Ткачева Юлия Сергеевна : другие произведения.

Мусорные эльфы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  - Бабушка, ты не видела мой второй носок? - кричит Мэри-Лу.
  Бабушка не отзывается.
  Мэри-Лу оглядывается кругом, надеясь, что пропавший носок где-то здесь и попадётся ей на глаза, если она как следует приглядится.
  
  По всей комнате разбросаны игрушки. Шкаф открыт, на полу рядом возвышается гора мятой одежды. Кровать усыпана фантиками от конфет. Платье наброшено на спинку стула, под столом - зонтик, пара кукол и один ботинок. Мэри-Лу поднимает ботинок и заглядывает в него. Носка там нет.
  Мэри-Лу встаёт на колени и смотрит, не окажется ли носка под кроватью. Она видит несколько деталей от конструктора, расчёску с одним отломанным зубом, заколку для волос и резиновый кошачий мячик - но не носок.
  
  - Сдаётся мне, - говорит бабушка (Мэри-Лу вздрагивает от неожиданности), которая, оказывается, стоит в дверях детской и насмешливо смотрит на внучку, уткнувшуюся носом в ковёр, - его унесли мусорные эльфы.
  - Кто? - переспрашивает Мэри-Лу.
  - Мусорные эльфы. Те, что живут в мусоре. Обычно они не заходят в дом. Но, когда в комнате такой беспорядок... - Бабушка обводит детскую рукой.
  Мэри-Лу наклоняет голову и внимательно смотрит на бабушку, пытаясь понять, не шутит ли она.
  
  Мэри-Лу семь с половиной лет. Достаточно много для того, чтобы понимать, что взрослые порой говорят детям неправду - но слишком мало для того, чтобы отличить вымысел от реальности.
  
  - Зачем им мой носок? - спрашивает она недоверчиво.
  - Почём мне знать, - отвечает бабушка. - Может быть, они сделают из него матрас, набив пухом из выброшенной подушки. Или сошьют новое платье, или выкроют пару занавесок для кухни.
  - У них есть кухня? - удивляется Мэри-Лу.
  - У них есть всё, - поясняет бабушка. - Кухня, гостиная, спальня... И всё из выброшенных и потерянных людьми вещей. Они живут на свалках, в самой их глубине, в норках под кучами мусора.
  - Мусорные эльфы... - Мэри-Лу пробует эти слова на вкус. Ей нравится, как они звучат. - Они злые?
  - Они - эльфы, и этим всё сказано, - бабушка присаживается на кровать и начинает собирать со скомканных простыней конфетные фантики. - С ними можно договориться, и они не такие уж злые... Но они и не добрые, имей в виду.
  - Ты так говоришь, словно я обязательно их встречу, - замечает Мэри-Лу.
  - Если не приведёшь свою комнату в порядок, то скоро встретишь, - обещает бабушка и уходит.
  
  Мэри-Лу снова оглядывается в поисках пропавшего носка.
  - Мистер Джереми, - она старается говорить так же строго, как мама, - это вы его спрятали?
  
  Мистер Джереми пропускает её слова мимо ушей - мимо рыжих ушей с кисточками на концах, поперёк левого уха белая полоска. Нимало не озабоченный тревогами хозяйки, мистер Джереми скачет по кровати Мэри-Лу. Куда больше каких-то носков его волнует и расстраивает исчезновение всех ярких, шуршащих, пахучих бумажек, с которыми так весело было играть.
  Мэри-Лу вспоминает, что только что видела любимый мячик мистера Джереми, и лезет за ним под кровать, позабыв о потерянном носке и мусорных эльфах.
  
  В то время как Мэри-Лу, увлеченная добыванием далеко закатившегося мячика, возится под кроватью, из-под кучи одежды перед шкафом выбирается серая тень. Она быстро, неслышно движется по комнате, лавируя между разбросанными вещами. Мистер Джереми внимательно наблюдает за происходящим, но не трогается с места, только поворачивает голову, провожая взглядом крадущееся к окну существо размером с некрупную крысу. Как оно выглядит - не разобрать, возможно, оно слишком быстро перемещается, а может, по какой-то другой причине, только силуэт его словно бы размазывается в воздухе, за ним трудно уследить.
  
  Пожалуй, заметить это существо было бы почти невозможно, если бы только оно не тащило за собой ярко-жёлтый носок в розовую полоску.
  
  ***
  
  Дом Мэри-Лу - двухэтажный, с небольшим садом вокруг. Все дома на их улице точно такие же. Справа от Мэри-Лу живёт её приятель Даниэль, а в доме слева детей нет, это дом старухи Беатрисы. На самом деле, старуха Беатриса не такая уж и старая, бабушка Мэри-Лу старше. Но бабушку Мэри-Лу никому не придёт в голову назвать старухой, а старуху Беатрису все так зовут.
  
  Родители Мэри-Лу и все соседи - и старуха Беатриса, и родители Даниэля - раз в неделю выносят мешки с мусором к дороге и выставляют дожидаться тёмно-синего мусорного фургона. Фургон увозит мусор куда-то на свалку, Мэри-Лу точно не знает, куда.
  
  Зато она знает, что там, где их улица заканчивается и начинается лес, есть ещё одна свалка, на небольшом пустыре, за забором. Туда выбрасывают мусор, если его накапливается уж очень много, а до приезда тёмно-синего фургона ещё далеко. Этого нельзя делать слишком часто, иначе маленький пустырь быстро переполнится. Поэтому обычно на той свалке людей не бывает. Кажется, пару раз за лето туда тоже приезжают машины и разбирают накопившиеся завалы мусора, но в обычное время там даже сторожа нет.
  
  Замечательное место для мусорных эльфов, думает Мэри-Лу. Сначала она сомневается, не взять ли ей с собой Даниэля, или Катрину, или Луизу, но, в конце концов, решает никому ничего не говорить - по крайней мере, до тех пор, пока она не убедится в том, что мусорные эльфы действительно существуют.
  
  Мэри-Лу берёт с собой бинокль и старое одеяло из сарая. Ещё она берёт с собой пакет, куда складывает оставшийся с завтрака бутерброд, две пустые картонные коробки, стеклянные бусы, которые успели ей надоесть, розово-жёлтый носок, пара к которому так и не нашлась, и ещё несколько вещей не слишком нужных, но достаточно привлекательных в сравнении с обычным мусором.
  
  Некоторое время Мэри-Лу колеблется, размышляя, что будет, если родители узнают о её походе на свалку. У них тихий, приличный район, поэтому семилетней Мэри-Лу разрешают одной, без взрослых, гулять по улице. Ещё ей можно ходить в детский парк, до него совсем недалеко, и в гости к Даниэлю, Луизе и Катрине. Но свалка - это совсем другое дело. Мэри-Лу прекрасно понимает, что в таких местах детям находиться запрещено.
  Но ей страшно любопытно. Мэри-Лу обещает себе, что только разочек сходит покараулить мусорных эльфов, один-единственный раз. Если они не покажутся, она вернётся домой и больше не станет о них думать.
  Что она будет делать, если мусорные эльфы всё же покажутся, Мэри-Лу пока не знает.
  
  Она идёт вдоль ряда чистеньких домиков за низкими заборчиками, проходит мимо магазина, в котором родители покупают еду, журналы и всякую мелочь, мимо старого дома, где давно никто не живёт, и оказывается рядом со свалкой. Вокруг никого нет, и Мэри-Лу заходит через открытую калитку на пустырь.
  
  Лето в разгаре, день жаркий, и Мэри-Лу чувствует запах свалки. Свежего мусора здесь немного, поэтому запах не слишком сильный, и всё же Мэри-Лу его чувствует. Запах похож не смесь запахов пригоревшей еды, плесени, скисшего молока и немытых ног.
  
