Ткачёв Олег Олегович : другие произведения.

Бочонок волшебства

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Бедной изгнаннице повезло встретить учительницу. К сожалению, ее волшебство запечатано. Впереди ее ждут тяжелый труд, опасные путешествия, ложные обвинения и наемные убийцы. Но ее манят не богатство и власть, а древние тайны. Придется очень постараться, чтобы не сдаться на полпути.
  

Бочонок волшебства

  
   обложка []
  
  

Глава 1. Королевская милость

  В начале лета в королевстве Инугар материка Угеза установилась приятная теплая погода. Короткие дожди давали надежду на щедрый урожай. В маленькой комнатушке так и веяло умиротворением. Молодая жена придворного волшебника Надежда шила у открытого окна, мечтая о собственном доме. Ее пятилетняя Василиса устроила на единственном столе чаепитие для своих тряпичных кукол.
  Вдруг раздался громкий стук в дверь, заставивший вздрогнуть обеих. "Именем короля! Открывайте!" - приказали снаружи. Надежда поспешила к двери. Лишь отодвинула засов, дверь распахнулась и в комнату ворвалось двое солдат. Василиса подбежала к маме и вцепилась в ее юбку.
  Командир вошел, окинул взглядом комнату, уставился на женщину и сухо спросил:
  - Ты жена Вениамина, придворного волшебника?
  - Да, а что случилось?
  - Он связан с заговорщиками. Нам приказано все обыскать. Ребята, приступайте.
  - Не смею вас останавливать, но это какая-то ошибка. Мой муж счастлив служить его величеству, - дрожащим от волнения голосом пролепетала женщина.
  - Вот там все и расскажешь. Если не будешь делать глупостей, связывать не стану, - услышала она в ответ и побледнела.
  Надежда прекрасно поняла, где именно ее ждут. Как раз в том месте, которое и называть вслух не каждый решится. Аккуратно уложенное содержимое сундуков разлеталось по комнате, а она смотрела остановившимся взглядом, будто ее это не касается.
  Обыск закончился быстро. Серебряные сережки, пару колечек и все деньги командир вписал в бумагу и бросил в мешок.
  - Господин офицер, позвольте хозяйку попросить, чтобы за дочкой присмотрела, - сказала Надежда, стараясь не заплакать.
  - Это лишнее. Она идет с нами, - тем же тоном заявил он. - Все на выход.
  Василиса крепко вцепилась в мамину руку и мельком оглянулась. Только тряпичные куклы чинно сидели на столе среди устроенного солдатами беспорядка. Узкая улочка мигом опустела, как только они вышли. Родители всегда говорили, что солдаты охраняют королевство. Девочка чувствовала мамину тревогу но ничего не знала о заговорах. Она почти не боялась и не плакала.
  С теплой улицы они вошли в холодное подземелье замка, но и здесь Василиса не испугалась. Света факелов вполне хватало, чтобы рассмотреть и ступеньки, и стражников. Она расплакалась только внизу, когда офицер велел ей оставить маму и поговорить с важным господином наедине.
  Грузный чиновник ласково пригласил ее в маленький каземат и пряник предложил. Девочка глянула на него, замотала головой и продолжила утирать слезы. Его фальшивая улыбка ей сразу не понравилась. Господин не настаивал. Усевшись в кресло, он сказал:
  - Не бойся, мы с тобой немного поговорим, а потом вас с мамой отпустят.
  - Я не боюсь, - гордо заявила Василиса, утирая слезы. - Я хочу к маме.
  - Сейчас она занята. Лучше скажи, знаешь ли ты, как зовут нашего короля?
  - Его величество Василий. Это все знают, - уверенно ответила она.
  - А как ты думаешь, какой он?
  - Большой. А еще у него корона есть. Красивая и блестящая.
  Господин кивнул, но даже его юная собеседница догадалась, что ответом он недоволен. Чего еще ждать от ребенка? Порядок требовал лишь разузнать, вдруг взрослые при ней короля ругали. Правда, в Инугаре подобную неосторожность разве что разбойники себе позволяли, но разговор продолжился.
  В то же время в соседнем каземате Надежда общалась с другим чиновником. Тот не церемонился. Он с самого начала резко заявил:
  - Вина твоего мужа уже доказана. Вопрос лишь в том, поможешь ли ты нам, или придется в твоей памяти покопаться.
  - Вениамин очень старался получить место в замке. За три года он часто возвращался домой уставшим. Когда я предлагала уйти, он всегда сердился на меня. Он ведь из дворянской семьи, хоть и стал простым человеком. Он говорил, что это большая честь, а подробностей о работе никогда не рассказывал.
  - Что по поводу тайных встреч или разговоров с гостями наедине?
  - Ваши солдаты видели. Мы снимаем всего одну комнату. Ничего подозрительного я не замечала. Вам бы увидеть, с какими горящими глазами он рассказывал о его величестве. Не может такой человек желать зла королю.
  - Жаль. Я надеялся услышать имя или хотя бы описание внешности, - протяжно произнес чиновник и вопросительно глянул на женщину.
  - До меня доходили слухи о тех, в чью память залезали. Возможно, муж нас уже забыл. Я сопротивляться не буду. Прошу хотя бы дочку пожалеть. Она только начала все звуки выговаривать. Пусть хоть она нас не забудет.
  Вместо ответа чиновник позвал стражу и велел запереть женщину вместе с дочкой. Встретившись, они бросились друг к другу. Заперли их на том же этаже, в полутемном каземате с нарами и ворохом соломы на них. Надежда предпочла не задавать вопросов, чтобы случайно не сказать лишнего. Она лишь старалась успокоить дочку.
  Кроме беспокойства о будущем, женщине не давал покоя один вопрос - зачем они вообще понадобились, если тайная служба уже копалась в памяти Вениамина? Время шло, обе проголодались, а просить еды Надежда не посмела. Она очень жалела, что не догадалась сунуть в карман хотя бы кусок хлеба.
  В маминых объятиях Василиса постепенно успокоилась. Она принялась рассуждать о том, что съест в первую очередь, когда вернется домой. Потом прижалась, улеглась и кое-как уснула на маминых коленях. Надежда не спала, вслушиваясь в каждый звук, долетающий из коридора.
  Девочка успела выспаться и, протерев глаза, первым делом спросила о еде. Чтобы как-то ее отвлечь, Надежда смастерила из соломинок нечто, отдаленно напоминающее кукол. Стало не так скучно, а избежать разговоров о еде не удалось. Наконец им принесли две миски с похлебкой и небольшие кусочки хлеба.
  Куда там до привычного маминого супа! Василиса покрутила носом, а другой еды нет. Она нехотя съела свою долю. Пока дочка снова не проголодалась, Надежда поспешила уложить ее спать. Сама тоже легла. Теперь казалось очевидным, что сегодня их вряд ли отпустят домой. "Хорошо, если вообще отпустят", - подумала она и тихо заплакала, сразу почувствовав себя совсем беспомощной.
  Утром обеих отвели в каземат побольше. Там уже знакомый Надежде господин зачитал решение королевского суда. Вениамин признан виновным в подготовке заговора. Оказалось, что на самом деле он всего-то передал придворному сверток. Он даже не догадывался, что там яд. Именно поэтому, милостью его величества, ему сохранена жизнь. Он приговорен к пожизненной каторге. Его семья - к лишению волшебства, всего имущества и изгнанию.
  Надежда тихо плакала. Василиса поняла, что у них заберут все, посмотрела на маму и тоже заплакала. Им приказали стать лицом к стене. За спиной взялся за дело седой волшебник в дорогой одежде. Он справился быстро и совсем не больно. Никто не проверял, есть ли способности. Их просто запечатали, а заодно на лбу у каждой появился рисунок королевского герба - признак изгнанника.
  Солдаты отвели их за городские ворота и грубо велели идти подальше.
  - Мама, мы разве не вернемся домой? - удивилась Василиса.
