на Руси никого этим именем не называли. В результате этого соответствующие фамилии или не появились вообще или стали исключительно редкими. И всё же некоторые фамилии сохранили в себе дохристианские или как минимум нецерковные элементы: Смирнов, Вешняков, Дроздов, Замятин, Рябов и др.