  Мэри-Лу осторожно проходит вглубь пустыря, стараясь не наступать на валяющийся на земле мусор. Она осматривает свалку в поисках подходящего места для засады на мусорных эльфов. Ей требуется укромный уголок, откуда она могла бы хорошо видеть, что происходит вокруг, а её саму нельзя было заметить.
  
  В конце концов, Мэри-Лу находит то, что ей нужно: старый деревянный кухонный шкаф, лежащий на боку. Мэри-Лу заталкивает вовнутрь шкафа своё одеяло и остаётся довольна получившимся гнездом. Отойдя на некоторое расстояние, она высыпает рядом с большой мусорной кучей содержимое своего пакета, возвращается к кухонному шкафу и прячется.
  
  Время идёт. Ничего не происходит. Коробки, бусы, тряпочки и бутерброд лежат на земле. Никто не проявляет к ним интереса. Мэри-Лу хочется пить, она не позаботилась о том, чтобы взять с собой воды. Чтобы развлечься, Мэри-Лу рассматривает в бинокль торчащие из мусорных куч обломки вещей, пытаясь угадать, что именно она видит перед собой. Вот это, допустим, обшарпанный кусок гладильной доски. Вон там - ручка от пилы...
  
  На свалке стоит тишина, лишь изредка сюда доносится шум проезжающих мимо пустыря машин. Ни крыс, ни ворон - здесь нет вообще никакого движения. Даже запаха Мэри-Лу уже не ощущает, она к нему привыкла.
  В какой-то момент Мэри-Лу, кажется, засыпает, потому что солнце внезапно оказывается гораздо ниже и тусклее, воздух потемнел, налился прозрачной синевой, а от мусорных куч протянулись длинные тени.
  Мэри-Лу вылезет из своего убежища в старом кухонном шкафу и оглядывается. Ей становится неуютно и тревожно: она вовсе не собиралась задерживаться на свалке до позднего вечера. Возможно, её уже ищут.
  
  Мэри-Лу подходит к своей приманочной кучке мусора и внимательно её разглядывает. Насколько она видит, ничего не изменилось. Все предметы находятся в том же самом положении, в каком она их оставила несколько часов назад. Мэри-Лу решает бросить их здесь: ей вовсе не хочется нести домой тяжёлый пакет с бесполезным большей частью хламом. К тому же, провалявшись весь день на свалке, вещи словно впитали в себя её запах. Мэри-Лу неприятно прикасаться к ним.
  
  От волос и одежды самой Мэри-Лу тоже пахнет не лучшим образом. Она торопится домой. Мэри-Лу всё больше переживает, и всё яснее понимает, что её поход на свалку был глупой затеей. И, если только родители узнают о том, где она провела весь день до позднего вечера, они будут страшно рассержены.
  
  ***
  
  К счастью, позднее возвращение Мэри-Лу не вызывает вопросов. Она отправляется в ванную, где старательно смывает въевшийся в волосы и кожу неприятный запах.
  
  Когда, выкупавшись, Мэри-Лу спускается вниз, она видит в дверях свою маму, беседующую со старухой Беатрисой.
  Мэри-Лу очень не нравится старая госпожа Беатриса. Для этого есть причины. Госпожа Беатриса не любит детей и никогда не упустит случая пожаловаться на неприятности, которые ей причиняют соседские дети. На Даниэля, который на своём велосипеде врезался в её калитку. На Мэри-Лу, которая слишком громко включает музыку. На мистера Джереми, кота Мэри-Лу, который перебирается через забор в её садик и разрывает клумбы. На Луизу, которая показала ей язык на улице...
  
  - Мэри-Лу, - зовёт мама. - Подойди-ка сюда.
  Мэри-Лу спускается по лестнице, в панике припоминая, не сотворила ли она за последнее время чего-то, что могло вызвать недовольство старухи Беатрисы. Вроде бы, нет.
  - Мэри-Лу, где ты была сегодня днём?
  Сердце Мэри-Лу начинает биться часто-часто.
  - Гуляла...
  - Ты не ходила на старую мусорную свалку на пустыре, в конце улицы?
  - Нет, мама, - отвечает Мэри-Лу, прежде чем успевает задуматься. - Я просто гуляла.
  Мэри-Лу вовсе не собиралась обманывать, но она просто не в силах сказать правду, ведь тогда её непременно накажут. Ей запретят выходить гулять без взрослых, и это в самом начале лета!
  - Госпожа Беатриса говорит, что видела, как ты выходила со свалки.
  Мэри-Лу молча пожимает плечами. Ей нечего сказать.
  - Ты ведь знаешь, что маленьким девочкам нельзя туда ходить?
  - Конечно, мама, - говорит Мэри-Лу. - Я туда и не ходила. Я бы никогда туда не пошла.
  
  Внезапно Мэри-Лу словно видит себя со стороны, мамиными глазами: чистенькую, аккуратную девочку, которую невозможно представить играющей на свалке.
  Мама поворачивается к старухе Беатрисе и улыбается:
  - Должно быть, вы ошиблись.
  - Я не ошиблась, - отвечает старуха Беатриса. - Ваша дочь лжёт.
  - Я верю Мэри-Лу, - говорит мама, и по её тону ясно, что разговор окончен. - Она не станет меня обманывать.
  - Но она лжёт! - повторяет их соседка. Мэри-Лу смотрит на неё и видит, что старая Беатриса страшно рассержена. На её щеках выступили красные пятна, губы вздрагивают.
  Но она проиграла, и знает об этом. Мама поверила своей дочери Мэри-Лу, а не старой ворчливой старухе, которая, как все знают, терпеть не может детей.
  Мэри-Лу торжествует, но в то же время чувствует беспокойство и угрызения совести.
  Ведь она-то знает, что старая Беатриса говорит правду.
  
  ***
  
  Весь вечер Мэри-Лу не по себе. Она не может перестать думать о том, что сделала сегодня, и чем дальше, тем яснее понимает, что поступила нехорошо. Вообще-то, Мэри-Лу - послушная и честная девочка, и, скорее всего, сказала бы маме правду о свалке... Если бы только рядом не было этой противной старухи Беатрисы, которая ужасно обрадовалась бы, если бы Мэри-Лу наказали из-за её жалобы.
  
  А теперь признаваться уже поздно. Мэри-Лу пытается уверить себя в том, что самое лучшее - сделать вид, будто ничего не было. Будто она и в самом деле весь день просто гуляла. Но угрызения совести не дают Мэри-Лу покоя.
  
  Когда приходит время ложиться спать, Мэри-Лу понимает, что просто не сможет уснуть. Она слишком встревожена, а, кроме того, она ведь выспалась днём, на свалке. Мэри-Лу забирается в кровать и лежит в темноте с открытыми глазами. Она слушает бормотание телевизора в гостиной, где мама и папа смотрят какой-то фильм. Слушает, как бабушка открывает дверь в сад и зовёт мистера Джереми, который где-то гуляет с самого обеда. Слушает, как журчит в ванной вода, когда папа принимает душ.
  
  Постепенно все звуки в доме стихают. Глаза Мэри-Лу привыкли к темноте. На самом деле, в комнате не так уж и темно, луна сегодня полная, а небо ясное. Мэри-Лу смотрит на серебряный прямоугольник на полу, куда падает из окна лунный свет - и может разглядеть узор на ковре, только яркие цвета словно поблекли, превратились в разные оттенки серо-голубого.
  
  Уже в полусне, Мэри-Лу думает, что ей, наверное, стоит завтра во всём признаться бабушке. В конце концов, ведь это бабушкины слова заставили Мэри-Лу сделать то, что она сделала.
  
  И в этот момент Мэри-Лу осознаёт, что ощущает едва заметный неприятный запах. Плесень, пригоревшая еда и кислое молоко.
  Запах свалки.
  
  Мэри-Лу приподнимается на локте и видит, что рядом с её кроватью, в прямоугольнике лунного света, на полу сидят два маленьких человечка.
  
