Аннотация: Рассказ про необыкновенного кота,по имени Чуркин, жившего лет 90 назад и совершавшего необыкновенные поступки
С.А. Тюрина-Митрохина
Кот Чуркин
Этого котёнка второкласснице Зине подарил её сосед, Паша Чуркин. На первый взгляд казалось, что фамилия грозного разбойника досталась мальчику просто в насмешку, такой он был маленький, тихий и лиричный.
Котёнка тоже назвали Чуркиным, по имени дарителя. Поначалу беспомощный серый полосатый комочек тоже казался тихим, лиричным, и ничем не проявлял себя в качестве будущей грозы всего поселка Обираловка.
Пока ему было всего несколько месяцев отроду, и он с большим удовольствием хлебал обыкновенную окрошку с луком и свежими огурцами ( потому что молока в те голодные годы не было даже для детей). Ведь этот тёзка знаменитого разбойничьего атамана Чуркина, о котором сложили песни и былины, маленький серо-полосатый котёнок, родился в 1917-ом году, в голодное время Революции, Гражданской войны и разрухи.
Чуркин был тощий, взъерошенный, рёбра можно по пальцам пересчитать, от голода он постоянно мяукал, чтобы выпросить хоть кусочек лишней еды, сверх положенной ему окрошки. В общем, котёнок выглядел далеко не красавцем. Для всех, кроме своей маленькой хозяйки. Зина была уверена, что её Чуркин - самый красивый и самый умный кот на свете. Она была от него в восторге и не уставала наблюдать за ним.
Серый полосатый котёнок с утра до вечера думал только о своих удобствах: как бы стащить со стола что-нибудь вкусное, например, лепёшку, как дотянуться лапой до нужной вещи таким образом, чтобы не особо себя побеспокоить. Как погромче звать на помощь свою хозяйку, чтобы она помогла ему. Например, чтобы она дотянулась и взяла его на руки с верхушки дерева, ведь самому карабкаться вниз хлопотно, да к тому же лень.
Он был одержим страстью вкусно поесть и воровал, где придётся. Делал он это с выдумкой и виртуозным изяществом. За воровские проделки соседи не раз хотели его порешить. Но Чуркин, как и полагалось разбойнику, носившему столь грозное имя, успешно укрывался от своих недругов. Да и поймать его за хищениями было невозможно, а раз не пойман - значит, не вор.
Однажды Зина увидела, как тяжело он пролезает "задом наперёд" через расщелину между забором и землёй. Кот буквально пятился назад, отягощённый какой-то ношей.
Оказалось, на сей раз Чуркин, не без пользы для себя, навестил соседей, побывал в их сенях, опрокинул там бочонок с солониной, ухватил оттуда кусок побольше, отъел от него изрядную долю, а теперь нёс домой остаток своей добычи. У него хватило ума не начать лакомиться прямо на месте преступления, иначе расправа была бы слишком жестокой. Время стояло голодное, и люди ценили каждый кусочек своего пропитания.
Чуркин был ещё довольно маленький котёнок, а кусок украденной солонины был гораздо больше, чем он сам.
Но этот разбойник знал, что такое хороший тон, что такое законы кошачьего этикета и любил свою хозяйку. А хозяйка кота, если она не дерётся, всегда имеет право на часть кошачьей добычи. Ну, а если и дерётся, то всё равно имеет право на какую-то часть. Таков закон кошачьей жизни. Надо было положить украденный кусок к ногам Зины, так же как и маленькую пойманную мышь он клал к её ногам всякий раз, когда ему удавалось эту мышь отловить. Он предъявлял добычу своей хозяйке в знак своей удали, покорности, смирения и желания угостить.
Так и теперь: Чуркин нёс угощение своей хозяйке! Пусть другие, несознательные коты из эгоизма отъедают втихомолку кусочек, а остальное зарывают в тайнике. Нет, он был не такой жадюга, как эти бессовестные и жалкие создания! Наш котёнок имел рыцарские наклонности. Именно поэтому он аккуратно положил к ногам Зины украденную солонину. Дескать, ты хозяйка, ты и решай, кому сколько дать поесть от этой моей добычи. Можно даже и тебе первой откусить, а мне - потом, во вторую очередь.