  - Я тебе потом все объясню. Пойдем скорее.
  - А папа?
  - Теперь у папы очень много работы. Мы должны справиться сами, - едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, ответила Надежда.
  Дежуривший у ворот солдат услышал ее ответ и презрительно хмыкнул. Надежда сжала руку дочки и потащила за собой подальше отсюда. Собравшись с духом, она перечислила правила для изгнанников: в крепости и замки заходить запрещено, что-нибудь просить запрещено, если кто-то первым обратится, нужно сначала признаться, что изгнанница. За нарушение этих правил любой человек может их побить.
  К счастью, правила не запрещают работать. На деле мало кто пустит изгнанников хотя бы на сеновале переночевать. Тогда уж хозяина станут подозревать. Это ведь Инугар. Здесь даже сосед заговорщика может угодить за решетку за то, что не проявил бдительности.
  - Нам придется голодать и много дней идти до границы, но мы не сдадимся. На чужбине мы станем просто нищими. Авось какую-нибудь работу найду, - грустно закончила Надежда.
  - Я пить хочу. И кушать тоже. Ножки устали. Много дней я точно не смогу идти, - заплакала Василиса.
  - Терпи. Нужно отойти подальше, а то нас прямо тут солдаты побьют.
  - В сказке зайчик на бревне далеко от дома уплыл. Ты же говорила, что корабли по нашей речке до самого моря плавают, а ходить там не нужно, - обиженно заявила дочка.
  - И то верно. Бревно в воду я не затяну, а плот из палок связать смогу, - немного повеселела Надежда. - Смотри под ноги. Сама не трогай, а мне показывай все острое или похожее на веревку. И железки тоже, пусть и сломанные.
  Теперь мысли о королевской несправедливости отошли на задний план. Надежда вспомнила, что река Атраса, текущая у стен столицы, впадает в океан. Чужеземный купец мог бы и на корабль взять, если работать за еду, но порт в городе. Туда изгнанниц не пустят.
  На дороге ничего полезного пока не попадалось. На обочинах росло множество незнакомых трав. Вполне возможно, что съедобных, но Надежда могла отличить лишь ромашку и подорожник. Она сорвала по несколько и сунула в карман.
  Невольно вспомнилась жизнь в родительском доме. Отец работал в столярной мастерской, мама шила на заказ, а дочки им помогали. Когда молодой волшебник Вениамин посватался, всем казалось, что Надежду ждет счастье. Так и было до вчерашнего дня. Хоть до богатства далеко, жили сыто и любили друг друга. Иногда за ворота с соседями выходили, чтобы на рыцарские турниры посмотреть. "В поход, пожалуй, я впервые иду. Что же нас ждет?", - грустно подумала Надежда.
  Хотелось бы к родителям зайти хотя бы попрощаться. И кусок хлеба у них на дорогу наверняка нашелся бы, но нельзя. Чего доброго, их тоже изгнать могут. Если припомнить, слухи о подобных обвинениях в заговоре появлялись чуть ли не каждый месяц. Конечно, тогда вся семья верила, что это правда. Сейчас король уже не казался таким справедливым, но куда важнее решить, куда идти прямо сейчас.
  О том, что Атраса течет на запад, а Солнце встает на востоке, знала даже горожанка. Как только Надежда заметила тропинку в сторону реки, свернула на нее. На главной дороге ничего полезного так и не нашлось. На тропинке она подобрала пару небольших камешков, которыми хоть ткань продырявить можно.
  Тропинка повернула в сторону, а путницы пошли напрямую через лес к реке. Надежда дала дочке тонкую длинную палку и велела проверять ею дорогу, чтобы всякую живность разгонять.
  Убедившись, что посторонних рядом нет, Надежда сняла нижнюю юбку и с помощью камня разорвала на полосы. Пока дошли, насобирали вязанку хвороста. Вполне хватило бы на костер, но не на плот.
  Дальше путь к воде преграждали заросли ивняка и камыша. Самим пробраться можно, а плот никак не протащить. Надежда остановилась в нерешительности, а Василиса подергала ближайший куст и уверенно заявила:
  - Моя корзинка точно из таких веточек. Мама, ты можешь сплести и продать корзинку?
  - Нет, но ты права, научиться стоит. Бери один камень. Вот так ломай веточку, а снизу пили камнем, пока не оторвется.
  - Ладно, только ты меня одну не оставляй, - крепче сжала ее руку дочка.
  - Да я тут, рядом. Тем же способом камыша для плота нарежу, а заодно дорожку к большой воде сделаю вот тут, - показала Надежда на просвет в зарослях.
  - Это же не бревно. Разве камышинка нас выдержит? - недоверчиво глянула на нее Василиса.
  - Одна не выдержит, а я много свяжу. Ой, - встрепенулась она. - Воду не пей. Здесь она грязная, а кипятить у нас не в чем.
  На словах все казалось легко. На деле сухой прошлогодний камыш и ножом не очень-то отрежешь. Надежда изрезала руки, пока приспособилась. Подорожник пригодился, но очень быстро закончился.
  Пробравшись через заросли на простор, женщина оказалась по пояс в воде. Там она начала привязывать пучки камыша к длинной палке. Опыт показал, что конструкция плавает хорошо, даже слишком. Течением чуть не унесло. Едва успела ухватить за край и привязать к растущему камышу.
  На просторе вода казалась достаточно чистой, а другой все равно нет. Надежда и сама напилась, и дочку туда пронесла. Набрать-то не во что. Благо не осень, вода достаточно теплая, чтобы не простудиться.
  Оказалось достаточно немного прижать плот рукой, чтобы сделать печальный вывод. Такой плот для плавания не годился. Чтобы не провалиться сквозь хлипкую конструкцию, понадобилась еще одна длинная палка и второй слой камыша поперек первого.
  Надежда валилась с ног от голода и усталости. Изрезанные руки болели, но одного взгляда на дочку хватало, чтобы заставить себя работать. Потом они вместе сходили к тропинке, чтобы нарвать побольше подорожника. Уже вечерело, когда Надежда перенесла на плот сначала заготовленные ивовые веточки, затем дочку.
  С большим трудом, опираясь о палку и чуть не перевернув плот, женщина забралась на него со второй попытки. Она замерла, но плот под воду не ушел. Надежда с облегчением вздохнула, отвязала плот и принялась отталкиваться шестом от дна.
  Транспорт тронулся в путь на удивление медленно. Постепенно расстояние до берега росло, а с ним и скорость. Когда шест едва доставал до дна, Надежда немного отжала юбку, легла, набрала в ладони воды и сказала дочке:
  - Здесь вода кажется чище. Можешь немного попить.
  - Наконец-то! - обрадовалась девочка.
  Мама долго ее поила, а заодно приговаривала, что на край плота наступать нельзя. Если что странное или опасное появится, нужно будить маму. Тонкие ивовые ветки так и не превратились в корзинку, зато послужили подушкой куда лучше камыша. Обе быстро уснули, хотя Солнце еще мелькало среди туч на западе.
  Весь следующий день изгнанницы провели, пытаясь плести корзинки. Иногда на плот садилась стрекоза с блестящими крылышками, но отвлекала от дела лишь на мгновение. Комары - другое дело. От них приходилось отмахиваться постоянно.
  И работа, и плот медленно двигались вперед. Много веточек сломалось, прежде чем получилась первая корзинка. Большие дыры и верхний край изгнанницы перемотали ивовой корой. Она и без ножа легко снимается. Когда закончили вторую корзинку, Василиса многозначительно произнесла:
  - Вполне прочно. Вещи нести можно, если они у нас появятся. Жаль только, что некрасиво. Сама я не захотела бы такую покупать.
  - Ничего страшного, - погладила ее по голове мама. - Поначалу я и шила неровно, а сейчас твое платьице очень красивое.
  - Давай их в воду опустим. Авось какая-нибудь рыбка внутрь заплывет, а мы ее поймаем и съедим, - вдруг предложила дочка.
  - Попробуем, только сырую ты точно есть не станешь, - сразу предупредила мама.