  Они стройные, даже худощавые. У них очень длинные руки и ноги, тонкие и жутко хрупкие на вид, словно птичьи лапки. Лица кажутся слишком резкими, острые носы чем-то напоминают клювы, глаза большие и круглые, а рты - совсем маленькие. Кончики ушей высовываются из волос, густых, слипшихся сосульками, торчащих в разные стороны, как перья.
  Они совсем не похожи на людей, понимает Мэри-Лу. Она думает о совах, гнездящихся в лесу, о совах, которые иногда пролетают над их садом, бесшумные и хищные - вот кого напоминают ей эти создания.
  Мусорные эльфы.
  
  Они не выглядят грязными или неопрятными, но от них пахнет отбросами и гнилью. Неудивительно, ведь платье самой Мэри-Лу всего за несколько часов, проведённых на свалке, пропиталась этим запахом - что же говорить о тех, кто живёт под мусорными кучами. Их одежда сшита из обрывков ткани, бумаги и кусочков пластиковых пакетов. На шее правого мусорного эльфа Мэри-Лу замечает украшение: крупную стеклянную бусину на нитке. Мэри-Лу кажется, что именно такие бусы она утром отнесла на свалку, хотя полной уверенности у неё нет. И всё же, Мэри-Лу становится чуть легче. Не так страшно.
  
  Тот, что с бусиной, говорит, обращаясь к Мэри-Лу:
  - Мы видели тебя сегодня.
  Едва он замолкает, второй мусорный эльф спрашивает:
  - Зачем ты приходила?
  
  Голоса у них тихие и шелестящие, и какие-то тусклые, словно бесцветные. Как краски в лунном свете, думает Мэри-Лу. Когда они говорят, их губы почти не двигаются, и выражение лиц не меняется.
  
  Мэри-Лу молчит, и тогда мусорные эльфы заговаривают с ней снова. Они говорят по очереди, будто перекликаясь друг с другом, не делая пауз и ни на миг не отводя круглых глаз от Мэри-Лу:
  - Ты была на мусорной куче.
  - Рядом с нашим домом.
  - Ты принесла нам дары.
  - Хорошие дары.
  - Ушла, оставив их нам.
  - Что тебе нужно?
  - Чего ты хочешь взамен?
  - Хочешь что-нибудь получить?
  - Заключить с нами сделку?
  
  Мусорные эльфы замолкают и смотрят на Мэри-Лу. Завороженная их речью, Мэри-Лу не сразу понимает, что они ждут её ответа - а, когда понимает, отрицательно трясёт головой.
  - Нет, - говорит она. - Мне ничего не нужно. Я хотела только посмотреть на вас. Я принесла вам подарки просто так.
  Существа, сидящие рядом с её кроватью, переглядываются.
  Потом правый уточняет:
  - Ты сделала нам подарки просто так?
  - Да, - подтверждает Мэри-Лу. - В знак дружбы.
  - Ты хочешь быть нашим другом? - спрашивает левый.
  - Д-да, - не слишком уверенно говорит Мэри-Лу. Ей отчего-то не нравится, как это звучит... но разве это не то же самое, что она только что сказала?
  
  Мусорные эльфы опять переглядываются и кивают, Мэри-Лу не знает, предназначено это движение ей - или они пришли к какому-то согласию между собой.
  - Мы согласны, - объявляет правый.
  - Быть твоими друзьями, - добавляет левый.
  - Ты нам нравишься.
  - Мы тоже хотим сделать тебе подарок.
  - Просто так.
  - В знак дружбы.
  - У нас есть много подарков.
  - Много интересных вещей.
  - Люди порой выбрасывают хорошие вещи.
  - А мы делаем их ещё лучше.
  
  Мэри-Лу колеблется. Ей не хочется ничего брать у мусорных эльфов. Пусть она и отказалась совершать сделку, пусть то, что ей предлагают - просто подарок, ей боязно.
  
  - Если тебе не понравится, ты можешь его просто выбросить, - говорит левый.
  - И мы заберём свой подарок назад, - говорит правый.
  - Мы просто хотим отблагодарить тебя.
  - Это не обмен и не сделка, всего лишь приятная безделушка.
  - Как те, что ты принесла нам сегодня.
  - И мы не откажемся, если ты принесёшь нам что-нибудь ещё.
  - А мы будем приносить что-то тебе.
  - Как добрые друзья.
  
  Эти слова решают дело. Они звучат... ну, вполне безобидно. Мэри-Лу говорит:
  - Да. Хорошо.
  Оба мусорных эльфа улыбаются, раздвигая тонкие губы. Улыбки делают их лица чуть больше похожими на человеческие.
  
  - Теперь нам пора идти.
  - Утром ты найдёшь свой подарок.
  - Мы думаем, он тебе понравится.
  - Если ты захочешь, завтра вечером мы придём снова.
  
  Мэри-Лу не уверена, что ей на самом деле этого хочется. Она спрашивает:
  - А вы можете приходить, когда захотите? Или только ночью?
  
  Она слышит в ответ:
  - Когда угодно.
  - Но по ночам проще.
  - И мы не можем попадать всюду.
  - Только если вокруг достаточно мусора.
  - Или беспорядок.
  - Здесь, у тебя, нам нравится.
  - Мы рады, что ты позвала нас.
  - Нам нравится, что мы с тобой теперь друзья.
  - А ты рада?
  
  На этот вопрос совершенно невозможно ответить отрицательно, и Мэри-Лу, под пристальным взглядом двух пар слишком больших, слишком круглых глаз, похожих на совиные, в третий раз говорит:
  - Да.
  Внезапно Мэри-Лу вспоминает, что в сказочных историях, которые читает ей бабушка, третье согласие считается самым важным.
  
  Её ночные гости поднимаются на ноги - два странных, тонких, призрачных силуэта в лунном свете - и одновременно делают изящное движение, напоминающее поклон. Вот только ни один человек не сумел бы так изогнуть спину.
  
  Не произнося больше ни слова, они бесшумно идут к окну и вспрыгивают на подоконник. И Мэри-Лу внезапно понимает, что лохмотья, до этого момента казавшиеся ей двумя драными плащами, на самом деле - крылья. Полупрозрачные, покрытые сетью прожилок, с рваными краями, они совершенно не похожи на стрекозиные крылышки, которые обычно рисуют у книжных эльфов. Эти выглядят так, словно их сняли со старых чучел летучих мышей, основательно изъеденных молью.
  
  Мусорные эльфы раскрывают крылья и спрыгивают вниз. Мэри-Лу подбегает к окну - и видит, что они не летят, а планируют, используя крылья для того, чтобы смягчить прыжок. Как только они приземляются, Мэри-Лу теряет их из вида.
  Она возвращается в постель, закутывается в одеяло и почти сразу засыпает.
  
  ***
  
  Мэри-Лу просыпается довольно поздно, когда она открывает глаза, на часах уже одиннадцать утра. Она немедленно вспоминает о том, что произошло ночью. Мэри-Лу ни мгновения не сомневается: это был не сон, к ней действительно приходили мусорные эльфы.
  И они обещали ей подарок.
  
  Но на ковре, там, где вчера сидели гости, ничего нет. Мэри-Лу осматривает пол, затем подоконник - по-прежнему ничего. Она чувствует разочарование, и совсем немного - облегчение. Мэри-Лу берёт со стула платье, начинает одеваться.
  Из платья с лёгким шорохом выпадает небольшой свёрток, чуть меньше её ладони.
  
  Мэри-Лу поднимает свёрточек - он совсем лёгкий. Это какой-то круглый предмет, завёрнутый в серую обёрточную бумагу, край бумаги неровно оборван. Мэри-Лу разворачивает бумагу. На её ладони лежит маленькое зеркальце в потемневшей от времени серебряной оправе.
  