Что было делать Зине? Не выдавать же Чуркина соседям. Рассказала матери, и Прасковья Григорьевна согласилась, что коту несдобровать, если соседи узнают о такой крупной краже, да ещё в такое голодное время. Мясо разрезали на кусочки и сварили похлёбку на всю семью. Чуркину тоже досталось.
Его пока ни разу не поймали за его воровскими проделками, но опасность разоблачения буквально витала в воздухе. Что бы и где бы ни случилось, какой бы кусок у кого ни пропал - все подозрения всегда падали на него, "невинного" кота.
Ненависть соседей к Чуркину неудержимо нарастала, Зина боялась за него, и от этого страха и желания спасти его нарастала также и её любовь к бессовестному коту. Хоть и разбойник, а всё-таки, надо отдать ему должное, был он отважен, по-рыцарски щедр (всегда норовил поделиться любой мало-мальской добычей, даже пойманным мышонком), а уж смышлёности и стратегического ума ему вообще было на занимать-стать.
Полосатый преступник позволял ей брать себя на руки, ласкать, гладить, называть себя Чурочкой, Чурбанчиком. С виду он принимал все эти нежности снисходительно и даже равнодушно, но на самом деле то были сладчайшие минуты его жизни, и ради них он готов был хоть часами ждать на крыльце Зининого прихода из школы. Он терпеливо караулил её, но никогда сам не бежал ей навстречу. Он сохранял достоинство кота-добытчика, ведь он не какая-то там глупая собака, которая, завидев хозяина, виляет хвостом. Он достойно и спокойно ждал, когда девочка сама к нему подойдёт, а он... он просто позволит ей себя поласкать.
Выдумкам кота не было числа: одно время, вопреки своим железным правилам не утруждать себя ничем, кроме добычи дополнительного пропитания у соседей, он вдруг полюбил... умываться.
Внезапная страсть к чистоте заставляла его часами оглаживать свою воровскую мордашку.
Все в доме заметили перемену в поведении Чуркина, и одобряли его новое стремление к чистоте и гигиене. Решили, что он повзрослел и обрёл новые правила поведения.
Однако девочка заподозрила неладное. О, она хорошо знала своего дерзкого любимца. Зина решила проследить за новоявленным чистюлей.
В процессе расследования выявились подозрительные обстоятельства. Например, место для умывания кот никогда не менял, оно было всегда одно и то же: на лавке у подоконника, где стоит кринка с молоком. Однако на кринку эту Чуркин никогда даже не поглядит, даже головы в эту сторону не повернёт. А тогда почему же возле кринки так много маленьких молочных капелек?
Пока Зина разгадывала загадку появления этих капелек, Прасковья Григорьевна внезапно повернулась и увидела, как разбойник кот молниеносно опустил в молоко свою лапку, а потом старательно облизал её, делая вид, что он прилежно умывается.
Кринку немедленно убрали на недосягаемое для кота место, и с этой минуты любовь Чуркина к чистоте навсегда испарилась.
Мать сердилась: "Вот сейчас унесу твоего Чуркина в лес, да и оставлю его там, разбойника!". Но Зина отвечала: "Тогда и я уйду с ним вместе".
Все в доме знали о взаимной привязанности кота и девочки, поэтому угрозы в исполнение не приводили.
Однако очередной Чуркинский налёт (на свадебный стол) едва не стоил ему жизни. Это было в голодном 1922-ом году.
На соседней улице готовились к свадьбе, заранее нарезали кусочками сало, разложили по мисочкам холодец, варёные яйца, белый хлеб и другие, нехитрые, но по тем временам - бесценные угощения. Всё припрятали в чулане, накрыли марлечками и чистыми холщовыми тряпочками, чтобы эти бесценные деликатесы не заветрились и чтобы можно было их выставить на свадебный стол сразу же, как только молодые приедут из церкви.