  - Ладно, так все равно лучше, чем пешком, без воды и все равно голодными, - сразу поникла Василиса.
  Русло петляло, высокие поросшие лесом берега не давали разгуляться ветру. Местные рыбаки на маленьких лодочках парусами не пользовались. Купеческие корабли ходили и под парусами, а на веслах. Мало кого радовала необходимость огибать плот, но каждый понимал, что сам он с дороги никак не уберется.
  Пока обходилось без происшествий. Надежда провожала мечтательным взглядом каждый корабль. Она все пыталась придумать способ, как бы попасть на корабль, а вслух предпочла эту тему обходить. Она старалась убедить себя, что хотя плот и медленный, а граница все ближе.
  Запасы лозы закончились. Надежда решила, что не стоит тратить время и силы на сбор новой. Рыба совсем не ловилась в корзинки. Напившись речной воды, обе легли спать голодными.
  Третий день начался с холодного ливня. Он закончился быстро, а промочил одежду почти полностью, как ни старалась Надежда прикрыть дочку от холодных капель. Повезло, что снова показалось Солнышко. Кое-как обсушились, а остаток дня провели, пытаясь выловить рыбку своими корзинками. Безуспешно.
  Под вечер наперерез плоту двинулась лодка. Старый рыбак подплыл ближе и громко сказал:
  - Доброго здоровья.
  - И вам доброго, но мы изгнанницы, - ответила Надежда.
  - То-то я смотрю, что транспорт у вас хлипкий. Приглашать не рискну, а совет дам. К вечеру обязательно на берег выходите. Иначе аккурат ночью во сне на пороги наскочите.
  - Благодарю на добром слове. Спать не лягу, а деваться некуда. Нам костер разводить нечем. На берегу с волками и змеями опаснее выйдет.
  - Твоя правда, - задумчиво кивнул рыбак.
  - Скажите на милость, как лучше через пороги проплыть? - спросила Василиса.
  - Лежа. Бросать да качать будет сильно, но вода сейчас высокая. Если повезет, не перевернетесь. А если в воду свалишься, хватай ближайший пучок камыша и плыви к берегу. Удачи, - ответил старик и принялся грести к своей деревне.
  - Спасибо вам, - крикнула вдогонку девочка.
  - Спасибо, - эхом повторила Надежда.
  Она не раз слышала о порогах. Тогда рассказы о кораблях, которые посуху волоком тянут в обход опасных порогов, казались похожими на сказки. Теперь она задумалась, не стоит ли посуху обойти опасное место. Конечно, плот придется бросить, а ниже по течению новый смастерить. А главное, Василисе будет очень тяжело пешком идти. Зато безопасно.
  Сомнения развеялись сами собой, когда на закате показался тот самый волок. Там с каждого корабля брали плату. Пеших наверняка и так пропустили бы. К сожалению, по обе стороны широкой дороги раскинулся городок с высоким частоколом вокруг. "Маленькая, а все же крепость. Запрет и здесь действует", - грустно подумала женщина.
  С берега плот тоже заметили. Стражники на пристани вяло обсуждали, что он наверняка в одну из соседних деревенек плывет. Не рискнет же человек в своем уме на кучке камыша через пороги сплавляться.
  Надежда уложила дочку спать, а сама с тревогой вглядывалась вперед. Пока ничего не предвещало беды. Только глубокой ночью она услышала впереди шум. Подплыв ближе, удалось разглядеть в лунном свете хлопья пены.
  Василиса проснулась с трудом. Мама снова предупредила ее ни в коем случае не отпускать плот и не пугаться, если перевернется. Она прижалась к дочке и постаралась одновременно и ее придерживать, и вцепиться в плот ослабшими руками.
  Шум неумолимо приближался. Плот наклонился вперед, соскользнул ниже, развернулся, зацепившись краем за камень, и понесся вперед все быстрее. Одной холодной волны, захлестнувшей на плот, хватило, чтобы пассажирки промокли.
  Течение бросало плот вверх и вниз, иногда о камни, крутило, но пока не перевернуло. Удары, которые на бревне сразу передаются пассажирам, камыш сглаживал. Правда, сломанные междоузлия заполняла вода, но изгнанницы пока не замечали, что с каждым ударом их плот погружается чуть сильнее.
  Первой начала чихать Надежда. Очень хотелось верить, что этим обойдется. "Лишь бы Василиса не простудилась, а я как-нибудь справлюсь", - думала она.
  Иногда они попадали на участок со спокойной водой. Казалось, что страшное уже позади, но течение бросало их на очередные пороги. Только к рассвету пороги остались позади. Растрепанный плот, почти полностью скрывшийся под водой, тихо плыл дальше.
  Промокшие до нитки изгнанницы прижались друг к другу, а все равно дрожали от холода. Миновав второй конец волока, они дружно решили, что нужно выбраться на берег, обсушиться и сделать новый плот.
  Шест, корзинки и камешки потерялись еще на первых порогах. Казалось, что берег рядом, а грести до него руками долго. Небо совсем посветлело, когда плот достиг поросшего камышом берега.
  Издали доносился лай деревенских собак и протяжное мычание коровы, которой не хотелось покидать теплый хлев. Убедившись, что рядом посторонних нет, Надежда отжала одежду, снова надела, напихала под нее пучков травы и себе, и дочке. Стало теплее, но этого мало. Она велела Василисе двигаться, чтобы не простудилась.
  Тяжелая задача после стольких дней голодовки. А еще очень хотелось спать. Руки едва двигались от голода и усталости, но Надежда заставила себя снова залезть в холодную грязь и принялась собирать сухой камыш. С палкой вместо камня это получалось хуже, но дело двигалось. Тем временем Василиса ломала веточки ивы, обдирала кору и сплетала в длинную косичку.
  Работа помогла немного согреться. Как только в промежутке между деревьями показалось Солнышко, обе оставили работу и принялись вертеться в его лучах. Силы закончились слишком быстро. Тяжело дыша, они сели на траву. Глаза закрывались сами собой, а спать нельзя. Немного отогревшись, обе снова взялись за работу.
  Надежда решила, что не стоит строить новый плот, когда и старый их почти выдерживает. Поверх старого она положила крест-накрест два слоя тонких пучков, перевязанных ивовыми косичками. Пара десятков камышинок, переплетенных теми же косичками, превратилась в подобие паруса.
  Труднее всего оказалось найти и выломать длинные сухие ветки. К полудню изгнанницы погрузились на обновленный плот и продолжили путешествие в неизвестность. Василиса уснула мгновенно. Надежда, которая снова вымокла, долго возилась со своим парусом, лишь бы не уснуть.
  Почти попутный ветерок принялся толкать плот вперед. При каждом повороте русла речники меняют положение паруса. Надежда с помощью палок разворачивала сам плот. Это немного помогало, но боковой ветер все равно норовил снести плот к берегу. Устав с ним бороться, женщина убрала парус и легла рядом с дочкой.
  Приступы кашля пока не очень мешали спать. Надежда верила, что теплые солнечные лучи и несколько горьких цветков ромашки победят простуду. День и ночь прошли спокойно. К радости Надежды, ей полегчало.
  На следующий день Василиса заметила чаек в небе. Чуть позже, за очередным изгибом, на северном берегу показалась большая крепость с чужими флагами. У ее стен раскинулся порт со множеством кораблей.
  - Добрались, - со слезами на глазах сказала Надежда и обняла дочку. - Мы покинули Инугар, а значит, можем войти в город.
  - А в каком королевстве мы сейчас? - с любопытством уставилась на порт Василиса.
  - Ни в каком. Здесь по реке граница проходит. На северном берегу королевство Тенефес, а на южном - Этера.
  - Теперь мы в порт грести будем?
  - Нет, что ты, в порт и на лодке без денег не пустят. Пристанем подальше, а в город пешком пойдем.
  