  Мэри-Лу замирает в восхищении: зеркальце удивительно красивое. С витой резьбой по краю, с изогнутой ручкой. Мэри-Лу поворачивает его туда-сюда, любуясь. Внимательно смотрит на своё отражение, улыбается. Отражение улыбается в ответ. Мэри-Лу высовывает язык и корчит рожу. Отражение продолжает улыбаться, не делая ни малейшей попытки скопировать рожу. Мэри-Лу раскрывает рот и испуганно моргает. И на этот раз отражение в точности повторяет её движение.
  
  Мэри-Лу подозрительно смотрит в зеркало, склонив голову. Отражение больше не проявляет признаков самостоятельности, склонив голову и подозрительно глядя на Мэри-Лу. Тогда Мэри-Лу снова корчит рожу. Отражение вновь неподвижно, правда, вместо улыбки лицо той Мэри-Лу, что в зеркале, сейчас выражает напряжённый интерес.
  
  Мэри-Лу начинает понимать. Она прячет зеркальце в ладонь, оно ложится удивительно удобно, со стороны и не заметно, что в руке у Мэри-Лу что-то есть. Мэри-Лу спускается в кухню. Бабушка что-то готовит.
  - Доброе утро, - говорит Мэри-Лу. - А что у нас на завтрак?
  - Тем, кто спит до обеда, завтрак не полагается, - говорит бабушка неодобрительно, сдвинув брови. - Особенно тем, кто ещё не умывался.
  
  Мэри-Лу поворачивает зеркальце так, чтобы в нём отражалась бабушка, и заглядывает в него. В зеркальце бабушка совсем не хмурится, она смеётся и смотрит на внучку с нежностью.
  - На что ты там уставилась, Мэри-Лу? - спрашивает бабушка.
  - Так, ничего особенного, - отвечает Мэри-Лу и прячет зеркало в кармашек платья.
  Зеркало, которое отражает не то, что видит перед собой - а то, что люди действительно думают и чувствуют.
  
  Вот это да, думает Мэри-Лу ошеломлённо. Вот это да. Она берёт с блюда бутерброд с сыром, начинает жевать, почти не чувствуя вкуса. Она пытается представить себе, как можно использовать такой замечательный подарок, и у неё захватывает дух от открывающихся перспектив.
  
  - Мэри-Лу, - сейчас в голосе бабушки слышится настоящая, непритворная озабоченность, - а ты давно видела мистера Джереми? Я не уверена... но, кажется, он не ночевал дома.
  Бабушка кивает в угол кухни, туда, где стоят кошачьи мисочки. Вечерняя порция лежит нетронутой.
  
  Мэри-Лу с тревогой вспоминает, что не видела мистера Джереми со вчерашнего утра. Такого никогда не случалось раньше. Мистер Джереми - домашний кот, он не выходит на улицу, он и в сад-то спускается редко.
  
  Мэри-Лу вскакивает со стула и долго бестолково мечется по дому, пытаясь найти мистера Джереми. Возможно, его случайно заперли в шкафу или в пустой комнате? Но нет, его нигде нет, и, сколько Мэри-Лу не прислушивается, она не слышит ни мяуканья, ни царапанья.
  
  Мэри-Лу зовёт кота, но тот не откликается. Бабушка даже открывает подвал, хотя дверь туда закрыта, и окно заколочено, мистер Джереми никак не мог туда попасть. Его там и не оказывается. С нарастающим страхом Мэри-Лу понимает, что в доме мистера Джереми нет. Куда он мог деться? Неужели всё же выбежал на улицу? Да нет же, он не мог, до сих пор самое дальнее, куда он забирался - это соседский сад.
  
  От страшного предположения Мэри-Лу застывает на месте.
  - Бабушка, - говорит Мэри-Лу. - Бабушка... Мы должны пойти и спросить у госпожи Беатрисы, не видела ли она мистера Джереми.
  
  Бабушка соглашается. Мэри-Лу идёт следом за ней, чувствуя, как у неё дрожат коленки. Пожалуйста, думает она, пожалуйста, пусть с мистером Джереми всё будет в порядке. Может быть, старуха Беатриса снова поймала его в своём цветнике и заперла у себя, в наказание?
  
  Старуха Беатриса копается в саду. Цветы выглядят аккуратными, нетронутыми, и на грядках нет проплешин. Но, конечно, неизвестно, сколько времени хозяйка провела на клумбе - возможно, она как раз закончила приводить её в порядок.
  
  - Здравствуйте, госпожа Беатриса, - очень любезно говорит бабушка.
  - Доброе утро, госпожа Фелиция, - столь же вежливо отвечает соседка.
  Мэри-Лу стоит позади, не вмешиваясь в разговор. Она даже отступает на пару шагов, не желая стоять слишком близко к соседскому забору. Словно кто-то толкает её под руку, Мэри-Лу достаёт из кармана зеркальце.
  
  Две женщины внутри потускневшей серебряной оправы смотрят друг на друга с холодной неприязнью.
  - Скажите, дорогая Беатриса, - все нужные слова о погоде, похвалы саду и усердию соседки произнесены и можно перейти к делу, - вы случайно не заметили вчера или сегодня утром нашего кота, Джереми? Он пропал, и мы очень беспокоимся за него.
  - Нет, - качает головой старая Беатриса, - кажется, нет. Он ведь у вас приметный, рыжий?
  
  Беатриса в зеркале улыбается. От этой улыбки у Мэри-Лу холодеет сердце. Да, кивает Беатриса в зеркале. Да.
  
  - Очень жаль, - бабушка вздыхает. - Если вы всё же его увидите, дайте нам знать?
  - Конечно, - уверяет её Беатриса. - Буду поглядывать вокруг.
  
  Беатриса в зеркале хохочет, уперев руки в бока, согнувшись пополам от неудержимого, жуткого веселья. Мэри-Лу поднимает глаза и смотрит на невозмутимую, строгую Беатрису рядом с бабушкой. В голове Мэри-Лу сами собой всплывают слова из книг: внутреннее ликование. Так вот как оно выглядит, отстранённо думает Мэри-Лу. Бабушка прощается с соседкой, берёт Мэри-Лу за руку и ведёт домой. Мэри-Лу чувствует: старая Беатриса внимательно глядит им вслед.
  
  Едва за ними с бабушкой закрывается входная дверь, Мэри-Лу начинает рыдать.
  
  ***
  
  Весь день Мэри-Лу лежит на своей кровати и плачет, и плачет. Слёзы текут, не останавливаясь. Мэри-Лу ничего не может с собой поделать. Она думает о мистере Джереми, таком весёлом, таком ласковом. О мистере Джереми, который на свою беду забрался в чужой сад как раз в тот вечер, когда его владелица была страшно зла на хозяйку кота - на неё, Мэри-Лу.
  
  Тогда мама поверила дочери, хотя права была старая Беатриса. Зато сейчас, осознаёт Мэри-Лу, что бы она ни говорила, поверят Беатрисе. Потому что как может старая леди взять и... и...
  Мэри-Лу захлёбывается слезами.
  
  Возвращаются с работы родители, выслушивают измученную бабушку. Папа немедленно отправляется на поиски мистера Джереми. Мама поднимается детскую, пытается утешить Мэри-Лу. Но её уверения, что кот непременно найдётся, только вызывают у Мэри-Лу новые приступы слёз.
  
  В те минуты, когда горе чуть отступает, Мэри-Лу всерьёз думает, не рассказать ли маме всю правду. В конце концов, у неё ведь есть доказательство: волшебное зеркальце. Вот только Мэри-Лу не уверена, что кто-то кроме неё увидит в зеркале то, что видит она. Но главное даже не это. С момента исчезновения мистера Джереми прошло слишком много времени. Он пропал почти целые сутки назад. И Мэри-Лу помнит, наверное, она никогда не сможет забыть тот жуткий, безумный хохот старухи Беатрисы, прячущийся под маской приветливости. Человек, который просто закрыл кота в подвале и не выпускает его, не стал бы так смеяться. Это страшное веселье может означать только одно: уже поздно что-то предпринимать. Бедного маленького мистера Джереми больше нет, осознаёт Мэри-Лу. Это ужасно, это неимоверно несправедливо, это не укладывается в голове.
  Мэри-Лу продолжает плакать - больше ей ничего, совсем ничего не остаётся.
  