Однако Чуркин успел навестить заветный чулан ещё до приезда молодых. Не сказать, чтобы все угощения ему понравились, ведь далеко не всё было в его кошачьем вкусе, например, он не оценил зелёный лук и солёные помидоры. Но зато сало, варёные яйца, жареная курица! О, это ему пришлось по душе.
Одним словом, он отдёрнул марлю и холщовые тряпочки со всех мисочек и вволю попробовал всё, что ему понравилось. Таким образом, почти все припасы оказались надкусанными. Домой, для хозяйки, он принёс шикарный "трофей": половину жареной курицы.
Ему удалось, как всегда, во-время покинуть объект нападения. Задержись он на минуту, вернувшиеся разъярённые хозяева и гости разорвали бы Чуркина на куски.
Впрочем, никто ведь не застал его за криминальным нападением, никаких улик не было... И всё-таки почему-то никто не сомневался, что разгром свадебного стола - дело его рук. Зина же отчаянно доказывала, что Чуркин не при чём, спорила с обвинителями, убеждая их (о, святая ложь!), что Чуркин сейчас переехал жить к родственникам в деревню, а значит, он не виноват, ведь его не было в посёлке! А раз его не было, то и набег на свадебное угощение совершил не он. Просто на него, как всегда, сваливают чужие грехи, а честный кот ни в чём не виноват.
Однако про себя она решила, что Чуркина лучше спрятать на время, пока страсти справедливо разгневанных людей не улягутся.
Вот почему поздно вечером она тихонько взяла кота на руки, запеленала большим платком, положила дорогой комочек в сумку и понесла к маме своей подружки, библиотекарше Анне Фёдоровне.
Он отсиживался в библиотечном чулане недели две, а потом Зина забрала его домой: к тому времени страсти по Чуркину улеглись, по причине давности срока преступления и ещё потому, что её мама, Прасковья Григорьевна, предприняла примирительную акцию: она подарила потерпевшей стороне одного из своих гусей.
И поскольку всё на свете потихоньку забывается, стирается в памяти, гнев утихает, если его не разжигать - утихли и обиды на Чуркина, нагло совершившего тот памятный, беспримерно дерзкий, кошачий налёт.
Но всё же Чуркин продолжал "ходить по проволоке", навлекать на себя новые справедливые подозрения.
Однажды Зина пришла домой, смотрит, а на ступеньке крыльца её поджидает вяленая вобла. Сразу можно догадаться, что кот- налётчик сорвал рыбину с верёвки, где соседи аккуратно вывесили свою воблу, чтобы она хорошенько пропахла дымком.
Наш налётчик уже надкусил свою добычу, но она оказалась не в его вкусе, уж больно солёная. Вот он и принёс её своей любимой хозяйке, заботливо положив на ступеньку крыльца, как сюрприз.
Ну что тут с ним поделаешь, с этим артистом, налётчиком и выпендрёжником! Ведь опасно всё это. Зина не знала, что делать. Ведь Чуркин не человек, ему не объяснишь, как недостойно и опасно его поведение, с ним не поговоришь. То есть, может, и поговоришь, но на кошачьем языке. А кто, кроме кошек, его знает?
Всё-таки и Зина, и Миша, её брат, догадывались, чья эта вобла. Но отнести рыбу назад - значит, подставить Чуркина под удар.
В голодное время воблу не выбрасывают, вот почему дети съели и это Чуркино подношение. Всё же в его заботе о домашних было что-то трогательное и рыцарское одновременно. Вот почему Зина, не смотря ни на что, приласкала кота.
А уж он-то и дальше рад был стараться. Ведь его благодарят!
Но всё же он старел, постепенно терял свою удаль, сноровку, догадливость и осторожность, терял свою увёртливость и уникальную способность выйти сухим из воды при любой ситуации. Бдительность его тоже притупилась.
И вот настал момент, когда кому-то из его недругов удалось, видимо, всё же поймать Чуркина на месте преступления.
Кот исчез. И каким образом расправились с ненавистным животным неуловимые мстители посёлка Обираловка - было неизвестно.