  

Глава 2. Секретный свиток

  Королевству Даристан на северо-востоке материка Арпа повезло с климатом. Оно и себя зерном обеспечивало, и на север продавало. Как водится, знать наслаждалась роскошью, а бедняки трудились от рассвета до заката.
  Хоть и жил в столице, Федосей, двенадцатилетний сын бедного волшебника, редко бывал в богатых кварталах. Он осторожно занес в старый покосившийся дом два ведра воды, поставил в угол и сурово заявил:
  - Вот бы подвиг какой совершить и дворянином стать. Тогда я им всем показал бы.
  - Чего это ты такой сердитый? - спросил дед Алекс, хозяин дома.
  - Мальчишки снова обзывали нас почти волшебниками. А ведь отец в кузнице волшебством честно зарабатывает. У меня тоже огонек получается, хоть и маленький. Ты вот и отца научил, и меня учишь. Мы же все настоящие волшебники!
  - Приятно, когда за дело хвалят, никто не спорит. Это не зря честолюбием зовется, - спокойно произнес старик. - Куда хуже тщеславие. Разницу понимаешь?
  - Тщетная слава? Это и ежу понятно. Но я же совсем о другом, - все не мог успокоиться Федосей.
  - Оба на одной дороге к славе стоят, а ты не спеши. Подумай и о том, кем бы ты стал с великой силой, и о том, ради чего.
  Мальчишка неохотно кивнул и принялся за уборку. Он всегда сначала наводил порядок, а затем старик учил его читать, писать, не отвлекаться, а главное - волшебству.
  Со стороны могло показаться, что дед с внуком беседует. На самом деле Алекс много лет назад подобрал Архипа, отца Федосея, на улице. Из беспризорника тот постепенно превратился в волшебника. К сожалению обоих - довольно слабого.
  Для боя силы Архипа не хватало. Он пытался наняться в королевскую армию, но тщетно. Сказали, что в мирное время им такие не нужны. Зато он легко разогревал еду и поддерживал жар раскаленного в печи железа. Без угля Архип не справлялся, а все же очень удобная для кузнецов сила. Чем горячее железо, тем податливее. Работа спорится быстрее.
  Так он и остался с учителем. Потом женился на Галине из этого же квартала. Через год у них появился Федосей. Сам Алекс раньше на купеческих кораблях ветер создавал. Не очень большой, как раз подходящий для небольших парусников. Тем и кормился, пока не состарился, поэтому и взялся мальчишку учить.
  Прошло несколько спокойных дней. Федосей часто думал о славе и силе, а с учителем эту тему обходил. Вдруг утром у колодца он услышал громкий разговор:
  - Ты слыхала? Главный королевский лекарь убит, - с тревогой сказала сгорбленная старушка.
  - Еще бы не слыхать. Стража по всему городу убийцу ищет, - сонно ответила ее полная приятельница.
  - Говорят, его величество прожил больше ста лет именно благодаря ему. Что же теперь будет и с ним, и с нами?
  - Известное дело, другого наймет. Там ведь не наши гроши платят. Желающих толпа соберется, как только объявят.
  - Вот и я думаю, что их умения на простом народе проверять примутся. Можно здоровье поправить, если повезет туда попасть.
  - Или последнее потерять, когда толпа за бесплатным ринется.
  Ни сам Федосей, ни его отец лечить не умели. Мальчишка ожидал вестей из замка из простого любопытства. На следующий день объявили, что король умер. Его сын, тоже дряхлый старик, отдал трон своему сыну Константину. У этого седина на висках только начала появляться.
  Народ притих, не зная, чего ожидать от нового короля. Прошел день, за ним другой. Ни новых налогов, ни объявлений войны. Казалось, что жизнь королевства Даристан не изменилась. Каждый погрузился в свои заботы. Только Федосей все думал и никак не мог понять, почему же так произошло.
  Правящая семья раз в год выходила на стену замка. Издали Федосей их видел. А случись оказаться рядом, он бы и не угадал, кто из господ Константин. Мальчишку беспокоило совсем не то, хорошим ли окажется новый король. После долгих раздумий он решился прямо спросить учителя:
  - Как можно вот так запросто отдать трон, пусть и родному сыну?
  - Король не только на троне сидит. У него много работы. Если он ее не сделает, королевство ослабнет и его завоюют, - спокойно ответил Алекс.
  - Ходят слухи, что погибший лекарь особым волшебством лечил только старого короля. Почему же не всю семью? - не унимался ученик.
  - Целительное волшебство тоже бывает и среднего, и высшего уровня. Не каждое можно дважды в день повторить. Ты вот еще и начальный не освоил. Хороший повод снова к нему вернуться. Авось хоть себя лечить научишься, - с хитрецой в глазах произнес учитель.
  С того дня Федосей очень серьезно взялся за новые заклинания. Пусть без видимого результата, он заучивал каждое, которое давал учитель. Мальчишка сам себя подстегивал: "Если уж сравнивать, слабое лечение в бою куда полезнее моего слабого огонька. А болеть я совсем не хочу".
  Сказались тренировки или сильное желание прожить долгую счастливую жизнь, а у него начало получаться. За два года он освоил три заклинания начального уровня - исцеление ран, болезней и бессонницы. Пока Федосей не мог справиться с чем-то серьезным. Зато однажды, после очередной драки соседских мальчишек, ему удалось вылечить их от синяков и ссадин. С тех пор они перестали дразниться, а юный волшебник начал ходить по улицам с гордо поднятой головой.
  Прошло еще три года. Федосей подрос и научился применять лечебные заклинания среднего уровня. Тоже не очень сильно, а с обычной простудой справлялся. В остальном его успехи так и остановились на начальном уровне. Конечно, лекарем в армию взяли бы. Родители часто намекали, что это обеспечит жизнь в сытости и почти в безопасности.
  Но кто слыхал, чтобы сидящий в тылу лекарь героем стал? Парень часто раздумывал, стоит ли тратить молодость в армии или податься в гильдию волшебников. Одним пасмурным днем он вернулся домой сердитым и сразу принялся рассказывать старику:
  - Я слышал, что господа простой люд ни во что не ставят. Так уж повелось, это я понимаю. Но только что по главной улице отряд королевских солдат скакал. Народ и так расступился, а передние солдаты направо и налево плетками народ хлестали, будто от этого улица шире станет.
  - Ты сам цел? - не скрывая тревоги, спросил Алекс.
  - Да, я сразу принялся исцелять пострадавших. На всех сил не хватило, но не это обидно. Армия должна защищать народ, а они вот так, будто враги.
  - Кто знает, может, дело очень срочное. Офицеры ведь тоже из господ. Если прикажут, солдат обязан выполнять.
  - Вот и я подумал, что не хочу в такую армию, - решительно заявил Федосей. - Уж лучше простой народ лечить. Как только учебу закончу, в нашу гильдию вступлю.
  - Я тут вспомнил наш старый разговор, - хитро прищурился Алекс. - Одну и ту же работу разные люди с разными целями делают. Ты ради чего лечить собираешься?
  - В первую очередь, как ни крути, чтобы прокормиться. И чтобы жить честно. Дело ведь хорошее, хотя я знаю, что ни богатства, ни славы оно не принесет.
  - Я уже стар стал. То, что я сейчас расскажу, в моей семье передавалось с давних времен. Есть свиток секретный. Если получится, изготовишь по нему кулон, который будет понемногу вбирать твое волшебство. В минуту опасности, когда силы растратишь, он их вернет. Правда, у меня, сколько ни пробовал, ничего толкового не вышло.
  Учитель достал из сундука невзрачный деревянный коробок со свитком и бережно развернул бумагу. Федосей перечитал несколько раз, чтобы лучше запомнить. Текст показался вполне понятным, а у Алекса нашлись и долото, и подходящая палка. Парень тут же взялся за дело.
  Он легко вырезал из палки большой кулон, а потом осторожно разрубил надвое. Пришлось повозиться, чтобы сделать гладкую полость для текста. Когда и с этим справился, он написал заклинание и приклеил отрубленную часть на место. Осталось лишь испытать кулон в деле. В свитке говорилось, что наполняться он будет целый месяц.
  Федосей с трудом дождался конца срока. Под наблюдением учителя он растратил все волшебные силы на заклинание массового исцеления, которое недавно выучил. Обоих переполнили надежда и волнение. Парень сжал кулон в руке, подождал немного, а затем попытался исцелить учителя.
  - Заметно слабее обычного, а все же результат чувствуется. Никаких сомнений, - сказал Алекс с довольной улыбкой.
  - Я еще попробую. Интересно, насколько его хватит.
  На пятый раз оба не заметили никаких изменений. Учитель радовался, что получилось. Ученик огорчился, что так слабо и так мало после целого месяца ожидания. С другой стороны, когда сил вообще не останется, и от такой поддержки никто не откажется. Он снова сунул кулон за пазуху и пошел к столярам, чтобы взять деревяшку побольше. А лучше - сразу несколько. Результат ведь может и от размера, и от формы зависеть, а в свитке об этом умалчивали.
  За долгую зиму Федосей сделал много разных кулонов, а проверял каждый по отдельности. Несмотря на его усилия, результат получался примерно тот же. Родители поначалу интересовались, что он мастерит. Пришлось прямо сказать, что учитель велел держать это в секрете.
  Хоть как лечись, а годы берут свое. Одним жарким летним днем Алекс не проснулся. После похорон Федосей вступил в гильдию волшебников. Лишь изредка заказчик искал именно целителя, а таких в гильдии хватало. Чаще он ходил с охотниками или наемниками в качестве носильщика, а лечил редко.
  Во время одного такого похода Федосею выпала очередь сходить за водой. Он набрал бурдюки и наблюдал, как медленно наполняется бочонок через узкое отверстие. Тут его осенило: "Если на каждой дощечке написать по заклинанию, результат точно получше станет. Только бочонок в руке не сожмешь. Нужно как-то изменить заклинание".
  Эта идея захватила его ум. Жаль только, что каждая проверка заняла бы месяц. Федосей решил сначала придумать план. Так и эдак прикидывал, а остановился на небольшой замене. Там, где заклинание требовало принять часть силы хозяина, он решил написать, чтобы артефакт вбирал силу любого, кто касается или проходит мимо.