  К вечеру глаза Мэри-Лу опухают от слёз так, что она едва может моргать. Бабушка умывает её холодной водой и отпаивает резко пахнущим лекарством. Мэри-Лу всё равно. Кошачьи мисочки в кухне пусты: кто-то из взрослых успел выбросить засохшую еду и вымыть их.
  
  В конце концов, после бесконечно долгого вечера, наступает ночь. Мэри-Лу лежит, свернувшись калачиком, смаргивая набегающие слёзы. Подушка промокла насквозь, но Мэри-Лу не обращает на это внимания. В комнате стоит запах успокоительного, но, кажется, оно не помогло, горе по-прежнему захлёстывает Мэри-Лу с головой. Горе и чувство вины - ведь это из-за её обмана погиб мистер Джереми.
  
  О старухе Беатрисе Мэри-Лу старается не думать, потому что ярость, которую она испытывает при этом, настолько сильна, что пугает её. При мыслях о том, что Беатриса сотворила с беззащитным доверчивым котом, Мэри-Лу хочется выцарапать ей глаза, хочется так сильно, что её пальцы непроизвольно скрючиваются, словно птичьи когти. При воспоминаниях о том, как, разговаривая с бабушкой, старая Беатриса хохотала про себя, думая, что никто и никогда не догадается о её участии в исчезновении мистера Джереми.
  Вот только она ошиблась. Мэри-Лу знает, кто виноват в смерти её друга.
  
  Когда за окном раздаётся шорох, Мэри-Лу подскакивает на постели в глупой, нелепой надежде на то, что там - мистер Джереми. Мэри-Лу напрочь забыла о мусорных эльфах. Сейчас ей не нужны никакие чудеса. Она все чудеса на свете отдала бы за одно-единственное: за возможность вернутся на полтора дня назад и сделать так, чтобы мистер Джереми не забрался в сад к старухе Беатрисе. А ещё лучше - чтобы она, Мэри-Лу, вообще не ходила на свалку и не ссорилась с сумасшедшей соседкой.
  
  На подоконник Мэри-Лу взбирается тонкорукое, худое существо в одежде, скроенной из ветоши, за ним ещё одно - а шуршащие звуки всё не стихают, наоборот, усиливаются. Наконец, появляется голова третьего мусорного эльфа, и первые два помогают ему затащить вовнутрь комнаты коробку, обвязанную сетью тонких верёвок. Это она так громко скребла по стене, пока её поднимали, думает Мэри-Лу с равнодушием. Очередной подарок от её новых друзей.
  
  Мусорные эльфы спускаются с подоконника на пол и приближаются к Мэри-Лу, сидящей на кровати. Они несут коробку все вместе - она слишком велика для того, чтобы кто-то один из них, или даже двое, могли её поднять.
  Запах лекарств в комнате смешивается с запахом свалки.
  
  Мусорные эльфы опускают коробку на ковёр. Один из них подходит ближе к кровати, и смотрит на Мэри-Лу, наклонив голову, стоя так близко, что она могла бы к нему прикоснуться кончиками пальцев, если бы вытянула руку.
  Он говорит:
  - Нам очень жаль.
  
  Мэри-Лу не чувствует удивления. Ей приходит в голову, что подобные создания, шныряющие повсюду и наблюдающие за людьми, таясь и прячась в разбросанных вещах, как раз и должны быть осведомлены обо всех, даже самых тайных и скрытных, делах.
  - Вы знаете, что произошло? - это первые слова, которые Мэри-Лу произнесла с самого утра, её голос звучит хрипло от слёз. - Знаете, что случилось с мистером Джереми, моим котом? Что с ним сделала старуха Беатриса?
  Эльфы кивают, все трое одновременно. И отвечают ей, снова все трое, по очереди, их голоса похожи на блуждающее по комнате эхо:
  - Мы знаем.
  - Мы нашли это в её мусоре.
  - Мы принесли это тебе.
  - То, что ты потеряла.
  - То, что у тебя отняли.
  И только теперь Мэри-Лу понимает, что находится в коробке.
  
  Она встаёт и идёт к мусорным эльфам, садится на пол рядом с ними, не обращая внимания на резкий запах свалки, и развязывает узлы на верёвке, стягивающей коробку. Руки у Мэри-Лу сильно дрожат и соскальзывают, узлов слишком много, и эльфы помогают ей, распутывая верёвки длинными, тонкими пальцами с острыми коготками.
  
  У Мэри-Лу перехватывает дыхание, она боится, что не вынесет вида крови, вида растерзанного кошачьего тельца, ей так плохо, как, наверное, никогда в жизни не было - но остановиться и не заглядывать в коробку она не может.
  
  Мэри-Лу поднимает крышку. Мистер Джереми там, внутри, лежит на боку и выглядит почти как всегда, когда он спал. Мэри-Лу неуверенно прикасается к нему. Рыжая кошачья шёрстка на ощупь совершенно неживая, холодная и влажная.
  - Она утопила его в раковине, - говорит один из мусорных эльфов.
  Мэри-Лу кажется, что её сердце сейчас просто разорвётся, она не может сделать вдох, не может двинуться, она пытается хотя бы заплакать, но не может даже и этого.
  
  В застывшей, мертвенной тишине, сквозь назойливый звон в ушах, Мэри-Лу с трудом различает, что ей говорят:
  - Мы сочувствуем твоей беде.
  - Нам очень, очень жаль.
  - Так тяжело терять друзей.
  - Мы могли бы вернуть его к жизни.
  - Если ты только этого хочешь.
  
  Мэри-Лу медленно, медленно разжимает руки, вцепившиеся в края картонной коробки с лежащим внутри мистером Джереми. Поднимает голову - и три пары совиных глаз встречаются с её взглядом.
  - Сделка, - говорит один из них.
  - Может быть, теперь ты захочешь заключить с нами сделку? - спрашивает второй.
  
  Через несколько мгновений Мэри-Лу произносит:
  - Какую сделку?
  
  Они начинают говорить. Мэри-Лу слушает. Тихие, шелестящие голоса рассказывают ей, что она должна сделать. Мэри-Лу слушает очень внимательно. Через некоторое время она кивает, потом ещё раз, и ещё. Мусорные эльфы продолжают говорить, один за другим, дополняя и поясняя, повторяя, чтобы Мэри-Лу получше запомнила.
  
  В какой-то момент один из эльфов достаёт откуда-то из складок своих рваных одежд изящный, тоненький ключик не больше мизинца Мэри-Лу. Эльф протягивает ей ключик, в лунном свете на миг ярко вспыхивает серебро. Мэри-Лу зажимает ключик в руке и снова кивает.
  
  ***
  
  Мэри-Лу спускается вниз по лестнице, очень стараясь не шуметь. Поверх платья она натянула куртку с капюшоном, на ногах у неё спортивные туфли. Мэри-Лу проходит в кухню и берёт один из маминых ножей, самый длинный и тонкий. Она смотрит на часы: сейчас почти четыре утра. Небо за окнами начинает светлеть.
  
  Мэри-Лу снимает засов с задней двери и выходит из дома. На улице тишина и прохлада, пахнет цветами и мокрой землёй. Мэри-Лу идёт по дорожке, оставляя на влажном от росы камне следы. Эти следы её немного беспокоят, но она решает, что к тому времени, как это будет иметь значение, солнце успеет их высушить.
  
  Мэри-Лу направляется к заборчику, разделяющему их сад и сад старой Беатрисы. Заборчик низенький, Мэри-Лу легко перелезает через него. Она идёт дальше, туда, где стоит дом Беатрисы. Спортивные туфли мягко пружинят, Мэри-Лу движется совсем неслышно. Она отсчитывает третье окно слева, подходит к нему и толкает раму вовнутрь. Рама чуть поддаётся, и в образовавшуюся чуть заметную щель Мэри-Лу вставляет свой нож. Аккуратно проводит снизу вверх, раздаётся щелчок, и окно открывается. Мэри-Лу прислушивается. Ничего не слышно. Она считает до десяти, по-прежнему тишина. Мэри-Лу хватается за раму, подтягивается, залезает на подоконник и забирается в чужой дом.
  