Безутешная девочка, его хозяйка, повсюду ходила, искала, звала: "Чурочка, Чурбанчик!". Ни звука в ответ.
Так, в неведении и в тяжёлых предчувствиях, прошло двое суток. Каждую ночь маленькая хозяйка полосатого кота выходила на крыльцо, потому что ей казалось, будто Чуркин царапается и скребётся в дверь. Но это только казалось. Все ожидания и поиски были напрасны.
Так прошло пять ужасных дней и ночей.
А на шестую ночь кошачье мяуканье оказалось явью. Зина открыла дверь - и кот с грохотом ворвался в сени. На тонкой его шее болталась проволочная петля. Видно, кто-то хотел его повесить, да не вышло: удалой стареющий разбойник Чуркин опять вывернулся, ускользнул от расправы, и вот - он снова у себя дома, на радость Зине. Но какой же он измученный, исхудалый и облезлый!
Опять надо было прятать его от тех, кто хотел так жестоко с ним расправиться.
На этот раз Чуркина приютила Милица Даниловна, одинокая интеллигентная вдова, которая любила детей и привечала животных. Она предложила спрятать кота у себя в сарае. Сообразительный грешник, словно понимая, какая опасность ему грозит, сидел там тихо, не мяукал, и терпеливо ждал свою хозяйку, которая трижды в день тайком приносила ему скудную еду и питьё.
Так продолжалось довольно долго, но всё же Чуркин не был создан для неволи. Поэтому однажды, когда дверь сарая чуть-чуть приоткрылась, он в мгновение ока пролез через эту щель и рванул домой.
Всё-таки после этого случая с проволочной петлёй кот немного поутих, почти не обижал соседей и большую часть времени, мурлыкая, проводил дома.
А в один прекрасный день он даже помог своей хозяйке получить пять с плюсом за школьное сочинение. Можно считать, что он стяжал её первую литературную славу.
Своё сочинение Зина назвала "Мой Чуркин".
Девочка вдохновенно описала, как её любимец часами нежился возле железной печурки, как он приносил домой свои преступные трофеи, какой он был дерзкий налётчик и какой преданный друг...
Учительница раздала всем ученикам их сочинения, а вот Зине не вернула её тетрадку. Девочка испугалась: наверное, плохо написала, сейчас её будут ругать, про какого-то кота, да ещё и разбойника.
Но к Зининой радости, учительница зачитала её сочинение вслух всему классу и похвалила автора за теплоту, самоотверженность и наблюдательность.
Правда, было над чем и посмеяться одноклассникам. Сочинение-то называлось "Мой Чуркин", а Павлик Чуркин, подаривший котёнка, сидел и краснел.
Девочка вырастала. В пятнадцать лет она уехала в Кунцево, работать на фабрике.
Кот загрустил, ему её не хватало. Правда, никто из домашних его не обижал, но и некому стало его погладить, взять на руки, сказать ему: "Чурочка, красавец".
Но через четыре месяца Зина вернулась домой - отец, Игнат Спиридонович, забрал её с этой фабрики.
Увидев хозяйку, кот впервые в жизни дал волю своим чувствам: он тёрся о ноги хозяйки, напускная маска равнодушия уступила место бурной радости. Он ласкался, мурлыкал, словно всегда был обыкновенным домашним животным, а не грозным, дерзким Чуркиным, который наводил ужас на хозяев окрестных домов и всех держал в напряжённом ожидании своих воровских набегов.
Ему было уже восемь лет, когда однажды он подошёл к Зине, лёг у её ног, закрыл глаза, и тихо умер у ног своей любимой хозяйки.
Вместе с братом Мишей она отнесла его в лес - там, под деревом, они и зарыли некогда грозного кота. А Михаил поставил на том месте колышек с дощечкой и каллиграфическими буквами написал: "Чуркин", да ещё, по памяти, нарисовал его портрет.
Необыкновенный этот кот появился на свет девяносто лет тому назад, его хозяйка - моя мать, Зинаида Игнатьевна, лет семь тому назад рассказала мне эту историю. Вернее, напомнила то, о чем говорила нам ещё в наши детские годы.