Она шла по улице, едва касаясь тонкими ступнями мокрого тротуара. Хмурый прозябший ветер трепал её лёгкое, почти невесомое короткое платье. Платье удивительно не вписывалось своим цветом в серую многолюдную улицу: светло-солнечное с лиловыми головками колокольчиков и оранжевыми пятнышками ярких бабочек. На ногах тонкие летние сандалетки с обвивающей ногу узкой синей ленточкой.
Прохожие удивлённо, почти обескуражено оборачивались ей вслед. Некоторые останавливались, словно желая убедиться: не предвиделось ли? Но девочка была самая настоящая. Более того, тротуар за ней становился сухим, а ближние к девочке пустые и мёртвые клумбы вдруг расцветали лиловато-голубыми незабудками, желторотыми львиными зевами и нежно-розовыми конусами вьюнка. А из-за облаков робко и смущённо блестело раннее мартовское солнышко и, словно не веря столь ярким переменам, не соответствующим времени года, то появлялось, то скрывалось за рваными краями кудлатых туч. Будто надеялось, что видение пропадёт так же стремительно, как и появилось. Но цветы непонимающе улыбались разноцветными мордашками, видимо считая, что им сейчас самое время щеголять пёстрыми нарядами.
Золотые волосы девочки плавно спадали волнистым водопадом на её смуглые плечи. От волос исходило мягкое сияние, и хмурые складки на лицах идущих мимо неё людей разглаживались, словно от безмятежного сна.
Девочка спокойно, чуть с грустинкой улыбалась, отвечая на благодарно-удивлённые взгляды людей лучистым взглядом светло-карих глаз. Казалось, что не только её волосы излучают свет и тепло, но и она сама светится открытым добром. Лицо девочки было усыпано крупными, с пятак, веснушками. И не хватало лишь белоснежно-тонких перистых крыльев да мерцающего нимба над головой для полного сходства её с ангелом (хотя и неизвестно встречал ли кто-нибудь веснушчатых ангелов). Но она и без этого плавно ступала по тротуару, оставляя за собой след сухого летнего нагретого асфальта.
Зрелище было поистине до нелепости странное. Словно неумелый волшебник, не знающий, как обращаться со своим даром, раньше времени, невзирая на нерастаявший снег, раскидал по земле яркие брызги весенних и летних цветов.
Многие прохожие напропалую шли через улицу, изо всех сил скрывая своё недоумение и удивление за маской безразличности так, будто ничего странного не происходит, или, по крайней мере, их это не касается. Но не все были такими самоуверенно-угрюмыми.
Некоторые люди, в основном дети, молодые пары и весёлые люди-одиночки, с нескрываемым восторгом останавливались и, восхищаясь красотой цветов, выражали вслух свои радость и удивление.
Но ни один человек не смел прикоснуться к цветам. Знаками внимания к ним были ласковые взгляды и тихие добрые слова.
Город расцветал. Девочка шла по улицам, прогревая их своим теплом. Морщинки тяжёлых туч разглаживались, уступая место солнечным лучам. Всё больше людей, идущих по улицам, улыбались, не скрывая своей радости.
Даже деревья, мимо которых проходила девочка, светлели, и на их ветках быстро набухали и лопались почки, словно в прокрученной киноплёнке.
За считанные минуты город преобразился. С высоты птичьего полёта казалось, что город испещрен тонкими разноцветными ленточками-улицами.
Лишь один двор не цвёл, не играл радужными бликами цветов. Понуро шумел голыми ветками старый огромный тополь, росший в центре дворика.
На красной деревянной скамейке сидел мальчик, лет девяти. Его пепельно-русые волосы были растрёпаны, а на коленях лежала тёмно-синяя шапочка.
Рядом с мальчиком, на скамье, лежала катушка прочных серых ниток. Один её конец уходил вверх, в кружевные переплетения тополиных веток.
Там, неподвижно и беспомощно, висел, словно запутавшись в паутине, воздушный змей.
В дворик неслышно шагнула девочка-весна. На мёрзлой земле распустились полосатые бутоны мальвы. Длинный хвост воздушного змея слабо трепыхнулся в потоке тёплого воздуха.
Он был не простой, этот змей. Он был кусочком радуги.
Мальчик поднял с земли непутёвого бродягу и прижал к фиолетовой куртке. И одними губами сказал:
-- Спасибо.
И заулыбался. Открыто и беззастенчиво заулыбался. Засмеялись карие глаза и девочки-весны.
Какие чудеса творит искренняя улыбка! Во дворе таял пористый снег, таяли чёрные лоскуты темноты. И по газонам, тут и там, заискрились доверчивые колокольчики. Вновь подул тёплый ветерок, задев тонкое стекло колокольчиков.
И понесся по городу переливчатый хрустальный звон. На старом тополе проклюнулись острые клювики зелёных листьев. А выше, над путаницей молодых веток, дрожал в упругих струях весеннего ветра...воздушный змей. И в ярком небе этот лоскут радужной ткани с длинными полосками цветастого хвоста, казался забытым радугой фрагментом. А может и не забытым. Ведь радуга появляется не только в небе, но и в наших сердцах.
Город смеялся и улыбался. Рыжее солнце щекотало макушки повеселевших прохожих, стягивало оставшиеся колючие шарфы и шапки.
А в небе сверкала радуга. Дождя не было. Но было солнце и человеческие улыбки. И воздушный змей, положивший начало этим улыбкам, этой радуге, этой весне.