  С полминуты она стоит, замерев, пытаясь уловить малейшие звуки и дожидаясь, пока глаза немного привыкнут к темноте. Мэри-Лу находится в просторной комнате с письменным столом, книжными полками по стенам и парой кресел - что-то среднее между библиотекой и личным кабинетом. По углам расставлены вазы с вчерашними цветами, срезанными в саду.
  
  Здесь царит идеальный порядок. Мэри-Лу обходит комнату, проводит по корешкам аккуратно выровненных книг, рассортированных по размерам и цветам. Ни пылинки. На одной из полок ей попадается фотография, старая Беатриса на ней гораздо моложе, стоит под руку с каким-то мужчиной. Краем глаза Мэри-Лу улавливает движение за спиной, резко оборачивается, механически вскинув руку с ножом, готовая то ли защищаться, то ли нападать. Но это всего лишь порыв ветра всколыхнул шторы открытого окна.
  
  В дальнем углу комнаты стоит невысокий массивный комод с расставленными сверху безделушками. Мэри-Лу рассматривает их - фарфоровые статуэтки, снова фотографии в разноцветных рамках, миниатюрные вазочки. Всё расставлено ровно, как по линейке. В центре комода словно проходит невидимая линия, справа и слева от которой в полной симметрии замерли одинаковые или очень похожие предметы, в раз и навсегда установленной последовательности. И снова никакой пыли. Мэри-Лу представляет, как старая Беатриса каждый день входит в комнату с мягкой тряпкой - нет, с двумя тряпками, влажной и сухой, и проводит долгие часы, методично натирая, намывая, расставляя и выравнивая.
  
  Она открывает верхний ящик комода. Здесь бумаги, разложенные по папкам и коробкам. Мэри-Лу наугад вытаскивает пару папок. В первой - счета, какие-то бухгалтерские документы. Во второй - письма, частично напечатанные, частично написанные от руки, ровным, округлым почерком. Внизу подпись, такая же аккуратная, без завитушек и росчерков, просто имя и фамилия Беатрисы. Она что, сама себе пишет письма, мимоходом удивляется Мэри-Лу, но тут же видит в углу страницы аккуратную карандашную пометку "копия".
  
  Мэри-Лу выгребает оставшиеся бумаги и бросает их на пол, они рассыпаются по ковру с тихим шелестом. Ворох листов на полу смотрится в этой стерильно прибранной комнате нелепо и чужеродно.
  
  Мэри-Лу открывает второй ящик. Внутри него стоит большая шкатулка, деревянная, с металлическими уголками. Мэри-Лу вытаскивает шкатулку - с большим трудом, потому что она очень тяжёлая - и ставит на крышку комода, без колебаний сдвинув в сторону все безделушки. Часть их падает на пол, но мягкий ковёр глушит звуки.
  
  Мэри-Лу достаёт из кармана ключик, который вручили ей мусорные эльфы. Вставляет его в замок и поворачивает. Беатриса потеряла ключ от шкатулки давно, ещё прошлым летом, сказали эльфы Мэри-Лу. Она почти ничего и никогда не теряет, но в тот раз, объяснили они, уличный грабитель вырвал у неё сумочку, и, забрав деньги, бросил её в ближайшую урну, после чего сумочка стала добычей мусорных эльфов.
  
  Шкатулка наполнена драгоценностями. Мэри-Лу достаёт длинное ожерелье из тускло поблескивающего жемчуга, рубиновые серьги и перстень, горсть золотых цепочек и колец. Она ни разу не видела никаких драгоценностей на старой Беатрисе - впрочем, кто надевает ожерелья и серьги для работы в саду? Мэри-Лу рассовывает содержимое шкатулки по карманам куртки. Карманы оттопыриваются и тяжелеют. Мэри-Лу думает, что, должно быть, на деньги от продажи всего этого добра можно безбедно жить несколько лет. На дне шкатулки лежит тяжёлая подвеска на цепочке - крупный бриллиант в золотой оправе. Мэри-Лу берёт украшение и внимательно рассматривает. Бриллиант переливчато, завораживающе сияет даже в утреннем полумраке. Пожалуй, это сама дорогая вещь во всей шкатулке, решает Мэри-Лу. Подумав, она надевает подвеску себе на шею.
  
  Когда в шкатулке совсем ничего не остаётся, Мэри-Лу возвращается к окну. При каждом её шаге переполненные карманы куртки тяжело раскачиваются, заставляя тонкую материю обвиснуть вниз и туго натянуться.
  
  Мэри-Лу забирается на подоконник. Ветер снова колышет занавески. Тишину нарушает только тиканье часов на стене. И тогда Мэри-Лу протягивает руку и толкает большую вазу, стоящую на полу у окна. Ваза падает с громким, пронзительным звоном и, громыхая, катится по полу. Взявшись рукой за створку окна, Мэри-Лу напряжённо ждёт.
  
  Где-то в глубине дома раздаётся стук двери, потом тихие, мягкие шаги, и в дверях кабинета появляется Беатриса. Она в длинной ночной сорочке, поверх которой наброшен халат, и в домашних тапочках. Беатриса щёлкает выключателем. Мэри-Лу щурит глаза, ослеплённая яркой вспышкой.
  
  Мэри-Лу видит, как меняется лицо старухи Беатрисы, уставившейся на разгромленный комод и разоренную шкатулку. Потом Беатриса переводит взгляд на Мэри-Лу, застывшую на подоконнике, на Мэри-Лу, на шее которой висит бриллиантовый кулон, ослепительно блистающий в электрическом свете, на Мэри-Лу, карманы которой трещат под тяжестью драгоценных украшений. И округлившийся в изумлении рот старухи Беатрисы сжимается в тонкую линию, а глаза загораются негодованием.
  
  Мэри-Лу дожидается, пока старуха Беатриса полностью осознает, что происходит - и спрыгивает с подоконника в сад. Отбегает на пару шагов, оборачивается и видит застывшую в окне Беатрису, яростную, разгневанную, готовую рвать и метать.
  
  Но она не кричит. Как и обещали Мэри-Лу мусорные эльфы, она молчит и не поднимает шума. Мэри-Лу понимает, что Беатриса не собирается кричать и звать на помощь - и прекрасно понимает, почему. Ведь если Мэри-Лу поймают, её выслушают, уж теперь-то её обязательно выслушают, потому что примерные и послушные девочки семи с половиной лет не будут ни с того ни с сего обворовывать соседский дом. Даже Беатриса, с её неприязнью к детям, не станет утверждать, что Мэри-Лу вломилась к ней безо всякой причины. И тогда - о, тогда кто-то может поверить истории, которую расскажет Мэри-Лу. Кто-то может поверить в то, что старая госпожа Беатриса хладнокровно утопила в раковине соседского котёнка, сломавшего несколько цветов на её клумбе. Старая госпожа Беатриса не может этого допустить, и поэтому не кричит.
  
  Несколько секунд они молчат, глядя друг на друга в упор, Беатриса с ошеломлённой ненавистью, Мэри-Лу - холодно и расчетливо, готовая в любой миг сорваться с места, если только старуха попытается выпрыгнуть следом за ней в окно. На востоке розовеет полоска начинающегося утра. Потом Мэри-Лу делает шаг назад - и, прежде чем повернуться и бежать к забору, улыбается старухе Беатрисе, так широко, насмешливо и торжествующе, как только может. Лицо Беатрисы перекашивается от злости, это последняя капля, этого она не может стерпеть, и она перебрасывает ноги через низкий подоконник.
  