  Вернувшись в город, Федосей купил новый бочонок размером с ведро. Он шел домой, мечтая, что уже через месяц все может сработать. Вдруг на перекрестке он встретил приятеля из гильдии, который занимался разведкой. Проще говоря, он своим волшебством мог заглянуть куда угодно.
  Перекинулись парой слов и разошлись, а Федосей подумал: "Выходит, и заклинание, написанное в бочонке, он легко прочитает. Нужно что-нибудь придумать". Огорченный таким открытием, парень оставил бочонок дома и пошел побродить по рынку.
  Очень нескоро Федосей понял, что ему повезло. Сейчас же он на мгновение застыл, услышав фразу: "У твоего отца брал, ему и отдам". В толпе постоять в размышлениях не дадут. Он даже не увидел, кто это сказал, да и не в том дело. "Кулон мои силы брал, мне и возвращал. А что будет с бочонком? Из этой затеи хоть что-нибудь толковое выйдет?" - засомневался он.
  Целый год Федосей тратил свободные дни на поиски лучшего способа. В конце концов он остался доволен результатом и сказал родителям:
  - Я попытаюсь найти работу в замке. Если удастся, я вас долго не увижу, но вы не беспокойтесь. Это ведь намного безопаснее дальних походов.
  - Неужели ты решил продать свои поделки самому королю? - всплеснула руками мама.
  - Думаешь, в замке тебе много заплатят? - грустно спросил отец.
  - Не уверен, что меня пустят к королю. Могут и от ворот прогнать. Я уверен лишь в том, что должен попробовать послужить нашей стране, иначе всю жизнь буду жалеть.
  - Ладно, не в леса дремучие за тридевять земель собрался. Ступай, а если что - возвращайся, - сурово произнес отец.
  - Только против воли господ не иди, - с тревогой добавила мама.
  Парень поклонился, взял мешок с двумя бочонками и пошел. Привратники его пропустили, стоило лишь сказать, что новое оружие королю принес. Однако так просто к государю не попадешь. Офицер впереди и два солдата сзади, готовые наброситься на лазутчика, провели его в тронный зал.
  По команде офицера Федосей послушно стал на колени. Король Константин нетерпеливо заявил:
  - У меня мало времени. Показывай, что принес.
  - Чтобы показать, нужен волшебник вашего величества, который растратил силы. Прикоснувшись к пробке в моем бочонке и сказав простое заклинание, он быстро восстановит половину сил. Так можно несколько раз повторять, будто вместо одного волшебника у вашего величества двое или трое. А сам я лекарь. Будет трудно показать результат на мне.
  - Позови кого-нибудь, - бросил король слуге, повернулся к парню и спросил: - Если это правда, сколько хочешь за секрет?
  - Позвольте заметить, что наши враги наверняка захотят узнать секрет. Поэтому я готов работать в подземелье вашего замка пять лет. Если спешить, я каждый день смогу превратить в артефакты по пять бочонков.
  - Всего пять? Ты там книгу пишешь или заклинание? - презрительно перебил его король.
  - Вы правы, ваше величество. Писать придется много. К тому же, особыми невидимыми чернилами. Сложность в другом. Целый месяц после этого бочонок нужно держать в людном месте, вроде ворот города или рынка. После этого я допишу еще одно небольшое заклинание. Только тогда бочонок будет готов.
  - Целый месяц? - нахмурился Константин. - А если посторонний прикоснется к нему?
  - О, так даже лучше. Без последнего заклинания бочонок только наполняется, - уверенно заявил Федосей. - Лишь бы пробку не вынули, а то все собранное вытечет.
  - Тогда ладно. Но ты не ответил на мой вопрос. Чего ты хочешь?
  - Раз в неделю прошу позволить мне вместо работы читать ваши книги по волшебству. Каждый сотый готовый бочонок прошу отдавать мне. Жалования хватит, как для обычного волшебника, но это не все. Я надеюсь, что за пять лет с моими бочонками наша армия станет намного сильнее. Если это произойдет, возможно, ваше величество подумает о титуле для меня. А если нет, я снова вернусь домой лечить ваших подданных.
  - Ты честолюбив, однако в обоих случаях готов работать на благо Даристана. Мне это нравится. Осталось убедиться, что ты пришел не с пустыми обещаниями.
  В тронный зал вошло сразу трое - седой главный волшебник и два молодых. Оба - волшебники воздуха. Направляя в небо через окно свои сильнейшие атаки, они не подняли паники в городе. Разве что пара ротозеев заметила, что облака над замком летят на удивление быстро. Растратив силы, молодые волшебники взяли по бочонку и сказали одну фразу: "Отдохнул, набрался сил".
  Атаки на облака повторились. Послабее, раза в два меньше, но этого хватило, чтобы у короля заблестели глаза. Второй и третий раз тоже удалось. Ради интереса они повторяли снова и снова. После десятого восстановления силы король сказал:
  - Достаточно. Господин главный волшебник, этот юноша будет тайно делать подобные артефакты в нашем подземелье. Обеспечьте его всем необходимым. Пусть приступает немедленно, а подробности обсудим вечером.
  - Слушаюсь, ваше величество, - поклонился тот. - Позвольте удалиться.
  Федосей тоже поклонился и пошел за новым начальником. Пустые бочонки, соль, уксус и прочее нашлись сразу. Парень занялся делом. Чуть позже ему принесли пару тюфяков и обычный солдатский обед. Он прекрасно понимал, что любопытных в замке хватает, пусть король и позволил сохранить секрет. Он старательно прикрывал рукой написанное, пока мокрый след не высохнет.
  Понимал это и главный волшебник. Одного упоминания, что работа тайная, ему хватило. Часть подземелья, где работал Федосей, окружили барьеры. Правда, парню об этом никто не сказал. Вечером главный волшебник спустился в подземелье с уже знакомыми подчиненными, чтобы Федосей подробно объяснил, как наполнять бочонки. Все пять готовых они унесли с собой в мешках, хотя и так любой догадается, что внутри.
  Парень уснул сытый и довольный, что первый этап его плана удался. Он и не догадывался, какой переполох подняло в замке его появление. Привратники шептались с друзьями о человеке с новым оружием, который вошел и не вернулся. Волшебники и стражники - что в подземелье появилось еще одно секретное крыло, куда не велено пускать даже офицеров. Вечером король долго обсуждал с приближенными, как бы подольше скрыть истинную мощь приобретения.
  - Волшебник способен атаковать в пять раз чаще, хоть и слабее. Мы с его величеством лично убедились, - доложил главный волшебник.
  - Можно считать, что через три месяца в армии станет не двести волшебников, а целая тысяча, - спокойно добавил король.
  - Появление такой силы мимо ушей ни один из соседей не пропустит. Как бы первыми не напали, - покачал головой советник.
  - Для начала я приказал носить бочонки только в мешках с соломой, чтобы не сильно бросались в глаза, - сказал главный волшебник. - Однако их нужно целый месяц в людных местах держать. Солдаты язык за зубами не удержат.
  - Раз уж молчать не смогут, пускай говорят, но то, что мы велим, - задумчиво произнес советник. - Например, что они усилят исцеление. Их ведь лекарь придумал.
  Идея всем понравилась. Утром придворный волшебник положил один мешок в углу казармы и строго сказал: "Это никому не трогать. В случае войны поможет больше раненых на ноги поставить, но это секрет. Кто проболтается, знаете, куда попадет". Уловка сработала. Уже к вечеру слухи улеглись.
  Шпионы тоже не зря свой хлеб ели. Кто коротко, кто подробнее, доложили своим, что городской лекарь теперь в замке живет и бочонки в артефакты превращает. Только один Тихон, шпион из королевства Нарат, не спешил. Он немного знал Федосея по гильдии.
  После долгих наблюдений за замком Тихон передал шифровку, в которой говорилось: "Слишком уж странно, что целителей в армии Даристана с десяток, а на замок все местные бондари работают. Кроме того, я нашел людей, которые слышали слова мастера. Он назвал свои артефакты именно оружием, а не лекарством".
  Ни от границы, ни из других крепостей тревожных сигналов не поступало. Высшие чины Нарата не сочли угрозу достойной внимания.
  Через месяц волшебники начали заменять некоторые мешки в казарме, у ворот и в прочих местах на другие. Гарнизон столичной крепости по-прежнему не увеличивали. Еще через два месяца, когда готовых бочонков накопилось больше двух сотен, король Константин решил, что пора.
  Волшебники выехали в пестрый осенний лес на тайные учения. Тут уж шпионы, наблюдавшие через волшебство или притаившись среди деревьев, не пожалели о риске. Они увидели, как прикосновение к бочонку позволяет волшебнику повторять сильнейшие атаки снова и снова.
  Тайная служба не сидела сложа руки. Повинуясь королевскому приказу, шпионов не поймали, а установили за ними слежку. Каждый благополучно отправил новости хозяевам.
  Получив донесения, переполошились все соседние королевства. Разумеется, Константин ожидал, что они испугаются. Того, что произошло, не предвидел никто из его придворных.
  Поначалу выглядело так, будто Чупрек с севера и Нарат с юга напали на Кибастан. Те в спешке стягивали войска к столице. Не встречая сопротивления, захватчики объединились к западу столицы Кибастана. Все ожидали грандиозной решающей битвы за столицу, а они дружно повернули на запад. Кибастан послал армию следом, но и тут обошлось без сражений.
  Через несколько дней они вместе напали на Даристан. Только теперь их тайный план раскрылся. Константин созвал срочный совет. Министр иностранных дел с дрожью в голосе сообщил:
  - Наши шпионы слишком поздно заметили, что три восточных королевства объединились и двинули армии на Даристан.
  - С новой силой наши волшебники легко справились бы с любым из них. Даже с двумя, но три сразу - это слишком. Предлагаю готовиться к осаде, но и здесь мы едва ли до зимы продержимся, - доложил генерал.
  - За месяц мы собрали бы большую армию, а теперь придется брать в ополчение всех подряд, - сердито сдвинул брови король. - Пусть все гарнизоны на пути захватчиков срочно отступают в столицу.
  