  Мэри-Лу бежит. Она бежит не домой, она устремляется по дорожке к входной калитке госпожи Беатрисы, выходящей на улицу. Когда Мэри-Лу хватается за ручку, у неё на секунду мелькает мысль: если калитка заперта, все её усилия пропадут зря. Но калитка, как всегда, открыта: в этом районе, благополучном, тихом и респектабельном, не принято запирать садовые калитки. Петли, разумеется, аккуратно смазаны, дверца открывается без малейшего скрипа.
  
  Мэри-Лу выскакивает на улицу, бросает быстрый взгляд налево и направо. Никого нет. Сейчас половина пятого утра, и дорога в обе стороны пустынна, только где то далеко негромко гавкает собака. Мэри-Лу оглядывается и видит бегущую за ней к калитке старуху Беатрису. Мэри-Лу снова разворачивается и несётся по улице вниз, придерживая раздутые карманы. Бриллиантовый кулон на её шее подпрыгивает и качается, с лёгким звоном колотясь о застёжки куртки.
  
  Время от времени Мэри-Лу оборачивается и видит, что Беатриса продолжает преследовать её. Чтобы она не отстала и не повернула назад, Мэри-Лу старается бежать не слишком быстро. Но особенно притворяться ей не приходится: к удивлению Мэри-Лу, старуха Беатриса, несмотря на возраст, длинный халат и домашние тапочки движется намного быстрее, чем можно было ожидать. Наверное, ей злость придаёт силы, думает Мэри-Лу, продолжая бежать, часто и глубоко дыша. Возможно, старуха Беатриса действительно догнала бы её в конце концов, если бы они бежали достаточно долго. Мэри-Лу начинает уставать от стремительного бега. Но она уже почти на месте, она привела Беатрису туда, куда нужно.
  
  Мэри-Лу пробегает мимо магазина. Здесь тоже пусто, двери откроются только через два с половиной часа. Мэри-Лу бежит мимо пустого дома, слыша эхо собственного топота, отражающееся от его высоких стен. Ненадолго замирает перед калиткой, ведущей на пустырь, оглядывается на Беатрису - она ещё достаточно далеко, но прекрасно видит Мэри-Лу и видит, куда та направляется.
  Мэри-Лу заходит в калитку, на территорию свалки.
  
  ***
  
  Высокий забор скрывает Мэри-Лу от старухи Беатрисы, но времени у неё совсем мало, минута, может быть, две, потом Беатриса нагонит её. Надо спешить. Мэри-Лу быстро осматривается.
  
  Вокруг громоздятся горы мусора. Разбитые бутылки, пластиковые пакеты, часть которых полопалась, явив наружу своё содержимое, смятые коробки, сломанные вещи, какие-то металлические прутья, ветошь.
  
  Перед тем, как отойти от калитки, Мэри-Лу запускает руку в карманы и набирает полную горсть украшений. Первое из них (это ожерелье из янтаря) она бросает на землю у самого входа. Второе, серебряную цепочку с камнем, Мэри-Лу оставляет чуть дальше, сделав несколько шагов, на земле рядом с первой мусорной кучей. Проходя мимо старого холодильника, она вешает на ручку третье. Четвёртое кидает на остов железной кровати, перед тем, как переступить через него.
  
  - Иди по хлебным крошкам, - тихо, почти не разжимая губ, шепчет Мэри-Лу.
  Она быстро, но аккуратно пробирается между завалами по едва заметной тропинке, углубляясь внутрь пустыря. Её путь отмечают кольца и серьги, бусы и браслеты, ожерелья, кулоны, цепочки, брошки.
  
  К тому времени, как Мэри-Лу слышит далеко за своей спиной скрип калитки, она успевает опустошить один из карманов. По расчётам Мэри-Лу, Беатриса давно уже должна была добежать до пустыря. Значит, она долго стояла на улице, не решаясь войти. Должно быть, недоумевала, почему Мэри-Лу свернула на свалку, ведь другого выхода отсюда, кроме калитки, нет. Пыталась понять, что происходит. А, может быть, просто колебалась перед тем, как решилась испачкать в отбросах любимые домашние туфли. Мэри-Лу не знает. И всё же, Беатриса пошла за ней, хотя то, как вела себя Мэри-Лу, не могло не показаться ей странным. Она очень любит свои вещи, сказали мусорные эльфы Мэри-Лу. Она любит их все - книги, цветы, кресла и фарфор - но те, что лежат в шкатулке, она обожает больше всего на свете. Она обязательно пойдёт за тобой, говорили эльфы, и оказались правы. Мэри-Лу усмехается и бросает себе за спину очередное украшение.
  
  Она приближается к своей цели - груде разномастного металлического и деревянного лома в самом сердце свалки. Должно быть, кто-то решил снести старый дом, а обломки вывез сюда. Здесь смешались гнилые доски, ломаные кирпичи, битое стекло и ошмётки обоев. Мэри-Лу оценивающе смотрит на кучу высотой раза в три больше её роста, из которой тут и там торчат острые деревянные щепки, рваные кромки металла и стеклянные осколки. Мама бы сошла с ума, а у бабушки случился бы сердечный приступ, хмыкает про себя Мэри-Лу.
  И начинает взбираться наверх.
  
  Ты должна быть осторожной, предупреждали её мусорные эльфы. Я очень осторожна, я очень-очень осторожна, повторяет себе Мэри-Лу. Я легче пёрышка, шепчет она, наступая на гнущуюся под её ногами доску. Я ловкая, говорит она, прыгая с кирпича на кирпич. Она взбирается очень медленно, перед каждым шагом тщательно выбирая место, куда ей поставить ногу. Время от времени до неё доносится скрежет или скрип, или лязг с той стороны, где находятся ворота. С каждым разом звуки немного ближе.
  
  Но Мэри-Лу всё успевает. В первое мгновение она даже не понимает, что уже на вершине и дальше забираться некуда. Мэри-Лу оглядывается. Она на одной из самых высоких точек свалки. Она видит часть забора, видит крыши домов вдалеке. Уже совсем рассвело, и на то место, где она стоит, падают солнечные лучи, хотя там, внизу, всё ещё сумрачно. Мэри-Лу пытается найти глазами Беатрису, но не может, слишком много кругом мусора, кучи заслоняют одна другую. Но она где-то там, Мэри-Лу слышит её шаги, слышит шум, который Беатриса производит, отбрасывая мусор со своей дороги.
  
  Мэри-Лу видит торчащий из мусора железный изогнутый стержень, когда-то бывший частью какой-то стены. Хорошо, но недостаточно: Мэри-Лу делает попытку вытянуть его немного сильнее, и это ей удаётся, стержень легко выскакивает. Мэри-Лу пристраивает его понадёжнее, поворачивает и укрепляет куском кирпича. И вешает на этот стержень бриллиантовый кулон, сняв его с шеи.
  
  ***
  
  Спуск вниз занимает у Мэри-Лу меньше времени, чем подъём: с этой стороны куча мусора чуть более пологая, тут больше кирпичей и почти нет стекла. Мэри-Лу ужасно устала. Она садится на землю, туда, где немного почище, прислоняется спиной к какому-то облезлому металлическому баку и переводит дыхание. Она слышит слабое восклицание с той стороны кучи и поднимает голову. Бриллиантовая подвеска раскачивается там, где Мэри-Лу её оставила, освещённая солнцем, искрящаяся, сверкающая.
  
  Мэри-Лу пристально смотрит на кулон. С той стороны завала раздаётся хруст стекла, треск досок и стук кирпича. Мэри-Лу сидит неподвижно, не отводя глаз от качающейся цепочки. Ещё один испуганный возглас, снова что-то трещит. Мэри-Лу смотрит и прислушивается. Пару раз ей кажется, что Беатриса сорвалась вниз, потому что Мэри-Лу слышит грохот падения чего-то тяжёлого. Но, должно быть, Беатриса всего лишь отшвыривает со своего пути мусор, потому что какое-то время спустя она появляется на вершине кучи, неуверенно раскачиваясь.
  