  

Глава 3. На чужбине

  Неожиданно налетевший порыв ветра заставил Надежду оглянуться назад. Оттуда надвигались черные тучи. Невольно вспомнилась та ночь среди порогов. Надежда пыталась грести палками к берегу. Куда удобнее, чем руками, но она слишком ослабла.
  Порывы ветра, будто играясь, толкали плот то к берегу, от к середине реки. В основном же ветер гнал плот на запад, по течению. Вскоре большая крепость скрылась за поворотом.
  - Ничего страшного. На реке портов много. В каком-нибудь и нам место найдется, - успокаивала Надежда не столько дочку, сколько себя.
  - Тогда лучше на юге. Ты же рассказывала, что зимой на юге тепло, а у нас костер развести нечем, - уверенно заявила Василиса.
  Мама ничего не ответила, вглядываясь не столько вперед, сколько назад, на приближающуюся бурю. И ветер, и течение гнали плот вперед, а уйти от непогоды не удалось. Еще до заката небо заволокло тучами. Раскаты грома слышались все ближе. Дождь то превращался в ливень, то стихал. Обе изгнанницы быстро промокли насквозь.
  Буря подняла на широкой реке небольшие волны, но теперь, после порогов, они совсем не пугали. Даже наоборот, речная вода казалась теплой по сравнению с холодным дождем. Изгнанницам ничего не оставалось, кроме как прижаться друг к другу, натянуть одежду на голову и попытаться не уснуть, чтобы окончательно не замерзнуть.
  Под утро дождь закончился, а ветер стал спокойнее. Надежда, стараясь не перевернуть плот, отжала одежду и принялась грести в сторону южного берега. Сначала она удивлялась, что ей стало тепло. Позже, вытирая лоб, она сообразила, что это температура поднялась.
  До берега оставалось уже недалеко. Как раз показалась удобная прогалина среди камышей. Вдруг Василиса испуганно сказала:
  - Мама, там много собак. Они нас не покусают?
  - Это волки, - ответила Надежда и крепче сжала палку. - Здесь они не достанут, но нам лучше отплыть подальше.
  Прогалина оказалась привычным водопоем лесных зверей. "Повезло, что мы не успели на берег выбраться", - подумала женщина. Волки тоже внимательно смотрели на уплывающий завтрак, но в воду не полезли.
  - Я немного отдохну. Прижмись ко мне и постарайся не засыпать, пока не согреешься, - сказала Надежда.
  - Ой, какая ты теплая! Я мигом согреюсь, - ответила дочка, взяв ее за руку.
  - Поплывем дальше. Говорят, что чем ближе к морю, тем богаче города, - сказала Надежда, засыпая.
  После бессонной ночи обе уснули очень крепко. Течение снова вынесло плот на середину реки. Один небольшой город на южном берегу, затем другой так и остались незамеченными.
  Тучи скрывали Солнце, а мама согрела Василису очень хорошо. Девочке удалось избежать серьезной простуды. Около полудня Василису разбудил кашель мамы. Только теперь, увидев, какое красное у нее лицо, девочка сообразила, что та серьезно больна. Проплывая мимо рыбаков, Василиса крикнула:
  - Уважаемые, не подскажете, где поблизости богатый город, в котором хорошая портниха пригодится?
  - Богатый? - горько усмехнулся худой широкоплечий рыбак. - У нас только господа богатые да купцы. Простой народ в любом городе бедствует. Сами-то откуда?
  - Из Инугара плывем. Спасибо. Всего доброго.
  - И вам того же, - сказал рыбак и вернулся к своим снастям.
  Василиса намеренно не призналась, что изгнанница. Она помнила, что в чужих королевствах об этом можно смолчать. Тут мама снова закашляла. Дочка осторожно легла на плот, чтобы ее не разбудить. Чем еще помочь, она не знала.
  Прошел день без дождя, за ним другой. Благодаря цветам ромашки жар у Надежды спал. Из-за болезни и голода она очень ослабла. До берега, пожалуй, с помощью паруса плот доплыл бы, но из признаков жилья лишь кое-где над деревнями вился дымок.
  Впереди показался покрытый камышом остров, за ним другие. Вскоре стены камышей окружили со всех сторон. Корабли здесь встречались подозрительно редко. Рыбацких лодок за целый день ни одной не заметили. Как тут не волноваться? Крикнуть у Надежды сил не осталось. Когда очередной купеческий кораблик проплывал мимо, Василиса громко спросила:
  - Позвольте узнать, уважаемые. Где мы сейчас и нет ли впереди опасности?
  - Это плавни. Они сами опасны, если заблудитесь. А впереди море, - мрачно ответил матрос, не прекращая штопать старый парус.
  - Моя мама портниха. Можете нас подвезти?
  - Мои матросы сами справятся, - раздался с палубы грубый голос, хозяина которого девочка не увидела.
  Вскоре плот начало покачивать на волнах. Чуть позже перед изгнанницами открылся морской простор. Здесь русло по большей части мелкое, разбитое песчаными островками на множество рукавов. Пользуясь своим камышовым парусом и отталкиваясь палками от дна, они повернули влево, на юг.
  Повезло, что море покрывали только небольшие волны. Кое-как миновав песчаные острова и отмели, плот добрался до каменного обрыва. "Наверняка впереди есть порт или хотя бы деревня, только теперь придется надеяться на парус", - уверенно заявила Надежда.
  Обогнув утес по морю, изгнанницы увидели в небольшом заливе узкий каменистый пляж, не очень крутой подъем между отвесными скалами, а наверху - хижины.
  Вечерело. Ночевать в море очень не хотелось. Иногда путешественницы бросали взгляд на прекрасный морской закат, а все силы собрали, чтобы добраться до каменистого берега. Надежда много раз тихо повторяла: "Мы не сдадимся". Успели, когда Солнце уже спряталось за горизонтом. Вытаскивать плот на берег не осталось ни сил, ни желания. Опираясь на палки, они медленно пошли к рыбацким хижинам.
  Чем ближе подходили, тем более странной казалась эта деревня. Всего пять хижин без окон, сложенных из неотесанных камней. На камышовых крышах камни казались вполне уместными, ведь ветры здесь наверняка буйные. Удивляло отсутствие лодок и людей. В речных деревнях хотя бы ребятня резвилась у воды, а тут - ни души.
  Только над одной из хижин вился дымок. Туда Надежда и повела дочку. Со стороны берега в хижинах оказались и стены повыше, и двери вполне обычные, из досок.
  - Добрый вечер, хозяева, - как можно громче сказала Надежда.
  - Добрый, - после некоторой паузы ответила сгорбленная седая хозяйка, отворила дверь и недоверчиво спросила: - Каким это ветром вас в нашу глушь занесло?
  - Изгнанницы мы из Инугагра. По Атрасе сплавлялись, вот и оказались здесь.
  - На чем, если не секрет?
  - На плоту из камыша. Он на берегу остался.
  - Вы его хоть привязали?
  - А зачем? Морских волн он точно не выдержит.