  С очередным криком - на этот раз, радостным - Беатриса хватает цепочку. Что-то хрустит под её ногами. Мэри-Лу заворожено смотрит на залитую солнечным светом вершину мусорной кучи, думая о тонких руках с длинными цепкими пальцами, сдвигающими, может быть, один-единственный кусок кирпича. Что-то звонко лопается - там, глубоко внутри. Беатриса замирает в испуге, с кулоном в руке, ухватившись второй рукой за прут, на котором висела цепочка. Гора мусора вдруг начинает проваливаться сама в себя, выпуская фонтаны пыли, скрежеща и лязгая, звонко выстреливая фейерверками стеклянных брызг.
  
  Грохот стоит такой, что Мэри-Лу зажимает уши, поэтому она не знает, кричит ли старая Беатриса, или просто открывает рот в ужасе. Мгновение, не больше, Мэри-Лу видит её испуганное, удивлённое лицо, а потом старуха исчезает в груде мусора.
  
  Грохот прекращается. Мэри-лу сидит в оцепенении, чувствуя на душе странную пустоту, чувствуя жуткую усталость, её тело словно весит целую тонну, она не в силах пошевелиться.
  
  Кто-то кладёт руку её на плечо. Мэри-Лу не пугается, она слишком потрясена произошедшим, чтобы чего-то бояться. Она просто поворачивает голову. Рядом с Мэри-Лу стоит мусорный эльф. Один. Он не из тех, с кем она разговаривала сегодня и прошлой ночью. Этот эльф кажется выше ростом, и роскошнее одет - лохмотья, из которых состоит его лоскутное одеяние, когда-то были бархатом, шёлком и атласом. Его голову обхватывает мятый, перекрученный золотой обруч с остро торчащими зубцами разной длины.
  
  - Ты всё сделала правильно, - говорит он.
  - Теперь мистер Джереми вернётся ко мне? - спрашивает Мэри-Лу.
  - Живой и невредимый, - подтверждает король мусорных эльфов. - Пойдём, я проведу тебя к выходу.
  
  Мэри-Лу встаёт и идёт за ним. Огибая завалы, шагая по шатким лестницам и мостам из мусора.
  - Можно мне задать вопрос? - говорит Мэри-Лу ему в спину.
  Король эльфов кивает:
  - Спрашивай.
  - Что вам сделала старая Беатриса? Зачем вам нужна была её смерть? Это потому, что она так сильно любила порядок?
  Король эльфов отвечает ей:
  - Нет. Мы не любим порядок, но мы не трогаем тех, кто его любит.
  - Тогда почему?
  - Потому что она хотела нас уничтожить, - говорит он. - Уничтожить наш дом.
  Мэри-Лу не понимает и смотрит на него в ожидании объяснений.
  Король мусорных эльфов обводит рукой окружающие их груды мусора:
  - Вот это место. Она хотела, чтобы его очистили. Вывезли отсюда весь мусор. Разровняли землю. Она писала письма тем людям, которые отвечают за порядок и управляют городом. Она жаловалась на то, что свалка мешает, нарушает законы.
  Так вот в чём дело, рассеянно думает Мэри-Лу, шагая по свалке. Она всегда жаловалась. На всё подряд. Просто в этот раз она пожаловалась на то, что лучше было бы оставить в покое.
  
  Они останавливаются у калитки в заборе, окружающем пустырь - пустырь, который теперь, когда некому стало писать гневные письма, не будут трогать, махнув рукой на незаконную свалку.
  
  Мэри-Лу выгребает из карманов куртки оставшиеся драгоценности старой Беатрисы и протягивает их королю мусорных эльфов. Когда она поворачивается, чтобы уйти, король произносит:
  - Мы с тобой всё ещё друзья, да?
  - Да, - без колебаний отвечает Мэри-Лу.
  Иметь мусорных эльфов в друзьях опасно, ей совсем не хочется этой дружбы. Но иметь таких врагов Мэри-Лу хочется ещё меньше.
  
  ***
  
  Мэри-Лу возвращается домой - все ещё спят. На часах нет даже семи, хотя Мэри-Лу кажется, что она провела на свалке много-много времени. Она поднимается в свою комнату, остановившись только затем, чтобы разуться, даже не заглянув в ванную, хотя её руки и одежда все в грязи.
  
  На кровати Мэри-Лу спит, свернувшись клубочком, мистер Джереми. Мэри-Лу хватает его, целует, тормошит и осматривает со всех сторон. Он жив и здоров, мусорные эльфы сдержали обещание. Мэри-Лу забирается с ногами на постель, не обращая внимания на грязные полосы на одеяле, прижимает к себе кота и долго сидит так с закрытыми глазами, ни о чём не думая, думая обо всём сразу.
  
  Через час проснутся родители. Мэри-Лу расскажет им, что ей приснился сон о том, что мистер Джереми потерялся на свалке, что она встала рано и пошла его искать - и, вот удивительно, нашла. Родители будут рады возвращению кота, и никто не станет ругать Мэри-Лу за грязную одежду.
  
  Дом госпожи Беатрисы простоит пустым почти целый год, а в начале следующего лета в нём поселится семья сразу с двумя детьми, близнецами Барбарой и Джоном, с которыми Мэри-Лу, Даниэль и прочие дети с их улицы вскоре подружатся.
  
  Мистер Джереми проживёт долгую, удивительно долгую по кошачьим меркам жизнь, застав то время, когда у Мэри-Лу появятся её собственные дети. Все эти долгие годы он будет весёлым, покладистым и добрым котом. Проявлять характер мистер Джереми будет лишь в одном случае: он раз и навсегда возненавидит воду, и станет яростно сопротивляться любым попыткам искупать его.
  
  Зеркальцем, подаренным ей, Мэри-Лу воспользуется всего несколько раз, и в конце концов, оно затеряется где-то в её вечном беспорядке. Толком наводить чистоту и раскладывать вещи по местам Мэри-Лу так и не научится, но, удивительное дело, за всю жизнь она больше не потеряет ни одной нужной ей вещи, даже носка или ручки.
  
  ***
  
  Через много-много лет, так много, что большая часть событий детства успеет поблекнуть в памяти постаревшей женщины, которую соседи станут к тому времени звать госпожой Мэри-Лу, а родные - бабушкой Мэри-Лу, она проснётся в своей комнате в неурочный час, ощутив чужое присутствие.
  
  Мэри-Лу откроет глаза и увидит сидящего на полу рядом с кроватью маленького человечка с чересчур большими глазами, длинными руками, похожими на птичьи лапки и в помятой золотой короне на голове.
  - Пришло время выполнить последнюю часть нашей сделки, - скажет он.
  Мэри-Лу, невзирая на почтенный возраст, сразу вспомнит, что он имеет в виду.
  Она скажет:
  - Пообещай мне, что ничего плохого не случится.
  Король мусорных эльфов ответит:
  - Я могу обещать, что ничего плохого не случится ни с ним, ни с тобой, ни с кем-то ещё из твоей семьи. Этого достаточно?
  Этого недостаточно, но поделать Мэри-Лу ничего не сможет: она обещала. И нарушать своё обещание, пусть оно было дано много лет назад, и мистера Джереми давно нет в живых, Мэри-Лу не будет. Слово есть слово.
  - Всё ещё друзья? - уточнит её гость.
  И Мэри-Лу утвердительно кивнёт в ответ.
  
  Следующим утром она зайдёт в комнату к своему внуку, девятилетнему хулигану по имени Майкл.
  - Мне кажется, - скажет Мэри-Лу весело, хотя не будет при этом чувствовать ни капли веселья, одну лишь тревогу, - у тебя в комнате столько хлама, что скоро здесь заведутся мусорные эльфы.
  - ... Кто, бабушка? - переспросит Майкл.
  И Мэри-Лу ему расскажет.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"