  - Эх, молодежь. Запас карман не тянет. Камыш и на крышу, и на пол постелить, и печь растопить сгодится. А если плот надежный, то в штиль сети можно поставить, - она взяла веревку и строго приказала: - Девочка может внутри подождать, а ты поможешь.
  - Так вы позволите остаться в вашей деревне? - обрадовалась Надежда.
  - Четыре хижины пустуют. Выбирайте любую, если некуда податься. Меня зовут Евдокия, - ответила хозяйка на ходу.
  - Я Надежда, портниха, а дочка Василиса. Море мы сегодня впервые увидели. Считайте хоть ученицами, хоть служанками, а научите нас еду добывать.
  - Все настолько плохо? Вы когда последний раз ели?
  - Не знаю, пожалуй, дней десять прошло. До города точно не доберемся.
  Старая рыбачка промолчала, а первый урок начала сразу у плота. Оказалось, что тянуть его надо не просто так, а в такт с волнами. Справившись с этой задачей, Евдокия показала, как привязать веревку к валуну морским узлом. Потом она огляделась по сторонам, ткнула палкой в комок водорослей и велела взять его с собой.
  Когда они вернулись к хижине, Василиса сидела снаружи на камне. Евдокия строго спросила:
  - Почему ты здесь? Я же позволила войти.
  - Там супом пахнет, а чужое брать нельзя, - грустно ответила девочка.
  - Я на одну себя готовила, но на троих как-нибудь разделю, - улыбнулась хозяйка. - Заходи.
  Дважды приглашать не пришлось. Комок ярко-зеленых водорослей хозяйка назвала морским салатом - его можно и так есть, и варить. Она велела сначала рассмотреть его в свете от печи, а потом разделила на три части и позволила попробовать. Остальное съели с ухой.
  А еще хозяйка, услышав кашель гостьи, заварила для всех горький лечебный чай. После речной воды Василиса выпила его без возражений.
  Евдокия позволила эту ночь провести у нее, а сложные разговоры оставила на завтра. Не от одиночества. В заброшенных хижинах вполне могут оказаться змеи, которых здесь водится много.
  В сытости да безопасности гости уснули мгновенно. Летние ночи короткие, а Евдокия разбудила обеих затемно. Надежда выглянула на покрытое звездами небо и спросила, не скрывая беспокойства:
  - Что случилось? До рассвета далеко.
  - Не ты ли вчера в ученицы просилась? - хитро спросила хозяйка. - Вот тебе первый урок. Приливы с отливами не Сонце, а Луну слушаются. Берите по палке да по корзинке вон в том углу.
  О свечах при такой бедноте и речи нет. В темноте Надежда не поняла, куда она показывает. Нашла корзинки на ощупь. Снаружи в свете звезд немногим виднее. Опираясь на палки, спустились к воде. По дороге Евдокия рассказала, что в приморских деревнях с давних времен делали дугообразные загородки. В отлив рыба старается уйти от берега и оказывается в ловушке.
  На самом деле так близко к берегу подходит довольно мало рыбы, а высокие волны ломают загородки. В шторм вообще нельзя в полосу прибоя попадать, так что и проверить улов не выйдет. И все же, если лодки нет, этим методом прокормиться можно. Обычно загородками занимались старики с детворой, кто в море не ходит.
  В темноте не разглядеть, есть ли добыча. Рыбачка велела зачерпывать воду большой корзинкой. Нескольких раз в одной загородке вполне хватало, чтобы выловить добычу. Съедобные водоросли тоже считались уловом. Затем Василиса шарила в воде руками, но ни одной рыбки не нащупала.
  Загородок оказалось больше десятка, а камни между ними очень скользкие. Когда рыбачки закончили проверку, небо на востоке посветлело. Они осторожно выбрались на берег и вернулись в хижину. На этот раз они не только отжали промокшую одежду, но и согрелись у печки, которую хозяйка заранее приготовила.
  - Целых четыре рыбки, - обрадовалась Василиса, когда огонь осветил улов. - Сегодня мы тоже сможем поесть.
  - Еда будет, но не сейчас и не эта, - грустно сказала Евдокия. - За каждого человека нужно сдать господину большую корзину сушеной рыбы.
  - А если не получится столько поймать? - осторожно спросила Надежда.
  Хозяйка пообещала рассказать об этом позже, а сейчас принялась объяснять обеим, как разделывать рыбу и не пораниться. Василисе впервые доверили нож, а рыба так и норовила выскользнуть из рук. Надежда очень беспокоилась, но обошлось. Евдокия подробно и неторопливо направляла юную ученицу. Когда все четыре рыбки дополнили коллекцию под потолком, пришло время узнать о трагедии этой деревни.
  Четыре года назад ранней весной установилась на удивление теплая погода. Когда рыбаки вышли в море, неожиданно налетел смерч. Деревню он стороной обошел, а лодки перевернул. Несколько человек погибло сразу, запутавшись в собственных сетях. Другие пытались добраться до берега вплавь, но в холодной воде человек не может долго продержаться, а плыть на помощь не на чем. Не спасся никто.
  Жены и дети погоревали и послали ходоков к господину. Он спокойно выслушал и рассказ о трагедии, и просьбу дать в долг новые лодки и сети. Подумав, он заявил: "Это слишком дорого обойдется. Сами за погодой не уследили, сами теперь и выкручивайтесь".
  По местным законам осенью тех, кто не заплатил оброк, бросали в темницу. Все по справедливости. За полную норму - на три месяца. Кто немного не донес, мог отделаться лишь неделей. Деревенские поняли, что их ждет именно это, и решили сразу податься кто куда. Одни ушли в город, другие - на реку. Тогда в деревне трое стариков осталось. До сегодня дожила только Евдокия.
  Закончив рассказ, она велела Надежде взять ведро и палку и идти за ней. Василиса хотела спать, но куда больше боялась, что старуха прогонит, поэтому пошла с ними. Солнце уже поднялось. Палка не столько ради удобства, сколько змей отпугивать. Они долго шли по едва заметной тропинке и добрались до ручейка с холодной прозрачной водой. Евдокия сказала, что на крайний случай речную брать можно, но до нее намного дальше.
  Истощенная женщина несла ведро с трудом. Часто останавливалась отдохнуть. Когда добрались до хижины, хозяйка велела разделить на троих и съесть водоросли, которые выловили сегодня. И снова вместо вкусного чая - горький отвар от простуды.
  Василиса очень устала, хоть и несла лишь свою палку. Она думала, что теперь немного отдохнет. Не вышло. Евдокия снова повела учениц к морю, чтобы проверить верши - другой вид ловушек для рыбы. Вода уже немного поднялась, а верши лежали поглубже, где их хозяйке нужно по плечи заходить.
  На этот раз Надежда оставила платье на берегу, а в воду полезла в нижней рубахе. Василиса хотела спросить, почему бы не раздеться полностью, но увидела в море сразу два купеческих корабля. А старая рыбачка терпеливо объясняла ученице, что под водой нужно открыть глаза, хоть и щиплет.
  Девочка сама собирала морской салат, а заодно наблюдала за рыбалкой с берега. К ее разочарованию, довольно крупный морской окунь и пара бычков тоже предназначались господину. Когда все вернулись в хижину и развесили улов сушиться, хозяйка наконец объявила, что можно поспать.
  И Солнце, и вода в море поднялись довольно высоко, когда все трое снова спустились на пляж. Теперь они шли вдоль берега и собирали съедобных моллюсков. Евдокия призналась, что именно они уже давно стали ее главной едой. Василиса быстро запомнила, чем отличается каждый вид. А еще она узнала, что на песчаных отмелях в устье Атрасы тоже много ракушек, но там они предпочитают зарываться в песок.
  Набрав по несколько горстей ракушек, они вернулись в хижину. Хозяйка быстро почистила и поджарила улов. С водорослями получился вполне сытный обед. После такого поспать бы, но сарая рыбачка сказала, что нужно спешить. К вечеру шторм придет. Нужно успеть разобрать и перетащить в деревню камышовый плот.
  Ивовая кора успела подсохнуть и затвердеть. Василиса носила наверх по одному пучку, волоча его за собой. Взрослые - по два. Не велика ноша, подъем тоже не очень длинный, а истощенные работницы часто останавливались перевести дыхание.
  Тем временем небо на юго-западе начало темнеть, а волны стали выше. Евдокия проворчала:
  - Эх, успеть бы до шторма ловушки проверить.
  - Я выше вас. Могу не дожидаться конца отлива, - устало предложила Надежда.
  - Было бы здорово. Перед штормом рыба на глубину уходит, только опасно это. Ты же плавать не умеешь.
  - Можно веревку на берегу привязать, - сразу сообразила Василиса, мечтая поесть рыбы.
  В целом море отступало, а волны увеличивались, норовя разрушить ловушки. Когда остатки плота, даже измятый порогами камыш и палки подняли в деревню, Евдокия велела отдохнуть, а сама принесла из своей хижины веревку. Не больше двадцати шагов длиной, но уж лучше, чем ничего. Один край веревки она обвязала вокруг талии Надежды, другой привязала к своей руке.
  Волны прибоя так и норовили отбросить рыбачек на берег. Упираясь палками, они продолжали двигаться вперед. Не зря рисковали. Выбирая промежутки между волнами, Надежда выловила в загородках две зеленушки с ее ладонь размером.
  Дальше - сложнее. Когда женщина зашла в воду по плечи, ее то и дело накрывало волнами с головой. Верши она выносила на берег целиком. В одну из них попался пиленгас длиной с локоть. В еще две - по паре бычков. Остальные пустые, но и так не плохо.
  Закончив рыбалку, Евдокия заметно повеселела. Василиса бросала на нее быстрые взгляды, но не решалась задать вопрос. Она послушно носила наверх пустые верши, которые казались на удивление тяжелыми. К радости девочки, старуха объявила, что по случаю такого хорошего улова зеленушки пойдут на уху, только позже.
  А до еды Евдокия велела Василисе сидеть наверху подальше от обрыва и осматривать небо с разных сторон, а еще важнее - как меняется море на горизонте и у берега. Сама же пошла с Надеждой в хижину сушиться и отогреваться после опасной рыбалки. Мама бросила взгляд на обрыв и добавила: "Держись подальше от края".
  В тот вечер Василиса снова легла спать сытой. После перенесенных лишений ей казалось, что жизнь налаживается. Под защитой крепких стен и под боком у мамы буря снаружи ее не пугала.
  На этот раз вставать среди ночи не пришлось. Хотя дождь прошел, утром высокие волны все еще били о берег, поднимая фонтаны брызг. Вдали, за отмелями, море бушевало еще сильнее. Другие отдыхали бы в ожидании погоды получше. Евдокия же объявила: "Волка ноги кормят. Берите вон ту кривую двухколесную тележку и идите за мной". Она повела своих учениц не к ручью, а на север, за материалом для новых вершей и плота.
  Скучно идти просто так. Евдокия рассказала древнюю легенду о борьбе морского и воздушного драконов. По ее словам, отмели, которые защищают Ивановку от гигантских волн, появились именно от их невероятных ударов.
  После долгого похода со множеством привалов они вышли на край возвышенности. Перед ними лежали обширные плавни. Только теперь Надежда поняла, что их плот мог застрять там навсегда. Берег реки Атрасы скрывали камыши. Воды вообще не видно. Евдокия показала в сторону и объявила:
  - Мы с Василисой пойдем вон туда за ветками ивняка. Ты, Надежда, вот этими ножницами режь камыш и приноси сюда понемногу. Тележку здесь оставим, иначе в горку и втроем не вытянем.
  - А вдруг волки? - с тревогой спросила та.
  - Они в этих краях редко появляются. Чаще лисы гнезда речных птиц разоряют. Кстати, если найдешь гнездо с яйцами, бери только свежие.
  - Как же я их отличу, не разбив? - удивилась Надежда.
  Старуха покачала головой и велела место отметить, а потом ее позвать. Массивными ножницами камыш резался во много раз легче, чем с помощью обычного камня. Дело двигалось очень быстро. Гнезд они не заметили, зато заготовили кучу ивняка и камыша. Можно бы и домой. Тут Евдокия достала из котомки и вручила каждой по сушеному бычку со словами: "По работе и награда".
  Речной опыт не пропал зря. За неделю они смастерили и новые верши, и плот в виде катамарана на прочной раме. Еще и старые растрескавшиеся весла к нему приспособили. Теперь верши ставили подальше от берега. Чтобы не нырять, к каждой привязали поплавок из толстой палки. Поднимать верши между поплавками плота не очень легко, зато осенью нырять не придется. На следующий день ученицы вернулись с давно не виданным уловом - почти ведром бычков и крабов. Евдокия прослезилась и довольно заявила:
  - Если так пойдет, зимой голодать не придется.
  - А сейчас можно поесть рыбы? - спросила Василиса, предвкушая пир.
  - Лучше крабов, потому что их не сушат. Вам ведь нужно к зиме не только еду, но и одежду, и постель приготовить. Пусть вместо перьев мы сухие листья камыша возьмем, а на тюфяки много полотна пойдет. Его купить нужно.
  Упоминание о холодной зиме лишь немного испортило настроение. Зима далеко, а еда уже в руках. Пускай каждой постоянно хотелось есть, за эту неделю они ни разу не легли спасть с пустым животом. Уже немного окрепли.
  После сегодняшней удачи Надежда совсем отбросила мысль о поисках работы в чужом городе. Там и за ночлег придется платить, и за еду, а здесь - только оброк.
  

Полный текст книги "Бочонок волшебства" на сайте Андронум

  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"